Реферат: Философско-мировоззренческая проблема познаваемости бытия

Министерство общего и профессионального образования РФ

Казанская государственная архитектурно-строительная академия

Контрольная работа

По дисциплине «философия»

Выполнил: студент группы 11-11

Мухаметшина Алия Ниязовна

Адрес: г. Буинск ул. Ефремова д. 93

Тел. 89655862059

№ зачетной книжки: 0809549

Вариант 9

Казань 2009

План

1. Философско-мировоззренческая проблема познаваемости бытия.

2. Чувственное и рациональное познание, их роль и соотношение в процессе познания.

3. Проблема истины и ее критерии в философии, религии, науке. Истина и заблуждение.

4. Диалектико-материалистическая трактовка истины.

1.Философско-мировоззренческая проблема познавания бытия.

Философское мировоззрение и его ключевые проблемы: мир и человек, бытие и сознание. Позитивные направления.

Мы уже определили точку отсчета, время рождения философии. С этого времени прошло два с половиной тысячелетия, в течение которых взгляды на содержание и задачи философии развивались. Первоначально философия выступала в качестве синтеза всех знаний. В дальнейшем в процессе обособления частных наук сфера философского знания постепенно сужалась, хотя при этом его главное содержание, его, так сказать, стержень сохранялся. Что постоянно оставалось в центре внимания философов? Во-первых, природа; во-вторых, общественная жизнь; в-третьих, (и это главное), человек. Эти три центральных момента - природный и общественный мир, а так же человек в их взаимосвязи - были и остаются главными предметами философских размышлений. Философия - это теоретически разработанное мировоззрение, система самых общих теоретических взглядов на мир, на место человека в нем, уяснения различных форм его отношения к миру. Две главные черты характеризуют философское мировоззрение - его системность, во-первых, и, во-вторых, теоретический, логически обоснованный характер системы философских взглядов. К этому следует добавить, что в центре философии стоит чело- век, что, с одной стороны, обусловливает формирование картины мира и исследование его воздействия на человека, а с другой - рассмотрение человека в его отношении к миру, определение его места, его предназначения в мире и обществе. Отношение человека и мира пронизывает всю философию, начиная с вопроса о том, что есть наше знание? Задана ли истина вещами, объектами или она продукт произвола субъекта? Что есть ценность? "Сидит" ли она в вещи, или мы приписываем ей ценность? Отсюда следует, что вопрос о соотношении материи и сознания, т.е. по сути дела об отношении мира и человека есть "стержневой", основной вопрос философии. Ни одно философское учение не может обойти этот вопрос, и все иные проблемы рассматриваются через призму соотношения материи и сознания. Различное решение этого вопроса, который Ф.Энгельс характеризовал как великий основной вопрос всей, в особенности новейшей фи- философии, определяет водораздел между главными направлениями философии. Сам основной вопрос имеет две стороны. Первая - что первично, материя или сознание; вторая - как относятся наши мысли о мире к самому этому миру, т.е. познаваем ли мир. Различные решения первой стороны основного вопроса определяют деление философов на материалистов, опирающихся на науку и практику, и идеалистов, чьи взгляды перекликаются с религиозными. В свою очередь, решая вторую сторону основного вопроса, философы делятся на стоящих на точке зрения познаваемости мира, и агностиков, отрицающих возможность познания действительности. Если же идти дальше, то в свою очередь отношение человека к миру троякое - познавательное, практическое, ценностное. Каждое из них решает свой вопрос - что я могу знать?; что я должен делать?; на что я могу надеяться? Как мы уже отметили выше, вопрос, который изначально решала философия, это вопрос о том, что есть мир, что мы знаем о нем, поскольку без этого не решить и вопрос об отношении человека к миру. Но познание мира было делом не только философии. Особенность философии состоит в том, что она изначально выступала как универсальное теоретическое познание, как познание всеобщего, всеобщих принципов бытия. Именно это отграничивало и отграничивает философию от конкретных наук. Наряду с этим философия, как уже отмечалось выше, призвана решать вопросы, связанные с познаваемостью мира: не только познаваем ли мир, но и каковы средства проверки истинности наших знаний и т.д. Но философствовать - значит решать и проблемы ценности, практического разума, как сказал бы Кант, прежде всего проблемы нравственности и среди них тот самый важнейший вопрос, который впервые поставил Сократ: "Что есть добро?" Суть философствования, таким образом, не просто и не только в обретении знаний о мире в целом, но и в том, чтобы воспитывать человека, указывать ему высшие цели в соответствии с иерархией нравственных ценностей, учить умению подчинять свои поступки этим высшим нравственным целям. Без этого сама жизнь человеческая лишается смысла, а человек перестает быть человеком. Это тем вернее, если учесть, что человек есть высшая ценность, что он и его счастье есть высшая цель. Определение путей достижения этой цели есть одна из центральных задач философии. Развивая дальше понимание философии, распространив принципы материализма на понимание истории. К.Маркс вскрыл тот факт, что философия есть и форма исторического знания, раскрыл связь философии с практикой, установил, что отношение человека к природе опосредуется общественным бытием, трудом, практикой. В итоге философия выступила не только в виде обобщенного взгляда на природу, но и в качестве обобщенного взгляда на общество и его подсистемы. Поле деятельности философии определяется тем, что она, как мы уже отметили выше, есть квинтэссенция культуры. Поэтому содержание философской науки представляло достаточно сложную систему. Сложность и многогранность философского знания показал уже Гегель. Задача целостного осмысления с философских позиций как природной, так и социальной реальности через оппозицию человека и мира остается важнейшей и сегодня, особенно в связи с коренными переменами во всех сферах нашей жизни и потребностями осмысления этих перемен.

