Скачать .docx  

Реферат: Политическое развитие России после первой русской революции

РЕФЕРАТ

по истории

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ ПОСЛЕ

ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

План:

1. Третьеиюньская политическая система: цели и сущность, причины ее кризиса.

2. Позиция и тактика политических партий России в 1907-1914 годах по основным вопросам общественного развития России.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ ПОСЛЕ

ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

1. Третьеиюньская политическая система:

цели и сущность, причины ее кризиса.

20 февраля 1907 г. начала работу II Государственная дума. Она оказалась левее первой. Хотя главенствующее поло­жение в Думе продолжали занимать кадеты, они потеряли 80 депутатских мест. Представительство кадетов сократилось с 43 до 19%. Октябристам удалось провести 42 своих депутата. Социал-демократы, отказавшиеся от тактики бойкота, полу­чили 65 мест, а всего левые партии завоевали 222 мандата (43%). В Думу были избраны также черносотенцы — 30 депутатов.

В начале марта в Думе выступил председатель Совета мини­стров Столыпин с правительственной декларацией о прове­дении либеральных реформ. В декларации говорилось, что правительство рассмотрело законопроекты о неприкосновен­ности личности, ненаказуемости участников экономических стачек, реформах в народном образовании и т. д. Как и рань­ше, центральным был аграрный вопрос. Правительственный проект не получил поддержки Думы. Левые требовали ради­кального решения: полной и безвозмездной конфискации помещичьей земли и превращения всего земельного фонда страны в общенародную собственность. В высших сферах было принято решение распустить Думу и изменить избиратель­ный закон. Черносотенцы организовали массовую кампанию, по приказу их Главного совета местные отделы начали присы­лать тысячи телеграмм с требованием роспуска Думы. Так со­здавалась видимость "народного гласа". В качестве предлога для роспуска Думы была использована политическая прово­кация. 55 депутатов социал-демократов были обвинены в под­готовке государственного переворота. Правительство потре­бовало отстранить их от заседания. Власти не захотели дожидаться ответа на свой ультиматум.

3 июня 1907 г. II Госу­дарственная дума была досрочно распушена, а некоторые чле­ны социал-демократической фракции арестованы. В тот же день был издан новый закон, изменивший порядок выборов.

Изменение избирательного закона в Думу было про­ведено, несомненно, с нарушением манифеста 17-го ок­тября, и потому акт 3-го июня был воспринят как "государственный переворот". Новым избирательным законом было сильно урезано представительство в Думе от окраин государства: Польша должна была вместо 36 посылать 14 депутатов (в том числе 2 от русского населения), Кав­каз вместо 29 — десять. Средняя Азия была вовсе лишена думского представительства. В европейской России при избрании выборщиков в губернские избирательные собра­ния курии землевладельцев было предоставлено преобла­дание над другими куриями: в 34 губерниях из 52-х съезды землевладельцев выбирали в губернские избирательные собрания абсолютное большинство выборщиков; в общей сложности курия землевладельцев избрала 50,5% выбор­щиков (вместо 31%), крестьянская курия — 22,5% (вме­сто 42%); городская курия избирала по-прежнему 27% выборщиков, но теперь городские избиратели были раз­делены на две курии, причем первой (“цензовой”) было предоставлено большинство выборщиков.

Рабочая курия сохранилась лишь в 6-ти наиболее про­мышленных губерниях. От каждой курии губернские из­бирательные собрания непременно должны были избрать в Думу по одному представителю, остальные депутаты могли быть избраны из любой курии.

Одновременно с роспуском II Государственной думы было принято новое Положение о выборах. Общее количество из­бирателей сохранялось, однако крестьянское представитель­ство сокращалось вдвое, значительно уменьшилось число де­путатов от национальных окраин, а некоторые регионы были вообще лишены представительства.

