Реферат: Понятие творчество в философии

Министерство образования и науки РФ

ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева»

РЕФЕРАТ

ПОНЯТИЕ «ТВОРЧЕСТВО»

В ФИЛОСОФИИ

Кафедра философии и социологии КГПУ им. В.П. Астафьева

Кожуховской Алены Сергеевны

Кафедра психологии и педагогики начального образования

(391) 211 – 27 – 83

Руководитель:

к.псх.н.,

доцент Сафонова М.В.

Красноярск – 2011

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………….………………………………………………....3

1. Характеристика понятия «творчество»……………………………………...

2. Понятие «творчество» с точки зрения философии……………………….

2.1. Понимание творчества Н.А. Бердяевым……………………………….

2.2. Творчество в философии Павла Флоренского………………………

2.3. Творчество в философии Владимира Соловьева…………………….

Заключение………………………………………………………………….

Список использованных источников………………………………………

Введение

Проблема творчества является одной из традиционных, так называемых «вечных» проблем философии. Она уходит своими корнями в античную эпоху, в «осевое время» человеческой истории и даже дальше. Ее возникновение связано с интересом к онтологическим проблемам вообще: проблеме бытия, проблеме происхождения мира, проблеме «новизны», проблеме сознания, проблеме возможности познания. Наконец, она связана с комплексом антропологических и эстетических проблем. Не удивительно поэтому, что попытки осмыслить суть творчества предпринимались на протяжении всей истории философии и очень многие мыслители так или иначе, частично или более глубоко, рассматривали эту проблему и находили свои решения проблем и ответы на вопрос, что же такое творчество.

Современный интерес к творческому процессу во многом обусловлен ростом инновационной компоненты в человеческой деятельности, требованиями НТР и прагматическим стремлением управлять воспитанием людей, способных творчески решать научные и технические проблемы.

С другой стороны, стремление проникнуть в тайну творчества имеет своей причиной заинтересованность в познании личности путем разоблачения секретов творческой деятельности как одного из ее фундаментальных проявлений, ведь именно этот вид деятельности активизирует личность наиболее полно и разносторонне.

Наконец, давно осознаваемая исключительная роль индивидуальности в истории человеческой культуры в различных ее областях: философии, науке, искусстве, религии, – приводит к необходимости рассмотрения этих двух личностных основ - мировоззрения и творчества - не отдельно друг от друга, а в их взаимосвязи. Ибо, думается, современный мировоззренческий кризис связан, с одной стороны, с кризисом личности, /обусловленным всеобщей унификацией на основе интегративных процессов в масштабах планеты и техногенным уклоном развития цивилизации, и, с другой стороны, с кризисом творчества, имеющим в основании духовный вакуум разобщения конкретных людей, заполняемый массовой культурой, подменяющей самостоятельную работу по приобщению индивидуума к экзистенциальному опыту человечества уже готовой парадигмой ответов на жизненно важные вопросы.

Классическое наследие в области проблемы творчества обширно. В числе философов, размышлявших над природой творческого процесса, Платон, Аристотель, Плотин, Августин, Дж. Бруно, Б. Спиноза, И. Кант, Ф.-В. Шеллинг.

Таким образом, целью данного реферата является исследование творчества………….. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

– дать характеристику понятию «творчество»;

1. Характеристика понятия «творчество»

Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не бывшее. Деятельность может выступать как творчество в любой сфере: научной, производственно-технической, художественной, политической и т.д. – там, где создаётся, открывается, изобретается нечто новое. Творчество может рассматриваться в двух аспектах: психологическом и философском. Психология творчества исследует процесс, психологический «механизм» протекания творческого акта как субъективного акта индивида. Философия рассматривает вопрос о сущности творчества, который по-разному ставился в разные исторические эпохи [13].

В античной философии творчество связывается со сферой конечного, преходящего и изменчивого бытия, а не бытия бесконечного и вечного; созерцание этого вечного бытия ставится выше всякой деятельности, в том числе и творческой. В понимании художественного творчества, которое первоначально не выделялось из общего комплекса созидательной деятельности, в дальнейшем, особенно начиная с Платона, развивается учение об Эросе как о своеобразной устремлённости человека к достижению высшего созерцания мира, моментом которого и выступает творчество

Воззрения на творчество в средневековой философии связаны с пониманием бога как личности, свободно творящей мир. Творчество предстаёт, таким образом, как волевой акт, вызывающий бытие из небытия. Творчество человека у Августина Аврелия выступает, прежде всего, как творчество истории: именно история есть та сфера, в которой конечные человеческие существа принимают участие в осуществлении божественного замысла о мире. Так как не столько разум, сколько воля и волевой акт веры связывают человека с Богом, приобретает значение личное деяние, индивидуальное решение как форма соучастия в творении мира Богом; это создаёт предпосылки для понимания творчества как уникального и неповторимого. При этом сферой творчества оказывается преимущественно область исторического, нравственно-религиозного деяния; художественное и научное творчество, напротив, выступает как нечто второстепенное.

Расцветом творческих возможностей человека проникнута эпоха Возрождения. Творчество осознаётся в ней, прежде всего, как художественное творчество, сущность которого усматривается в творческом созерцании. Возникает культ гения как носителя творческого начала, интерес к самому акту творчества и к личности художника, характерная именно для нового времени рефлексия по поводу творческого процесса. Всё явственнее выступает тенденция рассматривать историю как продукт чисто человеческого творчества.

