Реферат: Лекарственные растения в прошлом

Лекарственные растения были известны человеку еще в глубокой древности. Возможно, еще задолго до появления на земле человека животные «использовали» целебные свойства некоторых растений. Известно, что кошки и собаки в случае некоторых заболеваний едят траву — преимущественно листья злаков, лекарственные свойства которых пока что совершенно неизвестны.

Известно несколько плохо проверенных фактов об употреблении животными отдельных растений, действительно обладающих свойством действовать на их физиологические функции. Так, довольно популярное в последнее время лекарственное растение левзея, или маралий корень, своим народным названием обязано наблюдениям местных жителей; оказывается, его корнями восстанавливают силы маралы — сибирские олени. Бурятские охотники рассказывают, что раненые олени поедают красную гвоздику, которая местному населению известна как кровоостанавливающее средство. Существует арабская легенда об открытии лечебных свойств зерен кофейного дерева пастухом, заметившим, что его козы объедают плодоносящие ветви этого деревца, после чего приходят в состояние сильного возбуждения.

Строго научная проверка этих сказаний могла бы быть весьма интересной во многих отношениях. Вполне вероятно, что животные могли бы нам подсказать новые, до сих пор неизвестные лекарственные растения. Эти данные, если бы они подтвердились при их научной проверке, были бы важны и для изучения поведения животных.

Сведения об использовании целебных свойств растений в древности можно почерпнуть из данных этнографии и археологии.

Так, изучая, например, племена австралийцев, отдельные племена Центральной и Южной Африки, индейцев Амазонки, этнографы установили, что, по-видимому, не было на земле такого племени, как ни примитивны его общественная организация и материальная культура, которое не знало бы лекарственных растений. Как правило, сведения о целебных свойствах растений не были достоянием всех членов племени, а сосредоточивались в определенных семьях, где эти знания, большей частью под покровом тайны, передавались от отца к сыну (или от матери к дочери, ибо у некоторых племен врачевание было привилегией женщин).

Археологи также дают материал об использовании в древности лекарственных растений. Например, среди остатков глиняных изделий археологи впервые находят материальные свидетельства врачебного искусства наших отдаленных предков — специальную посуду для растирания и варки лекарственных трав.

Еще больше сведений содержат первые письменные источники. На самых древних из них — глиняных табличках, обнаруженных в Ассирии, уже содержатся сведения о лекарственных растениях; причем наряду с описанием различных лекарственных растений указано, против каких болезней и в каком виде это растение должно применять. Свои сведения о лекарственных растениях ассирийцы заимствовали преимущественно от шумеров и вавилонян; на табличках, составленных ассирийскими писцами, указаны названия растений на ассирийском, вавилонском и шумерском языках. Очевидно, ассирийцы довольно широко использовали целебные свойства лекарственных растений. Известно, например, что в столице Ассирии Ниневии был даже сад, где их выращивали.

Лекарственные растения использовали и египтяне. По-видимому, сведения о целебных свойствах трав они широко заимствовали у вавилонян и ассирийцев, и многие лекарственные растения фигурируют у них под вавилонскими названиями, причем иногда вавилонские названия применяются к растениям, которые заведомо в Вавилоне не были известны, так как отсутствуют во флоре Западной Азии. Египтяне еще за 4000 лет до н. э. составили некоторое подобие фармакопеи — последовательное описание применяемых в Египте лекарственных растений. Упоминания об этих фармакопеях исследователи находят в записях, сделанных на папирусе.

Изображения лекарственных растений довольно обычны на стенах египетских храмов и пирамид; некоторые из них довольно легко узнать по этим рисункам. Многие растения, использовавшиеся египтянами, до сих пор применяются: например, клещевина, идущая на приготовление каторового масла. Египтяне совершали специальные экспедиции в соседние страны для вывоза оттуда лекарственных и ароматических растений. Известна, например, экспедиция пяти кораблей в 1500 г. до н. э. в страну Пунт (нынешнее Сомали) именно с этой целью.

Упоминаются лекарственные травы и в мифах древних греков. Интересно, что греки свое знакомство с лекарственными растениями связывали с Кавказом, где, якобы, под покровительством богини Артемиды находился волшебный сад ядовитых и лекарственных растений, откуда эти растения и были вывезены в Грецию. Эта легенда, по-видимому, связана с действительно имевшим место вывозом в Грецию с Кавказа (из Колхиды) некоторых растений.

Древние греки, как и многие другие народы, связывали целебное действие некоторых растений с различного рода магическими представлениями. Недаром греческое слово «фармакон», до сих пор еще бытующее в большинстве современных языков в виде слов «фармация», «фармацевт», «фармакогнозия», «фармакопея» и т. д., обозначало на древнегреческом языке не только «лекарство», но и «яд», и «колдовство». Как известно, религиозные представления древних греков основывались на многобожии. По их верованиям, существовал и специальный бог, ведавший лекарствами и в первую очередь лекарственными травами. Это был Асклепий, латинизированное имя которого — Эскулап. Богом врачевания считался также Аполлон — один из главных богов греческого Пантеона.

Расцвет культуры в Греции в VII—VI в. до н. э., это «греческое чудо», так удивлявшее и восхищавшее Карла Маркса, действительно представляет собой уникальное явление в мировой истории. Маленький народ, народ мореплавателей, землепашцев и пастухов, в течение нескольких столетий создал непревзойденные произведения искусства, разработал целый ряд философских систем, заложил основы точных наук, привел в порядок и систематизировал знания древнего мира о животных и растениях. Влияние, которое древние греки оказали на все последующее развитие человечества, огромно. И Древний Рим, и современная Европа, блестящая цивилизация арабов и даже отчасти культура далекой Индии — все в той или иной степени испытали на себе благотворное воздействие маленького народа — эллинов, как называли себя греки.

В изучении лекарственных растений греки во многом следовали за своими соседями и предшественниками. Греческие врачи внимательно знакомились со средствами египетской медицины, из которой ими заимствован ряд лекарственных растений.

Отцом греческой медицины считается Гиппократ. Но, по-видимому, Гиппократов было несколько, возможно, принадлежащих к одному роду и передававших друг другу по наследству свои знания. Один из Гиппократов, второй по счету (460—377 гг. до н. э.), был автором знаменитого сочинения, подытожившего все медицинские знания древних греков. Эта книга в течение почти двух тысячелетий бывшая наиболее популярным медицинским сочинением, и сейчас еще представляет значительный исторический интерес. Великий математик Пифагор, автор знаменитой теоремы, также занимался лекарственными растениями.

Сборщиков лекарственных растений в Греции называли ризото-ммми — корнерезами («риза» — корень, «томе» — резать); многие из IIих оставили нам описания лекарственных растений'—так назы-и.к'мые «ризотомики». Вся эта, так сказать, прикладная ботаника была обобщена в труде ученика великого греческого философа Аристотеля — Теофраста, «отца ботаники», написавшего капитальнейшее сочинение древности «Исследование о растениях», до сих пор еще переводимое на современные языки. Не следует преувеличивать глубину познаний греков в области биологии, но целебные свойства многих растений были им хорошо известны; они умели настолько точно описывать и изображать растения, что и сейчас мы большей частью узнаем их.

Отцом европейской фармакогнозии следует считать греческого нрача Диоскорида, жившего в I в. н. э., в эпоху, когда Греция переживала уже период упадка. Им составлено описание всех лекарственных растений, употреблявшихся в античном мире, а его сочинение «Materia medica», снабженное многочисленными рисунками н еще в его время переведенное на латинский язык, в течение столетий служило настольной книгой врачей и фармацевтов. Подобно своим соотечественникам и предшественникам, Диоскорид в своем сочинении широко использовал опыт египетской, а следовательно, вавилонской и шумерской медицины.

Достижения греков в свою очередь были восприняты римлянами. Плиний старший, погибший при извержении Везувия в 79 г. н. э., используя накопленные его предшественниками знания, составил многотомную энциклопедию по естественным наукам — «Historia naturalis», перечитав, по его утверждению, для этой цели более двух тысяч книг. Поскольку до нас большинство книг, послуживших Плинию для его сочинения, не дошло вовсе или дошло в виде отрывков, труд Плиния представляет для нас несомненный интерес. Медицинским вопросам, в том числе в первую очередь лекарственным растениям, посвящено 12 томов его энциклопедии.

Наибольшую славу среди римских медиков заслужил Гален, грек по рождению, родом из Малой Азии. Гален был знаменит и как практикующий врач, и как теоретик. Он первый в средиземноморской медицине ввел во врачебную практику отвары и настойки из растений. Сочинения Галена в течение веков служили авторитетнейшими пособиями для европейской медицины.

