Реферат: Этикет в устной речи

Курский Институт Государственной и Муниципальной Службы

Кафедра русского языка и филологических наук

Р Е Ф Е Р А Т

по дисциплине: «Русский язык и культура речи»

натему: «Этикет в устной речи»

Выполнил: студент I курса ОиТЗИ

Костенко Владимир Анатольевич

Проверил: заведующий кафедрой

Харитонов Владислав Игоревич

Курск 2005 г.

С о д е р ж а н и е.

1. Введение 3

2. «Ты» и «Вы» в общении 4

3. «Я» и «Ты» в общении 7

4. Сколько способов попрощаться? 12

-Знакомство 14

-Приветствие 15

-Прощание 16

-Поздравление 17

-Пожелание 17

-Извинение 18

-Просьба 19

-Приглашение, предложение, совет 20

-Согласие 21

-Отказ 21

-Комплимент, одобрение 22

5. Заключение 24

6. Литература 25

1. Введение

Этикет (французское etiquette – ярлык, этикетка) – совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращений и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда). Как видно в этом определении содержится указание на внешнее отношение к людям. Однако внешнее проявление, как правило, отражает внутреннюю суть отношений. Разумеется, в идеале эти отношения должны быть взаимно доброжелательным. Как видно, разные функциональные разновидности русского языка по-раз­ному относятся к личным местоимениям. Точное пони­мание того, где позволено, а где не позволено, неуместно «якать», «тыкать», «выкать», как, в каких формах го­ворить о присутствующем третьем лице и обращаться к собеседнику, связано со знанием этикетных правил, ус­военных с детства. Все это мы как будто хорошо пони­маем. И все же нарушений в речи множество! В книге американского лингвиста Марио Пеи «Рас­сказ о языке» есть кое-что и об интересующем нас вопро­се, применительно к языкам мира. Переложил эти све­дения для журнала «Наука и жизнь» Ю. Фролов. Прибегнем к цитированию: «В разных языках встречает­ся множество вариантов вежливого обращения, иногда очень странных, на наш взгляд. Так, в Италии вежливым обращением было «ваша светлость», «ваша честь», «ваша владетельность» — все эти существительные и по-италь­янски женского рода. Через некоторое время для крат­кости стали говорить просто «она», и сейчас эта «Она», на письме выделяемая заглавной буквой, обычно заменя­ет «вы» в обращении к одному лицу — как к женщине, так и к мужчине. В дейст­вительном живом общении все признаки взаимодейству­ют, сложно сплетаются друг с другом, и каждый раз выявляется что-либо особенно важное, первостепенное значение: характер взаимных отношений, офи­циальность обстановки, степень знакомства, paвенство или неравенство собеседников. Умелое использованиетакого богатства родного языка, предполагает и хорошее знание законов языка, и знание правил общения, связанных с обшей культурой и культурой поведения.

2. «Ты» и «Вы» в общении

«Ты» и «Вы» - местоимения употребляются «вместо имени». «Жизнь» местоимений сама по себе очень интересна. Тем более, что личные местоимения имеют прямое отношение к речевому этикету. Они связаны с называниями и с самоназываниями собеседника, с ощущением того, что «прилично» и «неприлично» в таком названии. Вы конечно обращали внимание на поправки: «Я вам не ты», «Говорите мне вы», «Не тычьте, пожалуйста»! Это недовольство адресата, направленным к нему «неуважительным» местоимением. В польском языке применяется обращение, так ска­зать, «на он», знакомое всем по телевизионному кабачку «Тринадцать стульев»: «Пан директор позволит пред­ложить ему чашку кофе?», «Что угодно пану?» Перевод личного местоимения из первого лица в третье или пол­ная замена его на обращение «пан, пани» позволяет как бы ничем не затронуть личность собеседника.

Но, оказывается, возможна еще более утонченная вежливость: японцы вообще отбрасывают прямое обра­щение, заменяя его безличной конструкцией. Вот как это выглядит на практике: вопрос «Куда вы идете?» звучит по-японски «Куда имеется хождение?» Личные местоимения«я», «вы», «он», «они» есть в японском языке, но употребляют их в основном иностранцы, еще не очень усвоившие язык.

Как известно, в английском языке сейчас практиче­ски нет обращения на «ты», нет и самого этого местоиме­ния. Оно начало выходить из употребления в XVI веке и полностью заменено вежливым «Вы» в начале XVIII века. В англоязычных странах человек обращается «на вы» даже к собственной собаке» (Наука и жизнь, 1979, № 1, с. 72).

Уточним лишь сведения, приводимые Ю. Фроловым о польском общении. Дело в том, что польский язык знает местоимения и ты, и Вы. Однако вежливое Вы уста­рело, архаизировалось, и теперь употребляется ограни­ченно: иногда стариками в деревне, иногда в некоторых семьях — детьми по отношению к родителям, да еще в условиях сугубо официального делового общения. Обыч­ное же бытовое вежливое обхождение с собеседником идет действительно через «пан», «пани». При этом, как можно было подметить в том же кабачке «Тринадцать стульев», сочетается это «пан», «пани» своеобразно: и с фамилией, и с именем, в том числе и сокращенным, и с названием должности, профессии, рода занятий: пан Вотруба, пани Моника, пан Юрек, пан директор, пан спорт­смен... Наше же обращение Товарищ гораздо менее употребительно и ограничено в сочетаниях. С фами­лией и с названием профессии, должности: товарищ Федоров, товарищ милиционер. И соответственно звучит такое наше обращение очень официально — неприемле­мо для непринужденной атмосферы кабачка. В подоб­ных условиях русские пользовались бы именами, имена­ми-отчествами.

Что касается возникновения вежливого «Вы», то Ма­рко Пеи, в переложении Ю. Фролова, приводит две тео­рии. Согласно одной, на закате Римской империи, когда было два императора — в Риме и в Константинополе,—подданные, обращаясь к одному из них, называли его «вы», показывая тем самым, что обращаются и к друго­му. По другой теории, «вы» соотносят с «мы», которым пользовались политические деятели, писатели (например, Цицерон) вместо «я». Эта тенденция до наших дней сох­раняется, как уже упоминалось, в научном стиле (напри­мер, в процедуре защиты диссертации).

Как бы то ни было, многие языки сегодня имеют две

формы обращения к одному лицу: одну на «Вы» — веж­ливую, другую на «ты» —непринужденную.

Русский язык не составил исключения, и мы с вами хорошо чувствуем, когда следует применить «Вы», а ког­да лучше подойдет «ты». И все же в некоторых случаях выбор оказывается затрудненным. Поэтому полезно вы­яснить, каким же условиям удовлетворяет применение «ты» или «Вы». Обратимся к словарям.

«Ты... Употребляется по отношению к одному лицу (обычно близкому), а также в грубоватом, фамильярном обращении...

Быть с кем на «ты» и говорить кому «ты» — находить­ся с кем-л. в таких отношениях, при которых говорят друг другу «ты».

Вы... Употребляется при обращении к нескольким или многим лицам, а также как форма вежливого обра­щения к одному лицу.

«Ты» применяем, когда обращаемся к близкому человеку и когда общение грубовато-фами­льярное; «вы» — в вежливом общении. Правда, сразу бросается в глаза неоднородность выделенных в словаре признаков: обращение к близкому человеку (ты-общение) противопоставлено обращению к «неблизкому» — незнакомому (малознакомому), не другу; общение гру­бовато-фамильярное противопоставлено повышенно веж­ливому и связано с взаимными отношениями собеседни­ков. В дальнейшем изложении мы как раз и разведем эти различные условия, диктующие выбор той или иной формы, по разным рубрикам.

Первый признак, который следует выделить,—степень знакомства с адресатом. Вы — обычно говорим незнако­мому и малознакомому человеку, ты — хорошо знакомо­му, близкому человеку.

Быстрый переход к знакомству, при этом с ощуще­нием близкого знакомства, свойствен молодежи (моло­дые люди нередко и знакомятся на «ты»); люди средних лет и пожилые сходятся друг с другом труднее.

Даже и близкие, дружеские отношения между людь­ми в некоторых случаях все же не приводят к ты-общению. Так бывает чаще среди людей среднего и старшего поколения, интеллигентов. Можно себе представить, что такое общение связано с чувством повышенного уваже­ния к собеседнику. В подобных случаях переход на «ты» связывается с утратой особой почтительности кадресату, с установлением нежелательной фамильярности. Об этом хорошо сказал Б, Окуджава: «Зачем мы перешли на «ты»? За это нам и перепало На грош любви и простоты, А что-то главное пропало» (К чему нам быть на «ты», к чему?).

Носители просторечия, недостаточно владеющие нор­мами литературного языка, именно как люди «простые» нередко используют ты-формы в этих условиях.

«Высокий сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:

— Здорово, браток.

— Здравствуй.

Я пожал протянутую мне большую черствую руку» (М. Шолохов. Судьба человека).

Общение на «ты», выраженное в этой цитате привет­ствием Здорово и обращением Браток, возможными лишь в сочетании с ты-формами, характеризует персона­жа как носителя просторечия, идущего на непринужден­ный дружеский контакт с незнакомым; ответная ты-формула Здравствуй со стороны автора повествования, пи­сателя, то есть человека грамотного, носителя литератур­ного языка, демонстрирует как раз подчеркнутую (и необходимую в данном случае) простоту взаимоотноше­ний. В самом деле, если бы на просторечное, но друже­скоеЗдорово, браток последовало литературно правиль­ное (к незнакомому!) Здравствуйте (а не Здравствуй), то дальнейший откровенный разговор вряд ли был бы возможен, так как между собеседниками встала бы сте­на неравенства в ролевых позициях (а об этом мы пого­ворим в следующей главе). Значит, непринужденная, рас­кованная тональность общения была задана именно пер­вой репликой, и отвечающийподчинился ей.