Философия английского эмпиризма склонна трактовать творчество как удачную – но в значительной мере случайную – комбинацию уже существующих элементов, как например, в теории познания Ф. Бэкона и особенно теориях Гоббса, Дж. Локка и Д. Юма. Творчество выступает как нечто родственное изобретательству. Завершенная концепция творчества в 18 в. создаётся И. Кантом, который специально анализирует творческую деятельность в учении о продуктивной способности воображения. Последняя оказывается соединительным звеном между многообразием чувственных впечатлений и единством понятий рассудка в силу того, что она обладает одновременно наглядностью впечатления и синтезирующей силой понятия. «Трансцендентальное» воображение, таким образом, предстаёт как общая основа созерцания и деятельности, так что творчество лежит в самой основе познания.

Это учение Канта было продолжено Ф.В. Шеллингом. По Шеллингу, творческая способность воображения есть единство сознательной и бессознательной деятельности, поэтому те, кто наиболее одарён этой способностью, – гении – творят как бы в состоянии наития, бессознательно, подобно тому, как творит природа, с той разницей, что этот объективный, то есть бессознательный, процесс протекает всё же в субъективности человека и потому опосредован его свободой. Согласно Шеллингу, творчество, и прежде всего творчество художника и философа, – высшая форма человеческой жизнедеятельности: здесь человек соприкасается с абсолютом. Культ творчества и гения у романтиков достигает своего апогея, одновременно с этим усиливается интерес к истории культуры как продукту прошлого творчества.

В идеалистической философии конца 19 – 20 вв. творчество рассматривается по преимуществу в его противоположности механически-технической деятельности. При этом если философия жизни противопоставляет техническому рационализму творческое природное начало, то экзистенциализм подчёркивает духовно-личностную природу творчества. В философии жизни наиболее развёрнутая концепция творчества дана А. Бергсоном: творчество как непрерывное рождение нового составляет сущность жизни; оно есть нечто объективно совершающееся (в природе – в виде процессов рождения, роста, созревания, в сознании – в виде возникновения новых образов и переживаний) в противоположность субъективной технической деятельности конструирования, лишь комбинирующей старое.

В экзистенциализме носителем творческого начала является личность, понятая как экзистенция, то есть как некоторое иррациональное начало свободы, экстатический прорыв природной необходимости и разумной целесообразности, выход за пределы природного и социального, вообще обыденного мира.

В отличие от философии жизни и экзистенциализма, в таких философских направлениях 20 в., как прагматизм, инструментализм и близкие к ним варианты неопозитивизма, Творчество рассматривается с односторонне прагматистской точки зрения, прежде всего, как изобретательство, цель которого – решать задачу, поставленную определённой ситуацией. Продолжая линию английского эмпиризма в трактовке творчества, инструментализм рассматривает его как удачную комбинацию идей, приводящую к решению задачи. Другой вариант интеллектуалистичного понимания творчества представлен отчасти неореализмом, отчасти феноменологией. Большинство мыслителей этого типа в своём понимании творчества ориентируются не столько на естествознание, сколько на математику, выступающую как так называемая чистая наука. Основой творчества оказывается не деятельность, как в инструментализме, а скорее интеллектуальное созерцание, так что это направление в трактовке творчества оказывается ближе всего к платонизму[1].

Марксистское понимание творчества, противостоящее идеалистическим и метафизическим концепциям, исходит из того, что творчество – это деятельность человека, преобразующая природный и социальный мир в соответствии с целями и потребностями человека и человечества на основе объективных законов действительности. Творчество как созидательная деятельность характеризуется неповторимостью (по характеру осуществления и результату), оригинальностью и общественно-исторической (а не только индивидуальной) уникальностью. Творческое созидание не есть плод запрограммированной или механически повторяющейся деятельности, это проявление продуктивной активности человеческого сознания, которое, по словам В.И. Ленина, «... не только отражает объективный мир, но и творит его».

Диалектический материализм отвергает точку зрения, согласно которой природа тоже творит. В природе происходит процесс развития, а не творчества, которое всегда предполагает бытие и действие творца – субъекта творческой деятельности. По-видимому, какие-то биологические формы и предпосылки творчества имеются и у высших животных, но своё специфическое выражение оно находит лишь у человека как общественно развитого существа.

Творчество всегда происходит в конкретных социально-исторических условиях, оказывающих на него серьёзное влияние, в тесной связи с окружающим миром, формами уже созданной культуры, в разветвленную сеть которых всегда включен субъект творчества. Одним из необходимых условий развития научного и художественного творчества является свобода критики, творческих дискуссий, обмена и борьбы мнений. Выдвижение новых идей предполагает выход за рамки сложившихся и уже ставших привычными теорий и связанных с ними методов, критическое отношение к традиции. Догматизация достигнутого уровня знаний тормозит развитие науки. Так, гений Аристотеля высоко поднял научную культуру античности, но абсолютизация его авторитета привела к догматизации всех его теоретических положений, что на века затормозило развитие ряда областей знания. Открытия в науке делает чаще всего тот, над кем не довлеет авторитет преходящих истин.

Наряду с объективной обусловленностью творческого процесса большое значение имеют и субъективные факторы, прежде всего внутренняя мотивация личности, наличие продуктивного воображения, развитой фантазии, в воспитании которой существенную роль играет искусство.

