Реферат: Просвещенный абсолютизм Екатерины II

МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ИСТОРИИ РОССИИ

Реферат по истории России на тему:

Влияние идей Просвещения на личность и политическую деятельность Екатерины Великой.

Просвещенный абсолютизм.

Выполнила студентка

I курса д/о 21 группы

Дороганич Ольга

Научный руководитель

док.ист. наук

проф. Андреев И.Л.

Москва 2002 год

Введение

В отличии от многих других государей, в разное время занимавших российский трон, Екатерина взошла на него, имея не только ясное представление о принципах, по которым она будет править, но и вполне определенную политическую программу. В основе ее лежали прежде всего идеи, почерпнутые из книг просветителей второй половины XVIII в. Монтескье, Вольтер, Д’Аламбер, Дидро призывали к эволюционной, без бурь и потрясений, смене общественно-экономических отношений.

Ключевым термином в их представлениях об идеальном устройстве государства было слово «закон». Дать народу разумные и справедливые законы, которые обеспечат всеобщее благоденствие, - в этом любимые и почитаемые Екатериной авторы видели основную задачу просвещенного правителя страны. Новые законы должны были регулировать все сферы жизни, и в результате государство становилось правовым - «законной монархией», где все свершается по букве писанного закона. Законом и только им должна ограничиваться и свобода граждан. Последние наделены особыми правами, обязанностями и привилегиями, в зависимости от принадлежности к тому или иному сословию. Причем привилегии - это неотъемлемое свойство всякого сословия, занимающего в государстве свое, отведенное ему место.

Государство, его правители и граждане должны быть связаны системой взаимных обязательств, неукоснительно соблюдать которые их долг. Так монарх - отнюдь не самовластен над законом, и если он хочет быть слугой государства, то должен и сам повиноваться законам своей страны. Так обеспечивается стабильность государства, его процветание, «общее благо». Следить же за тем, чтобы законы не нарушались и с их помощью регулировать, регламентировать жизнь населения - одна из функций государства, осуществляемая при помощи аппарата управления. В нем, в свою очередь, как заметил еще Петр I, «есть душа гражданства». Еще одна функция государства - забота о воспитании подданных в духе законности, точного исполнения гражданских прав и обязанностей.

"Кто хранит законы и владеет народами, - писал Ф. Фенелон в своей знаменитой книге "Приключения Телемака", - сами должны повиноваться законам; всегда подобает закону царствовать, а не человеку". Еще позднее пером французских просветителей понимание смысла закона углубилась: для блага общества недостаточно, чтобы государь был слугой им же изданного закона, надо, чтобы и сам закон был непроизволен по содержанию (тиран вполне свободен наиздавать тиранских законов и тирански же по ним управлять, как это следовало из древнегреческой истории и правления знаменитого Драконта). Закон только тогда истинен и хорош, когда в нем выражены интересы общества и подлинные правовые основы его жизни, когда он не противоречит естественным правам людей. А государственная забота о его исполнении - дело разумного, понимающего границы своей власти монарха. Такова была государственная идея нового, правового, или "просвещенного", абсолютизма, прижившегося в России во времена правления Екатерины II. В том, что эта теория применима к России, императрица не сомневалась, ибо была убеждена, что Россия - часть Европы и, следовательно, у нее общая с Европой судьба.

I Екатерина и просветители.

Будучи еще великой княгиней Екатерина пристрастилась к чтению. Однако, отвергнув популярные тогда среди европейских аристократок любовные романы, принялась за более серьезную литературу. Случайно попавшие к будущей императрице труды французских просветителей стали ее настольными книгами. Идеи лучших европейских умов второй половины XVIII века глубоко проникли в ее душу и остались там навсегда. То, что не все из ее планов претворились в жизнь - это факт, но то, что до конца своих дней Екатерина II осталась приверженецей теорий Просвещения так же нельзя отрицать.

Россия со своим крепостническим режимом, низкой грамотностью населения и общей отсталостью развития в целом представлялась как Екатерине, так и деятелям французского просвещения страной больших возможностей, где реализация этих идей должна была принести самые ощутимые результаты. Будучи уже императрицей Екатерина II пишет: «Я люблю страны еще не возделанные, верьте мне, это лучшие страны. Я годна только в России; в других странах уже не найдёшь священной природы; все столько же искажено, сколько чопорно».

Екатерина собиралась «возделать» Россию по образу и подобию правового государства, в теории разработанного французскими просветителями. Она стала послушной и ревностной ученицей Вольтера, Д'Аламберта, Дидро. Всю жизнь она вела с ними переписку, спрашивала и самое главное часто прислушивалась к их советам.

Однако Екатерина отлично различала границу между теорией и политической практикой. Примером этому служит диалог между императрицей и Дени Дидро. Во время визита Дидро в Россию они очень часто беседовали, философ почитал своим долгом наставлять императрицу в том, как ей надобно поступать, и, кажется она внимала его речам, однако не спешила исполнять советы. Когда же Дидро поинтересовался у государыни, почему она не бросается немедленно исполнять его указания, Екатерина отвечала: «Вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо. Составляя планы различных преобразований, вы забываете различие наших положений. Вы трудитесь на бумаге, которая все терпит, между тем как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны и щекотливы».

Еще ранее, во время путешествия по Волге в 1767 году она писала Вольтеру, торопившему ее с изданием новых законов: «Подумайте только, что эти законы должны служить и для Европы и для Азии; какое различие климата, жителей, привычек, понятий! Я теперь в Азии и вижу все своими глазами. Здесь 20 различных народов, один на другого не похожих. Однако ж необходимо сшить каждому приличное платье. Легко положить общие начала, но частности? Ведь это целый особый мир: надобно его создать, сплотить, охранять». И это при том, что обычно Екатерина держала себя по отношению к Вольтеру, с которым активнее всего переписывалась, скромной ученицей, стремившейся воплотить в жизнь его идеи.

II Характер Екатерины II и ее взаимоотношения с подданными.

Характер абсолютного монарха всегда очень сильно сказывался на его правлении. Умения вести себя объективно в той или иной ситуации, держать себя в руках, не поддаваться сиюминутным страстям, на мой взгляд, одно из самых важных и необходимых качеств государя. Екатерина же обладала целым рядом таких свойств.

Прекрасное знание и тонкое понимание психологии, способность ладить с самыми разнообразными людьми и использовать их лучшие качества, мириться с их недостатками, если они компенсировались компетентностью и талантом, отличает Екатерину - императрицу от многих ее предшественником и потомков. Уже с самого начала царствования она сознательно старалась изменить саму атмосферу царского двора, принципы подбора высших должностей. Так, в ответ на просьбу об отставке П.А. Румянцева, бывшего в фаворе у Петра III и опасавшегося потому опалы, она отвечала: «Вы судите меня по старинным поведениям, когда персоналитет всегда превосходил качества и заслуги всякого человека, и думаете, что бывший ваш фавор ныне вам не в прок служить будет, неприятели же ваши тем подкреплять себя имеют. Но позвольте сказать: вы мало меня знаете. Приезжайте сюда, если здоровье ваше вам то дозволит; вы приняты будете с тою отменностью, которую ваши отечеству заслуги и чин требуют».

Екатерина II умела сохранять выдержку в любой ситуации, не была подвержена вспышкам беспричинного гнева и старалась никогда не действовать по первому побуждению. Екатерина признавалась: если при чтении принесенного ей документа она испытывала раздражение, то, по возможности, всегда старалась отложить решение до следующего дня. Если же решение требовалось принять скорее, а она чувствовала, что слишком возбуждена, то начинала ходить по комнате, пить воду и, только окончательно успокоившись, снова бралась за дела, причем стремилась вникнуть во все детали и нередко снова и снова запрашивала министров о подробностях.

Такие особенности ее характера, на мой взгляд, обусловлены несколькими основными причинами:

III Наказ Уложенной Комиссии

1. Общая оценка

Детальность, доскональность, вдумчивость была присуща не только ее методу работы и взаимодействия с подданными. Эта черта ее характера ярко отразилась и на законотворчестве государыни. Постепенность, последовательность, плановость - важнейшая черта преобразований Екатерины. Каждый ее шаг был продуман, изучался и обрабатывался императрицей до тех пор, пока она не приходила к убеждению, что работа ее совершенна. «...Это не так легко...повеления мои, конечно, не исполнялись бы с точностью, если бы не были бы удобны к исполнению. Я разбираю обстоятельства, советуюсь, уведываю мысли просвещенной части народа и по тому заключаю, какое действие указ мой произвесть должен. И когда уже наперед я уверена в общем одобрении, тогда выпускаю я мое повеление и имею удовольствие то, что ты называешь слепым повиновением. И вот основание власти неограниченной». В другом месте Екатерина II писала, «если государственный человек ошибается, если он рассуждает плохо или принимает ошибочные меры, целый народ испытывает пагубные следствия этого». Императрица писала своему сыну: «Кто идет медленно, идет безопасно».

