| Скачать .docx | Скачать .pdf |
Дипломная работа: Уголовно-правовой анализ состава присвоения и растраты
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЯ
1.1 Развитие уголовного законодательства об ответственности за хищение
1.2 Понятие и признаки хищения в уголовном праве РФ
2. ПРИСВОЕНИЕ И РАСТРАТА КАК СПОСОБЫ ИЗЪЯТИЯ И ОБРАЩЕНИЯ ЧУЖОГО ИМУЩЕСТВА, ВВЕРЕННОГО ВИНОВНОМУ
2.1 Объективные признаки присвоения и растраты
2.2 Субъективные признаки присвоения и растраты
2.3 Квалифицирующие признаки присвоения и растраты
3. ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРИСВОЕНИЯ И РАСТРАТЫ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ И ВОПРОСЫ ОТГРАНИЧЕНИЯ ИХ ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
ВВЕДЕНИЕ
Обзор статистических данных о структуре и динамике преступлений против собственности показывает, что присвоение и растрата занимают среди них весьма незначительное место. Удельный вес преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, в структуре преступлений против собственности составляет стабильно 3%, даже несмотря на фиксируемый статистикой рост данных посягательств с 43415 в 1999 г. до 67266 в 2009 г[1] .
По данным статистики, наиболее криминогенные отрасли экономики с высокой распространенностью присвоений и растрат - это, прежде всего торговля - 35,7% уголовных дел; строительство - 15,3%, т. е. более чем в два раза меньше, чем в торговле; промышленность - 11,4 %, в три раза меньше, чем в торговле.
Однако такая незначительная доля присвоения и растраты в структуре преступлений против собственности прослеживается, скорее, «на бумаге». На практике факты присвоения или растраты требуют больших объемов оперативно-розыскных работ и легко скрываются от общественности. Приводимые в последнее время в средствах массовой информации примеры присвоения и растраты крупных денежных сумм известными предпринимателями и государственными деятелями дискредитируют в глазах общественности политическое руководство страны и проводимую экономическую политику.
Присвоение и растрата, как и иные преступления против собственности, выступают корыстной составляющей системы экономической преступности. В широком смысле слова корыстная преступность тождественна преступности экономической и представляет собой совокупность корыстных посягательств на собственность, регламентированный порядок управления экономическими процессами в государстве и экономические права субъектов экономической деятельности, наносящих ущерб экономическому механизму. На сегодняшний день законодательная конструкция присвоения и растраты не может предложить правоприменителям проверенные и точные критерии для разрешения вопросов привлечения к уголовной ответственности виновных лиц. К сожалению, органы правосудия, опираясь на разъяснения высших судебных инстанций, не всегда верно трактуют понятия «присвоение» и «растрата».
В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»[2] приводятся, в основном, указания на особенности субъекта ст. 160 УК РФ. В итоге, не точно дается квалификация деяния и неправильно определяется наказание за хищение чужого имущества путем присвоения и растраты. И эта проблема настолько актуальна, сложна и многогранна, что ее всестороннее изучение, особенно с учетом экономической нестабильности в современной России, требуется все настоятельнее.
Существенный вклад в разработку проблематики присвоения и растраты в дореволюционный период внесли такие криминалисты, как Л.С Белгориц-Котляревский, В.В. Волков, А. Лохвицкий, Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий. В период становления и развития советского государства отдельные квалифицирующие признаки присвоения и растраты находились в центре внимания Г.А. Андреевой, Г.Н. Борзенкова, Б.В. Волженкина, В.А. Владимирова, А.А. Герцензона, А. Жижиленко, Б. Змиева, Г.А. Кригера, Ю.И. Ляпунова, А.А. Пинаева, С. И. Сироты, М.В. Серовой, Т.П. Сергеевой, И.М. Тяжковой, Э.С. Тенчова. Разработанные указанными правоведами положения вносят определенный вклад в разработку теоретических аспектов преступлений против собственности. Вместе с тем, на фоне кардинального изменения политической, социальной, экономической ситуации в России в целом, и тенденций уголовного законодательства, в частности, единой, общепризнанной концепции уголовной ответственности за присвоение и растрату до сих пор не существует.
Целью настоящего исследования является выявление особенностей присвоения и растраты как способов обращения и (или) изъятия чужого имущества в пользу виновного и других лиц, оценка эффективности существующих правовых механизмов привлечения к уголовной ответственности за хищение чужого имущества путем присвоения или растраты, а также выработка на этой основе рекомендаций по совершенствованию норм действующего законодательства в сфере уголовно-правовой охраны различных форм собственности.
В соответствии с данной целью были выдвинуты и решены следующие задачи:
1. Проанализировать развитие уголовного законодательства об ответственности за хищение и его исторические аспекты в отечественном законодательстве и праве на различных периодах становления и развития российского государства;
2. Рассмотреть понятие и признаки хищения в уголовном праве России;
3. Дать уголовно-правовой анализ составов присвоения и растраты как форм хищения чужого имущества, вверенного виновному, и определить их признаки;
4. Выявить теоретические и практические проблемы разграничения присвоения и растраты от смежных составов преступлений;
5. Выработать предложения по совершенствованию норм УК РФ в части повышения эффективности охраны общественных отношений собственности, связанных с установленным порядком распределения материальных благ в государстве между отдельными хозяйствующими субъектами.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, нормы действующего уголовного, уголовно-процессуального, административного и гражданского законодательства РФ, иные законы и подзаконные акты.
Структура работы определена целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, подразделенных на пять параграфов, заключения и списка литературы.
1. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЯ
1.1 Развитие уголовного законодательства об ответственности за хищение
Хищение является одним из наиболее древних видов преступлений. Возникло данное деяние, очевидно, с возникновения отношений собственности в древнем обществе, когда у человека появилась возможность присвоить себе излишки произведенного продукта и распорядиться ими по своему усмотрению. Такие поступки не одобрялись окружающими и могли повлечь неблагоприятные последствия для нарушителя, иногда достаточно суровые, например, изгнание из общины, что, как правило, заканчивалось для него смертью. Нормы об ответственности за преступления, связанные с незаконным завладением чужим имуществом, составляли основу уголовного законодательства любого государства. Начиная с варварских правд, являющихся первыми сборниками правовых обычаев зарождающейся государственности и заканчивая современным кодифицированным уголовным законодательством, хищениям отводится особое место. Если проанализировать статистику, где практически половину совершаемых преступлений составляют хищения, то станет еще более очевидна логическая и социальная обоснованность места подобных деяний в уголовном законе.
Нормативное закрепление ответственности за хищение имеется уже в самых ранних источниках права. Так, по закону Хаммурапи (Древний Вавилон, XVIII в. до н.э.), если человек украл... «он должен заплатить в тридцатикратном размере, а если это принадлежит мушкенуму, он должен возместить в десятикратном размере. Если вор не имеет чем платить, он должен быть убит». Подобные нормы содержались и в других памятниках права: Законах XII таблиц (Древний Рим, V в. до н.э.), законах Ману (Древняя Индия, III в. до н.э.), в Салической правде (Государство франков, VI в. н.э.)[3] .
Отечественное уголовное законодательство по борьбе с хищениями характеризуется неоднозначным отношением к этому виду преступлений. Наиболее ранние упоминания об ответственности за имущественные преступления относятся к периоду русско-византийских договоров (907, 911, 945, 971 гг.). В первом законодательстве России «Русская Правда» (XI-IV вв.) в качестве имущественных преступлений на первом месте стоит кража (татьба), а наиболее распространенными ее видами являются кражи из закрытых помещений, конокрадство, пчел и меда из бортных деревьев, бобров, сена, дров и т.п. К татьбе относилась не только собственно кража, но и иные преступления, например, приобретение краденого имущества, незаконное пользование чужим имуществом, истребление чужого имущества, особенно путем поджога. При этом ст. 36 Пространной редакции позволяла убить ночного вора на месте совершения преступления. Ответственность за подобного рода преступления предусматривалась и правовыми источниками периода феодальной раздробленности в Двинской уставной грамоте 1389 г. и Псковской судной грамоте 1467 г. Дальнейшее развитие законодательства по борьбе с имущественными преступлениями получило в Судебниках 1497, 1550 гг., а также в Соборном уложении 1649 г.
Значительную роль в развитии законодательства о хищении сыграл Артикул Воинский Петра Первого (1715 г.), который из кражи выделяет отдельные формы хищения: присвоение и растрата. При этом наиболее распространенным наказанием за хищения была смертная казнь. В XIX в. отмечается тенденция к смягчению наказания за хищения, а также конкретизируется понятие растраты и присвоения. Этому способствовали, в частности, Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845, 1857, 1885 гг. и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 1864 г. Уложением 1845 г. вводится понятие «похищение» взамен ранее употреблявшегося термина «воровство». Несмотря на дифференцированный характер норм, устанавливающих ответственность за хищения, их значительное количество, в древних сборниках отсутствовало разграничение ответственности в зависимости от форм собственности.
Уголовное уложение 1903 г. пошло по пути сокращения количества правовых норм, устанавливающих ответственность за хищение. В отличие от прежних законодательных сборников в Уложении 1903 г. разновидностями хищения признавались воровство, разбой и вымогательство, однако вне рамок хищения остались присвоение вверенного имущества, злоупотребление доверием, а также мошенничество. Вместе с тем, Уложение 1903 г. сделало существенный шаг в определении разновидностей хищения и, главным образом, установлении санкций, различающихся в зависимости от форм собственности, подвергаемой посягательствам[4] .
Советский период характеризуется радикальным усилением ответственности за хищения в начальный период и систематизацией и конкретизацией соответствующих правовых норм в УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг.[5] В это время в целом доминирует научный подход к классификации хищений с точки зрения объективных и субъективных признаков, окончательно формулируется понятие хищения, дифференцируются формы собственности, причем приоритет отдается общественным ее формам. К хищению относятся: кража, грабеж, разбой, хищение путем злоупотребления служебным положением, присвоения и растраты, мошенничество, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, вымогательство, мелкое хищение и т.д. В качестве исключительной меры наказания за хищение сохраняется смертная казнь (ст. 93 УК РСФСР 1960 г.).
В современном УК РФ присвоение и растрата (ст. 160) являются самостоятельными формами хищения, отличающимися друг от друга, главным образом, моментом окончания преступления и характером действий виновного, а не наличием похищенного имущества у виновного в момент предварительного расследования хищения. При этом растрата и присвоение предполагают не только обращение, но и изъятие имущества, вверенного виновному. Собственно «изъятие» чужого имущества, вверенного виновному, характеризует присвоение, а «изъятие или обращение» либо исключительно «обращение» чужого имущества в пользу виновного или других лиц свойственно уже растрате.
Вопрос о понятии хищения на протяжении десятилетий оставался одним из самых дискуссионных вопросов науки уголовного права. В ней преобладало мнение, что непосредственное закрепление в уголовном законе понятия хищения, помимо всего прочего, положительно скажется на деятельности правоохранительных органов по борьбе с этим преступлением.
В 1994 г. впервые общее понятие хищения было предложено в примечании к ст. 144 УК РСФСР. Однако сам этот факт не привел к прекращению споров о понятии хищения. Более того, ни в одном из проектов УК РФ определение, подобное предложенному законодателем в примечании к ст. 144 УК РСФСР, полностью так и не было закреплено.
1.2 Понятие и признаки хищения в уголовном праве РФ
Основным объектом преступлений, включенных в гл. 21 УК РФ, следует считать отношения собственности в широком, экономическом, смысле этого термина. Существо этих отношений определяется их объектом они складываются по поводу присвоения и обращения материальных (точнее, имущественных, т.е. оцениваемых деньгами) благ. В терминологии гражданского права эти отношения называют имущественными. Отношения собственности в узком, юридическом, смысле, и право собственности как таковое не всегда поражаются преступлениями против собственности. К примеру, преступления против собственности, предусмотренные ст. ст. 159, 163, 165 УК РФ, могут быть связаны с нарушением не только права собственности, но и иных имущественных прав и интересов, в том числе и в рамках обязательственных отношений.
В числе преступлений против собственности принято различать хищения (ст. ст. 158—162 и 164), иные корыстные преступления против собственности (ст. ст. 163, 165 и 166) и некорыстные преступления против собственности (ст. ст. 167 и 168 УК РФ)[6] .
Понятие хищения, данное в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, - это общее понятие, объединяющее признаки всех форм хищения: кражи, грабежа, разбоя, мошенничества, растраты и присвоения. Следует отметить, что понятие хищения объединяет, в сущности, различные посягательства, что предопределяет его правовое значение. Отсутствие любого признака хищения исключает квалификацию содеянного в качестве хищения. Однако наличие этих признаков не всегда позволяет квалифицировать содеянное как хищение, поскольку конкретные формы хищения имеют свои дополнительные признаки, которые не всегда прямо указаны в законе.
Так, присвоение находки формально (согласно букве закона) содержит все признаки кражи. Однако кража наряду с грабежом и разбоем относится к исторически обособленной группе «похищений» («воровства») чужого имущества, обязательным признаком которых является наличие как обращения чужого имущества в пользу виновного, так и его изъятия из владения потерпевшего. Поскольку при присвоении находки имущество уже утеряно хозяином, выбыло из его владения, присвоение находки нельзя квалифицировать как кражу. Другой пример: самовольный захват недвижимости (земли, квартир и т.п.) согласно букве закона можно было бы квалифицировать как кражу, грабеж или разбой. Однако предметом хищений могут быть только вещи движимые, что исключает квалификацию подобных деяний по ст. ст. 158, 161 и 162 УК РФ. Если права на недвижимость приобретаются путем обмана или угроз, содеянное может быть квалифицировано как мошенничество или вымогательство. Кража, грабеж и разбой в отношении недвижимости юридически невозможны.
Признаки хищения принято характеризовать по элементам составов преступлений, отнесенных законом к числу хищений.
Непосредственным объектом хищения можно признать отношения собственности в узком, юридическом, смысле слова. Как правило, эти преступления поражают право собственности, хотя есть исключения из этого правила. Хищения относятся к древнейшему виду преступлений, нормы об ответственности за которые формировались задолго до того времени, когда уровень развития гражданского права позволил четко разграничивать право собственности и фактическое владение. В качестве хищений квалифицируются деяния, связанные с нарушением чужого владения, и в том случае, когда это владение не является правомерным. То обстоятельство, что имущество нажито преступным путем, не исключает ответственности за его хищение[7] .
Предмет хищения - чужое имущество. Этот предмет в целом совпадает с гражданско-правовым понятием вещи и характеризуется тремя признаками: физическим, экономическим и юридическим.
Физический признак предмета хищения - его материальность (телесность, осязаемость). По общему правилу, предметом хищения могут быть только телесные вещи (rescorporales- в терминологии римских юристов). Имущественные права, информация и иные подобные ценности, по общему правилу, предметом хищения быть не могут, что в полном объеме распространяется на кражу, грабеж, разбой.
Применительно к растрате, присвоению и мошенничеству из этого правила есть исключение, уголовная ответственность наступает при хищении в данных формах не только телесных вещей, но и безналичных денег, а также бездокументарных ценных бумаг. При хищении безналичных денег в указанных формах преступление следует считать оконченным с момента поступления денег на счет, контролируемый виновным, его соучастниками или лицами, в пользу которых совершено хищение. Не требуется ждать того момента, когда деньги будут обналичены. У преступника вовсе может не быть намерения обналичивать присвоенные им деньги, он вполне может тратить их в безналичных расчетах, к примеру с помощью банковской карты. При хищении бездокументарных ценных бумаг преступление окончено с момента внесения соответствующей записи в реестр.
Экономический признак предмета хищения - цена. Применительно к каждому хищению независимо от его формы, если это возможно, должна быть установлена стоимость похищенного в российских рублях. При хищении иностранной валюты при пересчете в рубли принято использовать официальный курс Банка России.
Применительно к вопросу об определении стоимости похищенного Пленум Верховного Суда РФ указал, что в этом случае следует исходить из фактической стоимости имущества на момент совершения преступления (последующие колебания цен не влияют на квалификацию содеянного, однако они учитываются при возмещении ущерба, причиненного преступлением). При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов (п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)[8] . При оценке похищенного имущества его стоимость должна определяться с учетом износа.
Не являются предметом хищения вещи, не имеющие экономической ценности: большинство документов, рукописи книг, дипломные и курсовые работы студентов, сувениры, ценность которых имеет исключительно субъективный, личный, а не объективный экономический характер (следует учитывать, что такие предметы могут приобрести экономическую ценность как предметы антиквариата, культурные ценности и т.п.). Из числа документов только деньги и ценные бумаги, безусловно, могут рассматриваться в качестве предмета хищения. Кроме того, в практике к предмету хищения относят некоторые документы, которые предоставляют непосредственно имущественные права предъявителю, к примеру талоны на питание, карты оплаты телекоммуникационных услуг, проездные билеты (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 декабря 1980 г. «О практике применения судами РСФСР законодательства при рассмотрении дел о хищениях на транспорте»)[9] .
В качестве предмета, который не имеет цены и при этом может рассматриваться в качестве предмета хищения, можно назвать предмет, имеющий особую научную ценность (ст. 164 УК РФ), к примеру журнал научных наблюдений, в котором воплощен значимый научный труд, материальное выражение научного эксперимента, и др. Сам по себе такой журнал или полученный образец может не представлять сколько нибудь значимой экономической ценности. Выручить от их продажи на рынке деньги невозможно. Но особую научную ценность может представлять информация, сохраненная в этом журнале или отображенная в образце. Что же касается предметов, имеющих особую историческую, художественную или культурную ценность, то они всегда имеют цену.
Некоторые ученые полагают, что экономическим признаком предмета хищения следует считать не цену, а овеществленный труд. В большинстве случаев это правильный критерий. Тем не менее, им не всегда можно руководствоваться. С одной стороны, действующее гражданское право относит к числу вещей обособленные от окружающей природной среды природные объекты, даже если в них и не воплощен труд человека: земельные участки, участки недр и др. Приобретение права на такой объект путем обмана в полной мере отвечает всем признакам мошенничества. С другой стороны, существуют созданные трудом человека предметы, которые представляют в большей мере экологическую, нежели экономическую ценность.
Так, не признаются предметом хищения: практически все деревья на корню, в том числе и выращенные человеком, кроме плодово-ягодных и декоративных деревьев и кустарников, выращенных на землях сельскохозяйственного назначения, в подсобном хозяйстве и т.п., в том числе саженцев, декоративных и иных растений, выращенных на продажу; животные, выращенные человеком и выпущенные в природную среду. Пока эти животные (к примеру, рыбы) содержатся в питомнике, они являются вещами и предметом хищения. Как только их выпустили на свободу, они становятся частью природы. Главный критерий разграничения преступлений против собственности и экологических правонарушений не в воплощенном труде, а в принадлежности соответствующего предмета к природной среде или, напротив, обособлении его от природы. К примеру, к числу вещей относятся рыба в сети, аквариуме или водоеме, где она выращена для продажи, звери и птицы в силках, капканах, клетках, зоопарках и т.п. В качестве предмета хищения рассматриваются продукты сельского хозяйства на корню, цветы и иные растения, выращиваемые в питомниках и ботанических садах на продажу или в научных целях.
Юридический признак хищения — имущество должно быть чужим. Чужим признается имущество, не принадлежащее лицу на праве собственности. Поэтому невозможно хищение собственного имущества, в том числе, если имеет место общая собственность, к примеру совместная собственность супругов, даже если брак расторгнут, но раздел имущества при этом еще не состоялся.
Следует учитывать, что хищение имущества, находящегося в общей собственности как совместной, так и долевой, невозможно со стороны любого из участников общей собственности. При этом не имеет значения, кто именно купил вещь, кто оплатил покупку и на чье имя имущество оформлено. Если неправомерное распоряжение имуществом одного из собственников причиняют вред другим участникам общей собственности, ответственность возможна не за хищение, а за самоуправство (ст. 330 УК РФ)[10] .
Хищение возможно в отношении любых вещей, независимо от того, находятся ли они в свободном гражданском обороте, ограничен ли их оборот (например, иностранная валюта) или они изъяты из оборота (например, государственные награды СССР и России). Однако следует учитывать, что в законе имеются специальные нормы о хищении некоторых предметов (ядерных материалов, радиоактивных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, наркотических средств, психотропных веществ и др.), опасность которых определяется не причинением имущественного ущерба, а созданием угрозы для общественной безопасности.
Состав хищения сформулирован в законе как материальный.
Объективная сторона хищения включает в себя:
1) деяние - противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц;
2) последствия - причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества;
3) причинную связь между деянием и последствиями. Противоправность в понятии хищения следует понимать не в узком смысле запрещения деяния уголовным законом, а в смысле отсутствия права на изъятие, пользование или распоряжение имуществом. Осознание противоправности изъятия входит в содержание умысла при хищении. Изъятие имущества при обстоятельствах, когда лицо ошибочно полагает, что действует правомерно (например, с целью обеспечить возврат долга), не квалифицируется как хищение. При наличии всех признаков самоуправства содеянное может быть квалифицировано по ст. 330 УК РФ. При этом подобные «ошибки» не должны быть лишь внешним предлогом для совершения преступления, к примеру прикрытием реального разбоя или вымогательства. Для правильной квалификации содеянного необходимо с учетом всех обстоятельств дела точно установить направленность умысла обвиняемого.
Безвозмездность имеет место при отсутствии адекватного возмещения стоимости изъятого имущества. Следует учитывать, что наличие адекватного (эквивалентного) возмещения само по себе не превращает противоправного изъятия и (или) обращения в правомерное. Просто при наличии такого возмещения отсутствует состав хищения, что не исключает квалификации содеянного по иным статьям УК РФ (например, по ст. ст. 330, 285, 286)[11] , если имеются все признаки состава какого-либо из этих преступлений. Во многих случаях возмездное изъятие и (или) обращение даже при отсутствии договора с хозяином имущества вообще не влечет уголовной ответственности.
К примеру, гражданин присвоил взятое напрокат горнолыжное снаряжение, при получении которого внес в залог денежную сумму, покрывающую его стоимость. Следует учитывать, что не могут рассматриваться в качестве возмещения предметы, по тем или иным причинам оставленные преступником на месте совершения преступления. Например, если при краже пальто в магазине преступница оставила в примерочной свое старое пальто, стоимость оставленного пальто не учитывается при квалификации содеянного. Хозяин похищенной вещи при таких обстоятельствах прав на оставленную вещь не приобретает, она приобщается к делу в качестве вещественного доказательства, в дальнейшем ее судьба решается в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства.
Изъятие имущества (еще один конструктивный признак хищения) производится из владения его хозяина - собственника или иного владельца. Под владением понимается фактическое господство лица в отношении вещи (собственной, арендованной или приобретенной иным образом). Следует учитывать, что вещь сохраняется во владении ее хозяина и в том случае, когда он по тем или иным причинам временно оставляет ее без присмотра (например, автомобиль оставлен на стоянке или во дворе, портфель оставлен в аудитории). Лишь потерянная, утраченная лицом вещь может рассматриваться в качестве выбывшей из владения этого лица, что исключает ответственность за ее хищение.
Обращение имущества в пользу виновного или иного лица в понятии хищения означает обеспечение фактической возможности указанных лиц владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как собственным. Тем самым реализуется корыстная цель хищения. Временное позаимствование денег и временное завладение и пользование иными вещами в качестве хищения не рассматриваются, а влекут ответственность, например, за неправомерное завладение автомобилем (ст. 166), за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165), за злоупотребление полномочиями (ст. 202 или 285 УК)[12] .
Для похищений необходимо как изъятие имущества из владения, так и обращение чужого имущества в пользу виновного или иного лица. Поэтому присвоение найденного или случайно оказавшегося во владении лица имущества не может быть квалифицировано как хищение.
Для мошенничества, присвоения или растраты достаточно обращения чужой вещи в пользу виновного или иного лица. Изъятие имущества из владения не является существенным признаком указанных преступлений. Дело в том, что растрата, присвоение и мошенническое приобретение права на имущество возможно и в случае, когда это имущество на момент совершения преступления выбыло из владения собственника и передано в правомерное владение преступника (например, лицо, владеющее квартирой по договору коммерческого найма, приобретает путем обмана право собственности на эту квартиру).
Закон в определении понятия хищения прямо указывает на причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества. При этом не указано, что владение имуществом непременно должно быть законным. Это следует понимать в том смысле, что похищено может быть и то имущество, которое находится в неправомерном владении, в том числе и краденое. В случае если первая кража будет раскрыта, виновный будет обязан возместить ущерб, причиненный хищением. Поэтому похищение у него похищенного им имущества, причиняет ему, в свою очередь, имущественный ущерб, причем такое деяние является неправомерным и содержит все признаки хищения.
Ущерб, охватываемый объективной стороной хищения, сводится к утрате имущества. Иные убытки объективной стороной хищения не охватываются и на квалификацию содеянного не влияют. Тем не менее, они подлежат возмещению в рамках возмещения вреда, причиненного преступлением.
В судебной практике прочно устоялась позиция, согласно которой любое хищение (кроме разбоя) считается оконченным не в момент противоправного завладения чужим имуществом, а в тот момент, когда у виновного появилась реальная возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению либо пользоваться им. Поэтому, например, задержание на месте преступления лица, изъявшего чужое имущество, но не получившего возможности распорядиться похищенным, расценивается как покушение на хищение.
Так, Т. и Ш., изъяв покрышки из одного хранилища, оставили их у другого хранилища. Оба хранилища находятся на территории, обнесенной забором и охраняемой сторожами. Сторожа видели преступников, пытавшихся закрыть дверь хранилища и убежавших при их появлении, а затем обнаружили и оставленные ими покрышки.
Следовательно, виновные не получили вопреки своей воле возможности распорядиться по своему усмотрению или пользоваться имуществом, изъятым из хранилища, в связи с чем их действия надлежит квалифицировать как покушение на хищение[13] .
Таким образом, обязательным признаком любого (за исключением разбоя) хищения является наступление определенного последствия - причинения прямого материального ущерба собственнику либо иному законному владельцу, выраженного в уменьшении физического объема имущества потерпевшего. Иные последствия хищения (упущенная выгода, моральная травма и пр.) не являются конструктивным признаком хищений.
Момент окончания хищения определяется различно в зависимости от формы хищения:
а) кража и грабеж считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом) (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)[14] , но при этом не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался этим имуществом. Это разъяснение в полной мере можно отнести и к мошенническому похищению имущества. «Если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным (в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость или иных прав на имущество, подлежащих такой регистрации в соответствии с законом; со времени заключения договора; с момента совершения передаточной надписи (индоссамента) на векселе; со дня вступления в силу судебного решения, которым за лицом признается право на имущество, или со дня принятия иного правоустанавливающего решения уполномоченными органами власти или лицом, введенными в заблуждение относительно наличия у виновного или иных лиц законных оснований для владения, пользования или распоряжения имуществом)» (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»)[15] .
Мошенничество, присвоение и растрату, совершенные в отношении безналичных денег путем их перевода на счет, контролируемый виновным, следует считать оконченным преступлением с момента зачисления этих денег на этот счет (п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»)[16] .
Следует иметь в виду, что вопрос о наличии реальной возможности распорядиться похищенным имуществом на практике решается неоднозначно. В большинстве случаев наличие указанной возможности соотносится с отсутствием обстоятельств, мешающих виновному использовать похищенное (например, носить похищенные часы), или распоряжаться им (например, подарить похищенные золотые изделия).
Такие обстоятельства отсутствуют, как правило, тогда, когда третьи лица (собственник, иной владелец имущества, сотрудники правоохранительных органов, иные лица, например сторож, прохожие) не обладают возможностью помешать виновному. Поэтому на практике не признаются оконченными хищения, при которых обстановка после изъятия имущества не позволяет распорядиться похищенным по своему усмотрению (виновный задерживается при выходе из магазина, бросает имущество, скрываясь от преследования, не успевает достаточно далеко отойти от потерпевшего, задерживается сразу за воротами дома потерпевшего и т.п. — примеры приведены по материалам конкретных уголовных дел). В судебной практике встречается и позиция, согласно которой виновное лицо имеет реальную возможность распорядиться похищенным имуществом с момента изъятия имущества у собственника[17] ;
б) «разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия»;
в) момент окончания присвоения и растраты по общему правилу определяется так же, как при краже и грабеже.
Однако следует учитывать, что при присвоении и растрате реальная возможность пользоваться или распоряжаться чужим имуществом по своему усмотрению может возникнуть и до совершения хищения. В этой ситуации хищение следует считать оконченным с момента совершения деяния, направленного на лишение собственника возможности вернуть имущество в свое владение (это может выразиться в подделке, сокрытии или уничтожении документов, включении в документы ложных сведений и т.п., в сокрытии факта нахождения вещи во владении виновного и т.п.).
Следует учитывать, что деяние при хищении, как правило, не одномоментно, а продолжается в течение более или менее длительного времени, пока преступник не приобретет реальную возможность пользоваться или распоряжаться имуществом как собственным. В течение всего этого времени сохраняется и возможность соучастия в преступлении, в том числе и в разбойном нападении (хотя после начала нападения сговор уже не может рассматриваться в качестве предварительного, предварительный сговор возможен только на стадии приготовления до начала выполнения объективной стороны хищения).
Субъективная сторона хищения характеризуется виной в виде только прямого умысла, а также корыстной целью.
Прямой умысел при хищении охватывает все объективные признаки, определяющие квалификацию содеянного, и при этом направлен на причинение имущественного ущерба потерпевшему (считается, что ущерб в виде утраты имущества неизбежно сопутствует реализации корыстной цели хищения, поэтому его следует понимать в качестве желаемого).
Проблема с прямым умыслом, направленным на хищение чужого имущества, возникает, к примеру, с квалификацией деяний организаторов финансовых пирамид. К сожалению, далеко не всегда подобная социально опасная деятельность может быть квалифицирована как мошенничество по причине отсутствия необходимых признаков обмана и прямого умысла, направленного на хищение имущества, что наглядно показали уголовные дела, возбужденные в течение последних лет по фактам афер на рынке долевого строительства жилья.
Попытки квалифицировать подобные действия как незаконную банковскую деятельность также далеко не всегда успешны. Нужно отметить обширный пробел в уголовном законе, препятствующий эффективной борьбе с подобными посягательствами, подрывающими общественное доверие к инвестиционным институтам и препятствующими экономическому развитию страны.
Корыстная цель понимается как цель приобрести неправомерную имущественную выгоду для себя или другого лица. Применительно к хищениям корыстную цель можно определить и более узко, как цель приобрести возможность для себя или других лиц пользоваться или распоряжаться чужим имуществом как собственным.
Корыстный характер хищения означает, что виновный имеет цель получить для себя или третьих лиц материальную выгоду за счет чужого имущества. При этом такое имущество должно быть навсегда обращено в пользу виновного либо других лиц. Временное заимствование чужого имущества на некоторое время (при условии их возвращения) без согласия собственника или иного владельца не расценивается как хищение.
В практике Кемеровского областного суда имели место случаи отмены приговоров с направлением дела на новое судебное рассмотрение, когда судом в полной мере не установлен корыстный характер совершенного деяния, не исследованы обстоятельства, которые могут свидетельствовать о совершении деяния лицом вынужденно, к примеру, в силу необходимости сохранения нормального хозяйственного функционирования предприятия.
Так, определением судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда отменен приговор Центрального районного суда г. Новокузнецка от 07.10.04 г. в отношении Канайлова с направлением дела на новое рассмотрение.
Судом не были проверены доводы осужденного, адвоката о том, что из тех денег, которые он получал от потерпевших-инвесторов, часть была израсходована на возвращение взносов бывшим инвесторам, в частности, Новикову, Алехиной, Золотареву, Щеголькову, часть израсходована на нужды фирмы, на оплату государственной пошлины по гражданским делам, проведение экспертиз[18] .
Есть мнение, что корыстной цели хищения неизбежно сопутствует корыстная мотивация[19] . Однако следует отметить, что цель - это лишь абстрактная модель будущего результата, к достижению которого стремится преступник. При формировании целей в механизме преступного поведения основополагающую роль, конечно же, играют потребности человека и основанные на них мотивы поведения. Однако законодатель, указав именно на цель, исключает тем самым мотивы как элемент состава преступления, лишает их существенного значения для квалификации содеянного. Цель, в отличие от мотива, всегда формальна, воля присутствует в ней, как и в прямом умысле, лишь как чистая волевая направленность на результат, от мотива необходимо абстрагироваться.
Отсутствие единообразия в понимании уголовно-правового значения мотивов при квалификации хищений связано с тем, что законодатель хотя и указал именно на цель, однако не определил в законе содержание этой цели, ограничившись указанием на то, что цель «корыстная». Тем самым определение содержания корыстной цели хищения оставлено на усмотрение правоприменителя.
Практика показывает, что мотивация содеянного при хищении может быть и не корыстной, что не исключает квалификации содеянного по соответствующим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за хищения. Например, хищение может быть совершено сугубо по политическим мотивам, когда все похищенные денежные средства направляются на финансирование терроризма, закупку оружия, финансирование политического объединения и т.п. Хищение в пользу третьих лиц может быть совершено и из альтруизма, когда у виновного нет иной заинтересованности в отношении материального благосостояния лиц, в пользу которых совершается хищение. Возможно хищение и из хулиганских побуждений.
Субъект хищения - общий. Ответственность за кражу, грабеж и разбой возможна по достижении возраста четырнадцати лет; за мошенничество, присвоение и растрату - с шестнадцати лет. Лица, не достигшие возраста шестнадцати лет, не подлежат ответственности по ст. 164 УК РФ (хищение предметов, имеющих особую ценность). В случае хищения таких предметов в форме кражи, грабежа и разбоя их деяния квалифицируются соответственно по ст. ст. 158, 161 или 162 УК РФ[20] .
Виды (размеры) хищения принято различать в зависимости от стоимости похищенного, характера причиненного ущерба и некоторых иных обстоятельств (единый критерий классификации хищений по видам отсутствует). Вид хищения влияет на квалификацию содеянного. Прежде всего следует различать:
1) мелкое хищение (административное правонарушение);
2) уголовно наказуемое хищение.
Кроме того, в рамках уголовно наказуемого хищения дополнительно выделяют следующие виды:
1) хищение с причинением значительного ущерба гражданину;
2) хищение в крупном размере;
3) хищение в особо крупном размере;
4) хищение предметов, имеющих особую ценность.
Мелкое хищение - это административное правонарушение, ответственность за которое предусмотрена ст. 7.27 КоАП РФ. Для того чтобы хищение было признано мелким, необходимо одновременное соблюдение трех условий:
а) стоимость похищенного имущества не превышает одну тысячу рублей;
б) хищение совершено в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты (грабеж и разбой не могут быть признаны мелкими хищениями);
в) отсутствуют квалифицирующие признаки, указанные в ч. ч. 2-4 ст. 158-160 УК РФ.
Поэтому не могут быть признаны мелкими хищения, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, «карманные кражи» и кражи, совершенные с проникновением в жилище, помещение или иное хранилище, а также мошенничество, присвоение или растрата, совершенные лицом с использованием им своего служебного положения. В то же время следует отметить, что на практике хищения на сумму менее одной тысячи рублей, но при наличии квалифицирующих обстоятельств в ряде случаев оцениваются как малозначительные деяния, что влечет за собой отказ в возбуждении уголовного дела или оправдательный приговор.
Согласно прямому указанию закона (примечание 2 к ст. 158 УК РФ) «значительный ущерб гражданину... определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей»[21] . Значительный ущерб должен быть причинен именно физическому лицу, а не организации.
Как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, «при квалификации действий лица... по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует... учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство и др.». Этот квалифицирующий признак «может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему был реально причинен значительный для него материальный ущерб, который не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей» (п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)[22] .
При установлении значительности ущерба потерпевшему наряду с его имущественным положением, которое следует выяснить и учесть в силу прямого указания закона, нужно учитывать и иные обстоятельства дела, включая оценку значительности ущерба потерпевшим. Однако мнение потерпевшего не должно предопределять позицию суда. Суд может признать ущерб значительным, даже если потерпевший возражает против такой его оценки, и наоборот.
В основе выделения хищения, причинившего значительный ущерб гражданину, лежит не столько размер похищенного, сколько другие объективные обстоятельства дела. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2002 г. указал: «При квалификации действий лица, совершившего кражу, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует, руководствуясь примечанием 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др.» (п. 24)[23] . В любом случае, однако, значительный ущерб не может быть, в силу прямого указания закона, менее 2500 рублей.
Необходимо оценивать все обстоятельства в совокупности. Так поступил, например, президиум Челябинского областного суда, рассматривавший в порядке надзора дело Шевченко. Последний был признан виновным в том, что из квартиры Савиной тайно похитил часы стоимостью 3 тыс. рублей, что являлось для потерпевшей значительным ущербом.
Президиум Челябинского областного суда указал следующее. Правильно признав Шевченко виновным в краже часов, принадлежащих Савиной, суд ошибочно квалифицировал его действия по признаку причинения значительного ущерба потерпевшей. Обосновывая свой вывод, суд сослался на показания потерпевшей о том, что похищенные часы она оценивает в 3 тыс. рублей, и такой ущерб для нее значителен. Однако эти показания не могут служить достаточным основанием для признания ущерба значительным. Решая вопрос о наличии в действиях виновного признака причинения значительного ущерба собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить как из его стоимости, так и других существенных обстоятельств. Ими, в частности, могут быть материальное положение лица, значимость утраченного имущества для потерпевшего. С учетом материального положения потерпевшей, работающей главным бухгалтером телеателье, не имеющей иждивенцев, и муж которой также работает, нет оснований для вывода, что ей причинен значительный ущерб. При таких обстоятельствах содеянное Шевченко должно быть квалифицировано как кража, совершенная без квалифицирующих обстоятельств[24] .
Согласно примечанию 4 к ст. 158 УК РФ «крупным размером... признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, а особо крупным - один миллион рублей». В практике встречаются сложности при отграничении многоэпизодного продолжаемого хищения в крупном (особо крупном) размере от совокупности хищений. Верховный Суд РФ в своих разъяснениях указывает на два существенных признака продолжаемого хищения: единый умысел и единый способ хищения. «Как хищение в крупном размере должно квалифицироваться совершение нескольких хищений чужого имущества, общая стоимость которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей, а в особо крупном размере один миллион рублей, если эти хищения совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном или в особо крупном размере» (п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)[25] . Следует учитывать, что указанные правила следует применять и при квалификации хищений, совершенных не в крупном размере. Нельзя квалифицировать единое хищение как совокупность преступлений.
Решая вопрос о квалификации действий лиц, совершивших хищение чужого имущества в составе группы лиц по предварительному сговору либо организованной группы по признаку «причинение значительного ущерба гражданину» либо по признаку «в крупном размере» или «в особо крупном размере», следует исходить из общей стоимости похищенного всеми участниками преступной группы.
2. ПРИСВОЕНИЕ И РАСТРАТА КАК СПОСОБЫ ИЗЪЯТИЯ И ОБРАЩЕНИЯ ЧУЖОГО ИМУЩЕСТВА, ВВЕРЕННОГО ВИНОВНОМУ
2.1 Объективные признаки присвоения и растраты
Объективная сторона присвоения или растраты состоит в хищении чужого имущества, вверенного виновному. Таким образом, ч. 1 ст. 160 УК РФ устанавливает ответственность за две самостоятельные формы хищения.
Обычно правомочия лица в отношении вверенного ему имущества закреплены в соответствующем документе (договоре, контракте и т.д.).
Под присвоением понимается изъятие и обособление вверенного лицу чужого имущества и последовательное обращение последнего в свою пользу либо в пользу других лиц. Таким образом, при присвоении устанавливается незаконное владение вверенной вещью и ее присоединение к имуществу виновного с целью распорядиться ею как своей собственной.
Примером может служить уголовное дело по обвинению гражданки М. в совершении преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, рассмотренное 02.11.2009 г. в Йошкар-Олинском городском суде.
Гражданка М., работая в должности менеджера по туризму в ООО «Вездеход», присвоила денежные средства, вверенные ей работодателем и полученные от клиентов в счет оплаты тура. Суд, учитывая смягчающие обстоятельства, приговорил М. к возмещению ущерба фирме-работодателю и наказанию в виде лишения свободы на срок до трех лет условно[26] .
Как присвоение вверенного имущества надлежит расценивать действия старшего мастера металлургического комбината Б., который, используя свое служебное положение, выписал доски на нужды цеха, а получив их, повез на дачу для использования в собственных целях[27] . Отметим, что изъятие имущества, вверенного виновному, путем замены его на менее ценное, совершенное с целью обращения в свою пользу либо пользу третьих лиц, должно квалифицироваться как присвоение в размере стоимости изъятого имущества.
В судебной практике неоднократно указывалось, что нарушение финансовой дисциплины и нецелевое использование вверенного имущества не могут сами по себе свидетельствовать о присвоении либо растрате.
Ленинским районным судом г. Курска Ш. осужден по ст. 160 УК РФ. Он признан виновным в присвоении, т.е. хищении, чужого имущества, вверенного ему, с использованием своего служебного положения. Как указано в приговоре, Ш., работая экспедитором в столовой, являясь материально ответственным лицом, получил указание от директора столовой Т. привезти из ООО «Сибирь» 10 т муки, доставить на склад, оприходовать, после чего реализовать. По данной ему доверенности он получил на складе ООО «Сибирь» Ют муки на сумму 25648 рублей, расходную накладную № 47 и счет-фактуру. В 17 ч того же дня Ш. вернулся в столовую, где, имея умысел на реализацию привезенной продукции и присвоение вырученных от продажи муки денег, не сдал ее на склад столовой, а документы для оприходования - в бухгалтерию, получил 1,5 тыс. рублей в подотчет на транспортные расходы. На автомобиле КАМАЗ, управляемом водителями, не посвященными в преступные намерения Ш., последний перевез 10 т муки в г. Смоленск. Ш. сбыл ее частному предпринимателю по цене 2 руб. 60 коп. за 1 кг на общую сумму 26 тыс. рублей. На часть полученных от реализации муки средств он приобрел продукты, которые привез в г. Курск для дальнейшей реализации. В течение февраля, марта, апреля Ш. через свою жену сбывал приобретенный товар в торговые точки г. Курска и получал за него деньги. Однако полученные от реализации средства он в столовую не передавал, за полученные в подотчет 1,5 тыс. рублей не рассчитался. Таким образом, как указано в приговоре суда, Ш., используя свое служебное положение, присвоил денежные средства в сумме 27,5 тыс. рублей.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела. Президиум Курского областного суда протест удовлетворил по следующим основаниям. Согласно ст. 160 УК РФ присвоением, уголовная ответственность за которое предусмотрена этой статьей, признается хищение чужого имущества, вверенного виновному. Однако признаки хищения в действиях Ш. отсутствуют.
Как видно из материалов дела, Ш. не имел умысла на хищение денежных средств, полученных от реализации вверенного ему имущества, поскольку, реализовав муку по более низким ценам, чем он предполагал, принял решение о приобретении товара в г. Москве с последующей его сдачей в столовую для того, чтобы покрыть непредвиденные убытки, в т.ч. и расходы, связанные с выплатой водителю за поездку 6 тыс. рублей. Ш. не имел намерения изъять вверенное ему имущество и обратить его в свою пользу, а вынужден был реализовывать приобретенные им товары в связи с тем, что директор столовой Т. отказалась у него их принять. Сами по себе обстоятельства, связанные с нарушениями Ш. финансовой дисциплины и уклонением его от возмещения ущерба, в данной ситуации не могут свидетельствовать о присвоении им вверенного имущества. Поэтому в действиях Ш. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 160 УК РФ[28] .
При растрате исключается установление физического господства над вверенным имуществом - виновный незаконно и безвозмездно истрачивает либо расходует такое имущество. В наступлении указанных последствий состоит обращение имущества в пользу виновного либо в пользу третьих лиц. С точки зрения судебной практики, специфика растраты как самостоятельной формы хищения состоит в том, что началом совершения этого преступления является не завладение имуществом, а передача материально ответственным лицом вверенного ему имущества третьим лицам. Оконченным же преступлением растрата считается уже после передачи имущества с корыстной целью третьим лицам.
Служащий Ц. расходовал колхозные средства на дачу взяток, отчитываясь за них фиктивными документами. Суд признал в его действиях наличие совокупности преступлений - дачу взятки и растрату вверенного имущества[29] .
В судебной практике также неоднократно отмечалось, что присвоение и растрата отличаются от кражи тем, что виновный использует имеющиеся у него правомочия, делегированные ему в отношении похищаемого имущества. К таким лицам относятся, например, кладовщики, экспедиторы, агенты по снабжению, продавцы, кассиры, заведующие складами и пр. Если лицо выполняет только функцию транспортировки чужого имущества, без иных правомочий в отношении последнего (водители, трактористы, комбайнеры и т.п.), то безвозмездное изъятие такого имущества расценивается как кража.
Если рассматривать деформирующее влияние присвоения и растраты не только на отношения собственности, но и на иные области экономической деятельности общества и государства, то мы можем говорить о том, что присвоение и растрата уже внедрились в кредитно-банковскую деятельность, социально-бюджетную сферу пенсионного и социального обеспечения, страхования, здравоохранения, образования, науки, культуры, искусства, бытового обслуживания населения, жилищно-коммунального и сельского хозяйства.
Все это является бесспорным подтверждением изменений, происходящих в структуре и динамике присвоения или растраты: криминальная среда устремляется в сферу тех отраслей экономики, где возникли и сохраняются возможности для быстрого обогащения, использует новые способы преступного посягательства, повышает свою организованность и «профессионализм». Если в предыдущие годы присвоение и растрата, в основном совершались в отношении государственной собственности, то сегодня они выявляются в сфере частной собственности, социального и пенсионного обеспечения граждан, образования и здравоохранения. Рассмотрим несколько примеров:
Так, бывший директор одной из ростовских стройфирм подозревается в присвоении и растрате 45 млн. руб., а также в преднамеренном банкротстве и невыплате 12 млн. руб. зарплаты. Следователи установили, что в 2008 г. подозреваемый заключил несколько фиктивных договоров, в счет оплаты по которым перевел практически все имущество с баланса своего предприятия. При этом он умышленно занизил реальную цену переданного. Так, техника стоимостью около 45 млн. руб. «ушла» в никуда всего за 12 млн. После этого бизнесмен заявил о неплатежеспособности предприятия, начав процедуру его банкротства. Кроме того, директор организации задолжал своим сотрудникам более 12 млн. руб. зарплаты[30] .
Или, следственные органы Следственного комитета по Амурской области возбудили уголовное дело в отношении депутата Законодательного собрания Амурской области, генерального директора ООО «Россия» М. Корнеева. Он подозревается в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата, совершенные в особо крупном размере) и ч. 2 ст. 199.1 УК РФ (неисполнение обязанностей налогового агента, совершенное в особо крупном размере).
Было установлено, что Корнеев, являясь генеральным директором ООО «Россия», осуществляющего деятельность по строительству многоквартирных жилых домов в г. Благовещенске, на протяжении четырех лет привлек к строительству квартир ряд физических лиц, с которыми заключил договоры о передаче средств в порядке долевого участия в строительстве. От них были получены денежные средства на общую сумму более 1 млрд. руб. Большая часть этих средств была израсходована на цели, не связанные со строительством данных объектов. Кроме того, в нарушение законодательства о налогах и сборах ООО «Россия» не перечисляло в бюджет денежные средства, исчисленные и удержанные из заработной платы работников общества в виде налога на доходы физических лиц, на общую сумму более 50 млн. руб.[31] .
2.2 Субъективные признаки присвоения и растраты
Субъективная сторона всякого хищения характеризуется виной в виде прямого умысла. Виновный осознает общественную опасность своих действий и отсутствие у него всяких прав на похищаемое имущество, предвидит неизбежность наступления вредных последствий в виде причинения собственнику или иному владельцу имущественного ущерба и желает их наступления.
Обязательные признаки субъективной стороны хищения - корыстный мотив и корыстная цель. Сущность корыстного мотива при хищении состоит в побуждениях паразитического характера, в стремлении удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет противоправными способами, путем завладения имуществом, на которое у виновного нет никаких прав.
Особенностью субъективной стороны присвоения и растраты является то обстоятельство, что при присвоении умысел на хищение вверенного по договору чужого имущества должен возникнуть после заключения сделки, в силу которой виновный получает те или иные правомочия в отношении такого имущества. Если лицо до или в процессе заключения гражданского (трудового) договора уже имело умысел на будущее незаконное изъятие чужого имущества, впоследствии совершенное хищение квалифицируется как мошенничество путем злоупотребления доверием.
Корыстная цель при хищении заключается в стремлении получить фактическую возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным, т.е. потребить его или лично использовать другим способом, а также продать, подарить или на иных основаниях передать другим лицам. При удовлетворении личных материальных потребностей самого похитителя наличие корыстной цели не вызывает никаких сомнений. Но корыстная цель имеется и в тех случаях, когда похищенное имущество передается другим лицам, в обогащении которых виновный заинтересован по различным причинам (при передаче похищенного имущества родным или близким виновного либо лицам, с которыми у него имеются имущественные отношения, например передача в счет погашения долга, или с которыми после передачи похищенного возникают имущественные отношения, например сдача в аренду).
С позиции субъективной стороны при присвоении и растрате у виновного перед совершением преступления формируется корыстный мотив, который, в свою очередь, предопределяет постановку цели преступления – хищение чужого имущества. Достижение цели реализуется в противоправном изъятии чужого имущества и обращении его в свою пользу или пользу третьих лиц. Тем не менее, содержательно корыстная цель и корыстный мотив нередко практически отождествляются.
В частности, согласно одной из точек зрения, под корыстной целью следует понимать «стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего»[32] . Тем самым, как отмечалось в одном из решений Верховного Суда РФ, хищение отличается от других посягательств против собственности, корыстных по своей мотивации и направленности, но влекущих ущерб в виде упущенной выгоды, например, причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, злоупотреблением должностными полномочиями и др.[33] Заметим, однако, что при этом корысть как мотив остается таковым, и для реализации этого мотива, как будет показано ниже, не имеет значения способ извлечения выгоды, причем, не только материальной, но и в иной форме. По мнению С.М. Кочои, «мотив не является обязательным признаком преступлений, именуемых в УК РФ хищением»[34] .
В этой связи следует отметить, что цель совершения преступного деяния отличается от его мотива, являясь своеобразным предвосхищением в сознании виновного результата (мысленная модель), на достижение которого направлена его деятельная активность. Цель показывает, для чего виновный действует именно таким образом, к чему он стремится. Цель и мотив являются близкими, но не тождественными понятиями. Мотив, в отличие от цели, - это побуждения, обусловленные определенными потребностями личности. Мотив отвечает на вопрос, почему виновный действует именно таким образом, что его побуждает к достижению намеченного. Мотив появляется прежде, чем возникает определенная цель совершения преступления; ему же, в свою очередь, предшествуют определенные потребности.
При этом корыстная цель предполагает стремление виновного распорядиться похищенным как своим, например, обратить в свою собственность, подарить, уничтожить и т.д. Если лицо, даже и незаконно завладевшее чужим имуществом, не стремится распорядиться им как своим, в его действиях отсутствует такой состав преступления, как хищение. Корыстная цель, таким образом, представляет собой субъективный критерий для отграничения хищения от ряда других преступлений, например, от злоупотребления полномочиями, злоупотребления должностными полномочиям и, уничтожения или повреждения имущества, самоуправства, хулиганства и др. С учетом изложенного А.П. Севрюков делает вывод, что хищение, в том числе путем присвоения и растраты, может быть совершено только с корыстной целью, в противном случае это не может быть хищением[35] .
Таким образом, главным в квалификации действий виновного как хищения, в том числе присвоения и растраты, является не мотив, который может быть не только корыстным, а цель, которой является незаконное обогащение, получение наживы за счет чужого имущества[36] .
2.3 Квалифицирующие признаки присвоения и растраты
Квалифицирующими признаками присвоения и растраты являются деяния, совершенные:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) с причинением значительного ущерба гражданину,
1. Хищение вверенного имущества надлежит считать совершенным группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 160 УК РФ), если в преступлении участвовали два и более лица, отвечающие признакам специального субъекта присвоения или растраты, которые заранее договорились о совместном совершении преступления (п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ под организованной группой следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении. При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники присвоения. Организаторы и руководители несут ответственность за все совершенные организованной группой преступления, если они охватывались их умыслом.
Другие члены организованной группы привлекаются к ответственности за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали (ст. 35 УК РФ) (п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»)[37] .
2. Квалификация присвоения или растраты, совершенных лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 160 УК РФ).
Действующее уголовное законодательство впервые предусматривает такой квалифицирующий признак, как присвоение и растрата, совершенные лицом с использованием своего служебного положения» (ч. 3 ст.160 УК РФ).
В УК РФ 1960 г. предусматривалась ответственность за самостоятельную форму хищения (наряду с присвоением и растратой) путем злоупотребления служебным положением (ст. 92, ч. 2 ст. 147-1). Правда, единства взглядов на сущность этого преступления не было. Одни ученые считали указанное преступление способом присвоения и растраты[38] , другие (их было большинство) полагали, что хищение путем злоупотребления служебным положением – самостоятельная (третья) форма хищения, предусмотренная в ст. 92 (ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР 1960 г.[39] ).
С.М. Кочои считает, что субъектом квалифицированного присвоения (растраты) по ч. 3 ст. 160 УК РФ является лицо, занимающее определенную должность, служебное положение в предприятии, учреждении или организации[40] . Субъектом рассматриваемого преступления может быть как должностное лицо, так и иной служащий (государственной, коммерческой или иной организации), использующий свое служебное положение для присвоения имущества.
По такому пути идет и судебная практика, признавая наличие состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, только в действиях должностных лиц и иных служащих.
Так, Черемушкинским районным судом г. Москвы Г. был осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ за присвоение и растрату чужого, вверенного ему, имущества с использованием своего служебного положения.
Преступление совершено при следующих обстоятельствах. Г., работая в управлении механизации ЗАО «Моспромстрой» фирмы «Бетон» в должности водителя автобетоносмесителя марки «КамАЗ АБС» и являясь материально-ответственным лицом, по товарно-транспортной накладной вывез для фирмы «Монтажстройиндустрия» четыре кубометра бетона на общую сумму 2515 руб. (оплаченного данной фирмой) и должен был доставить его на строительный объект в г. Москве. Однако согласно ранее достигнутой договоренности с неустановленным лицом (уплатившим в последующем 2 тыс. рублей за доставленный бетон), Г., используя свое служебное положение, имея умысел на незаконное присвоение и последующую растрату бетона, незаконно доставил вверенный ему бетон к месту строительства автомойки, где разгрузил его, тем самым причинил ущерб фирме «Монтажстройиндустрия» на сумму 2515 руб.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений и переквалификации действий осужденного с ч. 3 ст. 160 на ч. 1 ст. 160 УК РФ.
Президиум Московского городского суда протест удовлетворил, указав следующее.
Правильно установив фактические обстоятельства, при которых Г. совершил хищение вверенного ему имущества, суд ошибочно пришел к выводу о совершении им этих действий с использованием своего служебного положения.
Субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, являются должностные лица и иные служащие, использующие свое служебное положение для присвоения имущества.
Как установлено по делу, Г. работал в управлении механизации в должности водителя автобетоносмесителя и осуществлял правомочия в отношении вверенного ему имущества (бетона) не в связи с занимаемой должностью, а выполняя свои производственные функции по его перевозке и доставке на основании товарно-транспортной накладной, т.е. он не является субъектом данного преступления.
При таких обстоятельствах в действиях Г. отсутствует квалифицирующий признак - совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения, в связи с чем действия его подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 160 УК РФ[41] .
Судебная практика под осуществлением служебной деятельности понимает действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от форм собственности, а также с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству.
Степень общественной опасности существенно повышается при совершении преступлений лицами, которые используют свои властные или управленческие функции. Поэтому в п. «в» ч.2 ст.160 УК квалифицирующий признак целесообразно определить как «с использованием своего служебного положения лицом, выполняющим властные или управленческие функции».
3. Присвоение или растрата с причинением значительного ущерба. Значительный ущерб при совершении присвоения или растраты в настоящее время является формализованным признаком и в соответствии с примечанием 2 к ст. 158 УК РФ определяется с учетом имущественного положения потерпевшего, но не может составлять менее 2500 рублей. Решая вопрос о квалификации действий виновного по признаку причинения преступлением значительного ущерба потерпевшему, необходимо учитывать стоимость похищенного имущества, а также его количество и значимость для потерпевшего, материальное положение последнего (в частности, заработную плату, наличие иждивенцев).
При решении вопроса об обоснованности вменения квалифицирующего признака «причинение значительного ущерба гражданину», наступившего в результате присвоения или растраты, судам, наряду со стоимостью похищенного имущества, надлежит учитывать имущественное положение потерпевшего, которое должно оцениваться в совокупности с позицией самого потерпевшего и материалами дела, подтверждающими наличие и вид источника доходов потерпевшего, их размер, наличие у потерпевшего иждивенцев и т.п.
Действия виновного могут быть квалифицированы как присвоение или растрата, совершенные с причинением значительного ущерба гражданину, как оконченное преступление только в случае реального наступления значительного имущественного или иного материального ущерба гражданину. В случае, если предметом противоправного корыстного завладения явились нематериальные ценности (например, электрическая энергия или интеллектуальная собственность), содеянное при наличии предусмотренных законом оснований может быть квалифицировано по ст. 165 как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием или по ст. 146 УК РФ как нарушение авторских и смежных прав.
Стоимость имущества, похищенного в результате присвоения или растраты, устанавливается, исходя из его фактической цены в зависимости от обстоятельств приобретения потерпевшим этого имущества. В случае отсутствия достоверных сведений о цене похищенного имущества, его стоимость определяется на основании экспертного заключения.
Если виновный с целью сокрытия преступления предоставляет взамен похищенного другое, менее ценное имущество, то размер, в котором было совершено хищение, следует определять, исходя из стоимости имущества, ставшего предметом преступления.
Вопрос о наличии в действиях виновных квалифицирующего признака совершения присвоения или растраты в крупном или особо крупном размерах (ч. 3 и ч. 4 ст. 160 УК РФ) должен решаться в соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК РФ.
Присвоением или растратой в крупном или особо крупном размерах признается совершение нескольких хищений чужого имущества, общая стоимость которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей или один миллион рублей соответственно, если все они совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном либо в особо крупном размерах.
3. ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРИСВОЕНИЯ И РАСТРАТЫ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ И ВОПРОСЫ ОТГРАНИЧЕНИЯ ИХ ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Обязательным признаком присвоения или растраты является факт предварительной вверенности имущества лицу, которое, пользуясь сложившейся ситуацией, совершает хищение этого чужого имущества. Вверенным является имущество, в отношении которого лицо в силу трудовых, гражданско-правовых или иных отношений наделено полномочиями владения, пользования или распоряжения.
Анализируя понятие вверенного имущества, необходимо остановиться на круге отношений, согласно которым лицо наделено определенными полномочиями. Такими отношениями могут выступать трудовые, гражданско-правовые и иные. Трудовые отношения обычно возникают из юридических актов - правомерных волеизъявлений сторон, направленных на установление этих отношений. Как правило, имущество вверяется материально ответственному лицу, но возможны и случаи, когда имущество может быть передано лицу, с которым договор о полной материальной ответственности не заключен. Основанием для признания имущества вверенным виновному является не заключение договора о полной материальной ответственности, не разовая доверенность, а факт передачи лицу имущества в пользование, владение, распоряжение для осуществления в отношении этого имущества правомочий, вытекающих из трудовых обязанностей виновного[42] .
Зачастую на практике отграничить присвоение либо растрату от обмана или же от кражи непросто. Как при присвоении либо растрате, так и при мошенничестве в форме злоупотребления доверием обязательным признаком злоупотребления правомочиями являются особые доверительные отношения, сложившиеся между виновным и потерпевшим и имеющие под собой определенное юридическое основание. Сам факт вверения имущества виновному лицу является определенным актом доверия, поэтому последующие присвоение или растрата вверенного имущества есть одновременно и злоупотребление оказанным доверием.
Приведем несколько примеров, расцененных учеными и практиками как присвоение и обман.
Одним из районных судов г. Пензы рассматривалось уголовное дело, по которому обвинение в присвоении денежных средств было предъявлено П., К. и Ш. Эти граждане в составе одной делегации были командированы за границу различными организациями. Каждому из них организацией, в которой они работали, была вверена под отчет определенная сумма денежных средств для компенсации командировочных расходов. По инициативе одного из них они решили присвоить эти деньги, другой из них впоследствии изготовил фиктивные квитанции о проживании в гостинице с указанием суммы оплаты, которые были представлены ими вместе с авансовыми отчетами в бухгалтерии командировавших их организаций. Суд признал каждого из обвиняемых виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 УК РФ[43] .
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приводит аналогичный по сути пример, однако указывает, что в такой ситуации имеет место не присвоение либо растрата, а обман, и действия лиц необходимо квалифицировать по ст. 159 УК РФ (мошенничество). Так, К., работающий водителем СП «Белвест», выезжал в служебную командировку и после возвращения представил фиктивные счета якобы за проживание в гостинице в г. Москве, на основании чего получил и присвоил деньги. Суд Октябрьского района г. Москвы квалифицировал содеянное К. как присвоение имущества, вверенного обвиняемому, по ч. 1 ст. 160 УК РФ. Однако с такой квалификацией не согласен высший судебный орган, полагая, что К. завладел имуществом (получил деньги) путем обмана, а не присвоил вверенное ему имущество[44] .
Итак, для того, чтобы установить, что же имеет место: присвоение или обман, необходимо, в первую очередь, предложить критерий, на основании которого можно провести разграничение. Необходимо учитывать, что обманное завладение имуществом признается лишь в случае, когда виновный еще до момента получения имущества имел намерение его похитить, а не после его получения от собственника. Сущность присвоения состоит в том, что виновное лицо не исполняет возложенные на него обязанности относительно переданного имущества, тем самым нарушая то доверие, которое оказал ему собственник (потерпевший). А это, в свою очередь, никоим образом не может быть связано с тем, какие средства или способ действий выбирает виновный для гарантирования себе возможности не исполнять принятое обязательство.
Использование обмана с подобной целью не превращает мошенничество в присвоение либо растрату, так как последние выражаются в обращении виновным в свою пользу вверенного ему имущества, отчуждении такого имущества или в потреблении его самим виновным. Безусловно, обман может иметь место и при присвоении либо растрате чужой вещи, но тогда он служит средством не присвоения или растраты, а удержания за собой вверенной вещи. Например, если лицо обманным образом уничтожает долговую расписку и таким образом оставляет у себя имущество другого лица, то в его действиях присутствует не мошенничество, а присвоение чужого имущества. При присвоении или растрате виновный сам завладевает имуществом, а обман применяется либо для сокрытия преступления, либо в качестве подготовительного действия для введения в заблуждение других лиц. Присвоение либо растрата выражаются в обращении виновным в свою пользу вверенного ему имущества, отчуждении такого имущества или в потреблении его самим виновным.
Лицо, осуществляющее те или иные правомочия в отношении имущества в связи с занимаемой им должностью, может присвоить или растратить переданные ему ценности, используя свое служебное положение. Данная ситуация охватывается ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями). Основное же отличие ст. 160 от ст. 201 УК РФ следует проводить по тому основанию, что при совершении злоупотребления служебными полномочиями имущество не находится во владении виновного, а вверено другим лицам.
Главным образом, должностное лицо определяет цели назначения и использования такого имущества, его передачи другим физическим и юридическим лицам, то есть хищение путем злоупотребления служебными полномочиями выражается в следующем:
а) противоправное завладение имуществом, находящимся в оперативно-хозяйственном управлении (распоряжении) виновного;
б) незаконное оформление документов, позволяющих приобретать имущество неправомерным путем.
Однако в отличие от присвоения либо растраты для завладения чужим имуществом путем злоупотребления должностным лицом своими служебными полномочиями основным признаком является не только наличие или отсутствие у виновного определенного правомочия в отношении имущества, но и использование для завладения чужого имущества официально предоставленных ему по должности служебных полномочий.
Так, как хищение путем злоупотребления служебными полномочиями были расценены действия Ш. - контролера-кассира одного из филиалов «Олмобанка». Ш. присваивала деньги клиентов, когда те приходили в отделение банка, рассчитывая открыть счет на свое имя. В присутствии клиента Ш. составляла на компьютере договор, распечатывала его, давала подписать и принимала деньги. Однако в кассу банка денежные средства не поступали, поскольку после того, как клиент покидал отделение банка, Ш. аннулировала договор. Как позднее установило следствие, полученные деньги Ш. тратила на свои нужды.
В другом схожем случае действия кассира-контролера Н. были расценены как присвоение либо растрата. За три года своей деятельности при наличии финансовых затруднений Н. просто снимала деньги со счетов клиентов. Н. рассчитывалась за свои долги, сделанные по счетам одних, деньгами, принесенными другими вкладчиками[45] .
Представляется, что в первом случае действия Ш. следовало бы квалифицировать по ст. 160 УК РФ, потому что, как указано в п. 17 Постановления № 51, действия лиц, уполномоченных на получение с граждан денег за выполнение работ или оказание услуг и присвоивших полученные деньги, должны квалифицироваться по ст. 160 УК РФ как хищение путем присвоения. Одним из отличительных признаков при разграничении присвоения либо растраты от причинения имущественного ущерба без признаков хищения является обстоятельство, указывающее на полномочия лица при получении имущества.
Имущество может быть передано лицу в связи с выполняемой им работой (охрана, перевозка и т.п.), однако не всегда в случае его хищения лицо должно нести ответственность по ст. 160 УК РФ.
Если лицо (как должностное, так и не должностное) имеет лишь доступ к имуществу в силу выполняемой работы, по роду своей деятельности, осуществлению технических или производственных функций и не наделено никакими правомочиями по имуществу, то похищение такого имущества надлежит расценивать как кражу (ст. 158 УК РФ), поскольку виновный совершил преступление способом, каким могло его совершить и всякое другое лицо. Примером могут являться действия охранника (сторожа), похищающего имущество со склада, гардеробщицы, завладевающей ценными вещами владельцев, оставивших верхнюю одежду на хранение, шофера, комбайнера, тракториста, обращающего в свою собственность или в собственность других лиц зерно, иную сельскохозяйственную продукцию при уборке урожая и т.д.
Возможны случаи, когда имущество вверяется материально ответственным лицам с соблюдением документальной формы, а также варианты, когда многим работникам и служащим в силу выполняемых обязанностей имущество передается без всякого оформления. Например, многие служащие пользуются компьютерами, которые им вовсе и не вверяются под роспись.
Здесь необходимо учесть, что с момента заключения трудового договора и договора о полной материальной ответственности с материально-ответственными лицами любое имущество, попадающее на том или ином законном основании в сферу их деятельности, должно считаться вверенным им.
В случае, когда имущество передано лицам, занимающим должность (выполняющим работу), не связанную с обслуживанием и использованием товарно-материальных ценностей, но временно осуществляющим определенные правомочия в отношении имущества (технические, производственные и т.п.), состав присвоения либо растраты (ст. 160 УК РФ) будет иметь место при наличии документально зафиксированных правомочий относительно передаваемого имущества.
Рабочий, которому передается инструмент или материал с целью его использования для выполнения какой-либо работы, как правило, не может его присвоить. Однако он может украсть переданный предмет, хотя фактически управляет процессом использования этого имущества, несет ответственность за причинение имущественного ущерба предприятию, вследствие чего обязан надлежащим образом его хранить, расходовать и употреблять.
В данной ситуации можно говорить о том, что определенные полномочия у лица возникают на основе договорных отношений, заключенных им с отдельными гражданами либо организациями, предприятиями или учреждениями.
По договору аренды арендодатель передает арендатору за плату во временное владение и пользование или во временное пользование имущество, которое не теряет своих натуральных свойств в процессе его использования. В таком договоре обязательно указываются данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче арендатору. По истечении срока договора удержание арендатором имущества и противоправное с корыстной целью обращение его в свою пользу следует квалифицировать как присвоение вверенного имущества.
Приведем и обратный пример (аналогичен вышеизложенным примерам в вопросе разграничения обмана и присвоения), который свидетельствует о том, что преступление в отношении имущества, переданного на основании гражданско-правового договора и впоследствии похищенного, является обманом.
Так, по приговору суда Октябрьского района г. Москвы М. признан виновным в завладении имуществом путем мошенничества при следующих обстоятельствах. М. заключил с К. договор аренды автомашины «Фольксваген-пассат» сроком на 2 дня. Однако в установленное время автомашина не была передана владельцу, а, как выяснилось впоследствии, была перепродана неустановленным лицам. Суд признал М. виновным в завладении имуществом, совершенным путем обмана и злоупотребления доверием, хотя в материалах дела остался невыясненным вопрос о том, намеревался ли М. еще до заключения договора похитить автомашину К.[46]
Как видно, вверить имущество можно и частному лицу, не являющемуся работником какой-либо организации, с наделением определенными правомочиями по владению, пользованию и распоряжению имуществом. Такие правомочия могут быть переданы на основании гражданско-правовых договоров аренды, проката, подряда, комиссии, хранения, перевозки и т.д. В этой связи необходимо также проводить разграничение относительно того, с чем же мы имеем дело: с гражданско-правовым спором или с уголовным делом.
Принципиально важным является вопрос о форме передачи имущества собственником: всегда ли это должна быть надлежащим образом подготовленная документальная форма либо возможно вверить имущество и без оформления соответствующих отношений. Например, некоторые юристы полагают, что правомочия субъекта в отношении такого имущества могут быть закреплены в определенной форме (с указанием наименования, ассортимента, количества, веса, стоимости имущества), либо переданы виновному уполномоченным на то лицом в иной форме без документального оформления таких отношений (например, мастером, начальником участка, прорабом)[47] .
Так, Л. без оформления документов на своем земельном участке разрешил К. временно содержать металлический гараж и автомашину. После этого Л. продал по частям автомобиль и гараж, а вырученные деньги израсходовал на спиртное.
Или, гражданин С., уезжая на двухнедельный отдых, попросил своего соседа К. присмотреть за состоянием квартиры и с этой целью передал К. ключи от квартиры. Но к моменту приезда С. выяснилось, что К. продал некоторые вещи из квартиры С. и присвоил вырученные деньги.
Так же, гражданин Б. передал свою автомашину для производства ремонта гр-ну К. Однако К. злоупотребил доверием Б.: помимо предоставленных ему полномочий по ремонту автомашины, он снял ряд деталей и продал их, а вырученные деньги присвоил[48] .
Однозначно ответить, как необходимо квалифицировать данные преступления - присвоение либо растрата, злоупотребление доверием и, следовательно, мошенничество или просто кража – трудно, поскольку ни в законодательстве (в том числе и в постановлениях высшей судебной инстанции страны), ни в практике не сложилась четкая концепция, позволяющая по каким-либо критериям проводить разграничение аналогичных составов преступлений.
Фактически субъектом присвоения либо растраты можно признать любое лицо, которому имущество будет вверено (доверено) собственником на любых основаниях, будь то гражданско-правовые отношения, трудовые или какие-либо иные (общественные, служебные, договорные, дружеские и т.п.). Проблема заключается и в том, что доказать, какими же правомочиями наделял собственник лицо, передавая ему имущество, при отсутствии документального подтверждения крайне затруднительно.
В последних двух случаях имущество не было вверено по документу. Конечно, факт письменного оформления передачи имущества - небезупречен в современных условиях, между тем, именно документальное оформление факта передачи имущества позволит четко отграничить присвоение либо растрату не только от кражи, но и от мошенничества.
Вместе с тем, для того, чтобы признать имущество вверенным, необходимо чтобы субъект на определенном правовом основании владел (пользовался, распоряжался) этим имуществом и осуществлял в отношении его соответствующие правомочия.
Если вверенное имущество отчуждено незаконно и безвозмездно, то при отсутствии корыстной цели действия виновного лица не должны рассматриваться как хищение.
Таким образом, можно обозначить ряд общих выводов и предложить критерии разграничения рассмотренных составов преступлений:
1) при наличии трудовых отношений между собственником и лицом, которому передано имущество, оно будет считаться вверенным и ответственность наступит по ст. 160 УК РФ;
2) в случае завладения имуществом в силу гражданско-правовых отношений виновное лицо должно нести ответственность как за злоупотребление доверием, например, по ст. 159 УК РФ;
3) при передаче имущества в силу иных правовых отношений имущество будет являться вверенным в случае документального факта передачи имущества и предоставления собственником полномочий по имуществу;
4) если имущество передано без документального оформления, то похитившее его лицо должно нести ответственность за злоупотребление доверием (по ст. 159 УК РФ), однако если имущество передано материально ответственному лицу, ответственность должна наступать по ст. 160 УК РФ с момента передачи имущества;
5) ответственность по ст. 160 УК РФ наступает при условии, когда должностное лицо в силу своих служебных полномочий имеет право по оперативно-хозяйственному управлению и распоряжению имуществом через иных лиц, которым это имущество вверено.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Осуществленный анализ состава преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, и материалы судебной практики позволяет прийти к следующим выводам.
1. На практике действия виновного признаются присвоением тогда, когда имущество в течение более или менее длительного срока сохраняется во владении виновного, а растратой - когда имущество сразу же потребляется или отчуждается в пользу другого лица.
В этом смысле присвоение можно назвать «удержанием», а растрату - «издержанием» чужого вверенного имущества.
2. Отграничение растраты от присвоения не влияет на квалификацию деяния. Эти действия часто сопутствуют, дополняют друг друга.
3. Совершенствование института законодательной регламентации квалифицирующих признаков присвоения и растраты и практики их применения требует:
- ограничения «усмотрения собственника» при оценке причиненного присвоением или растратой ущерба как значительного, в связи с чем предлагается примечание 2 к ст. 158 УК РФ изложить в следующей редакции: «Значительным ущербом в статьях настоящей главы признается причинение вреда собственнику либо иному законному владельцу имущества на сумму, превышающую десятикратный размер МРОТ»;
- закрепления на уровне примечания к ст. 158 УК РФ понятия «использование лицом своего служебного положения» применительно к нормам гл. 21 УК РФ, под которым следует понимать использование лицом, постоянно, временно или по специальному полномочию выполняющим организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных, муниципальных или общественных учреждениях, коммерческих и некоммерческих организациях или на предприятиях, исключительно своего служебного положения вопреки законным интересам указанных учреждений.
Выполнение профессиональных функций, а равно осуществление предоставленных собственником полномочий в отношении имущества, ставшего предметом присвоения или растраты, не может рассматриваться как использование служебного положения.
4. Степень общественной опасности существенно повышается при совершении преступлений лицами, которые используют свои властные или управленческие функции. Поэтому в ч. 3 ст. 160 УК квалифицирующий признак можно целесообразно определить как «с использованием своего служебного положения лицом, выполняющим властные или управленческие функции».
5. Присвоение или растрату чужого имущества необходимо отграничивать от некоторых смежных составов преступлений:
- главным признаком, отграничивающим присвоение и растрату от мошенничества, является момент возникновения умысла виновного на хищение чужого имущества: при присвоении и растрате умысел у виновного возникает лишь в тот момент, когда имущество находится у него на законных основаниях, а при мошенничестве умысел виновного на хищение чужого имущества возникает до фактической передачи имущества или заключения договора о такой передаче;
- присвоение или растрата чужого имущества, вверенного виновному и незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312), соотносятся между собой по правилам конкуренции специальной и общей нормы; однако диспозиция ч. 1 ст. 312 должна быть приведена в соответствие с пониманием растраты в ст. 160 УК РФ;
- квалификация присвоения или растраты, сопряженных с использованием лицом своего служебного либо должностного положения, не должна осуществляться по правилам совокупности преступлений (ст. 160 и ст. 201 или ст. 285 УК РФ), поскольку соответствующие нормы соотносятся как особенная и общая.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Нормативные правовые акты
1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.//Российская газета. 1993. N 237.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 29.03.2010) // Консультант Плюс.
3. Уголовный Кодекс РСФСР 1960 г.// Консультант Плюс
2. Специальная литература
1. Белокуров, О.В. Проблемы квалификации хищения вверенного имущества / О.В. Белокуров. - М., 2003. – 117 с.
2. Бойцов, А.И. Преступления против собственности / А.И. Бойцов. - СПб.: Юридический центр, 2002. – 321 с.
3. Бугаев, В. А. Место присвоения, растраты имущества и завладения им путем злоупотребления служебным положением в системе преступлений против собственности / В.А. Бугаев // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Юридические науки». Том 22 (61). 2009. - № 2. – С. 28-35.
4. В отношении Михаила Корнеева возбудили уголовное дело // www. rbk.daily. ru.
5. Годунов, О.И. Присвоение и растрата как формы хищения: (Уголовно-правовой и криминологический анализ) Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / О.И. Годунов. - Иваново, 2005. – 197 с.
6. Законы Хаммурапи. Перевод В.А. Якобсона, в частичной обработке А. А. Немировского // Хрестоматия по истории древнего Востока. В 2-х ч. Ч. 1. - М: Наука, 1980. – 456 с.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. – 1392 с.
8. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. - М.: Антэя, 2000. – 129 с.
9. Миненок, М.Г. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы / М.Г. Миненок, Д.М. Миненок. – СПб.: Юридический центр, 2001. 87 с.
10. Наумов, А.В. История российского (советского) уголовного законодательства // Энциклопедия уголовного права. Т. 2. Уголовный закон. СПб., 2005. – 547 с.
11. О судебной практике по делам о хищениях имущества (по материалам обзора судебной практики) // Судебный вестник. - 2002. - № 1. – С. 30-38.
12. Обзор статистических данных о рассмотрении уголовных, гражданских и дел об административных правонарушениях в Верховном Суде Российской Федерации // www.mvd.ru/stats.
13. Севрюков, А.П. Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты / А.П. Севрюков. - М.: Экзамен, 2004. – 89 с.
14. Таганцев, Н.С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. / Н.С. Таганцев. – СПб., 1904. – 254 с.
15. Экс-глава ростовской стройфирмы подозревается в растрате 45 млн. рублей // www.rbk.daily.ru
16. Эриашвили, Н.Д. Присвоение и растрата чужого имущества как форма хищения (Уголовно-правовой анализ): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Н.Д. Эриашвили. – М., 2003. – 203 с.
3. Судебная практика
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» Консультант Плюс.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06. 02. 2007) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Консультант Плюс.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 декабря 1980 г. (в ред. от 06.02.2007) «О практике применения судами РСФСР законодательства при рассмотрении дел о хищениях на транспорте» // Консультант Плюс.
4. Определение Йошкар-Олинского городского суда РМЭ по делу № 920716 от 02.11. 2009 г. // Архив Йошкар-Олинского городского суда РМЭ, 2009.
5. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - М., 2009. - № 7. – С. 12.
6. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 7 июня 2006 г., 14 июня 2006 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2006. - № 9. – С. 7.
7. Определение судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда по делу К. от 07. 10. 04 // Архив Кемеровского областного суда, 2004.
8. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2004. - № 2. - С. 9-10.
9. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2002. - № 4. - С. 4-5.
10. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2002. - № 3. - С. 15-17.
11. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2002. - № 6. - С. 18.
12. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. - № 10. - С. 7.
13. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1994. - № 1. - С. 8-9.
14. Судебная практика по уголовным делам. Тематический сборник: учебно-практическое пособие / Под ред. М.Ю. Тихомирова. – М., 2010. – 451 с.
[1] См.: Обзор статистических данных о рассмотрении уголовных, гражданских и дел об административных правонарушениях в Верховном Суде Российской Федерации // www.mvd.ru/stats.
[2] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Консультант Плюс.
[3] См.: Законы Хаммурапи. Перевод В.А. Якобсона, в частичной обработке А. А. Немировского // Хрестоматия по истории древнего Востока. В 2-х ч. Ч. 1. - М: Наука, 1980, С. 152-177.
[4] См.: Таганцев, Н.С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. / Н.С. Таганцев. – СПб., 1904. - С. 45.
[5] См.: Наумов, А.В. История российского (советского) уголовного законодательства // Энциклопедия уголовного права. Т. 2. Уголовный закон. СПб., 2005. – С. 147.
[6] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. – С. 576-635.
[7] См.: Севрюков, А.П. Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты /А.П. Севрюков. - М., 2004. – С. 78.
[8] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06. 02. 2007) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Консультант Плюс.
[9] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 декабря 1980 г. (в ред. от 06.02.2007) «О практике применения судами РСФСР законодательства при рассмотрении дел о хищениях на транспорте» // Консультант Плюс.
[10] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. –С. 587.
[11] См.: Там же. – С. 589.
[12] См.: Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. - М.: Антэя, 2000. – С. 49.
[13] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1994. - № 1. - С. 8-9.
[14] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06. 02. 2007) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Консультант Плюс.
[15] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Консультант Плюс.
[16] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Консультант Плюс.
[17] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 7 июня 2006 г., 14 июня 2006 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2006. - № 9. – С. 7.
[18] См.: Определение судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда по делу К. от 07. 10. 04 // Архив Кемеровского областного суда, 2004.
[19] См.: Эриашвили, Н.Д. Присвоение и растрата чужого имущества как форма хищения (Уголовно-правовой анализ): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Н.Д. Эриашвили. – М., 2003. – С. 11.
[20] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. – С. 597.
[21] См.: Там же. – С. 598.
[22] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06. 02. 2007) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Консультант Плюс.
[23] См.: Там же.
[24] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. - № 10. - С. 7.
[25] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06. 02. 2007) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Консультант Плюс.
[26] См.: Определение Йошкар-Олинского городского суда РМЭ по делу № 920716 от 02.11. 2009 г. // Архив Йошкар-Олинского городского суда РМЭ, 2009.
[27] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2002. - № 4. - С. 4-5.
[28] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2002. - № 3. - С. 15-17.
[29] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2004. - № 2. - С. 9-10.
[30] См.: Экс-глава ростовской стройфирмы подозревается в растрате 45 млн. рублей // www.rbk.daily.ru.
[31] См.: В отношении Михаила Корнеева возбудили уголовное дело // www. rbk.daily. ru.
[32] См.: Бойцов, А.И. Преступления против собственности / А.И. Бойцов. - СПб.: Юридический центр, 2002. - С. 287.
[33] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2002. - № 6. - С. 18.
[34] См.: Кочои, С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. - М.: Антэя, 2000. - С. 114.
[35] См.: Севрюков, А.П. Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты / А.П. Севрюков. - М.: Экзамен, 2004. - С. 123.
[36] См.: Миненок, М.Г. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы / М.Г. Миненок, Д.М. Миненок. – СПб.: Юридический центр, 2001. - С. 114.
[37] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Консультант Плюс.
[38] См.: Годунов, О.И. Присвоение и растрата как формы хищения: (Уголовно-правовой и криминологический анализ) Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / О.И. Годунов. - Иваново, 2005. – С. 9.
[39] См.: Уголовный Кодекс РСФСР 1960 г.// Консультант Плюс.
[40] См.: Кочои, С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. - М.: Антэя, 2000. - С. 115.
[41] См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. - М., 2009. - № 7. – С.10-11.
[42] См.: Белокуров, О.В. Проблемы квалификации хищения вверенного имущества / О.В. Белокуров. - М., 2003. - С. 32-35.
[43] См.: Судебная практика по уголовным делам. Тематический сборник: учебно-практическое пособие / Под ред. М.Ю. Тихомирова. – М., 2010. – С. 25.
[44] См.: Там же. – С. 26.
[45] См.: Там же. – С. 27.
[46] См.: О судебной практике по делам о хищениях имущества (по материалам обзора судебной практики) // Судебный вестник. - 2002. - № 1. – С. 30.
[47] См.: Бугаев, В. А. Место присвоения, растраты имущества и завладения им путем злоупотребления служебным положением в системе преступлений против собственности / В.А. Бугаев // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Юридические науки». Том 22 (61). 2009. - № 2. – С. 28.
[48] См.: Судебная практика по уголовным делам. Тематический сборник: учебно-практическое пособие / Под ред. М.Ю. Тихомирова. – М., 2010. – С. 34.