Творчество как процесс рассматривалось первоначально, исходя из самоотчётов деятелей искусства и науки. Некоторые крупные естествоиспытатели выделили в этих самоотчётах несколько стадий в творческом процессе от зарождения замысла до момента, когда в сознании возникает новая идея. Так как главные звенья процесса (созревание и озарение) не поддаются сознательно-волевому контролю, это послужило доводом в пользу концепций, отводивших решающую роль в творчестве подсознательному и иррациональному факторам. Однако экспериментальная психология показала, что бессознательное и сознательное, интуитивное и рассудочное в творческом процессе дополняют друг друга. Будучи поглощён своим объектом, индивид меньше всего способен к самонаблюдению, сохраняя лишь неопределённое ощущение общего направления движения мысли: моменты догадки, открытия, внезапного решения переживаются в виде особо ярких состояний сознания, которые первоначально главным образом и описывались в психологии. Однако изучение продуктивного мышления выявило, что догадка, «озарение», неожиданное новое решение возникают в экспериментальных условиях при соответствующей организации творческого процесса. На примере открытия Д.И. Менделеевым периодического закона Кедров показал, что анализ продуктов и «субпродуктов» (неопубликованных материалов) творчества позволяет выявить вехи на пути научного открытия безотносительно к тому, как они осознавались самим учёным [7]. При этом личностные механизмы творчества могут быть раскрыты только в контексте их обусловленности конкретной общественно-исторической ситуацией.

2. ПОНЯТИЕ ТВОРЧЕСТВО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЛОСОФИИ

Понятие творчество в философском словаре трактуется как деятельность человека, порождающая что-то качественно новое: “новые объекты и качества, схемы поведения и общения, новые образы знания” [1] .

В разные исторические эпохи вопрос о сущности творчества ставился по-разному. В античной философии творчество связывалось со сферой конечного, приходящего и изменчивого бытия. Первостепенное же значение имело созерцание бытия вечного. А любой вид деятельности, в том числе и творчество, ставился ниже такого созерцания. В средневековой философии творчество соотносилось с пониманием Бога-творца, свободно созидающего мир, и трактовалось как волевой акт, вызывающий бытие из небытия. О человеческом творчестве речь шла лишь в связи с историей, историческими событиями. В эпоху Возрождения больше внимания стали уделять именно творчеству человека. Интерес представляли его творческий потенциал, процесс творчества, личность художника. Творчество осознавалось как художественное творчество, сущность которого в творческом созерцании. Эммануил Кант в XVIII в. специально анализировал творческую деятельность в учении о продуктивной способности воображения. Под продуктивной способностью воображения он понимал единство сознательной и бессознательной деятельностей. Человек творит бессознательно, в состоянии наития, подобно тому, как творит природа, с той разницей, что этот объективный (бессознательный) процесс протекает в субъективности человека и связан с его свободой. В философии Фридриха Вильгельма Шеллинга творчество, а в первую очередь творчество художника и философа, – это высшая форма человеческой деятельности. Через творчество человек соприкасается с Абсолютом. В идеалистической философии конца XIX – начала XX вв. творчество преимущество противопоставляется механически-технической деятельности. В “философии жизни” наиболее развернутая концепция творчества дана Анри Бергсоном. Он понимал творчество как непрерывное рождение нового, составляющее сущность жизни. Оно представляет собой нечто объективно совершающееся. В природе – это процессы рождения, роста, созревания, а в сознании – возникновение новых образов и переживаний. Таким образом, творчество противопоставлено субъективной деятельности конструирования, лишь изменяющее старое. Экзистенциалисты носителем творческого начала называли личность. Творчество они понимали как экстатический прорыв природной необходимости и разумной целесообразности, выход за пределы природного и социального, этого, земного мира. В таких философских направлениях XX в., как прагматизм, инструментализм и близкие к ним варианты неопозитивизма, творчество рассматривалось с односторонне прагматистской точки зрения. Оно понималось прежде всего как изобретательство, цель которого – решать задачу поставленную определенной ситуацией. Другой вариант интеллектуалистического понимания творчества был представлен неореализмом и феноменологией. Основой творчества для представителей этих направлений являлась не деятельность, а интеллектуальное созерцание [2] . Таковы основные трактовки понятия творчество, которые менялись от эпохи к эпохе. Теперь более подробно остановимся на позициях русских религиозных философов по этому вопросу.

2.1. Понимание творчества Н.А. Бердяевым

Проблема творчества была одной из значимых для Николая Бердяева. Он неоднократно обращался к ней в своих книгах и различных статьях. Но основные положения этого вопроса, определение творчества, творческого акта и творящего человека наиболее полно были изложены в работе “Смысл творчества”, опубликованной в 1916 г. Автор дал ей значимый подзаголовок – “Опыт оправдания человека”. Основная идея книги заключается в том, что человек способен преодолеть мировую данность и необходимость, которым он подчиняется. Николай Бердяев отождествляет такую подчиненность необходимости с грехом и падением человека. Но именно творчество, по мнению философа, способно помочь человеку искупить эту свою вину и освободить человеческий дух от “плена мировой данности” [3] . В способности к творчеству Николай Бердяев видит “оправдание” человека. Он ставит человека в центр бытия и признает в нем богоподобное существо, которое вместе с Богом продолжает творение. Рассмотрим более подробно эту точку зрения философа.

Творчество как продолжение акта Творения . Основная идея, которая пронизывает размышления Николая Бердяева о творчестве, заключается в том, что творчество человека является продолжением и завершением миротворения, начатого Богом: “Творчество… создает иной мир, продолжает дело творения” [4] . Бог создал человека по своему образу и подобию. Но это подобие не только внешнее, оно заключается как раз в том, что человек так же, как и Бог может творить. Более того, философ настаивает на том, что творчество – это не просто способность человека, которой его наделили, но это так же и его обязанность, его предназначение. “Бог ждет от человека творческого акта как ответа человека на творческий акт Бога” [5] . Таким образом, эта мысль Николая Бердяева является доказательством одной из главных его идей – идеи богочеловечества. В ней отражен особый взгляд Николая Бердяева на человеческую природу, который отличает его философию как воспевающую величие человека и позволяет характеризовать ее как антроцентрическую.

Творчество и свобода. Богоподобие заключается и в еще одном чрезвычайно важном для Николая Бердяева моменте. Поскольку человек создан по образу и подобию Бога и может творить, а творчество подразумевает, прежде всего, неограниченность действий, полет фантазии, т.е. свободу, значит, свобода и является одной из основополагающих черт человека. Доказывая такую свою позицию, Николай Бердяев обращается к образу Христа. Если бы человек не был существом свободным, способным творить, т.е. подобным Богу, то не было бы возможно появления Христа. “Христос не был бы Богочеловеком, если человеческая природа пассивна, не свободна и ничего из себя не раскрывает” [6] . По убеждению Николая Бердяева, Бог, создав человека и мир, не определил строгих законов и правил, по которым человеку следует изменять этот мир дальше: “Творческое призвание человека не открывается принудительно ни в Ветхом, ни в Новом Завете” [7] . Если бы оно было дано и прописано в Священном писании, тогда бы сама идея о творчестве как свободном порыве, активности, исходящей от человека, была бы абсурдной. Человеку были свыше даны только законы (воля Бога) и возможность искупить свою вину, если он нарушит эту волю (пришествие и воскрешение Христа, искупление им всех человеческих грехов). Творчество, даже его возможность скрыты от человека. Размышляя таким образом, Николай Бердяев говорит о том, что творчество не в Отце и не в Сыне, а в свободном Духе. “Дух дышит, где хочет. Жизнь в Духе есть жизнь свободная и творческая. Антропологическое откровение, зачатое в Сыне, окончательно завершается в Духе, в свободном творчестве человека, живущего в Духе” [8] . Таким образом, в акте Творения отсутствовало какое-либо насилие или предопределение, что дает человеку право на свободное дерзновение в творчестве, которое философ определяет как подвиг, через который возможно “оправдание человека”. “Бог ждет от человека антропологического откровения творчества, сокрыв от человека во имя богоподобной свободы его пути творчества и оправдание творчества”[9] . Таким образом Николай Бердяев противостоит традиционной точке зрения, признающей завершенность творения и откровения. Помимо божественного откровения он предполагает и доказывает обязательность “откровения антропологического”. В этом также заключается антропоцентризм его философии. Проблема творчества у Николая Бердяева тесно связана с проблемой свободы. Как мы увидели, творчество и свобода являются неотъемлемой чертой человека как существа сотворенного Богом по его образу и подобию. Но соотношение этих понятий продолжается в следующем аспекте. Философ утверждает трансцендентность творчества. Творчество не в коем случае не может быть определено бытием, миром, в котором живет человек, поскольку мир детерминирован, и инертен. Напротив оно является выходом за пределы бытия: “Творчество для меня… раскрытие бесконечного, полет в бесконечность… Творческий экстаз… есть прорыв в бесконечность” [10] . Творчество возможно лишь в случае свободы человека от определенности и необходимости бытия. Понятия бытие и свобода творчества у Николая Бердяева не могут сочетаться, поскольку природа творчества, свободы и противопоставленного им бытия совершенно различны. Бытие подчинено четким законам и определено причинно-следственными отношениями, что неприемлемо для творчества. Но, разумеется, что бытие, окружающий мир необходимы для творчества как материал, но не более. “В этом тайна творчества. В этом смысле творчество есть творчество из ничего… Оно не определяется целиком из мира, оно есть также эманация свободы, не определяемой ничем извне” [11] . В противном случае творчество бы не предполагало появление чего нового. Творящий человек смог бы только изменить уже существующие в мире явления, не добавляя ничего своего. А по определению Николая Бердяева, творчество есть создание чего-то нового и преображение мира в продолжение акта Творения, начатого Богом: “В творчестве же свободном и дерзновенном призван человек творить мир новый и небывалый” [12] . Таким образом, через творческий акт человек выходит за пределы бытия, в бесконечность и получает возможность при помощи небытия преобразить существующий мир, опираясь на те материальные явления, которые в нем есть. Николай Бердяев говорит: “В творческой свободе есть неизъяснимая и таинственная мощь созидания из ничего, недетерминированного, прибавляя энергию к мировому круговороту энергий” [13] . Кроме того, в разных работах Николай Бердяев неоднократно подчеркивает, что творить может только свободный человек, “самобытная субстанция, обладающая мощью прироста мощи в мире” [14] . Причем в творчестве человек, согласно позиции Николая Бердяева, не только уходит от бытия и его необходимости, но и отрешается от себя: “Творчество… всегда есть выход из себя” [15] . Человек в момент вдохновения полностью поглощается предметом своего творчества и потому забывает о себе или, как говорил Николай Бердяев, “преодолевает обыденный эгоизм” [16] . Это дает человеку ощущение необычного подъема и освобождения и таким образом человек опять же, по мысли философа, очищается от греха. Идея оправдания человека через творчество, о которой упоминалось выше, одна из основных в размышлениях Николая Бердяева о творчестве. Поговорим о ней более подробно.

