Реферат: Модель экономического развития Канады

Московский Государственный Университет имени

М.В. Ломоносова

Курсовая работа на тему

“Модель экономического развития Канады”.

Студент группы N 205

Ламыкин И.А.

Научный руководитель

Касаткина Е.А.

Москва 1999

План работы.

Введение

1. История формирования “классической” канадской модели

2. Условия развития производительных сил

3. Монополистический капитал Канады

4. Денежно-кредитная и валютная политика Канады

5. Канада на рубеже веков

Заключение

Список литературы

Приложения

Введение

Выбор темы курсовой работы обусловлен необходимостью вывода экономики России из кризиса, используя опыт различных стран. В этом смысле экономика Канады является весьма интересным объектом исследований, который имеет много общего с Россией.

Канада является страной с наиболее схожими с Россией сырьевыми ресурсами и климатическими условиями, однако если Канада страна с развитыми рыночными отношениями, то Россия только пытается их создать. Опыт Канады и других экономически развитых стран может быть весьма полезен для вывода экономики России из кризиса.

Если исследованию экономики США посвящено достаточно много трудов, то описанию модели экономического развития Канады уделено сравнительно мало внимания в печати и научных исследованиях.

Между тем, Всемирный банк ставит Канаду на второе место после Австралии в списке самых богатых стран мира, а ООН считает, что уровень жизни в Канаде является самым высоким в мире. Такого высокого темпа развития Канада добилась в годы Второй мировой войны и удерживает его до сих пор.

Конечно необходимо учитывать и большие различия между Россией и Канадой в социальной политике, в наборе сырьевых ресурсов и то, что Канада давно развивается по рыночному пути, а мы только начинаем вступать в рынок. В то же время, Россия может много позаимствовать из “модели экономического развития Канады” для решения вопросов связанных с выводом экономики из кризиса и увеличения объема производства.

В курсовой работе сделана попытка проанализировать опыт экономического развития Канады и выработать некоторые предложения для экономики России. Для этого были исследованы условия развития производительных сил Канады, роль государства в построении экономической политики страны, различные взгляды канадских экономистов на необходимые преобразования. В работе использованы труды и монографии российских “канадоведов”, статьи из периодических изданий и статистические данные. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

История формирования

Отставание Канады по экономическому развитию еще в конце XIX века от соседних Соединенных Штатов было весьма значительным. В 1888 Ф. Энгельс, посетив Канаду, писал: “Поразителен переход из Штатов в Канаду. Сперва кажется, что очутился сно­ва в Европе, потом думаешь, что находишься в явно регрессирующей и пришедшей в упадок стране. Здесь видишь, как необхо­дим для быстрого развития новой страны лихорадочно-предпри­имчивый дух американцев (предполагая капиталистический спо­соб производства как базис)». Резко возросший на рубеже ны­нешнего века поток американских промышленных инвестиций нес "особой этот предпринимательский опыт. И уже в первой половине 20-х годов США по объему инвестиций обошли традиционного вкладчика капитала в Канаде—Великобританию. С 1900 по 1926 г. доля Англии в совокупном объеме иностранных инвестиций упала с 85 до 44 %, а доля США возросла с 14 до 53 %. В этот же период, относящийся к первой четверти нынешнего века, канадская буржуазия смогла несколько ускорить развитие национальной промышленности.

К этому времени, так же как и в Соединенных Штатах второй половины XIX в., крупнейшие капиталы были накоплены в торговле сырьевыми товарами и в непосредственно связанном с нею железнодорожном строительстве. Роль канадских финансистов в качестве посредников в эксплуатации английским капиталом 1 природных богатств страны также выдвигала их в ряд владельцев крупнейших состояний. Весьма характерно, что из 42 ведущих канадских магнатов к началу первой мировой войны 10 нажили свои капиталы на строительстве железных дорог, 7 были связаны с крупнейшими банками и еще 9 — со страховыми компаниями и другими финансовыми учреждениями, 8 распоряжались предприятиями коммунального хозяйства и 4 заправляли в торговле зерном и в мукомольной промышленности.

Еще в конце XIX в., в период железнодорожного строительства, ряд банкиров и торговых капиталистов произвел инвестиции в черную металлургию. Крупная национальная буржуазия была не прочь диверсифицировать свои операции, внедряясь в сферу промышленного производства, но при условии гарантированной поддержки со стороны крупных банков и канадского государства, как это имело место в сфере строительства железных дорог и раз­вития отраслей коммунального хозяйства.

Переплетение интересов промышленников и финансистов стимулировало создание крупных предприятий. В ряде отраслей промышленности, таких, как черная металлургия, целлюлозно-бумажная, пищевая, текстильная, а также в торговле, отраслях транспорта и коммунального хозяйства, процессы монополизации в первые десятилетия нынешнего века развивались преимущест­венно на основе концентрации и централизации канадского на­ционального капитала.

К этому периоду относится образование, например, «Стил ком-пани оф Кэнада», объединившей несколько крупных «семейных» капиталов Монреаля. С 1901 по 1921 г. выпуск стали в стране вырос с 29 тыс. до 2 млн. т, при этом только на «Стил компани оф Кэнада» приходилась четверть всего производства 4. В ряду первых национальных монополий в промышленности стоят также «Доминион текстайл компани» — синдикат из четырех хлопко­прядильных компаний, образованный в 1905 г.; «Кэнада симент компани», объединившая в 1909 г. 11 крупных цементных компа­ний; «Абитиби пейпер» — ведущая целлюлозно-бумажная компа­ния этого периода 5. В розничной торговле главенствовали три фирмы. Крупнейшая из них — «Т. Итон компани» являлась третьим в стране работодателем после самого государства и Ком­пании Тихоокеанской железнодорожной магистрали («Канейдиан пасифик рейлуэй»).

Уже в первые годы нынешнего века весьма широкое распро­странение в канадской промышленности получили всевозмож­ные картельные соглашения. Временные картели действовали в производстве соли, муки, консервов, табака, гвоздей, бумаги, сбы­те проволоки и нефти и т. д. Только с 1900 по 1905 г. было заклю­чено около 80 новых картельных соглашений.

Первого своего пика процессы концентрации и централизации капитала в Канаде достигли лишь в 1909—1912 гг., когда в стране прошла мощная волна слияний и поглощений. Централизация капитала в этот период носила в основном спекулятивный харак­тер, но вместе с тем подготавливала необходимые предпосылки для образования мощных монополий. Слияния и поглощения ком­паний организовывались преимущественно канадскими финанси­стами, а средства для их осуществления предоставлялись канад­скими же банками 9.

Важная роль в развитии промышленного производства в Кана­де и формировании канадских промышленных монополий уже в первые десятилетия нынешнего века принадлежала -американ­скому капиталу. Причины внедрения капиталов из США в канад­скую экономику лежали в потребностях быстрорастущей монопо­листической экономики Соединенных Штатов в промышленном сырье и рынках сбыта. Притоку американских инвестиций в Ка­наду способствовал, кроме того, целый комплекс факторов.

Прежде всего американские промышленные корпорации к началу века уже обладали мощным производственным и финан­совым потенциалом, позволяющим вести операции и за предела­ми страны. Географическая близость основных промышленных районов США и Канады была другим условием, содействовав­шим действительно массовому проникновению американских капиталов в Канаду. Важную роль сыграла и политика канадско­го государства по привлечению в страну иностранных капиталов, с помощью которых правительство пыталось решить проблему освоения богатых природных ресурсов, увеличения занятости и покрытия дефицита платежного баланса, образовывавшегося с падением роли Великобритании в качестве кредитора Канады.

Американские промышленные компании на территорию Кана­ды, привлекали протекционистские тарифы, системы субсидий и дотаций, а также специфические антикартельные законы, позво­лявшие американским компаниям в Канаде входить в картельные соглашения с европейскими производителями, в то время как по­добная практика исключалась в отношении материнских фирм на территории США. Отсутствие в Канаде вплоть до 1917 г. налога на прибыли корпораций также служило стимулом к расширению деятельности канадских филиалов американских фирм.

О том, насколько важными для экономического развития Кана­ды в первые десятилетия нынешнего века являлись иностранные инвестиции, все возрастающая доля которых поступала из США, свидетельствует тот факт, что за счет импорта капитала в 1901— 1905 гг. обеспечивалось 20 %; в 1906—1910 гг.— 40 %; ив 1911— 1915 гг.— 50 % валовых капиталовложений в канадскую эконо­мику 10.

Уже к 1913 г. число дочерних предприятий американских ком­паний достигло 450. Например, производство никеля в Канаде, удовлетворявшее к началу первой мировой войны около 70 % по­требностей всемирного рынка в этом металле, было фактически полностью сосредоточено в контролируемой Дж. П. Морганом «Интернэшнл никел компани оф Кэнада». Промышленный бум, вызванный военными заказами, способствовал значительному укреплению рокфеллеровской «Империал ойл» в нефтедобыче и компании Дюпона в химической промышленности. В автомобиле­строении к окончанию войны господствовали три американские компании: дочерняя компания Форда, образованная в 1904 г.; «Дженерал моторз оф Кэнада», объединившая под американским контролем до того времени самостоятельные национальные пред­приятия, и корпорация «Крайслер». Они производили более 3/5 продукции отрасли. За ними в Канаду последовали пять ведущих резинотехнических фирм США, монополизировавших весь рынок. В самом начале 20-х годов (на три десятилетия позже, чем США) Канада прошла тот рубеж, за которым промышленное производ­ство стало преобладать над производством сельскохозяйственным.

При этом американские монополии сосредоточивали в своих ру­ках значительную часть (3/10) канадского промышленного по­тенциала.

Концентрация и централизация национального канадского капитала и капиталов, находящихся под иностранным контро­лем, достигла в третьем десятилетии нынешнего века чрезвы­чайно высокого уровня. Этому наряду с прочими факторами спо­собствовала прошедшая в 20-х годах, вторая, наиболее значительная по своим масштабам и последствиям за всю предшествовавшую историю страны волна слияний и поглощений канадских компаний. Из 374 слияний и поглощений, имевших место в Канаде с 1900 по 1933 г., 58 приходятся на 1909—1912 гг. и 231 — на 1925—1930 гг. По своей роли в формировании монополистиче­ской структуры экономики волна централизации капитала в Ка­наде в 20-х годах соответствовала буму слияний и поглощений в 1898—1902 гг. в США (в то время как первая волна 1909— 1912 гг. соответствовала аналогичной первой волне слияний и поглощений, прошедшей в Соединенных Штатах в 1888—1892 гг.)¹³ .

Уже к 1930 г. на долю предприятий обрабатывающей промыш­ленности Канады, выпускающих продукцию на сумму свыше 1 млн. долл. в год и составляющих лишь 2,7 % от общего числа предприятий отрасли, приходилось 59 % всего производства. Столь же высока была и концентрация рабочей силы: компании с числом занятых свыше 500 концентрировали более четвертой части всех занятых в обрабатывающей промышленности, хотя в общей численности компаний они составляли всего 0,8 %.

Еще выше был уровень концентрации и централизации капи­тала (преимущественно национального по происхождению) в кредитно-финансовой сфере. Число коммерческих банков страны постоянно снижалось: с 41 в начале 90-х годов прошлого века до 30 в 1910 г. и до 11— в 1925 г., и с тех пор (вплоть до принятия нового банковского законодательства в 1980 г.) оставалось почти неизменным. В 1927 г. всего на три крупнейших из них приходилось почти 70 % активов банковской системы Канады. Аналогичным образом в 1926 г. 4 ведущих траст-компании страны располагали 43 % всех активов и 95 % собственности клиентов, находящейся на доверительном хранении в компаниях отрасли. Подобная сте­пень концентрации производства и капитала объективно обуслов­ливала превращение монополии в решающую силу экономиче­ского развития Канады.

В целом к середине 20-х годов американский капитал в Канаде уже представлял собой внушительную силу. Он контролировал 30 % капитала в обрабатывающей (иностранный в целом — 35 %) и 32 % — в горнодобывающей и металлургической промыш­ленности (весь иностранный контроль — 38 %). Всего же под аме­риканским контролем находилось 15 % капитала нефинансовых отраслей канадской экономики (17 % — под иностранным контро­лем в целом)¹⁷ . Таким образом, американский капитал еще не занял в буквальном смысле доминирующих позиций в промыш­ленности страны.

Слияние и сращивание капиталов, принадлежащих группиров­кам крупной национальной буржуазии, теснейшие связи ведущих собственно канадских монополий кредитно-финансовой сферы и некоторых нефинансовых отраслей, подкрепляемые общностью акционеров и личной унией руководства,— все это привело к скла­дыванию национального финансового капитала Канады. Конкрет­ное свое выражение процессы слияния и сращивания националь­ных монополистических капиталов промышленности и банков наш­ли в уже сформировавшихся к этому времени первых национальных финансовых группах страны. К их числу относилась прежде всего группа с ядром, включающим «Бэнк оф Монтриол», «Ройял траст», страховую компанию «Сан лайф ашуранс», желез­нодорожную «Кэнейдиан пасифик рейлуэй», сталелитейную «Стил компани оф Кэнада», а также «империя», у истоков которой стоял сенатор Дж. Кокс и которая в состав ядра наряду с прочими вклю­чала такие крупнейшие финансовые компании, как «Бэнк оф ком-мере», «Нэшнл траст», «Кэнада лайф ашуранс», «Сентрал Канада лоун энд сейвингз компани», «Империал лайф ашуранс», «Прови-дент инвестмент компани» и т. д.

Таким образом, только к 20-м годам нынешнего века монопо­лия в Канаде стала определяющей силой экономического и поли­тического развития, в целом сформировался национальный фи­нансовый капитал и страна вошла в эпоху монополистического капитализма. Как писал Т. Бак, «концентрация производства и капитала за 10 лет, прошедшие после первой мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции, превратила молодую разнородную систему „конкуренции без всяческих по­мех" в высокомонополизированную экономику».

В 1945 г. американские прямые инвестиции в Канаде составля­ли 5 млрд. долл. За первое послевоенное десятилетие они более чем удвоились, достигнув 10,3 млрд. долл. в 1955 г., а последую­щее десятилетие выросли еще в 2,3 раза, составив 23,2 млрд. долл. в 1965 г. Но своего максимума нетто-приток новых американских капиталовложений достиг только на рубеже 70-х годов. К этому времени совокупный иностранный контроль в нефинансовых от­раслях канадской экономики составил 36 %. Иностранцами контро­лировалось более 3/4 нефтегазовой, 7/10 горнодобывающей и 3/5 всей обрабатывающей промышленности (в том числе, в среднем около 4/5 — контролировалось американским капиталом).

Активная экспансия гигантских промышленных монополий США в Канаде, особенно в условиях значительной разницы в экономическом потенциале двух стран, во многом предопределила ориентацию канадского финансового капитала на сотрудничество с американскими корпорациями как в самой Канаде, так и за ее пределами. Сложившаяся к концу 60-х годов система раздела ка­надской экономики на «сферы влияния» национальных и иностран­ных монополий позволяет выдвинуть в определенной степени ус­ловный тезис о том, что сама «отраслевая специализация» нацио­нального финансового капитала служила источником воспроиз­водства подчиненной роли значительной его части по отношению к финансовому капиталу США.

Вместе с тем уже в 70-х годах произошли существенные изме­нения в соотношении сил национальных и иностранных монополий в Канаде, вызванные быстрым ростом и укреплением позиций национального финансового капитала, вступившего в современ­ный этап своего развития. Важным фактором этих изменений яви­лось значительное сокращение притока новых частных прямых ин­вестиций из-за рубежа. Еще в первую половину 70-х годов он со­ставил 4,1 млрд. долл., что явилось рекордно большим притоком по сравнению с любым другим предшествовавшим пятилетним пери­одом. А уже во второй половине 70-х годов нетто-приток прямых инвестиций был самым низким по сравнению с любым другим пя­тилетием начиная с 1950 г. (1,7 млрд. долл.). В 1981 г. вслед­ствие рекордного по объему вывоза капитала из Канады и выку­па контроля над рядом крупнейших канадских предприятий, ранее принадлежавших иностранцам, даже наблюдался беспрецедент­ный нетто-отток прямых инвестиций в размере 5,3 млрд. долл.

Канадское государство прямо и косвенно создавало благо­приятные условия для национального финансового капитала с целью облегчить выкуп иностранных фирм, а также приняло не посредственное участие в выкупе канадских корпораций, принадлежащих иностранному капиталу. Вместе с тем следует подчеркнуть, что “канадизация” иностранных компаний в первую очередь была обусловлена глубокими объективными процессами, связанными с дальнейшим развитием и укреплением позиций национального финансового капитала Канады.

Условия развития производительных сил

Те специфические черты, которые присущи процессу монополизации и концентрации в канадских условиях, в целом не выходят за рамки общих закономерностей, отмечаемых в других высокораз­витых капиталистических государствах. Вместе с тем в ходе этих процессов закладывается основа, формируются в конечном счете главные особенности финансового капитала и финансовой оли­гархии Канады.