Выборы в 3-ю Думу происходили осенью 1907 года в обстановке тер­рора и разгула реакции. Правительство су­мело на этот раз обеспечить по­слушный состав Думы. Большинство о ней имели помещики и буржуазия. Од­нако абсолютного большинства не имела ни одна партия, и дали сле­дующий состав: правых 50, “умеренно-правых” 71, националистов 26 (всего правых 147), октябристов (центр.) 154; налево от октябристов: прогресси­стов 28, к.-д. 54, трудовиков 13, с.-д. 20, поляков и литовцев 18, мусульман 8 (всего 141). Главную роль в третьей Думе играла фракция октябристов; из их среды были и председатели Думы, сначала Н. А. Хомяков, потом Д. И. Гучков. “Столыпинское” большинство в Думе со­ставляли октябристы, на­ционалисты и умеренно-пра­вые.— Бюджетные права Думы давали ей боль­шое вли­яние на государственный аппарат, ибо на всякое новое ассигнование государственных средств министры должны были получать согласие Думы, и поэтому правительство стремилось действовать в согласии с Думой. 3-я Дума приняла аграрные законы Столыпина, поддерживала ре­организацию армии и флота, значительно увеличила ассигнования средств на народное образование. В то же время она поддерживала националистический курс, ус­военный с 1909 г. министерством Столыпина. Она при­няла законы об огра­ничении законодательных прав финляндского сейма, о введении в западных губерниях земства, с преобладанием русского элемента, о выде­лении Холм­ской области в особую губернию (иронически названное “четвертым разде­лом Польши”).

Главным архитектором “третьеиюньской” политической си­стемы яв­лялся П. А. Столыпин, представитель старинного дворянского рода. Энер­гичный саратовский губернатор был замечен в апреле 1906 г. и получил портфель министра внут­ренних дел, а после разгона I Государственной думы в июле того же года стал председателем Совета министров.

Отсутствие в Думе какого-либо однопартийного боль­шинства заранее предопределялось новым избиратель­ным законом и отражало интересы царизма. “В III Думе с самого начала были два большинства” (Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 20, с- 374) — черносотенно-октябристское и октябристско-кадетское. Лавирование между ними для сохранения основ самодержавия и подавления рево­люции вылилось в политику бонапартизма. “Бонапар­тизм есть лавирование монархии, потерявшей свою Ста­рую, патриархальную или феодальную... опору,—писал В. И, Ленин,—монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть,—заигрывать, чтобы управлять... Бонапартизм есть объективно неизбежная, прослежен­ная Марксом и Энгельсом... эволюция монархии во вся­кой буржуазной стране” (Полн. собр. соч., т. 17, с. 273—274). После революции 1905 г. царизм понял, что рассчитывать на крестьянство нельзя, а дворянство не могло быть достаточно прочной социальной опорой. Поэтому самодержавие установило союз с буржуазией, которая и сама стремилась в лагерь реакции из страха перед революционным народом. Важнейшим проявле­нием бонапартизма, таким образом, было заигрывание с буржуазией. Одновременно важная черта этой полити­ки—жестокая расправа с революционным народом.

Реакционная, черносотенная Дума охотно поддержи­вала правительство в его борьбе с революцией. Вся стра­на управлялась на основе “Положения об усиленной и чрезвычайной охране”. Полицейские репрессии обруши­лись на демократическую печать, профсоюзы, культурно-просветительные общества рабочих. Особым преследо­ваниям подверглась партия пролетариата. В.И. Ленин, вернувшийся в Россию в ноябре 1905 г., вынужден был в декабре 1907 г. уехать во вторую эмиграцию. Многих большевиков казнили, отправили в ссылку или на каторгу. Всюду действовали военно-полевые суды. Цель правительства состояла в том, чтобы задушить револю­цию физически и идейно. Для этого использовали не только правительственный террор, но и идеологические диверсии. Самодержавию в этом активно помогала бур­жуазия. Она принялась оплевывать революционные традиции, чернить революционеров; началась активная проповедь поповщины и идеализма. усилилась критика марксизма. Упадочничество и реакция в области идеоло­гии свидетельствовали об окончательном переходе либеральной буржуазии в лагерь черносотенцев и самодер­жавия. Правительство охраняло буржуазию и власть капитала с помощью штыков. Буржуазия поддерживала финансовую, национальную и аграрную политику са­модержавия. Таков был идейно-политический итог раз­вития российского либерализма.

Третья Государственная дума стала первой, проработав­шей весь положенный ей пятилетний срок. Она была созвана 1 ноября 1907 г., и ее состав оказался несравненно более консервативным, чем у предшественников. Численность де­путатского корпуса была законодательно сокращена. Из 442 мест 146 получили правые, 155—октябристы и близкие им группы, 108 — кадеты и сочувствующие, 13 — трудо­вики и 20 — социал-демократы. Думским центром оказа­лась партия “Союз 17 октября”, а председателем был из­бран октябрист Н.А. Хомяков. В марте 1910 г его сменил лидер партии А.И. Гучков, а через год главой парламента был избран октябрист М.В. Родзянко, ставший затем пред­седателем и Четвертой думы (1912—1917).

Третьедумский период— время поисков модели сосуще­ствования, изыскания компромисса между традиционными методами управления и новыми реалиями политической жиз­ни, между правительством и депутатским корпусом. Боль­шинство избранников уже не смотрело на Совет министров как на “шайку преступников”, не воспринимало существую­щую государственную систему как “темное царство”, кото­рое надлежало разрушить до основания. Поиск взаимодей­ствия, изыскания форм конструктивного сотрудничества не были простыми и легкими. Немало за это пятилетие было острых моментов, взаимного непонимания, отражавшего ста­рые предубеждения. Свой взгляд на работу законодательного органа сформулировал царь. Принимая 6 января 1908 г. в Большом Царскосельском дворце 300 депутатов (группы пра­вых и центра), он сказал: “Помните, что вы созваны Мною для разработки нужных России законов и для содействия Мне в деле укрепления у нас порядка и правды. Из всех законопроектов, внесенных по Моим указаниям в Думу, Я считаю наиболее важным законопроект об улучшении зе­мельного устройства крестьян и напоминаю о Своих неодно­кратных указаниях, что нарушение чьих-либо прав собствен­ности никогда не получит Моего одобрения; права собствен­ности должны быть священны н прочно обеспечены зако­ном".

Правительство подготовило целую серию законопроек­тов, которые и стали предметом обсуждения. Они касались широкого круга вопросов, охватывавших в той или иной сте­пени все стороны жизни страны и нацеленных на постепен­ное реформирование традиционных экономических укладов и социальных структур. Центральным среди них был острей­ший вопрос — аграрный. В этот чрезвычайный момент на авансцене русской истории появилась мощная фигура Петра Аркадьевича Столыпина, ставшая ярким символом прави­тельственной власти в последнее десятилетие существова­ния монархии.

В сентябре 1911 г. Столыпин был убит в Киеве анар­хистом (который в то же время был агентом охранного отделения). Премьером был назначен министр, финансов В. Н. Коковцов.

2. Позиция и тактика политических партий России в 1907-1914 годах по основным вопросам общественного развития России.

Резкий спад общественного движения после революции, неослабевающие полицейские репрессии поставили в кри­зисное положение все партии социалистической ориентации, Вновь отправились в эмиграцию партийные вожди и их бли­жайшие помощники. Рвались связи между центральными ор­ганами и местными организациями, многие из которых пере­стали существовать. Некоторые их члены оказались в тюрь­мах и ссылках, другие отшатнулись от революции, ушли в частную жизнь. Самая многочисленная из социалистических партий, РСДРП, уменьшилась примерно в семь раз-Правда, несмотря на изменения, внесенные в избиратель­ный закон 3 июня 1907 г., социал-демократам удалось про­вести в Третью думу 19 депутатов. Руководящую роль в социал-демократической фракции играли меньшевики Н.С. Чхеидзе и Е.П. Гегечкори. Н.Г. Полетаев, возглавлявший большевистское крыло, поддерживал связь с В.И. Лениным. Социал-демократы видели свою задачу в использовании дум­ской трибуны только для критики правительства, поэтому голосовали подряд против всех законов.

Среди большевиков не утихали споры по поводу работы социал-демократической фракции в Третьей думе. Некото­рые наиболее горячие головы считали, что социал-демократы роняют свое достоинство, участвуя в таком “реакционном” парламенте, как Третья дума. Они требовали отозвать фрак­цию из Думы, покинуть все легальные организации и сосре­доточиться на подпольной работе. К “отзовистам” примыка­ли “ультиматисты”. Считая тактику думской фракции слиш­ком “оппортунистической” (недостаточно революционной), они требовали предъявить ей “ультиматум”, а в случае не­выполнения его — отозвать фракцию. Среди "ультимати­стов" оказались такие видные большевики, как А.А. Богда­нов, М.Н. Лядов, А.В. Луначарский.

В.И. Ленин понимал, что время работы в глухом подполье далеко позади, а потому настаивал на сочетании легальных и нелегальных форм борьбы. Причем легальные организации (профсоюзы, кассы взаимопомощи и пр.) большевики стара­лись предельно политизировать и превратить в “крышу” для подпольной работы. В конце концов Ленину удалось изоли­ровать “отзовистов” и “ультиматистов”, объединившихся в группу “Вперед”. В 1912—1913 гг. эта группа фактически распалась.

Одновременно, играя на противоречиях, возникших в меньшевистской среде, Ленин попытался отсечь от социал-демократии одну из меньшевистских фракций и растворить в большевизме другую. Такую цель преследовала партийная конференция в Праге в январе 1912 г. Правда, на нее явились далеко не все приглашенные. Зато она прошла столь же дружно и под диктовку Ленина, как и III съезд РСДРП. Меньшевики-“ликвидаторы” (сторонники свертывания нелегаль­ной партийной работы) были исключены из партии, однако с этим не согласились меньшевики-“партийцы” во главе с Плехановым — недавние противники “ликвидаторов”. Поэ­тому в общем-то ленинский план не удался. Но с этого вре­мени большевики и меньшевики окончательно разъедини­лись.

К 1912 г. большевики уже оправились от послереволю­ционного потрясения, и ветер удачи вновь стал наполнять их паруса. В стране начался промышленный подъем, В горо­да хлынула новая волна выходцев из деревни. Неустроенные, плохо знакомые с городской жизнью, они составляли самый беспокойный элемент и легко откликались на большевист­скую пропаганду. В массе пришельцев тонули интеллигент­ные рабочие, являвшиеся социальной опорой меньшевизма. Большевистская газета “Правда”, издававшаяся с 1912 г., и в Петербурге и в Москве доминировала над меньшевистским “Лучом”. Чувствуя усиление своих позиций, большевист­ские лидеры рвали все организационные связи с меньшеви­ками. В 1912 г. в Четвертую думу было избрано 7 меньше­виков и 6 большевиков, которые первоначально образовали единую фракцию. На следующий год большевистская “шес­терка” выделилась в отдельную фракцию.