Творчество и искупление. По мысли Николая Бердяева, Бог дал человеку закон и возможность искупления грехов: “Закон начинает борьбу со злом и грехом, искупление свершает эту борьбу…” [17] . Творчество присуще человеку как существу богоподобному. Но человек не может начать творить, т.к. отягощен грехом, а потому потерял свободу. И чтобы вернуть утерянные в результате падения свободу и возможность творить, человек должен пройти через очищение искуплением: “Как существо падшее, порабощенное последствиям греха и попавшее во власть необходимости, человек должен пройти через тайну искупления, должен в мистерии искупления восстановить свою богоподобную природу, вернуть себе утерянную свободу” [18] . И только после этого человек способен проявить свою творческую силу, способен на творческую активность. Развивая эту мысль, Николай Бердяев пишет: “Подлинное творчество возможно лишь через искупление. Христос стал имманентен человеческой природе, и это охристовывание человеческой природы делает человека Творцом, подобным Богу-Творцу” [19] . Таким образом, человек, изначально существо богоподобное, но совершившее грех и потому отошедшее от Бога, через закон, искупление и самостоятельный акт творчества снова возвращается к Богу. Николай Бердяев называет творчество последним, антропологическим откровением Святой Троицы. Он говорит о том, что через тайну искупления открывается “бесконечная любовь Творца к человеку и изливается бесконечная благость Его” [20] , ведь Бог послал к людям на смерть своего Сына. И Бог ждет от человека, приобщившегося к искуплению, ответного творческого подвига. Поскольку творчество является назначением человека. Николай Бердяев так характеризует творчество: “В тайне творчества открывается бесконечная природа самого человека и осуществляется его высшее назначение” [21] . Таким образом, Николай Бердяев еще раз доказывает мысль о том, что человек оправдывает себя перед Создателем через творчество.

В свою очередь, творчество возможно при воздействии на человека высших сил и не зависит от влияние каких-либо явлений и событий действительного мира. Такое же отношение к творчеству и вдохновению (причине творческого акта) не как к свободной и самостоятельной деятельности человека, а как к выражению воли Бога, откровению, полученному художником от высших сил, можно найти в работах другого религиозного философа – Павла Флоренского. Рассмотрим его точку зрения более подробно.

2.2. Творчество в философии Павла Флоренского

В своей работе “Иконостас” Павел Флоренский наиболее полно выразил свою позицию по отношению к творчеству. Он понимает творчество как создание чего-то нового, еще не существовавшего ранее, “"+" бытие, прирост, прибыль, нарастание” [31] . И он связывал творчество с понятием свободы. Однако его позиция отличается от позиции Никалая Бердяева. У Павла Флоренского творчество не обращено в небытие и свобода носит не трансцендентный характер. Творчество – это для Павла Флоренского приобщение к миру невидимому, миру высшему. В процессе творчества душа человека поднимается в горний мир, постигая всю его красоту и совершенство. А затем, создавая произведения искусства, художник переносит воспринятое им в ином мире в виде образов в мир человеческий, что дает возможность другим людям увидеть и постичь все то же самое. Здесь совсем не идет речи о той свободе, о которой говорит Николай Бердяев, о свободном и самостоятельном преображении мира. Художник совсем не воспринимается как самостоятельный творец, продолжающий божественное Творение. Он пророк или вестник иного мира. Вот какое описание процесса творчества дает Павел Флоренский в одной из своих работ: “В художественном творчестве душа восторгается из дольнего мира и всходит в мир горний. Там, без образов она питается созерцанием сущности горнего мира, осязает вечные ноумены вещей и, напитавшись, обремененная ведением, нисходит вновь в мир дольний. И тут, при этом пути вниз, на границе вхождения в дольнее, ее духовное стяжание облекается в символические образы – те самые, которые, будучи закреплены, дают художественное произведение” [32] . Примером такого отношения к творчеству является описанный Павлом Флоренским процесс создания иконы. Иконописцы изображают не просто лица людей в роли святых, Христа или Богородицы, или свои придуманные образы, но передают их лики, которые они смогли увидеть во сне или во время посетивших их видений, они видят их “собственными духовными глазами” [33] . Т.е. иконописец переносит образы из невидимого обычному человеку мира святых на доску иконы. Тем самым он дает возможность увидеть их и приобщиться к иному миру. Проблему соотношения свободы и творчества Павел Флоренский решает по-своему. У него нет такого метафизического понимания этих явлений, как у Николая Бердяева. Философ отмечает, что истинный художник (под художником мы понимаем человека, создающего любые произведения искусства) сам не стремится к самостоятельности от образов иного мира. Любая творческая личность, прежде всего, хочет в своей работе передать истину, поскольку это и есть цель творчества и искусства, и она пытается постигнуть горний мир. Павел Флоренский писал: “Истинный художник не хочет своего во что бы то ни стало, а… объективно-прекрасного, то есть художественного воплощения истины вещей” [34] . Примером тому является описанная в книге Павла Флоренского “Иконостас” история создания Рафаэлем изображения Мадонны. Художник пытался найти подходящий образ для того, чтобы изобразить Деву Марию. И ни один не удовлетворял его. Лишь, однажды во сне к нему пришел светлый образ Девы Марии, и он смог дорисовать картину. Кроме того, согласно точке зрения Павла Флоренского, творческая личность не может творить свободно, т.е. по собственному желанию, потому что горний мир не доступен для человека. Вдохновение – это откровение и божественный дар, который дается только избранным. “Видение является не тогда, когда мы силимся собственным усилием превзойти данную нам меру духовного роста и выйти за пределы доступного нам, а когда таинственно и непостижимо наша душа уже побывала в ином невидимом мире, вознесенная туда самими горними силами” [35] , – пишет философ. Художник свободен, но только в способах передачи того откровения, которое было ему дано свыше. Хотя Павле Флоренский высказывается в защиту канона. Канон (“дар от человечества художнику” [36] ) несет в себе отражение “истины вещей”, к которому стремится художник. Он помогает творчеству, а совсем не ограничивает его: “канонические формы во всех отраслях искусства всегда были только оселком, на котором ломались ничтожества и заострялись настоящие дарования” [37] . Человека дерзновенно пренебрегающего каноном философ уподобляет пешеходу, считающему, что если у него под ногами не будет почвы, он уйдет гораздо дальше. Таким образом, канон Павел Флоренский понимает как основу творчества. Сочетание индивидуальности художника и истинности канона рождает настоящее творчество. С другой стороны, творчество, по мысли Павла Флоренского, является не просто перенесением воспринятого душой человека в мире горнем через образы произведений искусства в мир земной. Философ определяет творчество как припоминание уже известных человеку истин. Приобщаясь к духовному миру, художник вспоминает о давно знакомом, об истине, известной всему человечеству, но забытой: “Чем онтологичнее духовное постижение, тем бесспорнее принимается оно как что-то давно знакомое, давно жданное всечеловеческим сознанием… оно есть радостная весть из родимых глубин бытия” [38] . Продолжая свои размышления о творчестве, Павел Флоренский говорит о том, что не все видения и образы, которые созерцает художник в момент вдохновения, достойны того, чтобы быть выраженными в произведениях искусства. Он различает образы, увиденные при восхождении в мир горний, и увиденные при возвращении в мир земной. Первые – “это отброшенные одежды дневной суеты, накипь души, которой нет места в ином мире” [39] . А вторые, “образы нисхождения” – “это выкристаллизовавшийся на границе миров опыт мистической жизни” [40] . Именно вторые, по мысли Павла Флоренского, необходимы для создания произведений искусства, поскольку они являются отражением иного мира, который характеризуется философом как более истинный. По его мнению, видения иного мира, которые дано увидеть некоторым людям, “объективнее земных объективностей, полновеснее и реальнее, чем они” [41] . А иконопись, передающая неискаженные образы иного мира, “чуждая и тени аллегоризма” [42] , является наиболее правдивым и реалистичным искусством. Под словом реализм следует понимать именно истинность, изображение действительных образов иного мира. Таким образом, художник, верно воспринявший душой увиденное в ином мире, способен передать при помощи искусства эти истины в мир земной. На нем лежит большая ответственность, поскольку он должен передать их в неискаженном виде. Но если у Николая Бердяева творящая личность была ответственна в первую очередь перед Богом и мирозданием, поскольку она должна выполнить свое предназначение. То у Павла Флоренского на художнике лежит, прежде всего, ответственность перед людьми. Николай Бердяев говорил о том, что творчеству мешает грех, который не дает человеку осознать свою свободу и начать творить. Позиция Павла Флоренского отчасти близка к этому. Но истинное творчество, т.е. верное понимание и перенесение образов горнего мира в мир земной, невозможно, если человек духовно беден и не подготовлен воспринимать образы горнего мира: “при нежелании, вследствие мирских пристрастий или неумения, по отсутствию духовного разума – своего собственного или чужого, разума руководителя, или, наконец, при бессилии, когда духовный организм не дозрел еще к такому переходу” [43] . Такой художник искажает истины горнего мира, заменяет их своими, придуманными образами. С позицией Павла Флоренского на творчество схожа позиция Владимира Соловьева. Рассмотрим ее особенности.