Первичным звеном, исходным уровнем концентрации производ­ства и капитала служит капиталистическое предприятие. Уже здесь заложены практически все основные противоречия кон­центрационного процесса.

Основой процесса концентрации производства является прог­ресс в общественном разделении труда, поэтому сама концентра­ция вслед за разделением труда предстает как результат двой­ственного процесса: с одной стороны, технического (технологиче­ского) , а с другой — собственно общественного разделения труда. Оба эти момента разделения труда находятся в тесном диалектическом единстве. С прогрессом производства технологи­ческое разделение труда превращается в общественное, а послед­нее, в свою очередь, есть не только результат, но и предпосылка развития технического разделения труда. Производственная еди­ница, отдельное предприятие — это именно тот уровень, на котором проходит во многом условная и чрезвычайно подвижная граница между двумя сторонами разделения труда. Концентрация на уровне предприятий поэтому обусловлена взаимодействием двух четко выраженных групп факторов — технико-экономических и общественно-экономических (специфически общественных форм).

Обычно исходными показателями концентрации производства служат рост доли крупнейших предприятий в общей численности занятых и в совокупном обороте промышленности. Наиболее крупные предприятия (с численностью занятых свыше 500), состав­ляя лишь 1,1 % от общего числа предприятий, сосредоточивают почти 3/10 всей рабочей силы. В то же время на другом «полюсе» — 31 % всех предприятий (величиной до 5 занятых)—дают работу всего лишь 1,3 % совокупной рабочей силы канадской обрабаты­вающей промышленности (включая работающих владельцев, но без учета занятых в штаб-квартирах)¹ .

В условиях, когда концентрация рабочей силы достигает столь значительного уровня, концентрация производства в наиболее крупных предприятиях еще выше. Если в 1984 г. в обрабаты­вающей промышленности 1,1 % крупнейших предприятий (с чис­ленностью занятых более 500) концентрировали 28,1 % всей рабо­чей силы, то приблизительно такое же число наибольших по размерам отгрузок предприятий (1,9 % их общего числа) отгружа­ло 55,1 % всей продукции обрабатывающих отраслей. При этом разрыв между полюсами, на которых расположены, с одной сторо­ны, несколько сот гигантских предприятий, а с другой — десятки тысяч мельчайших, еще больше, чем при группировке по числен­ности занятых. Действительно, всего 689 предприятий (1,9 % от общего числа) со стоимостью отгрузок каждого свыше 50 млн. долл. в год производили более половины всей продукции обраба­тывающего сектора (55,1 %), в то время как почти 3/5 всех пред­приятий (с размером отгрузок менее 1 млн. долл.), находящихся на другом «полюсе», изготовили 3 % всей отгруженной обра­батывающей промышленностью продукции в 1984 г.

В течение послевоенного периода доля самых круп­ных предприятий с численностью занятых свыше 500, в их общем числе возросла с 0,9 до 1.1 %, но их доля при распределении рабочей силы сократилась с 33,7 до 28,1 %. В то же время сильно выросла прослойка средних предприятий, на которых занято от 50 до 500 рабочих.

Концентрация производства, логически предшествуя концент­рации и централизации капитала, по существу, неотделима от последней. Концентрация капитала в результате его накопления у владельцев одного предприятия ведет к распространению их собственности на несколько предприятий, т. е. по пути дальнейшей концентрации производства в направлениях горизонтальной (внутриотраслевой) и вертикальной (межотраслевой, производст­венно связанной) интеграции и диверсификации. Вместе с тем сама концентрация производства, потребности ее дальнейшего роста ведут к объединению разрозненных капиталов путем их централизации, что становится возможным с развитием акционер­ной формы собственности и фиктивного капитала.

В целом для канадской промышленности столь высокий уро­вень отраслевой монополизации вообще является характерной чертой. Так, на рубеже 80-х годов рассчитанный для обрабаты­вающей промышленности страны средний (на основе отраслевых) показатель концентрации отгрузок четырьмя ведущими компания­ми достигал 50 %.

В ряде случаев монополизация стимулируется тем, что многие крупные канадские фирмы ориентируются не столько на узкий внутренний, сколько на емкий американский рынок. В условиях значительно меньших масштабов соответствующих канадских отраслей это служит дополнительным фактором концентрации производства в руках ведущих корпораций. В целом же средние уровни отраслевой концентрации в Канаде значительно выше чем в соседних США.

Темпы роста монополизации производства в Канаде чрезвычайно высоки и стабильны, и, во-вторых, они не только не снижаются, но даже опережают американский показатель: всего за десятиле­тие разница в долях 100 ведущих корпораций в промышленном производстве Канады и США увеличилась еще на 5 %.

Одна из важнейших причин такого опережающего роста вполне очевидна — крупные канадские корпорации «американского масштаба» (т. е. использующие ту же технологию и оборудование; организованные преимущественно по тому же принципу; ориентирующиеся на весь североамериканский, а не только на канадский рынок да и принадлежащие в значительном числе слу­чаев американскому капиталу) функционируют в рамках во много раз меньших по объему производства по сравнению с амери­канскими отраслей канадской промышленности. Другая причи­на — в специфике государственно-монополистического регули­рования экономики Канады, в частности в традиционной «нестрогости» антитрестовского законодательства.

«Либеральное» отношение государства к практике слияний и поглощений во многом облегчает процесс централизации капи­тала в Канаде. Централизация капитала посредством финансовых махинаций из механизма, дополняющего процесс «естественного» накопления капитала в ходе его расширенного воспроизводства, превращается все в большей степени в особую сферу выгодного приложения свободных средств.

В Канаде так же, как и многих других развитых капиталисти­ческих странах, типичным представителем монополистического капитала стала, таким образом, диверсифицированная корпора­ция (или конгломерат), у которой «расходы на поглощения (слияния) превратились в альтернативу внутрифирменным капи­таловложениям».

Процесс диверсификации деятельности крупнейших канадских компаний во все возрастающей степени идет в самых крайних своих формах. Иными словами, все отчетливее проявляется тен­денция к конгломерации. Специальное исследование 200 ведущих нефинансовых корпораций Канады, в частности, показало, что среднестатистическое число отраслей (по так называемой четырех­значной классификации канадского статистического управления), в которых они ведут свои операции, только за 15-летний период (1960—1975 гг.) выросло с 7,1 до 10,2. За это же время число диверсифицированных компаний в этом списке увеличилось с 26 до 56, а конгломератов—с 10 до 34 ¹² . Наиболее ярким примером последних лет могло бы служить «стремительное» превращение в конгломераты таких известных ведущих канадских корпораций, как «Белл Кэнада», табачной ИМАСКО и строительной АТКО и т. д.

Только учитывая все эти процессы концентрации и централиза­ции капитала, вместе взятые, можно получить действительную картину-монополизации канадской экономики, которую не дает одно лишь изучение отраслевых данных.

Фактически всего 500 крупнейших корпораций страны пред­ставляют собой сейчас более половины всей экономики Канады (за исключением финансов), поскольку реализуют 55 % всех товаров и услуг, производимых в ее нефинансовых отраслях. Эти же 500 корпораций распоряжаются почти 7/10 активов и получают приблизительно 70 % прибыли, приходящейся на все 400 тыс. нефинансовых корпораций страны.

Несложные подсчеты показывают, что, к примеру, средняя компания из числа «первых ста» по объему оборота более чем в 2,5 тыс. раз (!) превосходит любую другую среднюю корпорацию нефинансового сектора, а по размеру валовых акти­вов — почти в 4,3 тыс. раз (!). Об этих поистине «стратегических центрах» канадской экономики прогрессивный исследователь С. Гоник написал: «В их руках достаточно власти, чтобы господ­ствовать в настоящем, и экономические возможности формировать будущее». Причем темпы, которыми происходит дальнейшая кон­центрация экономического потенциала в руках этих компаний, не подают ни малейшего признака замедления. Только за 1975—1983 гг. (за которые имеются сравнимые данные) доля 500 круп­нейших корпораций в совокупных оборотах нефинансового сектора выросла еще на 1,7 %. а доля в активах — на 3,2 %. За то же время их отрыв от «среднестатистической корпорации» по этим показателям увеличился более чем в 2 раза.

Главным неизбежным следствием столь высоких степеней концентрации и централизации производства и капитала в Канаде становится монополизация всей экономики страны. Каковы же конкретные параметры ее зависимости от процессов концентрации?

