Реферат: Состояние российских нравов: опыт эмпирического исследования

Состояние российских нравов: опыт эмпирического исследования

Л. С. Лихачева

М. Н. Вандышев

Исследуется состояние российских нравов в ситуации современной модернизации общества. Анализ базируется на материалах социологического исследования, проведенного авторами в 2010—2012 гг. На основе применения «метода виньеток» было опрошено 147 жителей Екатеринбурга и Свердловской области. В статье выделяются и анализируются типичные позиций информантов по проблемам уважения к должному и отношений «я» — «другие», выясняются когнитивные установки респондентов по отношению к реально существующим нравам в различных сферах повседневной жизни современного российского общества. Выделяется ряд противоречий и проблем, свидетельствующих о недостаточной готовности респондентов к модернизационным изменениям на уровне повседневных поведенческих практик.

Концепт «модернизация» стал основополагающим практически для всех сфер жизни российского общества — экономики, политической сферы, сферы образования и т. д. Модернизация, связанная с развитием новых технологий, обновлением социально-экономических отношений, качественным изменением жизни общества, становится насущной необходимостью. При этом, как справедливо замечают авторы доклада «Культурные факторы модернизации», «модернизация может быть только комплексной, она потерпит поражение, если попытаться ограничиться только сферой управленческих решений» [Культурные факторы модернизации, с. 2]. Более того, модернизация может быть успешной лишь при условии закрепления новых установок, идей, ценностей на уровне повседневных социальных и культурных практик, «культурного обихода», нравов людей. В условиях модернизации социальной системы именно нравы[1]зачастую оказываются самыми малоподвижными и консервативными. Поэтому и возникает вопрос: а каковы реальные нравы современных россиян, насколько они соответствуют тем модернизационным задачам, которые стоят перед российским обществом?

С этой целью обратимся к социологии как науке, предлагающей определенный методический арсенал, способный пролить свет на устройство как социальности в целом, так и отдельных ее элементов. При этом традиционно социология сосредоточивается на исследовании феноменов рациональных либо сводящихся к таковым. Программа реалистической социологии дает возможности понимания и объяснения моделей поведения в опоре на статистические методы. Однако проблема заключается в том, что сложившиеся в рамках традиционной социологии методы обладают слабым потенциалом для объяснения повседневных и неотрефлектированных форм поведения. Для решения этой задачи используются специализированные методы и приемы, одним из которых является метод «виньеток». Под «виньетками» понимаются «специально созданные, часто вымышленные, описания социальных объектов, индивидов и ситуаций, составленных из отдельных, систематически варьируемых переменных-признаков» [Девятко, с.15].

Исследование нравов вписывается в систему обыденного сознания: будучи элементами системы социального взаимодействия, они, с одной стороны, являются регуляторами поведения, а с другой — сами по себе служат объяснительными причинами стратегий повседневного поведения. В связи с указанными обстоятельствами было принято решение об использовании этого метода для исследования нравов в повседневных практиках поведения.

Для этого были сформулированы «виньетки», каждая из которых содержит в себе постоянные и переменные исследуемые признаки.

Общая аналитическая модель состоит из т р е х, в некоторых случаях ч е - тырех или пяти высказываний, соответствующих следующим признакам:

соблюдение социального порядка, следование правилам и сложившимся порядкам в социальной практике;

ситуативная установка, действия по сложившимся обстоятельствам, без жесткого следования правилам;

отрицание сложившихся правил, следование сиюминутному эгоистическому интересу.

Мы сознательно несколько модернизировали метод, внедрив в него еще два элемента:

выбор варианта поведения в предложенной ситуации от первого лица («Как я поступлю»);

выбор варианта поведения от имени окружающих людей («Как поступят они»).

Указанная коррекция метода необходима и задана спецификой объекта и предмета исследования. Сравнение личной позиции и мнения о том, как поступают другие, позволяет определить наличие и степень противоречивости между должным и сущим, личным и общественным, которые фиксируются в самооценке респондентов. В этом отношении регистрируемые нравы могут быть рассмотрены как основание оценки социокультурных взаимодействий в обществе.

Для проведения исследования была составлена анкета, которую респонденты заполняли самостоятельно. Анкетирование проводилось преимущественно в группах. Ядром респондентов стали студенты екатеринбургских вузов. Кроме того, в состав респондентов были включены жители ряда малых городов Свердловской области трудоспособного возраста. Общий объем выборочной совокупности составил 147 человек. Исходя из задач проекта, указанный объем выборки достаточен для тестирования метода на возможность применения в исследовании нравов современного российского общества.

Транслируем линейное распределение ответов респондентов на вопросы анкеты.

Ситуация 1 Как обычно Вы ведете себя на дороге?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Почти половина опрошенных охарактеризовала как типичный для себя вариант поведения переход улицы «по ситуации» — в отсутствие видимой опасности без учета сигнала светофора. 41 % респондентов при переходе проезжей части «останавливаются и ждут разрешающего сигнала светофора». «Где удобно» переходят улицу 9 % респондентов. В целом, большинство опрошенных действуют с оглядкой на правила, однако адаптируют их к каждой конкретной ситуации, т. е. не отрицают самой возможности перехода улицы на запрещающий сигнал светофора.

Относительно окружающих 60 % респондентов также отмечают, что люди действуют по обстоятельствам, оценивая наличную ситуацию и вероятность опасности. Однако 29 % опрошенных в качестве наиболее распространенного варианта поведения на дороге называют переход улицы там, где удобно, независимо от наличия пешеходного перехода или светофора, и лишь 11% фиксируют как наиболее вероятную модель поведения ожидание разрешающего сигнала светофора.

Обращает на себя внимание противоречие между собственным поведением и поведением других людей. Одна из возможных причин заключается в том, что респонденты отвечают на вопрос о собственном реальном поведении, но при ответах на вопрос о поведении окружающих ориентируются на бытующие стереотипы.

Ситуация 2 Как обычно Вы ведете себя в автомобиле?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

В ситуации угрозы собственной безопасности востребованность соблюдения правил резко возрастает. Большинство респондентов (90 %) «пристегиваются всегда». 8 % опрошенных «набрасывают ремень». Полностью игнорируют правило 2 %. Это свидетельствует об относительно небольшом слое людей, для которых правила, существующие в обществе, не являются сколько-нибудь значимым источником регламентации поведения.

Оценка наиболее распространенных поведенческих схем других людей распределяется примерно поровну между вариантами «пристегивается всегда» (42 %) и «набрасывает ремень» (50 %).

Относительно равноценны варианты буквального следования правилу («пристегивается всегда») и выполнения формальных требований («набрасывает ремень»), не отвечающих, однако, сути правила.

Вместе с тем низкий показатель выбора варианта «не пристегивается», как представляется, вызван ужесточением административной ответственности за нарушение данного правила и серьезными экономическими санкциями за его несоблюдение. Это позволяет предположить, что мотивом следования правилу нередко оказывается не забота о собственной безопасности, а стремление избежать финансового ущерба.

Ситуация 3 Как обы1Чно Вы1 ведете себя в магазине?

Согласно результатам опроса выбор между использованием банковской карты и оплатой наличными делается в пользу последнего варианта, который признали обычным для себя 48 % опрошенных. Для 41 % респондентов «одинаково приемлемо расплатиться как наличными деньгами, так и банковской карточкой», и лишь 11% опрошенных при оплате покупок в магазине пользуются банковской картой.

Эти тенденции подтверждаются и ответами на вопрос о поведении окружающих. 53 % респондентов отметили, что человеку, совершающему покупку в магазине, «проще расплатиться наличными деньгами». Вариант равноценности наличных денег и банковской карты выбрали 33 % опрошенных, в то время как банковскую карту считают наиболее распространенным способом оплаты лишь 14 %.

Результаты опроса демонстрируют неприятие банковской карты как формы оплаты, причем всеми категориями населения, участвующими в опросе.

Такое распределение могло бы объясняться недостаточной технической оснащенностью магазинов, затрудняющей использование банковской карты, однако, поскольку основной массив опрошенных составили жители Екатеринбурга, этот фактор можно считать незначимым. Проблема, вероятно, заключается в привычках повседневного поведения. Эти выводы во многом согласуются с теми, которые были получены по результатам анализа следующей ситуации с оплатой ЖКХ.

Ситуация 4 Как обычно Вы ведете себя в следующей ситуации?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

По данным опроса, 71% информантов предпочитают оплачивать услуги ЖКХ в центре приема платежей. 20 % опрошенных оплачивают услуги ЖКХ через банкомат или платежный терминал, 9 % пользуются Интернет-банком или «электронным кошельком». Демонстрируется приверженность традиционным формам оплаты без использования автоматизированных, технических средств.

Сходным образом распределились ответы на вопрос о поведении других людей. 82 % респондентов полагают, что окружающие придерживаются традиционного способа оплаты. Платежный терминал и интернет-банк признаны наиболее распространенными 16 % и 2 % респондентов соответственно.

Как видно, эта ситуация в целом близка к предыдущей, причем тенденции еще более отчетливы, чем в случае выбора формы оплаты в магазине, что позволяет скорректировать общие выводы о приемлемости/неприемлемости для респондентов автоматизированных систем оплаты услуг. В данном случае несовершенство самих электронных средств оплаты и неотлаженность процесса не могут считаться существенным фактором недоверия, поскольку, как правило, и платежные терминалы, и «электронные кошельки» функционируют достаточно стабильно. Кроме того, центры приема платежей и платежные терминалы зачастую расположены поблизости друг от друга. Таким образом, по объективным характеристикам эти способы оплаты являются альтернативными, однако активность их использования разнится.

При этом пропорциональное распределение ответов сохраняется как при характеристике собственного поведения, так и при оценке действий других людей.

В целом, судя по результатам анализа этой и вышеизложенной ситуаций, для респондентов характерно неприятие автоматизированных форм оплаты как неких анонимных способов. Возможные технические сбои в работе этих терминалов решаются психологически сложнее, чем выяснение проблем с обычным кассиром. Личное общение выступает гарантом оплаты и отсутствия последующих проблем.

Опрос проводился главным образом среди молодых людей — группы, наиболее восприимчивой к разного рода техническим нововведениям. Однако, несмотря на активное освоение электронных устройств, в устойчивых, рутинных ситуациях повседневной жизни предпочтение отдается формам взаимодействия, предполагающим коммуникацию лицом к лицу.

Ситуация 5 Какой вариант предпочтителен лично для Вас?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Ответы респондентов выявили их достаточно активную позицию в вопросе улучшения своего материально-финансового положения. Большинство опрошенных, для того чтобы стать богатыми, займутся поисками высокооплачиваемой работы (53 %) и организацией бизнеса (30 %). Аналогичное распределение получила и оценка того, как поступают другие: соответственно 41% и 24 %. При этом значительную часть составляют те, кто будет «копить, экономить, откладывать часть от зарплаты» (13 % — «я сам», 16% — «другие»). Надежду на выигрыш, лотерею, счастливый случай как способ достижения богатства высказали менее 4 % («я сам») и порядка 18% — «другие». Это вновь свидетельствует, что самооценка респондентов значительно выше, чем оценка ими поведения (нравов) других людей. Вероятно, причиной этой активности в достижении богатства служит эгоистическая составляющая поведенческой установки.

Ситуация 6 Как обы1Чно Вы1 ведете себя в поезде?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Анализ этой ситуации выявил, что респонденты достаточно толерантны к представителям иной национальности и культуры. Для 40 % эта ситуация не представляется проблемной, значимой, они «не обращают на это

внимание». Однако за внешней толерантностью и вежливостью 26 % опрошенных скрывается внутренняя напряженность и неприязнь к мигрантам, а 5 % демонстрируют свой дискомфорт в их присутствии и даже стремятся поменять купе (7 %). Во многом это подтверждается и ранее полученными данными в ходе проведенного нами в рамках проекта МИОНа «Будущее России: взгляд из центра и регионов» (2006—2007) социологического исследования. Как показали эти исследования, коренное население Свердловской области испытывает по меньшей мере «настороженное» отношение к трансграничным мигрантам из ближнего зарубежья. Причины такого негативного отношения коренного населения области к трудовым мигрантам были обнаружены, во-первых, в страхе усиления конкуренции на рынке труда (86 %); во- вторых, в страхе обострения культурных конфликтов (69 %). При этом местное население Свердловской области «боится» не процессов миграции как таковых и даже не мигрантов (в том числе и трансграничных). Высказываемые респондентами опасения связаны с тем, что трансграничные мигранты — «чужие», они способны разрушить культуру местного населения, поскольку говорят на непонятном языке, по-русски говорят плохо или совсем не говорят, носят свою национальную одежду, у них свои привычки, обычаи, праздники, гастрономические и музыкальные предпочтения, даже гигиеническая культура нередко имеет свои особенности. Это свидетельствует о том, что фактор культурных различий (особенно на уровне повседневных практик, бытовых нравов) оказывается очень существенным в преодолении возможных конфликтов и выстраивании толерантных отношений мигрантов и принимающего общества.

Кроме того, вновь фиксируется разрыв в оценке позиции «я сам» — «другие» в сторону «я — лучше, толерантнее, культурнее». Вариант «я сам не обращаю внимания» указали 40 %, а 23% даже «рады возможности пообщаться с другими культурами». Но в отношении обычного поведения других эти показатели резко падают — соответственно до 16 % и 5 %.

Ситуация 7 Представьте, что Вы — студент. Как бы Вы поступили?

Ситуация отмены занятий воспринимается большинством респондентов с радостью. Как наиболее распространенный вариант такой выбор для себя указали 64 %, а как обычный выбор других — 92%. При этом стоит подчеркнуть, что большинство информантов действительно являются студентами екатеринбургских вузов, что дает основания оценивать эти результаты как максимально реалистичные. В этой связи важно отметить, что только 13% респондентов требуют компенсации за несостоявшиеся занятия. Что же касается вариантов поведения в этой ситуации других, то этот показатель еще ниже — 5%. Полученные данные позволяют констатировать, что для студентов аудиторные занятия не являются востребованной и значимой с точки зрения овладения специальностью формой получения знаний даже в том случае, если их обучение платное. Причина низкой мотивированности на учебу требует специального анализа. В данном же исследовании важен сам факт инертности студенческих нравов, незаинтересованности в систематических занятиях и глубине получаемых знаний, а также невысокой степени социальной ответственности студентов. Образование не рассматривается студентами как инструментальная ценность, обретение которой необходимо для успешного карьерного старта.

Ситуация 8 Как обычно Вы поступаете?

38 % респондентов в случае болезни обратятся к врачу, 29 % займутся самолечением, 34 % опрошенных «не будут принимать каких-либо специальных мер, пока всерьез не заболеют».

Характеризуя поведение других людей, респонденты оценили все варианты как примерно равновероятные: 31% считают, что человек займется самолечением, 33 % предполагают, что заболевший обратится к врачу, а 36% признают наиболее типичным для окружающих игнорирование болезни до тех пор, пока она не перейдет во что-то действительно серьезное.

Таким образом, при анализе ответов на вопрос о здоровье не было выявлено устойчивой тенденции. Результаты распределились примерно поровну между всеми вариантами. Можно предположить, что окончательный выбор тактики поведения зависит от ряда дополнительных условий — серьезности заболевания, необходимости получить больничный лист и др. При этом обращение к врачу рассматривается лишь как один, но отнюдь не приоритетный вариант действий.

Сопоставление ответов по всему корпусу ситуаций, связанных с потенциальным риском для жизни и здоровья, позволяет предположить, что если сфера лишена институционального контроля, то повседневные практики оказываются разнонаправленными, несмотря на наличие неинституциональных норм, регулирующих данную сферу (например, нормы здорового образа жизни, активно утверждаемые через различные каналы просвещения и массовой коммуникации). Более того, институциональные нормы сами по себе не являются достаточным основанием для их соблюдения. Следование правилам тем неукоснительнее, чем строже экономические санкции за их несоблюдение. В случае отсутствия этого фактора поведение определяется конкретной ситуацией, в которой правило выступает в качестве лишь одной из переменных, причем не самой значимой.

Респондентам было предложено идентифицировать свою модель поведения с одной из предложенных: А) умеренная модель, предполагающая нерадикальные варианты поведения в ситуации неопределенности на рабочем месте; Б) активистская модель, предполагающая почти неизбежный разрыв между работодателем и наемным работником (поиск новой работы), даже если эта ситуация не имеет видимого или очевидного выхода; В) соглашательская модель, выражаемая позицией «Поживем — увидим».

Ситуация 9 Какой вариант предпочтителен лично для Вас?

С людьми, реализующими модель типа Б, идентифицировали себя более половины респондентов (55 %). Вероятно, это связано с еще не устоявшимся социальным статусом студентов, для которых смена места работы не связана с психологическими и иными трудностями. К модели соглашательского поведения (вариант В) себя приписали 12% опрошенных. К группе с умеренной моделью поведения (вариант А) отнесли себя 33 % информантов. В целом, опрошенные демонстрируют наличие активной установки, в которой почти нет места для развития конструктивного диалога с работодателем.

Ситуация кардинально меняется, когда респондентам предложено оценить распространенность указанных моделей поведения среди других. Общий настрой на бескомпромиссный активизм проявился в той же степени: 54 % опрошенных заявили, что большинство других в ситуации распространения слухов об увольнении будут искать новую работу. Однако почти 44 % информантов уверены в том, что другие никаких действий предпринимать не будут, т. е. будут ждать, когда ситуация разрешится сама собой. И только 3 % респондентов сошлись на том, что большинство других будут повышать квалификацию.

Ситуация 10 Как обычно Вы поступаете?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Почти 73 % респондентов — это молодые люди в возрасте от 17 до 22 лет, которые не имели опыта жизни в советский период и не сталкивались с таким явлением прошлой жизни, как товарный, в частности продуктовый, дефицит. Поэтому 50 % ответили, что сами они ничего не предпринимают в этой ситуации. Однако почти 50 % респондентов в предложенной ситуации «неурожая гречки» выбрали вариантом своего поведения «делаю запас» и «купил немного на всякий случай».

Это может свидетельствовать о том, что в культурной генетической памяти новых поколений еще сохраняются поведенческие схемы, стереотипы, нравы старших (советских и первых постсоветских) поколений. В то же время имеет место противоречие, разрыв в поведенческих схемах того, как поступаю «я сам» и как поступают «другие». Если позицию «я сам сделал запас» выбрали 8% от числа всех информантов, то в отношении «других» этот показатель увеличился до 68 %. Суммарно варианты «делают запасы» и «покупают на всякий случай» составляют 95 %.

Можно предположить, что такой результат является следствием активного воздействия на общественное мнение СМК (средств массовой коммуникации), долгое время активно распространяющих информацию о засухе и неурожаях, о дефиците продуктов и очередях в различных регионах России. Это также еще раз подтверждает вывод о том, что СМК являются одним из ведущих акторов, формирующих общественное мнение и нравы россиян. Доверие к сообщениям СМК традиционно высоко в России, как традиционно высок процент ожидаемых проблем и неприятностей со стороны государства, что и было подтверждено эмпирическими данными исследования.

Ситуация 11 Представьте что Вы1 — предприниматель. Как бы вы поступили?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Анализ данных выявил противоречивую позицию респондентов в оценке собственных нравов и нравов других в ситуации необходимости получить разрешение специализированных служб на открытие предприятия общественного питания. Почти половина (47 %) респондентов заявили, что в этой ситуации они будут действовать «в установленном законом порядке». Второй по значимости выбор получил ответ о поиске «знакомых, способных решить эту ситуацию быстрее» (43 %). И только менее 1 % респондентов указали в качестве варианта решения проблемы «взятки чиновникам». Вместе с тем, оценивая наиболее распространенные варианты поведения других людей в предлагаемой ситуации, опрошенные указали, что лишь каждый десятый будет разрешать ситуацию в установленном законом порядке (9 %), а практически 23 % предложат взятку чиновнику, от которого зависит быстрое решение данного вопроса. Таким образом, респонденты не отрицают для себя саму возможность дачи взятки чиновнику в подобных ситуациях.

Значительная доля респондентов указала, что будет решать эту проблему не самостоятельно, а путем привлечения знакомых или посредников, что суммарно составило 52 % для варианта «я сам» и 68% — для варианта «другие». Это дает основание фиксировать у респондентов низкую активность в решении задач, предполагающих наличие развитой прагматической коммуникативной установки.

Ситуация 12 Как бы Вы поступили?

По Вашим наблюдениям, какой из вариантов наиболее распространен?

Отвечая на вопрос о своих действиях в случае организации несанкционированной парковки, 54 % респондентов ответили, что ничего не будут делать в данной ситуации. Что касается активных действий, то 21% будут решать проблему через обращение в соответствующие инстанции, 9 % выразят свое возмущение владельцам парковки, 8 % организуют протестное выступление. Еще 8 % ограничатся обсуждением сложившейся ситуации с соседями.

Совершенно иначе распределились варианты поведенческих схем при характеристике действий окружающих людей. Наиболее распространенной реакцией на несанкционированную парковку является обсуждение с соседями (42 %). Остальные варианты сопоставимы между собой по частоте: ничего не будут делать 18 %, организуют протестное выступление 14 %, выскажут неудовольствие владельцам парковки 14 %, будут писать письма в инстанции 12 %.

Как представляется, в данном случае немалое значение имеет возраст опрашиваемых, что и дает расхождение в ответах. Основной массив респондентов составляют молодые люди в возрасте 17—22 лет. Молодежь не воспринимает ситуации, подобные описанной в вопросе, как отклонение от нормы или ущемление собственных прав, а потому пассивно реагирует на несанкционированные действия. В случае, если парковка все же оценивается как нарушение, предпочтительными оказываются административные меры воздействия. Говоря о «других», респонденты подразумевают не только представителей своей возрастной группы, но и людей старших поколений. Исходя из этого, более традиционным и распространенным считается поведение, выражающее общественное мнение. При этом суммарно за активное отстаивание интересов (про- тестное выступление и письма в инстанции) высказались более четверти опрошенных (26 %). Таким образом, активные действия, которые позволили бы достичь результата, как правило, не предпринимаются. В данном случае мы имеем дело с сопоставлением двух форм контроля, которые, пользуясь классификацией Р. Парка, можно определить как контроль через социальные институты и общественное мнение. При этом традиционной и общепринятой формой контроля выступает общественное мнение. Именно оно оказывается предпочтительным для представителей старших поколений. Молодежь же склонна апеллировать к иным формам контроля, ориентированным на правовое разрешение проблемы.

Таким образом, ответы на поставленный вопрос позволяют зафиксировать различия как в оценке происходящего, так и в способах отстаивания собственной позиции в разных возрастных группах и наметить динамику нравов.

Проведенное исследование по определению содержания когнитивной установки россиян по отношению к нравам в разнообразных ситуациях (метод «виньеток») позволило прийти к следующим выводам.

Полученные данные во многом подтвердили те положения о проблемно- сти модернизации в стране, которые были получены сотрудниками Института современного развития (ИНСОР) и сформулированы ими в дискуссиях и интервью [см.: Четыре признака русской ментальности.; Акимов]. Ими были названы «четыре признака русского менталитета, препятствующих модернизации», а именно: 1) «уровень избегания неопределенности (риск) — один из самых высоких в мире»; 2) «неуважение к правилу и стандарту»; 3) «удаленность власти» и при этом вера в государство, патернализм; 4) «состояние человеческого капитала» (частичная деквалификация, люмпенизация рабочих и др.).

Наше исследование позволило дополнить список этих проблем, которые могут быть обозначены следующим образом:

Ситуативность (неустойчивость) реакций респондентов на различные правила (неумение или нежелание «играть строго по правилам»).

Низкая социальная и предпринимательская активность в решении общих проблем при высокой степени активности по обеспечению собственного материального благополучия.

Сложность принятия технологических новинок на повседневно-бытовом уровне, инерция привычек.

Готовность рисковать собственным здоровьем и даже жизнью в повседневных ситуациях и боязнь риска новаций, связанных с новыми технологиями, переобучением и др.

Повышенное доверие к информации, получаемой из средств массовой коммуникации (в т. ч. Интернета).