2.3. Творчество в философии Владимира Соловьева

Отношение к творчеству Владимир Соловьев выразил во многих своих работах, посвященных проблемам эстетики и литературы. Он трактовал это понятие, прежде всего, в его связи с понятием искусство. Поэтому результатом творчества для него были в первую очередь произведения искусства. Взгляд Владимира Соловьева на творчество во многом похож на традиционный, согласно которому творчество воспринимается как божий дар, а творящий человек – как пророк или вестник божьей воли людям. 4.1. Соотношение понятий творчество и красота Одной из основных идей Владимира Соловьева была мысль о том, что благодаря творчеству человек воспроизводит красоту мира в картинах, литературных, музыкальных произведениях. По убеждению философа, мир прекрасен во всех своих проявлениях. А красота является внешним, материальным выражением в этом мире идеальных понятий – добра и истины: “красота сама по себе, по самому существу своему, по внутренней природе своей, есть ощутительная форма истины и добра” [44] . И такое взаимопроникновение идеального и материального начал свидетельствует о всеобщей солидарности и “положительном всеединстве”. Цель мира достигнуть этого абсолютного единства. Однако красота физического мира совсем не совершенна и не идеальна. Во-первых, она недостаточно хорошо выражена и поверхностна, она “не открывает здесь всей своей таинственной глубины, а обнаруживает лишь свои общие очертания, иллюстрирует… в частных конкретных явлениях самые элементарные признаки и определения абсолютной идеи” [45] . Во-вторых, этой поверхностной материализации идеального начала в красоте мира соответствует поверхностное одухотворение материи, поэтому может возникать несоответствие между внешним выражением и содержанием. А в результате, поскольку красота частично “прикрывает безобразие материального бытия, а не проникает в него внутренно и всецело” [46] , поэтому она недолговечна и многие красивые явления разрушаются. “Прекрасное явление и существо… остается под властью материального процесса, который сначала прорывает его прекрасную форму, а потом и совсем его разрушает” [47] . Задача творчества преодолеть это несовершенство красоты мира. В произведениях искусства красота мира подчеркнута, четко выражена, в них квинтэссенция красоты. Благодаря творчеству не до конца выраженная красота мира может быть выявлена, одухотворена и увековечена. “Задача, не исполнимая средствами физической жизни, должна быть исполнима средствами человеческого творчества” [48] , – писал Владимир Соловьев. Таким образом, творчество человека является продолжением создания и совершенствования мира. Благодаря творчеству человека возможно создание абсолютной красоты, которая не возможна в природе. Достижение этой цели, с точки зрения Владимира Соловьева, будет означать конец всего мирового процесса. Но пока творчество является только связующим звеном между красотой природы и идеальной красотой, которая должна быть достигнута человечеством. А искусство изображает какой-либо предмет или явление “с точки зрения окончательного состояния, или в свете будущего мира” [49] . Действительность, данная в житейском опыте, и идеал жизни, который познает художник через вдохновение или философ в ходе размышлений или умозаключений, очень отличаются друг от друга. Один из путей выхода из этого противоречия Владимир Соловьев видит в том, чтобы “не закрывая глаз на дурную сторону действительности, но и не возводя ее в принцип… замечать в том, что есть, настоящие зачатки или задатки того, что должно быть, и, опираясь на эти, хотя недостаточные и неполные, но тем не менее действительные проявления добра, как же существующего, данного, помогать сохранению, росту и торжеству этих добрых начал и через то все более и более сближать действительность с идеалом и в фактах низшей жизни воплощать откровения высшей” [50] . В этом и есть в частности задача творчества. Таким образом, творчество направлено на более полную передачу красоты мира. Оно позволяет увидеть будущее, возможное идеальное состояние мира и является вкладом в достижение этого будущего. Эти идеи Владимира Соловьева во многом сближаются с позицией Николая Бердяева.

