| Скачать .docx | Скачать .pdf |
Доклад: Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова
Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Российский государственный университет туризма и сервиса»
Института сервиса (г.Москва) (филиал)
Факультет информационных и коммуникационных технологий
Кафедра «Информационные и коммуникационные технологии в сфере сервиса»
КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине «История отечественной журналистики»
на тему:
«Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова»
Выполнила: студентка группы СОД-07-3
Попова Б.А.
Преподаватель:доктор политических наук, доцент Чаевич А.В.
Москва
2009
Содержание :
Введение…………………………………………………………………………...3
1. Биография Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова………………………4
2. Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова…9
Заключение……………………………………………………………………….34
Список литературы………………………………………………………………35
Введени е.
Актуальность данной темы для меня, как для специалиста по связям с общественностью заключается в приобретении новых знаний в области журналистки, для дальнейшего использования этих знаний в профессиональной деятельности.
Цель данного реферата – изучить журналисткою деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова.
Задачи данного реферата:
· изучение специализированной литературы для ознакомления с биографией и журналисткой деятельностью Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова;
· сбор информации, анализ данных, формулировка выводов по данной теме;
· приобретение новых знаний в области журналистики.
1.Биография Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова.
Чернышевский Николай Гаврилович (1828 - 1889), прозаик, философ.
Родился 12 июля (24 июля н.с.) в Саратове в семье священника. Учился дома под руководством отца, многосторонне образованного человека. Четырнадцати лет (1842) поступил в Саратовскую духовную семинарию, время пребывания в которой использовал в основном для самообразования: изучал языки, историю, географию, теорию словесности, русскую грамматику. Не закончив семинарию, в 1846 поступил в Петербургский университет на отделение общей словесности философского факультета.
За годы учебы в университете (1846 - 50) были выработаны основы мировоззрения, сложилось убеждение в необходимости революции в России. Чернышевский сознательно готовил себя к революционной деятельности: "... я стал по убеждениям в конечной цели человечества решительно партизаном социалистов и коммунистов и крайних республиканцев..." В университете делает первые попытки писать художественные произведения. После окончания университета и кратковременной работы в качестве преподавателя в кадетском корпусе получает назначение в Саратовскую гимназию и весной 1851 приступает к работе. "Я делаю здесь такие вещи, которые пахнут каторгой...", - пишет он в 1853 году. На занятиях он внушает молодежи мысли о необходимости отмены крепостного права, введения политических свобод и др.
В Саратове женится на дочери Васильева, Ольге Сократовне, в лице которой нашел единомышленницу.
В 1853 переезжает в Петербург, сначала сотрудничает в "Отечественных записках", но переходит в журнал "Современник", познакомившись с Н.Некрасовым, который оценил революционные взгляды молодого критика и его широкую образованность. Одна за другой появляются в журнале его критические статьи. Параллельно с работой Чернышевский готовится к защите магической диссертации "Эстетические отношения искусства к действительности", которая в среде университетских чиновников была воспринята как революционное выступление. Либеральные идеологи выступили в журналах с критикой материалистической эстетики Чернышевского. Диссертация была утверждена только через три с половиной года.
В начале 1860-х общественная борьба в России обострилась. Чернышевский возглавил борьбу революционной демократии за подлинное освобождение народа. Объясняя грабительскую сущность реформы 1861, он утверждал, что только крестьянская революция может принести народу политические права и экономическое освобождение. Ближайшим его соратником стал Добролюбов, которого Чернышевский в 1856 привлек в "Современник", передав ему в дальнейшем руководство отделом критики, а сам сосредоточился на политической, экономической и философской темах.
Прекрасный конспиратор, он тщательно скрывал свою связь с революционными кружками. Однако он был слишком опасным врагом самодержавия, чтобы достаточным предлогом для ареста послужила переписка Герцена в одном письме Серно-Соловьевичу (единомышленнику Чернышевского) о готовности вместе с Чернышевским издавать "Современник" за границей.
7 июля 1862 был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Следствие продолжалось около полутора лет. В виде протеста против незаконных действий следствия провел девятидневную голодовку. Вместе с тем продолжал работать в тюрьме: в каземате крепости написал роман "Что делать?" (1863), повесть "Алферьев" (не закончена), ряд мелких рассказов (1864), сделал переводы нескольких исторических и литературных трудов.
19 мая состоялась церемония "гражданской казни" Чернышевского, целью которой было унизить его, предать публичному позору, но "казнь" превратилась в демонстрацию любви и преданности революционно настроенной молодежи своему учителю. Под конвоем он был отправлен в Сибирь. Каторгу отбывал в Кадаинском руднике и Александровском заводе, затем переведен в Вилюйск. В Сибири написал роман "Пролог".
Только в 1883 Александр III после неоднократных обращений ряда организаций и известных деятелей культуры разрешил его переезд в Астрахань. Резкая перемена климата сказалась на его здоровье, но он работает, появляются его статьи и переводы.
В 1889 Чернышевскому было разрешено вернуться в родной Саратов. Через пять месяцев после возвращения 17 октября (29 н.с.) 1889 Чернышевский скончался.
Добролюбов Николай Александрович (1836 - 1861), критик, публицист, поэт. Родился 24 января (5 февраля н.с.) в Нижнем Новгороде в семье священника. До одиннадцати лет воспитывался дома. В 1847 мальчика отдали в духовное училище; хорошо подготовленный семинаристом М.Костровым, он поступил сразу в четвертый класс и через год окончил училище. В 1848 - 53 учился в духовной семинарии, после чего должен был продолжить образование в столичной Духовной академии. Однако этого не случилось.
Летом 1853 едет в Петербург, но вместо Духовной академии поступает в Главный педагогический институт на историко-филологический факультет, где занимается славянской филологией, фольклором. В 1854 умирает его мать, вскоре отец, и заботы о семье (пять сестер и два брата) ложатся на него, как на старшего брата. Зарабатывал частными уроками, кроме того, благодаря хлопотам П.Вяземского, институт оказывал материальную помощь семье одаренного студента. Четыре года, проведенные в стенах института, были временем быстрого развития Добролюбова, формирования его мировоззрения и революционных убеждений, в чем сыграли решающую роль знакомство с Чернышевским и сближение с "Современником".
В институте вокруг Добролюбова объединился кружок передовых студентов, в котором велись смелые политические переговоры, читались запрещенные книги и стихи. Вслед за первой политической сатирой ("На 50-летний юбилей П.И.Греча, 1854) одно за другим появились революционные стихотворения поэта: "Дума при гробе Оленина", "К Розенталю", "Ода на смерть Николая 1" и др. Добролюбов имел большое влияние на студенческую молодежь всех курсов. Он готовился к большой общественной деятельности. С 1856, будучи студентом последнего курса, фактически становится профессиональным литератором, постоянным сотрудником "Современника".
