Дипломная работа: Проблемы экономического роста в России

содержание

Введение 3

Глава 1 Экономический рост как условие экономического и социального прогресса 5

1.1 Экономическое развитие, рост и структурные изменения 5

1.2 Государственное регулирование экономического роста 18

1.3 Темпы и эффективность экономического роста 28

Глава 2 Экономический рост в России: тенденции и перспективы 42

2.1 Основные итоги рыночных преобразований и их влияние на социально-экономическое развитие России 42

2.2 Проблема ускорения темпов экономического роста в России 50

Глава 3 Проблемы стимулирования экономического роста в экономике Тамбовской области 65

3.1 Состояние экономики Тамбовской области 65

3.2 Развитие экономики Тамбовской области по пути экономического роста в 2001-2003 годах 74

Заключение 80

Список использованной литературы 84

Приложение

Введение

Богатство страны создается производительным трудом ее граждан. Секрет «экономического чуда» многих стран, добившихся благосостояния для своих народов, по сути, прост и вполне очевиден. Для всех этих стран характерны высокие и устойчивые в течение длительного периода темпы развития национальной экономики, что обеспечивало занятость трудоспособного населения, рост доходов и потребления каждого работающего.

Во второй половине XX в. темпы и эффективность экономического роста все более стали определяться уровнем развития самого работника, накоплением «человеческого капитала».

Взаимосвязь темпов экономического роста с развитием человека сложна и не лежит на поверхности социально-экономического развития общества. Правительства стран, уловивших новые условия достижения экономического прогресса, продиктованные научно-технической революцией второй половины XX в., обеспечили рост благосостояния для своих граждан.

На актуальность темы дипломной работы оказали накопившиеся проблемы развития реального сектора российской экономики.

В условиях абсолютного сокращения производимого национального дохода более чем в 2 раза, в России в течение десяти лет распределялись и перераспределялись власть, материальные и финансовые ресурсы. В «неработающей» экономике это послужило главным фактором обнищания большинства населения и сосредоточения национального богатства у весьма незначительной его части.

Имеющиеся оценки инвестиционного климата показывают, что Россия серьезно отстает от наиболее успешных стран с переходной экономикой по качеству институтов, стабильности среды и степени доверия к властям. Исходя из значений фундаментальных показателей, Россия имеет перспективы выйти на траекторию долгосрочного быстрого роста. Однако для этого необходим быстрый прогресс в таких направлениях как: развитие системы аккумуляции сбережений, повышение мобильности ресурсов, сокращение инвестиционных рисков, повышение общего качества рыночной среды (включая устранение неравных условий конкуренции и создание для экономических агентов условий "жестких бюджетных ограничений"), укрепление государственных институтов, создание стимулов для высокоэффективных инвестиций.

Таким образом, тема дипломной работы является весьма актуальной.

Цель дипломной работы состоит в выявлении основных факторов экономического роста. Задачами дипломной работы являются:

· Исследование явления «экономический рост» как условия экономического и социального прогресса

· Исследование тенденций и перспектив экономического роста в России

·Исследование проводимой политики экономического роста в России

Глава 1 Экономический рост как условие экономического и социального прогресса

1.1 Экономическое развитие, рост и структурные изменения

Характер и динамика экономического развития страны являются предметом пристального внимания экономистов и политиков. От того, какие процессы и структурные изменения происходят в национальной экономике, зависит многое в жизни страны и ее перспективах.

Экономическое развитие общества представляет собой многоплановый процесс, охватывающий экономический рост, структурные сдвиги в экономике, совершенствование условий и качества жизни населения.

Известны различные модели экономического развития (модель Германии, США, Китая, стран Юго-Восточной Азии, России, Японии и других стран). Но при всем их многообразии и национальных особенностях существуют общие закономерности и параметры, характеризующие этот процесс.

По уровню экономического развития различают развитые страны (США, Япония, ФРГ, Швеция, Франция и др.); развивающиеся (Бразилия, Индия и др.), в том числе наименее развитые (в основном государства Тропической Африки), а также страны с \i переходной экономикой (бывшие советские республики, страны Центральной и Восточной Европы, Китай, Вьетнам, Монголия), большинство из которых занимают как бы промежуточное положение между развитыми и развивающимися странами.

В целом экономическое развитие общества — противоречивый и трудноизмеряемый процесс, который не может происходить прямолинейно, по восходящей линии. Само развитие характеризуется неравномерностью, включая периоды роста и спада, количественные и качественные изменения в экономике, положительные и отрицательные тенденции. Это наглядно проявилось в 90-х гг. в России, когда прогрессивные реформы по трансформации экономической системы сопровождались сокращением производства и резкой дифференциацией доходов населения. Вероятно, экономическое развитие должно рассматриваться за средне- и долгосрочные периоды, а также в рамках отдельной страны или мирового сообщества в целом.

Неравномерность экономического развития отдельных стран и регионов мира особенно проявилась во второй половине XX в., когда наиболее динамично развивающимся регионом стала Азия. Так, больших успехов в экономическом развитии достигли такие страны, как Япония, а затем Китай и новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии. Во многом благодаря им темпы роста ВВП в развивающихся странах за этот период (с 1950 г. по настоящее время) почти вдвое превзошли соответствующий показатель развитых стран, в результате чего доля последних в мировой экономике сократилась с 63 до 52,7%, а доля развивающихся стран выросла с 21,7 до 31,4%.

Большие изменения произошли в экономическом развитии стран с переходной экономикой.

Самая тяжелая экономическая ситуация сложилась в государствах Тропической Африки. Здесь темпы роста ВВП были самыми низкими среди всех стран с рыночной экономикой, их удельный вес в мировой экономике к концу XX в. снизился с 2,3 до 1,8%.

Разнообразие исторических и географических условий существования и развития различных стран, сочетание материальных и финансовых ресурсов, которыми они располагают, не позволяют оценить уровень их экономического развития каким-то одним показателем. Для этого существует целая система показателей, среди которых выделяются, прежде всего, следующие:

· общий объем реального ВВП;

· ВВП/ВНП на душу населения;

· отраслевая структура экономики;

· производство основных видов продукции на душу населения;

· уровень и качество жизни населения;

· показатели экономической эффективности.

Если объем реального ВВП характеризует главным образом экономический потенциал страны, то производство ВВП/ВНП на душу населения является ведущим показателем уровня экономического развития.

Например, ВВП на душу населения, если его считать по паритету покупательной способности, в Люксембурге составляет около 38 тыс. долл., что в 84 раза превосходит ВВП на душу населения в самой бедной стране — Эфиопии и даже выше, чем в США, хотя экономические потенциалы США и Люксембурга несравнимы. В России в 1998 г. ВВП на душу населения по последним оценкам составил 6,7 тыс. долл. Это уровень скорее развивающейся страны верхнего эшелона (Бразилии, Мексики, Аргентины), чем развитой. В некоторых развивающихся странах (например, в Саудовской Аравии) показатель ВВП на душу населения достаточно высокий, однако он не соответствует современной отраслевой структуре экономики (низкая доля сельского хозяйства и других отраслей первичного сектора; высокая доля вторичного сектора, прежде всего за счет обрабатывающей промышленности, особенно машиностроения; преобладающая доля третичного сектора, прежде всего за счет образования, здравоохранения, науки и культуры). Отраслевая структура экономики России характерна скорее для развитой, чем для развивающейся страны.

В связи с трудностями измерения процесса экономического развития в макроэкономике чаще всего анализируют экономический рост, хотя это лишь один из критериев экономического развития.

Экономический рост есть составляющая экономического развития. Он выражается непосредственно в количественном увеличении ВВП и его составляющих.

На макроэкономическом уровне ведущими показателями количественной динамики экономического роста являются:

· годовой прирост объема ВВП;

· годовые темпы роста ВВП в расчете на душу населения;

· годовые темпы роста производства основных отраслей экономики.

В экономической статистике для изучения динамики экономического роста используются коэффициенты роста, темпы роста и темпы прироста. Коэффициент роста х исчисляется по формуле:

.

где у₁ и у₀ — показатели соответственно в изучаемом и базовом периодах.

Темп роста равен коэффициенту роста, умноженному на 100. Темп прироста равен темпу роста минус 100. Однако на практике под темпом роста часто понимают темп прироста.

Экономический рост может измеряться как в физическом выражении (физический рост), так и в стоимостном (стоимостный рост). Первый способ более надежен (так как позволяет исключить воздействие инфляции), но не универсален (при расчете темпов экономического роста трудно вывести общий показатель для производства разных изделий). Второй способ употребляется чаще, однако не всегда возможно до конца очистить его от инфляции. Правда, в статистике ряда стран измеряют макроэкономический рост на базе роста производства наиболее важных для экономики товаров, используя при этом их доли в общем объеме производства.

В СССР в течение многих десятилетий экономический рост измерялся произведенным НД и лишь с 1987 г. начали применять показатель ВНП. В 90-х гг. в России основным показателем динамики народного хозяйства стал ВВП.

В течение длительного периода многие данные о развитии экономики искажали ее реальное состояние. Так, стоимостные данные о динамике общеэкономических показателей не учитывали скрытого роста цен, происходящего под видом улучшения качества продукции. Многочисленные приписки по результатам деятельности отдельных предприятий и организаций, особенно в строительстве, на транспорте, в сельском хозяйстве, также не позволяли иметь объективное представление о темпах роста экономики. Не случайно сейчас подвергаются сомнению традиционные расчеты основных общеэкономических показателей, производившиеся ранее в СССР.

Экономический рост происходит в результате экстенсивного и интенсивного использования производственных факторов.

В современных условиях ведущим фактором экономического роста являются знания, особенно технологические (научно-технический прогресс). Об этом впервые со всей определенностью высказался в 50-х гг. американский экономист, впоследствии ставший лауреатом Нобелевской премии, Роберт Солоу. Аналогичные оценки сделали и другие американские экономисты — Джон Кендрик, Эдвард Денисон. В частности, Э. Денисон разработал классификацию факторов экономического роста, включающую 23 фактора, из которых 4 относятся к труду, 4 — к капиталу, один — земля, остальные 14 — характеризуют вклад научно-технического прогресса. По его мнению, экономический рост в современных условиях определяется не столько количеством затраченных факторов производства, сколько повышением их качества, и прежде всего качества рабочей силы. Проанализировав источники экономического роста в США за 1929—1982 гг., Э. Денисон пришел к выводу, что образование является определяющим фактором роста объема выпуска на одного работающего.

Многие авторы также ставят этот показатель на первое место. Технический прогресс рассматривается как реализация в процессе проведения НИОКР накопленных знаний, навыков, приемов, технической информации и других нововведений.

На экономический рост большое влияние оказывает экономическая политика государства, стимулирующая его или фактически мешающая ему. Немаловажное значение имеют внешние аспекты, в том числе участие в международном разделении труда и экономической интеграции, степень открытости экономики мировому хозяйству.

Россия на мировом рынке продолжает выступать как поставщик сырья и импортер готовой продукции. Отсутствие притока капиталов, технологий, управленческого опыта замедляют ее экономическое развитие. Между тем иностранные инвестиции могли бы стать для России катализатором экономического прогресса.

Современные теории экономического роста сформировались на основе двух источников: неоклассической теории, уходящей своими корнями к теоретическим взглядам Ж.Б. Сэя и получившей законченное выражение в работах американского экономиста Дж.Б. Кларка (1847—1938), и кейнсианской теории макроэкономического равновесия.

В центре неоклассического направления стоит идея оптимальности рыночной системы, рассматриваемой как совершенный саморегулирующийся механизм, позволяющий наилучшим образом использовать все производственные факторы не только отдельному экономическому субъекту, но и экономике в целом.

В реальной экономической жизни общества это равновесие нарушается. Однако моделирование равновесия позволяет найти отклонение реальных процессов от идеала. Наиболее известны факторная модель Кобба—Дугласа и простая односекторная модель экономической динамики Р. Солоу.

Факторная модель Кобба—Дугласа показывает взаимодействие и взаимозаменяемость труда и капитала, насколько продукт обязан своим созданием тому или иному фактору, при какой их комбинации может быть достигнут максимум продукции при наименьших затратах.

Один и тот же объем прироста национального продукта может быть получен в результате либо увеличения капиталовложений, либо расширения использования труда. Поэтому на основе производственных функций осуществляется выбор требуемой в данных конкретных условиях технологической комбинации данных факторов производства.

В последующих многочисленных исследованиях экономистов (Э. Денисона, Р. Солоу) модель Кобба—Дугласа была модифицирована и развита путем ввода других факторов роста: возраста основного капитала, масштаба производства, квалификации работников, продолжительности рабочей недели и т.д.

Значительный вклад в развитие теории экономического роста внес Р. Солоу. Им были разработаны две модели: модель факторного анализа источников экономического роста и модель, раскрывающая взаимосвязь сбережений, накопления капитала и экономического роста. Основой первой модели явилась производственная функция Кобба—Дугласа. Она была модифицирована путем ввода еще одного фактора — уровня развития технологий:

Q=F(K,L,T),

где Q — выпуск продукции; К— основной капитал; L — вложенный труд (в виде заработной платы); Т — уровень развития технологий.

Солоу предположил, что изменение технологий приводит к одинаковому увеличению предельного продукта К и L, т.е.

Q=TF(K,L),

где F(K, L) — обычная неоклассическая производственная функция Кобба—Дугласа.

Прирост выпуска продукции может быть представлен следующим образом:

Это означает, что прирост выпуска продукций пропорционально зависит от прироста технологий (ΔT), прироста основного капитала (ΔК) и прироста вложенного труда (ΔL). Доля изменения капитала в выпуске равна ΔК, умноженному на предельный продукт капитала (TFK), а доля применения труда в выпуске равна ΔL, умноженному на предельный продукт труда (TFL).

Если доли труда и капитала в выпуске продукции измеряются на основе производительности труда, капиталовооруженности на одного работающего и фондоотдачи, то вклад технического прогресса представляется как остаток после вычета из прироста выпуска продукции доли, полученной за счет прироста труда и капитала, т.е. — это так называемый остаток Солоу, который выражает долю экономического роста за счет технического прогресса, или «прогресса в знаниях».

Другая модель Солоу показывает взаимосвязь между сбережениями, накоплением капитала и экономическим ростом.

Если обозначить производство продукции на одного занятого q, количество капитала на одного работающего — к (капитало- или фондовооруженность), то производственная функция примет вид:

q=TF(к).

Рис. 1. Производственная функция в расчете на душу населения

Как видно из рис. 1, по мере роста фондовооруженности происходит рост q, но оно возрастает в меньшей степени, так как падает предельная производительность капитала (фондоотдача).

В модели Солоу объем производства (Q) определяется инвестициями (I) и потреблением (С). Предполагается, что экономика носит закрытый от мирового рынка характер и отечественные инвестиции (I) равны национальным сбережениям, или объему валового накопления (S), т.е. I= S.

Как уже было показано, динамика объема выпуска в данном случае зависит от фондовооруженности, изменяющейся под воздействием выбытия основного капитала или инвестиций. В свою очередь инвестиции зависят от нормы валового накопления, которая является относительной величиной и исчисляется как отношение валового накопления к созданному продукту: она определяет деление продукта на инвестиции, сбережения и потребление.

Норма накопления непосредственно влияет на уровень фондовооруженности. С ростом нормы накопления (сбережения) инвестиции увеличиваются, превышая выбытие. При этом производственные фонды возрастают. Таким образом, в краткосрочном периоде ускорение экономического роста зависит от нормы накопления. В дальнейшем, развивая свою модель, Солоу вводит новые факторы, влияющие наряду с инвестициями и выбытием на фондовооруженность: рост численности населения (рабочей силы) и технический прогресс.

Предполагается, что технологические изменения являются трудосберегающими, т.е. способствуют повышению квалификации, развитию профессиональных навыков, образовательного уровня работающих.

