Реферат: Социально-политический анализ Военной доктрины Российской Федерации

ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ

имени

ПЕТРА ВЕЛИКОГО

КАФЕДРА

№ 05

Реферат

По дисциплине: ПОЛИТОЛОГИЯ

Тема :

Социально-политический анализ Военной доктрины Российской Федерации

Выполнил :

курсант 541-7 учебного отделения Лобан О.А.

Содержание:

Введение

1. Основные концепции науки о стратегических ядерных вооружениях

2. Ключевые “виды” безопасности для России

3. Сдерживающие функции ядерных сил

3.1. Сдерживание ядерного нападения

3.2. Сдерживание применения химического бактериологического и других видов оружия массового поражения

3.3. Сдерживание широкомасштабной агрессии

3.4. Сдерживание локальных (региональных) войн и конфликтов

3.5. Сдерживание распространения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения

3.6. Сдерживание (ослабление) политического давления на Россию

3.7. Сдерживание от конфронтации, силового противостояния и возврата к гонке вооружений

4. Механизм реализации сдерживающей функции ядерных сил

Вместо заключения

Литература:

Москва

2001

Введение

Введенная в действие Указом В. В. Путина от 21 апреля с.г. Военная доктрина Российской Федерации является документом переходного периода становления в России демократического общества. В ней учтена сложившаяся на настоящий период расстановка сил в мире, положение в стране и ее вооруженных силах. Компактный по своим размерам документ лишен излишней политизированности, реален по поставленным целям и средствам их достижения. Принятые ранее "Основные положения Военной доктрины" (1993г.), "Основные направления военного строительства в Российской Федерации" (1995г), "Замысел реформирования ВС и Концепция строительства ВС" (1997г), "Основы государственной политики РФ по военному строительству" (1998 г) регламентировали лишь отдельные аспекты этой деятельности государства.

Большое влияние на разработку этого документа оказали попытки США изменить структуру международной безопасности, навязываемая американцами модель однополюсного мира, проявляющиеся намерения Вашингтона обойти существующие договоренности в области разоружения и сокращения вооружений, в первую очередь Договор по ПРО, стремление НАТО решать сложные политические проблемы с применением силы, игнорируя действующие структуры безопасности и поддержания стабильности, в частности ООН и ОБСЕ. Четкий отпечаток на доктрину наложило то обстоятельство, что она создавалась в период определенного обострения напряженности между Россией и НАТО в связи с событиями вокруг Югославии, а также на фоне внутреннего вооруженного конфликта в нашей стране на Северном Кавказе.

Главной политической направленностью новой Военной доктрины России является последовательная приверженность миру, приоритет политических, дипломатических и других не силовых средств предупреждения и разрешения кризисов и конфликтов, равноправное взаимовыгодное добрососедское сотрудничество. Все государства мира, за исключением вынашивающих и реализующих агрессивные планы против России или ее союзников, рассматриваются в качестве партнеров Российской Федерации.

Принципиальным отличием российской военной доктрины от соответствующих директивных документов США и НАТО является то, что в качестве сферы наших жизненных интересов не рассматривается весь мир. Вместе с тем в Военной доктрине четко заявлена готовность России отстаивать весь спектр своих национальных интересов и обеспечивать не только собственную безопасность, но и безопасность союзных государств. В достижении этой цели акцент делается на потенциале сдерживания.

Военная доктрина подтверждает, что международное военное, военно-политическое и военно-техническое сотрудничество является прерогативой государства. Иностранные эксперты обращают внимание на то, что в соответствии с реальными возможностями страны российская армия способна вести сегодня локальные боевые действия или участвовать в региональной войне единовременно только на одном театре военных действий. Вместе с тем они подчеркивают, что новую Военную доктрину Российской Федерации отличает от подобных предыдущих документов реалистичный подход к оценке угроз, к объемам задач и способам применения национальных вооруженных сил.

Выступая на заседании Совета безопасности, посвященном вопросу о будущем российской армии Президент России В. В. Путин особо подчеркнул, что структура Вооруженных сил должна точно соответствовать тем угрозам, с которыми сталкивается и будет сталкиваться Россия в ближайшей исторической перспективе. Если рассматривать совокупный боевой потенциал Вооруженных сил России, который должен обеспечивать эффективное решение задачи парирования (сдерживания ) угроз силовыми методами, то на долю стратегических ядерных сил приходится весьма существенная его часть в силу исключительно высокой и многофакторной поражающей способности ядерного оружия. Но следует также отметить, что и стоят ядерные силы немало.

Не оспаривая тезис о том, что ядерное оружие - вещь серьезная, целесообразно провести социально-политический анализ этих аспектов, нашедших отражение в "Военной доктрина Российской Федерации".

Ответ на вопрос "Что есть ядерный щит России?" получить практически невозможно. Ведь официально приводимые цифры невысоких затрат, процентов, идущих на "ядерный щит", доверия не внушают, поскольку даже если судить только по косвенным признакам, то из всех видов и родов войск лишь РВСН бодро и регулярно рапортуют общественности не только о проведении испытаний новых комплексов, но и приеме их на вооружение. Все остальные лишь констатируют факт старения парка вооружений и техники и сетуют на нехватку средств для закупки перспективных образцов.

Если поинтересоваться у среднестатистического россиянина, какие чувства (эмоции) он испытывает, услышав слова "стратегические ядерные вооружения", то можно предположить, что это будет если не чувство благоговения, то, по крайней мере, чувство почтения и уважения. Еще бы! С этакой силищей можно в случае необходимости (вдруг кто обидеть норовит) наворотить таких дел, да еще практически в любой точке земного шара. Раньше, до начала эпохи открытости и гласности, такое отношение в силу плотной завесы секретности вокруг ядерного оружия основывалось на вере в заявления военно-политического руководства о значимости ракетно-ядерного щита. Однако за последние десять лет через средства массовой информации было доходчиво и просто растолковано, что значит для России ядерное оружие, как его нужно развивать в дальнейшем, какие плюсы и минусы имеет тот или иной вариант его применения. Сформировался и круг "авторитетов", регулярно рекламирующих ракетно-ядерный щит и отдельные элементы (компоненты), а также излагающих в научно-популярном виде основы науки о стратегических ядерных вооружениях.

Можно, конечно, как в старые добрые времена принимать на веру все то, что популяризаторы и практики ядерных вооружений пытаются донести до сознания неискушенных в этих вопросах людей (или внушить им). Но времена нынче не те. Верить на слово никому (в том числе и "авторитетам") нельзя.

1. Основные концепции науки о стратегических ядерных вооружениях

Ключевые положения науки о стратегических ядерных вооружениях, которые в настоящее время должны рассматриваться как очевидные и не подвергаться ни малейшему сомнению (поскольку являются, своего рода, аксиомами этой науки), могут быть сформулированы следующим образом:

ядерные силы являются важнейшим элементом обеспечения безопасности России и основой обороноспособности.

основным предназначением ядерных сил является эффективное сдерживание агрессии против России (допускается и применение ядерного оружия, если агрессия уже началась, то есть когда ядерные силы не справились с основным предназначением);

для надежного и гарантированного решения задачи сдерживания ядерные силы РФ должны обладать возможностью нанесения заданного ущерба в ответ на применение военной силы.

В качестве подтверждения аксиоматичности этих утверждений можно рассматривать то, что они лежат в основе формулировок соответствующих положений таких основополагающих для военного строительства документов, как "Концепция национальной безопасности" и "Военная доктрина Российской Федерации". Но поскольку с позиции здравого смысла понятно, что абсолютных истин не бывает и директивно аксиому не введешь, попробуем провести социально-политический анализ приведенных выше утверждений о стратегических ядерных вооружениях. Для этого необходимо ответить на ряд простых вопросов.

2. Ключевые “виды” безопасности для России

Вопрос первый. Что делает ядерное оружие важнейшим элементом обеспечения безопасности России? Ответ на этот вопрос должен, во всей вероятности, быть таким: "Ядерные силы во всех сферах обеспечения национальной безопасности играют ключевую роль". Где же и какую роль играют ядерные силы? Основываясь на утвержденной Президентом РФ "Концепции национальной безопасности РФ", можно говорить о следующих "видах" безопасности, обеспечение которых имеет ключевое значение для России:

экономическая безопасность ; оборонная (военная) безопасность ; безопасность в научно - технической сфере ; информационная безопасность ; безопасность внешнеэкономической деятельности ; экологическая безопасность; демографическая безопасность ; безопасность в социально - политической сфере ; безопасность в правовой сфере (криминальные и террористические аспекты); ресурсная безопасность .

В каждой из упомянутых сфер для обеспечения безопасности используется свой арсенал сил, средств и методов. Вывод о том, что ядерные силы могут рассматриваться как одно из средств только для обеспечения военной безопасности, достаточно тривиален. Ну не будем же мы грозить ядерным оружием какому-нибудь алчному промышленнику, экономящему на очистных сооружениях, в результате чего создается угроза экологической безопасности? Конечно, обосновывая тезис о ключевой роли ядерных сил в деле обеспечения безопасности России, можно говорить о том, что военная безопасность - это основной вид безопасности, пытаться отыскать способы использования ядерных сил для обеспечения других "видов" безопасности. Но подобные споры и рассуждения будут, что называется, "в пользу бедных" и лишены всякого смысла.

Таким образом, бесспорное, на первый взгляд, утверждение о ключевой роли ядерных сил в обеспечении безопасности государства даже при весьма поверхностном анализе становится не столь очевидным и может оказаться справедливым применительно только к военной безопасности.

В деле обеспечения военной безопасности ключевая роль ядерных сил определяется их сдерживающей функцией. Для уяснения справедливости этого утверждения попробуем найти ответ на второй простой вопрос: "Что же ядерные силы сдерживают?"

3. Сдерживающие функции ядерных сил

Анализ таких официальных документов, как "Концепции национальной безопасности" и "Военная доктрина Российской Федерации", а также публикаций о стратегических ядерных вооружениях позволяет говорить о сдерживающей функции ядерных сил при решении следующих задач:

сдерживание ядерного нападения; сдерживание применения химического, бактериологического и других видов оружия массового поражения; сдерживание широкомасштабной агрессии ; сдерживание локальных (региональных) войн и конфликтов ; сдерживание распространения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения ; сдерживание (ослабление) политического давления на Россию ; сдерживание от конфронтации, силового противостояния и возврата к гонке вооружений .

Кроме того, в последнее время предлагается еще одна функция ядерного оружия - признак великой державы и передовой в военном отношении страны. Насколько эффективно ядерные силы решают (и решают ли) эти задачи?

3.1. Сдерживание ядерного нападения

Если подходить к ядерной войне с общечеловеческих позиций, то в отношении нее уже выработалась достаточно устойчивая оценка - ввиду неизбежных катастрофических последствий массированного применения ядерного оружия достижение с его помощью каких-либо политических или военных целей невозможно и она (война) бессмысленна. Понимание этого пришло уже в самом начале "эры ядерных вооружений". Так, например, в двусторонней советско-американской договоренности "Основы взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки" было зафиксировано, что стороны "... будут исходить из общей убежденности в том, что в ядерный век не существует иной основы для поддержания отношений между ними, кроме мирного сосуществования". Но даже если допустить возможность ядерной войны, то необходимо определить по крайней мере двух ее потенциальных участников. Как общеизвестно, на сегодняшний день (и еще на достаточно длительную перспективу) лишь пять государств имеют возможности вести более или менее приличную ядерную войну. Это Россия, США, Великобритания, Франция и Китай . Поэтому количество возможных пар - участников гипотетической ядерной войны счетное. Рассмотрим возможные пары с участием России.

Россия - Китай. Между этими странами пока еще не сформировалось кардинальное противоречие, разрешение которого требовало бы применения ядерных сил, даже не взирая на внушительную разницу ядерных арсеналов. Возникнет ли оно в будущем - зависит от Того, как будут строиться взаимоотношения между Россией и Китаем.

Россия - Франция (Великобритания, Франция + Великобритания). Говорить о войне этих пар примерно то же самое, что вести светскую беседу, сидя с зажженным факелом в пороховом складе. Кроме Того, и Франция, и Великобритания (хотя и в меньшей мере) имеют исторический опыт "военного общения" с Россией, и есть надежда, что полученные знания усвоены хорошо.

Остается пара Россия - США (возможно в компании со своими ядерными союзниками по НАТО). В этом варианте каждая из сторон имеет весьма внушительный арсенал ядерного оружия. И США, и Россия декларируют намерение применить ядерное оружие в случае крайней угрозы своей безопасности. Кроме того, существует надежда (а США настойчиво стремятся воплотить ее в жизнь), что территориальная удаленность и меры защиты позволят для нападающей стороны свести к минимуму негативные последствия одностороннего применения ядерного оружия. Поэтому, качественно оценивая потенциальную возможность ядерной войны для этой пары, следует признать, что она выше, чем для других пар. Но есть и понимание глобального характера последствий даже при одностороннем массированном применении ядерного оружия. В связи с этим как США, так и Россия не только не заинтересованы в развязывании широкомасштабной ядерной войны, но и предпринимают весьма энергичные усилия, чтобы максимально снизить возможность ее возникновения.

Следовательно, получается, что в этом случае речь идет о сдерживании весьма внушительным ядерным арсеналом события, которого всеми силами все стремятся избежать. Попутно следует отметить, что для достижения стратегических целей в противоборстве с Россией США используют не ядерный аргумент, а несколько иные и, надо заметить, гораздо более эффективные способы, методы и средства ведения "военных" действий, общую характеристику которым дал в свое время А. Даллес. "Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников - союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания... Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ... всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности.... Хамство и наглость, ложь и обман,... - все это мы будем ловко и незаметно культивировать...".

3.2. Сдерживание применения химического бактериологического и других видов оружия массового поражения

В настоящее время существует система международных правовых актов, сдерживающих, а точнее запрещающих применение этих видов вооружений. Основным из них являются:

Женевский протокол 1925 года о запрещении применения во время войны удушающих, ядовитых газов и бактериологических средств ведения войны;

Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсичного оружия и их уничтожении;

Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении.

Ядерное оружие в условиях существования таких международно-правовых актов может рассматриваться как фактор повышения уровня гарантии запрета на применение этих видов оружия. Однако закрепление за ядерным оружием такой функции фактически означает его уравнивание со всеми перечисленными видами оружия массового поражения. И вести речь уже необходимо не о ядерном сдерживании, а о, своего рода, "ОМП - сдерживании". А это означает необходимость взаимосвязанного учета всех этих видов оружия массового поражения в общем военно-стратегическом балансе сил.

3.3. Сдерживание широкомасштабной агрессии

Если трактовать термин "широкомасштабная агрессия" как привлечение для разрешения межгосударственных противоречий крупных контингентов войск и оккупация обширной территории, ведение противостоящими сторонами широкомасштабных боевых действий во всех сферах (на Земле, в воздушно - космическом пространстве и на море) с массированным применением имеющихся в распоряжении сил и средств, то ядерное оружие, обладая несоизмеримыми с обычными видами вооружений возможностями по уничтожению материальной основы ведения войны (живой силы и техники), делает бесперспективным ее начало и, в определенной степени, решает задачу сдерживания (если агрессор сочтет реальной угрозу применить ядерное оружие).

Тем не менее, несмотря на наличие мощных ядерных сил, полностью возможность широкомасштабной агрессии против России не исключается. При этом в ходе первых этапов войны, когда ядерное оружие не применяется, допускаются его потери, оцениваемые зарубежными специалистами и некоторыми отечественными экспертами в десятки процентов от исходного состава.

Следовательно, в этом случае функцией ядерных сил является негарантированное сдерживание широкомасштабной агрессии. Если термин "широкомасштабная агрессия" рассматривать в более широком смысле и трактовать как процесс борьбы между государствами в различных сферах, то необходимо учитывать такие виды войн, как психологическая, информационная, экономическая, технологическая, финансовая и другие.

Ведение таких войн позволяет зачастую более эффективно, с меньшими затратами и, главное, без масштабных разрушений и людских потерь добиться решения поставленных задач. Сдержать с помощью ядерного оружия такие войны до сих пор не удавалось и вряд ли удастся в будущем. Возможности ядерных сил по решению задачи сдерживания стратегического масштаба можно проиллюстрировать следующим красноречивым примером.

Одной из приоритетной задач любого государства является сохранение (защита) своего суверенитета и территориальной целостности. Для ее решения допускается использование всех имеющихся в распоряжении государства сил и средств. Однако наличие в Советском Союзе мощнейшего ядерного потенциала не смогло помешать его распаду и исчезновению с политической сцены как одного из крупнейших государств мира. Можно ли рассматривать эти события как результат агрессии (например, в трактовке А. Даллеса) или будут найдены другие объяснения - история рассудит.

3.4. Сдерживание локальных (региональных) войн и конфликтов

Представляется, что на сегодняшний день такая задача может рассматриваться в большей степени как теоретическая, чем как практическая, поскольку здесь пока больше вопросов, чем ответов.

Конфликты с какими государствами можно сдержать угрозой применения ядерного оружия?

Какова должна быть такая угроза, чтобы противник поверил в ее реальность?

Каковы допустимые масштабы конфликта до применения ядерного фактора?

Насколько целесообразно применение ядерного оружия вблизи собственных границ (или по собственной территории)?

Насколько велика вероятность резкой эскалации конфликта и вовлечения в нее других государств после применения ядерных сил?

И еще целый ряд проблемных вопросов, раскрывающих действие механизма гарантированного сдерживания локальных (региональных) войн и конфликтов. Пока же ядерное оружие не сдерживает ни многочисленные провокации на южных границах России, ни нарушения Японией экономического суверенитета России в прибрежных водах, ни участие иностранных подданных в "локальном" конфликте в Чечне.

3.5. Сдерживание распространения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения

Примеры реализации сдерживающей функции в отношении Индии и Пакистана, по - видимому, не требуют особых комментариев. Кроме того, не вполне ясно, как должно осуществляться сдерживание государства, которое вознамерилось приобрести ядерное оружие. Будет ли Россия открыто только угрожать применением своего ядерного оружия против "нарушителя" и насколько он поверит этой угрозе? Будет ли Россия применять ядерное оружие против государства только вознамерившегося его приобрести? А как же Устав Организации Объединенных Наций, в соответствии с которым государства должны воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства. И как быть с утверждением, что Россия "не применит ядерное оружие против государств - участников Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающих ядерным оружием, кроме как в случае вторжения или любого другого нападения на Российскую Федерацию, ее территорию, ее вооруженные силы или другие войска...".

3.6. Сдерживание (ослабление) политического давления на Россию

Безусловно, ядерные силы можно рассматривать как хотя и не эстетичное, зато надежное и практичное средство пресечения попыток политического давления на Россию. Однако еще в 1968 году известный "друг" России Г. Киссинджер, оценивая возможности использования ядерного оружия в политических целях, отмечал: "Парадокс современности состоит в том, что гигантский прирост силы подорвал возможность ее применения в политике".

Однако кроме политических методов давления есть другие и, как показывает практика, более действенные. Например, экономические, осуществляемые на абсолютно законных основаниях в рамках установленных международных правил (предоставление или не предоставление кредитов, займов международными финансовыми организациями, предоставление или не предоставление отсрочек по платежам, установление таможенных пошлин, торговых квот и целый спектр других мер). Интересно было бы уяснить хотя бы механизм, например, выбивания кредитов у наших потенциальных противников с использованием ядерных сил или сдерживания противодействия тех или иных групп расширению торговых отношений с Россией.

3.7. Сдерживание от конфронтации, силового противостояния и возврата к гонке вооружений

Кроме военной конфронтации существует еще конфронтация в экономической и политической сферах. Примеров такой "конфронтации" не счесть, а способность ядерных сил сдержать конфронтацию в невоенных сферах представляется весьма сомнительной. Что касается сдерживания силового противостояния, то для начала следует определить, термин "силовое противостояние". И как следует расценивать сохранение и даже наращивание США мощи своих вооруженных сил, оснащение их передовыми высокоэффективными видами вооружений, ставку на доминирование в мире с позиции силы, расширение НАТО? Это демонстрация сил или демонстрация намерений дружить с Россией? Пока же ядерные силы России не могут сдержать ни один из указанных процессов.

Наконец, сдерживание от возврата к гонке вооружений. Уже почти как 30 лет (после заключения первых соглашений между СССР и США об ограничениях стратегических вооружений) основной упор в гонке вооружений делается на превосходство в качестве, а не в количестве.

Достижение военно-технического превосходства - одна из важнейших задач, для решение которой США привлекают значительные силы и средства, используют разнообразные приемы и методы. Цели своей политики в области вооружений США определяют следующим образом: "... с помощью тщательно продуманной и целенаправленной программы модернизации вооруженных сил мы можем сохранить наше технологическое преимущество и заменить технику времен холодной войны новыми системами оружия, способными в полной мере использовать достижения современных технологий. Используя эти перспективные системы, американские вооруженные силы смогут быстро выполнять свои задачи в любых обстоятельствах, добиваться господства на поле боя".

Определение лидера в технологической гонке в сфере стратегических ракетно-ядерных вооружений может осуществляться путем сопоставления показателей качества идентичных образцов вооружений.

Одним из наиболее простых, легко вычисляемых и понятных показателей является так называемый коэффициент энергомассового совершенства образца вооружений (отношение массы полезной нагрузки к стартовой массе ракеты). Этот показатель характеризует не только уровень технического совершенства ракеты, но и позволяет учесть технологические достижения в смежных отраслях: создание топлив, двигателестроение, аппаратура управления, автоматика головной части, материаловедение и др.

К середине 80-ых годов США, задействовав в максимально возможной степени технические и технологические достижения в ракетостроении, разработали и приняли на вооружение достаточно совершенную в техническом отношении ракету "МХ". По показателю энергомассового совершенства эта ракета превосходит все имеющиеся в России ракеты наземного базирования. Так, у лучшей по этому показателю отечественной МБР тяжелого класса коэффициент энергомассового совершенства равен 0, 042. У "МХ" - 0, 045. Казалось бы разница незначительная. Но если учесть что, что в перспективе на вооружении останутся только ракеты "Тополь" 11 и их новейшая модификация "Тополь - М", коэффициенты энергомассового совершенства которых равны соответственно 0, 022 и 0, 025, а у созданной почти 30 лет назад и остающейся на вооружении ракеты "Минитмен - 3" этот показатель - 0, 032, то о каком соревновании по качеству стратегических вооружений может идти речь?

Правда, справедливости ради, необходимо отметить, что пока у нас все же есть кое - какие достижения в качестве техники. В середине 80-ых годов в Советском Союзе была разработана и принята на вооружение уникальная в своем роде БРПЛ Р-29РМ. Коэффициент ее энергомассового совершенства составил 0, 069 (!) (в пересчете для дальности 10 тыс км - 0, 046) 12, что выше, чем у американских ракет "МХ" (Gпн = 0, 045) и даже самой современной, разработанной к началу 90 - х годов, БРПЛ "Трайдент - 2" (Gпн = 0, 049, а для дальности 10 тыс. км - 0, 0375). Но это пока....

Пока еще не до конца разрушена научно производственная база для создания БРПЛ такого типа, пока еще не до конца реализовано решение Совета безопасности о передаче всей программы разработки БРПЛ в Московский институт теплотехники, где создавался комплекс "Тополь - М", пока еще не все поверили, что "Тополь - М" - это самая совершенная ракета и именно она обеспечивает всю безопасность России.

Итак, от количественной гонки ядерных вооружений, как не имеющей никакого смысла, мы совместно с американцами давно отказались, а в качественной гонке созданы все предпосылки для абсолютного лидерства США (если судить по публикуемым материалам о перспективах развития стратегических ядерных сил России). Для гарантии свое технологическое лидерство США надежно закрепили в системе договоров по СНВ, ограничения которых ставят надежные барьеры на пути достижения Россией технологического превосходства.

Например, принятые в соответствии еще с договором ОСВ - 2, а затем включенные и в текст Договора СНВ - 1, взаимные обязательства не создавать, не испытывать и не развертывать МБР, имеющие стартовый вес больший либо забрасываемый вес больший, чем у наибольшей, соответственно по стартовому либо забрасываемому весу, из тяжелых МБР, развернутых любой из Сторон на дату подписания настоящего Договора (у нас это ракета типа Р - 36М, Gпн = 0, 042; у США - Титан - 2, Gпн = 0, 02) для России фактически означали запрет на дальнейшее повышение энергомассового совершенства отечественных ракет тяжелого класса.

Запрет в договоре СНВ - 2 на МБР с РГЧ в сочетании с нашим добровольным и, естественно, научно обоснованным переходом от жидкостных к твердотопливным ракетам фактически предопределяет проигрыш России в технологической гонке в части ракет наземного базирования. В части обычных видов вооружений США, принимая решения о разработке, производстве и оснащении своей армии новейшими образцами оружия и военной техники, не очень - то обращают внимание на наш ядерный потенциал. В свою очередь, полноправное участие России в гонке обычных видов вооружений сдерживается не столько ядерными силами США, сколько более прозаическими причинами - отсутствием средств.

Не намерены США церемониться с нами и совершенствуя систему противоракетной обороны. А разве процесс создания и развертывания в США пока нестратегической, но обладающей определенным потенциалом доведения ее до уровня стратегической, системы ПРО - это не возврат к гонке вооружений?

В свое время США, развернув удовлетворяющую Договору по ПРО систему, достаточно быстро ее законсервировали. В немалой степени этому, как впрочем и заключению самого Договора по ПРО, способствовали достигнутые Советским Союзом успехи в этой сфере. Так, например, осуществить безъядерный перехват (сбить головную часть, попав в нее противоракетой) США смогли только через 30 лет после того, как это смогли сделать в Советском Союзе. Теперь же США, стремясь обеспечить свое подавляющее военно-техническое превосходство и дождавшись выгодных для себя условий (в виде наших весьма ограниченных экономических и финансовых возможностей), по - видимому, решили взять реванш за былое поражение.

Но все-таки ядерные силы России оказывают сдерживающее воздействие на гонку вооружений, если посмотреть на эту проблему несколько в ином ракурсе. Приоритетное финансирование стратегических ядерных сил РФ в рамках весьма ограниченного бюджета Министерства обороны означает не приоритетное финансирование (или отсутствие такового) программ развития обычных видов вооружений. То есть в конечном итоге получается, что сдерживается гонка обычных вооружений! Что и требовалось доказать. Правда со стороной, которую ядерные силы России должны сдерживать, промашка вышла. Но ведь сдерживают.

Остается последняя функция ядерных сил - атрибут (признак) великой державы и передовой в военном отношении страны. Для начала неплохо бы определить признаки величия державы. Если рассматривать создание и накопление огромных арсеналов ядерного оружия как великое безумие, то в этом случае мы (на пару с США) великие. Если рассматривать в качестве признака величия владение технологией создания ядерного оружия, так этой технологии уже почти полвека и сегодня в мире существуют более совершенные технологии, которыми мы не владеем (в том числе и технология обеспечения достойной жизни гражданам страны). Если рассматривать в качестве признака величия факт обладания ядерным оружием, то получается, что любое государство или даже племя, находящееся на стадии развития уровня каменного века, заполучив тем или иным способом ядерное оружие (например, упадет с пролетающего самолета, кто - то совершит выгодный обмен на изделия местного народного промысла), моментально становиться великим. Если просто говорить о величии, не определив признаков, то это сильно будет похоже на манию величия со всеми вытекающими из этого факта последствиями.

Таким образом, получается, что ответ на вопрос: "Что же сдерживают ядерные силы?" не столь очевиден как просто лозунг о том, что они что-то там сдерживают и являются единственным средством сдерживания.

4. Механизм реализации сдерживающей функции ядерных сил

В последнем из анализируемых основных утверждений науки о стратегических ядерных вооружениях формулируется требование к ним - гарантированно обеспечить нанесение заданного ущерба любому государству - агрессору или коалиции государств в любых условиях обстановки. Это требование определяет своего рода механизм реализации сдерживающей функции.

Для уяснения этого требования важно ответить на вопрос: "Что значит заданный ущерб ?". Рассмотрим какие требования предъявлялись к стратегическим вооружениям и как происходила их трансформация с течением времени.

На ранних этапах развития стратегических ядерных вооружений требования к ним формулировались достаточно просто: "Мы должны иметь такие же виды вооружений, что и противник (у них ракеты в шахтах и у нас, у них на лодках и у нас, у них РГЧ и у нас и так далее), а общее число ядерных зарядов должно быть примерно одинаковым". Считалось, что наличие группировок, примерно равных по количеству боезарядов и имеющих виды вооружений с близкими характеристиками, является условием, сдерживающим стороны от нападения.

После того, как и руководство Советского Союза, и руководство США осознали, что такие требования влекут за собой чрезмерную гонку вооружений, появилось другое требование: "Группировка ядерных сил должна быть способна нанести в ответных действиях напавшей стороне неприемлемый ущерб". Неотвратимость возмездия и существенные (неприемлемые) для агрессора последствия считались действенными условиями сдерживания. В силу неоднозначности трактовки (о чем уже много сказано) термин "неприемлемый ущерб" был заменен на термин "заданный ущерб". Хотя чем он отличается от "неприемлемого" сказать трудно, а о том, кто и каким образом этот ущерб должен задавать, умалчивается.

Поэтому в последнее время предлагается новое требование к ядерным силам: "Поддержание баланса стратегических ядерных сил России и США по их количеству и боевым возможностям". "Новое" (образца 70-ых годов) требование поддержания количественного баланса (примерного равенства) комментариев не требует.

Баланс по боевым возможностям предполагает сопоставление группировок стратегических ядерных сил России и США по трем обобщенным показателям:

контрсиловому потенциалу (количество поражаемых в первом ударе ядерных средств противника);

эффективности так называемого ответно-встречного удара (количество выведенных из - под удара противника ядерных средств);

потенциалу гарантированного сдерживания (количество поражаемых в ответном ударе целей противника).

Остается, правда, неясным, что же такое баланс да еще и по нескольким показателям? Как быть, если по одному показателю у нас превышение, а по другому отставание? Если это равенство, то почему на протяжении почти сорока лет, когда официально признавалось отсутствие баланса в таком понимании, США на нас не нападали? Если это неравенство (примерное равенство), то почему неравенство и каковы допустимые границы этого неравенства. Да и может ли вообще иметь место полный баланс по всей совокупности показателей?

Возьмем, например, потенциал гарантированного сдерживания. Если сопоставлять группировки по числу боезарядов, доставляемых к объектам поражения (а это для условий ответного удара это промышленные предприятия, сооружения и другие объекты, имеющие определенную стоимость), то при равенстве доставляемых боезарядов ущерб в стоимостном выражении в силу понятных причин у сторон будет разный. Если сопоставлять группировки по стоимости наносимого ущерба, то США потребуется доставить к объектам поражения на нашей территории гораздо больше блоков, чем нам к их объектам. Следовательно, и исходные группировки будут различными. А это означает отсутствие количественного баланса.

Как же быть, ведь ЦБ РФ здесь не поможет, установив соответствующий курс рубля к доллару. Таким образом, от требования обеспечить "заданный (неприемлемый)" уровень "ущербности" группировки ядерных сил предлагается перейти к требованию некоего "сбалансированного" по нескольким показателям ущерба при отсутствии понимания о способе сопоставления группировок по нескольким показателям. Но даже если не "зацикливаться" на проблеме правила сопоставления группировок ядерных сил для уяснения вопроса о наличии баланса, существует проблема определения количественных значений названных выше показателей.

Экспериментальный способ получения таких оценок явно не подходит в связи с уникальностью эксперимента и возможностью его проведения только один раз. Экспертный способ - не убедителен. Остается расчетно-теоретический.

Для расчета оценок предусматривается использование очень сложных моделей боевых действий. Но даже неспециалисту понятно, что результат, получаемый с использованием модели процесса или явления отличается от результата реального процесса или явления. И чем сложнее моделируемый объект, тем больше могут быть отличия в результатах. Если наименование используемых для оценки боевых возможностей ядерных сил показателей хотя бы приблизительно отражает их суть, то теоретики ядерных вооружений рассматривают лишь двухходовый сценарий ядерной войны (враг наносит ядерный удар - мы отвечаем, и наоборот), который по глубине стратегической мысли, деталям проработки и прогнозируемым последствиям не сильно отличается от известного сценария Шуры Балаганова по ограблению миллионера Корейко А. И.

Более емкую оценку уровня проработанности теории ядерной войны, как инструмента урегулирования межгосударственных споров, сделал еще в конце 70-ых годов посол США в Москве , отметивший, что: "... генералы хорошо знают, как начать и вести ядерную войну на максимальное уничтожение, но не имеют ни малейшего представления, как жить - и можно ли вообще жить, - после такой войны". Но тогда возникает вполне закономерный вопрос: "Можно ли использовать для характеристики группировки ядерных сил показатели, лишь в незначительной степени отражающие (да и отражающие ли вообще ?) результат ее применения". При этом вполне очевидно, что в качестве результата должен рассматриваться уровень достижения стратегических целей войны в целом. Кроме того, сложность создания реалистичных моделей ядерной войны исключает возможность получения точных оценок ее результатов.

Спрашивается, как сравнить два неточных результата. Ведь в пределах погрешности оценок боевых возможностей противостоящих группировок в принципе нельзя сделать вывод о превосходстве одной из сторон (или наличии баланса), поскольку такая погрешность (даже если учитывать только точность используемых при расчетах исходных данных) может быть и 50 %, и 100 %, и 200 %. Но две эти сугубо теоретические проблемы при расчете показателей боевых возможностей является частными по отношению к более общей проблеме.

С одной стороны, основным предназначением ядерных сил является сдерживание агрессии, поскольку массированное применения ядерных вооружений лишено всякой военно-политической целесообразности.

С другой стороны, выбор состава и структуры ядерных сил предлагается осуществлять на основе показателей, каким - то образом характеризующих именно результаты их массированного применения.

Отсюда простой вывод: "Исходя из тезиса о бессмысленности боевого применения ядерного сил для достижения политических целей, моделирование процесса их применения будет не чем иным, как процессом получения бессмысленных результатов". Спрашивается, какими будут выводы и рекомендации, получаемые с использованием таких результатов? В итоге так и остается неясным, каким требованиям должна отвечать группировка ядерных сил и как проверить, обеспечивается выполнение эти требований или нет. Об этом, кстати, говорил еще десять лет назад академик Н. Моисеев: "... вопрос о достаточности ядерного потенциала... нельзя решить ни из соображений неприемлемого ущерба, ни на основе соображений, которые используют обычно военные". Однако его мнение было либо не услышано, либо проигнорировано в силу каких - то иных, высших соображений.

Но есть и другой аспект, связанный с условиями нанесения ущерба. Ядерным силам предписывается быть способными нанести ущерб противнику в ответных действиях в любых, даже самых неблагоприятных для них, условиях. Но позвольте! Почему Вооруженным силам дается политическая установка дожидаться этих самых неблагоприятных условий? Разве одной из задач военачальника любого уровня не является выбор наиболее благоприятных условий для применения вверенных ему сил и средств в интересах наилучшего решения поставленных перед ним задач?

Может последовать возражение, что сдерживание должно быть гарантированным. Но про сдерживание уже сказано выше, а гарантии должна быть в отношении более или менее реалистичных условия, поскольку такие гарантии стоят денег и не малых (социальный аспект).

Если не вдаваться в отдельные детали, то в соответствии с анализируемыми положениями науки о стратегических ядерных вооружениях самыми неблагоприятными для ядерных сил условиями является их применение в ответном ударе после массированного воздействия противника. Нанесение противником массированного удара по ядерным силам России может быть осуществлено либо после некоторого периода усиления напряженности обстановки, вплоть до начала военных действий без применения ядерного оружия, либо внезапно.

Если в период усиления напряженности мы проморгаем первый удар противника, после которого стратегические ядерные силы могут потерять по имеющимся оценкам 70 - 80 % средств, то что же это за организация подготовки ядерных сил к применению и что это за планы применения, допускающие столь высокие одномоментные потери? Такой подход не приемлем.

Вместо заключения

Как следует из анализа, теория сдерживания, с использованием которой обосновывается "особый" статус стратегических ядерных сил и, в первую очередь, РВСН, весьма далека от совершенства. В ней достаточно полно отражены внешняя и внутренняя политика России. Однако не очевидны связи политических решений с социальными вопросами, постоянно возникающими в жизни населения страны и, в частности, личного состава ВС РФ. Без этого идеи Военной доктрины Российской Федерации падают на не подготовленную почву – плечи людей, реализующих ее цели и задачи. Не учитывать этот фактор нельзя.

Литература:

1. Концепция национальной безопасности//Независимое военное обозрение от 14.01. 2000г.

2. Военная доктрина РФ // Независимая газета, 22.04.2000 г.

3. Волков Е. Б. Договор СНВ - 2 и безопасность страны //Красная звезда, 28.01. 1993г. Волков

4. Волков Л. И. Россия найдет ответы на противоракетный вызов //Независимое военное обозрение, 9 (182), 17 марта 2000 г

5. Стратегия национальной безопасности США для нового столетия, 1999 г.

6. Сафонов Д. Российский флот озеленится "Тополями".//Ядерная безопасность 15 - 16 - 98г., Гольц. А. Настоящая реформа - впереди.//Интеллектуальный капитал.

7. Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962 - 1986). - М.: Автор, 1997, стр. 552.

PS.

Я его фигурку смерил оком, И когда он объявил мне шах Обнажил я бицепс ненароком Даже снял, для верности, пиджак И мгновенно в зале стало тихо, Он заметил, как я привстаю... Видно ему стало не до фишек – И хваленый пресловутый Фишер Тут же согласился на ничью

В. Высоцкий

(народная теория сдерживания)