Наилучшим примером такой кропотливой и обстоятельной работы императрицы являлся ее знаменитый «Наказ».

В январе 1765 года Екатерина начала непосредственную работу над законодательным проектом, в котором она хотела сформулировать и закрепить самые основные принципы организации государства и правовой политики - своего рода философско-правовую конституцию общества. С самых первых набросков работа была своеобразной. Первоначальный текст будущего "Наказа" был написан по-французски. Затем секретари императрицы сделали русский перевод, который императрица редактировала не менее трех раз, внося дополнения, переставляя тексты местами. Все рукописи и Екатерины, и ее секретарей, относящихся к "Наказу", сохранились доныне - вплоть до маленьких листочков с поправками букв или цифр.

Основной текст «Наказа» включил 20 глав, поделенных на 526 статей, из которых 245 восходят к сочинению Монтескье «О духе законов», 106 - к книге итальянского ученого - юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Кроме того, Екатерина использовала труды немецких авторов Бильфельда и Юста, а также французскую энциклопедию и русское законодательство.

Однако нельзя рассматривать Наказ Екатерины как списанное от А до Я из сборника золотых сочинений. Беря за основу труды просветителей, государыня провела огромную работу по адаптации теоретических базисов в практическое русское законодательство. И даже после этого Наказ Комиссии Уложения носил лишь рекомендательный характер.

Сама Екатерина так оценивала свое произведение «Общее мнение тех, которые прочли наказ, гласит, что nonplusultra ( высшая точка - лат.) совершенства, но мне кажется, что можно еще кое-что исправить. Я не хотела помощников в этом деле, опасаясь, что каждый из них стал бы действовать в различном направлении, а здесь следует провести одну только нить и крепко за нее держаться... Тетрадка есть исповедь моего здравого смысла, современники и потомство должны будут судить о нем; если бы при этом страдало одно мое самолюбие, я с удовольствием и даже с радостью пожертвовала бы им, но с тем, однако, чтобы моя тетрадка достигла своей цели, то есть доставила бы жителям России положение самое счастливое, самое спокойное, выгодное, в котором они могут находиться».

К маю 1766 года был готов, почти завершенный текст - в нем было свыше полутора десятков глав и более 400 сот статей. Набело переписанный "Наказ" был передан через фаворита Екатерины графа Орлова для прочтения некоторым высшим сановникам и близким людям: М.И. Воронцову. В.Г. Баскакову, А.П. Сусарокову, высшим церковным иерархам. «...Назначила я разных персон, вельми разно мыслящих, - писала после императрица, - дабы выслушать Наказ Комиссии Уложения. Тут при каждой статье родились прения. Я дала им волю чернить и марать все, что хотели. Они более половины того, что написано мною было, помарали, и остался Наказ Уложения, яко напечатан»

2. Государственное управление.

Первые пять глав фиксировали самые важные принципы власти государственного правления в России как непререкаемые, "фундаментальные" начала жизни общества вообще. (В "Наказе" было и небольшое введение, где Екатерина развивала мысль о том, что стремление закона к блаженству каждого и всех есть и правило христианского вероучения).

Одна из самых первых статей "Наказа" провозглашала Россию европейской державой. У этого положения был важный политический подтекст: следуя критериям Монтескье, все закономерности европейской государственности присущи России, несмотря на ее особую обширность. Главная из таких закономерностей - «Государь в России самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством такого великого государства» (ст. 8). А «всякое другое правление не только было бы России вредно, но и в конец разорительно» (ст. 11). Однако у новой, правовой, монархии новая цель: все действия людей «направить к получению самого большого ото всех добра» (ст.13), способствовать процветанию общества, гарантировать права граждан-подданных. Государь не может и не должен везде править сам, хотя именно он полагался юридическим источником всякой власти в государстве (это показывает, что «Наказ» вполне сохранял абсолютизм монархии).

