| Скачать .docx | Скачать .pdf |
Реферат: Организация расследования первоначального этапа расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма
НАУЧНАЯ РАБОТА
Девиз:
"Можно хорошо знать закон и не уметь его применять, можно хорошо знать криминалистику и не уметь расследовать преступления"
ТЕМА:
ОРГАНИЗАЦИЯ РАССЛЕДОВАНИЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ЭТАПА РАССЛЕДОВАНИЯ ЗАВЕДОМО ЛОЖНОГО СООБЩЕНИЯ ОБ АКТЕ ТЕРРОРИЗМА
А. Ратинов
Москва - 2010
План
Введение
Глава 1. Понятие и криминалистическая характеристика заведомо ложного сообщения об акте терроризма
§1. Криминалистическая характеристика преступления, связанного с заведомо ложным сообщением об акте терроризма
§ 2. Типичный портрет личности преступника, совершающего заведомо ложное сообщение об акте терроризма
Глава 2. Криминалистическое обеспечение первоначального этапа расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма
§ 1. Формирование версий при расследовании преступлений, связанных с заведомо ложным сообщением об акте терроризма
§ 2. Тактико-криминалистические рекомендации по ведению переговоров с "телефонными террористами"
§ 3. Использование возможностей судебно-фоноскопической экспертизы по установлению обстоятельств заведомо ложного сообщения об акте терроризма
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Современный этап развития общества характеризуется существенными изменениями в политической, экономической и социальной сферах жизни страны и общества, которые повлекли за собой значительный рост преступлений террористического характера.
Федеральный закон Российской Федерации "О борьбе с терроризмом" от 25.07.1998 г. относит к преступлениям террористического характера собственно терроризм (ст. 205 УК РФ), захват заложников (ст. 206 УК РФ), заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ), организацию незаконного вооруженного формирования и участия в нем (ст. 208 УК РФ), террористический акт (ст.277 УК РФ), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст.306 УК РФ), а также иные преступления, совершенные в террористических целях.
Разработка методики расследования заведомо ложного сообщения о готовящемся акте терроризма - одна из актуальных проблем криминалистики в настоящее время. Прежде всего потому, что данный вид преступления имеет устойчивую тенденцию роста. В 1999 г. рост числа заведомо ложных сообщений об акте терроризма превысил 70%, составив 3462 факта, а в 2000 г. было зарегистрировано 4035 ложных звонков о заложенных взрывных устройствах. В 2005 г. прирост зарегистрированных заведомо ложных сообщений об акте терроризма составил 63%.
Органами внутренних дел Московской области за 2000 г. по ст. 207 УК РФ было возбуждено 57 уголовных дел, из них раскрыто 12, в 2005 г. возбуждено 82 уголовных дела, из них раскрыто - 24. Таким образом, раскрываемость в среднем не превышает 30%, что не может быть признано удовлетворительным.
По Астраханской области за период с 1 июля 1999 г. по 1 января 2005 г. было зарегистрировано свыше 1000 фактов заведомо ложного сообщения об акте терроризма, по которым возбуждено 181 уголовное дело. При этом лишь 39 из них были направлены в порядке ст.217 УПК РФ с обвинительным заключением в суд. Аналогичная ситуация складывается и в других регионах Российской Федерации.
Одна из причин столь низкой результативности - отсутствие методики раскрытия и расследования подобных преступлений и, как следствие, недостаточная подготовленность работников правоохранительных органов к их расследованию. Отсутствие эффективных методических рекомендаций особенно связанных с организацией первоначального этапа расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма, подтверждает тот факт, что по многим делам ораны предварительного следствия и дознания допускают серьезные ошибки, негативно повлиявшие на качество расследования.
Кроме того, заведомо ложное сообщение об акте терроризма не менее опасно, чем собственно терроризм, поскольку на проверку таких сообщений затрачивается значительные материальные ресурсы, задействуются внушительные людские резервы, парализуется работа транспорта, предприятий и учреждений, создается нервозная обстановка, в обществе возникает атмосфера страха и пр.
Таким образом, актуальность выбранной темы обуславливается необходимостью получения научного знания о криминалистических методах и средствах расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма, а также вопросах организации первоначального этапа расследования данных преступлений.
Предметом научной работы служили закономерности механизма совершения преступления, связанного с заведомо ложным сообщением об акте терроризма.
Объектом научной работы выступали два вида деятельности: преступная, связанная с заведомо ложным сообщением об акте терроризма и деятельность по раскрытию и расследованию данного преступления.
Цель научной работы - разработка теоретических положений, технико-криминалистических и методических рекомендаций, направленных на совершенствование деятельности следователей, оперативных работников, специалистов и экспертов при расследовании заведомо ложного сообщения об акте терроризма.
В процессе работы использовалась научная литература по вопросам методики расследования отдельных видов преступлений, криминалистического обеспечения процесса раскрытия и расследования преступлений, использования возможностей судебных экспертизы по установлению обстоятельств преступления. Теоретической основой научной работы послужили труды ведущих ученых-криминалистов: Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина, О.Я. Баева, И.А. Возгрина, Л.В. Винницкого, Е.И. Зуева, Л.Я. Драпкина, Ю.Г. Корухова, И.М. Лузгина, Н.А. Селиванова, Н.П. Яблокова и других.
Глава 1. Понятие и криминалистическая характеристика заведомо ложного сообщения об акте терроризма
§1. Криминалистическая характеристика преступления, связанного с заведомо ложным сообщением об акте терроризма
Как показывает анализ подобных звонков в дежурные части ОВД, чаще всего к объектам посягательства относятся административные и образовательные учреждения, предприятия и жилые дома, железнодорожные и аэровокзалы, а также станции метрополитена, рынки, то есть места достаточного большого скопления людей.
Ложное сообщение об акте терроризма травмирует людей в той же степени, как правдивое. Такие сообщения зачастую вызывают необходимость эвакуации из помещений людей, приостанавливают трудовые процессы, ведут к прекращению работы транспорта, учебы в школах, вузах, порождают материальные и трудовые издержки. УК РФ данное деяние отнесено к преступлениям против общественной безопасности. Состав преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ (заведомо ложное сообщение об акте терроризма), выглядит следующим образом.
Ложное сообщение - это заведомо неправильное сообщение о якобы имеющем место факте подготовки террористического акта любым государственным органам, общественным организациям, должностным лицам, отдельным гражданам. По своему характеру ложное сообщение об акте терроризма есть активные действия, выражающиеся в устном, письменном, личном или анонимном сообщении о готовящемся преступлении. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма является оконченным преступлением с момента, когда содержащиеся в нем сведения стали известны надлежащим органам власти или управления.
Заведомо ложное сообщение об акте терроризма является преступлением умышленным. При этом умысел может быть только прямым: виновный осознает, что сообщенные им сведения о готовящемся акте терроризма являются ложными, и желает таким образом ввести соответствующие органы в заблуждение. Добросовестное заблуждение относительно сообщаемых сведений исключает уголовную ответственность. Мотивы и цели заведомо ложного сообщения об акте терроризма могут быть различными: месть, хулиганство и т.д. Субъектом преступления является лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Таким образом, каждый звонок подобного рода должен тщательно проверяться, а при наличии признаков преступления необходимо возбуждать уголовное дело. Несмотря на то, что большая часть сообщений оказываются ложными, к их проверке всегда следует относиться с полной серьезностью. После поступления сигнала об угрозе взрыва необходимо тщательно проанализировать поступившие сведения для определения степени опасности угрозы. Именно оценка "степени опасности" является основанием для проведения комплекса мер, направленных на выявление звонившего и, при необходимости, обеспечения безопасности по предполагаемому месту нахождения взрывного устройства.
Если обратиться к опыту расследования подобных преступлений, например в Германии, то там решающее значение для такой оценки звонка "телефонного террориста" имеют следующие факторы:
предполагаемые мотивы преступника: политические цели, обогащение, психопатические причины, хулиганство;
лицо или объект угрозы: взаимосвязь между лицом/объектом и мотивом угрозы, целенаправленный или случайный выбор лица/объекта преследования, степень опасности, меры защиты;
сущность и форма угрозы: на что или на кого она направлена (частное лицо, объект или что-то иное), возможность идентификации личности преступника по голосу и речи или особенностям речи в ходе телефонных переговоров; шумы и звуки, с помощью которых можно определить местонахождение преступника, его эмоциональное состояние;
время: взаимосвязаны ли по времени и характеру действия лица/объекта с последними политическими решениями, противоречивыми общественными ситуациями, государственными указами (в области строительства, планирования, судопроизводства) и другими событиями локального масштаба;
периодичность: часто повторяющиеся, однотипные по содержанию и форме угрозы снижают степень серьезного отношения к ним;
реакция лиц (руководство объекта) на угрозы;
иные характерные особенности: имелась ли ранее возможность осуществить угрозу; круг лиц, знающих предмет, о котором идет речь (сопоставимость сроков проведения какого-либо мероприятия, его участники, заинтересованность в предполагаемом исходе), подозреваемые лица или организации (наносимый ущерб, выгода, реклама).
Как представляется, такой опыт полиции Германии в этом вопросе может быть использован в деятельности органов внутренних дел России. Очевидно, что от быстрого ответа на вышеперечисленные вопросы зависит определение сил и средств, необходимых для реагирования, и в конечном итоге исход ситуации. Поскольку все поступающие по оперативному каналу связи "02" сообщения фиксируются с помощью технических средств на магнитный носитель, то звукозапись телефонных звонков об угрозах взрывов может служить источником об обстоятельствах и личности преступника.
Одним из важных моментов, на который следует обратить внимание, является звуковая среда, звуковая обстановка, то есть вся совокупность звуков, на фоне которых было зафиксировано поступившее сообщение. Характер звуков зависит от места, откуда производился телефонный звонок. Анализ звукозаписи сообщения, поступившего по каналу связи "02", позволяет выделить звуковые следы природных и искусственных источников, не зависящих от действия лица, совершающего преступление. Если телефонный звонок производился из помещения, то фон образуется звуками шагов, хлопаньем дверей, входными звонками, радио, телевизором, шумом улицы, проникающим в открытые окна, двери и т.д. Различаются звуковая обстановка городских улиц и площадей, сельской местности, вокзала, железнодорожного перрона, производственных помещений, станций метро и пр.
С нашей точки зрения обосновано считать непосредственным объектом заведомо ложного сообщения об акте терроризма общественный порядок как составную часть общественной безопасности. В связи с чем, более правильно данное преступление отнести к группе преступлений, посягающих на общественный порядок, наряду с хулиганством (ст.213 УК РФ) и вандализмом (ст.214 УК РФ). Вместе с тем, посягая на общественный порядок, деяние, предусмотренное ст. 207 УК РФ, посягает и на нормальную деятельность правоохранительных органов и различных служб (пожарная, медицинская и пр.), то есть, является многообъектным преступлением.
Выявление объективной стороны заведомо ложного сообщения об акте терроризма способствует уточнению общественной опасности данного преступления, позволяет судить о направленности действия виновного на охраняемые законом общественные отношения, играет важную роль при отграничении конкретного преступления от сходных правонарушений, т.е. является одним из необходимых условий точной квалификации содеянного.
Рассматриваемое преступление образует заведомо ложное сообщение о действиях какого-либо лица (лиц) по подготовке взрыва, пожара или иных общеопасных действий. Ложное сообщение лишь о намерении начать подготовку к указанным действий, состава данного преступления не образуют: поскольку ст. 207 УК РФ основанием привлечения к уголовной ответственности предусматривает только совершение лицом деяния, предусмотренного УК РФ. В ст. 207 УК РФ говорится об акте терроризма лишь в заглавии, а в диспозиции воспроизводятся его объективные признаки без указания на цели терроризма. Это означает; что в содержании ложного сообщения достаточно указать на готовящийся взрыв, поджог или другие действия, которые по способу, месту, времени, обстановке и другим обстоятельствам создают опасность наступления перечисленных в законе последствий акта терроризма.
Рассматриваемый вид преступления является формальным составом, т.е. оконченным сообщение о заведомо ложном акте терроризма признается с момента доведения заведомо ложного сообщения до сведения соответствующего адресата. Таким образом, данное преступление окончено с момента совершения деяния, независимо от наступления общественно опасных последствий. Но это вовсе не значит, что данное преступление не влечет вообще никаких последствий. Оно всегда влечет за собой вредные последствия в виде нарушения нормальной деятельности правоохранительных органов; нарушении нормальной работы организаций, предприятии; учреждении: которые явились объектом - "минирования"; срыва проведения массовых мероприятий и т.д. Более того, последствия в рассматриваемом составе преступления влекут за собой имущественный ущерб в виде затрат на оплату работы спецподразделений, занимающихся поиском несуществующего взрывного устройства, на осуществление выезда сотрудников правоохранительных органов по заведомо ложному сообщению об акте терроризма, материального ущерба организациям и учреждениям вследствие нарушения их работы.
Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом. При этом виновный заведомо знает, что сообщает именно ложные сведения, а не добросовестно заблуждается относительно реальности угрозы. Ложность должна охватывать фактические обстоятельства, а не их юридическую опенку. Важным субъективным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, является мотив.
Определение заведомо ложного сообщения об акте терроризма только через политические мотивы в узком смысле этого слова (устрашение населения, ослабление государства, принуждение к определенным действиям или физическое устранение политических противников) мешает видеть истинные масштабы явления и адекватно программировать и организовывать борьбу с ним. И поскольку законодатель применительно к ст. 207 УК РФ не акцентирует внимание на определенных мотивах, и полагает, что они могут быть самыми различными и на квалификацию не влияют. Существенным недостатком законодательной конструкции рассматриваемого преступления, является отсутствие в ст. 207 УК РФ указания на цель совершенных действий.
При рассмотрении вопроса о субъекте заведомо ложного сообщения об акте терроризма обосновывается правомерность установления возраста привлечения к уголовной ответственности за это преступление с 14 лет. Сложность при квалификации заведомо ложного сообщения определяется тем, что в УК РФ имеется достаточно много смежных с ним составов. К таким составам, следует отнести в первую очередь следующие: угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст.119); терроризм (ст. 205); хулиганство (ст.213); заведомо ложный донос (ст.306).
Ближе всего по своим объективным и субъективным признакам к заведомо ложному сообщению об акте терроризма стоит преступление, предусмотренное ст. 205 УК РФ (Терроризм). Терроризм с объективной стороны может также состоять в угрозе совершить взрыв, поджог или иные действия, создающие опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма тоже по своей сути заключается в угрозе совершения действий, указанных как в диспозиции ст. 205 УК РФ; так и в диспозиции ст. 207 УК РФ. Поэтому важно найти грань, разделяющую данные составы. Однако разграничение терроризма (ст. 205 УК РФ) и заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) существует только при научном толковании закона, а в самом законе какое-либо разграничение отсутствует, что представляется существенным недостатком ст. 205 УК РФ.
По мотивам содеянного заведомо ложное сообщение об акте терроризма наиболее тесно примыкает к хулиганству (ст.2J3 УК РФ). Последнее также посягает на общественный порядок и имеет мотив, который чаще всего имеет и ложное сообщение об акте терроризма - хулиганские побуждении.
Международный и отечественный опыт показывает, что раскрытие данного вида преступления зависит от технической оснащенности дежурных частей, ГРОВД, уровня подготовки дежурных, наличия в их распоряжении квалифицированных и мобильных сил.
Для успешного расследования преступлений, связанных с заведомо ложным сообщением об акте терроризма, совершенного с использованием телефона, необходима современная техника, с высокой разрешающей способностью. По мнению автора, следует предпринять меры, чтобы оснастить все дежурные части правоохранительных органов современной аппаратурой для автоматического определения номера телефона и компьютерным программным обеспечением для оперативного установления местонахождения телефона, из которого поступает звонок.
Другой причиной слабой эффективности применения ст. 207 УК РФ является сложность доказывания вины задержанных. Здесь следует отметить, что категорический вывод в заключении судебной экспертизы по вопросу идентификации человека по голосу и речи эксперты давали не всегда, что было связано с отсутствием специального электронного оборудования и соответствующей методики исследования. В настоящее время при проведении исследования фонограмм применяется программно-аппаратный комплекс "Диалект".
Как известно криминалистическая характеристика преступления служит отправным моментом при научной разработке методик расследования отдельных видов преступлений. По нашему мнению, элементами криминалистикой характеристики заведомо ложного сообщения об акте терроризма являются данные относительно: способа совершения преступления и механизма следообразования, обстановки совершения преступления, характеристики личности и поведения преступника.
§ 2. Типичный портрет личности преступника, совершающего заведомо ложное сообщение об акте терроризма
Необходимо помнить, что смыслом переговоров с преступниками, как этого требует закон, является склонение к добровольному отказу от совершения преступления при физической возможности довести его до конца и предотвращение вредных последствий. Переговоры должны вестись в рамках правовых предписаний. И, первое, что должен помнить сотрудник дежурной части это то, что он обязан серьезно относиться ко всем сигналам подобного рода (этого требует закон) и уметь вести переговоры с "телефонными террористами". К сожалению, практика показывает, что сотрудники дежурной части могут игнорировать такие звонки, резко обрывать разговор, не придавать ему серьезного значения. Поступая таким образом, они в лучшем случае переадресовывают "телефонного террориста" на другой номер, и он звонит в другой райотдел или прямо в школу, на вокзал и т.п. В этом случае все равно задействуются большие силы, средства, эвакуируются люди. То есть нежелание или неумение сотрудника дежурной части общаться с "телефонным террористом" не снимает проблему, а перекладывает ее решение на других людей. В худшем случае, если звонок оказался настоящим предупреждением, такой вариант поведения сотрудника дежурной части (безразличие, грубость, неумение правильно построить разговор, игнорирование угрозы) может привести к трагическим последствиям.
Главное от чего зависит тактика общения с "телефонным террористом" это определение мотивации звонка, ответа на вопросы: "Почему он звонит?", "Какие цели преследует?". От определения мотивации "телефонного террориста" зависят правильность определения его типа личности и, соответственно, тактика общения.
Анализ практики и методических работ по ведению переговоров с лицами, захватившими заложников, показывает, что некоторые типы личности этой категории могут выступать и в роли "телефонных террористов". Это объясняется тем, что в ряде случаев захват заложников, как и угроза взрывом, являются актом отчаяния, мести, проявлением психопатических свойств личности или ее болезненных состояний. К таким типам личности могут быть отнесены следующие.
1. "Социальный протестант". Угроза террористического акта (взрыва, поджога и т.д.) является для него средством решения, как правило, своих личных социальных проблем. После долгих и безуспешных попыток решить свой вопрос в обычном порядке, он выбирает такой нетрадиционный вариант воздействия на "виновную", по его мнению, организацию или чиновника. Это может быть "открытое" поведение, т.е. звонок с требованием решения своего вопроса и угроза соответствующими санкциями. А может быть анонимный звонок с целью попортить нервы определенным чиновникам, которых он считает виновными в своих проблемах.
2. "Самоубийца". Цель такого звонка - "обставить" свой уход из жизни (демонстрацию такового) как можно большим "шумом", особенно когда на "спокойное и достойное" расставание с жизнью не хватает решимости. Надо помнить, что такой человек, как правило, жертва жизненных обстоятельств. Возможно, его звонок - это последняя попытка найти человека, который его остановит, убедит его отказаться от ухода из жизни. С другой стороны, это может быть психически больной человек с жесткой установкой на полное отрицание ценности собственной жизни, устойчивой убежденностью в никчемности собственной жизни. Опасность действий этого типа личности в том, что он может решиться на реальный уход из жизни способом, который причинит вред, а возможно и смерть не только себе, но и другим людям.
3. "Мститель". Мотив мести является одним из самых сильных мотивов. Он основывается на потребности в удовлетворении субъективно мучительного чувства обиды, стыда, униженного достоинства. Причем переживание обиды, унижения, стыда может быть как результатом реально причиненного морального или материального ущерба, так и воображаемого. В последнем случае речь может идти о психически больных людях, одержимых идеей места воображаемым врагам или по поводу разрешения воображаемых проблем.
4. "Психически больной". Для него звонок с угрозой о взрыве является средством разрешения мучительной субъективной психологической проблемы. Его состояние характеризуется тягостными переживаниями тревоги, беспокойства, страха. Сознание помутнено, возможны галлюцинации, бред. Речь такого человека может быть бессвязной, нелогичной, и он имеет больше всего шансов быть грубо прерванным, не выслушанным. Надо помнить, что действия психически больного человека могут быть непредсказуемы, поэтому сотрудник дежурной части обязан выслушать любой бред как в прямом, так и в переносном смысле. Но мало просто выслушать "телефонного террориста". Надо уметь так построить разговор, чтобы, как минимум, получить о звонящем как можно больше информации с целью его идентификации. И, как максимум, склонить его к отказу от возможного террористического акта.
5. "Террорист". Главная цель - запугать общественность, политических противников и тем самым заставить их выполнить предъявляемые политические требования (предоставление определенных прав, прекращение преследования, освобождение единомышленников и т.п.). Все действия в этом случае тщательно спланированы и организованы, для звонка по телефону может быть использована аудиозапись.
6. "Хулиган". Этот тип личности объединяет в себе достаточно большую группу людей. Во-первых, сюда могут быть отнесены практически все перечисленные типы личности "телефонных террористов", которыми движут указанные мотивы, но которые реально не собираются совершать террористических актов. С определенными оговорками к ним можно отнести и "террористов", вернее звонки по "террористическим" мотивам. Например, сообщение о бомбах, заложенных на Центральном и Мытном рынках г. Нижнего Новгорода в 200 г., было сделано, якобы, от лица политической организации "Новая Русь", борющейся с засильем лиц кавказской национальности.
Во-вторых, к "хулиганам" относятся школьники и студенты, желающие сорвать занятия; лица, опаздывающие на поезд (самолет), пытающиеся таким образом задержать рейс, лица с низким социальным психологическим статусом, пытающиеся с помощью этого утвердиться в своей субъективной значимости; "ситуативные" хулиганы, желающие развлечься, покуражиться и пр.
Естественно, что здесь мы перечислили не все возможные типы личности "телефонных террористов" и мотивацию их звонков. Например, звонок с угрозой о взрыве может быть использован как отвлекающий маневр для совершения другого преступления. Отдельного исследования требуют другие возможные уголовные мотивы.
Глава 2. Криминалистическое обеспечение первоначального этапа расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма
§ 1. Формирование версий при расследовании преступлений, связанных с заведомо ложным сообщением об акте терроризма
Обобщив существующие в литературе (Арцишевский Г.В., Драпкин Л.Я., Ларин А.М., Филиппов А.Г., Сергеев Л.А., Соя-Серко Л.А., Васильев А.Н., Мудьюгин Г.Н., Якубович Н.А. и другие) определения криминалистической версии, можно отметить, что такое определение должно отражать следующие признаки: логическую форму версии (предположение); информационную обоснованность; объект выдвижения (факты, имеющие значение для дела); субъект выдвижения (субъект уголовно-процессуальной деятельности - следователь, лицо, производящее дознание, прокурор, эксперт, судья); цель выдвижения версий (установление истины). С учетом этого можно предложить следующее определение криминалистической версии: криминалистическая версия - это информационно обоснованное предположение субъекта уголовно-процессуальной деятельности относительно обстоятельств совершенного преступления и его участников, направленное на правильное разрешение дела.
Существует довольно большое количество различных классификаций криминалистических версий. Но, как представляется, для разработки частных методик расследования принципиальными являются классификации по объему (кругу объясняемых фактов) и по степени конкретности.
По объему версии принято разделять на общие и частные. К общим относятся версии, объясняющие событие в целом, а к частным - версии относительно отдельных элементов предмета доказывания, доказательственных фактов, а также их источников. Общая версия на первоначальном этапе расследования, в силу ограниченности исходной информации, обычно представляет собой комплекс предположительных суждений следователя не обо всех подлежащих доказыванию обстоятельствах, а лишь о некоторой их совокупности, но такой, которая характеризует сущность преступного события и его действующих лиц. Нередко содержание общей версии в начале расследования составляет лишь суждение о материально-правовой природе расследуемого события, предполагаемая квалификация которого и находит свое отражение в постановлении о возбуждении уголовного дела. По мере проверки версии степень конкретизации общей версии повышается. Этот процесс продолжается до конца расследования, пока не будет познана в полной мере сущность преступления и не будут доказаны все элементы предмета доказывания.
При выдвижении частных версий, необходимо учитывать, что между отдельными обстоятельствами и элементами события преступления, существует сложная система связей; характер, свойства каждого элемента определяются характером других элементов. Так, например, способ совершения преступления избирается преступником в зависимости от характера объекта, целей и мотивов совершения преступления, собственных возможностей (физических, материальных, возможностей доступа к объекту посягательства и др.) и т.д. На выбор способа совершения преступления влияют и особенности личности преступника (темперамент, уровень интеллекта, степень деморализации и т.д.). Связи такого рода отчетливо прослеживаются в криминалистической характеристике вида (группы) преступлений. При построении версий относительно неизвестных обстоятельств совершения преступления целесообразно исходить из уже имеющихся сведений о других обстоятельствах преступления.
Рассмотрим наиболее типичные следственные версии первоначального этапа расследования преступлений, связанных с заведомо ложным сообщением об акте терроризма. Для первоначального этапа расследования указанных преступлений типичны две основные следственные ситуации:
1) когда личность преступника известна, но неизвестно его местонахождение;
2) когда личность преступника неизвестна. Вторая из указанных следственных ситуаций имеет гораздо большее распространение (по данным научных исследований - около 93%) и носит выраженный проблемный характер. Здесь следователь, естественно, сосредоточивается на установлении личности преступника. Эта ситуация является наиболее неопределенной в информационном отношении и наиболее трудной для разрешения.
В сложной следственной ситуации при минимальной исходной информации особое значение приобретают типичные версии. Как справедливо указывает И.Е. Быховский, они должны содержать указание на вероятный характер содержащихся в них данных с тем, чтобы практические работники выдвигали и проверяли также и другие возможные версии, возникающие при расследовании конкретного преступления[1] .
Для раскрытия преступления наибольшее практическое значение будут иметь типичные частные версии, выдвигаемые относительно различных элементов и признаков состава преступления: характера связи преступника с объектом угрозы взрыва, цели и мотивов совершения им преступления, характеристик личности виновного. При минимуме исходной информации, когда имеется лишь не подтвердившееся сообщение об угрозе террористического акта, и отсутствуют данные о месте, откуда оно было сделано и о личности преступника, исходной базой выдвижения версий будет указанный в сообщении объект, подвергшийся угрозе теракта.
В данном случае могут быть выдвинуты следующие типичные версии о характере связи преступника с объектом угрозы:
1) определенную устойчивую связь (работает, обучается на данном объекте; проживает в указанном месте; объект является местом его постоянного времяпрепровождения);
2) относительную связь (ранее работал, учился, проживал в указанном месте; приобретал билет на указанное транспортное средство; данный объект является местом его периодического времяпрепровождения);
3) не имеет определенно выраженной профессиональной, деловой, досуговой или иной связи с указанным объектом.
При угрозе террористического акта на таких объектах, как учебное заведение или производственное предприятие, доминирующей, как правило, является первая из указанных версий, о чем свидетельствуют закономерные связи между отдельными элементами криминалистической характеристики преступления.
В зависимости от направленности умысла и цели злоумышленника, сделавшего сообщение, могут быть выдвинуты типичные частные версии, о том, что его преступная цель направлена против:
1) конкретного человека;
2) какой-либо социально организованной системы (предприятия, учреждения, организации) или гражданских объектов;
3) неограниченного круга лиц (без четко выраженных целей).
В первом случае заведомо ложные сообщения могут быть сделаны по мотивам мести, ревности со стороны бывших супругов, сексуальных партнеров, а также из зависти, ненависти, из корыстных побуждений, направленных против конкретного человека. В этом случае объектами террористического акта могут являться жилые дома, места отдыха и развлечений.
Объектами угрозы террористического акта, адресованной на социально организованные системы, чаще всего становятся здания органов внутренних дел (например, из мести за действия сотрудников милиции), судов (целью может быть срыв судебного заседания), коммерческих организаций (например, с целью причинения ущерба конкурентам) и т.п.
Преступления без четко выраженных целей и без мотивов чаще всего совершаются подростками или лицами, страдающими психическими заболеваниями, из хулиганских побуждений, по внезапно возникшему умыслу. Они, как правило, сообщают о "минировании" жилых домов, магазинов, мест отдыха и развлечений, государственных учреждений, т.е. любых объектов, расположенных вблизи от места нахождения таких лиц.
Типичными версиями, относящимися к мотивам совершения преступления, являются: нежелание лица учиться или работать; национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда; хулиганские побуждения; корысть; месть, зависть, личная ненависть или ревность; желание самоутвердиться и т.п.
Не менее важное значение имеет выдвижение версий о личности преступника, причем типичные частные версии, в данном случае, целесообразно дифференцировать по отдельным характеристикам (свойствам) личности. Так, типичными версиями о возрасте преступника могут быть вероятностные суждения о том, что заведомо ложное сообщение об акте терроризма сделано: малолетним; несовершеннолетним или совершеннолетним лицом.
Относительно психического здоровья лица, сделавшее заведомо ложное сообщение об акте терроризма, могут быть выдвинуты типичные версии о том, что преступник: а) психически здоров и полноценно развит; б) страдает хроническим либо временным психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики; в) имеет отставание в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством.
Также типичными, относительно криминогенных характеристик личности преступника, могут быть версии о том, что заведомо ложное сообщение сделано лицом: ранее судимым за хулиганство; состоящем на оперативном учете в органах внутренних дел; постоянно употребляющим алкоголь, наркотические, психотропные или одурманивающие вещества или употреблявшим их в момент совершения преступления; проживающим поблизости от объекта, указанного в сообщении; известным местным жителям, как склонное к хулиганским поступкам, нарушению общественного порядка.
При расследовании конкретного преступления версии, выдвинутые по различным элементам и признакам состава преступления, всегда должны соотноситься друг с другом, поскольку данные элементы, несомненно, находятся между собой в определенных закономерных связях, о чем свидетельствуют данные криминалистической характеристики преступления.
Следователь, при выдвижении версий на первоначальном этапе расследования, должен исходить из содержания сообщения о подготовленном акте терроризма, способа его передачи, места, куда оно поступило, времени поступления, объекта террористического акта и иных установленных на данном этапе фактических данных. Таким образом, специфика выдвижения следственных версий на первоначальном этапе расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма определяется сложившейся следственной ситуацией.
§ 2. Тактико-криминалистические рекомендации по ведению переговоров с "телефонными террористами"
После получения звонка от "телефонного террориста" следует попытаться определить к какому типу можно отнести звонящего, и каковы его мотивы. В связи с этим, в начале разговора нельзя прерывать "абонента", наоборот, следует затянуть беседу, чтобы получить максимум данных. При этом можно инсценировать плохую слышимость, неправильное понимание, стимулировать повторение некоторых фраз, произнесенных преступником, или инсценировать ситуацию одновременного разговора с другим лицом. Это может стимулировать повторение некоторых фраз преступником или повторный звонок. Однако использовать такие приемы можно только при устойчивой мотивации, явном желании "террориста" быть услышанным.
Звонящему нужно задавать вопросы о времени взрыва, месте установки бомбы и других подробностях, связанных со взрывным устройством. Если преступник отвечает на вопросы, то это говорит о том, что разговор ведется "вживую", а не записан на магнитофон. Провоцирующие вопросы, например, об имени или местонахождении звонящего не всегда безопасны, они могут заставить его бросить телефонную трубку. Чтобы выиграть время для определения телефонного номера и местонахождения говорящего, можно объявить себя неправомочным для ведения подобных переговоров и сообщить, что разговор продолжить вышестоящее компетентное лицо.
Умение слушать является главным качеством специалиста, ведущего переговоры. Давая собеседнику выговориться, он не только снижает напряженность ситуации, но и получает информацию о личности звонившего. Кроме того, если звонит "психически больной", а в некоторых ситуациях это будет верно и для "самоубийцы" и "мстителя", то возможность выговориться может оказаться достаточной для того, чтобы "телефонный террорист" отказался от задуманного. Иногда людям такого рода нужно просто дать возможность эмоциональной разрядки, образно говоря, им нужно дать "выпустить пар". В этих ситуациях сотрудник дежурной части должен иметь достаточное терпение и определенный такт в общении.
В ходе разговора важно обратить внимание на наличие в телефонной трубке посторонних звуков или шумов. Наряду с текстовым содержанием угрозы имеют значение язык, диалект, акцент, особенности выговора, пол, примерный возраст говорящего. С лицом/объектом, против которого направлена угроза, следует немедленно связаться, чтобы с самого начала договориться о совместных действиях, дать ему указания о поведении в каждой конкретной ситуации, обговорив дислокацию сотрудников, участвующих в операции, пути прикрытия подъезда к объекту, необходимость неразглашения информации, организационные моменты эвакуации.
При ведении переговоров с "телефонным террористом" эффективными могут быть психологические техники построения благоприятных взаимоотношений.
1. Демонстрация стабильности и спокойствия. Следует избегать критики, угроз, проявлений нетерпения и агрессии. Попытки решения проблемы силовым давлением нежелательны. Они используются как провоцирующие на эмоциональные ответы, которые могут содержать информацию о личности или месте нахождения "абонента". Эти методы применяются в крайнем случае. Всегда необходимо помнить, что главная цель - это выигрыш времени и получение максимально возможной информации о звонящем.
2. Разговор на одном языке. Более полное взаимопонимание достигается, когда собеседники ведут диалог, пользуясь единой системой знаков, и одинаково понимают ситуацию общения. Манера беседы переговорщика должна соответствовать особенностям той социальной группы, представителем которой является преступник. Тогда снимаются коммуникативные барьеры, порождаемые социальными, религиозными и профессиональными различиями. В самом начале беседы надо определиться, как обращаться к преступнику (на "вы" или на "ты"), как его называть.
3. Вживание. Проникновение в личность преступника, показ ему того, что переговорщик способен понять его чувства и мысли, что он может поставить себя на место преступника, на какое-то время и увидеть мир таким, как видит его тот. Эта техника особенно эффективная в переговорах с лицами, имеющими субъективные психологические проблемы, теми, кто хочет быть услышанным и понятым. Как правило, это лица с психическими отклонениями или больные, хотя здесь может оказаться и "социальный протестант".
4. "Отражение чувств". Переговорщик должен концентрировать усилия на том, что говорит и делает преступник, на правильном понимании его чувств и эмоционального состояния. Это понимание переговорщик должен обязательно продемонстрировать преступнику в форме сопереживания его участи. При этом важно избежать нажима, чтобы не вызывать ответного: "Не лезьте мне в душу!". Эта техника очень близка к только что рассмотренной технике вживания и в ряде случаев является ее продолжением.
5. Теплота, доброжелательность, мягкость. Может быть рекомендовано проявлять эти психологические чувства в переговорах с преступником. Теплота может выражаться голосом, заинтересованностью, активной демонстрацией попытки понять преступника, озабоченностью достижения взаимоприемлемого решения, верой в существование такого решения, поддержкой надежд преступника на полное и частичное удовлетворение его требований. Доброжелательность общения предполагает также повышенное внимание к нюансам, психологического состояния собеседника. Эта техника является своеобразным "фоном", на котором реализуются техники "вчувствования" и "отражения чувств".
6. Взаимодействие на равных. Необходимо избегать недооценки преступника, даже если он ведет себя по-детски непосредственно, не способен контролировать свои эмоции. Если преступник почувствует, что его не воспринимают всерьез, вероятность неуправляемого, буйного поведения может возрасти. Переговорщик манерой ведения диалога должен убедить преступника в искренности общения. Облегчают реализацию данной техники фразы типа: "Мы же с тобой (с вами) умные люди... ", "Я прекрасно понимаю твою (вашу) ситуацию, у меня (моего знакомого, родственника) такие же проблемы". Восприятие равенства в общении облегчается через психологическое "объединение" в группу "Мы" в противовес группе "Они". Например: "Я с тобой (с вами) полностью согласен, но вот они (начальство, правительство и т.п.)..."
7. Самораскрытие. Откровенная в допустимой мере информация переговорщика о себе, своих чувствах, интересах, предпочтениях, аспектах профессиональной и личной жизни может помочь выстроить связь с преступником, отношения с ним. Тактика самораскрытия оказывается эффективной, так как откровенность с одной стороны, часто вызывает аналогичную реакцию с другой. Эта техника может быть продолжением техники "Взаимодействие на равных". В некоторых случаях она может принимать форму обвинения (но только после того, как произошло объединение в группу "Мы"). Это может вы глядеть следующим образом: "Да ты (вы) думаешь у тебя одного такие проблемы, вот у меня... Я же не взрываю ГУВД! Ты (вы) о детях (о других людях) подумай. Ты же мужик!".
8. Втягивание в диалог. Обращениями к собеседнику по интересующему вопросу заставляйте его высказываться. При этом требуется проявить уважение и внимание к его взглядам, занимаемым позициям. Техника работает в совокупности с перечисленными элементами, она является своеобразной итоговой техникой. Втягивание в диалог происходит через вовлечение в совместную мыслительную деятельность. Используются фразы: "Давай (те) подумаем вместе... ", "Как ты (вы) считаешь, что скажет мое начальство?", "Что бы ты сделал на моем месте?" и т.п.
9. Манипулирование инициативой. Проявляя инициативу и наступательность при установлении и развитии доверительных отношений, следует помнить, что распоряжаться инициативой в контакте намного продуктивнее, чем владеть ею. Если вы будете проявлять постоянную активность в беседе, не передавая инициативу преступнику, то психологический контакт затрудняется. Необходимо уступать лидерство преступнику в определенных аспектах отношений (прежде всего в поисках практической реализации неразрешимых проблем). Надо отдавать ему инициативу, давать возможность высказаться, но стремиться держать этот процесс под контролем.
Понятно, что многие ситуации звонков "телефонных террористов" очень кратковременны, и сотрудник дежурной части просто не имеет возможности даже установить контакт с говорящим. Последний буквально "выстреливает" информацию и сразу вешает трубку. Как правило, так себя ведут "хулиганы". Но, когда человек хочет получить резонанс от своего звонка (неважно по каким мотивам осуществляется звонок), он должен иметь обратную связь, должен быть уверен, что по его звонку примут меры. А в этом случае обязательно завязывается диалог, и задача сотрудника дежурной части сделать так, чтобы он продолжался, как можно дольше.
§ 3. Использование возможностей судебно-фоноскопической экспертизы по установлению обстоятельств заведомо ложного сообщения об акте терроризма
Самым распространенным средством общения людей является устная речь. Она оставляет изменения в материальной среде, которые принято называть звуковыми следами. Звуковые следы нередко используются для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, позволяют установить личность преступника и иные обстоятельства, подлежащие доказыванию. Роль звуковых следов человека существенно возросла в последнее время. Это обусловлено тем, что традиционные средства фиксации - письменные документы - все чаще заменяются звукозаписью и видеосъемкой. Расширилось их использование и в повседневной жизни.
Сегодня среди материалов уголовных дел все чаще присутствуют: фонограммы, на которых случайно или умышленно зафиксирована информация о подготовке, совершении и сокрытии преступления, например разговоры преступников, очевидцев, потерпевших;
фонограммы, явившиеся объектами преступных действий (если они похищены или подделаны);
фонограммы, служившие орудиями преступления, например, при вымогательстве или шантаже;
фонограммы допросов и иных следственных действий, являющиеся приложениями к соответствующим протоколам.
Во всех указанных выше случаях аудио - и видеозаписи приобщаются к уголовным делам в качестве вещественных доказательств. Хотя с их помощью фиксируется не только человеческий голос, но и множество других звуковых следов, основные задачи, решаемые при исследовании фонограмм, - идентификация человека по голосу и диагностика особенностей его личности (пол, национальная и социальная принадлежность, культурный уровень и пр).
Научной основой идентификации человека по голосу является криминалистическая фоноскопия, которая изучает звуковую, особенно речевую, информацию, в основном в виде магнитных и видеомагнитных записей, звуко- и видеозаписывающую аппаратуру (магнитофоны, видеомагнитофоны, диктофоны, магнитная лента).
Можно сформулировать следующие теоретические предпосылки методики идентификации личности по фонограммам устной речи.
1. Голос человека индивидуален. Это обусловлено специфической формой и размерами ротовой и носовой полости, горла, органов дыхания. Поэтому физические характеристики звуков - частота, длительность, интенсивность - у каждого человека строго индивидуальны.
2. Акустическая характеристика голоса относительно устойчива во времени и остается индивидуальной даже при морфологических и патологических изменениях органов речи.
3. Речь человека характеризуется чертами, присущими только ему, и определяется социальными и психическими факторами. Сформировавшиеся в юности (примерно к 20 годам) особенности речи, интонации и, вообще манера говорить становятся привычными и почти не меняются в течение всей жизни.
В основу методики фоноскопических исследований положены акустический и лингвистический анализы устной речи. Лингвистический анализ в целом направлен на исследование устной речи отражающей социальные, интеллектуальные, психофизиологические и другие личностные характеристики человека; акустический - на изучение характеристик, определяемых анатомическими, физиологическими и психофизиологическими особенностями индивидуума.
Акустический анализ базируется на многочисленных измерениях спектрально-временных характеристик речевого сигнала и их последующей статистической обработке для выявления индивидуального комплекса признаков. Причем если раньше этот процесс был достаточно трудоемок, развитие компьютерной технологии фоноскопических исследований позволило не только полностью реализовать все возможности аналоговых электроакустических приборов, но и осуществить измерения акустических параметров, что ранее было просто невозможно.
Комплексный лингво-акустический анализ речи позволяет проводить идентификацию человека даже по фонограммам низкого качества и малой длительности. Фоноскопические исследования проводятся с помощью измерительно-вычислительных комплексов, включающих высококачественную звукозаписывающую и воспроизводящую аппаратуру, соединенную с компьютером, оснащенным специальным устройством ввода-вывода акустической информации и пакетом прикладных программ для обработки речевых сигналов и дальнейшего их исследования.
Помимо идентификационных возможно также решение не менее актуальных для раскрытия и расследования преступлений диагностических задач, позволяющих судить о многих физических, психических и социальных признаках личности.
Особенности осмотра магнитных носителей с записями и подготовка материалов для фоноскопической экспертизы.
При изъятии кассет с магнитной лентой, аудио - и видеоаппаратуры необходимо соблюдать предосторожности, обеспечивающие сохранность следов, которые могут оказаться на этих объектах и даже непосредственно на магнитной ленте. Поэтому их рекомендуется брать только за торцы. На кассетах и аппаратуре могут быть обнаружены не только следы рук, но и микрочастицы и микроследы (биологического происхождения, пыль, волокна, волосы и пр.).
В протоколе осмотра кассеты следует отразить маркировочные обозначения, имеющиеся на кассете: фирменные знаки, тип ленты и пр. Если тип ленты не обозначен, описывается ее цвет, характер основы (блестящая или матовая). Фиксируются надписи и обозначения на ракорде (цветная полоска в конце ленты). С помощью увеличительных приборов выявляются и отражаются все дефекты и повреждения на кассете, катушке и ленте.
Затем запись прослушивается и в протоколе фиксируется ее характер (речь, музыка, иная звуковая информация). Для речи - ее содержание, для музыки - характер, для другой звуковой информации - ее природа. Проверяется и отмечается целостность ленты. По окончании прослушивания лента перематывается в исходное состояние, упаковывается и снабжается пояснительной надписью. Далее магнитные носители хранятся в полиэтиленовых пакетах и картонных коробках в вертикальном положении вдали от металлических предметов и электромагнитных полей при температуре +10 - +20°С.
Для решения диагностических и идентификационных задач назначается фоноскопическая экспертиза, успех которой во многом определяется качеством и количеством образцов для сравнительного исследования, предоставленных в распоряжение эксперта следователем и судом. С целью получения качественных экспериментальных образцов на фонограмме устанавливаемого лица выявляют его индивидуальные лингвистические и фонетические признаки. При этом материалы, представляемые для сравнительного исследования, должны содержать в первую очередь слова и фразы, в которых наиболее ярко проявляются особенности произношения, патологии речи или иные отклонения от общепринятых норм литературного языка.
При этом желательно установить заранее, с помощью какой записывающей аппаратуры и в каких акустических условиях производилась исследуемая магнитофонная запись. Высококачественные экспериментальные образцы получаются при соблюдении следующих условий: микрофон располагают на расстоянии около 0,5 метра от рта человека; окна и двери помещения, где производится запись, должны быть плотно закрыты, телефонные аппараты отключены, устранены и другие источники возможных посторонних шумов; на магнитной ленте должно быть записано, когда, кем и в чьем присутствии производился отбор сравнительного материала. Для этого приглашают специалиста.
Процесс получения сравнительных образцов осуществляется таким образом, чтобы при записи фонограммы испытуемый был вынужден произносить те же самые фразы и слова, что и в исследуемой записи. При этом необходимо соблюдать те же условия записи, использовать ту же (или по крайней мере аналогичную) аппаратуру, которая использовалась при записи исследуемой фонограммы.
Если экспериментальные образцы получить невозможно, в качестве материала для сравнительного исследования могут быть представлены свободные образцы - магнитные записи бесед, где проверяемого ходом разговора вынуждают произносить определенные слова и обороты речи; такие записи можно делать, например, при производстве следственных действий.
Эксперту также необходимо сообщить, когда производилась опытная звукозапись, какое оборудование для этого использовалось, каково его техническое состояние, вид электропитания при записи (электросеть, аккумулятор, батарея), план помещения с указанием местонахождения магнитофона, микрофона и участников записи.
К числу основных задач фоноскопической экспертизы относятся идентификация человека по голосу, а также отождествление звуко- и видеозаписывающей аппаратуры.
На разрешение диагностической фоноскопической экспертизы ставятся вопросы:
сколько лиц участвовало в разговоре, записанном на представленной фонограмме;
является ли речь, представленная на фонограмме, или ее фрагменты заученной, прочитанной или свободной;
каково дословное содержание текста; каково содержание неразборчивой записи на представленной фонограмме;
каковы источники и характер звуков, сопутствующих основной записи; какова была окружающая обстановка в момент изготовления фонограммы (характер помещения, в котором происходила запись, запись на открытой местности и т.д.);
является ли представленная фонограмма (видеофонограмма) оригиналом (копией), а если копией, то какой: первой, второй и др.;
содержит ли фонограмма (видеофонограмма) непрерывную запись или с остановками (магнитофона, видеомагнитофона, видеокамеры);
каков тип магнитной ленты, с использованием которого изготовлялась данная запись; использовалась ли для записи новая или ранее уже содержащая запись (какую) лента;
подвергалась ли представленная фонограмма (видеофонограмма) монтажу (склейке, электроакустическому монтажу и пр), а если да, то какая ее часть смонтирована; имеются ли признаки иных изменений, привнесенных в процесс записи после ее окончания; одновременно ли производилась запись звука и изображения на представленной видеофонограмме;
изготовлена ли представленная на исследование фонограмма на одном или разных звукозаписывающих аппаратах;
на магнитофоне (видеомагнитофоне, диктофоне) какого типа, марки, класса, страны-производителя осуществлена данная магнитная запись; микрофон какого типа использовался для производства звукозаписи;
имели ли, судя по записи, звукозаписывающие аппарат или микрофон какие-либо неисправности, какие именно; не использовались ли технические средства для преднамеренного искажения голоса говорившего;
каков технический уровень навыков изготовителя фонограммы;
в какой местности формировалась устная речь, и в каких возможных местах длительно проживало лицо, речь которого записана;
каковы пол, возраст, анатомические особенности речеобразующего тракта, физические и психические характеристики лица, речь которого представлена на фонограмме;
каковы некоторые социальные характеристики лица (уровень направленность образования, интеллект, уровень культуры и т.п.), которого представлена на фонограмме;
каково эмоциональное состояние лица в период записи его устной речи.
На разрешение идентификационной фоноскопической экспертизы ставятся вопросы:
принадлежит ли зафиксированная на фонограмме устная речь определенному лицу, лицам; какие фрагменты звукозаписи каким лицам принадлежат;
изготовлена ли данная фонограмма на представленном звукозаписывающем аппарате; воспроизводилась ли она на таком-то магнитофоне (видеомагнитофоне, диктофоне); на каком из представленных магнитофонов (видеомагнитофонов, диктофонов) записывалась или воспроизводилась данная фонограмма; является ли она копией, изготовленной путем записи с лазерного диска на данный видеомагнитофон;
является ли видеофонограмма №1 полностью или частично копи ей видеофонограммы №2; являются ли видеофонограммы №1 и №2 дубликатами, изготовленными путем копирования с одной и той же видеофонограммы №3;
составляли ли склеенные фрагменты данной магнитной ленты ранее одно целое.
Фоноскопические экспертизы уже перестали быть уникальными. В настоящее время они проводятся в государственных экспертных учреждениях Министерства юстиции и Министерства внутренних дел России.
Речь, повсеместно используемая в коммуникации людей, является одним из важнейших источников информации, которая может не только ориентировать на необходимость проведения тех или иных следственных или иных процессуальных действий, но и иметь доказательственное значение. Специальные познания в лингвистических дисциплинах способствуют извлечению из речевого сообщения разнообразных фактологических и личностных данных об участниках переговоров, записанных на фонограммах, приобщенных к материалам дела в качестве вещественных доказательств или иных документов.
К специалистам в области речевых технологий участники процесса обращаются практически на всех стадиях судопроизводства. На первоначальном этапе - для содействия в очистке получаемых фонограмм от шумов и помех и установления дословного содержания записанных на фонограмме переговоров. Это необходимо для того, чтобы проверить относимость записанной вербальной и невербальной информации к материалам дела. При этом одновременно может быть поставлена задача перезаписи фонограммы, прошедшей фильтрацию и очистку от шумов, на другой магнитный носитель. Графическая запись звучащей речи, составленная профессиональным экспертом, как известно, более точно отражает содержание фонограммы, и не вызывает дополнительных сомнений у участников процесса. При установлении дословного содержания и его отображения в виде письменного текста, нужно обратить внимание не только на "читаемость" получаемого текста, но и на расстановку знаков препинания в соответствии с членением звучащей речи на отдельные смысловые единицы. Как известно, достаточно неправильно поставить запятую или двоеточие, чтобы изменить смысл фразы на противоположный (классический пример: "Казнить нельзя помиловать"). В устоявшейся практике фоноскопических экспертиз сложилась определенная нотационная система, основанная на сочетании нескольких принципов:
"читаемости", текст должен быть воспринимаем неспециалистом, поэтому графический образ лексем должен представляться в орфографической записи, а знаки препинания использоваться для разделения структурных единиц и уточнения их смыслового значения (например, для обозначения функции завершенности используется постановка точки, незавершенности - запятая, соответственно знаки вопроса и восклицания для обозначения соответствующих модальностей и т.д.).
выборочной "детальности", отдельные элементы речи, подвергаемые детальному фонетическому анализу, отображаются при помощи не орфографической записи, а транскрипции или транслитерации (например, дефекты речи или индивидуальная специфика произношения, особенности интонирования и т.д.);
паралингвистические проявления в речи (крик, плач, смех) и особенности эктра- лингвистической ситуации описываются вербально в форме комментария, а не обозначают определенными условными символами. При этом элементы слуховой оценки звуковой обстановки представляться не в форме результатов объективных измерений, а описаний слуховых ощущений (например, звук, похожий на щебет птицы, скрип двери, стук по мебели т.д.)
Здесь важно подчеркнуть еще один существенный момент. Документирование телефонных и иных переговоров в последнее время чаще осуществляется с использованием цифровых, чем аналоговых звукозаписывающих устройств (диктофонов, цифровых регистраторов и т.д.). При этом звуковой сигнал записывается на цифровой магнитный носитель. В дальнейшем при приобщении фонограммы к материалам уголовного дела возникает проблема, так как в качестве носителя может выступать сам диктофон или жесткий диск компьютера. Приобщать же к делу сам цифровой диктофон даже, из экономических соображений вряд ли целесообразно, а иногда просто невозможно. Выход из такой ситуации представляется в следующем. В таких случаях целесообразно назначать фоноскопическую экспертизу (или фоноскопическое исследование на этапе до возбуждения уголовного дела), на разрешение которой можно поставить три вопроса. Первый - установить дословное содержание записанной на фонограмме информации. Второй - произвести перезапись на представленный носитель (кассету, дискету или CD-диск) фонограммы, имеющей доказательственное значение. Третий - установить, имеются ли на представляемой фонограмме признаки монтажа или внесенных в нее изменений. Таким образом, к материалам уголовного дела следователь можно приобщить копию фонограммы (в качестве производного вещественного доказательства), достоверность которой, в том числе подтверждена заключением фоноскопической экспертизы и показаниями эксперта (разъяснением специалиста по вопросам входящим в его профессиональную компетенцию) о том, что при копировании не было привнесено никаких изменений (никакая часть контролируемых переговоров не была пропущена, изъята, добавлена или искажена). Учитывая, что в силу пункта 3 части 2 статьи 74 УПК РФ в качестве доказательств по уголовному делу допускаются не только вещественные доказательства, заключение эксперта, но и показания эксперта, иные документы, такой подход представляется вполне оправданным.
Хочется обратить внимание на необоснованность бытующего мнения, что фонограммы на цифровых носителях записи "не принимаются судами в качестве доказательств". Действительно фонограммы на цифровых носителях представляют для экспертов некоторую сложность в исследовании, но это не означает, что их достоверность принципиально не может быть проверена, и они не могут быть использованы в качестве доказательств. Нужно иметь в виду, что действующее законодательство не содержит норм, запрещающих приобщать к материалам уголовного дела, фонограммы на цифровом носителе записи. В диспозиции ст.186 УПК РФ никаких ограничений в отношении носителя фонограммы не содержится. В п.6 ст.186 УПК РФ указано, что фонограмма передается следователю в опечатанном виде сопроводительным письмом, в котором должны быть указаны даты и время начала и окончания записи указанных переговоров и краткие характеристики использованных при этом технических средств. При этом если запись телефонных переговоров осуществляется с помощью цифровых регистраторов, то следователю по существу передается копия (на аналоговом или цифровом сменном носителе) фонограммы, содержащейся на жестком диске компьютера, которая процессуально оформляется как выемка (ст.183 УПК РФ).
Таким образом, вопрос о приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства фонограммы, исходно полученной как в аналоговом, так и цифровом виде, решается следователем на общих основаниях в порядке ст.81 УПК РФ. При необходимости изготовления копии фонограммы, она может быть изготовлена как на аналоговом, так и цифровом носителе, что должно быть соответствующим образом оформлено протоколом следственного или иного процессуального действия. Желательно, чтобы копирование производилось специалистом, привлекаемым в порядке ст.58 УПК РФ для содействия следователю в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
По речи может быть получена и другая важная информация. Например, о личностных характеристиках говорящего с целью его установления и розыска по анонимному речевому сообщению (например, по телефону о заложенном взрывном устройстве, по анонимному письму о готовящихся или совершенных преступлениях и т.д.). Такая задача нередко возникает при анализе анонимных телефонных сообщений о террористических актах и других преступлениях, когда подозреваемое лицо отсутствует. На основе лингвистического анализа с определенной долей достоверности можно дать оценку половозрастным и анатомо-физиологическим характеристикам диктора (автора), его эмоционального состояния (отклонение от нормы, тревожность, напряженность, наличие и тип эмоций, например, волнение, удивление, страх и т.п.), психофизиологического состояния (ненормативность, наличие патологии). По результатам диагностического лингвистического исследования речи могут быть установлены и другие данные, например, родной язык, степень владения языком коммуникации, уровень образования и развития речевой культуры, социокультурный статус (социальная принадлежность, воспитание и т.п.), темперамент, самооценка, отношение к собеседникам, национальный акцент, диалект, социолект и т.д. Специалист может помочь в определении списка наиболее ярких, броских особенностей голоса и речи, которые запоминаются и отражаются в памяти очевидцев, могут быть использованы в качестве вспомогательного средства для опознания преступника. Такая научная работа в настоящее время проводится в ГУ ЭКЦ МВД России, и в ближайшее время будут разработаны необходимые экспертные методики. Заметим, что вывод по таким диагностическим исследованиям, как правило, делается в вероятной форме и имеет чаще ориентирующее значение.
Следующая задача, решаемая экспертом с базовым лингвистическим образованием - установление факта необычного состояния или необычных условий порождения устного или письменного текста. Обвиняемый, свидетель, потерпевший в ходе судебного заседания нередко меняют или вовсе отказываются от своих показаний, данных на предварительном следствии. При этом неважно, были ли они даны в устной форме в ходе допросов с применением звукозаписи, или в письменной при собственноручной их фиксации или написании так называемого "чистосердечного признания". В качестве аргументов высказываются доводы, что устные или письменные показания были даны с "чужих слов", написаны под диктовку, переписаны с иных материалов или документов. Установление факта воспроизведения вслух заученных показаний или их прочтения, диктовки или иного влияния на лицо, чьи показания фиксируются в протоколе допроса, свидетельствует о наличии наряду с исполнителем текста еще одного участника - автора, что может быть выявлено при помощи специальных лингвистических познаний.
Для дифференциации подготовленной и спонтанной речи специалистами ГУ ЭКЦ МВД России проведена научно-исследовательская работа, по результатам которой определены признаки, позволяющие устанавливать факт написания письменного текста под диктовку, озвучивания письменного текста (чтения вслух или воспроизведения наизусть), факт необычных условий составления письменного или устного текста (признаков его намеренного искажения) или конкретного способа намеренной модификации (с целью маскировки своих или имитации чужих) навыков письменной или устной речи.
Преднамеренное искажение устной или письменной речи прямо связано с задачей установления факта ее предварительной подготовки, так как при реализации той или иной формы искажения необходима определенная подготовка, вплоть до заучивания манеры речи другого человека, имитируемой данным говорящим или пишущим. В то же время установление факта преднамеренного искажения авторской речи является одной из самых трудноразрешимых задач как автороведческой, так и фоноскопической экспертизы. Признаками, свидетельствующими о намеренном искажении речи, являются особенности письменного речевого сообщения, отражающие противоречия свойств и характеристик его автора, несовместимые состояния как следствие сознательной перестройки автором документа собственных навыков письменной речи.
Под маскировкой речи понимается реализация различными средствами установки на сокрытие авторства или состояния автора в момент порождения текста. Маскировка может осуществляться путем соавторства; сочинения текста одним лицом, а написания или чтения вслух другим; компоновки речевого сообщения из фрагментов текстов других авторов, монтаж фонограммы из заранее подготовленных фрагментов речи и др. Намеренное искажение индивидуальных навыков также относится к одному из способов маскировки речи.
Наиболее часто встречаются следующие виды намеренных искажений: снижение грамотности; нейтрализация стилистических навыков; имитация речи конкретного лица, имитация речи лица противоположного пола; имитация речи лица пожилого возраста; имитация речи лица молодого возраста; имитация речи представителя конкретной профессиональной группы; имитация речи маргинальных или криминальных социальных групп; имитация речи, подверженной влиянию конкретного говора; имитация речи человека, находящегося в состоянии эмоционального напряженности (стресса), имитация алкогольного или иного опьянения, имитация речи с признаками патологии и т.д.
При проведении диагностического исследования важно правильно и по возможности полно реконструировать компоненты ситуации речевой коммуникации: мотивацию общения; личностные факторы, определяющие процесс общения, такие как роль каждого участника; установку в разных ее аспектах; микро социологические факторы общения; микро - и макро - ситуативные факторы ориентировки (пространственные и временные условия контакта (влияние дефицита времени), навыки и технику общения в связи с речевыми и неречевыми факторами многие другие.
Существенное отличие неподготовленной речи заключается в том, что при спонтанном порождении речи нет времени для отбора слов и контроля правильности синтаксических конструкций. В ней используются те слова, которые находятся наготове. При неразработанности активного словаря (недостаточной сформированности механизма подбора адекватных слов), отсутствии навыков конструирования высказываний и некоторой сложности речевого задания в неподготовленной речи будут проскальзывать неадекватные теме слова, появятся оговорки, замены, исправления по ходу речи, паузы, в том числе хезитационные и т.д.
Степень проявления указанных признаков также зависит от стереотипности ситуации коммуникации и общей характеристики дискурса. Как известно, успешное общение невозможно без овладения определенными тактическими приемами речевого поведения и техникой общения. Это процессы взаимодействия между людьми, содержанием которых является установление контакта, ориентировка в ситуации, обмен информацией, оказание воздействие на информанта, реализация взаимоотношений с помощью вербальных и невербальных средств коммуникации. Средствами общения является речь, мимика, жесты, другие невербальные средства.
Обратим внимание на основные моменты, которые желательно принимать во внимание при реконструкции и моделировании ситуации речевой коммуникации, зафиксированной на материальном носителе в графической или иной форме (звучащая речь на фонограмме). Что известно эксперту о ситуации речевого взаимодействия? Какова была стратегическая цель речевого контакта? Цель речевого общения определяется исходя из стратегических задач каждого лица, непосредственно участвующего в ситуации коммуникации. Так, например, в конфликтной ситуации, когда происходит "разборка" или выяснение отношений между группой лиц, близко знающих друг друга, ход разговора и даже отдельные фразы, тактика ведения переговоров, если и продумываются заранее, то при выборе тех или иных слов или грамматических форм участники конфликтной ситуации нередко используют спонтанно порождаемые формы. Во многом это объясняется стремлением доказать свою правоту, сохранить "лицо", нарушить эмоциональное равновесие собеседника. Ситуация может кардинально изменяться с изменением речевых тактик и стратегий коммуникантов, использующих вместо ожидаемых резких выражений или высказываний инвективного плана, такие речевые приемы как уверение в добрых намерениях, сожаление о негативных последствиях каких-то действий, неожиданный комплимент, похвала, что объясняется целевой установкой на достижение взаимопонимания и поиск компромисса.
Каковы особенности исследуемого события речевого взаимодействия? Речевые стратегии и тактики речевого поведения - это часть знаний о мире, которые формируются и пополняются в течение жизни человека. Для достижения коммуникативных целей говорящие должны иметь представление о типах речевого поведения в различных ситуациях, взаимные общие "фоновые" знания. То, что очевидно для одного собеседника, может восприниматься как странное или непонятное другому, а тем более эксперту, выступающему в роли стороннего наблюдателя (слушателя). Типы речевого поведения обладают национально-культурной спецификой. Поэтому человек, попадающий инородную социокультурную среду, может испытывать затруднения в понимании некоторых речевых действий. Некоторые типы стереотипных коммуникативных ситуаций допускают освоение и заучивание речевых формул или клише. В этой ситуации спонтанная по способу порождения речь может включать элементы заранее подготовленных шаблонов и стереотипных речевых формул.
Каковы позиции участников в ситуации коммуникации? Позиции партнеров по коммуникации могут быть симметричными и несимметричными, сильными или слабыми. Он могут меняться в течение одной коммуникативной ситуации, включая "игру на повышение (себя)" или "понижение партнера". Эту же функцию могут выполнять и такие приемы как контроль и перехват инициативы, смена темы, изменение манеры общения (угрозы, просьбы, похвалы, комплименты, лесть и т.п.). Дистанция между собеседниками может изменяться непосредственно в процессе разговора. Собеседник может использовать такие средства сближения как немотивированные многократные обращения по имени к собеседнику, либо наоборот резко сменить тему разговора для отстранения от собеседника.
Какие языковые ресурсы были использованы для реализации замысла партнеров по коммуникации? Стратегические цели и намерения собеседников прямо или косвенно проявляются невербально или вербально в поверхностных языковых структурах текста. В качестве лингвистических показателей могут выступать лексические, семантико-синтаксические фонетические и невербальные характеристики.
Речевые особенности, языковое мышление человека зависят в значительной степени от социальной микросреды, от круга общения в различных сферах общественного бытия от разнообразия личностных интересов, от уровня образования. Языковое развитие личности происходит, как известно, при значительном влиянии школьного и вузовского обучения. Существует некая структура, наследственно заложенная в мозгу человека, которая определяет врожденную способность каждого человека видоизменять значения или смысл любой фразы, строить неограниченное число осмысленных высказываний. Эта врожденная лингвистическая компетентность лежит в основе развития познавательных и интеллектуальных процессов при формировании речевых навыков человека.
В целом необходимо подчеркнуть, что диагностические исследования речи еще находятся в стадии научной проработки, требуют большого объема специальных знаний и баз данных, материально-технического обеспечения и специальных условий, проводятся пока исключительно только на материале русского языка, поскольку специалист (эксперт) должен в совершенстве владеть языком, на котором ведется разговор, записанный на фонограмме.
Заключение
Одной из важных проблем, предопределяющей успех борьбы терроризмом, является более полное и ясное представление о преступном характере рассматриваемого общественно опасного деяния. Из этого проистекают и уголовно-правовые меры борьбы с заведомо ложным сообщением об акте терроризма.
Также важнейшим антикриминогенным фактором является создание социально-культурных условий для нормального развития у граждан уровня культурного потребления, решение проблемы досуга, отдыха молодежи, являющейся основным контингентом лиц, совершающих заведомо ложное сообщение обакте терроризма. При этом отметим, что одним из важных элементов мер предупреждения заведомо ложного сообщения об акте терроризма является пропаганда законодательства, особенно среди несовершеннолетних, которые составляют основной контингент лиц, совершающих рассматриваемое преступление. Правовое воспитание должно вестись не только в школе. Поэтому целесообразно расширять сеть кружков и других форм внеклассной работы, а также шире использовать средства массовой информации (телевидение, радио, прессу) для правовой пропаганды, освещая в том числе и деятельность правоохранительных органов по борьбе с заведомо ложным сообщением об акте терроризма.
Остановить рост заведомо ложных сообщений об акте терроризма возможно только совместными усилиями педагогических коллективов, инспекторов по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних, разъяснительной работой среди молодежи инженерно-спасательной группы, спасателей, службы безопасности, и самое главное - родителей.
По делам о заведомо ложном сообщении об акте терроризма исключительно важен этап получения и проверки самого сообщения. От грамотности и последовательности действий на этом этапе зависит полнота сбора исходной информации о событии и его участниках, что в свою очередь, сказывается на оперативности раскрытия преступления (установление лица, его совершившего) и успехи всего расследования.
Особенности действий сотрудников правоохранительных органов на стадии получения сообщения определяются способом совершения преступления, содержанием сообщения и выбором преступником адресата сообщения. Порядок, последовательность и организация поиска взрывоопасных предметов определяются характером объекта угрозы, его назначением, планировкой, степенью насыщенности помещений предметами обстановки, электронным устройствами, характеристиками доступа в помещения и пр.
На стадии проверки поступившего сообщения при осмотре объекта угрозы возникает необходимость привлечь специалистов, компетентных в поиске, специальном взрывотехническом обследовании и обезвреживании взрывных устройств. В качестве таковых могут выступать сотрудники инженерно-технических подразделений, саперы военных частей и др.
Список использованной литературы
1. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. - М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. - 990 с.
2. Баев О.Я. Основы криминалистики: курс лекций. - М.: "Экзамен", 2001. - 288 с.
3. Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3-х т. - М., 1997.
4. Белкин Р.С., Лифшиц Е.М. Тактика следственных действий. - М.: Новый Юрист, 1997. - 176 с.
5. Белоусов А.В. Процессуальное закрепление доказательств при расследовании преступлений. - М.: ООО Издательство "Юрлитинформ", 2001. - 174 с.
6. Гаухман Л.Д., Кипман Н.Н. Деятельность следователя органов внутренних дел по изучению личности обвиняемого. - М., 1972.
7. Глазырин Ф.В. Изучение личности обвиняемого и тактика следственных действий. - Свердловск: Издательство Свердловского юридического института, 1973. - 158 с.
8. Драпкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. - Свердловск: Издательство Уральского университета, 1987. - 163 с.
9. Дубровицкая Л.П., Лузгин И.М. Планирование расследования. - М.: "Высшая школа МВД СССР", 1972. - 56 с.
10. Закон РФ "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" от 12.08.1995 г. // СЗ РФ. 1995. №33. Ст.3349.
11. Зеленский В.Д. Организация расследования преступлений. Криминалистические аспекты. - Ростов н/Д: Издательство Ростовского университета, 1989. - 152 с.
12. Зорин Г.А. Руководство по тактике допроса. - М., 2001.
13. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Лебедева В. М). - М.: Юрайт-М, 2001.
14. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной). - М.: Юристъ, 2002.
15. Комментарий к УПК РФ / Под ред. В.И. Радченко. - М., 2003.
16. Конституция Российской Федерации. 1993 г.
17. Криминалистика. Криминалистическая тактика и методика расследования преступлений: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред.В.Ю. Шепитько. - Харьков: ООО "Одиссей", 2001. - 528 с.
18. Криминалистика: Учебник / Под ред. А.А. Закатова, Б.П. Смагоринского. - М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2003. - 432 с.
19. Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. - М.: Спарк, 2000. - 687 с.
20. Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Крылова, А.И. Бастрыкина. - М.: Дело, 2001. - 800 с.
21. Криминалистика: Учебник для экспертов-криминалистов / Под ред. А.Г. Филиппова. - М.: ООО Издательство "Юрлитинформ", 2005. - 484 с.
22. Кустов А.М. Криминалистика и механизм преступлений. Цикл лекций. - М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 2002. - 304 с.
23. Ларин А.М. От следственной версии к истине. - М.: "Юридическая литература", 1976. - 200 с.
24. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. - М.: ООО Издательство "Юрлитинформ", 2001. - 208 с.
[1] Быховский И.Е. Типовые версии и программированное расследование: Возможности и перспективы // Актуальные проблемы советской криминалистики. – М., 1979. С.56.