Итак, при выборе «ты» или «вы», учитываем прежде всего, знаком или незнаком адресат, к тому же малозна­комый это человек или близкий.

Двое в общении: сам говорящий (адресант) и его ад­ресат. А говорящий может владеть литературным языком или недостаточно им владеть. Но и владея нормами ли­тературного языка, требующими вы-форм к незнакомо­му, говорящий иногда применяет к такому адресату об­ращение на «ты», когда специально подчеркивает про­стоту отношений или равенство с собеседником. Вот, оказывается, как непросто!

На предпочтение ты- или Вы-формы может влиять и другая причина, которую назовем официальностью – нео - фициальностью обстановки общения. Это второй внешний признак, определяющий наш выбор.

Официальным общение считается тогда, когда оно связано с особо строгим протоколом установленных пра­вил: это деловые переговоры, собрание, заседание, юби­лейные торжества и т. д. В таких условиях избираются вы-формы. Напротив, неофициальное общение более все­го связано с обиходно-бытовой сферой взаимодействий. При этом, конечно, незнакомый и малознакомый человек и в неофициальной, и в официальной обстановке в норме именуется на «вы». С хорошо знакомым человеком, с ко­торым установлено привычное обиходное общение на «ты», в официальной обстановке возможно переключение на вы-общение.

Когда мы говорим о правилах речевого общения на «Вы» и на «ты», необходимо выделить еще один, третий признак, определяющий выборформы «ты-Вы». Это ха­рактер взаимоотношений говорящих. Если даже при дав­нем знакомстве говорящий относится к своему адресату сдержанно, холодно, то общение может выдерживаться в подчеркнуто вежливой манере, и тогда избираются Вы-формы. При отношениях друже­ских, теплых манера общения раскованная, доверитель­ная.

Сделаем выводы. При равенстве собесед­ников (или, как говорят в социальной лингвистике, в сим­метричной ситуации общения) оба выбирают или ты-или Вы-формы с учетом всех ранее перечисленных приз­наков. При неравенстве собеседников (ученые называют это асимметричной ситуацией общения) Вы-формы на­правляются старшему по возрасту и положению, а ты-формы — младшему.

Но вот здесь-то нас иподстерегают трудности. Мож­но принять, что младшийпо возрасту должен быть зна­чительно моложе (например, ребенок), чтобы к нему можно было безоговорочно обратить «ты». Не всякий молодой человек и даже подросток, услышавший послан­ное ему «ты» со стороны незнакомого взрослого, примет эту форму общения. Что же касается младших по слу­жебной лестнице, то нередко здесь возникает много не­доразумений. Однако сегодня в условиях производства ты-общение со стороны начальников распространилось, к сожалению, очень широко. Хорошо, если сюда добав­ляются дружеские взаимоотношения, желание продемон­стрировать особую доверительность, равенство.

Однако, как мы уже понимаем, «ты» совсем неодно­значно. В дружеской обстановке, при заведомо доброже­лательном отношении к младшему по возрасту и служеб­ному положению собеседнику обращенное к нему «ты» может говорить совсем о другом: об особом доверии, о приравнивании такого собеседника к себе. В этом случае «ты», как знак особой доверительности, оценивается ад­ресатом положительно. Вот, оказывается, как непросты так хорошо знакомые нам «ты» и «вы».

Обобщая сказанное, можно все правила свести в упрощенную таблицу:

3. «Я» и «Ты» в общении

И снова два местоимения, на этот раз «я» и «ты». Ин­тересно, что сейчас к этим местоимениям привлечено внимание исследователей, решающих проблемы «обучения» языку вычислительной машины. Оказывается, машина легко «усваивает» слова человеческого языка, а вот научиться употреблению «я» и «ты» она не может!

Итак, немного о диалоге и монологе. Известно, что результат речевой деятельности — речевое произведение, текст— может принять форму монолога и диалога (в том числе и полилога). Диалог организуется именно сменой реплик, переходом «я» говорящего лица от одного к дру­гому и соответственное изменение слушающего. Если таких активных участников разговора более двух, обра­зуется полилог («поли», как известно,— много). Моно­лог же предполагает длительное постоянство говорящего лица («я») и его адресата («ты») —говорит один («моно»), слушает другой.

Конечно, речевой этикет может существовать в фор­ме монолога (реже), и в форме диалога (чаще). Моно­логи мы произносим (или слышим) в поздравлениях и пожеланиях, праздничных тостах, приветствиях от име­ни и по поручению... «Дорогие друзья! Сегодня, в этот радостный, торжественный день разрешите мне сердеч­но поздравить вас с большой победой и пожелать даль­нейших успехов в вашей работе, а также здоровья и счастья всем вам и вашим близким». Монологи отража­ют речевой этикет торжественный, приподнятый, офи­циальный. Напротив, обиходно-бытовое, повседневное общение типично организует речевой этикет в диалого­вую форму. Как правило, в нашей речи сочетаются реп­лики стилистически однородные: Здорово, Вась! — Привет, Петро! или Приветствую вас, Семен Серге­евич! — Мое почтение, Виктор Николаевич!

Вот «я» — ребенок, а тот, кому направлен вопрос,— взрослый человек. Дядя, сколько времени? В этой фразе мы не слышим никаких отклонений от нормы, все пра­вильно. А теперь другое. «Я» — взрослый, собеседник — тоже незнакомый взрослый: Дядя... Как, по-вашему, раз­вернется фраза после такого обращения? Может ли быть, например, такое: Не будете ли вы так любезны передать деньги на билет? Нет, конечно. После обращения Дядя возможно что-то сниженное, грубоватое, а то и просто грубое, например: Дядя, чего встал? А ну, проходи!

В чем же дело? Почему в одном случае обращение Дядя не режет ухо, а в другом звучит неуважительно и грубо? Вот здесь самая пора разобраться в том, какими бывают эти «я» и «ты», участвующие в диалоге.

Обратимся к понятию социальных ролей, которые ис­следуются в социологии, социальной психологии, а так­же в социальной лингвистике (или социолингвистике). О социальных ролях человека в последнее время много пишут в научных и популярных работах.

Любое общество неоднородно в своем составе. И раз­ные люди в разных обстоятельствах используют разные формы общественного поведения.

Если перед нами человек пожилой, умудренный опы­том, то от него ждут совета, ему прощают даже поуча­ющий тон. А если в этом поучающем тоне выступит юнец, окружающие не примут такой формы его поведе­ния. С другой стороны, юноша позволяет себе в общест­ве людей такую меру подвижности и живости, которая не была бы одобрена в старом человеке.

Таким образом, мы всегда должны (и в норме стре­мимся) отвечать определенным ожиданиям окружаю­щих (такие социальные ожидания ученые называют ро­левыми экспектациями). Каждый может припомнить в своей жизни немало случаев, подобных следующему.

Человек имеет определенные права и обязанности в своем социальном поведении, и эти права-обязанности в каждом обществе, в каждом крупном и мелком коллек­тиве предопределены неписаным законом, этикетом, многообразными социальными ролями.

Социологи выделяют постоянные (или статусные) признаки человека и переменные ролевые характеристи­ки. Выделим те и другие.

Среди постоянных характеристик можно говорить об абсолютно постоянных, не изменяющихся ни при каких условиях, и относительно постоянных, изменяющихся в течение длительного времени. Сюда отнесем пол, возраст, образованность и др.

До недавнего времени считалось, что разделение лю­дей по полу не имеет никакого отношения к языку, и мужчины, и женщины говорят на одном и том же языке. И это, конечно, так. Так — в самых основных и самых общих чертах. Но исследования последнего времени вы­являют, что существует определенный преимущественный выбор тех или иных языковых структур, форм и слов в речи мужчин и женщин. Так, например, оказалось, что слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами го­раздо чаще встречаются в речи женщин, что у мужчин и женщин есть излюбленные способы эмоциональных и экспрессивных выражений, что по-разному интонируется речь, не говоря уже о тембровых отличиях.

А в речевом этикете? Наблюдения показывают, что речь женщин в целом более вежлива, что женщины ме­нее склонны к выбору грубых выражений. Так, например, приветствие Здорово! чаще встречается в речи мужчин, а такой вариант, как Здоров! от женщины вообще, ка­жется, не услышишь.

Конечно, речевой этикет имеет специальные обозна­чения адресата— мужчины и женщины. Это Гражда­нин — Гражданка, Молодой человек — Девушка и мно­гие другие. Однако русский язык все же не богат эти­кетными формами, отражающими различия людей по полу.

Иначе, например, в речевом этикете японцев, где есть I четкое (и обязательное к исполнению!) разделение фор­мул на мужские и женские. И если бы кто-нибудь из японцев перепутал такие правила, это было бы верхом неприличия. Традиционный русский этикет предусматривает со стороны женщины уважение к мужчине, а со стороны мужчины — почтительное преклонение перед женщиной. Уступить женщине место, пропустить ее вперед, помочь выйти из транспорта, помочь снять пальто, поцеловать ей руку... Мы, к сожалению, все реже встречаемся с та­ким этикетным поведением мужчин. Наши темпы, наши ритмы... Все так! И все же! Люди чувствуют потреб­ность в этикетных знаках, специфичных для поведения мужчины по отношению к женщине. Например, в польском речевом этикете есть спе­циальное выражение приветствия, посылаемое мужчиной женщине: «Целую ручки, пани», произносимое даже тог­да, когда соответствующего жеста может и не последо­вать. Это все — о разделении речевого этикета по при­знаку пола.

Второй постоянный признак людей, делящий их на группы,— это возраст. Возраст с течением времени ме­няется, и человек в идеале проходит через все возраст­ные группы, однако изменения эти медленные, постепен­ные, поэтому возраст относят к постоянным характери­стикам. С точки зрения возрастной, в обществе можно выделить детей, молодежь, среднее и старшее поколение. Хорошо известно, что молодежь склонна к новациям, жаргонным употреблениям. Это именно у молодых мож­но услышать в качестве приветствий и прощаний Чао!, Приветик!, Салютик!, такие обращения, как Старик, Ста­руха, Чувак, Чувиха и многое другое, конечно же не ре­комендуемое в правильной, нормированной литературной речи.

Интересно, хотя и пародийно, представлен в речевых формах телефонного разговора переход человека из од­ной возрастной группы в другую на 16-й полосе «Лите­ратурной газеты»:

— Аллё, аллё, квартира Хрумовых? Мне Петю. Ал­ле, Пьер? Привет, дед. Да, все о'кэй... Ну да? Ну, ты даешь! Молоток!

...И через несколько лет:

— Аллё, квартира Хрумовых? Петра Константинови­ча, будьте любезны. Петр? Здравствуй, дорогой. Да, да, все отлично» (26 октября 1977 г.).

Среднее поколение, по свидетельству исследователей, ведет себя промежуточно между стариками и молоды­ми. Это объясняется тем, что люди среднего возраста занимают активные ведущие позиции ив производстве, и в семье, они должны ладить и со старшими, и с млад­шими, поэтому непроизвольно вбирают в свою речь эле­менты языка разных возрастных групп. Таким образом, речь зрелых людей наиболее многослойна и подвижна.

Общество разделяется на группы и по признаку об­разованности людей. Правда, это разделение особенно существенно в старшем поколении. Среди молодежи да, пожалуй, и среди людей среднего возраста у нас в стра­не образовательный уровень достаточно высок, и объяс­няется он прежде всего всеобщим обязательным средним образованием, а также широчайшим распространением радио, телевидения, газет. Через эти каналы коммуника­ции идет вольная иневольная пропаганда правильной речи.

И все же со степенью образованности связано раз­деление людей на носителей литературного (т. е. пра­вильного) языка иносителей просторечия. Как вы ду­маете, кто на улице, в транспорте может обратиться к другому, например, так: Мамаша, вы выходите на сле­дующей?, Папаша, проходи вперед!, Малый, не мешайся! Или так, например, поприветствоватьзнакомого: Здо­рово!, Наше вам! Все эти стилистически сниженные формы принадлежат носителям просторечия.

Для правильного употребления выражений речевого этикета, кроме образованности, нужна еще воспитан­ность, определенный внутренний такт, вежливость и доб­рожелательность. Как мы уже знаем, речевой этикет несет информацию типа: «Я тебя признаю и уважаю, хочу с тобою контактов и устанавливаю их соответствен­но тому или иному регистру социальных отношений». А это значит, что речевой этикет оценивается не только со стороны грамотности, правильности, культуры речи, но и со стороны социально предписанной правильности речевого поведения. Итак, человек может быть недостаточно образован­ным, но достаточно вежливым. Это не парадокс, это законы социально дифференцированного применения языковых единиц. Конечно, определенная степень обра­зованности должна в идеале сочетаться и с соответст­вующей степенью воспитанности, но кто из нас не испы­тывал на себе и не был свидетелем разительного несо­ответствия между дипломом итактом!

Выражения речевого этикета обладают свойством, которое французский стилист Ш. Балли назвал социальным символизмом. Он писал: «Дело обстоит так, как будто речевые явления впитывают в себя запах, присущий той среде и тем обстоятельствам, в которых они обычно употребляются. Так же как какой-либо обычай или де­таль одежды могут быть знаками социального положе­ния, вызывать представление о социальной среде, факты речи, даже самые с виду незначительные — например,

какое-то слово, оборот, технический термин, литератур­ное выражение, даже какая-то особенность произноше­ния могут восприниматься как элемент привычек иобра­за жизни определенной группы, лишь бы только эти фак­ты были очень распространены в этой группе и очень мало использовались в других. Таким образом, им удает­ся символизировать, вызывать в сознании представление об этой группес ее образом жизни или формами дея­тельности».

Ясно, что, например, Разрешите откланяться, или Позвольте представиться, или Здорово, или Приветик, или Милости просим и многое другое распространено в одних группах и мало используется в других, при этом, конечно, характеризует говорящего как представителя определенной группы.

Обращали ли вы внимание, что иногда и собствен­ные имена, особенно когда они используются как обра­щения, также обладают способностью немало сказать о том, кому они принадлежат. Известные эстрадные пер­сонажи носят имена Авдотья Никитична иВероника Маврикиевна.Наверное, нельзя переставить, поменять эти имена. И послушайте, как обращаются друг кДругу наши героини. Одна говорит: Авдотья Никитична, вы..., другая — Маврикиевна, ты.

Итак, у каждого говорящего есть набор определен­ных постоянных признаков: пол, возраст, образован­ность и т. д., которые во многом влияют на его речь. Но гораздо более многообразны переменные социаль­ной роли, которые ежедневно играет человек в «театре» нашей жизни.

Понаблюдайте за собой. Вот вы утром в семье—для кого-то родитель, а для кого-то, возможно, и ребенок, для другого—муж (жена).И в таких своих ролях вы ведете собя по-разному ипо-разному строите речь! С сы­ном, собирающимсяв школу, требовательны, фразы ва­ши императивны: Возьми..., Не забудь..., Надень... А с его бабушкой иная тональность, иной выбор фраз. Здесь вы не требовательны, а скорее послушны, у вас больше согласий, чем возражений... При этом переключение с одного типа речи на другой происходит как что-то само собой разумеющееся! Но вот вы вышли на улицу, и ваша роль — пешеход, а потом пассажир. Общение с прохо­жими ипассажирами (если оно происходит) — этикетновежливое и содержательно минимальное. Здесь мы при­меняем обиходно-бытовые стереотипы общения — устой­чивые ситуативные фразы, тысячи раз повторенные в по­добных случаях. Такие, например: Передайте, пожалуй­ста, на билет!, а то и просто: Передайте, пожалуйста!, так как из ситуации ясно, что, куда и зачем нужно передать. Или: Вы выходите на следующей? И всем понятно, что речь идет оследующей остановке. Наконец, вы в учреж­дении, здесь вы и коллега, и начальник для кого-то, но для другого — подчиненный. Вот вы на совещании, по­этому общение ведете в официальной тональности, если говорите с трибуны. А затем в служебном буфете в обе­денный перерыв непринужденно болтаете с приятелем. После работы вы можете оказаться покупателем в ма­газине или клиентом в парикмахерской ит. д. ит. п.

Как видим, у каждого из нас множество ролей, и всякая имеет свои языковые особенности. А обращения в речевом этикете такие особенности подчеркивают. В ателье вас могут позвать: Клиент! А в поликлинике — Пациент! или Больной!, и вы ответите обращением: Док-тор! или Сестра! В магазине можете сказать: Товарищ продавец! или Товарищ кассир!, хотя и прозвучит это несколько официально.

Социальные роли и закрепленная за ними манера речи осознаются говорящими. По справедливому заме­чанию Л. П. Крысина, исследовавшего социальные роли говорящих, нередки такие оценки: «оставь свой про­курорский тон», «кричит как базарная торговка», «го­ворит как учитель», «начальственный окрик» и подобное.

Очень важно представить себе, уяснить, опознать, какую социальную роль исполняет собеседник, чтобы применить к нему правильную реплику.

В распознании примет собеседника нам помогает зри­тельное узнавание: знакомого, о котором у нас много сведений, и незнакомого, пол, возраст да и другие при­меты которого налицо. Порой для вступления в контакт нам нужен минимум таких примет, в других случаях — значительно больше. Здесь на помощь приходят те фор­мулы речевого этикета, которые служат называнию исамоназванию собеседника при знакомстве, представ­лении.

В ситуации речевого этикета, которую выделяют как «Знакомство», различают речевые действия между двумя (знакомство без посредника), когда происходит самона­звание собеседников, и речевые действия междутремя (знакомство через посредника), когда происходит назы­вание собеседников присутствующим третьим человеком. При этом, конечно, такие этикетные ритуалы также на­ционально, да и социально, специфичны. Известны мно­гочисленные анекдоты, в которых, например, подчерки­вается, что в Англии без посредника, который предста­вил бы незнакомых, никакой контакт (при помощи «само знакомства») невозможен. В других странах зна­комятся легче. В разных возрастных группах степень легкости или затрудненности знакомства различная: мо­лодежь знакомится непринужденно и легко, пожилые люди — труднее. В неофициальной обстановке, на отды­хе знакомство облегчено, в официальной оно более ритуально.

В назывании и самоназвании собеседника применя­ются собственные имена, при этом в той форме, в кото­рой предполагается последующее обращение: «Меня зовут Клава; Меня зовут Клавдия Викторовна; Моя фа­милия. Пирогова; Будем знакомы. Меня зовут Володя; Разрешите представиться: Владимир Сергеевич Пиро­гов — не правда ли, эти формулы уже задают необходи­мую тональность общенияс нашим новым знакомым! То же можно видетьи при представлениях людей третьим лицом, посредником: Познакомьтесь, пожалуйста. Это Владимир Сергеевич Пирогов, о котором я вам говори­ла. А это -— Надежда. Алексеевна. Прошу любить и жаловать. Но нередко имен нам недостаточно. В деловом об­щении мы хотим еще и уточнения профессионального и производственного положениясобеседника. «Ректор инс­титута привел его к нам на кафедру и представил:

— Товарищи, будьте знакомы: ваш новый заведую­щий профессор ФлягинВиктор Андреевич. Прошу лю­бить и жаловать.

Флягин отдал нам общий поклон, слегка принагнув голову словно бы от подзатыльника» (И. Грекова. Ка­федра).

Все, о чем мы говорим сейчас,— самоназвания и на­зывания. Они могут обозначать и семейные роли: Я — мать Ильи; Я — сестра Марины и т. д. Но вот такие роли, которые не предполагают последующих контактов и близкого знакомства, а также те, которые самоочевид­ны, не подлежат расшифровке при знакомстве. Это и прохожий, и пешеход, и пассажир, и отдыхающий, и зри­тель...

Опознать социальную роль собеседника, чтобы пра­вильно сориентироваться в обращении к нему и выбрать правильную тональность общения, да еще при знаком­стве отдать те самые почести, знаки доброжелательства, «поглаживания», которых требует этикет: Очень приятно с вами познакомиться; Очень рад; Счастлив познако­миться... — все это необходимые условия для речевых контактов.

Важно для успешного общения не только распознать, узнать социальную роль собеседника, но и установить его относительные признаки в сравнении с собственными признаками говорящего: моложе он, старше или равен, выше или ниже его служебное, общественное положение (в науке, как мы уже говорили, различают симметрич­ную ситуацию общения при равенстве партнеров и асим­метричную при их неравенстве). С равным собеседником мы выбираем одни формы речи, с младшим — другие, со старшим — третьи.Речевой этикет четко отражает эти позиции. Мне бросают: Привет! Ага, это кто-то из при­ятелей, знакомых и равных. Значит, я могу ответить тем же. А вот пожилому профессору скажу: Здравствуйте! — и могу услышать в ответ: Рад вас приветствовать! К человеку старшему и почтенному я не подойду с вопросом: Как дела?, а равному могу послать такой знак внима­ния.

Здорово и Здравствуйте, Привет, Пока, До скорого, Разрешите откланяться... К людям равным, старше и младше, в общении официальном и непринужденном — мы все время ведем выбор. А сколько же все-таки спо­собов поздороваться или попрощаться?

Об этом — следующая глава.

4. Сколько способов попрощаться?

Много ли прощаний в русском языке? Или выраже­ний благодарности? Или поздравлений? Попробуем «ин­вентаризировать» это хозяйство.

Известно, что формулу прощания произносят при окончании беседы. Эта формула и значит: разговор за­вершен, мы расстаемся. Но ведь речевой этикет служит для установления и поддержания контакта. Л тут рас­ставание, прекращение контакта. Нет ли в этом проти­воречия? Очевидно, нет. Если вдумаемся в самое упот­ребительное выражение прощания — До свидания!, если вскроем его исконное (этимологическое) значение, то увидим: свидание предстоит, мы расстаемся до новой встречи, иногда это и подчеркиваем: До скорого свида­ния. Предлог «до» есть во многих выражениях, и в них уже более точно обозначена предстоящая встреча: До встречи!, иногда с указанием места или времени: До встречи в театре, До встречи в семь часов или просто: До завтра!, До воскресенья!, До лета!, До следующих ка­никул! Много в наших прощаниях таких уточнителей.

Есть специальная помета для прощания на ночь: Спо­койной ночи! или Доброй ночи!

Есть у нас и «добрые» прощания-пожелания: Всего хорошего!, Всего доброго! Они используются либо са­мостоятельно, либо соединяются с До свидания, как бы усиливая это выражение. Интересно, что в болгарском речевом этикете, где также есть аналогичное прощание, оно в большей степени, чем в русском языке, играет роль пожелания, потому что ответной репликой на такое про­щание у болгар оказывается И вам того же!, сходная с нашим ответом на пожелание. А мы на Всего доброго! отвечаем иначе—одной из формул прощания. И все же благоприятный смысл пожелания добра нами как-то ощущается, потому что, например, рассердившись на со­беседника и даже рассорившись с ним, но сохраняя пра­вила поведения воспитанного человека (то есть не «хло­пая дверью», а все же прощаясь), мы вряд ли изберем для такого случая Всего доброго (хорошего), а бросим: Прощай(-те)! или До свидания!

Пожелание здоровья слышится в прощании Будьте здоровы!

А ведь есть еще Счастливо!, и Пока!, и Всего!, и При­вет!, и Салют!, и даже Чао!, правда, уже, кажется, выхо­дящее из моды.

А еще и такое: Разрешите попрощаться! Позвольте откланяться!, Честь имею откланяться! или просто: Честь имею! Ну и такое: Наше вам! да еще с кисточкой.

Еще и уменьшительные формы кое-где слышны: Приветик!, Салютик!

Получается, что в русском языке десятки способов попрощаться. А ведь само по себе прощание — элемен­тарное, привычное, автоматическое речевое действие: мы не затрачиваем усилий на конструирование фразы, а лишь воспроизводим готовую формулу. Тогда возникает вопрос: зачем языку такое множество выражений для передачи одного и того же простого смысла?

Прежде чем ответить на него, подумаем: может быть, прощание отличается от других ситуаций речевого этике­та особым «многословием»? Но вспомним наши привет­ствия. Их ведь тоже как будто много! Конечно, привет­ствие и прощание — это наиболее частотные формулы в речевом этикете. Но и для иных ситуаций имеется боль­шое количество выражений. Как разнообразно мы выра­жаем, например, просьбу! Не трудно ли вам... Вас не за­труднит... Казалось бы, до того ли в наш быстрый век? Но ведь употребляют!

Язык дает в наше распоряжение в каждой ситуации речевого этикета несколько синонимичных форм, и мы вольны выбрать наиболее подходящую. В таких синони­мических рядах есть выражения, отличающиеся смысло­выми оттенками. Это, например: До свидания и Прощай­те; Здравствуйте и Добрый вечер! Но большинство фраз отличается стилистическими оттенками: До свидания! и Всего!; Привет! и Рад вас приветствовать!; Извините! и Приношу свои извинения! Что значат эти стилистические различия, какие сигналы нам подают?

Настало время коснуться законов стилистики в рече­вом этикете, которые, понятно, теснейшим образом свя­заны с тем, о чем мы уже говорили раньше,— с социаль­ными ролями говорящих, с их взаимными отношениями, с характером обстановки.

Помните, наши предшествующие рассуждения (в гла­ве «Я» и «ты» в общении») сводились к тому, что речь (ее строй, ее тон) зависит от того, кто именно вступает в общение. Если говорят: Прошу покорно меня изви­нить! — можно предположить, что это человек старый и интеллигентный. А вот так: Здоров, старик! — в боль­шинстве случаев разговаривают представители моло­дого поколения.

Но вот человек средних лет и вполне интеллигент­ного вида произносит: Пока! До завтра! Мы слышим в прощании Пока! явно сниженный оттенок. Это проща­ние не оказывается прикрепленным к возрастной группе говорящих — так скажет и ребенок, и старик; оно не связано и со степенью образованности и другими при­знаками говорящего. Зато зависимость выбора от ра­венства или неравенства (по возрасту, положению) го­ворящего и его адресата четко прослеживается: молодой старику вряд ли скажет Пока (если это не собственный отец или дедушка); подчиненный (воспитанный подчи­ненный!) с начальником тоже попрощается иначе. Зна­чит, стилистическисниженное прощание Пока! мы выби­раем для равного или младшего собеседника. А как же быть с собственным дедушкой?

Отношения близкого знакомства, родственные, дру­жеские допускают ту меру интимности и фамильярности, которая позволяет использовать сниженные выражения без обиды для собеседника. Напротив, в них слышится нам особая теплота, дружелюбие, доверительность.

В официальной обстановке общения, при деловых пе­реговорах, например, мы также не произнесем: Пока! Это прощание пригодно лишь для таких условий, кото­рые считаются неофициальными.

Итак, мы выбираем. Выбираем даже в таких прос­тых случаях, как Здравствуйте! (на «вы») и Здравствуй!

(на «ты»). Чаще всего выбор производится мгновенно, почти подсознательно, лишь только мы взглянули на со­беседника. В других случаях выбор осознанный, чаще всего это относится к письменному тексту, когда мы не видим адресата.

Ясно, что мы умеем выбирать нужное, наиболее при­годное в зависимости от условий общения. А также раз­личать оттенки чужой речи: это говорят старые интелли­генты, а это — старики в деревне, так говорит молодежь, а так—недостаточно грамотные носители просторечия; это уместно произнести на собрании, а то — вечером в компании ровесников; такой-то текст звучит холодно-вежливо, отчужденно, другой — тепло и даже интимно; здесь — торжественно-приподнятый тон, а там — грубо­вато-фамильярный.

Все это и есть стилистические, а точнее — социостилистические характеристики языковых единиц, прекрасно ощущаемые нами.

Чаще всего стилистическая принадлежность выраже­ния речевого этикета соответствует условиям его приме­нения. Такое употребление объективно создает нужную говорящему тональность речи. Сравним два способа при­влечения внимания: Будьте любезны, скажите, пожалуй­ста... и Послушай/; два способа обратиться с просьбой: Я к вам с просьбой, если позволите... и Я к тебе с нуж­дой!; два пожелания: Я позволю себе выразить пожела­ния больших успехов и Успехов! — и мы без труда опре­делим, в какой обстановке это говорится.