В целом, апробация эвристических возможностей метода «виньеток» в исследовании нравов (и вообще в рамках эмпирической социологии) продемонстрировала продуктивность этого метода при объяснении повседневных и неотрефлектированных форм поведения. А полученные результаты позволяют сделать вывод о противоречивости и значительной степени консервативности российских нравов. В настоящее время фактически происходит контаминация (смешение, наложение) нравов разных эпох. Современные российские нравы — это, по сути, сочетание новых формирующихся привычек, стереотипов, социально-культурных практик повседневного поведения с теми, которые сохраняются с советских времен, что создает определенные трудности в решении задачи модернизации современного российского общества. Следует согласиться с Э. А. Паиным в том, что модернизация нравов возможна «...как под воздействием социальных практик человека (важнейший фактор), так и под воздействием целенаправленного обучения, просвещения. В век информации особую «конструирующую» роль играют информационные технологии. Но еще в большей мере. под воздействием жизненных обстоятельств» [см.: Общественные практики. ].

Список литературы

Культурные факторы модернизации [Электронный ресурс] : доклад / А. А. Аузан (рук. проекта), А. Н. Архангельский, П. С. Лунгин и др. // Стратегия 2020. Фонд поддержки гражданских инициатив. URL : http: // www.strategy-2020.ru/ru/article/kulturnye-faktory- modemizatsii (дата обращения: 10.12.2012). [Kul’turnye faktory modernizatsii [Elektronnyj resurs]. Doklad / A. A. Auzan (ruk. proekta), A. N. Arkhangel’skij, P. S. Lungin i dr. // Strategiya 2020. Fond podderzhki grazhdanskikh initsiativ. URL : http: // www.strategy-2020.ru/ru/article/ kulturnye-faktory-modernizatsii (data obrascheniya: 10.12.2012)].

Девятко И. Ф. Причинность в обыденном сознании и в социологическом объяснении: контуры нового исследовательского подхода // Социология: 4М. 2007. № 25. С. 15. [Devyatko I. F. Prichinnost’ v obydennom soznanii i v sotsiologicheskom ob’yasnenii: kontury novogo issledovatel’skogo podkhoda // Sotsiologiya: 4M. 2007. N 25. S. 15].

Четыре признака русской ментальности, препятствующие модернизации // Новый регион. 2010. 23 сентября [Электронный ресурс]. URL : http://www.nr2.ru/moskow/301707.html. [Chetyre priznaka russkoj mental’nosti, prepyatstvuyuschie modernizatsii // Novyj region. 2010. 23 sentyabrya [Elektronnyj resurs]. URL : http://www.nr2.ru/moskow/301707.html].

Акимов В. Русские созреют для модернизации лишь к 2025 году [Электронный ресурс] /

В. Акимов // Digest Web. Информационное интернет-издание. URL : http://digestweb.ru/32463- russkie-sozreyut-dlya-modernizacii-lish-k-2025-godu.html (дата обращения: 10.12.2012). [Akimov V. Russkie sozreyut dlya modernizatsii lish’ k 2025 godu [Elektronnyj resurs] / V. Akimov // Digest Web. Informatsionnoe internet-izdanie. URL : http://digestweb.ru/32463-russkie-sozreyut- dlya-modernizacii-lish-k-2025-godu.html (data obrascheniya: 10.12.2012)].

Общественные практики, культурные институции, этические нормы: можно ли воздействовать на традицию? [Электронный ресурс] : материалы семинара // Фонд «Либеральная миссия». URL : http://www.liberal.ru/articles/1354 (дата обращения: 10.12.2012). [Obschestvennye praktiki, kul’turnye institutsii, eticheskie normy: mozhno li vozdejstvovat’ na traditsiyu? [Elektronnyj resurs] : materialy seminara // Fond «Liberal’naya missiya». URL : http:// www.liberal.ru/articles/1354 (data obrascheniya: 10.12.2012)]. [Obschestvennye praktiki, kul’turnye institutsii, eticheskie normy: mozhno li vozdejstvovat’ na traditsiyu? [Elektronnyj resurs] : materialy seminara // Fond «Liberal’naya missiya». URL: http://www.liberal.ru/articles/1354 (dataobrascheniya: 10.12.2012)].

[1]Нравы— это стабильные, привычные, повседневные формы реализации должного в соци­ально-культурных взаимодействия, одобряемые мнением той или иной группы людей, закреплен­ные и постоянно воспроизводимые в их социальной практике в различных сферах жизнедеятель­ности.