Центральная проблема макроэкономики для кейнсианской теории — факторы, определяющие уровень и динамику национального дохода, его распределение. Эти факторы рассматриваются с позиции реализации в условиях формирования эффективного спроса. Кейнс сосредоточил усилия на изучении составных частей спроса, т.е. потребления и накопления, а также факторов, от которых зависит движение этих составных частей и спроса в целом.

Именно с движением потребления и накопления Кейнс связывал объем и динамику национального дохода.

Чем больше инвестиции, тем меньше размеры потребления сегодня и значительнее условия и предпосылки для его увеличения в перспективе. Поиск разумного соотношения между накоплением и потреблением — одно из перманентных противоречий экономического роста и вместе с тем условие для совершенствования производства, умножения национального продукта.

Рост сбережений в экономическом смысле означает переключение средств с приобретения предметов потребления на инвестиционные товары. Равенство сбережений и инвестиций — одно из непременных условий устойчивого экономического роста. Если сбережения превышают инвестиции, то образуются излишние запасы, не полностью используется оборудование, увеличивается безработица. Если же инвестиционный спрос опережает размеры сбережений, то это ведет к «перегреву» экономики, подстегивает инвестиционный рост цен.

В динамике экономического роста соотношение между сбережениями и инвестициями принимает несколько более сложную форму. Ведь сбережения, отложенные сегодня, будут трансформированы в инвестиции, которые будут осуществлены завтра. Значит, сегодняшние сбережения должны соответствовать завтрашним инвестициям. А в этом случае их совпадение, согласование становится более сложным, в известной мере проблематичным. Оказывается, что в долгосрочном периоде речь идет о фактических сбережениях и ожидаемых инвестициях. Кейнсианская теория уделяет этой проблеме особое внимание[1] .

Для всех моделей кейнсианского направления характерна общая зависимость между сбережениями и инвестициями, которая может быть выражена следующим образом:

где T_пр — темпы прироста национального дохода; ΔНД и НД— соответственно прирост и полная величина национального дохода; ФН — фонд накопления; N_нд — норма накопления в национальном доходе; ΔK_нд — прирост капиталоемкости национального дохода.

Если обозначить ΔНД/ФН = Э_кв (эффективность капитальных вложений), то можно записать:

т.е. темпы прироста национального дохода зависят от нормы накопления и эффективности инвестиций.

В послевоенный период наибольшую известность в экономической литературе Запада получили неокейнсианские модели экономического роста, выдвинутые английским экономистом Р. Харродом и американскими экономистами Е. Домаром и Э. Хансеном.

Экономическая теория Харрода, дополненная Домаром, анализирует не момент нарушения равновесия в экономике и восстановления его (статическое равновесие Кейнса), а длительный период устойчивого экономического роста (динамическое равновесие), теоретически обосновывая устойчивые темпы роста рыночной экономики.

Устойчивый темп роста производства, который обеспечивается всем приростом населения (это один фактор экономического роста) и всеми возможностями увеличения производительности труда (это второй фактор роста), Харрод называет естественным темпом роста. Третьим фактором роста Харрод считает размеры накопленного капитала[2] .

Обозначения Харрода специфичны. При устойчивом темпе роста производства G_n потребности в капиталовложениях будут выражены величиной G_n * G_r , где G_r — «требуемый коэффициент капитала», который представляет собой прирост основного и оборотного капитала, необходимый для обеспечения единицы прироста продукции; он может колебаться в ходе цикла за счет главным образом размеров оборотного капитала. С точки зрения длительной перспективы С_r — величина постоянная при неизменной норме процента, ибо технический прогресс, согласно Харроду, носит в этих условиях нейтральный характер: изобретения, экономящие труд, якобы уравновешиваются изобретениями, экономящими капитал. Что касается движения нормы процента и ее влияния на С_r , то ее длительное понижение вызывает возрастание С_r , а повышение влечет сокращение С_r .

Уравнение Харрода, выражающее условия равновесия при естественном темпе роста, имеет вид:

Оно означает, что для обеспечения устойчивого темпа роста производства при полной занятости инвестируемая доля дохода G_n * G_r должна быть равна его сберегаемой доле S. По существу, это модификация уравнения Кейнса: I= S, где I — размер инвестиций. Разница в том, что, согласно Кейнсу, размеры инвестиций I определяются предельной эффективностью капитала (нормой прибыли) и нормой процента, а Харрод связывает эти размеры с ростом населения, техническим прогрессом и «требуемым коэффициентом капитала». Размеры сбережения S в том и в другом случае определяются психологическим фактором — склонностью людей к сбережению. Харрод подчеркивает различие между фактическим темпом роста, который он обозначает G, и «естественным темпом» G_n , т.е. таким, который имел бы место, если бы не было хронической безработицы, недозагрузки мощностей и экономических кризисов.

Доказывая возможность ликвидации разрыва между фактическим темпом роста G и естественным темпом роста G_n , Харрод вводит новую категорию — «гарантированный» темп роста G_w . Гарантированным является, по мнению Харрода, темп, удовлетворяющий предпринимателей, которые готовы его поддерживать и в дальнейшем. Согласно уравнению Харрода

т.е. для устойчивого роста фактическая потребность в капитале должна быть равна его потребности при гарантированном темпе роста. Харрод признает неспособность рыночной экономики к саморегулированию и обосновывает необходимость государственного регулирования экономики.

Модель роста, разработанная Харродом, должна была обеспечить динамическое равновесие основных народнохозяйственных величин. Темп экономического роста в этой модели в конечном итоге зависит от доли накопления в национальном доходе и капиталоемкости продукции. Следует отметить абстрактный характер модели, так как в ней отражены лишь самые общие зависимости процесса общественного производства: между накоплением, потреблением и темпами роста национального дохода при данных и неизменных технико-экономических условиях. По сути, рассматривается экстенсивный тип роста.

Вопросы циклического развития рыночной экономики от подъемов к спадам разрабатывались в динамической теории цикла, наиболее видным представителем которой является американский экономист Э. Хансен. Основная рекомендация Хансена — расширение спроса за счет государственного бюджета, что неизбежно развязывает инфляцию и сводит в конечном счете на нет попытки преодолеть противоречие между производством и потреблением, так как финансирование осуществлялось бы за счет государственного долга.

Экономический кризис 1973—1975 гг. способствовал формированию нового течения — посткейнсианства, признанным лидером которого является представительница английской кембриджской школы Дж. Робинсон. Оригинальность посткейнсианства как самостоятельного течения наиболее отчетливо проявилась в разработке теории экономического роста и распределения продукта, в основу которой положена идея, что темпы роста общественного продукта зависят от распределения национального дохода, которое, в свою очередь, является функцией накопления капитала. Именно скорость накопления капитала определяет норму прибыли, а следовательно, и долю прибыли в национальном доходе. Доля же заработной платы определяется как остаточная величина. Реальное значение посткейнсианской теории состоит в том, что в ней предпринята попытка увязать пропорции распределения с пропорциями воспроизводства.

Структурный кризис и сопровождавшая его длительная депрессия, охватившие мировую экономику с середины 70-х гг., вызвали активизацию исследований макроэкономической динамики. В центре внимания оказалась забытая идея Й. Шумпетера о неравномерном характере экономического роста и нововведениях как факторе этой неравномерности. Согласно этой теории нововведение нарушает экономическое равновесие, которое затем восстанавливается под воздействием процессов экономической конкуренции. Неоклассическая теория не могла объяснить периодических колебаний экономической активности. Разрабатывается теория долгосрочного технико-экономического развития. В России она нашла отражение в работах С.Ю. Глазьева, который концентрирует свое внимание на макротехнологической динамике, содержании, механизме и географии смены технологических укладов.

В настоящее время в западных странах получила распространение концепция «экономическое развитие без роста». Это связано, с одной стороны, с тем, что на основе НТР уже достигнут высокий уровень подушевого производства, а с другой — значительно уменьшились темпы роста населения. Кроме того, сторонники этой концепции считают, что экономический рост приводит к нарушению биосферы жизни человека и ограничен в силу недостаточности сырьевых и топливных ресурсов планеты.

1.2 Государственное регулирование экономического роста

Государственная стратегия стимулирования экономического роста в развитых странах на разных этапах имела свою специфику и брала на вооружение различные концепции, умело сочетая рецепты неоклассического, кейнсианского и неокейнсианского направлений.

Сложившаяся в США после «великой депрессии» 1929—1933 гг. система государственного регулирования была ориентирована преимущественно на управление факторами спроса или совокупным спросом главным образом денежно-кредитными инструментами. Так, стимулирование расширения капиталовложений происходило на основе низких процентных ставок, ограничение — путем их повышения.

В 80-х гг. в США была провозглашена новая экономическая политика, суть которой заключалась в переходе от экономики стимулирования совокупного спроса к экономике предложения на основе стимулирования инвестиций в машины и оборудование, перспективные технологии.

Сторонники экономики предложения сделали упор на факторы, повышающие производственный потенциал экономической системы. Наметилось три направления воздействия государства на экономический рост:

· стимулирование НТП и развитие научных исследований;

· увеличение расходов на образование, подготовку и переподготовку квалифицированных кадров в государственном масштабе;

· глубокая перестройка налоговой системы.

Главной целью этой политики стали высокие темпы роста производства, решение социальных проблем: занятости, безработицы, бедности, повышение уровня доходов.

В 90-е гг. наблюдается значительное увеличение государственных расходов на социальное обеспечение, здравоохранение, образование, что в немалой степени связано с возрастающей ролью «человеческого капитала», творческой, новаторской деятельностью человека как важнейшего фактора экономического роста и накопления национального богатства. Это характерно не только для развитых, но и для развивающихся стран.

Другое направление государственной политики, стимулирующее экономический рост, — поддержание конкурентоспособности и оптимальной структуры производства путем законодательного регулирования налоговых и иных преференций, прямого или косвенного субсидирования отдельных отраслей и регионов из государственного бюджета. Особенно это касается транспортной и коммуникационной инфраструктуры. Большое значение по-прежнему придается государственной поддержке фундаментальных и прикладных исследований, конструкторских разработок.

Условием устойчивости и стабильного экономического развития является равновесие, сбалансированность между общественным производством и потреблением, совокупным спросом и совокупным предложением. Однако в рыночной экономике состояние равновесности периодически нарушается. Наблюдается определенная цикличность, повторяемость в функционировании национального хозяйства, когда периоды подъема экономики сменяются периодами спада и застоя. Цикличность можно определить как движение национальной экономики от одного макроэкономического равновесия к другому.

Экономический цикл включает ряд последовательно сменяющих друг друга фаз экономической активности, выражающих неравномерность развития национальных хозяйств и экономического процесса в целом. В конечном итоге через цикличность проявляется экономический рост, ибо движение происходит не по кругу, а по спирали, отражая как долговременные, так и среднесрочные колебания конъюнктуры.

Экономическая теория выделяет ряд циклов экономического развития (роста): длинноволновые циклы, выражающие долговременные колебания экономической активности с периодом около 50 лет и получившие название «циклы Кондратьева» (по имени русского экономиста); нормальные, или так называемые большие, промышленные циклы с периодом от 8 до 12 лет и малые циклы, или «циклы Китчина» (по имени открывшего их американского экономиста), продолжительностью 3—4 года. Это тот срок, который необходим для массового обновления основных фондов.

В классическом варианте промышленный экономический цикл складывается из четырех фаз: кризис перепроизводства, депрессия, оживление и подъем. Конечной и исходной фазой при развитии цикла выступает перепроизводство, выражающее сильное нарушение сбалансированности воспроизводственного процесса, перенакопление капитала во всех его формах (денежной, производительной, товарной) по сравнению с емкостью рынка.

Это перенакопление капитала проявляется, прежде всего, в сфере обращения, о чем свидетельствует накопление товарных запасов, замедление оборота капитала, разрыв актов купли-продажи. Как следствие — падение темпов роста, сокращение выпуска продукции, снижение заработной платы, снижение цен.

Во время экономического кризиса, как правило, нарушаются кредитные отношения и кризис охватывает финансовый рынок.

В фазе депрессии спад производства прекращается, приостанавливается падение цен. Уровень безработицы остается еще высоким. Снижение нормы ссудного процента стимулирует спрос на ссудный капитал. Это создает предпосылки для определенного накопления капитала и способствует оживлению производства. Тогда наступает новая фаза в движении цикла — оживление. Безработица сокращается, растет покупательский спрос, наблюдается повышение цен, нормы прибыли, возрастает спрос на капитал, а следовательно, и увеличивается ставка ссудного процента. Оживление постепенно охватывает по спирали новые производства. Начинается фаза подъема.

Современные западные экономисты в противовес традиционному подходу рассматривают структуру экономического цикла несколько иначе, выделяя следующие фазы: подъем и бум (пик), сокращение и спад, где бум — вершина подъема производства, а спад — низшая точка его падениям (рис. 2).

Рис. 2. Модель экономического цикла

Фаза экономического спада, находящаяся между самой высокой и самой низкой точками цикла, называется рецессией. Если спад чрезвычайно глубок, как в период с 1929 по 1933 г., эта фаза называется депрессией[3] .

Промышленные циклы четко проявились уже в начале XIX в. В 1825 г. в Англии, которая в то время являлась экономическим лидером, разразился первый экономический кризис. В дальнейшем экономические кризисы повторялись периодически через 8— 12 лет, постепенно принимая мировой характер.

Экономические циклы эпохи свободной конкуренции и современной регулируемой рыночной экономики существенно различаются между собой как по продолжительности в целом, так и по проявлениям нарушения сбалансированности, глубине и масштабам падения производства и жизненного уровня населения.

Кризисы XIX в. характеризовались значительной синхронностью, почти одновременно охватывая все промышленно развитые страны. Их продолжительность составляла по большей части от одного до двух лет, глубина падения производства — от 5 до 10%.

В первой половине XX в. наиболее продолжительным и глубоким был мировой кризис 1929—1933 гг. Падение производства достигало в некоторых странах более 40%. С этого времени возник хронический избыток основного капитала, постоянная недозагрузка производственных мощностей и хроническая безработица.

Вторая мировая война и послевоенное восстановление производства нарушили синхронность циклов. В США послевоенный кризис наблюдался в 1948—1949 гг., в Англии и Франции — в 1951 — 1952 гг., в Японии — в 1953—1954 гг. и в ФРГ — в 1957—1958 гг.

На послевоенные экономические циклы большое влияние оказали НТР и государственное регулирование экономики с целью сглаживания циклических колебаний и остроты кризисов. Характер циклического развития подвергается определенным изменениям. Меняются глубина и продолжительность кризисов, основных фаз и параметров цикла.

Кризисы перепроизводства сопровождаются промежуточными спадами, нарушающими общую картину и механизм цикла. Наиболее глубокое падение производства наблюдалось в период кризисов 1957-1958 гг., 1966-1967 гг., 1973—1975 гг. и 1979—1981 гг.

Кризис 1973—1975 гг. восстановил синхронность очередного цикла, но уже в 1990—1991 гг. вновь возникла асинхронность. В то время как в США происходило снижение производства, в Японии продолжался его рост, во Франции наблюдалась стагнация. В дальнейшем в США наступает рекордный по длительности экономический подъем, наблюдаются постепенное улучшение конъюнктуры в Европе и серьезные финансовые трудности в Японии. Все это свидетельствует о том, что каждый экономический цикл имеет свою специфику и развертывается под воздействием многих факторов. В 90-е гг. в развитых странах наблюдаются волнообразные колебания производственного процесса без глубокого снижения производства, уменьшилась острота кризисных проявлений, усилились факторы, противодействующие падению производства.

Народное хозяйство представляет собой сложную систему, состоящую из многих макроэкономических элементов, теснейшим образом связанных друг с другом. Соотношение между этими элементами и есть экономическая структура.

