Дипломная работа: Основы уголовно-правовой борьбы с терроризмом

Оглавление

Введение

Глава 1. Характеристика терроризма в уголовно-правовой науке и законодательстве

1.1 Терроризм – эволюция понятия. Развитие норм российского и международного уголовного законодательства о терроризме

1.2 Понятие терроризма по Уголовному Кодексу Российской Федерации

Глава 2. Дифференциация уголовной ответственности за терроризм

2.1 Квалифицирующие признаки терроризма

2.2 Особо квалифицирующие терроризма

Глава 3. Проблемы уголовной ответственности за терроризм

3.1 Освобождение от уголовно ответственности и назначение наказания

3.2 Отграничение уголовной ответственности за терроризм от смежных составов

Заключение

Библиографический список

Приложения

Введение

Актуальность исследования.

Вопросы борьбы с терроризмом приобрели в современном обществе особую актуальность. Расширение географии терроризма осложняет отношения между социальными, национальными группами и народами. Естественно, подобная ситуация требует незамедлительных действий от государства, мобилизации всех средств для пресечения террористических актов. Терроризм связан с глобальными социальными, политическими, экономическими противоречиями развития общества. В то же время по своим масштабам, направленности и тяжести последствий он наиболее опасен для государства и граждан.

Серьезность и важность этой проблемы для общества наиболее отчетливо видна из данных статистики. Только за последние пять лет от последствий актов терроризма в России пострадало более 250 тыс. человек, нанесен экономический ущерб в размере 70 млн. долларов[1] . Число актов терроризма растет лавинообразно: 1997 г. - 32, 2000 г. - 135, 2004 г. – 265 [2] . (См. Приложение 1).

Терроризм во всех его формах и проявлениях и по своим масштабам и интенсивности, по своей бесчеловечности и жестокости превратился ныне в одну из самых острых и злободневных проблем глобальной значимости. Проявление терроризма влечет за собой массовые человеческие жертвы, разрушаются духовные, материальные, культурные ценности, которые невозможно воссоздать веками. Терроризм относится к тем видам преступного насилия, жертвами которого могут стать невинные люди, каждый, кто не имеет никакого отношения к конфликту. Очень страшно, что для многих людей, групп и организаций терроризм стал лишь просто способом решения их проблем: политических, национальных, религиозных, и т.д. К нему сейчас особенно часто прибегают те, кто иным путем не может достичь успеха в открытом бою, политическом соперничестве реализации своих бредовых идей переустройства мира и всеобщего счастья. В наши дни, как это ни прискорбно, терроризм вошел в повседневную жизнь российского общества, представляя реальную угрозу национальной безопасности страны.

Цель данной работы получить более углубленное представление о терроризме как явлении и методах уголовно-правовой борьбы с терроризмом.

Основные задачи работы

Поставленная предполагает решение следующих задач:

• обобщение теоретических подходов к понятию «терроризм» и анализ закрепления данного понятия в международном и российском законодательстве

• эволюция методов уголовно-правовой борьбы с терроризмом в России;

• юридический анализ преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ: характеристика объективных и субъективных признаков, исследование квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков преступления;

• комплексное изучение основных теоретических и практических вопросов, механизма реализации уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за терроризм, выявление пробелов, спорных вопросов в действующем законодательстве, отграничение преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ от смежных составов преступлений в судебной практике;

• оценка законодательной конструкции статьи 205 УК РФ с точки зрения социальной обоснованности содержания и соответствия современным задачам уголовно-правовой борьбы с преступностью;

• прогнозирование развития уголовного законодательства об ответственности за терроризм; рекомендации о совершенствовании ст.205 УК РФ.

Объектом исследования

Объектом исследования являются общественные отношения возникающие в области обеспечения защиты законных прав и интересов граждан от рассматриваемого посягательства.

Методы исследования.

Работа базируется на диалектическом и системном методах познания уголовно-правовых закономерностей. Применялись фундаментальные положения отечественной уголовно-правовой науки о преступлении, соблюдались концептуальные требования научного анализа, методологические принципы юридических отраслей знания. Использовались достижения криминологии, проанализирована статистика исследуемого преступления.

Нормативная база исследования.

Нормативной основой работы служат международные конвенции, Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральные законы. Особо следует отметить Федеральный закон «О борьбе с терроризмом», подписанный от 25 июля 1998 г. № 130/ФЗ (в ред. от 7 марта 2005 г.)[3] , в котором определяются понятие «терроризм», «террористическая деятельность», «преступления террористического характера»,

Теоретическая основа работы.

Проблемам терроризма посвящено значительное количество научных работ. Исследованию понятия и сущности терроризма, его классификации, идейным основам, причинным факторам и другим аспектам посвящены труды таких российских ученых, как Ю. М. Антонян, Т.А. Боголюбова, С. С. Босхолов, М.П.. Киреев, В. С. Комисаров, В. А. Липкан, В.В. Лунеев, В. В. Мальцев, Г. М. Миньковский, С. М. Мохончук, А.Р. Наумов. В Е. Петрищев, В. П. Ревин, К. Н. Салимов, О. Ф.Шишов; Н. С. Беглова, И. П. Блищенко, В. И. Блищенко, Т:С.Бояр-Созонович, Л.П Галенская Н. В. Жданов,. И. И. Карпец, Е.Г. Ляхов, Л. А. Моджорян, Ю. Л. Решетова и многими другие. В своей совокупности работы названных учёных представляют солидную теоретико-методологическую базу для разработки проблем борьбы с терроризмом.

Степень научной проработанности темы. В связи с многоликостью терроризма, до сих пор остается недостаточно разработанным понятийный аппарат терроризма, например, нет единства во мнениях по вопросу определения терроризма как негативного социально-правового явления, разграничения понятия «терроризм» и «террористический акт».

Вопрос о том, как именно определять в законодательстве терроризм, насколько его формулировка должна быть конкретной или обобщенной, следует ли его выделять особо или остановиться на практике Европейской конвенции о борьбе с терроризмом от 27 января 1977 г., перечисляющей лишь отдельные виды террористической деятельности, но не устанавливающей единой общей для них дефиниции, вызывает у исследователей множество споров. Этим разногласиям способствуют и достаточно противоречивые законодательные подходы к дефиниции терроризма непосредственно в УК РФ и Федеральном законе "О борьбе с терроризмом"

Дискуссионными остаются вопросы диспозиции состава преступления: включение различных способов совершения террористического акта (объективная сторона преступления) и различных подходов к целям преступления (субъективной стороны терроризма).

В данной работе также нашла отражение специфика уголовной ответственности за терроризм с учетом всех обстоятельств влияющих на ее определение: обстоятельства смягчающие и отягчающие ответственность, проблема определения уголовной ответственности каждого участника при совершении преступления в соучастии, а также примечание к ст.205 УК РФ.

Структура и объем работы соответствует целям и задачам, поставленным перед исследованием Данной работа состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения, в котором представлены основные выводы и предложения по совершенствованию законодательства, библиографического списка и приложений.

Глава 1. Характеристика терроризма в уголовно-правовой науке и законодательстве

При рассмотрении особенностей правового регулирования борьбы с терроризмом отправной точкой является законодательное решение дефиниции терроризма, поскольку в данном случае эта ключевая для всей антитеррористической деятельности задача переходит с области теоретизирования в практическую плоскость. Именно определение терроризма позволяет выявить круг общественных отношений, затрагиваемых терроризмом и борьбой с ним, и выработать механизмы правового регулирования этих отношений.

Террор (от лат. terror - страх, ужас). В словаре русского языка С. И. Ожегова сказано, что террор - устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии, вплоть до уничтожения.[4]

В дореволюционной России под террором подразумевалось индивидуально направленное проявление политического терроризма, выражавшееся в посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля. В программе исполнительного комитета террористических организаций было сказано: "Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вредных лиц правительства, в защите партии от шпионства, в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства, администрации, имеет своею целью подорвать обаяние правительственной силы, давать непрерывное доказательство возможности борьбы против правительства, поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела"[5] . В качестве ярких примеров такого рода террористических актов дореволюционной России могут служить убийства царя Александра II, министров Н. П. Боголепова, Д. С. Сипягина, В. К. Плеве, великого князя Сергея Александровича, П. А. Столыпина, а также многих прокуроров, губернаторов и полицейских.

Изменившаяся ситуация во второй половине ХХ века в качестве целей, средств, способов, географии терроризма заставило более глубоко подойти к

данному явлению.

Терроризм как явление рассматривается современной наукой в трех аспектах: 1) как преступное деяние, 2) как террористические группы (организации) и 3) как террористические доктрины. Но все же определяющим в данной триаде следует признать понятие терроризма как преступного деяния, ибо от того, что мы будем понимать под терроризмом в смысле деяния, будет зависеть и то, какие группы (организации) и какие доктрины признавать террористическими. [6]

Отметим, что и мировое сообщество не выработало единого подходя пониманию терроризма, его признаков.- Заметно различаются определения данного явления предлагаемые ведущими учеными, известными политиками. Так анализ, имеющейся литературы позволяет выделить от 100 до 200 определения понятия терроризм, причем ни одно из них не признано классическим.[7]

В последнее десятилетие данной проблеме уделяется особое внимание и в России и в Соединенных Штатах Америки. Среди ученых-юристов, исследующих теоретические аспекты проблемы, следует отметить B.C. Верещагина, Н. Басиони, В. Канди, С. Маллисона, Н.А. Антоняна. Однако в современный период больший интерес представляет практический аспект рассматриваемой проблемы - как, где и в связи с чем зарождается, формируется терроризм как международное явление[8] , каковы его причины[9] (См. Приложение 2).

Есть множество строгих определений терроризма. С некоторыми оговорками во всем мире принимаются формулы, выработанные в США.

ФБР определяет терроризм как "противозаконное применение силы или насилия против граждан или собственности с целью запугать или принудить к чему-либо правительство, население или какую-либо часть того и другого, оправданное политическими или общественными целями".[10]

Министерство обороны США определяет терроризм как "предумышленное применение насилия или угрозы насилия для нагнетания страха с намерением принудить к чему-либо или запугать правительства или общество в качестве средства достижения политических, религиозных или идеологических целей".[11]

Так Дж. Буш, будучи вице-президентом США, в докладе межведомственной комиссии по борьбе с терроризмом сформулировал следующее его определение: «Терроризм - это противоправное использование и угрозы использования насилия против лиц или обьектов для достижения политических или социальных целей. Обычно он направлен на запугивание или принуждение правительства, групп или отдельных лиц для изменения их политики или действий».[12]

Одно из caмых распространенных определений этого понятия предложено американскими исследователями В. Малисоном и С. Малисоном, а именно: терроризм - это систематическое использование крайнего насилия для достижения публичных и социальных целей.[13]

Вместе с тем изучение терроризма во всех его проявлениях заставляет исследователей подойти к рассмотрению данного явления с более широких позиций.

Многочисленные исследования выделяют несколько видов террористической деятельности.

Международный терроризм - место совершения терактов не имеет значения; террористическая группа состоит из лиц разной национальности и (или) вероисповедания; объектом борьбы являются либо политические и религиозные взгляды, либо международные организации, соглашения, институты; террористическая деятельность спонсируется иностранным (по отношению к территории деятельности) государством (государствами) или частными лицами, организациями, не являющимися резидентами территории (страны) деятельности группы.

Политический террор - это криминальная деятельность, направленная на изменение внутренней политики, формы правления и социально-экономического строя государства.

Внутренний терроризм - место совершения террористических акций - страна пребывания; террористическая группа состоит, как правило, из граждан одной страны, национальности, вероисповедания; объектом борьбы являются внутренние проблемы страны пребывания.

Объектный терроризм - террористические акты совершаются в отношении определенных объектов жизнедеятельности, которые террористические группы считают вредными или опасными (антиатомный терроризм, экологический терроризм).

Функциональный террор - криминальная деятельность, направленная на деморализацию и дезорганизацию государственных служащих, а также дефункционализацию силовых структур государства. Главное направление функционального террора - физическое уничтожение государственных чиновников.

ФБР выделяет также такой вид терроризма, как вооруженная борьба за независимость, принимающая формы терроризма. Строго говоря, до подписания Хасавюртских соглашений все акты чеченских боевиков против России попадали в разряд "вооруженной борьбы за независимость, принимающей формы терроризма", а боевики проходили по категории "повстанцы". Ни акта Басаева в Буденновске, ни рейда Радуева в Кизляре нет в международных базах данных по терактам. Соответственно, документированные участники этих преступлений не считаются террористами и не находятся в мировом списке.[14]

За рубежом давно идут не пути создания законов и иных нормативных актов, специально направленных на борьбу с терроризмом. Правовое обеспечение антитеррористической деятельности равно обязательно как для успешного противодействия преступности внутри стран, так и для взаимодействия в борьбе с международным терроризмом.

Первые подобные документы относятся к 30-м годам. Основополагающей для решения процессуальных вопросов антитеррористической деятельности стала Конвенция о создании международного уголовного трибунала для привлечения террористов к ответственности (принята Советом Лиги Наций в 1937 г.).

В ней, в частности, перечислены виды преступлений, которые надлежит рассматривать как проявления международного терроризма. Это акции, направленные против жизни, телесной неприкосновенности, здоровья и свободы лиц, пользующихся международной защитой; умышленное разрушение или повреждение имущества, принадлежащего иностранному государству, и т.п. В ст. 2 Конвенции перечислены не только сами насильственные действия, несущие угрозу соответствующим объектам, но и покушения на них, приготовительные действия, связанные, например, с приисканием оружия, снаряжения, взрывных устройств в террористических целях. Национальное законодательство должно признавать их преступными и устанавливать за них ответственность.

К актам терроризма документы международного права относят самые разные преступления.

Так, Европейская конвенция по борьбе с терроризмом от 27 января 1977 г.[15] называет в качестве террористических следующие преступления:

а) правонарушения, относящиеся к применению Гаагской Конвенции по борьбе с преступным захватом летательных аппаратов от 16 декабря 1970 г.[16] ;

б) правонарушения, относящиеся к применению Монреальской Конвенции по борьбе с преступными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, от 23 сентября 1971 г[17] .;

в) тяжелые правонарушения, заключающиеся в покушении на жизнь, телесную целостность или свободу людей, имеющих право международной защиты, включая дипломатических представителей;

г) правонарушения, содержащие захват заложников или незаконное лишение свободы;

д) правонарушения, содержащие использование бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями, соразмерны с тем, насколько подобное использование представляет опасность для людей.

Все преступления, определенные в международном праве как террористические, объединяет то юридическое основание, что все они (так или иначе) посягают на безопасность отдельных лиц, общества, государств и, в конечном итоге, мирового сообщества - говоря иными словами, юридическим основанием для объединения различных преступных посягательств в категорию террористических является то, что они направлены против основ общественной безопасности как составляющей мирового правопорядка.

Позднее уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы получили свое развитие в двусторонних и многосторонних, в том числе региональных, международных соглашениях, таких как Конвенция о предупреждении и наказании терроризма (Организация американских государств, 1971 г.), Европейская конвенция о пресечении терроризма ETS N 090 (Страсбург, от 27 января 1977 г.)[18] , Токийское соглашение о международном терроризме (1986 г.), среди последних - Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.)[19] вступившая в силу 29 марта 2003 г.

Некоторые документы касаются отдельных видов терроризма (на море, в воздухе, против дипломатических агентов, с захватом заложников и т.п.).

В преамбуле Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма от 9 декабря 1994 г.[20] проявлениями терроризма по международному праву являются деяния, которые "угрожают жизни ни в чем не повинных людей или приводят к их гибели, имеют пагубные последствия для международных отношений и могут поставить под угрозу безопасность государств".

В большинстве конвенций, определяющих то или иное деяние в качестве террористического, обычно имеется указание на то, что данный акт поведения действительно так или иначе затрагивает интересы двух и более государств.

Международное уголовное право, несмотря на немалое количество документов, не определяет сам термин "терроризм". Вследствие этого и в науке международного уголовного права отсутствует единое понятие "терроризм" - вместо него речь обычно идет о преступлениях, являющихся проявлениями международного терроризма.[21]

Наиболее развернутое определение терроризма в международном праве было предложено И. Карпецом, который определил его как "международную либо внутригосударственную, но имеющую международный (т.е. охватывающую два и более государства) характер, организационную и иную

деятельность, направленную на создание специальных организаций и групп для совершения убийств и покушения на убийство, нанесения телесных повреждений, применения насилия и захвата людей в качестве заложников с целью получения выкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженного с надругательством над личностью, применением пыток, шантажа и т.д.". При этом терроризм "может сопровождаться" разрушением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов[22] .

Следовательно, обязательный признак террористического преступления по международному праву - охват террористической деятельностью в любом виде двух и более государств. Это принципиальное положение, на мой взгляд, как нельзя лучше характеризует материально-правовые основания квалификации преступлений по международному праву как террористических.

В уголовно-правовой и международно-правовой литературе предлагаются различные критерии для конструирования модели и юридических признаков терроризма, которые отражают как концептуальные аспекты, так и понятийные. Предлагается в определение терроризма включить понятия: "использование силы", "вовлечение случайных людей", "ни в чем не повинные жертвы преступлений", "любые действия, не санкционированные законом, которые вызывают страх и ужас среди широких слоев населения"; "использование вооруженных сил, если оно не опирается на нормы международного права", "насилие, связанное с действиями оппозиции к власти по политическим мотивам", связать определение терроризма со способами самого насилия - использование оружия, взрывов, поджогов и т. д.

Серьезные недостатки, дублирование и противоречия в терминах, касающихся террористической тематики, породили более сотни формулировок терроризма. Это позволяет сделать вывод об основополагающих элементах терроризма как в узком, так и в широком смысле:

цель устрашения или принуждения к определенным действиям;

публичность действия, в том числе с привлечением средств массовой информации;

использование насилия (как правило, вооруженного).[23]

В настоящее время законодатель значительно расширил понятие «терроризм», установив более широкий круг лиц. в отношении которых может быть coвершен акт терроризма, а также перечень деяний, образующих терроризм. Терроризм - насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных послeдcтвий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортныe средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений[24] .

Есть несколько официальных определений терроризма. В узком смысле одно из них сформулировано в УК РФ как «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях».

Более расширенное определение терроризма содержится в ст. 3 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г.. В нем фактически собраны диспозиции отдельных террористических преступлений (ст.ст. 205, 277, 360 УК РФ). К преступлениям террористического характера согласно Закону отнесены терроризм, захват заложника, заведомо ложное сообщение об акте терроризма, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, а также другие преступления, если они совершены в террористических целях.

В определении терроризма, закрепленного в Федеральном законе "О борьбе с терроризмом", объединены одним термином разноплановые явления.

• цель устрашения или принуждения к определенным действиям;

• публичность действия, в том числе с привлечением средств массовой информации;

• использование насилия (как правило, вооруженного).[25]

Акции террористического характера могут быть самыми разнообразными, со временем они изменяются, модифицируются. В законе трудно заранее определить точно их круг. При анализе международно-правовых документов, а также практики приходится встречаться с более широким кругом деяний террористического характера, чем это предусмотрено национальным законодательством, в частности, российским. Речь идет о незаконном захвате воздушных судов и других действиях, направленных против безопасности гражданской авиации, безопасности морского судоходства; незаконных актах, связанных с ядерными материалами; уничтожении и разнообразных формах унижения части населения. В том числе путем совершения изнасилования, калечения и обращения в состояние крайней нужды лиц некоренной или иной национальности, другого вероисповедания, а также в иных акциях.

С указанных позиций более продуктивно в законе прежде всего выделять терроризм на основе его общей отличительной характеристики и только потом давать перечень различных преступлений подпадающих под такую характеристику.

При этом как бы мы ни классифицировали терроризм на виды по различным основаниям (международный, государственный, политический, этнический, экологический, экономический, корыстный и т.д.), он все равно останется уголовным, преступным, так как при всех его разновидностях нарушаются те или иные уголовно-правовые нормы.

Выделение целой группы преступлений, имеющих террористический характер, и признание преступлением таких действий, как вовлечение в совершение преступлений террористического характера, склонение лица к участию в деятельности террористической организации, финансирование террористических организаций, стали необходимой мерой для усиления борьбы с терроризмом.

В указанную группу входят преступления, предусмотренные следующими статьями Уголовного кодекса: 205 "Терроризм", 206 "Захват заложника", 208 "Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем", 211 "Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава", 277 "Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля" и 360 "Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой", а также вовлечение или склонение лица к участию в деятельности террористической организации, вооружение или обучение лица в целях совершения указанных преступлений, финансирование акта терроризма либо террористической организации 205¹.

Определение таких преступлений как террористических соответствует Европейской конвенции по борьбе с терроризмом от 27 января 1977 г., которая помимо названных включает в эту группу незаконное лишение свободы и правонарушения, связанные с использованием бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями.

Преступления террористического характера условно можно разделить на две подгруппы:

• действия, направленные на организацию и подготовку террористической деятельности;

• действия, посредством которых осуществляются акты терроризма.

Иными словами, в первую подгруппу войдут следующие преступления: вовлечение лица в совершение преступления террористического характера; склонение к участию в деятельности террористической организации; вооружение, обучение в целях совершения указанных преступлений, финансирование акта терроризма либо террористической организации; создание незаконного вооруженного формирования. Во вторую - преступления, которые можно рассматривать как акты терроризма, а именно терроризм (поджоги, взрывы и др.); захват заложника; угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля; нападение на лиц или учреждения, пользующихся международной защитой.[26]

Выделенная группа преступлений носит, по мнению законодателя, особый характер и определяется в первую очередь необходимостью предотвращения тяжких последствий таких преступлений. Обстоятельства их совершения таковы, что эти преступления могут нанести непоправимый вред в виде гибели людей, возможно, с большим числом жертв, причинения тяжкого вреда их здоровью, крупного имущественного ущерба.

Особое место в данной группе преступлений занимает преступление, предусмотренное ст. 205 УК РФ – терроризм.

В советский период в Уголовных кодексах 1922, 1926, 1960 годов имелись главы, посвященные преступлениям против общественной безопасности, но само понятие "терроризм" отсутствовало.

Впервые уголовная ответственность за терроризм введена Федеральным законом от 1 июля 1994 г. N 10-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР"[27] .

Первоначальная редакция статьи 213.3. УК РСФСР содержала следующие признаки состава преступления - Совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий (терроризм).

За данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от трех до пяти лет.

Статья предусматривала квалифицирующий признак - те же действия, если они причинили значительный имущественный ущерб, либо привели к наступлению иных тяжких последствий, либо совершены организованной группой. За данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой.

Статья предусматривала особо квалифицирующий признак - те же действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие смерть человека. За данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества.

Примечание к данной статье предусматривало основание освобождения от уголовной ответственности, если лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению акта терроризма.

Уголовный кодекс Российской Федерации расширил основания применения уголовной ответственности за терроризм. Диспозиция статьи 205 УК РФ содержала следующие признаки: совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях

В первой редакции статьи 205 УК РФ были ужесточены санкции: за данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.

Статья предусматривала квалифицирующий признак - те же действия, совершенные: а) группой лиц по предварительному сговору; в) с применением огнестрельного оружия. За данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.

Статья предусматривала особо квалифицирующий признак - те же действия, предусмотренные частями первой или второй статьи 205 УК РФ, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, а равно сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения. За данное преступление предусматривалось наказание в виде лишения свободы на от десяти до двадцати лет.

Были изменены основания освобождения от уголовной ответственности – лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождалось от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма при условии если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Дальнейшая редакция уголовной ответственности за терроризм шла по пути ужесточения санкций. Федеральным законом от 21 июля 2004 г. N 74-ФЗ "О внесении изменений в статьи 57 и 205 Уголовного кодекса Российской Федерации"[28] – предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до двенадцати лет по ч. 1 ст. 205 УК РФ, от десяти до двадцати лет по ч. 2 ст. 205 УК РФ, от пятнадцати до двадцати лет или пожизненным лишением свободы по ч. 3 ст. 205 УК РФ.

Рассмотрим более подробно состав данного преступления.

1.2 Понятие терроризма по Уголовному Кодексу Российской Федерации

Одним из важнейших элементов преступления, а соответственно и признаков состава является объект преступления.

Родовой объект данного преступления - общественная безопасность и общественный порядок.

Видовой объект данного преступления общественная безопасность

Характер преступных действий, предусмотренных в ст. 205 УК РФ свидетельствуют о том, что рассматриваемая норма направлена на охрану общественной безопасности. Законодатель размещает состав данного преступления в главу 24 «Преступления против общественной безопасности»

Общественная безопасность - это, в соответствии с Законом РФ"О безопасности" от 5 марта 1992 г. . N 2446-I[29] , состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Жизненно важные интересы - совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.

Терроризм - многообъектное преступление.

В качестве признаков дополнительного обязательного объекта состава терроризма можно выделить деятельность органа государственной власти, международной организации, а также физического или юридического лица или группы лиц.

Признаками дополнительного факультативного объекта в составе терроризма могут выступать жизнь, здоровье, имущество и т. д. Как справедливо заметил А. В. Щеглов, «объект террористических посягательств всегда обладает двойственным характером, ибо включает в себя непосредственные жертвы террористов или разрушаемые ими материальные ценности и общий объект, в качестве которого выступают элементы конституционного строя (порядок управления, территориальная целостность или политическое устройство государства, его военная или экономическая мощь, финансовая система и т. д.)»[30] .

Расположение состава терроризма в главе о преступлениях против общественной безопасности имеет в известной мере условный характер и диктуется в значительной степени законодательной целесообразностью и статистической частотой данного объекта при совершении конкретных посягательств, но в УК других государств его место нахождения может быть совсем иным и тогда уже не возникает вопроса об общественной безопасности как едином и единственном объекте терроризма.

Другие преступления террористического характера (например, террористический акт), которым также органически присуще посягательство на общественную безопасность, предусмотрены в других главах УК в составах со сложным объектом.

Позиция о единственном объекте преступлений против общественной безопасности не согласуется уже с конструкцией ст. 205 УК РФ, где в качестве признаков дополнительного объекта прямо указано на деятельность органов государственной власти. Причем, исходя из объективной стороны состава ст. 205 УК РФ, нетрудно заметить, что если посягательство на жизнь, собственность и т п. производится одновременно с общеопасными действиями, то вмешательство в деятельность органов власти потребует дополнительных усилий со стороны террористов, которые, хотя органически и связаны с актом нарушения общественной безопасности, но, тем не менее, выполняются самостоятельно и являются для террористов смыслом всего деяния в целом, обозначающим действительно основной объект их посягательства.

Объективная сторона терроризма выражается в двух видах деяний:

1) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих объективную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, или

2) угроза совершения таких действий.

Описание объективной стороны терроризма, данное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, имеет несколько погрешностей.

Взрыв - воспламенение чего-нибудь вследствие мгновенного химического разложения вещества и образования сильно нагретых газов, сопровождающееся сильным звуком.

Поджог - намеренное, с умыслом вызывание пожара. Под "иными" подразумеваются самые разнообразные действия, прежде всего подобные по интенсивности разрушительно-поражающих свойств взрыву или поджогу, например воздействие посредством механической силы, направленное на повреждение, разрушение здания, сооружения, вывод из строя машин либо агрегатов, нарушение технологических либо производственных процессов, попытка массовых отравлений, распространения пандемий или эпизоотии. К ним также следует отнести установку взрывных устройств, нарушение железнодорожного полотна, транспорта, средств сигнализации или связи и т.п. действия, которые должны были повлечь гибель людей, катастрофу на транспорте или иные подобные последствия, но по обстоятельствам, не зависящим от виновного, или повлекли их (например, соответствующими службами было вовремя обезврежено взрывное устройство, восстановлено железнодорожное полотно, отремонтированы средства сигнализации).

Устрашение населения сопряжено с созданием новой социально-психологической атмосфеpы общественного беспокойства, когда основной психологической доминантой становится страх, неувеpенность граждан в безопасности своей жизни и здоровья, защищенности прав и свобод, неверие в эффективную работу правоохранительных органов.[31]

Термин "значительный ущерб" используется в составах кражи (п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ), мошенничества (п. "г" ч. 2 ст. 159 УК РФ), присвоения или растраты (п, "г" ч. 2 ст. 160 УК РФ), грабежа (п. "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ч. 1 ст. 167 УК РФ). Хотя здесь, в отличие от соответствующего термина, употребляемого в составе терроризма, опущено понятие "имущественный", стоимостное выражение в том и в другом случае примерно одинаковое.

При оценке террористических действий как создающих опасность причинения значительного имущественного ущерба следует учитывать все обстоятельства происшедшего, прежде всего размер ущерба, который мог быть причинен, и имущественное положение потенциальных жертв.

В. Мальцев обоснованно ставит вопрос об оправданности формулировать состав терроризма как действий, создающих опасность причинения значительного имущественного ущерба.[32] Здесь проблема не только в сложности установления содержания термина "значительный имущественный ущерб", хотя на практике минимум ущерба, с которого он должен признаваться значительным, и сейчас обычно определяют исходя из мнения потерпевших, и с "запасом", но и в недопустимости социально го содержания и тяжести терроризма выражать в законе через опасность причинения ущерба.

По мнению В. В. Мальцева для выражения терроризма используются словосочетания "иных действий" и "эти действия", предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия (например, посредством невыполнения обязанностей, связанных со своевременным отключением производственных или технологических процессов в энергетике, на транспорте либо в добывающей промышленности).[33]

Данный тезис «террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия»нуждается в уточнении, поскольку нельзя сводить всю террористическую акцию к какому-то единичному поведенческому акту, не имеющему продолжения в виде создания обстановки страха и понуждения к чему-то или оказания воздействия на кого-то. Террористическая акция включает в себя комплекс деяний, сущность которых составляет устрашение и понуждение. Бездействие в данном случае также служит средством устрашения, а устрашение - действие активное, т. е. здесь бездействие выступает как бы оборотной стороной, основой одного действия - устрашения, на базе которого осуществляется другое действие - понуждение.

Кроме того, можно угрожать бездействием, но невозможно бездействовать при выражении угрозы.

Также логическая неточность усматривается из употребленного В. В Мальцевым словосочетания «угроза совершением взрыва, поджога. иных террористических действий»[34] , ибо сами по себе взрыв, поджог и подобные действия не являются террористическими, если они не сопряжены с устрашением, угрозами, понуждением, воздействием и подлежат квалификации по статьям УК, предусматривающим ответственность за диверсию, умышленное уничтожение или повреждение имущества, умышленное убийство общеопасным способом и т. д. Террористический характер в данном случае будет иметь сама угроза общеопасными действиями (общеопасным бездействием), направленная на устрашение населения и оказание воздействия на принятие какого-то решения. При этом следует заметить, что терроризм и другие преступления террористического характера в собственном значении этих понятий существенным образом отличаются от веек других преступлений с признаками (элементами) терроризирования тем, что здесь в качестве некоего промежуточного действия выступает устрашение населения или какой-то его части. Если при совершении обычных преступлений с элементами терроризирования устрашающее воздействие направляется непосредственно в адрес тех, кому предъявляются требования, то при совершении терроризма и других преступлений террористической направленности устрашающее воздействие в адрес тех, кому предъявляются требования, осуществляется через устрашение населения или какой-то его части; которые не имеют прямого отношения ни к насильственным действиям; ни к адресатам воздействия террористов; т. е., как уже отмечалось ранее, существует как бы два уровня устрашения - сначала осуществляется устрашение населения или какой-то его части, создается обстановка страха как объективно существующий социально-психологический фактор и затем на базе этого осуществляется устрашение тех, к кому обращены требования и от кого зависит удовлетворение интересов террористов.

Законодательным огрехом выглядит и определение терроризма как действий, создающих опасность наступления иных общественно опасных последствий. Поскольку преступление - это "виновно совершенное общественно опасное деяние" (ч. 1 ст. 14 УК РФ), при совершении подавляющего большинства преступлений как раз и наступают иные, чем гибель людей и причинение значительного имущественного ущерба, общественно опасные последствия. Опасность же наступления общественно опасных последствий присуща всем без исключения преступлениям.

Специфика собственно терроризма состоит в том, что здесь устрашающее воздействие осуществляется посредством совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия. Именно так трактуют смысл ст.205 УК РФ комментарии к Кодексу, где отмечается, что к иным (кроме взрыва и поджога) относятся действия, состоящие в устройстве аварий, катастроф и крушений на транспорте, разрушении зданий, культурных и религиозных сооружений, в радиоактивном, химическом, бактериологическом или ином заражении местности и т.п.[35] , хотя буква названной статьи говорит о другом и позволяет под состав терроризма подвести практически любое насильственное действие, как с элементами терроризирования, так и без них. Налицо ситуация, когда буква закона противоречит его духу.

По ч. 1 ст. 205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения.

Угроза совершением общеопасных действий как одна из форм устрашающего воздействия, характерных для актов терроризма, должна быть действительной и реальной, т.е. включать "в себя не просто одно только высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение "предупреждающих" взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т.п.[36] .

Так, Свердловский областной суд признал 40-летнего жителя Верхней Пышмы Алексея Раскавалова виновным в угрозе совершения терроризма. В 2002 году А. Раскавалов познакомился через Интернет с гражданкой Канады Лерой Коган. Для получения канадской визы он договорился заключить с ней фиктивный брак. За оформление документов «невеста» запросила $3 тыс. Как только А. Раскавалов перевел на указанный счет деньги, дама исчезла.

Обидевшись на обман, А. Раскавалов разослал письма в Генеральное консульство США в Екатеринбурге, посольства Канады в Финляндии, Португалии, Германии и Бельгии, угрожая совершить террористические акты в отношении сотрудников посольства США в Москве и консульства в Екатеринбурге, а также в граждан Канады в России или в любой из стран СНГ. В письме просил помочь ему найти мошенницу-иностранку, в противном случае А. Раскавалов угрожал рассылкой в конвертах споры «сибирской язвы». А. Раскавалов судом приговорен по ч. 1 ст. 205 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбытием срока в колонии общего режима.[37]

Если же угроза оказалась нереальной и ни в чем, кроме высказывания намерения, не выражалась, хотя бы она и была направлена на устрашение населения и сопровождалась какими-то требованиями, не может расцениваться как акт терроризма. В данном случае действия виновного должны квалифицироваться как заведомо ложное сообщение об опасности (об акте терроризма), поскольку они заведомо не могут причинить последствий, возникающих в результате совершения актов терроризма.[38]

Виновные в таких угрозах не только подлежат наказанию в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет (ч. 1 ст. 205 УК РФ).

Угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции либо с другими деяниями, допустим, захватом заложников - ст. 206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, только подтверждает факт нарушения в этом случае законодателем им же и провозглашенных принципов: равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ).[39]

Что касается актов терроризма и других преступлений террористического характера, сопряженных с угрозой совершения общеопасных и других действий; то здесь разница состоит только в последствиях от первоначального действия, которые выражаются лишь в опасности наступления последствий в виде невинных жертв или имущественного вреда и т. д., а такие последствия, как возникновение обстановки страха среди населения или социальных групп и причинение вреда адресатам воздействия террористов могут как реально наступить, так и находиться в стадии опасности реального наступления.

Последствие - обязательный признак любого волевого акта; поэтому не существует беспоследственных преступлений, а существуют в УК РФ составы без указания на признаки последствий как обязательные признаки состава. «А преступными последствиями, - отмечает Н. Ф. Кузнецова, - признаются лишь такие результаты действий человека, которые были причинены виновно»[40] . Поэтому без изучения субъективной стороны деяния невозможно определить истинный смысл совершенных вовне действий.

Любое преступление - это "виновно совершенное общественно опасное деяние" (ч. 1 ст. 14 УК РФ). При совершении подавляющего большинства из них как раз и наступают иные (чем гибель людей и причинение значительного имущественного ущерба) общественно опасные последствия,- Опасность же наступления общественно опасных последствий присуща всем преступлениям. Можно полагать, что законодатель под опасностью наступления иных общественно опасных последствий все-таки имел в виду возможность наступления последствий, сопоставимых по тяжести с иными последствиями, названными в ч. 1. ст. 205 УК РФ. Это вытекает и из того, что в ч. 3 ст. 205 УК РФ говорится об иных тяжких последствиях.

Полагаю, что такие последствия, как реальная возможность смерти одного человека, причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью одному или нескольким лицам, нанесения крупного имущественного ущерба, - все это можно отнести к иным общественно опасным последствиям, о чем говорится в ч.1 ст. 205 УК РФ.

А преступными последствиями признаются лишь такие результаты действий человека, которые были причинены виновно. Поэтому без изучения субъективной стороны деяния невозможно определить истинный смысл совершенных вовне действий.

Субъективная сторона преступления - это внутренняя сторона преступления, т. е. психическая деятельность лица, отражающая отношение его сознания и воли к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям. Содержание субъективной стороны состава преступления характеризуют такие юридические признаки, как вина. мотив и цель совершения преступления.

Преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий. Совершенным по неосторожности преступление признается, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно и могло их предвидеть.

С субъективной стороны терроризм – преступление умышленное, совершаемое в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти.

Осознание общественно опасного характера столь сложного деяния как терроризм включает в себя осознание многообъектности посягательства и общеопасного способа исполнения первоначального действия, а также осознание того, что это действие может породить состояние страха среди населения на уровне социально психологического фактора и способствовать оказанию воздействия на адресата требований.

Предвидение общественно опасных последствий терроризма – это представление о тех событиях и тех последствиях, которые могут произойти в будущем с неизбежностью или с той или иной долей вероятности: возникновение общеопасного вреда, могущего повлечь невинные жертвы или иные тяжкие последствия, либо создание реальной опасности его причинения, порождение в обществе состояния страха, напряженности, причинение вреда адресатам требований,

В большинстве случаев в действиях террористов усматривается прямой или косвенный умысел.

Неосторожная форма вины является нетипичной для акта терроризма, предусмотренного настоящей редакцией ст.205 УК РФ.

Способы и цели совершения этого преступления категорически указывают на умышленную форму вины в виде прямого умысла. Соответственно, сам акт терроризма невозможно совершить по неосторожности, поскольку преступники сознают неизбежность последствий терроризма.

Желание как волевой признак прямого умысла состоит в стремлении к определенному результату, последствиям, т. е. с прямым умыслом могут достигаться лишь те результаты, последствия, которые выступают в качестве цели виновного. В прямом умысле цели и последствия находятся в неразрывной связи и , как заметил А. И. Рарог, «желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут наступать в качестве: 1) конечной цели, 2) промежуточного этапа; 3) средства достижения цели и 4) необходимого сопутствующего элемента деяния»[41] .

Определенную трудность в выявлении, пресечении и предупреждении совершения актов терроризма вызывает то обстоятельство, что субъективная сторона данного преступления характеризуется не только виной в виде прямого умысла, но и дополнительными признаками - специальными целями, уяснение которых является предметом доказывания при расследовании и судебном рассмотрении дел о терроризме.

Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления[42] , то есть представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате.[43] Цель как психологическое понятие тесно связана с мотивом преступления. Мотив является тем внутренним побуждением, которое вызывает у лица решимости совершить преступление. Таким образом, цель возникает на основе мотива. По обоснованному мнению профессора А.И. Рарога: "Мотив и цель вместе образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступлений и протекающая в момент его совершения"[44] .

В диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной в ст. 205 УК РФ, указаны три специальные цели: нарушение общественной безопасности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решений органами власти.

Именно эти цели как обязательные признаки состава преступления являются критериями разграничения терроризма с другими преступлениями, сходными по объективным признакам. Не установив мотивов и целей, которые преследовал преступник, совершая взрыв, поджог и другие общеопасные действия, нельзя с уверенностью утверждать, что речь идет именно о терроризме, а не о каком-либо другом преступлении. Определение указанных целей является предпосылкой правильной квалификации преступления как акта терроризма, поэтому будет весьма полезным остановиться на данном вопросе подробнее.

В уголовно-правовой литературе неоднократно и очень обоснованно указывалось, что если в законе указана специальная цель, то ее достижение обеспечивается путем совершения действий, описанных в законе в качестве признаков объективной стороны, они, по образному выражению автора, "являются средством «утопления» мотива"[45] . Сами по себе действия не являются самоцелью, а только способом достижения того конечного результата, который является целью.[46]

Неразрывная связь между объективным и субъективным не всегда принимается во внимание правоохранительными органами при расследовании и рассмотрении уголовных дел, на что неоднократно указывал Верховный суд РФ в своих решениях и постановлениях. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», положения которого сохраняют свою силу при рассмотрении судами любых умышленных преступлений, обращает внимание судов на то, что при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, мотивы и цели его совершения.[47]

Но не только недооценка неразрывной связи между объективными и субъективными признаками терроризма иногда приводит к судебным ошибкам.

По мнению Л.Ермакова, М.Комарова[48] , описание в ст. 205 УК РФ целей терроризма не представляется достаточно четким, что не способствует единообразному их толкованию. Исходя из грамматического приема толкования закона, возникает закономерный вопрос: нужно ли суду устанавливать в каждом конкретном случае наличие всех трех целей или двух, рассматривая первые две цели как однопорядковые (они названы в норме через запятую), а второй целью считать третью по перечислению в норме (она указывается альтернативно - после союза "либо") или достаточно хотя бы одной цели из трех. Этот вопрос пока еще не нашел разрешения ни в судебной практике, ни в теории уголовного права.

О необходимости правильной расстановки акцентов целей терроризма было высказано рядом ученых в научных статьях монографиях, теоретических семинарах по проблеме терроризма.[49]

Как отмечает Н.И. Панов «цель сложного действия выступает общей и главной целью по отношению к целям действий, входящих в сложное действие, которые выполняют функции промежуточных целей"[50] .

Терроризм - преступление со сложной объективной стороной, которая характеризуется несколькими актами поведения преступника: взрывом, поджогом, иными действиями, создающими опасность гибели людей, причинения значительного материального ущерба и других тяжких последствий (например, в результате обвалов, затоплений, экологических катастроф и т.д.) или угрозой совершения таких действий. Все перечисленные действия имеют внутреннюю, взаимную связь.

Каждое действие, взятое в отдельности, самостоятельного значения в рамках данного преступления не имеет, но все они направлены на устрашение населения, на дестабилизацию обстановки в каком-либо регионе, чтобы понудить органы власти принять определенное решение или воздержаться его принятия в интересах преступника. Очевиден вспомогательный характер всех действий, характеризующих объективную сторону преступления, равным образом представляются вспомогательными, промежуточными и две первые цели: устрашение населения и нарушение общественной безопасности.

Главной и основной целью терроризма, так вытекает из сущности данного преступления, является мерой воздействия на органы власти при принятии ими каких-либо решений, выгодных для террориста. Устрашение населения и нарушение общественной безопасности не есть самоцели акта терроризма, но они являются определенными этапами в преступной деятельности субъекта при достижении им основной цели, то есть являются необходимыми составляющими по отношению к главной цели. Только через нарушение общественной безопасности и устрашение населения может быть достигнута главная цель терроризма - побудить органы власти действовать в определенном террористом направлении, чтобы избежать в дальнейшем более тяжких последствий для общества и государства. [51]

При этом мотивы, оставаясь основой для формирования главной цели терроризма, могут расходиться по своему содержанию, в зависимости от характера требований, обращенных к органам власти. Если выдвигаются требования, связанные с внешней политикой РФ (отказаться от соглашения с другим государством или, например, от молчаливого согласия на бомбардировку территорий Югославии или Афганистана), то мотивы и цели в этом случае политические, и они совпадают. Но практика свидетельствует о случаях, когда мотивы связаны с личной заинтересованностью (например, террорист требует освободить арестованного или помиловать осужденного) или являются корыстными (выдвигаются требования предоставить определенную сумму долларов, транспортное средство, преимущественное право на пользование ценным объектом и т.д.).

Тенденция дифференцированной оценки судом целей, указанных в ст. 205 УК, прослеживается также при рассмотрении конкретных дел о терроризме.

Показательно уголовное дело по обвинению Сусликова в совершении акта терроризма, когда попытка достигнуть главной цели осуществлялась через реализацию других промежуточных целей. 22 марта 2001 г. Сусликов был осужден по п. п. "а" и "в" ч. 2 ст. 205 УК (и по совокупности с другими преступлениями) к 6 годам и 6 месяцам лишения свободы. Как было установлено в судебном заседании, Сусликов, будучи несогласным с военной акцией, проводимой США и блоком НАТО в Югославии, решил обратить внимание российских властей и повлиять на принятие ими решения, направленного на пресечение агрессии против Югославии, считая недостаточным направления только ноты протеста МИД РФ. Б качестве способа воздействия на российские власти он избрал акт терроризма. 28 марта 1999 г., вооружившись гранатометами, автоматами и револьверами, действуя в группе с неустановленным лицом, он произвел обогрел американского посольства в Москве, создав серьезную опасность гибели людей (как работников посольства, так и других лиц, пытавшихся пресечь его преступление).

На другой день Сусликов направил в редакции различных газет сообщения от имени "Спецподраэделения "СКИФ" - партизанского отряда имени митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского", в которых указывал, что организация берет на себя ответственность за обстрел посольства США, оцениваемый только как демонстративную акция и высказывал предупреждение о начале «активных партизанских акций против американских агрессоров и их пособников». [52]

Как видно из материалов уголовного дела, главной целью было оказание давления на органы государственной власти в целях изменения внешней политики РФ, а грубое нарушение общественной безопасности таким дерзким способом и устрашение людей являлись необходимыми промежуточными целями при достижении основной цели.

О политических мотивах и целях актов терроризма свидетельствуют судебные процессы по уголовным делам о взрывах на железнодорожном вокзале и рынке Пятигорска, о кровавых актах терроризма в Москве, Буденновске. Кизляре, Первомайском, Махачкале и других регионах РФ. Несмотря на то, что в каждом конкретном случае виновные не всегда выдвигали какие-либо конкретные требования к органам власти РФ, однако взрывы, поджоги, массовая гибель людей, разрушения порождали обстановку страха, неуверенности, нестабильности а обществе, что, по мнению организаторов, вдохновителей и пособников этих акций, должно будет понудить российские власти пересмотреть свою политику в отношении Чечни Иными словами, через реализацию промежуточных целей террористы добиваются главной цели – «свободной и независимой Ичкерии» с шариатским политическим режимом. Терроризм как уголовное преступление используется ими а качестве варварского метода политической борьбы. Создание обстановки страха есть выражение сути терроризма, но нe конечной его цели.

Поэтому нельзя согласиться с теми авторами, которые полагают, что для привлечения лица к уголовной ответственности по ст. 205 УК достаточно установить хотя бы одну из трех целей, указанных в уголовно-правовой норме.

Например, стрельба, открытая пьяным дебоширом в людном месте из хулиганских побуждений, создавая опасность гибели людей, нарушает общественную безопасность и создает обстановку страха (чего и добивается преступник, противопоставляя свое «я» интересам общества), никогда не перерастет рамок особо злостного хулиганства. Только при наличии цели оказания воздействия на принятие решения органами власти (государственной или муниципальной) речь может идти об акте терроризма. Эта главная цель может быть выражена физически в конкретном случае (как в деле Сусликова) или она вытекает из ранее сделанных заявлений заинтересованных лиц (имеются в виду чеченские сепаратисты), подтвержденные впоследствии многочисленными актами терроризма. При этом следует учитывать всю совокупность обстоятельств: место совершения взрыва, наличие людей, возможность широкого распространения информации о данном событии, что должно вызвать панику среди населения и стать средством устрашения.

Но как показывают факты, суды не всегда принимают во внимание все обстоятельства совершения насильственной акции, не учитывают главную, основную цель терроризма - оказание воздействия на органы власти, ориентируясь только на промежуточные цели, что приводит к неверным судебным решениям.

Так, приговором Московского городского суда от 21 января 1999 года Соколов был признан виновным в совершении акта терроризма и осужден за взрыв, при помощи самодельного взрывного устройства, мемориальной памятной плиты императорской семьи Романовых на Ваганьковском кладбище в Москве, причинив значительный материальный ущерб. В обоснование своей квалификации суд первой инстанции указал, что взрыв был совершен в целях нарушения общественной безопасности, поскольку кладбище является общественным местом и было выбрано виновным для выражения протеста не случайно, так как посещается множеством людей.

Судебная коллегия Верховного суда РФ изменила приговор суда первой инстанции, приняв во внимание показания Соколова на предварительном следствии и в суде о том, что он является по своим убеждениям противником монархизма и был возмущен расположением мраморной плиты в районе историко-революционных событий в Москве в 1905 году, поэтому, взрывая плиту, преследовал цель только осквернить и повредить памятник, для этого выбрал время (раннее утро) для взрыва и небольшое количество взрывчатки, чтобы не создать опасности для случайной гибели людей, в результате была нарушена общественная безопасность, цель устрашения населения была достигнута благодаря активной информационной деятельности российских СМИ.

Эти факты и нашли отражение в приговоре суда первой инстанции. Но отсутствие цели оказания воздействия на принятие решения органами власти поставило под сомнение кассационной инстанции правильность квалификации общественно опасных действий Соколова, и они были переквалифицированы со ст. 205 УК на ст. 214 (вандализм) и ч. 2 ст. 167 (умышленное повреждение взрывом чужого имущества) УК РФ[53] .

По нашему мнению, было бы целесообразным усовершенствовать норму об ответственности за терроризм, чтобы она как можно меньше порождала трудностей в практике ее применения. Представляется, что содержание нормы будет более доступным для уяснения сущности и целей терроризма, если сохранить только одну третью цель, переведя две первых в характеристику объективных признаков преступления и дополнив норму несколькими новыми объективными признаками.

Что касается применения действующей нормы, предусмотренной в ст. 205 УК РФ, то при ее толковании, как представляется более правильным, следует исходить из главной цели - оказание воздействия на органы власти и двух промежуточных целей: нарушение общественной безопасности и устрашение населения, которые являются определенными этапами в достижении основной цели терроризма.

Анализ субъективных признаков позволяет утверждать, что далеко не каждый взрыв или поджог или их угрозу можно рассматривать как акт терроризма.

Так, Владимир Туркин 23 июля 2003 года, он забаррикадировался в своей квартире, подперев дверь бревном и холодильником, и через небольшую щель в незапертой двери начал стравливать в подъезд газ из баллона. При этом требовал встречи с прокурором, а также экспертом, проводившим оценку ущерба, нанесенного Владимиром Туркиным во время дорожного происшествия. Высунувшись в форточку, Туркин кричал, что действие "несправедливой бумаги" надо приостановить, иначе он взорвет себя вместе с домом.

Около полуночи, через два часа без выставления каких-либо условий Туркин выдал через окно 50-литровый газовый баллон, предупредив при этом, что у него "есть еще". При этом он обдал газом приблизившихся к двери милиционеров.

Милиционеры, воспользовавшись слезоточивой смесью, ворвались в квартиру и задержали Туркина.

Взрыво-техническая экспертиза, проведенная в ходе предварительного следствия, установила, что концентрация газа в подъезде достигла 0,4 процента, возникла реальная угроза взрыва с последующим разрушением квартиры и возгоранием

В итоге Новосибирский суд не усмотрел в действиях Туркина признаков терроризма Суд счел, что "умыслом Владимира Туркина не охватывалось устрашение населения", и, кроме того, он добровольно и без всяких условий выдал газовый баллон. В то же время, как отметил судья, Туркин использовал данный предмет как оружие, действовал из хулиганских побуждений, пытаясь всяческими способами привлечь к себе внимание и выказывая явное неуважение к обществу.[54]

В другом случае М. осуществил убийство коммерсанта путем взрыва его автомобиля. Дело получило широкую огласку в городе. В суде тщательно исследовались мотивы и цель преступления, поскольку следствием была выдвинута версия принуждения принятия нужного ему решения другими компаньонами погибшего и т.п. Судом было установлено, что указанное деяние совершено на почве личных неприязненных отношений. и такие действия следует расценивать как убийство, совершенное общеопасным способом (п."е" ч.2 ст.105 УК РФ).[55]

Таким образом, установить истинные цели преступников возможно лишь в случае их задержания и проведения в отношении них следственных действий.

Рассматривая субъективную сторону соучастия при продаже взрывного устройства, впоследствии использованного в террористическом акте, можно отметить следующее. Соучастие предполагает такую совместную деятельность, при которой самостоятельный характер действий присоединившейся силы должна была бы прервать связь причинности дальнейших событий. Откажись торговец взрывного устройств узнав о целях покупателя, от преступной сделки, связь причинности событий прервалась бы и террорист не смог бы реализовать свой умысел. Торговец взрывным устройством своими действиями, хотя и имеющими самостоятельное уголовно-правовое значение, способствовал террористу, заведомо зная, для достижения каких целей это устройство приобретается.

Интеллектуальный момент умысла виновного в этих случаях определяется тем, что он осознает общественно опасный характер своего деяния. А именно, во-первых, понимает фактические обстоятельства содеянного (что он незаконно сбывает взрывное устройство), во-вторых, и это главное, сознает общественную опасность и социальную сущность не только своего деяния, но и будущих деяний террористов с использованием данного взрывного устройства.

Обязательность совпадения результатов интеллектуальной деятельности соучастников не всегда свидетельствует и не всегда предполагает обязательность совпадения волевых признаков. Так, в приведенном примере торговец взрывным устройством, возможно, и не желает, чтобы взрывное устройство использовалось при совершении терроризма, но, тем не менее, не препятствуя, способствует своим безразличным отношением к последующим действиям террориста и возможным последствиям. Следовательно, пособничество как разновидность соучастия в терроризме возможно и с косвенным умыслом.

Таким образом, цель деяния, будучи тесно связанной с объектом посягательства и последствиями, оказывает в то же время влияние на характер и степень вины. В свою очередь, «деяние и вина слиты с личностью субъекта и только через него получают свое существование во внешнем мире; следовательно, личность субъекта неотъемлема от состава преступления в целом»[56]

Субъект терроризма - вменяемое лицо, достигшее на момент совершения преступления 14 лет.

Думается, что вряд ли оправдано установление уголовной ответственности за терроризм с 14-летнего возраста, поскольку в этом возрасте лицо далеко не всегда способно осознавать это деяние во всей его сложности, многообъектности, целевой иерархичности, поэтому представляется совершенно правильным, что в ст. 22 Модельного УК для государств - участников СНГ терроризм не отнесен к категории преступлений, за совершение которых ответственность наступает по достижении виновным возраста 14 лет[57] .

Возраст и вменяемость лица являются общими признаками субъекта преступления.

Современный терроризм, по мнению криминологов, - как правило, организованное деяние.[58] Статистика не подтверждает этого только из-за крайне низкой раскрываемости таких преступлений. С одной стороны, терроризму всегда присуще вооруженное насилие, с другой - практика показывает, что лишь некоторые акты терроризма, исполняемые в основном психически неполноценными людьми, впоследствии признанными невменяемыми, совершаются в одиночку. Но они в этом случае и не признаются преступлениями из-за отсутствия субъекта.

Признаки специального субъекта терроризма имеют место только в ст. 24 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества,

разработанного в ООН, где в качестве субъекта международного терроризма названо лицо, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении указанных в статье действий.

Тот факт, что представители государственной власти порой оказывают содействие террористам и их организациям, порождает в научной литературе полемику о субъектах такого рода терроризма, и в частности, о возможности отнесения к ним государства как такового, а соответственно и об уголовной ответственности за подобные деяния. Проблема эта усугубляется и тем, что в последнее время, когда еще до конца не преодолены последствия взаимных обвинений государств в проведении «террористической политики», появилась новая форма обвинения государств - в оказании так называемого спонсорства терроризму, именуемого как разновидность «государственного терроризма).

Эта полемика идет как в рамках подготовки всеобщей Конвенции по борьбе с терроризмом; так и в рамках подготовки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и проекта

Международного уголовного суда. Однако всеобщей международной конвенции по борьбе с терроризмом пока что не принято, и по какому пути пойдет международное сообщество при выработке общеприемлемого понятия международного терроризма и его отличительных признаков, предугадать довольно сложно. Но пока что во всех международных документах четко выдерживается линия, согласно которой субъектами международных преступлений; а соответственно и уголовной ответственности, могут быть лишь конкретные физические лица, их совершившие.

Таким образом, многоаспектный подход убедительно показывает сложный характер преступления «терроризм» и предопределяет многообразие его определений. Расхождение, в понимании терроризма связано с различием в видении авторами содержания террористических действий, их целей и мотивов. Однако это многообразие одновременно актуализирует необходимость выделения разных граней данного социального явления. Последнее важно и с точки зрения углубленного профессионального их изучения соответствующими специалистами, и в аспекте целенаправленного адекватного воздействия на терроризм с учетом осведомленности о специфике разных его проявлений и сторон, использования всего спектра мер реагирования.

Включение в уголовный кодекс Российской Федерации специального состава преступления - терроризма - представляет собой значительный шаг вперед в деле более эффективного использования уголовного закона в борьбе со столь опасным преступлением.

Глава 2. Дифференциация уголовной ответственности за терроризм

2.1 Квалифицирующие признаки терроризма

Квалифицирующими признаками преступления, предусмотренного ч.2 ст. 205 УК РФ являются совершение преступления

а) группой лиц по предварительному сговору;

в) с применением огнестрельного оружия.

Совершение террористического акта группой лиц по предварительному сговору означает, что в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместной его реализации.

Совместное совершение акта терроризма выражается, к примеру, в планировании и подготовке акции, транспортировке несколькими лицами к месту ее проведения взрывного устройства либо горючих веществ с последующим приведением их в действие. При этом, очевидно, что последние нередко производятся одним лицом. Несмотря на это, в таких ситуациях действия всех лиц, участвовавших в террористическом акте, должны квалифицироваться как совершенные по предварительному сговору группой лиц.

В зависимости от роли каждого в акте терроризма виновный может нести ответственность и как соучастник (организатор, подстрекатель или пособник - чч. 3-5 ст. 33 УК РФ) террористических действий, совершенных одним лицом (ч. 1 ст. 205 УК РФ) либо группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 205 УК РФ).

Под огнестрельным оружием в соответствии со ст.1 Федерального закона «0б оружии» от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ (в ред.. от 29 июня 2004 г.)[59] понимается оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда.

Под применением огнестрельного оружия при совершении террористических действий подразумевается его использование по прямому назначению, которое может заключаться не только в производстве выстрелов, создающих опасность для жизни или здоровья граждан, но и в реализации его как средства психического воздействия (например, угроза немедленного убийства).

Вместе с тем, если огнестрельное оружие еще не приведено в состояние, годное для выстрела, вряд ли есть основания говорить о его применении.

Редакция данного квалифицирующего признака оценивалась как неудачная с момента принятия нового Уголовного кодекса.

И взрыв, и стрельба в равной степени характеризуются как общеопасные способы преступления. Между тем совершение взрыва, как показывает практика, часто вызывает более опасные последствия, чем стрельба из огнестрельного оружия. В настоящее время подлинным бедствием для России стало совершение террористических актов с использованием боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, Поэтому в данный пункт целесообразно включить также использование террористами боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, тем более что п."к" ч.1 ст.63 УК РФ относит их использование к числу обстоятельств, отягчающих наказание.

Кроме того, о целесообразности включения этих предметов в качестве квалифицирующих признаков говорит ситуация, сложившаяся в стране. Так, в последнее время обострилась криминогенная обстановка в результате преступных проявлений с применением взрывчатых веществ и взрывных устройств. Число террористических актов, случаев использования взрывчатых материалов при совершении различных преступлений растет. Наиболее показательны в этом плане преступления, совершенные в Москве, Буйнакске, Волгодонске и Владикавказе. Сегодняшняя обстановка в стране предполагает возможное увеличение числа таких преступлений, что подтверждается статистическими данными. Свыше 60% таких преступлений совершается с применением самодельных взрывных устройств.[60]

По расследованным уголовным делам и материалам в 2002г. было изъято 103732 кг взрывчатых веществ и 3644 взрывных устройства,

Так, В ночь на 5 февраля 2003 года, у д. 28 по Раушской набережной г. Москвы задержан Ф-ич, студент 5 курса одного из московских университетов, у которого обнаружено самодельное взрывное устройство.

В ходе расследования дела устанавливались каналы и источники приобретения Ф-ичем взрывчатых веществ. На основании оперативной информации 24 апреля 2003 года в коллекторе, расположенном по ул. Зарайской г. Москвы обнаружены и изъяты бризантное взрывчатое вещество - пикриновая кислота, массой 700 гр., 5 бутылок емкостью с легковоспламеняющейся жидкостью; аллюминевая пудра (типа ПАП-1, ПАП-2) общей массой около 30 кг, 10 кг нитрата аммония (аммиачная селитра); химическая сера массой около 15 кг; 1 кг металлической ртути.

Уголовное дело № 149208 возбуждено в декабре 2002 года СЧ СУ при УВД ЮЗАО г. Москвы по факту задержания Д-ова и Ч-ева. у каждого из которых изъято по одному взрывному устройству, состоящему из 300 гр. пластита, снаряженному металлическими шариками и дистанционным взрывателем, а также гранаты РГД-5.

Деяния Д-ова и Ч-ева переквалифицированы по ст. ст. 30, 205 УК Российской Федерации (приготовление к террористическому акту), уголовное дело направлено в суд.[61]

На практике может возникнуть вопрос: как следует квалифицировать угрозу совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо .наступления иных общественно опасных последствий, если она осуществлена группой лиц по предварительному сговору?

Очевидно, никак нельзя ставить знак равенства между угрозой совершения террористических действий и реальным их совершением.

Так, лишь угрозой применения оружия были признаны действия К.. который перед изъятием денег у потерпевшего похлопал рукой по кобуре, сказав, что в случае сопротивления он может применить оружие) однако наган из кобуры не доставал

Аналогичные акции, если они сопряжены с совершением взрыва или поджога, в зависимости от конкретных обстоятельств могут расцениваться как угроза совершения террористических действий и квалифицироваться по ч.1 ст. 205 УК РФ.

2.2 Особо квалифицирующие терроризма

Особо квалифицирующими признаками преступления, предусмотренного ч.3 .ст. 205 УК РФ являются совершение преступления предусмотренного частями первой или второй ст. 205 УК РФ, если они совершены

- организованной группой;

- либо повлекли по неосторожности смерть человека, или иные тяжкие последствия;

- сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения.

Согласно ч.3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно исполнено устойчивой группой лиц. заранее объединившихся для реализации одного или нескольких преступных деяний.

Об устойчивости террористической группы могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений. При этом, как и банда, организованная группа при терроризме может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки террористического акта[62] .

Гибель нескольких человек в результате террористического акта квалифицируется по ч. 3 ст. 205 УК РФ, пп. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ

Так, в августе 2002 боевиками над Ханкалой был сбит вертолет Ми-26 года. В результате теракта погибли 127 военнослужащих.

Суд установил, что в день теракта Докки Джантемиров вместе с четырьмя сообщниками, перевез переносной зенитно-ракетный комплекс ПЗРК из тайника в разрушенное здание, откуда впоследствии был совершен выстрел по вертолету.

Момент выстрела Джантемиров снимал на видеокамеру. Он был в маске и отдавал команду стрелять на чеченском языке: "Пускай".

Ростовский областной суд 29 апреля 2004 года приговорил участника группы боевиков Джантемирова к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима. Суд признал его виновным в терроризме по ч. 3 ст. 205 УК РФ, а также в убийстве с особой жестокостью, бандитизме, посягательстве на жизнь военнослужащих. Он должен возместить потерпевшим от 25 до 100 тысяч рублей, а также выплатить государству 6 миллионов рублей за сгоревший вертолет Ми-26.

Верховный суд РФ оставил в силе приговор Ростовского областного суда по делу Джантемирова, признанного виновным в подрыве вертолета Ми-26 над Ханкалой.[63]

Существует острая необходимость в конкретизации особо квалифицирующего признака ст.205 УК РФ "совершение организованной группой". Размах террористической деятельности в Чеченской Республике показывает, что террористические акты совершаются в большей части именно такими группами.

Так, Верховный Суд Дагестана вынес приговор по делу Магомедова А., Подсудимому были предъявлены обвинения в совершении террористического акта 18 января 2002 года, когда на ул. Озерной в Махачкале был взорван военный грузовик. В результате взрыва погибли семь солдат внутренних войск МВД РФ. По данным следствия, А.Магомедов совершал в составе диверсионно-террористической группы под руководством З. Акавова. Она действовала в Дагестане по приказу полевого командира Раппани Халилова По приговору суда З.Акавов получил пожизненное заключение.[64]

Однако привлечение к уголовной ответственности по ст.205 УК РФ организаторов преступных групп, в частности чеченских полевых командиров, не всегда представляется возможным и сопряжено с заведомыми трудностями, поскольку ст.35 УК указывает, что лицо, создавшее организованную группу, будет нести ответственность за совершенные организованной группой преступления, если они охватываются его умыслом, а умысел руководителей-террористов, как правило, направлен не на совершение конкретного акта терроризма, а имеет более широкие цели, в том числе и международные.

Нужно учитывать и то, что деятельность лиц, оказывающих террористам финансовую и иную материальную помощь, настоящим уголовным законодательством не урегулирована. Привлечь их к уголовной ответственности за терроризм практически невозможно, ведь деньги идут не на конкретный теракт, а на финансирование террористической деятельности в целом под весьма благовидным предлогом - оказание гуманитарной помощи, коммерческие сделки и т.д.

Еще одно особо отягчающее обстоятельство терроризма связано «с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения»

К объектам атомной энергии в соответствии с Федеральным законом от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ "Об использовании атомной энергии"(В ред от 22 августа 2004 г. )[65] относятся

- ядерные установки - сооружения и комплексы с ядерными реакторами, в том числе атомные станции, суда и другие плавсредства, космические и летательные аппараты, другие транспортные и транспортабельные средства; сооружения и комплексы с промышленными, экспериментальными и исследовательскими ядерными реакторами, критическими и подкритическими ядерными стендами; сооружения, комплексы, полигоны, установки и устройства с ядерными зарядами для использования в мирных целях; другие содержащие ядерные материалы сооружения, комплексы, установки для производства, использования, переработки, транспортирования ядерного топлива и ядерных материалов;

- радиационные источники - не относящиеся к ядерным установкам комплексы, установки, аппараты, оборудование и изделия, в которых содержатся радиоактивные вещества или генерируется ионизирующее излучение;

- пункты хранения ядерных материалов и радиоактивных веществ, хранилища радиоактивных отходов не относящиеся к ядерным установкам и радиационным источникам стационарные объекты и сооружения, предназначенные для хранения ядерных материалов и радиоактивных веществ, хранения или захоронения радиоактивных отходов;

К ядерным материалам, радиоактивным веществам или источникам радиоактивного излучения относятся: материалы, содержащие или способные воспроизвести делящиеся (расщепляющиеся) ядерные вещества; радиоактивные вещества, испускающие ионизирующее излучение, не относящиеся к ядерным материалам; радиоактивные отходы, т.е. вещества и материалы, испускающие ионизирующие излучения, использование которых не предусмотрено[66] .

Данные виды материалов выходят за рамки видов оружия, предусмотренных в законе «0б оружии»

В 1999 - 2000 гг. в г. Грозном террористами применялись химические вещества в крупномасштабных целях. Совершение террористических актов с применением указанных веществ может повлечь необратимые последствия не только для конкретных граждан, общества, но и для мира в целом. В связи с этим целесообразно ч.3 ст.205 УК РФ дополнить таким особо квалифицирующим признаком, как "совершение данного преступления с использованием ядовитых, отравляющих, токсичных, химических, биологических веществ" или еще лучше ввести общий термин, охватывающий все виды оружия массового поражения.

Субъективная сторона терроризма, повлекшего по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, характеризуется двойной формой вины: прямым умыслом по отношению к террористическим действиям и неосторожностью (как легкомыслием, так и небрежностью) по отношению к указанным в п.3 ст.205 УК РФ последствиям. Для этого состава характерно наравне с осознанием общественной опасности характера своих действий и предвидением абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий отсутствие волевого критерия. Лицо, хотя и предвидит возможность наступления указанных последствий, тем не менее не желает их, рассчитывая на какие-то реально существующие факторы (силы), например поджигает здание, полагая, что вовремя приехавшие пожарные сумеют его потушить и не дадут ему перекинуться на другие здания, или закладывает взрывчатку, считая, что в момент взрыва в радиусе его поражающего действия никого не будет.

Возможно, что виновный рассчитывает на свои собственные личные качества - опыт, ловкость, профессионализм и т.д. Например, лицо ошибается в мощности разрушающего действия взрывного устройства, однако расчеты его оказываются легкомысленными, самонадеянными, и в результате взрыва происходит вместо предполагаемого незначительного повреждения здания его полное разрушение.

Для преступной небрежности как вида неосторожной вины характерно то, что лицо не предвидит возможности наступления смерти человека или иных тяжких последствий в результате своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Например, виновный в целях устройства предупреждающего взрыва в ночное время закладывает взрывное устройство под автомобиль, рассчитывая на то, что взрыв произойдет до того, как хозяин автомобиля воспользуется им, тем самым причинит ему лишь имущественный вред, однако в результате взрыва погибает случайный прохожий. В этом случае интеллектуальный критерий преступной небрежности состоит в том, что лицо не сознает возможность наступления последствий, указанных в ч.3 ст.205 УК РФ. Виновный не имеет намерения причинить эти последствия, не желает и даже не допускает возможность их наступления. Однако непредвидение последствий в данном случае свидетельствует о пренебрежении лица к требованиям закона, правилам общежития, интересам других лиц и т.п.[67]

Одним из недостатков диспозиций ч. 2 и ч. 3 ст. 205 УК РФ, по мнению В.В. Мальцева является то, что их содержанием вообще не охватывается умышленное причинение каких бы то ни было общественно опасных последствий (может быть законодатель и хотел лишь подчеркнуть, что в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК РФ наряду с умышленно причиненными последствиями и причиненные "по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия" (ч. 3 ст. 205 УК РФ) должны вменяться при терроризме в вину, но получилось обратное). [68]

Террорист, своими действиями умышленно причинивший вред собственности, здоровью, не говоря уже о жизни, согласно закону должен отвечать и по соответствующим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против собственности, здоровья, жизни. Парадоксально, но например, террористические действия, к счастью, не унесшие жизни людей и не причинившие тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, при причинении умышленного легкого вреда здоровью согласно ст. 205 УК РФ должны квалифицироваться по совокупности сост. 115 УК РФ

(умышленное причинение легкого вреда здоровью).[69]

Таким образом, как бы в законодательстве не рассматривались по своему значению объекты уголовно-правовой охраны, но общественная безопасность (отношения, обеспечивающие безопасность неопределенно большого числа членов общества) как уголовно-правовой объект по своему объему шире таких объектов, как собственность, здоровье, жизнь, включает их в свое содержание. Более того, причинение ущерба общественной безопасности почти всегда происходит посредством причинения ущерба именно этим объектом. Отсюда и выделение за рамки диспозиций ч. 2 и ч. З ст. 205 УК РФ умышленного причинения вреда собственности, здоровью, жизни выхолащивает содержание общественной безопасности как объекта уголовно-правовой охраны, превращая, в свою очередь, и норму о терроризме в лишенную реального содержания искусственную норму. Дифференциация ответственности за совершения терроризма требует совершенствования путем включения дополнительных признаков в ч. 2 и 3 ст. 205 УК РФ.

Глава 3. Проблемы уголовной ответственности за терроризм

3.1 Освобождение от уголовно ответственности и назначение наказания

Терроризм как преступления носит, по мнению законодателя, особый характер и требует необходимости предотвращения тяжких последствий таких преступлений. Обстоятельства данного преступления таковы, что действия террористов могут нанести непоправимый вред в виде гибели людей, возможно, с большим числом жертв, причинения тяжкого вреда их здоровью, крупного имущественного ущерба. Принимая во внимание все это, государство идет на компромисс с преступником, делая ему уступки, заботясь при этом о благополучии потерпевших.

Инициатива в предложении компромисса со стороны государства носит скорее вынужденный характер, а не мотивируется снисхождением к преступнику или экономией уголовно-правовой репрессии (как в общих случаях деятельного раскаяния). Тем самым законодатель предоставляет возможность виновному одуматься, путем совершения положительных посткриминальных поступков предотвратить наступление общественно опасных последствий в обмен на освобождение его от уголовной ответственности.

Преступления, в которых жизнь и здоровье зависят от усмотрения преступника, подлежат особым формам урегулирования. При возникновении подобных ситуаций, когда под угрозой находятся жизнь и здоровье людей, независимо от их количества целесообразно пойти на компромисс с виновным и тем самым предотвратить возможные нежелательные последствия, что и закреплено в примечании к ст.205 УК РФ.

Примечание к ст.205 "Терроризм" содержит положение, согласно которому лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма.

Такое согласие законодателя поощрить предупреждение акта терроризма объясняется особой опасностью этого преступного посягательства, в основе которого лежит стремление субъекта запугать граждан, нанести им непоправимый ущерб, в том числе жизни и здоровью, парализовать социально полезную деятельность населения, нормальное функционирование органов власти. В силу указанных причин законодатель счел возможным предложить преступнику компромиссное решение конфликта, если он своевременно предупредит органы власти или иным способом предотвратит акт терроризма.

Ведь жизнь людей, граждан государства имеет значительно большую ценность, чем политическая программа или отдельное направление государственной политики (в частности, бескомпромиссная борьба с терроризмом). В каждом конкретном случае террористического акта главной целью становится предотвращение опасных последствий, спасение жизней граждан, попавших под удар терроризма.[70]

Своевременным признается такое предупреждение специальных органов, когда они имеют реальную возможность предотвратить совершение террористических действий либо наступление общественно опасных последствий. Причем значение будут иметь все действия, направленные на предотвращение тяжких последствий, даже если не удалось пресечь деятельность террористов, но благодаря положительному поступку субъекта большая часть возможных последствий была предотвращена. Например, своевременно эвакуировали граждан из здания, в которое, как стало известно, было заложено взрывное устройство, но обнаружить и ликвидировать его не удалось - акт терроризма (взрыв) произошел, и все-таки последствия в большей части были предотвращены, спасены человеческие жизни, которые несомненно представляют собой значительно большую ценность, нежели материальные убытки (пострадавшее здание).[71]

Для рассмотренного освобождения единственным общим основанием будет требование, чтобы в действиях этого лица не содержалось иного состава преступления.

В подобных случаях правоохранительным органам, как правило, известно лицо (группа лиц), совершившее преступление, которому можно предложить компромиссное разрешение ситуации при выполнении им определенных условий (освобождение заложника) в обмен на освобождение от уголовной ответственности.

Возможность применения данного вида освобождения от уголовной ответственности заканчивается с момента, когда виновный в результате действия специальных уполномоченных органов вынужден освободить заложника, прекратить свои преступные действия. Примером может служить вооруженный штурм специального отряда милиции помещения, в котором удерживается заложник, в ходе таких событий преступнику бессмысленно заявлять о добровольном освобождении заложника.

По мнению И.Е Елизарова, данное примечание не соответствует положениям Общей части УК РФ о добровольном отказе от преступления. Так, в ст. 31 УК РФ сформулированы понятные и четкие основания, в соответствии с которыми лицо не освобождается от уголовной ответственности, а не подлежит уголовной ответственности при добровольном отказе от совершения преступления, что не одно и то же. При этом в данной норме Общей части УК РФ не содержится каких-либо дополнительных условий непривлечения лица к ответственности в случае добровольного отказа от совершения преступления, тогда как в примечании к ст. 205 УК РФ они есть (своевременное предупреждение органов власти и т.д.)[72] .

Кроме этого, в соответствии со ст. 31 УК РФ добровольный отказ возможен не только на стадии приготовления, но и на стадии покушения на совершение преступления. В связи с этим возникает конкуренция между ст. 31 и примечанием к ст. 205 УК РФ, которая в соответствии с Конституцией РФ не может не разрешиться в пользу лица, покушавшегося на совершение акта терроризма, но в последний момент окончательно отказавшегося от его совершения. В связи с этим, на наш взгляд, примечание к ст. 205 УК РФ лишнее, поскольку в Общей части Кодекса уже имеются положения, стимулирующие отказ от совершения преступления или доведения его до конца лицом вне зависимости от тяжести и направленности преступления, к совершению которого оно готовилось или на совершение которого покушалось.

Говоря об уголовно - правовом регулировании борьбы с терроризмом, рассмотрев положения уголовного закона, устанавливающего ответственность за данное преступление, нельзя не сказать о том, что существуют пробелы, недостатки и неточности уголовного законодательства регулирующего вопросы ответственности за террористические деяния.

Анализ нормы о терроризме приводит к выводу о том, исключительная общественная опасность терроризма определяется тем, что при этом деянии совершаются убийства многих людей. Тем не менее, самые распространенные и опасные формы терроризма лишь приравниваются к убийству при отягчающих обстоятельствах (например, убийство с целью сокрыть другое преступление влечет по закону такое же наказание, как и взрыв пассажирского состава, повлекших гибель десятков, а то и сотен людей). Такое положение нельзя признать справедливым.

Для его устранения, на наш взгляд, можно было бы установить за совершение террористических акций, связанных с убийствами людей, наказания до тридцати лет лишения свободы. Хотя по УК РФ такое наказание может быть назначено лишь по совокупности приговоров (ч. 4 ст. 56), однако это исключение было бы вполне оправданным в отношении террористов.

При определении ответственности за терроризм нельзя не затронуть вопроса отмены смертной казни. Россия в Совете Европы подписала в Страсбурге протокол Европейской конвенции об отмене смертной казни[73] , сейчас ее исполнение приостановлено. Смертная казнь как уголовное наказание все же должно выступать в качестве правового ограничения, юридического средства, сдерживающего преступников. Это вытекает из её природы и является объективным свойством, несмотря ни на какие субъективные оценки и общественные мнения.

Эффективность этого вида наказания зависит не от количества казненных, а от наличия данного вида наказания в системе мер уголовного воздействия, реальности его применения.

3.2 Отграничение уголовной ответственности за терроризм от смежных составов

Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран позволяет сделать вывод, что дать определение терроризма путем перечисления деяний, в которых он выражается, или путем перечисления альтернативных признаков общего характера не представляется возможным. Это возможно лишь в результате выработки системы взаимосвязанных признаков, определяющих основные характеристики данного деяния и позволяющих отграничить его от смежных деяний. Такими признаками терроризма являются:

1) совершение общеопасных деяний или угрозы таковыми, что порождает общую опасность;

2) публичный характер исполнения с претензией на широкую огласку;

3) преднамеренное создание обстановки страха, напряженности на социальном уровне, направленное на устрашение населения или какой-то его части:

4) применение общеопасного насилия в отношении одних лиц (невинных жертв) или имущества а целях склонения к определенному поведению других лиц. [74]

Терроризм, преступления террористического характера и преступления с признаками терроризирования относятся к категории преступлений, в которых одно действие (бездействие), направленность на устрашение, имеет вспомогательное значение по отношению к основному действию - понуждению к выполнению требований, выступая способом основного действия. При этом преступления террористического характера отличаются от других преступлений с признаками терроризирования тем, что здесь существует сложность вспомогательного действия, обусловленная наличием двух уровней устрашения.

При совершении других преступлений с признаками терроризирования устрашающее воздействие оказывается непосредственно на тех лиц, от которых зависит выполнение требований виновных и не затрагивает интересов тех, кто вообще не имеет отношения к конфликту.

В отличие от этого при совершении террористических деяний устрашающее воздействие на тех, от кого зависит принятие или непринятие выгодного террористам решения, оказывается посредством устрашающего воздействия на население или какую-то его часть, то есть посредством устрашения значительной массы людей, не имеющих никакого отношения к существу происходящего.

Хотя в научной литературе и законодательстве террористический акт и акт терроризма употребляются нередко как идентичные понятия либо соотносятся как целое и часть, однако есть и различия между ними.

Во-первых, акт терроризма может выражаться не только в насильственных действиях, повлекших реальный последствия, но и в угрозе осуществления действия и даже бездействия, тогда как содержанием понятия «террористический акт» охватываются лишь реально совершившиеся действия.

Во-вторых, насильственные действия или угрозы таковыми при совершении акта терроризма направлены против неопределенных невинных жертв, тогда как жертва насилия при совершении террористического акта строго персонифицирована.

В-третьих, акт терроризма всегда совершается общеопасным способом (взрывы, поджоги и т.п.) и влечет за собой не только невинные жертвы, но и материальный вред, а террористический акт - способом, как правило, опасным лишь для конкретного лица. [75]

Террористический характер могут иметь любые насильственные действия против любых лиц, если они сопряжены со стремлением к широкой огласке, направлены на устрашение населения или какой-то его части и преследуют цель оказать влияние на развитие событий.

В ст. 3 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" цели терроризма трактуются многозначно: и как нарушение общественной безопасности, и как оказание воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам.

При таком подходе возникают трудности разграничения актов терроризма с хулиганскими действиями, грубо нарушающими общественный порядок, вандализмом, убийством, совершенным общеопасным способом, иными деяниями.

Отграничение уголовной ответственности преступления предусмотренного ст. 205 УК РФ от статьи 205.1. - вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению идет по объективной стороне преступления.

В диспозиции ч. 1 ст. 205¹ УК РФ предусматривается ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению, перечислен ряд деяний, одним из которых является вооружение лица в целях совершения им преступлений террористического характера. Под этим понимается снабжение лица, готовящегося к совершению террористического преступления, оружием - гражданским, служебным, боевым, ручным, стрелковым, холодным, каким-либо из видов иного боевого огнестрельного оружия, находящегося на вооружении в армии, в других войсках, воинских формированиях и федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба и на которые действие Федерального закона «Об оружии» не распространяется.

Финансирование указанной деятельности означает содействие ее осуществлению путем предоставления финансовых средств, недвижимости, учебной и материально-технической базы, связи, компьютерного обеспечения, информационных услуг, иных материально-технических средств. Значительные средства тратятся на вербовку и боевую подготовку террористов, закупку современного оружия, в то время как на подготовку самих террористических актов требуется лишь незначительная часть от общего потока финансовых средств.

Однако, при оценке действий виновного в случаях склонении другого лица к участию в деятельности террористической организации, а равно о финансировании террористической организации., указанные в ст. 205.1. УК РФ в правоприменении возникают трудности.

Установление мотива преступления имеет факультативное значение. Как правило, мотивационная основа организаторов и финансистов преступлений террористического характера представляет собой сложный "клубок" тесно переплетенных между собой составляющих: политических, националистических, религиозных, сепаратистских, корыстных и других. Причем очень сложно обозначить главенствующую роль каких-либо одних мотивационных детерминантов.

При этом игнорировать определенные субъективные составляющие в действиях субъектов террористической деятельности или делать акцент лишь на некоторых из них было бы неправильно[76] .

Данная норма по мнению многих специалистов[77] излишняя, поскольку. используя статьи Общей части Уголовного кодекса (ст. 30, 33), вполне можно привлекать к ответственности и за вербовку, и за финансирование террористической деятельности. Правоприменительные органы не испытывали острой необходимости в "специальной" статье для "пособников и подстрекателей терроризма" и поэтому принятием новых законов не решить проблемы противодействия и сдерживания преступности. Одними же политическими (конъюнктурными) соображениями нельзя обосновывать введение в уголовное законодательство явно излишних норм, хотя бы потому, что издержки от этого могут быть намного существеннее.

В юридической литературе отмечается и другое несовершенство указанной нормы. В законе отсутствует ответственность за создание террористической организации и руководство ею. Следовательно, действия лица, склоняющего другое лицо к участию в террористической организации, должны быть квалифицированы так же, как и вовлечение лица в совершение преступления террористического характера. Однако данное обстоятельство не может служить правильному пониманию уголовного закона как гражданами, так и правоприменителем. Кроме того, как показывает практика, не всякое незаконное вооруженное формирование или преступное сообщество имеют своей целью совершение террористических акций.

Отсюда следует вывод - о невозможности привлечения к уголовной ответственности лишь за склонение лица к участию в деятельности террористической организации, а равно за финансирование ее деятельности, если нет ответственности за функционирование такой террористической организации.

Таким образом, УК РФ целесообразно дополнить новой статьей 205.2. «Создание террористической организации»

Отграничение уголовной ответственности за терроризм ст. 205 УК РФ от статьи 207 УК РФ заведомо ложное сообщение об акте терроризма их идет по объективной и субъективной стороне преступления.

УФСБ Татарстана предъявило Кондратенко, дворнику из Верхнеуслонского района, обвинение по ч. 1 ст. 205 УК РФ в терроризме, который в январе обещал взорвать Национальный музей РТ, если ему не заплатят 300 тысяч рублей.

Верховный суд Татарстана 26 сентября 2004 г. переквалифицировал его на статьи "заведомо ложное сообщение об акте терроризма" – 207 УК РФ (в действительности у Кондратенко была не взрывчатка, а бутылка с водой) и "вымогательство" - 163 УК РФ Владимира Кондратенко приговорили к 5 годам лишения свободы в колонии строгого режима.[78]

В данном случае суд разграничил эти преступления по объективной стороне.

Преступления терроризм (ст. 205 УК РФ), пиратство (ст. 227 УК РФ), угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ) и захват заложника (ст. 206 УК РФ) имеют сходный объект - общественная безопасность.

Вопрос о соотношении терроризма и пиратства (ст. 227 УК РФ) обычно возникает перед исследователями, занимающимися проблемой безопасности морского судоходства. Разграничение терроризма и пиратства производится по субъективной стороне.

Так, С. О. Допилка по существу усматривает разницу между терроризмом и пиратством лишь в том, что первый совершается с политической направленностью, а последний по личным мотивам[79] .

Л. А. Моджорян, полагает, что понятие морского терроризма вообще следует включить в концепцию пиратства, поскольку между ними, по ее мнению, нет принципиальной разницы, к числу их общих признаков относит подрыв свободы морей и угрозу безопасности мореплавания, а их характерной чертой считает «"запугивание", т. е. поведение преступника, рассчитанное на то, чтобы вызвать ужас, парализующий жертв нападения»[80] .

Однако терроризм, как известно, совершается не только по политическим мотивам и представляет собой не политическую акцию, а преступное деяние, что же касается запугивания жертв нападения, то если для пиратов - это основной момент в процессе запугивания, для террористов же - это промежуточный этап, служащий средством запугивания третьих лиц, заинтересованных в безопасности жертв нападения. Если для пиратов захватом судна и находящихся на нем людей и имущества преступная деятельность исчерпывается, то для террористов с этого преступные действия лишь начинаются, поскольку достижение их целей связано не с поведением жертв нападения в ходе насильственных действий, а с поведением третьих лиц, на которых и призвана оказать воздействие насильственная акция[81] .

Пиратство производится с целью завладения чужим имуществом, цель угона угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава не указывается, она может быть любая: совершение акта терроризма, пересечение границы, хищение этих средств или имеющихся на них грузов и т.д., но она не сконцентрирована именно на захвате и удержании граждан на захваченном транспорте их захват только средство для достижения поставленных угонщиков целей.

Терроризм предполагает наличие специальной цели устрашения населения и давления на органы власти путем применения крайних мер насилия либо угрозы применения таких мер для достижения нужных преступникам результатов (дезорганизация работы органов власти, получение уступок со стороны власти и т.д.).

Разграничение терроризма и захвата заложника (ст. 206 УК РФ) производится по субъективной стороне - мотивам и цели преступления.

Субъективная сторона захвата заложника характеризуется виной в форме прямого умысла как и при терроризме.

Обязательным признаком субъективной стороны захвата заложника является специальная цель - понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника.

Мотивы совершения преступления и интеллектуальный момент рассматриваемых составов преступлений различен.

При захвате заложника интеллектуальный элемент прямого умысла можно сформулировать как осознание субъектом того, что, совершая это преступление, он нарушает общественную безопасность и незаконно удерживая заложника, посягает на личную неприкосновенность и свободу человека, его жизнь и здоровье. Волевой признак в прямом умысле выражается в желании субъекта захватить заложника и предъявить требования «третьим лицам», цель понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, мотивы, лежащие в основе действий виновных при захвате заложника, неразрывно связаны с целями преступления и выражаются в характере действий, которые виновное лицо определяет в качестве условия освобождения заложника (чаще всего корыстные). Личность заложника имеет определяющее значение при совершении данного преступления.

При терроризме собственно личность потерпевшего или характер и принадлежность имущества не интересуют преступника, ему важно путем нарушения общественной безопасности, достичь цели устрашения населения, чтобы вынудить органы власти к совершению или, наоборот, несовершению нужного для виновного действия, акты терроризма совершаются, как правило, по политическим мотивам.

В судебной практике выработано правило о том, что действия, связанные с захватом и удержанием заложников, сопряженные с угрозой их расстрела и созданием угрозы для жизни людей общеопасным способом, полностью охватываются составом захвата заложников и дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ не требуют.

Так, действия Бюллетень Верховного Суда РФ а и Хозяинова, связанные с захватом и удержанием заложников, предъявлением при этом требований предоставить оружие и самолет, высказанными угрозами расстрела заложников и созданием угрозы для жизни людей путем взрыва канистр с бензином, наряду со ст. 206 УК РФ, квалифицированы также и по ст. 205 УК РФ как терроризм.

Рассмотрев материалы дела и обсудив изложенные в кассационных жалобах доводы, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации решила, что приговор в отношении указанных лиц подлежит изменению по следующим основаниям.

Из материалов дела усматривается, что высказанные Мальсаговым и Бугаевым угрозы расстрела заложников и производство выстрелов из автоматов в воздух не были направлены на нарушение общественной безопасности, устрашение населения или оказание воздействия на принятие решения органом власти, а преследовали цель добиться от командования выполнения требований о предоставлении оружия и самолета, чтобы вылететь с острова. Канистры же с бензином занесены в автомобиль, а затем в салон самолета в других целях.

При таких обстоятельствах Военная коллегия пришла к выводу о том, что вышеуказанные действия Бугаева и Хозяинова охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, в совершении которого они признаны виновными, и не требуют дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ, в связи с чем приговор военного суда флота в отношении данных лиц изменен - из приговора исключено указание об осуждении Бугаева и Хозяинова по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 205 УК РФ, и по совокупности совершенных преступлений Бугаеву и Хозяинову наказания снижены. [82]

При захвате заложника могут преследоваться мотивы политического, идеологического, религиозного характера.

Например, при захвате заложников 23 октября 2002 г. во время просмотра мюзикла "Норд-Ост" в Москве террористы в качестве условия освобождения заложников потребовали от властей удовлетворения требований политического характера, иначе они угрожали взорвать здание вместе с находящимися там людьми. В данном случае мы имеем два состава преступления ч. 3 ст. 205 УК РФ и ч. 3 ст. 206 УК РФ.

Аналогичная картина при захвате заложников-детей в г. Беслан.

Терроризм, террористический акт и другие преступления с признаками терроризирования следует отличать от политических и заказных убийств. Если убийство террористической направленности служит средством создания обстановки страха, напряженности и одновременно способом воздействия на третьих лиц, то политическое или заказное убийство без элементов тeppopизиpoвaния является способом решения каких-либо вопросов самим фактом его совершения; здесь нет необходимости в понуждении кого-то к чему-то, все разрешается в результате самого наступившего последствия.

Разграничение терроризма и посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) производится по субъективной стороне - мотивам и цели преступления.

Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (статья 277 УК РФ) имеет иной родовой объект - отношения против основ конституционного строя и безопасности государства

Убийство государственного или общественного деятеля по мотивам мести за его конкретную государственную или иную политическую деятельность трудно оценить как проявление терроризма. Возможно, что имела место реакция на нарушения закона соответствующим лицом, грубое попрание прав людей, отсутствие реальной возможности прекратить произвол.

При терроризме - иная мотивация убийства государственного или политического деятеля: отсутствие претензий к убитому, смерть политического или государственного деятеля служит цели оказание воздействия на принятие органами власти или международными организациями решений, выгодных террористам. Примером таких действий служит убийство Ахмада Кадырова Цель этого теракта: дестабилизировать политическую ситуацию в Чечне и вынудить Россию к признанию «свободной и независимой Ичкерии»

Таким образом, институт освобождения от уголовной ответственности при терроризме есть признание возможным компромисса со стороны государства и в этом случае играет существенную роль в предотвращении последствий террористических актов. Однако, рост данных преступлений тяжесть последствий требует ужесточения наказания .

Сложности при разграничении терроризма от смежных составов диктует необходимость совершенствования диспозиции состава данного преступления.

Заключение

Исследование позволяет сделать следующие выводы.

В работе были рассмотрены основные проблемы которые обычно встают при рассмотрении данного состава преступления.

Общество столкнулось с новой, набирающей силу угрозой нормальному существованию и развитию.

В основе борьбы с терроризмом должна быть единая, целостная, комплексная, стратегически ориентированная государственная концепция, учитывающая международно-правовые акты и реалии государственного и общественного устройства страны.

Основным средством борьбы с терроризмом является закон. Уголовный кодекс России должен соответствовать не только реалиям, но в первую очередь международному праву, поскольку терроризм давно перешагнул национальные границы отдельных государств. Именно на это направлены предлагаемые изменения в Уголовный кодекс.

По нашему мнению действующая формулировка ст. 205 УК РФ об ответственности за терроризм является весьма неопределенной, так как к терроризму можно отнести широкий круг преступлений так называемой террористической направленности: криминальные взрывы, поджоги, убийства конкурентов и т.п. Такое положение создает возможность, с одной стороны, слишком расширительного, недостаточно определенного толкования терроризма. А с другой – большая часть преступных деяний, которые принято считать проявлениями криминального терроризма, проявлений, имеющих четко выраженную террористическую направленность, не подпадает под признаки этой статьи и квалифицируется как иные составы преступления. Это во многом превращают данную статью в "нерабочую", поскольку описываемое в ней преступление "рассредоточивается" по смежным статьям. Свидетельство чему - уголовная статистика и судебная практика.

Оправданно полагать, название ст.205 несколько не соответствует ее содержанию, ибо понятие "терроризм" более объемно, поскольку подразумевает специфический род преступной деятельности, которая может выражаться в целой группе преступлений. Терроризм необходимо рассматривать как явление современного общества, тем более что все чаще приходится говорить о международном терроризме, который имеет своих лидеров, идейную основу (воспринимаемую ими как оправдание для совершения насилия), систему финансирования, базы военной подготовки и т.д. Между тем ст.205 скорее содержит перечень преступных действий, которые принято рассматривать как акты терроризма (взрыв, поджог или иные действия), что подтверждается примечанием к статье, где речь идет о способствовании предотвращению акта терроризма. Поэтому логично было бы изменить ее название, согласовать его со смыслом статьи и примечания. Например, возможен такой вариант: ст.205 "Акт терроризма".

Терроризм, как правило, сопряжен с крупномасштабным применением насилия, от которого страдают десятки и сотни людей. Именно масштабы насилия, по мнению террористов, могут склонить власти к желательному для них поведению, а потому нет никаких пределов их преступной изощренности.

Учитывая повышенную общественную опасность преступлений против личности, совершенных по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды, полагаем, было бы целесообразно включить указанные обстоятельства в качестве квалифицирующих признаков терроризма.

Российский законодатель эти мотивы совершения преступлений признает обстоятельствами, отягчающими наказание, что совершенно обоснованно, но недостаточно для адекватной оценки этих преступных деяний.

Для более четкой уголовно-правовой оценки различных проявлений террористической направленности целесообразно законодательно закрепить разграничение терроризма на политический и общеуголовный. Наиболее оптимальным вариантом решения этой задачи является включение в качестве квалифицирующего признака указания на политический мотив совершения действий, описанных в диспозиции ст.205 УК РФ. Признание политического мотива в качестве квалифицирующего признака данного преступления сделает более успешной борьбу с политическим экстремизмом. Деяния, в которых будет превалировать политический мотив, адекватно отразят сущность и общественную опасность рассматриваемого состава.

Мотив, как обязательный признак, позволит более четко дифференцировать цели, достигаемые путем совершения актов терроризма, а также отграничит террористические акты по политическим мотивам от посягательств общеуголовного характера и значительно расширит возможности установления всех обстоятельств дела. Помимо этого, указание на мотив позволит соответствующим образом квалифицировать конкретное деяние по его прямой относимости не только к террористической деятельности, но и к такой категории, как террористический акт из мести за государственную или политическую деятельность. Таким образом, появится возможность связать ст.205 УК РФ и ст.277 УК РФ (в диспозиции ст.277 есть прямое указание на мотив) в единый блок в целях более успешного противодействия терроризму. Кроме того, это позволит в рамках единого состава ст.205 УК РФ обеспечить защиту личности, общества и государства.

Предлагаемая нами редакция ч.1 ст.205 УК наиболее точно отражает сущность квалифицирующих признаков, детализирует их и делает наличие данных признаков необходимым.

Необходимо уточнить квалифицирующий признак "совершение терроризма с применением огнестрельного оружия" (п."в" ч.2 ст.205). Нелогичность включения данного признака в ч.2 ст.205 УК очевидна, так как совершение действий с применением огнестрельного оружия представляет общественную опасность не меньшую, чем взрыв или поджог.

Целесообразно включить в качестве квалифицирующего признака помимо огнестрельного оружия включить такие разновидности оружия, как боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства - об этом говорит ситуация, сложившаяся в стране.

В настоящее время все больше встречается заявлений об актах терроризма с применением биологического и химического оружия. Усовершенствование технологии их изготовления и ее доступность открывают широкие возможности для криминального производства отравляющих веществ и бактериологических возбудителей болезней, общества, но и для мира в целом. В связи с этим целесообразно ч.3 ст.205 УК дополнить таким особо квалифицирующим признаком, "совершение данного преступления с использованием ядовитых, отравляющих, токсичных, химических, биологических веществ".

Размах террористической деятельности в Чеченской Республике показывает, что террористические акты совершаются в большей части организованными группами, поэтому. Поэтому существует острая необходимость в конкретизации особо квалифицирующего признака ст.205 УК РФ "совершение организованной группой". Привлечение к уголовной ответственности по ст.205 УК организаторов преступных групп, в частности чеченских полевых командиров, не всегда представляется возможным и сопряжено с заведомыми трудностями, поскольку ст.35 УК РФ указывает, что лицо, создавшее организованную группу, будет нести ответственность за совершенные организованной группой преступления, если они охватываются его умыслом, а умысел руководителей-террористов, как правило, направлен не на совершение конкретного акта терроризма, а имеет более широкие цели, в том числе и международные.

Исключительная общественная опасность терроризма определяется тем, что при этом деянии совершаются убийства многих людей. Тем не менее самые распространенные и опасные формы терроризма лишь приравниваются к убийству при отягчающих обстоятельствах (например, убийство с целью скрыть другое преступление влечет по закону такое же наказание, как и взрыв пассажирского состава, повлекший гибель десятков, а то и сотен людей). Такое положение нельзя признать справедливым. Для его устранения, на наш взгляд, можно было бы установить за совершение террористических акций, связанных с убийствами людей, наказания до тридцати лет лишения свободы, а также смертную казнь.

Учитывая изложенное, можно сформулировать диспозицию ст.205 УК РФ следующим образом:

Статья 205. Террористический акт

"Терроризм, то есть насилие примененное в отношении физических лиц, а также уничтожение (повреждение) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, сопряженных с устрашением населения и нарушением общественной стабильности, в целях оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях".

2. Те же деяния, если они повлекли наступление тяжких последствий, либо совершены по мотивам политической, национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды, либо организованной группой.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они повлекли по неосторожности смерть человека, либо с совершены использованием ядовитых, отравляющих, токсичных, химических, биологических веществ, а равно сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения,

Предлагаемая редакция ч.1 ст.205 УК РФ во многом облегчит квалификацию терроризма. Например, такой особо квалифицирующий признак, как "причинение смерти или иных тяжких последствий по неосторожности" в данных случаях будет являться результатом акта насилия, когда умысел виновного направлен на достижение основной цели, при достижении которой могут наступить последствия в неосторожной форме.

Современное состояние преступности, те реальные угрозы, которые она создает для национальной безопасности страны, требуют обсуждения и решения проблемы построения научно и криминологически обоснованной, внутренне согласованной системы норм института соучастия в преступлении.

Криминализация в российском уголовном законодательстве сговора на совершение наиболее опасных преступлений, таких, например, как терроризм, захват заложников, организация незаконных вооруженных формирований и др., реализуема путем изменения редакции ст.32 УК РФ. Она могла бы быть сформулирована следующим образом: "Соучастием в преступлении признается сговор на совершение особо тяжких преступлений, а равно совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления".

При включении в действующий УК РФ такого изменения правосудие получило бы серьезный инструмент для уголовно-правовой борьбы с организаторами террористической деятельности и активными ее участниками.

Также, по нашему мнению, в ст. 105 УК РФ, предусматривающую ответственность за совершение убийства, нужно ввести квалифицирующий признак, отражающий повышенную общественную опасность этого преступления, сопряженного с терроризмом. Для этого необходимо внести изменения в п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ после слов «а равно»: сопряженное с совершением преступления террористического характера или похищением человека». Данный квалифицирующий признак будет отражать не только убийство, сопряженное с захватом заложника, но и иными преступлениями террористического характера, например, терроризмом (ст. 205), угоном судна воздушного или водного транспорта либо железно-дорожного состава (ст. 211) и др.

Предлагаемое изменение законодательства усилит эффективность уголовно-правовой борьбы с терроризмом.

Библиографический список

1.Конституция Российской Федерации. Пpинята 12 декабря 1993 г. всенародным голосованием. // Российская газета. - 1993.- 25 декабря.

2.Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ ( в редакции от 28 декабря 2004 г.)// Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. -№ 25. - ст. 2954.; 2005. - N 1 (часть I) - ст. 1.

3.Федеральный закон от 21 июля 2004 г. N 74-ФЗ "О внесении изменений в статьи 57 и 205 Уголовного кодекса Российской Федерации".//Собрание законодательства РФ. - 2004. - N 30. - ст. 3092.

4.Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" (в ред. от 7 марта 2005 г.).//Собрание законодательства РФ. - 1998. - N 31. - ст. 3808; 2004. - N 35. - ст. 3607.

5.Федеральный закон от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии" (в ред.. от 29 июня 2004 г.).// Собрание законодательства РФ. - 1996. - N 51. - ст. 5681; 2004. - N 27. - ст. 2711.

6.Федеральный закон от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ "Об использовании атомной энергии"(В ред от 22 августа 2004 г. )// Собрание законодательства РФ. 1995. N 48. ст. 4552; 2004. N 35. ст. 3607.

7. Федеральный закон от 1 июля 1994 г. N 10-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР".// Собрание законодательства РФ. - 1994. - N 10. - ст. 1109.

8. Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2446-I "О безопасности" ( в ред. от 7 марта 2005 г..).//Ведомости Съезда народных депутатов РФ и ВС РФ. - 1992. - N 15. - ст. 769; Собрание законодательства РФ. - 2005. - N 10. - ст. 303.

9.Декларация совещания министров "восьмерки" в Оттаве по борьбе с терроризмом от 12 декабря 1995 г.// Сборник правовых актов - 1998. - выпуск 10.

10. Европейская конвенция о пресечении терроризма ETS N 090 (Страсбург, от 27 января 1977 г.).// Собрание законодательства РФ.- 2003. - N 3.- ст. 202.

11.Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.)// Собрании законодательства РФ. - 2003. - N 41. - ст. 3947.

12. Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (Монреаль, 23 сентября 1971 г.).//Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - М.: Междунар отношен., 1975. вып. XXIX..

13. Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (Гаага, 16 декабря 1970 г.).//Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. - М. : Междунар отношен., 1974. вып. XXVII..

14. Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (Нью-Йорк, 15 декабря 1997 г.).// Собрание законодательства РФ. - 2001.- N 35. - ст. 3513.

15. Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод Относительно отмены смертной казни ETS N 114 (Страсбург, 28 апреля 1983 г.) //Российская газета. 1997. 6 мая.

16. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 49/60 от 9 декабря 1994 г. "Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма".// Сборник правовых актов 1998. Т.3.выпуск 10.

17. Агапов П. Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению.// Уголовное право. - 2003. - N2.

18.Адельханян Р. Признаки террористического преступления по международному праву //Российская юстиция. - 2002. - N 8.

19. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. - М.:Щит-М, 1998. - 306 с.

20.Бекмурзин М.С. Некоторые вопросы борьбы с терроризмом.//Закон и право. - 2003- №1.

21.Будницкий. О. В. История терроризма в России. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

22.Гриб В.Г. Терроризм как инструмент организованной преступности на рубеже XX и XXI веков. Проблемы совершенствования взаимодействия органов внутренних дел в сфере борьбы с терроризмом, незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. //Тезисы научно-практической конференции 29 марта 2001 г. - М., 2001.

23.Гыскэ А. В. Современная российская преступность и проблемы безопасности общества (политический анализ). Монография. - М.: Медицина для всех, 2000.

24. Долгова А. Конкретизация понятия терроризма в криминологических и правовых целях.// Уголовное право.- 2003.- N2.

25. Допилка С. О. Уголовная ответственность за терроризм и пиратство на море. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - Киев, 1993.

26.ЕлизаровИ.Е. Направления совершенствования законодательства во борьбе с терроризмом. // Закон и право. - 2003. - N 6.

27.Емельянов В. Террористический акт и акт терроризма: понятие, соотношение и разграничение.// Следователь 2004. № 4.

28.Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002.

29.Емельянов В. Разграничение терроризма и посягательств с элементами терроризирования.//Российская юстиция - 2001.- N 4.

30. Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. – Харьков: ХГУ, 1999.

31. Ермакова Л., Комарова М., Цель как признак терроризма.//Уголовное право. 2002 № 2.

32.Золотарев Р.Г. Развитие уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма.// Закон и право.- 2004. - № 4.

33.Казакова В. А.Правовые проблемы противодействия организованному вооруженному терроризму.// Закон. - 2003. - N 10.

34. Карпец И.И. Преступления международного характера. - М.: Юрид. лит., 1979.

35. Кириллов И.А. О проблеме причин терроризма.//Сибирский Юридический Вестник. 2002. №2.

36. Комиссаров B.C. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против общественной безопасности. По новому УК РФ - М.: Кросно-Лекс. 1997.

37. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. - М.: Госюриздат, 1958.

38. Курс уголовного права. Том 4. Особенная часть./Под ред. Г.Н.Борзенкова и С. Комиссарова - М.: ИКД "Зерцало-М", 2002.

39. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1. Учебник под ред. Н.Ф.Кузнецовой и А.М.Тяжковой. - М.: Зерцало, 1999.

40. Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового урегулирования.// Государство и право. - 1998. - № 8.

41.Махов В., Кухта К. Проблемы борьбы с терроризмом и соблюдения гражданских свобод в США. // Уголовное право.- 2003. - N 3.

42.Модельный Уголовный кодекс для государств- участников СНГ // Правоведение.- 1996.- № 1.

43. Моджорян Л. А. Терроризм на море. Борьба государств за безопасность морского судоходства. - М.: Междунар. отношения, 1991.

44. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - М: Азбуковник, 2002.

45. Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: ХГУ, 1982.

46.Петрищев В.Е. Правовые и социально-политические проблемы борьбы с терроризмом // Государство и право. - 1998. - № 3.

47. Пресс-релиз МВД РФ Особенности расследования уголовных дел, связанных с незаконным оборотом огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств./ Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru

48. Papor А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М.: Профобразование, 2001.

49. Papor А. И. Вина и квалификация преступлений. - М.: ВЮЗИ. 1982.

50. Рарог А. И. Общая теория вины в уголовном праве: Учебное пособие. - М.: ВЮЭИ, 1980.

51.Российское уголовное право. В двух томах. Том 2. Особенная часть. Учебник./ Под ред. А.И. Рарога. – М.: Юристъ, 2001.

52. Статистические данные о состоянии преступности в Российской Федерации за 2005. М.: ГИЦ МВД РФ. 2005. -

53. Уголовное право. Общая часть. Учебник под ред. А. И. Рарога. - М.: Юрист, 2001.

54. Уголовное право. Часть Общая Часть Особенная: Учебник / Под ред. Л. Д. Гаухмана, Л. М. Колодкина и С. В. Максимова. - М.: Юриспруденция. 1999.

55.Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. - М.: Юристь, 1996.

56.Устинов В. Экстремизм и терроризм. Проблемы разграничения и классификации.// Российская юстиция. - 2002. - N 5.

57. Хамаганова А.Х.Специальные виды освобождения от уголовной ответственности за совершение преступлений террористического характера // Адвокат.- 2003. - N 10.

58.Шуберт Т. Э. Некоторые аспекты эффективности системы национальной безопасности США. // Право и политика.- 2001. - №6.

59. Щеглов А. В. Анатолия терроризма: проблемно-психологический анализ // Право и политика.- 2001.- №5.

60.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)"// Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. N 3.

61.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм"// Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1997.- № 3.

62. Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам за 2000 г. от 21 мая 2001 г.// Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2001. - N 1.

63. Дело №114/2001 из архива Московского городского суда. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

64. Дело №677/2000 из архива Московского городского суда /Долгова А. Конкретизация понятия терроризма в криминологических и правовых целях.// Уголовное право. 2003. N2.

65. Дело №2976/2004 из архива суда Новосибирской области. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

66. Дело №1023/2003 из архива суда Свердловской области. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

67. Дело №6609/2004 из архива суда Самаpской области

[1] Гриб В.Г. Терроризм как инструмент организованной преступности на рубеже XX и XXI веков. Проблемы совершенствования взаимодействия органов внутренних дел в сфере борьбы с терроризмом, незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. //Тезисы научно-практической конференции 29 марта 2001 г. - М., 2001. - С. 30.

[2] См. Статистические данные о состоянии преступности в Российской Федерации за 2005. М.: ГИЦ МВД РФ. 2005. - С. 3.

[3] Собрание законодательства РФ. - 1998. - N 31. - ст. 3808; 2004. - N 35. - ст. 3607.

[4] Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - М: Азбуковник, 2002. - С. 824.

[5] Будницкий. О. В. История терроризма в России. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - С. 113.

[6] Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования:уголовно-правовое исследование. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. - С.17

[7] Устинов В. Экстремизм и терроризм. Проблемы разграничения и классификации.// Российская юстиция. - 2002. - N 5. - C.34.

[8] Бекмурзин М.С. Некоторые вопросы борьбы с терроризмом.//Закон и право. - 2003- №1 – С.38

[9] Кириллов И.А. О проблеме причин терроризма.//Сибирский Юридический Вестник.- 2002. - №2. – С.33-34.

[10] Гыскэ А. В. Современная российская преступность и проблемы безопасности общества (политический анализ). Монография. - М.: Медицина для всех, 2000. – С.225.

[11] Петрищев В.Е. Правовые и социально-политические проблемы борьбы с терроризмом // Государство и право. - 1998. - № 3. - С. 89-90.

[12] Шуберт Т. Э. Некоторые аспекты эффективности системы национальной безопасности

США. // Право и политика.- 2001. - №6.- С. 43.

[13] Цит. по Золотарев Р.Г. Развитие уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма.// Закон и право.- 2004. - № 4. – С.44.

[14] Махов В., Кухта К. Проблемы борьбы с терроризмом и соблюдения гражданских свобод в США. // Уголовное право.- 2003. - N 3. - C. 135.

[15] Собрание законодательства РФ. - 2003. - N 3. - ст. 202.

[16] Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. - М. : Междунар отношен., 1974. вып. XXVII. - С. 292.

[17] Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - М.: Междунар отношен., 1975. вып. XXIX..- С.76.

[18] Собрание законодательства РФ. - 2003. - N 3. - ст. 202.

[19] Собрании законодательства РФ. - 2003. - N 41. - ст. 3947.

[20] Сборник правовых актов РФ. - 1998. - Т.3. - выпуск 10. - С. 133.

[21] Адельханян Р. Признаки террористического преступления по международному праву //Российская юстиция. - 2002. - N 8. - С.29.

[22] Карпец И.И. Преступления международного характера. - М.: Юрид. лит., 1979. - С. 64-98.

[23] Казакова В. А.Правовые проблемы противодействия организованному вооруженному терроризму.// Закон. - 2003. - N 10. - C.116.

[24] Золотарев Р.Г. Указ.соч.. – С.45.

[25] Казакова В. А.Указ. соч. - C.116.

[26] Хамаганова А.Х.Специальные виды освобождения от уголовной ответственности за совершение преступлений террористического характера .// Адвокат.- 2003. - N 10. – С. 39.

[27] Собрание законодательства РФ. - 1994. - N 10. - ст. 1109.

[28] Собрание законодательства РФ. - 2004. - N 30. - ст. 3092.

[29] Ведомости Съезда народных депутатов РФ и ВС РФ. - 1992. -N 15. - ст. 769; Собрание законодательства РФ. - 2005. - N 10. - ст. 303.

[30] Щеглов А. В. Анатолия терроризма: проблемно-психологический анализ // Право и политика.- 2001.- №5. - С. 51.

[31] Курс уголовного права. Том 4. Особенная часть./Под ред. Г.Н.Борзенкова и С. Комиссарова - М.: ИКД "Зерцало-М", 2002. – С. 323.

[32] Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового урегулирования.// Государство и право. - 1998. - № 8. - С. 105.

[33] Там же. - С. 105,

[34] Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 105, 107.

[35] См. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. - М.: Юристь, 1996. С. 248; Уголовное право. Часть Общая Часть Особенная: Учебник / Под ред. Л. Д. Гаухмана, Л. М. Колодкина и С. В. Максимова. - М.: Юриспруденция. 1999. - С. 550.

[36] Комиссаров В.С. Указ. соч.- С. 67.

[37] Дело №1023/2003 из архива суда Свердловской области. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

[38] Мальцев В. В. Указ.соч. - С. 106.

[39] Емельянов В. Разграничение терроризма и посягательств с элементами терроризирования.//Российская юстиция - 2001.- N 4. – С. 32.

[40] Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. - М.: Госюриздат, 1958. - С. 20.

[41] Рарог А. И. Общая теория вины в уголовном праве: Учебное пособие. - М.: ВЮЭИ, 1980. - С. 38.

[42] См.: Уголовное право. Общая часть. Учебник под ред. А. И. Рарога. - М.: Юрист, 2001. - С.175.

[43] См.: Курс уголовного права. Общая часть. Том 1. Учебник под ред. Н.Ф.Кузнецовой и А.М.Тяжковой. - М.: Зерцало, 1999. - С. 342.

[44] См.: Уголовное право. Общая часть Учебник под редакцией А.И. Рарога. - С. 175.

[45] См.: Papor А. И. Вина и квалификация преступлений. - М.: ВЮЗИ. 1982. - C.33-34.

[46] См.:Papor А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М.: Профобразование, 2001. - С. 71.

[47] См.: Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. N 3.- С. 2-6 (пункты: 3.6.9.11-13,20).

[48] Ермакова Л., Комарова М., Цель как признак терроризма.//Уголовное право. 2002 № 2. – С.23.

[49] См., например, Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. - М.:Щит-М, 1998; Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. – Харьков: ХГУ, 1999; Комиссаров B.C. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против общественной безопасности. По новому УК РФ - М.: Кросно-Лекс. 1997, Российское уголовное право. В двух томах. Том 2. Особенная часть. Учебник./ Под ред. А.И. Рарога. – М.: Юристъ, 2001. -.C. 366.

[50] См.: Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: ХГУ, 1982. - С. 12.

[51] Ермакова Л., Комарова М. Указ. соч. – С. 24.

[52] Дело №114/2001 из архива Московского городского суда. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

[53] Дело №677/2000 из архива Московского городского суда /Долгова А. Конкретизация понятия терроризма в криминологических и правовых целях.// Уголовное право. 2003. N2. - C.42

[54] Дело №2976/2004 из архива суда Новосибирской области. / Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru.

[55] Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. N 3.

[56] Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. - СПб.: Издательство <Юридический центр Пресс», 2002. - С. 212

[57] Модельный Уголовный кодекс для государств- участников СНГ // Правоведение.- 1996.- № 1. - С. 95-96.

[58] См. Долгова А. Указ. соч. - C. 41; Кириллов И.А. Указ. соч. – С. 33.

[59] Собрание законодательства РФ. - 1996. - N 51. - ст. 5681; 2004.- N 27. - ст. 2711.

[60] Пресс-релиз МВД РФ Особенности расследования уголовных дел, связанных с незаконным оборотом огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств./ Материалы с сайта МВД России http://www.mvdinform.ru

[61] Там же.

[62] Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1997.- № 3. - С. 2.

[63] Информация взята на официальном сайте Верховного Суда России (http:/www.supcourt.ru)

[64] Информация взята на официальном сайте Верховного Суда России (http:/www.supcourt.ru).

[65] Собрание законодательства РФ. 1995. N 48. ст. 4552; 2004. N 35. ст. 3607.

[66] См. ст. 3 Федерального закона от 21 ноября 1995 г. "Об использовании атомной энергии".

[67] Адельханян Р. Признаки террористического преступления по международному праву //Российская юстиция. - 2002. - N 8. – С. 47.

[68] Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового урегулирования.// Государство и право. - 1998. - № 8. - С. 106.

[69] Казакова В.А. Указ. соч.. - C. 116.

[70] Хамаганова А.Х.Указ. соч. – С. 40.

[71] Хамаганова А.Х.Указ. соч. – С.39.

[72] ЕлизаровИ.Е. Направления совершенствования законодательства во борьбе с терроризмом. // Закон и право. - 2003. - N 6. - C. 42.

[73] См.: Российская газета. 1997. 6 мая.

[74] Долгова А. Указ. соч.. - C. 43.

[75] Емельянов В. Террористический акт и акт терроризма: понятие, соотношение и разграничение.// Следователь 2004. № 4. – С. 44.

[76] Елизаров И.Е. Указ. соч. - C.42

[77] Агапов П. Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению.// Уголовное право. - 2003. - N2. - C. 37.

[78] Информация взята на официальном сайте Верховного Суда России (http:/www.supcourt.ru).

[79] Допилка С. О. Уголовная ответственность за терроризм и пиратство на море. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - Киев, 1993. - С. 19-21.

[80] Моджорян Л. А. Терроризм на море. Борьба государств за безопасность морского судоходства. - М.: Междунар. отношения, 1991.- С. 37.

[81] Карпец И. И. Преступления международного характера. - С. 180.

[82] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2001. - N 1. - С. 10.

[83] Дело №6609/2004 из архива суда Самаpской области

Дипломная работа: Основы уголовно-правовой борьбы с терроризмом

Похожие рефераты: