Курсовая работа: Кража и ее уголовно-правовая характеристика

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

ГЛАВА 1 Социально-правовая обусловленность уголовной ответственности за кражу в Российском законодательстве

1.1 История вопроса о понятии кражи в Российском уголовном законодательстве

1.2 Кража как форма хищения

ГЛАВА 2 Уголовно-правовая характеристика преступления, предусмотренного статьей 158 Уголовного кодекса РФ

2.1 Объект и предмет преступления

2.2 Объективная сторона преступления

2.3 Субъективные признаки преступления

2.4 Квалифицирующие признаки преступления

ГЛАВА 3 Проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за кражу

3.1 Отграничение кражи от иных форм хищения

3.2 Вопросы квалификации кражи

Заключение

Список использованной литературы и источников

ВВЕДЕНИЕ

Право собственности занимает особое место в системе гражданских прав. Оно является регулятором экономических отношений и показателем личного благополучия граждан. Способами законодательного регулирования и юридической защиты этого важнейшего права во многом определяется характер общественных отношений. Действующая Конституция РФ не только провозглашает право собственности, которое признается и охраняется государством, но и раскрывает его содержание: «каждый в праве иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно и с другими лицами».

Государство гарантирует гражданам защиту их прав и свобод. Никто не может быть лишен своего имущества и иначе как в случае установленной законом общественной необходимости при условии справедливого предварительного возмещения.

Кроме того, отношения собственности являются одной из фундаментальных основ обеспечивающих нормальное функционирование экономики. В любой стране отношения собственности являются материальной основой, и служит средством удовлетворения материальных и духовных потребностей населения. Для того чтобы отношения собственности выполняли свою задачу, они нуждаются в надежной защите от преступных посягательств. Государство всегда считало необходимым вести самую решительную борьбу с посягательствами на имущество собственника. В настоящее время задача состоит в том, чтобы усилить охрану всех видов собственности, обеспечить в соответствии с законом суровое наказание лиц, злостно посягающих на имущество собственника, добиваться полного возмещения материального ущерба, причиненного преступлением.

Одним из способов защиты прав и свобод граждан, а так же интересов общества и государства, является их уголовно-правовая защита.

Современное состояние криминальной ситуации в России характеризуется резким обострением негативных тенденций и процессов, связанных с преступностью. Это особенно проявляется в структуре корыстной преступности, увеличение которой в последние годы происходит в основном за счет роста краж чужого имущества, совершаемых с незаконным проникновением в жилище.

Основными причинами роста корыстных преступлений является социально-экономическое положение большей части населения страны, в частности снижение жизненного уровня населения, безработица, низкий размер зарплат, пенсий, пособий.

Кража чужого имущества является самым распространенным деянием, известных уголовному кодексу РФ (до 50%) в структуре всей преступности, и уже в силу одного этого факта представляют повышенную степень общественной опасности для экономических интересов граждан и государства.

Однако в настоящее время наблюдается низкая раскрываемость краж, что объясняется, на наш взгляд, тремя обстоятельствами: во-первых, низкой профессиональной подготовкой следователей, дознавателей, и оперативных работников; во-вторых, недостаточным использованием специалистов, оснащенности и использованием технических средств при расследовании краж и, в-третьих, недостатком специальной литературы по расследованию преступлений данной категории.

В связи с этим резко возросла актуальность проблемы борьбы с данной категорией корыстных преступлений.

Предметом квалификационной работы является кража и ее уголовно-правовая характеристика, а под объектом понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Целью данной квалификационной работы является анализ уголовно-правовой характеристики кражи, а так же разрешение спорных вопросов, касающихся применения законодательства об ответственности за преступления, предусмотренные ст.158 УК РФ на практике.

При написании квалификационной работы поставлены задачи: определить понятие кражи как формы хищения и сопоставить труды известных ученых при данном исследовании; проанализировать понятия «объекта» и «предмета» кражи, которые являются необходимыми элементами состава преступления; разграничить понятия «хищения» и «мелкого хищения», определить виды ответственности за данные деяния; охарактеризовать объективную сторону и субъективные признаки преступления; отгранить кражу от иных форм хищения.

В качестве теоретических источников при подготовке работы были использованы труды известных ученых юристов: А.А. Гурова [14], Б.Д. Завидова [19], С.М. Кочои [26], Ю.И. Ляпунова [31], И.С. Тишкевич [39], и др.

Поставленные задачи квалификационной работы решались с помощью исторического, диалектического, системного, формально-юридического, социологического и статистического методов.

В процессе рассмотрения теоретических вопросов были использованы материалы судебной практики правоохранительных органов Искитимского района НСО.

ГЛАВА 1 Социально-правовая обусловленность уголовной ответственности за кражу в Российском законодательстве

1.1 История вопроса о понятии кражи в Российском уголовном законодательстве

Понятие хищения не является новым для современного уголовного права. Первое место по численности совершаемых преступлений в XI-ХII вв. на Руси занимает «татьба»- воровство, кража. Данное понятие аналогично понятию «хищение» и встречается еще в памятниках отечественного права – Русской Правде. Русская Правда предусматривала деление кражи на простую и квалифицированную по объективной стороне. Квалифицированной считалась кража вещей особо охраняемых собственником. «Если кто украдет скот в хлеве и кража эта совершена ночью, потерпевшему предоставлялось право убить вора без суда и следствия» Ст.38-39 Карамзинского списка [22].

Татьба различалась и в зависимости от места совершения преступления. Кража по Русской правде рассматривалась как более опасное поведение, чем открытое хищение имущества. Тайность свидетельствовала о коварстве и низости лица, его совершившего.

В период феодальной раздробленности Руси наиболее известным источником, содержащим нормы уголовно правового характера, считается Псковская Судная Грамота (ПСГ) 1467 г. В этом документе была деятельно разработана ответственность за имущественные преступления.

Создание Российской Империи было ознаменовано принятием Воинского артикула Петра 1 (1715 г.) который представлял собой военно-уголовный кодекс без Общей части. В то же время он предусматривал и обще уголовные преступления, в том числе преступления - кражу, грабеж и др., в связи, с чем он мог применяться не только к военнослужащим. С тех пор институты уголовной ответственности за корыстные имущественные преступления непрерывно развиваются, не прекращается это развитие, и по сей день. Основы советского уголовного законодательства были заложены в декретах о суде №1 и №2. Декрет №1 наметил деление всех преступлений на контрреволюционные и другие более опасные - мародерство, хищение и др. все остальные. В первом Уголовном кодексе РСФСР от 1922 г. систематизировались в порядке значимости преступления: государственные, должностные, хозяйственные и т.д. Особенная часть УК РСФСР 1922 г. состояла из восьми глав. В главе 16 «Имущественные преступления» были предусмотрены такие посягательства на собственность: кража, грабеж (простой и насильственный), разбой, присвоение вверенного имущества, мошенничество, вымогательство (в том числе его разновидность шантаж), повреждение имущества. Жижиленко А.А. считал, что такая группировка имущественных преступлений в законодательно-техническом отношении не совсем удачна. Все случаи хищения он предлагал делить, как и в Уложении 1903 г., на две группы: ненасильственное похищение (к нему они относили похищение тайное или открытое, но без насилия над личностью); насильственное похищение (похищение открытое с насилием над личностью). Из ненасильственного похищения с учетом особенностей способа совершения преступления он выделял мошенничество [17].

Под кражей понималось «тайное хищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения» (ст.180). Закон различал простую и квалифицированную кражи. Под простой понималась кража, совершенная без применения каких-либо технических приемов (п. «а» ст.180) и не осложненная наличием обстоятельств, превращающих ее в кражу квалифицированную. УК 1922 г. были выведены и два вида тайного хищения, не относившиеся ни к простой, ни к квалифицированной краже. Таковыми были кража во время пожара, наводнения, крушения поезда или иного общественного бедствия.

22 ноября 1926 г. 2-ей сессией ВЦИК 12 созыва был принят УК РСФСР и введенный в действие с 1 января 1927 г.

Преступления против собственности в этом кодексе предусматривались в основном гл.7 Особенной части. Эта глава имела название «Имущественные преступления», состояла из 20 статей. На первом месте в ней по прежнему стояла кража. Ответственность за кражу была предусмотрена ст.162, кража была определена как «тайное хищение чужого имущества». Выделяя виды кражи, законодатель отказался от терминов «простая кража», «квалифицированная кража». УК 1926 г. называл сравнительно большее число отдельных видов кражи. Статья 180 УК 1922 г. различала 11 видов совершения кражи, ст.162 УК 1926 г. – 14. По мнению С.А. Елесеева это было связано как с перегруппировкой норм об ответственности за кражу, так и с уголовно-политической переоценкой ряда ситуаций ее совершения [16].

Из необходимости осуществления особенно решительной и суровой борьбы с посягательствами на государственную, общественную, личную собственность исходил Президиум Верховного Совета СССР, принявший 4 июня 1947 г. указы «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», «Об усилении охраны личной собственности граждан». Данный устав установил как общесоюзный закон единые для союзных республик нормы об ответственности за хищение социалистической собственности. При этом указ предусматривал два вида хищения (в зависимости от предмета преступления): хищение государственного имущества, хищение колхозного, кооперативного или иного общественного имущества. Указом было предусмотрено более строгое наказание за хищение государственного имущества. Так, в соответствии со ст.1 Указа хищение государственного имущества (простое) каралось заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 7 до 10 лет с конфискацией имущества или без конфискации [16].

К концу 50-х гг. ответственность за посягательство на собственность (социалистическую, личную) устанавливалась законодательством СССР и РСФСР. При этом система уголовно-правовых норм, посвященных охране собственности, была достаточно сложной и противоречивой. Ее упорядочил УК РСФСР 1960 г. (утвержденный третьей сессией Верховного Совета РСФСР пятого созыва 27 октября 1960 г. и введенный в действие с 1 января 1961 г.). В этом кодексе преступлениям против собственности были посвящены (до 1 июля 1994 г.) две главы Особенной части: гл.2- «Преступления против социалистической собственности»; гл.5- «Преступления против личной собственности граждан». Глава 2 предусматривала равную ответственность за хищение государственного и общественного имущества. В ней были названы такие способы его совершения: кража; грабеж; разбой; присвоение; растрата; злоупотребление служебным положением; мошенничество. УК 1960 г. придал большое значение размеру хищения. Статьей 96 была установлена ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества путем кражи, присвоения или растраты. Крупный размер хищения был предусмотрен в числе квалифицирующих признаков кражи, грабежа, разбоя.

Следует отметить, что Федеральный закон от 1 июля 1994 г. изменил не только систему преступлений против собственности, но и определение этих деяний. В УК РФ (в абзаце первом примечания к ст.144) впервые было дано легальное определение общего понятия «хищение». Соответственно, кража была определена как тайное хищение чужого имущества [16, с. 117].

Конституция устанавливает равноправие и равную защиту частной, муниципальной, государственной и иных форм собственности. Уголовный кодекс РФ вслед за Конституцией устанавливает равную уголовно- правовую защиту различных форм собственности и равную уголовную ответственность за посягательство на все формы собственности.

Ответственность за хищение зависит не от формы собственности, а от формы хищения, способа совершения посягательства на отношение собственности и обстоятельств хищения.

1.2 Кража как форма хищения

Вопрос о понятии хищения на протяжении десятилетий оставался одним из самых дискуссионных вопросов науки уголовного права. В ней преобладало мнение, что непосредственное закрепление в уголовном законе понятие хищения, помимо всего прочего, положительно скажется на деятельности правоохранительных органов по борьбе с этими преступлениями.

В течение многих лет, несмотря на распространенность хищений, определение их общего понятия отсутствовало в законе. А в теории уголовного права с некоторыми модификациями воспроизводилось толкование Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля, 1972 г., согласно которому, хищение «заключается в незаконном безвозмездном обращении государственного или общественного имущества в свою собственность или в собственность других лиц». Такое определение с уточнениями, относящимися к предмету посягательства, использовалась и применительно к хищению индивидуального имущества.

В 1994 г. впервые общее понятие хищения было предложено в законе – в примечании к ст. 144 УК РСФСР. Однако сам этот факт не привел к прекращению споров о понятии хищения. Более того, ни в одном из проектов УК РФ определение, подобное предложенному законодателем в примечании к ст. 144 УК РСФСР, полностью так и не было закреплено.

Следует отметить, что в одном из этих проектов определение понятия хищения отсутствовало вовсе. Однако последняя позиция у законодателя не нашла поддержки, и в УК РФ в примечании к ст.158 появилось примечание следующего содержания: «Под хищением в статье настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества».

По мнению С.М. Кочои, одной из причин критического отношения к определению хищения, предложенного в УК РФ, является то, что в нем не учтены многие высказываемые в науке позиции о признаках и понятии хищения [4].

Во-первых, в определении хищения без достаточных оснований назван признак противоправности. В литературе принято считать, что данный признак означает отсутствие у виновного прав на похищенное имущество и запрещенность совершенных действий уголовным законом. Однако на отсутствие у виновного прав на похищенное имущество указывают в понятии хищения слова «чужое имущество». Запрещенность же совершенных действий - признак любого преступления (ч.1 ст.14 УК РФ), а не только хищения. Данный признак, например, не назван даже в понятии убийства (ч.1 ст.105 УК РФ) и совершенно правильно отсутствует в понятии близкого к хищению вымогательства (ч.1 ст.163 УКРФ). Таким образом, признак противоправности лишний в понятии хищения.

То же самое относится к безвозмездности, не было необходимости включения в определение хищения признака безвозмездности по следующим соображениям:

1. Этимологически «безвозмездность» означает «бесплатный, неоплачиваемый». Между тем судебная практика признает наличие данного признака и в случае частичной оплаты стоимости похищенного имущества;

2. Безвозмездность при хищении - одна из сторон цели («корыстной»), другого конструктивного признака, непосредственно указанного в законе;

3. На безвозмездность указывает общественно опасное последствие, характерное для хищения (реальный ущерб), которое не может наступить при возмездном завладении чужим имуществом.

Третий признак- это изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Благодаря этому признаку объективная сторона хищения по закону теперь стала, без достаточно серьезных оснований, характеризоваться сразу тремя действиями:

1. изъятие имущества,

2. обращение имущества в пользу виновного или других лиц

3. изъятием имущества и его обращением в пользу виновного или других лиц.

В этой связи следует признать несоответствующим утверждение о том, что «главным способом хищения является изъятие имущества у собственника или иного владельца» [25]. Изъятие - не способ хищения, а действие, имеющее, согласно закону, место при совершении хищения.

В литературе существует и такое мнение, согласно которому «изъятие» и «обращение» чужого имущества в пользу виновных обязательны для кражи, мошенничества, грабежа, тогда как при присвоении и растрате (по мнению отдельных авторов, также мошенничестве) характерно только «обращение» имущества в пользу указанных лиц [4]. В таком случае напрашивается вывод о том, что только «изъятие» имущества при хищении, вопреки положениям примечания 1 к ст158 УК РФ, не существует.

Еще один признак хищения, указанный в примечании 1 к ст.158 УК РФ,- причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Но, как известно ущерб бывает двух видов. Различают моральный и материальный ущерб. Последствием хищения, очевидно, является материальный ущерб. Данный ущерб имеет два вида. Теория и практика под материальным ущербом при хищении однозначно понимает лишь реальный ущерб, определяемый, в отличие от упущенной выгоды, стоимостью похищенного имущества [2].

Вызывает сомнение так же то, что законодатель употребляет выражение «или иному владельцу». Иное лицо (не собственник) может владеть чужим имуществом не только законно, но и незаконно. Поэтому видно, что закон ставит под охрану интересы лица, владеющего имуществом на законном основании.

По мнению С.М. Кочои, «хищение» похищенного не причиняет ущерба собственнику, оно причиняет «ущерб» тому, кто украл имущество у собственника, кто на самом деле причинил собственнику ущерб и кто, таким образом, владеет этим имуществом незаконно [26, с. 69].

На наш взгляд данная практика должна быть пересмотрена, а в примечании 1 к ст.158 УК РФ необходимо говорить об «ином законном владельце», то есть о лице, владеющим чужим имуществом на законном основании. По этому на наш взгляд необходимо квалифицировать «хищение» похищенного не по статьям УК о хищении, а по отдельной статье. Например, ст.175 УК РФ – приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем.

Обязательным субъективным признаком хищения, согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ, является корыстная цель и безвозмездность, преследуемая виновным при его совершении. По поводу первого из названных признаков в отечественной юридической литературе ведется длительная полемика. Такие видные специалисты как В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов писали когда-то: «среди советский юристов, теперь уже. Вероятно, трудно найти сторонников той точки зрения, что хищение может совершаться и бескорыстно» [9, с. 27]. А.В. Гайдашев высказывает такую точку зрения: «Цель при хищении…, как и мотив, является корыстной, то есть сводится к стремлению виновного безвозмездно и заведомо противоправно присвоить чужое имущество…[12, с. 57]», об этом же пишет и Н.Г. Шурухнов: «совершая противоправное действие (кражу- пример авт.), субъект преступления руководствуется корыстным мотивом и преследует цель незаконного извлечения наживы».

Нетрудно заметить, что здесь, по сути, происходит смешивание понятий мотива и цели преступления. Нельзя не заметить такого обстоятельства, о котором А.Ф. Зелинский говорит следующее: «Мотив означает «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершается деятельность и действие как ее часть. Цель отвечает на вопрос, «для чего» действие совершается [20, с. 156]». То есть мотив и цель понятия, хотя и близкие, но не совсем совпадают по содержанию. Их нельзя отождествлять. В конкретном человеческом поведении мотив, очевидно, не может быть одновременно целью. Поэтому как, например «хулиганские побуждения» нельзя трансформировать в «хулиганскую цель», так и корыстный мотив, не может превратиться в « корыстную цель».

Справедливость сказанного (что природа хищений не может быть исключительно корыстна) подтверждается современным ходом событий, поскольку изъятие чужого имущества может иметь целью финансовое и материальное обеспечение противоборства группировок, например, на Северном Кавказе. Абхазии, а так же по мотивам страха перед сообщниками, карьеристских соображений и т.п. Так, В.Н. Литвинов мотивами несовершеннолетних участников корыстных групповых преступлений против собственности называет «желание утвердить себя как умеющего жить»[30]. И.С. и С.И. Тишкевич утверждают, что «корыстные мотивы при хищении не обязательно должны быть единственными» [33].

Таким образом, конечно, корыстный мотив типичен для хищения имущества, однако фактически, совершая такого рода преступления, виновный может руководствоваться и другими мотивами, в том числе и самыми «благородными» (помощи обездоленным, возврата долга и т.п.). Целью виновного при хищении может быть не только личное обогащение виновного, но и обогащение других лиц. В конце концов, для состава хищения важно не то, кто получил имущественную выгоду от преступления: сам виновный или другие лица, а то, что собственник (иной законный владелец) лишается не по своей воле своего имущества.

Корыстная цель при хищении определяется стремлением субъекта не к любому противоправному извлечению имущественных выгод, а к получению этих выгод за счет обращения в собственность имущества, безвозмездно изымаемого из фондов или из владения законных собственников и иных владельцев. Субъекты подобного деяния руководствуются корыстными мотивами, так как стремятся к собственному обогащению или к обогащению своих близких либо лиц, в судьбе которых они лично заинтересованы. Большой удельный вес краж чужого имущества, их новые тенденции, с одной стороны, и слабая организация, правовая и техническая обеспеченность деятельности органов внутренних дел, особенно в низовом звене, с другой, приводят к тому, что ежегодно тысячи уголовных дел о кражах приостанавливаются как не раскрытые. Масштабы и темпы роста преступности сделали ее одним из основных факторов, препятствующих осуществлению социальных реформ, порождающих у граждан чувство тревоги за свою жизнь и благополучие, снижающих доверие к органам власти и управления, к проводимой государственной политике.

Так же следует отметить, что корыстная цель имманентно присуща хищению. Поэтому она признается признаком хищения, характеризующим субъективную сторону данного деяния, и позволяющим отграничить хищение от других преступлений. В структуре преступления предмет хищения – чужое имущество – относится к объекту преступления, действия, такие как безвозмездное изъятие и (или) обращение имущества в пользу виновного или иных лиц, а так же общественно опасные последствия, такие, как причинение материального ущерба – к объективной стороне хищения, корыстная цель – к субъективной стороне.

Собственность как социально-экономическая категория всегда связана с вещами и материализуется в них. Право собственности – это вещное право. В силу этого хищения относятся к так называемым предметным преступлениям, которые нередко называют имущественными. С внешней стороны они всегда выражаются в уголовно-противоправном воздействии (изъятии, завладении, обращении в свою пользу) преступника на предметы материального мира.

Термин «изъятие» может пониматься двояко: в узком смысле – как извлечение имущественных ценностей из чужого владения; в широком смысле – вывод вещей из сферы, подвластной собственнику, в том числе и теми лицами, которым сам собственник вверил свое имущество (бухгалтер, кассир, продавец, экспедитор, хранитель вещи и пр.), то есть изъятие заключается в переводе чужого имущества из владения собственника или иного законного владельца в фактическое обладание виновного. В первом случае разновидность хищения именуется похищением и охватывает собой кражу, грабеж, разбой. Изъятие же в широком смысле характерно для всех без исключения форм хищения.

Обращение чужого имущества в свою пользу означает не перевод имущества во временное пользование неуправомоченных лиц, а такой переход его в незаконное обладание этих лиц, при котором они ставят себя на место законного собственника и приобретают реальную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как собственным. Здесь имеется в виду и присвоение или растрата имущества, которым виновный завладевает неправомерно. Если говорить об изъятии и (или) обращении «чужого имущества», то нужно говорить как о материальной субстанции. Как об определенном предмете материального мира, как о веще, обладающей некими материальными физическими параметрами (числом, количеством, весом, объемом и т. д.) иными словами вещными свойствами. Поэтому корыстное завладение ценностями, лишенными этих признаков. Например, тепловой, электрической, интеллектуальной собственностью в силу отсутствия предмета не может образовывать состав хищения чужого имущества. Далее рассмотрим словосочетание «чужого имущества», так же содержащиеся в понятии кражи. При совершении хищения завладении чужим имуществом всегда сопряжено с изъятием его из обладания собственника (или лица, в ведении или под охраной которого находится имущество). Если имущество по тем или иным причинам уже выбыло из обладания собственника, то завладение таким предметом не образует хищение. Присвоение найденного или случайного оказавшегося у виновного чужого имущества не рассматривается в качестве преступления. Находящимся в обладании собственника следует считать не только специально охраняемое или запертое имущество, но и такое, к которому открыт доступ – на территории предприятия, в помещении учреждения, на строительной площадке или в другом месте осуществления хозяйственной деятельности, на транспортном средстве, а так же в любом месте, где оно временно находится без присмотра, если это имущество не является утраченным собственником. Одно из центральных мест в определении хищения занимает понятие «имущества». Не случайно преступления против собственности называются так же имущественными, например. В УК РФ 1926 г. Имущество - предмет хищения, который следует отличать от объекта – общественных отношений собственности. Предмет хищения всегда материален, является частью материального мира, то есть обладает признаком вещи. Не могут быть предметом хищения как имущественного преступления идеи, взгляды, проявление человеческого разума. Не могут быть предметом хищения природные богатства в их естественном состоянии.

Рассмотрим два наиболее важных признака хищения – это противоправность и безвозмездность. Противоправность изъятия и (или) обращение в свою пользу чужого имущества означает, что перевод имущества в фактическое обладание виновного осуществляется без каких-либо оснований для этого и без согласия собственника или законного владельца. Похитивший имущество, хотя и владеет, пользуется и распоряжается им как своим собственным, но юридически собственником не становится. Хищение не влечет за собой утрату собственником право на похищенное имущество. Изъятие имущества, правомерность которого оспаривается субъектом (организацией или гражданином), не образует хищения. Такие действия могут влечь ответственность за иные преступления, например за самоуправство (ст.330 УК РФ).

Безвозмездность изъятия чужого имущества следует усматривать в случаях, когда виновный завладевает им бесплатно. Без соответствующего возмещения либо с неадекватным возмещением (например, путем незаконной уценки товара, выбраковки промышленных изделий, замены вверенного виновному имущество на менее ценное). Именно безвозмездность изъятия чужого имущества обуславливает наступление общественно опасных последствий в виде причинения собственнику или иному владельцу имущественного ущерба.

Причинение ущерба собственнику или иному владельцу. «Под таким ущербом понимается лишь положительный материальный ущерб в размере стоимости имущества, изъятого и (или) обогащенного в пользу виновного или других лиц. В размере ущерба не включается упущенная выгода».

Размер ущерба, нанесенного собственнику или иному владельцу, определяется стоимостью похищенного, выраженной в цене. При определении стоимости имущества, ставшего объектом преступления, следует исходить в зависимости от обстоятельств, приобретения его собственником: из государственных розничных, рыночных или комиссионных цен на момент совершения преступления. При отсутствии цены стоимость определяется на основании заключения экспертов.

«Определяя размер похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов»[44].

В зависимости от размера материального ущерба, можно выделить три вида хищения:

1. Мелкое – если кража является малозначительной и в силу этого не представляет общественной опасности, то есть не причиняет вреда и не создает угрозы причинения вреда, такое деяние не признается законом преступлением. Решая вопрос о малозначительности кражи государственного или общественного имущества, следует ориентироваться на примечание к ст.7.27. КоАП РФ, в котором, говорится: «Хищение государственного или общественного имущества признается мелким, если стоимость похищенного не превышает одну тысячу рублей».

2. С причинением значительного ущерба гражданину и «определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей».

3. В крупном размере «признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей».

4. В особо крупном размере «особо крупном – один миллион рублей».

«Нередки случаи, когда отдельные суды весьма подробно указывают основания вменения рассматриваемого квалифицирующего признака, тогда как другие без каких-либо объяснений их вменяют или отвергают (в случае вменения их органами предварительного расследования)»[26, с. 103].

Так судом первой инстанции кража джинсовой куртки стоимостью 1000 тыс. руб. в 1997 году была квалифицирована по п. «г» ч.2 ст.158 УК РФ как причинившая значительный ущерб гражданину. Однако Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации своим определением переквалифицировала действия на ч.1 ст. 158 УК РФ, указав, что «суд не мотивировал в приговоре, как этого требует закон, почему ущерб, причиненный потерпевшему, признан значительным».

Исходя из определения хищения (ч.1 Примечания к ст.158 УК РФ), можно заключить, что четыре (из шести) указанных выше признака хищения относятся к объективной стороне.

Во-первых, изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. В данном случае имеется в виду отторжение имущества у собственника, причем как тайное, так и открытое, производящееся путем обмана или введения в заблуждение. При этом сам переход имущества при изъятии всегда происходит вопреки либо помимо воли собственника или иного владельца, а при обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц - в соответствие с волей собственника или иного владельца.

Во-вторых, противоправность изъятия и (или) обращения имущества в пользу виновного или других лиц. Противоправность в данном случае означает, что виновный нарушает законодательство, причем в форме предусмотренной уголовным законом. То есть виновный не является собственником имущества, не имеет юридического права на изъятие имущества и обращение его в свою пользу, не уполномочен на такое действие.

В- третьих безвозмездность, что означает, что изъятие или обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц происходит без возмещения его эквивалента. Частичное возмещение ущерба не освобождает от ответственности. То есть деяние считается безвозмездным. В данной ситуации субъект отвечает в размере невозмещенной части.

Под формами хищения принято понимать 1) кражу. 2) мошенничество, 3) присвоение, 4) растрату, 5) грабеж, 6) разбой.

Таким образом, хищение можно определить как «посягающее на отношение собственности, связанные с порядком распределения материальных благ, совершенное в форме и видах, предусмотренных законом, умышленное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества"[13, с. 67].

Из вышесказанного можно сделать следующие выводы. Кража, как форма хищения всегда посягает на отношения собственности, и уголовное законодательство четко разграничивает ответственность за хищения в зависимости от способа совершения преступления. Существенным отличием кражи от других форм хищения является тайность изъятия и ненасильственный способ хищения. Кражу отличают и субъективные признаки, а именно то, что похититель сам для себя определяет, что он будет действовать тайно и это убеждение сопровождает его до момента окончания преступления. Кража является наиболее распространенным преступлением, и это обстоятельство существенно повышает ее общественную опасность.

ГЛАВА 2 Уголовно-правовая характеристика преступления, предусмотренного статьей 158 Уголовного кодекса РФ

2.1 Объект и предмет преступления

Учитывая широкую распространенность краж и значительный общий объем причиняемого ими ущерба, целесообразно уделить особенно пристальное внимание уголовно-правовой характеристике этого преступления.

Анализ уголовных дел, а также опрос работников правоохранительных органов свидетельствует о том, что практика применения ст. 158 УК РФ связана с определенными трудностями. Это, прежде всего, касается уяснения понятий объекта и предмета кражи, которые, являясь необходимыми элементами состава преступления, нередко выступают в качестве основного критерия, позволяющего отграничить кражу от смежных составов преступлений.

Родовым объектом кражи, как, впрочем, всех преступлений, содержащихся в главе 21 Особенной части УК РФ, следует признать собственность.

В самом общем виде собственность можно определить как отношение индивида (коллектива) к принадлежащей ему вещи как к собственной, соответственно все другие относятся к этой веще как к чужой, им не принадлежащей. Таким образом, на одном полюсе этого отношения выступает собственник, который относится к вещи как к своей, на другом – несобственника, которые обязаны, относится к этой вещи как к чужой и, следовательно, воздерживаться от каких бы то ни было посягательств на волю собственника.

Разумеется, понятие собственности нельзя рассматривать с чисто экономической позиции. Закрепление в нормах права экономические отношения собственности облекаются в правовую форму, представляя собой явления не только экономического, но и юридического характера.

Совершая кражу чужого имущества, виновный, прежде всего, посягает на отношения собственности. Право собственности нарушается как бы «попутно». В этой связи трудно не согласиться с мнением профессора Л. Гаухмана, что родовым объектом хищений являются именно отношения собственности, но не право собственности как юридическое выражение, форма закрепления экономических отношений собственности. Это обстоятельство имеет важное значение при отграничении кражи от иных корыстных преступлений против собственности, не связанных с хищением [13, с. 68].

Некоторые авторы считают объектами хищений не сугубо социальную категорию – общественные отношения, а предметы материального мира как таковые – совокупность вещей или имущественное достояние [29, с. 297]. С такой позицией, по мнению Р. Исмагилова, начальника отдела УБЭП МВД Республики Башкортостан нельзя согласиться. Не втягиваясь в дискуссию по этой очевидной для многих российских юристов проблеме, уместно лишь подчеркнуть, что нотариальные формы материальных благ – конкретные вещи или имущественное достояние – приобретают для уголовного права значение как предмет преступного посягательства (но, разумеется, не объект) лишь в том случае, если они включены в сферу социальных связей и выступают материальным носителем определенных общественных отношений. Именно общественные отношения, нарушаемые общественно опасным деянием, и являются объектом любого преступления.

Например, в уголовном кодексе Швейцарии содержится несколько иная позиция. Здесь кража относится не к преступлениям против собственности, а к разряду преступных деяний против имущества. Таким образом, объектом кражи признаются не юридически значимые отношения собственности, а само имущество потерпевшего. Комков А.В. в соей диссертации отмечает, что «в науке российского уголовного права и ряда других государств похищаемое чужое имущество признается не объектом, а предметом кражи.»[24].

Видовым объектом как обязательный элемент состава кражи по своей природе и содержанию совпадает с родовым объектом этого преступления. Непосредственным же объектом кражи признается собственность конкретного лица (частная, муниципальная, государственная и др.), на которую осуществлено преступное посягательство. Все формы собственности равноценны и в равной мере подлежат защите правовыми нормами, в том числе и нормами уголовного законодательства. Это положение закреплено в основном законе Российского государства, в котором говориться: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности»[1]. Виновный, совершая тайное хищение чужого имущества, посягает не на форму собственности как абстрактную категорию, а на собственность конкретного лица.

Весьма сомнительной выглядит точка зрения некоторых специалистов, утверждающих, что родовой и непосредственные объекты преступлений против собственности могут совпадать. По мнению А.А. Пинаева «подобное утверждение противоречит посылке о том, что непосредственный объект является всего лишь частью родового объекта и, в силу этого обстоятельства, совпадать с родовым объектом не может».

Положение, которое закреплено в ст.8 Конституции РФ нашло отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности». Пленум разъясняет: «Поскольку закон не предусматривает дифференциации ответственности за эти преступления в зависимости от формы собственности, определение таковой не может рассматриваться обязательным элементом формулировки обвинения лица, привлеченного к уголовной ответственности». Вместе с тем представляется, что наряду с другими обстоятельствами форма собственности, на которую совершено посягательство, должна приниматься во внимание при оценке общественной опасности содеянного, и естественно, отражаться в материалах уголовного дела.

Совершение кражи не исключает возможности посягательства на дополнительные объект, например, дополнительным объектом кражи, связанной с незаконным проникновением в жилище (ч.3 ст.158 УК РФ), являются общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность частной жизни гражданина, его личной и семейной тайны.

При расследовании краж установление непосредственного объекта преступного посягательства обычно не вызывает серьезных затруднений, сложнее разграничить непосредственный объект и предмет кражи, поскольку в качестве последнего могут выступать различные материальные ценности, правовая природа которых до настоящего времени не всегда определена с достаточной четкостью в гражданском законодательстве.

Совершая кражу, виновный причиняет социально опасный вред отношениям собственности. При этом непосредственному преступному воздействию подвергаются определенные предметы материального мира.

К имуществу ГК РФ относит вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права (ст.128 ГК РФ). Однако наивным было бы предполагать, что предметом кражи является всякое имущество, все виды объектов имущественных гражданских прав, перечисленные в ст. 128 ГК РФ. Конкретные виды имущества, которые могут быть предметом кражи, Уголовный кодекс не выделяет. Вместе с тем основываясь на логическом толковании закона и сложившейся практике, совершенно ясно, какого рода имущества он имеет в виду.

В теории уголовного права принято выделять три признака, характеризующих имущество как предмет кражи: материальный, экономический, юридический.

Предметом кражи могут быть только вещи материального мира. Прежде всего, это вытекает из правомочий собственника (п.1 ст.209 ГК РФ), 1 содержание которых определяется в большей мере натуральными свойствами объекта (числом, количеством, весом, объемом и т.д.), иными словами, вещными свойствами. Для права собственности исходным является правомочие владения как физического обладания свойствами. Для права собственности исходным является правомочие владения как физического обладания вещью, от которого, по сути, зависит содержание других правомочий собственника (пользования и распоряжения). Право владения может осуществляться только в отношении материальной вещи, ограниченной в пространстве. В этой связи следует достаточно четко различать имущество как гражданско-правовую категорию и имущество, выступающее в качестве предмета кражи, как категорию уголовно – правового характера. Попытки провозгласить предметом кражи имущество вообще, как о нем говорит ст. 128 ГК РФ, ошибочно.

Имущество, лишенное материального признака, например электрическая энергия, интеллектуальная собственность, компьютерная информация, не может выступать в качестве предмета кражи. Следовательно, преступное воздействие на подобные виды имущества не может образовать состав кражи. При определенных обстоятельствах это может расцениваться как, например, причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием (ст.165 УК РФ), нарушение авторских и смежных прав (ст.146 УК РФ), неправомерный доступ к компьютерной информации (ст.272 УК РФ).

Представляется, что предметом кражи может быть только движимое имущество. То есть имущество, которое может перемещаться в пространстве без потери его потребительских свойств и целевого назначения. Иное дело, мошенничество (ст.159 УК РФ), предметом которого наряду с движимым имуществом вполне может выступать и недвижимое имущество. Однако из этого правила есть одно исключение, на которое вполне справедливо обратил внимание профессор Н. Шурухнов. По его мнению, предметом кражи может выступать и недвижимость, при том непременном условии, что ее передвижение в пространстве, возможно, осуществить без особых потерь потребительской стоимости и целевого назначения имущества. В качестве иллюстрации такой кражи он приводит пример с хищением многолетних насаждений (плодовых деревьев) с садового участка [15, с. 178].

Н. Гуськова придерживается такого же мнения, и определяет проблему разграничения имущества, как предмет хищения на движимое и недвижимое, ведь в понятии хищения, изложенном в примечании к ст.158 УК РФ, отсутствует какое-либо ограничение его предмета в смысле деления имущества на движимое и недвижимое [15, с. 197].

Проблема исходит из традиционного понимания хищения как перемещения имущества в пространстве, в результате которого владелец перестает обладать им, а виновный становится фактическим владельцем имущества. На первый взгляд, признание недвижимого имущества предметом хищения кажется абсурдным. Однако при дальнейшем изучении становится ясно, что некоторые объекты недвижимости подлежат физическому перемещению в пространстве без особого труда (например, морские суда). Кроме того, хищение возможно не только путем фактического перемещения в пространстве. Но и более распространенным способом – путем завладения правом на имущество, которое представляет собой юридическое оформление необходимых документов. В результате, которого виновный приобретает право на объект недвижимости (мошенничество).

Имущество, выступающее в качестве предмета кражи, всегда обладает определенной экономической ценностью, которая, как правило, выражается в его стоимости, цене. Из этого следует, что предметом кражи могут быть только такие вещи материального мира, которые перестали быть частью природы, извлечены из естественного состояния с затратой труда и поэтому могут иметь денежную оценку, обладают товарно-материальной ценностью. Поэтому необходимо отличать кражу от преступлений экологического порядка, где предмет выступает критерием такого разграничения. «В самом деле, - пишет профессор Ю. Ляпунов, - по некоторым категориям преступлений без четкого уяснения социально-экономической и правовой природы предмета посягательства практически невозможно правильно установить то социальное благо, на которое в действительности было направлено преступное деяние. Именно такими преступлениями являются экологические преступления. Изменение социально-экономической сущности предмета посягательства существенно меняет юридическую окраску совершенных виновным действием. В частности, изменения в экономическом содержании предмета, «перемещение его из категории природных богатств, естественных ресурсов в категорию товарно-материальных ценностей имеет своим правовым следствием отнесение содеянного к числу преступлений против собственности.»

Из этого взыскания следует исключительно важное положение, по которому не являются предметом кражи природные ресурсы, а так же предметы, в которые не вложен труд человека (лес, дикие животные и рыба в естественном состоянии и др.). Так, в случае незаконной добычи рыбы содеянное квалифицируется по ст.256 УК РФ. Разумеется, если рыба выращена в искусственном водоеме, то ее незаконная добыча должна расцениваться как хищение. Это обусловлено признанием такой рыбы предметом хищения, поскольку в ней уже содержится овеществленный человеческий труд.

Не могут признаваться предметом кражи документы неимущественного характера и документы не являющиеся носителями стоимости, хотя и дающие право получения имущества (доверенности, жетоны, квитанции, накладные, долговые расписки, страховые полисы, завещания и т.п.). Документы являющиеся эквивалентом денег или иных материальных ценностей (лотерейные билеты, на которые пал выигрыш, почтовые марки, талоны на горючие и смазывающие материалы и т.д.), наоборот предметом кражи могут быть.

Предметом кражи могут быть деньги, валютные ценности и ценные бумаги. Последние олицетворяют собой стоимость и являются эквивалентом денежного выражения имущества. К числу ценных бумаг гражданское законодательство относит: государственные облигации, чеки. Депозитные и сберегательные сертификаты, коносаменты, акции, ценные приватизационные бумаги и другие документы, которые законами о ценных бумагах или в установленном законом порядке отнесены к ценным бумагам (ст.143 ГК РФ). Ценные бумаги могут быть именными, ордерными и на предъявителя. Представляется, что предметом кражи могут быть только ценные бумаги на предъявителя. Хищение остальных ценных бумаг представляет собой приготовление к мошенничеству и, следовательно, кражи не образует.

Наконец, предметом кражи можно признать и пластиковые карточки (электронные деньги), которые получили достаточно широкое распространение в последнее время.

Предметом хищения может быть только чужое имущество. Этот признак отражает юридическую характеристику имущества. Чужим признается имущество не находящееся в собственности или в законном владении виновного. Чужим для виновного следует признать и такое имущество, которое находится в совместной с потерпевшим собственности.

Если лицо тайно изымает свое собственное имущество, находящееся, скажем, в неправомерном владении третьего лица, состав кражи отсутствует. При достаточных к тому условиях содеянное может быть расценено как преступление против конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Что касается краж имущества, изъятого из гражданского оборота (радиоактивные материалы, оружие, боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества, наркотические средства, психотропные вещества), то они образуют самостоятельные составы преступлений, ответственность за совершение которых предусмотрена соответственно ст. ст. 221, 226, 229 УК РФ.

2.2 Объективная сторона преступления

Объективная сторона кражи содержит три основных элемента: а) тайные действия по обращению и изъятию чужого имущества в пользу виновного или других лиц: б) последствия этих действий в виде причинения ущерба собственнику или иному владельцу имущества; в) причинная связь между действиями виновного и наступившими последствиями.

Хищение является тайным, если оно совершено:

- в отсутствие кого бы то ни было;

- в присутствие потерпевшего или посторонних лиц, но не заметно для них;

- в присутствие указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых действий и значения происходящего;

- в присутствие каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему преступник остается в убеждении, что он действует тайно;

- в присутствие каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер и не скрывающих своего присутствия, но не являющихся для преступника посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости его действий.

Полное отсутствие очевидцев наиболее ярко характеризует, существо кражи как тайного хищения, при котором, вор стремится, в процессе изъятия имущества избежать визуального контакта с кем бы то ни было, включая не только собственника имущества или его владельца, но и посторонних лиц, могущих воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника в качестве очевидцев содеянного.

При этом посторонними считаются не все лица, оказавшиеся на месте преступления, а лишь те, от которых преступник не может ожидать не только содействия, но хотя бы пассивного попустительства хищению. В этом случае к числу посторонних нельзя отнести соучастников преступления (иначе любое групповое хищение было бы открытым), а так же тех лиц, с которыми он связан такими родственными, приятельскими и другими близкими либо доверительными отношениями, которые дают ему реальное основание полагать, что эти лица не будут, по меньшей мере, противодействовать изъятию имущества, а по большому счету – способствовать изобличению его впоследствии. С этой точки зрения хищение не перестает быть тайным, когда виновный действует на глазах родственников или знакомых, расчитывая на их молчаливое согласие, попустительство или даже одобрение.

Примером обоснованной переквалификации действий виновного с грабежа на кражу является дело Захарищева, который Южно-Уральским городским судом Челябинской области был признан виновным в том, что вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату, где ранее бывал с разрешения знакомой Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя кассетами, принадлежащими матери Ляпиной. Исходя из того, что он совершил указанные действия в присутствие Макеевой, органы следствия и суд квалифицировали их как открытое хищение.

Удовлетворяя протест о квалификации содеянного, Верховный Суд РФ исходил из того, что Макеева – знакомая Захарищева. Договорившись между собой, они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью распить спиртное и остались там ночевать. Захарищев увидев под кроватью магнитолу, предложил Макеевой совершить кражу. Но она отказалась и в последствие безразлично отнеслась к его преступным действиям. Таким образом, к свидетелю Макеевой не относится понятие «постороннего или другого лица», в присутствие которого совершена кража личного имущества. Захарищев осознавал, что Макеева для него близкий человек, и был уверен в сохранении тайны похищения.

Второй вариант тайности, связанный с похищением имущества хотя и в присутствие каких-либо лиц, но скрытно от них, требует от вора объективно больших усилий, поскольку лишение присутствующих лиц возможности наблюдать изъятие находящегося при них или в месте их присутствия имущества нередко достижимо лишь благодаря особому мастерству, каковым обладают, например, карманные воры, совершающие хищение бумажников, наручных часов, содержимого сумок, ручной клади и т.п. В определенных случаях помимо «ловкости рук» от такого вора требуется еще и умение неслышно подойти и удалиться с захваченным имуществом.

Третий вариант имеет место тогда, когда какие-либо лица наблюдают изъятие имущества, но не осознают его неправомерности, в силу чего тайной является не физическая сторона этих действий, как это имеет место в предыдущих вариантах, а их подлинный смысл. При этом, в одних случаях преступник просто пользуется тем, что по причине малолетства, умственной неполноценности, опьянения или иных обстоятельств присутствующих объективно не способны понимать характер совершаемых действий и значение происходящего, в других - неосведомленность окружающих о принадлежности имущества (например, при хищении вещей на вокзале), в - третьих – похитителю самому приходится создавать иллюзию правомерности изъятия имущества, прибегая к различного рода обманным уловкам и даже разыгрывая талантливо поставленные инсценировки, благодаря которым у окружающих складывается впечатление, что похититель является владельцем этого имущества либо лицом, действующим по его поручению. Наблюдая сам факт завладения предметом хищения, присутствующие при этом посторонние лица не осознают противоправного характера поведения виновного, полагая, что данное имущество не похищается, а изымается правомерно лицом, уполномоченным распорядиться этим имуществом. При квалификации указанных действий нередко допускается ошибка, поскольку объективно преступник действовал, открыто и с точки зрения объективного критерия его действия подпадают скорее под определение грабежа, чем кражи. При такой ситуации нельзя забывать, что при признании действий виновного тайными основным является не объективный, а субъективный критерий – осознание виновным того, что он действует тайно.

Таким образом, тайность хищения оценивается, исходя из двух критериев: объективного, то есть внешнего по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев преступных действий или наличие обстоятельств, при которых присутствующие лица не сознают или заведомо не имеют объективной возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель и рассчитывает), и субъективного, то есть внутреннего основанного на определенных субъективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный критерий – представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно. Отсюда стремление виновного завладеть имуществом тайно, даже если его действия оказались заметными для других лиц, не дает оснований квалифицировать содеянное как открытое хищение, если сам похититель, исходя, из окружающей обстановки, не сознавал факта его обнаружения и считал, что он действует скрытно. И наоборот, тайное похищение отсутствует тогда, когда преступник был убежден, что его действия очевидны для владельца имущества или посторонних лиц, хотя в действительности они остались незаметными.

Хищение чужого имущества – материальный состав преступления, в объективную сторону которого в качестве обязательного признака, как, говорилось выше, входят общественно опасные последствия. Они выражаются в нарушение объекта уголовно-правовой охраны – общественных отношений собственности. Преступный результат при хищении состоит в причинение собственнику реального (положительного) материального ущерба. Размер, которого определяется стоимостью изъятого преступником имущества. Чем больше совокупность стоимости похищенного имущества, выраженная в денежной сумме, тем больший материальный ущерб причиняется собственнику, тем крупнее размер самого хищения. Иные убытки, причиненные хищением собственнику, в виде недополучения должного (упущенной выгоды), в содержании реального материального ущерба не входят. Во многих составах хищения (например, кража, грабеж, присвоение, растрата и др.) размер причиненного ущерба как преступного результата предусмотрен в качестве квалифицирующего («с причинением значительного ущерба гражданину») и особо квалифицирующего признака (« в крупном размере»).

Момент окончания кражи необходимо связывать с наступлением последствий в виде причинения прямого ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Кража признается оконченным преступлением не в тот момент, когда полностью реализован умысел на изъятие чужого имущества, а тогда, когда виновный получил реальную возможность распорядится похищенным. Если возможность распорядиться похищенным имуществом реально не существовала, содеянное необходимо квалифицировать как покушение на кражу [18, с. 127]. Между действиями виновного в краже и наступившими последствиями в виде причинения прямого ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества необходимо установить причинную, то есть объективно существующую, связь.

2.3 Субъективные признаки преступления

Субъектом кражи по УК РФ может быть физическое вменяемое лицо, достигшее возраста четырнадцати лет. Снижение возраста уголовной ответственности за кражу объясняется не только более высокой общественной опасностью данного имущественного посягательства, обусловленное более опасным способом ее совершения, но и более широкое распространенностью среди совершаемых подростками преступлений, обусловленной уровнем их социализации, предопределяющим как интеллектуальную, так и исполнительскую доступность данного способа хищения для 14- летних.

Прежде всего, отметим, что любое хищение по определению (коль скоро речь идет о завладении чужим имуществом) предполагает специального субъекта – не собственника, юридически противостоящего собственнику и обязанного воздерживаться от нарушения его имущественных прав уголовно-противоправным способом. Правда, этот специальный признак носит не положительный, а отрицательный характер, указывая не на свойства, присущие субъекту, а на свойства, отсутствующие у него, но от этого они не перестает быть признаком, дополнительно характеризующим субъекта, ибо с юридической стороны он характеризует лицо, обязанное относится к имуществу, по поводу которого существует данное имущественное отношение с управомоченным собственником, как к чужому.

В свою очередь, отрицательные признаки несобственника по той же логической схеме дают основания для подразделения специальных субъектов на таких несобственников, которые не обладают никакими правомочиями в отношении изымаемого имущества, и владеющих несобственников, которые, несмотря на то, что они не являются собственниками, тем не менее, обладают определенными правомочиями в отношении похищаемого имущества. В итоге иерархия дополнительных (к возрасту и вменяемости) признаков, характеризующих специального субъекта хищения, выстраивается следующим образом:

- признаки несобственника, характерные для субъектов всех форм и видов хищения;

- признаки несобственника характеризующие субъектов кражи, грабежа, разбоя и мошеннического обмана как лиц, не обладающих никаким правомочиями в отношении изымаемого имущества;

- признаки владеющего несобственника, характеризующие субъектов присвоения и растраты как лиц, наделенных определенными правомочиями в отношении похищенного ими имущества.

Кроме того, выделение в качестве особого непосредственного объекта преступлений против собственности имущественных отношений, складывающихся между членами семьи, предопределяет и существование такого специального субъекта, как супруги, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушка, бабушка и внуки, что также может породить вопрос об ответственности других (не указанных в приведенном перечне) лиц, принявших участие в совершаемом ими хищении.

Лицо, не обладающее указанными дополнительными признаками, не может быть ни индивидуальным исполнителем, ни соисполнителем этого преступления, даже если оно достигло соответствующего возраста и является вменяемым. Препятствием тому служит ч.4 ст.34 УК РФ, которая отрицает возможность соисполнительства в преступлении со специальным субъектом для лица, не являющегося таковым.

Так по УК Испании положения об освобождении от уголовной ответственности супругов, а также близких родственников, совершивших имущественные преступления в отношении друг друга (ч.1 ст.268) не распространяются на посторонних лиц, принявших участие в совершении преступления (ч.2 ст. 268).

Что касается вменяемости, то совершение общественно опасного деяния имущественного характера лицом в психическом состоянии, исключающем вменяемость, исключает и уголовную ответственность за него, но является основанием для применения к такому лицу принудительных мер медицинского характера.

Так, например, в производстве следователя Искитимского РУВД находилось уголовное дело №60633, возбужденное по ч.3 ст.158 УК РФ в отношении Г. который 21.07.05 г. около 10 час. Находясь у себя дома по адресу г. Искитим ул. Прорабская, взял табурет вышел на улицу и поставил его к окну квартиры Бесперстовой А.С., пролез в квартиру последней через форточку, таким образом, незаконно проник и тайно похитил электрочайник и музыкальный центр, причинив гр-ке Бесперстовой А.С. значительный материальный ущерб. В ходе предварительного следствия было установлено, что Г. с 1990 г. состоит на учете у нарколога, так как злоупотребляет алкоголем более 15 лет. Дважды лечился стационарно в больнице №2 г. Новосибирска по поводу алкогольных психозов.

Это послужило основанием для производства стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Заключение эксперта послужило основанием для применения принудительных мер медицинского характера, так как в силу своего психического состояния, Г. в период совершения инкриминируемого деяния, был лишен возможности осознавать, своих действий и руководить ими, и в настоящее время не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Г. рекомендуется принудительное лечение в психиатрическом стационаре с обычным режимом наблюдения [35, с. 14].

С субъективной стороны хищение является преступлением, совершаемым только с прямым умыслом и корыстной целью.

Неосторожный захват чужого имущества, конечно, возможен, но он не составляет хищения. По мнению Б.Д. Завидова: «можно машинально положить в карман одолженную для учения подписи авторучку (не осознав роскоши эксклюзивного PARKERа), можно надеть чужую шляпу, уходя из гостей в «приподнятом» настроении. Однако подобные действия не образуют состава хищения, могут влечь ответственность лишь в связи с деятельностью, последовавшей за таким захватом, если в ней, например, заключились признаки присвоения случайно оказавшегося у виновного чужого имущества или его уничтожения» [6, с. 124].

Предумышленный характер действий при хищении с бесспорностью следует из самого понятия хищения, представляющего собой целенаправленную деятельность. Как считается в теории уголовного права, указание в том или ином составе на цель всегда является показателем прямого умысла. Прямой умысел заключается в том, что виновный осознает незаконности изымаемого имущества, на которое не имеет ни действительного, ни предполагаемого права, предвидит, что своими действиями причинит собственнику прямой материальный ущерб, и желает этого. Обязательный элемент - корыстная цель, содержит в себе, во-первых стремление извлечь именно материальную, имущественную выгоду. Во-вторых, данная цель должна удовлетворяться только за счет изъятого имущества, а ни каким - либо другим путем. Виновный стремиться к обогащению: а) лично себе; б) близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован; в) юридических лиц, с функционированием которых на прямую связано его материальное благополучие; г) любых других лиц, действующих с ним в соучастии.

Таким образом, мотив приводит к постановке цели, но сам не является ею. Он стимулятор, побудительная причина, лежащая в истоке акта поведения, а цель – это предполагаемый результат поведения, который лежит в его завершении. Та как мотив обуславливает действие личности, направленные на удовлетворение какой-либо потребности, а цель выражает конечную направленность этих действий, они в значительной своей части имеют одинаковое содержание, представляя известное единство при совершении преступления.

Мотив и цель не могут противоречить друг другу. Но в тоже время это несовпадающие понятия. Содержательное несовпадение мотива и цели в том и проявляется, что на почве одной и той же мотивации могут формироваться различные цели, равно как и тождественные цели могут иметь под собой различную мотивацию. Поэтому совершенно неслучайно в прим. 1 к ст.158 УК РФ прямо названа цель хищения, но ничего не говориться о его мотиве. Правда, последнее обстоятельство само по себе еще не дает оснований говорить о том, что корыстные мотивы при хищении не должны быть единственными. Поэтому, несмотря на то, что мнения о необязательности корыстного мотива в составах хищений высказывалось многими, это нуждается в доказательствах.

Одним из первых попытка доказать возможность хищения не по корыстным мотивам была предпринята И.Г. Филановским, подкрепившем свой тезис о том, что корыстная цель может проявляться на почве других мотивов (в том числе, альтруистических, ложно понятых интересов ведомства, мести и т. п.), ссылкой на уголовное дело артиста Новосибирской филармонии Н., который на почве мести К. изъял из квартиры последнего уникальную скрипку, золотые часы и хрустальный сервиз. Скрипку он тотчас же подарил оркестру военного госпиталя, а часы и сервиз передал в фонд помощи детям, родители которых погибли на фронте [45, с. 3]. Однако, в чем же состояла корыстная цель в данном случае и почему действия Н. были квалифицированы судом как кража (с чем согласен И.Г. Филановский), так и осталось неясным.

Таким образом, в основе побудительной мотивации кражи всегда лежит корысть, но из этого не следует, что исключительно по корыстным мотивам действует каждый отдельный соучастник хищения. Мотив преступления выступает, как побудительная причина, а цель может быть навязана из вне.

2.4 Квалифицирующие признаки преступления

К квалифицирующим признакам по объективной стороне относятся: п. «б» ч.2 ст. 158 УК РФ - с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище; п. «в» ч.2 – с причинением значительного ущерба гражданину; п. «г» ч.2 из одежды, сумки или иной другой ручной клади, находившимся при потерпевшем; ч.3 ст.158 УК РФ – кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище либо в крупном размере; п. «б» ч.4 ст. 158 УК РФ – в особо крупном размере.

Рассмотрим более подробно данные квалифицирующие признаки.

П. «б» ч.2 ст.158 УК РФ – совершение кражи с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище.

Повышенная социальная опасность краж, совершаемых путем незаконного проникновения в служебное или производственное помещение либо хранилище, определяется тем, что виновный прилагает усилия к преодолению преград для получения доступа к чужому имуществу. При этом он может взламывать двери, потолочные перекрытия, стены, замки, стремясь похитить имущество даже тогда, когда потерпевший принял специальные меры по обеспечению его сохранности. Демонстрируя особое упорство в достижении преступной цели, преступник нередко использует такие орудия и средства совершения кражи, которые позволяют преодолевать самые изощренные охранительные сооружения.

В примечании 1 к ст.158 УК РФ под «помещением» понимается: «строение и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях»; под хранилищем понимаются «хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые оборудованы ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей».

Так, например, в производстве следователя СО при УВД Искитимского р-на находилось уголовное дело №36633, возбужденное по ч.2 п. «б», «в», УК РФ в отношении несовершеннолетнего К., который 20.05. 04 г. около 24 час. С целью хищения мотоцикла пришел к гаражу, расположенному возле дома №10 по ул. Трудовая г. Искитима НСО. Осуществляя свой преступный умысел, действуя из корыстных побуждений, несовершеннолетний К., принесенным с собой металлическим ломом, взломал навесной замок на двери гаража, и незаконно проник в помещение, где находился мотоцикл марки Урал – М67, принадлежавший гр-ке Соболевой. Затем несовершеннолетний К. попытался выкатить мотоцикл из помещения гаража. Однако один не смог. После чего несовершеннолетний К. совместно с П., который не знал о его преступных намерениях, выкатили мотоцикл из гаража гр-ки Соболевой. Затем несовершеннолетний К. перегнал похищенный им мотоцикл в свой гараж, часть деталей с мотоцикла снял, распорядившись ими по своему усмотрению. Тем самым гр-ке Соболевой был причинен значительный материальный ущерб на сумму 5000 руб.

Подход к формированию квалифицирующего признака кражи в качестве «незаконного проникновения в помещение либо иное хранилище», применяемый в уголовном законодательстве России, с некоторыми особенностями используется и в других бывших республиках СССР. Например, в Казахстане этот квалифицирующий признак формулируется как «незаконное проникновение в жилое, служебное, или производственное помещение или иное хранилище (п. «в» ч.2 ст. 175 УК РК) в Азербайджане – «незаконное проникновение в жилище, помещение на склад либо иное хранилище» (ст. 177.2.3 УК АР).

Понятие «незаконное проникновение в служебное или производственное помещение либо иное хранилище» разъясняется в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 года «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности». В соответствии с п.9 указанного Постановления под проникновением понимается «вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя, оно может совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному извлекать похищаемые предметы без входа в жилище».

Проникновением должно признаваться и появление в помещении путем обмана, в том числе с использованием подложных пропусков и других документов, например под видом сантехника, почтальона, курьера, инспектора пожарного надзора и т.д. При этом проникновение не является самоцелью, оно лишь способ получить доступ к чужому имуществу, который виновный намерен похитить. Поэтому проникновению всегда должно предшествовать формирование умысла на совершение хищения в жилище, помещении или ином хранилище. Если виновный вошел в квартиру с иными целями, а умысел на хищение возник после этого, в содеянном им впоследствии не будет признака проникновения.

Следующий квалифицирующий признак кражи - причинение значительного ущерба гражданину (п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ).

Указанный признак содержался еще в ч.2 ст. 144 УК РСФСР 1960 года (в редакции 1994 года) как совершение кражи, причинивший значительный ущерб потерпевшему. Следует признать, что понятие «потерпевший» было более объемным и точным с юридической точки зрения, чем понятие «гражданин». Хотя согласно ст.53 УПК РСФСР потерпевшим признавалось физическое лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, к нему можно было бы отнести и юридическое лицо, как это сделано в ст.42 нового УПК РФ.

Понятие «значительного ущерба» не раскрывается в уголовном законе, является ли ущерб, причиненный гражданину, значительным, оценивает суд. Иными словами, рассматриваемый квалифицирующий признак относится к разряду оценочных понятий. В связи с этим для следственно-судебной практики важное значение имеет позиция Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. где разъясняется, что, «при квалификации действий лица, совершившего кражу или грабеж, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует, руководствуясь примечанием 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство и др.».

Совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем (п. «г» ч.2 ст.158 УК РФ).

Данный квалифицирующий признак введен законодателем Федеральным законом Российской Федерации №133 от 31 октября 2002 года. По нашему мнению, совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, представляет серьезную опасность, та как согласно статистическим данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ удельный вес такого рода хищений в общем, объеме краж около 35%, а это достаточно высокий показатель (см. приложение А). Помимо этого, рассматриваемые преступления совершают в основном профессиональные воры – «щипачи» с крайне негативной характеристикой личности. Зачастую сотрудникам милиции очень трудно принять к ним соответствующие меры, так как, похитив, например, бумажник из кармана жертвы, в котором находилось 15 рублей, виновного не возможно привлечь к уголовной ответственности и поэтому он привлекается в административном порядке, после чего его отпускают и, он продолжает заниматься преступной деятельностью. Совершение кражи с незаконным проникновением в жилище либо в крупном размере (ч.3 ст.158 УК РФ).

«Жилище – это помещение, предназначенное для постоянного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице, санатории, дача, садовый домик и т. п.), а так же те его составные части, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения других потребностей человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.п.)».

Повышенная общественная опасность краж, совершаемых путем незаконного проникновения в жилище, определяется тем, что виновный действует более дерзко, прилагает усилия к преодолению преград для получения доступа к чужому имуществу и нарушает при этом конституционный принцип неприкосновенности жилища и ст.139 УК РФ. При этом он может взламывать двери, потолочные перекрытия, стены, замки, стремясь похитить имущество даже тогда, когда потерпевший принял специальные меры по обеспечению его сохранности.

Так, например, в производстве следователя СО при УВД Искитимского р-на находилось уголовное дело №37383, возбужденное по ч.3 ст.158 УК РФ в отношении несовершеннолетней Г., у которой 17.06.04 г. около 10 час. Возник умысел, направленный на тайное хищение денег. Реализуя, свой преступный умысел, несовершеннолетняя Г., действуя из корыстных побуждений, пришла к дому №10 по ул. Школьной с. Чупино Искитимского р-на НСО, где, воспользовавшись отсутствием хозяев дома, путем выставления оконного стекла незаконно проникла на веранду дома. Обнаружив на веранде дома банку, в которой находились деньги в сумме 4500 руб., Г. тайно похитила их, так же похитила ключи от дома, после чего с места совершения преступления скрылась. Похищенные деньги потратила на личные нужды, причинив тем самым потерпевшему К. значительный материальный ущерб на сумму 4500 руб.

Понятие «незаконное проникновение в жилище» разъясняется в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». В соответствие с п.18 указанного Постановления под проникновением понимается «противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновения в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения в соответствующие помещения.»

В примечании к ст.158 УК РФ крупным размером признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей. Крупный размер может быть вменен как при совершении единичного эпизода, так и нескольких, когда они признаны единым продолжаемым хищением. Если единый умысел отсутствует, суммирование похищенного не допускается.

Согласно примечанию к ст.158 УК РФ особо крупным размером признается один миллион рублей.

Квалифицирующие признаки кражи по субъекту:

К ним относятся – п. «а» ч.2 ст. 158 УК РФ – группой лиц по предварительному сговору.

Обобщение материалов практики последних лет свидетельствует о росте краж, совершаемых группами лиц (см. приложение Б). Преступные группы отличают высокая степень конспирации, отлаженная система реализации краденного, использование разнообразных технических и транспортных средств. Значительное число преступников и преступных групп при выборе объекта посягательства собирают о нем информацию, ведут наблюдение, готовят специальные приспособления, выбирают оптимальное время для совершения преступления.

Так, например, в производстве следователя СО при УВД Сузунского р-на НСО находилось уголовное дело №66385, возбужденное по ч.2 п. «а» ст.158 УК РФ в отношении несовершеннолетних А., Г., Д, которые в ночь на 24 июля 2000 г. находились в с. Татчиха Сузунского р-на, где распивали спиртные напитки. А. предложил Г. и Д. Совершить кражу аккумуляторов с автомобиля АЗ-САЗ 4509 принадлежащего ЗАО Маюровское. Д. И Г. согласились. Действуя по предварительному сговору между собой, А., Д., Г., подошли к автомобилю, который стоял на улице около дома. Г., Д., А, сняли крышку ящика, где стояли аккумуляторы. Г. вытащил из ящика два аккумулятора и предал их Д. И А. и сам взял третий аккумулятор. Три похищенных аккумулятора они унесли и погрузили на мотоцикл Д. и увезли в с. Каменка, где спрятали на усадьбе дома Д. Ущерб от хищения трех аккумуляторов составляет 2505 руб. Ущерб возмещен полностью, путем возврата похищенного [34, с. 8].

Совершение кражи группой лиц по предварительному сговору означает, что в ней принимает участие не менее двух лиц, обладающих общими признаками субъекта преступления, которые предварительно (до начала самого акта преступного посягательства) договорились о совместном ее совершении. При этом следует иметь в виду, что каждый из соучастников кражи в полном объеме либо частично выполняет действия, содержащие признаки объективной стороны состава преступления, является его соисполнителем. Группа соучастников, где исполнителем кражи является лишь одно лицо, не признается группой по предварительному сговору. Действие исполнителя в этом случае квалифицируются по ч.1 ст. 158 УК РФ (если в его действиях отсутствуют иные квалифицирующие признаки преступления), а действия иных соучастников преступления (организатора, подстрекателя, пособника) – ч.1 ст.158 УК РФ со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ.

Так же к квалификационным признакам кражи по субъекту относится п. «а» ч.4 ст.158 УК РФ – кража, совершенная организованной группой.

Согласно ст.35 УК РФ организованная группа – это устойчивая группа, заранее объединившаяся для совершения одного или нескольких преступлений. Характерный признак – устойчивость группы. Под устойчивой понимается группа, созданная, как правило, для совершения нескольких преступлений, занятие преступной деятельностью. При этом не имеет значения, сколько преступлений удалось совершить данной группе. Главное – что в момент ее создания участники группы преследовали цель совершить несколько преступлений. Вместе с тем организованная группа может быть создана и для совершения одного преступления. Об устойчивости группы в этом случае свидетельствуют следующие признаки: длительность существования, когда группа готовиться совершить сложное преступление, требующее тщательной подготовки; постоянство состава, когда основные участники группы остаются неизменными; прочность связей и наличие иерархического (по вертикали) или функционального (по горизонтали) распределения ролей между участниками группы. С субъективной стороны все они сознают, что являются участниками организованной группы и совершают преступления именно в ее составе (см. приложение В).

ГЛАВА 3 Проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за кражу

3.1 Отграничение кражи от иных форм хищения

Отграничение кражи от грабежа. Кража – это тайное похищение имущества собственника, а грабеж – открытое похищение имущества собственника. Кражу следует отграничивать от грабежа, который совершается открыто. Если преступник ошибочно полагал, что совершает хищение тайно, а в действительности его действия осознавал потерпевший или наблюдали другие лица, то в соответствие с направленностью умысла содеянное должно квалифицироваться как кража.

Грабеж, совершается в присутствие потерпевшего, лиц, в ведении или под охраной которых находится имущество, либо в присутствии посторонних, когда виновный сознает, что эти лица понимают характер его преступных действий. Например, в магазине, воспользовавшись отлучкой продавца, лицо берет выручку, зная, что другие это видят.

При рассмотрении дела о хищении путем грабежа необходимо установить характер насилия и степень его тяжести. Это обстоятельство имеет важное значение, и для отграничение грабежа от разбоя.

Открытым признается такое хищение, которое совершается в присутствие потерпевшего, лиц, во владении ведении или под охраной которых находится имущество, либо в присутствие посторонних лиц, когда виновный сознает, что эти лица понимают характер его преступных действий, но игнорирует данное обстоятельство.

Открытый характер хищения настолько повышает общественную опасность содеянного и преступника, что законодатель даже при мелком размере похищенного не считает возможным отнесение грабежа к мене опасному виду рассматриваемого преступления – мелкому хищению имущества. Независимо от размера похищенного действия виновного квалифицируются по соответствующей части ст.161 УК РФ.

Таким образом, открытый способ хищения имущества является определяющим признаком грабежа, которым он отличается от кражи, совершаемой тайно хищение, совершаемое открыто на глазах у других лиц, сознающих преступный характер действий виновного, свидетельствует об особой дерзости преступника. Открытое, даже ненасильственное хищение, считает В.А. Владимиров, всегда таит в себе угрозу применения насилия и значительно чаще, чем кража, может перерасти в насильственное, если похититель столкнется с весьма вероятным сопротивлением потерпевшего или посторонних лиц [8, с.157]. Таким образом, основное различие рассматриваемых преступлений заключается в следующем:

1. Кража совершается тайно, а грабеж – открыто.

2. Кража во всех случаях исключает насилие над личностью, тогда как грабеж возможен и с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья.

3. Объектом посягательства кражи является право собственность субъекта, а объектом грабежа, кроме собственности, является личность потерпевшего (при грабеже с насилием – телесная неприкосновенность и личная свобода).

Отграничение кражи от разбоя:

Особого внимания заслуживает вопрос об отличии кражи от грабежа с насилием и от разбоя. Эти деяния отличаются, прежде всего, по объекту посягательства. Объектом кражи являются отношения собственности, тогда как объектом грабежа с насилием и разбоя – хищения имущества собственника с применением насилия опасного для жизни и здоровья, либо угрозы применения такого насилия – кроме отношения собственности, признается и личность потерпевшего (при грабеже - телесная неприкосновенность и личная свобода; при разбое – жизнь и здоровье потерпевшего) [11], этой связи следует отметить, что в юридической литературе продолжительное время господствовало мнение, что кража по объекту посягательства не отличается от разбоя. Эта точка зрения получила отражения в работах М.М. Исаева, А. Лаптева и других авторов [21, с.118]. В настоящее время двойной объект разбоя и грабежа с насилием признается большинством исследователей уголовного права [21, с.427]. Часто в судебно-следственной практике встречаются ошибки, когда действия, содержащие признаки кражи, отдельные случаи определяются как грабеж и наоборот. При разграничении рассматриваемых преступлений необходимо иметь в виду, что действия, содержащие первоначально признаки кражи, в дальнейшем могут перерасти в грабеж (когда, например, лицо, у которого в троллейбусе украли кошелек, заметил похитителя и кричит о краже для привлечения внимания, а вор, не избавляясь от кошелька, пробивается к выходу), а при применение насилия к потерпевшему – могут перерасти в грабеж с насилием или разбоем.

Известное различие рассматриваемых преступлений можно рассматривать и в содержании умысла. Так, при краже, виновный совершает хищение тайно, не применяя насилия. При грабеже он может не применять или применять насилие, неопасное для жизни или здоровья потерпевшего. При разбое преступник же желает применить насилие, опасное для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению. Разбой, будучи одной из форм хищения, посягает одновременно и на такие объекты, как жизнь и здоровье человека. Составом разбоя охватывая и реальное умышленное причинение вреда здоровью, от легких с расстройством здоровья до тяжких телесных повреждений, и умышленное создание опасности для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению.

Отграничение кражи от мошенничества:

Мошенничество – завладение имуществом собственника путем обмана или злоупотребления доверием.

Специфика мошенничества состоит в способе его совершения. В отличие от кражи, которой присущ физический (операционный) способ, при мошенничестве способ действий преступника носит информационный характер либо строится на особых доверительных отношениях, сложившихся между виновным и потерпевшим. В качестве способа завладения имуществом в форме мошенничества закон называет обман и злоупотребление доверием, которые и характеризуют качественное своеобразие данного преступления. Таким образом, для мошенничества характерно наличие контакта между преступником и потерпевшим, в отношении определенного имущества, в результате которого происходит добровольная передача потерпевшим имущества или права на имущество виновному под влиянием обмана или злоупотребления доверием, а при краже между вором и потерпевшим не может быть никакого разговора по поводу определенной вещи и, тем более, никакой добровольной ее передачи, потому что главной особенностью кражи является тайный способ действия. Таким образом, основное различие кражи и мошенничества заключается в следующем:

1. Кража во всех случаях совершается тайно; при отсутствие согласия и ведома потерпевшего по поводу изъятия вещи, а изъятие имущества преступником в результате мошенничества основывается на обмане или злоупотреблении доверием потерпевшего;

2. Объект кражи – любое движимое имущество, в создание которого вложен человеческий труд, а объектом мошенничества, кроме выше перечисленного имущества, может быть и право на имущество;

3. Уголовная ответственность за совершение кражи наступает с 14 лет, за мошенничество с 16 лет.

Отграничение кражи от самоуправства:

Самоуправство в ряде случаев по своим объективным признакам схоже с кражей. Оно так же может посягать на собственность того или иного субъекта права. Однако, с субъективной стороны, действия виновного в самоуправстве существенно отличаются от кражи. В отличие от кражи, самоуправство без цели хищения чужих вещей, а с целью завладения имуществом, в отношении которого лицо обладает действительным или предполагаемым правом. Согласно ст.330 УК РФ самоуправство определяется, как «самовольное, вопреки установленному законом или иными, нормативным правовым актом порядку совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред». Объект самоуправства – установленный законом порядок осуществления гражданами своих прав. Дополнительный объект – законные права и интересы физических и юридических лиц.

Субъективная сторона самоуправства характеризуется прямым или косвенным умыслом. Виновный осознает, что он самовольно, помимо установленного порядка, осуществляет свое действительное или предполагаемое право и желает, чтобы оно было выполнено именно таким образом. Для кражи, как уже отмечалось ранее, характерен только прямой умысел, но и его содержание здесь иное: при краже субъект знает, что он изымает имущество из чужого владения в свою собственность.

Таким образом, рассматриваемые преступления отличаются между собой по следующим признакам:

1. В отличие от кражи, объектом самоуправства является правопорядок в государстве;

2. При самоуправстве, лицо нарушает установленный порядок, то есть осуществляет действительное или предполагаемое право, которое может быть имущественного характера. Поэтому самоуправство не является корыстным преступлением;

3. Самоуправство характеризуется как прямым, так и косвенный умысел, а для кражи характерно наличие только прямого умысла;

4.Уголовная ответственность за кражу наступает с 14 лет, а за самоуправство с 16 лет.

Отграничение кражи от присвоения или растраты, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.

Ответственность за три формы хищения – присвоение, растрата (ст. 160 УК РФ) и причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием – ст.165 УК РФ.

При любой из этих форм посягательства нарушаются не только отношения собственности, но и представленные лицу полномочия по распоряжению, управлению, хранению имущества. В этом повышенная опасность и сходства данных форм хищения, предопределившее их законодательную характеристику в одной статье и более строгую наказуемость, чем кражи.

Как присвоение либо растрата подлежит квалификации действия лиц, которые в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения собственника осуществляли в отношение вверенного им имущества правомочия по распоряжению, правомочию, доставки или хранению (кладовщик, экспедитор, продавец, кассир и др. лица).

Хищение имущества, совершенное шофером, трактористом и другими лицами, которым имущество было вверено по разовому документу (накладные, обменные талоны и др.) под отчет для перевозки с полей к месту хранения, внутри и за пределами хозяйств, необходимо квалифицировать как хищение, путем присвоения или растраты имущества, находящегося в ведении виновного лица.

Если же хищение было совершено лицами, которым ценности не вверялись, но они имели доступ к похищенному в связи с выполненной работой (комбайнеры, грузчики, скотники, сторожа и другие), их действия следует квалифицировать как хищение путем кражи.

В случае если в хищение, совершенном по предварительному сговору, участвовало хотя бы одно лицо, которому это имущество было вверено или в ведении которого оно находилось, действия всех лиц подлежат квалификации по п. «а» ст.160 УК РФ, если собственнику не был причинен крупный ущерб.

Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, заключающееся в незаконном безвозмездном обращении, с корыстной целью имущества собственника в свою собственность или в собственность других лиц, должно рассматриваться как хищение и квалифицироваться по ст.165 УК РФ. В данном случае использование должностным лицом своего служебного положения явилось средством противоправного изъятия имущества в свою собственность или в собственность третьих лиц. Таким образом, основные различия рассматриваемых преступлений заключаются в следующем;

1. Хищение имущества собственника путем присвоения, растраты или злоупотребления доверием совершается специальным субъектом – лицом, которому это имущество было вверено; субъектом кражи может быть любое лицо, посягающее на чужую вещь;

2. Предметом преступного посягательства при растрате, присвоении может быть не любое имущество, а только вверенное похитителю собственником для определения целей; а предметом кражи может быть любое чужое имущество, в создание которого вложен человеческий труд;

3. Уголовная ответственность за совершение кражи наступает с 14 лет, а за совершение преступления, предусмотренного ст.160, 165 УК РФ – с 16 лет.

3.2 Вопросы квалификации кражи

В судебной практике периодически возникают вопросы относительно квалификации краж по признаку проникновения в иное хранилище.

Ковылкинским районным судом Республики Мордовии 13 января 2000 г. Кривцов осужден по п.п. «а», «б», «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Согласно приговору Кривцов признан виновным в том, что 4 июня 1999 г. совместно с Рузаевым совершил кражу колес с автомашин, принадлежащих Гурееву и Жалнову, а в июне 1999 г. из салонов автомашин Киреева и Ефремова тайно похитил их имущество.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора, считая, что суд при квалификации действий Кривцова по эпизодам совершения краж имущества из автомашин принадлежащих Кирееву и Ефремову, неправильно применил уголовный закон, излишне вменил квалифицирующий признак – незаконное проникновение в иное хранилище.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 24 ноября 2000 г. протест удовлетворила, указав следующее: «Как видно из материалов дела, автомашины потерпевших не находились в отведенном для их хранения месте, а стояли на улице. Сами автомашины являются не хранилищем ценностей, а средством передвижения».

Необходимость обретения виновным реальной возможности по своему усмотрению пользоваться и распоряжаться имуществом, которым он завладел, важна и для признания оконченными хищений, совершаемых из жилищ, помещений либо иных хранилищ. Вот несколько характерных примеров, иллюстрирующих позицию судов по этому вопросу.

По делу Бугреева, осужденного за оконченную кражу, Верховный Суд РФ признал правильной переквалификацию его действий на покушение на кражу, поскольку виновный, отжав с помощью «фомки» дверь, выбил ее ногой и проник в квартиру, из которой попытался изъять имущество, но распорядиться и мне успел, поскольку был задержан сотрудниками милиции при выходе из квартиры.

Задержание лица сразу же за воротами дома с изъятым имуществом до получения им возможности распорядиться этим имуществом, также было признано покушением на совершение кражи.

Мещанским межмуниципальным районным судом г. Москвы Желан был признан виновным в совершении тайного хищения из секции универмага «Детский мир» и осужден за кражу. Председатель Московского городского суда в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Желана с кражи на покушение на кражу, так как из материалов дела видно, что Желан вышел из секции универмага с похищенным и был задержан сотрудниками милиции на четвертом этаже у лестницы. Следовательно, хотя Желан и завладел преступным путем чужим имуществом, однако фактически распорядиться им реальной возможности у него не было. Он не осознавал того, что в момент совершения преступления за его действиями наблюдал сотрудник милиции, проконтролировавший его поведение вплоть до момента задержания. За пределы здания универмага Желан не вышел, даже не покинул 4-го этажа, на котором расположена секция, в которой он совершил преступление. Он был задержан практически сразу после выхода из секции, в связи, с чем предпринять какие-либо действия, направленные на реализацию изъятого имущества, не мог. При таких обстоятельствах действия Желана подлежат квалификации как покушение на совершение тайного хищения чужого имущества (кражи), поскольку они были непосредственно направлены на совершение преступления, которое не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли (задержание сотрудниками милиции).

В судебной практике также периодически возникают вопросы относительно квалификации краж по признаку незаконного проникновения в жилище.

При решении вопроса о наличии в действиях лица, совершившего кражу, проникновение в жилище, необходимо выяснить, с какой целью оно, оказалось в жилище и когда именно у него возник, умысел на завладение имуществом. Если лицо вначале находилось в жилище без намерения совершить кражу, а затем у него появился умысел на завладение чужим имуществом, рассматриваемый признак в его действиях отсутствует.

Так, Фроловским городским народным судом Волгоградской области Кудрявцев осужден по ч.3 ст.158 УК РФ [38].

Он признан судом виновным в краже чужого имущества, совершенной повторно с проникновением в жилище и причинивший значительный ущерб потерпевшей.

7 апреля 1993 г. около 15 час. Кудрявцев, имея ключи от дома Афанасьевой, проник внутрь, похитил четыре норковые шапки стоимостью 30000 руб. каждая, шапку из овчины стоимостью 20000 руб., два золотых перстня и деньги в сумме 50000 руб., принадлежащие Афанасьевой, причинив ей, значительный материальный ущерб на сумму 29500 руб. В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Президиум Волгоградского областного суда приговор в отношении Кудрявцева изменил: его действия переквалифицировали на п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 20 марта 1995 г. по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ приговор изменила, а постановление президиума отменила по следующим основаниям.

Квалифицируя действия Кудрявцева по ч.3 ст. 158 УК РФ по признаку совершения кражи с проникновением в жилище, народный суд в приговоре сослался на то, что хотя Кудрявцев и проживал в дома Афанасьевой, однако 7 апреля 1993 г. он проник в этот дом именно с целью совершения кражи, так как, войдя туда, сразу достал шапки, золотые перстни, деньги, спрятал их под куртку и, уйдя, больше не возвращался, хотя до кражи жил там постоянно.

Однако, с этими доводами суда согласиться нельзя.

«Как видно из материалов дела, Кудрявцев проживал в доме Афанасьевой, где к нему относились как к члену семьи, и он имел свободный доступ во все комнаты, знал, где храниться ключ от дома. 7 апреля 1993 г. он зашел в дом, открыв дверь имевшимся у него ключом, и похитил различные вещи. При таких обстоятельствах следует признать, что в его действиях отсутствовал квалифицирующий признак «совершение кражи с проникновением в жилище» и его действия следует переквалифицировать по п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ по признаку «кража, причинившая значительный ущерб потерпевшему» [38].

Рассматривая, вопросы квалификации кражи, мы бы хотели акцентировать свое внимание на одной из разновидности хищения собственности – мелком хищении. В последнее время достаточно остро стоял вопрос об ответственности за мелкое хищение чужого имущества. 1 июля 2002 г. был введен в действие Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Статья 7.27 указанного кодекса, предусматривает ответственность за совершение кражи, мошенничества, присвоения или растраты в небольших размерах, т. е. за мелкое хищение. Однако размеры мелкого хищения по сравнению с ранее действовавшим КоАП РСФСР существенно изменились. Если ранее закон мелким признавал хищение на сумму до одного МРОТ, то новым законодательством этот предел был значительно поднят. В соответствие со статьей 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях к мелкому стало относиться хищение, причинившее ущерб на сумму не более одной тысячи рублей. Таким образом, хищение в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты, причинившее ущерб на сумму до 2250 руб. включительно, стало не уголовно наказуемым. На наш взгляд, данный подход привел к ослаблению государственной защиты собственности, снизилась активность противодействия преступности, в результате чего вырос ее рост. Малоимущие слои населения утратили возможность государственной защиты собственности. К примеру, в Искитимском РУВД по факту мелкого хищения в случае неустановленного лица, совершившего преступление, со ссылкой на статью 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

В уголовном законе отсутствует понятие мелкого хищения. Крупный размер хищения, а в настоящее время и размер значительного ущерба, определены непосредственно уголовным законом (примечание 4 и 2 к ст. 158 УК РФ). Поскольку понятие мелкого хищения не выделяется специально, можно сделать вывод о том, что уголовная ответственность установлена за хищение вне зависимости от его размера. При этом об отсутствии преступного деяния можно говорить лишь при наличии условий, предусмотренных ч.2 ст. 14 УК РФ. В соответствии с этой нормой из числа преступных исключаются действия (бездействия), хотя формально и содержащие признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Именно уголовный закон решает здесь вопрос о преступном или непреступном характере деяния. Но в данной ситуации преступность и неприступность деяния устанавливается по существу административным законом, который определяет понятие мелкого хищения и таким образом влияет на содержательную сторону уголовно-правовой нормы.

Любое изменение уголовного законодательства должно осуществляться только путем внесения изменений и дополнений в УК РФ. Именно на подобный подход указывает ст.1 УК РФ «уголовное законодательство состоит только из настоящего Уголовного кодекса РФ. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий кодекс». Так же в ст.3 УК РФ подтверждается данный вывод, а именно: преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом. Поэтому любые изменения, касающиеся названных предметов правового регулирования, должны войти в содержание уголовного закона.

После принятия ст. 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях негативные социальные последствия стали очевидны практически с момента введения его в действие. В этой связи, были приняты попытки на законодательном уровне, изменить создавшееся положение. Их результатом стало принятие Федерального Закона «О внесение изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» от 27 сентября 2002 г. №133-ФЗ. Этот закон вступил в действие с 31 октября 2002 г. Им предусмотрены, в частности, изменения и дополнения ст.158 УК РФ и ст.7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Мелким хищением, как и ранее, признается в случае, если размер ущерба не превышает одной тысячи рублей. Это, естественно позволило устранить негативные социальные последствия предыдущего законодательного решения и нормализовать правоприменительную практику.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного исследования автор сделал следующие выводы:

1) Для эффективной борьбы с данным видом преступления остается дискуссионный вопрос науки уголовного права – вопрос о понятии хищения. При написании данной работы автором были приведены в качестве примеров исследования различных ученых, юристов, которые пытались разрешить вопрос о понятии хищения.

2) Наибольшим представлением является вопрос о мелком хищении. При исследовании уголовно-правовой характеристики кражи автором было установлено, что на практике ст.158 УК РФ применяется с определенными трудностями. Это, прежде всего, касается уяснения понятий объекта и предмета кражи, которые являются необходимыми элементами состава преступления, и именно по этому критерию, возможно, отграничить кражу от смежных составов преступлений.

3) Необходимо внести существенные изменения в УК РФ, путем разрешения определенных деяний в процессе административного судопроизводства, мировыми судьями, гражданско-правовой ответственностью.

По мнению автора для кражи, как формы хищения, характерны следующие признаки: корыстная цель, она отличает кражу от других видов преступлений; действия виновного обязательно носят противоправный характер, вопреки воли потерпевшего виновный изымает имущество, и распоряжается им по своему усмотрению, в результате чего причиняет собственнику материальный ущерб.

Родовым объектом кражи является собственность, а предметом кражи могут быть только вещи материального мира.

Для ненасильственных преступлений против собственности с учетом нового КоАП РФ можно было бы вести речь о размере пятикратного размера стоимости похищенного имущества, но не менее 1000 рублей; согласно изменениям 2008 г., внесенным в ст. 7.27 КоАП РФ. На взгляд автора данные изменения не решили всех проблем. Возникает, например, вопрос почему изменения коснулись только краж, присвоений, мошенничества и растрат?

Так же необходимо учитывать мнения любого потерпевшего для разделения уголовной ответственности, и при допросе уточнять, является ли для него значительным причиненный вред, так как укравший на одну и ту же сумму у гражданина будет нести ответственность за квалифицированную кражу, а у организации – за мелкое хищение в административном порядке или за простую кражу.

По мнению автора, государство обязано осуществлять все действия, направленные на защиту интересов собственника. Всеми силами предотвращать возможность совершения будущих преступлений и в результате оградить остальных членов общества от причинения им имущественного вреда в будущем.

Список использованной литературы и источников

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации: Принята 12 декабря 1993 г. всенародным голосованием. - М.: Юридическая Литература, 2008. – 64 с.

2. Гражданский Кодекс Российской Федерации части (первая, вторая, третья, четвертая): По состоянию на 1 февраля 2009г.- Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2009. – 537с.

3. Кодекс РФ об административных правонарушениях: с изм. и доп. на 20 февраля 2009г.- Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2009. – 313с.

4. Уголовный Кодекс Российской Федерации: с изм. и доп на 1 апреля 2009г.- Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2009. – 160с.

Научная и учебная литература

5. Белик С.П. Преступления против собственности: Лекция. – М.: ЦИиНМОКП МВД России, 1999. - 254 с.

6. Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб.: ЮЦП, 2002.- 141 с.

7. Бриллиантов А.В., Бурковская В.А. Понятие мелкого хищения и общие вопросы уголовного законодательства // Российский следователь. – 2003. - №3. – С. 87 – 93.

8. Владимиров В.А. Квалификация преступлений против личной собственности. – М., 1968. – 254 с.

9. Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. - М., 1986. – 53с.

10. Волженкин Б.В. Комментарий к ст.158 УК РФ // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - Ростов н/Дон, 1996. – С. 352 - 355.

11. Гагарин Н.С. Квалификация некоторых преступлений против социалистической и личной собственности. - Алма-Ата, 1973. – 194 с.

12. Гайдашев А.В. Уголовная ответственность за хищение предметов, имеющих особую историческую, научную и культурную ценность. - Юрид. Наук. - М.,1997. – 108 с.

13. Гаухман Л.Д. Объект преступления: Лекция. Академия МВД РФ. – М., 1992.-171с.

14. Гуров А.И. Криминогенная ситуация в России на рубеже 21 века. - М., 2000. – 414 с.

15. Гуськова Н. Недвижимое имущество как предмет хищения // Уголовное право. –2003. - №81. –С. 234- 237.

16. Елисеев С.А. Преступления против собственности в истории уголовного законодательства России. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2005. – 121 с.

17. Жижиленко А.А. Имущественные преступления. - М., 1925. - 352 с.

18. Завидов Б.Д. Кража Уголовно-правовой анализ. - М., 2002. - 157 с.

19. Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ кражи. // Адвокат. – 2002. - №5. – С.15-18.

20. Зелинский А.Ф. Криминальная мотивация хищений и иной корыстной преступной деятельности. - Киев, 1990. – 254 с.

21. Исаев И.А. История Государства и права России. - М.: Юристъ, 1996. -522 с.

22. Исаев М.М. Преступления против собственности: Лекция. - М., 1999. – 324 с.

23. Исмагилов Р. Объект и предмет кражи. // Законность. - 1999. - №8.- С. 43-45.

24. Комков А.В. Ответственность за кражу по российскому уголовному законодательству: Автореферат дис. – М.: МГАЮ, 2002. – 122 с.

25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть. / Под общ. Ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. - М., 2006. - 824 с.

26. Кочои. С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. - М.: Юристъ, 1998. – 196 с.

27. Кригер А.Г. Квалификация хищений социалистического имущества. - М.: Юридическая литература, 1974. – 199с.

28. Кузьмина И. Понятие жилого помещения // Российская юстиция. – 2001.- №9. –С. 67-69.

29. Курс Советского уголовного права: В 6-ти томах. Т.4: Государственные преступления и преступления против социалистической собственности. – М.: Наука, 1970. – 311 с.

30. Литвинов В.И. Корыстные посягательства на личную собственность и их предупреждение. - Минск: Университетское, 1989. -149 с.

31. Ляпунов Ю.И. Комментарий к ст. 158 УК РФ // Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Особенная часть. – М., 2006. – С. 107- 111.

32. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: русский язык, 1984. – 508с.

33. Тишкевич И.С., Тишкевич С.И. Квалификация хищений имущества. - Минск: Репринт, 1996. – 142 с.

Материалы практики

34. Уголовное дело №2- 414 за 2000 год // Архив Федерального Суда общей юрисдикции Сузунского района НСО.

35. Уголовное дело №1 - 1025 за 2005 год // Архив Федерального Суда общей юрисдикции Искитимского районного суда НСО.

36. Уголовное дело №1 - 213 за 2006 год // Архив Федерального Суда общей юрисдикции Искитимского районного суда НСО.

37.Определение Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ №78-098-67. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2006. - №3 – С.16.

38.Определение Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ №46-Д97 пр-32. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1998. - №4 – С.15.

39.Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 марта 1994 г. по делу Климова // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1994. -№11. – С. 3-4.

40.Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 марта 1995 г. по делу Кудрявцева // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1996. - №11. – С.2.

41.Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. №4 «О судебной практике по делам о хищении государственного и общественного имущества» // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М., 1995. – С.95.

42.Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР №6 от 23 декабря 1980 г. «О практике применения судами РСФСР законодательства при рассмотрении дел о хищение на транспорте»// Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М., 1995. – С.457-458.

43. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» от 25 апреля 1995 г.// Российская юстиция. – 1995.- №2 – С.15.

44. Постановление №29 Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - №2. – С.2-6.

45.Сводный отчет о работе судов первой инстанции Новосибирской области по рассмотрению уголовных дел за 2003 - 2006 год. (Ф. № 1) // Архив Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ в Новосибирской области.

46.Состояние преступности в Искитимском районе (за 2003-2006 г.) // ИЦ Искитимского района Новосибирской области.

Российское уголовное право

Расследование краж с проникновением

Ответственность за разбой по российскому уголовному праву

Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, ст. 105 ч.2 п. "з" УК РФ

Анализ уголовно-правовой нормы, регламентирующей ответственность за кражу чужого имущества

Мошенничество и его признаки

Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 158

Доказательства в суде первой инстанции по уголовным делам

Кража

Конспект по Особенной части уголовного права РФ

Мошенничество

Уголовно-правовая характеристика вымогательства

"Присвоение" и "растрата": сущность и признаки

Шпаргалки по уголовному праву (особенная часть)

Мошенничество, как специфическая форма хищения

Мошенничество: анализ состава и проблемы квалификации

Анализ теоретических и практических проблем уголовной ответственности за мошенничество по УК РФ

Ненасильственные преступления против собственности

Кража как форма хищения

Мошенничество: анализ состава и проблемы квалификации