Так что же такое речевой этикет во всем многообра­зии его стилистических вариантов? В узком смысле—это формулы, которые обеспечивают принятое в данной сре­де, среди данных людей и в данном случае включение в речевой контакт, поддержание общения в избранной тональности. А в широком смысле — это все правила речевого поведения, все речевые разрешения и запреты, связанные с социальными признаками говорящих и офи­циальностью — неофициальностью обстановки, с одной стороны, и стилистическими ресурсами языка — с дру­гой. Речевой этикет задает нам те рамки речевых пра­вил, в пределах которых должно проходить содержатель­ное общение. Однако даже употребление общепринятых формул требует искреннего, доброжелательного внима­ния к собеседнику. «Часто ли прохожий,— читаем мы в одной популярной книге,— обращается к вам с вопро­сом, как пройти, проехать и т. п. Если это случается крайне редко,значит, у вас угрюмое, злое, надменное или замкнутое выражение лица. Вы отгораживаетесь от людей; это ваше дело; но учтите, что в ответ они неволь­но станут отгораживаться от вас. И не будут чувство­вать никакой охоты содействовать вам».

«Умеете ли вы слушать, что говорят другие? Вопрос может показаться странным; раз я с кем-то беседую, значит, слышу его. Но умеете ли вы слушать, думая о нем, а не о себе? Если нет, то в вашей жизни неред­ки мелочные, досадные ссоры-«недоразумения», о кото­рых стыдно потом вспомнить...»

«Способны ли вы эмоционально согреть собеседника? То есть: вести себя так, чтобы он держался в вашем присутствии доверчиво, непринужденно, сердечно?»

«Нет ли у вас привычки долго топтаться в передней, уже попрощавшись с хозяевами?»

(А. Добрович. Обще­ние: наука и искусство. М. Знание, 1978, с. 98—100).

Не правда ли, многое в искусстве общения связано с речевым этикетом.

А сейчас давайте совместно вспомним о наиболее часто встречающихся ситуациях и о связанных с ними выражениях речевого этикета.

З н а к о м с т в о

— бесспорно, сфера влияния этике­та. Ведь знакомиться — это устанавливать связь с чело­веком, отношения с ним для общения. Как уже упомина­лось, знакомство может осуществляться без посредника и при помощи посредника, когда людей знакомит кто-то третий. В подобной ситуации всегда присутствует готов­ность вступить в контакт, независимо от того, чем она вызвана — просто добрым отношением, симпатией или деловыми соображениями.

Эта готовность, это желание и выражаются в языке: Давайте познакомимся!, Хочу с вами познакомиться!, Мне хотелось бы с вами познакомиться! Как вы понимае­те, выражения расположены по степени возрастания вежливости в проявлениях своего намерения.

Официальными, стилистически повышенными выра­жениями являются:

Разрешите (позвольте) с вами познакомиться (вам представиться).

(Заметим попутно, что слова разрешите, позвольте в составе формул речевого этикета всегда оказываются показателем стилистической повышенности выражения).

Далее, после этих вводящих фраз, следует представ­ление по имени, имени-отчеству или фамилии, если зна­комство сугубо официальное. Выбирается, как уже упо­миналось, такая форма представления, которая потом ожидается при обращении: если вы хотите, чтобы вас называли по имени, давайте собеседнику именно эти «ко­ординаты», если вам нужно большее почтение, назови­тесь по имени-отчеству.

В русской речи принято называть имя, имя-Отчество, фамилию в именительном или творительном падеже: Меня зовут Ольгой Сергеевной; Меня зовут Володя. Име­нительный падеж нам нужен тогда, когда мы заинтере­сованы, чтобы собеседник особенно точно расслышал, распознал названное. Это бывает при знакомстве с ино­странцами, с детьми, а также при произнесении особенно трудного имени: «Меня зовут Витольд Гелиодорович».

Специалисты по культуре речи предупреждают: нель­зя пользоваться формой «звать» вместо «зовут». Встреча­ющиеся в устной речи фразы Как вас звать?,— Меня звать Колей» — неправильные, просторечные. Когда А. Н. Некрасов дает нам эту форму: «Как звать тебя?— Власом,— А кой тебе годик? — Шестой миновал»,— мы явно чувствуем стилизацию авторской манеры, приближение его речи к крестьянской. Изредка употребля­ется устаревшая форма осведомления об отчестве: Как вас величать? Или еще более редко: Как вас звать-вели­чать?

После того как представление состоялось, возможно указание на неофициальное, принятое в узком кругу имя, которое привычно знакомящемуся. В этом случае употребительны слова «звать» и «называть»: Меня зовут Тамара, но вы можете звать меня Тома: Меня зовут Вар­вара, но называйте меня просто Варя.

И конечно, необходимо помнить, что «фамилия» — женского рода: Моя фамилия Пирогова.

Есть и другие формы представления: Я Пирогова, Пирогова; Мое имя Евгения Сергеевна, Евгения Сергеевна, Женя и т. д.

Иногда не совсем верно в формуле представления Меня зовут... называют и фамилию: Меня зовут Ирина Алексеевна Кудряшова. В этом случае следовало бы опустить «меня зовут» и назвать сразу имя-отчество и фамилию либо расчленить предложение: «Меня зовут Ирина Алексеевна, моя фамилия Кудряшова. Однако в обиходной речи это последнее кажется слишком длин­ным.

Вторая реплика диалога — реплика-реакция обычно выражает удовлетворение, радость по поводу знаком­ства: Очень приятно с вами познакомиться! Или просто: Очень приятно!, Очень рад (рада), Рад с вами позна­комиться! И даже: Счастлив познакомиться! Не исклю­чены и другие фразы.

Если же знакомство происходит через посредника, он, как правило, говорит: Познакомьтесь, пожалуйста! Или: Знакомьтесь! — и называет имена знакомящихся, как в примерах:

«— А вот Андрей Лузгин,— сказал Гасилов.— Зна­комьтесь... Капитан милиции Александр Матвеевич Про­хоров, тракторист Андрей Лузгин» (В. Липатов. И это все о нем...).

Нередко посредник, представляя человека, использует фразеологический оборот Прошу любить и жаловать как просьбу, приглашение к доброжелательному отношению, например:

«— Вот,— сказал приезжий,— прошу любить и жало­вать: Юлия Ивановна. А меня зовут Виталием Сергееви­чем, фамилия — Воронин.

— Очень приятно познакомиться,— сказал дед.— Костыря Тимофей Архипович. А это моя Максимовна.

Максимовна вытерла руку о платье, и белая малень­кая рука приезжей скрылась в ее красной, мясистой ла­пе, как в толстой вязаной варежке. Тут все стали под­ходить и здороваться, кроме, конечно, ребят, потому что кто бы им стал подавать руку...» (Н. Дубов, Беглец).

Как и в случае знакомства без посредника в этой си­туации нередко впрямую выражается желание познако­мить собеседников: «Я хочу познакомить вас; Разрешите (позвольте) представить вам... и др.

Посредник может обойтись и без побудительной фор-. мулы, непосредственно называя знакомящихся, напри­мер: Л это Виктор Борисович; или просто: Таня, Виктор. Так бывает тогда, когда вся предшествующая обстановка уже подготовила необходимость знакомства.А теперь другая ситуация :

П р и в е т с т в и е.

При встрече, как известно, знакомые люди привет­ствуют друг друга. В деревне (особенно старшие жите­ли) — мы с вами уже говорили об этом — здороваются и с незнакомыми. В большом же городе люди лишены этой возможности. Представьте, что в потоке прохожих, в часы «пик» мы стали бы здороваться с каждым! Или в многолюдном магазине с продавцом, кассиром, у кото­рых много работы1 (Заметим, что во многих странах с продавцами здороваются.)

Но вот мы вошли в учреждение или на предприя­тие -— не только туда, где работаем,— и вступаем в дело­вой контакт с сотрудником. Первое, что нужно сде­лать,— это поздороваться. Но заметим, что в некоторых городах, например в Талине, принято поздороваться и с прохожим, если вы намерены обратиться к нему с вопросом. Прекрасный обычай!

Итак, человек привычно здоровается. И мы уже зна­ем, что есть два выражения: одно Здравствуй («ты»), применяемое в общении с близкими знакомыми, в неофи­циальной обстановке, при дружеских взаимоотношениях; другое Здравствуйте («вы»), пригодное для общения с малознакомыми, в официальной обстановке, при под­черкнуто вежливом отношении к адресату. А еще есть и Добрый день!, Добрый вечер, Доброе утро! (и С доб­рым утром!), а также Привет!, Здорово! И конечно, дру­гие формы. И обязательна здесь группа стилистически повышенных приветствий: Приветствую вас!, Рад вас

приветствовать!, Разрешите (позвольте )вас приветство­вать!

Приехавшему гостю мы можем сказать: Добро пожа­ловать! да еще и поздравить его — С приездом! Вместе с приветствием, для усиления знаков доброже­лательства, мы употребляем и осведомления о жизни, делах, здоровье: Как вы живете? Как идут ваши дела? Или в более непринужденном общении: Как жизнь?, Как дела?, Как здоровье? Если человек хорошо знаком, со­стояние его дел нам в целом известно, мыуточняем: Что нового? Как успехи?, Ну как ты? Ну что у тебя? Инте­ресуемся и рабочими, и семейными делами: Что нового на работе? Как жена? Как мама? Как дети?

Существует великое множество способов проявить внимание к человеку! Вслушаемся:

«— Здравствуй,— сказала Лена. Он ответил: — Здравствуй. Они остановились друг против друга: он на тротуаре, она на мостовой. Он спросил:— Ну как ты? Она кивнула в ответ:—Ничего,— и первая пошла.— А у тебя что нового?» (А. Гребнев, М. Хуциев. Июльский дождь).

К наиболее часто употребляемым формам привет­ствия относятся и фразы, содержащие выражение радос­ти по поводу встречи: Рад вас видеть!, Я так вам рад! и т. д.

Если же встреча неожиданная, то приветствие сопро­вождается выражением удивления: Какая приятная встреча!, Какая неожиданность!, Вот так встреча!, Кого я вижу!, Какими судьбами?, Сколько лет, сколько зим! И многое, многое другое говорим мы в этом случае.

А сколько ответных реплик! Вот и создается целый «словарь», позволяющий вести диалог «поглаживаний».

П р о щ а н и е

уже как бы и рассмотрено в самом начале этой главы. Но ведь тоже непростая ситуация. Поэтому кое-что добавим. Прежде всего собеседника надо подготовить к прощанию. Нельзя же себе предста­вить, что посреди содержательной беседы да и в конце ее без всякого перехода можно сказать «до свидания». По­этому этикет требует, чтобы мы как-то подвели собеседника к окончанию контакта. Это может быть упомина­ние о позднем часе, благодарность за приятно проведен­ный вечер, извинение за отнятое время, комплименты хозяйке дома, если вы были в гостях. Впрочем, о ком­плиментах речь еще впереди.

Прощанию сопутствуют разного рода просьбы и при­глашения: Приезжайте!, Заходите!, Не забывайте!, Пи­шите!, Звоните. А уезжающий может попросить: Не по­минайте лихом! Хотя в отличие от предшествующих фраз эту употребляют реже.

При прощании приняты и пожелания: Желаю удачи, успехов!, а отъезжающему: Счастливого пути!, В добрый час! Впрочем, здесь есть и переносное значение: пожела­ние жизненных успехов начинающему трудное дело. В этом же смысле употребляется и выражение В добрый путь! Да и сами по себе многие формулы прощания об­разовались из пожеланий: Всего доброго!, Всего хоро­шего!, но об этом уже говорилось.

П о з д р а в л е н и е

— одна из ярких этикетных си­туаций. Поздравляют обычно с праздником, с успехом, с удачным завершением (а иногда и удачным началом) какого-либодела. Причем характер праздника — обще­народного, революционного, государственного или только семейного — диктует и форму приветствия.

Наш язык позволяет выразить поздравление и более эмоционально: Сердечно поздравляю!, От всего сердца..., От всей души..., Горячо..., Искренне...

Повод, который служит основанием для поздравле­ния, превращается в самостоятельную поздравительную формулу: С днем рождения!, С праздником!, С Новым годом! Таких поздравлений множество, они могут ука­зывать на любое приятное событие: С удачей тебя!, С рождением сына! С удачной покупкой!, С хорошей по­годой!, С первым снегом!, С весенним солнцем! и т. д.

Конечно, как и в других ситуациях, возможны поздравительные формулы такого рода: Я хочу (хотел бы) поздравить вас; а также такие, которые отличаются стилистической повышенностью: Разрешите (позвольте) поздравить вас!, Примите мои поздравления!

Официальные выражения содержат указания на организации и лица, от имени которых поздравляют, и указание повода: От имени и по поручению Министерства культуры поздравляю вас с открытием конференции!; По случаю успешного завершения программы испытаний примите горячие поздравления от всего коллектива ин­ститута!

С поздравлением нередко бывает связано вручение подарка — действие, безусловно, этикетное и требующее соответствующих речевых ритуалов: Примите мой скромный подарок; Вот мой подарок; Это вам от меня; Это те­бе на память; По случаю свадьбы разрешите вручить вам подарок — и многое другое. Во всяком случае, есть из чего выбрать!

П о ж е л а н и е

часто сопровождает поздравление, следуя за ним как продолжение реплики. В оформлении выражений пожелания много общего с поздравлением: От всего сердца (от всей души) желаю вам... Устойчиво сочетаются сразу три приятных пожелания: Желаю счастья, здоровья, успехов! А счастье бывает большим успехи дальнейшими, здоровье крепким... Но тут уже может родиться нежелательный штамп. А мы с вами помните, за речевые стереотипы, но против штампов!

Друзьям в непринужденном общении мы просто говорим: Успехов тебе! Побольше радостей! Большого сча­стья! и многое другое.

Стереотипное пожелание отъезжающему, как уже го­ворилось, сочетается с прощанием: Счастливого пути А за столом: Приятного аппетита! А пожилому! Долгих лет жизни! Разумеется, здесь не перечислено и малой доли того, что имеется для выражения пожелания в нашем языке.

Ответом на приветствие, поздравление, приглашение пожелание является самая употребительная формула благодарности: Спасибо! Если это ответ на приглашение, предложение, в нем может содержаться дополнительный оттенок согласия или отказа, как в примере

«— Хочешь брусники?

— Вкусная штука,— похвалил Михаил ягоды.

— Бери еще.

— Спасибо» (Ю. Бородкин. Кологривский волок). Судя по контексту, здесь согласие.

«Валя только пришла с работы. Увидев входящих Ивана и Сеню, побежала в дом. (...) Поздоровались.

— Подсаживайтесь с нами,— пригласил хозяин.

— Спасибо, мы только что из-за стола» (В. Шукшин. Брат мой).

Судя по контексту, здесь отказ. Если же это неясно, бывают и уточнения, Например, сегодня часто можно услышать такую фразу: Спасибо «да» или спасибо «нет»? Само по себе спасибо бывает и большое, и сердечное: «А тут Митя приходил и ждал, минут пятнадцать. На­казал к нему зайти, как вернетесь. Он ждет.

— Спасибо,— смутилась Саша и добавила:—Боль­шое спасибо, я сейчас» (С, Баруздин. Просто Саша).

Как же мыеще благодарим? Фразой Благодарю (вас):

«— Чего не бывает,— произнес Игорь Николаевич неопределенно и, помешав ложечкой в пустом стакане, поднялся.— Благодарю за угощение» (П. Шестаков. Три дня в Дагезане).

Вот уже новый элемент в формуле — указание на по­вод, т. е. за что благодарим: Спасибо за..., Благодарю за ...

А еще возможно: Я вам очень благодарен, Я вам так признателен, Разрешите (позвольте) поблагодарить вас. И такие способы есть: Приношу свою благодарность, Примите мою благодарность.

Опять, как видим, множество выражений, которые выбирают говорящие в зависимости от того, к кому и в какой обстановке обращена их речь. И конечно, каждый из способов поблагодарить обычно соответствует мере услуги. За переданную в транспорте монету на билет я скажу: Спасибо! или Благодарю!; но смешно прозвучала бы, например, такая фраза: Нет слов выразить мою бла­годарность вам! Однако иногда человек ощущает недо­статочность одноголишь «спасибо», как в этом тексте:

«Каждый месяц он вручал Майке деньги на уроки— разумеется, в конверте. Так было принято в его кругу— не заставлять людей лишний раз прикасаться к деньгам. Майке такие условности были чужды: она хватала кон­верт, пересчитывала деньги, совала их в сумочку. Бег­лое «спасибо», ласковый кивок — и все. Энэн (Н. Н.—

Николай Николаевич.— Н. Ф.) и тут ловил себя на том, что хотелось ему «церемоний», какой-то другой, более выраженной, более развернутой благодарности» (И. Гре­кова. Кафедра).

Значит, и благодарностью, если она мала, можно обидеть или задеть. Как, впрочем, и недостаточным из­винением.

И з в и н е н и е

— словесное искупление проступка. Вина может быть большей или меньшей. Извинение за небольшой проступок, без объяснения самой вины, так как она самоочевидна (кого-то нечаянно толкнул, насту­пил на ногу, не успел пропустить вперед), вполне доста­точно выражается формулой Извините! или Простите/, а также коротким Виноват (чаще в устах немолодых людей). К Простите, Извините добавляем еще Пожалуйста. Если я вижу, например, что, наступив пассажи­ру на ногу, причинила ему боль, то постараюсь загла­дить свою неловкость усиленной просьбой меня простить хотя бы так: Извините меня, пожалуйста! А иногда и так: Не сердитесь, пожалуйста, я нечаянно!

А вот если вина большая, то, пожалуй, мы не приме­ним это Извините, а скорее употребим Простите. Так, например, в книге Юлиана Семенова «Возвращение й фиесту» последняя глава называется: «Папа, прости меня, пожалуйста». Этой же фразой и заканчивается повествование. Писатель размышляет о вольной или не­вольной вине взрослых детей перед старыми родителями, о том, что порой некогда проявить к ним достаточного внимания и заботы, а понимание этого приходит слиш­ком поздно. В этом контексте Извини прозвучало бы легковесно.

Нередко есть необходимость объяснить, за что имен­но мы просим нас простить: «Извините, пожалуйста, за поздний звонок! Простите за то, что доставила вам столь­ко хлопот!

Прошу прощения, а также Прошу меня простить, не говоря уже о таких фразах, как Примите мои извинения, Приношу свои извинения, Должен извиниться перед ва ми„ Не могу не извиниться перед вами, Я хотел бы изви­ниться перед вами — все это стилистически повышенные способы извинения. И опять-таки все дело в искусстве выбора: кто, кому, при каких взаимоотношениях, офици­ально или неофициально говорит.

Просьба так или иначе обременяет собеседника, и это,

как правило, учитывает говорящий, поэтому просить о чем-либо без «пожалуйста» не принято. И в детских рас­сказах и сказках это слово—волшебное. А в отношениях взрослых разве не так? К особенностям употребления «пожалуйста» мы еще вернемся. А сейчас — формулы просьбы.

П р о с ь б а

— побудительное речевое действие, по­этому и выражается наиболее типично повелительным наклонением глаголов: Дайте мне, пожалуйста... Пере­дайте, пожалуйста, деньги на билет! А люди интеллиген­тные, особенно немолодые, выражают просьбу еще лю­безнее: Будьте добры, передайте, пожалуйста.., или: Будьте любезны...

Человек может остро чувствовать, что затрудняет того, к кому обращается с просьбой, тогда он выбирает иные формы: Если вам не трудно, Если вас не затруд­нит... Ну а представители старшего поколения применя­ют и такое: Не откажите в любезности.., Сделайте одол­жение..., Не сочтите за труд... Словом, есть немало спо­собов попросить так, что собеседнику и отказать-то будет неловко!

Лексическое выражение просьбы содержится во фра­зах: Прошу вас..., нередко с усилением: Очень прошу..., а в официальном стиле: Убедительно прошу... Ну и, конечно, несколько смягченная просьба прозвучит во фразе: Я хочу (могу?) попросить вас... и т. п.

Вот как это звучит в разговорной речи:

«— Извините, пожалуйста! — Он то опускал глаза, то бросал на нее любопытствующие взгляды.— Нельзя ли у вас?.. водички... Вернее, ведерко... Машина у нас там» (Б. Метальников. Алешкина любовь).

Вопрос к собеседнику тоже может обернуться прось­бой: Вы можете (подвинуться)?, Не можете ли вы...?— как в этом примере:

«— Вы не могли бы пока просмотреть материалы полета?

— Да, да, я сейчас же иду в дешифровочную» (Б. Чирсков, Д. Радовский, М. Арлазоров. Барьер не­известности) .

То же самое и в просьбе-вопросе: Вам не трудно...? Вас не затруднит...? Впрочем, об этом мы упоминали.

Достаточно вежливой просьба оказывается и в такой форме: Вы не (подвинетесь)? Вы не (подвинулись) бы?, А категоричная просьба, с оттенком требования—в таких формах: Вы бы (подвинулись)! И грубая форма: Помолчали бы!

Скорее всего, к просьбе в широком смысле можно отнести вопрос о разрешении что-либо сделать: Можно...? Нельзя ли...? Например: Можно мне посмотреть ваш журнал? Официальными вариантами такой просьбы оказываются: Позвольте (разрешите) посмотреть ваш журнал.

Не все способы, разумеется, перечислены, но и этих довольно для иллюстрации.

П р и г л а ш е н и е, п р е д л о ж е н и е, с о в е т

по своему языковому выражению похожи на просьбу. Разве только просьба и приглашение, скорее, ориентированы на интересы адресанта (я прошу — это мне нужно, я при­глашаю— это мне приятно), а совет, предложение боль­ше «повернуты» к интересам адресата (я советую, пред­лагаю — это тебе полезно).

Над этим стоит задуматься. Прося, мы должны быть достаточно деликатны в отстаивании собственных инте­ресов, а советуя — опять-таки достаточно деликатны, чтобы не вторгаться грубо во внутренний мир собесед­ника. Но, конечно, часто совмещаются интересы того, кто приглашает, предлагает, и того, к кому это направ­лено. Поэтому в целом можно сказать, что все четыреперечисленные ситуации речевого этикета относятся к воздействующим, императивным.

Это и определяет сходство структуры фразы и при просьбе, и при совете. С одной стороны: Принеси, по­жалуйста, мне чашечку кофе; с другой — Надень, по­жалуйста, теплый шарф. И там и тут—повелительная форма глагола, и такие фразы могут быть свободно за­менены следующими: Я прошу тебя принести мне ча­шечку кофе и Я прошу тебя надеть теплый шарф. Но в последнем случае (в отличие от Я советую тебе надеть теплый шарф) именно говорящему, «мне» очень нужно, чтобы человек тепло оделся.

Внутреннее, семантическое сходство ситуаций обу­словливает сходство и других фраз. Так же как Я про­шу... и Я советую..., мы говорим: Я приглашаю вас..., Я предлагаю вам... Ну и, конечно, как во многих других ситуациях: Я хочу (попросить, посоветовать, пригласить, предложить.., Мне хочется.., Я хотел бы... Не стоит уже и напоминать, что стилистически повышенными вы­ражениями являются Разрешите (пригласить, предложить...) и Позвольте (предложить, посоветовать...) Не­ назойливость совета в этих формулах, деликатность приглашения особенно, как мы знаем, импонируют ин­теллигентам старшего поколения.

Очень вежливы советы, приглашения, предложения (как и просьбы), выраженные в вопросительной форме: Я могу (предложить...)? Могу ли я (посоветовать...)? Нельзя ли...? Можно ли...? и т. д.

Приглашения-разрешения войти в помещение также многообразны: Входите, пожалуйста; Проходите; Милос­ти прошу (это чаще со стороны немолодых); Будьте как дома! (гостю).

Несколько примеров; «Виктор Васильевич открыл сам. Лицо его выразило удивление, радость.

— Проходите, Ольга Сергеевна, садитесь» (Л. Кабо. В трудном походе).

«— Прошу к столу! — радостно встречает их Любовь Борисовна» (В. Липатов. Черный Яр).

«Раздался звонок в дверь. Вышла, а на площадке — Ваня Братков. Она и удивилась и обрадовалась:

— Заходи, гостем будешь» (Г. Немченко. Считанные дни).

Кроме просьбы, приглашения, совета, предложения собеседнику, когда волеизъявление (и целевые установ­ки) говорящего побуждают адресата к тому или иному действию, в нашей речи выражается и приглашение к совместному (относительно «я» и «ты») действию. В не­принужденном, дружеском общении это прежде всего глагольные формы первого лица множественного числа: Пойдем..., Сходим..., Посмотрим... и специальные побу­дительные формы: Пойдемте... Постоянная телевизион­ная передача носит название «Споемте, друзья». И ко­нечно, в другой обстановке, при других взаимоотноше­ниях мы воспользуемся другими выражениями: Не хоти­те пойти (на выставку)? Не хотите ли посмотреть...? Не согласитесь ли вы...?

Но вот пришло время ответить на приглашение, просьбу, совет, предложение. То есть нужно выразить согласие или отказ, а в некоторыхслучаях — разреше­ние или запрещение что-либо делать. Согласие, как и разрешение, вряд ли заденет нашего собеседника, а вот отказ и запрещение требуют особого такта.

С о г л а с и е

дают: С удовольствием! и С радостью!, а разрешение выражают уже упоминавшимся «волшебным» Пожалуйста. Мы соглашаемся: Хорошо, сделаю! Безусловно!, Обязательно!, Какие могут быть сомнения?, Что за вопрос? (это другу, равному, скорее всего). Hо ведь бывают обстоятельства, когда мы говорим: Хочешь не хочешь, а надо; или Раз надо, ничего не поделаешь, или Что ж поделаешь, придется... Тут уж нужно точно учитывать, кому и когда такое можно сказать.

О т к а з

с позиций этикета — более сложное речевое действие: нужно позаботиться о том, чтобы собеседник не был обижен. Есть в языке особые «смягчающие» сред­ства. Во-первых, мы выражаем сожаление по поводу того, что не можем выполнить просьбу, откликнуться на предложение: К сожалению, не могу...

Не приходилось ли вам наблюдать, в какое недоуме­ние приходит иностранец, когда на улице в ответ на свой вопрос он слышит: Не скажу, к сожалению. Студенты-иностранцы, обучающиеся в Москве, обращаются за разъяснением: «Почему нам не хотят сказать?» А это просто устойчивая формула, которая значит: Не могу сказать, потому что не знаю. И ведь при этом выражено сожаление!

Еще такие способы есть: Очень жаль, но... Вот это «но» следует за выражением готовности откликнуться на просьбу (приглашение, предложение), которая по важ­ным причинам не может быть реализована. В этом слу­чае говорят: С удовольствием бы, но...; Охотно бы, но..., Мне неудобно отказаться, но...; Я бы рад разрешить, но... Конечно, отказ, запрещение всегда неприятны, ино­гда болезненны. Поэтому отказывать, запрещать в гру­бой форме совсем уж плохо. Особенно же чутки к не­сдержанному, категоричному выражению отказа дети, молодежь. Нам, взрослым, нельзя с этим не считаться.

Ну а если просьба нас возмущает, то мы восклицаем: Нет, нет и еще раз нет!!! Или так: Об этом не может быть и речи! Или: Ни при каких обстоятельствах!; Ни в коем случае!; Ни за что! Все это уж действительно смот­ря по обстоятельствам. Эмоционально-экспрессивные способы выражения категорического несогласия, запре­щения изредка приходится пускать в ход, но надо при этом отдавать себе отчет, как мы воздействуем на со­беседника и какие чувства пробуждаем в нем. В русском языке (как и в других) очень много слов, выражений, устойчивых формул, передающих негативную оценку, недовольство, брань, вообще разнообразные отрицательные эмоции. Это уже совсем иная область языковых единиц ииная сфера их применения. Мы же с вами в пределах этой книги размышляем о речевом этикете — о единицах доброжелательства, «поглаживания», в рам­ках принятых в обществе правил речевого поведения. Поэтому отказ, снабженный всякого рода сожалениями, оговорками, выражением желания исполнить просьбу, ответить на приглашение в другой раз, при других об­стоятельствах,— такой отказ в ведении речевого этикета. А ситуации, где надо утешить , проявить сочув­ствие , выразить соболезнование , подбодрить со­беседника, создать у него лучшее настроение, прямо от­носятся к области наших размышлений. Правда, как мы все понимаем, соболезнования (по поводу смерти близ­кого человека, например) выражаются официально. С близкими друзьями в такие минуты мы просто рядом, иногда почти без слов утешения. Официальные же соболезнования, как хорошо известно, имеют вид стили­стически высоких фраз типа: Примите мои соболезнова­ния, Прошу принять мои глубокие соболезнования, Раз­решите (позвольте) выразить вам мои искренние со­болезнования и т. д.

А вот утешения, сочувствия очень разнообразны и варьируются с социостилистической точки зрения в зависимости от того, как мы уже хорошо знаем, кто, кому, в какой обстановке говорит. В сочувствии многие из нас нуждаются часто (потому что это сильнодейству­ющие «поглаживания»), и таких фраз в обиходе немало. Мы можем утешать, стараясь приуменьшить неудачу. Это пустяки!, Ничего страшного!, Все это ерунда! (в не­принужденной обстановке). Утешением может служить а напоминание о том, что в жизни неизбежны неприятно­сти: Всякое бывает; Ничего не поделаешь; Тут ничего не изменишь; Все пройдет; Все обойдется и т. д. А могут быть и призывы бороться с переживаниями: Не падайте духом!, Не поддавайтесь настроению! и другие фразы. Мы утешаем, успокаиваем, призывая забыть о случив­шемся: Забудьте об этом; Не думайте об этом; Выбрось это из головы! Обратите внимание, как ориентировано наше общение на адресата в этих случаях: фразы в сво­ей структуре отражают «присутствие» собеседника (в повелительной форме глагола) и не отражают говоря­щего, что бывает при просьбе, приглашении: дай мне, приходите к нам, прошу вас...

Это вообще свойственно выражениям подобного ро­да. Вот утешения с советом не волноваться: Держи себя в руках! Не принимай этого близко к сердцу! И такие есть утешения, когда говорящий Старается снять вину со своего собеседника: Это не ваша вина; Ты ни в чем не виноват; Ты тут ни при чем! Смотрите, опять ни одного «я»: оно, такое открытое обычно в речевом этикете, так­тично «скрылось» во фразах утешения: все внимание со­беседнику, только о нем речь! Мудрый у нас язык!

В конструкциях, которые призваны выразить сочувст­вие, иная особенность. Вспомним: сочувствовать — чув­ствовать совместно. Наш адресат должен знать, что он в беде не одинок, что рядом с ним утешающий, и в выра­жениях снова возникает «я»: Я так тебя понимаю!, Я очень сочувствую вам!

Разумеется, мы и здесь привели лишь очень неболь­шую часть существующих в нашем богатейшем языке фраз, отражающих ситуации сочувствия.

Как правило, при сочувствии, утешенииговорящий не ограничивается одной лишь фразой, он нанизывает их одну на другую, повторяет, убеждает, создает целый текст «поглаживаний», может быть присоединяя сюда и комплименты: Вы такой сильный человек!, Ты спра­вишься с бедой!

Теперь поговорим о комплиментах.

К о м п л и м е н т, о д о б р е н и е,

как и утешение, сочувствие, подбадривают собеседника, поднимают его настроение. Не будем говорить о преувеличенных похва­лах достоинств адресата, когда он это преувеличение чувствует: Это только комплимент с вашей стороны, вы мне льстите. Однако замечали ли вы, что мы нередко склонны поверить даже преувеличениям (если, конечно, они не безмерны), готовы иногда принять «поглаживание»-комплимент чуть-чуть более того, которое заслужи­ваем объективно. Очевидно, все дело в том, что говоря­щий именно субъективно оценивает собеседника, именно точка зрения адресанта может выявить особые досто­инства адресата. Это поддерживает нашу склонность верить высоким оценкам собственной персоны. Социаль­ные психологи отмечают, как важно человеку (особенно молодому!) хорошо думать о себе, иметь в сознании свой положительный образ. Делая комплименты, высказывая одобрительные оценки в чей-либо адрес, мы должны помнить, что в каждом человеке есть хорошее. Выделить, подчеркнуть это хорошее, не поскупиться оценить в человеке его лучшие черты — в этом искусство компли­мента и в этом его положительная роль.

И, заметьте, как в утешении, сочувствии, так и в комплименте, одобрении все внимание собеседнику, во фразах есть «ты», но нет «я»: Вы прекрасно выглядите; Тебе очень идет это платье.

Комплименты, касающиеся внешнего вида, особенно дороги женщинам. Но нередко их говорят и мужчинам. При встрече после разлуки, особенно для человека немо­лодого, комплимент является указанием на то, что его внешность не изменилась: Вы не меняетесь; А вы все молодеете; Ты все такой же; Время вас щадит; Время тебя не берет. Преуменьшение возраста адресата, ес­ли он, конечно, не юн, сильнодействующий комплимент, опять-таки особенно для женщин: Вам никак нельзя дать ваших лет; Тебе не дашь твоих сорока пяти; Вы очень молодо выглядите и т. д. Недавно довелось услышать такие фразы: «Сашенька, неужели это ваша дочь? Вы очень молодо выглядите, вам никак не дашь ваших лет! Вы с дочкой скорее похожи на сестер». А женщина, ко­торой это говорилось, сияла, светилась радостью и еще больше молодела.

Комплимент внешности может отмечать удачную при­ческу, одежду (это тоже чаще достается женщинам); Вам очень идет костюм; Этот цвет вам. к лицу; Новая стрижка тебя молодит; Ты всегда одета со вкусом; У вас прекрасный вкус, вы так элегантно одевайтесь!

Но конечно, все дело в том, когда какой комплимент уместно сделать. Если, например, после доклада, выступ­ления женщина вправе ждать одобрениясвоих деловых качеств, а говорящий расхваливает ее одежду, эффект такого комплимента может оказаться противополож­ным— ведь она ждет одобрения тех мыслей, которые она высказала, манеры говорить, умения обосновывать свою точку зрения, логически рассуждать.

Одобрения внутренних качеств человека очень су­щественны для него. В этом случае мы хвалим ум и остроумие: Вы так умны; Ты очень остроумен; У вас тонкое чувство юмора. Мы отмечаем профессиональный уровень собеседника, его талант: Вы прекрасный пере­водчик; Ты такой способный математик; Вы редкий спе­циалист и т. д. Не забудем похвалить душевные и мо­ральные качества человека: Ты всегда такая отзывчивая;

Вы честный человек; Ты такая чуткая; У тебя прекрас­ный характер; С твоим характером легко жить; С тобою легко дружить; С вами интересно общаться и т. д.

Комплимент в адрес близких также создает хорошее настроение у собеседника: У вас прелестная дочка; У те­бя такой симпатичный муж; У вас очаровательная жена! И хозяйку дома непременно отметим: Вы прекрасная хозяйка!; Вы замечательно готовите!; У вас в квартире такой уют!; Вы так гостеприимны!; Вы на редкость ра­душные хозяева (это уж двоим).

Этот обычай, говорить человеку хорошее о нем, воз­ник в обществе тоже не случайно, он помогает нам в общежитии, в наших социальных взаимоотношениях и взаимодействиях.

В одобрении, похвале, комп­лименте заключена частичка поощрения хороших черт человека, возможность активизации в нем всего лучше­го. Отвечая социальным ожиданиям окружающих, ко­торые видят в нем хорошие черты, человек невольно бу­дет стараться поступать лучше. В одобрении и итог и аванс: ты хороший, мы ждем от тебя хорошего, всегда будь хорошим.

Вернемся к вопросу, поставленному в начале этой главы: сколько же способов попрощаться? Сколько — поздороваться? Сколько — сделать комплимент?.. Ясно, что всего этого в языке и в нашей речи очень много, и все это активно употребляется в той или иной обста­новке, теми или иными людьми, по отношению к одним и другим собеседникам.

Приведенный перечень не исчерпывает всех ситуаций, в которых реализуется речевой этикет, и всех возмож­ных выражений. Самая употребительная, но еще не на­званная группа единиц речевого этикета — это обраще­ние. Но об обращении к собеседнику следует говорить особо.

5. Заключение

То, что понимают под речевым этикетом, используется в речи каждого из нас ежедневно и многократно. Пожалуй, это самые употребительные выражения: мы по многу раз в день обращаемся к кому-то, приветствуем своих знакомых, а иногда и незнакомых, прощаемся с людьми, кого-то благодарим, перед кем-то извиняемся, кого-то поздравляем, кому-то желаем удачи или делаем комплимент, кому-то соболезнуем, сочувствуем. Таким образом речевой этикет представляет собой совокупность словесных форм учтивости, вежливости, то есть то, без чего нам с вами просто нельзя обойтись. Где бы мы не находились. Исходя из всего вышесказанного я хочу сделать вывод, что овладение навыками устного общения является необходимым для будущих деловых людей: менеджеров, экономистов и других. Это не просто, как кажется, но и не сложно. Эти навыки в будущем могут сыграть важную роль при заключении сделки или подписании контракта. Поэтому я считаю, что нам всем еще предстоит многому научиться, чтобы в будущем не теряться в нашей профессиональной деятельности.

6. Литература

- О. М. Казарцева. Культура речевого общения:

теория и практика обучения. Москва. «Флинта». «Наука».1999г.

- К. Ф. Яковлев. Как мы портим русский язык. Москва.

«Молодая гвардия». 1976г.

- Н. И. Формановская. Вы сказали: «Здравствуйте!»

(Речевой этикет в нашем общении). Москва. «Знание». 1989г.