Дипломная работа: Гражданские правоотношения, возникающие по поводу информации

Введение

Актуальность настоящего дипломного исследования. На сегодняшний день трудно определить более значимую проблему, чем правовое регулирование информации, определение ее правовой природы и места в существующих правоотношениях. В частности, в связи все большим вовлечением информации в гражданский оборот очень актуальной стала проблема гражданско-правового регулирования информации, определения гражданско-правовой природы самой информации и возникающих по поводу нее гражданских прав и обязанностей, а также выявления особенностей защиты гражданских прав на информацию.

Положения законодательства об информации очень противоречивы и характеризуются множеством пробелов. В силу особенностей различных видов информации как объекта правоотношений режим каждого вида информации подлежит регламентации в отдельном федеральном законе.

Научные исследования, касающиеся информации как объекта гражданских правоотношений, характера и особенностей этих отношений, природы гражданских прав на информацию, сделок с ней, способов защиты прав, а также других вопросов данной сферы, страдают высокой степенью противоречивости и огромным разбросом точек зрения и теорий. Большое количество подходов к определению понятия информации, существующее в настоящее время, бесспорно, говорит о том, что естественнонаучные отрасли знания в этом вопросе до сих пор находятся в состоянии поиска. Необходимо отметить, что имеют место комплексные исследования, посвященные широкому кругу вопросов статуса информации[1] , одновременно существуют научные разработки, касающиеся правовых проблем отдельных видов и групп информационных объектов[2] . Тем не менее, несмотря на определенную разработанность данной тематики, проблемы гражданско-правового регулирования отношений по использованию информации не потеряли актуальности, особенно с принятием Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[3] (далее – Закон об информации), а также части IV ГК РФ[4] .

Негативно на этот аспект влияет и бедная судебная практика.

Перечисленные выше доводы определяют выбор темы исследования, ее актуальность и проблемность, как с точки зрения теории, так и с позиций законодательства и практики его применения.

Предмет дипломной работы: научные положения и законодательство, а также практика применения действующих норм права по теме исследования.

Объект дипломного исследования. Объектом исследования являются гражданские правоотношения, возникающие по поводу информации.

Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в обобщении и увеличении научных и практических знаний об информации как объекте гражданских правоотношений.

Для достижения этой общей цели в работе решаются следующие задачи :

· изучение и анализ взглядов ученых на информацию как объект правоотношений, вообще, и гражданских правоотношений, в частности;

· оценка существующих положений законодательства об информации;

· определение свойств информации как объекта гражданских правоотношений;

· определение проблем и перспектив правового регулирования информации как объекта гражданских правоотношений.

Методологическая основа дипломного исследования. Для достижения указанной цели и решения поставленных задач исследование основывается на общенаучном диалектическом методе познания, а также на следующих специальных методах исследования: комплексном, системном, сравнительно-правовом, нормативном, формальнологическом, историческом.

Структура дипломной работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

1. Общая характеристика информации в качестве объекта гражданских правоотношений

1.1 Понятие и сущность информации

К сожалению, современные легальные определения информации в лучшем случае можно рассматривать как «нейтральные», т.е. ничего существенного не проясняющие, но допускающие относительно широкое толкование и позволяющие реформировать законодательство, не затрагивая основоположений. Поэтому, прежде чем перейти к анализу таких определений, обратимся вначале к истории понятия.

Несмотря на то, что информация всегда являлась неотъемлемой частью любой деятельности человека, общества и государства, теоретическое (научное) осмысление этого феномена началось сравнительно недавно, примерно полвека назад. Очевидно, это было связано с научно-техническим прогрессом, развитием систем связи и появлением кибернетики.

До этого периода термин «информация» казался понятным и не нуждающимся в научном исследовании.

Количественные теории информации положили начало учению об информации, что было продиктовано возникшей в тот период необходимостью повышения эффективности функционирования систем связи. Общая сущность этих теорий заключалась в количественном измерении, подсчете информации наряду с абстрагированием от ее смысла и ценности.

Наиболее распространенной среди количественных теорий является статистическая теория информации, основным моментом которой выступает восприятие информации как неопределенности, снимаемой в результате приема сообщения по каналу связи.

Само слово «информация», как известно, происходит от латинского «information», что означает «разъяснение» или «осведомленность». Первые шаги в теории информации были сделаны еще в первой половине XX в.: в 1928 г. Р. Хартли впервые дал количественное определение информации, а в 1948 г. вышла знаменитая книга К. Шеннона «Математическая теория связи», где информации дается уже статистическое определение. Поскольку кибернетическое понимание информации исходит главным образом из формулы, предложенной Шенноном, мы остановимся вкратце на идеях, лежащих в ее основании. В теории Шеннона понятие «информация» тесно связано с понятиями «энтропия» и «связь». Информацией оказываются только те передаваемые сообщения, которые уменьшают неопределенность у получателя информации. Следовательно, информация измеряется разностью энтропий системы до и после получения информации. Если целевые критерии системы-приемника информации обозначить «В», событие в системе-передатчике обозначить «А», а энтропию – «Н», то энтропией системы будет разность Н(В) – Н (В/А). Получается, что измерение энтропии системы имеет ценность постольку, поскольку позволяет оценить влияние события А на событие В через показатель количества информации. Значит, информация выступает как мера отношения, взаимосвязи между системами, явлениями, процессами, а не как показатель состояния систем[5] . Важно отметить и еще один момент: если информация предстает в виде отношений между сигналами (зарядами, знаками), которые имеют количественное измерение, то содержание, или семантическая сторона взаимодействия, отходит на второй план, так как является, как указывает сам Шеннон во введении к своей книге, «иррелевантной в отношении инженерной проблемы»[6] .

Американский математик и инженер К. Шеннон создал формулу измерения (подсчета) количества информации, отразив количественную характеристику информации как снятой неопределенности. Количество информации определяется как мера уменьшения или устранения неопределенности ситуации и измеряется битами. Бит представляет собой единицу информации, которая определяется как возможность снятия неопределенности путем указания на один из двух возможных вариантов.

К. Шеннон фактически отождествляет совершенно различные термины: «понятие информации» и «количество информации»[7] . На самом деле количество информации имеет только технически прикладное значение, поскольку используется, в основном, для определения технической возможности передачи информации по каналам связи, ее хранения и передачи на различных материальных носителях.

Исходя из смыслового (семантического) аспекта информации, ученые Р. Карнап и Й. Бар-Хиллел построили свою семантическую (смысловую) теорию информации, основанную на логической вероятности. Согласно этой теории информацией признавались только сведения, принципиально новые по сравнению с имеющимися у человечества знаниями (гипотезы), а количество информации зависит от степени ее смысловой новизны[8] .

По мнению автора другой семантической теории информации Ю.А. Шрейдера, информацией являются не только гипотезы, но любые сведения, которые являются новыми для конкретного субъекта – приемника информации, причем количество информации в одном и том же сообщении будет различно для различных субъектов с неодинаковым уровнем знаний[9] .

Представляется, определение информации через ее новизну далеко от истины, поскольку сведения о чем-либо не перестают быть информацией в силу их известности.

Достаточно широкий подход к определению информации содержится в так называемой концепции разнообразия, представленной английским ученым У. Росс Эшби. Природа информации заключается в разнообразии, а количество информации выражает количество разнообразия[10] .

Однако такой подход не отражает всей природы информации. На помощь приходит теория отражения. Информация с позиций теории отражения может быть представлена как отраженное разнообразие, а именно разнообразие, которое один объект содержит о другом объекте[11] .

В каждом из названных учений сделана попытка осмыслить в целом природу информации и дать ей развернутое определение. Однако эта цель не была достигнута, поскольку каждая теория имела довольно узкое представление об информации, отражающее одно или несколько ее свойств. Представляется, наиболее всеобъемлющее понимание природы информации содержится в концепции отраженного разнообразия.

При этом на житейском, обывательском уровне значение слова известно и не вызывает сомнений. Однако эта кажущаяся и опасная ясность, поскольку попытки сконструировать сколько-нибудь научное определение, как правило, сталкиваются с тем, что оно не отражает всего многообразия информации как явления.

В словаре русского языка информация определяется как сведения об окружающем мире и протекающих в нём процессах, воспринимаемые человеком или специальными устройствами, а также как сообщения, осведомляющие о положении дел, о состоянии чего-нибудь[12] .

Информация не только тесно связана с процессом ее передачи (трансмиссии), но в конечном итоге определяется этим процессом. Иными словами, информация представляет собой не столько совокупность сведений, сколько совокупность символов, подлежащих декодированию. Декодирование, или распознавание, рассматривается при этом как снятие неопределенности (энтропии) посредством выбора, осуществляемого получателем информации. Дальнейшая разработка теории информации велась в направлении расширения понятия «информация», которое включает отныне семантический и прагматический аспекты.

Так, уже Н. Винер, также один из основоположников кибернетики и современной теории информации, понимает под информацией «обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспосабливания наших чувств»[13] . В определении информации для Винера первоочередным является момент активного обмена со средой, в результате чего достигается приращение знания. Таким образом, собственно «информацией», по Винеру, является «информация воздействия» (или «взаимодействия», что ближе к количественной концепции Хартли). Представленная в таком виде информация теряет свою автономность, свойство быть независимой от какого-либо субъекта (носителя). Иными словами, она уже не может рассматриваться как некое субстанциальное начало – нечто вроде платоновского «мира идей» или попперовского «третьего мира», – существующее помимо опыта.

Развитие электронно-вычислительной техники сопровождалось бурным ростом научного и общественного интереса к общефилософским и гуманитарным вопросам, связанным с использованием информационных технологий. Достаточно быстро стало очевидным, что информация как предмет научного исследования не может быть сведена к относительно краткому набору описаний и дефиниций. Одновременно расширилось и понятие информации: теперь информация характеризовала не только формальную структуру технологической обработки разнообразного содержания, но и всю совокупность коммуникативных явлений в области науки.

С точки зрения истории культуры и философии любопытно отметить довольно распространенную тенденцию, которая заключается в универсализации понятия «информация» вплоть до наделения его свойствами «универсальной субстанции»[14] . В конечном итоге сформировался целый ряд несовпадающих представлений философского плана на то, что же может составлять содержание понятия «информация».

Во-первых, «нигилистическая» теория отрицает существование некоей «информации» вообще. Информация воспринимается как условное обозначение чего-то, что не может быть воспринято органами чувств или зафиксировано научной аппаратурой.

Во-вторых, концепция «инобытия» информации основана на предположении, что информация существует, но не в нашем физическом мире (где мы можем лишь наблюдать ее отдельные проявления). Такая концепция достаточно логично объясняет так называемые паранормальные явления человеческой психики, но идет вразрез с общепринятой научной картиной мира.

В-третьих, допускается возможность существования «чистой» информации, без какой-либо специфической формы ее представления, что наиболее близко теологической картине мира.

В-четвертых, информация может быть рассмотрена как одно из «сущностных проявлений материи», которое в принципе может быть предметом научного исследования наряду с «прочими» материальными объектами.

В-пятых, существует мнение о «первичности» информации по сравнению со «вторичной» материей, при этом фактически весь мир состоит из одной информации в различных ее проявлениях.

В-шестых, «субъективистское» представление об информации допускает ее существование лишь как субъективную реальность, исключительно в представлении мыслящего субъекта. Перечень концепций можно продолжить или использовать иную классификацию. Суть дела от этого не меняется. Конечно, философия не устанавливает каких-либо преград или запретов на выдвижение самых смелых гипотез, она только требует обоснования, необходимого и достаточного, если пользоваться общепринятой терминологией. Общим недостатком попыток придать информации философский смысл является перенос на информацию признаков и качеств, приписываемых ранее материи, духовным процессам и т.п., т.е. тому или иному началу, принимаемому за точку отсчета при построении метафизических (по своему смыслу или претендующих быть таковыми) концепций. Другой стратегией является «тестирование» информации (к сожалению, некритическое) на предмет ее соответствия классическому философскому понятийному инструментарию, включающему дихотомию субъекта и объекта, материи и духа, трансценденции и имманентности и т.п.

Содержание каждой конкретной информации определяется потребностями управленческих звеньев и вырабатываемых управленческих решений. К информации предъявляются определенные требования:

1. краткость, четкость формулировок, своевременность поступления;

2. удовлетворение потребностей конкретных управляющих;

3. точность и достоверность, правильный отбор первичных сведений, оптимальность систематизации и непрерывность сбора и обработки сведений.

Для адекватного представления ситуации, как правило, используются не только количественные данные, но и данные качественного характера. Это обеспечивается с помощью широко используемых в процессах принятие решений экспертных технологий.

Информация – это знания для других, отчужденные от их первоначального живого носителя (генератора) и ставшие сообщениями (в той или иной степени переработанными).

На основе синтеза многих подходов можно дать следующее определение термина «информации», учитывающее, в том числе его современное правовое звучание: информация – это отчужденное знание, записанное на определенном языке в виде знаков на материальный носитель, доступное для воспроизведения без участия автора и переданное в каналы общественной коммуникации.

Разнообразие представленных точек зрения в конечном итоге лишь подтверждает неоднозначность подходов к столь специфическому объекту исследования и предостерегает от поспешных попыток дать дефиниции такому объекту, основываясь лишь на факте его вовлеченности в общественные отношения. Не вызывает, однако, сомнений, что в исторической ретроспективе освоение человеком информации (в самом широком смысле этого слова) является столь же важным общецивилизационным событием, как «освоение вещества» (т.е. возможности преобразования природных материалов в готовые материальные продукты) в доисторическую эпоху и «освоение энергии» (т.е. возможности преобразования одних видов энергии в другие) в эпоху индустриальных революций.

Структура понятия «информация», по мнению А.А. Стрельцова, определяется взаимодействием двух форм ее проявления или выражения – сведений и сообщений, которые, хотя и дополняют друг друга, обладают принципиально разными свойствами[15] . Сведения («знания», английский эквивалент – knowledge) характеризуются идеальностью (относительной независимостью от материального носителя), информационной неуничтожимостью, динамичностью (возможностью модификации) и способностью накапливаться. Перечисленные свойства позволяют рассматривать сведения как эффективный инструмент познания, характеризующий его идеальную (а не реальную) сторону, т.е. оставляющий за пределами рассмотрения процесс его закрепления, который переводит сведения в категорию эмпирической данности. Сведения являются одним из основных инструментов познания человеком окружающей действительности. Передача сведений между субъектами информационного обмена осуществляется посредством сообщений («сигналов», английские эквиваленты – message или communication). Сообщения обладают свойствами материальности (способностью быть зафиксированными на материальном носителе и воздействовать на органы чувств), принципиальной (физической) уничтожимости и, наконец, статичности (неизменности набора составляющих их кодов). Оценивая значение данного вида информации, следует отметить, что сообщения представляют собой один из основных источников формирования корпуса знаний или того, что принято называть «культурным наследием». Приведенное сопоставление с наглядностью демонстрирует, насколько тщательно и осторожно необходимо подходить к определению правового режима как информации в целом, так и каждой из форм ее проявления.

Выявить те интересы, удовлетворению которых может служить информация, может помочь анализ тех действий, которые можно совершить с информацией, так как осуществление каких-либо действий с объектом может позволить этому объекту послужить фактическим средством удовлетворения интересов. Сами интересы могут быть поняты лишь из того, какие субъективные права составляют содержание правоотношения, т.е. какими какое возможно поведение по отношению к объекту, какими действиями интересы могут быть реализованы. В.А. Белов справедливо считает, что по отношению к объекту могут быть совершены следующие действия, направленные на удовлетворение интересов:

– извлечение из объекта его естественных свойств, т.е. извлечение его потребительной стоимости;

– эксплуатация его социальных свойств, в частности, путем реализации меновой стоимости объекта[16] .

Однако содержание возможного поведения (субъективного права), как справедливо отмечает В.А. Белов, «неизбежно будет зависеть от качеств своего объекта, предопределяющих содержание действий, которые с этими объектами можно совершить»[17] . Естественные свойства характеризуют объект с естественной (философской, физической) точки зрения, социальные – с точки зрения социальной, с точки зрения того, чем они являются в общественной жизни. Отметим при этом, что социальные свойства объектов будут с необходимостью детерминированы их естественными свойствами.

Т.о., информация – отчужденное знание, выраженное на определенном языке в виде знаков алфавита, записанное на материальный носитель, доступное для воспроизведения без участия автора и переданное в каналы общественной коммуникации (опубликованное).

информация гражданский правоотношение юридический

1.2 Юридическая природа информации

Начнем с рассмотрения легального определения понятия «информация». Было уже достаточно сказано о сложностях, возникающих при попытке дать информации всеобъемлющее определение. Другое дело, и об этом также шла речь, – дать узконаучное определение информации, что было с успехом сделано в физике, кибернетике или статистике. Если под правом понимать законодательство, то естественно, что говорить о прямом заимствовании из какой-либо науки, включая юриспруденцию, не представляется возможным. Законодательство вынуждено балансировать между необходимостью быть понятным для большинства населения, т.е. избежать крайности «права для юристов», и не меньшей необходимостью заключить свои положения в стройную систему понятий и обеспечить таким образом принятие справедливых и, главное, прогнозируемых решений. Однако конечная цель принятия любого закона – установление правового режима для соответствующих общественных отношений, которые до этого не регулировались правом или регулировались не в полной мере, недостаточно эффективно и т.п. И реализация этой цели является, по сути, основным критерием для оценочных суждений.

Российский Закон об информации[18] содержит определения как собственно «информации», так и «документированной информации», т.е. различает информацию как таковую, как нематериальный объект, и информацию, связанную с материальным носителем. В то же время, как становится ясно из дальнейшего изложения нормативного текста, правовой режим Закон устанавливает только для документированной информации. Получается, что определение информации дается как бы для разъяснения природы объекта, который вводится затем в сферу правового воздействия в форме исключительно «документированной информации». На конкретные запросы информационного общества такая позиция ответа не дает. Более того, вопрос об информации, существующей независимо от материальных носителей, встает не всегда и не обязательно в связи с электронной информацией. Например, ст. 139 и 771 ГК РФ, ст. 11 Федерального закона «О соглашениях о разделе продукции», ст. 10 Федерального закона «О государственной тайне» имеют в виду не документированную информацию, а сведения, т.е. то, что составляет ее содержательную (идеальную) сторону[19] .

И все же, несмотря на то что определение информации слишком общим, напоминающим аналогичное определение из «Словаря русского языка» С.И. Ожегова, такое определение можно использовать. Критика легального определения информации уже давно стала общим местом. Можно, конечно, углубиться в рассмотрение различных свойств и характеристик информации, для того чтобы вывести в результате более удовлетворительное с правовой точки зрения определение понятия. В этом случае следует говорить об идеальности информации, возможности ее неограниченного использования и т.п. Однако международная практика развития законодательства в сфере информационных технологий пошла по иному пути. Используя философскую терминологию, осваиваемый сегодня правом подход можно обозначить как индуктивный. Информация как таковая остается на периферии: право всегда регулирует отношения, связанные с тем или иным информационным объектом, а не с информацией как таковой. Именно поэтому – поскольку оно лишь воспроизводит самое общее представление об информации, совпадающее с общепринятым, – определение информации, предложенное Законом об информации, можно считать удовлетворительным. По своему правовому содержанию оно является нейтральным. По идее оно и должно быть таковым, поскольку свою конкретизацию понятие информации получает только в связи с тем или иным информационным объектом («интернет-сайтом», «доменным именем» и т.п.). Не случайно, что ни в одной стране мира нет всеобъемлющего (кодифицированного) законодательства по Интернету. Существующие нормативные акты регулируют исключительно частные аспекты функционирования Сети – деятельность операторов, распределение адресного пространства, борьбу со спамом и т.п. В самом деле, информация как таковая (т.е., вообще говоря, сведения) не может быть вовлечена в систему общественных отношений без соответствующего преобразования, которое фиксирует ее форму и способ подачи. Иными словами, форма и способ трансляции информации оказываются неотделимыми от ее содержания.

Более того, определение понятия «информация» через исчерпывающий перечень его признаков представляется крайне неперспективным. Естественно, мы имеем в виду легальное определение, а не научные дискуссии. В связи с этим можно вспомнить понятие семейного сходства Л. Витгенштейна, когда множество объектов не обладают набором устойчивых типовых признаков, однако объединяются на основании фрагментарной общности: те или иные признаки являются общими для одной части объектов, другие – для другой, по аналогии с цветом глаз или формой носа у близких родственников. Точно так же можно предположить, что не существует признаков, которые бы являлись общими для всех без исключения информационных объектов.

Следует отметить, что ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» посвящен не столько информации как таковой (вопреки его названию), сколько информационным ресурсам (документированной информации). К предмету его регулирования относятся достаточно разнородные объекты – процессы создания информационных ресурсов; процессы создания информационных технологий (из дальнейшего нормативного материала можно сделать вывод, что речь идет о так называемой информатизации); вопросы защиты информации.

Информационные ресурсы сводятся лишь к документированной информации. Порядок документирования информации должен устанавливаться органами государственной власти, «ответственными за организацию делопроизводства, стандартизацию документов и их массивов, безопасность Российской Федерации». Допускается подтверждение юридической силы документа, полученного из автоматизированной информационной системы, электронной цифровой подписью (при наличии в автоматизированной информационной системе программно-технических средств, обеспечивающих идентификацию подписи, и соблюдении установленного режима их использования).

Таким образом, изучение структуры, терминологического аппарата и механизмов правового регулирования (сводимых к сертификации и лицензированию), заложенных в ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», приводит к следующим результатам.

В Законе не раскрывается понятие информации как отдельного объекта гражданских прав (как она обозначается в ГК РФ), причем не учитывается и то, что из совершенно неясен характер правовой охраны информации, существующей в форме сведений (по общему правилу недокументированной информации). Тем самым была заложена мина замедленного действия в дальнейшее развитие российского законодательства в области информационных отношений.

Также с правовой точки зрения возникает дилемма: следует ли создавать для информации особый набор нормативно закрепленных механизмов регулирования или следует воспользоваться уже имеющимися правовыми средствами, которые могут оказаться не менее эффективными, чем вновь созданные? Первой точки зрения придерживался В.А. Дозорцев, второй – И.Л. Бачило. В.А. Дозорцев полагал, что «информационные отношения представляют собой новый, притом самостоятельный, вид исключительных прав»[20] . Более компромиссную позицию занимает И.Л. Бачило, для которой информационный объект является предметом «комплексного правового регулирования», в том числе посредством права интеллектуальной собственности и вещного права[21] .

О том, что отмеченная дилемма носит не только теоретико-познавательный, но и конкретно-практический характер, свидетельствует хотя бы реально существующая проблема подходов к правовой охране такого информационного объекта, как программное обеспечение. В России традиционно охрана «программ для ЭВМ и баз данных» осуществляется нормами, которые аналогичны нормам для охраны авторских прав. Впрочем, примерно таким же образом обстоит дело в странах Европейского союза. Иначе говоря, в отношении компьютерных программ охраняется фактически форма их представления, но не содержательная специфика, функциональная значимость. Нерешенность данной проблемы на теоретическом уровне, допустимая для начального этапа использования информационных технологий, совершенно неудовлетворительна в существующих условиях их бурного развития. Со стороны крупнейших производителей программного обеспечения все больше голосов высказывается в пользу так называемой кумулятивной охраны, сочетающей методы как авторского, так и патентного права. В то же время безответной остается часть вопросов об объеме правомочий разработчиков и добросовестных приобретателей программных продуктов, относящихся к категории так называемого открытого программного обеспечения («программ с открытым исходным кодом»), модификация и распространение которого по общему правилу разрешается без каких-либо ограничений. Тем самым существенная доля присущих авторскому праву методов охраны становится если не бессмысленной, то, по крайней мере, неэффективной. Еще в меньшей степени на первый взгляд для подобных случаев подходят методы, характерные для обеспечения прав на имущественные объекты (права собственности и иных вещных прав).

Очевидно, главенствующей, и наиболее соответствующей действительности, концепцией информации является та, которая видит сущность информации в результате отражения сознанием человека окружающей действительности и отождествляет информацию с образом, имеющим смысловое содержание и знаковую форму. Думается, что мы не ошибемся, если назовем смысловое содержание знанием, мыслью в статике. Знаки лишь форма существования и средство передачи информации. Для человека имеет первостепенное значение именно смысл, содержание информации. Термин «знание» отражает наиболее, на наш взгляд, важный аспект этого содержания – прагматический. Действительно, для человека любая информация является, прежде всего, знанием, оцениваемым с точки зрения полезности в упомянутых приспособительных целях.

Поскольку информация – результат отражения действительности, значит, она должна содержать не просто знания, а знания о чем-либо – о действительности, ее предметах и явлениях. Поэтому следует отметить, что с функциональной точки зрения информация является сведениями о предметах и явлениях окружающей субъекта познания действительности. Именно с этой точки зрения информацию определяет закон[22] .

Окружающая действительность, как уже упоминалось, дается нам в ощущениях. Для того чтобы информацию, имеющуюся у одного субъекта, воспринял другой субъект, необходимо наличие определенной системы передачи, которая бы обладала свойствами, позволяющими воспроизводить ее с помощью доступных человеку средств и воспринимать ее с помощью органов чувств, и, к тому же, обеспечивала большую идентичность информации у передающего и принимающего субъекта. Таким средством являются знаки, поскольку наши органы чувств могут воспринимать информацию об окружающей действительности лишь в тех знаках, символах (звуках, изображениях, запахах и т.д.), для восприятия которых они приспособлены.

Признание практической возможности передачи информации имеет серьезные последствия. Возможность передачи информации предполагает возможность для одних субъектов получать информацию от других субъектов. То есть информация как бы отделяется от субъекта, которому она изначально принадлежала, и обращается в обществе между другими людьми. Этот факт позволяет говорить о том, что информация перестает быть лишь субъективной реальностью и становится реальностью объективной. Мы можем утверждать, что информация как какое-то знание, сведения, составляющие опыт других лиц, перестает быть уделом одного. Возникает возможность говорить о ней отвлеченно от лица, которое ею владеет. Информация объективируется, она начинает существовать в реальной действительности.

Устанавливая, что объектом гражданских прав может быть информация, закон, тем не менее, не дает оснований для однозначного суждения о том, что информация как правовая категория может представать перед нами исключительно в виде объекта права (правоотношения) и ни в каком ином.

«Правовое регулирование отношений в информационной сфере – частный случай целенаправленного правового упорядочения определенной сферы общественных отношений», – пишет Д.В. Огородов, – «в то время как информационное действие права, напротив, является неотъемлемой частью действия любых норм, к тому же отличной от регулятивного действия права»[23] .

Таким образом, в обоих этих случаях информация уже не в виде правовой, а в виде философской категории. При анализе же самих категорий правовой идеи и правовой нормы, нетрудно прийти к выводу о том, что категории информации нет места в системе понятий, для которых понятия правовой идеи и правовой нормы являются общими.

Следовательно, единственным «местом», где можно искать ответы на наши вопросы, являются правовые отношения. Именно в системе категорий, берущих свое начало от категории правоотношение, может находиться правовая категория информации. Помня о том, что закон отнес информацию к объектам гражданских прав, рассмотрим категорию правоотношения и выявим связь с категорией объектов гражданских прав с тем, чтобы понять, действительно ли информация может быть объектом гражданских прав и может ли таковая каким-либо иным образом соотносится с категорий гражданского правоотношения.

Представляется, наиболее верной и аргументированной является концепция, провозглашающая содержанием гражданского правоотношения субъективные прав и обязанности участников правоотношения, которые определяются соответственно как мера возможного и мера должного поведения участников правоотношения, а к объектам гражданских правоотношений относит явления объективной действительности, в том числе вещи, действия обязанных лиц, нематериальные блага, результаты интеллектуальной деятельности и др.

Однако для того, чтобы быть объектом гражданских правоотношений любое явление объективной действительности должно обладать определенными свойствами, позволяющими ему занимать это место в конкретном правоотношении. Для каждого объекта гражданских правоотношений верно то, что он должен служить удовлетворению интересов управомоченного субъекта правоотношения. Ведь именно с целью удовлетворения интересов и возникает любое гражданское правоотношение.

Таким образом, логика наших рассуждений такова: исследование естественных свойств информации позволит выявить ее социальные свойства, которые, в свою очередь, помогут определить структуру правоотношения, объектом которого может являться информация, и действия, которые могут быть на информацию направлены. Определив меру возможного поведения лиц в рамках правоотношения (субъективные права и обязанности), мы сможем выяснить, какой же интерес может быть обеспечен таким правоотношением, если, разумеется, это будет возможно.

Прежде необходимо рассмотреть свойства информации как явления объективной действительности в том аспекте, который был принят за основу.

Нельзя не согласиться с тем, что информация системна, трансформируема (может находиться на различных носителях и быть представлена в виде различных знаков, не теряя своего содержания), обособляема, физически неотчуждаема, универсальна (может представлять собой любые сведения), неисчерпаема (способна находится одновременно у нескольких субъектов). Стоит также выделить дополнительно такое свойство информации как способность к передаче.

В то же время следует отметить, что в ряде случаев при выявлении свойств (системность, селективность) информация имеется в виду в философском, а именно онтологическом, аспекте. Следует разделять понятия информации в различных аспектах, и рассматривать свойства информации в аспекте применения ее в человеческой жизнедеятельности. Подобное же смешение свойств информации в различных ее аспектах в одной классификации методологически неверно. В иных случаях (например, при выделении свойств тиражируемости, экземплярности, информационной вещи, организационной формы) имеет место подмена свойств информации свойствами материального носителя. Эти свойства, очевидно, были выделены на основе позиции в отношении самой категории информации как объекта прав, заключающейся в том, что информация не может участвовать в правоотношениях иначе, как зафиксированной на материальном носителе.

В связи с возникшим вопросом относительно возможности информации существовать вне материального носителя, следует остановиться на соотношении информации и материального носителя, на котором информация может быть закреплена.

Безусловно, невозможно спорить с тем фактом, что информация всегда закреплена на материальном носителе. Поскольку информация имеет знаковую форму, а знаки не могут «повиснуть в пустоте», следует признать, что информация должна быть зафиксирована на материальном носителе. Материальный носитель действительно может оказывать влияние на какие-либо свойства информации. Однако из этого не следует, что и объектом прав может выступать лишь документ. Информация является предметом объективной действительности, почему же ей отказывается в праве на самостоятельность. Документ является предметом материального мира, на который распространяется право собственности, поскольку он вещь. Следовательно, для того чтобы войти в оборот, информация должна быть неминуемо закреплена на таком носителе, который бы сам был способен к обращению. Следовательно, что материальным носителем для целей документирования должна служить лишь вещь, способная в обороте участвовать, быть объектом права собственности. Однако следует признать, что далеко не все материальные носители, на которых закреплена информация, могут таковыми являться. Некоторые материальные носители (в естественнонаучном смысле) не могут быть товаром в силу своих специфических особенностей, в одних случаях – потому что это невозможно физически, в других – юридически. Человеческий мозг, безусловно, тоже является материальным носителем. Однако человеческий мозг мы так же не можем относить к категории материальных носителей информации с точки зрения права, поскольку мозг является частью человека как биологического существа и не может, следовательно, быть предметом гражданского оборота, как и сам человек. Другие материальные объекты тоже не могут быть товаром, и, следовательно, материальным носителем информации с правовой точки зрения. Например, вода (во всяком случае, в ее жидком и газообразном состояниях) не может являться материальным носителем в юридическом смысле этого слова, поскольку не может фиксировать какую-либо информацию на какой-либо относительно продолжительный период времени, достаточный, для того чтобы носитель можно было передать без потери информации, содержащейся на нем.

Таким образом, не всегда материальный носитель может считаться таковым с юридической точки зрения. Передаваться информация также может устно, т.е. с использованием материальных носителей (звуковых волн), с юридической точки зрения таковыми не являющихся. Потому и связи с материальным носителем в юридическом смысле может не существовать, а информация может мыслиться абстрактно, как несвязанная с носителем. Таким же образом и действия могут быть направлены непосредственно на информацию, так же может мыслиться и право на информацию как таковую вне связи с материальным носителем.

Что касается социальных свойств информации, то здесь необходимо всего выявить их сущность. Социальное свойство обусловлено социальными представлениями об объекте. Эти представления не могут повлиять на физическую природу объекта. Поэтому и свойствами социальные свойства можно называть весьма условно. Это, скорее, возможность осуществлять по отношению к объекту определенные действия, предопределенные свойствами объекта с точки зрения социальных представлений и имеющие социальные последствия. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что естественные свойства детерминируют социальные свойства, преломляясь через социальные представления. Остается ответить на вопрос о том, какие же социальные представления являются основой для определения «угла зрения» на естественные свойства.

Для того чтобы удовлетворять субъективные интересы любое фактическое средство (объект) должно обладать свойствами, позволяющими достичь определенных желаемых результатов. Человеческие интересы всегда носят социальный характер, поскольку детерминируются теми социальными условиями, в которых живет человек. Поэтому для удовлетворения интересов любой объект должен обладать не просто свойствами, а свойствами социально значимыми применительно к конкретному интересу. Социальная значимость свойства объекта действительности выявляется путем оценки его с точки зрения социальных представлений о «полезности» свойства применительно к способам удовлетворения интересов.

Ценность информации предопределена свойствами как информации вообще, так и свойствами конкретной информации в каждом конкретном случае. Наличие ценности означает возможность обратить ее себе во благо. При этом обращение ценности информации во благо может происходить в разных формах, то есть посредством осуществления различных действий.
Итак, для определения второго параметра, позволяющего информации быть объектом гражданских правоотношений, ценности, следует выявить действия, которые могут удовлетворять интересы человека.

Действия, которые возможно совершить по отношению к объекту, как мы уже говорили, с одной стороны вытекают из естественных свойств, с другой – из возможных способов удовлетворения интересов. Поэтому правильным, по нашему мнению, будет утверждение, что социальные свойства (т.е. возможные действия) с другой стороны детерминируются и возможными, в принципе, способами удовлетворения интересов. Речь идет именно о тех возможных действиях, мера которых будет составлять содержание субъективного права в правоотношении. Т.е. названные В.А. Беловым социальные свойства будут лежать в области права и характеризовать уже не объект как таковой (предмет или явление), а объект правоотношения.

Действительно следует отличать сам предмет или явление, могущее быть объектом гражданских прав и собственно объект гражданских прав. Любое явление действительности становится объектом прав, лишь приобретая соответствующую правовую форму. Нельзя не привести в пример аналогию с субъектом прав. Так человек, являясь биологическим существом, индивидуумом, участвует в правоотношениях, приобретая юридическую форму субъекта прав, характеризуясь при этом уже другими параметрами – правоспособностью и дееспособностью, принадлежащими ему субъективными правами. По меткому выражению И.А. Покровского, «юридическая реальность есть вообще некоторая особая реальность: самый физический человек, превращаясь в юридического субъекта прав, утрачивает в значительной мере свою реальность естественную; для понятия субъекта прав безразличен рост, цвет волос и т.д. В особенности в сфере имущественного оборота право мыслит людей прежде всего в качестве некоторых абстрактных центров хозяйственной жизни. Понятие субъекта прав, таким образом, есть вообще некоторое техническое, условное понятие, которое как таковое вполне применимо и к лицам юридическим»[24] . Точно также и какое-либо явление, становясь объектом прав, приобретает вместе с тем и правовую форму, правовую характеристику именно как объекта прав. Так предметы материального мира становятся для права вещами, объединяемыми вместе с работами, услугами (т.е. действиями), имущественными правами под термином имущество.

Происходит это потому, что объекты гражданских прав могут служить средствами удовлетворения имущественных или неимущественных интересов.

Ценность объекта может носить соответственно имущественный или неимущественный характер. Имущественный характер ценности объекта проявляется в ее экономической стоимости. Объект в этом случае становится в экономическом смысле товаром, а имущественный интерес обеспечивается возможностью извлекать из него меновую стоимость. Неимущественный характер ценности может проявляться в ее возможности удовлетворять неимущественные интересы, т.е. интересы, направленные, прежде всего на развитие личности, ее охрану.

Как же проявляется эта ценность у информации (какие действия можно совершать с информацией, удовлетворяющие интересы)? Поскольку ценность может носить как имущественный, так и неимущественный характер, то мы должны ответить на вопрос: каким образом проявляется имущественная ценность, и каким – неимущественная?

Способность информации передаваться предопределяет способность ее находиться в гражданском обороте. Это свойство позволяет осуществлять с информацией действия по ее распоряжению, в том числе возмездному.

Очевидно, что для того, чтобы извлекать имущественную ценность из информации, необходимо этой информацией владеть (т.е. знать ее), причем так, чтобы иметь возможность беспрепятственно распоряжаться информацией. Субъект должен иметь такую монополию на информацию, чтобы никто не мог ему помешать распорядиться информацией. Таким образом, помимо указанных интересов можно предположить наличие интереса по установлению своеобразного «господства» над информацией.

Имущественная ценность может извлекаться и использованием информации. Человек может принимать на основе информации определенные решения, способствующие увеличению дохода и уменьшения расходов. В этом случае, имущественная ценность выражается не в меновой стоимости, а в стоимости получаемого с помощью использования информации дохода (либо уменьшения убытков).

Меновая стоимость конкретной информации будет зависеть, разумеется, от ряда характеристик, которые могут наличествовать у информации, а могут и не быть. Они предопределены действиями, которые можно совершать по отношению к информации. Так, информацию можно создать; передать (в том числе, неограниченному кругу лиц и различными способами); использовать для создания новой информации или принятия решений, оптимизирующих поведение по отношению к внешним условиям жизни субъекта, обладающего информацией; фиксировать на материальном носителе. Причем, у одной информации какая-то характеристика может проявляться в большей степени, чем у другой. Поэтому целесообразней в данном случае говорить о параметрах. Ценность определяется как параметрами содержания информации (знания, смысла), так и параметрами знаковой формы. Эти параметры тесно взаимосвязаны между собой, поскольку информация никаким другим образом передаваться не может.

Ценность информации вполне может существовать при различных показателях вышеуказанных параметров. В частности, общеизвестность не исключает возможность нахождения информации в гражданском обороте и способность быть товаром. Вполне вероятно, что найдется такое лицо, которое изъявит желание информацию приобрести, в том числе, и на возмездной основе. Поэтому представляется не совсем верным суждение В.А. Дозорцева, утверждающего, что «ценность для экономического оборота представляет только необщедоступная, конфиденциальная информация, и соответственно только она может быть объектом гражданского права»[25] . Понятие общедоступности информации имеет неоднозначное и широкое содержание. Оно может употребляться в отношении информации, которая должна быть раскрываема без ограничений, т.е. на которую нельзя установить свое господство в связи с законодательным ограничением. Такая информация не может иметь ценности для гражданского оборота, поскольку ее распространение не зависит от воли обладателя. Иное понимание общедоступности заключается в том, что такая информация является общеизвестной, распространяемой, например, средствами массовой информации, и потому общедоступной. Такая информация может быть объектом гражданского оборота.

Т.о., в научной юридической литературе на сегодняшний день выделяют довольно много свойств информации, которые могут быть отнесены к естественным свойствам информации. Среди них называются такие, как системный характер, субстанциональная несамостоятельность, преемственность, неисчерпаемость, трансформируемость, универсальность (В.Н. Лопатин, И.Л. Бачило, Е.А. Зверева), селективность, массовость, способность к ограничению (И.Л. Бачило, В.Н. Лопатин), релевантность (Е.А. Зверева), физическая неотчуждаемость, тиражируемость, экземплярность, обособляемость, свойство информационной вещи (В.А. Копылов)[26] .

1.3 Институт информационного права

Если неимущественные интересы охраняются с помощью иного правового механизма – личных неимущественных прав, объектом которых является нематериальное благо, то имущественные интересы, связанные с информацией, очевидно, до сих пор не получили необходимой охраны со стороны законодательства.

Неимущественная ценность информации должна быть связана с личностью. Удовлетворяя неимущественные интересы, информация должна быть объектом неимущественных правоотношений. Если презюмировать такую возможность, то мы придем к выводу, что на информацию должны возникать личные неимущественные права, потому что в гражданском праве не существует таких прав, которые были бы неимущественными и не были бы при этом личными. Возможность употребления термина «личные неимущественные отношения» и тождество его с термином «неимущественные права» подчеркивается М.Н. Малеиной[27] . А отличительной их чертой является неразрывная связь с личностью. Поэтому ценность информации неимущественного характера должна проявляться прежде всего в способности служить личным интересам, например, способствовать развитию личности, ее самоутверждению, повышению социального статуса путем создания соответствующего представления о личности у окружающих.

Информация действительно может способствовать развитию личности, поскольку человек может развиваться, лишь приобретая знания. Однако подобное использование полученной информации не может быть предметом правового регулирования, поскольку самосовершенствование это, в основном, мыслительный процесс, на который право непосредственно повлиять не может и ограничивается в отношении такого использования общим запретом не совершать действий, нарушающих права и законные интересы других граждан. Очевидно, самоутвердиться возможно и путем создания информации (например, научного труда). Однако создание информации также является мыслительным процессом, не регулируемым в принципе, почему весь правовой механизм и ограничивается провозглашением свободы мысли.

Личный интерес может быть удовлетворен путем распространения информации о себе, способствуя повышению оценки со стороны окружающих (распространение персональных данных, сведений, составлявших тайну частной жизни). Распространение иной информации также может быть направлено на развитие личности, например, на возникновение устойчивой ассоциации информации с лицом, введшим ее в оборот, распространившим ее.

Информация, в принципе, может служить средством удовлетворения неимущественных интересов, однако при этом существуют обстоятельства естественного либо социального (правового) порядка, препятствующие быть объектом личных неимущественных правоотношений.

При более детальном анализе правоотношений, направленных на обеспечение неимущественных интересов, те знания, информация, служащая их удовлетворению, предстает в правоотношении уже в иной правовой форме – нематериального блага. Именно нематериальные блага являются объектами в отношениях по поводу тайны частной жизни, персональных данных. Сведения эти, являясь, безусловно, информацией по своей естественной сущности, приобретают для «участия» в правоотношении определенную правовую форму. В отношениях по охране тайны частной жизни эти сведения являются нематериальным благом. Действительно, интерес, который защищается институтом тайны частной жизни и связанные с ним институты профессиональных тайн призваны обеспечить удовлетворение именно нематериальных, неимущественных интересов. Именно поэтому благо, форму которого приобретают персональные данные в данном случае, носит характер нематериального.

Имея одинаковое содержание, явление (в том числе информация) может принимать различные правовые формы в зависимости от того, какой удовлетворение какого интереса и каким способом осуществляет право. С юридической точки зрения возможно рассматривать лишь ту информацию, которая предстает в правоотношении именно в правовой форме информации по смыслу статьи 128 ГК РФ.

Право собственности в объективном смысле призвано регулировать и охранять лишь отношения по поводу вещей, в то время как информация вещью не является, и обеспечивает иные интересы. Институт авторского права охраняет интерес по поводу использования произведений литературы и искусства, для которых юридически значимой является форма, а отнюдь не содержание (т.е. сам смысл произведения, информация, если таковая в произведении вообще присутствует). Также и институт патентного права не может быть признан способным регулировать отношения по поводу информации.

Необходимым условием охраны является установление даты приоритета, в то время как информация может быть создана несколькими людьми независимо друг от друга. Информация не является теми объектами, по поводу которых возникают отношения, регулируемые патентным правом.

В связи с этим появилась необходимость создать соответствующий гражданско-правовой институт, который бы урегулировал отношения по поводу информации, направленные на обеспечение упомянутых имущественных интересов. Наиболее целесообразным является построение такого института посредством создания теоретической конструкции гражданского правоотношения, объектом которого является информация.

Все гражданские правоотношения делятся на абсолютные, где управомоченному субъекту противостоит неограниченный круг всех остальных лиц, обязанных воздерживаться от нарушения прав управомоченного субъекта, и относительные, где все субъекты правоотношения конкретизированы, а объектом являются действия обязанных лиц.

Т.о., информация является:

а) объектом в относительных правоотношениях,

б) объектом в абсолютных правоотношениях.

Объект гражданского правоотношения в абсолютных и относительных правоотношениях различен. Так в относительных правоотношениях объектом всегда являются действия обязанного лица, поскольку именно в выполнении последних заинтересовано лицо управомоченное, именно они являются причиной и целью возникновения относительного гражданского правоотношения. Поскольку ранее нами было показано, что информация является знанием, сведениями о чем-либо, то становится очевидным, что информация не может являться объектом в относительных гражданских правоотношениях, поскольку знание не тождественно действию. Таким образом, в относительных гражданских правоотношениях информация не может быть объектом.

Абсолютные правоотношения более многообразны, нежели относительные. Уже поэтому есть соблазн искать информацию среди объектов абсолютных правоотношений. Поскольку абсолютные отношения более «терпимы» к своим объектам, нежели относительные, и применительно к ним нельзя категорично отрицать возможность существования такого объекта, как информация, нам остается только предположить такую возможность и рассмотреть подобное правоотношение и, в зависимости от результата, сделать соответствующие выводы.

Предположим, что существуют такие абсолютные правоотношения, в которых информация способна играть роль объекта. Каково же будет содержание такого абсолютного правоотношения, объектом которого будет информация? Что же за правомочия входят субъективное право, являющееся содержанием правоотношения, объектом которого является информация?

Абсолютные правоотношения характеризуются, с одной стороны, наличием субъективного права, а с другой, пассивной обязанностью всех третьих лиц не нарушать абсолютное субъективное право управомоченного лица. Право же реализуется в первую очередь посредством совершения управомоченным лицом собственных, так называемых, положительных действий. В предполагаемом правоотношении, защищая интерес, направленный на установление господства над информацией, субъективное право должно предоставлять управомоченному лицу возможность беспрепятственно осуществлять действия с информацией.

Действиями с информацией могут быть следующие.

Во-первых, действия по владению (обладанию) информацией – знанию. Следует различать знание как процесс – в этом смысле знание представляет собой действие, и знание как результат отражения действительности, определенный смысл, сведения о чем-либо.

Во-вторых, использование информации.

В-третьих, передача информации.

Очевидно, все эти действия носят положительный характер, направленный именно на информацию.

Учитывая, какие действия могут быть совершены с информацией, на первый взгляд кажется разумным выделить три правомочия: владения, пользования и распоряжения. Возникает полная аналогия с правом собственности. Однако сущность информации такова, что она далеко не во всем соответствует сущности вещей.

Начнем с владения. Можно, конечно, предположить существование такого правомочия. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что «владение» информацией заключается в знании таковой. Более того, знание – процесс мыслительный, психический и потому правовому регулированию неподдающийся в принципе. В случае создания информации самим субъектом последний обладает ей заведомо, и говорить в данном случае о правомочии обладания смысла не имеет. В случае же приобретения информации от третьих лиц рассматриваемое правомочие укладывается в рамки другого права – права на получение (или на доступ) к информации, которое является содержанием либо гражданско-правового относительного (обязательственного) правоотношения, либо содержанием другого (не гражданско-правового, а, например, конституционно-правового, административно-правового) отношения. Информацией незаконно «владеть» нельзя. Ее можно лишь незаконно получить.

В обоснование своей позиции приведем еще одно умозаключение проф. О.С. Иоффе: «Необходимость в субъективном праве для совершения собственных действий, незапрещенных и потому общим образом дозволенных законом, возникает лишь тогда, когда совершение этих действий оказывается невозможным без обеспечения содействия или устранения противодействия (реального или возможного) других лиц. Субъективное право сводится не к дозволенности собственных действий управомоченного, а к обеспечению возможности совершения этих действий»[28] . Владение – это факт.

Теперь рассмотрим правомочие «пользования». Представляется весьма сомнительным, что право пользования (право на использование) должно быть включено перечень правомочий – элементов права на информацию в абсолютном правоотношении, поскольку само по себе использование информации является, в сущности, также психическим процессом. Невозможно запретить использовать информацию, поскольку любые мыслительные операции, основой которым служит хотя бы в малейшей степени имеющаяся у субъекта информация, уже являются ее использованием, даже если во вне это никаким образом не проявляется. Однако можно запретить производить действия, явным образом определенные, которые являются с большой долей вероятности следствием реализации знания во вне. Таким путем пошло патентное право, запрещающее использование чужого изобретения. В юридической литературе под использованием изобретения предлагают понимать введение в хозяйственный оборот продукта, созданного с применением изобретения, а также применение способа, охраняемого патентом на изобретение[29] . Т.е. запрещается не вообще использование, а определенные действия, позволяющие говорить об использовании изобретения. Действия, безусловно, могут поддаваться правовому воздействию. Однако определить таким же образом действия по отношению к информации представляется крайне трудным. Одна и та же информация может быть использована в различных областях хозяйственной деятельности. И если изобретение действительно может быть использовано лишь упомянутым способом, то описать все возможные действия в отношении информации невозможно. Однако возможно попытаться перечислить некоторые из них, либо предоставить такую возможность сторонам правоотношения. Поскольку некоторые действия, свидетельствующие об использовании информации, можно запретить либо законом, либо договором, то вполне возможно в прагматических целях говорить о правомочии пользования информацией, понимая по ним любые действия, позволяющие сделать вывод о том, что информация используется. Соответственно, и ограничивать право пользования возможно, лишь перечисляя конкретные действия, которые обязанному субъекту осуществлять нельзя. Так, например, возможно запретить совершать определенные действия (например, торговать акциями) на основании так называемой «инсайдерской» информации.

Перейдем к третьему презюмируемому правомочию. В субъективное право на информацию в абсолютном правоотношении совершенно определенно входит правомочие распоряжения, или, точнее, распространения. Реализация оного, вне всяких сомнений, как процесс, проявляющийся во вне и представляющий собой определенные действия, затрагивающие интересы других лиц, способна реагировать на правовое воздействие. По такому пути пошел законодатель, введя в отдельных нормативных актах запреты на распространение информации либо ограничения данного права (запрет на распространение информации, направленной на разжигание межнациональной розни), либо, напротив, обязанность распространения информации (обязанность акционерных обществ представлять сведения о существенных фактах хозяйственной деятельности), что является также своего рода ограничением права.

Таким образом, мы пришли к выводу о том, что в содержание абсолютного субъективного гражданского права на информацию могут являться два правомочия: пользования и распространения. При этом первое заключается в возможности совершать любые возможные и не запрещенные законом или договором действия с информацией и на ее основе, а второе – передавать информацию в любой форме любому третьему лицу, как возмездно, так и безвозмездно.

Поскольку любое абсолютное правоотношение предполагает соответствие субъективному праву обязанности трёх лиц, следует, думается, остановиться и на этом элементе содержания правоотношения. В чем же заключается эта обязанность в правоотношении, объектом в котором является информация? Ответ на этот вопрос, очевидно, будет следующим. Обязанностью всех третьих лиц будут являться следующие действия.

Во-первых, не получать (приобретать, предпринимать попытки к получению) информацию без соответствующего волеизъявления законного обладателя (субъекта права на информацию). По такой схеме строятся, например, отношения по коммерческой тайне. Данная обязанность охватывает довольно большой круг действий, могущих быть направленными на нарушение субъективного права на информацию: от простого подслушивания до промышленного шпионажа, подкупа лиц, обладающих информацией, но не имеющих прав на нее.

Во-вторых, воздерживаться от совершения действий с информацией или на ее основе, которые с большой долей вероятности позволяют сделать вывод о том, что используется информация, если такая информация получена незаконным путем.

В-третьих, не распространять информацию, если она уже получена, опять же без согласия управомоченного обладателя информации, если в законе не упомянуто иное. В принципе, эта обязанность носит довольно условный характер до тех пор пока информация не получена третьим лицом, только после этого можно говорить о возникновении обязанности не распространять информацию без согласия обладателя этой информации. Причем согласие на распространение информации может быть расценено как волеизъявление на передачу права. Поэтому тот факт, что информация не может быть распространена при отсутствии таковой у потенциального распространителя, позволяет утверждать, что данная обязанность может быть реализована и посредством институтов договорных или внедоговорных обязательств, т. к. правоотношение, содержанием которого будет являться обязанность не распространять полученную информацию, будет относительным.

Представляется разумным остановиться на соотношении категорий объекта гражданского правоотношения и объекта субъективного гражданского права. По смыслу закона информация является объектом гражданских прав. О том, является ли при этом информация и объектом гражданского правоотношения, закон не говорит. Вместе с тем мы можем утверждать: что является объектом субъективных гражданских прав, то, вместе с тем, является и объектом гражданских правоотношений, содержанием которых являются эти субъективные права. Данное суждение имеет своим истоком мысль проф. О.С. Иоффе, приведенную на страницах его монографии «Правоотношение по советскому гражданскому праву». В ней он исчерпывающе ответил на вопрос о соотношении категорий объекта субъективного гражданского права и объекта гражданского правоотношения: «Правомочие и обязанность составляют содержание гражданского правоотношения, и поэтому гражданское правоотношение не может иметь объекта, отличного от объекта правомочия и обязанности его участников….Субъективное гражданское право и гражданско-правовая обязанность как содержание гражданского правоотношения имеют вместе с последним единый объект, и то, что служит объектом гражданских правомочий и обязанностей…, есть в то же время объект гражданского правоотношения, содержанием которого эти правомочия и обязанности являются» [30] .

Следовательно, поскольку информация может быть объектом гражданского правоотношения, постольку она может быть и объектом субъективных гражданских прав, являющихся содержанием этого правоотношения, и наоборот. Закон утверждает, что информация является объектом прав, теория против этого «не возражает».

Специальные требования к порядку предоставления или распространения информации могут устанавливаться федеральными законами. С учетом этих требований информация может свободно использоваться любым лицом и передаваться одним лицом другому, т.е. информация может быть:

1. общедоступной;

2. ограниченного доступа.

Например, ГК РФ в разделе, посвященном розничной купле-продаже, содержит ст. 495, предусматривающую требования, по которым продавец обязан предоставить покупателю необходимую и достоверную информацию о товаре, предлагаемом к продаже, соответствующую установленным законом, иными правовыми актами и обычно предъявляемым в розничной торговле требованиям к содержанию и способам предоставления такой информации.

Покупатель вправе до заключения договора розничной купли-продажи осмотреть товар, потребовать проведения в его присутствии проверки свойств или демонстрации использования товара, если это не исключено ввиду характера товара и не противоречит правилам, принятым в розничной торговле.

Если покупателю не предоставлена возможность незамедлительно получить в месте продажи информацию о товаре, он вправе потребовать от продавца возмещения убытков, вызванных необоснованным уклонением от заключения договора розничной купли-продажи (п. 4 ст. 445 ГК РФ), а если договор заключен – в разумный срок отказаться от исполнения договора, потребовать возврата уплаченной за товар суммы и возмещения других убытков.

Продавец, не предоставивший покупателю возможность получить соответствующую информацию о товаре, несет ответственность и за недостатки товара, возникшие после его передачи покупателю, в отношении которых покупатель докажет, что они возникли в связи с отсутствием у него такой информации.

В качестве примера можно привести также ст. 1031 ГК РФ, которая предусматривает обязанность правообладателя передать пользователю техническую и коммерческую документацию и предоставить иную информацию, необходимую пользователю для осуществления прав, предоставленных ему по договору коммерческой концессии.

Статья 804 ГК РФ устанавливает требования к документам и другой информации, предоставляемой экспедитору по договору транспортной экспедиции. Клиент обязан предоставить экспедитору документы и другую информацию о свойствах груза, об условиях его перевозки, а также иную информацию, необходимую для исполнения экспедитором обязанности, предусмотренной договором транспортной экспедиции.

Экспедитор обязан сообщить клиенту об обнаруженных недостатках полученной информации, а в случае ее неполноты запросить у клиента необходимые дополнительные данные.

В случае непредоставления клиентом необходимой информации экспедитор вправе не приступать к исполнению соответствующих обязанностей до ее предоставления. Клиент несет ответственность за убытки, причиненные экспедитору в связи с нарушением обязанности по предоставлению информации.

Глава XIII Федерального закона от 26 декабря 1995 г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах» содержит ряд статей, посвященных установлению порядка предоставления и раскрытия информации об акционерном обществе. Статья 90 этого Закона гласит, что информация об обществе предоставляется им в соответствии с требованиями данного Закона и иных правовых актов РФ.

Статья 91 Закона «Об акционерных обществах» регламентирует порядок предоставления обществом информации акционерам. Так, общество обязано обеспечить акционерам доступ к документам, предусмотренным п. 1 ст. 89 данного Закона. К документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа имеют право доступа акционеры (акционер), имеющие в совокупности не менее 25% голосующих акций общества.

В случае использования в отношении открытого общества специального права на участие РФ, ее субъекта или муниципального образования в управлении таким обществом («золотая акция») оно обеспечивает их представителям доступ ко всем своим документам. Причем они должны быть предоставлены в течение семи дней со дня предъявления соответствующего требования для ознакомления в помещении исполнительного органа общества. Оно обязано по требованию лиц, имеющих право доступа к таким документам, предоставить им их копии, взимаемая обществом плата за предоставление которых не может превышать затраты на их изготовление.

Статья 92 Закона «Об акционерных обществах» предусматривает обязательное раскрытие обществом информации. Так, открытое акционерное общество обязано раскрывать:

1. годовой отчет, годовую бухгалтерскую отчетность;

2. проспект эмиссии акций в случаях, предусмотренных правовыми актами РФ;

3. сообщение о проведении общего собрания акционеров в порядке, предусмотренном данным Законом;

4. иные сведения, определяемые федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг.

Обязательное раскрытие информации обществом, включая закрытое общество, в случае публичного размещения им облигаций или иных ценных бумаг осуществляется в объеме и порядке, которые установлены федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг.

Статья 93 Закона «Об акционерных обществах» касается информации об аффилированных лицах общества, которые обязаны в письменной форме уведомить его о принадлежащих им акциях общества с указанием их количества и категорий (типов) не позднее 10 дней с даты приобретения акций. В случае если в результате непредставления по вине аффилированного лица указанной информации или несвоевременного ее представления обществу причинен имущественный ущерб, аффилированное лицо несет ответственность в размере причиненного ущерба.

Общество обязано вести учет своих аффилированных лиц и представлять отчетность о них в соответствии с требованиями законодательства РФ.

Т.о., что информация представляет в своей сущности знание в форме знаков, информация может использоваться и передаваться. Информация способна служить удовлетворению имущественных интересов, она предстает в правоотношении в соответствующей правовой форме и в этой форме является объектом абсолютных имущественных гражданских правоотношений и субъективных гражданских прав, составляющих содержание этих правоотношений.

Выводы по первой главе: Статья 128 ГК РФ определяет виды объектов гражданских прав. К ним относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Таким образом, информация является самостоятельным объектом гражданского права. В текстах нормативных актов понятие «информации» использовалось уже давно и достаточно широко, однако самостоятельное значение данное понятие приобрело только в сер. 90-х гг. прошлого века, с началом интенсивного развития информационно-коммуникационных технологий, способствовавших вовлечению России в глобальные процессы, связанные с информатизацией. Следовательно, с самого начала необходимо различать правовое использование понятия «информации» в его общеупотребительном смысле и, с другой стороны, его использование в качестве центрального понятия для регулирования конкретных правоотношений, непосредственно связанных с информационными процессами в обществе. Потребность в дефиниции, определяющей границы применения понятия, возникает только во втором случае.

Объект информационных отношений обладает несомненными специфическими свойствами. Данная специфика предопределена многоаспектностью и многогранностью самого понятия «информация». Соответственно информационные отношения, как правило, не выступают в чистом виде. Чаще всего они сопровождают другие отношения в сфере управления, государственного строительства, международного сотрудничества, в области экономики, жизни граждан и т.д. Процессы этого сопровождения все чаще и чаще регламентируются законодательными и иными нормативными актами: устанавливаются обязательность предоставления соответствующих видов информации, порядок ее распространения, правила доступа к ней и ограничения, ответственность за определенные правонарушения, обеспечение информационной безопасности и т.д.

Информация может выступать в качестве объекта как гражданских, так и публичных, а также иных правоотношений, помимо этого, информация является:

а) объектом в относительных правоотношениях,

б) объектом в абсолютных правоотношениях.

2. Проблемы и перспективы правового регулирования информации

2.1 Информация как нематериальное благо – проблемы регулирования

Ряд ученых допускают возможность признания документированной информации в качестве объекта вещных прав[31] , другие считают, что информация – объект только исключительных прав[32] . В связи с этим представляет интерес вывод, сделанный Л.В. Санниковой: «…результатом информационных услуг является предоставление определенного рода информации, которая может либо передаваться устно, либо фиксироваться на материальных носителях (бумажных или электронных). Неразрывная связь информации с ее материальным носителем не дает оснований для вывода о том, что результат такого рода информационных услуг носит овеществленный характер»[33] .

Реализация данного подхода к понятию «информация» свидетельствует о том, что в науке гражданского права существует еще одна точка зрения, в соответствии с которой информация не является ни вещью, ни результатом интеллектуальной деятельности, что позволяет говорить о ней как о самостоятельном явлении.

На самостоятельный характер информации указывает С.И. Семилетов: «…информация – феномен, который отличается от имущества, вещи по своей физической сути»[34] . О.А. Городов, анализируя объекты информационных правоотношений, приходит к выводу: «…под объектами информационных правоотношений мы понимаем блага, существующие в формах информации… при этом информация является благом особого рода, а документированная информация – благами материальными»[35] . Аналогичным образом характеризует информацию и В.А. Северин, считая, что информация является идеальным компонентом бытия, т.е. нематериальным благом. В связи с этим указанный автор приходит к выводу, что «информация в гражданско-правовом смысле характеризуется нематериальным характером, для включения ее в торговый оборот требует объективизации, т.е. закрепления на материальном носителе, имеет количественную определенность и возможность многократного использования»[36] .

С учетом вышеизложенного требуются пояснения относительно того, почему информация является благом особого рода – нематериальным благом.

Объекты гражданского права подразделяются на два основных вида. Первым, самым обширным по содержанию видом объектов гражданских прав являются материальные блага. Особую группу объектов гражданских прав составляют нематериальные блага.

Под нематериальными благами ГК РФ понимает не имеющие экономического содержания и неотделимые от личности их носителей блага и свободы, признанные и охраняемые законодательством, в том числе жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места жительства, право на имя и др. Примерный перечень данных объектов определен в ст. 150 ГК РФ.

Вслед за ГК РФ эта характеристика часто повторяется в литературе[37] , и в доктрине гражданского права возникает вопрос о соотношении понятий «личное неимущественное право» и «нематериальное благо».

Так, М.Н. Малеина отмечает, что «нематериальный характер личных прав проявляется в том, что они лишены экономического содержания»[38] , при этом «указание на нематериальный характер неимущественных прав не следует понимать в том смысле, что они не имеют ценности; невозможна лишь их точная оценка»[39] .

Другие авторы[40] полагают, что существуют нематериальные блага первого уровня (жизнь, достоинство…) и нематериальные блага второго уровня (право авторства, право свободного передвижения), заключающиеся в личном неимущественном праве, корреспондирующем с нематериальным благом.

В своем диссертационном исследовании А.Ф. Суржик, подвергая справедливой критике современное законодательство, указывает на то, что законодатель в ГК РФ фактически приравнял неимущественные блага, то есть отношение физического (юридического) лица и конкретного материального или нематериального объекта окружающего мира, с субъективным правом лица на такое нематериальное благо. Более того, исходя из содержания ст. 150, 151 ГК РФ неимущественное право само по себе рассматривается как некое нематериальное благо[41] .

Ю.З. Сахапов также обращает внимание на определенную неточность отдельных взглядов, в том числе законодателя в ст. 150 ГК РФ об отождествлении нематериальных благ с личными неимущественными правами. При этом автор утверждает, что личные неимущественные права являются субъективными гражданскими правами, а нематериальные блага – это объекты, по поводу которых возникают личные неимущественные отношения. Причем благо становится объектом гражданских правоотношений только в том случае, если таковым оно признается законом. Реализация данного подхода позволила Ю.З. Сахапову разграничить понятия «нематериальные блага» и «личные неимущественные права»[42] . Представляется, данные понятия также не являются тождественными.

Так как информация по своей сути является нематериальным благом, то в этом случае представляет интерес рассмотрение соотношения таких понятий, как «информация» и «нематериальные блага», в том понимании, которое нам дает ст. 150 ГК РФ.

Следует признать, что к числу объектов гражданского права, имеющих информационное содержание, можно отнести и такие нематериальные блага, как доброе имя, честь, достоинство и деловая репутация (ст. 150 ГК РФ). Будучи оценочными моральными категориями, их информационный характер заключается в том, что они, с одной стороны, основаны на определенной информации о субъекте, а с другой – сами несут эту информацию.

При более детальном анализе правоотношений, направленных на обеспечение неимущественных интересов, информация, служащая их удовлетворению, предстает в правоотношении в форме нематериального блага. Именно нематериальные блага являются объектами в отношениях по поводу тайны частной жизни, персональных данных.

В данном случае неимущественная ценность информации должна быть связана с личностью. Удовлетворяя неимущественные интересы, информация должна быть объектом неимущественных правоотношений. Если презюмировать такую возможность, то следует признать, что на информацию должны возникать личные неимущественные права. Отсюда следует, что неимущественные интересы охраняются с помощью иного правового механизма, отличного от вещного или исключительного права – личных неимущественных прав, объектом которых является нематериальное благо – информация.

Ю.З. Сахапов, исследуя такой вид объектов гражданских прав, как нематериальные блага, отмечает, что «данная группа объектов по своему характеру является собирательной, а поэтому требует своего определенного уточнения»[43] . С целью наиболее точной системной характеристики нематериальных благ автор ставит их в зависимость от категории «интерес», разделяя их на три вида: нематериальные блага, связанные с имущественным интересом субъектов гражданского права (средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и т.д.); нематериальные блага, не связанные с имущественным интересом субъектов гражданского права (блага, определяющие физическую неприкосновенность субъекта права и др.); нематериальные блага, связанные с удовлетворением как имущественных, так и неимущественных интересов. К третьей группе нематериальных благ автор относит информацию как объект особого рода, поскольку она (информация. – Л.С.) по своему содержанию может быть как связанной с имущественным интересом, так и нет. При этом автор замечает, что исключение законодателем информации из перечня объектов гражданских прав ст. 128 ГК РФ не дает основания исключения ее из системы объектов.

Соглашаясь в целом с выводами авторов, следует отметить, что указанное обстоятельство свидетельствует о некоторой противоречивости и недостаточной разработанности законодателем концепции «правового режима» нематериальных благ. На это обстоятельство обращает внимание и О.А. Пешкова: «В связи с неразработанностью и несистематизированностью неимущественных прав и благ проблема неимущественных субъективных прав еще долгое время может оставаться спорной в связи с тем, что сам законодатель допускает, на наш взгляд, определенные логические ошибки» [44] .

Как выход из данного положения автором предлагается объединить все неимущественные права, перечисленные в ст. 128 ГК РФ, а именно: интеллектуальную собственность, информацию, право на товарный знак, право на фирменное наименование – в отдельную главу или раздел гл. 8, где выделить отдельные статьи – нематериальные блага и неимущественные права граждан, юридических лиц, указав некоторые специальные способы защиты этих прав и благ.

Законодатель отказался от закрытого перечня сведений, относимых к «информации в правовом смысле» (такой перечень содержался в прежней редакции Закона об информации), и ввел в определение информации инвариантность ее правового регулирования независимо от формы представления, в том числе в форме документированных сообщений или в форме сведений, передаваемых в устном виде, т.е. законодатель различает информацию, связанную с материальным носителем, и информацию как нематериальный объект[45] .

Многочисленность объектов, составляющих информацию, и различия в их правовом режиме представляют значительные трудности при выработке общего подхода к установлению и регулированию единого правового режима информации. Однако некоторые черты, характерные только для информации, существуют. Если следовать Закону об информации, то сущность структуры информации определяется взаимодействием двух форм ее проявления или выражения – сведений и сообщений, которые хотя и дополняют друг друга, обладают принципиально разными свойствами.

Попытки соотносить эти понятия между собой, предпринятые юристами-цивилистами и исследователями из других областей знания, привели к получению различных результатов. По мнению первых, сведения составляют содержание сообщений[46] . Лингвисты же полагают, что эти понятия синонимичные, ибо определяются друг через друга[47] . По мнению А.А. Стрельцова, сведения характеризуются идеальностью (относительной независимостью от материального носителя), информационной неуничтожаемостью, динамичностью (возможностью модификации) и способностью накапливаться <17>. Перечисленные свойства позволяют рассматривать сведения как эффективный инструмент познания, характеризующий его идеальную сторону, т.е. оставляющий за пределами рассмотрения процесс его закрепления. Передача сведений между субъектами информационного обмена осуществляется посредством сообщений (сигналов), т.е. сообщение – материализованная информация. Сообщения обладают свойством материальности – способностью быть зафиксированными, в том числе и на материальном носителе, и используется законодателем неотрывно от терминов «документ»[48] и «материалы»[49] . Как видно из сказанного, ставить знак равенства между сведениями и материалами представляется невозможным.

Определив информацию как сведения, законодатель тем самым указывает на ее субъектный и предметный характер. Субъектный характер информации выражается в том, что она актуально или потенциально принадлежит кому-то. В то же время информация – это всегда сведения о чем-либо, то есть они всегда предметны.

В гражданском праве действует принцип, в соответствии с которым общедоступная информация, на которую в соответствии с законом не установлен специальный запрет, может свободно (без чьего бы то ни было разрешения) и безвозмездно использоваться и распространяться любым лицом. Общедоступную информацию составляют общеизвестные сведения[50] , открытые для ознакомления, познания. Как отмечал В.А. Дозорцев, такая информация, «содержащаяся в опубликованных источниках, как не была, так и не стала объектом гражданского права, она коммерческой ценности не представляет»[51] . Следовательно, по мнению автора, ценность для экономического оборота представляет только необщедоступная информация, и, соответственно, только она может быть объектом правовых отношений. А.А. Самохвалов считает, что понятие общедоступности информации имеет неоднозначное и широкое содержание и приводит два подхода к его рассмотрению. Согласно первому оно может употребляться в отношении информации, которая должна быть раскрываема без ограничений, т.е. на которую нельзя установить свое господство в связи с законодательным ограничением. Суть такой информации заключается в том, что она не может иметь ценности для гражданского оборота, поскольку ее распространение не зависит от воли обладателя. Второй подход рассматривает иное понимание общедоступности, заключающееся в том, что такая информация является общеизвестной, распространяемой, например, средствами массовой информации и потому общедоступной, такая информация может быть объектом гражданского оборота[52] . А.В. Титов, анализируя вопросы, связанные со СМИ, предлагает рассматривать информацию как разновидность информации, а значит, как самостоятельный объект гражданских прав, при этом автор обращает внимание на то, что СМИ – это не сама информация, а форма ее периодического распространения: «…мы должны обратить внимание на другой вид объектов гражданских прав, в котором принципиальное значение имеет именно форма, которая, собственно, и подлежит правовой охране[53] . В данном случае речь идет об информации, переведенной в разряд правового режима прав интеллектуальной деятельности.

Более последовательной видится позиция Е.В. Блинковой, утверждающей, что информация относится к числу нематериальных (идеальных) благ, которая может иметь материальное отображение, но не отождествляться с физическими объектами, служащими ее носителями. Правовое значение в качестве объекта гражданских прав, по мнению автора, может иметь любая информация, способная удовлетворять потребности субъектов гражданского права, по поводу которой они могут вступать в гражданские отношения. При этом автор делает оговорку, что «…в сфере частного имущественного оборота большую ценность имеет в первую очередь коммерческая информация»[54] .

Разделяя изложенную позицию Е.В. Блинковой, следует признать, что отношения по поводу информации не исчерпываются только ограничением доступа к различного вида тайнам либо оказанием услуг, называемых информационными. Информация довольно часто выступает как компонент правовых отношений, имеющий информационное (или преимущественно информационное) содержание[55] для обозначения тех объектов гражданских прав, источником ценности которых является информация.

К числу объектов гражданского права, имеющих информационное содержание, можно отнести и такие нематериальные блага, как доброе имя, честь, достоинство и деловая репутация (ст. 150 ГК РФ). Так как они являются оценочными моральными категориями, их информационный характер заключается в том, что три последних из названных, с одной стороны, основаны на определенной информации о субъекте, а с другой – сами несут эту информацию. Кроме того, урон этим благам может быть нанесен «распространением сведений», т.е. информации.

Учитывая вышеизложенное, представляется допустимым отнести информацию как гражданско-правовую категорию к нематериальным благам, имеющим свой правовой режим и требующим законодательного закрепления. Данный подход позволит учесть специфику информации как объекта гражданских прав и в ст. 2 ГК РФ, определяющей отношения, регулируемые гражданским законодательством. Именно такое понимание информации позволяет построить систему видов информации и соответствующих форм ее правовой охраны. Имея одинаковое содержание, информация может принимать различные правовые формы в зависимости от того, какое удовлетворение какого интереса и каким способом осуществляет право.

Подводя итог п. 2.1., отметим, что справедливой представляется точка зрения В.А. Дозорцева, считавшего, что «кодекс, как бы его ни обновляли, останется архаичным, не охватывающим отношения, знаменующие самые характерные черты современного этапа развития общества, именуемого информационным». Сказанное свидетельствует, что в век информационных технологий таким объектом становится информация и все, что с ней связано.

2.2 Связь информации со смежными объектами гражданских правоотношений

Ряд авторов предлагают лишить информацию статуса объекта гражданских прав, считая ее преимущественно интеллектуальной собственностью.

Информация однозначно не сводима ни к одному из существующих объектов, будь то вещи, работы, услуги либо результаты интеллектуальной деятельности и нематериальные блага.

В гражданском законодательстве присутствуют несколько разновидностей информации: информация – ст. 128 ГК РФ, коммерческая и служебная тайна – ст. 139 ГК РФ, личная и семейная тайна как защищаемые нематериальные блага – ст. 150 ГК РФ, коммерческая информация – ст. 1027 ГК РФ.

Представляется также неправомерным сведение в одну статью коммерческой и служебной тайны, поскольку они обладают разной природой. Во-вторых, гораздо более серьезной недоработкой законодателя является раскрытие в ст. 139 ГК РФ признаков лишь информации, имеющей коммерческую ценность. В ст. 128 ГК РФ законодатель не определяет специфику базового понятия информации, что создает сложности при соотношении ее с остальными объектами гражданских прав.

Информация как объект права в гражданском праве не ограничивается коммерческой тайной. (Например, информация, являющая личной или семейной тайной и имеющая неотчуждаемую идеальную природу.)

Соотношение информации и безналичных денег. Деньги как объект гражданских прав относятся к движимым, потребляемым вещам, но речь здесь идет только о деньгах в наличной форме[56] . Безналичные же деньги, хоть и выполняют общие функции денег, не могут быть отнесены к вещам. Признаки вещи полностью отсутствуют у таких видов безналичных денег, как средства, находящиеся на банковских счетах и депозитах.

В ряде работ предлагается изучать безналичные денежные средства через призму признаков информации и считать их самих информацией[57] . С такой позицией вряд ли можно согласиться. Безналичные денежные средства представляют собой информацию только при восприятии их человеком, т.е. когда содержание прав требования отображается в виде записей. Однако субъективное гражданское право требования не может быть прямо воспринято органами чувств индивида, поскольку оно представляет собой фикцию – идеальную юридическую конструкцию.

Соотношение информации и бездокументарных ценных бумаг. Учитывая то, что в настоящее время основное количество бездокументарных ценных бумаг представлено в электронном виде, из этого следует очевидный вывод о невозможности отнесения их к вещам как объектам гражданского права[58] .

Бездокументарные ценные бумаги зафиксированы на специфическом материальном носителе – электромагнитном поле в различных компьютерных системах. Такая запись при необходимости может быть представлена в форме, которая позволяет человеку непосредственно ее воспринять. Следовательно, раз материальный носитель в виде физического электромагнитного поля передает информацию о наличии субъективного права, то бездокументарные ценные бумаги представляют собой гражданские права требования, могущие быть внешне выраженными в виде определенной информации.

Соотношение информации и объектов интеллектуальной собственности. Некоторые исследователи рассматривают информацию как объект гражданских прав, несводимый к объектам интеллектуальной собственности, другие предлагают отождествить их[59] . Представляется нецелесообразным приравнивание информации к объектам интеллектуальной собственности, поскольку правовой режим последних существенно отличается от юридического режима самой информации. Точнее, речь следует вести даже не об одном режиме, а об их наборе; причем отношения, связанные с объектами интеллектуальной собственности, занимают там не основное место[60] .

Проецирование свойств информации на такие разноплановые объекты, как изобретение, произведение литературы, товарный знак, сорт растения как селекционное достижение и топология интегральной микросхемы, не будет способствовать учету специфики охраны данных результатов интеллектуальной деятельности. Наиболее результативно такое регулирование может осуществляться как раз в объективно возникших подразделениях патентного и авторского права.

Информация не является отдельным объектом гражданско-правового регулирования и не становится сущностью подобных отношений, а может представлять собой способ оформления, форму существования определенных отношений.

Аналогичной точки зрения придерживаются Д.В. Огородов[61] и А.Г. Карташян. По мнению первого, информация является самостоятельным объектом по отношению к объектам интеллектуальной собственности, безналичным деньгам, бездокументарным ценным бумагам и другим аналогичным объектам, имеющим информационное содержание. При этом автор подчеркивает, что «такие объекты не являются объектами правоотношения в информационной сфере».

Следует при этом отметить, что самостоятельное положение информации как объекта гражданских прав не раскрывается ни в тексте действующей редакции ГК РФ, ни в его части четвертой, ни в тексте Закона об информации. А с 1 января 2008 г. законодатель из ст. 128 ГК РФ выводит информацию из числа объектов гражданских прав, при этом вводит понятие охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, а в ст. 11 Закона об информации устанавливает правовой режим права собственности и иных вещных прав на материальные носители документированной информации. В то же время (как уже отмечалось выше, без нормативного обоснования и закрепления дефиниции понятия «информация» в ГК РФ) законодатель продолжает оперировать этим термином в ряде статей части IV ГК РФ, например в ст. 1300 «Информация об авторском праве»; ст. 1310 «Информация о смежном праве»; ст. 1333 «Изготовитель базы данных»; ст. 1465 «Секрет производства (ноу-хау)»; ст. 1467 «Действие исключительного права на секрет производства»; ст. 1470 «Служебный секрет производства» и т.д. Тем самым, по нашему мнению, законодатель растворил информацию среди объектов гражданских прав, как-то: вещного, прав интеллектуальной собственности, работ, услуг и т.д., что свидетельствует о законодательном закреплении конструкции сочетания средств института права собственности и авторского права.

Учитывая вышеизложенное, следует отметить, что в части первой ГК РФ законодатель неслучайно в ст. 128 при перечислении объектов гражданских прав расположил «информацию» между «работами и услугами» и «результатами интеллектуальной деятельности». По нашему мнению, законодатель считал, что информация – это не результат интеллектуальной деятельности, и не вещь, и не имущество, и на нее должен распространяться особый правовой режим в зависимости от формы и способа предоставления информации. По мнению В.А. Лапача, такое расположение информации имеет глубокий смысл, поскольку «распоряжение информацией, предоставление информации есть фактическая действительность (услуга), но не акт распоряжения субъективным правом, ибо последнего просто не существует»[62] . Отсюда очевидна необходимость закрепления понятия информации как гражданско-правовой категории, исходя из свойств, которые должны отражать содержательную сторону информации и определяемых характером общественных отношений, а также методами их регулирования.

В литературе приводится множество подходов к определению свойств информации, которые находятся за пределами ее легального определения, данного в Законе об информации. Так, в своем диссертационном исследовании Т.В. Белова[63] детальное внимание уделяет таким свойствам, как идеальность, обособляемость информации как объекта права, физической неотчуждаемости информации, предопределяющие, по мнению автора, регламентацию понятия «информация как объект гражданских прав».

Исследуя вопрос о применимости термина «товар» к информации на основе сравнительного анализа их свойств, М.С. Зельцер выделяет следующие свойства информации: самостоятельность сведений, данных по отношению к носителю; возможность многократного использования той или иной информации; сохранение передаваемой информации у передающего или получающего субъекта; способность к обработке, интеграции и сжатию; возможность математического анализа информации; системность; коммуникативность[64] . При этом не совсем понятны суждения автора, относительно выделения таких свойств информации, как способность к обработке, интеграции и сжатию, возможность математического анализа, системность, коммуникативность, которые могут, по ее мнению, повлиять на применимость или неприменимость термина «товар» к информации.

В своей работе Е.А. Зверева в отношении определения свойств информации приводит сущностные характеристики ее свойств, носящие, по мнению автора, универсальный характер и проявляющиеся в любых формах ее существования, это: системный характер, субстанциональная несамостоятельность, преемственность, неисчерпаемость, трансформируемость, универсальность, релевантность[65] . Тем не менее, с нашей точки зрения, такой подход автора, предлагающий универсальные характеристики такому сложному феномену, как информация, представляется спорным. Такие свойства, как системность, преемственность, универсальность, большей частью характеризуют информацию с точки зрения естественных наук и, конечно же, никоим образом не могут использоваться для ее правового опосредования. На основании выделенных свойств информации Е.А. Зверева делает вывод, что, «будучи одним из субстанциональных свойств, атрибутов материи, наряду со временем и пространством информация по самой своей природе не может быть отнесена к имуществу и соответственно не может быть объектом имущественных отношений»[66] , тем самым подчеркивая ее нематериальность. С данным выводом не совсем согласуется такое свойство, как субстанциональная несамостоятельность информации, которая характеризует ее материальную сторону. Признавая за информацией невозможность существования и функционирования без материального носителя, автор фактически признает за информацией материальность, которая позволяет распространить на нее взаимосвязанное и совместное действие двух институтов – института авторского права и института вещной собственности. Тем не менее такие свойства, как субстанциональная несамостоятельность, трансформируемость, неисчерпаемость и релевантность, выделенные Е.А. Зверевой, заслуживают внимания.

Представляется, что в предлагаемых системах свойств информации допущено смешение ее отраслевых свойств, что методологически неверно. На наш взгляд, следует разделять подходы к понятию информации различных научных направлений.

Е.В. Меднякова[67] и Ю.А. Белевская[68] для целей правового опосредования отношений по поводу информации приходят к выводу о существовании пяти ее составляющих свойств: физическая неотчуждаемость, обособляемость, информационная вещь (продукт), тиражируемость, организационная форма. Близкой к изложенной является позиция В.А. Копылова, который дополнительно выделяет еще одно свойство – экземплярность информации. В обоснование сказанного автор приводит следующие доводы: «…информация распространяется не сама по себе, а на материальном носителе, вследствие чего возможен учет экземпляров информации через учет носителей, содержащих информацию»[69] .

Рассмотрим основные свойства информации, приведенные авторами и заслуживающими, с нашей точки зрения, рассмотрения и анализа.

Физическая неотчуждаемость – одно из свойств, которое следует из легального определения информации и заключается в том, что ее особенностью является физическая неотчуждаемость от носителя информации, т.е. информация не может существовать сама по себе, при этом обязательным атрибутом существования является ее материальный носитель. Уничтожение носителя может привести в конечном итоге к исчезновению информации. Однако есть и другой подход к интерпретации данного свойства, в основу которого положено утверждение, что информация – это продукт умственной деятельности человека. Так, В.А. Копылов в качестве носителя информации рассматривает человека, полагая при этом, что при передаче информации от одного лица к другому и юридического закрепления этого факта процедура отчуждения информации должна заменяться передачей прав на ее использование и передаваться вместе с этими правами[70] . Думается, что такой подход В.А. Копылова к данному свойству информации как объекту права противоречит описанному нами выше соотношению информация – знания, поскольку ставит между двумя этими категориями знак тождества.

Содержательность и независимость форм предоставления сведений также вытекают из определения, приведенного в Законе об информации. Данное свойство Е.А. Зверева называет трансформируемостью информации[71] , а М.С. Зельцер самостоятельностью сведений[72] . Необходимо отметить, что это свойство отражает ее идеальную сторону. Такая информация не может быть вовлечена в систему общественных отношений. Важны свойства информации, которые имеют определенную ценность с точки зрения гражданского права, т.е. преобразованная информация, в которой зафиксированы форма и способ ее предоставления. Поэтому данное свойство информации характеризует общие свойства информации как правовой категории, но не отражает свойства информации гражданско-правового характера.

Обособляемость как свойство связана с тем условием, что для включения информации в гражданский оборот необходимо ее овеществление в виде символов, знаков, волн. Только материализованная информация (на материальном носителе) обособляется от обладателя информации и может существовать самостоятельно, т.е. становится оборотоспособной.

Свойство информационной вещи, по утверждению В.А. Копылова проявляется в двуединстве информации (ее содержания) и носителя, на котором эта информация (содержание) закреплена[73] . Современное состояние науки гражданского права не позволяет вести речь об установлении абсолютных прав на информацию (право собственности или интеллектуальной собственности). Речь можно вести только о законном владении (обладании) информации субъектом права, основанном на факте создания информационного ресурса, либо о получении информации в соответствии с договором или по иным основаниям. Необходимо помнить, что информационный объект может существовать не только в овеществленной форме, такое его проявление не является единственным. Признавая информационными объектами лишь те, которые имеют материальную оболочку, мы игнорируем подавляющую часть современного гражданско-правового оборота и создаем пробел в праве. Как следствие этого – вышеприведенное свойство не может отражать информацию как гражданско-правовую категорию.

Тиражируемость информации[74] характеризуется возможностью в неограниченном количестве тиражироваться (распространяться) без изменения содержания самой информации, при этом информация не исчезает при потреблении и может быть использована многократно. Данное свойство характеризует информацию при юридическом закреплении объема прав по ее использованию лицами, обладающими такой информацией.

Экземплярность как свойство информации отражает возможность введения понятия учета копий документа, а отсюда и механизма регистрации и учета оригинала документа, что широко используется при обращении информации ограниченного доступа. Однако данное свойство является спорным в связи с выделением такого свойства информации, как тиражируемость, которая также предусматривает при закреплении объема прав по использованию информации учет его экземпляров.

Организационная форма выделена В.А. Копыловым для характеристики информации, находящейся в обороте. Как правило, это документ, который может выступать в различных организационных формах сочетания частных и публичных интересов, как-то: оригинал документа, копии, банк данных, база данных, библиотека, фонд, архив и т.д. Следует отметить, что документированность не является необходимым свойством информации: огромное количество сведений, принадлежащих субъектам гражданского права и предоставляемых в гражданском обороте, существуют в недокументированной форме. Информация все же должна обладать свойством автономности и организационно-структурной обособленности, то есть присутствовать не как информация вообще и ни о чем, а как какой-либо конкретный системный набор знаков. В этой связи информация может объективироваться в самостоятельные документы, электронные документы и т.д.

А.А. Самохвалов высказывает мысль, что при выделении таких свойств, как тиражируемость, экземплярность, свойство информационной вещи, организационная форма, имеет место подмена свойств информации свойствами материального носителя. И делает заключение, что «эти свойства, очевидно, были выделены на основе позиции в отношении самой категории информации как объекта прав, заключающейся в том, что информация не может участвовать в правоотношениях иначе как зафиксированной на материальном носителе»[75] . В целом соглашаясь с утверждением А.А. Самохвалова, следует отметить, что эти свойства информации, проявляются в основном при оформлении правоотношений между субъектами информационного обмена.

Релевантность (от англ. relevant) означает «относящийся к делу». То есть не всякая информация может выступать как объект гражданских прав, а только та, которая относится к делу, нужна, полезна и способна удовлетворять различные потребности субъектов, служить средством реализации их экономических и духовных интересов. Потребительская ценность информации как объекта оборота обусловливает, в свою очередь, и его экономическую ценность, заключающуюся в наличии у него определенной стоимости и способности к эквивалентному обмену. Ненужная информация не имеет никакой ценности и относится «к разряду информационного шума, то есть не задействованной, по существу, в отношениях информационного обмена в обществе»[76] . Данное свойство отражает качественный и ценностный характер информации как гражданско-правовой категории.

Исходя из анализа норм действующего законодательства, приведенных выше высказываний, а также учитывая не только теоретическое, но и практическое значение информации, с учетом выделенных как общих, так и особых свойств информации, для введения ее в контекст гражданско-правовой категории необходимы следующие условия:

– соблюдение принципа регулирования информационных правоотношений (ст. 3 Закона об информации) – конституционный принцип свободы поиска, получения, передачи, производства и распространения информации любым законным способом;

– допустимость ограничения доступа к информации только федеральными законами (ст. 3 Закона об информации). Несмотря на различие требований по допуску субъектов в оборот, их положение в процессе его осуществления характеризуется равенством, предопределяемым особенностями имущественного статуса, т.е. информация может свободно использоваться любым лицом и передаваться одним лицом другому лицу, если федеральными законами не установлены ограничения доступа к информации либо иные требования к порядку ее предоставления или распространения;

– сделки, предметом которых является информация, не должны противоречить действующему законодательству (ст. 5, 6 Закона об информации). Информация довольно часто выступает как компонент правовых отношений, и в частности договор, рассматриваемый в качестве «идеальной формы активности участников гражданского оборота»[77] , возникающих, например, при купле-продаже товаров, их рекламирования, защите прав потребителей и т.д.;

– информация должна быть полезна для субъекта. Любые сведения должны быть каким-то образом зафиксированы в их совокупности, одним из проявлений которых (основным) является документ (ст. 11 Закона об информации), и определяются они как зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать[78] . Носителем при этом может выступать любой материальный объект, используемый для закрепления и хранения на нем речевой, звуковой или изобразительной информации, в том числе в преобразованном виде;

– документированная информация, будучи классифицирована по какому-либо критерию, образуют информационную систему (ст. 2 Закона об информации), из которой, в свою очередь, может быть выделен информационный продукт или услуга. Это полностью согласуется с мнением о том, что информация является объективным свойством материального мира и существует независимо от сознания и воли людей, а социальный характер приобретает в процессе реализации тех или иных отношений, с той лишь оговоркой, что информация в этом случае должна пониматься как данные[79] .

Любые явление и процесс объективной действительности так или иначе связаны с информацией. Но наличие информационной составляющей во всех без исключения общественных отношениях и правоотношениях не создает необходимости рассматривать смежные с информацией объекты гражданских прав именно как информацию с ее уникальными свойствами. Расширительное толкование в данном случае контрпродуктивно, так как в таком случае в рамках правового режима информации придется рассматривать не только объекты интеллектуальной собственности, но и многие другие объекты гражданских правоотношений.

Так как правовая модель объекта правоотношения не совпадает с его природно-физическим составом, то режим социальных благ, закрепленный в законодательстве, перечисляет лишь такие их свойства, которые пригодны для осуществления правовой охраны таких объектов права.

Авторское право непосредственно не регулирует отношения по поводу информации как отдельного объекта гражданских прав, так как объекты интеллектуальной собственности имеют свой специфический правовой режим защиты[80] .

В рамках авторского права его объекты отграничиваются от информации по следующему критерию: правовой режим информации как объекта гражданских прав подлежит применению, когда речь идет о передаче содержания явления или процесса, а правовой режим произведения действует в случае специфического, нетипичного отображения намерений, замыслов, идей автора.

Информация как специфический объект гражданского права не может защищаться и в рамках патентного права[81] . Анализ законодательно закрепленных условий охраноспособности изобретения (т.е. его юридически значимых свойств), к которым относятся новизна, изобретательский уровень и промышленная применимость, позволяет говорить о рассмотрении изобретения в патентном праве преимущественно в техническом аспекте.

Таким образом, одним из основных отличий информации от объектов исключительных прав является в целом имущественный характер последних, благодаря возможности выражения их в денежном эквиваленте. Это предопределяет использование таких объектов в частноправовых отношениях, т.е. в гражданском обороте. В отличие от них некоторые виды информации (например, государственная и служебная тайна) имеют исключительно публично-правовую природу. Помимо этого, ряд тайн (например, личная тайна) есть неотчуждаемые идеальные блага, имущественный оборот которых запрещен.

Соотношение информации и неотчуждаемых нематериальных благ. Нас интересует ст. 150 ГК РФ, в которой перечислены неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, т.е. те блага, обмен которых на деньги произведен быть не может[82] . К ним отнесены: жизнь и здоровье, достоинство личности, честь и доброе имя, право свободного передвижения, выбора места жительства, право на имя, право авторства, другие личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения.

Как видно, законодатель относит к этой категории также и личную, и семейную тайну. В связи с этим стоит отметить недостатки классификации объектов гражданского права: информация и нематериальные блага разграничены законодателем как объекты гражданских правоотношений. Но ведь личная и семейная тайна представляют собой в первую очередь виды закрытой информации (тайн), а присущие им свойства неотчуждаемых нематериальных благ лишь дополняют основные признаки данных конструкций.

Следовательно, в гражданское законодательство необходимо имплементировать юридический режим, который прежде всего увязывал бы личную и семейную тайну с остальными режимами информации ограниченного доступа, а ее свойства неотчуждаемого и нематериального блага должны играть не основную, а вспомогательную роль.

На судьбу термина в законодательстве, как представляется, повлияли и политические, и экономические условия конкретного исторического этапа. В момент прихода в страну «всеобщей информатизации» она заняла в умах и законодательстве так много места в силу следующих причин:

– политически информатизация представлялась средством, позволяющим скрепить распадающееся постсоветское пространство;

– экономически она должна была предотвратить переход России в разряд третьих стран.

Т.о., сложность категории информации позволяет предположить, что ее следует рассматривать не в качестве объекта права, а как юридическую конструкцию, являющуюся логическим феноменом, наряду с такими классическими правовыми конструкциями, как «собственность», «суверенитет» и др. И если даже согласиться все же с тем, что информация является родовым понятием, подобно понятиям «вещи», «недвижимость», «ценные бумаги», то необходимо определение и понятий видовых. Причем не в рамках Закона об информации, что в той или иной степени имеет место быть, а именно в Гражданском кодексе, коль скоро речь идет об объекте гражданских прав. Хотя последнее представляется сомнительным в свете принципа овеществления информации.

На основании вышеизложенного предлагается следующее определение информации как объекта гражданского права: информацией признается нематериальное благо – сведения (сообщения, данные), существующие в той или иной форме выражения, способные удовлетворять интересы субъекта информационного обмена и быть объектом гражданско-правовых правоотношений, за исключением случаев, установленных законом или в определенном законом порядке.

С учетом вышеизложенного, обобщая результаты научных исследований, представляется необходимым выделить юридически значимые характеристики информации, обусловливающие ее как правовую категорию (общие свойства): физическая неотчуждаемость информации от их обладателя; содержательность и независимость форм предоставления сведений, а также свойства гражданско-правового характера (особые свойства) информации: обособляемость; тиражируемость; организационная форма; релевантность, что, по нашему мнению, довольно полно отражает ее характеристики с точки зрения гражданско-правовой категории.

Завершая сказанное, с сожалением констатируем, что развитие информационного законодательства России и отчасти теории информационного права изначально импульсировалось пороком логики. Преодоление последствий закрепления в законодательстве неудачных языковых конструкций видится в закреплении и развитии принципов свободы информации и овеществления информации.

Заключение

Развитие информационных технологий и появление нового вида общественных отношений – отношений по передаче информации – заставляет задуматься над необходимостью правового регулирования соответствующих отношений. Изучение действующего законодательства, касающегося регулирования отношений, связанных, так или иначе, с информацией, приводит к выводу об отсутствии на сегодняшний день достаточно разработанной законодательной базы для регулирования отношений по обмену информацией и гражданско-правовой защите прав обладателей информации. Как известно, на сегодняшний день не развит гражданско-правовой институт, предметом которого бы являлись данные отношения. Наличие в ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) упоминания об информации как объекте гражданских прав явно недостаточно. Требуется более детальная законодательная регламентация. А для этого следует сначала проанализировать феномен информации как правовой категории с теоретической точки зрения и создать теоретическую модель механизма гражданско-правового регулирования отношений по поводу информации.

На сегодняшний день известно множество различных определений понятия информации. Однако поскольку право является социальным регулятором, то не имеет смысла останавливаться на тех концепциях информации, которые отражают философский онтологический или естественнонаучный аспекты понятия информации. Юристов должен интересовать прежде всего аспект любого явления, связанный с тем, как это явление проявляет себя в отношении к человеку и обществу. В российском законодательстве информация существует в качестве термина, но не категории. Юридическая категория информации как способа бытия и социума и права еще не получила должного развития в теории права. Термин же «информация», естественно заменив термины «доинформационного» периода, присутствует, наверное, в каждом нормативном акте новейшего времени. Утилитарный характер развития информационного законодательства привел к закреплению понятия информации в прагматическом аспекте. Мы получили определение информации как сведений, тогда как более точным и верным следовало бы считать информацию способом их получения, средством и инструментом их передачи[83] . В таком понимании открываются концептуально иные возможности восприятия информации.

В научной литературе информация рассматривается в качестве объекта прав в разных аспектах. Но при этом очевидно, что право на получение, предоставление, представление, распространение (иное изложение п. 4 ст. 29 Конституции) и право на информацию – не одно и то же. В первом случае речь идет о праве совершать манипуляции с объектом, а не о праве на сам объект. Попытки рассматривать объект по аналогии с объектами права интеллектуальной собственности скорее приводят к еще большей путанице, чем вносят ясность в решение проблемы. А проблема возникла из неудачного выбора законодателем языковых средств, а не его намерения включить информацию в качестве объекта права, названия которому законодатель в тот момент просто не знал.

Аналогичная проблема (о способах решения которой также написано немало[84] ) возникла в связи с включением информации в число гражданских прав. Принцип овеществления информации совершенно справедливо отнесен к базовым принципам информационного права[85] . Исходя из этого принципа объектом гражданских прав может являться только овеществленная информация, причем способ ее овеществления определяет характер правовых отношений. Следовательно, и в этом случае объект нуждается в конкретизации.

Информацией признается нематериальное благо – сведения (сообщения, данные), существующие в той или иной форме выражения, способные удовлетворять интересы субъекта информационного обмена и быть объектом гражданско-правовых правоотношений, за исключением случаев, установленных законом или в определенном законом порядке.

Информация может выступать в качестве объекта как гражданских, так и публичных, а также иных правоотношений, помимо этого, информация является:

а) объектом в относительных правоотношениях,

б) объектом в абсолютных правоотношениях.

Юридически значимые характеристики информации, обусловливающие ее как правовую категорию (общие свойства): физическая неотчуждаемость информации от их обладателя; содержательность и независимость форм предоставления сведений, а также свойства гражданско-правового характера (особые свойства) информации: обособляемость; тиражируемость; организационная форма; релевантность, что, по нашему мнению, довольно полно отражает ее характеристики с точки зрения гражданско-правовой категории.

Список используемой литературы

1. Конституция Российской Федерации // Российская газета, №237, 25.12.1993.

2. Всемирная конвенция об авторском праве от 6 сентября 1952 г. (пересмотрена в Париже 24 июля 1971 г.) // Собрание постановлений Правительства СССР. 1973. №24.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая: федеральный закон от 30 ноября 1994 г. №51 – ФЗ (в ред. от 09.02.2009 №7-ФЗ, с изм., внесенными Федеральным законом от 24.07.2008 №161-ФЗ) // в данном виде документ опубликован не был, цитируется по СПС Консультант +

4. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть вторая: федеральный закон от 26 января 1996 г. №14 – ФЗ (в ред. от 09.04.2009 №56-ФЗ, с изм., внесенными Федеральным законом от 26.01.1996 №15-ФЗ, Постановлением Конституционного Суда РФ от 23.12.1997 №21-П) // в данном виде документ опубликован не был, цитируется по СПС Консультант +

5. Гражданский кодекс: часть четвертая от 18 декабря 2006 г. №230-ФЗ // СЗ РФ. 2006. №52 (ч. 1). Ст. 5496.

6. Закон РФ от 27.12.1991 №2124–1 «О средствах массовой информации» (в ред. от 25.12.2008 №281-ФЗ, с изм., внесенными Федеральным законом от 09.02.2009 №10-ФЗ)) // Российская газета, №32, 08.02.1992.

7. ФЗ от 29 декабря 1994 г. №77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» // СЗ РФ. 1995. №1. Ст. 1.

8. Федеральный закон №98-ФЗ от 29.07.2004 «О коммерческой тайне» // Российская газета, №166, 05.08.2004.

9. ФЗ от 27.07.2006 №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» // Российская газета, №165, 29.07.2006

10.Постановление Правительства РСФСР №35 от 05.12.1991 «О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну» (ред. от 03.10.2002) // СП РФ, 1992, №1–2, Ст. 7.

Арбитражная, судебная практика

11.Определение Конституционного суда РФ от 29.01.2009 №3-О-О
«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Глушкова Николая Петровича на нарушение его конституционных прав статьями 3, 5, 6 и 9 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и статьями 8 и 9 Федерального закона «О персональных данных» // Документ опубликован не был, СПС Конультант-Плюс

12.Определение Конституционного суда РФ от 21.10.2008 №528-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Муллина Александра Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 9 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и статьи 53 Федерального закона «О связи» // Документ опубликован не был, СПС Конультант-Плюс

13.Определение Конституционного суда РФ от 15.04.2008 №287-О-О«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Павлова Ивана Юрьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части 3 статьи 6 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и пунктом 1.2 Положения о порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения в федеральных органах исполнительной власти» // Документ опубликован не был, СПС Конультант-Плюс

14.Башаратьян М.К. Информация как объект права и содержание права на информацию // Современное право. 2006. №12

15.Белевская Ю.А. Информация как объект правового регулирования конституционных прав человека и гражданина // Юрист. 2006. №6

16.Белова Т.В. Правовое регулирование защиты информации и прав на нее в гражданском обороте. Дис…. канд. юрид. наук. М., 2006

17.Березовская М.И. Теории информации. – М.: Смарт, 2007

18.Городов О.А. Информационное право: Учебник. М., 2007

19.Гражданское право. Часть первая. Учебник для вузов / Под ред. В.П. Камышанского, Н.М. Коршунова, В.И. Иванова. М., 2007

20.Карташян А.Г. Коммерческая информация в гражданском праве России // Юрист. 2006. №7

21.Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб, 2007

22.Мелихов Е.И. Субъективные гражданские права обладателей конфиденциальной коммерческой информации и их защита. Дис…. канд. юрид. наук. Томск, 2008

23.Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в Российском гражданском праве: Автореф. дис…. докт. юрид. наук. М., 2007

24.Сараев Д.В. О соотношении понятий нематериальные блага и личные неимущественные права // Юрист. 2008. №7

25.Сахапов Ю.З. Деловая репутация субъектов предпринимательской деятельности в системе объектов гражданских прав и особенности ее гражданско-правовой защиты: Автореф…. дис. канд. юрид. наук. Казань, 2008.

26.Урсул А.Д. Природа информации. Философский очерк. – М.: Политиздат, 1968

27.Эшби У. Росс Введение в кибернетику. – М: Издательство иностранной литературы, 1959

28.Якушев М. Комментарий Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Хозяйство и право. 2007. №1

[1] Снытников А.А. Информация как объект гражданских правоотношений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2000; Насонова Е.Н. Информация как объект гражданского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Зельцер М.С. Гражданско-правовой режим информации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004; Богданов В.М. Информация как объект гражданских прав: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005; Башаратьян М.К. Информация как объект права и содержание права на информацию // Современное право. 2006. № 12 и др.

[2] Шерстобитов А.Е. Гражданско-правовое регулирование обязательств по передаче информации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1980; Шевердяев С.Н. Проблемы конституционно-правового регулирования информационных отношений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Боташева Ф.Н. Коммерческая информация как объект гражданских прав: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003; Павлова О.Г. Правовое регулирование коммерческой тайны как объекта гражданских правоотношений в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Мелихов Е.И. Субъективные гражданские права обладателей конфиденциальной коммерческой информации и их защита. Дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2005; Рак В.В. Гражданско-правовое регулирование отношений в сфере использования коммерческой информации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006; Карташян А.Г. Коммерческая информация в гражданском праве России // Юрист. 2006. № 7 и др.

[3] Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ // СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3448.

[4] ГК РФ (часть IV) от 18 декабря 2006 г. № 230-ФЗ // СЗ РФ. 2006. № 52 (ч. 1). Ст. 5496.

[5] См.: Лийв Э.Х. Инфодинамика. Обобщенная энтропия и негэнтропия. Таллинн, 1998. С. 48.

[6] Цит. по книге: Березовская М.И. Теории информации. – М.: Смарт, 2007 – с.17

[7] Шеннон К. Математическая теория связи. В кн.: Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. - М: Издательство иностранной литературы, 1963. - С.243-332.

[8] Цит. по: Урсул А.Д. Природа информации. Философский очерк. - М.: Политиздат, 1968. -С.48-51.

[9] См.: Шрейдер Ю.А. Семиотические основы информатики. - М., 1975. - С.12-27.

[10] Эшби У. Росс Введение в кибернетику. - М: Издательство иностранной литературы, 1959. -С.171-274.

[11] См.: Урсул А.Д. Указ. соч. С.217.

[12] См.: Ожегов СИ. Словарь русского языка. - 16-е издание, - М.: Русский язык, 1984. -С.217.

[13] Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958.

[14] К примеру, В.Н. Лопатин, автор книги «Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство», приходит к выводу (который он, кстати, выделяет курсивом) о том, что «всякая материя информационна», «всякая информация материальна», а оба начала можно назвать «двуединой первоосновой существующей природы и мира». (Цит. по: Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб., 2000. С. 23). Такая, с позволения сказать, «диалектическая игра словами», впрочем, не умаляет достоинств тех разделов книги, на отдельные положения которых мы еще будем ссылаться.

[15] См.: Стрельцов А.А. Информация как общенаучная категория // Информация как объект исследования в естественных, технических и социальных науках. М., 2001. С. 6, 19.

[16] Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. – М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. С. 125.

[17] Там же. С. 124.

[18] ФЗ от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации»// Российская газета, № 165, 29.07.2006

[19] Подробнее об этом: Огородов Д.В. К вопросу о правовой охране информации // Интеллектуальная собственность: Современные правовые проблемы: Проблемно-тематический сб. / ИГП, ИНИОН РАН. М., 1998. С. 81 - 89.

[20] Дозорцев В.А. Информация как объект исключительного права // Дело и право. 1996. № 4. С. 38.

[21] См.: Бачило И.Л. Институты интеллектуальной собственности и информация // Интеллектуальная собственность: Современные правовые проблемы: Проблемно-тематический сборник / ИГП, ИНИОН РАН. М., 1998. С. 71 - 74.

[22] ФЗ от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации»

[23] Огородов Д.В. Правовое регулирование отношений в информационной сфере. Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. юр. наук. – М., 2002 – www.urbicom.ru – 2003.

[24] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут (в серии «Классика российской цивилистики»), 1998. С. 147.

[25] Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей / Исследовательский центр частного права. – М.: «Статут», 2003. С.228

[26] См. например: Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М.А. Информационное право: Учебник / Под ред. акад. РАН Б.Н. Топорнина. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001; Копылов В.А. Информационное право: Учебник. – 2-е изд., перераб. И доп. – М.: Юристъ, 2002; Зверева Е.А. Информация как объект неимущественных гражданских прав // Право и экономика. 2003. №9.

[27] Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: М3 Пресс, 2001. С. 11.

[28] Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. – Л.: Издательство ЛГУ им. А.А, Жданова. С. 53.

[29] Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. – М.: Проспект, 2000 С. 517.

[30] Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. – Л.: Издательство ЛГУ им. А.А, Жданова. С. 83-84

[31] Бачило И.Л. О праве собственности на информационные ресурсы // Информационные ресурсы России. 1997. № 4. С. 23; Белевская Ю.А. Указ. соч. С. 34; Копылов В.А. Информационное право: Учебник. М., 2005. С. 168 и др.

[32] Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 224 - 237; Дозорцев В.А., Волчинская Е. Невеселый юбилей // Дело и право. 1996. № 32. С. 29; Северин В.А. Правовое регулирование информационных отношений // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2000. № 5. С. 23; Щербак Н.В. Информация как объект гражданско-правового регулирования // Законодательство. 2004. № 7. С. 82 и др.

[33] Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в Российском гражданском праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2007. С. 31.

[34] Семилетов С.И. Информация как особый объект нематериального права // Государство и право. 2000. № 5. С. 68.

[35] Городов О.А. Информационное право: Учебник. М., 2007. С. 49.

[36] Северин В.А. Регулирование коммерчески значимой информации в торговом обороте // Актуальные проблемы коммерческого права. Сборник статей / Под ред. Б.И. Пугинского. М., 2002. С. 103.

[37] См., например: Гражданское право. Том 1. Учебник / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. 2002. С. 378 - 382; Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М., 2000. С. 11; Сараев Д.В. О соотношении понятий нематериальные блага и личные неимущественные права // Юрист. 2002. № 7. С. 3; Чеговадзе Л.А. О сущности гражданского правоотношения // Законодательство. 2002. № 6. С. 27 - 28.

[38] Малеина М.Н. Указ. соч. С. 12.

[39] Там же. С. 13.

[40] Гражданское право. Том 1. Учебник / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. 2002. С. 318.

[41] Суржик А.Ф. Проблема правового регулирования чести, достоинства и деловой репутации в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. ... дис. канд. юрид. наук. М., 2006. С. 12.

[42] Сахапов Ю.З. Деловая репутация субъектов предпринимательской деятельности в системе объектов гражданских прав и особенности ее гражданско-правовой защиты: Автореф. ... дис. канд. юрид. наук. Казань, 2007.

[43] Сахапов Ю.З. Указ. соч. С. 22.

[44] Пешкова О.А. Ответственность и защита при причинении вреда имущественным правам и материальным благам граждан и юридических лиц: Автореф. ... дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 1998. С. 15.

[45] По данному поводу А.В. Трофименко высказывает свое мнение, что для информации характерна возможность существования как в связи с материальным носителем, так и в идеальной форме (в сознании). См.: Трофименко А.В. Проблемы теории нематериальных объектов (гражданско-правовой аспект). Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 8.

[46] Батурин Ю., Федотов М., Энтин В. Пора ли «священной корове» на бойню, или Что таит модернизация закона о СМИ? // Законодательство и практика средств массовой информации. 1988. № 1 - 2.

[47] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1989.

[48] Стрельцов А.А. Информация как общенаучная категория // Сб. науч. тр. «Информация как объект исследования в естественных, технических и социальных науках». М., 2001. С. 6, 19.

[49] Документ - материальный носитель с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи (фонограммы), изображения или их сочетания, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения. См.: Федеральный закон от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» // СЗ РФ. 1995. № 1. Ст. 1.

[50] Понятие «общеизвестные сведения» используется, например, в процессуальном законодательстве как информация (наряду с преюдициальными фактами), не требующая представления в суд каких-либо доказательств. Полный перечень источников таких сведений привести сложно, в нем окажутся и литература справочно-энциклопедического характера, и общедоступные учебные пособия. Что касается «иной информации, доступ к которой не ограничен», то под ней следует понимать любую иную информацию, помимо «очевидных», «общеизвестных сведений», которая была обнародована тем или иным способом ее обладателем. См.: Якушев М. Комментарий Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Хозяйство и право. 2007. № 1. С. 29.

[51] Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей. М., 2005. С. 228.

[52] Самохвалов А.А. Информация как объект гражданских прав // http://www.yurclub.ru/docs/pravo/1503/4.html.

[53] Титов А.В. Средства массовой информации как объект гражданско-правовых отношений. М., 2004. С. 63 - 64.

[54] Гражданское право. Часть первая. Учебник для вузов / Под ред. В.П. Камышанского, Н.М. Коршунова, В.И. Иванова. М., 2007. С. 287.

[55] Ефремов А.А. Информация как объект гражданских прав // www.netlaw.spb.ru/articles/paper16.htm/.

[56] Новоселова Л.А. О правовой природе денежных средств на банковских счетах // Хозяйство и право. 1996. N 7. С. 90.

[57] Потяркин Д. Безналичные деньги - имущество? // Хозяйство и право. 1997. № 3. С. 138.

[58] Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги (научно-практический очерк). М.: АО «ЦентрЮрИнфоР», 2001. С. 17.

[59] Кирдяшова Е.В. Информация как объект интеллектуальной собственности // Законодательство и практика средств массовой информации. 1997. № 11(39). С. 4.

[60] Дозорцев В.А. Информация как объект исключительного права // Дело и право. 1996. № 4. С. 28.

[61] Огородов Д.В. Правовые отношения в информационной сфере. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 18.

[62] Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика. М., 2002. С. 235.

[63] Белова Т.В. Правовое регулирование защиты информации и прав на нее в гражданском обороте. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14.

[64] Зельцер М.С. Гражданско-правовой режим информации. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 32 - 33.

[65] Зверева Е.А. Информация как объект неимущественных гражданских прав // Право и экономика. 2003. № 9. С. 29.

[66] Там же. С. 29.

[67] Меднякова Е.В. Правовое регулирование рекламной информации. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 17 - 18.

[68] Белевская Ю.А. Информация как объект правового регулирования конституционных прав человека и гражданина // Юрист. 2006. № 6. С. 34

[69] Копылов В.А. Информационное право: Учебник. М., 2005. С. 49 - 50.

[70] Копылов В.А. Указ. соч. С. 49.

[71] Зверева Е.А. Указ. соч. С. 29.

[72] Зельцер М.С. Указ. соч. С. 32 - 33.

[73] Копылов В.А. Указ. соч. С. 49.

[74] Е.А. Зверева называет его неисчерпаемостью информации. См.: Указ. соч. С. 29.

[75] Самохвалов А.А. Информация как объект гражданских прав // Право: теория и практика. 2003. N 15; http://www.yurclub.ru/docs/pravo.

[76] Шевердяев С.Н. Вопросы становления отрасли российского информационного права // Проблемы социально-экономической стабильности в условиях рынка. Сб. ст. науч.-практич. конференции. Воронеж, 2002.

[77] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 1999. С. 14.

[78] Юридическая сила документа - это свойство официального документа, сообщаемое ему действующим законодательством, компетенцией издавшего его органа и установленным порядком оформления. См.: Постановление Госстандарта России от 27 февраля 1998 г. N 28 ГОСТ Р 51141-98 «Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения». Издательство стандартов, 1998.

[79] Иванов В.И. Правовые проблемы рекламы в СССР: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1979. С. 17.

[80] Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 29

[81] Дозорцев В.А. Указ. соч. 1996. № 4. С. 28 - 29.

[82] Толстой Ю.К. Гражданское право и гражданское законодательство // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1998. № 2. С. 135.

[83] См.: Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М., 1994; Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляровский Р.С. Основы информатики. М., 1968; Готг В.С., Семенюк Э.П., Урсул А.Д. Социальная роль информатики. М., 1987.

[84] См.: Бачило И.Л. Информация как объект отношений, регулируемых Гражданским кодексом РФ // НТИ. Серия 1. Организация и методика информационной работы. 1999. № 5; Лобанов Г.А. Информация как объект гражданских прав // НТИ. Серия 1. Организация и методика информационной работы. 1999. № 6.

[85] См.: Бабко Е.Б., Вус М.А., Градов А.Л. Элементы практической информатики (4 лекции о правоотношениях в информационной сфере) // http://medialaw.ru/education/sumsch/02.htm.