Курсовая работа: Формальные и неформальные институты в переходной экономике

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Хабаровская государственная академия экономики и права»

ФакультетМЭО

Кафедра ЭТ

КУРСОВАЯ РАБОТА

по теме: Формальные и неформальные институты в переходной экономике

Студент группы ЭТ-61 Андриевская И.А.

Руководитель Ареповская С. Н.

Хабаровск 2010

Содержание

Введение

Глава 1. Институциональная структура общества

1.1 Неформальные правила

1.2 Формальные институты

Глава 2. Институциональные изменения

2.1 Механизмы институциональных изменений

2.2 Институциональные изменения в условиях переходной экономики

2.3 Понятие и характеристика институциональных матриц

2.4 Модернизация институциональной структуры в переходной экономике России с точки зрения матричной теории

Глава 3. Институциональные ловушки

3.1 Понятие и виды институциональных ловушек

3.2 Институциональные ловушки российской экономики

3.3 Выход из институциональной ловушки

Заключение

Список литературы

Введение

Широкомасштабные реформы, происходившие в восточно-европейских странах в 90-х годах, выявили со всей очевидностью, сколь велика потребность в развитой теории институциональных экономических изменений, и в то же время продемонстрировали, насколько неудовлетворительным является ее нынешнее состояние. Россия явилась особенно горьким уроком. Преобразования в России – по всем их основным направлениям - привели к последствиям, не предсказанным экспертами. Либерализация цен породила существенно более быстрый и длительный их рост, чем прогнозировалось многочисленными исследователями. Стремление стабилизировать цены любой ценой обусловило формирование механизма неплатежей и переход к бартерным обменам, т.е. фактически к формированию неденежной экономики на новой основе. Попытка реформировать налоговую систему стимулировал; развитие теневой экономики. Ослабление государственного контроля над потоками ресурсов, имевшее целью создание конкурентной среды, породило невиданное ранее распространение коррупции. В результате шоковой приватизации вместо эффективных частных собственников возникла неэффективная форма организации - открытые акционерные общества, находящиеся в собственности работников. Все эти метаморфозы сопровождались необычайно глубоким и непредвиденным спадом производства.

Между тем практически все перечисленные феномены уже наблюдались в той или иной форме при послевоенном реформировании западноевропейских экономик и, в особенности, в процессе модернизации латиноамериканских и южноазиатских экономических систем. Этот опыт практически не был принят во внимание, поскольку до самого последнего времени был зафиксирован в литературе лишь как перечень "специальных случаев" Не существовало ни общих терминов, ни методологии, позволяющих использовать его при разработке и анализе экономических преобразований.

В последнее десятилетие ситуация начинает меняться. И хотя задача эта далека от своего решения, уже можно говорить о возникновении нового раздела теоретической экономики - общей теории реформ.

Цель настоящей работы - развить понятийный аппарат для объяснения того, почему в процессе реформ (направленных на повышение эффективности экономической системы) появляются устойчивые неэффективные институты, или нормы поведения.

Глава 1. Институциональная структура общества

Люди налагают на себя ограничения, которые позволяют им строить свои отношения с другими людьми во всех обществах, даже в первобытных. Институциональная структура развитого общества включает как формальные, так и неформальные правила, и эти группы правил определенным образом взаимодействуют друг с другом.

1.1 Неформальные правила

Различие между формальными и неформальными правилами

В современном обществе неформальные правила играют весьма значительную роль. Люди сталкиваются с неформальными правилами повсюду: в семье, во взаимоотношениях с другими людьми, в деловой и политической жизни. Простые люди обычно слабо осведомлены о материальном праве, регулирующем их отношения с другими людьми. Основные правила, которые организуют отношения людей в повседневной жизни, не закреплены в законах. И даже на рынке, где цена устанавливается в результате колебаний спроса и предложения, действуют неформальные правила, оказывающие влияние на цену. Именно неформальные правила влияют на ожидания покупателей и их оценку того, справедливо ли повышение цены. Однако точное описание неформальных правил, их систематизация и однозначное определение роли этих правил в регулировании повседневной жизни людей — это чрезвычайно сложная задача.

Неформальные правила, подобно правилам формальным, ограничивают поведение людей. Чем, однако, правила неформальные отличаются от формальных правил? Как провести различие между ними?

Можно рассматривать в качестве формальных те правила, нарушение которых влечет за собой достаточно суровые санкции, например, наказание в виде тюремного заключения или остракизма. Подобный подход к определению неформальных правил предполагает, что государство не является необходимой предпосылкой для их существования. Неформальные правила, согласно этому подходу, не накладывают жестких ограничений на действия людей, они лишь облегчают жизнь в обществе, делают ее более приятной. За нарушение неформальных правил следует не строгое наказание, а, в худшем случае, неодобрение общества. Неформальные правила являются, в соответствии с этим подходом, обязательными только в моральном смысле или с точки зрения приличий и хорошего вкуса. Подобный подход к проведению границы между формальными и неформальными правилами характерен для ученых, относящихся к направлению, известному как «старый институционализм». В соответствии с другим подходом различие между формальными и неформальными правилами определяется не строгостью наказания, а тем, кто устанавливает правила и осуществляет принуждение к их исполнению. В основе этого подхода лежит проведенное Ф. Хайеком противопоставление «порядка, основанного на законе» (legal order) и «самопроизвольного порядка» (spontaneous order). «Порядок, основанный на законе» возникает, когда государство устанавливает законы и наказывает тех, кто их нарушает. «Самопроизвольный порядок» устанавливается, когда люди вовлекаются в устойчивые модели поведения, поскольку никто из них не может выиграть, отклоняясь от этих моделей поведения, даже если нет эффективных правовых механизмов сдерживания.

Подобного подхода придерживаются ученые — представители «нового институционализма». Они определяют формальные правила как правила, записанные в официальном источнике, за выполнением которых следит специально выделенная группа людей (судебная система, полиция, репрессивный аппарат). Наличие принуждения со стороны государства — это характерная черта формальных правил. В отличие из них неформальные правила не закрепляются ни в одном официальном источнике, и их исполнение гарантируется не угрозой законодательных санкций, как в случае с правилами формальными, и за их исполнением следят не специалисты, а все члены общества. Поэтому в первобытных обществах, не знавших государства, поведение людей регулировалось правилами неформальными. Формальные правила возникают с появлением государства. При этом подходе строгость наказания не имеет определяющего значения. Наказание может быть строгим как за нарушение формальных, так и за нарушение неформальных правил, действующих в обществе. Например, в первобытных обществах действовало неформальное правило: богатые соплеменники должны были раздавать свое богатство более бедным членам общества. Эта норма выполняла определенную экономическую функцию — функцию страхования от голода, который в равной степени угрожал всем членам первобытного общества, так как технология хранения продуктов была неразвитой и создание запасов было невозможным. Поделившись с соплеменниками, которым не повезло в этом году, богатый человек мог рассчитывать на взаимность, когда он в свою очередь окажется менее удачливым. Подобное альтруистическое поведение поощрялось обществом: человек, раздавший свое богатство, пользовался особым уважением соплеменников. Но в некоторых обществах соблюдение этой нормы поддерживалось весьма суровыми санкциями. Например, эскимосы иногда убивали жадных богатых соплеменников.

Люди соблюдают законы потому, что за их нарушение следует наказание со стороны государства. А что заставляет людей соблюдать правила неформальные? Каковы те стимулы, которые заставляют людей выполнять нормы поведения, действующие в обществе? Если норма поведения, принятая в обществе, не выполняется, то за этим следует определенная санкция, т.е. человек, нарушивший норму, должен нести определенные издержки.

Классификация санкций за несоблюдение неформальных правил

Наказание, которое может быть применено по отношению к нарушителям неформальных правил, принимает разнообразные формы, от простого неодобрения и косого взгляда до полного отказа поддерживать какие-либо отношения с нарушителем. Выделим основные группы санкций за нарушение социальных норм

1. Автоматическая санкция. Классический пример автоматической санкции за нарушение нормы — это наказание за несоблюдение правил дорожного движения. Тот водитель, который нарушает правило правостороннего движения в стране, где оно является нормой, просто столкнется со встречным автомобилем. Нарушитель в данном случае наказывается автоматически, без чьего-либо намеренного вмешательства. Норма, которая поддерживается автоматической санкцией, называется самовыполняющейся нормой (self-enforcing norm).

2. Вина. Чувство вины, которое испытывает человек, нарушивший норму поведения, — это внутренняя санкция. Нарушитель испытывает угрызения совести, если он нарушил социальную норму, ставшую его внутренним убеждением в результате соответствующего образования и воспитания, независимо от внешних последствий. Многие люди чувствовали бы себя плохо, если бы воровали, даже если бы они были уверены, что их не поймают. Вина несколько напоминает автоматическую санкцию, потому что нарушитель рассматривает санкцию, которая наступает без постороннего вмешательства, как издержки для себя. Но она отличается от простой автоматической санкции: ведь чтобы санкция начала действовать, необходимы определенные инвестиции в воспитание человека. Этим воспитанием занимается семья и школа.

3. Стыд. Нарушитель чувствует, что его действия понизили его в глазах других людей. Стыд — это внешняя санкция за нарушение нормы поведения. Стыд, также как и вина, являются результатом воспитания, как формального, так и неформального. Однако стыд отличается от вины тем, что он требует распространения информации о нарушении. Чтобы санкция стала действенной, необходимо, чтобы другие члены общества знали о нарушении правил.

4. Информационная санкция. Действия нарушителя нормы могут раскрыть некоторую информацию о нем, которую он предпочел бы скрыть. Молодой человек, который хочет получить работу, но приходит на интервью с работодателем небрежно одетым, ненамеренно подает сигнал о том, что он не очень серьезно относится к этой встрече и что его не очень беспокоит, получит ли он эту работу или нет. В данном случае предполагается, что нарушение нормы поведения каким-то образом непосредственно связывается с обладанием нежелательными качествами, и поэтому люди наказывают нарушителя, отказываясь иметь с ним дело.

Информационные санкции могут показаться потенциально слишком строгими. Издержки нарушителя, ставшие результатом наказания, намного превысят социальные издержки, явившиеся следствием нарушения нормы. Однако информационную санкцию можно рассматривать как способ корректировки асимметрии информации. В данном случае функция социальной нормы заключается не в сдерживании определенного поведения, а в подаче сигнала. Пустяковое нарушение нормы может сигнализировать о возможной ненадежности нарушителя как друга или делового партнера.

5. Двусторонние санкции, требующие издержек от наказывающей стороны. В этом случае нарушитель нормы наказывается действиями лица, пострадавшего от этого нарушения. Данный вид санкции не требует распространения информации о нарушении. Человек, осуществляющий наказание — это единственное лицо, которому необходимо знать о нарушении нормы. Но в этом случае, однако, могут возникнуть проблемы с осуществлением наказания за нарушение нормы, потому что оно здесь, в отличие от случаев, рассмотренных выше, не является бесплатным, а связано с определенными издержками, которые целиком возлагаются на лицо, осуществляющее наказание. Кроме того, индивид, который наказывает кого-то, может подвергаться риску противостояния или мести, а также прямых финансовых затрат.

В этом случае даже может возникнуть необходимость в дополнительной системе санкций, применяемой по отношению к тому, кто уклоняется от своей обязанности наказать нарушителя нормы.

6. Многосторонние санкции, требующие издержек. Многосторонняя санкция требует гораздо больше информации, чем санкция двусторонняя. Информация о нарушении должна быть распространена среди членов общества. Издержки каждого наказывающего будут меньше, чем в случае двусторонней санкции. Спектр возможных наказаний здесь очень широк — на одном конце находится остракизм — изгнание из общества, а на другом — косой взгляд, как выражение неодобрения без какого-либо ощутимого наказания.

Итак, несоблюдение нормы, как мы видим, связано с определенными издержками. Рационально мыслящий индивид сопоставит выгоды от несоблюдения нормы с издержками, которые он при этом понесет, и на основании этого сопоставления сделает рациональный выбор.

Условия эффективности неформальных правил

Эффективность неформальных институтов в регулировании жизни определенного сообщества зависит от ряда условий, в числе которых можно указать на следующие:

1. Размер социальной группы, в которой действуют эти нормы. Чем меньше группа, тем чаще в ней повторяются сделки, тем легче определить нарушителя норм и тем ниже издержки тех, кто подвергает нарушителя наказанию.

2. Величина издержек, которые несет нарушитель, подвергающийся наказанию. Издержки, вызванные остракизмом, обратно пропорциональны уровню дохода. В богатом обществе с развитой системой социального страхования и наличием альтернативных возможностей получения доходов индивиды меньше зависят от расположения определенного сообщества. Оба эти условия — небольшой размер группы и высокие издержки, которые несет нарушитель, подвергающийся остракизму, выполнялись в первобытных изолированных сообществах. Поэтому там система правосудия, основанная на неформальных правилах, была достаточно эффективной.

3. Третьим условием является статичный характер общества, в котором действуют неформальные правила. Если общество меняется быстро, то управление, основанное на нормах, не удовлетворяет потребности общества. Социальные нормы изменяются медленно, и тогда при создании нормы проблема «безбилетника» остро не стоит. Когда издержки изменения нормы малы, тот факт, что лицо, которое меняет норму, не может получить большую часть выгод, не является препятствием для создания нормы. Если же развитие общества становится динамичным, а централизованной власти, которая создавала бы или меняла нормы, нет, то необходимые серьезные изменения норм осуществить сложнее из-за высоких издержек.

Американский философ права Харт выделил правила, которые контролируют поведение людей (первичные правила) и правила, контролирующие правила (вторичные правила). Первые правила направляют поведение граждан в их повседневной жизни. Правила второго типа руководят поведением официальных лиц, когда они создают, пересматривают, отменяют или применяют первичные правила. В соответствии с теорией Харта, совокупность первичных и вторичных правил образует право. В отличие от права, среди неформальных правил нет правил вторичных, нет специально предусмотренной процедуры создания, пересмотра или отмены неформального правила. В неформальных правилах нет конституции или судьи. Человек, который хочет изменить обычай, должен использовать имеющиеся под рукой средства, чтобы убедить других членов общества следовать иной норме.

1.2 Формальные институты

По мере становления более сложных обществ происходит движение в направлении от неписаных традиций и норм поведения к писаным законам, осуществляется постепенная формализация правил. Часто при этом формальные институты возникают на основе неформальных правил. Первые писаные кодексы коммерческого поведения стали возможными благодаря существованию множества неформальных правил, которые регулировали жизнь общества на более ранних стадиях развития. Но и позже в традиции общего права действовал принцип: “Judges must find common law” — «судьи должны найти обычное право». Судьи в общем праве, в соответствии со старинным принципом юриспруденции, не могут принимать закон, пока не обнаружат социальную норму, которая заслуживает того, чтобы за ее соблюдением следило государство. Формальные правила включают:

1. политические правила;

2. экономические правила;

3. контракты.

Совокупность этих правил организована в виде. На самом верху иерархии находятся конституция, которая представляет собой правило установления других правил. Затем идут законодательные акты парламента и своды законов (гражданский кодекс, уголовный кодекс и т.д.), за ними следуют постановления административных органов, которым государство делегирует подобные правомочия, затем законодательные постановления и распоряжения местных органов власти, а в основании иерархии находятся индивидуальные контракты. Чем выше уровень этой иерархии, тем с большими издержками связано изменение формального правила. Пересмотр индивидуальных контрактов обходится дешевле, чем изменение распоряжения местного органа власти. Сложнее и дороже всего изменение конституции. Подобная организация формальных правил обеспечивает стабильность институциональной структуры общества, которая очень важна для того чтобы институты могли выполнять свои функции: снижать неопределенность, делать поведение людей более предсказуемым.

Политические правила определяют в самом общем виде иерархическую структуру общества, процедуры принятия политических решений и устанавливают способы осуществления контроля за политическими процедурами. Экономические правила определяют права собственности, ограничивают доступ других лиц к ресурсам, находящимся в исключительной собственности и определяют способы использования собственности и получения доходов от нее. Контракты содержат конкретные договоренности об обмене.

Глава 2 Институциональные изменения

2. 1 Механизм ы институциональных изменений

«Главная роль, которую, институты играют в обществе, заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя и необязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми.

Координация в экономике осуществляется на основе текущих цен. В долгосрочном периоде распределение ресурсов и, следовательно, экономическая координация будут зависеть от институтов. Таким образом, роль институтов и правил в долгосрочном периоде и в эволюционном аспекте тождественна роли цен. В плановой экономике фактически не было ценовой координации, но зато существовала координация институциональная, которую обычно не учитывают.

С этим положением согласуется фундаментальная идея Шумпетера о том, что сущность экономического развития заключается не столько в накоплении капитала и приращении дополнительной рабочей силы, сколько в перераспределении наличного капитала и наличной рабочей силы из менее эффективных сфер экономической деятельности в более эффективны. И такое перераспределение в равной степени зависит от относительных цен и институтов.

Механизм институциональных изменений в зависимости от того, в рамках какого экономического порядка осуществляется, тоже может различаться.

Эволюционная теория обосновывает вывод о том, что с течением времени неэффективные институты отмирают, а эффективные  выживают, и поэтому происходит постепенное развитие более эффективных форм экономической, политической и социальной организации.

Источником изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения.

Сложность изучения институциональных изменений определяется еще и тем фактом, что такие изменения в большинстве случаев имеют инкрементный и непрерывный характер (в отличие от дискретных, революционных изменений). Поэтому оценить предельные институциональные изменения довольно сложно, так как они «могут быть следствием изменений в правилах, неформальных ограничениях, в способах и эффективности принуждения к использованию правил и ограничений».

В отличие от эволюции биологической, в социальной эволюции навыки, умения, знания и опыт не передаются по наследству, а усваиваются, приобретаются, наследуются в ходе обучения в социальных организациях и группах. Если в биологической эволюции происходит наследование признаков родителей, то в социальной – опыта традиций социальных коллективов и общества в целом.

Если цены на рынке образуются благодаря конкуренции, то долгосрочные ориентиры, определяющие сам порядок экономической организации, тоже конкурируют с альтернативными вариантами поведения. Если институциональная структура находится в стадии формирования или изменения, то институты, конституирующие ее, будут возникать и закрепляться в зависимости от сравнительной эффективности альтернативных способов координации хозяйственной деятельности.

Неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется в результате институциональной метаконкуренции. Обычно в экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов: "если какая-либо форма экономической организации существует, значит она эффективна, потому что в процессе конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т. е. наиболее эффективные институты".

Все типы институциональных изменений, которые описаны в экономической литературе можно сгруппировать так:

1. Инкрементные институциональные изменения за счет закрепления неформальных правил, норм, институтов в относительно малых группах с семейно-родственными связями. Эффективно снижают трансакционные издержки для членов группы.

2. Эволюция институтов. Возникающие неформальные практики постепенно закрепляются как общепризнанные в формальных институтах.

3. Революционные институциональные изменения. Обычно проявляются при экзогенном заимствовании институтов, или их «импорте».

Объяснение способа институционального отбора в зависимости от предельной выгоды (количество блага/ издержки) от применения того или иного института:

1. В расширенном порядке закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, следующих в рамках их правил и ограничений, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт. Причем группа, по всей видимости, должна быть большая, следуя традиционной теории групп. Действия в рамках таких институтов будут привлекательными для большинства индивидов в группе, поэтому для выполнения правил и ограничений, предписываемых институтом, нет необходимости для насилия или какого - либо другого принуждения. Здесь выбор индивиды делают сами. Примером может служить возрастающая предельная отдача от института индивидуализированной собственности, или системы свободной контрактации, или рыночного обмена.

2. Также может наблюдаться преимущественно убывающая отдача от следования правилам и ограничениям того или иного института. Хотя для узкого круга лиц предельная отдача может наблюдаться положительной, при увеличении круга лиц, входящих в сферу действия этого института, предельная отдача непременно снижается. Примером здесь могут служить институты распределения экономических благ и льгот в командной экономике. Следование таким институтам невозможно без принуждения (по крайней мере, в довольно длительном периоде).

Примером такого института в современной России является социальное страхование, в частности, выплаты на лечение и отдых. В 1997 году 80% таких выплат были предоставлены 20% домохозяйств, имеющих наивысшие доходы.

2 . 2 Институциональные изменения в условиях переходной экономики

В реальной действительности рыночные системы представляют собой «смешанные» экономики, в которых наряду с рыночным механизмом существует некоторое регулирующее вмешательство со стороны государства. Но страны со смешанными экономиками так различны, что их экономические системы очень трудно сравнивать. Действительно, смешанную экономику Швеции нельзя сравнивать со смешанной экономикой, например, Перу. Поэтому в экономической литературе осуществляются попытки выделить промежуточный тип хозяйственной системы, отличающийся по своим основным характеристикам, а главное, по экономической эффективности от хозяйства и каталлактики.

Такой промежуточный хозяйственный тип экономической системы получил название меркантилизма (или экономики властных группировок).http://ie.boom.ru/Lecture8.htm - _ftn22 Этот хозяйственный тип нельзя полностью отождествлять с меркантилизмом 15-18 веков. Современный «меркантилизм есть... вера в то, что экономическое процветание государства может быть гарантировано лишь правительственным регулированием националистического типа».

Меркантилизм как промежуточный тип хозяйственной системы представляет собой экономику, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного порядка. Институциональная структура такого экономического порядка характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно зависит от элитарных групп, получающих привилегии различного рода.

Следовательно, при меркантилизме:

1. Господствует мнение, что благосостояние народа может быть достигнуто только благодаря государственному регулированию, причем действия государства часто заменяют или деформируют рыночный механизм.

2. Ведется внешняя политика, которая способствует изоляции страны, прикрываемая лозунгом «опоры на собственные силы».

3. В политической сфере демократические институты подчинены влиянию постоянно меняющихся властных групп.

Экономическая система, основанная на принципах меркантилизма, имеет существенные отличия, как от плановой, так и от рыночной экономики. В связи с этим Эрнандо де Сото пишет: «Будучи системой, в которой управление крайне регламентированным государством зависело от элитарных групп, которые, в свою очередь, кормились за счет государственных привилегий, меркантилизм резко отвергался как основоположником коммунизма Карлом Марксом, так и Адамом Смитом - основоположником экономического либерализма».

Экономика меркантилизма обычно включала все механизмы – законодательные, административные, регулирующие, - посредством которых преимущественно аграрные общества рассчитывали преобразовать себя в торговые и промышленные. Поэтому меркантилистическое государство посредством регламентов, субсидий, налогов и лицензий предоставляло привилегии избранным производителям и потребителям. Такая экономическая система, обладая признаками рыночной и плановой экономик, ни той, ни другой не является. Но самое главное заключается в том, что при прочих равных условиях, меркантилистическая экономика оказывается неэффективной по сравнению с экономическими системами, основанными на плановом и рыночном способе координации хозяйственной деятельности.

Идея о существовании экономического порядка, подобного меркантилизму (в современном понимании), содержится в поздних работах Вальтера Ойкена. В отличие от идеальных двух типов экономических порядков, в реальной экономике он выделяет уже три их типа: полной конкуренции (это понятие нельзя смешивать с абстракцией совершенной конкуренции), централизованного регулирования и властных группировок.

Каждому из выделенных порядков соответствует свой специфический способ регулирования экономических процессов. По этому поводу Ойкен пишет: «Итак, можно, грубо говоря, выделить три метода регулирования: регулирование, осуществляемое центральными государственными органами; регулирование, осуществляемое группами; регулирование через конкуренцию». Более того, Ойкен приводит слова Кейнса о возможности существования экономической системы, в которой определяющую роль в экономике играют объединения или властные группировки, тесно связанные с государством. Но Ойкен опровергает оптимизм Кейнса по поводу целесообразности и эффективности такого рода порядков. Действительно, такие формы экономической организации известны еще со времен средневековья и о них «науке давно известно, что в их рамках экономический прогресс достигает состояния лишь неустойчивого равновесия и имеет тенденцию к неравновесию». И хотя Ойкен прямо не называет подобный экономический порядок меркантилизмом, он блестяще подметил экономическую сущность явления, как препятствующего экономической эффективности и прогрессу.

Отличие меркантилизма от рыночной экономики можно проиллюстрировать в ходе анализа отношений собственности в двух этих системах. Формально преобладающими видами собственности в рыночной (меновой экономике или каталлактике) и меркантилистической системах является частная собственность, а в централизованном плановом хозяйстве - государственная или общенародная собственность. Но в реальности между институтами частной собственности в рыночной экономике и меркантилистической, существуют принципиальные различия.

Природу этих различий можно определить, используя концепцию индивидуализированной собственности. Основой спонтанной рыночной экономики является, по существу, индивидуализированная собственность. Распределение ресурсов в каталлактике осуществляется на основе ценовых ориентиров, которые образуются в результате конкурентного взаимодействия субъектов системы.

В меркантилистической экономике частная собственность в большинстве случаев является абсентеистской (фиктивной) собственностью. Эффективность использования такой собственности зависит от регламентации или преференций со стороны государства. Следовательно, возникает невозможность формирования реальных цен на объекты собственности. Агенты, пользующиеся покровительством государства, фактически владеют собственностью, формально являющейся частной или общественной. Так как в меркантилисткой экономической системе всегда существует опасность потерять преференции государства, эксплуатация и функционирование объектов собственности будет вестись хищническими методами и, следовательно, всегда неэффективно в долгосрочном периоде.

Свободное предпринимательство в условиях меркантилизма, в большинстве случаев представляет утрированную деятельность монополий. Поэтому то, что ошибочно принимается за либерализм некоторых российских «господ либералов» есть лишь политика направленная на обеспечение свободы монополий обирать народ.

Самый большой урок из прошедшего десятилетия реформ заключается в следующем: экономическую систему, бывшую в СССР, нельзя было реформировать и преобразовать. Ее просто нужно было поэтапно заменять другой системой, создавая все условия для ее развития.

Переход к рыночному способу координации экономической деятельности обычно связан с развитием не только самих рынков, но и трансакционного сектора экономики. К началу реформ российская экономика не обладала ни тем, ни другим. Наличие реальных цен и рынков позволит сконцентрировать собственность у индивидов, имеющих возможность и умения (предпринимательские способности) ее эффективного использования для получения (максимизации) прибыли. В противном случае, выбранный путь раздачи государственной собственности в процессе приватизации своим друзьям и приятелямhttp://ie.boom.ru/Lecture8.htm - _ftn29 , является плохой альтернативой, проигрывающей в итоге аллокативной эффективности рыночного механизма, что подтверждает практика функционирования реформируемой экономики.

В ходе экономических реформ государство вместо того, чтобы создавать новые механизмы экономической координации – рынки и их институты, заменяло их властным распределением ресурсов в зависимости от предпочтений политических элит. Больше всего эта тенденция проявилась в ходе приватизации. Историки могут с полным основанием заинтересоваться тем, как программы, осуществленные «архитекторами» российской приватизации, смогли привести к нынешней системе экономической олигархии и дезорганизации. Теория «грабящей руки рассматривает государство как безнадежно коррумпированное, в то же время на частный сектор оно смотрит сквозь «розовые очки». Однако осуществляемая программа передачи активов в частный сектор без регулирующих гарантий преуспела лишь в том, что надела на «грабящую руку» «мягкую перчатку» приватизации. «Грабящая рука» продолжает грабить, и надежд на ограничение обществом такого грабежа стало даже меньше.

Размыванию прав собственности также способствовала правовая неопределенность способов распоряжения некоторыми видами собственности, например собственности на землю. Такое положение дел не только снижает стоимость ресурса (в данном случае земли) но и предоставляет дополнительные возможности по контролю за возможностями его использования чиновникам.

Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающее значение. Отход от принципа свободы выбора агента для заключения контракта к принципу «c′est aprendre ou a laisser» (хочешь - бери, не хочешь - тебе же хуже  фр.), является причиной усложнения процедуры контрактации, что снижает эффективность обмена. В России, к сожалению, стал обычной хозяйственной практикой именно второй принцип. Этому есть множество подтверждений, например, многочисленные запреты региональных властей на вывоз и реализацию сельскохозяйственной или иной продукции за рамками своего региона.

Вместо организации рынков государство в лице реформаторов преуспело в создании институциональных барьеров. Трудно найти вид хозяйственной деятельности, который не требовал бы лицензирования, либо разрешительного способа согласования условий деятельности с властными структурами. Отрицательный координационный эффект различного рода ограничений усиливается тем фактом, что такие ограничения действуют избирательно в зависимости от льгот и других преференции, распределение которых зависит от того же государственного аппарата.

Льготы нарушают работу основного информационного и распределяющего механизма рыночной экономики - системы ценообразования. Под влиянием льгот ресурсы в экономике распределяются на основе искаженных ценовых ориентиров, что создает различного рода перекосы в организации экономической системы, и это приводит к перепроизводству одних благ и недопроизводству других. Льготы нарушают (изменяют) мотивацию экономической деятельности индивидов. Льготы формируют правила и механизмы (институты) квазирыночного поведения. Льготы порождают злоупотребления у лиц (чиновников), ведающих их распределением, т.е. коррупцию. Такое положение дел приводит к образованию своеобразного рынка льгот. Этот квазирынок обусловливает создание ситуации, в которой льготы будут доступны не действительно нуждающимся в них слоям населения, а наоборот, лицам с довольно высоким доходом, обладающим доступом к информации и властиhttp://ie.boom.ru/Lecture8.htm - _ftn34 . В большинстве случаев предоставление льгот не способствует решению проблемы, вызвавшей подобный шаг, а наоборот, усугубляет ее. Например, различные дотации и налоговые льготы не позволили акционерному обществу АвтоВАЗ выпускать конкурентоспособные автомобили. Эти преференции принесли пользу только некоторым чиновникам и небольшой группе бизнесменов, тесно с ними связанных. Подобных примеров можно найти множество на страницах печати и среди реалий хозяйственной жизни России.

Наше государство, к сожалению, в результате многих лет реформ является довольно слабым и бедным. У экономики нет резервов для содержания такого бюрократического аппарата, который существует в данный момент. Было бы иллюзией ожидать, что бюрократический аппарат сам себя сократит и реформирует. Где же выход? Выход может возникнуть только в результате радикальной смены «правил игры». Для этого необходимы демократические процедуры и власть народа. В свое время Хайек писал, что для развития либеральных идей в обществе необходима не широкая «рекламная компания», а организованное движение интеллектуалов, способное выработать доктрину, которая привлечет на свою сторону людей, формирующих по роду своих занятий и положению в обществе общественное мнение.

2.3 Понятие и характеристика институциональных матриц

Система базовых институтов, действующих в сфере экономики, политики и идеологии, образует так называемую институциональную матрицу — ключевое понятие описываемой теории . Матрица в переводе с латинского означает «матку», основу, первичную исходную модель, форму, порождающую дальнейшие последующие воспроизведения чего-либо. Институциональная матрица для общества аналогична архетипу в общественном сознании . Каково бы ни было разнообразие социально-экономических связей в разных странах, специфика которых обусловливается культурным и историческим контекстом, это разнообразие порождается (или может быть сведено) к определенной матричной структуре, институциональной матрице общества.

Имеет ли каждое общество свою институциональную матрицу, или она общая для всех стран, или их несколько типов? Вся история науки — это «постоянные попытки свести внешнюю сложность естественных явлений к некоторым простым фундаментальным идеям и отношениям» http://www.strana-oz.ru/?numid=21&article=984 - s9. В теории институциональных матриц была выдвинута гипотеза, что многообразие конкретных социальных связей разных государств в разные исторические эпохи можно агрегировать в двух типах институциональных матриц, условно названных Хи Y-матрицами.

Основой гипотезы послужил ряд теоретических положений в предшествующей литературе, прежде всего, представления о двух типах экономических систем (К. Маркс, К. Поланьи, В. Ойкен, О. Бессонова и др.). Также были использованы и развиты представления известной культурологической оппозиции Запад — Восток. Проверка гипотезы и уточнение структуры базовых институтов каждой из матриц осуществлялись как в ходе исторических изысканий , так и на основании компаративистских исследований .

Дадим краткую характеристику институционального устройства того и другого типа .

Начнем с описания Х-матрицы, более для нас интересной, поскольку ее институты, на наш взгляд, преобладают в общественном развитии России. В экономической сфере стран с Х-матрицей действуют институты редистрибутивной Х-экономики. Редистрибутивная экономика представляет собой взаимосвязанное хозяйство, складывающееся в условиях коммунальной материально-технологической среды, когда условием выживания каждого является выживание всей хозяйственной системы в целом. Особенностью таких экономик является опосредование центром движения ценностей и услуг, а также прав по их производству и использованию. Через центр происходит аккумулирование основных создаваемых продуктов, совмещение условий их производства и потребления, а также распределение ресурсов и продукции между участниками хозяйственного процесса. Эти фазы (аккумулирование — совмещение — распределение) составляют содержание института редистрибуции. Основу экономики составляет централизованно-управляемая условная верховная собственность, независимо от конкретной своей формы — княжеской ли, казенной, колхозно-совхозной, федеральной и т. д. Специфика такой формы собственности в том, что условия и ограничения доступа и использования объектов собственности определяются верховным уровнем управления. Во взаимосвязанном хозяйстве, функционирующем на общей инфраструктурной основе, цель экономической деятельности не столько прибыль отдельных хозяйствующих субъектов, как в рыночной экономике, сколько достижение сбалансированности производства и снижение издержек в отдельных сегментах, с тем чтобы обеспечить выживание и развитие всех составных его частей. Достижение экономического роста прежде всего за счет снижения издержек, обеспечиваемого использованием нерыночных ресурсов, внутренней и внешней мотивационной деятельностью, в конце 1970-х годов получило название Х-эффективности . Х-эффективность выступает в роли сигналов обратной связи, позволяющей судить о том, насколько «верно» настроен институциональный комплекс редистрибутивной экономики. Для нее также велика роль кооперации хозяйствующих субъектов между собой и с центром, опосредующего их взаимодействия. Трудовые отношения регулируются институтом служебного труда . Западные ученые такого рода трудовые отношения, которые они наблюдают, например, в Японии, называют «системой пожизненного найма».

В политической сфере обществ с Х-матрицами доминируют институты унитарного (унитарно-централизованного) политического устройства. Унитарная политическая структура характеризуется принципами административного построения государства, при котором его территориальные единицы не являются суверенными и самостоятельными в политическом отношении. Здесь преобладает институт иерархической вертикали власти во главе с центром, поэтому поле компетенции местных (региональных) властей всегда меньше, чем поле совместной компетенции Центра и регионов или Центра как такового. В управленческих структурах унитарного типа доминируют принципы назначения, а не выборности. Кроме того, при принятии важнейших государственных решений важен принцип не большинства, а единогласия. Реализовывается он в виде соборов, съездов, многообразии согласительных процедур, правил единоначалия и т. д., характерных для российского, японского и других обществ такого типа. Чем цивилизованнее государство, тем менее насильственны процедуры достижения такого единогласия. Главным средством обратной связи в такой политической системе являются обращения по инстанциям в разнообразных формах — жалобах, петициях, заявках и пр. На основе обращений корректируются правила политической жизни, принимаются те или иные управленческие решения.

Идеологическая сфера обществ с Х-матрицей отличается преобладанием коммунитарной идеологии. Ее отличительная особенность — доминирование коллективных, общих ценностей над индивидуальными, приоритет «Мы» над «Я». Коммунитарную идеологию отличают коллективизм, эгалитаризм как нормативное представление о социальной структуре, где «все равны», и идеал порядка в качестве принципа устройства общественной жизни.

Экономические, политические и идеологические институты в Х-матрице обусловливают и поддерживают друг друга. Условная верховная собственность редистрибутивных экономик не может успешно функционировать без механизма централизованного политического управления. И эта экономическая и политическая система устойчива, когда поддерживается господством коллективистских ценностей, разделяемых населением этих стран. Другими словами, во всех своих сферах общество с доминированием институтов Х-матрицы регулируется преимущественно «сверху», т. е. структурами, отношениями и ценностями более высокого порядка.

В отличие от России и ее «собратьев» по институциональной Х-матрице, большинство стран Европы, а также США характеризуются преобладанием институтов Y-матрицы. Понимание этих институтов важно для нас, поскольку в России они также всегда присутствуют, хотя и не занимают доминирующего положения. Что это за институты? В экономической сфере — это институты рыночной экономики, т. е. обмена, или купли-продажи. Основой таких экономик является частная собственность, которая главенствовала и в Римской империи в эпоху ее расцвета, и составляет остов хозяйственной системы современных Соединенных Штатов Америки и европейских стран. Главный стимул производства для изолированных частных собственников — прибыль, обеспечивающая не только воспроизводство, но и накопление, «страховой запас», иначе, существующие независимо, они не смогут осуществить следующий шаг в своей хозяйственной деятельности. Между участниками рынка существует конкуренция, в ходе которой осуществляется доступ сильнейших игроков к тем или иным ресурсам или продуктам. Привлечение к труду осуществляется посредством института наемного труда.

Политическая сфера стран с Y-матрицей характеризуется преобладанием институтов федеративного устройства. Это означает следующее: независимо от того, есть ли в названии страны слово «федерация» или нет, принцип федеративного, «соединительного» построения государства «снизу вверх», из отдельных самостоятельных графств, штатов, земель — всегда господствует. Таким образом, все западные страны в политическом отношении построены на федеративных началах. Управленческая структура также строится «снизу вверх», на основе самоуправления и выборов. При принятии решений действует принцип многопартийности и демократического большинства, а главным политическим механизмом являются партии, в которых консолидируются интересы разных групп населения и экономических сил. Отсутствие доминирующей вертикали власти, которая берет на себя разрешение конфликтов на всех «этажах» государственного устройства, компенсируется наличием независимой судебной системы и правом судебного иска, которым пользуются граждане и организации для защиты своих интересов.

В идеологической сфере стран с Y-матрицей преобладают институты субсидиарной идеологии, в которых закрепляется главенство индивидуальных ценностей над общественными. Субсидиарность означает безусловный приоритет личности по отношению ко всем организациям, ассоциациям и другим общественным структурам, к которым она принадлежит или членом которых является. Конечно, явление субсидиарности имеет гораздо более почтенный возраст, чем введенный для его обозначения термин. Субсидиарную идеологию характеризует индивидуализм (идеальными мыслятся такие социальные отношения, в которых устойчиво доминирует стремление к индивидуальной выгоде, в которых закрепляется приоритет индивидуального выбора по отношению к обязанностям, вытекающим из взаимозависимости членов сообщества). К этому комплексу относится также стратификационный принцип построения социальной структуры и свобода как основополагающая ценность общественной жизни. В государствах, относящихся к Y-матрицам, нормальной является стратификация, консервирующая социальное неравенство. Основоположники функционалистской теории социальной стратификации Дэвис и Мур рассматривают социальное неравенство «как неосознанно развитый механизм, с помощью которого общества гарантируют, что наиболее важные места по справедливости занимают самые квалифицированные люди» .

Таким образом, можно видеть, что экономические, политические и идеологические институты с разных сторон отражают системные характеристики общества, в котором они доминируют. Так, частной собственности и конкуренции в экономике соответствуют конкуренция за избирателей на выборах в политике — именно такова система базовых политических институтов. Идеологической основой экономического и политического порядка являются ценности индивидуальной личной свободы, закрепленные в основных субсидиарных идеологических институтах.

2.4 Модернизация институциональной структуры в переходной экономике России с точки зрения матричной теории

Современная Россия для экономистов - гигантская научная лаборатория, где в реальном времени осуществляются грандиозные социально-экономические эксперименты. Результаты этих экспериментов опровергают одни теории и подтверждают другие. Конечно, использование наблюдаемой действительности в качестве экспериментальной базы для оценки теорий предполагает, что условия эксперимента корректно описаны, а наблюдаемые результаты систематизированы в терминах предложенных теоретических понятий.

С нашей стороны мы предлагаем такое описание ситуации российских преобразований. Их причиной явилась деформация институциональной структуры, обусловленная деятельностью социально-политических сил, не имевших адекватной теории процесса динамичного развития. Содержанием деформации советского периода являлось нарушение институционального баланса, то есть оптимального соотношения базовых и комплементарных институтов. Тотально доминировали институты Х-матрицы - редистрибутивный экономический комплекс, унитаризм в политике и господство коммунитарных ценностей, подавляющих ценности индивидуальные, личностные. Это означало, что объективно необходимый принцип матричной репликации, то есть достройки институциональной структуры комплементарными институтами Y-матрицы, искусственно сдерживался и блокировался. Но законы институциональной самоорганизации отменить невозможно, и поэтому альтернативные элементы, неизбежно возникая, носили в этих условиях латентный, нелегальный или уродливый характер. Таковыми были обменные отношения на "черных" и "серых" рынках, сепаратная деятельность местных властей, фактически отделявшая экономико-политическую жизнь целых регионов от жизни страны, диссидентские движения по защите прав человека в идеологической сфере и т.д. Другими словами, политика в этот период не обеспечивала в должной мере каналов "конвариантной редупликации", блокируя механизм самособорки институциональной структуры с одинаково необходимыми базовыми и комплементарными элементами. Такой социальный организм не мог быть жизнеспособен, что и выразилось в системном кризисе (термин Н.Н. Моисеева). Он был зафиксирован учеными в их работах и населением "на собственной шкуре" с середины 1980-х годов.

Начало реформ также характеризовалась отсутствием у затеявших их социально-политических сил адекватных теоретических концепций. Политэкономия социализма обанкротилась, других убедительных отечественных разработок не было. Поэтому на вооружение были взяты заимствованные теории западных стран с доминированием Y-матрицы. Достаточно высокий уровень их развития послужил основным аргументом в пользу разработанных учеными этих стран концепций, а практиками - конкретных мероприятий. Тот факт, что эти теории отражали особенности институционального развития стран, где они были созданы, во внимание принят не был. Поэтому теоретической основой проводившихся в России преобразований (явно или неявно) служили положения концепций, закреплявших доминирующее положение институтов Y-матрицы в общественном устройстве. То есть целью реформ было развитие рынка, внедрение федеративных принципов политического устройства, а также права человека и иные личностные ценности в идеологической сфере. Предполагалось - и активно проводилось в жизнь - замещение базовой Х-матрицы комплементарной по отношению к ней Y-матрицей.

Жизнь, как всегда, подправила гордого человека, попытавшегося нарушить ее законы. В данном случае это были законы самоорганизации институциональной структуры в условиях коммунальной материально-технологической среды. В такой среде Х-матрица неизбежно занимает лидирующее положение, поскольку именно ее институты более надежно обеспечивают воспроизводство и развитие социума. Поэтому в процессе реформирования заимствуемые элементы частью отвергались, как неадекватные и социально неприемлемые, а частью модифицировались по ходу внедрению и так встраивались в общественную жизнь, что служили противоположным, казалось, целям по сравнению с теми, для которых они заимствовались. Так, административная реформа, проводимая под лозунгами децентрализации управления и принципа разделения властей, по сути дела, укрепляет властную вертикаль, содействует более четкому распределению функций, прав и ответственности между уровнями иерархического управления и усиливает в целом свойственный Х-матрице экономико-политический институциональный комплекс. Реформа, таким образом, модернизирует институциональные формы, но эволюционно продолжает траекторию развития страны с доминированием институтов Х-матрицы. Институты Y-матрицы встраиваются в нашу систему как необходимые и способствующие ее динамичному развитию, но их действие все более опосредуется, задается, определяется, ограничивается действием институтов базовой Х-матрицы российского государства.

Почему для России характерна Х-матрица?

Прежде чем перейти к ответу на этот вопрос, отметим, что в реальных обществах представлены институты обеих матриц. Как в генетической структуре мужчин и женщин присутствуют X- и Y-хромосомы, так и в обществе взаимодействуют институты X- и Y-матриц. Институты рынка сосуществуют с институтами редистрибуции, демократия и федерация — с принципами унитарности и централизации, а субсидиарные личностные ценности уживаются в общественном сознании с ценностями коллективными, коммунитарными. Но в истории каждой страны имеет место устойчивое доминирование одной матрицы, которая определяет рамки и пределы действия дополнительных институтов из «другой» матрицы. Схематически это представлено на рисунке. Именно доминирующая матрица отражает главенствующий принцип социальной интеграции, стихийно найденный социумом в условиях проживания на данных пространствах, в определенной окружающей среде. Схема подчеркивает рамочный характер базовых институтов доминирующей матрицы по отношению к комплементарным институтам. Доминирующая матрица имеет объемлющий характер, а комплементарная — заполняет своеобразные ниши в институциональном пространстве. Так, в кризисные моменты ради ликвидации «провалов рынка» (market failures) в странах Y-матрицы используется вмешательство государства с его редистрибутивным механизмом в хозяйственную жизнь. В экономической теории подробно описаны условия, которые обусловливают провалы рынка и необходимость использования комплементарных, нерыночных институтов.

Поступательное развитие общества и образующих его подсистем обеспечивается при определенном институциональном балансе. Достижение такого баланса — оптимального, соответствующего условиям времени и пространства, соотношения основных и дополнительных институтов — составляет основную политическую и управленческую задачу современных государств. Понимание того, какая институциональная матрица является доминирующей для данной страны, является одним из условий успешности такой политики.

От чего зависит то, институты какой матрицы будут преобладать в государстве? Кто-то может предположить, что это обусловлено спецификой менталитета населения, кто-то будет говорить о своеобразии культурных условий, кто-то пытается утверждать, что можно «внедрить» институты той или иной матрицы при условии политической воли населения или руководства страны, ее экономических, политических или духовных лидеров. Исторические сопоставления и анализ внешних условий, в которых возникают и существуют государства, позволяет предположить, что важнейшим и сохраняющим свое значение фактором является специфика материально-технологической среды обитания, т. е. прежде всего общественная инфраструктура и отрасли, приоритетные для обеспечения жизнедеятельности всего населения.

По своим свойствам (проявляющимся в ходе ее использования как среды производственной) материально-технологическая среда может быть либо коммунальной, либо некоммунальной . Коммунальная материально-технологическая среда характеризуется внутренней неразрывностью, что предполагает ее использование как единой нерасчленимой системы, части которой не могут быть обособлены без угрозы ее распада.

В российском государстве коммунальная среда на заре его истории была представлена, во-первых, системой речных путей, которая связывала реки, озера и протоки посредством волоков, а затем и каналов. Она составила основание нашего государства. Для ее защиты были призваны варяги, ставшие первыми князьями на Руси. Речная система служила основой торговли разных княжеств, прежде всего с Византией. Во-вторых, коммунальным было земледелие. Условия климата, плодородность почвы и размещение земель требовали их общей защиты и технологий совместной обработки . Коммунальность этой материально-технологической среды постоянно возрастала. В современной России она представлена системой железнодорожных путей, структурой жилищно-коммунального городского хозяйства, схемами трубопроводного транспорта, единой энергетической системой и т.д. Издержки расчленения этих исторически сложившихся систем настолько превышают возможные выгоды и преимущества, что определяют траектории проводимых в этой сфере институциональных преобразований, ставят естественные барьеры для проникновения в сферу их действия экономических институтов Y-матрицы.

Некоммунальная материально-технологическая среда характеризуется автономностью. Образующие ее объекты технологически разобщены, могут быть обособлены и функционировать самостоятельно, что предполагает возможность их частного использования.

Коммунальная среда способствует доминированию институциональной Х-матрицы, когда возникает необходимость централизации и объединения усилий людей в единых производственных процессах, формируются соответствующие политические структуры, а также коммунитарные ценности, в которых общественное сознание исторически закрепляет смысл такого общественного устройства. Некоммунальная среда обусловливает преимущество институтов Y-матрицы — обособленных товаропроизводителей, взаимодействующих посредством рынка, федеративные политические структуры и адекватные такому устройству индивидуальные субсидиарные ценности.

По мере развития государств коммунальность или некоммунальность материально-технологической среды, в которой они живут, лишь усиливается. Заданная сначала почти исключительно природными и географическими факторами, она затем все более проявляет себя в закрепляющихся технологиях, способствуя сохранению доминанты той или иной институциональной матрицы. Мы можем сказать о типе общества словами Шекспира: «Ты вырезан Природой как печать, Чтоб в оттисках себя передавать» .

Материально-технологическая и институциональная среда образуют, в конечном счете, единую систему и положительно воздействуют друг на друга. Коммунальная среда, не поддающаяся расчленению, со временем приводит к относительному расширению роли централизованных структур, выражающих общий, коллективный интерес. Создается соответствующая система управления во главе с центром, которая определяет общие правила пользования коммунальной инфраструктурой для всех хозяйствующих субъектов. На каждом историческом этапе формируется соответствующая време ни идеология, выражающая справедливость такого общественного порядка. В свою очередь, вновь создаваемые производственные объекты эволюционно воспроизводят коммунальные свойства и закрепляют на следующем историческом шаге вызванные ими институциональные особенности общественного устройства.

В странах с некоммунальной материально-технологической средой, напротив, постоянно возрастает роль частных собственников в общественной жизни, что выражается в развитии системы соответствующих экономических и политических институтов и создании адекватных идеологических систем. Развивающаяся и совершенствующаяся некоммунальная среда служит постоянной материальной основой для их воспроизводства.

История показывает, что научно-технический прогресс и человеческая деятельность в целом не в силах изменить анализируемое свойство материально-технологической среды, превратив ее из коммунальной в некоммунальную или наоборот. Более того, можно видеть, что по мере развития государств присущая им изначально среда все больше проявляет себя и приобретает более масштабный характер. Так, например, если на заре российской истории коммунальность была характерна лишь для системы речных путей и сельского хозяйства, то сегодня коммунальными являются энергетика, жилищное хозяйство городов, железнодорожные сети, трубопроводный транспорт и т. д. Со временем материально-технологическая среда все более определяет пространство возможных организационных и управленческих решений, «задает» институциональные технологии, которые затем, в свою очередь, закрепляют и усиливают свойственные материальной инфраструктуре коммунальные или некоммунальные черты.

Масштабная энергетическая авария, задевшая Москву и прилежащие области, которую даже назвали энергетическим кризисом, случившаяся на наших глазах 24 мая 2005 года, показала, что предпринимаемые попытки институциональных преобразований коммунальной по сути системы российской электроэнергетики могут стать опасны. Стремление руководителей РАО «ЕЭС России» применять в отрасли правила и институты, характерные для рыночной экономи ки, и проведение структурных реформ по учебникам economics, недооценка роли институтов редистрибутивной экономики привели к невозможности полноценного функционирования системы.

Сохранение и усиление коммунальных черт материально-технологической среды в России обусловливает сохранение и приоритетное развитие соответствующих ей институтов Х-матрицы. Это определяет и то, как будут развиваться отношения собственности, имеющие свою собственную эволюцию и одновременно являющиеся объектом постоянных реформ.

Глава 3. Институциональные ловушки

3.1 Понятие и виды институциональных ловушек

Феномен «институциональных ловушек» стал одной из серьезных проблем, с которой столкнулось российское правительство при проведении рыночных реформ. В терминах неоинституциональной теории «институциональная ловушка» — это неэффективная устойчивая норма (неэффективный институт), имеющая самоподдерживающийся характер». Ее устойчивость означает, что при небольшом временном внешнем воздействии на систему последняя остается в «институциональной ловушке», лишь незначительно меняя параметры своего состояния, а после снятия возмущения возвращается в прежнее состояние. После того как «институциональная ловушка» сформировалась, возврат к начальным (дореформенным) условиям не приводит к ее разрушению: имеет место так называемый институциональный аналог известного из макроэкономической теории эффекта гистерезиса — влияние прошедших событий на естественные значения экономических переменных. В свете институциональной теории гистерезис — типичное явление для процессов формирования норм и, в частности, «институциональных ловушек»; не что иное, как одна из форм зависимости социально-экономической системы от ее предшествующего пути развития (эффект «path dependence»).

Анализ формирования институциональных ловушек подтверждает, что создание «рыночного правового поля» не гарантирует возникновения эффективных рыночных институтов. В период широкомасштабных реформ макроэкономическая политика может существенно повлиять на институциональное развитие. Однако в данном случае существует опасность возникновения еще одной «институциональной ловушки»: когда цель макроэкономической стабилизации, необходимой для успеха реформ, вступает в конфликт с институциональными целями, делая задачу реформирования трудноразрешимой. По мнению В. Полтеровича, если в системе превалировала неэффективная норма, то после сильного возмущения система может попасть в «институциональную ловушку», и тогда уже останется в ней даже при снятии внешнего воздействия. Единожды попав в «институциональную ловушку», система может выбрать неэффективный путь развития, причем со временем переход на эффективную траекторию может предстать как нерациональный. Одно из наиболее серьезных последствий «институциональных ловушек» заключается в том, что хотя они и смягчают отрицательные краткосрочные последствия неподготовленных, слишком быстрых преобразований, в то же время они препятствуют долгосрочному экономическому росту.

Основные мероприятия по институциональной стабилизации в странах с переходной экономикой включают разработку следующих пунктов:

1) программы выхода из четырех взаимосвязанных «институциональных ловушек»: бартера, неплатежей, уклонения от уплаты налогов и коррупции;

2) мер по преодолению институциональных конфликтов, приведшим к неэффективным формам организации предприятия и финансовой системы. Реформа предприятия должна способствовать установлению рационального баланса прав собственников, менеджеров, рабочих и внешних инвесторов и эффективной системы взаимоконтроля;

3) реформы финансовой системы, снижения инвестиционных рисков, стимулирования участия банков в управлении предприятиями;

4) мер по изъятию переходной ренты государством, чтобы предотвратить неоправданную дифференциацию доходов и, как следствие, рост теневой экономики и коррупции;

5) мер социальной политики, предусматривающих компенсацию потерь тех групп населения, благосостояние которых снижается в результате преобразований. Так как насильственные реформы редко бывают успешными в связи с высокими трансформационными издержками (см. выше), то важнейшей задачей государства является поиск компромиссного варианта реформ.

Каждый этап реформы должен быть тщательно подготовлен, включая оценку трансформационных и трансакционных издержек выгод реформирования, предусматривать справедливое распределение реформенных тягот, компенсацию потерь проигравшим.

3.2 Институциональные ловушки российской экономики

Институциональная ловушка - 1: бартер. Бартер нередко сопровождает быструю инфляцию. Суть этого явления можно объяснить, опираясь на понятие трансакционных издержек (ТИ). В современной экономике ТИ бартера обычно превышают издержки денежных трансакций, поэтому бартерный обмен сравнительно редок. С увеличением темпа инфляции хранение денег приводит все к большим потерям, чтобы уменьшить их, экономические агенты стремятся увеличить скорость обращения, а это приводит к росту собственных издержек трансакций (затрат на осуществление сделки). С некоторого момента ТИ денежного обмена могут возрастать очень быстро, если финансовая система не справляется с увеличивающимся объемом трансакционной активности.

В экономиках с развитой банковской системой доля бартера невелика даже при высоких темпах инфляции. Однако в России в начале 1992 г. сложились необычно благоприятные условия для распространения бартера. Банковская система была в (зачаточном состоянии, запаздывание при безналичных расчетах внутри Москвы составляло около двух недель, межрегиональные трансакции нередко требовали месяца и более. Подчас выгоднее было доставлять наличные на самолете в мешках, чем переводить со счета на счет. Вскоре ряд предприятий обнаружили, что ТИ бартера ниже ТИ денежного обмена. С другой стороны, и трансформационные издержки перехода на бартер оказались сравнительно низкими, поскольку еще сохранялись старые "прямые связи" между поставщиками и потребителями, которые всячески поощрялись в плановой системе. Чем большее число предприятий предпочитало бартер, тем меньше оказывались ТИ бартера, ибо при этом легче находить партнеров, чтобы строить бартерные цепочки (эффект координации). В силу этого по мере роста бартерной экономики облегчалось присоединение к ней новых предприятий.

Таким образом, предпосылки для бартера были созданы благодаря изменению фундаментальных факторов - темпа инфляции и риска неплатежа, повлекшему резкое изменение соотношения между ТИ денежного обмена и бартера. Эффект координации ускорил формирование этой нормы. С течением времени ТИ бартера продолжали уменьшаться в результате эффекта обучения: предприятия научились выстраивать длинные цепочки обменов. Возникшая норма породила новый институт бартерных посредников и оказалась удобным инструментом ухода от налогов (эффект сопряжения).

К 1997 г. инфляция в России радикально уменьшилась, а технология денежного обмена существенно усовершенствовалась. Это, однако, не привело к ликвидации бартера. Бартерное поведение поддерживается эффектом координации, оно закрепилось в результате обучения, сопряжения и культурной инерции. Каждый агент, решивший выйти из системы бартера, должен был бы нести трансформационные издержки: порвать устоявшиеся связи, искать новых партнеров и быть готовым к тому, чтобы оказаться под контролем налоговых органов. Поэтому законодательные санкции за бартер могли бы привести к временному углублению спада производства - высоким общественным трансформационным издержкам. Для бартерных посредников ликвидация бартера означала бы потерю их доходов, они несомненно являются потенциальными членами группы давления по поддержанию нормы.

Либерализация цен с последовавшим инфляционным шоком оказали "кумулятивное" воздействие на систему - породили институциональные изменения, так что при последующем снижении инфляции и трансакционных издержек денежного обмена система не вернулась в исходный режим.

Мы, таким образом, наблюдаем эффект гистерезиса - типичное явление для процессов формирования норм и, в частности, институциональных ловушек.

Из приведенного анализа следует важный вывод, который мог бы быть включен в "руководство для реформаторов": либерализация цен целесообразна лишь при достаточном развитии денежных институтов, обеспечивающих низкие ТИ даже при высокой инфляции. Иначе система неизбежно попадет в бартерную ловушку.

Институциональная ловушка - 2: неплатежи. Если одно из предприятий не платит своим поставщикам, это сказывается на их платежеспособности и может послужить источником "лавины неплатежей". В развитых экономиках возникновение таких "лавин" предотвращается благодаря эффективным институтам кредитования и механизмам принуждения к платежу - процедурам банкротства и санации предприятий. В России 1992 г. инфляционный шок в результате либерализации лишил предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях, как уже отмечалось, были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично (хотя и с отрицательным реальным процентом), а закон о банкротстве и механизмы санации отсутствовали вовсе. В результате действия этих (фундаментальных и организационных) факторов большая часть предприятий обнаружила, что им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы. Прекращение поставки неоплачиваемых ресурсов в этих условиях не имело смысла: фирма могла бы лишиться вовсе своих потребителей, кроме того, при нарушении неписаной нормы ("не можешь - не плати, но и не требуй от других") "сообщество неплательщиков" могло бы применить к ней те же санкции. Сформировавшийся таким образом эффект координации придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов. В результате применение закона о банкротстве было полностью блокировано массовостью неплатежей.

Институциональная ловушка - 3: уклонение от налогов. Для экономического агента выбор стратегии уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая политика и политика государственных расходов.

Для того, чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния (в широком смысле этого слова) и при том - эффективным образом. Отсутствие этой веры существенно обостряет проблему «безбилетника». При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного фрирайдера, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государство одновременно увеличивает налоги и уменьшает расходы на социальное обеспечение, как это происходило в России в 1992-1998 гг., - люди не чувствуют положительного эффекта от увеличивающейся налоговой нагрузки.

Возможно, при выборе стратегии уплаты налогов более значим организационный фактор - система принуждения, формирующая ожидания ущерба от неуплаты. В начале радикальных реформ в России налоговая служба еще не сформировалась, возможности контроля были крайне ограничены, налоговая полиция появилась лишь через пять лет - в 1997 г.

Если налоги слишком высоки, а система принуждения к их уплате неэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения каждого конкретного неплательщика мала. Чем больше масштаб уклонения от налогов, тем меньше ожидаемый ущерб от неуплаты для каждого неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения. Поддерживающая экстерналия порождает эффект координации.

Массовое уклонение от налогов приводит к возникновению соответствующей системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов. Эффект обучения, как обычно, дополняется эффектом сопряжения: появляются специфические формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов сопрягается с бартером, неплатежами и коррупцией. Для агента выход из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем более, что единожды уплатив налоги, он "засвечивается".

Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избегания налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платить не станут, а те, кто платил, - уменьшат платежи. Таким образом, эффект гистерезиса проявляется здесь в полной мере.

Как обычно, выход из институциональной ловушки требует больших затрат - как в случае принятия "решительных мер" (резкого усиления контроля, ужесточения наказаний, существенного уменьшения налоговых ставок), так и при постепенном совершенствовании налоговой системы.

Институциональная ловушка - 4: коррупция. Неадекватность законодательства, нерациональность государственной политики и высокая дифференциация доходов являются фундаментальными факторами, способствующими коррупции, так что коррумпированная система может оказаться экономически более эффективной, чем бескоррупционная. Эти факторы дополняются размытостью моральных норм, слабостью механизмов государственного и общественного контроля. Чем массовее коррупция, тем труднее обнаружить и осудить взяточника. Эта экстремальная зависимость лежит в основе эффекта координации, придающего устойчивость системе коррупции. Совершенствуясь, она приобретает иерархическую структуру, сопрягаясь с другими механизмами теневой экономики.

Институционная ловушка - 5: самореализующиеся пессимистические ожидания. Известно немало примеров того, как эффект координации ожиданий и процедуры их адаптации порождают неэффективные устойчивые равновесия в процессах движения цен и перераспределения трудовых ресурсов и инвестиций. К их числу относятся, в частности, состояния кейнсианской безработицы, высокоинфляционные равновесия, "пузыри" (bubbles) на финансовых рынках. В ряде случаев возникновение подобных ловушек не приводит к изменению институциональной структуры. Достаточно "переломить" ожидания, и при соответствующих макроэкономических воздействиях система переходит в эффективное равновесие. Однако нередко ситуация, возникшая под влиянием пессимистических ожиданий, встраивается в систему экономических институтов, и, таким образом, соответствующие стереотипы поведения становятся нормой. Хорошо известным примером такого сопряжения является использование механизмов индексации для смягчения последствий инфляции. Благодаря индексации инфляция оказывается институциональной проблемой.

Институциональная ловушка - 6: стагнация производства как результат внешнеторговой политики. Обе крайности внешнеторговой политики приводят к институциональной ловушке. В экономической литературе особенно распространена критика протекционистской, импортозамещающей стратегии экономического развития. Защита внутреннего производства от внешней конкуренции деформирует структуру защищаемых отраслей, лишает их стимулов к совершенствованию. В отличие от вышеприведенных примеров здесь эффект координации не играет роли. Кумулятивное воздействие макроэкономической политики связано с эффектами совершенствования (приспособление структуры) и сопряжения (защитные меры по отношению к одной из отраслей через цены влияют на структуру производства и стереотипы потребления во всей экономике). Попытки изменения протекционистской политики наталкиваются на противодействие лоббирующих групп, что ведет к закреплению институциональной ловушки.

Однако и преждевременная, неподготовленная либерализация внешней торговли чревата попаданием в институциональную ловушку. Представим себе технологически отсталую страну, богатую сырьевыми ресурсами, которые перерабатываются в потребительские блага столь низкого качества, что их продажа на мировом рынке невозможна. Для нее краткосрочная оптимальная стратегия состоит в интенсификации экспорта сырья, сворачивании внутреннего производства и расходовании экспортной прибыли преимущественно на потребление. Это, однако, приведет к закрытию предприятий обрабатывающей промышленности и к массовой безработице. Если безработица охватит значительную часть населения, она наверняка будет сопровождаться разрушительным кумулятивным эффектом: снижением качества рабочей силы, ростом дифференциации доходов и социальной напряженности, криминализацией и общественной апатией. Такая политика неизбежно должна привести к краху экономики после исчерпания природных ресурсов либо даже раньше - при ухудшении мировой конъюнктуры.

С учетом кумулятивного эффекта оптимальная долгосрочная стратегия должна состоять в субсидировании местного производства с постепенным замещением его современными технологиями, приобретенными на доходы от экспорта.

В условиях нестабильной политической системы, отсутствия механизмов преемственности власти более вероятна реализация краткосрочной стратегии. Чем дольше реализуется политика "проедания ресурсов", тем выше трансформационные издержки перехода к более рациональной норме поведения. Система оказывается в институциональной ловушке.

Кумулятивный эффект массовой безработицы и "шокового" столкновения с более развитыми экономическими системами рельефнее всего сказался на "отсталых народах" российского Севера. Их быстрая (в течение нескольких десятилетий) деградация несмотря на обширные дотации после попыток их немедленного приобщения к европейской цивилизации является серьезным предостережением сторонникам "шоковой терапии". Другой факт - обнаруженная недавно отрицательная корреляция между богатством природными ресурсами и ростом экономики в развивающихся странах, видимо, свидетельствует о том, что соблазна краткосрочной стратегии трудно избежать.

3.3 Выход из институциональной ловушки

Эффекты координации, обучения и сопряжения уменьшают трансакционные издержки действующей нормы и увеличивают издержки ее трансформации; благодаря этому выход из институциональной ловушки связан с высокими затратами. Требуется масштабное изменение фундаментальных или организационных факторов, например, радикальное ужесточение наказания за отклонение от общественно эффективной нормы. Такая стратегия сопряжена с высокими издержками и в свою очередь может порождать неблагоприятные кумулятивные эффекты. История борьбы с неплатежами и неуплатой налогов в России показывает, насколько труден этот вариант выхода из институциональной ловушки.

Имеются основания предполагать, что с течением времени в экономической системе спонтанно формируются механизмы, способствующие выходу из институциональной ловушки. Если рыночная инфраструктура несовершенна и соответственно издержки рыночных трансакций велики, то неизбежен спонтанный процесс укрупнения фирм. Такой процесс наблюдался практически во всех "переходных" экономиках, включая послевоенную Японию, Южную Корею, Францию. Происходит он и в России. Укрупнение корпораций частично снимает проблему бартера и неплатежей, облегчает сбор налогов, препятствует криминализации, правда за счет усиления монопольной власти.

Во-первых, поведение агента формирует его репутацию и тем самым оказывает кумулятивный эффект на его возможности в будущем. Во-вторых, в поведении агентов важное значение имеет имитационная составляющая - использование стратегий, с успехом примененных другими агентами. Хотя коррупционное равновесие может быть экономически выгодным в краткосрочной перспективе, при достаточном разнообразии агентов некоторые из них будут придерживаться альтернативной нормы, проще говоря, не будут брать взяток. С течением времени они получат преимущество перед другими благодаря высокой репутации. Это должно побудить других чиновников имитировать их поведение. Подчеркнем, что фундаментальные и организационные факторы могут способствовать либо препятствовать спонтанному выходу системы из институциональной ловушки.

Неспособность правительств найти "мягкий", управляемый выход из институциональных ловушек является, видимо, одной из основных причин системных кризисов, наблюдаемых сейчас в ряде развивающихся и переходных экономик.

Заключение

"Самое вредное - это вовсе не невежество,

а знание чертовой уймы вещей,

которые на самом деле неверны".

Ф. Найт

Среди "чертовой уймы" неверных вещей, "знание" которых принесло особенно много вреда экономике многих стран, два мифа должны занять особо почетные места: учение об идеальной централизованной экономике и вера в спонтанное развитие эффективного рынка.

Плоский, хотя и справедливый тезис о необходимости оптимального сочетания государственного управления и рыночного механизма никем не оспаривается и никого не убеждает, ибо он оставляет каждому возможность верить в то, где именно находится оптимум.

Теория институциональных ловушек, будучи нейтральной по отношению к идеологическим спорам, демонстрирует ошибочность радикальных позиций и консервативного, и либерального толка. Как показывают многочисленные примеры, именно радикальные решения чаще всего способствуют возникновению институциональных ловушек.

При каждом институциональном преобразовании должны быть предприняты усилия по прогнозированию и избежанию возможных институциональных ловушек. Эти усилия должны стать непременной составной частью подготовки к любой реформе.

Одна из главных опасностей для любой реформы - превращение переходных норм в постоянно действующие и неэффективные в долгосрочной перспективе. Протекционистская политика (или дотации отрасли) может быть необходимой на определенном этапе, однако ее следствием может стать неэффективная не конкурентоспособная структура, поддерживаемая соответствующим лобби. Чтобы предотвратить появление институциональных ловушек такого рода, следует с самого начала планировать постепенный демонтаж института, неэффективного в долгосрочной перспективе, - вводимая норма должна быть временной и предусматривать свою собственную автоматическую отмену.

Другой важный универсальный принцип - поддержание разнообразия институциональных форм. Мы не всегда понимаем, какую именно роль играет тот или иной институт в поддержании институционального равновесия, и далеко не всегда умеем спрогнозировать эффективность той или иной нормы в долгосрочной перспективе. Чем богаче "институциональная фауна", тем больше возможностей для выхода из институциональных ловушек.

Отнюдь не любой институт, эффективный в одной культурной среде, способен эффективно функционировать в другой. Необходимо учитывать культурную инерцию и вероятность возникновения институционального конфликта.

Внедрение любой новой конструкции - в том числе и институциональной - требует времени на наладку и адаптацию. Для институциональных инноваций, затрагивающих интересы миллионов людей, особенно важно иметь проект переходного режима, включая, возможно, создание промежуточных институтов. Одна из важных задач начального этапа реформ - изъятие переходной ренты в пользу государства, с тем чтобы не допустить неоправданной дифференциации доходов и криминализации общества.

Рассмотренная в работе теория носит квазистатический характер. Важной задачей которой является создание динамических моделей попадания системы в институциональную ловушку и выхода из нее. Возможно, на этом пути удастся продвинуться в понимании другого спектра проблем - причин и последствий экономических кризисов.

Список литературы

1. Eggertsson T. Economic behavior and institutions. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1990.P. 34–35.

2. http://ie.boom.ru

3. Бессонова О. Э. Раздаток: институциональная теория хозяйственного развития России. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1999. С. 102

4. Богуславский В.Н. Институциональные матрицы и социальная психология (Размышления над книгой С. Г. Кирдиной «X- и Y-экономики: Институциональный анализ». М.: Наука, 2004) // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. № 4

5. Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2000.

6. Завельский М.Г. Институциональные изменения и экономическое развитие // Экономика и математические методы. 1998. Вып.3.

7. Иванов Н. В. Новосибирская социологическая школа (НСШ) // Социологическая энциклопедия. Т. 2. М.: Мысль, 2003. С. 59; Кузьмин В., Эйдельман Я. Базовые социальные институты в человеческом измерении // Общество и экономика. 2001. № 6

8. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М.: ТЕИС, 2000.

9. Латова Н.В. В какой матрице мы живем? (Этнометрическая проверка теории институциональных матриц) // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. I. № 3. С. 89–94

10. Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория. М.: УРСС, 2002. С. 337

11. Олейник А.В. Институциональная экономика. Учебно-методическое пособие. // Вопросы экономики, 1999, №№1-12.

12. Полтерович В. М. Эволюционная экономика и “мэйнстрим”. Сборник докладов. М., Наука, 2000. С. 54

13. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. №2.

14. Тамбовцев В.Л. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. №5.

Инфраструктурное обеспечение институциональной устойчивости социально-экономической системы региона

Организационные аспекты управления институциональной устойчивостью в сфере сервиса

Трансакционные издержки: сущность и динамика в российской экономике

Государственная власть и реформы в истории России на примере петровских реформ: опыт и проблемы

Издержки как фактор конкурентоспособности фирмы

Проблемы сочетания формального и неформального в социальной организации

Основные понятия институциональной экономики

Административные барьеры развития предприятия

Институциональное развитие местных сообществ

Курс микроэкономики

Лекции по экономической теории

Формирование издержек производства в условиях переходной экономики

Основные направления, выдвинутые в процессе проведения административной реформы и оптимизация механизма управления

Экономическая теория

Экономический рост на основе институциональных изменений

Вопросы,ответы и шпоры по общепрофессиональным экзаменам

Административная реформа