Экономическая структура имеет огромное значение для сбалансированности народного хозяйства, его эффективного и устойчивого роста. Так, успех в экономическом росте большинства стран Запада в немалой степени объясняется глубокими структурными изменениями, обеспечившими общий динамизм производства и другие положительные качественные изменения. Быстрый рост производства в ряде новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии произошел прежде всего за счет форсирования развития нетрадиционных для этих стран отраслей, т.е. в результате резкого изменения структуры хозяйства.

Отраслевая структура представляет собой соотношение различных отраслей и подотраслей в системе национального хозяйства. Она сложна, динамична и подвергнута количественным и качественным изменениям под воздействием научно-технического прогресса, циклического развития экономики и ряда других факторов. Формируется отраслевая структура на основе общественного разделения труда.

Деление национального хозяйства на основные сферы экономики (сельское и лесное хозяйство, промышленность и строительство, транспорт, торговля и другие отрасли сферы услуг) выражает общее разделение труда. В свою очередь, частное разделение труда предполагает наличие в каждой из этих сфер целого ряда отраслей. Так, в промышленности существуют добывающие и обрабатывающие отрасли, в обрабатывающих отраслях — легкая и пищевая промышленность, машиностроение. В машиностроении выделяются станкостроение, приборостроение и т.д. Наконец, во многих отраслях существуют подотрасли, отражающие внутриотраслевое разделение труда.

В процессе общественного воспроизводства между отраслями формируются тесные взаимосвязи, изучение которых необходимо для прогнозирования развития экономики. Анализ этих взаимосвязей был осуществлен в модели межотраслевого баланса, разработанной в 30-х гг. американским ученым русского происхождения Василием Леонтьевым (1906—1999), получившим за это звание лауреата Нобелевской премии по экономике. Данная модель называется «затраты — выпуск», так как в ней рассматриваются количественные соотношения между затратами ресурсов и выпуском продукции каждой отрасли и показано движение товаров и услуг из одной отрасли национального хозяйства во все другие.

На протяжении XX в. отраслевая структура экономики неоднократно изменялась. В начале века в создании общественного продукта стран Запада преобладали природоэксплуатирующие отрасли (первичной переработки природного сырья), сельское хозяйство; начало развиваться машиностроение. К середине века происходит стремительное сокращение в производстве ВВП доли сырьевых отраслей и сельского хозяйства и резко возрастает доля сферы услуг.

Переход к постиндустриальному обществу в конце XX в. сопровождается кардинальными изменениями в отраслевой структуре развитых стран, что выражается в следующем:

· в создании ВВП продолжается неуклонное снижение доли сельского и лесного хозяйства, добывающих отраслей, тяжелой промышленности;

· одновременно наблюдается опережающий рост наукоемких отраслей материального производства, таких как электронное машиностроение, ракетно-космическая техника, контрольно-измерительные и аналитические приборы и т.д.;

· растет доля сферы услуг, прежде всего таких ее отраслей, как здравоохранение, наука, образование, социальное обеспечение и т.д.

Структурные изменения в экономике вызвали аналогичные тенденции в структуре занятости.

Воспроизводственная структура – ‘то срез хозяйственной системы, который отражает возможности роста экономики и ее эффективности. Наиболее важно соотношение между потреблением и накоплением, так как оно является основным, определяющим условием расширенного воспроизводства. В принципе чем выше доля валового накопления, тем выше темпы роста экономики. Для бывшего Советского Союза была характерна норма валового накопления, составлявшая примерно 30—40% ВВП. В дальнейшем эта норма снизилась и в 1990 г. в России была на уровне 20,7%. Структурная перестройка экономики осуществляется в условиях ограниченности инвестиционных ресурсов.

За счет сокращения инвестиций можно временно расширить объем потребления, в особенности если удастся повысить эффективность капиталовложений. Однако в перспективе свертывание инвестиционных программ может отрицательно сказаться на общей динамике народного хозяйства.

В развитых странах сложились довольно разнообразные и нестабильные пропорции между накоплением и потреблением. Многое зависит от циклической конъюнктуры. Чаще всего накопление колеблется в пределах 15—20% национального дохода. Однако, например, в Японии в отдельные годы норма накопления была более 30%.

Резкие изменения структуры могут приводить к глубоким и достаточно острым последствиям, охватывающим как национальные, так и международные экономические отношения.

В отличие от циклических кризисов перепроизводства структурные кризисы проявляются в изменении не общей экономической конъюнктуры, а в каких-то отдельных отраслях или сферах экономики. Нередко структурные кризисы оказывают влияние на многие отрасли хозяйства и даже на многие сферы мирового хозяйства.

В определенных условиях структурные кризисы могут оказывать глубокое воздействие на экономическое развитие в течение довольно длительного времени. Например, энергетический кризис, начавшийся с резкого роста мировых цен на нефть в 1973 г., оказал длительное влияние на экономику большинства стран мира. Экономическая история знает также аграрные, валютные, финансовые и другие виды структурных кризисов. Валютные кризисы выражаются в резкой изменчивости валютных курсов ряда стран. Аграрные кризисы проявляются в периодических затруднениях в реализации сельскохозяйственной продукции на национальных или мировых рынках.

Экономическая структура не остается раз и навсегда данной. Она подвержена изменениям, причем чем быстрее происходят эти изменения, чем эластичнее подгоняется структура к требованиям времени, тем успешнее развивается экономика. Структурные изменения после Второй мировой войны охватили практически все страны, и хотя пути их не были одинаковыми, можно выделить из них два основных.

В одном превалируют стихийные силы, порождаемые чисто рыночными отношениями. Структура изменяется в результате изменений в норме прибыли. Разоряются или удовлетворяются меньшей доходностью хозяева предприятий, переставших быть перспективными. Капитал, рабочая сила, предпринимательская энергия устремляются туда, где сегодня стало выгоднее.

Другой путь — широкое использование государственных рычагов для ускорения прогрессивных структурных изменений. Здесь обычно применяют необходимые прогнозные оценки, которые помогают заранее определить, какие элементы структуры должны подвергнуться сокращению, а каким целесообразно оказать содействие.

Первый путь с известной степенью условности можно назвать американским. По нему в 80-х гг. шла и Великобритания. Здесь опорой служила преимущественно стихия рынка при пассивном государственном вмешательстве. Этот путь оказался долгим, со значительными социальными издержками, сопровождался замедленным темпом роста эффективности производства.

Второй путь — японский (по которому за Японией вот уже более 40 лет идет Южная Корея), с опорой на централизованные рычаги регулирования, государственное планирование и ускоренный межотраслевой перелив ресурсов. Этот путь более быстрый, с меньшими социальными издержками и значительными темпами роста производительности.

1.3 Темпы и эффективность экономического роста

Необходимость увеличения объемов производимых человеком потребительских благ существовала всегда. При определенных количественных и качественных изменениях в структуре потребностей каждого человека и общества в целом проблема расширения производства остается актуальной.

То, что развитие экономических и социальных потребностей безгранично, является неоспоримой экономической наукой истиной, которая подтверждается практикой. В этой области действует закон возвышения потребностей, механизм действия которого состоит в постоянном переходе потребностей высшего порядка в обычные, последних — в потребности низшей степени необходимости; одни потребности угасают, наряду с этим возникают все новые. Сущность проблемы расширения потребностей состоит в том, что тенденция к их безграничному количественному возрастанию и качественному обновлению наталкивается на ограниченность экономических возможностей, обусловленных факторами производственного процесса: работника и производительности его труда, рабочего времени, природных ресурсов, средств труда и т.д. Поэтому не менее явно выраженной тенденцией возрастания и обновления экономических потребностей выступает и тенденция преодоления ограничений к расширению производства и потребностей.

К числу главных факторов, способствующих расширению производства и повышению степени удовлетворения экономических потребностей были и остаются разделение труда как в рамках отдельного предприятия, так и в рамках всего общества и научно-технический прогресс.

История развития человеческого общества выделяет несколько этапов в общественном разделении труда, способствовавших росту его производительности. Однако наиболее заметной, революционной границей в эволюционном процессе общественного разделения труда следует признать его функциональное разделение: между собственником средств производства и наемным работником. Именно эта форма общественного разделения труда положила начало развитию современного капиталистического хозяйства, которое создало условия как для ускоренного роста производства, так для экономических потребностей и возможностей к их расширению.

В лице наемных работников, составляющих подавляющую часть трудоспособного населения каждой страны, капиталистическое общество имеет экономически зависимых от капитала потребителей конечной продукции.

Количество и качество потребляемых наемным работником материальных благ определяется наличием рабочего места и величиной заработной платы, предоставляемой работодателем.

Для самих же собственников основного капитала и создаваемых рабочих мест расширение объемов производимой продукции и снижение издержек производства (в том числе и за счет заработной платы своих работников) стало средством для накопления богатства. Накопление богатства становится средством выживания собственников капитала в условиях рыночной экономики. Об этом очень хорошо сказал Д. Сорос, понимающий толк как в размерах богатства, так и средствах его увеличения. «Когда все стремятся иметь как можно больше денег, конкуренция обостряется настолько, что даже те, кто добился наибольших успехов, низводятся до положения, когда им приходится бороться за выживание. Люди упрекают Билла Гейтса, председателя корпорации «Microsoft» за то, что он не отдает более значительную часть своего богатства; они не понимают, что сфера его деятельности развивается столь стремительно и в условиях настолько ожесточенной конкуренции, что он не может даже думать о филантропии. Независимость и свобода распоряжаться деньгами присущие в прошлом привилегированным слоям, теперь утрачены. Выживание самых сильных превратилось в цель нашей организации»[4] .

За «выживание» ведут борьбу в современной рыночной экономике предприниматели, корпорации, страны. В этих условиях призывы к защите окружающей среды, социальной справедливости, помощи бедным выглядят по меньшей мере наивными.

Корпорации не ставят цели создавать рабочие места; они нанимают людей (как можно меньше и по более низкой цене), чтобы получать прибыль. Компании в сфере здравоохранения созданы не для спасения жизней; они оказывают медицинские услуги, чтобы получать прибыли ... «Невидимая рука» не способна судить об интересах, которые не входят в ее компетенцию[5] .

Однако было бы необъективным подходить так прямолинейно к экономическому росту в условиях современной рыночной экономики. Как видно далее, увеличение объемов производства и прибыли зависит от доходов всего населения. Прибыль имеет натурально-вещественную структуру, должна найти своих конкретных потребителей и быть реализованной.

Сегодня на всех уровнях власти вполне осознано, что «более широкое и равномерное распределение доходов является более целесообразным с точки зрения развития экономики, так как обеспечивается более стабильный суммарный спрос. И поэтому есть все основания полагать, что чем более неравномерно распределяются доходы, тем меньшую функциональную нагрузку они несут»[6] .

Экономические интересы работодателей и наемных работников взаимосвязаны и взаимообусловлены. Заработная плата надомных работников выступает не только элементом издержек производства, но и фактором трудовой мотивации работника, его заинтересованности в результатах труда. Небезразлична для него величина и норма прибыли, поскольку она служит единственным источником увеличения заработной платы наемного работника в текущем периоде и увеличения в будущем за счет расширения производства.

На рынке товаропроизводитель и наемные работники встречаются как продавцы и покупатели. Реализация произведенной продукции состоится лишь при условии наличия средств у покупателей.

Расширение потребностей возможно лишь посредством расширения производства потребительских благ. Чудес в экономике не бывает. Богатство страны, высокий уровень доходов и потребления ее граждан возможны лишь на основе устойчивых и эффективных темпов роста отраслей, производящих материальные блага.

Рыночная экономика, с ее частной собственностью на средства производства, конкуренцией, привязанностью наемных работников к рабочему месту и заработной плате, а собственников капитала — к прибыли, создает исключительно благоприятные условия для ускорения темпов экономического роста. Даже незначительная разница в темпах экономического роста оказывает существенное влияние на социально-экономическое положение населения страны. Так, в 1870 г. реальный душевой доход ВНП в Великобритании был на 21% выше, чем в США. За 1870—1985 гг. среднегодовой темп экономического роста США составил 1,85%, а Великобритании — 1,24%.[7]

За 115 лет эта, казалось бы, мизерная разница в темпах роста привела к тому, что реальный среднедушевой доход в США стал на 62% выше, чем в Великобритании. Время удвоения выпускаемого продукта оказалось равным в США 40-ка, а в Великобритании — 60-ти годам.

Высокие темпы экономического роста Республики Кореи, Японии, Китая позволили за 8-10 лет удвоить производство национального дохода.

Однако ускорение темпов расширения производства сталкивается со множеством ограничений, среди которых наибольшее влияние оказывают интересы потребления и эффективность процесса накопления капитала. Темпы экономического роста, являясь в основном количественным показателем, оказывают решающее влияние на динамику уровня доходов и потребления населения страны. Чем выше темпы роста национального дохода страны, тем выше уровень ее социально-экономического развития, определяемый отношением национальный доход/население. При стабильной численности населения доходы в среднем на человека растут прямо пропорционально темпам экономического роста.

Правительство, заинтересованное в экономическом процветании государства и росте доходов всего населения, предпринимает все меры для роста экономики. Любые преобразования в социально-экономическом развитии страны, а также радикальные реформы, как свидетельствует история, направлены в конечном счете на повышение благосостояния населения страны. Эту цель практически возможно реализовать только в том случае, если правительству и народу страны удается поднять и ускорить развитие национальной экономики.

В самом обобщенном виде формула темпов экономического роста может быть представлена в виде взаимосвязи двух факторов: численности занятых в реальном секторе экономики страны и уровня производительности их труда.

Казалось бы, что страны, располагающие большой численностью населения и огромным свободным резервом рабочей силы, могут рассчитывать на высокие темпы экономического роста. В действительности большинство стран с многочисленным населением имеют очень низкие темпы экономического роста, зачастую оказывающимися ниже темпов естественного прироста населения.

Дело в том, что экономический рост имеет не только натурально-вещественный, но и финансовый аспект. Для вовлечения незанятого в производстве трудоспособного населения страны необходимо создать новые рабочие места, а для этого необходимы чистые инвестиции у предпринимателей. Наличие чистых инвестиций обусловлено накоплением капитала, главная отличительная черта которого состоит в выборе между сегодняшним и завтрашним потреблением, т.е. в необходимости в чем-то ограничить себя сейчас, чтобы получить больше в будущем. Чем выше уровень экономического развития страны, тем выше техническая вооруженность труда и, следовательно, дороже стоимость создания нового рабочего места. Решающее воздействие на темпы экономического роста оказывает вторая составляющая формулы экономического роста — производительность живого труда.

На производительность труда, в свою очередь, оказывает влияние множество факторов не только экономического, но и неэкономического характера. Главным экономическим фактором в общей системе факторов повышения производительности труда, безусловно, служит технический прогресс. На первых этапах развития индустриализации технический прогресс способствовал росту производительности труда в основном за счет увеличения инвестиций в физический капитал и сокращения численности занятых в отраслях, использующих новые технику и оборудование.

Вместе с тем сектора экономики, на продукцию которых имел место повышенный спрос, увеличивали производство как за счет роста фондовооруженности труда, так и за счет создания новых рабочих мест, т.е. увеличения занятости.

Научно-техническая революция второй половины XX в. внесла существенные изменения как в факторы экономического роста и их соотношение, так и в саму экономическую науку и экономическую теорию, пытавшихся уловить происходящие в экономическом росте изменения и системно их представить.

Наиболее существенным теоретическим вкладом в осмысление основных изменений в факторах экономического роста является введение в научный оборот понятий «экстенсивный и интенсивный типы экономического роста». Эти понятия связаны с необходимостью разделения количественных и качественных факторов экономического роста и измерения их вклада в темпы экономического роста. Первая попытка подобного рода предпринята американским профессором С. Кузнецом, получившим в 1971 г. Нобелевскую премию за исследования в области проблем экономического роста. С. Кузнец доказывал, что технический прогресс является основой экономического роста, его объективно необходимым условием. Однако во второй половине XX в. технический прогресс расценивается С. Кузнецом как недостаточное условие для нормального развития зрелой рыночной экономики. Для реализации заложенного в новой технологии потенциала роста необходимы институциональные, поведенческие и идеологические изменения. Без них новые технологии не будут эффективны. С. Кузнец считал экономический рост «долгосрочным увеличением способности хозяйства обеспечивать все более разнообразные потребности населения с помощью все более эффективных технологий и соответствующих или институциональных и идеологических изменений»[8] .

В дальнейшем проблема экстенсивного и интенсивного типов экономического роста получает развитие в работах Г. Мюрдаля, В. Леонтьева, Р. Солоу, Денистона, Столярю и др.

С позиций исследуемых аспектов экономического роста — его эффективности — наиболее значимым представляются работы Р. Солоу, получившего в 1987 г. Нобелевскую премию за исследование факторов экономического роста. К сожалению, автор мало известен не только в нашей стране, но и за рубежом. Между тем. Р. Солоу ближе и полнее всех своих современников — экономистов подошел к пониманию экономической эффективности производства как относительно самостоятельного фактора экономического роста и материального источника социального прогресса в последней четверти XX века.

Р. Солоу предложил формулу «золотого правила накопления», которое указывает на наличие оптимального для потребления уровня капиталовооруженности. «Золотое правило» определяет запас капитала, необходимый для устойчивого состояния экономики с наивысшим уровнем потребления. В отличие от традиционных подходов наивысшее потребление определяется не величиной (как можно большей) капитала, а его оптимальным размером и экономической эффективностью — капиталоотдачей на единицу общественного продукта. С развитием научно-технической революции увеличиваются затраты на научно-исследовательские работы, на внутренние нововведения. Вместе с тем производительная сила научно-технических достижений последней четверти XX в. потенциально оказалась намного выше затрат на их изобретение и практическую реализацию.

Извлечение потенциально заложенных в научно-технической революции возможностей к повышению эффективности производства связано с повышением качественных характеристик рабочей силы на всех уровнях организации производства и труда. Новые тенденции в темпах и факторах экономического роста были замечены странами с развитой рыночной экономикой и прежде всего США. В этой стране не только успешно развивается собственная научно-исследовательская база, увеличиваются затраты на науку и образование, но и принимаются активные меры по привлечению в страну высококвалифицированных специалистов из всех стран мира. Этот процесс получил название в экономической литературе «утечки умов». Западные, прежде всего, американские, ученые вводят в научный оборот понятие «человеческий капитал» и пытаются измерить затраты на образование и их экономическую эффективность.

Человеческий капитал» приобретает особое значение в эффективном экономическом росте как в смысле накопления знаний, важности образования и повышения уровня профессионализма, так и в смысле появления новых тенденций в структуре потребностей, а также в связи с ростом заработной платы (стоимости труда) как элемента издержек производства.

Эффективность производства становится в последней четверти XX в. как в США, так и других развитых странах фактором экономического роста и источником увеличения затрат в сферу социальных услуг — фундаментальные научные исследования, образование, здравоохранение, спорт. Эффективность производства обеспечивается в этих странах за счет перехода к преимущественно интенсивному типу экономического роста, суть которого состоит не только в увеличении прироста общественного продукта за счет повышения уровня производительности труда уже действующих рабочих мест, но и за счет снижения коэффициентов капиталоемкости (фондоемкости) и материалоемкости производимой продукции.

Хозяйственная практика последней четверти XX в. преодолела мнение некоторых экономистов о том, что «выход соответствует входу, т.е. увеличения производства можно ожидать в меру дополнительно вложенных совокупных затрат труда. В реальной действительности в последние два-три десятилетия экономический рост в развитых странах достигался за счет повышения эффективности производства. Эффективность производства является результатом сложного взаимодействия живого и овеществленного труда (как накопленного — основного капитала, так и потребленного — материально-производственного).

Эффективность экономического роста получает отражение в коэффициентах фондоемкости (фондоотдачи), материалоемкости (материалоотдачи), зарплатоемкости (зарплатоотдачи) и производительности живого труда (трудоемкости или трудоотдачи). Эти коэффициенты образуют систему, главное место в которой принадлежит производительности живого труда (отношению продукция/работник).

Проблема экономической эффективности успешно решается при условии, что темпы роста производительности труда опережают темпы роста фондо- и материаловооруженности труда, а средняя заработная плата растет в меру повышения производительности труда или отстает от нее. Как показывают фактические данные и исследования западных экономистов, именно такая ситуация была характерна для большинства экономически развитых западных стран.

При этом 60-70 годы характеризовались снижением фондоемкости промышленного производства, а начиная с 80-х годов, после энергетического кризиса и активного развития ресурсосберегающих технологий, экономическому росту способствует и снижение материалоемкости продукции. Снижение коэффициентов фондо- и материалоемкости продукции создает благоприятные условия для повышения заработной платы работникам реального сектора экономики и роста доходов всего населения. Высокие доходы обеспечивали рост потребительского спроса и изменение его структуры, а как следствие — приводили к структурным перестройкам в хозяйствах и спросу на новые технологии.

Эффективность экономического роста стала объектом исследования в 80-е годы экономистов СССР и других социалистических стран. Обостренное внимание к исследованию этой проблемы было реакцией на явно обнаружившиеся в этих странах тенденции к снижению экономической эффективности общественного производства и замедлению темпов экономического роста.

Однако на объективное исследование существенное влияние оказывали мотивы политического характера. Считалось, что экономика в условиях социализма не может быть неэффективной. Экономически неэффективной может быть хозяйственная деятельность лишь отдельного предприятия. Поэтому исследование эффективности экономического роста в социалистических странах было направлено не на методологию, а на количественную оценку эффективности производства на уровне страны. В связи с этим экономистами социалистических стран изобретались формулы количественной оценки эффективности экономического роста, заведомо призванные показать рост эффективности.

Часть экономистов утверждала, что пока растет производительность живого труда, эффективность производства не может падать. Недооценка темпов роста производительности и оплаты живого труда в темпах экономического роста — одно из основных слабых мест в механизме социалистического хозяйствования.

Начиная с 1959-1960 гг. растет фондоемкость производства, вначале в сельском хозяйстве, затем распространяется на транспорт и все отрасли промышленности. Однако рост фондоемкости не рассматривается в связи с падением темпов роста производительности труда, т.е. как следствие опережающих темпов роста фондовооруженности труда по сравнению с темпами роста его производительности. Более того, многие экономисты социалистических стран развивают теорию закономерного наличия фондоемкого варианта интенсивного типа экономического роста в последней четверти XX в.

Практически эта теория означает признание закономерности опережающих темпов роста фондовооруженности труда по сравнению с темпами роста его производительности. Такие утверждения отрицают прогрессивность научно-технических достижений, их главную социально-экономическую предназначенность — снижение совокупных затрат труда в расчете на единицу производимой продукции.

При таком подходе к преимущественно интенсивному типу экономического роста упускается из виду его главная социально-экономическая сущность — достижение экономического роста исключительно за счет роста производительности труда и получения экономического эффекта от снижения коэффициентов фондо- и материалоемкости производства.

Для интенсивного типа экономического роста характерно усиление процесса интенсификации производства. В советской экономической литературе доперестроечного периода понятия «интенсивный тип экономического роста» и «интенсификация производства» смешивались. Между тем интенсификация производства — это процесс усиления напряженности в использовании как живого, так и овеществленного труда. Интенсификация производства присуща интенсивному типу экономического роста более, чем экстенсивному. Это объясняется тем, что экономический рост при интенсивном его типе осуществляется исключительно за счет роста производительности труда и повышении качественных характеристик всех факторов последнего: НТП, рабочей силы, управления и организации производства. Процесс интенсификации выступает при интенсивном типе относительно беззатратным фактором экономического роста, а возможности к усилению эффективности в использовании живого и овеществленного труда при интенсивном типе по существу безграничны, поскольку основываются на качественном обновлении всех составляющих экономического роста.

Смешение понятий интенсивного типа экономического роста и процессов интенсификации приводит советских экономистов доперестроечного периода к выводу об относительной беззатратности интенсивного типа экономического роста. В действительности же интенсивный тип экономического роста требует повышенных совокупных затрат капитала и труда за счет их увеличения на повышение качественных характеристик всех факторов экономического роста. Вместе с тем потенциальные возможности к повышению эффективности интенсивного типа экономического роста за счет повышения степени интенсификации производства огромны, но реализуются они лишь на основе активности и заинтересованности живого труда.

Экономическая эффективность используемых в производстве затрат является главным пределом темпов экономического роста. Именно падение эффективности (отношения результаты / затраты) советской экономики привело к сокращению объемов и накопления, и потребления, что оказало обратное, негативное воздействие на темпы экономического роста. Основная причина сложившейся в советской экономике ситуации состояла в том, что советская модель хозяйствования не содержала в себе элементов, способствующих эффективному использованию научно-технических достижений. Научно-техническая революция второй половины XX в в основном миновала советскую экономику. Попытка централизованного «внедрения» (сверху) новых технологий наталкивалась на отсутствие экономической заинтересованности как директоров предприятий, так и работников всех уровней.

Исследуя конкурентоспособность 53 стран и России в их числе, Всемирный экономический форум в обзоре за 1997 г. «Конкурентоспособность, глобальный обзор. 1997 г.», характеризует современную Россию как страну, занимающую последнее или предпоследнее место среди 53 стран мира, на которые приходится 95% мирового производства, торговли и новых капиталовложений[9] .

Авторы обзора исследуют темпы экономического роста, исходя из восьми факторов: открытость, правительство, финансы, технология, инфраструктура, менеджмент, труд, институциальная среда. Наиболее сильная сторона рассматриваемого исследования состоит в конкретном наполнении факторов и их количественном измерении.

Для нас особый интерес представляет оценка России по фактору «технологии». По состоянию этого фактора Россия в «Обзоре...» занимает 50-е место. Однако влияние фактора научно-технического прогресса на темпы экономического роста России рассматривается, исходя из двух составляющих: исходных условий и эффективности их использования. Условия развития НИОКР оцениваются достаточно высоко: распространение высшего образования — 12-е место, уровень научно-исследовательских институтов — 15-е, численность ученых и инженеров — 16-е. Однако по эффективности заимствования иностранных инвестиций Россия занимает одно из последних мест в мире, по способности абсорбировать новые технологии — последнее, 53-е место.

Диагноз застарелой болезни «внедрения» поставлен достаточно точно. Ценность представленного в «Обзоре...» рейтинга современной России по технологии состоит не только в представленных количественных показателях, но в тех выводах по существу, которые следуют из приводимых цифр. Сопоставляя две составляющие научно-технического прогресса — исходные условия и эффективность их использования — видно наличие громадного разрыва между высоким потенциалом технологического развития в России и низкой эффективностью его использования.

Необходимость преодоления указанного разрыва и повышения темпов эффективного экономического роста за счет этого фактора стала важнейшим стимулом перехода к рыночной системе хозяйствования. Однако десятилетнее реформирование не привело к улучшению положения в этой сфере деятельности.

Глава 2 Экономический рост в России: тенденции и перспективы

2.1 Основные итоги рыночных преобразований и их влияние на социально-экономическое развитие России

Рыночные преобразования, начатые с надеждой на улучшение условий жизни, так и не увенчались успехом. В ходе смен правительств и реформаторов были забыты как цели реформирования, так и средства достижения изначально поставленных целей. При объективном анализе предпринимаемых правительством решений и их практическом воплощении видно, что вопрос об экономическом росте в 1992-1997 гг. даже не поднимался. Все эти годы в России делили собственность и власть.

В сфере экономики проводилась политика увеличения налогов, сокращения расходов в государственном бюджете, предпринимались настойчивые усилия по получению внешних кредитов и т.п. При этом забывалось, что расходы государственного бюджета это лишь оборотная сторона его доходов — налоговых поступлений от предприятий и населения. И если отечественная экономика «не работает», то и налоговых поступлений также нет. Сколько не сокращай бюджетные расходы, от этого ситуация не улучшится. Это лишь означает отказ выплаты заработной платы всем работающим в социальной сфере, оборонной промышленности, военнослужащим. Снижение же заработной платы работникам отраслей социальной сферы и прямая невыплата даже мизерных ее размеров — это ничто иное, как разрушение условий для подъема отечественной экономики.

Замедление спада отечественного производства в 1995-1996 гг. ряд экономистов прямо связывает с сокращением государственных расходов.

Они предлагают сократить государственные расходы до уровня как минимум 31% ВВП, а чтобы добиться устойчивого экономического роста в 5-7% в год требуется, по мнению авторов этих рекомендаций, сокращение до 24-25% ВВП[10] .

При рассмотрении государственных расходов необходимо прежде всего подходить с позиций целесообразности их сокращения или увеличения в разрезе элементов затрат. Так, судя по публикациям, в настоящее время расходы на содержание управленческого аппарата всех уровней сегодня в России в несколько раз превышают аналогичную статью в бюджете всего Советского Союза. Рост бюрократического чиновничьего аппарата при одновременном ослаблении контроля за его деятельностью служит одним из основных факторов развития коррупции в постсоветской России.

Неоправданны и ссылки на структуру расходной части бюджетов западных стран: сопоставляются иные доходные базы, отражающие иной уровень развития экономики и налоговых поступлений.

Почти 10-летний период экономических преобразований в России не привел к перелому в экономической сфере. Из всех стран Восточной Европы, входивших в социалистическую систему, Россия и Украина имеют самые неблагоприятные результаты экономического роста.

К ответу на первый вопрос еще долго и много будут возвращаться экономисты и историки не только России, но и других стран. Критический анализ проводимых в России и странах Центрально-Восточной Европы реформ, а также объективные исследования российских и западных экономистов позволяют со всей очевидностью заключить, что несмотря на объективные трудности рыночного реформирования во всех странах, Россия имела несколько факторов, усложняющих системную трансформацию по сравнению со странами Центрально-Восточной Европы. Это, во-первых, более длительное господство социалистической системы, «взращенной» самой Россией; во-вторых, стремительный распад единого государства, образование на территории бывшего СССР целого ряда политически независимых государств, правительства которых, как правило, игнорировали соображения экономической целесообразности, что затруднило переход к рыночной экономике каждой ныне политически суверенной республики СССР; в-третьих, неизмеримо большая доля в экономике России военно-промышленного комплекса, конверсия которого потребовалa огромных затрат, несопоставимых на первых порах с отдачей от сокращении военно-промышленного комплекса.

Однако названными объективными факторами, осложнившими реформирование в России, нельзя объяснить продолжающийся в течение 10 лет спад российского производства. Если бы все постсоциалистические страны осуществляли одинаковую политику реформ, то разную направленность и темпы хозяйственной динамики, а также успехи и неудачи системной трансформации можно было бы полностью отнести на счет различий стартовых условий стран и их национальной специфики. В действительности это не так. Объективные особенности России были существенно усугублены избранной и реализованной российскими реформаторами в 1992 г. стратегией реформ, основанной на неолибералистской идеологии.

Разочаровывающие экономические итоги системной трансформации в России преимущественно рукотворны, т.е. обусловлены прежде всего попытками исполнительной власти реализовать именно эту стратегию и лишь во вторую очередь предопределены неблагоприятными стартовыми условиями. К такому выводу приходит большинство не только отечественных, но и западных аналитиков[11] . По мнению Дж.Стиглица, причины неудач в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики, чрезмерном доверии к неоклассическим теориям, «почерпнутым из учебников, которые могут быть весьма удобными для обучения студентов, но на них нельзя опираться при консультировании правительств, пытающихся воссоздать рыночную экономику».

Устойчивая результативность и необратимость макроэкономической стабилизации в ряде стран Центрально-Восточной Европы достигнута, в отличие от России, при отказе от рецептов ортодоксального монетаризма, ограничивающегося регулированием денежного обращения. Реформаторы в странах Центрально-Восточной Европы в отличие от своих российских коллег отдавали себе отчет в том, что динамика цен в переходных экономиках определяется не только спросом на товары и услуги, но и разнообразными причинами, лежащими на стороне предложения. Кроме того, учитывалось, что достижение макроэкономической стабилизации — необходимое, но далеко не достаточное условие для устойчивого экономического роста. Ставка исключительно на подавление инфляции нигде себя не оправдала. На определенных этапах требуется проведение принципиально иной макроэкономической политики, предусматривающей сочетание мер по сдерживанию роста общего уровня цен со стимулированием хозяйственного развития.

С самого начала рыночных преобразований в России была сделана ставка на всесилие «экономической свободы» при неумении разумно ею пользоваться, разрушении всех прежних государственных структур и игнорировании необходимости создания новых.

Цена реформ в России оказалась значительно выше, чем в странах Центрально-Восточной Европы, потому что российские реформаторы стали на практике реализовывать три неизменных постулата неолиберальной ортодоксальной теории, мало пригодных в переходных экономиках:

1) любое государственное вмешательство вредит эффективному размещению ресурсов, т.е. ошибки государства всегда значительнее ошибок рынка;

2) государственная собственность в принципе неэффективна, поэтому ее надо как можно быстрее приватизировать;

3) любое изменение общего уровня цен происходит только вследствие сдвигов в объеме денежной массы.

Сравнительный анализ 10-летних итогов реформирования постсоциалистических стран свидетельствует о том, что социально-экономические успехи достигнуты в тех странах, где правительства методом проб и ошибок выявляли масштабы и границы оправданного государственного участия в экономике, четко осознавая ответственность за последовательность, необратимость системных преобразований и их социальную цену.

Так движение к внешней открытости экономики сочеталось с постепенной отменой ограничений, со строгим контролем за внешнеэкономической деятельностью хозяйствующих субъектов, со взвешенной и поэтапной политикой отмены валютных ограничений, строгим контролем за экспортом национального капитала и т.д.

Как показала оценка сравнительной эффективности государственной и частной форм собственности, массовая приватизация — не лучший способ формирования подлинно рыночных субъектов. Более того, в определенной ситуации приватизация ведет к формированию нерациональной системы корпоративного управления, способствующего возникновению антирыночного поведения предприятий, что фактически и проявилось в России.

Объективный анализ функционирования переходных экономик показал, что вопреки распространенному мнению прямой зависимости между масштабами частного сектора и темпами экономического роста нет. В большинстве постсоциалистических стран (прежде всего в Польше) наибольший экономический эффект был достигнут на этапе коммерциализации деятельности государственных предприятий, т.е. при наличии конкурентной среды, эффективной экономической политики и институциональных преобразований.

Следует подчеркнуть, что как хозяйственная практика стран с развитой рыночной экономикой, так и западная экономическая теория свидетельствовали о незначительном влиянии формы собственности на экономический рост и эффективность хозяйствования. Наибольшее влияние на эффективность работы предприятий оказывает, по мнению западных экономистов, не форма собственности, а профессионализм управляющих и наличие равных конкурентных условий для предприятий всех форм собственности и хозяйствования. При объективной оценке действий российских реформаторов и их слепом следовании рекомендациям американских консультантов нельзя сбрасывать со счетов состояние советской экономической науки. Экономическая наука к моменту перестройки базировалась, с одной стороны, на марксизме второй половины XIX в., а с другой — на особенностях развития директивно-плановой экономики и отражающей ее политической экономии социализма.

Отвернувшись от учения К. Маркса и социалистической политической экономии, российские реформаторы оказались под влиянием услужливо предоставленной США «Экономикс», далекой не только от задач переходной экономики, но и от реалий самой западной современной рыночной практики.

В 80-е годы в ходе дискуссии о критериях оценки практической значимости экономической науки российские экономисты пришли к выводу, заслуживающему внимания ученых, занятых в любой области фундаментальных исследований: наиболее общим свидетельством достижений следует признать эффективность развития той сферы практической деятельности, которая служит объектом исследования ученых. Для экономической науки, следовательно, — развитие национальной экономики. Оценивая с этих позиций практическую значимость экономической науки относительно экономики СССР конца 80-х годов, вряд ли можно назвать ее эффективной. К такому же выводу можно прийти и относительно эффективности воздействия экономической науки на результаты рыночных преобразований в российской экономике.

Ориентация на неоклассическую модель, попытка быстрого создания рыночной экономики классического типа с полной либерализацией во всех сферах хозяйственной жизни при разрушении прежних государственных структур и отсутствии новых институциональных и организационных структур, набора надежно действующих законов и правил, соответствующих частной рыночной экономике, — все это неизбежно привело к формированию квазирыночной экономики, получившей самые разные названия: грабительский капитализм, мафиозно-коррумпированная экономика, номенклатурный капитализм и т.п.

В сложившейся в России политической и социально-экономической ситуации возобладали узкокорыстные личные и клановые экономические интересы. Между тем, как отмечает Дж Стигмиц, «давно признано, что рыночная система не может действовать исходя только из узкокорыстных интересов»[12] .

Обобщая 10-летний опыт рыночных преобразований в постсоциалистических странах, Дж. Стигмид приходит к выводу, который непосредственно относится к российской действительности.

Так, некоторые уроки реформирования касаются самого политического процесса реформирования: «...группы интересов не просто находятся в гуще процесса реформы. Реформы способствуют возникновению новых политических сил. Ранние реформы в стиле «срывания низко висящих плодов» могут, и во многих случаях так и происходило, создавать новые группы интересов (часто связанные с реформаторами), которые затем используют свои возможности, чтобы заблокировать последующие реформы»[13] .

Под «срыванием низко висящих плодов» имеется в виду быстрая, опережающая все другие преобразования приватизация. Проблема приватизации вышла за рамки определения последовательности реформ и оказалась на уровне непонимания самой сути рыночной экономики. Вместо того чтобы рассматривать частную собственность и конкуренцию как «сиамских близнецов» — инструменты эффективного создания богатства, приватизацию превратили в главный фетиш, в то время как политика конкуренции и другие меры рыночного регулирования рынка считались чем-то второстепенным. Западные советники сделали акцент не на политике конкуренции, а на других вопросах, таких как скорость приватизации.

Советская система социально-экономических интересов в результате разгосударствления и приватизации государственных предприятий была быстро разрушена. Образовавшийся системный вакуум заполнили клановая и теневая экономика, субъекты которой преследовали реализацию своих узкокорыстных экономических интересов. В результате формировалась специфическая социально-экономическая структура, состоящая из трех групп: финансово-посредническая, сосредоточившая основную долю российского капитала; государство, со всеми его властными подразделениями, криминалом и коррупцией; плохо организованные наемные работники. Сложность состоит в том, что интересы этих трех групп сложились в систему, а всякая система обладает способностью к саморазвитию и может быть обновлена только через разрушение.

Самым разрушительным следствием реализации либеральной программы перехода от социалистической модели хозяйствования к рыночной следует признать хаотические неконтролируемые процессы перераспределения государственной собственности, товарных и денежных потоков, приведших:

1) к резкой социальной дифференциации в российском обществе;

2) непроизводительному использованию новой русской элитой приобретенных денежных капиталов;

3) снижению доходов у большинства населения, обусловившему уменьшение платежеспособного спроса, выступающего объективным фактором не только экономического роста, но и социально-экономического развития общества.

В условиях абсолютного сокращения национального дохода за последнее 10-летие более чем в 2 раза оставшаяся от разрухи половина производимого в России национального дохода оказалась присвоенной менее чем 8-10% населения страны. Пожалуй, это главный социальный итог экономических изменений в России, последствия которого оказывают и будут оказывать негативное влияние на социально-экономическое развитие России, выступающего сегодня объективно необходимым условием эффективного экономического роста.

Без подъема отечественного производства и его экономически эффективного развития, Россия не может выйти из системного кризиса, продолжить рыночные преобразования и создать условия для формирования социально ориентированной рыночной экономики.

2.2 Проблема ускорения темпов экономического роста в России

Центральной проблемой экономико-политических дискуссий 2002-2003 гг. была проблема экономического роста. В дискуссии приняли участие практически все ведущие политики и экономисты России, включая Президента В. Путина. У дискуссии имелась объективная основа - замедление темпов роста, происходящее вот уже на протяжении трех лет.

С самого начала 2002 г. вопросы темпов роста стали предметом острейшего обсуждения. Первоначально это было связано со стагнацией в зимние месяцы. В принципе, осенне-зимняя стагнация прослеживается в российской экономике уже на протяжении ряда лет, однако каждый раз аналитиками ставится один и тот же вопрос: является ли эта остановка вновь сезонным явлением или же страна оказывается перед угрозой полномасштабной рецессии? Вопрос этот стоял тем более остро, что в 2001 г. наметились негативные тенденции в развитии мировой экономики и, естественно, возникли опасения, не является ли российская стагнация частью общемировых процессов.

К весне 2002 г. экономика России вновь продемонстрировала рост, однако темп его был ниже, чем в предыдущие два года. Если в 2000 г. ВВП вырос на 9%, в 2001 г. -на 5%, а в 2002 г. уже 4,3%. И хотя темп роста российской экономики все равно превышал показатели ЕС и Северной Америки, его параметры стали поводом для жесткой критики правительства со стороны различных групп политиков и экономистов. Суть критики состояла в том, что такими темпами Россия очень нескоро достигнет нынешнего уровня даже наиболее бедных стран ЕС и уж точно проиграет в соревновании с быстрорастущим Китаем. В. Путин также несколько раз в течение весны высказывался на эту тему, призывая правительство ставить перед собой «более амбициозные задачи». Таким образом, проблема роста в этой дискуссии выступила не столько как экономическая, сколько как политическая. Главным здесь была оценка эффективности деятельности правительства и, соответственно, вопрос об альтернативах - как проводимому курсу, так и осуществляющим этот курс персоналиям.

Вопрос, впрочем, не может быть ограничен и узко-политическим аспектом проблемы роста, каким бы важным он не представлялся. В 2002 г. была четко сформулирована ключевая задача предстоящих лет (или даже десятилетий): преодоление разрыва между Россией и наиболее передовыми странами мира. Такого рода проблемы достаточно хорошо известны из экономической истории последних двух столетий как «догоняющее развитие». Решение этой проблемы может стать объединяющей общество идеей, на отсутствие которой нередко жаловались представители российской элиты в 1990-е гг. Однако принципиальной особенностью стоящей перед Россией задачи является необходимость осуществления прорыва в условиях постиндустриального мира, прорыва от индустриального общества к постиндустриальному. Такой задачи пока еще никому решать не приходилось[14] .

Признание названной проблемы в качестве ключевой уже в исходном пункте позволяет выделить некоторые характеристики роста, который необходимо обеспечить для современной России. Во-первых, необходим устойчивый рост в средне- и долгосрочной перспективе, а потому важно не допускать принятия популистских решений, которые приводят к краткосрочным эффектам, то есть обеспечивают красивые цифры роста в ближайшие годы, за чем следует тяжелый кризис. Во-вторых, рост должен сопровождаться прогрессивными структурными сдвигами. В-третьих, радикальные структурные сдвиги предполагают формирования такой институциональной системы, которая обеспечивает высокую адаптивность экономики и отдельных экономических агентов к постоянно меняющимся вызовам времени.

Экономический рост - проблема многоаспектная, тем более, когда речь идет о стране, только выходящей из длительного периода революционных потрясений и стоящей перед необходимостью решать задачи глубокой структурной трансформации своей экономики. Разные экономические и политические группировки, участвующие в такой ситуации в дискуссии о росте, пытаются решать в ней свои, причем существенно различные задачи.

Вопрос о росте становится полем для борьбы различных групп влияния за власть. Причем менее всего эта борьба может ассоциироваться с позицией левых сил. Они, конечно, также имеет свои представления о «правильной», то есть обеспечивающей экономический рост, системе мероприятий, однако отнюдь не КПРФ играла ведущую роль в критике Правительства. Наиболее активными здесь были как раз группировки, так или иначе связанные с исполнительной властью - уже находящиеся в структурах власти, но стремящиеся к укреплению своего положения и расширению сферы своего влияния на Правительство.

В содержательном отношении дискуссия развивалась вокруг четырех базовых направлений консолидации экономического роста.

Дирижистская модель основана на применении принципов традиционной промышленной политики, включая выделение отраслевых приоритетов и государственную (финансовую и нефинансовую) поддержку этих секторов. Сторонниками этой модели выступали как представители левых сил, так и ряд представителей действующих структур власти и связанных с ними экономистов. Данная модель основывается на этатистской идеологии, на вере в возможности государства объективно определять приоритеты и формировать долгосрочную стратегию роста. Не менее важен в этой модели протекционизм как способ защиты отечественного производителя от конкуренции более сильных иностранных фирм. Таким образом, эта модель предполагает проведение активной «промышленной политики» в традиционном (отраслевом) значении этого слова.

Развитие финансово-промышленных групп, повышение инвестиционной (и вообще организаторской) роли конгломератов крупнейших фирм. Предполагается, что такие образования обеспечивают концентрацию ресурсов (финансовых, интеллектуальных), а также обеспечивают снижение трансакционных издержек (благодаря соединению в себе финансовых, производственных и исследовательских организаций)[15] .

Резкое сокращение бюджетной нагрузки на экономику (реформа формирования и расходования бюджетных средств), приведение ее в соответствие с параметрами, характерными для стран аналогичного уровня экономического развития[16] .

Институциональные реформы, нацеленные на стимулирование предпринимательской деятельности, проведение активной политики государства по созданию благоприятных условий для инвесторов - как отечественных, так и иностранных. Для этого необходимо формирование адекватной системы институтов, включая соответствующее законодательство и эффективную правоприменительную систему.

Достоинством этой модели стоит считать неявное признание того факта, что сегодня возможности для роста лежат не только в увеличении инвестиций, предполагающем уменьшение текущего потребления, но и в реформе ряда институтов, позволяющей добиться роста при одновременном повышении текущего благосостояния. Или, другими словами, административные барьеры не позволяют экономике в полной мере использовать уже имеющийся потенциал.

Правительство М. Касьянова (теперь уже бывшее) делало очевидный упор на последнюю модель консолидации роста, которая является наиболее адекватной вызовам постиндустриальной эпохи, но и наименее эффектной с точки зрения публичной политики. Консервативная макроэкономическая политика, налоговая реформа, дерегулирование, переговоры о вступлении в ВТО и об общеевропейском экономическом пространстве, разработка нового трудового и пенсионного законодательства, постепенное реформирование естественных монополий - эти и другие направления работы Правительства реализуются, хотя и непоследовательно, с 2000 г., но именно они создают базу для устойчивости российской экономики, осуществления в ней структурных реформ.

Однако такая политика оказывается очень уязвимой для критики со стороны тех, кто верит в «экономические чудеса» или просто заинтересован в смене Кабинета. Естественно, возникают разного рода предложения или об активизации промышленной политики в смысле назначения отраслевых приоритетов и их финансовой и нефинансовой поддержки со стороны государства, или о резком снижении бюджетной нагрузки на экономику, или о заметной девальвации рубля как способе защиты отечественных товаропроизводителей от иностранной конкуренции.

Проблема консолидации роста имеет несколько аспектов, которые следует принимать во внимание при выработке решений практической политики. Во-первых, это особенности современного этапа технологического развития, когда перед страной стоит, как было отмечено выше, задача постиндустриального прорыва. Во-вторых, существуют некоторые особенности роста, совпадающего с решением задач глубокой структурной трансформации национальной экономики. В-третьих, в условиях глобализации и открытости российской экономики ее состояние не может не реагировать на состояние мировой конъюнктуры (было бы странно ожидать высоких темпов роста в условиях мировой рецессии). В-четвертых, на рост влияет и специфика постреволюционной ситуации. Все четыре перечисленные обстоятельства непосредственным образом влияют на современный российский экономический рост, а их переплетение в значительной мере предопределяет специфику решения стоящих перед страной социально-экономических проблем.