Понимание процесса творчества. Владимир Соловьев придерживался традиционной точки зрения относительно природы творчества. Он воспринимал способность творить как божественный дар или откровение. Человек по собственной воле или желанию не может творить. Вдохновение философ понимал как ту силу, которой наделяют человека высшие силы, чтобы он мог подняться до мира горнего (до “высей творения”) и приобщиться к нему. Благодаря этому человек способен увидеть абсолютную красоту мира, “правду всего существующего” [51] , к которым он и стремится. И приобщившись к этим ценностям, человек становится пророком, несущим в мир истину. Похожая мысль присутствует и в философии Павла Флоренского. Художник черпает образы для творчества именно из “вековечной глубины бытия” [52] и не ищет их в обыденной действительности. В момент вдохновения эта действительность меняется для человека, поскольку он видит ее как бы через призму, которая позволяет понять, что именно истинно, а что ложно по отношению к бытию. Поэт, художник или музыкант оказывается в идеальной и, по мнению Владимира Соловьева, более истинной действительности. Из нее он берет образы, собственные ощущения и впечатления, которые затем будут описаны в стихотворении. Совсем не обязательно, что в обычном своем состоянии он увидит то же самое в тех же предметах, явлениях и людях. “В минуту творчества Пушкин действительно испытал то, что сказалось в этих стихах; действительно видел гения чистой красоты, действительно чувствовал возрождение в себе божества. Но эта идеальная действительность существовала для него только в минуту творчества. Возвращаясь к жизни, он сейчас же переставал верить в пережитое озарение, сейчас же признавал в нем только обман воображения…” [53] . Истинный художник, человек, создающий произведения искусства, должен видеть красоту, которая является воплощением истины, объектом и предметом своего творчества. Для того чтобы передать красоту мира во всей ее полноте, необходимо, чтобы художник, человек, создающий произведение искусства, понимал и видел ее неискаженной. Выстраивая таким образом свои размышления, Владимир Соловьев говорит о том, что вдохновение дает художнику способность максимально чутко воспринимать окружающий мир. “Все, что есть на небесах и на земле, изначала положенное Предвечным и в шесть творческих дней устроенное, – все это шестикрылый гений открывает вниманию поэта… Все и так существующее, всякому известное, но не так, как оно известно, а в вечной силе своего образа, насквозь просветленное, все, до последней пылинки, стоит перед духовным восприятием поэта” [54] . Человек видит как всю красоту природы, так и мир людей, со всем добром и злом, которые в нем есть. И здесь Владимир Соловьев делает акцент на том, что человек хоть и видит очень многое, но только то, что объективно существует, а не то, что было или чего нет. И только это он воспроизводит через творчество. “Ничего небывалого; повышенные, перерожденные чувства не помогают ему сочинять то, чего нет, выдумывать что-нибудь новое, а только помогают ему лучше видеть и слышать то, что всегда есть” [55] . Напомним, что, например, Николай Бердяев говорил о том, что человек, наоборот, в процессе творчества создает новый, небывалый до этого мир. Однако Владимир Соловьев отмечает, что художник имеет право на оценку воспринимаемого, например, на нравственную оценку доброго и злого в человеческом обществе. Он не может отрицать зло, а оценивать его следует именно как негативное и отрицательное явление. “Поэт одинаково отступил бы от истины, и тем самым от красоты, и в том случае, если бы он принял и изобразил зло, как уничтоженное теперь, а также и в том, если бы он не признал в нем отрицаемого и уничтожаемого” [56] , – утверждал философ.

Творчество и свобода. Минуты вдохновения позволяют создавать действительно значимые произведения искусства. Но поскольку они представляют собой божественный дар и не зависят от воли и желания творящего человека, то “поэт не волён в своем творчестве… Так называемая “свобода творчества” не имеет ничего общего с так называемою “свободой воли”… творчество свободно никак не в том смысле, чтобы ум поэта мог по своей воле, по своему заранее обдуманному выбору и намерению создавать поэтические произведения” [57] . Творчество, причиной которого является вдохновение, и творчество, основанное на разуме, различны. Произведения, созданные в результате работы последнего, не имеют большой ценности. Поэт таким образом можно сочинить небольшие записки в альбом светской кокетки, эпиграммы и т.п. Разум подключается и в том случае, когда после вдохновения поэт начинает заниматься оттачиванием слога, правкой и редактированием произведения. Владимир Соловьев отмечал: “Пушкин был бесспорно умнейший человек; блестящие искры его ума рассеяны в его письмах, записках, статьях, эпиграммах и т.д. Все это очень ценно, но не здесь бесценное достоинство и значение Пушкина; он нам безусловно дорог не своими умными, а своими вдохновенными произведениями” [58] . Таким образом, Владимир Соловьев стоит на позиции пассивности человека в творчестве. Человек не свободен в творчестве, он должен уступить вдохновению, сдерживая свой разум и волю: “Настоящая же свобода творчества имеет своим предварительным условием пассивность, чистую потенциальность ума и воли, – свобода тут принадлежит прежде всего тем поэтическим образам, мыслям и звукам, которые сами, свободно приходят в душу, готовую их встретить и принять” [59] . Человек должен быть предельно восприимчив к миру, к тем образам и мыслям, которые приходят к нему в минуту вдохновения. Как еще одно доказательство того, что человеческий разум не властен над вдохновением и не может контролировать процесс творчества, Владимир Соловьев приводит следующую особенность А. Пушкина. Поэт любил осень, поскольку именно осенью можно было свободно творить. Если бы поэзией управлял разум, рассуждает философ, то не возникало бы вопроса об обстоятельствах, в которых творит человек. А. Пушкин мог бы отвлекаться при помощи рассудка от всех мешающих его творчеству явлений и событий. Но он мог сочинять стихи только в уединении, в том числе, по его собственному свидетельству (например, стихотворение “Осень”), в такое спокойное время года, как осень. “Пушкин писал и летнею, и весеннею порой; а вот настоящих-то своих чисто поэтических произведений – не писал. Если бы Пушкин в самом деле был только, или хотя главным образом, “огромный ум”, то, конечно, этот огромный ум сумел бы освободиться от силы телесных воздействий и, производил бы свое дело по собственным намерениям, независимо от впечатлений извне” [60] , – писал Владимир Соловьев. Владимир Соловьев соотносит понятия творчества и свобода еще в следующем аспекте. Душа человека, т.е. его ум и воля, пассивны перед наитием. Но свобода художника заключается в том, что вдохновение дает ему возможность освободиться от обыденной действительности, от мирской суеты и давления общества, общественного мнения. Он творит независимо от всех этих обстоятельств. “И сама поэтическая душа свободна в том смысле, что в минуту вдохновения она не связана ничем чуждым и противным вдохновению, ничему низшему не послушна, а повинуется лишь тому, что в нее входит или приходит к ней из той надсознательной области, которую сама душа тут же признает иною, высшею и вместе с тем своею, родною” [61] . В данном случае позиция Владимира Соловьева сближается с позицией Николая Бердяева, который утверждал, что благодаря творчеству человек освобождается от необходимости, обыденности мира и бытия. Заключение Мы рассмотрели, каким образом понятие творчество трактуется русскими философами конца XIX – начала XX вв. Особенность позиции Николая Бердяева заключается в том, что философ определял творчество как продолжение акта Творения мира Богом. По его мнению, поскольку человек создан по образу и подобию Бога, то он изначально обладает свободой и творческой способностью. Свободу философ определяет не как нечто хаотическое и анархическое, а как выражение космического, гармоническое состояние вселенной, в котором есть своя иерархия. По мысли Николая Бердяева, творчество есть предназначение человека, благодаря которому он может вернуть себе свое богоподобие, которое было утеряно в результате нарушения воли Бога, в результате первородного греха. Человек через свободный творческий поступок создает новое, ранее не существовавшее. Причем его творчество не зависит и не определяется бытием. Бытие обыденно и детерминировано, что не допустимо для творчества, которое основывается на свободе. Творящий человек выходит за пределы бытия, и использует его в качестве материала. Павел Флоренский также говорил о том, что творчество направлено на изменение существующего мира, на “прирост бытия”. Однако он отказывал человеку в способности к самостоятельному творчеству. Для философа истинное творчество является точным перенесением истин иного мира через образы в произведения искусства. Настоящий художник является только наблюдателем, который умело может переложить то, что дано ему видеть, на бумагу или холст. Творчество возможно лишь при божественном откровении человеку каких-то истин. Подобное отношение к творчеству присутствует и в философии Владимира Соловьева. С его точки зрения творчество – это божественный дар. Благодаря творчеству человек воспроизводит красоту мира, которая является внешним выражением истины и добра в мире, в произведениях искусства. Кроме того, поскольку в мире красота выражена не достаточно полно и искажена, задачей творчества становится преодоление этой неполноты и верная передача красоты и истины мира. Оно позволяет увидеть будущее, возможное идеальное состояние мира и является вкладом в достижение этого будущего. Однако человек, по мнению Владимира Соловьева, не свободен в своем творчестве, он не способен руководить этим процессом или разумом контролировать его. И в этом позиция философа схожа с позицией Павла Флоренского. Человек зависит от божественного откровения и вдохновения, которое дается человеку свыше в определенные моменты его жизни. Тогда человек начинает более чутко воспринимать мир, его красоту. Разум, т.е. воля, лишь мешает свободному восприятию образов, которые открываются человеку. В этом главное отличие точек зрения Павла Флоренского и Владимира Соловьева от позиции Николая Бердяева. Человеку в философии Флоренского и Соловьева отводится только место пророка, но не “сотворца”. Хотя и у Владимира Соловьева появляется идея о том, что человек является продолжателем процесса, который начат природой, человек продолжает творить красоту мира.