| Скачать .docx | Скачать .pdf |
Дипломная работа: Следы применения холодного оружия
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………………….. 3
ГЛАВА 1. Основы криминалистического учения о следах ………….. 6
1.1. Понятие следов преступления ……………………………………… 6
1.2. Классификация следов в криминалистике ……………………….. 10
1.3. Механизм образования следов от колюще-режущих предметов на одежде и теле человека ……………………………………………… 17
ГЛАВА 2. Исследование и использование следов применения холодного оружия на одежде и теле человека в раскрытии и расследовании преступлений ………………………………………………………………… 25
2.1. Криминалистические и судебно-медицинские исследования следов применения холодного оружия на одежде и теле человека (экспертные методики, их возможности) …………………………………………………. 26
2.2. Использования розыскной и доказательственной информации по следам применения холодного оружия в раскрытии и расследовании преступлений ………………………………………………………………… 62
ГЛАВА 3. Проблемные вопросы и значение информации по следам применения холодного оружия в уголовном судопроизводстве ………. 70
3.1. Проблемные вопросы исследования и использования информации по следам применения холодного оружия в уголовном
судопроизводстве ……………………………………………………………. 70
3.2. Значение информации о следах применения холодного оружия в судебной практике ………………………………………………………….. 79
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………... 85
Список использованной литературы ……………………………………… 90
ВВЕДЕНИЕ
При расследовании преступлений выявление и исследование следов всегда занимали центральное место, поскольку последние являлись и являются основным источником доказательственной информации. Раскрытие преступления, успех расследования во многом зависят от того, насколько полно удается выявить, закрепить, исследовать и эффективно использовать следы, отражающие различные обстоятельства совершенного преступления.
В водоворот преступного события часто вовлекаются многие люди (лицо или лица, совершившие преступление, потерпевшие, свидетели-очевидцы, иные свидетели), которые вольным или невольным участием в происходящем вносят различные изменения в материальную обстановку места происшествия, оставляя в ней, а также на различных объектах и лицах разнообразные следы (рук, ног, одежды, орудий и средств, использованных при совершении преступного посягательства, защите от него, при задержании преступника и т.д.). При совершении преступления изменяется положение объектов материальной обстановки, их взаимное расположение, похищаются вещи, документы. На месте события могут появиться какие-то иные предметы. Все эти изменения являются своеобразными следами совершенного преступления.
Криминалистическое исследование следов позволяет установить конкретный объект, оставивший след либо отнести его к определенному классу, виду. С помощью следов можно установить анатомо-физиологические, функционально-динамические особенности лица. При этом могут быть решены и неидентификационные диагностические задачи. Например по следам можно определить время, в течение которого происходило расследуемое событие, количество причастных к нему лиц, способа взлома преграды, направление движения транспорта и т.п.
Являясь источником информации о происшедшем событии, следы позволяют разобраться в его сути, установить достаточно точно отдельные обстоятельства, степень вины и ответственности каждого причастного к нему лица.
Изучением материальных следов, условий, обстоятельств, механизма их образования и связи занимается криминалистическое учение о следах - следоведение. В развитии этого учения и отрасли криминалистики большую роль сыграли работы И.Н. Якимова, С.М. Потапова, Б.И.. Шевченко, И.Ф. Крылова, Г.Л. Грановского, Н.П. Майлис, С.Д. Кустановича, А.С. Подшибякина, П.С. Кузнецова, Е.Р. Россинской и других криминалистов.
Трасология - основная подсистема криминалистического исследования материальных следов - изучает главным образом следы отображения внешнего строения оставивших их объектов с целью их индивидуальной и групповой идентификации и решения различного рода диагностических задач.
Развитие криминалистики привело к обособлению от трасологии ряда следов и соответственно разделов. Так, следы, возникающие при применении огнестрельного оружия, стали изучаться судебной баллистикой, следы подделок и подлогов в документах рассматриваются в разделе, посвященном технико-криминалистическому исследованию документов.
Целью дипломной работы является полное всестороннее изучение следов холодного оружия, оставленных на одежде и теле человека. При этом перед автором работы ставятся следующие задачи:
1. Исследовать понятие и классификацию следов преступления в криминалистики
2. Определить механизм следообразования от колюще-режущих предметов на одежде и теле человека
3. Выявить особенности криминалистического и судебно-медицинского исследования применения холодного оружия.
4. Установить проблемные вопросы информации по следам применения холодного оружия в уголовном судопроизводстве.
Поставленные перед автором задачи дипломного исследования определяют структуру дипломной работы.
Объектом исследования предлагаемой работы является обще криминалистическое учение о следах.
Предметом исследования дипломной работы выступают методики обнаружения, выявления, фиксации и исследования следов применения холодного оружия на одежде и теле человека, а также особенности проведения соответствующих экспертиз и их значение при расследовании и раскрытии преступлений.
Методологическую базу предлагаемой работы составляют диалектический метод научного познания, общенаучные и частнонаучные методы теоретического анализа, такие как логический, исторический, сравнительно-правовой, статистический, социологический, системно-структурный.
ГЛАВА 1. Основы криминалистического учения о следах
1.1. Понятие следов преступления
Понятие след в криминалистике является ключевым. В широком смысле "под следами понимаются любые изменения в материальной среде, возникающие в ней в результате совершенного преступления"[1] В свете понимания следов в широком смысле теоретические положения криминалистического учения о следах (о связи следов, связи следов и объектов следообразования, механизме образования следов и др.) относятся ко многим разделам криминалистической техники, изучающим различного рода материальные следы.
Под следами в узком, трасологическом значении понимаются "материальные отображения на каких-то предметах признаков внешнего строения других материальных объектов, контактно взаимодействовавших с первыми".[2]
Необходимо отметить, что в криминалистическом следоведении существует множество определений следов и самое оптимальное звучит следующим образом: "след - любое материальное отображение свойств вещей и процесса следообразования (явлений), позволяющее судить об этих свойствах и использовать их отражение для идентификации и диагностики".[3] Это понятие, должно увязываться с событием преступления, если его применять в экспертной практике.
В непосредственном формировании следа участвуют обязательно два объекта: образующий и воспринимающий; в ряде случаев и третий - вещество следа.
Формирование следа зависит от условий следового контакта. Особенностью таких условий является и сама следообразующая поверхность, и следовоспринимающая (ее твердость, структура), и вещество следа. Последнее играет порой немаловажную роль в передаче признаков, их искажении за счет пористости, хрупкой структуры и ряда других факторов (например, на глинистой почве в следе протектора транспортного средства хорошо отобразятся частные признаки, а в таком же следе на песке их сложно будет различить).
Изложенное свидетельствует о том, что "понятие следа в трасологии нельзя рассматривать без понятия "механизма следообразования". От природы и интенсивности взаимодействия (химическое, физическое и т.п.), его механизма зависит и появление следов".[4]
В криминалистической литературе общепринято считать, что следы преступления образуются при совершении преступления. Вызывает недоумение позиция некоторых авторов, которые ограничивают сферу применения следов только трасологией. Так, ГЛ. Грановский пишет, что "нет оснований называть следами сами по себе материальные изменения, отдельные предметы или вещества несмотря на то, что они связаны с событием преступления".[5] Такое узкое понимание материальных следов справедливо было подвергнуто критике.
Более сложно обстоит дело с отображениями, не связанными непосредственно с совершением преступления. В литературе высказываются мнения, что это следы не преступления, а события, находящегося с ним в причинно-следственной связи, " или "случайные" следы.[6] По нашему мнению, если следы каким-либо образом связаны с преступным событием и могут пролить свет на отдельные его стороны, то нет оснований их отбрасывать.
По нашему мнению, к основным следам преступления, указывающим на время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния, постепенно присоединяются все новые и новые отображения, способные каким-либо образом помочь познанию происшедшего. Это могут быть действия, совершенные задолго до преступления, после него, поведение на предварительном следствии и другие.
Следы преступления - категория правовая, а не физическая, химическая, трасологическая и др. Материальная природа берется за основу, подвергается логическому анализу и выдвигается (на основе знаний юриспруденции.) обоснованное предположение - "след преступления", а это означает, что он причинно чем-либо связан с преступным деянием и способствует установлению существенных обстоятельств дела. Таким образом, "следы преступления - это любые отображения материальной и личностной среды, на основе которых устанавливаются существенные обстоятельства по уголовным делам".[7]
След возникает в результате взаимодействия следообразующего и следовоспринимающего (объекта-носителя) объектов, а в формировании его участвует еще и вещество следа. В процессе формирования следа оба взаимодействующих объекта приобретают соответствующие изменения (следы). При этом ввиду различия физических и иных свойств, проявившихся в конкретных условиях следообразования, воздействие одного объекта на другой оказывается более значительным.
При изучении следов учитывают свойства следообразующего объекта и объекта носителя и в первую очередь: 1) твердость, т. е. сопротивление твердого тела изменению формы (деформированию или разрушению) в поверхностном слое при местных силовых контактных воздействиях; 2) пластичность - свойство твердых тел необратимо изменять свою форму и размеры под действием достаточно больших внешних сил; 3) упругую деформацию, т. е. деформацию, исчезающую после устранения вызвавших ее сил.[8]
На характер следа влияют не только свойства следообразующего объекта, но и всех участвующих в его образовании объектов.
Взаимодействие свойств следообразующего объекта и объекта-носителя формирует след. Это взаимодействие зависит от условий следового контакта. Например, форма и размер трасс на компактном веществе трубчатой или плоской кости, совокупность которых составляет след от лезвия топора, во многом будет отличаться от их отображения на хряще, так как на отображение трасс влияют твердость и структура объекта-носителя.
Криминалистическое познание следов преступления должно опираться на целостный охват всех факторов. Единый методологический подход позволяет выделить три этапа: поиск, обработка и отождествление следов.
При поиске следов необходимо отыскивать не просто разнообразные отображения, а именно следы преступления, т.е. причинно связанные с противоправным деянием. Это возможно, конечно, только в форме предположения или версии. Итак, отбор следов и выдвижение версии составляют первый этап работы.
Второй этап. След преступления чаще всего содержит мало информации, следовательно, должен быть обработан по более совершенным, может быть, долгим и дорогостоящим методикам: глубокий вакуум, лазерная техника, ЭВМ, термическая обработка и др. - с тем, чтобы выявить большую информацию из малого объема следового материала.
Третий этап. При отождествлении применяются методики, учитывающие мельчайшие особенности следа - типа пороскопии и эджеоскопии.
"Только при таком комплексном подходе к следу в рамках единой теории можно достичь реальных результатов в расследовании преступлений".[9]
1.2. Классификация следов в криминалистике
В предлагаемой работе мы остановиться только на классификации следов одной группы - следов-наложений, образующихся за счет попадания и закрепления на различных объектах небольших и мельчайших частиц материалов, веществ, волокон и следов-отображений - следов виде материально фиксированных отображений.
Следы-наложения животного или иного происхождения можно сгруппировать следующим образом. 1. Наложения органические: а) животного происхождения (клетки тканей и органов, частицы ногтей, волосы, кровь, слюна и др.); б) растительного происхождения (частицы древесины, растений, хлопковых и льняных тканей и т.д.); в) искусственного и синтетического происхождения (частицы синтетических веществ и тканей, волокна, следы синтетических лаков, масел и т.п.). 2. Наложения неорганические: песок, глина, гипс, металлы и т.д.
Следы-отображения и следы-наложения можно обнаружить на теле и одежде пострадавшего, на предметах обстановки на месте происшествия, на орудии преступления и преступнике.
В связи с тем, что установление факта применения холодного оружия представляет для органов правосудия особую значимость, рассматриваемые следы целесообразно разделить на:
1. Следы применения холодного оружия;
2. Следы владения и пользования холодным оружием.
Следы применения холодного оружия остаются в виде: а) повреждений на одежде и теле пострадавшего, на предметах обстановки места происшествия; б) следов крови, выделений и частиц организма пострадавшего на одежде, теле пострадавшего и предметах на месте происшествия; в) следов металлизации и вещества, образовавшихся на теле и одежде пострадавшего от металла оружия и веществ на нем; г) крови, частиц тканей, органов, волос, волокон одежды на оружии; д) крови, выделений и частиц организма пострадавшего на одежде и теле преступника.
Следы владения и пользования холодным оружием остаются на деталях оружия, на одежде лица, пользовавшегося им. К ним относятся:
1. Следы, отражающие принадлежность предмета определенному лицу (инициалы, фамилия, имя, монограмма и другие знаки на оружии);
2. Следы, оставшиеся на оружии в результате его заточки; дефекты клинка (зазубренное лезвие, выщербины на нем, затупленное острие), зависящие от его применения и, в том числе, связанные с профессией владельца;
3. Следы пальцев рук на оружии;
4. Частицы веществ и волокон, попавшие на оружие с места хранения и ношения оружия;
5. Следы металлизации на одежде преступника от соприкосновения с металлом оружия;
6. Случайные повреждения одежды преступника оружием, которое он носил.[10]
Взаимодействие объекта-носителя и следообразующего объекта называется следовым контактом. Такое взаимодействие может быть двояким: локальным и периферическим.
Локальные следы возникают за счет изменений объекта-носителя в тех пределах его поверхности, в каких на него воздействовал следообразующий объект. Таков, например, след протектора шины автомобиля на кожных покровах, если кожные покровы претерпевают изменения в пределах соприкосновения с ним выступающих элементов рельефа протектора.
Периферические следы образуются за счет изменений за пределами площади его контакта со следообразующим объектом. Так, например, некоторые предметы одежды, плотно прилегающие к поверхности кожи (пояс - лиф), защищают кожные покровы от воздействия высокой температуры, и они не изменяются. Неприкрытая же поверхность кожи изменяется (возникает ожог), в результате чего и образуется периферический след. Периферические следы образуют отображение лишь контуров следообразующего объекта и не позволяют судить о рельефе его поверхностей. Поэтому трасологическое значение периферических следов меньшее, чем локальных.
Если какой-нибудь объект способен отображать все свойства другого объекта, которые были вовлечены в следовой контакт в связи с тем, что свойства первого объекта оказались устойчивее соответствующих свойств второго объекта, то этот второй объект становится носителем отображений свойств первого объекта. При формировании следа взаимодействие объектов может происходить в одной точке (например, контакт острия иглы и поверхности любой формы), по линии (например, лезвие ножа и плоскость) и по плоскости (например, площадка обуха топора и кости черепа).
Механическое воздействие может происходить путем давления, трения, отделения и качения. При этом сам процесс образования следа может сопровождаться деформацией или же явлениями прилипания (адгезии): наслоениями и отслоениями вещества следа.[11] В результате следового контакта соответствующий участок объекта-носителя может приобретать ряд изменений по форме, структуре поверхности и др.
В трасологии различают разъединение объекта и отделение частей объекта. Под разъединением понимают процесс разделения целого объекта на части и образование следов под действием внутренних сил.
Отделение происходит путем отчленения одной или нескольких частей от объекта под воздействием другого объекта, который внедряется в вещество первого.
Различия в механизме образования следов разъединения и отделения имеют большое практическое значение в трасологии.
Только в случае разъединения возможно полное совмещение всех микроскопических деталей разъединенного объекта. Отделение исключает полное совмещение в связи с тем, что особенности микрорельефа каждой плоскости отделения являются лишь отражением той стороны орудия, вызвавшего отделение, которая вступила в контакт с этой плоскостью в момент следообразования. При этом внедрении орудия в толщу разделяемого объекта всегда происходит хотя бы незначительная потеря вещества этого объекта. Эти особенности следообразования исключают полное совмещение. Следы орудия на плоскостях отделения могут быть использованы и для идентификации этого орудия, что будет являться одной из стадий восстановления целого по частям. Наличие следов трения на исследуемых плоскостях является основным признаком, по которому отделение можно отличить от разъединения.
Классификация следов по образовавшим их объектам традиционна для криминалистики: следы рук, ног, орудий взлома, транспортных средств, огнестрельного оружия, и т. д. Непосредственное соотнесение отображения и следообразующего объекта сразу же делает предметным механизм следообразования, придает ему ясную наглядно-образную форму.
В криминалистической литературе существует множество классификаций следов. Некоторые авторы предлагают выделить специальную отрасль трасологии, изучающую следы транспорта Б.И. Шевченко), некоторые подробно исследует следообразующие участки кожного покрова лба, носа, губ, подбородка, шеи и ушных раковин (С.И.Ненашев). Однако, это не значит, что открыт новый вид следов. Расширение видов следообразующих объектов не должно быть чем-то исключительным в криминалистике. Важно выработать общие принципиальные положения, которые подходили бы для многих ситуаций. А если основные методические разработки оставались при отождествлении неизменными, а лишь учитывалась некоторая специфика объектов, то вряд ли будет уместно называть это новыми видами следов. Такое расширение криминалистических знаний по горизонтали мало продвигает нас в познании следов, должно стать правилом использование в расследовании новых вещественных доказательств, что расширит наши возможности в борьбе с преступностью.
В литературе высказано предположение о выделении особой группы следов и раздела науки "микротрасологии" в том случае, если пространственные границы, признаки и частные элементы внешнего строения четко не различаются невооруженным глазом. Но если принять эту точку зрения, то окажется, что эксперт-баллист, исследующий следы на пуле, давно уже работает в микротрасологии, не зная об этом.
Обращение к меньшему количеству следового материала является естественным результатом развития инструментальной базы. В этом направлении получены хорошие результаты при исследовании микроколичеств крови, почвы и др. Однако, "вряд ли будет целесообразно выделять в особую группу следы, работа с которыми стала возможна при новых технологиях. В тоже время надо поддержать идею о выделении особых видов следов в тех случаях, когда работа с ними отличается по своей сущности".[12] Мы имеем в виду разрабатываемые в последние годы звуковые следы, отображения, возникающие при подделке произведений искусства, а также при манипуляциях с вычислительной техникой и иных кражах интеллектуальной собственности. Методы обнаружения, фиксации и, особенно, исследования такого рода следов резко отличаются от обычных методик и требуют особых технических средств и приемов исследования.
По механизму следообразования наиболее часто в экспертной практике встречаются следующие виды следов.
Объемные следы - образуются при воздействии следообразующего объекта на меньшую по твердости, способную к деформации следовоспринимающую поверхность. Характерной особенностью таких следов является возможность получить большую информацию об оставившем его объекте за счет отображения в трех измерениях (длина, ширина, высота). Эксперт, изучая объемные следы, должен учитывать возможные искажения, которые могут иметь место за счет следовоспринимающей поверхности. Характерным примером в данном случае является, например, след обуви на снегу или на песке. В зависимости от структуры (консистенции) снега размеры следа могут быть больше или меньше истинных. При низкой температуре воздуха снег имеет хрупкую поверхность, большую степень осыпаемости, в этом случае длина следа может быть несколько меньше, чем длина подошвы обуви, которой он образован. И, соответственно, при высокой температуре (например, от 0 до -5 градусов) поверхность снега влажная и размеры следа могут превышать размеры оставившей их обуви.[13]
Поверхностные следы образуются при непосредственном контактном взаимодействии объектов. В одних случаях обе поверхности (следообразующая и следовоспринимающая) близки по своей твердости (например, след зуба на металлической (пластмассовой) крышке, колпачке для укупорки, бутылок либо след рабочей поверхности отвертки на ригеле замка). В других случаях следообразующий объект удаляет часть вещества следовоспринимающей поверхности. Такие следы в свою очередь делятся на следы-наслоения и следы-отслоения.
Статические следы образуются в результате относительного покоя взаимодействующих объектов, например при нажиме орудия, следы обуви при стоянии человека и т.п.
Динамические следы образуются при движении контактирующих поверхностей (трение, скольжение, отделение). В таких следах рельефные точки следообразующего объекта отображаются в виде трасс (линий). Поэтому некоторые авторы называют такие следы линейными.[14]
Локальные следы образуются при непосредственном контакте объектов, например, отпечаток пальца руки человека. За границами следа измененной структуры следовоспринимающей поверхности не наблюдается.
Периферические следы образуются за пределами границ контактирующих поверхностей, т.е. следообразующий объект как бы закрывает (предохраняет) часть поверхности воспринимающего объекта. Четко видны лишь контуры следообразующего объекта (например, пыль на столе вокруг дна стоящей вазы; картина, висящая на стене и т.п.).
Внедрившиеся следы образуются в результате изменения каких-либо процессов, например химического воздействия воспринимающего объекта. Такие следы не отражаются на внешних признаках следа, его форме и размерах. Они образуются благодаря проникновению, внедрению того или иного вещества в следовоспринимающую поверхность (след горюче смазочного вещества, потожирового вещества, перешедшего с рук, ног на бумагу, дерево, ткань и т.п.). Эти следы могут быть видимыми, мало видимыми и невидимыми. Обнаружение и выявление последних осуществляется различными физико-химическими методами.
1.3. Механизм образования следов от колюще-режущих предметов на одежде и теле человека
Механизм следообразования - это результат воздействия одного объекта (следообразующего) на другой (следовоспринимающий). При этом взаимодействие этих двух объектов зависит от особенностей их внешнего и внутреннего строения, способа и интенсивности контактного воздействия. Следует отметить, что отображение в следе общих и частных признаков зависит от многих факторов.[15]
Известно, что по колото-резаной ране трудно судить о ширине примененного орудия. Это связано с тем обстоятельствам, что длина повреждения нередко увеличивается за счет режущего действия, которое проявляется в основном при извлечении клинка.
Возникающие при этом дополнительные разрезы часто отходят под углом от основного повреждения, или их еще образно называют ответвлениями. Появление их объясняют изменением плоскости извлечения клинка вследствие поворота его вокруг своей оси или перемены положения тела раненого.
Однако ни один из известных авторов не указывает на признаки отличия основной и дополнительной частей раны, хотя, только исходя из особенностей основного разреза, можно сделать выводы о характере ранящего предмета, его поверхности, ширине, профиле сечения и т.п.
Еще раньше отмечались некоторые отличительные особенности основного и дополнительного разрезов. При дальнейшем изучении удалось найти еще несколько дифференцирующих признаков. Прежде всего, необходимо отметить, что не в каждом колото-резаном ранении содержится отчетливый элемент резания. Если траектория движения руки, наносящей повреждение, во время введения и извлечения клинка одинакова, дополнительный разрез не возникает. Однако, если при извлечении клинка она изменяется, имеет место элемент резания. Возникающий тогда дополнительный разрез может оказаться прямым продолжением основного и составит вместе с ним одну прямую линию. Но если клинок при извлечении проворачивается вокруг своей оси или имеют место движения раненого в момент нанесения ему раны, основной и дополнительный разрезы часто располагаются один к другому под тупым углом.
Дополнительный разрез может отходить от конца основной части раны или несколько отступая от него, от одного из краев повреждения. В таких случаях некоторые исследователи соответствующей конец раны сравнивают с фигурой ласточкиного хвоста.
Какой-либо определенной связи между длинами основного и дополнительного повреждения не существует. В зависимости от силы удара, траектории движения руки, удерживающей клинок, глубины канала и сопротивления рассекаемых тканей дополнительная часть раны может быть больше или меньше основной.
В зависимости от заточки клинка соответствующий конец основного разреза на материалах одежды, кожи и других органах и тканях по ходу канала может быть углообразным и закругленным или П-образным.[16] При непосредственной микроскопии повреждения легко выявить надрывы и надрезы. При ударе с упором на обушок отмечается характерная скошенность этого конца. В окружности обнаруживается осаднение и иногда кровоизлияние.
Конец дополнительной части раны всегда углообразный, иногда с переходом в надрез или царапину.
Углообразная форма колото-резаных повреждений может образоваться от воздействия клинка, боковая поверхность которого располагается под острым углом к плоскости воздействия. Следует заметить, что в практической работе иногда встречаются случаи, когда механизм образования колото-разных повреждений углообразной формы характеризуется двухфазным введением клинка повреждающего предмета: в I фазу происходит частичное погружение клинка в одной плоскости, во II - дальнейшее введение под некоторым углом к ней. В такой ситуации высказаться о ширине клинка, исходя только из длины основного разреза, ошибочно, а для обнаружения идентификационных признаков необходимо исследовать одинаково тщательно оба разреза. Для этого исследовали указанные повреждения кожи, внутренних органов, костей, хрящевых частей ребер, одежды и находящихся в ней предметов при их экспериментальном двухфазном образовании. Были изучены повреждения кожи, печени, лопаток, грудины, ребер, одежды и картона. При этом производили стереомикроскопию и фотографирование повреждений, для установления особенностей отложения металла применяли контактно-диффузный метод, раневые каналы в печени окрашивали и заливали самоотвердевающий пластмассой.
Проведенными исследованиями установлено, что все особенности, которые отличают основной разрез от дополнительного, выявляются при изучении разреза, образующегося во II фазу изучаемого механизма образования углообразных повреждений.
Так, на кожных ранах и в повреждениях одежды отложения ржавчины примерно одинаково по интенсивности вокруг обоих разрезов; при полном погружении клинка признаки действия бородки и рукоятки выявляются у разреза, образующегося во II фазе. Кроме того, на стенках и краях обоих разрезов кожной раны можно обнаружить одинаково большое количество текстильных волокон поврежденной одежды.
В повреждениях одежды на протяжении обоих разрезов отмечается ровное пересечение нитей и некоторое погружение их в глубину, а при нескольких слоях одежды - одинаковая длина разрезов, образованных во II фазе на верхнем и нижнем слоях.
В повреждениях картона, образованных двухфазным механизмом, информативными признаками его являются втянутость внутрь краев разрезов, образованных во II фазе, не обращенной к клинку поверхности картона и отгибание наружу - на противоположной поверхности.
В повреждениях лопаток признаком двухфазного механизма образования их является отгибание отломков внутрь с признаками растяжения костной ткани снаружи и сжатия - изнутри, выявляемое у разреза, образованного во II фазе.
В повреждениях грудины при их двухфазном механизме образования на наружной костной пластинке по краям образованного во II фазе разреза отмечается погружение компактного вещества в губчатое, а на внутренней - отгибание краев наружу.
На поверхностях разрезов реберных хрящей соответственно разрезу, образованному во II фазе, трассы направлены спереди назад и сверху в низ.
В повреждениях печени глубина стенки, соответствующей разрезу, образованному в II фазе, значительно больше глубины стенки, соответствующей разрезу, образованному в I фазе. Аналогичные признаки обнаруживаются и в слепках, полученных путем заполнения раневого канала пластмассой.
Таким образом, проведенным исследованием показана доступность экспериментального нанесения колото-резаных повреждений двухфазным механизмом и установлены признаки этого механизма.[17]
В окружности ровных и гладких краев основного повреждения могут быть осаднения. При наклонном положении клинка в момент удара соответствующий край может быть скошенным, пологим, в то время как противоположный - обрывистым, нависшим над первым. Эти признаки не замечаются по ходу дополнительного разреза.
При полном погружении клинка, имеющего выступ в сторону лезвия, от удара последней часто появляется своеобразный округлый участок осаднения размером не больше 2*2 мм и 2*3 мм по ходу одного из краев раны на границе основной и дополнительной частей. На верхних слоях одежды ему иногда соответствует точечный разрыв или вдавление и примятость поверхностных нитей.
На одежде отличие основного разреза от дополнительного можно установить, в частности, по состоянию концов пересеченных нитей. Ровным, несколько погруженным в глубину повреждения концам по ходу основной части соответствует разволокнение, выступающее кнаружи конца нитей дополнительного разреза. Наиболее отчетливо этот признак заметен у конца дополнительного повреждения и меньше - в его начальной части. Пропитывание кровью в значительной степени может стереть разницу в состоянии концов пересеченных нитей основного и дополнительного разрезов, но полностью ее обычно не уничтожает.
В момент введения клинок довольно плотно охватывается рассекаемыми частями одежды, кожей и другими тканями, Поэтому по всей своей длине до уровня погружения он обтирается о них, оставляя на краях основного разреза ржавчину. При извлечении лезвие рассекает ткани, размеры повреждения увеличиваются, однако плотного охватывания клинка и отложения ржавчины не происходит. Видимо, имеет значение также смачивание кровью и обволакивание жиром погруженного в тело клинка, что может препятствовать отложению ржавчины при его извлечении. Ржавчину по краям повреждения легко выявить химическим, электрографическим и контактно-диффузионным методами. Интенсивность и характер отложения ржавчины зависят от особенностей поверхности клинка, его формы, заточки и механизма действия. Часто значительные наслоения ее отмечаются вокруг конца, соответствующего обушку ножа, и в противоположной концевой части повреждения, т.е. в месте перехода в дополнительный разрез.
При ранениях брюшной полости с повреждением кишечника иногда наблюдается на внутренней поверхности одежды, особенно ее нижних слоев, по ходу дополнительного кровяного пропитывания отложение кишечного содержимого. Оно возникало вследствие обтирания извлекаемого ножа о края дополнительного разреза и, разумеется, не могла располагаться по ходу основной части повреждения.
В отдельных случаях на тканях одежды на некотором расстоянии от основного разреза располагаются одно или несколько незначительных по размерам обособленных повреждений, Чаще они наблюдаются только на верхнем слое одежды, но иногда, уменьшаясь в размерах, встречаются и на последующих слоях. В ряде случаев, наоборот, на верхнем слое они отсутствуют и обнаруживаются только на одном из самых нижних слоев.
Ранее были проведены специальные эксперименты и выяснено, что такие повреждения, названные побочными, возникают в связи с режущим действием лезвия только в момент погружения клинка. Одежда при этом втягивается и собирается в складки. На вершине одной или ряда таких складок лезвие разрезает ткань. По извлечении клинка и расправлении складок оказывается, что возникшие побочные разрезы располагаются вблизи от того угла повреждения, который образован лезвием, однако на некотором расстоянии от него. По-видимому это можно объяснить ее эластичностью.
В ряде случаев наряду с побочными повреждениями на тканях одежды был выраженный дополнительный разрез, возникший при извлечении клинка. При этом побочные повреждения располагались, как обычно, вблизи конца основного разреза и оказывались, таким образом, на границе с дополнительным.
Побочные повреждения имеют экспертное значение. Их локализация и направление указывают на расположение лезвия в момент удара. В связи с этим в ранениях с выраженным элементом резания побочные повреждения могут быть использованы для отличия основного разреза от дополнительного.
Отсюда можно сделать следующие выводы:
Во-первых, в колото-резаном ранении, кроме основного повреждения, возникающего при погружении клинка, иногда наблюдаются:
- дополнительный разрез, который возникает вследствие режущего действия лезвия при извлечении; он непосредственно соединен с основным повреждением, в ряде случаев отходя от него под углом;
- побочные разрезы, располагающиеся на некотором расстоянии от основного повреждения; механизм их образования тоже связан с разрезом, однако не при извлечении клинка из раны, а при его введении.
Во-вторых, дополнительные разрезы могут возникать как на одежде, так и на коже и других тканях тела по ходу раневого канала, побочные - только на одежде и в тех случаях, когда ткани ее втягиваются клинком по ходу его введения, собираются в складки и на верхушках их разрезаются.
В-третьих, заключение о характере использованного для ранения клинка базируется на особенностях основной части повреждения, для отличия которой от дополнительной рекомендуется принять во внимание следующие признаки.
1. У основного разреза: а) при действии ножа с обушком – закругленный или П-образный соответствующий конец раны, иногда с надрывами и надрезами гранями, с осаднением и кровоизлиянием в окружности; б) осаднение кожи по ходу одного или обоих краев (в зависимости от положения ножа в момент удара), иногда скошенность одного края; в) при погружении клинка на полную длину - характерное локальное осаднение кожи бородкой вблизи концевой части разреза (на границе с дополнительным), точечные разрывы, вдавление и примятость поверхностей нитей на тканях одежды; г) ровные концы, обращенные внутрь раны, концы перерезанных волокон одежды; д) отложение ржавчины с поверхности клинка (на краях и концах); е) побочные повреждения на одежде, располагающиеся на границе с дополнительным разрезом.
2. У дополнительного разреза: а) всегда остроугольный конец, соответственно действию лезвия, часто переходящий в надрез или царапину; б) отсутствие осаднения вокруг конца и по ходу одежды и направление их к наружи от повреждения, особенно в его концевой части; г) отсутствие отложения ржавчины; д) при ранениях кишечника - загрязнение его содержимым краев разрезов одежды (на ее внутренней поверхности, особенно на ближайших к телу слоях).
3. Для выявления особенностей основного и дополнительного разреза, отличающих их друг от друга, и суждения о свойствах клинка по характеру основной части требуется детальное изучение всех повреждений тела и одежды по ходу раневого канала с использованием непосредственной микроскопии и других методик.
Вообще, колото-резаные ранения, как уже было сказано выше, составляют значительный объем судебно-медицинских исследований. Однако до настоящего времени детально не изучены и не систематизированы морфологические признаки действия острия в колото-резаных ранах. В ряде работ показано, что затупленное или закругленное острие оставляет небольшой след осаднения в краях колото-резаной раны, разрежение и деформацию краевых нитей и колото-резаных повреждениях одежды у обушкового конца.[18] Известно также, что деформированный или сломанный в области клинок нередко оставляет следы на месте вкол, причем чаще они встречаются в повреждениях одежды, чем в колото-резаных ранах кожи. Затупленность острия приводит к утрате им как режущих, так и колющих свойств, а иногда острие действует как острорубящее орудие.
При гистологическом исследовании в поперечных срезах колото- резаных ран кожи В.Я. Карякин отмечал отсутствие рогового слоя эпидермиса на узком участке по краю раны. Максимально выраженное осаднение располагалось у обушкового конца или в центре, если применяли обоюдоострый клинок. Входные отверстия осадненных краев не имели.
ГЛАВА 2. Исследование и использование следов применения холодного оружия на одежде и теле человека в раскрытии и расследовании преступлений
2.1. Криминалистические и судебно-медицинские исследования следов применения холодного оружия на одежде и теле человека (экспертные методики, их возможности)
Обнаруженные следы и отобразившиеся в них признаки должны быть сохранены для дальнейшего исследования. Между тем на трупе и у живых лиц многие из них подвержены быстро наступающим изменениям (высыханию, гниению, воспалительным изменениям) и могут быть легко повреждены. Фиксация их заключается в применении специальных средств, под действием которых следы превращаются в практически устойчивые объекты.
Легко исчезающие следы иногда можно защитить с помощью предохранительного покрытия.
В тех случаях, когда вещество следа или объект-носитель имеют свойства, при которых след может быстро исчезнуть, применяют два способа фиксации следов: фотографирование и моделирование.
Для трасологического исследования могут быть направлены:
1) кожа трупов, фасции, плевральные листки, твердая мозговая оболочка, стенки полых органов со следами-повреждениями, мягкие ткани и паренхиматозные органы с колото-резаными каналами;
2) кости и хрящи при наличии повреждений тупыми и острыми предметами;
3) кусочки тканей и фрагменты костей, обнаруженные на месте происшествия, отдельно от трупа;
4) предметы, которыми, исходя из обстоятельств дела, могли быть причинены следы-повреждения, подлежащие трасологическому исследованию;
5) одежда трупов и живых лиц для исследования следов-повреждений.[19]
Материал для трасологического исследования изымают в процессе исследования трупа или немедленно после его окончания. Предварительно труп подробно осматривают на месте визуально или с помощью лупы и описывают в протокольной части составляемого экспертом заключения. Все следы-повреждения и особенно кожных покровов до изъятия необходимо фотографировать на месте по правилам масштабной фотографии.
Недопустимо производить непосредственное сопоставление каких бы то ни было предполагаемых предметов преступления с повреждениями на исследуемом трупе. Ко всем изъятым объектам нитками прикрепляют бирки с надписями простым графитным карандашом, в которых указывают номер заключения эксперта, фамилию погибшего, наименование объекта, его поверхность, край и другие необходимые, по мнению эксперта, в данном случае сведения (см. приложение).
При изъятии кожи с колото-резаными повреждениями необходимо вначале измерять и отмечать в заключении эксперта их размеры по длине в миллиметрах в том виде, в каком они были обнаружены на трупе, а также и со сведенными краями. Измерения допустимо производить только жесткими измерительными приборами: штангенциркулем, измерительным циркулем или пластмассовой линейкой. Затем подлежащий исследованию участок иссекают, отступя на 5-6 см от границ повреждения.
А. Н. Ратневский разработал надежную методику фиксации кожных препаратов. Пользуясь этой методикой, можно восстановить первоначальную форму ран, как правило, измененную в результате ретракции эластической системы кожи, подлежащих мышц и фасций. Это удается даже, если труп находится в состоянии мумификации или резкого гнилостного разложения.
Рану с окружающей кожей иссекают, отступя от краев раны не менее 1 -1,5 см, и удаляют подкожно жировой слой. Затем кожный препарат высушивают в течение 1-2 суток, обезвоживают эфиром, сменяя его 2-3 раза через 4-6 ч, и снова высушивают. После этого препарат можно длительное время хранить в бумажном пакете. При необходимости исследования восстановление первоначальной формы раны достигается путем помещения препарата в раствор следующего состава (модификации жидкости Дитриха):
уксусная кислота ледяная ……………………………..10 мл
спирт этиловый 96° …………………………………….20 мл
вода дистиллированная ……………………………до 100 мл
После просушивания при комнатной температуре препарат готов для исследования. Под воздействием раствора коллагеновые волокна набухают и края раны расправляются, соприкасаясь друг с другом. Вследствие равномерного увеличения объема всей кожи рана принимает ту форму, которую она имела в момент возникновения, но размеры ее обычно на 10-16% меньше.
При обработке кожных препаратов с выраженными гнилостными изменениями до помещения их в раствор в течение 2-3 часов промывают в проточной воде для частичного удаления продуктов гниения. В раствор добавляют пергидроль (10-20 мл на 100 мл раствора), так как без наличия его препараты приобретают темно-серую или черноватую окраску. Обесцвечивание длится до 7-12 суток. Хранят такие препараты в растворе, в котором не содержится пергидроль, так как в присутствии его препараты разрушаются. Препарат можно сохранить в фиксирующем растворе неограниченно долгое время. Для хранения или пересылки препарат можно высушить. При повторной обработке раствором препарат снова приобретает свои первоначальные свойства. Фасция и твердая мозговая оболочка, а иногда и плевра обладают способностью отображать некоторые признаки формы клинка колюще-режущего оружия. Фасцию и твердую мозговую оболочку иссекают и получают участки с такими повреждениями. Участки закрепляют нитками на кусках целлулоида. На прикрепленной картонной бирке указывают поверхность (наружная, внутренняя) и края иссеченного участка.
Колото-резаные каналы в мягких тканях и паренхиматозных органах по возможности иссекают в массе окружающих тканей или орган берут целиком. Хрящи с колото-резаными повреждениями иссекают в пределах неповрежденной части так, чтобы не повредить подлежащего исследованию участка. Бирку с пояснительной надписью прикрепляют к тому концу хряща, который был перерезан при изъятии его из трупа.
Участки костей со следами-повреждениями выпиливают в пределах неповрежденной части кости, а если это возможно, то поврежденную кость берут целиком. Мягкие ткани удаляют таким образом, чтобы не повредить имеющиеся следы-повреждения на кости или не нанести дополнительные. Для этого мягкие ткани удаляют маленькими кусочками при помощи ножниц. Соскабливание мягких тканей с кости каким-либо инструментом не разрешается. Особое внимание следует обращать на мелкие осколки костей, стараясь собрать их целиком.
Для пересылки объекты завертывают в марлю или вату слоем толщиной до 2-3 см, который пропитывают консервантом, и помещают в полиэтиленовые мешочки или пленку. Их запечатывают путем нагревания, используя для этой цели нагретый утюг или открытое пламя (горелки, спиртовки). В последнем случае полиэтиленовый край пленки шириной в 1-2 мм зажимают между двумя металлическими пластинками или предметными стеклами и заваривают на пламени . При аккуратной упаковке объектов в два слоя полиэтиленовой пленки допустима пересылка их в фанерных ящиках. Мелкие объекты обычно помещают в стеклянную банку соответствующей емкости и заливают консервантом.
К объектам, направляемым на исследование, прилагают сопроводительный документ с указанием особенностей объектов и конкретного дела, с кратким изложением обстоятельств дела. Также приводят подлежащие разрешению конкретные вопросы из постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы трупа и указывают цель необходимого исследования, как, например, для идентификации того или иного предмета, определения целого по его частям.
Осмотр (поступивших на исследование вещественных доказательств (трупного материала и других объектов) начинают с упаковки. Отмечают характер ее, наличие печатей, соответствие содержимого банок и другой упаковки указанному в сопроводительных документах, сохранность (в том числе степень выраженности гнилостных явлений). Перед исследованием трупный материал, если он находится в консервирующей жидкости, обмывают физиологическим раствором, удаляют кровяные сгустки. Излишнюю влагу удаляют полосками фильтровальной бумаги или ватными тампонами.
Предварительный осмотр и исследование производят на лабораторном столе, оборудованном специальными приборами и приспособлениями. К ним, во-первых, относятся оптические приборы, позволяющие осматривать объекты с необходимым увеличением и сравнивать их между собой, во-вторых, приспособления, в которых в случае необходимости закрепляют исследуемый объект и, в-третьих, осветители, обеспечивающие направленный свет.
Осмотр следообразующего объекта начинают с изучения общего вида предмета, его назначения, материала, из которого он сделан, его формы и цвета. Затем осматривают все следообразующие поверхности предмета для выявления участков, от которых могли образоваться следы, и определяют наличие на них посторонних наложений. Данные общего осмотра предмета должны помочь выполнить основную задачу осмотра: выявить следообразующие поверхности, зафиксировать их и подвергнуть анализу имеющиеся на них признаки.
При производстве трасологических экспертиз используют различные измерительные инструменты, оптические приборы, разнообразные фотографические аппараты и фотооборудование, источники ультрафиолетового и инфракрасного излучения (ЭОП). Исследовательская фотография является темой специальных работ. В практике трасологических экспертиз широко используются микроскопы МБС-1 и МБС-2 и микроскоп сравнения МС-61. Преимуществом стереоскопических микроскопов является возможность наблюдать следообразующий объект двумя глазами, воспринимать его объемность, сравнительно большое поле зрения и длинное рабочее расстояние объекта (т.е. расстояние от исследуемого следообразующего объекта предмета до фронтальной линзы объектива).
Для получения экспериментальных следов-повреждений и для моделирования (копирования) вдавленных следов-повреждений применяют различные слепочные материалы, обладающие разнообразными свойствами. В связи с этим эксперт получает возможность целесообразного выбора следокопировального материала с учетом особенностей самого следа-повреждения и свойств предмета-носителя.
Моделирование заключается в изготовлении плоских копий поверхностных следов-повреждений и слепков объемных следов-повреждений. Слово "моделирование" весьма точно отражает сущность процесса получения слепка. Модель как бы выравнивает ту зеркальность, которую приобретают признаки следообразующего объекта в следе-повреждении. В связи с этим методика сравнения моделей с проверяемым следообразующим объектом отличается от методики сравнения последнего непосредственно со следом-повреждением. Она значительно проще.
Для изготовления моделей применяют ряд материалов. Избранный способ изготовления модели должен отвечать требованиям адекватности и неизменяемости. В. С. Сорокин подразделяет слепочные материалы в зависимости от исходных свойств и способа подготовки для использования на термопластичные и компаунды. Компаунды - это взвеси, которые приготовляют из порошков или паст, смешивая их с различными жидкими компонентами.
Термопластичными материалами являются пластилин, стене, восковая композиция и др. Для получения необходимой пластичности эти материалы предварительно нагревают или плавят.
В зависимости от примененного материала слепки по своим физико-механическим свойствам можно разделить на следующие группы:
а) пластичные (слепки из пластилина, восковой композиции);
б) твердые (слепки из гипса, стенса, легкоплавкого металла, стилакрила);
в) эластичные (слепки из силиконовых компаундов "У-4-21", сиэласта).
К слепочным материалам предъявляются следующие требования:
1. Максимальная точность передачи микрорельефа копируемой поверхности и, следовательно, весьма тонкая собственная структура. 2. Отсутствие усадки (практически не выше 0,2-0,6% после затвердения) и способность не изменять своих свойств при температуре от -40 до +40°С. 3. Химическая устойчивость. 4. Отсутствие прилипания к поверхности, на которую его наносят. 5. Процесс приготовления слепков должен быть максимально простым и непродолжительным[20] (см. приложение).
Острые предметы могут быть подразделены на предметы однозначного и комбинированного (двойного) действия. К предметам однозначного действия относятся следующие три группы предметов: 1) колющие, 2) режущие, 3) рубящие. Предметы комбинированного действия сочетают в себе признаки каких-либо предметов однозначного действия. К ним относятся: 1) колюще-рубящие (стамеска, долото), 2) колюще-режущие (ножи, кинжалы), 3) рубяще-режущие (например, шашки, сабли).[21]
Каждый экземпляр клинка имеет ряд общих признаков, которые могут быть присущи не только ему, но и другим экземплярам клинков. Выявление по особенностям следа-повреждения общих признаков клинка позволяет исключить ряд других клинков с иными общими признаками, которые не могли нанести данный след-повреждение. Если клинок представлен судебно-медицинскому эксперту, то становится возможным сделать вывод в форме допущения события, т. е. о том, что данным клинком можно было нанести исследуемый след-повреждение или же исключить такую возможность. При этом, естественно, имеется в виду, что установить, нанесен ли данный след-повреждение данным экземпляром клинка, невозможно. Следовательно, такое исследование, как и многие другие, относится к так называемым экспертизам исключения. Определение групповой принадлежности клинка является на первый взгляд ограниченным заключением, тем не менее оно представляет большой интерес для судебно-следственных органов. Выявленный экспертом комплекс признаков клинка, хотя и может встретиться не у одного, а у нескольких клинков, позволяет во время следствия сузить круг "подозреваемых" клинков.
Морфологические особенности раневого канала, образованного колюще-режущим клинком, в той или иной степени могут отображать признаки колюще-режущей части клинка, а также некоторые особенности его основания и рукоятки.
К таким признакам клинка относятся: число лезвий (односторонняя или двусторонняя заточка), длина, ширина и форма клинка, толщина и форма обуха клинка, особенности основания клинка и его рукоятки, наложения на следообразующих поверхностях (ржавчина и др.).
Наличие односторонней или двусторонней заточки у клинка, которым был образован данный раневой канал, определяют путем выявления характерных признаков действия обуха и лезвия. Если оба конца колото-резаного следа-повреждения имеют признаки действия лезвия, то, следовательно, такой след-повреждение был нанесен клинком с двусторонней заточкой (кинжал), а если одна сторона следа-повреждения имеет признаки лезвия, а другая - обуха, то, следовательно, клинок имел одностороннюю заточку. Однако существуют клинки с обухом, у которых вместе с тем концевая часть имеет двустороннюю заточку. Такой клинок при небольшой глубине погружения образует рану с типичными признаками действия обоюдоострого клинка. Таким образом, для ран небольшой глубины следует обязательно оговаривать, что они образованы клинком с двусторонней заточкой на уровне погружения.
Для определения числа лезвий необходимо изучить особенности концов следа-повреждения, а также наличие в нем надрезов и дополнительных разрезов. Признаки действия обуха особенно четко выражены при утолщенных обухах и выявляются невооруженным глазом.
Действие обуха клинка на кожных покровах в основном вызывает образование закругленного или П-образного конца раны. В некоторых случаях здесь образуется один или два незначительных надрыва. При одном надрыве конец раны приобретает Г-образную форму, при двух - Т-образную или У-образную форму.
По краям этого конца следа-повреждения можно найти полоску осаднения. В глубине раневого канала в мягких тканях по ребру его, соответствующему обуху клинка, наблюдаются перемычки между стенками раневого канала. В тех случаях, когда клинок, которым нанесен след-повреждение, имел тонкий обух, особенно с закругленными ребрами, то при осмотре невооруженным глазом исследуемый конец, раны имеет вид острого, т.е. такой же, как и от действия лезвия. Более четкая картина выявляется при изучении такого конца раны под стереомикроскопом. При этом хорошо заметна его закругленность. Надежные результаты могут быть получены путем изучения эластической системы кожи на гистологических препаратах, изготовленных по специальной методике.
Подлежащие исследованию лоскуты кожи с колото-резаным следом-повреждением непосредственно после изъятия из трупа слегка растягивают и закрепляют на стеклянных пластинках с целью восстановления первоначального вида раны. Препараты кожи консервируют в жидкости Ратневского. Затем из них изготавливают серийные, параллельные поверхности кожи, срезы толщиной в 20-30 микрон (при меньшей и большей толщине срезов затрудняется исследование могут быть искажены его результаты). Заливку препаратов производят в целлоидин. При этом в каждом кусочке должен оказаться один из концов следа-повреждения с прилежащей к нему частью краев, но если размер колотой раны мал, то ее заливают в целлоидин целиком. Для окраски эластических волокон кожи применяется орсеин (метод Унна- Тенцера) и резорцин-фуксин (фуксилин Вейгерта).[22] На таких препаратах в окружности раны соответственно действию обуха наблюдается сдвигание эластических волокон, которые здесь тесно прилегают одно к другому, образуя характерное полукольцо. Однако такая типичная картина бывает лишь в тех случаях, когда обух клинка был довольно толстым, и если удар клинком был нанесен с упором на обух. От клинков с тонким обухом (толщина 1-2 мм) не всегда бывает такая четкая картина. В этих случаях данные гистологического исследования могут иметь лишь дополнительное значение к исследованию путем непосредственной микроскопии. Если у конца раны под действием обуха клинка образовались надрывы, то сгущения эластических волокон около них не образуется. В результате этого кольцо сгущения прерывается.
Наиболее четко выявить следы действия обуха можно при исследовании сквозных следов-повреждений плоских костей (череп, лопатка, грудина, ребра), так как костная ткань более пластична, чем кожа. Такой сквозной след-повреждение при ударе клинка в кость под прямым или близким к нему углом повторяет форму поперечного сечения клинка. Просвет раны приобретает форму узкого равнобедренного треугольника (клинок с односторонней заточкой) или веретенообразную форму, если клинок имел двустороннюю заточку (кинжалы). След-повреждение очень тонких костей с их растрескиванием и обламыванием краев может вообще не отображать признаков орудий и напоминать действие тупого предмета.
Конец раны, образованный лезвием, имеет ряд характерных признаков. К ним относится наличие дополнительных разреза и надреза, а также острая его форма. Дополнительный разрез образуется вследствие того, что извлечение клинка происходит с поворотом под тем или иным углом вокруг его продольной оси и с давлением на лезвие. Надрезы кожи (иногда в виде царапин) также наблюдаются при извлечении клинка из раны.
Хотя острый конец раны, как правило, является результатом действия лезвия, возможны также исключения. Так, например, острая форма конца раны может быть образована острием клинка при его соскальзывании. Однако ее происхождение не от действия лезвия легко прослеживается по следам действия обуха соответственно этому концу раны в тканях по ходу раневого канала. При следе-повреждении клинком некоторых образцов действие лезвия на кожных покровах может маскироваться воздействием бородки или пятки клинка. Однако и в этих случаях в более глубоких тканях по ходу раневого канала сохраняется действие лезвия.
Дополнительным признаком, который можно использовать для отличия конца раны, нанесенной лезвием, от конца ее, образованного обухом, может служить кровоизлияние. Оно более четкое у того конца раны, который соответствует лезвию клинка.
Определение длины клинка, по нанесенному им раневому каналу не всегда возможно. Объясняется это рядом причин, из которых основной является малая пластичность тканей тела. Другая трудность состоит в том, что наиболее часто раневой канал образуется не всей длиной клинка, а только ее частью и, таким образом, эксперт может судить только о длине клинка лишь на уровне его погружения. При следе-повреждении частей тела, сжимаемостью которых практически можно пренебречь (например, свод черепа взрослого человека), глубина раневого канала соответствует длине клинка на уровне его введения в ткани тела. В то же время значительная сжимаемость мягких тканей тела может приводить к тому, что длина раневого канала оказывается значительно больше длины клинка. Особенно четко это выражено при ранении живота. При ударе ножом брюшная стенка способна вдавливаться на 3-5 см и больше, а мышечная ткань на бедре - до 2 см. Не является исключением и грудная клетка, на которой раневые каналы могут быть на 1 - 4 см длиннее клинка ножа, которым нанесена рана. Указанный размер вдавлений может считаться лишь ориентировочным, так как он находится в зависимости от степени развития подкожно жировой клетчатки, толщины мышц, а для грудной клетки и от эластичности костей и хрящей ребер, что связано с возрастом пострадавших. Общее представление о глубине следа-повреждения может быть получено путем суммирования данных, которые получаются при измерении раневых каналов в некоторых поврежденных тканях и органах. При этом учитывают также толщину одежды, ее сжимаемость и степень эластичности тканей в данной части тела.
Методика определения длины раневого канала разработана В. Я. Корякиным. При раневых каналах, идущих неглубоко параллельно коже, путем осторожного зондирования ориентировочно определяют его длину, а затем поперечными по ходу канала разрезами устанавливают его конец и в конечном счете замеряют всю длину. При проникающих ранениях грудной клетки с сегментарным расположением канала в периферических частях легких, если раневой канал проникает почти через все легкое, измеряют, кроме длины раневого канала в легком, также и толщину оставшейся неповрежденной части легкого в направлении раневого канала. После этого необходимо измерить величину расстояния от раны пристеночной плевры до противоположной стенки грудной клетки по ходу раневого канала. Сумма этих двух величин и является длиной раневого канала в легком. Таким образом, определение длины клинка может быть только ориентировочным. Не всегда обоснованным является вывод о том, что длина клинка была не меньше определенной величины. Не меняет существа дела и наличие признаков полного погружения клинка. Следует иметь в виду, что, кроме эластичности повреждаемых тканей, при этом приходится принимать во внимание и другие факторы, которые могут влиять на длину раневого канала, например изменения его размеров для грудной клетки при вдохе и выдохе, а для многих других областей необходимо учитывать позу пострадавшего во время нанесения ему ранения.
Определение ширины клинка по колото-резаному следу-повреждению основано на том, что имеется определенное соответствие между шириной и длиной причиняемых им следов-повреждений на кожных покровах, мягких тканях, хрящах и костях.
Для определения ширины клинка может быть использован только основной разрез, поэтому следует установить, какая часть колото-резаного следа-повреждения является основным разрезом, который образуется при погружении клинка, а какая - дополнительным разрезом, возникающим при извлечении клинка из раны за счет разрезающего действия лезвия. Как правило, клинок при извлечении его из раны на больший или меньший угол поворачивается вокруг своей оси. В связи с этим дополнительный разрез оказывается отходящим от основного под определенным углом. Дополнительный разрез может и отсутствовать. Это бывает в тех редко встречающихся случаях, когда клинок при извлечении не имел поворота относительно поврежденной области тела или его извлечение происходило без давления на лезвие.
Когда клинок не поворачивается вокруг своей оси относительно повреждаемой области тела, но давление на лезвие имеется, образуется дополнительный разрез, который полностью совпадает по направлению с основным разрезом и является его прямым продолжением. В результате возникает один прямолинейный расширенный след-повреждение.
Различия в механизме образования основного и дополнительного разрезов проявляются в состоянии краев и концов следов-повреждений. Их можно обнаружить на кожной ране и во всех других тканях тела на протяжении раневого канала.
Основной разрез имеет признаки колото-резаной раны, форма одного из концов которого зависит от формы клинка. Так, например, для односторонних клинков один конец раны образуется обухом. В связи с этим форма этого конца бывает П-образной или закругленной с наличием на коже вокруг его следов травматизации в виде осаднения и кровоизлияния. В случае наклонного введения клинка с упором на одну из сторон образуются скошенность одного края раны и нависание над ним второго, а также признаки погружения клинка с упором на обух в виде сдвигания эластических волокон.
Признаком основного разреза является и отложение ржавчины по его краям. Если клинок заржавлен, то при введении клинка он плотно охватывается рассекаемыми тканями и на всем протяжении раневого канала обтирается об них, оставляя наложение ржавчины. При извлечении клинка на нем ржавчины уже почти нет и поэтому ее нет у дополнительного разреза. Ржавчина легко может быть выявлена методом цветных отпечатков.
К признакам основного разреза относится и наличие волокон одежды по его краям. В краях дополнительного разреза они тоже могут быть обнаружены, но в очень незначительном количестве (единичные). Обычно их нет вообще.
Дополнительный разрез всегда имеет остроугольный свободный конец, который может переходить в надрез или царапину. Всегда отсутствует характерная для основного разреза травматизация кожи по краям этого конца и по краям разреза. При посмертном высыхании образуется лишь узкая и ровная кайма, в то время как для краев основного разреза характерна значительно более широкая и нередко неровная полоса. В дополнительном разрезе не имеется также отчетливой скошенности краев и нависания их над просветом раневого канала и другим краем разреза.
А. П. Загрядская отмечает, что у ран, нанесенных клинками, имеющими у своего основания выступ - "бородку" (перочинные ножи), от удара бородкой на границе основного и дополнительного разрезов могут образовываться один или два небольших округлых участка травматизации кожи или ссадин.
После определения основного разреза измеряют его длину. При этом вначале необходимо сблизить края раны, так как при зиянии длина раны уменьшается.
При оценке полученных при измерениях данных необходимо учитывать ряд факторов, которые оказывают существенное влияние на правильность определения ширины клинка. К ним относятся величина угла погружения клинка, степень сократимости поврежденных тканей после нанесения следа-повреждения, степень подвижности и смещаемости поврежденных тканей, направление движения и степень давления на лезвие или обух при погружении и извлечении, а также особенности клинка: максимальная ширина клинка, острота лезвия, толщина обуха.
Наибольшее соответствие между шириной клинка и длиной основного разреза возникает при погружении клинка по нормали к поверхности кожи.
Погружение клинка под острым углом к поверхности кожных покровов со стороны лезвия или обуха приводит к образованию такого основного разреза, длина которого соответственно больше, чем ширина клинка. В этом случае наиболее близкое к действительному представление о ширине клинка получают путем измерения длины разреза на поперечных сечениях раневого канала. Если поврежденная область такова, что не позволяет сделать поперечные срезы (например, стенка грудной клетки или живота), то составляют масштабную схему раневого канала с учетом ряда факторов. К ним относятся: длина разрезов на коже и пристеночной плевре или соответственно брюшине, толщина поврежденных тканей, сократимости этих тканей, направлении раневого канала и величина смещения концов раневой щели по отношению к концам раневой щели на плевре или брюшине. Масштабная схема позволяет измерить длину поперечного сечения раневого канала и, следовательно, судить о ширине клинка.
Наибольшую сократимость имеют кожные покровы, наименьшую - кости. В связи с этим при определении ширины клинка необходимо учитывать коэффициент уменьшения, т.е. величину уменьшения длины раны на каждый сантиметр клинка. Величина уменьшения зависит от толщины обуха и от степени нажима на него.
Клинком с более толстым обухом наносят рану меньшей длины, чем клинком с тонким обухом. Общая величина расхождения между длиной раны на коже и шириной клинка может достигать 4-5 мм.
По данным Г. В. Воронкина, зияние и длина ран у живого человека оказываются на 10,74% больше, чем у трупа. Сократимость кожи трупа в первые часы после смерти и через 6-10 суток остается практически одинаковой. Кожа различных областей туловища и конечностей имеет разные показатели сократимости.
Установлено, что длина колото-резаной раны сразу после вырезания лоскута кожи уменьшается примерно на 25% от ее первоначальной длины, измеренной на трупе. Абсолютная величина уменьшения кожи сразу после изъятия лоскута зависит от величины раны, расположения по отношению к линиям Лангера, от области, в которой расположена рана, от величины вырезанного кожного лоскута, толщины его и некоторых других факторов. Сократимость ткани капсул печени, селезенки, почки, стенки желудка и сердечной сорочки по сравнению с кожей незначительна (0,2-0,5 мм на 1 см ширины клинка).
Давление на обух вызывает оттеснение и смещение повреждаемой ткани. Длина следа-повреждения получается меньше, чем без такого давления. На коже живота где смещение велико, величина относительного уменьшения длины раны в l,1/2-2 раза больше, чем на коже головы, где оно мало.
Острота лезвия имеет большое значение. Тупое лезвие значительно оттесняет ткань и длина раны оказывается меньше, чем при остром лезвии. В ранах, нанесенных клинком с двусторонней заточкой (кинжалы), лучше отражается ширина клинка. В данном случае сказывается отсутствие тупого обуха, который растягивает ткань, не рассекая ее, и тем самым в последующем уменьшает длину следа-повреждения.
При определении ширины клинка следует говорить лишь о его наибольшей ширине на уровне погружения, так как некоторые клинки имеют неодинаковую ширину на их протяжении.
В связи с тем, что полностью учесть значение всех действующих факторов при образовании длины раны не удается, на практике необходимо проведение экспериментов с тем, чтобы убедиться в возможности нанесения исследуемой раны клинком данной ширины.
Наиболее точно фиксируют ширину клинка плоские кости. Длина следа-повреждения костей оказывается равной ширине максимально погрузившейся части клинка. Это, однако, справедливо лишь для тех случаев, когда след-повреждение не имеет отходящих от своих концов трещин. Образование их характерно для следов-повреждений толстыми клинками. Кроме того, оно зависит и от свойств кости (потеря эластичности с возрастом). В таких случаях ширина колото-резаного следа-повреждения может быть несколько меньше толщины клинка на уровне его погружения, так как разрушенная по линиям трещин кость свободно пропускает клинок, а после извлечения его сжимается.
Толщина обуха клинка наиболее точно отображается в костях и хрящах. При сквозных повреждениях необходимые измерения производят со стороны вкола клинка, учитывая, что на противоположной стороне кости за счет отколов краев следа-повреждения размер его может значительно увеличиваться. В некоторых случаях в исследуемом отверстии от его конца, образованного обухом клинка, можно обнаружить отходящую трещину. Размер такого конца костного следа-повреждения будет на самом деле несколько меньше толщины обуха клинка, так как при проникновении в кость клинка края возникшей трещины вначале расходятся, а по извлечении его вновь спадаются.
При следах-повреждениях кожных покровов толщину обуха клинка определяют путем измерения ширины соответствующего обуху П-образного конца раны. Если этот конец имеет надрывы, придающие ему Т-, Y- или М-образную форму, то изменяется расстояние между концами надрывов. Однако полученное расстояние всегда несколько меньше (примерно на 0,5-1 мм) действительной ширины обуха.
Форма обуха клинка обычно бывает закругленной или П-образной, т.е. прямоугольной с хорошо выраженными ребрами. Более редко встречается промежуточная форма: прямоугольная, но с несколько скругленными краями.[23]
Под действием прямоугольного обуха без давления на него образованный им конец кожной раны приобретает соответственно П-образную форму. Однако такую же форму может иметь и конец раны, нанесенный обухом промежуточной формы. Большое значение в данном случае имеет величина давления на обух в процессе образования раны. При слабом давлении обух промежуточной формы может вызвать образование конца раны закругленной формы. Сильное давление может вызвать образование конца раны даже и М-образной формы, т.е. с симметричными надрывами по углам. Чем более выражены ребра обуха, тем больше вероятность, что возникший конец раны будет М-образной формы. Обух закругленной формы образует, как правило, и такой же формы конец раны. Однако при сильном давлении на такой обух возможно образование и П-образного конца раны. При образовании конца резаной раны большое значение имеет и толщина обуха. Если она меньше 1 мм, то образуется острый конец раны.
Выявление истинной формы концов колото-резаной раны требует соблюдения ряда правил. Если концы раны подсохли, их необходимо предварительно размочить теплой водой. Изучение концов раны наиболее целесообразно производить при помощи стереомикроскопа, перемещая при этом края раны у изучаемого ее конца, так как истинная форма конца раны нередко бывает искажена неравномерным сокращением кожи в процессе образования раны. При этом конец раны может выглядеть острым, в действительности имея совершенно иную форму. В тех же случаях, когда кажущийся острым конец раны образован лезвием клинка, изменить его форму смещением прилегающих краев раны не удается.
Таким образом, возможности для определения формы обуха клинка по признакам колото-резаной раны невелики. Эти признаки могут быть использованы для определения свойств клинка в сочетании с другими данными. В необходимых случаях для решения вопроса о том, возможно ли клинком с данной формой обуха нанести колото-резаное ранение, подобное исследуемому, целесообразно производить соответствующий эксперимент на трупе в двух вариантах; с давлением и без давления на обух клинка.
Проникая в ткани и органы тела человека, клинок колюще-режущего орудия образует прямолинейный канал с ровными неосадненными стенками и острыми углами без тканевых перемычек в просвете. Эти особенности раневого канала и дают возможность восстановить форму клинка.
При образовании раневого канала клинок оставляет следы, которые позволяют в принципе выявить ряд его признаков. К таким признакам относятся, кроме размеров клинка (длины и ширины) на уровне его погружения в ткани тела и одежду, также наличие и форма скоса обушка, характер острия (точечно-острое, тупое, закругленное) и вообще форма концевой части клинка, которая бывает весьма разнообразной.
Адекватное отображение этих признаков в объекте-носителе зависит от плотности, пластичности и однородности его структуры. В связи с этим для определения этих признаков клинка оказываются наиболее пригодными раневые каналы в паренхиматозных органах достаточной плотности и однородности (печень, почки и сердце). Если во внутренних органах развиваются патологические изменения, в результате чего увеличивается их плотность, то возможность фиксации признаков клинка в них повышается. Затрудняют исследования прижизненные реакции организма: кровотечение и особенно воспалительные реакции, если смерть пострадавшего наступила через значительный срок после нанесения исследуемого следа-повреждения, а также гнилостные изменения. Весьма существенное значение имеет также и механизм образования раневого канала, а именно, изменение направления движения клинка при его извлечении. При этом форма раневого канала тем больше будет отличаться от формы клинка, который образовал данный раневой канал, чем на больший угол от первоначального направления движения отклонилась плоскость клинка при его извлечении из тела пострадавшего. Еще большие изменения в форме раневого канала вызывает поворот клинка вокруг своей продольной оси при извлечении.
Для определения признаков клинка по особенностям нанесенного им раневого канала используются три методики: а) окрашивание раневого канала; б) получение его слепков; в) рентгеноконтрастное исследование раневого канала.
Окрашивание раневого канала рекомендуется преимущественно в тех случаях, когда раневой канал узок и находится в рыхлых тканях, например в таких, как мышцы и ткани головного мозга, и, следовательно, получение слепка технически затруднено. Для окраски используют водный или спиртовой раствор цветной туши, чернила и другие красители.
Перед окраской раневой канал после расширения освобождают от заполняющей его крови. Это может быть достигнуто путем введения в канал полосок фильтровальной бумаги или путем промывания струей воды.
Окрашивание производится при помощи пипеток с оплавленным концом, шприца или резиновой груши со специальной насадкой в виде металлической трубочки с запаянным тупым концом. В боковых стенках у концевой части трубочки имеются отверстия, через которые изливается окрашенная жидкость. Излишек красящего вещества из канала удаляют, а сам канал подсушивают путем введения в него ватного жгутика или полосок фильтровальной бумаги. Дряблость ткани (от гнилостных изменений) препятствует правильному вскрытию раневого канала. В таких случаях рекомендуется предварительная фиксация органа в 2-4% растворе формалина. Однако это ведет к некоторому уменьшению размера органа и соответственно расположенного в нем раневого канала, что необходимо учитывать при оценке полученных результатов. Окрашенный раневой канал вскрывают в продольном направлении острой бритвой под контролем гладкой твердой (пластмассовой) пластинки соответствующего размера с закругленной концевой частью, что позволяет правильно провести разрез по оси раневого канала. Делают масштабный фотоснимок полученного окрашенного следа-повреждения клинка для того, чтобы затем его можно было сравнить с "подозреваемым" клинком.
Метод слепков заключается в наполнении раневого канала какой-либо слепочной массой. Извлеченный из раневого канала слепок сравнивают с "подозреваемым" клинком.
По Е. Г. Мотовилину, изготавливают гипсовые отливки раневого канала, что рекомендуется для случаев, когда раневой канал неглубок и расположен в паренхиматозных органах (печень, почка). Гипсовый раствор вводят сразу же после приготовления, вдувая его через стеклянную трубочку с конусовидным сужением на конце. Заполнение производят начиная с нижней части раневого канала, постепенно поднимая конец трубочки вверх, по мере наполнения канала гипсом. После заполнения раневого канала исследуемый препарат на несколько часов укладывают на ровную поверхность таким образом, чтобы плоскость раневого канала была параллельна поверхности стола, так как при другом положении могут образоваться ложные изгибы отливки. Через несколько часов после полного затвердения гипса отливку извлекают из органа путем разрезания его тканей. Однако такой слепок непрочен и легко разрушается.
Н. А. Цветаева рекомендует использовать для изготовления слепков массу - смесь пластилина с воском в отношении 5:1. Слепки раневых каналов хорошего качества были получены в печени, почках, в головном мозге, а в некоторых случаях также и в селезенке. В легких получить слепки, отображающие форму предмета, которым нанесен раневой канал, не удавалось. На основании полученных данных Н. А. Цветаева считает, что заливка раневых каналов пластмассой может быть использована в качестве дополнительного метода исследований при решении вопросов о форме клинка колющего оружия, причинившего повреждение. Поперечное сечение колющих предметов ввиду недостаточной пластичности тканей тела отображается неполно. В раневом канале могут отобразиться лишь ребра клинка, а не его действительная толщина и форма поперечного сечения.
В различных работах изучались раневые каналы, образованные преимущественно колющим действием клинка. Между тем такие каналы не характерны для колюще-режущих клинков. Как правило, при извлечении клинка в результате давления на лезвие возникает дополнительный разрез, который изменяет первоначальную форму раневого канала. Расширение раневого канала за счет дополнительного разреза давало основание предполагать, что в связи с таким механизмом образования по слепку раневого канала невозможно будет установить ни форму, ни тем более размер следообразующей части клинка на уровне его погружения в данный орган. Однако А. П. Загрядская и М. И. Бойлер, проведя серию экспериментов со слепками из компаунда "К-18" и смеси парафина с пластилином (в соотношении 1:5), показали, что такие раневые каналы в плотных, предварительно не фиксированных органах (печень и в меньшей степени почки) могут отражать некоторые признаки клинка ножей, если дополнительный разрез находится под некоторым углом к основному. Такие слепки имеют углообразную форму с отчетливо выраженной границей между двумя частями: основной, соответственно основной части раневого канала, и дополнительной, отображающей дополнительный разрез. На одной из поверхностей слепка имеется выступающий гребень-ребро, а на противоположной - желобок или бороздка. На слепках было четко заметно, что дополнительный разрез начинается не у самого конца раневого канала, а несколько выше его. В связи с этим часть слепка, отображающая дополнительный разрез, как правило, оказывалась короче той его части, которая отображала основной раневой канал, в то же время она значительно превышала раневой канал по ширине. Разница между этими частями слепка тем меньше, чем ближе след-повреждение в целом к прямолинейному, и в тех случаях, когда дополнительный разрез является совершенно линейным продолжением основного; на слепке раневого канала эти части различить не удается. Иногда возможно лишь сделать ориентировочные выводы относительно формы концевой части клинка.
Из всех предложенных к настоящему времени слепочных масс наиболее точно воспроизводит признаки клинка компаунд У-4-21. Эта слепочная масса, а также другие эластичные полимеры не расширяют раневой канал в отличие от парафина, пластилина и т.п. Основная часть такого слепка в плотных органах по форме и размеру отображает признаки клинка. Однако следует иметь в виду, что чем дальше от концевой части, тем меньше такое соответствие, особенно по ширине.
Методика рентгенографии раневого канала заключается в заполнении раневого канала различными рентгено-контрастными массами. Она позволяет получать теневое изображение раневого канала, образованного клинком, и тем самым получать представление о его признаках.
Для получения рентгенограмм часть органа отсекают, придавая поврежденной его части форму бруска (параллелепипеда), так, чтобы широкие стороны бруска были параллельны плоскости раневого канала. Брусок укладывают на кассету таким образом, чтобы центральный луч был одновременно перпендикулярен длиннику раневого канала и его ширине. При нарушении этого правила на рентгенограммах не отобразится максимальная ширина раневого канала и его истинная форма. Выделение части органа с раневым каналом особенно необходимо при наличии нескольких следов-повреждений. В ином случае изображения раневых каналов на рентгеновской пленке будут накладываться одно на другое.
Т. А. Будак и Л. К. Литвиненко в качестве контрастной массы для заполнения раневого канала применяли окись свинца и сернокислый барий в вазелине. М. Г. Кондратов, проверив эту методику, дает ей отрицательную оценку, так как примененная контрастная масса легко проникает в пересеченные кровеносные сосуды, а в печени - в желчные пути. В то же время она не заполняет все отделы раневого канала или покрывает его стенки прерывистым тонким слоем, что снижает необходимую контрастность изображения контуров. Поэтому автор предлагает применять более густую контрастную массу (препараты свинца, бария) сметанообразной консистенции, которую следует вводить в раневой канал при помощи шприца или же наслаивать тонкой стеклянной палочкой с закругленным концом. М.Г. Кондратов предлагает перед заполнением раневого канала контрастным веществом блокировать отходящие от него сосуды, используя свойство латекса коагулировать в кислой среде. Для этой цели стенки раневого канала смазывают 5-10% раствором уксусной кислоты. Затем участок органа (печень) с раневым каналом помещают в жидкий латекс, который, проникая в сосуды снаружи, на границе с раневым каналом контактирует с кислой средой и герметически закупоривает сосуды. В результате удается получить более четкие рентгенограммы раневого канала, заполненного рентгеноконтрастной взвесью.
Ю.П. Шупик в качестве контрастной массы использовал сульфат бария, разведенный сергозином. С.И. Попов для наливки раневых каналов применял пересыщенный горячий раствор уксуснокислого свинца. Перед введением раствора исследуемый орган с раневым каналом (печень, почка) для уменьшения подвижности тканей подвергают поверхностному замораживанию или неглубокой фиксации в растворе формалина. После этого раневой канал промывают горячей водой для освобождения от сгустков крови. Наливку контрастной массы производят при помощи шприца без иглы с напаянным на основание канюли шприца плоским ограничителем. При остывании контрастная масса превращается в плотную, кристаллическую массу и не выливается из раневого канала во время работы. Рентгенограммы хорошего качества получились при напряжении на трубке рентгеновского аппарата 45 квт, при силе тока 3 мА, с экспозицией 4-8 с. С.И. Попов отмечает, что в связи с тем, что качество воспроизведения контуров клинка на рентгенограммах зависит от многих причин, необходимо производить экспериментальные следы-повреждения на таком же или, если это возможно, на том же органе и затем сравнивать между собой исследуемые и экспериментальные рентгеновские снимки.
В.Я. Эпштейн предложил объединить методики получения слепка раневого канала и рентгенографии без нарушения целости раневого канала, т. е. без его разрезания, так как при извлечении из раневого канала слепок может сломаться. С этой целью используют смесь из трех частей гипса и одной части сернокислого бария, которую разбавляют водой до кашицеобразной консистенции. Смесь вводят под небольшим давлением при помощи шприца Жане. Слепок в раневых каналах печени и почек высыхает в течение 2-3 ч, а в селезенке и особенно в легких - до 12 ч. Хорошее наполнение раневого канала, особенно в его концевом отделе (что особенно важно), удается получить далеко не во всех случаях, даже и на экспериментальных раневых каналах. Однако и в таких случаях на рентгенограммах по наличию некоторых частиц контрастного вещества удается иногда установить форму всего раневого канала.
В.Я. Эпштейн рекомендует также использовать барельефограммы, которые дают объемное представление о раневом канале. Барельефограммы получают следующим образом: с рентгенограммы (использовался рентгеновский аппарат РУ-735 при напряжении 52 кв, силе тока 20 мА и экспозициях 1-2 с) контактным образом печатают позитив на рентгеновской пленке. Затем негатив и позитив совмещают. При просмотре их на просвет создается объемное представление об исследуемом объекте. Эксперт, располагая рентгенограммами раневого канала в прямой и боковой его проекции, а также барельефограммой и слепком, может более точно судить о форме того клинка, который образовал данный раневой канал.
К.Н. Калмыков использовал для исследования колото-резаных каналов во внутренних органах комбинированный метод: контрастную рентгенографию с одновременным получением прочного и эластичного слепка. В качестве слепочно-контрастной массы применяется смесь равных частей латекса "Наирит" и свинцовой желтой гуаши сметанообразной консистенции. После рентгенографии слепок извлекают из раневого канала и исследуют отдельно.
Успешное определение признаков клинка по форме раневого канала в мягких тканях возможно лишь в некоторых случаях при наличии сочетания ряда благоприятных факторов. К ним относятся: совпадение направления движения клинка при его погружении и извлечении из раневого канала, достаточная плотность повреждаемого органа, относительно небольшой срок между нанесением ранения и наступлением смерти (отсутствие резко выраженных воспалительных изменений в тканях, окружающих раневой канал), а также отсутствие гнилостных изменений.[24] Имеют значение и трудности, связанные с необходимостью полного освобождения раневого канала от заполняющей его крови. Предложенные методики требуют определенных навыков работы, в связи с чем необходима предварительная тренировка на экспериментальном материале.
При оценке различий между формой слепка и "подозреваемым" клинком следует учитывать, что изменение формы раневого канала, которое связано с изменениями направления движения клинка (при его извлечении из раны), можно установить по форме раны кожных покровов: наличию дополнительного разреза и его расположения относительно основного разреза. При этом, чем больше длина дополнительного разреза, тем больше было изменение первоначального положения клинка при извлечении и тем, следовательно, больше изменение формы раневого канала, который при этом становится соответственно шире.
Форма отливки не позволяет судить о действительном поперечном сечении орудия, образовавшего раневой канал. Это объясняется тем, что ткани после извлечения клинка из раны спадаются за счет их сокращения, а дефект ткани (минус-ткань) в колото-резаных следах-повреждениях отсутствует. Поэтому толщина клинка в слепке может зависеть от величины давления, под которым вводят слепочную массу в раневой канал.
Вначале при исследовании трупа устанавливают направление раневого канала, его длину и другие свойства следов-повреждений. После выделения поврежденных хрящей, стереомикроскопического исследования и фотографирования кожной раны рассекают ножевой канал и исследуют его стенки с целью выявления и изучения следов трения. Затем хрящи погружают в раствор красителя (с предварительной фиксацией в формалине или без нее), где выдерживают до исчезновения блеска.
Представленным эксперту ножом наносят экспериментальные следы-повреждения хрящей ребер трупов (лучше молодых субъектов), в том же направлении, что и направление раневого канала исследуемого следа-повреждения. Поврежденные хрящи извлекают, поверхности разрезов изучают, а затем окрашивают или получают копии этих следов-повреждений на слепочных массах. Последним этапом является совмещение следов-повреждений на исследуемом и экспериментальном объектах с помощью сравнительного микроскопа или на фотоснимках, сфотографированных в одном масштабе.
Для получения экспериментальных следов-повреждений могут быть использованы и другие методики. Е.П. Петренко приводит случаи, когда экспериментальные следы-повреждения лезвия ножа получались на гипсовых плитках.
М. И. Бойлер установил, что значительно удобнее исследовать трассы не на самих поверхностях хряща, а на полученных с них зеркальных копиях: слепках из компаунда К-18. С этой целью хрящи со следами-повреждениями помещали в кювету из пластилина таких размеров, чтобы оставалось минимум свободного места. Поверхности с трассами были обращены вверх. Их после подсушивания фильтровальной бумагой заливали компаундом К-18 таким образом, чтобы копируемые поверхности были покрыты на 2-3 мм. Готовый слепок снимали с поверхности хряща через 2 ч. Для изготовления таких слепков пригодны и другие полимерные материалы.
Совпадение при совмещении валиков и бороздок между собой достаточно для заключения о том, что след-повреждение нанесен представленным экземпляром ножа. В том случае, когда валики и бороздки не совмещаются, нельзя отрицать нанесение следа-повреждения этим экземпляром ножа, так как его лезвие со времени нанесения исследуемого следа-повреждения могло измениться, например, в результате заточки или затупления. Рельеф лезвия, особенно его кончика, может заметно изменяться уже и во время нанесения ран, например при ударе о кость, что следует учитывать при исследовании трупа.
Ю.В. Капитонов и Н.Г. Шалаев установили, что отождествление колюще-режущего предмета (клинки различного типа ножей) возможно и по следам-повреждениям костей. Трассы, пригодные для отождествления, были получены на компактных слоях костной ткани ребер как с наружной, так и с внутренней их стороны. Наиболее четко они были выражены в области шейки ребра, где эти слои толще.
Трассы, которые отражали индивидуальные особенности лезвия на скосе клинка, выявлялись лишь со стороны острого угла, образованного поверхностью поврежденного ребра и плоскости клинка ножа. Выраженность трасс зависела от угла взаимодействия клинка с поверхностью ребра. Чем ближе был этот угол к прямому, тем трассы были менее выражены. При ударах ножом под прямым углом трассы вообще не возникали.
Как подчеркивает Ю.В. Капитонов и Н.Г. Шалаев, в отличие от рубящих предметов клинок с одним лезвием, который рассекает кость лишь одним скосом, во время повреждения частично смещается в сторону, образуя при этом острый встречный угол.
В экспериментах, когда поверхность рассечения ребер была неровной, но содержала трассы, расположенные горизонтально или под острым углом к оси рассечения, оказалось, что следы-повреждения являются результатом вибрации клинка, возникающей при погружении его в кость. Такие следы-повреждения могут затруднить отождествление, однако они позволяют уточнить положение лезвия клинка относительно плоскости рассечения ребра.
Авторы использовали для получения экспериментальных следов-повреждений воск, пластилин и мыло. Рельеф трасс на кости и в экспериментальных следах-повреждениях копировался компаундом К-18 с добавлением туши черного цвета. Для установления совпадений в трассах был использован микроскоп сравнения МС-51. Авторы приводят собственные наблюдения, когда им удалось успешно осуществить отождествление клинка ножа по костным следам-повреждениям на костной ткани ребер.
К типичным колюще-рубящим предметам относятся стамески, различные долота и иные предметы с теми же свойствами. В отличие от колющих предметов, имеющих острие более или менее точечной формы, рабочая часть колюще-рубящих предметов оканчивается не точкой, а линией-лезвием. Таким образом, колющее действие рабочей части такого типа вдоль оси при наличии лезвия оказывается одновременно аналогичным действию типичного рубящего предмета, например лезвия клинка топора. Колюще-рубящие предметы представляют большой интерес в том отношении, что позволяют не только выявлять групповые свойства, но и производить отождествление по признакам наносимых ими следов-повреждений.
Н.А. Цветаева установила, что при ударах колюще-рубящим орудием типа стамески на стенках слепков раневых каналов в головном мозге образуются трассы: валики и бороздки, являющиеся отражением особенностей (неровностей) лезвия орудия. Сравнение слепков, полученных при нескольких ударах одним и тем же орудием (удары наносили как по извлеченному мозгу, так и через кости черепа трупа), показало, что выявляются системы трасс, совпадающие по общим и частным признакам. Таким образом доказана возможность отождествления орудия путем сравнения отображений следов трения на слепках раневого канала в головном мозге и экспериментального следа-повреждения, нанесенного «подозреваемым» предметом.
К рубящим предметам относятся топоры, косари, сечки, а также рубящее оружие: шашка, палаш. Разрубы могут наноситься также и тяжелыми ножами, железными лопатами и др. предметами. Для рубящего предмета в той или иной степени характерно острое лезвие и сравнительно большая масса.
В основе механизма разруба лежит удар лезвием, который рассекает объект, а клин предмета раздвигает края следа-повреждения. У рубящих предметов хотя и имеется острое лезвие, как и у режущих, однако механизм их действия принципиально иной. Разруб образуется при внедрении лезвия в ткани таким образом, что все точки его движутся параллельно одна другой. Образуются трассы, которые не перекрывают друг друга. В связи с этим появляется принципиальная возможность отождествления рубящего предмета по следам разруба. По классификации следов-повреждений, принятой в трасологии, разруб является типичным следом отделения.
Морфологические признаки рубленых повреждений мягких тканей и костей позволяют определить ряд групповых свойств следообразующего предмета. Могут быть установлены следующие групповые признаки рубящих предметов: степень остроты лезвия предмета, длина его лезвия, форма клина орудия.
Необходимо отметить, что достижения научно-технического прогресса широко и успешно внедряются в практику расследования, т.к. они расширяют возможности использования следов в целях изобличения преступников. Совершенствование криминалистической техники связано с изобретательством и рационализацией. Экскурс в эту область творчества позволяет обнаружить изобретения по исследованию почерка, одорологический метод, способ определения давности выстрела и др.
Криминалисты должны знать все новейшие изобретения, применимые в их области знаний, обладать патентной культурой, а свои собственные разработки внедрять в установленной форме патентования новинок. В то же время необходимо учитывать особые условия применения новинок техники. Они вовлекаются в правовую сферу, а значит, испытывают влияние норм права. В результате применения в расследовании научно-технических средств устанавливаются фактические данные, способствующие правильному разрешению дела. Следовательно, такие данные рассматриваются как средства доказывания и к ним должны быть применены соответствующие жесткие требования. Таким образом, изобретательское творчество в сфере криминалистики должно "протекать" через "призму" следа преступления. Достоинства и недостатки того или иного нового средства могут быть определены тем, что оно привносит материи следа - обогащает ее или обедняет. Такой подход, по нашему мнению, может быть критерием для определения допустимости новых технических средств в расследовании преступлений.
Н.А. Селиванов считает, что не допустимы такие технические средства, которые при фиксации и исследовании доказательств дают о них искаженное представление, не соответствующее действительности. Эта точка зрения в целом не вызывает возражений. Необходимо лишь уточнить смысл двух близких слов: искажение и изменение. Любое техническое воздействие на след неизбежно приводит к каким-либо изменениям, от очень незначительных до весьма существенных. На практике бывает трудно установить этот переход от безобидного изменения к искажению. Ведь искажение есть сильное изменение, приводящее к замене смысла получаемой информации. Так, обычная фотосъемка следа способна отразить только какую-то часть его элементов и признаков; окрашивание следа порошком, с одной стороны делает изображение более контрастным, а с другой часть признаков (поры, края линии) могут быть утрачены.
Вызывает также сомнения применение предложенного рационализаторами микропылесоса для обнаружения и сбора микроследов. Технология работы с этим техническим средством такова, что неизбежно появятся посторонние частицы, не имеющие отношения к расследуемому событию, или оставшиеся на деталях прибора ранее.
Новаторам необходимо учитывать конкретную следственную и технико-криминалистическую ситуацию. Так, условия работы на месте происшествия зачастую бывают крайне неблагоприятными: слабое освещение, низкая температура, отсутствие доброкачественных материалов, усталость участников следственного действия и др.
Получение более качественного следа возможно тогда, когда будут найдены методики, устраняющие все помехи при его копировании на липкие пленки, слепочные массы и фотоснимки. Приведем одно из возможных технических решений. Предлагается следы наслоения обуви (грунт на подоконнике, стульях, столах и т.п.) копировать на липкую прозрачную пленку и затем ее же использовать как негатив при фотопечати. Этим достигается, во-первых, максимальная резкость изображения, поскольку устраняются промежуточные этапы. Во-вторых, сохраняется единый масштаб фотоизображения и следа на месте происшествия, что важно для отождествления.
Ряд рационализаторских предложений направлен на создание специальной упаковки для объектов, изымаемых с мест происшествия Опытные образцы упаковок поступили в органы внутренних дел, однако не нашли широкого применения. Причина проста: упаковки требуется много, ее изготовление не налажено, а, кроме того, не всегда следственно-оперативная группа добирается до места происшествия на специальном транспорте. Поэтому более жизненными оказались предложения об изготовлении упаковки для вещественных доказательств из подходящих материалов непосредственно на месте происшествия.
Особенно ценными для криминалистики следует признать такие технические новинки, с помощью которых можно получать большую информацию, содержащуюся в следе. Методики, направленные на повышение качества следов, могут не снижать себестоимость продукции, а наоборот, повышать наши расходы (если бы золото хорошо окрашивало следы, то оно бы использовалось, но простая сажа это делает лучше). Так же и с затратами времени. При исследовании следов неуместна торопливость. Например, для обработки предметов по следам рук криминалисты применяют волосяные кисти размерами 3x5 см. Поданы рационализаторские предложения об увеличении рабочих поверхностей кистей и даже об использовании ватных тампонов для обработки порошками больших объектов. Однако проблему обнаружения следов рук нельзя решить простым увеличением площади обрабатываемых поверхностей. Быстрая, но грубая обработка следов порошками приводит к безвозвратной потере их идентификационных признаков. Поэтому подобные предложения должны быть отвергнуты. Размеры кистей, которыми выявляют следы пальцев, мы предлагаем уменьшить до 0,5 х 0,5 см. Хотя опыление объектов станет более медленным, качество выявления папиллярных узоров повысится, что гораздо важнее. В криминалистической практике следует признавать изобретениями даже те, которые экономически неэффективны.
На стадии исследования следов следует отвергнуть те технические решения, которые приводят к утрате признаков следов. Например, сконструировано и предложено к внедрению конусное зеркало, позволяющее сфотографировать, с небольшими искажениями, следы канала ствола огнестрельного оружия на всей цилиндрической поверхности пули. Казалось бы, полезное предложение. Однако для производства судебно-баллистической экспертизы изображение всех трасс на одном фотоснимке нельзя считать безусловно необходимым, поскольку идентификация осуществляется главным образом по первичным следам полей нарезов. Получить их четкие фотографии, используя предложенное зеркало, практически невозможно, поэтому оно и не смогло найти применения в судебно-баллистических исследованиях. По этим же причинам не находит широкого применения методика отождествления гладкоствольных ружей по выстреленной дроби. Экспериментально следы на специальном снаряде получают путем его протягивания по каналу ствола и в результате они несколько отличаются от трасс на дроби. А такие "мелочи" способны породить существенные сомнения в достоверности полученных выводов.
Криминалисты должны внедрять в практику расследования те новинки техники, с помощью которых можно улучшать качество следов. Так, в 1978 году Паулем М. Напркусом была отмечена способность паров цианокрилатов полимеризироваться в области потожирового вещества. В настоящее время этот метод используется в различных странах, в том числе и в России. Он привлекателен тем, что пары цианокриалата мягко обволакивают след, полимеризируются и наиболее точно фиксируют его мельчайшие особенности.
Если техническое новшество создано без учета особенностей работы со следами, образно говоря "не видит след", то такое изделие будет очень скоро забыто. Ярко эта тенденция проявилась при разработке систем отождествления человека по папиллярным линиям с помощью ЭВМ. Первоначально разработали полуавтоматические системы типа "След-2". МВД не поскупилось и выделило на развитие значительные средства, но результатов не было. Тогда руководство УВД Свердловского облисполкома решило несколько "поправить реноме" этого новшества. Нам, в то время экспертам-криминалистам, предложили представить два случая отождествления преступников с помощью следов рук, якобы установленных системой "След-2". Каково же было смущение, когда эта система не смогла установить даже уже установленное, по следам она не смогла отыскать дактилокарты преступников. Этот пример показывает, что эффективность новшества определяется на практике очень быстро.
В настоящее время созданы автоматизированные дактилоскопические идентификационные системы (АДИС), их результативность проявилась быстро. Это произошло потому, что машина научилась читать следы. Программа для ЭВМ составлялась через "призму" следа, машина "увидела" след пальца, распознала все особенности папиллярного узора. И это происходит в диалоговом режиме с криминалистом. Специалист подправляет изображение, а машина берет на себя огромную рутинную работу по кодировке. В будущем предполагается создание программ, работающих с краями папиллярных линий и порами, т.е. на уровне уже более глубоком - пороскопии и эджерскрпии.
Диалектика традиций и новаций в изобретательстве проявляется в том, что всякое новое несет в себе частицы уже известного и получает приращение за счет более совершенных материалов или технологий. Поэтому новинки криминалистики появятся там и тогда, когда они будут опираться на глубокую теорию следа.
Признан изобретением метод "Сканер-Универсал", на его базе созданы автоматизированные дактилоскопические идентификационные системы. В нашей стране действуют десятки систем типа "Папилон", "Адис", "Поиск", "Ультра", Эксперт-дактило" и др. Сейчас идет "проработка" вопросов о взаимодействии различных систем. Такая же проблема решается и в других странах. Так, в США выделили сотни миллионов долларов на создание федеральной программы комплексной системы идентификации человека по отпечаткам пальцев. В нашей стране лидером среди АДИС является "Папилон". Его комплексы установлены в 56 городах, и на 1 марта 1995 г. с помощью этих установок раскрыто 1062 преступления.[25]
Анализ практики внедрения новых технических достижений показывает, что предложений по совершенствованию криминалистической техники подается довольно много, но далеко не все практика "берет на вооружение". Как заранее определить практическую значимость разработок? В целях прогнозирования работы криминалистов-новаторов должны быть положены следующие критерии. Во-первых, предложение должно удовлетворять насущную потребность практики. В то же время пользование усовершенствованием должно быть максимально удобным, не требующим дополнительных затрат сил и времени. Никто не будет пользоваться новинкой, если она требует дополнительных усилий. Так, например, был предложен замер освещенности объекта в установке МРКА с помощью фотоэкспонометра "Свердловск-4". Но этим приспособлением пользовались мало, больше надеясь на свой опыт. Объяснялось это тем, что перед съемкой надо было провести некоторые расчеты по установке значения выдержки, диафрагмы, чувствительности пленки. Конечно, если бы все эти расчеты проводил сам прибор, он был бы более популярен.[26]
Во-вторых, суть предложения должна быть по возможности простой, в какой-то мере уже известной. К использованию такого предложения следователи и эксперты будут психологически готовы. Работать над излишне сложными конструкциями новатору-одиночке зачастую не под силу. Умозрительное же теоретизирование только раздражает практических работников и, конечно, не может встретить у них поддержки.
В-третьих, как свидетельствует криминалистическая практика, над всяким предложением нужно много потрудиться, проявить настойчивость в доведении задуманного до практического внедрения. Когда все эти требования выполнены, можно надеяться, что рационализаторское предложение криминалиста-новатора будет работать, а не останется на бумаге.
Наиболее эффективна деятельность новаторов в области модернизации криминалистической техники, имеющейся на вооружении следственных и экспертных органов. Даже незначительное усовершенствование сложных и дорогостоящих приборов способно существенно повысить их отдачу. Организационный аспект совершенствования криминалистической техники связывается с созданием и функционированием общества криминалистов-изобретателей и рационализаторов. В народном хозяйстве эти вопросы давно решены, организационная структура четкая и продуманная. Что касается криминалистов, то в абсолютном большинстве случаев они вынуждены решать свои технические проблемы в одиночку: Здесь налицо разобщенность творческих сил, неизбежно влекущая дублирование разработок, боязнь взяться за крупную проблему, другие негативные последствия.
Представляется весьма своевременным создание общества криминалистов-новаторов, на собраниях отделений которого они могли бы совместно обсуждать и решать актуальные вопросы совершенствования криминалистических средств и методов.
Криминалистам необходим выход на промышленные предприятия или создание межведомственного научно-производственного объединения "Кримтехника". Изготовление новой криминалистической техники надо осуществлять не только по образцам и каталогам, а по патентам и авторским свидетельствам, т.е. на уровне изобретений. Тогда весь процесс - от появления идеи до использования в работе займет не годы и десятилетия, а всего лишь месяцы. Следует особенно подчеркнуть необходимость многообразия организационных форм деятельности новаторов, это могут быть акционерные общества, изобретательские фирмы, товарищества изобретателей, кооперативы созданные под эгидой не прибыльных фондов. Только тогда можно будет говорить о внедрении достижений научно-технического прогресса в практику борьбы с преступностью.
А теперь обратимся к вопросу о использовании розыскной и доказательственной информации в раскрытии и расследовании преступлений.
2.2. Использование розыскной и доказательственной информации по следам применения холодного оружия в раскрытии и расследовании преступлений
Законодатель неодинаково оценивает следы, и это зависит от уровня их познанности, насколько полно и всесторонне выявлены их элементы и признаки. Можно выделить следующие уровни.
Первый, высший уровень - это "явные следы преступления" (ст. 91 УПК РФ). Под явными следами обычно понимаются следы крови, орудия преступления, похищенные вещи и т.п. Отличительная их особенность -бесспорная и очевидная связь с преступным деянием. Здесь следует обратить внимание на тонкость разделении явных и ярких (или четких) следов. В первом случае акцент делается на причастность лица к совершению преступления; эта в большей мере уголовно-процессуальный, правовой критерий. Во втором случае - яркие следы - это наиболее четкие отображения с пропечаткой всех частных признаков (подошвы обуви, кисти руки и т.п.). В этом случае критерии технико-криминалистические, их еще надо преобразовать в правовые, чтобы они были наиболее полно вовлечены в процесс доказывания по уголовным делам, а явные следы уже в "готовом виде" применяются в доказывании.[27]
Второй уровень - это просто "следы преступления" (ст. 81, 150, 176, 179 УПК РФ). Обычные следы обнаруживаются при производстве следственных действий, фиксируются в установленном законом порядке и используются в расследовании. В ряде случаев для исследования требуются "специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле" (ст. 195 УПК РФ) - это третий уровень. Законодателем предусмотрен и четвертый уровень: "В случае недостаточной ясности или полноты (ст. 207 УПК РФ) анализа следов может быть проведено дополнительное исследование более узкими специалистами".
В криминалистической литературе А.А. Эйсманом употребляется категория "элементарный акт доказывания", в котором выделяется: субъект доказывания, адресат доказывания, тезис и сами доказательства. При этом отмечается важное положение, что доказательства адресуются не только конкретному лицу или суду, но и всем участникам процесса, всем присутствующим в зале суда, наконец, всему государству и обществу. Следовательно, аргументы должны быть бесспорны и очевидны для всех. И.М. Лузгин отмечает, что доказывание предполагает не только уяснение факта следователем, но и превращение его из факта "для себя" в доказательственный факт.
Всякое познание прошлых событий - ретроспективное познание основывается на оставшихся отображениях. Не случайно А.А. Давлетов называет следы "сердцевиной доказательств". Поэтому, если рассматривать след как элементарную частицу доказывания, то к ней мы должны применить изложенные выше критерии - бесспорность и очевидную ясность для всех.
Таким критериям отвечают следы в смысле ст. 91 УПК РФ - явные следы. Они вполне очевидны для применения достаточно серьезной меры процессуального воздействия - задержания подозреваемого.
Всякий след состоит из элементов - это какие-либо его составные части, выделенные при наблюдении, а элементы обладают признаками, которые также выделяются при наблюдении или инструментальном воздействии. Выявив элементы и признаки следа, мы можем получить информацию. Содержание информации всегда конкретно для данного случая и определяется нашими знаниями и техническими возможностями на данный момент. В этой связи след выступает как "хранилище" информации, которую мы никогда "не исчерпаем" до конца. Познание следа безгранично, поскольку нет ничего более простого в сложном и более сложного в простом.[28]
Таким образом, только разделив след на составляющие его элементы и выявив их признаки, мы можем сделать вывод, который будет обоснованным и бесспорным на данный момент. Все остальное является лишь голословным утверждением. Приведем несложный пример. Обнаружен след наслоения, содержащий рисунок папиллярных линий. Обычно говорится "след пальца руки". Однако специалист никогда так не скажет, не расчленив прежде этот след на составляющие его элементы и не выделив признаки: "Форма, размеры следа, особенности рисунка, образующего петлевой папиллярный узор и расположение следа на объекте указывают на то, что он образован пальцем руки". Логика познания такова, что каждый вывод должен быт подкреплен предыдущим анализом.
Мы не делаем исключения и для явных следов, они тоже анализируются. Без этого невозможно употребление следов, ничто не дается "в готовом виде". Только для явных следов анализ как бы "остается за кадром", подразумевается, поскольку настолько прост и ясен, что осуществляется сразу же, непосредственно по обнаружению следов.
Всякое деление следа происходит до уровня бесспорности полученной информации. Только если все признают ее бесспорной, она может выступать элементарной частицей доказывания, опорой, на которой держится вся аргументация. Но как только эти сведения вызывают сомнения, след необходимо вновь разделить, чтобы получить новую элементарную частицу. След "черпается" более глубоко, получается более скрытая информация о нем. Диалектика конечного и бесконечного в данном случае проявляется наиболее ярко: след как конечная частица делится на новые составляющие, и надо вновь отыскивать конечную фазу. Но в любом случае аргументом могут выступать только сведения, почерпнутые из следа, все остальное будет голословным утверждением, т.е. не имеет основы в виде предыдущего анализа.
Так, например, совершено убийство в комнате, на двери обнаружен след папиллярных линий, оставленный подозреваемым. Вот первый уровень, на котором имеется элементарная частица доказывания. Наличие следа и то, что он образован конкретным лицом, никто не оспаривает, но оказывается, что подозреваемый до происшествия проживал в помещении, где совершено убийство. Следовательно, возникают сомнения в наличии взаимосвязи следа и происшествия.
Необходим второй уровень получения информации. Происходит деление элементарной частицы, поскольку она уже не отвечает критерию бесспорности для всех, тогда появляются новые факторы - оспариваемый след образован кровью, а значит возник в момент происшествия.
На третьем этапе элементарная частица вновь делится на основе заявления подозреваемого: "Да, след оставлен мной , но недавно я порезался", В этом случае вещество крови становится предметом исследования. Уровень таких исследований различен: от обычного установления групповой принадлежности (четвертый уровень) до более полного определения составляющих элементов (пятый уровень). На каждом этапе доказывания наша частица будет делиться, а из вещества следа "черпаться" новая информация. Возникают ситуации, которые регулируются ст. 207 УПК РФ. В этом случае проводятся дополнительные исследования.
Конечно, при расследовании конкретного преступления очень редко может возникнуть такая полная цепочка деления, но в научных целях продолжим этот логический анализ.
Итак, обычное и даже углубленное исследование крови может оказаться недостаточным, и в дело вступают специалисты высшей квалификации (шестой уровень), которые проводят идентификацию по определяемой структуре ДНК. Наше познание не имеет определенных границ, они лишь немного раздвигаются в соответствии с современными возможностями. Так, исследование ДНК по одному уголовному делу подверглось критике, и ряд ученых высказали свои сомнения в его достоверности.
В ходе судебного разбирательства в г. Бронксе подсудимому было предъявлено обвинение в убийстве двух человек, живших по соседству. ДНК, определенное по крови, обнаруженной на наручных часах обвиняемого, и пробах, взятых у одной из жертв, совпали. По просьбе подсудимого другими специалистами были проведены повторные исследования (седьмой уровень), предыдущие данные подвергли сомнению. Значит, возможны и новые деления, и получение других бесспорных данных. Наше познание материи следа безгранично, а в уголовно-процессуальном познании используется только отдельный, "срез" следовой информации, который в момент расследования и судебного разбирательства признается бесспорным. Тем самым достигается баланс конечного и бесконечного в данном конкретном случае при расследовании конкретного уголовного дела.
Последовательную работу на выделенных нами уровнях нельзя считать обязательным алгоритмом, поскольку их проявление специфично в каждом конкретном случае. В криминалистическом познании следов преступления важно определить те критерии, которые - позволяют "опираться" на следовую информацию как на бесспорную.
В криминалистической практике достаточно часто для поиска преступника следы используются быстро, оперативно. В.А. Снетков предложил три формы идентификации: оперативную экспертную и судебно-следственную. При этом "оперативная" понимается не в смысле оперативно-розыскной или скрытной деятельности, а как быстрая, непосредственно осуществляемая на месте обнаружения следов
Многие криминалисты предлагают проводить на месте происшествия быстрые предварительные исследования, дающие наиболее общие сведения об оставленных следах. После этого составляется поисковая ориентировка, которая в уголовное дело не подшивается.
С такой точкой зрения нельзя согласиться. Предварительные исследования, выделение признаков следов всегда предшествуют процедуре отождествления. А после этого происходит оперативный, в смысле быстрый, поиск по следам, это самое главное. Он позволяет "перекинуть мостик" от неизвестного к известному, создает предпосылки для сбора доказательств. И на этом роль быстрого поиска завершается. А составлять какие-либо ориентировки, рапорта в уголовном судопроизводстве вряд ли уместно. Если будет получен положительный результат, то он найдет свое отражение в соответствующих источниках доказательств: протоколах следственных действий, вещественных доказательствах и др. Оперативная идентификация выполняет важную и трудную работу, создает предпосылки для процессуальных действий и "отходит в тень". В отличие от предварительных исследований, оперативная идентификация выступает целостным самостоятельным видом деятельности с четкими целями, средствами, методами и однозначно оцениваемым результатом.
Оперативное отождествление позволяет быстро получать новые сведения для раскрытия преступления, это активная поисковая деятельность. Особенностью оперативного отождествления является то, что оно осуществляется непосредственно "в полевых" условиях.
Оперативная идентификация создает условия для использования следов широким кругом лиц, участвующих в борьбе с преступностью. Знание методов быстрого отождествления должно стать одним из главных показателей профессиональной подготовленности работников органов внутренних дел.
Справедливо мнение В.П. Колмакова о необходимости пересмотра установившегося традиционного убеждения, что идентификационные приемы могут применять только эксперты-криминалисты. Экспертная идентификация в определенном смысле "пассивна", объекты отождествления заранее известны. Оперативная идентификация в ряде случаев позволяет даже осуществить некоторое "опережение информации".
В Курганской области была совершена кража лошадей. Работники милиции преследовали преступников по следам копыт, причем ноги похищенных животных были связаны, и это являлось тем признаком, по которому можно было успешно вести поиск. Преступники встретили на опушке леса косарей и, боясь свидетелей, совершили убийство. Об этом милиция еще не знала, и только когда преступников задержали, выяснилось, что они совершили еще одно преступление.[29]
Оперативность работы со следами диктует особые условия всему процессу отождествления. Сравнительное исследование в этих случаях проводится по наиболее ярким доминирующим признакам. Идея доминирующих признаков наиболее полно развита в трудах В.А. Снеткова относительно оперативной портретной идентификации. Из всего комплекса признаков необходимо выделить ориентирующие (заметные издали). доминирующие (ярко выраженные), индивидуализирующие (более редкие) признаки.
Оперативное отождествление объектов по их следам осуществляется в правовой сфере и находится под воздействием буквы и духа закона. Поэтому рассматриваемая форма идентификации должна соответствовать целям и принципам правосудия, служить достижению истины. Вполне очевидно, что быстрое отождествление способно дать лишь вероятное знание, здесь мы получаем ориентирующую информацию, которая не может быть использована в качестве судебных доказательств. Однако ориентирующие сведения нельзя полностью исключить из процесса доказывания, поскольку они создают предпосылки для успешного проведения процессуальных действий и получения доказательств.
Изложенное позволяет выделить следующие принципиальные положения. Во-первых, оперативная работа со следами должна производиться таким образом, чтобы не был уничтожен первоисточник сведений для последующего, более углубленного их познания. Необходимо сохранять все условия для использования отображений обычным процессуальным путем. Так, двигаясь в направлении, указанном "дорожкой" следов обуви, мы отыскиваем и сохраняем наиболее четкие отпечатки с тем, чтобы изготовить с них слепки. В тех случаях, когда необходимо изготовить субъективный портрет преступника, сведения о его внешности первоначально необходимо закрепить в протоколе допроса очевидца.
Во-вторых, оперативное обнаружение необходимого объекта позволяет органам следствия успешно провести целый комплекс процессуальных действий, поскольку подозреваемый зачастую не успевает уничтожить следы преступления и сам психологически еще не готов найти оправдательные аргументы своего поведения.
Вместе с тем оперативное использование следов очень остро ставит вопросы соблюдения прав и законных интересов личности. Ведь в данном случае след выполняет две функции: поиска и доказывания, те преступник устанавливается - первое; подтверждается его причастность к происшествию - второе. Однако, нельзя смешивать эти две функции. Поэтому при задержании подозреваемого с использованием следов необходимо провести следующие действия. Прежде всего, принести извинения гражданину за причиненные неудобства, связанные с ограничением его свободы. Затем уведомить его (сохраняя тайну следствия), по какому поводу он задержан, призвать к оказанию помощи в уяснении происшедшего. Гражданин должен иметь все возможности для защиты, а также экстренной связи с родственниками. При этом бремя доказывания лежит на представителях государственных органов, и то, что задержанный не дает пояснений по поводу следов, не свидетельствует неизбежно о его виновности. Самое основное, на что должны быть направлены усилия работника правоохранительных органов - это поиск, точная фиксация следов преступления: на теле, одежде, в жилище или транспортном средстве подозреваемого.
ГЛАВА 3. Проблемные вопросы и значение информации по следам применения холодного оружия в уголовном судопроизводстве
3.1. Проблемные вопросы исследования и использования информации по следам применения холодного оружия в уголовном судопроизводстве
Исследование холодного оружия и следов его применения, владения и пользования им в суде проводится при назначении судебного заседания, подготовки к рассмотрению дела в судебном заседании и в стадии судебного разбирательства. Различие в исследовании в этих стадиях объясняется различием целей этих стадий. Если при назначении судебного заседании и подготовки к рассмотрению в судебном заседании решаются вопросы подготовки разбирательства, то в стадии судебного разбирательства основное внимание уделяется именно решению вопроса о виновности лица. Соответственно этим целям необходимо говорить и о задачах исследования холодного оружия и следов его применения в каждой из этих стадий. Исходя из смысла положений ст. 228 УПК РФ - исследование холодного оружия в стадии подготовки к рассмотрению дела в судебном заседании должно быть направлено на решение следующих вопросов:
1. Устанавливается относимость вещественных доказательств к делу и достаточность их для рассмотрения в судебном заседании;
2. Устанавливается правильность и полнота анализа и оценки вещественных доказательств на предварительном следствии;
3. Решаются вопросы, относящиеся к тактике судебного осмотра вещественных доказательств
4. Рассматриваются вопросы, связанные с целесообразностью проведения экспертного исследования орудия преступления и следов их применения, владения и пользования им.[30]
В литературе высказана точка зрения, согласно которой при подготовке к рассмотрению дела в судебном заседании недопустимо производить непосредственное исследование вещественных доказательств. При подготовке к рассмотрению дела в судебном заседании недопустимы вызов и заслушивание экспертов, так как непосредственное заслушивание их и исследование фактов, содержащихся в их показаниях, превратило бы подготовку к рассмотрению дела в своеобразное судебное разбирательство.[31] Но закон не запрещает непосредственное исследование вещественных доказательств. К тому же важность и необходимость такого исследования диктуется здравым смыслом. Нельзя судить об относимости к делу и достаточности доказательств, решать вопрос об истребовании дополнительных доказательств, не видя имеющихся вещественных доказательств. В случаях привлечения к уголовной ответственности только за незаконное ношение, изготовление и сбыт холодного оружия вопрос о наличии или отсутствии обстоятельств влекущих прекращение дела и о назначении судебного заседания будет целиком зависеть от соответствия выводов следователя об этом предмете и заключения эксперта, проведшего исследование предмета, с выводами, сделанными судьей при назначении судебного заседания.
Исследование орудия преступления и предметов, носящих на себе следы его применения, начинаются с установления конструктивно-технических данных орудия и особенностей других предметов и уяснения, представлен ли в суд именно этот, а не другой предмет. Для этого изучается протокол осмотра вещественного доказательства и фототаблицы к нему, протокол обыска и другие материалы дела, где могут быть сведения об осматриваемом предмете. По материалам дела устанавливается источник происхождения этих предметов и проверяется правильность их процессуального оформления, а также правильность и полнота описания их следователем. Если обвиняемому вменяется только изготовление холодного оружия, то обнаружение на осматриваемом предмете заводского клейма повлечет за собой необходимость решения вопроса об исключении из обвинения этого состава преступления, а установление признаков, свидетельствующих, что это предмет хозяйственно-бытового назначения, обязывает суд вынести постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления.
Изучая вещественные доказательства, судья решает вопросы, относящиеся к тактике последующего судебного осмотра в стадии судебного следствия. Необходимо определить предварительное время осмотра каждого вещественного доказательства, последовательность их осмотра, лиц, которым будут предъявлены эти доказательства, и в какой последовательности, а также какие технические средства необходимы для исследования их в судебном заседании. Разумеется, и время предъявления вещественных доказательств и порядок их предъявления могут измениться в процессе судебного следствия с учетом ходатайств обвинителя, защитника или других участников процесса (см. ст.274 УПК РФ), так как именно там окончательно устанавливается порядок исследования доказательств, но предварительные наметки должны быть сделаны заранее.
В ст.284 УПК РФ установлено, что осмотр вещественных доказательств может быть произведен в любой момент судебного следствия как по инициативе суда, так и по ходатайству любого участника судебного разбирательства. Время осмотра вещественных доказательств определяется относительно исследования других доказательств - показаний обвиняемого, потерпевшего и других. Как правило, вещественные доказательства, в том числе и орудие преступления и предметы со следами его действия, предъявляются после допроса всех участников процесса, которым они будут предъявлены.
Иногда целесообразно осмотр отдельных предметов проводить сразу же после допроса или даже в процессе допроса подсудимого, потерпевшего или свидетеля, так как их показания могут указать на происхождение предмета или определенных его признаков. Кроме того, демонстрация отдельных признаков предмета позволит судить о достоверности этих показаний.
В случаях проведения экспертного исследования вещественных доказательств их осмотр может быть произведен непосредственно перед проведением экспертизы. Если необходимо осмотреть орудие преступления со следами его применения, то вначале целесообразно осмотреть орудие, так как, ознакомившись с особенностями его конструкции, легче будет решить вопрос о возможности причинения повреждений именно этим орудием. Вещественные доказательства должны быть предъявлены обвинителю, подсудимому, защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям. В случае необходимости они могут предъявляться свидетелям, эксперту и специалисту. Свидетелям вещественные доказательства предъявляются, как правило, в случаях, когда проводится предъявление для опознания предмета или когда они просто могут обратить внимание на их отдельные признаки.
Для осмотра орудия преступления, наложений, бывших на нем, следов его применения, а также демонстрации вещественных доказательств могут понадобиться технические средства: лупы, измерительная и осветительная техника, эпископ или эпидиаскоп. Судья должен решить, какие технические средства понадобятся в судебном рассмотрении и позаботиться об их доставке.
Суд решает вопрос и о целесообразности проведения экспертиз как первичных, так и повторных и дополнительных.
Решение вопросов, связанных с вызовом экспертов в судебное заседание для производства экспертиз, завершает исследование холодного оружия и следов применения при подготовке к рассмотрению дела в судебном заседании.
Исследование холодного оружия и следов его применения в судебном разбирательстве направлено на решение тех же задач, что и на предварительном следствии, и проводится в тех же процессуальных формах: путем осмотра и проведения экспертиз.
Если судебный осмотр проводится только в стадии судебного следствия, то вопрос о назначении экспертизы может возникнуть уже в подготовительной части судебного заседания. М.А. Чельцов и Н.В. Чельцова приводят два случая, когда это может произойти:
1. Одна из сторон ходатайствует о производстве экспертизы по обстоятельствам, не подвергавшимся исследованию в процессе предварительного следствия. Необходимо отметить, что в отношении экспертизы холодного оружия такие случаи в настоящее время вряд ли возможны, так как следователи по всем делам, когда возникает вопрос о привлечении по ч.4 ст.222 УК РФ, назначают экспертизу холодного оружия, и даже в тех случаях, когда предмет является стандартным холодным оружием заводского изготовления.
2. Одна из сторон ходатайствует о проведении повторной или дополнительной экспертизы. Такое ходатайство может быть и по экспертизе холодного оружия и по другим экспертизам. Мотивы для назначения этих экспертиз могут быть различными: а) следователь, при назначении экспертизы нарушил права обвиняемого, не ознакомив его с постановлением о назначении экспертизы или не дав осуществить права постановки вопросов перед экспертом; б) первичная экспертиза проводилась экспертом, заинтересованным в исходе дела; в) первичная экспертиза проводилась с нарушением других норм УПК РФ (эксперт не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и т.п.); г) экспертное исследование проводилось некачественно или неполно.
Суд может и не удовлетворить ходатайство о проведении повторного или дополнительного исследования, но обязан мотивировать свой отказ.
В законе нет указаний о процедуре судебного осмотра вещественных доказательств, но на практике он начинается с объявления председательствующего о том, какой предмет будет осматриваться. При этом называется источник происхождения вещественного доказательства (обнаружено при осмотре, обыске и т.п.), основания и время приобщения его к делу. Нельзя согласиться с мнением Р.Д. Рахунова о том, что протокол осмотра, произведенного на предварительном следствии, как правило, не оглашается. Он может быть оглашен только при наличии существенных противоречий между тем, что зафиксировано в протоколе осмотра, и тем, что выясняется при судебном осмотре. Протокол следственного осмотра должен оглашаться всегда, во-первых, потому, что это, как пишет Н.А. Селиванов, позволяет убедиться, что в суд представлен тот самый предмет, который был приобщен к делу, во-вторых, проверить, подвергался ли он каким-либо изменениям с момента приобщения и если да, то каким именно, в-третьих, описание предмета, составленное следователем, ориентирует участников судебного заседания относительно того, на что обратить особое внимание при осмотре и, в-четвертых по нему можно судить о качестве следственного осмотра и, в известной мере, о правильности оценки вещественного доказательства на предварительном следствии. После этого состав суда производит осмотр вещественного доказательства, а затем предъявляет его для осмотра участникам процесса. Непосредственно судебный осмотр орудия преступления и предметов, носящих следы его действия, производится по тем же правилам, что и следственный осмотр. Результаты судебного осмотра должны быть отражены в протоколе судебного заседания. Необходимо отметить, что "даже в тех, сравнительно редких случаях, когда производится осмотр орудий преступления и предметов, со следами их применения, в протоколе судебного заседания не отражаются сведения о них или отражаются очень кратко".[32] Чаще всего просто указывается, что "суд обозрел вещественное доказательства - нож". Из такого "описания" трудно сделать какие-либо выводы об осмотренном предмете.
Иногда результаты судебного осмотра могут быть отражены в определении суда, если дело направляется для проведения дополнительного расследования, или в приговоре, когда определенные признаки вещественного доказательства важны для решения вопроса о виновности (по делам о незаконном ношении, изготовлении и сбыте холодного оружия они должны указываться всегда).
В некоторых случаях при проведении судебного осмотра орудия преступления и предметов со следами его применения может возникнуть вопрос о проведении экспертизы. Этот вопрос может появиться также не только при осмотре вещественного доказательства, но и на всем протяжении судебного следствия, как по инициативе участников процесса, так и по инициативе суда.
В зависимости от того, на какой стадии уголовного судопроизводства возник вопрос о проведении экспертизы в суде, происходят некоторые изменения в процедуре назначения и проведения экспертизы.
Если решение о проведении экспертизы было принято при подготовке к рассмотрению дела (ст.227 УПК РФ), то в подготовительной части судебного заседания выясняется вопрос о явке эксперта и секретарь докладывает об этом, объявляется, кто явился в суд в качестве эксперта, нет ли ему отводов. Эксперту разъясняются его права и обязанности, предусмотренные ст.58 УПК РФ, и он предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения и за отказ от дачи заключения.
В связи с такой процедурой возникает вопрос о процессуальном положении лица, приглашенного в качестве эксперта. Это лицо становится экспертом в процессуальном смысле лишь после вынесения судом определения (постановления) о назначении экспертизы.
В самом деле, лицо еще не стало экспертом в процессуальном смысле и не занимает никакого процессуального положения, а его предупреждают об ответственности, разъясняют права, хотя еще неизвестно, будет ли он ими обладать, т.к. до проведения экспертизы может умереть, заболеть и т.п. Неясность положения этого лица особенно проявляется в больших процессах, длящихся по месяцу и более. В связи с этим представляется заслуживающей внимания точка зрения И.Д. Перлова предлагавшего предупреждать эксперта об ответственности, разъяснять ему права и т.д. после вынесения определения, когда эксперту вручается список вопросов для подготовки заключения. Мнение А.Я. Палиашвили, считающего это предложение необоснованным, вряд ли правильно, тем более что дальше он пишет о возможности и необходимости этого в случаях, если эксперт вызывается в ходе судебного следствия и в момент допущения его в качестве эксперта.
Кроме того, он пишет о необходимости в момент представления эксперта участникам процесса, извещения о том, по чьей инициативе вызван эксперт в судебное заседание (по инициативе суда, прокурора, по ходатайству защитника, подсудимого и т.д.) и с какой целью, так как в противном случае вопрос об отводе эксперта в этот момент в большинстве случаев будет носить формальный характер. С этим положением нельзя не согласиться, и оно подтверждает мнение И.Д. Перлова, потому что цель вызова эксперта будет ясна окончательно только после вынесения определения о назначении экспертизы.
В случаях, когда эксперт вызывается для дачи заключения в подготовительной стадии судебного заседания или в процессе судебного следствия, описываемая выше процедура происходит после вынесения и оглашения определения (постановления) суда о назначении экспертизы.
Прежде чем огласить вопросы эксперту и вручить их ему, суд обязан: а) предложить участникам процесса представить вопросы, на которые они хотят получить ответ от эксперта; б) огласить представленные вопросы и заслушать мнение о них участников процесса; в) рассмотреть все вопросы, исключив не относящиеся к делу или не входящие в компетенцию эксперта, и предложить свои; г) сформулировать вопросы окончательно в определении о назначении экспертизы.
Участники процесса могут предлагать свои вопросы, как письменно, так и устно. Устные вопросы должны быть занесены в протокол судебного заседания.
Все участники судебного следствия принимают участие в обсуждении вопросов, предложенных другими участниками и высказывают мнение об оставлении их или отклонении, исключении по тем или иным мотивам. Эксперт также может высказать свое мнение по этим вопросам. Прокурор дает по ним заключение.
На разрешение эксперта в суде по делам о незаконном ношении, изготовлении или сбыте холодного оружия, а также применении его, могут быть поставлены такие же вопросы, как и на предварительном следствии.
Назначая экспертизу, суд решает также вопрос о целесообразности присутствия при проведении экспертизы судей и участников процесса.
3.2. Значение информации о следах применения холодного оружия в судебной практике
Рассматривая процессуальные, организационные и методические проблемы судебной экспертизы, нельзя обойти вниманием и такой важный вопрос, как экспертная этика.
Исходя из принципов этики с философской точки зрения, сложилась и система моральных норм или комплекс профессиональных нравственных правил, именуемых судебной этикой.
Судебная этика - применение общих норм нравственности в специфических условиях судебной и следственной деятельности, нормы нравственности находят свое отражение во всем ходе уголовного процесса, в уголовно-процессуальном законодательстве, в определении статуса участников процесса, в отношениях между ними.
Профессиональная судебная мораль складывается из многих составляющих, так как в сфере судопроизводства осуществляют свою деятельность представители различных юридических специальностей: судьи, прокуроры, следователи, эксперты, адвокаты и другие. Каждая из этих юридических специальностей имеет свою специфику, накладывающую отпечаток на нравственные правила. Но общим для всех отмеченных специальностей является профессиональная мораль, выступающая "как комплекс обязывающих, "более строгих" нравственных правил, чем комплекс общих нравственных принципов".[33]
Эксперт, являясь одним из участников процесса, обязан выполнять определенные нравственные нормы, обусловленные его профессией. Эти нормы отличаются своей специфичностью от аналогичных норм других юридических специальностей.
Экспертная этика складывается из совокупности моральных норм правил поведения во всех областях профессиональной деятельности эксперта.
Моральные нормы выражают такие нравственные начала у судебного эксперта, как принципиальность, объективность, беспристрастность, самостоятельность и самокритичность. Именно эти начала прежде всего должны реализовываться в его деятельности.
Основными и наиболее значимыми нравственными правилами являются объективность, беспристрастность и принципиальность судебного эксперта.
Под объективностью понимается установление истины при решении поставленной следователем (судом) задачи. Эксперт при достаточности представленных материалов исследования должен установить истину независимо от версии следователя (суда), не опираясь на сведения из материалов дела, очевидцев события преступления и т.п. В случае, если материалов недостаточно, эксперт должен отказаться от решения вопроса или подготовить сообщение о невозможности дачи заключения.
Беспристрастность вытекает из объективного подхода. Эксперт не должен быть заинтересован в исходе дела. Поэтому неслучайно и в уголовно-процессуальном законодательстве, и в Федеральном законе от 31 мая 2001 г. "О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации"[34] , обязывающие эксперта соблюдать ряд нравственных норм. К ним, в частности, относятся, "...составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение; отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний; не разглашать сведения, которые ему стали известны в связи с производством судебной экспертизы, в том числе сведения, которые могут ограничить конституционные права граждан, а также сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну" и т.п.
Принципиальность судебного эксперта тесно связана с объективностью и беспристрастностью. Она выражается в независимости эксперта в своих суждениях. "Если эксперт под влиянием следователя, судьи, защитника и прокурора формулирует либо изменяет свое заключение, он должен быть отстранен от выполнения ответственных процессуальных функций судебного эксперта".[35]
Самостоятельность в доводах и суждениях свидетельствует о компетенции и профессионализме эксперта, умении отстаивать свою точку зрения при оценке полученных результатов и сформулированных выводов.
Самостоятельность, независимость и объективность судебного эксперта подтверждается и нормами Федерального закона и уголовно-процессуального кодекса.
Так, например, ст. 14 Федерального закона предусматривает положение о том, что руководитель государственного экспертного учреждения не вправе давать эксперту указания, предрешающие содержание выводов по конкретной судебной экспертизе. В соответствии со ст. 199 УПК РФ эксперт праве возвратить без исполнения постановление, если представленных материалов недостаточно для производства судебной экспертизы или он считает, что не обладает достаточными знаниями для ее производства. Наряду с отмеченным, нравственные нормы подразумевают: осознание общественно-социальной значимости этой деятельности; воспитание в себе надлежащего правосознания и овладение основами права; постоянное совершенствование профессиональных знаний и расширение общей эрудиции; овладение методами и средствами экспертного исследования; честность, безупречность и профессиональную готовность к выполнению своих обязанностей; высокую степень ответственности, инициативность и творческий подход при выполнении любой, независимо от сложности, экспертизы.
Большое значение имеет научная добросовестность. Проявление экспертом научной добросовестности начинается уже на предварительной стадии экспертного производства. При первичном осмотре представленных объектов исследования, изучении поставленных на разрешение задач эксперт определяет их достаточность и при отсутствии таковой заявляет ходатайство о предоставлении дополнительных материалов. Такой подход свидетельствует не только о профессионализме и тщательности, но и об отсутствии поверхностного или поспешного выполнения порученного задания. Далее эксперт продумывает алгоритмы решения задач, строит экспертные гипотезы для установления истины по делу. На аналитической стадии эксперт должен провести полное и всестороннее исследование. Это означает глубокое изучение представленных объектов с использованием современных достижений научно-технических средств, приемов и методов, различных экспертных методик. Важным и ответственным этапом является оценка полученных результатов и формулирование выводов. На этой заключительной стадии производства экспертизы проявление научной добросовестности служит залогом качества в установлении истины по делу.
Такое правило, как корректность поведения, должно быть присуще эксперту как во взаимоотношениях со следователем, судом, так и со своими коллегами. Особое значение это правило приобретает при производстве комиссионных, в том числе комплексных, и повторных экспертиз. Именно здесь проявляются индивидуальные особенности эксперта, которые выражаются в психических процессах: эмоции, восприятие, мышление, память, ощущения, чувства, отстаивание своего убеждения. При производстве таких экспертиз могут возникнуть недоверие и несовместимость при оценке результатов исследований и формулировании выводов. В одном случае эксперт придает большую значимость собственным исследованиям и не всегда достаточно самокритично оценивает их результаты. В другом случае он может принижать результаты и недооценивать их значимость. При совместной оценке результатов авторитет одного из участников комиссии может невольно оказать психологическое давление на эксперта, имеющего небольшой стаж экспертной работы. Этика ведущего эксперта в данном случае заключается в том, чтобы его действия, не принижали достоинства членов комиссии, а полученные результаты были бы максимально использованы.
Экспертная этика включает и такие понятия, как полнота и достоверность экспертного исследования, формирование внутреннего убеждения эксперта, уверенности в достоверности выводов.
Полнота и достоверность экспертного исследования определяется использованием существующих в конкретной области методик, методов и приемов при изучении объектов, максимальным выявлением признаков, аргументации их достаточности, существенности и устойчивости для правильного решения поставленных вопросов.
Внутреннее убеждение эксперта - "психическое состояние, возникающее в итоге оценки результатов исследования, осуществленной свободно, без следования каким-либо внешним догмам с учетом специфики конкретной экспертной задачи".[36] При внутреннем убеждении психологическое состояние отличается твердой уверенностью в истинности полученных результатов, которые объективно отражают доказанность факта. Внутреннее убеждение эксперта складывается на протяжении всего процесса исследования. Применяя различные методы, эксперт должен быть уверен, что они объективно отражают выявленные им признаки и свойства объекта и его особенности. При производстве экспертизы важное место занимают многие психологические факторы (например, восприятие, представление, запоминание, интуиция, эвристика и т.п.). Эвристическое мышление имеет особую значимость в познавательном процессе, так как эксперт постоянно строит рабочие гипотезы, проверяет их, отвергает, выдвигает новые до тех пор, пока не устранит все противоречия или сомнения и не убедится в правильности своих суждений и выводов.
Как отмечалось ранее, оценка экспертом результатов исследования объектов экспертизы является достаточно сложным мыслительным процессом, в котором реализуются предшествующие этапы его познавательной деятельности. Вывод эксперта, отражающий его убеждения, формируется в виде оценочного суждения о значении полученной информации. Уверенность в правильности своих выводов, основанная на объективных данных исследования и их оценке, может быть поколеблена в результате каких-либо фактов, в том числе и не имеющих прямого отношения к исследованным объектам. В результате эксперт начинает сомневаться в собственных выводах и может принять неправильное решение.
Таким образом, убеждение эксперта складывается из многих факторов, но главным является процессуальная самостоятельность. Независимость эксперта является важной гарантией свободы его внутреннего убеждения и, соответственно, гарантией объективности заключения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное дипломное исследование показывает высокую разработанность в криминалистике учения о следах преступлений. Созданы эффективные методики обнаружения, фиксации и исследования следов применения холодного оружия на одежде и теле человека. При этом научно-технический прогресс влияет и на криминалистическую науку и технику -появляются новые технологии, методы и приборы, усовершенствующие деятельность криминалистов.
Безусловно, значение криминалистического исследования следов преступления трудно переоценить, в процессе раскрытия и расследования преступлений криминалистические экспертизы играют одну из ключевых ролей в процессе изобличения виновных лиц и доказывания их вины, однако практика производства экспертиз, анализ рецензирования заключений в системах экспертных учреждений различных ведомств свидетельствуют о том, что экспертами допускаются различного рода ошибки и упущения.
Как видно из дипломной работы, экспертиза изучает весьма широкий круг объектов, что соответственно предполагает решение самых разнообразных задач. Это означает, что эксперт просто обязан быть хорошо осведомленным не только о современном состоянии развития судебной экспертизы в целом, но и знать все методы и методики, разработанные в своей области научного знания. Эксперт должен быть очень эрудированным человеком во многих областях научных знаний, знать технологию изготовления того или иного предмета, также знать анатомию и физиологию человека.
Часто встречаются ошибки в практике трасологических экспертиз и в основном они происходят при поверхностном исследовании объектов (следов), недобросовестном отношении к своим обязанностям или низком профессионализме. Так, например, в региональных лабораториях (отделах) судебной экспертизы очень мало проводят комплексных экспертиз, несмотря на то, что эксперты знают о широких возможностях и ценности таких исследований. Практически не проводятся ситуалогические экспертизы. Не проявляется должной тщательности при изучении объектов, часто встречающихся в практике, методы и приемы исследования которых хорошо разработаны. Эксперты редко исследуют микрообъекты и микропризнаки, не знают о разработанных методах и методиках в области микротрасологии, отказываются проводить такие исследования под предлогом того, что отсутствует соответствующее техническое оснащение.
При исследовании повреждений одежды экспертами не запрашиваются акты судебно-медицинской экспертизы, и, например, экспертиза колото-резаных повреждений проводится без учета повреждений на теле человека. Это приводит к неполноте трасологического исследования, влечет к формулированию выводов в вероятной форме или НПВ (решить вопрос в категорической форме не представляется возможным).
В ряде случаев низкое качество фотоиллюстраций не позволяет участникам процесса (следователю, суду, защитнику) убедиться в достоверности экспертных выводов. Это вызывает сомнение в правильности проведенного исследования и влечет за собой назначение дополнительной или повторной экспертизы.
Экспертные ошибки могут быть подразделены на три класса: ошибки процессуального характера; гносеологические ошибки; деятельностные (операционные) ошибки.
Ошибки процессуального характера заключаются в нарушении процессуальных норм и порядка проведения экспертного исследования. В их число входят: выход эксперта за пределы своей компетенции; обоснование выводов не результатами исследования, а материалами дела; самостоятельно, помимо следователя или суда, собирание материалов для экспертного исследования, что в настоящее время запрещено УПК РФ; несоответствие объема проведенного исследования и ответов эксперта на поставленные ему вопросы; несоблюдение установленных уголовно-процессуальным законом правил составления заключения эксперта.
Гносеологические ошибки, или познавательные, обусловлены сложностью процесса экспертного познания, который строится с учетом определенных правил, в том числе и законов логики. Исходя из этого, экспертные ошибки делятся на ошибки логические и фактические.
Логические ошибки заключаются в нарушении правил применения логических приемов и операций в ходе экспертного исследования. Типичными являются, например, смешение причинной связи с простой последовательность во времени или обоснование тезиса аргументами, из которых, доказываемый тезис не вытекает:
Фактические ошибки могут иметь место при неправильном или искаженном представлении об отношениях между предметами объективной реальности.
Деятельностные (операционные) ошибки связаны с осуществляемыми экспертом операциями с объектами исследования и могут заключаться в нарушении последовательности процедур, неправильном использовании средств исследования или использования непригодных средств, в получении некачественного сравнительного материала и т.д.
Причины экспертных ошибок могут быть объективными и субъективными. Объективные причины не зависят от эксперта. Среди них можно выделить следующие: отсутствие разработанной методики экспертного исследования; несовершенство используемой экспертной методики; применение неисправных или не обладающих достаточной разрешающей способностью приборов и инструментов; использование неточных математических моделей и программ для ЭВМ.
К субъективным причинам относятся: недостаточная компетентность эксперта, которая может выразиться в незнании современных методик, в неправильной оценке идентификационной значимости выявленных при изучении объекта признаков; профессиональные упущения, проявляющиеся в поверхностных исследованиях, неполном выявлении признаков объекта, пренебрежении правилами пользования техническими средствами и др.; физическое или психологическое состояние эксперта, которое может быть обусловлено болезненным состоянием, переутомлением, снижением остроты зрения и т.п.; характерологические черты личности эксперта (мнительность, неуверенность в своих знаниях, повышенная внушаемость или, наоборот, излишняя самоуверенность и амбициозность и т.п.); влияние материалов дела, в том числе заключения предшествующей экспертизы, поведение вышестоящего руководителя, следователя и других участников судопроизводства; стремление проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований, отличиться новизной решения, оригинальностью выводов; логические дефекты умозаключений.
Главным условием предупреждения экспертной ошибки является представление на экспертизу полноценных, проверенных, достаточных с точки зрения информативности исходных материалов следователем или судом, назначившими экспертизу. Для соблюдения этого условия сотрудники судебно-экспертных учреждений должны постоянно взаимодействовать, прежде всего, со следователями, поскольку именно от них поступает основное количество экспертиз. Это взаимодействие должно осуществляться в виде консультирования по поводу назначения экспертиз, отбора образцов, формулировки вопросов эксперту, а также в виде систематического обучения работников следственных подразделений основам судебных экспертиз и показа существующих возможностей экспертных исследований
Предупреждение экспертных ошибок зависит от внедрения в экспертную практику достижений научно-технического прогресса, новых высокочувствительных методов, совершенствования информационного обеспечения эксперта.
Не менее важным в предупреждении экспертных ошибок является качественная подготовка и переподготовка экспертных кадров, наличие в составе судебно-экспертных учреждений сотрудников надлежащей квалификации, включая необходимое базовое образование и знание основных положений права, в частности уголовного и гражданского процессов, методологических основ криминалистики.
Предупреждением экспертных ошибок является и постоянный контроль за проводимыми в судебно-экспертном учреждении экспертизами. Тщательная, хорошо организованная проверка заключений экспертов должна осуществляться, прежде всего, в самом экспертном учреждении как его руководителем, так и опытными экспертами.
Список использованной литературы
1. Конституция РФ;
2. Уголовно-процессуальный кодекс РФ;
3. Уголовный кодекс РФ;
4. ФЗ от 31 мая 2001 г. "О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2291;
5. Аверьянова Т.В. Содержание и характеристика методов судебно-экспертных исследований. Алма-Ата, 1991;
6. Аубакиров А.Ф. и др. Криминалистическое исследование холодного оружия. Алма-Ата, 1991;
7. Вандер М.Б. Криминалистическая экспертиза материалов, веществ, изделий. - СПб.: Питер, 2001;
8. Вандер М.Б. Работа с микрочастицами при производстве следственных действий (элементы судебной микрологии). - Л., 1980;
9. Винберг А.И., Малаховская Н.Т. Судебная экспертология. Волгоград, 1979;
10. Голдановский Ю.П., Тахо-Годи Х.М. Экспертиза по установлению самодельного холодного оружия. М., 1973;
11. Грановский Г.Л. Основы трасологии: Общая часть. -М.: ВНИИ МВД СССР, 1965;
12. Грановский Г.Л. Основы трасологии: Особенная часть. -М.: ВНИИ МВД СССР, 1974;
13. Зандеро М.Б. Криминалистическая экспертиза материалов, веществ, изделий.-СПб.: Питер, 2001;
14. Зуев Е.И., Капитонов В.Е., Меженцев Г.Н., Герасимов А.М. Трассологическое исследование (микрообъектов микрочастиц). - М., 1979;
15. Зинин А.М., Майлис Н.П. Судебная экспертиза. -М.: Право и закон, 2002;
16. Капитонов В.Е., Кузьмин Н.Е., Одиночкина Т.Ф. Работа с микрообъектами на месте происшествия. - М.: ВНИИ МВД СССР, 1978;
17. Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика пи расследовании преступлений. М., 1998;
18. Коршунов В.М. Следы на месте происшествия: обнаружение, фиксация, изъятие. - М.: Экзамен, 2001;
19. Криминалистическая экспертиза следов / Сост. И.И. Пророков. -Волгоград.: ВСШ МВД СССР, 1980;
20. Криминалистика / Ред. Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкина.-М.: Норма, 2001;
21. Криминалистика / Ред. А.Ф. Волынского.-М.: Юнити-Дана, 1999;
22. Криминалистика / Ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина.-М.: Высшая школа, 2000;
23. Криминалистика / Ред. А.Г. Филиппова.-М.: Юриспруденция. 2000;
24. Криминалистика / Ред. В.А. Образцова. - М.: Юрист, 1999;
25. Криминалистика / Р.С. Белкина.-М.: Норма-Инфра-М., 2000;
26. Криминалистика / Отв. ред. Н.П. Яблоков. -М.: Юрист, 1999;
27. Крылов И.Ф. Криминалистическое учение о следах. -Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976;
28. Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996;
29. Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М., 1975;
30. Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003;
31. Подшибякин А.С. Холодное оружие Криминалистическое учение. М., 1997;
32. Проведение обобщенной практики в области судебной экспертизы / Отв. ред. А.Р. Шляхов, Н.И. Шахтарина. М., 1990;
33. Производство и составление текстовой части дактилоскопических и отдельных видов трасологических экспертиз. Иваново, 1992;
34. Пророков И.и. Криминалистическая экспертиза следов. В., 1980;
35. Райгородский В.М., Трубникова Н.Ф. Криминалистическое исследование материалов, веществ и изделий из них. - Саратов, 1997;
36. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном. Гражданском, арбитражном процессе . -М.: Право и закон, 1996;
37. Следы на месте происшествия: Справочник следователя / Под ред. В.Ф. Статкуса. М.: ВНКЦ МВД СССР, 1991;
38. Стегнова Т.В., Лозинский Т.Ф., Уалерианова Л.П., Шамонова Т.Н. Работа со следами биологического происхождения на месте происшествия. М.: ЭКЦ МВД России, 1992;
39. Тихонов Е.Н. Криминалистическая экспертиза холодного оружия. Барнаул, 1987;
40. Устинов А.И. Холодное оружие и бытовые ножи. М., 1978;
41. Кореневский Ю. Экспертиза запаховых следов // Российская юстиция. 2000. № 8;
42. Майлис Н.П. Криминалистическая трасология как теория и система методов решения задач в различных видах экспертиз. Дисс. на соиск. учен. степен. д.ю.н. М., 1992;
43. Шамонов Т.М. Микрообъекты. Розыскное и доказательственное значение в расследовании преступлений // Гражданин и право. 2002. № 1;
44. Шамонов Т.М. Упаковка и правила хранения микрообъектов // Гражданин и право. 2002. № 2;
45. Шамонов Т.М. Микрообъекты. Особенности поиска и обнаружения // Гражданин и право. 2002. № 3.
[1] Криминалистика / Отв. ред. Н.П. Яблоков. -М.: Юрист, 1999. С. 212.
[2] Коршунов В.М. Следы на месте происшествия: обнаружение, фиксация, изъятие. - М.: Экзамен, 2001, с. 12.
[3] Майлис Н.П. Криминалистическая трасология как теория и система методов решения задач в различных видах экспертиз. Дисс. на соиск. учен. степен. д.ю.н. М., 1992. С. 17.
[4] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003.С. 26.
[5] Грановский Г.Л. Основы трасологии: Общая часть. -М.: ВНИИ МВД СССР, 1965. С. 14.
[6] Винберг А.И., Малаховская Н.Т. Судебная экспертология. Волгоград, 1979. С. 12.
[7] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.9.
[8] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М., 1975. С.7.
[9] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С. 37.
[10] Подшибякин А.С. Холодное оружие Криминалистическое учение. М., 1997.С. 64.
[11] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С. 14.
[12] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С. 15.
[13] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003. С.30.
[14] Криминалистика / Ред. А.Ф. Волынского.-М.: Юнити-Дана, 1999. С. 112.
[15] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003.С. 28.
[16] Тихонов Е.Н. Криминалистическая экспертиза холодного оружия. Барнаул, 1987. С. 34.
[17] Тихонов Е.Н. Криминалистическая экспертиза холодного оружия. Барнаул, 1987. С. 35.
[18] Аубакиров А.Ф. и др. Криминалистическое исследование холодного оружия. Алма-Ата, 1991. С. 23.
[19] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С.100.
[20] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С.112.
[21] Тихонов Е.Н. Криминалистическая экспертиза холодного оружия. Барнаул, 1987. С. 45.
[22] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С.120.
[23] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С.125.
[24] Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М.,1975. С.129.
[25] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.80.
[26] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.83.
[27] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.46.
[28] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.48.
[29] Кузнецов П.С. Криминалистическое познание следов преступления. Екатеринбург. 1996.С.48.
[30] Подшибякин А.С. Холодное оружие Криминалистическое учение. М., 1997.С.131.
[31] Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном. Гражданском, арбитражном процессе . -М.: Право и закон, 1996. С. 51.
[32] Подшибякин А.С. Холодное оружие Криминалистическое учение. М., 1997.С.134.
[33] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003.С. 232.
[34] СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2291.
[35] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003.С. 233.
[36] Майлис Н.П. Судебная трасология. М., 2003.С. 236.