Ключевой проблемой при выработке политики роста является признание постиндустриального характера стоящих перед современной Россией вызовов. Механизм решения задач догоняющего развития в постиндустриальном мире существенным образом отличается от решения аналогичных проблем в эпоху индустриализации, к которой привыкли апеллировать критики проводившейся в 2000-2003 гг. экономической политики. Главной особенностью современных производительных сил является резкое повышение динамизма и разнообразия (вплоть до индивидуализации) потребностей, с одной стороны, и возможностей их удовлетворения с другой. Это означает, в свою очередь, резкое сужение временных горизонтов, на которые можно делать ответственные прогнозы относительно особенностей и приоритетных направлений технологического развития стран и отдельных секторов. Если в индустриальную эпоху можно было наметить приоритеты роста на 20-30 лет и при достижении их действительно войти в ряды передовых стран, то теперь приоритеты быстро меняются. И сейчас можно попытаться превзойти весь мир по производству компьютеров на душу населения, разработать программы производства самых лучших в мире самолетов и телефонов, но к моменту их успешного осуществления выяснится, что мир ушел далеко вперед. Причем ушел в направлении, о возможности которого при разработке программы всеобщей компьютеризации никто и не догадывался.

На протяжении 2003 г. в связи с развернувшейся вокруг проблемы экономического роста политической борьбой предпринимались (и еще будут предприниматься в дальнейшем) попытки определения долгосрочных отраслевых приоритетов, на которых государство могло бы сосредоточить внимание и сконцентрировать ресурсы. Однако пока все попытки такого рода проваливались, поскольку на самом деле не существует объективного критерия для выделения отраслевых приоритетов. Дальнейшая дискуссия может привести лишь к тому, что в качестве приоритетных будут выделены сектора, обладающие максимальными лоббистскими возможностями.

Специфика постиндустриального прорыва предполагает выдвижение на передний план задачи обеспечения гибкости и адаптивности экономической системы, способность экономических агентов быстро и адекватно реагировать на вызовы времени. Адаптивность приходит на место концентрации ресурсов в качестве ключевого ориентира государственной политики. Причем адаптивность гораздо важнее формальных показателей уровня экономического развития, измеряемого данными о среднедушевом ВВП.

Не следует также забывать, что перед Россией стоит в настоящее время не только (и даже не столько) задача обеспечения роста, но прежде всего необходимость проведения глубокой структурной трансформации. Между тем, как показывает опыт наиболее развитых стран, период структурных реформ нередко сопровождается замедлением темпов роста, а то и внешней стагнацией (как это было, например, в ряде стран Запада в 1970-е гг.). Отчасти это связано с тем, что новые сектора (особенно услуги) плохо фиксируются методами традиционной статистики, отчасти - необходимостью накопления ресурсов для нового технологического рывка[17] . Разумеется, сказанное не должно восприниматься как апология стагнации. Однако надо принимать во внимание, что экономический рост без структурных сдвигов достаточно легко достижим методами государственного администрирования (например, в Белоруссии при А. Лукашенко), однако этот рост не делает страну богаче, а экономику эффективнее.

Постиндустриальное общество структурно отличается от индустриального тем, что доля услуг в ВВП и в занятости становится преобладающей. Движение в этом направлении уже обозначилось в современной России, однако надо придать ему более целенаправленный и последовательный характер. Стратегия прорыва (а не повтора) должна ориентировать на усиленное развитие сектора услуг, и прежде всего высокотехнологичных услуг. Хотя дальнейшая отраслевая конкретизация и здесь была бы опасна.

Что же касается «промышленной политики», то она ни в коем случае не должна ориентироваться ни на «назначение приоритетов», ни на «выбор победителей». Оба таких подхода означали бы консервацию формирующихся пропорций. Гораздо важнее стратегия постоянной корректировки структуры, при которой власть готова гибко защищать политическими (в том числе и внешнеполитическими) методами всех, кто добивается успеха в мировой конкуренции.

Акцент на секторе высокотехнологических услуг не означает забвения других секторов, по которым у страны есть определенные перспективы развития. К таковым относятся, например, автомобилестроение и самолетостроение. Однако надо отдавать себе отчет в том, что при всей важности развития этих секторов (с политической, технологической и социальной точек зрения) они вряд ли станут точками прорыва в постиндустриальную систему координат.

Есть также ряд приоритетных в логике постиндустриального общества, но выходящих за рамки собственно экономической сферы секторов, на которых государство должно сосредоточиться в первую очередь. К ним относятся:

Развитие образования. Россия имеет здесь очевидные сравнительные преимущества, поскольку уровень и качество образования у нас превышают параметры, характерные для стран с аналогичным уровнем экономического развития. Между тем именно вложения в образование являются важнейшим фактором обеспечения экономического рывка.

Развитие здравоохранения. Эта отрасль, помимо гуманитарной составляющей, имеет, по-видимому, значительный мультипликативный эффект. При всей условности подобного примера стоит отметить, что здравоохранение может в современных условиях сыграть ту же роль, что и железнодорожное строительство в индустриализации конца XIX в.

Военная реформа, включая изменение системы комплектования армии с выходом на контрактную армию в самые короткие сроки. В настоящее время массовое стремление молодежи к уклонению от службы в армии оказывает существенное искажающее влияние на состояние рынка труда, а также на спрос на образовательные услуги (включая отъезд на учебу и работу за границу).

К этому перечню надо добавить реформу судебной системы и реформу государственного управления, о чем также на протяжении 2003 г. велись активные дискуссии среди экспертов, разрабатывались соответствующие документы. Более того, реальное развитие событий все более подводит к выводу, что именно в реформе политических институтов находится сейчас «узкое место» экономического развития. В условиях несовершенства политических институтов (судебной и правоохранительной системы, а также госуправления) дальнейшее совершенствование экономического законодательства будет давать все меньшую и меньшую отдачу. Ведь экономическое законодательство лишь формирует определенные «правила игры», реализация которых зависит от правоприменительной практики, то есть от состояния прежде всего институтов политической организации общества.

Помимо рекомендаций проведения традиционной промышленной политики существует еще один комплекс рекомендаций по стимулированию экономического роста. В центре внимания здесь находятся вопросы денежной политики, и прежде всего противодействия или допущения укрепления реального курса рубля. Сторонники «слабого рубля» мотивируют свою позицию тем, что при таком развитии событий национальный производитель оказывается более защищен от иностранной конкуренции. Сторонники же «сильного рубля» утверждают, что такого рода защита от конкуренции сдерживает структурную перестройку экономики и консервируют отсталость. Реальная ситуация выглядит несколько иначе.

Во-первых, ограниченными являются возможности денежных властей воздействовать на реальный курс в условиях высокой зависимости предложения валюты на внутреннем рынке. Высокая ценовая конъюнктура на товары российского экспорта объективно толкает рубль вверх, и власти могут сдерживать его рост лишь в ограниченных масштабах и лишь при некоторых дополнительных условиях. Скажем, в 20022003 гг. реальный курс рубля практически остался прежним, несмотря на благоприятную ценовую конъюнктуру для российского экспорта, поскольку одновременно происходило укрепление евро по отношению к доллару. Тем самым, несмотря на значительный приток иностранной валюты, рубль по отношению к евро не укрепился, а значит, это не повлияло негативно на конкурентоспособность российских товаропроизводителей (поскольку основная часть импорта поступает в Россию из Европы).

Во-вторых, укрепление национальной валюты с точки зрения его воздействия на экономику само по себе не может оцениваться ни положительно, ни отрицательно. Рост обычно сопровождается укреплением местной валюты, однако исключительно важным является источник этого процесса. Положительное влияние укрепления рубля на рост будет наблюдаться только в случае притока иностранных инвестиций, то есть когда происходит повышение производительности труда и, соответственно, конкурентоспособности внутреннего производства. Напротив, укрепление рубля в результате притока экспортной выручки является опасным феноменом, способным лишь подорвать внутренне производство, став причиной «голландской болезни».

Если постиндустриальные вызовы задают стратегические контуры политики роста, то специфика постреволюционного развития определяет набор тактических проблем, которые должно принимать во внимание правительство при проведении курса, ориентированного на рост. Для постреволюционной экономики характерны две важные особенности. Во-первых, наличие так называемых восстановительных закономерностей роста, которые проявляются практически во всякой экономике, пережившей тяжелый спад и восстанавливающей свой докризисный уровень. Во-вторых, сохранение высокого уровня трансакционных издержек из-за слабости ряда политических институтов (прежде всего судебной, административной и правоохранительной систем), а также из-за отсутствия (или наличия негативной) кредитной истории большинства экономических агентов, включая государство.

Применительно к современной России существенным моментом проявления восстановительных закономерностей является затухающий характер этого роста. Проблема состоит в том, что параллельно с восстановлением докризисного уровня производства необходимо запустить механизм нового роста, ориентированного на структурное обновление экономики, а это требует очень сложного комплекса мер, о которых выше шла речь. Несовпадение же во времени затухания восстановительных темпов и начала нового роста может стать источником политического кризиса, связанного с неготовностью элиты примириться с периодом относительно низких темпов. Возникает искушение прибегнуть к набору экзотических и крайне опасных мер, как это уже было в СССР в конце 1920-х гг.9

Для ускорения экономического роста необходимо также существенное снижение трансакционных издержек, находящихся в постреволюционной стране на высоком уровне. Эта проблема характерна для всех стран, выходящих из периода социально-политической нестабильности, причем априорно невозможно сказать, сколько времени потребуется для восстановления доверия инвесторов к функционированию институциональной системы данной страны. Очевидно, что для снижения трансакционных издержек необходимо обеспечить устойчивое функционирование политических и правовых институтов, о которых выше шла речь - госаппарата, судебной и правоохранительной системы и т. п. Не менее важно избегать принятия государством решений, сомнительных в представлении нормального частного инвестора.

В принципе, исполнительная власть в последние годы в основном стремилась следовать этой логике - обеспечения стабильности и предсказуемости своего поведения, отказа от принятия мер, которые можно было бы отнести к экзотическим. Следует положительно оценить действия Правительства, которое, несмотря на мощное давление с разных сторон, не пошло на принятие популистских мер и продолжало осуществление политики планомерных институциональных преобразований. Осторожной оставалась и денежная политика, которая позволила в 2002-2003 гг. не допустить серьезного укрепления реального курса рубля.

Вместе с тем, в процессе выработки и осуществления реформ, которые способствовали бы преодолению затухающей динамики восстановительного процесса и активизации прогрессивных структурных сдвигов, наметилась явная пробуксовка. Продвижение в реализации Стратегической программы 2000 г. было налицо, однако темпами гораздо более низкими, чем в предыдущий период.

Продолжали осуществляться институциональные реформы. Так, был принят принципиально важный закон о техническом регулировании, обеспечивающий снижение административных барьеров и открывающий новые возможности для кооперации с иностранными партнерами. Активно работала комиссия правительства по снижению административных барьеров, которая рассматривала функции действующих регулирующих и контролирующих инстанций и принимала решения об упрощении их структуры, об упорядочении их функций. Однако дебюрократизация продвигается медленнее, чем хотелось бы, причем это связано не столько с разработкой законодательства, сколько с сохраняющейся практикой избыточного административного регулирования, а это уже сопряжено с проблемами эффективности всей правоприменительной системы.

Важные, хотя и компромиссные, решения были приняты в 2002-2003 гг. в области земельного, трудового и пенсионного законодательства.

Неоднозначно складывается ситуация в области налоговой реформы. Снижение налогов не привело к снижению эффективной ставки, но привело к сближению этой ставки с номинальной. Естественно, при новой системе для определенной части добросовестных налогоплательщиков произошло облегчение налогового бремени, однако значительная часть производителей, ранее уклонявшаяся от уплаты налогов, реального облегчения не почувствовала. Это вызывает недовольство бизнеса, подталкивающего власти к дальнейшему снижению налогов как предпосылке повышения темпов роста.

Существует и ряд негативных моментов в реализации институциональных и тактических задач стимулирования экономического роста. Обозначилось торможение по направлениям, имеющим принципиальное значение для стратегических перспектив инвестиционной и предпринимательской деятельности, среди которых реформа естественных монополий (особенно газовой отрасли и электроэнергетики), реформа отраслей социального сектора, реформирование бюджетных расходов, реформирование банковского сектора, а также военная реформа. Без активного преобразования в этих секторах экономический рост останется неустойчивым и вряд ли будет сопровождаться серьезными структурными реформами.

С тактической точки зрения остается весьма острой проблема принятия властью решений, понятных предпринимателям (инвесторам) и признаваемых ими справедливыми, не требующими специальных объяснений и обоснования. Начиная с 2000 г. практически все действия властей были понятны бизнес-сообществу и принимались им. Однако в конце 2002 г. было предпринято действие, создающее опасный прецедент с точки зрения репутации страны. Состоявшийся в декабре аукцион по продаже принадлежащего государству контрольного пакета акций «Славнефти» вызвал вопросы относительно серьезности намерений власти быть «равноудаленной» от большого бизнеса, обеспечивать равные условия и прозрачные процедуры принятия хозяйственно-политических решений. Проблема здесь не в том, справедливой ли была цена, по которой нефтяная компания была куплена «Сибнефтью», и даже не в том, какую сумму потерял федеральный бюджет из-за отстранения от аукциона некоторых крупных участников. Главная проблема состоит в том, что общественное мнение (и особенно мнение предпринимателей) признало результаты состоявшейся сделки несправедливыми. Тем самым был нанесен урон деловой репутации современной России. Пока еще рано говорить, в какой мере это событие повлияет на поведение иностранных инвесторов, однако, несомненно, оно не добавит им энтузиазма.

Пробуксовка реформ в сочетании с низкими темпами экономического роста стала причиной обострения полемики по вопросам экономического роста, начавшейся в последние месяцы 2003 г. уже внутри самого правительства и в рамках правительственной логики институциональных реформ. Подводя итоги истекшего года и президентства В. Путина, руководства Минэкономразвития России выступило с серией заявлений о недостаточно глубокой либерализации российской экономики, включая сохранение высокого уровня налоговой нагрузки (порядка 35% ВВП), медленного и неэффективного дерегулирования (снижения административных барьеров), непринятия специальных мер по привлечению иностранных инвестиций (в частности, законодательства об особый экономических зонах), торможения реформирования естественных монополий и т.п. Именно в этом виделся источник замедления темпов роста, недоиспользования преимуществ, полученных Россией от политической стабилизации.

Главным оппонентом Минэкономразвития выступил Минфин, фактически поддержанный Министерством налогов и сборов. Естественно, финансовые ведомства выступили за более консервативный подход к институциональным и налоговым реформам. В частности, было предложено на один-два года снизить темп изменения налогового законодательства, не идти на стимулирование инвестиционной активности через специальные льготы (прежде всего СЭЗ/ОЭЗ), крайне осторожно относиться к дальнейшей либерализации валютного режима и любым решениям, напоминающим налоговую амнистию (например, Минфин возражал против отмены контроля за доходами при вложении средств в жилье), и т.п. Словом, речь шла о фиксации на некоторое время сложившихся «правил игры» для того, чтобы и бизнес, и государство адаптировались к новой системе.

Тезис о некотором спаде в осуществлении институциональных реформ является справедливым, хотя из него нельзя делать столь однозначные выводы о влиянии такого замедления на темпы экономического роста. Как было показано выше, возникающие проблемы имеют гораздо более сложную природу.

Глава 3 Проблемы стимулирования экономического роста в экономике Тамбовской области

3.1 Состояние экономики Тамбовской области

Тамбовская область образована 27 сентября 1937 года. Она расположена в центре европейской части России (занимает центральную часть Окско-Донской низменности), входит в состав Центрального Федерального округа. На севере граничит с Рязанской областью, на северо-востоке - с Пензенской, на юго-востоке - с Саратовской, на юге - с Воронежской и на западе - с Липецкой областями. Территория области занимает 34,3 тыс. кв. км, протяженность с севера на юг около 250 км, с запада на восток - чуть больше 200 км. Расстояние от областного центра до Москвы - 480 км.

Географическое положение области благоприятно для развития хозяйственной деятельности. Ее территорию пересекают важные железнодорожные и автомобильные дороги, связывающие Центральную Россию, Поволжье, Юг и Запад страны в единое целое, что благоприятствует завозу необходимого сырья, топлива и оборудования и вывозу готовой продукции.

В области имеются большие запасы суглинков и глин для производства красного кирпича, черепицы, керамики и керамзита, известняков для производства извести и щебня, разведано месторождение титан-рутил-циркониевых песков. Имеются месторождения минеральных красок, фосфоритов, торфа.

Постоянное население области на первое января 2002 года составило 1256,6 тыс. человек, доля городского - 58 процентов.

Область сформировалась как аграрно-индустриальная территория.

Итоги социально-экономического развития Тамбовской области в 1999-2003 годах свидетельствуют о формировании тенденции к росту экономики: прирост валового регионального продукта в 2000 году в сопоставимых ценах составил 13,5 процентов к уровню 1999 года, в основном за счет сектора услуг, объема промышленной продукции - 5,8 процента, объема инвестиций в основной капитал - 7,7 процента, валовой продукции сельского хозяйства - 1,8 процента. Динамика индексов промышленного производства в табл.

Впервые за ряд последних лет стоимость валовой продукции сельского хозяйства в 2000 году превысила уровень предыдущих лет. Третья часть сельхозтоваропроизводителей области улучшила свое финансовое состояние.

Произошло оживление и повышение инвестиционной активности, что способствовало улучшению финансового положения в реальном секторе экономики. Преодолен спад объемов товарооборота и впервые за последние годы достигнут рост продажи товаров через сеть магазинов.

Одновременно формировался и благоприятный социальный фон - динамика доходов населения в целом превысила за прошедший год уровень инфляции, реальные доходы населения возросли, возрос уровень потребления, снизилась социальная напряженность в трудовых коллективах, практически полностью ликвидирована задолженность по заработной плате работникам бюджетной сферы, своевременно выплачивались пенсии, стипендии, различные социальные пособия, снизилась доля населения с доходами ниже прожиточного минимума.

Осуществлен переход на казначейское обслуживание бюджетной системы, повысился уровень собираемости налогов и сборов, собственные доходы областного бюджета в 2000 году увеличились почти в 2 раза, а консолидированного бюджета области в 1,4 раза, что способствовало более четкому исполнению расходных полномочий бюджета области.

В то же время при формировании в экономике области положительных тенденций, остаются еще нерешенные проблемы:

· не удалось обеспечить рост производства продукции в мукомольно-крупяной и комбикормовой промышленности, электроэнергетике, пищевой, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности;

· финансовое положение сельскохозяйственных предприятий остается сложным, не обеспечена стабилизация положения дел в животноводстве, продолжается снижение поголовья скота и птицы, производства молока, мяса, яиц, практически не обновляется парк сельскохозяйственной техники;

· отмечается снижение загруженности производственных мощностей подрядных организаций из-за необеспеченности заказами;

Рис. 3. Индексы производства продукции (в процентах к 1990 году)

Промышленность области - это производственный комплекс с разветвленной инфраструктурой, включающей в себя предприятия многих отраслей народного хозяйства. В его составе работают 242 крупных и средних промышленных предприятий, 543 промышленных предприятий малого бизнеса. В отраслях промышленности трудятся 95,6 тыс. человек. Тесные технологическая и экономическая связи предприятий области с партнерами из других регионов России, ближнего и дальнего зарубежья свидетельствуют об успешной интеграции промышленности области в единый промышленный комплекс России и всего мира.

Индексы физических объемов промышленного производства приведены на рис. 3. анализ этих данных позволяет сделать вывод о том, что для экономики области были характерны ре же тенденции, что и для всей России, однако к 2000 году Тамбовская область имела показатели чуть выше среднероссийских. На рис. 4 приведены данные индексов производства продукции по отраслям. Эти данные свидетельствуют о том, что за период с 1990 по 2000 год менее всего потеряли в объемах производства электроэнергетика и пищевая промышленность, а более существенным оказался спад в легкой промышленности и металлообработке.

Рис. 4. Индексы производства продукции по отраслям в Тамбовской области (в процентах к 1990 году)

В отраслевой структуре промышленного производства ведущее место занимают 5 отраслей, на долю которых в 2003 году приходилось 92,4 процента общего объема производства промышленной продукции:

· пищевая промышленность, удельный вес в общем объеме производства в 2003 году составил 26,9 процентов (рис. 5) и 41,6 процента налоговых платежей в бюджет области (рис. 6);

· машиностроение и металлообработка - соответственно 27,9 и 27,5 процента;

· химическая и нефтехимическая промышленность - 18,3 и 14,2 процента;

· электроэнергетика - 15,6 и 10,8 процентов;

· легкая промышленность - 3,7 и 1,4 процента.

Рис. 5. Удельный вес отраслей промышленности Тамбовской области в общем объеме производства

Рис. 6. Удельный вес отраслей промышленности Тамбовской области в общем объеме производства

Анализ диаграмм на рис 5 и 6 показывает, что только пищевая промышленность дает налоговых поступлений более, чем составляет ее удельный вес в экономике. Поэтому развитие этой отрасли является приоритетной задачей.

На территории области функционирует 3,3 тысячи малых предприятий, на которых осуществляют трудовую деятельность 26,5 тысячи человек.

Практически половина малых предприятий области сосредоточена в сфере торговли и общественного питания. В промышленном секторе экономики действуют 15,1 процента малых предприятий, на которых занято 20 процентов постоянных работников, их доля в общем объеме производства промышленной продукции составляет около 8 процентов. Строительную деятельность осуществляют 15,5 процента малых предприятий.

Объемы выпущенных товаров и оказанных услуг малыми предприятиями за предшествующие три года выросли в 2,2 раза. Наибольший рост обеспечен работой сельскохозяйственных предприятий (в 4,2 раза) и промышленных предприятий (в 3,2 раза).

Кроме малых предприятий в малом бизнесе области значительную роль играют индивидуальные предприниматели, осуществляющие деятельность без образования юридического лица. К 2004 году в области их насчитывалось 38,7 тысяч человек. Также как и малые предприятия, большинство индивидуальных предпринимателей отдают предпочтение торговой деятельности (89 процентов).

Доля налоговых поступлений в бюджеты всех уровней от представителей малого бизнеса составляет 8,4 процента.

Вместе с тем, в деятельности субъектов малого предпринимательства остается ряд проблем:

· несовершенство нормативно-правовой базы, регулирующей предпринимательскую деятельность;

· слабое функционирование инфраструктуры поддержки малого предпринимательства, в том числе в вопросах информационного и финансового обеспечения.

Сельскохозяйственные угодья занимают более 76 процентов территории Тамбовской области (из них 60 процентов - пахотные земли), что составляет 1,3 процента угодий Российской Федерации.

На данных площадях производится 1,2 процента валовой продукции страны, 7,8 процента валовой продукции Центрального федерального округа и 14,5 процента валовой продукции областей Центрального Черноземья.

Впервые за последние годы объем валовой продукции сельского хозяйства области в сопоставимой оценке начал расти с 2000 года. Большая доля в объеме производства приходится на продукцию растениеводства - 64,6 процентов, где рост составил около 8 процентов. Среди основных растениеводческих культур увеличился валовой сбор зерна на 14,3 процента, картофеля на - 20,1 процента.

Тамбовская область практически полностью обеспечивает себя основными продуктами питания. В общем объеме производства продуктов животноводства по России область составляет: по мясу - 1,3, молоку - 1,0, яйцу - 1,1 процента.

В 2000-2003 годах не удалось изменить тенденцию сокращения поголовья скота в сельхозпредприятиях. Сокращение объемов производства основных видов животноводческой продукции в общественном секторе компенсируется за счет производства их у населения. Частный сектор в общем объеме производства мяса, молока и яиц занимает, соответственно: 82, 63 и 38 процентов.

Сложной остается ситуация с обновлением сельскохозяйственной техники. За последние 10 лет износ машин превысил 80 процентов, средняя нагрузка на одну машину превышает нормативную в 1,5-2,0 раза. Ежегодно выбывает техники до 10 процентов, а приобретается только 1,0-1,5 процента.

В целях экономического оздоровления сельскохозяйственных предприятий области и, в первую очередь, работающих малоэффективно, сохранения и развития их потенциала и материально-технической базы, приняты меры по привлечению инвесторов. Наметились подходы к проведению преобразований в агропромышленном комплексе, созданию новых интеграционных структур, происходит объединение в единое финансово-экономическое пространство товаропроизводителей, перерабатывающих, промышленных, торговых предприятий, служб сельского сервиса. В процессе этой работы созданы 8 агрофирм с целью сокращения издержек производства, и в конечном итоге - увеличения объемов производства сельскохозяйственной продукции.

Развернута большая работа по финансовому оздоровлению сельскохозяйственных предприятий. В области, одним из первых, создан и действует Тамбовский филиал ассоциации "Стойленская Нива", в который вошли 30 хозяйств с общей земельной площадью 116,3 тыс. гектар. Общий объем инвестиций составил 180 млн. рублей, в том числе на приобретение техники 156,6 млн. рублей. Восстановлены залежные и пахотные земли на общей площади 75 тыс. гектар (64,0%), посеяно озимых на площади 44,3 тыс. гектар. Урожай текущего года убран в полном объеме. Возросли объемы производства продукции и перерабатывающих предприятий, вошедших в ассоциацию.

За последние годы удалось повысить эффективность работы железнодорожного и автомобильного транспорта области.

Развитая железнодорожная сеть позволяет осуществлять пассажирские и грузовые перевозки в любые регионы России и зарубежья. Эксплуатационная длина железных дорог общего пользования составляет 736 км, в том числе 113 км - электрифицированных. Кроме того, 245 предприятий и организаций промышленности, строительства и агропромышленного комплекса имеют железнодорожных подъездных путей протяженностью 503 км.

Территория области обслуживается предприятиями Юго-Восточной и Куйбышевской железных дорог, их Мичуринским, Ртищевским, Воронежским и Пензенским отделениями.

Автомобильный транспорт является основным видом транспорта по осуществлению перевозок в области. Эксплуатационная длина автомобильных дорог - 5,5 тыс. км, из них 5,1 тыс. км с твердым покрытием. Через Тамбов проходят крупные автомагистрали федерального значения: Москва-Астрахань, автодороги Тамбов-Орел, Тамбов-Пенза.

Перевозки пассажиров осуществляют 43 автотранспортных предприятия различных форм собственности. Парк автотранспортных предприятий области за последние годы обновлялся незначительно и к 2003 году насчитывает 1004 автобуса и 69 троллейбусов. Кроме того, на трассах области осуществляют деятельность 470 индивидуальных владельцев автобусов, объединенных в 20 фирмах (обществах). Ежедневно на 48 городских, 267 пригородных и 55 междугородних маршрутах перевозится порядка 460 тыс. человек. За 2003 год автомобильным транспортом перевезено 152,9 млн. пассажиров и 1,4 млн. тонн грузов, что, соответственно, на 0,9 и на 5,9 процента больше 2002 года. Грузооборот повысился на 7,8 процента и составил в 2000 году 90,8 млн. тонно-километров. Пассажирооборот автомобильным транспортом возрос на 1,4 процента.

Тамбовская область отнесена к числу регионов, безусловно улучшивших за период 2000-2003 гг. свой инвестиционный климат. Положение области в инвестиционной сфере в значительной мере обусловлено структурой и динамикой источников инвестирования. Основным источником инвестиций в области являются собственные средства предприятий (амортизационные отчисления и прибыль). В общем объеме инвестиций по крупным и средним организациям области в текущем году доля собственных средств составляет более 50 процентов, из них свыше 24 процентов - амортизационные отчисления, 26,2 процента - прибыль предприятий.

Состояние потребительского рынка товаров в 2003 году характеризовалось высоким уровнем насыщенности товарами и обеспечением товарными ресурсами. Больше внимания стало уделяться отечественной продукции, в том числе местным производителям продовольственных товаров. Однако, потребительский спрос на многие товары удовлетворяется за счет ввоза из других регионов России.

3.2 Развитие экономики Тамбовской области по пути экономического роста в 2001-2003 годах

По всем направлениям социально-экономического развития области в рассматриваемом периоде удалось достичь наиболее стабильных показателей. Среднемесячная заработная плата только за 2003 год в среднем увеличилась на 44 процента и достигла 2562 рублей, что более чем на тысячу превысило прожиточный минимум. Каждый рубль бюджетных затрат капитального характера привлек в 2002 году в экономику и социальную сферу Тамбовщины 13 рублей инвестиций. Достигнуты наибольшие за все последние годы объемы производства зерна, повысилась продуктивность животноводства. Поставки сельхозтехники за год выросли в 14,5 раз. Сделаны серьезные шаги по переводу области на новую стратегию - инновационный путь развития.

Объемы промышленного производства, строительства, инвестиций в основной капитал увеличивались более динамично, чем в целом по Российской Федерации. Реальные денежные доходы на душу населения в области выросли за 2003 год на 15,6%.

В 2003 году были разработаны программы по развитию и поддержке малого бизнеса, подворья, «Новый автобус». Приняты областные законы, регулирующие отношения в социальной сфере, обеспечивающие улучшение предпринимательского и инвестиционного климата, были сделаны конкретные шаги по инновационному пути развития области.

В последние два-три года Тамбовщине удалось лишь ликвидировать разрыв или сократить отставание от соседних регионов, которые раньше преодолели депрессию и встали на путь динамичного развития.

Решение многих поставленных задач возможно только при увеличении отдачи от реальной экономики. Доля промышленного производства в валовом региональном продукте Тамбовской области составляет более 20 процентов, в ней занята пятая часть экономически активного населения, от ее деятельности в бюджет области поступает практически половина всех налогов. И хотя добывающих отраслей у нас в области нет, в последние годы темпы роста промышленного производства на Тамбовщине выше, чем в целом по Российской Федерации. В 2003 году прирост составил 4,6 процента. За 2000-2002 годы этот показатель достиг 116,9 процента.

Ни одна отрасль промышленного производства в прошлом году не снизила объемов. Таким образом, структурная перестройка промышленности стала реализовываться на практике. Объем инвестиций в основной капитал в этот сектор экономики в 2003 году составил более 816,4 млн. руб.

Эти итоги свидетельствуют о том, что переход от стабилизации к росту - росту качества, стал ощутимым. Вместе с тем можно отметить в промышленности не только положительные тенденции. Например, в отрасли переработки проблемы накапливаются годами. Многие предприятия переработки из-за безнадежно устаревшего оборудования не способны выпускать конкурентную продукцию даже на внутренний рынок, не говоря уже о соответствии европейским стандартам. При производстве в 2003 году валовой продукции сельского хозяйства на сумму 14,4 млрд. рублей, перерабатывающими предприятиями АПК области было переработано сельхозпродукции и выпущено продовольственных товаров лишь на 3,8 млрд. рублей (рис. 7).

Рис. 7. Соотношение производства и переработки сельскохозяйственной продукции в 2003 году

Кроме того, сегодня переработка в области является главным тормозом развития первичного сельскохозяйственного производства. Поэтому создание практически новой высокотехнологичной промышленности, перерабатывающей сельхозпродукцию, - промышленности XXI-го века, становится не только приоритетной, но главной стратегической задачей социально-экономического развития Тамбовщины.

В 2003 году на данную отрасль пришлось 10 процентов всех инвестиций по области и почти 900 млн. рублей банковских кредитов (практически четверть кредитов, направленных в промышленность). Кроме того, уже есть гарантированная сырьевая база для переработки, прогнозируемый внутриобластной спрос на продукцию, кредитные механизмы, проработки многих проектов с инвесторами и крупными фирмами.

В 2003 году были сделаны серьезные шаги по воссозданию ранее нарушенных интеграционных связей промышленности и науки, переводу экономики на новую стратегию - инновационный путь развития. Причем эта работа велась на уровне национальных приоритетов во взаимодействии с Советом безопасности РФ, Академией наук РФ, Минпромнауки и другими федеральными структурами.

К наиболее значимым проектам можно отнести реорганизацию химической подотрасли, выпускающей системы жизнеобеспечения и средства защиты человека и создание на базе ФГУП «ТамбовНИХИ», предприятий области и других регионов корпорации «Росхимзащита». Проект согласован всеми заинтересованными ведомствами и направлен в Правительство РФ. Примерно на таком же уровне находится степень готовности проекта по Наукограду. Теперь дело за официальными решениями Правительства и Указами Президента РФ.

Подписаны соглашения и протоколы по их выполнению с Минпромнауки, Минобороны, Рособоронэкспортом (открыто его представительство в нашей области), агентствами «Россудостроением», «Росавиакосмосом» и РАСУ. Прирост объема продукции сельского хозяйства за последние три года составил 19,5 % при среднем показателе по России 17,7 %. Достигнуто наибольшее за все последние годы производство зерна, повысилась продуктивность животноводства.

В таблице представлены данные комплексной оценки уровня социально-экономического развития Тамбовской области. Эти данные рассчитаны по экономическим показателям таблицы 1 приложения.

Таблица 1

Комплексная оценка уровня социально-экономического развития [18]

Рис. 8. Динамика уровня социально-экономического развития Тамбовской области

Анализ данных на рис. 8 показывает, что самым существенным достижением Тамбовской области был переход в 2003 году с 54 на 36 место в комплексной оценке уровня социально-экономического развития.

Существенная часть экономического потенциала Тамбовской области сосредоточена в областном центре – г. Тамбове. Основные показатели экономического развития города Тамбова за 2001-2002 годы приведены в приложении (табл. 2). Приведенные на рис. 9 данные развития основных отраслей г. Тамбова говорят о том, что наиболее динамично развивающейся отраслью было строительство.

Рис. 9. Основные показатели экономического развития города Тамбова за 2001-2002

В области разработана и утверждена Программа развития и поддержки малого предпринимательства области на 2002-2004 годы. Заключено соглашение со Сберегательным банком по кредитованию малых предприятий в объеме 1 млрд. рублей, из них на инвестиционные проекты - 100 млн. рублей.

Подводя итоги сказанному, можно высказать уверенность, что с задачами ускорения темпов экономического роста экономика Тамбовской области справится и в 2004 году. Намечены и реализуются меры по их достижению.

Заключение

Существуют множество факторов, влияющих на экономический рост страны, но ключевых всего два. Во-первых, накопление капитала - физического или человеческого в расчете на одного занятого или душу населения. Во-вторых, изменения технологического уровня экономики. Данные изменения отражают темпы технического прогресса и структурных сдвигов в экономике. Все прочие факторы (политика государства, предпочтения населения и институты рынка, определяющие инвестиционный климат в стране, уровень развития инфраструктурных секторов и т. д.), оказывают позитивное или негативное влияние на темпы экономического роста через эти два процесса.

Россия вступила в фазу экономического роста. Главный фактор – рыночные реформы, благодаря которым удалось воспользоваться результатами девальвации и роста цен на нефть.

В мировой экономике наблюдается рецессия, говорят о кризисе, хотя оптимисты ожидают скорых изменений к лучшему. Для России ситуация в целом благоприятна: даже в случае мирового кризиса и серьезного падения цен на нефть, экономика в ближайшие год-два будет расти, хотя и более низкими темпами. Мы будем выгодно выглядеть на фоне большинства стран.

Рост ВВП России значительно опережает соответствующий показатель индустриально развитых стран. Прирост ВВП России за 2003 года по отношению к соответствующему периоду предыдущего года составил около 6%, в то время как в США — 2.1%, Еврозоне — 0.8%, Японии — 2.5%.

По темпам экономического роста в последние годы Россия уверенно входит в число лидеров мирового сообщества», отмечают специалисты министерства. По данным мониторинга, сообщает газета «Известия», в апреле-мае в целом продолжились тенденции заметного оживления в российской экономике, наметившиеся с начала года. Объем промышленного производства с начала года увеличился на 6.7%. Росли реальные располагаемые денежные доходы и потребление населением товаров и услуг. Повысилась инвестиционная активность в экономике.

Рост производства обеспечивался стимулирующим влиянием внешнего, а также, особенно в последние месяцы, положительной динамикой внутреннего спроса. Так, в 2003 году экспорт товаров был на треть больше, чем за 2002 год. Помимо топливной промышленности, черной и цветной металлургии, подъем охватил и большинство обрабатывающих отраслей, в том числе машиностроение и металлообработку. Объем производства продукции этой отрасли увеличился к уровню 2002 года на 7.5%.

Высокой динамикой характеризуется и импорт товаров. В 2003 году он на 20% превысил уровень 2002 года. На еврозону приходится около трети импорта в Россию.

Реальное укрепление курса рубля к доллару США составило 9.1%. Негативное влияние укрепления рубля на конкурентоспособность российских товаров перед импортными несколько смягчается более благоприятной динамикой по отношению к евро — реальное снижение курса рубля к евро составило только 3.6%.

Тем не менее, зависимость от экспорта энергоносителей порождает долговременную нестабильность: то угроза секвестра, если цены на нефть падают, то проблема стерилизации избыточных денег, если они растут.

Для обеспечения устойчивого роста и позитивных структурных сдвигов нужна крупномасштабная модернизация, представляющая суть нового этапа преобразований в Российской экономике. Вопрос в том как, какими методами она будет проводиться. От этого зависит облик России и через 20, и через 50 лет.

Необходимость модернизации, включая структурные сдвиги в пользу готовых изделий с высокой добавленной стоимостью, с уменьшением зависимости от сырья и энергоносителей, подчеркиваются долгосрочным прогнозом развития мировой экономики: ожидается относительное сокращение рынков для товаров нынешнего российского экспорта, а также продовольствия, а стало быть, и ослабления влияния стран, зависящих от этих товаров.

В России после всех преобразований практически не работает механизм трансформации сбережений в инвестиции. При валовых сбережениях более 30% ВВП инвестиции составляют примерно 17%. Относительно снижается вывоз капитала, но растут выплаты по внешнему долгу. В итоге не хватает инвестиций, способных вызвать рост производительности.

Отсутствует межотраслевой перелив капитала, в результате чего даже осуществляемые инвестиции вкладываются неэффективно. Необходимые структурные сдвиги оказываются невозможны.

Наиболее эффективный механизм трансформации сбережений в инвестиции – фондовый рынок. Но у нас он в зародышевом состоянии. Главные препятствия для развития – беззащитность акционеров, слабость и зависимость судебной системы, слабость банковского сектора как базы фондового рынка. Есть страны со слабым фондовым рынком и сильными банками. Но нет стран, где был бы развит фондовый рынок при слабой банковской системе.

Ускоренное развитие банковского сектора, прежде всего повышение его капитализации, позволило бы поднять монетизацию экономики и повторить в некотором роде рывок, подобный 2000 году. Оно бы дало и экономический рост, поглощающий рост денежного предложения, и условия для развития фондового рынка.

Цены и тарифы естественных монополий существенно ниже цен на мировых рынках и в других странах. Издержки непрозрачны, но цены недостаточно высоки, чтобы стимулировать энергосбережение. По сути, речь идет не об экономии для потребителей, а просто о потерях. Отсюда подтверждение масштабного субсидирования экономики и населения со стороны естественных монополий, в конечном итоге тормозящего модернизацию и повышение эффективности.

Реформирование естественных монополий с целью сокращения издержек и цен на основе выделения конкурентного сектора, хотя оно находится в центре внимания правительства и общественности, не даст ожидаемого эффекта. В газовой промышленности и на железнодорожном транспорте выделение конкурентного сектора вообще проблематично. Конкурентную среду можно создать только в электроэнергетике.

На этапе модернизации российской экономики главная ставка делается на частную инициативу. Это требует дальнейшей дебюрократизации и либерализации. В то же время в рамках, налагаемых политикой модернизации снизу, необходима активизация структурной политики. Государство не может брать на себя задачу обеспечения экономического роста, но оно обязано содействовать позитивным изменениям структуры производства и экспорта, которые не могут быть произведены одними рыночными силами.

Выбор пути развития российской экономики и общества в значительной мере зависит от того, какую роль будут играть две основные социальные силы сегодняшней России – бюрократия и бизнес. Модернизация снизу, а с ней и укрепление частной инициативы, демократических институтов, возможна только при доминирующей роли бизнеса. Отсюда необходимость его консолидации.

Экономика Тамбовской области в 200-2003 годах показывает темпы экономического роста выше, чем в среднем по России. Это касается как промышленного производства, так и сельскохозяйственного. Улучшился инвестиционный климат, возросла комплексная оценка социально-экономического развития региона. Приоритетными задачами по ускорению темпов экономического роста является переход экономики области на инновационный путь развития. Основными отраслями экономики, которые должны обеспечит темпы экономического роста являются пищевая промышленность и металлообработка.

Список использованной литературы

1. Гэлбрейт. Д.К. Справедливое общество // Гуманистический взгляд. 1996. № 4.

2. Глазьев С.// Будет ли новый финансовый кризис? Вопросы экономики, 6, 2000.

3. Глобальный экономический форум. МэиМО. 1998. № 7.

4. Гринберг Р. Итоги и уроки десятилетия системной экономической трансформации в странах ЦВЕ и в России. Р.Э.Ж. 2000. № I.

5. Илларионов А.// Бремя государства. Вопросы экономики, 9, 1996.

6. Илларионов А. Лекарство от спада. Известия, 1996, 19 сентября;

7. Илларионов А.// Как Россия потеряла XX столетие. Вопросы экономики, 1, 2000.

8. Илларионов А., Пивоварова Н. Размеры государства и экономический рост // Вопросы экономики, 2002. № 9.

9. Инвестиционный климат в России. Доклад Экспертного института. Вопросы экономики, 12, 1999.

10. Классики кейнсианства. В 2т. М., 1997. Т. 1.

11. Критский М.М. Человеческий капитал в системе экономических отношений. М.: 1995.

12. Колодко Г. Уроки десяти лет постсоциалисгической трансформации.// Вопросы экономики. 1999. № 9.

13. Матвеенко В., Е.Вострокнутова, М.Буев// Трансформационный спад и предпосылки роста в России. Российская программа экономических исследований, 98/03, 1998.

14. Мау В. Посткоммунистическая Россия в постиндустриальном мире: проблемы догоняющего развития // Вопросы экономики, 2002. № 7.

15. Мельянцев В. Информационная революция, глобализация и парадоксы современного экономического роста в развитых и развивающихся странах. М: ИСАА МГУ, 2000.

16. Мир в цифрах: обзор по странам // Мир в 2000 году. М.: Эксперт, 2000.

17. Мовшович С.М. Инфляция и сокращение производства в монополизированной экономике. Экономика и математические методы, 1995, 3.

18. Монтес М., В.Попов// “Азиатский вирус” или “голландская болезнь”? М., Дело, 1999.

19. Новая постиндустриальная волна: Антология // Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999.

20. Основные направления социально-экономической политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу. Проект. Интернет-страница www.akm.ru, 2000.

21. Полтерович В.М. Рационирование кредита, инфляция и трансформационный спад. Экономика и математические методы, 1995.

22. Полтерович В.М. Трансформационный спад в России. Экономика и математические методы, 1996, 1.

23. Попов В.// Динамика производства при переходе к рынку: влияние объективных условий и экономической политики. Вопросы экономики, 7, 1998.

24. Российский экономический барометр, 2, 2000.

25. Российский экономический журнал. 2000. № I. С. 2.

26. СаксДж.Д., Ларрен Ф.Б. Макроэкономика. Глобальный подход/ Пер. с англ. М, 1996.

27. Сорос. Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999.

28. Стиглиц Дж.// Куда ведут реформы? Вопросы экономики, 7, 1999.

29. Тодаро П. Экономическое развитие, М., ЮНИТИ. 1997.

30. Фридман Л., М.Видясов, В.Мельянцев// Государственные расходы и экономический рост. Мировая экономика и международные отношения, 10, 11, 1999.

31. Цвылев Р. Социальный конфликт в постиндустриальной экономике // МэиМО. 1998. № 10.

32. Экономика России: рост возможен. McKinsey Global Institute, 1999.

33. Яковлев А. Структурные деформации как фактор экономических реформ в России. В кн. Инвестиционный климат и экономическая стратегия России. М., Высшая школа экономики, 2000.

Приложение

Таблица 1

Комплексная оценка уровня социально-экономического развития Тамбовской области в 2002/2003 годах

Таблица 2

ОСНОВНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ

экономического развития города ТАМБОВА за 2002 год

[1] См.: Классики кейнсианства. В 2т. М., 1997. Т. 1.

[2] См.: Классики кейнсианства. В 2т. М., 1997. Т. 1.

[3] См.: СаксДж.Д., Ларрен Ф.Б. Макроэкономика. Глобальный подход/ Пер. с англ. М, 1996.

[4] Сорос. Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. С.227.

[5] Там же. С. 225.

[6] Гэлбрейт. Д.К. Справедливое общество // Гуманистический взгляд. 1996. № 4; Новая постиндустриальная волна: Антология // См. Под ред. В.Л.Иноземцева. М., 1999. С. 236.

[7] Экономическая теория национальной экономики и мирового хозяйства. М., 1997. С. 50.

[8] Тодаро П. Экономическое развитие, М., ЮНИТИ. 1997. С. 108.

[9] По: Глобальный экономический форум. МэиМО. 1998. № 7. C.146-151.

[10] Илларионов А. Лекарство от спада. Известия, 1996, 19 сентября; Е. Кривякина. Расточительность государства подрывает фундамент экономического роста. Финансовые известия. 1996. 7 июня.

[11] Колодко Г. Уроки десяти лет постсоциалисгической трансформации.// Вопросы экономики. 1999. № 9; Стиглиц Дж. Куда ведут реформы. (К десятилетию начала переходных процессов). // Вопросы экономики. 1999 № 7.; Гринберг Р. Итоги и уроки десятилетия системной экономической трансформации в странах ЦВЕ и в России. Р.Э.Ж. 2000. № I.

[12] Вопросы экономики. 1999. № 7. С. 12.

[13] Вопросы экономики. 1999. № 7. С. 12.

[14] Подробнее о постиндустриальных проблемах развития современной России см.: Мау В. Посткоммунистическая Россия в постиндустриальном мире: проблемы догоняющего развития // Вопросы экономики, 2002. № 7.

[15] См., например: Илларионов А., Пивоварова Н. Размеры государства и экономический рост // Вопросы экономики, 2002. № 9.

[16] См., например: Илларионов А., Пивоварова Н. Размеры государства и экономический рост // Вопросы экономики, 2002. № 9.

[17] См.: Мельянцев В. Информационная революция, глобализация и парадоксы современного экономического роста в развитых и развивающихся странах. М: ИСАА МГУ, 2000. С. 14.

[18] числитель - количество баллов, знаменатель – место регион в зависимости от оценки по годам

Россия в мировой экономике

Экономическая наука и общество

Основные факторы экономического роста Российской экономики в начале XXI века: их структура, механизм и назначение

КПРФ сегодня

Совершенствование форм и методов поддержки малого и среднего бизнеса

К истории становления постиндустриальной хозяйственной системы (1973—2000)

Основы общей экономической теории

Формирование ценностных ориентаций студенчества в КНР и России

Реформы 70-90-х годов ХХ века в Китае и их влияние на дальнейшее развитие страны

Экономическая история

Экономическая теория

Трансформации социально-экономических систем в КНР и Венгрии

Основы национальной экономики

Экономическая история

Общие экономические статьи

Депозитные и сберегательные операции коммерческих банков и их развитие

Инвестиции и структура экономики Украины