В стране должны существовать подчиненные монарху «правительства» - учреждения, которые проводят в жизнь законы, но могут вместе с тем и ходатайствовать о выявленных недостатках этих законов. Особым учреждением, с особыми правами, был Сенат. На Сенат возлагались функции конституционного контроля за действиями других властей «сходственно с законами, во основании положенными, и с государственными установлениями» (ст.25).

Законность и законы не должны стать в государстве самоцелью, они обязаны «предохранять безопасность каждого особого гражданина». Все равны перед государственным законом, провозглашалось в Наказе: «Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам» (ст.34). Но не более.

Чрезмерное понимание равенства, стремление к стиранию различий между бедными и богатыми, между разными чинами и званиями, «когда всяк хочет быть равный тому, который законом поставлен быть над ним начальником» - это «умствование» равенства, гибельное для общества (ст.503). Законы должны охранять и «вольность» гражданина, которая, однако, заключается в том, «чтоб делать все, что кому угодно» (ст.36). В правильном государстве «вольность» есть право делать то, что «законы дозволяют».

3. Государь и закон

В главах 6 и 7 в общей форме фиксировались правила построения такого законодательства, где «вольность» граждан уживалась бы с самодержавным правлением.

Следуя мысли Монтескье, Наказ отмечал, что законы в обществе связаны со многими факторами: верой, климатом, политикой правительства, правами. Все это формирует исходное «народное умствование» (современно говоря, менталитет). Правильные законы должны следовать этому духу народа. «Ничего не должно запрещать законами, кроме того, что может быть вредно или каждому особенно, или всему обществу» (ст.41). Если народ делает что-либо без принуждения, значит, делает это охотно и хорошо - в этом главное правило лучшей государственной политики. Однако, отмечалось в Наказе, не всегда самые полезнейшие дела и разумные меры находят ответ в народных умах: нравы грубеют. Такое острое противоречие между властью и осознанными потребностями нации следует решать путем всемирного просвещения, «приуготовление умов» (имеется в виду просвещение в широком смысле, не школьном). «Для введения лучших законов необходимо потребно умы людские к тому приуготовить».

4. Уголовное право и судопроизводство

Главы 9.9 и 10 специально устанавливали конкретные принципы законодательства в самой острой сфере, причем не только для 18 века, - сфере уголовного права и судопроизводства.

Правильно построенный уголовный закон провозглашался важнейшей гарантией гражданской «вольности». Правильно - значит не произвольно, единство по хотению законодателя. Наказание должно следовать из природы самого преступления, и в моральном обществе изобличение в преступлении есть едва ли не самое большое наказание. Наказ категорически воспрещал любые жестокие по форме наказания: «Все наказания, которыми тело человеческое изуродовать можно, должно отменить» (ст.96), сокращал возможные случаи смертной казни.

Суд - также учреждение не столько карательное, столько орган охраны общества и гражданина, но он не должен быть произвольным в толковании права и законов, и то для того, чтобы сомнения не было о свободе и безопасности граждан (ст.98).

Суд, однако, действует в реальном сословном обществе. Это признает Наказ очевидным. Поэтому в таком обществе гарантии судебной справедливости должны заключаться в участие выборных представителей от сословий в рассмотрении дел: тогда дворян будут судить дворяне, крестьян - крестьяне и т.д. Делу охраны прав должны в особенности служить процессуальные порядки, и чем они сложнее, тем больше гарантий прав (весьма любопытное положение!).

Впервые в русском праве (да, и пожалуй, и во всем тогдашнем европейском законодательстве) Наказ запрещал применять на следствии пытки: «Употребление пытки противно естественному здравому рассуждению» (ст.123).

5. Гражданское право

Главы 11-18 посвящались законодательству в социально-правовой сфере и, говоря современным языком, гражданскому праву.

Общество разделено на три сословия, исходя из естественного и исторического различия занятий. Дворяне служат государству, крестьяне пашут землю, торговцы торгуют. Очевидно, что место дворянства важнее и почетнее. Поэтому ему гарантируются особые привилегии на службе, в собственности. Но и для крестьянства важно "учредить что-либо полезное", а главное охранить его законами от злоупотребления со стороны помещиков. Так называемый "средний род людей", третье сословие, особая забота императрицы. «Я заведу у себя в империи всякого рода сословия, - сообщала Екатерина г-же Жоффрен еще в июне 1765 года, - я вполне сознаю достоинства вашего строя». Позже она добавляет: «Еще раз обещаю вам среднее сословие...» К третьему сословию Екатерина II причисляет в Наказе «всех тех, кои не быв дворянином, ни хлебопашцем, упражняются в художествах, науках, в мореплавании, торговле и ремеслах», а так же питомцев воспитательных домов, училищ, детей чиновников и других разночинцев.

Итак закон должен охранять всех, но гражданские права предоставляются соответственно сословно.

Основа экономического процветания общества - земледелие и собственность. «Не может земледельство процветать тут, где никто не имеет ничего собственного» (ст.295). Земледелие - главный труд людей, промышленное производство полезно, но не должно особенно отвлекать от земледелия (так смотрел на эти вещи весь 18 век). Вообще состояние экономики и состояние общественной морали - далеко не такие далекие вещи, как покажется на первый взгляд: «Гордость приводит человека устраняться от трудов, а славолюбие побуждает уметь трудиться лучше пред другими» (ст.307). Для обогащения общества важна и торговля. Однако если законы ее притесняют, она «убегает» в другие земли. Но регулирование торговли - обязательное правило: «Вольность торговли не то, когда торгующим дозволяется делать, что они хотят» (ст.321). Эта же статья, на мой взгляд, так же намекает на постоянные просьбы мещан полностью монополизировать любые виды торговли в пользу городского населения, лишить права торговли крестьян. Понятно, что такие требования, вытекали исключительно из личностных корыстных интересов; вряд ли кто-либо из таких просителей задумывался по поводу общего блага страны, процветания торговых отношений. Однако императрица мыслила иначе.

6. «Народ Российский учинится во свете благополучнейшим»

Последние, 19 и 20 главы Наказа устанавливали некоторые правила в отдельных вопросах законодательства. Декларировалась свобода вероисповедания, исходя из того, что "гонение человеческие умы раздражает". Стоит также заметить по этому поводу, что в своих записках Екатерина отмечает: «Не думаю, чтобы полезно было заставлять наши нехристианские народности принимать нашу веру».

Запрещались чрезвычайные, не предусмотренные законом суды.

Запрещалось крайне широко трактовать государственные преступления. Впервые в русском праве (так привыкшем к тому, что жест, неосторожное слово или усмешка куклы-Петрушки повлекут розыск по «слову и делу Государеву») фиксировались: «Слова не составляют вещи, подлежащей преступлению; часто они не значат ничего сами по себе, но по голосу каким произносятся…» (ст.482).

Вообще законы надо писать ответственно, вразумительно, законы «не должна быть тонкостями, от остроумия происходящими наполнены». «Законы делаются для всех людей, все люди должны по оным поступать, следовательно, надобно, чтобы все люди оные и разуметь могли» (ст.458). Если соблюсти все эти конституционные принципы в новых законах, завершался Наказ, то и «народ Российский, сколько возможно по человечеству, учиниться в свете благополучнейшим».

Правительство придавало Наказу особое значение. После его издания всем государственным учреждениям повелевалось иметь Наказ на судейских столах наравне со старым «Зерцалом правосудия». Наказ не был типичным законодательным актом, как я уже упоминала раньше, он являлся, в общем, документом рекомендательного характера, декларацией о намерениях. Екатерина подчеркивала, что запретила ссылаться на Наказ как на закон и разрешала только основывать на нем те или иные рассуждения, мнения. Однако он не остался без прямого применения в праве: известны случаи, когда сложные дела были решены и Сенатом, и нижестоящими судами "по правилам Большого наказа". Следуя конституционным началам "Наказа", в екатерининское время была изжита следственная пытка, хотя судебные власти сопротивлялись изъятию из их рук такого "полезного" средства.

Современное "Наказу" российское и зарубежное общество с восторгом восприняло государственный либерализм этого акта. Текст закона неоднократно переиздавался - всего до семи раз тиражом свыше 5 тысяч экземпляров (что было огромной цифрой). "Наказ" перевели на все европейские языки, даже на латинский и новогреческий, выходили новые переводы и за границей. С введением школьной реформы 1782 году он был обязателен для изучения в школе: напечатаны даже специальные прописи для обучения письму с избранными статьями "Наказа".

Павел 1 относился к "Наказу" отрицательно, но с воцарением Александра 1 екатерининские постулаты вновь вошли в оборот. Важнейшие статьи "Наказа" затем ограничено перешли в основные государственные законы.

V Комиссия уложения

Опубликовав Наказ как декларацию, Екатерина не собиралась останавливаться на достигнутом. Идеи, воплощенные в ее труде, она намеревалась воплотить в официальный, имеющий юридическую подоснову документ, благодаря еще одному новшеству, берущему корни из идей Просветительства.

14 декабря 1766 года императрица опубликовала указ о сочинении проекта Уложения.

Цель созыва комиссии определил четко и лаконично: «Мы созываем не только для того, чтобы выслушать нужды и недостатки каждого места, но и допущены они быть имеют в комиссию, которой дадим наказ и обряд управления для заготовления проекта нового Уложения к поднесению к нам для конфирмации».

Был определен обряд созыва депутатов, пути их выбора. От дворян и горожан предусматривались прямые выборы, по одному депутату направляло каждое центральное учреждение: Сенат, Синод, канцелярии. Для сельского населения устанавливались трехстепенные выборы, а право избрания депутатов принадлежало государственным и экономическим крестьянам, а также оседлым «инородцам» Поволжья и Сибири. Крепостные крестьяне, составлявшие 53% жителей России, были лишены права выбирать депутатов - считалось, что их интересы представляли помещики, ими владевшие.

Последовавшие за торжественным открытием трудовые будни новоиспеченных депутатов показали несостоятельность Комиссии Уложения к какой-либо совместной объективной деятельности. Привезенные депутатами в Москву наказы в основной своей массе выражали мнения и требования той сословно-территориальной группы, к которой и относился сам депутат. Во время обсуждения законопроектов все попытки прийти к конценсусу заканчивались неудачами. Каждый отстаивал свои интересы, совершенно не думая об общем благе. Малейшие попытки, извините, пикнуть против большинства, сразу же пресекались.

Екатерина была огорчена. Она начала понимать, что явно переоценила своих подданных. Конечно, благо уже то, что впервые в русской истории представители разных групп населения имели возможность открыто высказаться о том, что их волновало, но государыня, очевидно ожидала большего.

Не имевшие опыта законодательного творчества и парламентских дебатов, в большинстве плохо образованные, они, как и всегда бывает в подобных случаях, в целом отражали низкий уровень политической культуры народа и не в состоянии были поступиться узкосословными интересами ради интересов общегосударственных.

В конце 1768 года, воспользовавшись началом русско-турецкой войны, она распустила депутатов под предлогом, что война с Османской империей требовала присутствия депутатов либо на театре военных действий, либо в учреждениях, обслуживающих военные нужды. Депутаты распускались «доколе от нас паки созваны будут», но, закончив войну победным миром, подавив движение Пугачева, Екатерина так и не возобновила работу Большого собрания.

Сам факт возникновения и действия Уложенной комиссии навлек на себя резкую критику, в том числе, самую обидную для Екатерины, критику просветителей. Дидро оспаривал целесообразность созыва Уложенной комиссии и составления кодекса, ибо, по его мнению, это возможно только в том случае, если народ имеет власть над государем. «Если же вся полнота власти принадлежит вашему государю, - писал он, - забудьте о кодексе, ибо, составляя его, вы куете цепи лишь для самих себя».

Екатерина была оскорблена до глубины души. Ведь она считала, свой Наказ шедевром.

Однако, на мой взгляд, истина где-то посередине. Дидро - теоретик, Екатерина же - практик, а как известно не все то, что можно сказать на словах, возможно осуществить на деле.

Дидро мыслил отвлеченными понятиями, он строил идеальное, по его мнению, государство, для его мыслей не было препятствий. Тогда как Екатерина обязана была мириться с тем, что изменить было невозможно без негативных последствий.

Несмотря на все, нельзя оценивать попытку создания Екатериной II прототипа государственной думы как полный провал. Замечу, что изначально императрица ставила перед комиссией не только цель создания уложения, но и выявление «нужд и чувствительных недостатков нашего народа». И если признать, что с первым заданием Комиссия не справилась, то во втором случае Екатерина получила довольно обширную информацию о желаниях народа, исключая конечно крепостных. Этот богатый материал государыня использовала после во время разработки тех или иных законопроектов.

VI «Потемкинские деревни»

Отрицать, что Екатерина II была в душе приверженецей Просвещения сложно. Можно, конечно, говорить, что вся ее переписка с гуманистами это фарс, мода, желание завоевать авторитет среди верхушек европейской власти, желание прослыть в веках мудрейшей из мудрейших правителей своего времени. Возможно во всем этом и есть доля правды, однако надо отметить, что не будь Екатерина согласна с идеями того же Вольтера, Дидро и других стала бы она рискуя своим, итак по сути незаконным царствованием, хотя бы пытаться претворить в жизнь эти постулаты. Неужели не было другого выхода? Мне кажется, если постараться, то можно было в таком случае найти другой путь, как усидеть на троне!

Однако воззрения - это одно, а конкретные действия, совсем другое. Далеко не всегда намерения императрицы претворялись в жизнь. Самым наболевшим вопросом оставался крестьянский. В бумагах Екатерины существует не мало горьких, сочувствующих слов по этом поводу: «...предрасположение к деспотизму ...прививается с самого ранняго возраста к детям, которыя видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами; ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить свои цепи без преступления». «Если крепостнаго нельзя признать персоною, - иронизирует она в другом месте, - следовательно, он не человек, но его скотом извольте признавать, что к немалой славе от всего света нам приписано будет». Рабство же «есть подарок и умок татарский», в то время как «славяне были люди вольны». Не укрылось от Екатерины и то, что крепостничество было тормозом на пути развития эффективного хозяйства. «Чем больше над крестьянином притеснителей, - замечала она, - тем хуже для него и для земледелия». И продолжала: «Великий двигатель земледелия - свобода и собственность».

И после таких слов Екатерина фактически с отменой гетманства на Украине закрепощает крестьян.

Да, такие противоречия возникали на протяжении всего царствования Екатерины II и в этом ее парадокс.

На мой взгляд, проблема была в том, что Екатерина с начала своего царствования была связана довольно веской причиной, вследствие которой она не могла действовать иначе:

Взойдя на престол в век дворцовых переворотов, Екатерина понимала, что в случае слишком резких действий против господствующего класса (дворянства) она просто может лишиться власти (это в лучшем случае, а в худшем - головы).

Однако, это не оправдывает действия Екатерины, направленные на фальсификацию реального положения в стране для ее европейских адресатов. Например, всем известная история про то, как в письме Вольтеру Екатерина писала, что русский крестьянин каждый день имеет на обед курицу, а то и индюшку. И это не единственный момент.

Не все получалось, а хотелось. Зато совсем не хотелось упасть лицом в грязь перед Европой, к которой она себя причисляла.

Но подумайте, у какого человека нет недостатков? Понятно, что эти поступки не превозносят Екатерину в наших глазах, однако может иметь слабости женщина, повелевать самой огромной страной на протяжении 34 лет в период, когда правители здесь сменялись также часто, как туалеты у придворных дам, причем зачастую не самыми гуманными способами.

В заключении хочу сказать, что век Екатерины II - это эпоха духовного расцвета, формирования национального самосознания, складывания в обществе понятий чести, личного достоинства, законности. Не случайно историки говорят о двух не поротых поколениях Екатерины, из которых вышли герои 1812 года и декабристы, великие писатели и художники - гордость отечественной культуры. Немалая заслуга в развитии свободной мысли, литературы и искусств принадлежит самой императрице, чьи собственные духовные запросы и интересы были необыкновенно широки и которая собственным примером побуждала подданных к занятия журналистикой и историей, сочинительством и архитектурой, театром и живописью. Духовные силы. Накопленные русскими людьми в послепетровское время, именно при Екатерине как бы прорвались наружу, выплеснулись в литературные и художественные шедевры, мучительные размышления о судьбе отечества и месте России в мире.

Конечно, и при Екатерине, как и во всякое время, народ познал немало тягот, страданий, несправедливостей. И реальная жизнь была очень далека от того лубочного всеобщего благоденствия, о котором мечтала императрица. И все же этот период русской истории с гораздо большим основанием, нежели другие, может именоваться периодом расцвета России.

Вторая половина XVIII века не случайно названа екатерининской эпохой, личность императрицы наложила на нее особый отпечаток. Волею судеб на российском престоле оказался человек яркий, незаурядный, оставивший заметный след в отечественной истории, - несомненно, один из наиболее талантливых государственных деятелей России, верно сумевший понять и оценить объективные тенденции развития общества и небезуспешно пытавшийся их направлять. Деяния Екатерины имели долговременное значение и во многом определили последующую историю страны.
Список литературы: