| Скачать .docx | Скачать .pdf |
Реферат: Развитие теории эволюции 2
Тема 8. Развитие биологии в додарвиновский период «изначальная целесообразность»
СОДЕРЖАНИЕ
1. Введение
2. Аристотель
3. Гиппократ
4. Гален
5. Эмпедокл
6. Лукреций кар
7. Теофраст
8. Демокрит
9. Эпикур
10. Гарвей
11. Декарт
12. Линней
13. Заключение
14. Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
В свое время крупнейший натуралист Жорж Кювье - основоположник целого раздела естественных наук - говорил о необходимости знать историю наук, особенно естественных. Действительно, знания этих наук слагаются не в результате априорного теоретизирования, а на основании почти бесконечного числа фактов, получаемых путем наблюдения. Так как наш личный опыт ограничен краткостью нашей жизни, нам необходимо прибегать к истории, где собраны наблюдения людей, живших до нас. К этой истории фактов надо присоединять историю ученых, так как ценность их свидетельства весьма часто зависит от обстоятельств места, времени и положения, в котором они находились. Знание истории наук полезно еще и тем, что избавляет нас от лишних усилий исследовать факты, уже установленные.
Наконец, из изучения этой истории следуют два других преимущества - зарождение новых идей, увеличивающих приобретенные знания, и узнавание способов исследования, ведущих самым верным путем к открытиям.
Это последнее наставление имеет величайшую важность, ибо таково влияние метода в естественных науках, что в течение тридцати или сорока веков, которые уже были использованы на их развитие, все системы a priori, все чистые гипотезы взаимно уничтожили друг друга и вместе с ними во мраке прошлого исчезли имена тех, кто их выдумал; тогда как, наоборот, наблюдения, факты, описанные точно и ясно, дошли до нас и просуществуют столь же долго, как сами науки, сопровождаемые именами их авторов, для которых они являются вечными документами, заслуживающими благодарность человечества.
Рассмотрим, каким образом развивалась биология в додарвиновский период.
АРИСТОТЕЛЬ
«Не случайность, но целесообразность присутствует во всех произведениях природы и приток в наивысшей степени, а ради какой цели они существуют и возникли - относится к области прекрасного...»
Аристотель
На знаменитой фреске Рафаэля «Афинская школа» они стоят рядом, учитель и ученик. Величественный старец Платон показывает пальцем на небо. Там, в недостижимых для человека высях, находится совершенное царство идей, жалким отражением которого является наш мир скорби и печали. Аристотель, словно полемизируя, решительно обратил свою ладонь к земле. Он не отказался полностью от поэтического учения своего мэтра, а совместил мир идей с реальным миром. Каждое творение природы стремится к своему идеалу, даже достигает его порой, переходя на высшую ступень иерархической лестницы, увенчанную человеком разумным.
Аристотелю не было еще 18 лет, когда он пришел из родного городка Стагора в прославленную афинскую академию. Ее создатель Платон отсутствовал. Он отбыл в Сицилию, чтобы политически воспитать тирана Омонисия-младшего и создать в Сиракузах идеальное государство справедливости. Нужно заметить, что у Платона уже был некоторый практический опыт в этой области. Несколько ранее он пытался обратить в свою веру Дионисия-старшего. Из платоновской философии тиран извлек определенную пользу: он продал великого философа в рабство. Когда и вторая попытка воспитания тиранов закончилась катастрофой, состоялась встреча двух гениальных мыслителей античности. Платону тогда было более 60 лет, но еще два десятилетия до самой своей смерти, он передавал высшую мудрость способному, но строптивому ученику.
Прошедшие через столетия рассказы об их непримиримой вражде считаются сочинением завистников, ведь Платон называл Аристотеля «разумом школы» и доверял ему чтение лекций, а тот неизменно отзывался об учителе с величайшим почтением. И все же жалоба Платона, что жеребенок лягает свою «мать», ее оправдание Аристотеля «Платон друг, но истина дороже» говорят о серьезности расхождений.
Если на мир - только «игра теней» другого, настоящего царства, то для достижения истины нет смысла возиться с миражами, изучать искаженную природу. Только созданные чистым разумом математические абстракции да вечное движение небесных светил могут позволить смертным проникнуть в законы идеального мира. Математика и астрономия - особо почитаемые предметы у платоников. Аристотель, конечно, прекрасно знал эти дисциплины, но считал, что абстракция, умствование не могут заменить конкретного изучения природы. Отсюда и его сетование в «Метафизике»: «Математика стала для нынешних мыслителей всей философией, хотя они и говорят, что заниматься ею нужно ради других целей».
В том, что Аристотель не поддался обаянию платоновского учения, возможно, виноваты его детские впечатления. Он осиротел в 15 лет, а до этого сопровождал на визиты своего отца Никомаха, потомственного врача, придворного медика македонского царя Аминты Второго. По семейному преданию, род Аристотеля вел свое начало от легендарного врачевателя Асклепия, сына Аполлона. Естественно, что и мальчик готовился к этой профессии. Забавно, что Линней и Дарвин тоже были несостоявшимися врачами.
Сын придворного врача часто играл со своим сверстником, наследником престола Филиппом Македонским. И через много лет, когда после смерти Платона Аристотель покинул Афины и жил на острове Лесбос, он был приглашен воспитателем к четыренадцатилетнему сыну Филиппа, Александру. Уроки проходили в тенистой роще, святилище нимф. Мудрый философ учил будущего великого полководца истории и географии, математике и этике, политике и поэзии. Александр, возможно, с этих пор испытывал глубокое уважение к ученым и поэтам, он научился любить Гомера и никогда не расставался с томиком «Илиады». Но он не научился, как пишет А. Боннар, укрощать свои необузданные страсти так же хорошо, как он укрощал Буцефала.
Когда шестнадцатилетний Александр заменил на троне ушедшего в поход отца, с учителем щедро расплатились. Аристотель пополнил свою замечательную библиотеку и стал собирать коллекцию животных и растений. Если верить Плинию Старшему, то Александр помог Аристотелю, «мужу, ученейшему во всех науках: предоставил в его распоряжение несколько тысяч человек на всем протяжении Азии и Греции для сбора всего, что могут дать охота, ловля птиц и рыболовство; этим же людям была поручена забота о зверинцах, стадах, пчельниках, рыбных садках, птичниках, дабы ничто живое не осталось где-либо ему неизвестным».
Таким образом, замечательная «История животных» Аристотеля занявшая десять томов, и еще более поразительные семь анатомических атласов, которые к ней прилагались, были созданы гениальным ученым на основе изучения огромного систематического материала. Этим же объясняется конкретность, доказательность, внимание к деталям в биологических работах античного мыслителя. Удивительно, что Аристотель не спешил с выводами и не стремился к экзотике, как это часто случалось тогда в науке. «Не следует ребячески пренебрегать исследованием незначительных животных, - пишет он, - ибо в каждом произведении найдется нечто, достойное удивления».
Не имея возможности проверить все сведения, сообщаемые ему рыболовами и охотниками (столь же «точными», как и в наши дни), путешественниками и моряками, старыми и новыми научными трудами, Аристотель иногда допускал ошибки, порой неожиданные и забавные. Так, он считал почему-то, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин; что мозг человека всегда холодный, а артерии наполнены воздухом. Последнее заблуждение, впрочем, было тогда всеобщим, и даже была придумана специальная теория, остроумно объясняющая, почему из перерезанной артерии хлещет кровь, которой там нет. Но сколь незначительны эти огрехи по сравнению с огромным числом открытий! Он заметил развитие трутней из неоплодотворенных яиц у пчел, открыл оригинальный жевательный аппарат морских ежей, носящий с тех пор название Аристотелева фонаря, установил биение сердца куриного зародыша на третий день развития, нашел во внутреннем ухе улитку, обнаружил рудиментарный глаз у крота задолго до Сент-Илера, описал случаи симбиоза...
Хочется привести такой пример. В своем труде Аристотель заявляет, что самка гладкой акулы откладывает яйца в собственное тело, где они крепятся особой плацентой. Над этой античной выдумкой смеялись двадцать два столетия, пока в прошлом веке Иоганн Мюллер не установил абсолютной правоты «отца зоологии».
Стремление к точности заставляло Аристотеля проверять некоторые сведения, в которых он не был уверен. Так, в «Истории животных», следуя Геродоту, он сообщает, что у крокодила нет языка, но в работе «О частях животных» ошибка исправляется. Не удивительно, что капитальный труд философа, в котором описано 500 известных в то время видов, прожил долгую жизнь. Бюффрон считал «Историю животных», до сих пор едва ли не лучшим из произведений, существующих по этому вопросу». Кювье писал, что «невозможно понять, каким образом один человек сумел собрать и сравнить множество частных фактов, предполагающих многочисленные общие правила». Ознакомившись с биологическими трудами Аристотеля, Сент-Илер утверждал, что он - «совершенно уникальное исключение в истории человеческого ума, и если что-либо должно удивлять нас здесь, то это не уникальность этого исключения, но самая его возможность».
Читая эти высокие похвалы биологических корифеев нового времени, следует помнить о том, что многие работы великого философа не дошли до нас. Как и его учитель Платон, Аристотель любил проповедовать устно, прогуливаясь в саду Ликея. Поэтому часть его трудов - краткие необработанные «конспекты» учеников школы перипатетиков, то есть прогуливающихся. Что касается архива философа, то прошло несколько столетий, прежде чем он был издан. Сначала бумаги перешли к Теофрасту, сменившему Аристотеля в Ликее, затем к лицеисту Нелею, увезшему их на свою родину. После смерти Нелея его родственники держали рукописи Аритотеля в сыром подвале, где многие листы сгнили или стали окончательно неразборчивыми. Потом архив продали некому афинскому библиофилу. И лишь Сулла, взявший в 86 г. до н. э. Афины и увезший творения Аристотеля в Рим, приказал издать их полностью.
Ботанические труды Аристотеля до нас не дошли. И вряд ли существовали у него крупные работы в этой области, так как его преемник Теофраст, вероятно, в подражание и дополнение трудов учителя, написал «Описание растений» и «О причинах растений». Возможно, что план этих книг был составлен совместно с Аристотелем, так как в философских школах древности было принято разделение труда по областям знания, разрабатываемого в рамках единой системы. В том, что великий мыслитель проявлял определенный интерес к ботанике, сомнений быть не может. Имеются сведения о его несохранившейся работе «De plantis», где разбиралось строение растений.
Среди множества биологических работ Аристотеля, составляющих треть его философского наследства, следует особо отметить капитальные труды по эмбриологии «Возникновение животных» и сравнительной анатомии - «О частях животных». Последний чрезвычайно важен в аристотелевской системе классификации. Античный мыслитель четко формулирует в «Пол0итике» свой основной методический принцип: «Если бы мы захотели описать виды животных, мы должны были бы сначала определить то, что необходимо всякому животному; например некоторые из органов чувств и те органы, которые перерабатывают и доставляют пищу, как то: рот и внутренности, а кроме того, те органы, посредством которых каждое из животных двигается».
В работах Аристотеля не приводится окончательной классификации в том виде, к какому мы привыкли, но все же она представляется довольно четкой. Он пользовался только двумя таксонами: видом и ростом. Причем «вид» он рассматривает как конкретное понятие, а «род» представляет как некоторую общность от современных подродов до семейств. Однако для «рода» намечено дальнейшее членение: Аристотетль различает малые и большие роды (не следует забывать, что только Линней ввел деление по классам и прочим таксонам). Его определения, четкие и жесткие в других науках, приобретают в биологии достаточную гибкость. Он даже утверждает, что канон (А «канон» по-гречески значит «линейка») должен напоминать свинцовые податливые линейки, которые применяют строители на острове Лесбос. Аристотель неоднократно писал, что в растительном и животном царстве нет резких границ, а значит, всякое деление будет искусственно. Он прекрасно помнил конфуз, который случился с Платоном, попавшим в ловушку собственной догматической классификации. Диоген, узнав, что Платон определяет человека как «животное двуногое и бесперое», принес ему ощипанного петуха со словами: «Вот человек Платона».
Аристотель считал критерием принадлежности к одному виду возможность давать потомство, но с некоторыми ограничениями. «Спаривание, согласное с природой, бывает между животными однородными; однако оно происходит и у животных, близких по природе, но не одинаковых по виду, если по величине они схожи, а время беременности одинаково». По этой причине он категорически отрицал реальность существования конеоленя или сфинкса, в которых верили многие античные ученые.
Все животное царство Аристотель вначале разделил на животных с кровью и без нее. Но так как он утверждал, что все кровеносные имеют спинной хребет, то эта классификация приближается к делению на позвоночных и беспозвоночных. Аристотель различает живородящих, то есть наших млекопитающих, и яйцеродных, куда он относит птиц, пресмыкающихся, амфибий и рыб.
Но вот он встречает странные существа, нарушающие стройность его системы, - китов и дельфинов. Живут они в воде, внешне напоминают рыб, но они рождают живых детенышей, кормят их молоком и к тому же не лишены жабр. Аристотель, привычный к скальпелю, анатомирует их дыхательные пути. И в результате относит их не к рыбам (так считалось даже в XVI в.), а выделяет в особый раздел - китообразных. Так же решительно он справляется с проблемой летучей мыши. Птиц с зубами не бывает, значит, летучая мышь - млекопитающее с крыльями. Туда же относится и тюлень, вскармливающий детеныша молоком.
Античный философ разбивает на четыре части царство бескровных животных, отличающихся способом размножения: мягкотелые, мягкоскорлупные, насекомые и черепокожие. Первые две образованы живородящими созданиями, третья - существами, проходящими стадию превращений, а последняя - это животные, способ размножения которых трудно установить, и возможно даже, что они самозарождаются. Как нетрудно понять из работ Аристотеля, мягкотелыми он называл головоногих моллюсков, исследованных им еще на Лесбосе; мягкоскорлупными числил ракообразных; к насекомым относил также пауков и червей, а черопокожими считал улиток, морских ежей и других моллюсков. Основанием этой иерархической лестницы являются, по Аристотелю, асцидии, голотурии, губки, высшие и низшие растения, соседствующие уже с неорганической материей.
Описанная система для своего времени была чрезвычайно стройной и передовой. К тому же к ней добавлялись очень смелые, намного опережающие век идеи. Так, например, знаменитый принцип коррекции Кювье был открыт Аристотелем, и любимый пример французского натуралиста о несовместимости когтей с рогами также принадлежит мыслителю древности. Он не выделял человека из животного царства, а, сравнивая его тело с обезьяньим, просто ставил человека на высшую ступень. В «Никомаховой этике» Аристотель пишет: «По всей видимости, жизнь есть общее благо и для человека и для растений».
Создавая свою структуру животного царства, Аристотель в соответствии со своей философией хотел обнаружить в ней конечную цель, совершенную идею. Такой целью, по его мнению, является человек, венец творения. Он даже различал, три вида души: питающую, которая появляется у растений; чувствительную, свойственную животным, и мыслящую, данную лишь человеку. Человеческий разум Аристотель объяснял не божеским даром, а тем, что человек, встав на ноги, далеко оторвался от земли.
Четвероногие животные, существующие как бы в лежачем положении, прижимаются к праху и теряют способность мыслить. Спускаясь по «аристотелевой лестнице» вниз, мы видим, как четвероногие превращаются в многоногих, потом безногих и, наконец, в растения, вросшие в землю.
Но и здесь, верный своему принципу постепенности, он не проводит резких границ. «У большинства животных, - пишет Аристотель, - существуют признаки этих душевных состояний, которые у человека проявляются более отчетливо! Податливость или злобность, храбрость или трусость, боязливость или спокойствие, прямота или коварство и, в плане интеллектуальном, некоторая проницательность - таковы сходные с человеком черты, которые встречаются и у значительного числа животных, напоминая об органическом сходстве...»
Виламовиц справедливо сказал об Аристотеле, что его «не поцеловала Муза». Он был не восторженным поэтом, а скептическим исследователем. Однако в своих биологических трактатах философ часто переходил на совершенно иной, почти лирический лад.
«Соловей поет непрерывно 15 дней и ночей, когда горы начинают зеленеть, потом он, правда, продолжает петь, но уже не постоянно; с течением лета он приобретает другой голос, перестает издавать разнообразные, щелкающие, переменчивые звуки, а издает простые, и окраску свою меняет, так что в Италии даже дают ему другое название в эту пору года». Приводя эти строки из «Истории животных», автор содержательной монографии об Аристотеле, наш современник В. Н. Зубов справедливо замечает, «что их написал тот же человек, который анализировал парадокс Зенона, критиковал платоновскую теорию идеальных числе или решал отвлеченнейшие вопросы логики».
Если бы Аристотель занимался только биологией, то имя его навсегда осталось бы на скрижалях науки. Но этот невысокий, картавый и плешивый человек, всегда щегольски одетый и тщательно причесанный, далеко не чуждый всем радостям жизни, словно легендарный царь Мидас, превращал в золото все, к чему бы ни прикасался. Он решил задачу о параллелограмме сил и доказал шарообразность Луны, развил теорию рычага и дал верное объяснение радуги, определил звук как колебание воздуха и заложил основы метеорологии... Его высокий авторитет многие века и двигал и тормозил науку. Уже в XVII столетии иезуиту Шейнеру, наблюдавшему солнечные пятна, собрат по ордену возражал: «Я читал несколько раз всего Аристотеля, у него нет упоминания об этих пятнах».
Жизнь Аристотеля по тем бурным временам была и счастливой и спокойной. Только под самый конец, когда после смерти Александра Великого, антимакедонские настроения овладели афинскими гражданами, положение философа стало опасным. Страстные речи пламенного Демосфена подымали патриотов на борьбу за свободу. Считая Аристотеля македонофидом, афинские правители предъявили ему традиционное обвинение в неуважении к богам.
Вряд ли гениальный ученый так уж сочувствовал делам своего прославленного ученика. Он не одобрял ни его братания с варварами, ни попыток построить сверхдержаву. Аристотетель считал, что военные государства «держатся, пока они ведут войны, и гибнут, лишь только достигли господства». Однако неуважение к богам (а какой философ застрахован от такого упрека?) было серьезным обвинением, и он решил уехать. Намекая на трагическую судьбу Сократа, Аристотель говорил, что он не хочет, чтобы «афиняне еще раз совершили преступление против философии».
Ему было тогда уже более шестидесяти лет. Со знанием дела, как всегда, он писал: «Так как старики прожили долго и во многом были обмануты и ошиблись, и большинство не утверждают с достоверностью... И все они полагают, но ничего не знают; в своей нерешительности они всегда прибавляют: может быть и пожалуй».
Он умер 63-х лет от роду от болезни желудка на острове Эфбее, откуда родом была его мать - Фестида.
Чарльз Дарвин, читая в последний год своей жизни «О частях животных», писал их переводчику: «Линней и Кювье были двумя нашими божествами, хотя и в весьма различных отношениях, а между тем они простые школьники в сравнении со стариком Аристотелем... До чтения вашей книги я никогда не отдавал себе отчета, благодаря какому огромному накоплению труда мы владеем даже самыми обыкновенными нашими знаниями».
ГИППОКРАТ
Следующий представитель античности - Гиппократ (460-370 гг. до н. э.), древнегреческий врач, реформатор античной медицины. Медицинское образование получил под руководством своего отца Гераклида, мать Гиппократа, Фенарета, была повитухой. Считают, что Гиппократ относился к 17-му поколению врачебной семьи, из которой вышла косская школа врачей.
Гиппократ вел жизнь странствующего врача (периодевта) в Греции, М. Азии, Ливии; посетил берега Черного моря, был у скифов, что позволило ему ознакомиться с медициной народов Передней Азии и Египта. Сочинения, дошедшие до нас под именем Гиппократа, представляют собой сборник из 59 сочинений различных авторов, собранных воедино учеными Александрийской библиотеки. Самому Гиппократу приписывают чаще всего следующие сочинения: «О воздухе, воде и местности», «Прогностика», «Диета в острых болезнях», 1-я и 3-я книга «Эпидемии», «Афоризмы», «Вправление сочленений», «Переломы», «Раны головы». Заслугой Гиппократа было освобождение медицины от влияния жреческой, храмовой медицины и определение пути ее самостоятельного развития. Гиппократ учил, что врач должен лечить не болезнь, а больного, принимая во внимание индивидуальные особенности организма и окружающую среду. Он исходил из мысли об определяющем влиянии на формирование телесных (конституция) и душевных (темперамент) свойств человека факторов внешней среды. Гиппократ выделял эти факторы (климат, состояние воды, почвы, образ жизни людей, законы страны и пр.) с точки зрения их влияния на человека.
Гиппократ явился родоначальником географии медицинской. Различал по конституции основные 4 типа людей - сангвиники, холерики, флегматики и меланхолики. Разрабатывал вопросы этиологии, отрицая при этом сверхъестественное, божественное происхождение болезней. Установил основные стадии развития болезни, разрабатывал вопросы диагностики.
Выдвинул 4 принципа лечения: приносить пользу и не вредить, противоположное лечить противоположным, помогать природе и, соблюдая осторожность, щадить больного. Гиппократ известен и как выдающийся хирург; разработал способы применения повязок, лечение переломов и вывихов, ран. Гиппократу приписывают текст врачебной клятвы («клятва Гиппократа»), формулирующей моральные нормы поведения врача (хотя первоначальный вариант клятвы существовал еще в Египте).
Гиппократа называют «отцом медицины».
ГАЛЕН
Клавдий Гален (129-201 гг.), римский врач и естествоиспытатель, классик античной медицины. В Пергаме изучал медицину и философию Платона, Аристотеля, стоиков, эпикурейцев. Совершил путешествие в Александрию, Смирну, Коринф. Переехал в Рим, стал врачом императора Марка Аврелия. Оставил более 400 трактатов по медицине, философии, из которых сохранилось около 100. Изучал анатомию и физиологию, широко пользуясь опытами над животными (производил вскрытие трупов обезьян и т. д.). В клинических концепциях Гиппократа продолжал разрабатывать гуморальное учение Гиппократа. Гален опровергал мнение Аристотеля о мозге как о железе, выделяющей слизь для охлаждения теплоты сердца, считал его средоточием движения, чувствительности и душевной деятельности.
Описал четвероногих, блуждающий нерв, 7 пар черепномозговых нервов. В опытах с перерезкой на разных уровнях спинного мозга свиней показал значение функций корешков спинного мозга; чувствительных задних и двигательных передних. Гален изучил многие мышцы. Им точно описаны мышцы позвоночного столба, спины и другие. Выделил 3 слоя в стенках артерии. Обнаружение им на трупах недоношенных младенцев овального отверстия в межжелудочковой перегородке, а также отсутствия в левом сердце и артериях (следствие острой смерти животных и гладиаторов) послужило основанием для создания им по существу первой в истории науки концепции о движении крови, просуществовавшей вплоть до открытий А. Везалия и У. Гарвея. Согласно этой концепции центр кровообращения - печень. Ею вырабатывается кровь из материала, всасывающегося после приема пищи (хилус). Из печени кровь попадает в правое сердце, из которого разносится по всему телу и поглощается тканями. Небольшая часть крови через межжелудочковую перегородку попадает в левое сердце для питания «пневмы», наполняющий артерии. Левый желудочек толще, т. к. это необходимо для уравновешивания сердца и поддержания его в верхтикальном положении. Гален описал известные в его время способы получения лекарств.
Систематизировал представления античной медицины в виде единого всеохватывающего учения.
ЭМПЕДОКЛ
Эмпедокл (490-430 гг. до н. э.), древнегреческий философ, врач, политический деятель, глава партии демократов. Испытал влияние пифагорейцев. В поэме «О природе» Эмпедокл развил учение о четырех вечных и неизменных элементах - огне, воздухе, воде и земле, из сочетания которых в различных пропорциях образуются все вещи. Соединение и разделение элементов обусловлено существованием двух сил - любви и вражды, попеременное преобладание которых определяет цикличность мирового процесса. В период господства любви элементы слиты вместе, образуя огромный однородный шар - Сферос, пребывающий в покое; преобладание вражды приводит к обособлению элементов. Мир, в котором мы живем, относится, по Эмпедоклу, к одной из промежуточных стадий. Описание происхождения живых существ в период возрастающего могущества любви содержит моменты, предвосхищающие идею естественного отбора. Значительное внимание Эмпедокл уделял проблемам анатомии и физиологии. Интересен предложенный им механизм дыхания, а также теория «пор и истечений», служившая для объяснения ощущений и содержащая зачатки атомистических представлений. В поэме «Очищения» Эмпедокл изложил религиозно-этигамное учение о метемпсихозе (переселение душ). Явился основоположником сицилийской медицинской школы.
ЛУКРЕЦИЙ КАР
Тит Лукреций Кар (I в. до н. э.), римский поэт и философ-материалист. Самые ранние биографические данные о Лукреции относятся к IV в. н. э., но не могут считаться достоверными. Философская поэма Лукреция «О природе вещей», написанная в форме дидактического эпоса, излагает учение греческого философа Эпикура - главным образом его физику, лишь попутно касаясь его теории познания и этики. Это - единственный полностью сохранившийся памятник материалистической мысли древности. Поэма Лукреция состоит из 6 книг; в книгах 1 и 2-й излагается атомистическая теория мироздания и отвергается вмешательство богов и мирские дела; тема книга 3-й - учение о душе, ее материальности и смертности, связи ее с телом; книги 4-й - учение о человеке и о чувственных восприятиях как основе знаний; книги 5-й - космогония и история развития человеческого рода, а также происхождение языка. Применение огня и образование семьи явились, по Лукрецию, первыми шагами на пути от первобытного, «дикого» состояния к формированию общества и культуры; этому особенно способствовало возникновение языка. Происхождение религии в книге 6-й объясняется тремя естественными причинами: являвшиеся в сновидениях фантастические образцы прекрасных и могущественных существ становились предметом поклонения; явления природы, превосходящие человеческие силы, приписывались сверхъестественным существам, наконец, люди подвержены чувству страха. Избрав для своего философского сочинения стихотворную форму, Лукреций оживил и сделал более убедительным учение Эпикура. Материалисты XVII-XVIII вв. воспринимали атомистические идеи древности главным образом у Лукреция, крупнейшим проводником его идей был французский философ П. Гассенди.
ТЕОФРАСТ
Теофраст (372-287 гг. до э.), древнегреческий философ и естествоиспытатель; один из первых ботаников древнего времени. Ученик Платона, затем Аристотеля. Теофраст - автор «Учебника риторики» (не сохранился) и «Характеров» - сборника из 30 кратких характеристик человеческих типов (льстец, пустослов и т. д.), послужившего образцом для многих моралистов нового времени.
ДЕМОКРИТ
Демокрит (470 г. до н. э. - умер в глубокой старости), древнегреческий философ-материалист, один из основателей античной атомистики. По Демокриту, существуют только атомы и пустота.
Атомы - неделимые материальные элементы, вечные, неразрушимые, непроницаемые, различаются формой, положением в пустоте, величиной; движутся в различных направлениях, из их «вихря» образуются как отдельные тела, так и все бесчисленные миры; невидимы для человека; истечения из них, действуя на органы чувств, вызывают ощущения. В этике развил учение об атараксии.
Мир, согласно Демокриту, не создан ради человека, и в беспечной Вселенной есть космосы и без людей. Человек также не творение богов, а продукт природы.
Земля, наполненная влагой, насыщенная атомами огня, рождала травы и растения, а также созревших под защитными оболочками животных, вплоть до человека. А если это так, то человек - сын земли и воды. Так понял Демокрита римский писатель Цензорин (III в. н. э.), который утверждал, что, согласно Демокриту, «Люди впервые были созданы из воды и грязи». Христианский писатель Лактанций наставительно напоминал, что мир, по Священному писанию, создан на потребу человека, следовательно, «заблуждался Демокрит», считал, что люди вышли из земли так, как выходят червяки, без всякого творца и разумной цели». Однако правильно ли поняли эти авторы Демокрита? Конечно, человек возник без «творца», и это утверждали уже ионийские материалисты. Но из земли ли?
Согласно теории, изложенной у Диодора и Герминна, «только в очень отдаленные времена, когда земля была полужидкой, она способна была рождать животных заметной величины. Но под влиянием палящих лучей солнца земля высыхала, затвердевала и уже из нее могли возникать только травы, деревья, плоды и пресмыкающиеся.
В конце концов земля оказалась неспособной производить сколько-нибудь крупных животных; все одушевленные существа стали уже рождаться от взаимного смешения». Итак, согласно этому изложению, пресмыкающиеся - последние животные, порожденные землей. Человек же, как одушевленное существо, не мог появиться таким образом. Но если люди возникли «путем взаимного смешения» уже имеющихся на земле живых существ, то человек, по Демокриту, вышел из животного мира. Другого вывода сделать нельзя, хотя в источниках это - недостающее звено. Но такой вывод не будет натяжкой, если вспомнить, что, уже согласно Анаксимандру, человек произошел от рыб.
Согласно Демокриту, органы человека так же, как и животных, формировались в силу необходимости, по принципу полезности. Демокрит исследует строение и функционирование органов как животного, так и человеческого тела, явно не усматривая в них принципиального различия. Так, одинакова, по его мнению, причина роста и выпадения зубов, строение легких, пищевода, ноздрей и других органов, а сами тела человека и животного состоят из одной и той же материи - воздуха и воды.
По Демокриту, сущность живого - огненные атомы. Если тело состоит из воздуха и воды, то атомы огня (а они сродни воздуху) оставляют душу человека. Именно наличие души (т. е. большая концентрация атомов огня, вызывающих как вторичное явление теплоту) отличает человека от животных.
Согласно учению Демокрита, вся природа вместе с человеком представляет собой единство живой материи, в основе которого лежит фундаментальное единство мира: атомы и пустота. Кроме мира атомов и пустоты, нет никакого другого.
Движением атомов Демокрит объяснил и старость и смерть. Почему стареют живые организмы и нельзя ли задержать смерть? Демокрит вместо молитв рекомендовал как лучший способ продления жизни гигиену и умеренность. Мы помним, что сам Демокрит согласно традиции, прожил долгие годы - более 100 лет. Легенда говорит, что Демокрит из-за старости не пожелал дальше жить, и с каждым днем убавлял пищу. Когда же он почувствовал, что умирает, то, не желая испортить женщинам в доме праздник Фемосорорий, он искусственно продлил себе жизнь, приказав поставить около себя сосуд меда, и питался некоторое время только его испарениями (по другой версии - поднося к ноздрям горячие хлебы).
ЭПИКУР
Древнегреческий философ-материалист Эпикур (341-270 гг. до н. э.). С 306 г. - в Афинах, основал философскую школу. Философию делил на физику (учение о природе), канонику (учение о познании, в котором Эпикур придерживался сенсуализма) и этику. В физике Эпикур следовал атомистике Демокрита. Признавал бытие блаженно-безразличных богов в пространствах между бесчисленными мирами, но отрицал их вмешательство в жизнь космоса и людей. Девиз Эпикура - живи уединенно. Цель жизни - отсутствие страдания, здоровье тела и состояние безмятежности духа (атараксия); познание природы освобождает от страха смерти, суеверий и религии вообще.
Обращаясь к философскому наследию Эпикура, обычно сразу же отмечают, что исследование закономерностей природы и устройства мироздания не было для него самоцелью и служило лишь необходимой предпосылкой его этики, учения о человеческом счастье, однако дошедшие до нас отрывки из XIV и XXVII вв. книг его сочинений «О природе» позволяют говорить о том, что в молодости Эпикуру не был чужд священный восторг познания как такового, о котором так писал впоследствии его вдохновенный последователь, римский поэт Тит Лукреций Кар.
Этот трепетный ужас, священный восторг частицы перед целым, смертного перед бессмертным, конечного перед непреходящим овладевал Эпикуром по мере того, как он пробирался умственным взором к «огненным стенам мира», но не останавливал его.
Эпикур искал подтверждения собственным мыслям в сочинениях своих предшественников. Учение Демокрита об атомах стало аксиомой для Эпикура, основой его системы мироздания. Для Эпикура изучение природы признавалось нужным лишь в той степени, в какой оно освобождает людей от ложных представлений, от страха перед неизвестным.
Эпикур после долгих лет размышлений, сравнений и логических умозаключений приходит к выводу о том, что необходимо отвергнуть идею сквозной необходимости, и противопоставляет ей случайность, в силу которой происходит отклонение атомов от их прямолинейного движения в бесконечность, затем - образование их соединений, скоплений и, наконец, гигантских скоплений миров.
ГАРВЕЙ
Харви Гарвей (1578-1657), английский врач, физиолог и эмбриолог. По окончании медицинского факультета в Кембридже работал в Падуе. По возвращении в Англию был избран членом Королевской коллегии врачей. В качестве главного врача и хирурга работал в больнице Св. Варфоломея. Гарвей - основатель не только учения о кровообращении, но и всей современной физиологии и эмбриологии. Гарвей первый экспериментально доказал, что в теле животного одно и то же, сравнительно небольшое количество крови находится в постоянном движении по замкнутому пути в результате давления, создаваемого сокращениями сердца. Описал малый (легочный) и большой круги кровообращения.
В 1628 г. вышла в свет книга Гарвея «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных», в которой он изложил в законченном виде свое учение о кровообращении, шедшее вразрез с господствовавшей со времен римского врача Галена доктриной и вызвавшее ожесточенные нападки на Гарвея со стороны ученых и церкви. В 1651 г. вышла книга «Исследования о зарождении животных», в которой он обобщил результаты многолетних исследований, посвященных изучению эмбрионального развития бесповозночных и позвоночных животных (птиц и млекопитающих). Согласно Гарвею, не только животные, но и растения начинают свое развитие из яйца.
ДЕКАРТ
Личности и трудам Рэне Декарта (1596-1650), французского философа, математика, физика и физиолога посвящены многие и многие тысячи работ. Декарт заложил основы аналитической геометрии, дал понятия переменной величины и функции, высказал закон сохранения количества движения, дал понятие импульса силы. Автор теории, объясняющей образование и движение небесных тел вихревым движением частиц материи. Ввел представление о рефлексе. В основе философии Декарта - дуализм души и тела, «мыслящей» и «протяженной» субстанции. Материю отождествлял с протяжением (или пространством), движение сводил к перемещению тел. Общая причина движения, по Декарту, - бог, который сотворил материю, движение и покой.
Человек - связь безжизненного телесного механизма с душой, обладающей мышлением и волей. Безусловное основоположение всего знания, по Декарту, - непосредственная достоверность сознания («мыслю, следовательно, существую»). Пытался доказать существование бога как источника объективной значимости человеческого мышления. В учении о познании Декарта - родоначальник рационализма и сторонник учения о врожденных идеях. Основные сочинения: «Геометрия», «Рассуждение о методе», «Начала философии».
«Нет более плодотворного занятия, как познание самого себя. Польза, которую можно ожидать от такого познания, относится не только к области ведения морали... но преимущественно к области медицины. Медицина могла бы дать очень много обоснованных указаний как для лечения болезней и их предупреждения, так и для замедления процесса старения, если бы в достаточной мере занималась изучением природы нашего тела». Первое впечатление от приведенного извлечения из Декартова трактата «Описание человеческого тела «Об образовании животного», даже если кое-что от стиля отнести на счет переводчика, что это фрагмент из перспективного плана, по крайней мере, двух медицинских НИИ.
Но опомнившись от первого впечатления, невольно думаешь: что это для человека, уже «сотворившего» всю бескрайность универсуума и Землю только из материи и движения!
Действительно, точно таким же образом Декарт - дуалист приступает к исследованию человека: душа - субстанция, отличная от тела, познаваема благодаря «мышлению, т. е. пониманию, желанию, воображению, воспитанию и сознанию, так как все эти действия являются различными видами мышления». При исследовании «механизма нашего тела» движения, не связанные с волей, так же бессмысленно относить к душе, как мало оснований для вывода, что у часов есть душа, раз они показывают время.
В машине тела, как и любой другой машине, есть лишь два движения - прямолинейное и круговое. Двигатель - сердце, энергия - имеющаяся в нем теплота. Сердцевина всего объяснения - «объяснение движения сердца». Декарт отдает должное английскому врачу Гарвею, впервые обнаружившему круговое движение крови. Но, как он считает, Гарвею объяснить движения сердца не удалось, что сам Декарт обстоятельно проделывает, опираясь на многочисленные опыты, собственноручно произведенные над телами различных животных, а также почерпнутые из наблюдений.
В третьей части он объясняет процесс обновления организма, рассматривая, как происходит регенерация тканей, костей скелета, мозга; почему наступает старение; чем объяснить, что в процессе этого непрерывного обновления основные структуры организма вновь воспроизводятся в прежнем виде.
Но все это, отмечает Декарт в начале четвертой части, можно объяснить гораздо лучше, «если изучить, каким образом они (части тела) первоначально возникли из семени». Хотя рассматриваемые в трактате вопросы Декартом затрагивались и в других работах, он воздерживался от изложения своих взглядов по ним, так как, говорит он, «еще не сделал достаточно опытов и не мог проверить все мысли, которые у меня по этому поводу имеются».
Декарт приступает к творению человека. «Если бы мы хорошо знали, - мечтает он, на минуту отвлекшись, - что представляют собой все части семени любого вида животных, в частности, например, человека, то из этого одного можно было бы вывести на основании чисто математических и совершенно достоверных доказательств всю фигуру и строение каждой его части; и обратно, при знании некоторых особенностей этого строения из него можно вывести, что представляет собой семья». Это ли не «проблематичный идеал» современной генетики! Идея стара, как мир... человека, возможный мир, отворенный Декартом, из того «материала», который и сегодня таков же, с помощью метода, логика которого и сегодня «работает», выдавая проблемы «на-гора» - «и обратно», как добавил бы сам Картензий.
Лауреат Нобелевской премии 1924 г. голландец В. Эйнтховен, которому современная электрокардиография обязана многими своими успехами, в знак признательности Декарту за вдохновившие ученого на открытие идеи, когда встал вопрос о символике для обозначения элементов ЭКГ, ввел Декартовы обозначения величин ряда (сегментов между зубцами): P, QKS, T и т. д., в чем каждый читающий эти строки может легко убедиться, заглянув в свою ЭКГ.
Трактат Декарта «Страсти души» состоит их трех частей. В первой выясняются общие контуры предмета («страсти вообще») для того, чтобы вновь - в который раз! - взглянуть на «машину тела» еще с одной точки зрения, заложив основания для нового, под новым уголом зрения, понимания всего человека, под углом зрения одной из самых ярких, впечатляющих, «человечных» характеристик.
Обращаясь к «машине тела» под новым углом зрения, Декарта, наряду с привычным рассмотрением уже не раз обсужденных им ранее механизмов взаимодействия души и тела через посредство животных духов» и непарного органа в мозге - особой железы, направляющей движение «духов», теперь постепенно осознает и развивается еще один двоякий «механизм»: это механизм рефлексов, безусловных и условных, у человека и животных.
Именно механизм рефлексов, этот, по словам самого Декарта, «основной принцип, на котором построено все описанное здесь».
Во второй части Декарт рассматривает собственно страсти, из великого множества которых он постепенно выделяет «шесть первоначальных страстей»: «удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль, все же прочие либо составлены некоторыми из этих шести, либо же являются их видами».
Чувства страстями развиваются, порождая новые и новые страсти. Но вот постепенно следование за ними приводит нас к другой непарной страсти, «не имеющей себе противоположной», - желанию. Эта страсть уникальна по сравнению со всеми предыдущими хотя бы потому, что она, в отличие от них, обращена в будущее. Окончательно человеку чувство первородного греха, которое как и мысль о самом грехе, о греховности страстей воспитывает религия с детства.
В третьей части роль таинства сведена к нулю, как, впрочем, и во всем трактате: таинство и рефлексы несовместимы. Религия начинает изгоняться из своего последнего прибежища - психики человека. Человек - творец, «со-творивший» вместе с Богом мир и себя в декартовых сочинениях, человек - «со-чинивший в себе миры, - разве такой человек не достоин «известной степени»?! Последняя точка в «геометрической диалектике» Декарта.
По словам А. И. Герцена, «Со времени Декарта наука не теряет своей почвы; она твердо стоит на самопознающем мышлении, на самозаконности разума».
ЛИННЕЙ
Разговор о систематике обычно начинается «от Адама». Даже раньше, чем от Адама, - от третьего и четвертого дня творения, когда на свет божий появился животный и растительный мир, многочисленный и бесконечно разнообразный. Вопрос «Как же с ним разобраться»? - возник задолго до того, как выяснилось, что мир сотворен не за неделю.
Вопрос этот задавал себе основоположник современной системы классификации двух земных царств - растительного и животного - Карл Линней (1707-1778) еще в XVIII в.
Линней полагал, что порядок в этих царствах был наведен раз и навсегда творцом всего сущего, и остается лишь разгадать его замысел, которым он почему-то не посчитал нужным поделиться с естествоиспытателями. Если задуматься, то это очень заманчивая позиция. Встав на нее, можно надеяться, что, угадав, по какому «плану» рассортирована живая природа, биологи создадут, пусть не сразу, но хотя бы когда-нибудь ее систему.
Линней был уверен, что он ее уже выстроил, но, если даже не спешить с ним соглашаться, следует сказать, что и вправду научная деятельность Карла Линнея, одного из достойных соперников Всевышнего, вполне схожа с чудом: из хаоса возникло стройное здание. Все растения и животные, по крайней мере те, которые были известны в XVIII в., заняли в нем свои места.
Следует, конечно, помнить, что перед Линнеем был не совсем первозданный хаос - человечество в прикладных целях, так сказать, помаленьку систематизировало братьев своих меньших еще с доисторических времен. Многие птицы, рыбы, хищники, змеи, пчелы, собаки и прочие хотя и были названы не обязательно по-латински, но все же были названы, и эти названия объединяли животных и растения в группы и отделяли одну группу от другой.
Способность членить окружающий мир ведь не прерогатива систематиков, а особенность человеческого мышления. В сущности, как только человек научился мыслить абстрактно, выделять понятия, он одновременно должен был изобрести способ эти понятия классифицировать по каким-то признакам. И хоть это было интуитивное творчество, в нем был тот самый здравый смысл, или, говоря по-другому, аналитическое начало, которое и стало основой научного мышления.
Однако от этого еще далеко до науки. Мы для разных надобностей классифицируем и систематизируем великое множество вещей, но никто не называет такие занятия научными. Мало того, чаще всего и систематизирование в научных целях в самостоятельную науку не выделяется.
Вот и выходит, что у биологической систематики очень мало близких родственников в мире наук, хоть они и есть, например систематика элементарных частиц занимает столь же особое место в физике.
Не станем преждевременно задавать вопросы, каковые же ее права на существование, для начала надо с нею поближе познакомиться. Сейчас важно другое. Линней, дабы его современники прониклись вместе с ним уверенностью, что его система природы истинное отражение действительности, точнее - ее «божественного плана» (понятие более привычное для биолога XVIII в.), упорно называл свою классификацию естественной. Истинно научная классификация должна быть естественной и по нынешним понятиям. Но следует уяснить себе: что же это означает?
Давно было замечено, что собранные по какому-нибудь удобному или броскому признаку группы на деле подчас оказываются разнородными, далекими, не имеющими, по существу, ничего общего. И тогда уже возникло понятие о естественной и искуственной классификации.
Великому шведу его система лишь казалась естественной. Застывший мир, возникший разом, да к тому же по логике, навязанной ему «сверху», конечно, ныне не представляется естественным - для нас естественно вечно движущиеся царство природы. Но такою уже видел «окружающую среду» Карл Линней, как и его великий предшественник по попытке систематизировать жизнь, - Аристотель.
Твердо веря в универсальность Аристотелевой логики и идя по следам древнего учителя, Линней выстроил из всех выделенных им в природе групп живых существ единую «лестницу», где каждая ступень выражала меру совершенства мироздания, все более высокую, и содержала ограниченное и постоянное число «типов». Каждый «тип» в свою очередь служил отражением некой идеальной «сущности» живого.
На верхней ступени в качестве самого совершенного существа стоял человек. Такое направление в систематике потом назвали типологическим, и ныне ясно, что претендовало оно на отражение истинного порядка вещей в природе преждевременно.
Кроме упомянутой уже уверенности в философских основаниях своих действий, у Линнея в распоряжении был его собственный разум, подкрепленный здравым смыслом и наблюдательностью. И вот разум-то оказался на высоте: линнеевские методы систематики проявили себя весьма жизнеспособными, несмотря на всю ошибочность теоретических предпосылок.
Линней придумал для каждого из живых организмов «фамилию» и «имя», отныне они стали называться двумя латинскими словами. Одно обозначает род, другое - вид. Это бинарная система оказалась поистине счастливой находкой и сохранилась до сих пор. Кроме того, была разработана еще целая иерархия, благодаря которой любая тварь находила себе ячейку и легко отыскивалась при надобности. Животное царство в согласии с такой системой приобрело пять ступеней - так называемых таксонов. Например, человек относится к классу млекопитающих, отряду приматов, роду Гомо, в котором и является единственным представителем, видом Гомо Сапиенс.
Потом эту иерархию пополнили еще тип - таксон, находящийся между царством и классом, и семейство - между отрядом и родом. Линнеевский вариетас - самый низкий ранг - стал называться подвидом. Еще позднее классификационная таблица разрослась за счет того, что появились надтипы, подклассы и так далее, появились такие категории, как триба и когорта. Но все эти наслоения остались второстепенными, главными же таксонами, которые используются везде - от школьных учебников, до изданий Академии наук, - по-прежнему считаются пять линнеевских подразделений плюс «тип» и «семейство».
Итак, возник парадокс: одновременно оформились научные методы систематики и их совершенно ненаучное воплощение в системе, в чье прокрустово ложе никак не укладывались добытые у природы сведения. Уже Жорж Кювье, знаменитый французский натуралист, в восприятии которого живой мир по-прежнему еще оставался неподвижным, как и у Линнея, разрушил единую лестницу существ, разделив все живое на четыре ветви, совершенно независимые.
А потом появился Дарвин. Он и вовсе перевернул линнеевские постулаты с головы на ноги, объяснив сходство организмов их родством.
Итак, первые систематические попытки познания живой природы были сделаны античными врачами и фиософами (Гиппократ, Аристотель, Теофраст, Гален и др.). Их труды, продолженные в эпоху Возрождения, положили начало ботанике и зоологии, а также анатомии и физиологии человека (Везалий и другие).
С начала нашей эры и до середины XVIII в. в биологии господствовали представления о божественном происхождении природы, ее неизменности, «изначальной» целесообразности, т. е. соответствии какому-то назначению. Видов столько, сколько их было создано Богом; строение органов животных и растений свидетельствует о выполняемой ими функции, потому что они создавались творцом специально для этой цели (крылья птицы - для полета, ноги лошади - для бега и т. д.). В биологии господствовало метафизическое мировоззрение: все объекты и явления природы рассматривались как неизменные, изначально целесообразные, вне существующих между ними связей. Великие географические открытия, колонизация новых стран способствовали ознакомлению ученых-натуралистов с огромным разнообразием растений и животных. Но их попытки привести в систему накопленные знания, классифицировать растения и животных успеха не имели. В XVII-XVIII вв. в биологию проникают экспериментальные методы. На основе количественных измерений и применения законов гидравлики был открыт механизм кровообращения (У. Гарвей). Изобретение микроскопа раздвинуло границы известного мира живых существ, углубило представление об их строении. Одно из главных достижений этой эпохи - создание системы классификации растений и животных (К. Линней). Вместе с тем преобладали умозрительные теории о развитии и свойствах живых существ (самозарождения, преформации и др.).
В XIX в. в результате резко возросшего числа изучаемых биологических объектов (новые методы, экспедиции в тропические и малодоступные районы Земли и другие), накопления и дифференциации знаний сформировались многими специалистами биологической науки. Так, ботаника и зоология дробятся на разделы, изучающие отдельные систематические группы, развиваются эмбриология, гистология, микробиология, палеонтология, биогеография и др. Среди достижений биологии - клеточная теория (Т. Шванн), открытие закономерностей наследственности (Г. Мендель). Подлинный переворот в биологии произвело учение Ч. Дарвина (1859), который открыл движущие силы эволюции и дал материалистическое объяснение целесообразности организации живых существ.
История биологии - это не только история познания, но и история борьбы идей - материализма и идеализма, диалектики и метафизики. Изучение проблемы сущности жизни, роли в ней химических и физических процессов, ее происхождения и развития; изучение происхождения и эволюции человека, соотношения биологического и социального в его природе доказывает материальное единство мира, воссоздает картину эволюции материи и форм ее движения. Данные биологии свидетельствуют о познаваемости живой природы, утверждают истинность диалектико-материалистического мировоззрения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель. М., 1993.
2. Соколов В. В. Античная философия. М., 1958.
3. Тимошенко В. Е. Материализм Демокрита. М., 1959.
4. Шакир-Заде А. С. Эпикур. М., 1963.