Точного ответа на этот вопрос дать, видимо, невозможно. Однако практика показывает (и это заложено в рабочие критерии оценки рыночной ситуации канадскими актикартельными орга­нами), что при концентрации свыше 50 % отраслевого производ­ства у всего четырех компаний уже вполне можно ожидать их сов­местных монополистических действий. При концентрации же у них свыше 75 % производства монополия практически неизбежна.

Несмотря на присутствие в Канаде иностранного монополистического капитала, до сих пор оказывающего значительное влияние на все экономическое развитие страны, наибо­лее крупные корпорации, контролируемые национальным капи­талом, смогли не только отстоять, но и самым существенным обра­зом упрочить свои позиции в канадской экономике.

Суммируя все сказанное, можно заключить, что в нефинансовых отраслях канадской экономики в настоящее время господст­вуют колоссальные по своим относительным и абсолютным мас­штабам корпорации. Их мощь базируется на прочных монополь­ных позициях, которыми они обладают подчас одновременно во многих десятках отраслей. Накопление капитала осуществляется ими на основе извлечения гигантских прибылей. Например, только объявленная прибыль корпорации «Белл Кэнада» за 1985 г. пре­высила 1 млрд. долл. Для сравнения можно отметить, что в том же году всего 88 канадских нефинансовых корпораций располагали валовыми активами, перевалившими рубеж в 1 млрд. долл. По своему финансово-экономическому потенциалу крупнейшие про­мышленные корпорации вплотную приблизились к ведущим кредитно-финансовым монополиям. Традиционная схема взаимоот­ношений обоих звеньев финансового капитала Канады, в которой обычно преобладали отношения зависимости сравнительно слабых промышленных монополий от сверхмощных банков, отходит все дальше в прошлое.

Монополистический капитал Канады

Середина 80-х годов нынешнего столетия стала своего рода переломным моментом в развитии всей кредитно-финансовой си­стемы страны. До сих пор ее главными отличительными чертами служили: исключительно высокая стабильность (так, даже в годы «великой депрессии» в Канаде ни разорился ни один банк, а их общее число оставалось почти неизменным на протяжении 50 лет — с 1931 по 1980 г.); строгое разделение функций между так называемыми четырьмя столпами канадских финансов и кредита (коммерческими банками, траст-компаниями, компаниями по страхованию жизни и инвестиционно-дилерскими фирмами); и нако­нец, в высшей степени пристальное внимание соответствующих го­сударственных органов к условиям функционирования финансо­вых учреждений, что превратило финансовую систему Канады в одну из самых «зарегулированных» среди развитых капиталисти­ческих стран.

Первые признаки глубоких перемен появились уже в 1980 г., когда по пересмотренному банковскому законодательству в Кана­ду были официально допущены филиалы иностранных коммерчес­ких банков (хотя при этом для них был установлен «потолок» роста совокупных активов). Но действительно коренные изменения в «правилах игры» на канадском рынке ссудного капитала стали происходить в середине десятилетия.

Во-первых, именно в это время началось активное проникно­вение каждого из четырех основных видов канадских финансовых учреждений в сферу деятельности друг друга (первым наиболее ярким примером явилась организация с 1984 г. коммерческим банком «Торонто-доминион бэнк» нового вида услуг для своих клиентов — игры на бирже, являвшейся до тех пор прерогативой канадских инвестиционных фирм).

Во-вторых, в стране появился новый для Канады (но ранее уже известный в Великобритании) тип финансового учреждения — так называемый «торговый банк»²⁰ , выполняющий целый ряд функций коммерческого и инвестиционного банка и траст-компа­нии и глубоко подорвавший монополию канадских инвестиционно-дилерских фирм.

В-третьих, в целом резко обострилась межотраслевая конку­ренция в кредитно-финансовой сфере. Ее результатом стал бурный рост «финансовых конгломератов», с одной стороны, и внутреннее перерастание многих видов небанковских компаний в универсаль­ные «финансовые центры» — с другой.

В-четвертых, было внесено несколько важных изменений в за­коны, регулирующие деятельность финансовых учреждений Кана­ды, и они были лишены защиты от конкуренции со стороны зару­бежных фирм, что имело далеко идущие последствия для всей ин­ституциональной структуры кредитно-финансовой системы страны.

Неизменно прочными оставались позиции «большой пятерки» национальных коммерческих банков страны. На них приходится 83 % от суммарных активов, находящихся в распоря­жении всех банков в Канаде. Занимающий 6-е место «Нэшнл бэнк оф Кэнада» почти в 2 раза уступает по своим размерам наимень­шему из входящих в «пятерку» — «Торонто-доминион-бэнк». Од­нако он почти в 3 раза превосходит по величине активов следующий за ним (крупнейший из иностранных банков, действующий в Кана­де) «Барклейз бэнк оф Кэнада».

Важнейшим фактором, способствовавшим столь высокой кон­центрации банковского капитала в Канаде, явилось то обстоя­тельство, что канадские банки (в отличие от американских, но так же, как и английские) могли открывать неограниченное число от­делений на всей территории страны. В середине 80-х годов их на­считывалось более 7 тыс. Причем на шесть ведущих банков прихо­дилось свыше 95 % всех банковских отделений в Канаде.

По степени монополизации банковского дела Канада опере­жает многие ведущие капиталистические страны. Так, 10 крупней­ших банков США сосредоточивали 34 % валовых активов банков­ской системы страны; 12 коммерческих банков Японии—54 %, 7 ведущих банков ФРГ — 66 %, «большая четверка» коммерчес­ких банков Великобритании — 70 % ²² , а на «большую пятерку» канадских банков в это же время приходилось свыше 90 %.

Государство всегда надежно охраняло интересы крупного на­ционального капитала, традиционно господствовавшего в сфере банковских операций. Он был эффективно огражден не только от конкуренции со стороны иностранных банков, но и от попыток на­циональных фирм из других отраслей финансово-кредитной систе­мы страны подорвать его монопольные позиции. В 80-х годах, как уже отмечалось, ситуация в значительной степени изменилась. Рез­ко обострилась и внутри- и межотраслевая конкуренция. Первыми «жертвами» стали небольшие «Канейдиан коммершиал бэнк» и «Нортлэнд бэнк». Их разорение в 1985 г. было первым за 62 пред­шествовавших года. Последовавшее за этим массовое изъятие де­позитов из всех небольших канадских банков привело к тому, что еще 3 банка прекратили самостоятельное существование будучи поглощенными иностранными банковскими фирмами. Однако «шестерка» канадских банков, постоянно расширяя масштаб своих операций, диверсифицируя свою деятельность, сумела сохранить за собой лидирующие позиции в области кредитно-финансового обеспечения канадских корпораций.

С внедрением новых высокомощных вычислительных машин, созданием автоматизированных систем международных телеком­муникаций коммерческие банки Канады, ни в чем не уступая дру­гим ведущим банкам капиталистического мира, начали предостав­лять услуги, которые характеризуются по аналогии с продуктом передовых наукоемких отраслей промышленности как «высокотех­нологичный товар» банка. Речь идет о сделках, которые требуют сложного математического обеспечения и больших мощностей ЭВМ, таких, как обусловленное уплатой премии право заемщика рассчитывать на твердые, оговоренные заранее (но на деле — практически ежедневно колеблющиеся) границы ставки процента по кредиту, в том числе предоставленному и «третьими» лицами. Такие сделки на срок («фьючерс») и сделки с премией («опционы»), а также упоминавшиеся выше «обмены» («своп»), связан­ные со ставкой процента, обеспечивают корпорациям большую степень планомерности в области их внешнего финансирования. В то же время чем выше степень предсказуемости, которую получает фирма, идя на сделку с банком, тем выше сумма гонораров, которые она ему выплачивает. У ведущих канадских банков сово­купные суммы всех гонораров дают уже почти такую же часть при­были, какую приносит прочая деятельность. К примеру, «Ронял бэнк оф Кэнада» — чемпион по части внебалансовых операций среди банков Канады — получил от них в 1985 г. 819 млн. долл. до­хода, т. е. почти столько же, сколько и от всех остальных сделок.

Иностранные банки, создавая свои филиалы в Канаде, перво­начально помышляли о кредитно-финансовом обслуживании ТНК, базирующихся в их собственных странах. Но уже во второй поло­вине 80-х годов наиболее жизнеспособные из них сумели найти свою собственную «нишу» на кредитном рынке Канады, сделав упор на кредитование средних фирм. В таких фирмах, не столь крупных, чтобы иметь достаточное число действительно квалифи­цированных собственных специалистов по финансам и кредиту, представители иностранных банковских филиалов часто играют роль членов неформального консультативного совета, составля­емого из юристов, финансистов, инженеров, экспертов по вопросам управления и т. д., которые постоянно ведут дела с компанией.

Определенную выгоду может извлечь клиент иностранных банков­ских филиалов и из их международных связей.

Между тем, учитывая свои реальные возможности, руководство дочерних компаний иностранных банков в Канаде пока не ставит задачи «оттеснить» крупнейшие национальные банковские моно­полии с позиций «главных банкиров» ведущих корпораций стра­ны, хотя многие из них в качестве долгосрочной стратегии взяли установку на достижение статуса «второго банка» крупных канад­ских фирм.

Важнейшим звеном кредитно-финансовой системы Канады яв­ляются наряду с коммерческими банками траст-компании, специа­лизацией которых традиционно являлись доверительные операции(управление собственностью клиентов по доверенности). В офи­циальной статистике они классифицируются как «учреждения бан­ковского типа» (буквально — «почти банки»). В последние десяти­летия наблюдался быстрый рост удельного веса траст-компаний в совокупных активах всех кредитно-финансовых учреждений Канады. С начала 60-х годов их доля выросла с 6,5 до приблизительно 20 % в 80-х годах, что выдвинуло траст-компании на второе место после коммерческих банков.

Траст-компании в последнее время все больше конкурируют с банками и в сфере депозитно-ссудных операций. В начале нынешнего десятилетия они аккумулировали свыше 3/10 личных сбережений канадцев, уступая по этому показателю лишь самим коммерческим банкам (свыше 50 %). Успешно конкурируют они и с ипотечными компаниями, предоставляя половину всех ссуд канадцам под залог недвижимости на приобретение жилых домов. Кроме того, в траст-компаниях организуются различные формы пенсионных фондов, которые вкладывают средства в правительственные облигации и ценные бумаги корпораций.

Значительная диверсификация деятельности траст-компаний служит дополнительным источником роста монополизации этой отрасли кредитно-финансовой сферы. Всего 6 ведущих канадских траст-компаний концентрируют около 85 % совокупных (как соб­ственных, так и под управлением по доверенности) активов, при­водящихся на почти сотню канадских компаний этого профиля. О масштабах траст-компаний говорит тот факт, что крупнейшая из них — «Кэнада траст» по размеру собственных активов уступает только шести ведущим коммерческим банкам страны.

Во второй половине 80-х годов наиболее характерной чертой в развитии данной отрасли стало усиление кредитной и инвестици­онно-банковской функции канадских траст-компаний. Траст-ком­пании постепенно стали превращаться в важнейших кредиторов 10 ведущих канадских корпораций. Так, объем крупных долгосрочных кредитов, предоставленных им компанией «Кэнада траст», в середине десятилетия превысил 1 млрд. долл. Одновременно дочерняя компания «Кэнада траст» — «Коммершл кэпитал корп.» специализируется на кредитовании средних фирм, давая ссуды в пределах от 5 до 20 млн. долл.

Процесс стирания границ между в прошлом высоко специали­зированными финансовыми учреждениями в Канаде носит в сов­ременных условиях действительно всеобщий характер. Различные формы и методы прежде всего неценовой конкуренции, в данном случае — за большее разнообразие предоставляемых финансовых услуг — широко применяются практически всеми без исключения институтами канадской кредитно-финансовой сферы. Так, напри­мер даже Объединение квебекских народных сберегательных касс — типичное учреждение взаимного кредита, исторически при­вязанное к сельским районам Квебека и обслуживающее мельчай­ших индивидуальных вкладчиков — в качестве стратегической задачи поставило активное внедрение в область кредитова­ния бизнеса, в первую очередь в Онтарио и США, для чего в 1986 г. было открыто специальное отделение в Торонто.

Вместе с тем в середине 80-х годов наиболее ярким проявлением подрыва существующей уже многие десятилетия системы разде­ления функций между «четырьмя столпами» канадских финансов и кредита служит бурная экспансия в стране совершенно нового для Канады типа финансового учреждения — широко диверсифициро­ванной инвестиционно-банковской фирмы, или, по терминологии канадских специалистов, «торгового банка».

Стремительное развитие этого вида финансовых институтов во многом объясняется тем, что «торговый банк» практически не попадает под существующие законы, регулирующие сферу финан­сов в Канаде, и в первую очередь — под законы об ограничении прав вкладчиков скупать крупные (свыше 10 %) пакеты голосую­щих акций финансовых компаний. Таким образом, проникнове­ние на кредитно-финансовые рынки при посредстве учреждений подобного рода в наибольшей степени было выгодно крупнейшим группировкам монополистического капитала, имеющим соответ­ствующие средства, чтобы полностью распоряжаться крупными банковскими компаниями. В середине 80-х годов в результате ре­организации «финансовых владений» некоторых таких групп в качестве самостоятельного звена были выделены специальные компании, опирающиеся на совокупный финансово-экономический потенциал всех кредитно-финансовых учреждений, контролируе­мых группой, и использующие уже сложившуюся сеть их клиен­туры, их знание рынка, управленческий опыт и т. п.

Первой и самой крупной инвестиционно-банковской фирмой Канады стала корпорация «Хиз интернешнл корп.»— часть гигант­ских семейных владений Эдварда и Питера Бронфманов. Собственный капитал этого «торгового банка» — свыше 1 млрд. долл. — больше, чем совокупный капитал всех канадских инвестиционно-дилерских фирм, до самого последнего времени державших монополию на инвестиционно-банковские операции в стране. Если бы «Хиз интернешнл» был американским инвестиционным банком, он бы смог заняться по данному показателю 6-е место на Уоллстрите.

В обширной «империи» Бронфманов нашлось место и для еще одного «торгового банка» — «Грейт лейке груп инк.» У него — своя специализация. В рамах группы Бронфманов он служит «центральным инвестиционным банком», т. е. занимается разме­щением ценных бумаг корпораций, контролируемых этим се­мейством.

Еще одним примером «торгового банка» может служить «Сент-рал кэпитал менеджмент инк.», отделившаяся от холдинга «Сент­рал кэпитал корп.», главным владением которого является одна из крупнейших канадских траст-компаний «Сентрал траст». Контро­лируют всю группу финансовых учреждений два крупных ка­надских дельца Р. Коэн и Л. Эллен. Главными направлениями деятельности «Сентрал кэпитал» стали кредитование бизнеса, консультационные услуги и управление пенсионными фондами. Владельцы планируют превратить «Сентрал кэпитал» к началу 90- 90-х годов в крупнейшую инвестиционно-банковскую фирму с соб­ственным капиталом в 1 млрд. долл.

Организован свой собственный «торговый банк» — «Ланкастер файнэншл инк.» — финансовым конгломератом «Краунекс инк.» центральное его звено—крупная страховая компания «Краун лайф иншурэнс»).

Если в 1985 г. в стране было только одно подобное учреждение, тов 1988 г. их насчитывалось уже около полутора десятков. «Торговые банки» отпочковались буквально от всех крупнейших диверсифицированных компаний в области финансов. Известны случаи, когда за «основу» бралась промышленная или торговая фирма. («Би-Си пэсифик кэпитал корп.», например, была организована Э. и П. Бронфманами из известного промышленного конгломерата «Версатайл корп.»). Образование финансовых конгломератов из различных по своей специализации финансовых компаний стало важнейшей особенностью централизации капитала в кредитно-финансовой сфере Канады второй половины 80-х годов. Благодаря участию ведущих кредитно-финансовых институ­та в капитале друг друга и тесным деловым контактом между ними крупнейшие из них, в первую очередь основные канадские коммерческие банки, получают возможность осуществлять конт­роль над предоставлением всего комплекса финансовых услуг Промышленным корпорациям. Происходит складывание мощных монополистических объединений на уровне всей кредитно-финансовой сферы.

Денежно-кредитная и валютная политика Канады

Денежно-кредитная и валютная политика Канады направлена на укрепление нацио­нальной валюты, которое достигается с по­мощью контроля за инфляцией и стабилиза­ции обменного курса канадского доллара. Для этого Банк Канады устанавливает целевые ориентиры дли темпом инфляции на 3 - 5 лет и осуществляет вмешательство на валютных рынках в обмен на иностранные валюты.

На современном этапе основным инструментом денежно-кредитной политики в Кана­де является перемещение депозитов, принадлежащих правительству, из коммерческих банков и других клиринговых институтов в Банк Канады, а также их перемещение в клиринговые банки.

К клиринговым институтам относятся фи­нансовые институты и банки, предлагающие клиентам так называемые чековые депозиты (чек выписывают против депонированной на счете суммы) и другие средства платежа; в Канаде это прежде всего члены Канадской платежной ассоциации. Основопо­лагающий принцип при этом является очень простым, хотя процедура регулирования кас­совых остатков предполагает различные технические детали, отражающие институциональные факторы: при изъятии изымаются остатки из системы, в то время как при редепозите они впрыскиваются в нее.

Членами Канадской платежной ассоциации являются крупные коммерческие банки, действующие на основе Закона о банках, и другие финансовые посредники, принимающие вклады, на которые приходится подавляющая часть расчетов по чеками и других платежных услуг. Члены ассоциации погашают взаимные требования после ежедневного централизованного взаимного зачета но рас­четам чеками и электронными переводами путем дебетования и кредитования своих счетов в Банке Канады. Поскольку депозиты крупных коммерческих банков в Банке Канады служат в рамках Канадской платежной ассоциации в качестве клиринговых остатков, они являются основой всего хозяйственного оборота. Хотя участники клирингового меха­низма в рамках Канадской платежной ас­социации должны поддерживать адекватные клиринговые остатки для успешною выпол­нения своих платежных функции, они с готовностью предоставляют взаймы любой излишек сверх своих потребностей, поскольку по депозитам в Банке Канады не выплачи­вается никаких процентов. Поэтому измене­ния в объеме клиринговых остатков непо­средственно влияют на самый краткосрочный сегмент денежною рынка - рынок суточных ссуд.

Банк Канады принимает ежедневные ре­шения по регулированию кассовых остатков и имеет возможность контролировать эти остатки с помощью механизма “изъятия” - "редепозита" ежедневно Операции по регулированию кассовых остатков периодически дополняются приобретением государственных ценных бумаг (обычно в момент выпуска правительством новых ценныхбумаг).

Акцент Банка Канады на регулирование кассовых остатков объясняется его приверженностью механизму, который дает широкий простор для действия рыночных сил: если предложение остатков не соответствует потребностям членов клиринговой системы, их попытки приспособиться к сложившейся ситуации немедленно отразятся на стоимости суточных ссуд. Тем не менее, влияние Банка Канады на размер процентных ставок при заданных сроках кредитования. Напротив, операции Банка Канады на рынке Канады ценных бумаг оказывают непосредственное воздействие на размер процентных ставок при заданных сроках кредитования. Напротив, операции Банка Канады на рынке ценных бумаг оказывают непосредственное воздействие на размер процентных ставок при заданных сроках кредитования. Это свидетельствует о том, что Банка Канады использует операции на открытом рынке не с целью контроля за предложением наличных денег, а в качестве дополнительного инструмента в тех случаях, когда требуется оказать определенное воздействие на структуру процентных ставок. Например, так называемые “операции обратной покупки” могли бы использоваться для непосредственного воздействия на размер процентной ставки по суточным ссудам, а так называемые сделки “аутрайт” с казначейскими векселями – для оказания влияния на размер процентной ставки при сроке кредитования в 3 месяца.

В каждом случае любое нежелательное воздействие на объем кассовых остатков в системе нейтрализуется с помощью перемещения правительственных депозитов из Банка Канады в клиринговые банки и обратно.

К числу новых источников стремительного роста экономиче­ского потенциала канадских банков прежде всего следует отнести развитие так называемых внебалансовых, или «гонорарных» форм их деятельности^» . Речь идет, например, об организации банком «обмена» по заказу корпорации твердого процента за кредит (в том числе предоставленный третьей стороной) на «плавающую» ставку процента либо наоборот. Или, к примеру, банки заключают с клиентами в лице корпораций договор, позволяющий при необходимости дополнительно выпускать краткосрочные обя­зательства, весь риск по размещению которых берет на себя банк.

Канада на рубеже веков

Девяностые годы отмечены началом демонтажа сложившегося за многие десятилетия механизма го­сударственного регулирования канадской экономики. В этот период федеральное правительство продало частным инвесторам практически все принадлежавшие ему крупные предприятия в от­раслях обрабатывающей и нефтегазовой промышленности, воздушного и железнодорожного транспорта, связи. Завершается приватизация объектов транспортной инфраструктуры - аэро­портов, морских и речных портов, припортовых сооружений и т ,п. Ликвидированы крупномасштабные системы субсидирования в сфере транспорта и в сельском хозяйстве. Большинство провинций передали в частные руки крупные телефонные компании, разрабатываются планы приватизации электроэнергетических корпораций. Муниципалитеты все шире привлекают ча­стные компании для оказания социальных услуг.

С 1993 г. начал уменьшаться объем государственных инвестиций. Правительство практиче­ски отказалось от антициклического регулирования, и его главной заботой стала ликвидация бюджетного дефицита, а в перспективе - сокращение объема государственной задолженности. Кредитно-денежная политика была переориентирована на сдерживание инфляции и оздоровле­ние государственных финансов.

Все эти факторы оказали самое глубокое воздействие на динамику и структуру производст­ва. В 1990 и 1991 гг. в канадской экономике произошел спад. Реальный объем ВВП сократился на 0.2 и 1.7%, соответственно. Оживление деловой активности в 1992-1995 гг. было относитель­но медленным и неустойчивым. До 1997 г. потребительские расходы увеличивались в среднем ежегодно лишь на 1.5%. Частные инвестиции сокращались в реальном исчислении - до 1993 г., а затем стали интенсивно расти только в отраслях, ориентированных на экспорт. По оценкам экс­пертов, спада в отраслях материального производства удалось избежать только благодаря высо­кому внешнему спросу на экспортные товары.

В 1997 г. экономика страны обрела, наконец, опору во внутренних факторах роста. Благода­ря существенному удешевлению кредита (в предшествующие два года центральный банк неод­нократно снижал процентную ставку) произошло оживление потребительского спроса. Темпы прироста потребительских расходов в 1997 г. составили около 5% - самый высокий показатель за десятилетие. С конца 1996 г. продолжается подъем в жилищном строительстве, заметно уве­личился объем закупок товаров длительного пользования. Так, в первые три квартала 1997 г. было построено домов на 24% больше, чем за тот же период предыдущего года, продажи авто­мобилей возросли более чем на 16%, бытовой электротехники - на 14%.

По оценкам экспертов организации Международный экономический форум, Канада в 1997 г. заняла 4-е место в числе стран, имеющих наиболее высокую конкурентоспособность (на 1-м ме­сте - Сингапур, за ним Гонконг и США).

В целом по основным показателям хозяйственного развития 1997 г. стал лучшим за весь пе­риод с начала десятилетия. Реальный прирост ВВП - 3.5% - самый высокий в группе семи веду­щих индустриальных держав. Быстро расширяется внутренний спрос, темпы инфляции к концу года упали почти до 1%, а уровень безработицы сократился до самого низкого показателя за по­следние семь лет.

Согласно большинству прогнозов, темпы роста ВВП в 1998 г. составят немногим менее 4%. До финансового кризиса, разразившегося в Азии, прогнозы были еще более оптимистичными. Предполагается, что этот кризис уменьшит показатели прироста ВВП примерно на 0.4 процент­ных пункта из-за падения спроса на товары, импортируемые из Канады в страны Азии. Кроме того, рост доходов и инвестиций в отраслях, ориентированных на экспорт, тормозится снижени­ем цен на сырьевые товары на мировых рынках.

Выпуск продукции в сфере материального производства в 1997 г. увеличился по сравнению с предыдущим годом на 4.6%. Наиболее динамично развивалась обрабатывающая промышлен­ность (здесь прирост составил около 6%) и строительство (примерно 9%). Наибольший рост (7.8%) был в отраслях, производящих товары производственного назначения и потребительские товары длительного пользования.

В последние два-три года в промышленности произошла смена лидеров. Прежде это были корпорации "ресурсных" отраслей: нефтяная и газовая промышленность, лесопромышленный комплекс, производство цветных металлов. В 1996-1997 гг. из-за снижения спроса и падения цен на мировых рынках рост производства, доходов и капиталовложений в большинстве этих отрас­лей уменьшился. В то же время существенно возросли объемы производства и инвестиций в на­укоемких отраслях, таких как электронное и электротехническое оборудование, средства связи, некоторые виды промышленного оборудования, новые конструкционные материалы, фарма­цевтическая промышленность. Быстро развиваются автомобилестроение, химическая промыш­ленность, производство строительных материалов.

В целом в последние годы в канадской промышленности шел процесс интенсивного обнов­ления производственных фондов.

Бум в строительной индустрии связан с реализацией отложенного спроса. Строительство жи­лья начало быстро расширяться еще в 1996 г., а зданий и сооружений производственного назна­чения годом позже. Этому способствовало удешевление заемных средств и особенно снижение ставок процента по долгосрочным кредитам и займам на жилищное строительство до самого низкого уровня за последние 40 лет.

Иное положение в так называемых первичных отраслях материального производства. Паде­ние производства в 1997 г. составило: в сельском хозяйстве - 1%, лесном - 0.9 и рыболовстве -1.5%. Доходы фермерских хозяйств в III кв. 1997 г. упали по сравнению с предыдущим годом на 66%, прежде всего в связи со снижением спроса и цен на зерно на мировых рынках.

Объем ВВП, созданный в отраслях сферы услуг, увеличился на 3.4%. Наиболее интенсивно развивались оптовая торговля (прирост свыше 11%), услуги для предпринимательского сектора (около 11%), предприятий гостиничного хозяйства и общественного питания (6%). Темпами вы­ше средних увеличивались объемы услуг, предоставленных предприятиями связи (5%), рознич­ной торговли (4.2%), транспорта и складского хозяйства (около 4%).

В финансовом секторе всплеск деловой активности, имевший место в 1996 г., почти сошел на нет. Стоимостной объем услуг, произведенных коммерческими и инвестиционными банками, страховыми компаниями и брокерскими фирмами в 1997 г. увеличился примерно на 2%.

Продолжающееся сокращение государственных расходов отрицательно сказалось на мас­штабах услуг, оказываемых государственными учреждениями. В 1997 г. их объем уменьшился на 1.6%, а в сфере образования - примерно на 4%.

После циклического кризиса начала десятилетия общая численность занятых сокращалась до 1993 г., а уровень безработицы превышал 10% до 1995 у. Сохранение столь высокого ее уров­ня через несколько лет после окончания циклического спада объясняется рядом структурных факторов. Во-первых, влиянием либерализации международной торговли, обострением внеш­ней и внутренней конкуренции в результате действия соглашений о свободной торговле с США и Мексикой. Сокращение персонала остается для канадских корпораций одним из главных средств повышения эффективности производства и укрепления конкурентных позиций. Во-вто­рых, медленное восстановление занятости было обусловлено проводимой федеральным прави­тельством и властями провинций политикой бюджетной экономии. Если волна сокращений пер­сонала в частном секторе к 1995-1996 гг. спала, то в государственном именно на эти годы при­шелся пик увольнений.

В 1997 г. положение на рынке труда заметно улучшилось. Уровень безработицы снизился с 9.6% в январе до 8.9% в последние месяцы года, а в среднем составил 9.2%. В течение года было создано около 300 тыс. новых рабочих мест (в 1996 г. примерно 190 тыс.). При этом улучшились качественные параметры роста занятости. Созданные в 1997 г. новые рабочие места более ста­бильны и лучше оплачиваются. Большинство изних предполагают полную занятость. Быстро растет занятость в обрабатывающей промышленности, и ее масштабы превзошли, наконец, максимум, достигнутый в 1989 г. Экономические обозреватели расценивают все это как признак "здорового" роста канадской экономики и сильных конкурентных позиций канадских компаний на внутренних и внешних рынках.

Предполагается, что в 1998 г. уровень безработицы снизился до 8.4-8.6%. По оценкам руко­водства Центрального банка Канады, "естественный", то есть не стимулирующий инфляцию, уровень безработицы составляет теперь примерно 7.5%.

В начале 90-х годов руководство Банка Канады определило в качестве своей главной цели подавление инфляции. До тех пор, пока бюджетные дефицита обоих уровней власти продолжа­ли расти, Банк Канады осуществлял жесткую кредитно-денежную политику без оглядки на чрезвычайно высокую безработицу и слабый внутренний спрос. Это существенно замедлило рост деловой активности после спада 1990-1991 гг., а темпы роста производства и занятости ока­зались как никогда зависимыми от увеличения объемов экспорта.

Уже к 1993 г. темпы инфляции снизились. Если в конце 80-х годов они превышали средний показатель по группе семи, то в последние несколько лет они заметно от него отстают. В 1996-1997 гг. индекс цен на потребительские товары в Канаде повышался ежегодно в среднем на 1.5% (по группе семи на 2.2 и 2.4%). Допустимый прирост потребительских цен установлен Банком Канады в пределах от 1 до 3%. Во второй половине 1996 г. эксперты Центрального банка даже заговорили о появлении признаков дефляции.

В 1997 и 1998 гг., в условиях значительного ускорения роста экономики сохраняются возмож­ности дальнейшего снижения темпов инфляции. Усиление конкуренции, технологические ново­введения и повышение производительности труда сдерживают рост цен на всех стадиях произ­водства. Предприятия прежде всего стремятся сократить издержки, а не повысить цены. В пред­шествующие годы они провели максимально возможное сокращение персонала и обновили производственные мощности. Уровень использования производственного потенциала во второй половине 1997 г. был все еще примерно на 2% ниже оптимального. Все это позволяет наращи­вать производство при незначительном росте издержек. В результате, несмотря на высокий спрос, имеет место минимальное повышательное давление на цены.

На динамике индекса оптовых цен в 1997 г. сказалось падение цен на энергоносители в пер­вой половине года. Цены на прочие товары производственного назначения оставались в основ­ном стабильными. В результате общий индекс цен на промышленную продукцию снижался в на­чале года и очень незначительно повысился в последние месяцы.

Длительный период высокой безработицы, меры частных корпораций по снижению издер­жек на рабочую силу и бюджетные ограничения в госсекторе резко затормозили увеличение трудовых доходов. Средний прирост базовых ставок по коллективным договорам упал с 5.6% в 1990 г до 0.6% в 1995 г. - рекордно низкого уровня за весь послевоенный период. Со второй по­ловины 1996 г. темпы повышения заработной платы повысились до 2.1%, но до сих пор остаются весьма умеренными. По данным специального обзора организации Конференс боард, ставки заработной платы в частном секторе экономики в 1997 г. увеличились в среднем на 2.4%, ненамно­го превысив производительность труда. Ставки заработной платы государственных служащих поднялись только на 0.9%, отставая от темпов роста потребительских цен.

В условиях экономического подъема почасовая производительность труда в 1997 г. росла на­много быстрее, чем в предшествующем году – на 2.1 % по сравнению с 0.4%. На фоне весьма уме­ренного повышения заработной платы прирост удельных издержек на рабочую силу был мини­мальным. По мнению экспертов, увеличение почасовых доходов в расчете на одного наемного работника в основном отражало рост доли более высоко оплачиваемых групп.

За относительно короткий срок правительству Ж. Кретьена удалось достичь весьма впечат­ляющих результатов в деле оздоровления государственных финансов. В конце 1993 г., когда ли­беральная партия сменила у власти консерваторов, размер бюджетного дефицита увеличивался уже два десятилетия подряд, а выплаты по задолженности превратились в самую крупную ста­тью расходов.

Ключевым элементом долгосрочной программы ликвидации бюджетного дефицита стало последовательное и крупномасштабное сокращение расходов при сохранении стабильных ста­вок налогообложения. По окончании 1995 фин. г. дефицит федерального бюджета уменьшился впервые за двадцать лет. В марте 1997 г он составил менее 8.9 млрд. долл. по сравнению с 42 млрд. три года назад, а к ноябрю уменьшился до 5 млрд.

Благодаря быстрым темпам роста экономики и низким процентным ставкам на кредитно-финансовых рынках правительство сбалансировало бюджет ранее намеченного срока. По ито­гам финансового года, закончившегося 31 марта 1998 г., дефицит был полностью ликвидирован! Канада стала первой страной Большой семерки, добившейся сбалансированного бюджета.

Заметных успехов в оздоровлении государственных финансов добились и большинство ка­надских провинций: к началу 1998 г. бюджетные дефициты ликвидировали пять из десяти, а еще две вплотную приблизились к достижению этой цели. Это произошло несмотря на то, что феде­ральные трансферты провинциям сократились за три последних года более чем на 15%.

В целом показатель доли суммарного дефицита бюджетов центрального правительства и провинций по отношению к ВВП упал с 10% в 1992 фин. г. до 1% шесть лет спустя. Это сущест­венно меньше среднего показателя по группе семи ведущих индустриальных стран.

Вместе с тем в наследство от времен растущих дефицитен осталась большая задолженность. Она возросла с 75% от ВВП в начале десятилетия до 107% в 1995 г. и составила примерно 102% в конце 1997 г. Из стран группы семи положение хуже только в Италии, Абсолютные размеры задолженности начнут уменьшаться только после того, как суммарный бюджетный баланс обо­их уровней власти станет положительным, а это произойдет в лучшем случае в 1999 г.

В 1992-1996 гг. рост экспорта был главной движущей силой деловой активности в Канаде. В 1996 г. он вырос на 4.5%, а активное сальдо во внешней торговле товарами достигло рекорд­ного уровня— 34 млрд. долл. Доля экспорта товаров и услуг в ВВП увеличилась с 18% в середине 80-х годов до 26 в 1992 г. и 38% в 1995-1996 гг.

В 1997 г. стоимостной объем канадского экспорта возрос на 10.5%. В дальнейшем, однако, ожидается замедление его роста из-за некоторого снижения спроса на канадские товары со стороны ее главного торгового партнера - США, на которые приходится примерно 80% канад­ского экспорта. Кроме того, может сказаться и стабилизация или даже снижение цен на миро­вых рынках на такие сырьевые товары, как никель, цинк, золото, сырая нефть, пиломатериа­лы, пшеница. Между тем эта группа товаров составляет примерно треть общего объема поста­вок из Канады.

В то же время в самой стране происходит циклический подъем спроса на импортные товары, особенно производственного назначения. Общий объем импорта в 1997 г увеличивался быстрее экспорта - на 12.2%. В результате сократилось положительное сальдо в торговле товарами, а дефи­цит баланса по текущим операциям возрос с 15.5 млрд. долл. в III кв. до 25.5 млрд. в IV кв. 1997 г. В предыдущем году впервые за 12 лет платежный баланс был сведен с небольшим положитель­ным сальдо.

Снижение курса канадского доллара по отношению к американскому с 73 центов США в на­чале 1997 г. до менее чем 71 цента в последние месяцы было неожиданным для специалистов. Ожидалось, что устойчивый рост экономики при небольшой инфляции и значительном улучшении состояния государственных финансов укрепит позиции канадского доллара. Однако сыгра­ли свою роль происшедший во второй половине года значительный рост дефицита платежного баланса и вспышка спроса на американскую валюту в связи с финансово-экономическим кризи­сом в странах Азии. Если стабилизация в экономике региона наступит достаточно быстро, то это позволит восстановить позиции канадской валюты. Вместе с тем этому, вероятно, будет проти­водействовать сохранение относительно низких мировых цен на сырьевые товары. При высоком спросе на импортные товары в Канаде дефицит баланса по текущим операциям в 1998 г. может возрасти до 15-20 млрд. долл. по сравнению с примерно 14 млрд. в среднем за 1997 г.

Регулирование иностранных инвестиций в Канаде в 90-е годы заметно изменилось по сравне­нию с прошлым десятилетием. Вступившее в силу с 1989 г. соглашение о свободной торговле с США и присоединение к нему Мексики свели кминимуму возможности канадского правитель­ства контролировать приток капитала из этих стран, при том, что на США в текущем десятиле­тии приходится примерно две трети общего объема поступающих из-за рубежа прямых капита­ловложений. Условия инвестирования для партнеров Канады по Североамериканскому согла­шению о свободной торговле в ближайшие несколько лет будут распространены и на инвесторов из стран-членов Всемирной торговой организации.

Между тем по регламенту, действовавшему в отношении членов ВТО в 1997 г., рассмотре­нию и утверждению подлежат крупные инвестиционные проекты, предполагающие прямые ка­питаловложения в сумме свыше 172 млн. долл. Портфельные инвестиции из стран ВТО подле­жат контролю только в тех случаях, когда их объем предполагает переход в руки зарубежного инвестора свыше 50% активов канадского предприятия. Более строгие правила контроля дейст­вуют в небольшом числе отраслей - урановой промышленности, в сфере финансовых услуг и транспорта, а также в сфере культуры (издательское дело, кинематография, распространение аудио-продукции). В этих областях канадское правительство оставляет за собой право контроля и запрета в случае, если а) прямые инвестиции превышают 5 млн. долл.; б) портфельные инвес­тиции превышают 50 млн. долл. За первые 9 месяцев 1997 г. министерство промышленности Ка­нады отклонило только два из всех рассмотренных им новых инвестиционных проектов.

В 1996 г. объем капиталовложений в Канаду составил 180 млрд. кан. долл., из которых 120 млрд. поступили из США. Второе место по объему прямых капиталовложений занимала Ве­ликобритания - 14 млрд., а третье - Япония (6 млрд.). Японские фирмы в последние годы замет­но активизировали свою инвестиционную деятельность, проявляя особый интерес к вложению средств в строительство автосборочных предприятий, в предприятия лесопромышленного ком­плекса, а также в операции с недвижимостью. В целом приток иностранных инвестиций в 1996 г. распределялся по отраслям хозяйства сле­дующим образом: финансовый сектор - почти 33 млрд. долл., в энергетический и горнорудную промышленность - 30 млрд., в производство промышленного и транспортного оборудования -28 млрд. Относительно крупные потоки прямых капиталовложений из-за рубежа направляются также в отрасли лесопромышленного комплекса и операции с недвижимостью. По разным при­чинам, но главным образом в силу сохраняющихся ограничении на вложение иностранного ка­питала, наименее привлекательными для зарубежных инвесторов остаются сталелитейная про­мышленность, коммунальное хозяйство (где высока доля государственной собственности), изда­тельское дело, радиовещание.

Вывоз капитала из Канады в 1996 г. был примерно равен ввозу. Прямые канадские инвести­ции за рубежом составили 171 млрд. долл. За последние десять лет они увеличились более чем в 1.6 раза, тогда как ввоз капитала - примерно в 2 раза. Около 65% прямых зарубежных капита­ловложений канадских инвесторов было направлено в США.

В результате состоявшихся в июне 1997 г. всеобщих парламентских выборов уверенную по­беду вновь одержала либеральная партия. Это, безусловно, говорит о поддержке большинством канадцев экономической политики правительства Ж. Кретьена. Вместе с тем избиратели требо­вали внести коррективы во внутриэкономический курс.

Прежде всего это - требование снизить налоги. Однако федеральное правительство намере­но приступить к снижению налоговых ставок не ранее 1999 г. Вместе с тем в 1997 г. (впервые за последние четыре года) оно выделило дополнительные ассигнования на реализацию некоторых новых инициатив в социальной сфере. В их числе - увеличение размеров помощи детям из мало­обеспеченных семей, стимулирование научных исследований в университетах и медицинских уч­реждениях, финансовая поддержка студентов. И хотя размеры ассигнований относительно неве­лики (4 млрд. долл. за три года), новые инициативы говорят о серьезных переменах в основных установках социально-экономической политики федерального правительства.

В связи с низкой инфляцией и оздоровлением государственных финансов Банк Канады в по­следние два года изменил свою политику. Начиная с конца 1995 и до середины 1997 г. ставка Бан­ка последовательно снижалась. В результате ставки процента по краткосрочным коммерческим кредитам и по закладным упали до самого низкого за последние 30 лет уровня. Более того, с мар­та по ноябрь 1996 г. и затем с февраля до самого конца 1997 г. краткосрочные кредиты в Канаде были заметно дешевле, чем в США.

В июне 1997 г. Банк Канады впервые за последние два года повысил ставку рефинансирова­ния. Затем она была повышена еще на 25 базовых пунктов в октябре и на 50 пунктов в декабре с целью поддержания курса канадского доллара. В целом это не сказалось на темпах роста эко­номики. Хотя ставки процента по средне- и долгосрочным ссудам несколько повысились, они ос­тавались существенно более низкими, чем в США.

Предполагается, что в 1998 г. центральный банк будет проводить умеренно ограничительную политику, чтобы удерживать общие темпы хозяйственного роста "на оптимальном уровне". Вме­сте с тем кредитные рестрикции не будут очень жесткими, поскольку повышение индекса цен на потребительские товары колеблется вблизи нижней границы установленных ориентиров-то есть 1% в год, безработица все еще достаточно высока, а уровень использования производственных мощностей отстает от оптимального уровня и, как предполагается, достигнет его не ранее 1999 г.

Мне кажется, что Канада, имеет огромный и уже раскрывающийся потенциал и многообещающее будущее.

Литература:

· “Политико-государственный механизм современной Канады” Данилов С.Ю., Шилов В.Е.

· “Современная внутренняя политика Канады” Данилов С.Ю.

· “Финансовый капитал и финансовая олигархия Канады” Квасов А.Г.

· “Двухапартийная система Канады: тенденции развития”

· “Канада – Сша: экономические и политические отношения” Баграмов Л.А.

· “Мировая экономика” Ломакин

· “Эксперт” журнал N 15 1999 г.

· журнал “МЭ и МО” 1998 г. С. КОМЛЕВ Экономика Канады - радикальные перемены