За короткий срок работы в журнале Добролюбов оставил огромное литературное наследство. Он выступал как публицист, критик, поэт-сатирик, философ, экономист, историк.
К весне 1860 здоровье Добролюбова резко ухудшилось, врачи настаивали на лечении за границей. Чернышевский и Некрасов на средства журнала отправили его лечиться. Жил в Германии, Швейцарии, Франции, Италии регулярно присылая материалы для публикации. Поездка за границу не облегчила болезни. Вернувшись в августе 1861 в Петербург, он продолжал работать в журнале, написал большую статью "Забитые люди" (о творчестве Достоевского). В последние месяцы жизни написал цикл исповедальных лирических стихотворений.
Постоянные лишения, непосильный труд последних пяти лет, нравственные страдания - все это обостряло болезнь (туберкулез).
17 ноября (29 н.с.) 1861 в Петербурге Добролюбов умер. Похоронен на Волковом кладбище. [2]
2. Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова.
Н. Г. Чернышевский - гений революционно-демократической публицистики.
Н. Г. Чернышевский - выдающийся представитель русской литературы, науки и революционной мысли, ярко выразивший разум, энергию, прогрессивные общественные стремления своего времени. Органическое восприятие освободительных идей, их глубокое развитие, проникновение в сущность борьбы классов и политических направлений определили формирование Чернышевского как революционного демократа, а вместе с тем и как публициста.
Во всех сферах его художественного, научного и публицистического творчества, отчетливо сказывается единая, объединяющая их направленность, их общее начало. Воинствующий революционный демократизм, утверждение интересов народных масс - основа как художественной, эстетической, так и исторической, социально-политической и экономической концепций, нашедших одновременное воплощение в публицистической деятельности Чернышевского.
Впервые Чернышевский выступил на журналистском поприще в 1853 году. Он публиковал статьи и рецензии на страницах журналов "Отечественные записки" и "Современник". Своего высшего подъема революционная и публицистическая деятельность Чернышевского достигла во второй половине 50 - начале 60-х годов во время подготовки и проведения крестьянской реформы. Однако его революционное мировоззрение сформировалось раньше, еще в годы пребывания в Петербургском университете (1846-1850). Таким образом, Чернышевский как бы принял знамя борьбы из рук Белинского, скрепив прочной преемственной связью дело двух поколений русских революционеров.
За университетские годы Чернышевский из религиозно настроенного юноши превратился в убежденного революционера-демократа и материалиста, вооруженного ясной жизненной программой, твердыми убеждениями, которым неустанно следовал до конца своих дней.
Присягой революции звучат слова, записанные в его дневнике: "...я нисколько не подорожу жизнью для торжества своих убеждений, для торжества свободы, равенства, братства и довольства, уничтожения нищеты и порока... и сладко будет умереть, а не горько..." [3]
Вначале Чернышевский печатается одновременно в "Отечественных записках" и "Современнике". Сближение с Некрасовым, который сумел по достоинству оценить молодого сотрудника и поручил ему ведение критического отдела, а затем и всех публицистических материалов своего журнала, привело к тому, что Чернышевский покидает "Отечественные записки" и становится (фактически с августа 1856 года) идейным руководителем журнала "Современник". Чернышевский сделал этот журнал органом самого прогрессивного в России идейного направления.
К "Современнику" тянулись все передовые мыслящие люди России, желающие честно служить своей Родине, способствовать освобождению народа. Маркс особо отметил эту выдающуюся роль Чернышевского: "Вокруг Чернышевского, главы революционной партии, собралась целая фаланга публицистов, многочисленная группа офицеров и учащаяся молодежь".[4]
Благодаря неустанной деятельности Чернышевского и его сотрудников "Современник" стал боевой, авторитетнейшей трибуной революционно-демократических идей.
Глубокая связь Чернышевского с освободительными стремлениями времени дала его произведениям огромную силу. Он занимал центральное место в общественной жизни и литературе 50--60-х годов и, будучи властителем дум русского общества, ставил самые существенные вопросы жизни народа, связанные с дальнейшим историческим развитием России. Своеобразие философских, социально-политических и нравственно-эстетических взглядов Чернышевского, отразившихся в его публицистике, также определено в первую очередь особенностями самой исторической эпохи, наступлением разночинского этапа развития освободительного движения в России.
Его деятельность началась в тот период, когда все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом, когда феодально-крепостнический строй испытывал тягчайший кризис, приведший к революционной ситуации 1859-1861 годов. Крымская война раскрыла гнилость и бессилие самодержавно-крепостнической монархии, державшей страну в отсталости и темноте. Мысли об уничтожении помещичьей собственности и полном свержении царизма все более и более проникали в массы. Назревала реальная возможность революционного взрыва, гигантского восстания крестьянства против крепостничества и царизма.
Чернышевский был одним из немногих людей того времени, которые понимали подлинную сущность проводимой самодержавием реформы и разоблачали ее. Он назвал эту реформу мерзостью, заклеймил ее антинародную сущность. Ленин говорил, что нужна была именно гениальность Чернышевского, чтобы тогда, в эпоху проведения реформы, видеть ее буржуазный характер. В статьях "Откупная система" (1858), "Критика философских предубеждений против общинного владения" (1858), "Устройство быта помещичьих крестьян. Труден ли выкуп земли?" (1859) и других Чернышевский на основе многочисленных фактов беспощадно разоблачал политику правительства, готовившего ограбление крестьян, раскрывал позиции либералов, выступавших в качестве пособников крепостников. Великий мыслитель, постепенно освобождаясь от утопических воззрений и надежд, понял, что, кроме революционного восстания, пути для освобождения крестьян нет, и всеми силами проводил свои идеи через цензуру.
Но Чернышевский был не только выдающимся теоретиком и пропагандистом передовых идей в печати, он создал подпольную организацию, сплачивая вокруг себя боевой круг революционеров мысли и дела. Конспиративная работа Чернышевского еще не выяснена во всей полноте, но факт его участия в нелегальных организациях установлен достаточно определено. По воспоминаниям деятелей 60-х годов, можно установить наличие целой сети революционных кружков, разбросанных по всей России и идейно руководимых из Петербурга Чернышевским.
В 1862 году была создана самая крупная в то время подпольная революционная организация "Земля и воля". По свидетельству А. А. Слепцова, ее вдохновителем был Чернышевский. Петербургский центр этого общества был связан с группами "Великорус" и "Молодая Россия", с офицерским и студенческими кружками, политическими организациями Украины и Польши. Многие из этих групп возглавлялись учениками Чернышевского.
Идейная подготовка революции нашла свое яркое выражение в таких публицистических произведениях Чернышевского, как не увидевшие свет в легальной печати "Письма без адреса" и знаменитая прокламация "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон", давшая самодержавию наряду с лжесвидетельствами и сфальсифицированными уликами - повод для ареста крамольного журналиста.
Наиболее решительные и последовательные революционные позиции выражены в воззвании "Барским крестьянам...". Автор воззвания выдвигает как главную силу борьбы сами народные массы, призывает немедленно готовиться к восстанию. В "Письмах без адреса" те же мысли облечены в более завуалированную форму -- применительно к цензурным условиям (Чернышевский надеялся, что "Письма..." удастся опубликовать и таким образом обнародовать свою программу борьбы с деспотизмом и грабительской реформой).
В силу исторических условий революционерам-демократам во главе с Чернышевским не удалось осуществить поставленную ими историческую задачу свержения царизма. Но героизм революционной борьбы Чернышевского и его сторонников не был безрезультатным. С замечательной проникновенностью охарактеризовал его В. И. Ленин: "Революционеры 61-го года остались одиночками и потерпели, по-видимому, полное поражение. На деле именно они были великими деятелями той эпохи, и, чем дальше мы отходим от нее, тем яснее нам их величие, тем очевиднее мизерность, убожество тогдашних либеральных реформистов".[4]
В России 60-х годов общественно-политические силы, заявлявшие о себе в публицистике, резко разделились на два лагеря: революционно-демократический во главе с Чернышевским и буржуазно-либеральный. Ленин указывал, что Чернышевский и либералы в 60-х годах - выразители двух противоположных исторических тенденций в русской истории, двух сил, которые вплоть до победы социалистической революции определяли "исход борьбы за новую Россию". [5]
Особенно настойчиво, публицистически остро и страстно критиковал Чернышевский проповедь либералами "мирного", "спокойного", "постепенного" развития истории - проповедь, направленную против идей революции. Убежденно доказывал он необходимость борьбы нового против старого, потребность коренного преобразования общества на демократических и социалистических началах, обличая трусость, фразерство и, наконец, предательство либералов. Об этом писал он, в частности, в знаменитых своих статьях "Русский человек на rendez-vous" (1858), "Суеверие и правила логики" (1859), "История цивилизации в Европе..." (1860), "Политико-экономические письма к президенту Американских Соединенных Штатов Г. К. Кэри" (1861), "Письма без адреса" (1862).
"До сих пор история не представляла ни одного примера, когда успех получался бы без борьбы... До сих пор мы знали, что крайность может быть побеждаема только другою крайностью, что без напряжения сил нельзя одолеть сильного врага...".[6] Политические идеи Чернышевского, проведенные в публицистической форме, нередко иносказательно, органически связаны с программой действий самих трудящихся масс: он считал, что переход к новой жизни может совершиться через народную революцию, победа которой должна стать началом социалистического преобразования страны, в результате чего ее хозяевами станут "трудовые классы", которые будут действовать сообразно своим интересам.
Чернышевский верил в близость революции и в возможность осуществления идеалов социализма. Но вместе с тем он был социалистом-утопистом, мечтал о возможности перехода к социализму через старую крестьянскую общину.
Чернышевский рассматривал общину как основу для перехода к новому, более высокому строю - социализму. По его представлениям, общинное землевладение позволит ввести "очень сильные машины для хлебопашества", ибо употребление таких машин требует "хозяйства огромных размеров на сотни десятин". Чернышевский попутно замечал, что это время неизвестно когда придет, хотя "успехи механики и технологии, несомненно, доказывают, что время такое придет". [7]
Строительство социализма, как мы знаем, было осуществлено не через общину, а другим путем. Но в мечте Чернышевского о новом, крупном, оснащенном могучими машинами сельском хозяйстве много ценных жизненных предвидений.
Свои взгляды на крестьянскую общину он детально изложил в ряде публицистических статей: "Обзор исторического развития сельской общины в России", "Русская беседа" и ее направление" (1856), "Русская беседа" и славянофильство", "Ответ на замечание Г. Провинциала" (1857), "Критика философских предубеждений против общинного владения" (1858) и др. Как известно, на общину в прошлом веке уповали также славянофилы. Им община представлялась извечным оплотом национального существования, хранилищем веры и всех социальных устоев русской жизни. Славянофилы восхваляли общину как идеальную первичную форму общественного устройства, дающую возможность уберечь Россию от пороков европеизации.
Мистическая апология славянофилами общинного устройства находит в Чернышевском решительного противника. "Нечего нам считать общинное владение,- писал он,- особенною прирожденною чертою нашей национальности, а надобно смотреть на него как на общую человеческую принадлежность известного периода в жизни каждого народа. Сохранением этого остатка первобытной древности гордиться нам тоже нечего... потому что сохранение старины свидетельствует только о медленности и вялости исторического развития".[8]
В отличие от славянофилов и более поздних народников Чернышевский превосходно понимал, что России предстоит пережить путь капиталистического развития, и община должна уступить место другим, более высоким формам общественно-экономической жизни ("О причинах падения Рима" и др.).
По определению В. И. Ленина, Чернышевский "был замечательно глубоким критиком капитализма, несмотря на свой утопический социализм".[9] Проницательность Чернышевского - публициста и ученого проявилась в том, что он не только доказал обреченность самодержавно-крепостнического строя, но в условиях экономически отсталой России рассмотрел враждебность капитализма интересам трудящихся, обманчивость буржуазных "свобод".
Чернышевского не ослепляли мнимые свободы буржуазной демократии. В отличие от либералов-западников, идеализировавших быт и общественное устройство западноевропейских капиталистических стран, он с позиций трудящихся критиковал буржуазные отношения и нравы. "Зачем нам,- писал он,-оставаться в фантастической уверенности, будто бы Западная Европа -- земной рай, когда на самом деле положение народов ее вовсе не таково?". Чернышевский глубоко проник в особенности классово-антагонистической структуры буржуазного общества. "По выгодам все европейское общество,- замечает он,-разделено на две половины: одна живет чужим трудом, другая - своим собственным; первая благоденствует, вторая терпит нужду".
Глубоко изучал Чернышевский достижения передовой западноевропейской и американской мысли. По ряду вопросов -- о законах развития общества, о роли народных масс в истории, о средствах преобразования общественной жизни в интересах трудящихся, о природе и воспитательном значении искусства и литературы - Чернышевский пришел к более смелым революционным выводам, чем современная ему зарубежная наука и публицистика. Таковы, например, его статьи "История цивилизации в Европе от падения Римской империи до Французской революции" (1860); "Политико-экономические письма к президенту Американских Соединенных штатов Г. К. Кэри"; "О причинах падения Рима" (1861) и др.
Чернышевский сделал огромный шаг вперед по сравнению и с представителями западноевропейского утопического социализма - Сен-Симоном, Фурье, Оуэном, решительно отвергал он их мнение о возможности мирного перехода к социализму, последовательно сочетал идеи социализма с революционным демократизмом, с проповедью классовой борьбы. Как указывал В. И. Ленин, "...Чернышевский был не только социалистом-утопистом. Он был также революционным демократом, он умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе, проводя - через препоны и рогатки цензуры - идею крестьянской революции, идею борьбы масс за свержение всех старых властей".[10]
Чернышевским высказано много положений, приближающих его к материалистическому пониманию истории. Наряду с апелляцией к естественным потребностям людей, он прекрасно определил движущую силу материальных факторов и потребностей народной жизни. Материальные потребности масс и их борьбы, по его мысли, составляют главный элемент истории. Победоносную силу социализма Чернышевский обосновывает тем, что этот строй выгоден простому народу во всех отношениях, и прежде всего в материальном. Далее, Чернышевский был убежден, что производство находится в наивыгоднейших условиях, когда удовлетворяет потребности народа, когда продукт является собственностью трудящихся. Отсюда и основная идея Чернышевского - о необходимости полного соединения качества собственника и работника в одном и том же лице.
Признавая историческую необходимость и известную прогрессивность капитализма, Чернышевский предвидел, что господство буржуазии не может дать счастья народу, и считал единственно плодотворным путем преобразования общества открытую борьбу классов, революционное восстание народа против всех и всяческих угнетателей. В отличие от зарубежных социалистов-утопистов Чернышевский связывал освобождение трудящихся и рост их благосостояния не с буржуазными реформами, а с установлением нового, социалистического общественного строя. Из всех социалистов домарксова периода Чернышевский ближе всех подошел к научному социализму.
В своей революционной деятельности, литературных и ученых трудах и прежде всего в своей боевой публицистике Чернышевский выступил как представитель народных масс. Обо всех явлениях жизни он судил с точки зрения "простолюдинов" и превыше всего ставил интересы многомиллионного трудового населения России.
"Простолюдины" находят,- писал он,- что для прочного улучшения их состояния нужны вещи, которые не нужны среднему сословию, которые во многом даже несовместны с выгодами среднего сословия. Оно испугалось этих новых требований; борясь против них в жизни, оно старается опровергнуть их в теории. Если это не изменится, если теория, созданная средним сословием, не будет перестроена сообразно потребностям нового, простонародного элемента жизни и мысли, она будет отвергнута - прогрессом, уже начавшим быть во вражде с нею". Констатируя обострение борьбы между материализмом и идеализмом, либерализмом и демократизмом, Чернышевский предсказывает неизбежность победы материализма, теории, отвечающей не только научной истине, но и интересам, потребностям, мировоззрению народных масс, а в литературе и эстетике - реализма, метода, раскрывающего народу "правду без прикрас" и пробуждающего людей к протесту, решительным действиям. С этих позиций писалась революционером-публицистом статья "Не начало ли перемены?" -обладавшая огромным политическим подтекстом и содержавшая в себе сильнейший революционизирующий заряд.
Отличительная черта передовой русской общественной мысли России прошлого века - возрастание ее демократичности, действенного, общественно-активного характера, а потому - сближение с публицистикой. Стремление органически связать философские размышления с журналистикой, научную теорию с практикой, с революционной деятельностью в той или иной степени присуще всем работам Чернышевского, но в его публицистике эти черты достигают особой выразительности, универсальности, социально-политической значимости.
Под влиянием революционно-демократических идей публицистика приобрела в жизни русского общества исключительное значение. В силу своеобразия исторических условий России прошлого века художественная литература, литературная критика и тем более публицистика стали главным рупором прогрессивной мысли. Чернышевский утвердил за писателем вообще, а за литератором-политиком - особенно обязанность быть учителем общества, показал значение литературы и публицистики как "учебника жизни".
Только те направления литературы, заявлял Чернышевский, достигнут подлинного расцвета и обогатят культуру народа, которые возникли под влиянием передовых взглядов и стремлений времени. И, напротив, безыдейная литература всегда будет пустой, чуждой народу. Лишь связь с передовыми идеями века делает ее популярной. Впервые в русской публицистике с такой яркостью и силой была намечена перспектива слияния передовой культуры и социалистической теории с массовым народным движением.
Для Чернышевского, как и всей передовой русской общественной мысли, характерно обостренное чувство движения, изменения мира, внимание к процессу формирования нового человека. Осмысляя общественную жизнь в ее развитии, ее прошлое, настоящее и будущее в движении от низших форм к высшим, он писал: "Действительность обнимает собою не только мертвую природу, но и человеческую жизнь, не только настоящее, но и прошлое, насколько оно выразилось делом, и будущее, насколько оно приготовляется настоящим". Тем самым Чернышевский утверждал, что роль писателя-публициста не ограничивается одним лишь отображением окружающей действительности. Их задача - увлекать читателей в завтрашний день, учить бороться за него, быть активными участниками революционно-преобразующей деятельности человечества.
Сила публицистических произведений Чернышевского в том, что они несли в разночинную интеллигенцию и народ самые передовые идеи своего времени, были устремлены в социалистическое грядущее, о котором он вдохновенно писал. Убежденно призывал он позднее в романе ("Что делать?") бороться за это будущее, всеми силами приближать его.
Статья Чернышевского "Губернские очерки" (1857) -- блестящий образец подцензурной революционной публицистики конца 50--60-х годов. Чтобы обойти цензуру, в конце статьи указано, что ее автор не ставил перед собой цель говорить об общественных вопросах и предпочел "сосредоточить... внимание на чисто психологической стороне типов, представляемых Щедриным". На первый взгляд, будто бы дело так и обстоит. Но при более внимательном ознакомлении со статьей мы убеждаемся в том, что основное содержание ее составляет мысль об обусловленности характеров средой и, далее, о необходимости революционного преобразования общества.
Веря в силу и будущее масс, критик ждал от писателей правдивого изображения народной жизни со всеми ее положительными и отрицательными сторонами. В 1861 году вышла книга рассказов Н. Успенского. В статье "Не начало ли перемены?" Чернышевский высоко оценил эти рассказы. Главное их достоинство критик усматривает в том, что Н. Успенский пишет о крестьянах правдиво, как о равных, не фальсифицирует действительность. Взгляды Чернышевского на народ проникнуты здесь глубокой диалектикой. "Заслуга г. Успенского,-- пишет Чернышевский,-- состоит в том, что он отважился без всяких утаек и прикрас изобразить нам... массы и поступки, чувства и обычаи простолюдинов. Картина выходит вовсе не привлекательная: на каждом шагу вздор и грязь, мелочность и тупость.
Но не спешите выводить из этого никаких заключений о состоятельности или несостоятельности ваших надежд, если вы желаете улучшения судьбы народа, или ваших опасений, если вы до сих пор находили в себе интерес к народной тупости и вялости. Возьмите самого дюжинного, самого бесцветного, слабохарактерного, пошлого человека, как бы апатично и мелочно ни шла его жизнь, бывают в ней минуты совершенно другого оттенка, минуты энергичных усилий, отважных решений. То же самое встречается и в истории каждого народа".
Основное содержание статьи "Не начало ли перемены?" - призыв к сближению с народом, к активному революционному действию. Эта статья - пример мастерского использования Чернышевским легальных средств борьбы революционно-демократической публицистики с самодержавием, его политической системой и идеологией. Так, в статье "Не начало ли перемены?" критик ставил вопрос о жизненной необходимости прихода нового героя - сознательного борца против самодержавно-крепостнического строя. Особую значимость ряда образов в произведениях Н. Успенского он видит в том, что настоящие борцы за народ начинают выходить из среды самого народа. Нередко общественный протест людей из народа еще непоследователен, но он органичен, выражает глубочайшие процессы внутри трудовых масс, единственной силы, способной осуществить освобождение и обновление страны.
Общественный смысл спора о характере героя эпохи наглядно раскрылся в статье Чернышевского о повести Тургенева "Ася" "Русский человек на rendez-vous".
На развитие героя русской литературы Чернышевский смотрит исторически. С огромным вниманием и проницательностью он всматривался в образы, созданные крупнейшими писателями его времени, старался найти в них отражение передовых общественных влияний. Он отвергает мнение критика Дудышкина, будто бы Онегин, Печорин, Бельтов, Рудин списаны друг с друга,- мнение, основывающееся лишь на том, что все они "лишние люди", не находящие своего счастья. Чернышевский же более точно характеризует их как представителей четырех эпох общественного развития, которым они принадлежат.
Чернышевский не отождествляет Онегина, Печорина, Бельтова и Рудина с трусливым героем повести "Ася". Этот тип иллюстрирует вырождение "лишнего человека" в пошлого либерала. Революционные демократы, развенчивая "лишних людей", призывали к слиянию высоких стремлений с практической деятельностью.
Подчеркивая социальную остроту протеста, историческую эволюцию "лишнего человека", Чернышевский различает две тенденции. Первая линия развития общественных поисков мятущегося "лишнего человека" ведет к углублению социального протеста, к историческому перерастанию его в революционные настроения и действия. Другая тенденция исторического развития "лишнего человека" приводит к индивидуалистической ограниченности, к окончательному отказу от практического действия, к капитуляции перед обывательщиной, большей частью - к вырождению в обычного либерала.
Развенчание Чернышевским "выродившегося" "лишнего человека" - героя повести "Ася", отрицание в его лице психологического облика культурного рефлектирующего дворянина составляют одну из ярких глав борьбы идей в истории литературы. [11]
Н. А. Добролюбов - литературный критик и публицист
Имя Добролюбова, одного из выдающихся представителей русской общественно-литературной мысли, живет в памяти передового человечества как имя гениального критика, блестящего публициста, историка, пламенного агитатора и поэта-сатирика.
О чем только не писал Добролюбов! Он охотно касался событий международной жизни (достаточно вспомнить цикл статей об Италии); он следил за развитием антиколониального движения на Востоке, - в статье по поводу восстания сипаев в Индии (1857 г.) с глубоким сочувствием говорится о том, как индийский народ просыпается от векового сна.
Он интересовался историей социалистических учений на Западе (статья "Роберт Овен и его попытки общественных реформ"). Он размышлял о путях исторического развития России, подвергая критике реакционные взгляды славянофилов. От вопросов истории он переходил к вопросам естествознания, после истории литературы обращался к педагогике, философии и психологии.
В одной из своих рецензий Добролюбов рассуждал о значении торфа для народного хозяйства России. В другой со знанием дела критиковал исследование о торговле на украинских ярмарках, оперируя статистическими данными, выкладывая целые столбцы цифр. В третьей излагал догмы и моральные нормы буддизма, сравнивая его с христианством и -- между строк -- развенчивая миф о Христе. В четвертой обосновывал прогрессивную методику преподавания географии. В пятой говорил об авторитете учителя, который должен служить идеалом для учеников.
Но о чем бы ни шла речь в его статьях, какую бы тему, пусть даже далекую от современности, ни затрагивал Добролюбов, он всюду вносил дух боевого, непримиримого демократизма.
Многие выступления Добролюбова способствовали утверждению материалистических принципов в изучении природы, в области естественных наук и философии. Разоблачению философского идеализма, мистики, лженаучных теорий Добролюбов посвятил несколько статей и рецензий ("Органическое развитие человека...", "Об истинности понятий" и др.).
Однако важнейшей частью деятельности Добролюбова была литературная критика. Он по праву считал себя идейным наследником Белинского, продолжателем его работы в русской литературе, работы во имя освобождения народа. Он писал, что влияние великого критика "ясно чувствуется на всем, что только появляется у нас прекрасного и благородного".[12] Статьи самого Добролюбова и были в первую очередь тем "прекрасным и благородным", на чем ясно чувствовалось влияние Белинского. Недаром Некрасов, связанный узами дружбы с обоими критиками, находил, что в Добролюбове во многом повторился Белинский.
Спустя три дня после смерти Николая I (1855) Добролюбов прочел в газете "Северная пчела" статью реакционного литератора Н. И. Греча, начинавшуюся словами: "Плачь, русская земля! Не стало у тебя отца". Глубоко возмущенный этим бесстыдным восхвалением самодержца, Добролюбов в тот же день написал гневный ответ Гречу .[13] В своем письме он саркастически высмеял попытки прославить "благочестие" царя, его "народолюбие", "правосудие" и "великодушие". "Пожалуй, можно сказать, -- писал Добролюбов, -- что он любил народ, как паук любит муху, попавшуюся к нему в паутину, потому что он высасывает из нее кровь <...> как тюремщик любит арестантов, без которых ему самому некуда было бы деваться..." В течение тридцати лет Николай I подавлял прогрессивные стремления русского общества. Он "объявил преступлением, -- говорилось в письме, -- всякое проявление самосознания, всякую светлую мысль о благе и справедливости, всякое покушение защищать собственную честь против подавляющего тиранства и насилия..." .[14]
Добролюбов иронизировал, разоблачал, негодовал. Письмо, обращенное к Гречу, превратилось в революционную прокламацию, острый памфлет на николаевское царствование и на самого Николая I.
Ранний политический памфлет Добролюбова очень важен для характеристики его идейного развития. И нелегальные стихи, и статьи в подпольной рукописной газете "Слухи" (1855), и этот памфлет свидетельствуют, что задолго до окончания Главного педагогического института уже сформировались революционные взгляды будущего критика.
Статья Добролюбова, положившая начало его работе в "Современнике", появилась в августовской и сентябрьской книжках журнала за 1856 г. Она была подписана псевдонимом, образованным из последних слогов имени и фамилии автора: Н. Лайбов. Этой подписи вскоре суждено было приобрести громкую известность в русской журналистике. Несмотря на свою, казалось бы, академическую историко-литературную тему - подробный анализ одного из журналов XVIII века, "Собеседника любителей российского слова", - статья Добролюбова отличалась публицистической остротой и в своих принципиальных положениях совпадала с позицией "Современника" в литературных вопросах. В то же время в оценке литературно-общественных явлений прошлого автор расходился с их общепринятой трактовкой, установившейся в академической науке.
В первый раз выйдя на общественную трибуну, он энергично и смело выразил свой взгляд на задачи критики. Первой своей статьей он как бы расчищал поле для будущей работы, заявлял о своих симпатиях и антипатиях, определяя друзей и врагов.
И знаменательно, что враги тотчас же откликнулись: ближайший номер либерального журнала "Отечественные записки" вышел с полемической статьей, направленной против Н. Лайбова и пытавшейся опровергнуть его суждения о журнале, выражавшем мнение Екатерины II, и о беззубой дворянско-помещичьей сатире XVIII в.
"Она была прочтена всеми, - вспоминал И. И. Панаев о первой статье Добролюбова. - "Скажите, кто писал эту статью?" - слышались беспрестанные вопросы.[15] "Кто такой г-н Лайбов, автор статьи о "Собеседнике", - запрашивал Тургенев 25 октября 1856 г. В. П. Боткина из Парижа. Через несколько дней он обращался с тем же вопросом уже к Панаеву.[16] Некрасов, стремясь поддержать интерес Тургенева к молодому литератору, советовал ему внимательно читать отдел критики "Современника". Он писал ему в Рим 25 декабря 1857 г.: "...ты там найдешь местами страницы умные и даже блестящие: они принадлежат Добролюбову, человек очень даровитый". [17]
Общественное возбуждение второй половины пятидесятых годов захватило целиком страстную, жаждущую большого дела натуру Добролюбова. Слухи о крестьянских волнениях, разговоры о предстоящей отмене крепостного права создали напряженную атмосферу ожидания серьезных перемен в русской жизни. Записи в дневнике Добролюбова, относящиеся к зиме 1857 г., показывают, с каким обостренным вниманием он следил за развитием "крестьянского вопроса".
Известность его к этому времени была уже настолько велика, что к нему, студенту, обращались с заказами столичные издатели. "Во вторник пришел ко мне А. И. Глазунов, и мы с ним условились, что я напишу книжку к 15 марта. В задаток получил я 25 рублей".[18] Книжка, о которой говорится в дневнике Добролюбова от 6 февраля 1857 г.,-популярная биография Кольцова, предназначенная для юношеского чтения. Добролюбов во многом опирался на известную статью Белинского о Кольцове. Но, развивая взгляды своего великого предшественника, его суждения о народном поэте, он с еще большей остротой поставил "социальные вопросы"; в соответствии с духом времени он особо тщательно рассмотрел народные основы и реализм поэзии Кольцова.
С осени 1857 г. Добролюбов начал работать в редакции "Современника". Чернышевский быстро оценил его талант и образ мыслей; не колеблясь, он поручил ему вести важнейший отдел журнала - литературную критику и библиографию.
С приходом Добролюбова соотношение сил в "Современнике" резко изменилось. Чернышевский и Некрасов получили в его лице мощное подкрепление, что не замедлило сказаться на общем облике журнала. Его революционно-демократическое направление вырисовывалось все более резко. Борьба с либерально-дворянской группой, еще занимавшей значительное место в журнале, заметно обострялась. "Журнальный триумвират", стоявший теперь во главе "Современника", сумел придать ему характер боевого органа передовой мысли, отражающего нарастание освободительного движения в стране.
Оценивая работу Добролюбова в "Современнике", Некрасов в своей речи на похоронах критика 19 ноября 1861 г. сказал: "С самой первой статьи его, проникнутой, как и все остальные, глубоким знанием и пониманием русской жизни <...>, все, кто принадлежит к читающей и мыслящей части русской публики, увидели в Добролюбове мощного двигателя нашего умственного развития. Сочувствие к литературе, понимание искусства и жизни и самая неподкупная оценка литературных произведений, энергия в преследовании своих стремлений соединялись в личности Добролюбова. "Меньше слов и больше дела" - было постоянным девизом его...". В этой же речи утверждая также, что "в Добролюбове во многом повторился Белинский", Некрасов имел в виду принципиальность в оценке литературных явлений, преданность революционным убеждениям, громадное влияние обоих критиков на русское общество.
В истории внутренней борьбы, расколовшей на два лагеря редакцию "Современника", Добролюбову пришлось сыграть особенно видную роль. Он был самой ненавистной фигурой для литераторов-либералов Боткина, Дружинина, Анненкова. Его презрение к либеральному фразерству не имело пределов. "Мне казалось полезным для литературы,-вспоминает Чернышевский, - чтобы писатели, способные более или менее сочувствовать хоть чему-нибудь честному, старались не иметь личных раздоров между собой. Добролюбов был и в этом иного мнения. Ему казалось, что плохие союзники - не союзники". Таким же прямым и нелицеприятным оставался он и в своих литературных выступлениях.
С первых шагов своей литературной деятельности Добролюбов живо интересовался прошлым русской литературы, связывая с ним ее настоящее, рассматривая литературные явления в их преемственности. В своих суждениях о крупнейших явлениях русской литературы Добролюбов опирался на наследие Белинского, продолжая начатую им работу в иной общественной атмосфере. Политическая обстановка в России к концу пятидесятых - началу шестидесятых годов серьезно отличалась от условий предыдущего десятилетия. Соотношение классовых сил резко изменилось. Развитие страны привело к укреплению лагеря революционной демократии; его политическая программа определялась как программа крестьянской революции. С другой стороны, группа либерального дворянства заняла позиции, открыто враждебные революции. В новых условиях вставали по-новому и вопросы литературы, в частности вопросы ее исторической оценки. Добролюбов, разумеется, не мог просто повторить суждения Белинского.
Наиболее последовательно Добролюбов изложил свои взгляды на русский литературный процесс в статье "О степени участия народности в развитии русской литературы", написанной в начале 1858 г. Он подробно рассмотрел здесь этот процесс - от начала зарождения письменности до Гоголя, - стремясь показать, насколько отвечали тенденции литературного развития интересам общества и стремлениям народа.
Мысли Добролюбова о прошлом русской литературы, несмотря на некоторые крайности и преувеличения, отличаются целеустремленностью, прямотой в проведении революционно-демократической точки зрения. Все литературные направления и школы расцениваются критиком в смысле их соответствия принципам народности и реализма. В какой мере то или иное литературное явление отражает реальную действительность, как соотносится оно с интересами народа, насколько правдиво выражает дух народа и отвечает его нуждам, - вот что является решающим для Добролюбова. С этих позиций он выносит резкое осуждение дворянской литературе допушкинского периода, приветствует поэзию "действительной жизни", открытую Пушкиным, активно поддерживает "гоголевское" направление и народность Кольцова.
В представлениях Добролюбова, реализм и народность - понятия, теснейшим образом связанные, невозможные одно без другого. Критик настойчиво стремится выделить реалистическую, народную тенденцию в развитии отечественной словесности. В постоянном укреплении этой тенденции, в неуклонном "сближении литературы с жизнью" видит он залог будущего расцвета подлинно народной литературы.
От художников своего времени Добролюбов требовал умения откликаться на насущные вопросы жизни, поднимать наиболее острые проблемы современности. "Теперь жизнь со всех сторон предъявляет свои права, - писал он, - реализм вторгается всюду... Жизненный реализм должен водвориться и в поэзии, и ежели у нас скоро будет замечательный поэт, то, конечно, уж на этом поприще, а не на эстетических тонкостях". [19]
Добролюбов неустанно разоблачал лжепатриотические и псевдогражданские стремления некоторых литераторов, становившихся в позу обличителей общественных пороков. В те годы либеральное обличительство широко распространилось, стало своего рода модой. Появилось множество романов, пьес и повестей, осуждавших злоупотребления мелких чиновников и городовых. Начался период так называемой "гласности", которую всячески превозносили в газетах; однако она и в малой мере не могла удовлетворить людей, стремившихся к революционным преобразованиям. И Добролюбов жестоко высмеивал литераторов, пытавшихся "осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников".
Критик ратовал за большую литературу больших идей, за героя - носителя лучших стремлений новой жизни, за тип писателя-гражданина, выражающего самые благородные черты своего народа и своей эпохи. И понятно, почему такое раздражение вызывали у него сатирические потуги бесчисленных Половцевых, Львовых и Дьяконовых, которым он вынужден был посвящать специальные статьи. В их произведениях положительные герои не брали взяток и потому казались авторам "идеалом всех человеческих совершенств".
Добролюбов часто и охотно прибегал к сатирическим приемам, к иронии и насмешке. Чувство юмора и талант сатирика нетрудно обнаружить почти в любой критической статье Добролюбова. У него есть рецензии, похожие на фельетоны, написанные по всем правилам этого жанра (такова, например, блестящая рецензия на книгу "Применение железных дорог к защите материка", такова известная статья "Стихотворения М. Розенгейма" и др.). Но с особенной силой Добролюбов-сатирик развернулся в своих стихотворных памфлетах, фельетонах и пародиях на страницах "Свистка". Здесь благодаря его изобретательности пародиста появились три новых "героя", три литературные маски: Конрад Лилиеншвагер, Яков Хам и Аполлон Капелькин.
Цензура жестоко преследовала сатирический отдел "Современника", пытаясь ограничить его влияние. Но "Свисток" делал свое дело и, несмотря на все препятствия, умел завоевать громадный авторитет в обществе. По мнению людей того времени, его "свист" можно было заглушить только звоном "Колокола" из Лондона.
Добролюбов жил в атмосфере напряженного ожидания близкой революции, и это нашло отражение в его критических статьях, где литературный анализ подчас неотделим от политического памфлета и революционные призывы легко угадываются. Критик "Современника" общался с людьми, которые писали и распространяли смелые прокламации, обращенные к народу, и не исключена возможность, что он сам принимал участие в составлении некоторых документов этого рода, что они возникали с его ведома. Вспомним, что его ближайший единомышленник Чернышевский был прямым вдохновителем тех кружков, в которых родились прокламации "Великорус", "К солдатам", "К молодому поколению", "Молодая Россия", и сам, по-видимому, явился автором прокламации "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон".
Одно из центральных мест в критике Добролюбова занимает вопрос о положительном герое. Добролюбов был убежден, что на смену Рудиным, Лаврецким и другим персонажам, сходящим со сцены, должны прийти новые герои, стремительно выдвигаемые самой жизнью. Добролюбов с нетерпением ждал появления таких книг, в которых был бы показан деятель нового времени -- патриот, борец, народный заступник. Критик деятельно участвовал в создании новой, демократической литературы, которая прежде всего должна была разработать и правдиво изобразить характер нового героя русской жизни - разночинца и демократа. Добролюбову было ясно, что этот новый герой появится из недр самого народа, а не из дворянской среды.
Энергично содействуя развитию прогрессивной литературы, Добролюбов внимательно присматривался ко всякой честной книге, к каждому произведению, в котором находили хотя бы некоторое отражение основные общественные процессы того времени. Вот почему Добролюбов с такой радостью встретил появление "Грозы" Островского, увидев в героине новой пьесы "луч света", говорящий о родниках живых сил в народе, о его живой душе. Образ Катерины, женщины, которая не смогла примириться с самодурством, был в глазах Добролюбова освещен отблеском той грозы, которая уже собиралась над "темным царством".
Статья "Луч света в темном царстве", посвященная "Грозе", появилась через год после первой статьи Добролюбова об Островском. Одна из причин, побудивших критика снова вернуться к творчеству драматурга, заключалась в том, что "Темное царство" вызвало ожесточенную полемику. Добролюбов счел нужным ответить некоторым критикам, удостоившим его, как он выразился, "прямой или косвенной бранью". Небесполезным считал он и разъяснение некоторых вопросов эстетической теории, изложенной в "Темном царстве" (враги "Современника" не преминули напасть на нее). Но главным поводом для выступления критика был, разумеется, сам факт появления новой пьесы крупнейшего русского драматурга.
В своем критическом анализе Добролюбов придавал широкий общественно-политический смысл таким произведениям, как "Обломов", "Гроза", роман Тургенева "Накануне". Однако, усиливая резонанс образов, созданных писателями, критик не выискивал в их произведениях того, чего в них вовсе не было. Он всегда был в состоянии "подтвердить свою мысль указанием на самое сочинение". По этой причине сила его критического искусства была неотразимой. "Расширение" достигалось путем глубокого проникновения в образ, в замысел драматурга.
Добролюбов с большим вниманием следил за развитием демократических сил в отечественной литературе. Он протягивал руку каждому честному, хотя бы и очень скромному автору, который говорил о нуждах народа, о росте его самосознания, о сдвигах в русской жизни. Критик помогал таким авторам подняться на более высокую ступень политического развития, предостерегал от ошибок и чуждых влияний, указывал слабые стороны их творчества.
Рассказы Марко Вовчка привлекли внимание Добролюбова своей демократической тематикой, бесхитростными и правдивыми зарисовками горестной жизни крепостных крестьян.
Добролюбов понимал, что люди, питающие "тайную симпатию к крепостным отношениям", назовут рассказ Марко Вовчка фальшивым: они не допускают мысли о том, что в простой мужицкой натуре может столь развиться сознание прав своей личности. Но критику "Современника" рассказ дал повод, чтобы высказать глубокие мысли о положении крепостного крестьянства, о деспотизме и рабстве, о подавлении естественных стремлений человека, о том, как пробуждается и крепнет среди "простолюдинов" чувство протеста, сознание своего человеческого достоинства.
Последняя статья Добролюбова называлась "Забитые люди", и речь шла здесь об "униженных и оскорбленных", о тех героях Достоевского, которые были раздавлены гнетом житейских обстоятельств. Эта статья была ответом Достоевскому на его полемическое выступление в журнале "Время" (оно появилось, когда Добролюбов был за границей).
На последних страницах своей статьи, которые звучат как политическое завещание, Добролюбов задает вопрос: где же выход для этих забитых, униженных и оскорбленных людей? Долго ли будут они молча терпеть свои бедствия? Ему хотелось ответить на эти вопросы прямо и резко, как и подобает человеку, уверенному в том, что единственный выход -- это уничтожение векового порядка, уродующего людей. Но он вынужден был ответить так: "Не знаю, может быть, и есть выход, но едва ли литература может указать его; во всяком случае, вы были бы наивны, читатель, если бы ожидали от меня подробных разъяснений по этому предмету <...> Где этот выход, когда и как -- это должна показать сама жизнь..." .[20]
Он говорил уже не об эстетических вопросах, думал не о полемике с журналом "Время", - он говорил о более важном - о жизни и ее великих задачах. Он показывал, что демократическая критика не может замыкаться в пределах искусства. Он звал к борьбе, будил уснувших, говорил о свободном человеке, перед которым "открывается выход из горького положения загнанных и забитых". Он не мог прямо ответить на вопрос, "когда и как" придет день свободы. Но, обращаясь к читателям, он, вопреки цензуре, старался все-таки разъяснить им, в каком направлении следует искать "выход": "Главное, следите за непрерывным, стройным, могучим, ничем не сдерживаемым течением жизни, и будьте живы, а не мертвы".Это был зашифрованный призыв к революционному действию.
Заключительные строки статьи "Забитые люди" представляют собой завуалированный, но страстный призыв к подготовке народной революции. Добролюбов выражал твердую уверенность, что большая часть так называемых "забитых людей" крепко и глубоко "хранит в себе живую душу и вечное, неисторжимое никакими муками сознание своего человеческого права на жизнь и счастье" .
Этими прекрасными словами Добролюбов закончил последнюю свою статью. [21]
Заключение.
Учение Чернышевского и Добролюбова имело особое значение в славянских странах, там, где развертывалось национально-освободительное движение. Почва для тесной связи передовых направлений в идеологии западнославянских и южнославянских стран с русской революционной мыслью была подготовлена историческими обстоятельствами, общностью многих социально-экономических процессов.
Великие традиции русской революционной демократии, традиции Добролюбова и Чернышевского, обогатили передовую мысль, общественное движение и национальную культуру многих народов. В этом мировое значение деятельности и наследия Добролюбова и Чернышевского.
Список литературы.
1. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
2. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. I. с. 193-194
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 18, с. 432
4. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 179
5. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 175
6. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. V. с. 649
7. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. IV с. 345
8. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963 , т. V с.362
9. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 94
10. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 175.
11. В.Р.Щербина, статья «Гений революционно- демократической публицистики
12. H. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 4, стр. 277.
13. Принадлежность этого анонимного памфлета Добролюбову убедительно обоснована, в 1951 г. Б. П. Козьминым ("Лит. наследство", т. 57. М., 1951, стр. 7--24).
14. Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 1, стр. 102.
15. " И. И. Панавв. Литературные воспоминания. М., 1950, стр. 319.
16. И. С. Тургенев. Письма, т. III. M.--Л., 1963, стр. 23 и 27.
17. Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч., т. 10. М., 1952, стр. 375.
18. Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 8, стр. 558.
19. Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 6, стр. 168.
20. Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 7, стр. 274.
21. Ю.Г. Оксман. Серия «Литературные памятники», 1970
[2] Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
[3] Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. I. с. 193-194
[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 18, с. 432
[4] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 179
[5] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 175
[6] Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. V. с. 649
[7] Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963, т. IV с. 345
[8] Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М., 1939-1963 , т. V с.362
[9] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 94
[10] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 175.
[11] В.Р.Щербина, статья «Гений революционно- демократической публицистики
[12] H. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 4, стр. 277.
[13] Принадлежность этого анонимного памфлета Добролюбову убедительно обоснована, в 1951 г. Б. П. Козьминым ("Лит. наследство", т. 57. М., 1951, стр. 7--24).
[14] Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 1, стр. 102.
[15] " И. И. Панавв. Литературные воспоминания. М., 1950, стр. 319.
[16] И. С. Тургенев. Письма, т. III. M.--Л., 1963, стр. 23 и 27.
[17] Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч., т. 10. М., 1952, стр. 375.
[18] Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 8, стр. 558.
[19] Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 6, стр. 168.
[20] Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 7, стр. 274.
[21] Ю.Г. Оксман. Серия «Литературные памятники», 1970