Реферат: Философские воззрения и правовые взгляды П. И. Новгородцева

Министерство образования и науки

Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Хабаровская академия экономики и права»

Юридический факультет

Кафедра гуманитарных дисциплин.

Контрольная работа по философии на тему: «Философские воззрения и правовые взгляды П. И. Новгородцева .»

Выполнила:

студентка 1 курса

юридического факультета

ХГАЭП

группы:

Проверил:

Хабаровск 2011 год.

План

Введение……………стр. 3-4

1. Биография П. И. Новгородцева……………….стр.5

2. Кризис современной культуры, современного правосознания и общественный идеал………………….стр. 6-9

3. Демократия и правовое государство………стр. 10-13

4. Социология и аксиология П.И.Новгородцева………стр. 14-23

Заключение……………………………стр. 24

Список литературы……………стр. 25

Словарь терминов………стр. 26-28

Введение

Павел Иванович Новгородцев - один из блестящих русских философов, благодаря которым в конце XIX века и в дооктябрьские годы XX века российская философская мысль достигла уровня, позволяющего назвать обозначенный период эпохальным в истории отечественной философии, и стала неотъемлемой частью культурного подъёма, получившего название «Серебряный век».

Творчество П.И. Новгородцева с одной стороны, показательно, а с другой - специфично для отечественной мысли. В нем присутствует философское обоснование не только усиления роли правового государства, его норм и законов, но и достоинства и индивидуальности личности, интересы которой рассматриваются как главный приоритет в решении социальных проблем. Фундаментом для принятия абсолютного значения личности у П.И. Новгородцева является отношение личности к Богу. В ранний период творчества религиозность философа была скрыта под понятиями Абсолюта, нравственного совершенствования, однако позднее она раскрылась в виде прямого призыва к возвращению православных святынь для возрождения русского национального сознания. Такой путь развития взглядов П.И. Новгородцева утверждает направление для будущего развития философии в России, и поэтому их изучение является актуальным и сегодня. Религиозно-нравственная проблематика также соответствует интересам современной интеллектуальной общественности.

Потребность в изучении идейного наследия П.И. Новгородцева объясняется помимо прочего и созвучием проблем, рассматриваемых в его произведениях, с теми проблемами, которые вновь, спустя столетие, с особой остротой обсуждаются в современной науке и философии. Это проблемное созвучие определяется существенным сходством общественно-политических и духовно-культурных ситуаций конца XIX — начала XX века и нашего времени. И тогда, и сегодня налицо явный кризис коренных общественных структур, культуры, мировоззрения. П.И. Новгородцев был одним из первых отечественных мыслителей, которые почувствовали и попытались осмыслить и оценить это кризисное состояние, более того, он, в отличие от своих коллег, анализировал это явление глубоко и систематически. Выход из данного положения П.И. Новгородцев видел в обращении к личности как конкретной и своеобразной абсолютной ценности, смыслу и цели прогресса. Под личностью он понимал не ее случайное эмпирическое, а универсальное духовное содержание, многообразно и индивидуально проявляющееся в каждом человеке и представляющее собой самостоятельную ценность.

Для российского общества особенно актуальна сегодня проблема нравственности, а П.И. Новгородцев обращался именно к нравственной личности, т. е. призванной собственными усилиями развить в себе духовное начало, которое заложено в каждом человеке, как и стремление к его осуществлению. В нравственности философ видел тот источник неограниченного совершенствования, который способен приблизить человека к Абсолюту, и тот отличительный признак, благодаря которому каждый осознает себя уникальной и неповторимой личностью. Каким образом связаны между собой нравственное сознание отдельной личности и развитие целого общества — основной вопрос, который занимал П.И. Новгородцева. Путем к достижению общественного идеала он считал нравственное совершенствование всего человечества.

К настоящему времени в трудах современных русских историков философии сделаны значительные шаги в обобщении взглядов этого выдающегося русского мыслителя, что подтверждает анализ степени разработанности проблемы.

1. Биография П. И. Новгородцева.

Большой вклад в формирование и развитие отечественной философии внес выдающийся русский мыслитель Павел Иванович Новгородцев (1866 –1924 гг.).

Он родился в 1866 г. в г. Бахмуте, на Украине, среднее образование получил в Екатеринославской гимназии. С 1884 по 1888 гг. Новгородцев учился в Московском университете, сначала на физико-математическом, а затем на юридическом факультете. По окончании курса он был оставлен в университете для подготовки к профессорскому званию, совмещая научную деятельность с преподаванием истории философии права. С 1890 по 1899 гг. Новгородцев находился в научной командировке за границей. Живя то в Берлине, то в Париже, молодой ученый вел исследовательскую работу, готовился к защите диссертации.

В 1887 г. он успешно защитил магистерскую диссертацию «Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба», а в 1902 г. – докторскую диссертацию «Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. В 1896 г. Новгородцев становится приват-доцентом, в 1903 г. – экстраординарным профессором, а в 1904 г. – ординарным профессором Московского университета по кафедрам энциклопедии права и истории философии права. Одновременно философ преподавал на Высших женских курсах. В годы первой русской революции Новгородцев уволился с юридического факультета Московского университета по политическим мотивам, но с 1907 по 1911 гг. снова читал там лекции в качестве приват-доцента. Основная же педагогическая деятельность ученого протекала в Московском высшем коммерческом институте, где с 1906 по 1918 гг. он занимал должности профессора и ректора. Новгородцев был незаурядной личностью. Он часто общался со студентами, активно участвовал в философских спорах. Вокруг его работ всегда возникала полемика, которую он умел превратить в продуктивную дискуссию.

Будучи сторонником либеральной идеологии, Новгородцев принимал участие и в политической жизни страны. В 1904 г. он стал членом партии кадетов, а в 1917 г. был избран в состав ее ЦК. При поддержке конституционных демократов русский мыслитель избирался депутатом Государственной Думы.

После Октябрьской революции, Новгородцев занимался активной антибольшевистской деятельностью, сочувствуя Белому движению. Подвергаясь преследованию со стороны коммунистического режима, в 1920 г. он эмигрировал в Германию, жил и работал в Берлине. В 1921 г. философ переселился в столицу Чехословакии, где при поддержке тамошнего правительства основал Русский юридический факультет, став его первым деканом. Умер он в 1924 г. в Праге.[1]

2. Кризис современной культуры, современного правосознания и общественный идеал.

В начале XX в. не только в России, но и в других странах Европы и Азии одной из самых популярных, как уже отмечалось, была идея кризиса культуры, кризиса цивилизации. На русской почве эта идея привилась тем сильнее, что философы форсировали обсуждение этой идеи с особой страстью, подчас перераставшей в не лишенную истеричности полемику. К числу теоретиков кризиса принадлежал также и Новгородцев. Он глубоко обосновал идею кризиса. В отличие от многих современников он анализировал явление кризиса спокойно и объективно. Меньше всего его можно причислить к тем, — а их было немало, кто поистине наслаждался речами о кризисе, о потрясении основ духа и культуры. Для Новгородцева кризис — его боль и забота.

В чем кризис культуры и цивилизации начала века состоит и как его можно преодолеть? Ответу на эти вопросы посвящена книга "Кризис современного правосознания" (1909). Новгородцев видел значение своей книги в том, чтобы показать: потеряна вера в такое правовое государство, которое будет совершенным, абсолютным, став неким подобием царства Божия на земле. Другая книга — "Об общественном идеале" — по собственному признанию автора, тесно связана с первым трудом. Выход из кризиса Новгородцев усматривал в том, чтобы снять печать абсолютной значимости с временных исторических идеалов и в то же время обратить мысль к подлинным законам и задачам исторического развития. Что же за идеалы, претендовавшие на абсолютное совершенство, он имеет в виду, и почему эти идеалы потерпели крушение?

С точки зрения Новгородцева, европейская философия долгие века исходила из идеи, провозглашающей: на земле можно создать некое подобие рая. В этой идее, писал Новгородцев, прежняя общественная философия видела свой высший предел. Но в особенности тесно с этой верой он связывает философию нового времени, главным образом, философию конца XVIII и XIX в., философию, которая опиралась, с одной стороны, на Руссо, Канта, Гегеля, а с другой — на Конта, Спенсера и Маркса. Новгородцев писал: "Все это признанные и руководящие вожди своего времени, имевшие огромное, редкое влияние на умы. Представители весьма различных и часто противоположных направлений, все они сходились в общем ожидании грядущего земного рая. Они были убеждены: 1) что человечество, по крайней мере в лучшей своей части, приближается к блаженной поре своего существования; 2) что они знают то разрешительное слово, ту единственную истину, которая приведет людей к этому высшему и последнему пределу истории. Каждый из великих мыслителей по-своему выражал ту истину, которая должна была спасти людей, но все думали одинаково, что такая истина есть и что они знают ее".

Правда, включая в этот перечень Руссо и Канта, Новгородцев, хорошо знавший их концепции, должен был сделать оговорки. Руссо не так-то легко назвать проповедником земного рая — тому противоречат многие тексты. Столь же спорно причисление к этой когорте и Канта. Новгородцев признает, что Кант мог остаться в стороне от основной линии развития эпохи: ведь он обосновал этику категорического императива, а она сурово отклоняла вопросы о будущем счастье, выступая за исполнение долга ради самого долга. Но дух времени, по глубокому убеждению Новгородцева, коснулся и Канта. В политике Кант воспринял от Руссо веру в народовластие. Кроме того, он все-таки видел перед собой некий идеал абсолютного правового состояния и надеялся на вечный мир. Гегель считал, что человечество переживет свою старость и достигнет зрелости духа: зрелость проявится в примирении божественного и человеческого, абсолютного и субъективного начал. Новгородцев добавляет: "Говоря здесь об эпохе, которую я считаю с конца XVIII столетия, я не хочу утверждать, что и ранее, в предшествующие века не была распространена вера в земной рай. Мечта о золотом веке, относимом или к отдаленному прошлому, или к ожидаемому будущему, есть одно из самых старых человеческих убеждений и одно из самых старых человеческих утешений"[2] . Однако он полагает, что именно в новое время прежние прорицания, неясные ожидания философы довели до уровня теории со сложными умозаключениями и доказательствами. И вот тогда-то вера в золотой век получила огромную действенную силу в обществе.

Для Новгородцева проблема общественного идеала очень важна в свете вопроса о бесконечности. Вопрос очень сложен. Он имеет поистине жизненное значение для отдельного человека, человеческой личности. В начале XX в. русские мыслители много спорили на эти темы. Борьба шла вокруг существенной проблемы: либо личность и сегодняшний день самоценны, либо личность — вечный данник некоторого светлого будущего, которое, по идее, когда-то должно наступить; и, значит, вся жизнь человека сегодня, завтра, послезавтра — только серая действительность, которую надо перетерпеть во имя движения к светлому будущему. Согласно Новгородцеву, теория личности и самоценности личности должна выставить барьер на пути такой хилиастической, т.е. переносящей все в светлое будущее, концепции. В центр ставится конкретная личность, ей придается безусловное значение; нынешнее бытие личности всегда остается той основой, которая должна быть охраняема в каждом поколении и в каждую эпоху как источник и цель прогресса.

В книге "Об общественном идеале" Новгородцев в высшей степени скрупулезно, на многих страницах разбирает различные сочинения, которые документируют марксистскую доктрину в ее эволюции. Речь идет о восприятии марксизма на русской почве, о внутренних спорах, которые адепты этого учения стали вести друг с другом. Как философа права Новгородцева принципиальным образом интересовали противоречия марксистской концепции государства. Новгородцев показывает, что марксистская доктрина, особенно на раннем этапе развития, покоилась на разрушении самой идеи государственности. В этом пункте Новгородцев продемонстрировал коренное различие между марксизмом как антигосударственной доктриной и той теорией правового государства, которую он, несмотря на многие оговорки, считал важнейшим достоянием интеллектуальной истории России.

"Теория правового государства, — говорил он, — принципиально исключает утопию безгосударственного состояния". [3] Она учит, что правильно организованное государство может стать воплощением начал справедливости, что в хорошо устроенном государственном порядке справедливость способна найти для себя твердую опору. Таким образом, теория обязана устранить вражду по отношению к идее государства. Связь между марксистско-анархистскими идеями отрицания государства, которые были так распространены в России, и периодами слабой государственной власти — вот что беспокоит "государственника" Новгородцева. Но дело не только в этом. Новгородцев справедливо отмечает, что марксистская концепция не могла удержаться на анархистской антигосударственной идее. В тех случаях, когда марксистам нужно было ставить вопросы о завоевании власти, о борьбе со своими противниками, их учение не могло не становиться прогосударственным. Вот слова Новгородцева: "Представляя собой по своему конечному идеалу доктрину утопическую, марксизм хотел быть в то же время и учением реалистическим, развивающимся на почве действительного рабочего движения в связи с его конкретными нуждами и задачами. Но реальные задачи и нужды не могут быть отложены до наступления социалистического строя; уже теперь, в рамках современного государства, они требуют своего удовлетворения, а это не может быть достигнуто иначе, как на почве соглашения с другими классами"[4] И далее Новгородцев предсказывает, что марксизму, когда он станет доктриной правящего класса, нужно будет выбирать одно из двух: "Или идти в ногу с другими классами, совершать с ними общую историческую работу и добиваться своих целей путем компромисса", или же, "отрываясь от общей исторической почвы, резко противопоставлять себя другим классам, отрицать современное общество и государство и стремиться к их разрушению". Это противоречие, пророчествует Новгородцев, послужит одним из оснований последующей гибели и разрушения социализма. "Высказывая взгляд на будущее нереформистского социализма, — пишет Новгородцев, — мы должны с не оставляющей сомнения резкостью подчеркнуть, что историческое осуществление социалистических начал явится вместе с тем и полным крушением марксизма. Не следует забывать, что классический марксизм верит не в реформы, а в реформу — единый, всесторонний, безусловный переворот всех общественных отношений, полную, совершенную, всеисцеляющую рационализацию всей человеческой жизни". Неспособность марксизма положиться на частичные и постепенные реформы, надежда только на "последний и решительный" переворот и должны в конце концов привести его к краху.[5]

3. Демократия и правовое государство.

Важную роль в концепции Новгородцева играют размышления о демократии и правовом государстве. Новгородцев справедливо считается одним из представителей философии либерализма и демократизма на русской почве. Однако следует заметить, что для Новгородцева философское учение о демократии имеет главной своей задачей анализ того кризиса, в котором демократия оказалась именно в XX в. Одна из его статей так и называется — "Демократия на распутье". Эта прекрасная работа прежде всего напоминает читателю о традициях анализа демократии, идущих еще от античности. В то же время подчеркивается, что новая политическая мысль должна была нарушить и нарушила простоту греческих определений, значительно усложнив их. Согласно Новгородцеву, древний мир знал только непосредственную демократию, в которой правит сам народ посредством народного собрания. Но времена непосредственного народоправства давным-давно прошли, хотя еще в новое время встречались мыслители, которые на него уповали. К их числу принадлежал, например, Руссо. Вместе с тем уже Руссо исходил из того, что народ может проявлять свою волю как непосредственно, так и через своих представителей. В XX в. демократическая идея должна принимать в расчет очень сложное устройство и раздробление общества. "Демократической идее одинаково противоречит, — писал Новгородцев, — всякое классовое господство, всякое противопоставление одних классов другим, все равно, какие бы это классы ни были, высшие или низшие. Классово-демократическая теория, какой ее пытались сделать социалисты, есть contradictio in adjecto"[6] . Вот почему реализация идеи демократии на основе одной классово-определенной концепции, например марксизма, невозможна в принципе. Здесь всегда будет неразрешимое противоречие, ибо демократия тем и отличается от других политических систем, что она предоставляет возможность свободного участия в жизни государства всякой личности, независимо от ее классовой принадлежности.

Демократия, отмечал Новгородцев, означает "возможно полную свободу личности, свободу ее исканий, свободу состязания мнений и систем. Демократия — возможно полное и свободное проявление жизненных сил, живая игра этих сил, простор для различных возможностей, открытость и широта для всяких проявлений творчества".[7] Демократическая идея требует свободы для всех без исключения и лишь с теми ограничениями, которые вытекают из условий общения. Свобода — основание демократии. Наряду со стремлением к свободе демократию отличает стремление к равенству. Задача современной политической теории заключается, по Новгородцеву, в том, чтобы развенчать фетишистский, догматический образ демократии, показать, какими наивными и поверхностными порой бывают представления о демократическом обществе. Новое учение о демократии должно снять с нее "ореол чудесного, сверхъестественного", ввести ее в ряд "естественных политических явлений, в ряд других политических форм". Теория эта указывает на "чрезвычайную" трудность осуществления демократической идеи и на чрезвычайную легкость ее искажений". На самом же деле, когда демократия претворяется в жизнь, она часто оказывается, смотря по обороту событий, то олигархией, то анархией. Анархическая подделка под демократию исключительно опасна и, к сожалению, широко распространена.

Зрелость убеждений и действия народа — вот что очень важно для прочности демократии. Конечно, демократия есть самоуправление народа, но для того чтобы это самоуправление не стало пустой фикцией, народу нужно суметь создать зрелые, хорошо продуманные формы демократической организации. "Демократия невозможна, — отмечает Новгородцев, — без воспитания народа, без поднятия его нравственного уровня" и, не в последнюю очередь, без глубокого религиозного и нравственного народного чувства. При фактическом же осуществлении народовластия часто бывает так, что власть и сам народ берут на вооружение отнюдь не самые существенные признаки демократии. Демократия вообще не должна восприниматься, продолжает Новгородцев, с некоторым наивным политическим оптимизмом. Нельзя думать, что сама демократия есть нечто высшее и окончательное; "...демократия — не столько путь, сколько распутье, не достигнутая цель, а проходной пункт". Это "система открытых дверей и неопределенных возможностей"[8] , однако она может утомить людей и не удовлетворить их. Вкусив политической свободы, которая стоит на грани анархии, люди настолько устают от нее, что ожидают других, более авторитарных, более жестких форм правления.

Неверно понимать Новгородцева так, будто он, критикуя недостатки и противоречия демократии, становится ее противником. Философ категорически расходится с марксизмом в оценке значения, возможностей, форм и перспектив демократии. О Марксе Новгородцев пишет: "Он отвергал демократию во имя нового порядка, освобожденного от колебаний свободы и поставленного на почву норм твердых и непреклонных, связей безусловных и всеобщих. Тут очевидно движение от демократического распутья, от духа критики и терпимости, от широты и неопределенности релятивизма к твердому пути социализма, к суровой догме, к абсолютно рациональной экономической организации". [9] И пусть всегда есть, за что критиковать демократическое реформирование общества, нужно объективно исследовать и его преимущества, и его противоречия. Это цель современной концепции социальной философии, философии права. Все в жизни противоречиво — противоречива и демократия. Но если постепенному и свободному, хотя и противоречивому, развитию противопоставляется революция, то Новгородцев решительно на стороне реформаторской демократии — при условии, что она опирается на религиозные и национальные святыни. Об это говорит одна из его работ, которая называется "Восстановление святынь". В ней Новгородцев отмечает, что бедность и оскудение демократических идей на российской почве в значительной степени проложили путь ложному народничеству, разожгли огонь, который, пророчествовал мыслитель, грозит поглотить Россию. "Те, кто этим целым не дорожил, те, для кого революция была все, а Россия ничто, те, для кого Россия была лишь костром для мирового пожара, совершенно последовательно настаивали на продолжении завоеваний революции...".

Новгородцев был решительно настроен против революции. Он требовал отказаться от революционной психологии, от устремления все революционизировать и пересматривать. "Вначале стремились к народовластию, но достигли только безвластия"[10] . Произошло крушение народнических идей, которые были связаны с идеей бунта, "...сам по себе, в своей естественности и непосредственности, народ может быть и плох и хорош, и поэтому не надо самому народу поклоняться, а только идеалам и святыням его. Новгородцев ссылается также на слова Достоевского: народ "грешит и пакостится ежедневно, но в лучшие минуты, во Христовы минуты он никогда в правде не ошибется". Все прошлое свидетельствует, что в душе русского человека уживаются рядом и тоска по воле, и тоска по Богу, и вот "тоска по воле разрывает иногда все связи и законы божеские и человеческие, переходит все грани и меры и условные, и естественные". Тогда разражается революция. С точки зрения Новгородцева, народ, пережив кровавую бурю революции, должен пробудить свой дух, придти к тем своим святыням, которые связывают настоящее с прошлым, живущие поколения с давно ушедшими, и весь народ с Богом, как жребий, возложенный на народ, как талант, данный Богом народу. Это и есть главное, что завещал своему народу замечательный социальный философ России Новгородцев. Осознание и утверждение национального начала должно проходить не через революцию, не через подавление личности, не через веру в некий будто бы достижимый, но на самом деле так никогда и не реализуемый утопический идеал. Самое важное — личность в системе правового государства, в контексте глубокого нравственного религиозного переворота, ее права и обязанности. "Необходимо, — писал философ, — чтобы замолкли инстинкты революционных домогательств и проснулся дух жертвенной готовности служить общему и целому". "Нужно, чтобы все поняли, что не какие-то механические выборы, какие-либо внешние формы власти выведут наш народ из величайшей бездны его падения, а лишь новый поворот общего сознания". Этот завет выдающегося мыслителя России актуален и сегодня.[11]

4. Социология и аксиология П. И. Новгородцева

Теоретические поиски П.И.Новгородцева вывели его на одну из центральных проблем русской общественной мысли - проблему общественного идеала. К исследованию ее он подошел опираясь на неокантианскую аксиологическую теорию. Значительная часть его творчества оказалась подчиненной разработке как общих проблем аксиологии, так и частных и прикладных. В частности, много внимания он уделил поиску новых принципов правового устройства общества. С этого и начнем более конкретное рассмотрение его творчества.

Естественно-правовая теория у Новгородцева не была простым продолжением теории XVII-XVIII веков, в которой естественный закон и естественное право понимались как первоначальные нормы, закрепленные в результате общественного договора. Она понималась им как вечное неотъемлемое право личности, имеющей нравственную природу и руководствующейся абсолютными ценностями. Естественное право он определял как "совокупность моральных (нравственных) представлений о праве (не положительном, а долженствующем быть)", как "идеальное построение будущего и нравственный критерий для оценки существующей независимо от фактических условий правообразования" [12] . Новгородцев был убежден, что жизнь должна определяться высшими нравственными законами, иначе она подлежит суду и осуждению. Такой максимализм характерен Новгородцеву во всем.

Для отстаивания своей теоретической позиции он апеллирует к социально-философским воззрениям И.Канта. Следуя ему Новгородцев отстаивает независимость идеи должного от данных внешнего и внутреннего опыта. Необходимо, по его мнению, преодолеть дуализм этических норм и теоретических суждений о действительности, нравственности и науки. "Наука характеризуется точностью своих заключений, а этика (или мораль) безусловностью своих перспектив".[13]

Этический идеал Новгородцева позволяет по-новому посмотреть на процесс правотворчества. Следуя идеализму стало возможно преодоление тупика историзма и вульгарного социологизма превративших в "служанку" действующее законодательство. Как либерально настроенный человек, с активной гражданской позицией он требовал свободы лица. Новгородцев восстал против формально-юридической науки, поклоняющейся позитивному праву. Он настаивает на мета-праве, основывающемся на моральной философии.

Кантовские постулаты практического разума помогли Новгородцеву обосновать значимость нравственности как закона личной и общественной жизни. Идея естественного права позволила выработать критическую позицию по отношению к социальной жизни. Естественное право Новгородцева противопоставило себя существующему праворегулированию и устремилось в будущее юридической науки. Будущее право, считал он, может быть только идеальным. "Когда наше сознание обращается к будущему, оно ожидает не каких бы то ни было форм, а идеальных и лучших" [14] .

Новгородцев считает, что включение естественного права в существующую правовую практику необходимо, поскольку только таким образом можно преодолеть засилье государства в правовом регулировании. Он настаивал на том, что над государством стоят некоторые высшие нормы. " Которым оно должно подчиняться, из которых оно черпает и свое оправдание, и свои руководящие начала" [15] . Естественное право предполагает этическую ному, которая должна стоять над государством и не является таким образом продуктом его воли. Такою постановкой вопроса Новгородцев настаивает на нравственной обязанности власти перед обществом и личностью, но ставит тем самым власть в сложное положение, поскольку цели государства не всегда совпадают с целями всего общества и отдельной личности.

Обосновывая приоритет личностного начала в общественной жизни Новгородцеву пришлось решать сложную теоретическую задачу состоящую в необходимости сочетания и синтеза моральной воли личности и объективной этики общественности. Для разрешения этой проблемы он обратился к Канту и Гегелю и попытался соединить этическую теорию первого с логикой философии права второго. Эта попытка удалась ему лишь отчасти, поскольку принципы заложенные в философии Канта и Гегеля не допускают абсолютного синтеза. Индивидуализм кантовской морали не был дополнен гегелевской идеей действительного и остался главным критерием построения правовой теории Новгородцева.

Стремление Новгородцева к синтезу сущего и должного подтолкнуло его к поиску трансцендентных, сверх опытных начал. Эту проблему в русской философии пытался решать Соловьев. Новгородцев в след за ним занялся разработкой аксиологических проблем. Задуманная им книга "Об общественном идеале", должна была стать не только развитием идей естественного права, но и одним из первых трудов по философской теории ценностей. Свою книгу он задумал в трех частях. В первой части хотел рассмотреть состояние общественного сознания и основные направления исторического развития общества. Вторая часть должна была продолжить критику каждого из направлений мировой философской и общественной мысли. Заключительная часть планировалась им как положительная концепция общественного идеала. Удалось же Новгородцеву реализовать лишь первую часть замысла, хотя не верным будет считать, что в известной нам части книги не содержится попыток выйти на проблему положительной теории общественного идеала.

Новгородцев считал, что общественное сознание на протяжении XVIII-XX веков тешило себя надеждой найти совершенную форму общественного устройства. Вера в возможность земного рая потерпела крушение, констатирует он при этом к творцам этой веры он относит: с одной стороны Руссо, Канта и Гегеля, а с другой Конта, Спенсера и Маркса. Все они, пишет Новгородцев, сходились в ожидании грядущего земного рая и были убеждены в следующем:

1) "человечество, по крайней мере в избранной своей части, приближается к заключительной и блаженной поре своего существования.

2) ...они знают то разрешительное слово, ту спасительную истину, которая приведет людей к этому высшему и последнему пределу истории". [16] При этом Новгородцев делает некоторые важные оговорки, уточняющие позицию каждого из творцов "земного рая". Эти уточнения не снимают всех возражений по поводу его главного утверждения.

Новгородцев, в частности, отмечает, что "Руссо не где не говорил определенно, что для человечества наступают лучшие времена, и, однако, он был одним из тех, которые всего более способствовали утверждению этой веры". [17] Он считает, что теория народовластия Руссо стала основанием неоправданных надежд.

В отношении И.Канта Новгородцев также склонен считать, что его категорический императив отклоняет вопрос о будущем счастье людей. Однако идея "вечного мира" в международных отношениях, идеал абсолютного правового состояния, надежды на народовластие позволяют говорить о Канте, как одном из творцов идеи "земного рая".

В отношении гегелевского взгляда на историческое развитие Новгородцев особенно критичен. Гегеля он обвиняет в том, что тот конституционную монархию принимает за высшую форму, в которой божественное и человеческое пришли в тождество. Это не следует из цитируемого Новгородцевым, да и по всему тексту "Философии права" мы этого не найдем.

Новгородцев, как и многие социальные мыслители XIX-XX веков не могли простить Гегелю тезиса о разумности действительного, - отсутствие в его взглядах на общественную жизнь даже намека на революционность. Сегодня стоит развеять уже укоренившуюся (особенно в советской философской критике Гегеля) мысль, что Гегель мог рассматривать конкретные исторические формы немецкой государственности, как абсолютный идеал.

Для Гегеля "особенные" государства не могут считаться совершенными, совершенной у него является только идея государства. Он считал, что не государственное, не правовое состояние находится всегда ниже самого несовершенного государства. "При мысли о государстве нужно иметь ввиду не особенные государства, особенные учреждения, а скорее идею саму по себе, этого действительного бога. Каждое государство, хотя бы мы, руководствовались нашими представлениями, и объявили его плохим, хотя бы мы и познали в нем тот или другой недостаток, все же, если оно только принадлежит к числу развитых государств нашего времени, обладает в себе существенными моментами своего существования. Но так как легче открыть наличность недостатков, чем достигнуть положительное, то легко впадать в ошибку и из-за отдельных сторон забывать о самом внутреннем организме государства". [18] Гегель считал, что государство "... есть мирское и конечное, обладает особенными целями и особенными органами власти..." [19] и не может являться идеальным. Гегель был прежде всего философом и в очень малой степени политиком, поэтому он за институтом государства выдел прежде всего величайший прогресс человеческого духа, а не только конкретную политическую систему Германии. С той целью он и раскрывает нам сущность государства, как результат становления человеческой культуры, в его терминологии абсолютного духа, нашедшего себя в идее государства. Значительную роль в формировании в общественном сознании иллюзий относительно достижимости совершенного состояния в развитии общества сыграли, по его мнению, О.Кант и Г.Спенсер. "Отцам социологической науки" Новгородцев приписывает главную роль в распространении веры в возможности позитивного мышления, разума и науки, с помощью которых и возможно достижение "земного рая".

Теория К.Маркса, по мнению П.И.Новгородцева, также как и у Г.Спенсера, основывается на эволюционизме. Эта вера предполагает, что имманентные законы развития капиталистического общества с неотвратимой неизбежностью приводят человечество к своему идеалу - коммунизму. Человечество, согласно мысли уже Ф.Энгельса, осуществит прыжок "из царства необходимости в царство свободы". Развенчанию этого идеала и посвятил Новгородцев большую часть своей книги. Новгородцев при этом отмечает, что идея земного рая возникала и на более ранних этапах человеческой истории, но свое обоснование и подкрепление успехами в области научной и практической деятельности она получила с конца XVIII столетия. Это проявилось в распространении идеалов парламентаризма, референдума, социальной реформы и социального воспитания. Каждый из этих начал, считает он, имеет лишь относительное значение и сопряжено на практике с затруднениями и недостатками. Новгородцев убежден, что "нет такого средства в политике, которое раз и навсегда обеспечило бы людям неизменное совершенство жизни." [20] . Он считал, что нет "разрешительного слова, которое бы открывало абсолютную форму жизни", нет и "такой поры, которая бы явилась счастливым эпилогом пережитой ранее драмы, последней стадией и заключительным периодом истории" [21] . Для опровержения идеи земного рая Новгородцев обращается к авторитету немецкого идеализма, к Фихте и Шелингу. Философия этих мыслителей не представляет себе идеал достигнутым и конечным, поскольку считает нравственный прогресс бесконечным. Из рассмотрения немецкого идеализма он делает вывод: "Не вера в земной рай, который, оказывается, по существу недостижимым, а вера в человеческое действие и нравственное долженствование - вот что становится перед нами. Не обетованная земля, а непреклонная личность, такова наша последняя опора" [22] . Моральная философия, на которой он настаивает, должна усвоить те же понятия бесконечности, которые стали основным фундаментом философии Канта, Фихте, Ницше. Она должна не останавливаться ни на чем земном, но вечно стремиться вперед, вечно искать, бороться с собой и с внешними препятствиями - вот в чем он видит задачу моральной философии.

Новгородцев считает, что теория естественного права, которой он посвятил значительную часть своего творчества, должна опираться на моральную философию. Суть его неокантианской позиции сводится к приоритету должного над наличным. Эту линию он именовал также "философией легального деспотизма" [23] .

В анализе абсолютного идеала он приходит к заключению, что он относится к эсхатологии, а не к мировой истории. Вот что он пишет: "Вдумываясь в понятие абсолютно осуществленного идеала, мы должны сказать, что оно становится ясным лишь тогда, когда сочетается с верой в чудо всеобщего преображения. Поскольку речь идет о целостном осуществлении идеала, очевидно, имеется в виду выход из естественных условий в сверхъестественные, когда действительно открывается "новое небо и новая земля" [24] . В этом умозаключении можно обнаружить почти полное совпадение со взглядом Гегеля на природу абсолютного идеала. Гегелевское понимание абсолютного идеала допускает его осуществление лишь в области сверхъестественного, у Христа, апостолов, праведников, находящихся в статичном состоянии.

Новгородцев считает, что абсолютное осуществление идеала в относительных формах невозможно. Но при этом невозможность прогресса в относительных формах не исключает цели и смысла в историческом развитии. Более того, в каждой ступени этого относительного процесса осуществляется абсолютное.

Идея о том, что трансцендентное находит связь с действительным, вносит смысл в историю, заключает он. "Поэтому каждый исторический миг полон, замкнут по-своему, каждый период имеет свою ценность и свое завершение" [25] . Следуя этому подходу, ошибочно смотреть на некоторые этапы в истории человечества, как на предысторию или строительный материал для будущей счастливой эпохи, которому суждено длиться тысячелетия. Труды и старанья, считает Новгородцев, должны иметь свое искупление и свой смысл. Никогда не было и не будет такого общественного состояния, по отношению к которому предшествующие состояния были лишь средствами. Все они носили в себе и свою цель и свое оправдание, продолжает свою мысль Новгородцев.

П.И.Новгородцев считал важным рассмотрение в этом контексте учения Г.Спенсера. Обратим внимание на выводы Новгородцева, полученные из эволюционной теории Спенсера: "I) Мировой эволюционный процесс имеет зависимость от абсолютных начал жизни и без понимания этого эволюционная теория теряет свое значение. 2) Существует не только эволюция, но и диссолюция, возможность предела в совершенстве человеческих сообществ, что каждый агрегат, в том числе и человеческое сообщество подвергается разложению. 3) Общие условия биологической эволюции распространяются и на жизнь человеческих сообществ, они имеют бесспорное значение для учения об общественном идеале" .[26]

Вслед за рассмотрением учения Спенсера Новгородцев обращается к учению другого эволюциониста - Ч.Дарвина. Из анализа учения последнего он также делает ряд выводов, которые можно свести к следующему: 1) Жизнь всегда колеблется между прогрессивной и регрессивной эволюцией, она не знает состояний гармонии и остановки; 2) Само понятие эволюции становится для нас не доступным, если не допустить существования субстрата уже заключающего в себе хотя бы в потенции элементы того, что в последствии разовьется; 3) Приспособление к данной сфере вынуждается не только давлением внешних условий, но и внутренними стремлениями человека; 4) Наряду с отбором и приспособлением как условием самосохранения видов, надо признать творческую силу к саморазвитию, к проявлению внутренней мощи; 5) Возможность и допустимость параллельного существования низших и высших видов в эволюционном процессе; 6) Отказ от попыток выводить изменяющееся из неизменного и переход к онтологической природе категории изменения и развития. Все эти положения Новгородцев считает общими для естествознания и общественных наук. В критике эволюционной теории он не доходит, как это делали большинство западных и отечественных мыслителей, до ее отрицания. Напротив, он скорее пытается примирить естественнонаучный взгляд на мир с философско-социалогическим.

Для обоснования собственной аксиологической позиции и развития принципов моральной философии, которую он весьма высоко оценил, Новгородцев обращается к крупнейшим моралистам его времени Ницше, Карлейлю и Л.Толстому. В их отношении к политике, к ее лозунгам, считает он, много общего, и это общее состоит в их моральном радикализме. Оба они отвергают относительные формы культурного развития, отрицают необходимые стадии, через которые проходит историческое развитие. "Все или ничего" - лозунг Л.Толстого, может быть отнесен и к Карлейлю, поскольку его отрицание частных успехов в общественном развитии сходно с позиций первого. Оба эти направления, считает Новгородцев, могут быть препятствием общественному прогрессу.

Консервативную теорию К.Леонтьева Новгородцев оценивает также, как вариант максималистского взгляда на общественное развитие. К.Леонтьев, как известно, был критиком морализма, он не верил в прогресс, основанный на частном и утилитарном.

Общий вывод Новгородцева относительно морального радикализма сводится к тому, что "каждая временная и относительная ступень имеет свою ценность как одно из звеньев возвышения к идеализму". [27] Нравственный прогресс не может представлять из себя революционный переход от одного состояния к другому, прогресс есть только восхождение от более несовершенного к менее несовершенному и все же бесконечно далекому от совершенства, убежден Новгородцев. Аксиологическая позиция Новгородцева наиболее ярко проявилась в том, как он рассматривает проблему соотношения личности и общества. Он считает, что им обоим характерно стремление к бесконечному совершенствованию. Однако, по его мнению, понятие общества не имеет этического значения, кроме того, которое оно получает от личности. Основное содержание понятия общество сводится к тому, что это "союз лиц".

Новгородцев пытается преодолеть утвердившуюся в философии мысль о первичности общественного начала над личностным. Вот его позиция:

"Общество реально только в лицах и в отношениях лиц, и хотя в обществе отдельные лица находят новое свое проявление, неведомое им по личному обособленному опыту, и в этом общественном проявлении своем реальность отношения, а не субстанции". Такое преодоление, судя по приведенной цитате, вряд ли можно считать успешным. Новгородцеву так или иначе приходится сказать и о роли "отношений"

Руководствуясь идеей о том, что в теоретическом обосновании следует идти от личности и "Нравственного закона" Новгородцев через ряд логических ступеней переходит к идее всечеловеческой вселенской солидарности. Его, как и многих социологов, этого времени вдохновляла идея солидарности, и к ней он и пришел собственным путем. Принципы свободного универсализма выражает, по его мнению, и равенство, и свободу лиц, и всеобщность их единения, поскольку все это сочетается в идее свободной солидарности всех.

Понятие объединения на началах равенства и свободы дает только общую формулу для прогрессивных стремлений. Конкретное определение свободы от чего-либо и равенство в чем-либо здесь не имеется в виду. Все это вопросы данной исторической эпохи, уточняет свой принцип Новгородцев. Таким образом, он как бы напоминает нам о кантианском "чистом" и "практическом" разуме и сферах его применения.

В мире общественный явлений, считает он, основой нравственного закона служит понятие личности, которое в своей безусловности и представляется неизменным пределом, направляющим нравственный прогресс.

Принцип свободного универсализма, по Новгородцеву, не допускает никаких конкретных признаков, взятых из сферы относительных явлений. К таким относительным и конкретным признакам он относит понятия церковь, государство, народ. Сходную позицию, но со своей аргументацией, по этому вопросу занимали Вл.Соловьев и Н.Бердяев. Доктрина П.И.Новгородцева своим острием была направлена против правого крыла славянофильства и их идеалов православия, самодержавия, народности. Принципу свободного универсализма, по его мнению, не может соответствовать и национальный идеал. Он также относителен; как и выше перечисленные. Новгородцев считает, что идея создания своей культуры, не чужда того же основного философского греха. В этой связи он критикует позицию Виндельбанда, который настаивал на национально особенном в культуре и говорил о сверх природных и абсолютных началах, служащих руководящей нормой для каждого народа.

Новгородцев считал, что нельзя связывать и отожествлять общественный идеал с национальной миссией какого-либо народа. "Идея избранничества и высшего предназначения, ставящего данный народ выше всех других, идея преимущественных прав на абсолютное царство духа есть только особая форма абсолютизации исторических явлений, и в этом смысле не имеет своего философского оправдания" [28] . На том же основании отвергает он и такие отдельные начала общественной жизни как народовластие, парламентаризм, социализм и т.п. Нельзя, считает он, временные и конкретные средства осуществления общественного идеала, подсказанные затруднениями и нуждами общественной жизни, принимать за абсолютный идеал.

Определив идеал личности, как исходный принцип. Новгородцев рассматривает исторически известные примеры организации общественной жизни. В каждой из этих попыток он обнаруживает недостаток, коренящийся в не учете природы человека. Всякая попытка объединиться на началах свободы, равенства, справедливости и братства с неизбежностью приводит к принуждению, игнорированию индивидуальной свободы.

Наибольшей критике он подвергает принцип коллективизма. Критика индивидуализма носит у него смягченный характер и касается лишь отдельных его сторон. Также он подверг критике учения Фейербаха, Маркса, Конта за их абсолютизацию общественного начала. Задачи личности, считает он, не исчерпываются общением с себе подобными и в осуществлении общественного идеала она не находит свое призвание. Философ считает, что крайний коллективизм порождает свою противоположность - индивидуализм. Главный порок коллективизма, состоит в том, что требование подчиниться одной вере ведет к отрицанию всякой веры. Абсолютное отрицание, как черта индивидуализма, приводит человека к отрицанию не только общественных ценностей, но и высшей - Бога, пишет он. Анализируя философскую позицию Ницше, Новгородцев заключает, что отрицание мира объективно приводит к мысли о смерти, как единственном выходе из этого кризиса.

Последовательно реализуя неокантианский подход к анализу общественного развития. Новгородцев приходит к важному выводу, что разрешение противоречия между обществом и личностью в конкретно-исторической действительности не возможно. Конкретные формы общественности не способны удовлетворить беспредельные возможности потенциала личности, а отсюда и солидарность личности с общественной средой относится к недостижимому и трансцендентному идеалу. Личность и общество, считает он, начала соотносительные, но не совпадающие. Такая трактовка личностной проблематики приближает его к персонализму и экзистенциализму.

Заключение

Исследование творческого пути философа показало, что, изучив и переработав античную философскую классику, немецкую философию, современную философию права, Павел Иванович Новгородцев оставил потомкам богатейший научный материал по многочисленным философским проблемам. В ряду русских этических идеалистов, к которым причислял себя сам мыслитель, его выделяла убежденность в безусловном господстве принципа личности как фундаментальной моральной основы для общества и государства.

Своеобразие нормативно-этической концепции П.И. Новгородцева в том, что он обращает усиленное внимание на внутренний мир личности, рассматривает нравственно-правовые императивы как посредники между личностью и обществом. Но, в то же время, он не согласен с упрощенной интерпретацией личности как части социальной среды. Личность у него выступает как единственный источник сознательных решений, поэтому общество есть не что иное, как сознание отдельных лиц.

Вся философия П.И. Новгородцева построена на дуализме. Любое понятие, анализируемое им, всегда исследуется в совокупности с противоположным понятием, причем поиск истины ведется философом не только путем сравнения, но в направлении отыскания взаимоисключающих и взаимно обусловливающих их качеств. Мораль и право, естественные и положительные нормы, равенство и свобода, основы правового государства и либеральные ценности, идеал и действительность, - цель его философских исканий простирается далеко за пределы этих понятий. Содержание философии права Новгородцев определяет как необходимость изучения правосознания во всем разнообразии его проявлений. Но при этом он утверждает, что никакая философия права немыслима без определения регулятивного начала правосознания, для чего требуется переход к этике, к учению о должном. Таким образом он настаивает на переходе от изучения юридического права как общественной нормы поведения к изучению этической нормы как принципа естественного права.

Список литературы:

1) Гегель. Соч. Москва., 1934 г., T.VII, c.268-269.

2) Хрестоматия. Политология. Глава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ П. И. Новгородцев «Демократия на распутье» , авторы: Василик М.А., Вершинин М.С. составление. Москва. 1999 г.

3) Новгородцев П.И. "Кризис современного правосознания", Москва, 1909 год,

4) Новгородцев П.И. Ответ Л.И.Петражицкому. //Вопросы философии и психологии. 1902.

5) Новгородцев П.И. Мораль и познание. //Вопросы философии и психологии. 1902 г.

6) Новгородцев П.И. Нравственный идеал в философии права.//Проблемы идеализма, Москва, 1902 г.

7) Новгородцев П.И. Государство и право, Москва, 1903 г.

8) Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва., 1991г.

9) Новгородцев П.И. Вопросы философии и психологии. Москва., 1903 г.

10 ) София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии

Выпуск 5, 2002 г.

Словарь терминов

Абсолют (от лат. absolutus — безусловный, совершенный) - — в религии и идеалистической философии — Бог или первоначальная причина всех явлений, безусловное совершенное начало бытия, лежащее в основе мира, свободное от каких-либо отношений и условий.

Бог - «сакральная персонификация Абсолюта в религиях теистического типа: верховная личность, атрибутированная тождеством сущностии существования, высшим разумом, сверхъестественным могуществом и абсолютным совершенством. Персонифицирующаяинтерпретация единого бога свойственна для зрелых форм такого религиозного направления, как теизм, и формирование её является результатом длительной исторической эволюции религиозного сознания»

Креационизм (от лат. creatio , род. п. creationis — творение) — теологическая и мировоззренческая концепция, в рамках которой основные формы органического мира (жизнь), человечество, планета Земля, а также мир в целом, рассматриваются как непосредственно созданные Творцом или Богом.

Моделирование — исследование объектов познания на их моделях; построение моделей реально существующих предметов и явлений (живых организмов, инженерных конструкций, общественных систем, различных процессов и т. п.).

Закон — устойчивая повторяющаяся связь между явлениями, процессами и состояниями тел.

Истина - соответствие положений некоторому критерию проверяемости:теоретической, эмпирической.

Полемика (греч. πολεμικά от πολέμιον, «вражда») — спор, в большинстве случаев при выяснении вопросов в политической, литературной или художественной сферах. Наряду с этим понятием используются: прения и дискуссия.

Дуализм — философское учение, которое признаёт равноправие идеального и материального, но не признаёт ихотносительность.

Маркси́зм — философское, политическое и экономическое учение и движение, основанное Карлом Марксом в середине XIX века. Существуют различные интерпретации учения Маркса, связанные с различными политическими партиями и движениями в общественной мысли и политической практике.

Идеализм (фр. idéalisme , через лат. idealis от др.-греч. ἰδέα — идея) — термин для обозначения широкого спектра философских концепций и мировоззрений, в основе которых лежит утверждение о первичности сознания по отношению к материи (см. основной вопрос философии). Во многих историко-философских трудах проводится дихотомия, считающая противопоставление идеализмаматериализму сущностью философии.

Нравственность — термин, чаще всего употребляющийся в речи и литературе как синоним морали, иногда — этики^[1] . В более узком значении нравственность — это внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле — в отличие от морали, которая, наряду с законом, является внешним требованием к поведению индивида^[2] .

Кризис (др.-греч. κρίσις — решение, поворотный пункт ) - Резкие социальные трансформации вызывают утрату традиций и мысли о бессмысленности бытия, что приводит к появлениюэсхатологических мифов

Поле́мика (греч. πολεμικά от πολέμιον, «вражда») — спор, в большинстве случаев при выяснении вопросов в политической, литературной или художественной сферах. Наряду с этим понятием используются: прения и дискуссия.

Универсализм — убеждение в возможности спасения всех людей.

Общественный идеал - Общественный идеал - представление о наиболее совершенном общественном строе, соответствующее социальным, экономическим, политическим интересам определенных социальных групп и являющееся конечной целью их стремлений и деятельности.

Аксиология (от др.-греч. ἀξία — ценность ) — теория ценностей, раздел философии.

Познание - тип целостного познания мира. Спецификой познания является стремление выйти за пределы фрагментарной действительности и найти фундаментальные принципы и основы бытия, определить место человека в нём. Основано на определённых мировоззренческих предпосылках. В его состав входят: гносеология и онтология. В процессе философского познания субъект стремится не только понять бытие и место человека в нём, но и показать, какими они должны быть (аксиология), то есть стремится создать идеал, содержание которого будет обусловлено избранными философом мировоззренческими постулатами.

Скептицизм (от др.-греч. σκεπτικός — рассматривающий, исследующий) — философское направление, выдвигающее сомнение в качестве принципа мышления, особенно сомнение в надёжности истины.

Свобода – понятие, фиксирующее способность действовать в соответствие со своими интересами и целями; возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания.

Традиция - набор представлений, обычаев, привычек и навыков

практической деятельности, передаваемых из поколения в поколение, выступающих одним из регуляторов общественных отношений.

[1] София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии

Выпуск 5, 2002 г.

[2] П. И. Новгородцев "Кризис современного правосознания", Москва, 1909 г.

[3] П. И. Новгородцев "Об общественном идеале" , Киев, 1921 г.

[4] "Об общественном идеале"П. И. Новгородцев февраль 1921 г. Киев.

[5] П.И. Новгородцев" Кризис современного правосознания", Москва, 1909 г.

[6] Хрестоматия. Политология. Глава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ П. И. Новгородцев «Демократия на распутье» , авторы: Василик М.А., Вершинин М.С. составление. Москва. 1999 г.

[7] Хрестоматия. Политология. Глава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ П. И. Новгородцев «Демократия на распутье» , авторы: Василик М.А., Вершинин М.С. составление. Москва. 1999 г.

[9] Хрестоматия. Политология. Глава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ П. И. Новгородцев «Демократия на распутье» , авторы: Василик М.А., Вершинин М.С. составление. Москва. 1999 г.

[11] Хрестоматия. Политология. Глава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ П. И. Новгородцев «Демократия на распутье» , авторы: Василик М.А., Вершинин М.С. составление. Москва. 1999 г.

[12] Новгородцев П.И. Ответ Л.И.Петражицкому. Вопросы философии и психологии. 1902г.

[13] Новгородцев П.И. Мораль и познание. Вопросы философии и психологии. 1902 г.

[14] Новгородцев П.И. Нравственный идеал в философии права.//Проблемы идеализма, Москва, 1902 г.

[15] Новгородцев П.И. Государство и право. Москва, 1903 г., //Кн.75, с.510-511.

[16] Новгородцев П.И. Государство и право, Москва, 1903 г., с.23.

[17] Новгородцев П.И. Государство и право, Москва , 1903 г., с.23.

[18] Гегель. Сочинения. Москва, 1934 г., T.VII, c.268-269.

[19] Гегель. Сочинения. Москва, 1934 г., т. VII, с.290.

[20] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва, 1991 г. с.ЗЗ.

[21] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва, 1991 г. с.ЗЗ.

[22] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва, 1991 г. с.44.

[23] Новгородцев П.И. Вопросы философии и психологии. Москва, 1903 г. Кн.74, с.404.

[24] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва., 1991 г. с. 57

[25] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва., 1991 г. с.63.

[26] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва, 1991 г., с.79.

[27] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва., 1991 г., с.91

[28] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Москва., 1991 г., с.91