Курсовая работа: Правовые презумпции, правовые фикции и преюдиции как специфические юридические составы

Основные данные о работе

Содержание

Введение

Правовые презумпции, правовые фикции и правовые преюдиции – не законодательные нормы, а специфические юридические составы, выработанные в ходе длительного развития юридической теории и практики. Будучи продуктом опыта, они играют важную регулятивно-организующую роль в сфере правотворчества, правоприменения, судебной, прокурорской и следственной деятельности, оказывают влияние на становление и развитие правосознания, упрочение законности.

Область их применения обширна, в сущности, это тоже социальные регуляторы, но весьма своеобразные. Как приемы правового регулирования, они оказываются полезными и необходимыми при возникновении различных «нестандартных ситуаций». Но ими пользуются и при обычном, нормальном функционировании правовой системы.

Правовые презумпции – разновидности общих презумпций. Особенность первых, как это вытекает из приведенного определения, состоит в том, что они прямо или косвенно отражаются в нормативных актах, обусловлены потребностями юридического опосредования общественных отношений и действуют только в правовой сфере.

Правовые фикции – положения, которые в действительности не существуют, но которым право придало значение факт. С помощью такого приема законодатель стремится преодолеть им же установленный режим правового регулирования.

Правовые преюдицици - свойства решения, означающие, что установленные вступившим в законную силу решением суда факты и правоотношения не могут быть участвующими в деле лицами оспорены в другом деле, не нуждаются в доказывании.

Цель данной курсовой работы - рассмотрение презумпций, фикций и преюдиций в праве.

Задачи работы - раскрытие сущности и рассмотрение классификаций и видов презумпций, фикций и преюдиций в Российском праве, определение их места и роли в механизме правового регулирования; определение социального значения данных явлений; обоснование необходимости их использования в праве.

При написании курсовой работы применялись следующие методы исследования: изучение и анализ научной и юридической литературы; изучение и обобщение отечественной и зарубежной практики применения специфических юридических составов.

Нормативной основой исследования явились законы Российской Федерации. Кроме того, в работе использовались материалы судебной практики, характеризующие проблемы правоприменительной деятельности в данной сфере.

Основная часть

1 Правовые презумпции

Презумпция (от лат. слова "presumptio") - предположение о наличии или отсутствии определенных фактов, основанное на связи между предполагаемыми фактами и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом. В основе презумпций лежит социальный опыт, многократно проверенное практикой знание о том, что презюмируемое - типичный, вероятный при данных условиях факт.

Правовая презумпция имеет следующие характерные черты:

- прямо или косвенно закрепляется в праве;

- в любом случае имеет значение для правового регулирования;

- вызывает правовые последствия, если она является неопровержимой в силу закона или не опровергнута в процессе разрешения дела.

Самой древней юридической презумпцией является презумпция знания права и закона: предполагается, что все должны знать писаный закон. Эта презумпция была сформулирована и применялась еще в римском праве ("ignorantia legis neminem excusat" - "незнание закона никого не извиняет"). Без такого юридического предположения было бы вообще невозможно применить правовую норму, решить то или иное юридическое дело.

Самой важной и, пожалуй, самой знаменитой юридической презумпцией является презумпция невиновности обвиняемого в уголовном процессе: каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. [1, ст.49]

В гражданском процессе действует обратная презумпция - презумпция виновности неисправного должника - должник, не исполнивший свое обязательство, считается виновным в неисполнении, пока не докажет обратное.

Презумпции делятся на два вида: юридические презумпции; фактические презумпции.

1.1 Юридические презумпции

Юридическая презумпция — это утверждение о конвенционально-достоверном существовании факта, связанного тетической связью с другим (другими) достоверно установленным фактом или фактами. Тетическая связь — это связь явлений, событий, процессов материального мира, которая возникает между ними в силу воли нормодателя (народа, непосредственно принявшего конституцию или законы, либо компетентного нормотворческого органа государства), воплотившейся в определенную норму или нормы права. Конвенциональная достоверность юридической презумпции выражается в том, что юридическая презумпция достоверна не в силу ее логической обоснованности, а в силу ее тетической обоснованности, то есть требования нормы права полагать достоверно существующими те связи явлений, которые или заведомо не существуют (в неопровержимых юридических презумпциях), или существуют лишь вероятно (в опровержимых юридических презумпциях).

Юридические презумпции делятся на два вида:

- опровержимые презумпции;

- неопровержимые презумпции.

Опровержимая юридическая презумпция — это опровержимое утверждение о конвенционально-достоверном существовании факта, связанного тетической связью с другим (другими) достоверно установленным фактом или фактами. Опровержимые юридические презумпции должны выражать реально существующие связи явлений. Все опровержимые юридические презумпции являются формально-юридическими способами преодоления неустранимых сомнений правоприменителя, неспособного не по своей вине установить по делу объективную истину.

Опровержимые юридические презумпции влияют на распределение бремени доказывания и могут быть опровергнуты той из спорящих сторон, против которой направлена презумпция, и используются если совокупность информации, полученной из потенциальных источников доказательственной информации, недостаточна для формулирования достоверного вывода о наличии или отсутствии фактов.

Опровержимые юридические презумпции делятся на два вида: общие (общеправовые) опровержимые презумпции и специальные (отраслевые) опровержимые презумпции.

Использование специальных опровержимых юридических презумпций исключает использование общих опровержимых юридических презумпций.

Общие презумпции отличаются от специальных опровержимых юридических презумпций только тем, что охватывают собой все отрасли права, а не одну или несколько отраслей. Они могут опровергаться заинтересованными лицами точно так же, как и специальные опровержимые презумпции.

Среди специальных (отраслевых) опровержимых юридических презумпций можно отметить:

- презумпцию вины причинителя вреда;

- презумпцию вины должника, нарушившего обязательство;

- презумпцию вины нанимателя при допущении им ухудшения нанятого имущества;

- презумпцию вины перевозчика в утрате, недостаче и повреждении принятого к перевозке груза и багажа;

- презумпцию вины комиссионера за утрату, недостачу или повреждение имущества комитента;

- презумпцию возможности продажи имущества комиссионером не по цене, назначенной комитентом;

- презумпцию несоответствия действительности сведений, порочащих честь и достоинство физического или юридического лица;

- презумпцию наличия права собственности у владельца имущества,

- презумпцию смерти лица, сведений о месте пребывания которого нет в его месте жительства в течение определенного, достаточно длительного времени.

Общеправовые опровержимые презумпции делятся на две группы:

- использование которых в полной мере допустимо наряду с использованием специальных опровержимых юридических презумпций;

- использование некоторых частных выводов из которых исключено, если существует возможность использования специальных опровержимых юридических презумпций.

К первой группе относятся презумпция знания правовых норм, опубликованных в надлежащем порядке, их адресатами, а также презумпция правосубъектности участников правоотношений.

Ко второй группе относятся презумпция добропорядочности участников правоотношений и презумпция социальной ценности, правильности и разумности фактически сложившегося порядка вещей (status quo) и необходимости наличия достаточных оснований для его изменения.

Презумпции второй группы выполняют несколько более сложную функцию, чем презумпции первой группы. По мнению автора, следует подробнее остановиться на второй группе, т.к. роль этих презумпций в правовой системе весьма велика.

Презумпция добропорядочности участников правоотношений закреплена в законодательстве в виде двух презумпций:

- презумпции невиновности [1, ст.49], [2], [3];

- презумпции разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений [5, ст.10, п.3].

Можно сказать, что эти презумпции являются одной из общеправовых гарантий вынесения законных и справедливых правоприменительных решений. Однако некоторые частные выводы из этих презумпций, логически из них вытекающие, правоприменитель делать не имеет права, если существуют специальные опровержимые юридические презумпции, прямо противоречащие этим выводам.

Для презумпции разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений такими специальными опровержимыми юридическими презумпциями, прямо противоречащими некоторым частным выводам, логически вытекающим из данной презумпции, будут, в частности, все презумпции вины (презумпция вины причинителя вреда, презумпция вины должника, нарушившего обязательство и др.), а также презумпция несоответствия действительности сведений, порочащих честь и достоинство физического или юридического лица.

Для презумпции невиновности на сегодняшний день нет специальных опровержимых юридических презумпций, прямо противоречащих частным выводам, логически вытекающим из данной презумпции, однако такие презумпции могут быть установлены законодателем, прежде всего в целях борьбы с коррупцией.

Презумпция правильности и paзумности существующего порядка вещей, изменение которого требует наличия достаточных к тому оснований, называется еще презумпцией ценности сохранения status quo. Презумпция ценности сохранения status quo имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку дает возможность правильно разрешать встречающиеся иногда отдельные казуистические ситуации, в которых суд не может установить истину и не способен использовать презумпцию добропорядочности участников правоотношений.

Необходимо отметить, что презумпцию ценности сохранения случайно сложившегося status quo можно использовать лишь тогда, когда предмет судебного спора — социальное благо, на обладание которым претендуют спорящие стороны, — является неделимым и не может использоваться ими поочередно.

В настоящее время общеправовая презумпция ценности сохранения status quo нашла свое отражение в отраслевых принципах права — принципе недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, закрепленном в ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации [4, ст.1], а также в принципе недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, закрепленном в ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации [5, ст.1].

Неопровержимая юридическая презумпция — это неопровержимое утверждение о конвенционально-достоверном существовании факта, связанного тетической связью с другим (другими), достоверно установленным фактом или фактами. Неопровержимые юридические презумпции не выражают реально существующих связей явлений.

Неопровержимые юридические презумпции делятся на два вида:

- общие неопровержимые презумпции;

- специальные неопровержимые презумпции.

К общеправовым неопровержимым презумпциям относятся:

- презумпции справедливости и целесообразности действующей Конституции;

- справедливости и целесообразности законов, не противоречащих Конституции;

- справедливости и целесообразности подзаконных нормативных актов, не противоречащих Конституции и законам.

Среди специальных (отраслевых) неопровержимых юридических презумпций можно выделить три разновидности:

1. Презумпции, устанавливающие конвенциональную достоверность заведомо несуществующего факта в целях защиты чьих-либо охраняемых законом интересов. К таким презумпциям относятся, в частности:

- презумпция отцовства мужа, давшего согласие на искусственное оплодотворение жены;

- презумпция отцовства и материнства супругов, давших согласие на вынашивание эмбриона суррогатной матерью (последняя презумпция еще не закреплена в действующем законодательстве надлежащим образом, однако ее закрепление неизбежно, это дело ближайшего будущего).

2. Презумпции, устанавливающие конвенциональную достоверность факта, который в подавляющем большинстве случаев существует, а редкие случаи его несуществования при указанных в презумпции условиях закон игнорирует в целях стабильности правопорядка. К таким презумпциям относятся, например:

- презумпция «неразумения смысла содеянного», а, следовательно, и меньшей степени общественной опасности или отсутствия общественной опасности личности человека, совершившего до достижения определенного календарного возраста деяние, имеющее признаки преступления или административного правонарушения (эта презумпция нуждается в корректировании в связи с процессом акселерации: необходимо снижение возраста привлечения к юридической ответственности за совершение ряда правонарушений);

- презумпция меньшей степени общественной опасности личности человека, совершившего деяние, имеющее признаки уголовного преступления или административного правонарушения, хотя и после достижения того календарного возраста, с которого гражданина можно привлечь к соответствующему виду ответственности, но до достижения психологического возраста, соответствующего календарному;

- презумпция отсутствия общественной опасности личности человека, совершившего деяние, имеющее признаки состава преступления, административного правонарушения, дисциплинарного проступка, если после совершения их истек срок давности привлечения к юридической ответственности.

3. Презумпции, устанавливающие конвенциональную достоверность факта, вероятность существования которого в объективной реальности оценить невозможно, а в силу нормы закона делать это излишне. К таким презумпциям относятся, в частности:

- презумпция необъективности судьи, следователя, прокурора, лица, производящего дознание, секретаря судебного заседания, переводчика, эксперта или специалиста, подлежащих отводу в силу наличия формальных оснований для отвода, сформулированных в процессуальном законе;

- презумпция безусловной доказательственной ценности использования определенных средств доказывания для исследования названных в законе источников доказательств (эта презумпция предусматривает случаи обязательного проведения экспертизы даже по таким делам, по которым правоприменитель считает проведение именно такой экспертизы ненужным, излишним). [6, 207]

1.2 Фактические презумпции

Фактическая презумпция — это утверждение о вероятном существовании факта, связанного необходимой неустойчивой причинно-следственной связью с другим (другими) достоверно установленным фактом или фактами.

Фактические презумпции делятся на два вида:

- поисковые фактические презумпции;

- оценочные фактические презумпции.

Поисковая фактическая презумпция — это утверждение о вероятном наличии относящейся к делу доказательственной информации, которой может располагать конкретный человек или группа людей, объединенных некоторым общим признаком или совокупностью признаков, а также информации, которая может быть получена в процессе исследования свойств конкретных или определяемых родовыми признаками предметов или совокупностей предметов.

Поисковые фактические презумпции могут иметь разную степень вероятности, поэтому они делятся на: высоковероятные, средневероятные, маловероятные.

Оценочная фактическая презумпция — это утверждение о вероятном наличии одного, нескольких или всех качеств надлежащего доказательства (относимости, допустимости, достоверности, полноты, достаточности для формулирования вывода) у совокупности доказательственной информации, полученной из исследованного источника доказательств.

Оценочные фактические презумпции могут иметь только высокую степень вероятности, поэтому они делятся по видам оценки на фактические презумпции, позволяющие оценить: относимость, допустимость, достоверность доказательств; полноту исследования источника доказательственной информации; достаточность совокупности доказательств для формулирования вывода о существовании либо несуществовании искомых фактов дела.

Все фактические презумпции должны быть обоснованными, то есть должны выражать реально существующие причинно-следственные связи явлений.

К сожалению, иногда правоприменители формулируют необоснованные фактические презумпции, выражающие не реально существующие причинно-следственные связи явлений, а лишь их собственные социальные, половые, расовые, религиозные предрассудки или личностные предубеждения. [6, 215]

Таким образом, презумпции имеют не только теоретическое, но и практическое значение, являются формально-юридическими способами преодоления неустранимых сомнений правоприменителя и тесно связаны с процессом доказывания и с распределением бремени доказывания.

2 Правовые фикции

Фикция [от лат. fictio - выдумка, вымысел] - особый прием нормотворчества, суть которого заключается в том, что определенные юридические последствия закон связывает с заведомо несуществующими фактами и смысл фикции выражается вводными словами "как бы", "как если бы", "допустим". С помощью такого приема законодатель стремится преодолеть им же установленный режим правового регулирования.

Под правовой фикцией понимается положение, которое в действительности не существует, но которому право придало значение факта.

Правовые фикции относятся к феноменам правовой действительности. Они, не будучи юридическими и являясь, возможно, несуществующими фактами, тем не менее могут порождать юридические последствия, т.к. признаны законодательством существующими и имеющими силу этого юридические последствия. Фикции - положения изначально неистинные.

Так, в римском праве была фикция о признании "по вымыслу" иностранца римским гражданином, если он выступал истцом или ответчиком в гражданских сделках. Во французском праве существует фикция, которая гласит: если жена и муж погибли одновременно, первым погибшим считается муж. Эта фикция необходима для того, чтобы установить четкий порядок наследования. В российском гражданском праве днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим.

Правовые фикции известны различным отраслям права, но, пожалуй, более всего их в гражданском судопроизводстве. Это связано с детальностью процессуального регулирования правосудия по гражданским делам и отказом от объективной истины в состязательном процессе. При этом процессуально-правовые фикции - это всегда исключение из общих правил производства по делу, без которых нельзя правильно и справедливо рассмотреть и разрешить гражданское дело. [7, 145] Примерами правовых фикций по гражданским делам являются положения, закрепленные в ч. 3 ст. 79 (правовая фикция результатов судебной экспертизы, не проведенной по вине стороны), ст. 118, 119 (правовая фикция надлежащего извещения лица, участвующего в деле, о времени и месте рассмотрения дела) ГПК РФ. [8, ст.79, ст.118, ст.119]

Так, непреложным требованием является обязательное извещение судом лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания [8, ст. 167]. В противном случае решение подлежит безусловной отмене [8, пп. 2 п. 2 ст. 364]. При отсутствии сообщения о перемене своего адреса во время производства по делу повестка посылается по последнему известному суду адресу и считается доставленной, хотя бы адресат по этому адресу более не проживал. Аналогичное правило определено и в ст. 119 ГПК РФ, которая устанавливает, что при неизвестности места пребывания ответчика суд приступает к рассмотрению дела после поступления в суд сведений об этом с последнего известного места жительства ответчика. Указанные нормы представляют собой правовые фикции. Суд исходит из того, что сторона извещена надлежащим образом, хотя в действительности судебная повестка не дошла до адресата и это известно судье. Налицо очевидное исключение из правила ст. 167 ГПК РФ. И оно объективно необходимо, иначе невозможным будет разбирательство спора о праве.

В известной степени фикции упрощают производство по делу, обеспечивая учет судом позиции лишь одной спорящей стороны. Вместе с тем применение фикции ставит другую сторону в привилегированное положение [9, 24]. Так, при применении ст. ст. 118 - 119 ГПК РФ явившееся в суд заинтересованное лицо получает очевидную процессуальную льготу: никто не будет опровергать его доводы, а суд при вынесении решения будет основываться на представленных доказательствах.

Считается, что фикции предназначены для преодоления процессуальной недисциплинированности участников судопроизводства. Так, в ранее действовавшем ГПК РСФСР содержался целый ряд гражданско-процессуальных фикций, имеющих доказательный характер.

Согласно ч. 1 ст. 65 и ч. 1 ст. 70 ГПК РСФСР в отношении стороны, удерживающей у себя истребуемое судом письменное или вещественное доказательство и не представляющей его по требованию суда, предполагается, что содержащиеся в нем сведения направлены против интересов этой стороны и считаются ею признанными. Утверждение о признании недисциплинированной стороной сведений, содержащихся в непредставленном средстве доказывания, явно и очевидно фиктивно.

В ч. 3 ст. 74 ГПК РСФСР была установлена правовая фикция результатов судебной экспертизы, не проведенной по вине стороны: "В случае уклонения стороны от прохождения экспертизы, когда по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд, в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым". [10, ст.74]

В действующем ГПК РФ сохранилась лишь одна из названных фикций. Так, п. 3 ст. 79 ГПК РФ определяет, что при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

В указанных случаях фиктивным будет вывод суда о признании стороной сведений, содержащихся в непредставленном средстве доказывания, а также об установлении или опровержении факта, по которому экспертиза не была проведена. Выводы суда с очевидностью не соответствуют реальной действительности, т.к. непредставленное средство доказывания не исследовалось, экспертиза не проводилась, но они необходимы, чтобы преодолеть невыполнение одной из сторон своих процессуальных обязанностей и осуществить правосудие по делу.

Отказ законодателя от использования части данных фикций, носящих доказательственный характер, представляется вполне обоснованным.

Так, ст. 12 ГПК РФ закрепляет принцип осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон. Рассмотренные фикции абсолютно не соответствуют сущности состязательного процесса, т.к. в случае использования данных фикций суд фактически утрачивает роль арбитра и принимает сторону одного из участников процесса. При этом использование рассмотренных фикций противоречит ст. 51 Конституции РФ, которая закрепляет право граждан не свидетельствовать против себя и своих близких родственников.

Так, представление суду против своей воли доказательств самим участником процесса, которые свидетельствуют против него и ухудшают его положение как участника процесса, противоречит положениям ст. 51 Конституции РФ, и обход этого права путем применения доказательственных фикций является прямым нарушением ст. 51 Конституции РФ. [1, ст.51] Представляется, что в этом случае в соответствии со ст. 56 ГПК РФ стороны должны изыскивать другие методы доказывания.

Практическое значение процессуальных фикций предопределено их воздействием на судопроизводство. Они сокращают ход и объем доказательственного материала, облегчают процесс установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Например, фикции, установленные ст. ст. 118 и 119 ГПК РФ, служат юридическим основанием для возбуждения заочного производства и постановления заочного решения [8, ст. 233 - 244]. В целом фикции являются мерами, обеспечивающими процессуальную экономию юридических средств и сил судей, а также лиц, участвующих при отправлении правосудия по гражданским делам.

Помимо процессуальных фикций суд применяет фикции других отраслей права. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 45 ГК РФ военнослужащий или иной гражданин, пропавший без вести в связи с военными действиями, может быть объявлен судом умершим не ранее чем по истечении двух лет со дня окончания военных действий. При рассмотрении в порядке особого производства дела об объявлении гражданина умершим суд исходит из того, что днем смерти этого человека считается день вступления в законную силу решения суда (ч. 3 ст. 45 ГК РФ). Фиктивным является и начало исчисления срока для признания гражданина безвестно отсутствующим (ст. 42 ГК РФ). Из процитированной нормы следует, что военнослужащий или иной гражданин в действительности (т.е. фактически) не обязательно является умершим, но юридически таковым признается. Наличие в законодательстве такой фикции необходимо, поскольку без этого невозможно решить вопросы, вытекающие из брака, владения имуществом и т.п. [12, 488]

Процессуально-правовые фикции реализуются в основном судом первой инстанции и отражаются в протоколе судебного заседания, определениях и решении. И хотя действующий ГПК, постановления Пленумов Верховного Суда РФ не дают ответа на то, как должно быть оформлено судебное применение фиктивных норм, логика гражданского процессуального регулирования правосудия очевидна и заключается в следующем. Судья обязан задокументировать использование фикции. С этой целью в определении или решении он отмечает как сам факт применения процессуальной нормы, содержащей фикцию, так и основания ее реализации и обязательно-юридические последствия. При этом желательно точно воспроизвести формулу закона.

Например, следует указать, что не явившемуся в судебное заседание ответчику повестка была послана своевременно по последнему известному месту жительства и, руководствуясь ст. ст. 118 и 233 ГПК РФ, суд считает его извещенным о времени и месте разбирательства дела.

Такие записи в процессуальных документах, во-первых, легализируют правовые фикции в производстве по конкретному делу, во-вторых, служат неоспоримым доводом законного и обоснованного разрешения заявленного требования. Лицо, участвующее в деле, при обжаловании решения может оспаривать правильность применения нормы, содержащую процессуальную фикцию (не было надлежащего фактического состава для применения данной нормы, неверно определены последствия фикции и т.д.), но не должно сомневаться в правомерности решения в результате реализации фикции, поскольку процессуальные фикции это хотя и своеобразные, но юридические нормы и их применение вполне соответствует началу законности в гражданском судопроизводстве.

Этот вопрос имеет определенное практическое значение. В частности, если суд разрешил дело без лица, участвующего в деле, применив ст. 118 или ст. 119 ГПК РФ, а впоследствии кассатор заявит, что он не получал судебной повестки и просит отменить на этом основании решение по пп. 2 п. 2 ст. 364 ГПК, то кассационная или апелляционная инстанция не должна удовлетворять такую просьбу. В противном случае утрачивается смысл примененных процессуальных фикций. К сожалению, известны случаи, когда вторая инстанция отменяет судебное решение в связи с бездоказательным утверждением лица, участвующего в деле. Однако как в первой, так и во второй инстанции стороны обязаны доказывать свои утверждения [8, ст. 56], в том числе и факт неизвещения судом о времени разбирательства дела [11, 74].

Как видно из изложенного, законодатель пошел по пути отказа от использования большинства доказательственных фикций в гражданском процессе, оставив только одну доказательственную фикцию, касающуюся предоставления материалов для судебной экспертизы, и одну процессуальную фикцию, касающуюся факта извещения надлежащим образом лиц, участвующих в деле о дне и месте судебного заседания.

Представляется, что данная тенденция правильная, т.к. вынесение решения на основании предположений путем применения доказательственных фикций нарушает принцип состязательности сторон в гражданском процессе, а также ущемляет право граждан не свидетельствовать против себя и своих близких, закрепленное в ст. 51 Конституции РФ, т.к. применение доказательственных фикций позволяет обойти это право. Ввиду этого автор полагает, что необходимо и исключение доказательственной фикции, предусмотренной п. 3 ст. 79 ГПК РФ, касающейся обхода отказа от предоставления материалов для экспертизы.

Правовые фикции дополняют обычные процессуальные нормы и предназначены для преодоления негативных последствий процессуальной недисциплинированности лиц, участвующих в деле, представляют собой своеобразные юридические санкции - гражданскую процессуальную ответственность в отношении участников судопроизводства, что соответствует положениям ст. 35 ГПК РФ, и отвечает предписанию п. 1 данной статьи, который определяет, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Таким образом, все фикции есть своеобразные нормы, закрепленные в ГПК. Их применение не способствует установлению судом объективной истины по делу. Но они целесообразны в определенной степени, разумны и потому нужны в системе гражданско-процессуальных средств осуществления правосудия.

Проблемы преюдиции в разное время рассматривались разными специалистами, однако до настоящего момента не существует единого понимания ее содержания и вызываемых ею правовых последствий. Для более точного уяснения сути рассматриваемого юридического состава необходимо различать понятия «преюдициальность» и «преюдиция».

Преюдициальность (от лат. praeiudicium — предварительное судебное решение) есть свойство вступившего в законную силу судебного акта, состоящее в том, что выводы судебного акта о юридических фактах или правоотношениях сторон по одному делу обязательны для суда, разрешающего другое дело, связанное с первым. Преюдициальность — следствие таких качественных характеристик законной силы судебного акта, как неопровержимость, исключительность и обязательность.

Преюдиция (от лат. praejudicio — предрешение) — признание субъектами судопроизводства обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом и потому обладающим преюдициальностью, без дополнительной проверки.

Так, если судебным решением, вступившим в законную силу, установлена ответственность владельца источника повышенной опасности за причиненный вред, то в случае предъявления регрессного иска владельцем такого источника к непосредственному причинителю факты, установленные судебным решением в первом процессе, имеют преюдициальное значение и не подлежат оспариванию.

Если приговором, вступившим в законную силу, установлены обстоятельства совершенного преступления, то они признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда. При этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле [2, ст. 90].

Назначение преюдиции состоит в обеспечении стабильности правосудия, соблюдении авторитета суда, утверждении социальной ценности судебных актов, организации согласованности судебных актов и оптимизации процесса доказывания по рассматриваемым делам. В силу этого во всех процессуальных кодексах необходимо комплексно изменить правовую регламентацию преюдиции. При этом основополагающей должна быть норма следующего содержания: «Обстоятельства и правоотношения, установленные вступившим в законную силу судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда, не доказываются вновь и признаются судом без дополнительной проверки. Содержащаяся во вступившем в законную силу судебном акте правовая позиция суда общей юрисдикции или арбитражного суда в отношении квалификации преюдициально установленных обстоятельств и правоотношений является обязательной при рассмотрении судом другого дела». Соответственно в УПК РФ действие данной правовой нормы должно быть распространено также и на прокуроров, следователей, дознавателей.

Преюдициальность фактов и обстоятельств основывается на правовом свойстве законной силы решения или приговора и определяется субъективными и объективными границами судебного акта, за рамками которых стороны и иные лица, принимавшие участие в деле, а также их представители не могут оспаривать в ином процессе установленные судом в деле факты, правоотношения и обстоятельства. Факты и обстоятельства, установленные решением или приговором суда, вступившего в законную силу, не доказываются повторно при рассмотрении иных гражданских и уголовных дел, в которых принимают участие те же самые лица. Одновременно факты, установленные приговором суда по уголовному делу, вступившим в законную силу, являются обязательными для суда, рассматривающего дело в гражданско-правовых последствиях для лица, в отношении которого вынесен приговор лишь в вопросах о том, имели ли место данные действия и совершены ли они данным лицом. Не требуют доказательства при рассмотрении дела также факты, которые по закону допускаются установленными, т.е. законные презумпции (правоспособность граждан, вина лица, причинившего ущерб, и др.). В отличие от общеизвестных и преюдициальных фактов законные презумпции могут быть опровергнуты в общем порядке.

Свойством преюдициальности обладают не только решения и приговоры суда, но и другие судебные акты, в частности, определения и постановления. Судебные определения и постановления, которыми установлены определенные факты, правоотношения и обстоятельства, для того, чтобы наделяться свойством преюдициальности , должны отвечать определенным критериям:

- обязательно должны выноситься в виде отдельного судебного акта;

- должны выноситься в судебном заседании с обязательным вызовом лиц, участвующих в деле;

- должны подлежать самостоятельному обжалованию отдельно от судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу.

Несоблюдение хотя бы одного из этих критериев влечет за собой невозможность признания за определением свойства преюдициальности.

Усложнение экономических условий гражданского оборота, появление различных форм собственности, расширение круга правообразующих юридических фактов - все это в совокупности приводит к тому, что появляется все больше и больше возможностей не только для осуществления гражданских прав, но и для их нарушения.

Физическим и юридическим лицам для того, чтобы должным образом защитить свои нарушенные или оспариваемые права, приходится обращаться в суды неоднократно, подавая многочисленные заявления в рамках исковых и неисковых производств, с различными предметами и по различным основаниям.

Конституцией Российской Федерации установлено правило об абсолютной судебной защите прав и свобод [1, ч. 1 ст. 46], однако действующее законодательство не содержит исчерпывающего перечня способов защиты нарушенных или оспариваемых прав. При этом даже примерный перечень основных способов достаточно велик (ст. 12 ГК РФ).

Зачастую решение заинтересованными субъектами своих проблем правовыми средствами и в рамках правового поля связано с необходимостью рассмотрения целой совокупности гражданских, административных и даже уголовных дел.

Соответственно, усложняется и деятельность судов по осуществлению правосудия. Суды сталкиваются с необходимостью установления значительного объема юридических фактов и правоотношений. В условиях взаимной связи дел с участием одних и тех же лиц возникает проблема целесообразности многократного повторения процесса доказывания по одним и тем же вопросам.

Отсутствие единообразия в установлении юридических фактов и правоотношений, которые ложатся в основу выносимых судебных актов, может привести к негативным последствиям. Во-первых, лицам, участвующим в деле, и судам необходимо будет тратить неоправданно большое количество сил и средств на, соответственно, доказывание и установление одних и те же фактов и правоотношений, что приведет к неоправданному росту судебных издержек и времени, затрачиваемого на рассмотрение дела. Во-вторых, возникает опасность конкуренции судебных актов в тех случаях, когда одни и те же доказательства, по-разному оцененные судами, приводят к различным выводам и, как следствие, к вынесению противоречивых решений. Подобное положение вещей может привести к нестабильности судебной системы, подрыву авторитета судебной власти, обращению заинтересованных лиц к неправовым (а нередко и противоправным) способам разрешения споров. Для избежания указанных последствий необходима преюдициальная связь судебных актов.

Преюдициальная связь судебных актов - правовое явление, призванное упростить процесс доказывания в тех случаях, когда факты и правоотношения уже были предметом судебного рассмотрения, и направленное на предотвращение пересмотра вступивших в законную силу судебных актов. Правила о преюдиции являются элементом процессуальной формы. Между тем, современное состояние законодательства и судебной практики, к сожалению, не позволяет говорить о существовании устоявшейся стройной системы норм, регулирующих сферу оснований освобождения от доказывания преюдициально установленных обстоятельств.

Правосудие осуществляется как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами. Соответственно, основными нормативными актами, регулирующими деятельность данных судов, являются Гражданский процессуальный, Уголовно-процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы. Представляется, что судопроизводство должно быть построено на единых началах. В первую очередь это касается основополагающих процессуальных институтов, в том числе института доказывания, элементом которого являются нормы о преюдициальной связи судебных актов. Однакоуголовно-процессуальное законодательство, как правило, не придает преюдициального значения судебным актам арбитражных судов и судов общей юрисдикции, вынесенным в рамках гражданского судопроизводства. Кроме того, ГПК РФ и АПК РФ содержат нормы о преюдиции, которые, во-первых, не позволяют однозначно установить замысел законодателя; во-вторых, необоснованно отдают приоритет одним судебным актам перед другими; в-третьих, вступают в противоречие с положениями иных нормативно-правовых актов. Об этом, в частности, свидетельствует различная правовая регламентация этого правового института в ГПК РФ (ст. 61), АПК РФ (ст. 69) и УПК РФ (ст. 90).

Приведенное положение дел усугубляется тем, что по многим вопросам единства нет и в юридической литературе. Различными авторами обосновываются разные подходы к пониманию предмета и основания преюдиции, решению вопросов о пределах преюдициальной связи судебных актов. Не выработано единого или хотя бы преобладающего взгляда на само понятие преюдициальной связи. При этом следует отметить, что проблемам преюдиции внимание в литературе уделяется достаточно регулярно. Те или иные аспекты темы постоянно попадают в сферу внимания различных авторов. Однако, попыток детально проанализировать такое явление, как преюдициальная связь судебных актов, в юридической литературе делается очень мало. Большинство работ посвящено либо отдельным узким аспектам темы, либо носят описательный характер, либо строятся на комментариях действующего законодательства и судебной практики, без достаточного теоретического обоснования предложенных выводов.

Правоприменительная практика также отличается разнородностью и непоследовательностью по ряду принципиальных вопросов. Имеются некоторые рекомендации, высказанные на уровне постановлений Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов, однако, их явно недостаточно для того, чтобы выработать единые подходы к решению основных проблем, связанных с преюдицией.

Таким образом, выбор одного из аспектов темы данной курсовой работы обусловлен как необходимостью осмысления теоретических аспектов преюдиции в гражданском, уголовном и арбитражном процессах, так и нерешенностью ряда проблем практического характера в данной сфере. Автор работы полагает, что необходима новая модель судопроизводства, предполагающая выработку таких подходов к преюдициальной связи судебных актов, которые бы учитывали принципы разделения властей, диспозитивности, состязательности, равноправия сторон в гражданском и уголовном процессах.

Заключение

В представленной работе автором были рассмотрены основные положения таких специфических юридических составов как правовые презумпции, фикции и преюдиции. Автор отмечает, что, хотя эти термины появились давно, но и сегодня ряд вопросов по их применению является дискуссионным.

Конечно, в рамках курсовой работы невозможно охватить весь тот огромный массив информации, имеющий отношение к данной теме. Но такая задача и не ставилась. Автором были изложены традиционные взгляды на понятие и сущность презумпций, фикций и преюдиции, раскрыто содержание, рассмотрена их классификация, определены их место и роль в судебном процессе; определено социальное значение данных явлений; обоснована необходимость их использования в праве.

Отмечая достоинства презумпций, преюдиции и фикций как приемов совершенствования структуры юридических составов, было бы совершенно неправильно рекомендовать их для повсеместного широкого применения.

Наряду с отмеченными достоинствами, юридические фикции, например, обладают и существенным недостатком. Этим недостатком является их примерный, "прикидочный" характер. Фикция огрубленно отражает реальное явление. Поэтому в случаях, когда необходимо предельно точное установление обстоятельств, юридические фикции неприменимы. Все фикции есть своеобразные нормы, закрепленные в ГПК. Их применение не способствует установлению судом объективной истины по делу. Но они целесообразны в определенной степени, разумны и потому нужны в системе гражданско-процессуальных средств осуществления правосудия.

Определенные ограничения существуют также для использования презумпций и преюдиций. Применению указанных технико-юридических приемов должен предшествовать детальный анализ структуры юридического состава. Презумпции имеют не только теоретическое, но и практическое значение, являются формально-юридическими способами преодоления неустранимых сомнений правоприменителя и тесно связаны с процессом доказывания и с распределением бремени доказывания.

Презумпции служат единообразному правовому регулированию стабильности правопорядка, защите граждан. Они помогают установить рациональный и справедливый порядок доказывания обстоятельств дела путем распределения обязанности доказывания между участниками процесса. Презумпции выражают то, что бывает чаще всего.

Преюдиции исключают противоречия между актами правосудия и этим способствуют укреплению правопорядка и законности.

Практическая деятельности человека, в том числе и в области судопроизводства, невозможна без использования презумпций, фикций и преюдиций.

Всестороннее познание и системное изучение рассмотренных специфических юридических составов имеет важное практическое значение, так как дает правильное понимание их.

И в заключении, автор считает нужным подчеркнуть актуальность и важность рассмотрения данной темы не только для деятельности будущих юристов независимо от той отрасли права, в которой им придется работать, но и для простых граждан, так как правовые знания являются насущной необходимостью.

Рассмотренные в данной курсовой работе специфические юридические составы надо знать каждому, чтобы грамотно формулировать и защищать свои законные интересы, отстаивать их.

Таким образом, правовые презумпции, фикции и преюдиции устраняют неопределенность в правовых отношениях, вносят четкость и стабильность в судопроизводство.

Глоссарий

Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации [Текст] : – М.: СУИ, [2010]. – 48 с. – ISBN978-5-379-01537-4.

2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст] : - М.: СУИ, [2010]. – 221 с. – ISBN 978-5-379-01534-3.

3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях [Текст] : - М.: СУИ, [2010]. – 336 с. – ISBN978-5-379-01527-5.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (части первая, вторая, третья, четвертая) [Текст] : - М.: СУИ, [2010]. – 473 с. – ISBN978-5-379-01523-7.

5. Семейный кодекс Российской Федерации [Текст] : - М.: СУИ, [2010]. – 48 с. – ISBN 978-5-379-01602-9.

6. Диаконов, В. В. Теория государства и права [Текст]: учеб. пособие / Диаконов В.В. – М. : Allpravo.RU, 2004.

7. Нахова Е. А. К вопросу о роли презумпций и фикций в распределении обязанностей по доказыванию [Текст] / Е. А. Нахова // Вестник Саратовской государственной академии права. - 2004. - № 2. - С. 50-54.

8. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст] : - М.: Эксмо, [2010]. – 128 с. – ISBN978-5-699-42097-1.

9. Жуйков, В. Принцип состязательности в гражданском судопроизводстве [Текст] / В. Жуйков // Российская юстиция. - 2003. - № 6. - С.24-29.

10. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст] : - М.: Юрид.лит., [2009]. – 272 с. – ISBN978-5-7260-1103-5.

11. Коваленко, А. Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве [Текст] / А. Г. Коваленко. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Норма, 2004.

12. Червонюк, В. И. Теория государства и права [Текст] / В. И. Червонюк. - М.: Норма, 2006.

Приложени я