2. Чувственное и рациональное познание, их роль и соотношение в процессе познания.

Большинство философских систем, сложившихся в Новое время, выделяли два основных этапа: чувственное и рациональное познание. Их роль и значение в процессе познания определялись в зависимости от позиции того или иного философа. Рационалисты, например Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант и Гегель, были склонны приписывать решающее значение рациональному познанию, не отрицая значения чувственного познания в качестве механизма связи разума с материальным миром.

Сторонники эмпиризма, напротив, признавали чувственное восприятие главным и даже единственным источником наших знаний. «В интеллекте нет ничего такого, утверждал Гоббс, чего бы не было в чувственном восприятии. Эту мысль в еще более резкой форме повторял Локк. Но если все знания, размышляли рационалисты, формируются лишь на основе чувственного восприятия с помощью особых правил или принципов, то откуда берутся сами эти правила или принципы, ведь их нельзя воспринять с помощью органов чувств».

Спор этот и в наши дни не утратил своей остроты. Он приобрел особое значение в связи с развитием исследований по созданию "искусственного интеллекта".

В философии Нового времени под рациональностью, как правило, понималась особая, универсальная, всеобщая и необходимая логическая система, совокупность особых правил, определяющая способность человеческого ума постигать мир и создавать истинные знания.

Декарту, Спинозе и Лейбницу она представлялась особой врожденной способностью. Но откуда же в таком случае берутся ложные, неистинные знания? Откуда берутся нерациональные, т. е. не обоснованные общепринятой логикой, суждения и взгляды? Каким образом могут возникать противоречащие логике суждения, т. е. суждения иррациональные, ведущие к разрушению всего того, что принято считать рациональным, разумным?

Рационалисты XVII и XVIII вв. отвечали на эти вопросы так: в человеческой душе помимо разумного начала существует еще начало эмоциональное и волевое. Эмоции, которые называли также аффектами или "страстями души": гнев, радость, тоска, веселье, любовь, ненависть, симпатии и антипатии и т. д., могут заставить человека сознательно или бессознательно отказаться от разумных доказательств, от требований логики рассуждений и привести к искажению истины в угоду чувству, подчинить разум "страстям души". Воля в зависимости от поставленных целей может содействовать разуму и рациональным действиям, но может вступить с ним и в конфликт, и это создает возможность нерациональных действий и поступков. Верны ли эти рассуждения? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо посмотреть как происходит процесс познания.

Прежде всего, необходимо рассмотреть познавательную деятельность на той ее ступени, когда она непосредственно включена в качестве важнейшего аспекта - в процесс практического использования и преобразования материальных предметов или социальных институтов, т. е. конкретных явлений окружающего мира.

Начать с этой формы познавательной деятельности необходимо потому, что она действительно является начальным этапом познания.

Она, во-первых, является начальным этапом в историческом смысле: разделение физического и умственного труда и выделение последнего в особый тип деятельности - сравнительно поздний этап истории, которому предшествует длительный период развития познавательного опыта людей в процессе совокупной, еще не расчлененной практической деятельности.

Во-вторых, такая деятельность является начальной в том смысле, что на ее основе осуществляется контакт человека с миром материальных объектов. Она - предпосылка, без которой другие формы познавательной деятельности не могут существовать.

В процессе познания достаточно четко просматриваются две стороны - чувственное отражение и рациональное познание. Поскольку исходным в познании выступает чувственное отражение, постольку до последнего времени эти стороны обычно обозначали как ступени познания, хотя это и неточно, поскольку чувственное в ряде моментов пронизывается рациональным и наоборот. Что же касается ступеней или, точнее, уровней познания, то это скорее эмпирический и теоретический уровни, о чем речь пойдет ниже.

Здесь же следует подчеркнуть, что процесс познания, как правило, имеет своим исходным моментом отражение действительности с помощью органов чувств человека. Именно через органы чувств мы получаем всю первичную информацию о предметах и явлениях внешнего мира.

Органы чувств человека - продукты не только истории природы, но и всемирной истории. В становлении и развитии органов чувств человека важнейшую роль на протяжении всей истории человечества играла и продолжает играть до сих пор общественная практика. Так, сталевары в процессе варки стали обретают способность различать десятки оттенков красного цвета, ювелиры могут видеть тончайшие различия драгоценных камней, дегустаторы чая - улавливать незаметные для других особенности во вкусовых характеристиках разных сортов чая, в чем участвуют, естественно, не только чувства, но и мысль.

Чувственное отражение выступает в трех основных формах: в виде ощущений, восприятий и представлений. Что представляет каждая из этих форм?

Ощущения - это чувственные образы отдельных свойств предметов. Мы ощущаем цвета, звуки, запахи, имеем вкусовые, осязательные ощущения и т.д. Ощущения, как отмечал Л. Фейербах, это субъективный образ объективного мира. Этот образ объективен по содержанию, он адекватно отражает свойства объекта, но субъективен по форме, зависит от особенностей физиологии органов чувств человека, физиологии его высшей нервной деятельности, и даже, как показано выше, от его жизненного опыта.

Иное дело, если ощущения являются образами, тогда они не могут не иметь известного сходства с отражаемыми свойствами, тогда они могут и должны выступать и выступают исходной клеточкой познавательного процесса. Вместе с тем, отвергая одностороннюю абсолютизацию знаковой, символической природы ощущений, отстаивая тезис о том, что ощущения - это прежде всего образы свойств вещей, следует признать, что ощущения имеют и характер знаков, но таких, которые несут в своем содержании объективную информацию об объектах, выступают в роли знаков-образов, а точнее обладают и образной, и знаковой сторонами. Но ощущения - это действительно лишь исходная клеточка познавательного процесса. Более сложной и высокой формой чувственного отражения является восприятие - целостный чувственный образ объекта, непосредственно воздействующего на органы чувств, отражающих различные стороны, свойства этого объекта. Здесь уже, как правило, вступает в дело мысль, обозначающая воспринимаемый объект.

Наконец, высшей формой чувственного отражения является представление - образное знание о непосредственно не воспринимаемых нами объектах, воспроизводимое по памяти.

В представлении уже вступает в дело абстрагирующая способность нашего сознания, в нем отсечены несущественные детали. При этом на уровне представлений обнаруживает себя такая способность нашего сознания, имеющая громадное значение в процессе творчества, какой является воображение - способность соединять чувственный материал иначе, не так, как он соединен в действительности.

Представление стоит как бы на рубеже, на перепутье между чувственным отражением и абстрактным мышлением. Оно еще идет непосредственно от чувственного материала и строится на нем, но в представлении уже присутствует и абстрагирование от всего второстепенного, мало значимого и т.д.

Чувственное отражение - необходимая ступень познания, непосредственно связывающая сознание с внешним миром. Завершая характеристику чувственного отражения действительности, укажем основные моменты, характеризующие его роль и место в познавательном процессе. Прежде всего, органы чувств - это единственный канал, который непосредственно связывает человека с внешним миром, и без органов чувств человек не способен ни к познанию, ни к мышлению. Они дают тот минимум первичной информации, который необходим и достаточен для познания того или иного объекта.

Рациональное познание, в конечном счете, базируется на том материале, который дают нам органы чувств. Наконец, регулирование предметной деятельности обеспечивается, прежде всего, с помощью чувственных образов. Эту характеристику можно дополнить и тем, что к числу достоинств чувственного отражения относится и его образность, а также непосредственная данность его образов и их яркость.

Вместе с тем автономность двух сторон познания лишь относительна: чувствуя, ощущая, мы уже теоретизируем, размышляем, и, мысля, не отрываемся начисто от чувственных образов, опираемся на них. И все-таки что же мы понимаем под мышлением?

Мышление - это активное, целенаправленное, опосредованное, обобщенное и абстрагирующее отражение существенных свойств и отношений внешнего мира, а вместе с тем и процесс созидания новых идей.

Это именно активное, целенаправленное отражение, что определяется связью мышления и познания в целом с практикой, с его устремленностью к истине. Вместе с тем это отражение опосредованное в отличие от чувственного отражения, поскольку оно опосредуется чувственностью, ее образами. Мышление обобщает, схватывает общее в объектах, и потому оно связано с абстрагированием, отвлечением от второстепенного в объектах. А само отыскание общего диктуется практикой, которая не должна всякий раз открывать Америку, а нуждается в общих правилах, в знании законов и т.д. Наконец, мышление за внешним вскрывает внутреннее, за явлениями - сущность, существенные свойства и отношения вещей, поскольку без этого немыслима ни практическая деятельность, ни приобретение по-настоящему глубокого знания об объекте.

А теперь обратимся к характеристике основных форм мышления. Эти формы знакомы каждому из нас, и хотя мы пользуемся ими постоянно, наверное, не каждый сможет с ходу назвать их. Это понятие, суждение и умозаключение. Раскроем скобки в их содержании. Понятие - это такая форма мышления, в которой отражаются общие и существенные свойства, связи и отношения предметов и явлений. Понятия обозначаются, словом или группой слов. Различают обыденные и научные понятия. Понятия - это и итог работы мысли, и одновременно средства мышления. Но мы оперируем не отдельными понятиями, а понятиями в их связи друг с другом, отражающей связь вещей. Иными словами, о вещах мы судим.

Суждение - форма мысли, в которой посредством связи понятий нечто утверждается либо отрицается о предмете мысли. Суждение, как правило, выражается в форме предложения. При этом связь понятий в суждении должна соответствовать связи вещей.

Наконец, умозаключение - форма движения мысли, при которой из одного или нескольких суждений, называемых посылками, выводится новое суждение, называемое заключением или следствием. Умозаключения делятся на два основных класса: индуктивные, представляющие собой выведение общего положения из ряда частных фактов, и дедуктивные, при которых из некоторого общего положения выводятся частные, менее общие. Мы не затрагиваем здесь роли интуиции в познавательном процессе, поскольку об этом пойдет речь дальше, когда мы перейдем к проблемам творчества.

Итак, познавательный процесс включает в себя две стороны: чувственное отражение и рациональное познание. Эти стороны диалектически взаимосвязаны. Чувственное познание дает лишь исходный материал для работы мышления, и без этой работы мысли не может быть и речи о получении полного знания о предмете. В свою очередь и рациональное познание, будучи шагом вперед в познании предмета, само по себе, без опоры на чувственность существовать, не может, т.к. оказывается лишенным почвы, в качестве которой выступают данные чувственные отражения.

В заключении кратко остановимся на критике сенсуализма и рационализма - двух крайностей в оценке соотношения чувственного и рационального отражения в процессе познания.

3. Проблемы истины и ее критерия в философии, религии, науке. Истина и заблуждение.

Есть все основания предположить, что вступление в эпоху диалога и синтеза различных форм духовного опыта рано или поздно приведет к принятию единых критериев истины, не важно, носит ли эта истина научный, религиозный или философский характер. В сущности, эти критерии уже начинают зримо проступать и формулироваться в различных областях как научного, так и ненаучного знания. В каком-то смысле идет неуклонное возвращение к платоновской идее о внутреннем нерасторжимом единстве истины, блага и красоты.

Возможно чтоутверждение таких универсальных критериев истинности в общественном сознании и их принятие научным и религиозным сообществами в качестве значимого регулятива творческой деятельности -- все это и будет наилучшим противоядием против различных форм иррационализма и вместе с тем твердым основанием гармоничного сосуществования и продуктивного диалога между рациональным и внерациональным знанием. Каковы же эти возможные критерии, учитывая, что критерий эстетичности мы уже обсудили выше?

Синтетичность. Современный этап в развитии цивилизации настоятельно требует синтеза знаний. Следовательно, не плюралистичность и не унификационизм, а органичное соединение в едином кристалле теории или духовного учения различных, в том числе и противоположных, граней будет свидетельствовать об их истине. Такая синтетичность означает снятие, говоря языком Гегеля, дотоле односторонних и разрозненных ракурсов видения предмета в рамках более высокого и многомерного понимания. В сущности, все наиболее глубокие философские и религиозные системы, а также научные программы в истории человечества отличались синтетичностью и способностью гармонично соединять, диалектически опосредствовать предшествовавшие им непримиримые идейные альтернативы. Сущность такой синтетической установки сознания лучше всего выражена в словах мастера музыки, наставляющего Йозефа Кнехта, главного героя романа Г. Гессе «Игра в бисер», перед его погружением в мир культурно-символической касталийской Игры: «То, что Игра сопряжена с опасностями, несомненно. Потому-то мы и любим ее, в безопасный путь посылают только слабых. Но никогда не забывай того, что я столько раз говорил тебе: наше назначение - правильно понять противоположности, т.е. сперва как противоположности, а потом как полюсы некоего единства».

Любое знание, претендующее на истинность, не должно сегодня наносить ущерба природе или оправдывать такой ущерб ссылками на обстоятельства или существование более высоких целей и ценностей человеческой деятельности, нежели сохранение природного организма. Данный критерий касается в первую очередь научного и технического знания, но он имеет отношение к религии, к гуманитарным наукам, даже к искусству и философии. Так, мы сегодня сталкиваемся с целым спектром порочных философских аргументов, оправдывающих технократическую ментальность и разрушение природной среды.

Любое полученное знание должно подразумевать возможность своего дальнейшего развития и синтетического обогащения. Любая претензия на абсолютность и завершенность, даже если это касается истолкования религиозных истин, несостоятельна в принципе. Меняется мир, меняется человек, а значит, неизбежно меняются и способы его интерпретации самого себя и мира. Вечные же божественная или философская истины на то и вечные истины, чтобы превосходить в своей бездонной и мудрой глубине любое свое конкретное и временное человеческое истолкование.

Личностность. Объективность истины вовсе не исключает личностного начала, а прямо подразумевает его. Чем нравственнее и ответственнее человек живет и чем альтруистичнее он творит, тем более глубокое, объективное и синтетическое знание

открывается ему и -- как бы парадоксально это ни звучало -- тем в большей степени объективная истина «окрашивается» его неповторимой индивидуальностью и так запечатлевается в истории.

Но возможно, что самыми спасительными и глубокими окажутся, в конце концов самые древние и ясные, но при этом наиболее сложные для практического исполнения жизнеустроительные истины человеческого бытия: живи ответственно и нравственно, избавляясь от личных недостатков и «побеждая мир в себе»; и тогда истина твоей судьбы и истины всего мироздания будут постепенно открываться перед тобой по мере твоего духовного восхождения; устремляйся к будущему и высшему, и тогда станешь хозяином сегодняшнего дня и победишь низшее в себе; забудь о своей эгоистической самости, работай во имя общего блага, ибо только в этом случае ты сумеешь стяжать лучшие человеческие качества и оставить свое имя в человеческой истории; в твоем микрокосме отражается вся Вселенная, и нет вернее ключа для того, чтобы отворить эту дверь в беспредельное и вечное, чем сердце человеческое.

Есть очень много оснований полагать, что именно Корона Сердца будет синтетически венчать здание человеческого познания и всей духовной культуры в ХХІ в.

Истина и заблуждение.

Проблема истины является ведущей в философии познания. Все проблемы философской теории познания касаются либо средств и путей

достижения истины (вопросы чувственного и рационального, интуитивного и дискурсивного и др.), либо форм существования истины (понятий

факта, гипотезы, теории и т.п.), форм ее реализации, структуры познавательных отношений и т. п. Все они концентрируются вокруг данной

проблемы, конкретизируют и дополняют ее.

Понятие истины относится к важнейшим в общей системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями,

как "справедливость", "добро", "смысл жизни". От того, как трактуется истина, как решается вопрос, достижима ли она, - зависит зачастую и

жизненная позиция человека, понимание им своего назначения. Примером тому может служить свидетельство нидерландского физика, создателя

классической электронной теории Х.А. Лоренца. Говоря в 1924 г. о развитии своей научной деятельности, приведшей к электронной теории, он,

в частности, заявил, что видел в квантовом атоме неразрешимое противоречие, которое приводило его в отчаяние. "Сегодня, - признавал он, -

утверждаешь прямо противоположное тому, что говорил вчера; в таком случае вообще нет критерия истины, а следовательно, вообще

неизвестно, что значит наука. Я жалею, что не умер пять лет тому назад, когда этих противоречий не было. Этот факт показывает то

драматическое положение, в котором порой оказываются ученые, переживающие смену одной теории другой и сталкивающиеся с

необходимостью отказа от прежних теорий, считавшихся истинными.

Проблема истины, как и проблема смены теорий, не такая уж тривиальная, как может показаться с первого взгляда. В этом можно убедиться,

вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: "Все тела состоят из атомов, атомы неделимы". Является

ли оно с позиций науки нашего времени истиной или заблуждением? Для квалификации ее в качестве истины как будто нет оснований:

современная наука доказала делимость атомов. Ну а является ли она заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это

субъективизмом? Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность на практике (а таковой и была атомистическая концепция

Демокрита), оказаться ложной? Не придем ли мы в таком случае к признанию того, что и сегодняшние теории - социологические,

биологические, физические, философские - только "сегодня" истинные, а завтра, через 10 или 100,300 лет будут уже заблуждениями? Так чем

же мы сегодня занимаемся: не заблуждениями ли, не их ли созданием, развертыванием? Не будет ли здесь произвола, волюнтаризма?

Получается, что мы приходим к оправданию открытой конъюнк-турщины. Поскольку мы этого делать не хотим, постольку альтернативное

утверждение - что концепция Демократа есть заблуждение - тоже приходится отбросить. Итак, атомистическая концепция античного мира, да

и атомистическая концепция XVII-XVIII вв,, не истина и не заблуждение. Так что же такое истина?

Имеются разные понимания истины. Вот некоторые из них: "Истина - это соответствие знаний действительности"; "Истина - это опытная

подтверждаемость"; "Истина - это свойство самосогласованное знаний"; "Истина - это полезность знания, его эффективность";

"Истина - это соглашение". Первое положение, согласно которому истина есть соответствие мыслей действительности, является главным в

классической концепции истины. Она называется так потому, отмечает Э. М. Чудинов, что оказывается древнейшей из всех концепций истины:

именно с нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем.

Классическое понимание истины разделяли Фома Аквинский, П. Гольбах, Гегель, Л.Фейербах, Маркс; разделяют его и многие философы XX

столетия.

Этой концепции придерживаются и материалисты, и идеалисты, и теологи; не отвергают ее и агностики; среди приверженцев классической

концепции истины имеются и метафизики, и диалектики. Она очень солидна по своему представительству. Различия внутри нее проходят по

вопросу о характере отражаемой действительности и по вопросу о механизме соответствия.

Иногда говорят: классическое определение истины (через "соответствие", "верное" или "адекватное" отражение) тавтологично. На наш

взгляд, правы те, кто считает полезными и такие определения-тавтологии, поскольку они играют роль разъяснений значений менее знакомых

слов через слова, значения которых интуитивно более ясны.

Термин "адекватное" ("верное") отражение применительно к мысленным образам может быть конкретизирован через понятия изоморфизма и

гомоморфизма. Д. П. Горский, И. С. Нарский и Т. И. Ойзерман отмечают, что верное отображение как мысленный образ, возникающий в

результате познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении

изоморфизма или гомоморфизма по отношению к отображаемому; 3) отображение, в котором компоненты, находящиеся в отношении

изоморфизма или гомоморфизма к компонентам отображаемого, связаны с последним отношением сходства. Всякое верное отображение (как

мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может быть охарактеризовано как истинное. Предикат

"истинный" выступает, таким образом, как некоторое сокращение для описания отображений, отличающихся указанными выше свойствами.

Этим оправдано традиционное определение понятия истины Современная трактовка истины, которую разделяет, по-видимому" большинство

философов, включает в себя следующие моменты. Во-первых, понятие "действительность" трактуется прежде всего как объективная реальность,

существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них

проявляющихся. Во-вторых, в "действительность" входит также и субъективная действительность, познается, отражается в истине также и

духовная реальность. В-третьих, познание, его результат - истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-

чувственной деятельностью человека, с практикой; объект задается через практику; истина, т. е. достоверное знание сущности и ее проявлений,

воспроизводима на практике. В-четвертых, признается, что истина не только статичное, но также и динамичное образование; истина есть

процесс. Эти моменты отграничивают диалектическо-реалистическое понимание истины от агностицизма, идеализма и упрощенного

материализма.

Одно из определений объективной истины таково: истина - это адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее

познаваемый объект так, как он существует сам по себе, вне сознания.

Характерной чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон.

Истина, по определению, - в субъекте, но она же и вне субъекта. Истина субъектна. Когда мы говорим, что истина "субъективна", это

значит, что она не существует помимо человека и человечества; истина объективна - это значит, что истинное содержание человеческих пред-

ставлений не зависит ни от человека, ни от человечества.

Некоторые "идеологи" полагают, что содержание истины зависит от классов и от времени. В 30-40-х годах в нашей стране внедрялось

представление, будто существует "буржуазная физика" и "буржуазная генетика". На этом были основаны гонения на тех, кто поддерживал

теорию относительности, хромосомную теорию наследственности.

Однако в соответствии с здравым смыслом и по исходному определению объективная истина внеклассова и надысторична.

В. И. Ленин отмечал, что объективная истина это такое содержание человеческих представлений, которое не зависит отсубъекта, не зависит

ни от человека, ни от человечества; из этого утверждения, если быть последовательным, вытекало положение о независимости истины и от

классов. В том же ключе следовало бы делать вывод и из утверждения, что соответствия теории денежного обращения с практикой Маркса "не

могут изменить никакие будущие обстоятельства". Положение о внеклассовом, надысторичном характере объективной истины нисколько не

нарушает того, что имеются истины, выражающие интересы классов, что истина определенным образом связана с полезностью знаний и что

сама истина изменяется со временем в смысле своей полноты, степени отражения сущности материальных систем и их проявлений.

Именно по этой причине - внеклассовости и надысторичности - и атомистическая концепция Демокрита в своей основе истинна;

материальные тела действительно состоят из атомов, а атомы неделимы. Хотя атомы и оказались иными, чем это представлялось в

античности, хотя и была доказана впоследствии делимость атомов (кстати, при критике метафизического положения XVII-XVIII вв. о

неделимости атомов забывают, что атомы целостны и действительно неделимы в определенных пределах при определенных условиях; на этом

основана, в частности, вся химия), все же данная концепция соответствовала и соответствует своему уровню состояния практики, пусть

примитивному, обыденному, но вполне определенному опыту. В этих границах она истинна. Иное дело, что данный уровень опыта и

представление о неделимости атомов были в то время абсолютизированы, и в положении "Все тела состоят из атомов, атомы неделимы" не

только не содержалось оговорки - "при таких-то условиях", но, более того, полагалось категорическое "атомы неделимы при всех условиях".

