Доклад: Гуманитарные исследования и реформы в России

М.И.Билалов

Переломные события последнего десятилетия совершенно изменили вектор гуманитарного научного мышления, поставив всех нас перед необходимостью осуществить осознанный выбор: что должно лечь в основу политических и экономических реформ России и региона - принципы философии либерализма или консерватизма, ценности техногенной или традиционной цивилизации, Западного или Восточного стиля мышления? Или, если речь идет об их синтезе, то, как определить сложную структуру этого синтеза? Неутешительные результаты реформ порождают и другие вопросы: являются ли принципы западной либеральной демократии единственным вектором демократизации общества в направлении гражданского? Как удалось Японии, не только сохранив национальный дух, но и опираясь на него, войти в число наиболее процветающих стран? Как подобный процесс начался в Китае? Как живет мусульманский мир, тот же Иран, та же Турция? К чему тяготеет наше прошлое и чему отдать предпочтение в будущем - индивидуализму или коллективизму?

Для решения этих вопросов у философов, социологов и экономистов должно быть понимание того, что XX век, в известном смысле, исчерпал ресурс индивидуализма. Приоритет личностной свободы, понимаемой как познанная необходимость, поощрял развитие не только европейского рационализма, сциентизма и технократизма, но и духа потребительства. Как их следствие - экономические, политические, экологические, культурологические и иные глобальные катаклизмы века - заставили интеллектуалов Запада пересмотреть безоглядно оптимистическое отношение к науке и разуму; соответственно, - и к индивидуализму, как основе предпочтений человеком материальных ценностей в ущерб духовным. В этом смысле Запад уже поворачивает на Восток. Философии либерализма, издавна ставшей преимущественной основой европейской культуры, все больше предпочитают разумный консерватизм, полагающий, что свобода личности - не всегда благо. Когда ею не умеют распоряжаться, она оборачивается своей противоположностью, вредит людям. Угроза глобальной катастрофы выдвигает на первый план ценности традиционной цивилизации - опора на национальную культуру, коллективизм, гармония человека с природой, его самоограничение, цивилизованный авторитаризм и др.

В удручающее противоречие с Конституцией РФ вошли дагестанские реалии - проблемы с самоуправлением, крайне негативные результаты избирательной практики, вместо развитой многопартийной системы - уродливые структуры национальных движений и т.п. Приоритет свобод и прав личности в Дагестане явно не стал созидающим общественным идеалом, как, кстати, для многих регионов России. Думается, что мы и без 70-летнего прошлого, все же коллективисты. И идеи соборности, общинности, коммуности, джамаатства, наши традиции и обычаи вряд ли подлежат коренному пересмотру: психологический менталитет, хотя и субъективная, но не менее устойчивая, чем объективная, - реальность. Это немаловажное обстоятельство следовало бы учесть сторонникам одностороннего ориентира на Запад.

Как и во всем постсоветском пространстве, в России и Дагестане формируется новое общество, и процесс этот должен происходить на основе определенной идеологии, которая, как мы уже понимаем извлекая уроки из прошлого, не должна быть узкопартийной и категоричной. Она должна обеспечить освоение гражданами основных мировоззренческих ценностей - единства народов Дагестана, развития его в составе России, светского характера государственного устройства... Но это все же не перспектива, как принято, почему-то, считать, это даже не все базовые идеи, это то, от чего надо отталкиваться и идти к целостной, общенациональной идее, которая с учетом этнического менталитета народа должна зафиксировать его волю свободно творить собственную историю. А общественная идеология есть только конкретно-историческое проявление своей сути - этой идеи. Что же у нас? Отсутствие общегосударственной, российской идеи (соответственно и идеологии), беспечность в аккумуляции духовных интенций дагестанских народностей и индивидов в определенную идею делают сегодня настоятельной - не изобретение, а осознание искомой идеи, подчинение ей действий республиканской власти, общественно-политических сил и деяний каждого гражданина, Дагестану нужны идеи, выражающие свободы и достоинства его граждан и народов. Ученые должны им помочь выбрать формы демократии, экономического уклада, культурного развития, определить место и роль религии и атеизма в жизни общества. Людям нужна вера, и не только религиозная. Для уточнения этих и иных составляющих общедагестанской идеи, ее актуализации в системной идеологии нужна осознанная и направленная работа теоретиков. Власти должны быть заинтересованы в этом, в первую очередь для определения своей стратегии и тактики.

На Северном Кавказе и в Дагестане есть свои, специфические проблемы - этнические и конфессиональные. Национализм, региональный сепаратизм, ваххабизм, экстремизм и фундаментализм в исламе, можно предположить, станут “головной болью” России и в 21 веке. Чтобы успешно разрешать конфликты в самых “горячих точках” региона, ученым предстоит освоить методологические возможности современной теории конфликтов, адаптировав ее к кавказским реалиям, а также создать систему философских и этических принципов, которые стали бы теоретической основой идеологической работы по воспитанию духа терпимости и сотрудничества народов. При этом надо исходить из того, что народы Кавказа сохранили свои закрытые ценностные системы и традиционный менталитет, и что потенциал этнополитической напряженности, существующий в Дагестане и во всем Северо-Кавказском регионе, отчасти возник под воздействием навязанных нашим народам считавшихся универсальными западных идеалов и ценностей.

Много говорим о полиэтничности нашего населения, но плохо изучаем миграционные, интеграционные, консолидационные и другие процессы становления и развития дагестанских народов, которые в научной литературе охватываются понятием “национальное движение”. У нас же это понятие сужено и толкуется чуть ли не как борьба угнетенных народов за свое освобождение и образование своей государственности, а в общественном сознании оно закреплено только как название национальных формирований. Пора в рассмотрении межэтнических отношений, не отбрасывая дореволюционные и доперестроечные рациональные идеи, перейти от устаревшей и традиционной методики и методологии к более современной и динамичной.

На самотек пущено исследование нравственных процессов и этических проблем. В некоторых публикациях заметен переход с атеистической позиции в другую крайность - отстаивание и обоснование путей нравственного воспитания только через религию. Равнодушно взирают наши гуманитарии на размывание и даже переиначивание глубинного смысла таких понятий, как национальный патриотизм, свобода народа, честь и достоинство мужчины, дагестанский намус - сколько преступлений совершено в последние годы под этими лозунгами!? Происходит явная криминализация нравственных идеалов - кто, как не мы, призваны оберегать их чистоту? И о каком моральном авторитете преподавателя и студенчества можно здесь говорить?

В “Дагестанской правде” обсуждаются проблемы парадигмы стабильного развития, о моделях национальной экономики и республиканской власти и эти вопросы, да и вышеперечисленные, никто за нас решать не будет. Под силу они дагестанским ученым? Думаю, что да. Надо придать импульс и обозначить новый стимул гуманитарному научному познанию, что позволит ему освободиться от рутинности и незаслуженных амбиций. Мы продолжаем жить в глубоком интеллектуальном обмороке, уставившись в былой блеск сияющих истин и до сих пор не можем отвести глаз (Мераб Мамардашвили).Эмпиризм и методологическая защоренность - два негатива отечественной гуманитарной науки далеко не преодолены в дагестанской науке, в то время как глобализиция общественной жизни делает невозможным ее анализ без перехода к иным методологическим основаниям, без информационных технологий, вне мирового научного сообщества и “Интернета” и т. п.

Но научное гуманитарное знание - это не только общественный ориентир и стратегия. Отказ от государственной идеологии и духовности привел Россию к социальному краху, подобная судьба может постигнуть любую социальную микроструктуру - производственный коллектив, образовательное учреждение, семью. Это понимают и в западных странах техногенной цивилизации, скажем, в США, где гордятся национальной идеей и в технологических вузах доля гуманитарной доходит до 45% общей подготовки. Медленный, трудный поворот заметен и в России, где пытаются осознать национальную идею и разработать соответствующую идеологию. Но каждый из нас все еще ощущает полное непонимание студенчеством происходящего в стране, потерю базовых ориентиров в жизни, зависимость молодых людей от случайных высказываний и фактов, склонность к шараханьям, не поддающийся классификации резкий плюрализм позиций, утрату доверия к власти, усиление в молодежном сознании иррациональных форм реакции и т.д. От нас, гуманитариев, зависит многое, нужны решительные меры. Недавно Министерство образования РФ создало Координационный совет по общему гуманитарному социально-экономическому образованию, разворачиваются исследования по линии Российского гумани-тарного научного фонда и Межрегионального центра перспективных исследований по гуманитарным наукам (грант - корпорации Карнеги, МОНФ и МО РФ). Активизировалась исследовательская работа Российской Академии образования, в том числе Дагестанского научного центра, свидетельством тому сегодняшняя научно-практическая конференция. В ряде заседаний Правительства РД наряду с вопросами внедрения и стимулирования естественнонаучных разработок проявлена озабоченность проблемами гуманитарных исследований. В печати выражается обеспокоенность состоянием гуманизации общественной жизни и гуманитаризации образования, реальной тревожной тенденцией в вузах республики - неуклонным сокращением доли учебного времени и числа общих гуманитарных кафедр на фоне резкого роста специальных. Есть и другие проблемы. Вот почему мы надеемся на плодотворную работу настоящей конференции, практическую результативность выработанных ею решений и рекомендаций.