Западноевропейские государства получили довольно обширную античную медицинскую литературу, основную часть которой составляли описания лекарственных растений и способов их употребления. Общий список лекарственных растений, который был известен врачам и фармацевтам средневековья, был достаточно велик. Он насчитывал около тысячи растений, в большинстве своем принадлежащих флоре Средиземноморья и прилегающих областей Западной Азии и Северной Африки. Поскольку античная фармакопея представляла сумму медицинского опыта не одних только греков или тем более римлян, но также и египтян, широко использовавших вавилонское и шумерское наследство, в список лекарственных растений, который был в распоряжении средневековых врачей, попали достаточно хорошо отобранные растения, действительно обладавшие ценными терапевтическими свойствами.

Греческая научная традиция была воспринята не только в Европе, но и на востоке — в Сирри и Персии. В Персии была даже высшая медицинская школа. Греческие книги переводились на арабский язык, переписывались, перерабатывались и комментировались, Античная фармакопея у арабов была значительно дополнена лекарственными растениями тех областей, где стала господствовать арабская культура. Особенно важными были, пожалуй, индийские растения.

Среди выдающихся представителей арабской медицинской школы в первую очередь надо назвать Абу Али Ибн Сину, таджика по национальности, известного в Европе под латинизированным именем Авиценны. Его произведение «Канон врачебной науки» в течение столетий было настольной книгой не только арабских, но и европейских врачей. Ибн Сина описал в своей книге около 900 лекарственных средств и способов их употребления. Книга переведена на русский язык.

Ибн Байтар, испанский араб, составил описание около 1400 лекарственных растений, дополнив тем самым списки Абу Али Ибн Сины.

Помимо академических сочинений выдающихся арабских врачей, предназначенных для подготовленных лиц, в арабских странах создавались и специальные более или менее сокращенные книги о лекарственных растениях, носившие общее название «карабади-ны». Такие ««арабадины» переводились как в Европе, так и в соседних с мусульманскими странами государствах Азии, в частности в Грузии и Армении, где их большей частью перерабатывали и дополняли данными местного опыта. Арабская цивилизация оказала значительное влияние на европейскую культуру, и в наибольшей степени это сказалось на математике и медицине. Арабская фармакопея широко использовала сложные рецепты, в состав ко торых входило много видов трав в различных пропорциях. Такие рецепты стали популярны и в медицине Западной Европы. Кстати, именно это усложнение рецептуры и привело к появлению специальной профессии аптекарей, ибо, если для того чтобы сварить настой из одной травы, что делал по указанию врача сам больной, не надо было быть знатоком этого дела, то для того чтобы приготовить лекарство по сложному рецепту из доброго десятка трав, требовались, конечно, специальные навыки. Вообще европейская аптека была создана по арабскому образцу и в первое время в основном пользовалась привозным арабским сырьем.

До нашего времени дошло значительное количество сочинений, рукописных до XV в. и печатных в последующие столетия, содержавших описания растений и способы их применения. Такие сочинения обычно называли «гербариями» (или травниками) и всегда сопровождали рисунками растений. Они известны на латинском языке^и на других языках народов Европы — старонемецком, старофраницузском, польском и т. д. Лекарственные растения усиленно разводили преимущественно при монастырях.

Индийской медициной интересовались и древние греки, которые во время похода Александра Македонского в Индию собирали индийские лекарственные растения. Многие индийские растения (особенно пряности) ввозили в свое время в Римскую империю. В частности, рис, который^ и в далеком прошлом был в Индии важнейшей продовольственной культурой, ввозили в Европу в качестве целеб- ! ного средства при болезнях желудка — средства, не потерявшего I своего значения и по сей день. Некоторые из индийских растений I давно вошли в европейскую медицинскую практику, например чи- I либуха, ввезенная в Европу арабами. Другие индийские лекарст- j венные растения по достоинству оценены только теперь — уже I научной медициной. Такова, например, знаменитая раувольфия, I препараты которой исключительно эффективны в качестве успо-каивающего и гипотензивного средства.

С индийской медициной связана и система тибетской медицины. Проникшая в тибетские монастыри индийская медицина, хотя и сохранила свои теории и традиции, в отношении ассортимента лекарственных средств была значительно переработана и видоизменена; в ее фармакопею были введены некоторые местные растения, кроме того, были освоены китайские растения. Тибетская медицина распространилась на довольно значительной территории Северо-Восточной Азии (Китай, Япония, Монголия, Бурятия), а также в Калмыкии. Набор ее лекарственных растений представляет безусловный интерес.

Китайская медицина — вторая самобытная система эмпирической медицины. Ее основание восходит к деятельности Шен Нуня, жившего в третьем тысячелетии до н. э. Он применял 230 видов лекарственных и ядовитых растений, знал лекарственные вещества животного происхождения и лекарственные минералы.

Первая китайская книга о травах (Бень Цао) датирована 2600 годом до н. э. В книге перечислены около 900 видов лекарственных растений с подробным описанием их применения. Такие книги на протяжении многовековой истории Китая многократно переиздавались; в одной из последних, написанной Ли Ши-чженем в XVI в., перечислены уже 1892 лекарственных растения. Наиболее знаменитое китайское лекарственное растение, до недавнего времени почти легендарное, но сейчас вошедшее во все фармакопеи мира, — женьшень.

Китайская медицина очень самобытна. В ее арсенале много средств и приемов, неизвестных медицине других стран. Во многих странах мира идет научная проверка многих приемов и средств эмпирической древней китайской медицины и часть из них включается в арсенал лечебных объектов современной медицины. Особенного внимания заслуживает набор лекарственных растений древних китайских фармакопей, представляющий совершенно реальный научный интерес, так как флора Китая, так же как фпора Индии, весьма своеобразна и содержит много растений, отсутствующих во флоре Западной Азии и Европы.

Список лекарственных растений, бытовавших в Европе в средний века, значительно пополнился в XV в. в связи с великими теософическими открытиями, сделанными европейцами в Азии и Америке. В то время огромное значение придавали различным пряностям, в первую очередь перцу. Пряности имеют вкусовое и лечебное значение, но повышенный интерес к этим приправам объясняется скорее психологическими причинами, чем их реальной пользой. Если самые популярные в Азии лекарственные растения и какой-то мере были известны в Европе от греков или арабов, то пмериканские растения были для европейцев совершенной новинкой. Такой новинкой была кора хинного дерева, в то время новое и единственное средство против малярии, не потерявшее своего значения и до настоящего времени.

В результате все более углублявшегося знакомства европейцев со странами Азии, Америки, Африки и Океании в XIX в. европейская фармакопея обогатилась довольно широким ассортиментом экзотических для Европы растений. Однако нельзя сказать, что в настоящее время лекарственные ресурсы флоры Земли уже все изучены и поставлены на службу медицине. Тот список лекарственных растений, который эмпирическая, донаучная европейская медицина получила от античности, ограничивался растениями относительно узкой географической области. Расширение набора лекарственных растений было более или менее случайным и происходило за счет наиболее популярных растений тех национальных медицинских систем, с которыми приходилось сталкиваться европейцам. Если учесть, что европейцы большей частью выступали в роли завоевателей, то легко представить, что ~у завоеванных народов не было особой охоты делиться с «белыми пришельцами» сокровищницей своего опыта в освоении лекарственной флоры этих стран. Да и у европейцев часто не было особого желания проникать в эти тайны. Сама европейская флора в этом отношении изучалась относительно слабо, ибо представители «официальной науки» гораздо больше доверяли пыльным пергаментам с текстами Диоскорида, Галена или других античных авторов, чем народному опыту своих соотечественников.

Только в XX в. началось систематическое изучение и выявление лекарственных растений. В прошлом, до XVIII в., лекарственные растения или собирались аптекарем, или выращивались им где-нибудь около своей аптеки. Только немногие иноземные растения получал он в виде пучков сушеных трав, корней или коры. Следовательно, фармакогнозия прошлого в основном сводилась к умению распознавать цельные лекарственные растения как в их естественном, живом виде, так и в виде сушеной травы или корней. Химический анализ, если это можно назвать химическим анализом, сводился к опробованию растения на вкус и запах, да еще иногда па цвет, вкус и запах настоя из растений. Так продолжалось долгие столетия. Только в конце XVIII в. шведский аптекарь К. Шееле разработал первые методы химического анализа растений, в какой-то мере сходные с современными. В XIX в. химический анализ лекарственных растений становится неотъемлемым элементом их изучения, и современные фармакогносты наряду с познаниями в области ботаники должны хорошо разбираться в химии.

К середине прошлого столетия количество иноземного сырья, поступающего в европейские аптеки, стало значительно возрастать в связи с небывалым размахом международной торговли, обусловленной развитием новых транспортных средств — железных дорог и пароходов. Кроме того, и для более обычных растений возникла необходимость заготовки их во все большем количестве. Стали появляться специализированные предприятия по изготовлению готовых лекарственных препаратов — начала формироваться фармацевтическая промышленность. Лекарственные растения поступали в аптеки уже не в виде цельного сырья, а в сильно измельченном, иногда порошкообразном виде. Такое растительное сырье узнать «на глаз» нельзя было даже весьма опытному человеку. Так в фармакогнозию вошел микроскоп.

Началось интенсивное исследование микроскопического строения растений — то, что в ботанике называют «анатомией растений». Оказалось, что значительная часть сведений о внутреннем строении растений, которыми располагает современная анатомия растений, собрана выдающимися фармакогностами. В конце прошлого и начале нынешнего столетия особенно активно работали в области микроскопического анализа лекарственных растений знаменитый швейцарский фармакогност А. Чирх и русский фармакогност В. Тихомиров.

Так складывалась современная фармакогнозия — учение о лекарственных растениях, одна из древнейших прикладных наук человечества, письменная история которой насчитывает около 6000 лет — возраст, которым может гордиться далеко не всякая наука.

Теперь коротко расскажем, как лекарственные растения применялись в России. Как известно, славянские народы получили письменность в X в. и предыдущая история их известна по сказаниям и легендам, дошедшим до нас в писаниях более поздних авторов, по немногочисленным сведениям преимущественно греческих и арабских писателей и по данным археологических раскопок. Все эти данные свидетельствуют о том, что восточные славяне широко использовали травы для лечения болезней. Как правило, этим занимались волхвы, ведуны и знахари (последние названия происходят от глаголов «ведать» и «знать»; это показывает, что народ действительно доверял познаниям своих «ведунов» в искусстве врачевания).

Создание мощной восточнославянской державы — Киевской Руси и принятие славянами христианства в X в. очень усилило византийско-греческое влияние. Первым врачом на Руси был грек Иоанн Смер, приглашенный в Киев Владимиром Мономахом. Лекарства — веете же сушеные травы — привозили из Константинополя — Царьграда и из генуэзских колоний в Крыму. Однако очень скоро в многочисленных монастырях русские ученые монахи начали собирать и сушить также местные лекарственные травы — преиму-щсственно те, которые описывались в греческих травниках или были на них похожи, — и лечить ими больных. Ни переводных, ни оригинальных травников этого периода, написанных на старославянском языке, до нас не дошло, хотя, по-видимому, они существовали и были утеряны.

Некоторые намеки на древнерусскую медицину можно найти в различного рода рукописных памятниках древнерусской литературы, особенно в «Повести о Петре и Февронии», которую некоторые «вторы относят к XIII в. В этой повести рассказывается, как муромский князь Петр, единоборствуя со змеем, «острупел», т. е. покрылся струпьями, и долго не мог выздороветь, пока не помогла некая рязанская девица Феврония, сведущая в искусстве врачева-иия. Исцеляла Феврония князя Петра медом, по-видимому, каким-то особенным или настоенным на травах — в эти подробности автор «Повести» не входит. Поскольку в повести особо подчерки-иается простое происхождение Февронии, дочери и сестры бортников— сборщиков меда диких пчел, надо полагать, что средства, употреблявшиеся Февронией, были чисто народными.

По мере становления централизованного государства упорядочивалась и медицинская служба, снабжавшая городское население лекарствами. В городах открываются некоторые прототипы аптек — «зелейные лавки», в которых «зелейники» торговали различными травами и приготовленными из них лекарствами.

Известно, что один из врачей, служивших на Строгановских солеварнях, некий Кайбышев, перевел с греческого лечебник, получивший на Руси известность под названием «Лечебника Строгановских лекарств». Травник этот до нас не дошел, но на него есть ссылки в более поздних рукописях. Русская фармакопея, вероятно, в какой-то мере питалась греческими традициями, перенесенными на почву Киевской Руси еще в X в. и, безусловно, сохранившимися в культурных слоях русского общества во время монгольского ига. Но общее расстройство русской общественной жизни, разрыв только что установившихся связей с Византией, сокращение числа или полное отсутствие в эти три столетия иноземных лекарей — все это в известной степени вернуло русскую медицину того времени к практике народного врачевания.

Основанием к такому заключению служит упоминание в некоторых более поздних травниках (напомним, что от этого времени никаких «врачебных книг» до нас не дошло) местных лекарственных растений, не встречающихся в античных фармакопеях или встречающихся там в иных прописях. Таковы, например, самобытные приемы лечения хреном и луком и особенно лечение гнойных язв «банной плесенью». Русские предтечи А. Флеминга, открывшего спустя семь столетий пенициллин, по-видимому, самостоятельно установили антибактериальную активность этого гриба; аналогичные указания можно найти в некоторых грузинских средневековых «врачебных книгах».

В XV в. начинается восстановление культурных связей России с западным миром. Вновь переводятся книги с латинского и греческого, находившие обширный круг читателей. В середине XV в. появляется перевод комментариев Галена на сочинения Гиппократа «Галиново на Ипократа». Авторство этого перевода не установлено, и некоторые ученые считают, что перевод был сделан гораздо раньше XV в., а в это время был только переписан. Переводились также «псевдоаристотелевы» книги, представлявшие собой европейские средневековые комментарии на сочинения Аристотеля. В русском переводе их называли «Аристотелевыми вратами»; они содержали также перечень лекарственных растений и способы их употребления. В западноевропейском изложении «Аристотелевы врата» включали не только опыт античности, но и достижения арабской медицины. В России православная церковь сочла «Аристотелевы врата» еретическими и в 1551 г. Стоглавый собор запретил их, но тем не менее они довольно долго имели хождение, переписывались и оказали значительное влияние на русских врачей того времени.

С XVI в. связь между Россией и Западной Европой становится весьма активной. При Иване IV в Москве открывается аптека с «немцем», т. е. иноземцем, не говорившим по-русски, — «немым» аптекарем. Несколько позднее появляются переводные рукописные травники, так называемые «вертограды» и «прохладные вертограды». Эти русские травники и по сей день остаются предметом активного изучения и оживленной дискуссии. Списков рукописей «вертоградов» в библиотеках Ленинграда, Москвы и других крупных городов насчитывается сотни. Установлено, что все это — переводы в основном двух европейских травников: польского перевода с латииского подлинника (в настоящее время, по-видимому, утерянного) и немецкого, нижнесаксонского травника, изданного в Любеке в 1492 г. известным немецким книгопечатником и писателем Стефаном Андресом, именуемым в русском переводе «Стефаном Андреевым сыном». Польский «вертоград» был переведен на русский язык поляком Станчевским по предложению серпуховского воеводы Фомы Афанасьевича Бутурлина в 1588 г. Немецкий травник был переведен ранее, в 1534 г., Николаем Булевым родом из Любека, прожившем почти всю свою жизнь в России, — сначала в Новгороде, а затем в Москве, где он был придворным врачом Василия III.

Этот «немчин любчанин», как называют его русские переписчики перевода, хорошо знал русский язык, хотя в переводе ему, вероятно, помогали. Именно этот сборник описаний лекарственных растений получил в России огромную популярность и постоянно многократно переписывался в течение почти трех столетий — до конца XVIII в. Он оказал огромное влияние на русскую врачебную мысль того времени и кроме врачей использовался просто образованными людьми в качестве лечебника. По мере переписки в подлинник было внесено много добавлений. Видоизменялись и способы приготовления лекарств, описания болезней. Сам список растений, однако, изменен мало.

Европейские средневековые травники, также в основном следовавшие традициям античности или заимствованные у арабов, fi 0 л ее оригинальны, и в них можно найти те среднеевропейские растения, которые не были известны Диоскориду.

Использование лекарственных трав в России приняло особо широкий размах в середине XVII в., когда царем Алексеем Михайло-иичем был создан специальный «Аптекарский приказ», ведавший снабжением лекарственными травами не только царского двора, но и армии. В 1654 г. в Москве была организована первая в России медицинская школа, где готовили и аптекарей. Начались довольно значительные государственные заготовки лекарственных растений; причем казакам и служилым людям, осваивающим только что открытую Сибирь, было специально рекомендовано сообщать о зарослях могущих там.встретиться лекарственных растений.

Были созданы «аптекарские огороды» — сады, где разводили лекарственные растения. В Москве их было несколько, например у Кремля, за Мясницкими воротами, и в Немецкой слободе. Готовили лекарства из растений на особых «поварнях»; при этом руководствовались специальным наставлением «о пропущении вод» (т. е. дистилляции), заимствованным из немецкой книги Иеронима Брауншвейгского, изданной в Страсбурге в 1537 г. Однако русский переводчик, имя которого до сих пор точно не выяснено, внес в свой перевод очень много оригинальных данных.

Кипучая деятельность Петра I затронула также дело снабжения страны лекарственными растениями. По его приказу «аптекарские огороды» были созданы во всех крупных городах при военных госпиталях. Большой и образцовый аптекарский огород появился в Санкт-Петербурге на Аптекарском острове. Именно этому аптекарскому огороду суждено было впоследствии стать центром ботанической науки в нашей стране и одним из крупнейших ботанических учреждений мира — Ботаническим институтом Академии наук СССР. В Астрахани и в Лубнах по приказу Петра I были заложены крупные плантации лекарственных растений; в Лубнах эти плантации существуют и по сей день.

Заготовки дикорастущих лекарственных растений также велись в очень широких масштабах. На крестьян была наложена особая «ягодная повинность», включавшая и сбор лекарственных трав. Все это осуществлялось в столь широких масштабах, что в 1754 г. Медицинская канцелярия (так при Петре I стали именовать бывший «Аптекарский приказ») сочла возможным прекратить ввоз лекарственных растений из-за границы.

Созданная Петром I Академия наук собрала в своих стенах целый ряд выдающихся ученых, в том числе и несколько крупных естествоиспытателей.

«Вертограды» XVII в. — это еще средневековая наука, но русские ботанические экспедиции XVIII в. целиком принадлежат новому времени и проводились на уровне мировой науки того века. Работы таких выдающихся естествоиспытателей, как Гмелин, Стел-лер, Паллас, Георги, Лепехин и др., не только обогатили исследования растительности нашей страны, но позволили выявить и новые лекарственные растения. В первую русскую фармокопею (изданную на латинском языке в 1798 г.) были включены многие из тех лекарственных растений, которые были обнаружены экспедициями Академии наук.

В конце XVIII и начале XIX вв. возрос интерес к отечественным лекарственным растениям. Н. М. Амбоднк-Максимович опубликовал свой многотомный труд «Врачебное веществословие», в котором описаны и зарисованы в красках многие лекарственные растения. Известный русский агроном и публицист А. Т. Болотов в издаваемом им журнале «Экономический магазин» поместил около 500 статей о применении лекарственных растений. Профессор Медико-хирургической академии А. П. Нелюбин издал двухтомную «Фармакографию».

К сожалению, XIX столетие знаменуется уже некоторым упадком интереса к лекарственным растениям отечественной флоры. Это связано с прекращением централизованного государственного снабжения аптек лекарственными растениями и переходом этого дела в частные руки. Лекарственные растения культивировались на небольших площадках в центральных областях и на юге страны; продолжались заготовки некоторых лекарственных растений. Но все большее количество лекарственных препаратов поступает в аптеки из-за рубежа. Русский фармацевтический рынок прочно завоевывают крупные немецкие фирмы, поставляющие в Россию готовые лекарственные препараты и закупающие в ней некоторые виды сырья для последующей его переработки на своих предприятиях.

Между тем русская лекарственная флора в эти годы изучалась достаточно активно. В частности, проявлялся известный интерес и к сбору данных народной медицины. В этом отношении довольно большую роль сыграли земские врачи, работавшие в сельских местностях. Тем не менее все эти данные не получали практического применения и оседали на страницах научных журналов.

Первая мировая война 1914—1918 гг. полностью лишила русские аптеки привычных источников получения лекарственных препаратов. Фармацевтическое снабжение гражданского населения и армии было поставлено под угрозу. Побуждаемое настоятельной необходимостью, правительство создало целый ряд комиссий для поисков зарослей лекарственных растений, организации заготовок, создания и расширения плантаций. Работа эта принесла некоторые плоды: были заложены промышленные плантации опийного мака, наперстянки и некоторых других растений, организованы заготовки во многих губерниях, опубликован ряд инструкций по сбору лекарственных растений, сводок о ресурсах некоторых ценных растений и т. д.

Гражданская война, естественно, прервала эту работу, но уже в 1921 г. Совет Народных Комиссаров издал специальный декрет о сборе и культуре лекарственных растений, ознаменовавший собой начало новой — советской страницы в истории использования лекарственных растений в нашей стране. Но эта страница относится уже не к прошлому, а к настоящему, о чем мы уже рассказали прежде.