Как видим, к оценке научных концепций в плане "истина" или "заблуждение" нужно подходить при строгом соблюдении требования

соотносить их содержание с конкретным, или отражаемым, предметом, его элементами, связями, отношениями. Если такое соответствие налицо

и при фиксированных (а не любых) условиях воспроизводится, то это означает, что мы имеем дело с достоверным объективно-истинным

знанием в полном его объеме или (как в случае с атомистической концепцией Демокрита) с достоверностью, истинностью в главном его

содержании. В последнем случае сама концепция в гносеологическом плане есть истина плюс заблуждение (что выявляется ретроспективно, с

точки зрения нового уровня развития практики).

Из понимания истины как объективной, не зависящей от индивидов, классов, человечества, следует ее конкретность.

Конкретность истины - это зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и

времени, в которых они существуют и развиваются. Реализацию принципа конкретности можно было видеть из приведенного только что

примера с атомистической гипотезой. Пример, нередко приводимый в литературе: утверждение "вода кипит при 100 градусах Цельсия" пра-

вильно при наличии нормального атмосферного давления (760 мм ртутного столба) и неправильно при отсутствии этого условия. Еще пример,

из области социального познания; он касается оценки марксизма французским экзистенциалистом Ж.-П. Сартром. "Марксизм, - писал он, -

был самой радикальной попыткой прояснения исторического процесса в его тотальности". Именно поэтому "марксизм остается философией

нашего времени, его невозможно превзойти, так как обстоятельства, его породившие, еще не исчезли" (J.-P.Sartre. "Critique de la raison

dialectique". Paris, I960. P. 29). Изменение же капитализма, переход его в монополистический, а затем и в постмонополистическую форму

требует, конечно, и соответствующего изменения социальной, экономической теории капитализма.

В понятие конкретной истины включается указание на время. Имеется в виду время существования объекта и момент или период его

отражения субъектом. Если же "время объекта" или "время субъекта" меняется, то знание может потерять свою объективность.

Таким образом, абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Конкретность включается в объективную истину. Вследствие этого

понятие истины неотъемлемо от ее развития, от понятия творчества, необходимого для дальнейшей разработки и развития знания.

Объективная истина имеет 3 аспекта: бытийственный, аксиологический и праксеологический.

Бытийственный аспект связан с фиксацией в ней бытия как предметно-субстратного, так и духовного (в последнем случае - когда объ-

ектом познания индивида становится духовный мир другого человека, установленные теории, система догматов и пр.). Само же это бытие

является данным субъекту как объект, т. е. как объективная реальность, хотя и сопряженная с субъектом, но находящаяся вне субъекта познания.

Сама истина обретает собственное бытие. В. С. Соловьев отмечал: "Истина заключается прежде всего в том, что она есть, т. е. что она не может

быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к акту нашего мышления, что она есть независимо от того, ощущаем ли мы ее, мыслим ли мы ее

или нет... Безусловная истина определяется прежде всего не как отношение или бытие, а как то, что есть в отношении, или как сущее" ("Соч. в

двух томах". Т. 1. М., 1988. С. 691). Бытийственный, или онтологический, аспект истины подчеркивался и П. А. Флоренским в его

фундаментальном труде "Столп и утверждение истины". "Наше русское слово "истина", - пишет он, - сближается с глаголом "есть` ("истина"

- "естина")... "Истина", согласно русскому о ней разумению, закрепила в себе понятие абсолютной реальности: Истина - "сущее", подлинно-

существующее... В отличие от мнимого, не действительного... Русский язык отмечает в слове "истина" онтологический момент этой идеи.

Поэтому "истина" обозначает абсолютное само-тож-дество и, следовательно, само-равенство, точность, подлинность. "Истый", "истинный",

"истовый" - это выводок слов из одного этимологического гнезда". Истина-это "пребывающее существование"; это- "живущее", "живое

существо", "дышущее", т.е. владеющее существенным условием жизни и существования. Истина, как существо живое по преимуществу, -

таково понятие о ней у русского народа... Именно такое понимание истины и образует своеобразную и самобытную характеристику русской

философии".

Аксиологический аспект истины состоит в нравственно-этической, эстетической и праксеологической ее наполненности, в тесной связи с

смыслом жизни, с ее ценностью для всей, в том числе практической деятельности человека. Наличие такого момента в истине мы уже видели из

приведенного выше факта, касающегося биографии физика Х.А. Лоренца. Само понятие "истина" в русском языке неотрывно от понятия

"правда". Вл. Даль в "Толковом словаре живого великорусского языка" замечает: правда - это истина на деле, истина во благе, честность,

неподкупность, справедливость; поступать по правде значит поступать по истине, по справедливости; правдивость, как качество человека или

как принадлежность понятия, рассказа, описания; полное согласие слова и дела, истина. Истина-противоположность лжи; все, что верно,

подлинно, точно, справедливо, что есть; все, что есть, то истина. Ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом

"правда" правдивость, справедливость, правосудие, правоту. Истина относится [более] куму и разуму, а добро или благо к любви, нраву и воле .

Известный ученый А-Д. Александров пишет, что само понятие "правда" охватывает и объективную истину, и моральную правоту.

"Стремление найти истину, распространить и утвердить ее среди людей оказывается существенным элементом моральной позиции по отноше-

нию к людям... Знание истины обогащает человека, позволяет ему лучше ориентироваться в действительности. Поэтому ложь не просто

противна истине. Тот, кто лжет, как бы обкрадывает человека, мешает ему понимать происходящее и находить верные пути, стесняет его

свободу, налагает на него оковы искаженного взгляда на действительность. Искажение и сокрытие истины всегда служило угнетению.

Неуважение к истине, безразличие к ней выражает неуважение, безразличие к людям; надо совершенно презирать людей, чтобы с апломбом

вещать им, не заботясь об истине".

Праксеологический аспект истины демонстрирует включенность в истину момента ее связи с практикой. Сам по себе этот момент как

ценность, или полезность истины для практики входит в аксиологиче-ский ее аспект, однако, есть смысл в том, чтобы выделять его в качестве

относительно самостоятельного.

Философ М. М. Рубинштейн обращал внимание на освободительный характер истины: каждая познанная истина, подчеркивал он, означает

новый раскрытый простор для действия; предвидя будущее и объединяя его со своими принципами, человек не только ждет будущего, но он

способен и творить его; истина - жизнесозидательна, ложь жизнеразрушительна.

Нацеленность истины на практику, праксеологический аспект истины специально рассматривается в ряде работ по теории познания.

Наиболее содержательной в этом плане является книга Б. И. Липского "Практическая природа истины". Он указывает на то, что истина есть

характеристика определенного отношения между идеей и предметом и поэтому должна включать в себя как объективное знание о свойствах

предмета, так и субъективное понимание возможностей его практического употребления. Человек, располагающий истиной, пишет он, должен

иметь четкое представление не только о свойствах данного предмета, но и возможностях его практического использования. Практика

удостоверяет истину лишь для того, чтобы эта удостоверенная истина могла служить дальнейшему развитию практики. Отсюда - определение

понятия истины: истина есть "содержание человеческого сознания, соответствующее объективной реальности и выступающее теоретической

основой ее преобразования для достижения субъективной цели".

Наличие праксеологического аспекта в содержании понятия "истина" дает основание, как видим, для своеобразного определения этого

понятия. Так понимать истину, конечно, можно, как возможны и некоторые другие ее определения. Однако, нужно видеть и узость этого

определения, которая состоит и в неопределенности вводимого термина "теоретическая основа" и в игнорировании целого пласта знания,

находящегося вне практики. В последнем случае имеются в виду многие области знания, как например, в описательной биологии, которые лишь

отражают объекты в простом наблюдении (вне практики) и непосредственно не нацелены на обеспечение новых циклов практики.

Итак, мы рассмотрели три аспекта истины. Среди них ведущим, основным является бытийственный аспект. Хотя определений понятий

"истина" имеется множество (и они имеют право на существование), все же исходным является то, которое непосредственно касается его

бытийственной сути; оно приведено в начале данного раздела. Его модификацией является следующее: истина есть соответствие субъектных

представлений объекту (реальности).. Поскольку представления субъекта как индивида могут носить конкретно-чувственный или мысленно-

абстрактный характер, постольку можно дать такое определение: истина есть соответствие конкретно-чувственных и понятийных

представлений объекту.

Такое определение понятия "истина" предполагает, между прочим, вполне однозначный и положительный ответ на вопрос, а относится ли

"истина" также к чувственному познанию действительности?

Нередко встречается мнение, будто истина соотносима только с понятиями и с понятийным мышлением. Не соглашаясь с этой точкой

зрения, М. Н. Руткевич справедливо замечает, что истина как соответствие объекту есть общая характеристика любого гносеологического

образа. "Истина" относится и к чувственному познанию. Но поскольку противоположность объективного и субъективного, соответствующего

объекту и не соответствующего ему, развертывается в мышлении в противоположность истины и заблуждения, постольку "заблуждение" (в

отличие от "ложного") обычно употребляется применительно к мысли. Действительно, чтобы "заблуждаться", надо "искать", чтобы искать, надо

иметь известную свободу выбора, а она появляется вместе с относительной самостоятельностью мышления. В ощущениях и восприятиях

свободы выбора нет, поскольку они есть результат непосредственного взаимодействия органов чувств с вещами.

Положение о применимости понятия истинности к ощущениям отстаивают А. И. Уемов, П. С. Заботин и некоторые другие. А. И. Уемов

пишет: "Если мы не считаем ощущения единственной реальностью и полагаем, что вне нас существует материальный мир, который так или

иначе отображается в ощущениях, то вопрос об истинности или ложности чувственных данных является вполне законным. Если эти чувственные

данные соответствуют отображаемой ими действительности, то они истинны, если искажают ее, то - ложны"

Поддерживая эту точку зрения, можно выдвинуть еще и такое соображение. В агностицизме, в некоторых его разновидностях основное

внимание уделяется проблеме отношения ощущения к объекту. Сенситивная сторона субъектно-объектного взаимодействия чрезмерно

субъективизируется вплоть до вывода о несоответствии ощущений свойствам объекта. Результатом такого хода мысли становится отгора-

живание субъектного мира от сущности материальных систем, воздействующих на субъект.

В этом плане изучение того, в каком отношении находятся ощущения к внешнему материальному миру, имеет не только частнонаучнос, но и

гносеологическое значение. Встает проблема первичных и вторичных качеств, своеобразия и познавательной роли "вторичных" (диспо-

зиционных) качеств. Различие между ними как раз и фиксируется в понятиях теории истины ("истинное", "изоморфное", "гомоморфное",

"правильное", "совпадение", "соответствие" и т.п.).

Можно, конечно, применять к ощущениям понятие "правильное" ("неправильное"), особенно если речь идет об ощущениях животных. Но

применение понятия "объективная истина" к человеческим ощущениям лишь подчеркивает человеческое существо отражательного процесса на

уровне органов чувств, его предметно-деятельностную, социальную, конкретно-историческую природу.

Интересные перспективы обещает исследование более широкого феномена "невербальной истины". Так, В. И. Свинцов замечает: "Конечно,

можно легко отгородиться от рассматриваемой проблематики декларацией тезиса, что суждение есть единственный минимальный носитель

истины и лжи. Однако такой "стерильный" подход к истине, вероятно, оправдан лишь для формальной логики с ее специфическими задачами и

методами... С общегносеологической точки зрения более привлекательным представляется широкий взгляд на эту проблему, допускающий

многообразие форм адекватного (неадекватного) отражения действительности, включая и такие способы выражения и передачи истины и лжи,

которые не обязательно связаны с вербальным поведением субъекта"

4. Диалектико-материалистическая трактовка истины.

Диалектико-материалистическая трактовка базировалась на принципах активного отражения действительности, признания объективности истины, а также на раскрытии механизмов процесса постижения истины. Всякая истина, коль она является отражением объективного (т.е. существующего независимо от человека),мира, включает в себя содержание, которое не зависит от человека и человечества. По форме наши знания субъективны, они представляют собой продукт познавательной деятельности, человеческой активности. По содержанию же истины объективны: это содержание суть, отраженная реальность,

а сама эта реальность не зависит от человека. Поэтому всякая истина представляет собой объективную истину. Таким образом, постулат (принцип) объективности характеризует ее с точки зрения содержания знания. Признавать объективную истину, значит признавать, что мир существует независимо от нас, объективно, и, что наше знание способно адекватно, т.е. верно отразить мир. Отрицание же объективной истины подрывает науку, низводя ее до простой веры, конвенции (соглашения).

Одной из попыток совершенствования классической концепции истины

является семантическое определение истины, данное польским логиком А. Тарским (1902-1984) в его работе «Понятие истины в формализованных языках».Цель данного подхода заключается не в опровержении классической концепцииистины, а в ее совершенствовании, рационализации, ибо, как считал А. Тарский, любая реконструированная формулировка понятия истины должна отвечать двум требованиям:

материальной адекватности и формальной непротиворечивости. Например, утверждение «снег бел» - истинно, если снег действительно бел (т.е. формулировка или предложение обозначает определенную ситуацию в реальности и отвечает первому требованию - материальной адекватности); «Р» истинно - имя этого предложения в рамках форматизированного объектного языка. Формулируя второе требование – формальной непротиворечивости, - Тарский осуществляет формально-логическое уточнение классической концепции истины. В этом плане его теория истины является логической, а не философской теорией, поскольку она предполагает перевод предложения «Р» из формализованного объектного языка в метаязык (греч. meta- после, за, позади; это язык, на основе которогопроисходит исследование объектного языка), в котором оказывается возможнымпостроить непротиворечивое определение истины.

В современной философии предпринимаются попытки критического пересмотра классической концепции истины и замены ее некоторыми альтернативными подходами. В данном случае истина лишается ее классического статуса и трактуется как такое знание, которое непротиворечиво, самосогласованно, когерентно (истоки данного подхода можно увидеть у Канта, с точки зрения которого существует взаимная согласованность, единство чувственного и логического, что и определяет содержание и смысл истины; эта тенденция прослеживается в рамках неопозитивизма, когда истина рассматривается как логическое совершенствование системы знания); как форма психического состояния личности (Кьеркегор); как ценность, которая не существует, но значит (Риккерт);

как идеальный конструкт (Н. Гартман); как такое знание, которое полезно для человеческих действий (что характерно для прагматизма и его представителей Ч. Пирса, У. Джемса и др.). При таком подходе отвергается принцип объективности знания. Так, с точки зрения прагматизма, реальность внешнего мира недоступна для человека, поэтому единственно, что может установить человек, это не соответствие знаний действительности, а эффективность, полезность знаний. Именно полезность и есть основная ценность человеческих знаний, которая достойна именоваться истиной. Оставаясь лишь в пределах знания, не представляется возможным решить вопрос о критерии истинности. Единственной формой выхода за пределы знания является практика, практическая деятельность людей. Практика – уникальный процесс, который обеспечивает контроль за истинностью наших знаний. В практике решается вопрос соотношения знания и реальности. К самой практике необходим исторический подход, ибо всякая практика

представляет собой жизнь общества в различных его измерениях в определенных исторических u1091 условиях, а значит и практику как критерий истины необходимо рассматривать исторически. Это означает, что практика представляет собой единство абсолютного и относительного. Момент абсолютности практики означает, что именно этот критерий позволяет установить объективную истинность знания, его соответствие реальности. Относительность практики как критерия истины выступает тогда, когда мы рассматриваем отдельный отрезок исторического развития в соответствии с достигнутым уровнем практической деятельности людей. Так, практика греков не могла установить факт делимости атомов, который был установлен в конце XIX века. На современном этапе развития практика не может подтвердить все теории, гипотезы, обосновываемые учеными. Однако практика - единственный процесс, который обеспечивает контроль за истинностью наших знаний.

Список использованной литературы

Книги:

1. Поппер К. Предположения и опровержения. Рост научного знания // Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 380-392.

2. Работа К. Поппера «Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релятивизма», 1961

3. Золотухина-Аболина Е.В. Страна философии. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 47-67.

4. Современная философия: словарь и хрестоматия. // Под ред. Кохановского В.П. // Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

Internet:

1. Федеральный фонд учебных курсов по гуманитарным и социально-экономическим дисциплинам (http://www.ido.edu.ru/ffec/philos/chrest/g13/popp.html)