“Ликвидаторское” течение в социал-демократии оформи­лось сразу же после окончания революции, а затем широко распространилось среди меньшевиков. “Ликвидаторы” счи­тали. что третьеиюньский переворот не упразднил всех за­воеваний революции и не вернул страну к старым порядкам, Более или менее свободно выходила оппозиционная пресса, действовала Дума, существовали профсоюзы, фактическую легализацию получили забастовки. В таких условиях, по мнению “ликвидаторов”, партия должна выходить из под­полья, отказываться от нелегальной работы, идти в профсо­юзы, кооперативы. Думу, отстаивать в них интересы рабоче­го класса, учиться действовать в рамках законности — и учить этому рабочих. Идейными центрами “ликвидаторско­го” течения были московский журнал "Возрождение" и пе­тербургский "Наша заря". Меньшевистско-“ликвидаторскую” окраску приобрели два больших журнала “Образова­ние” и “Современный мир”, игравших заметную роль в литературной жизни тех лет. В числе “ликвидаторов” оказались видные меньшевистские лидеры—П.Б. Аксельрод, А.Н. Потресов, Ф.И. Дан, В.О. и С.О. Цедербаумы (братья Ю.О. Мартова).

Сравнительно малочисленные меньшевики-“партийцы” группировались вокруг Г.В. Плеханова, который в эти годы резко разошелся с некоторыми былыми соратниками. Сто­ронники Плеханова настаивали на сохранении нелегальных организаций и революционного подполья. Мартов старался примирить обе спорящие стороны и преодолеть возникшее разделение. Считая, что государственные преобразования в России зашли не очень далеко и фактически остановились, он говорил о неизбежности новой буржуазно-демократиче­ской революции. В связи с этим он полагал преждевремен­ным полный отказ от нелегальных организаций и революци­онных форм борьбы, но призывал полностью отказаться от экспроприации и других подобных действий.

Таким образом, в послереволюционные годы в меньшеви­стском руководстве произошли перестановки. Плеханов, наиболее авторитетный лидер, обособился с небольшой груп­пой своих приверженцев. Мартов же, второй по влиятельно­сти руководитель, занял центральное положение, С большим трудом он сумел удержать меньшевиков, хотя бы формально, в рамках одной партии. Не удалось, однако, исполнить свою мечту — создать в России на основе меньшевистского тече­ния широкую, демократически организованную рабочую пар­тию по западноевропейскому образцу. Кризис в партии мень­шевиков продолжался и в годы нового революционного подъ­ема на фоне усиления большевиков.

Третьеиюньский государственный переворот партия эсе­ров восприняла как полный возврат к старому строю. В связи с этим было решено бойкотировать выборы в Третью думу и усилить боевую работу, однако эсеров вскоре постигла ката­строфа,

В конце 1908 г. был разоблачен провокатор Е.Ф. Азеф, один из основателей партии и руководитель ее “Боевой ор­ганизации”.

ЦК партии долго отказывался признать, что Азеф — про­вокатор. Убедил его только сам Азеф, скрывшийся неизве­стно куда. Самым непонятным было то, что отнюдь не все покушения, организованные Азефом, кончались провалом. Достаточно вспомнить убийства Плеве и великого князя Сергея Александровича. Существует версия, что оба были убиты по сговору Азефа с начальником заграничной агенту­ры П.И. Рачковским.


И в последующие годы охранка продолжала засылать своих агентов в революционные партии. Особым вниманием стали пользоваться большевики. Агенты полиции были в чис­ле социал-демократических депутатов Третьей и Четвертой думы, в редакции “Правды”. Один из провокаторов, Р.В. Ма­линовский, стал членом большевистского ЦК.

После провала Азефа эсеры попытались возродить свою “Боевую организацию”, но безуспешно. Фактически партия прекратила индивидуальный террор. Аграрный террор пре­кратился сам собой — вместе с резким спадом крестьянского движений и началом столыпинской аграрной реформы. Пар­тия оказалась в жесточайшем кризисе. Постепенно, однако, в ней стало зарождаться более реалистическое направление, связанное с деятельностью таких видных эсеров, как Н.Д. Ав­ксентьев, И.И. Бунаков, С.Н. Слётов. Они высказывали со­мнения в целесообразности террора и предлагали сосредото­читься на легальной деятельности — в профсоюзах, в бурно развивавшейся в эти годы крестьянской кооперации.

После окончания революции происходил процесс быстрого распада и разложения анархистских групп и организаций. В стране орудовали шайки грабителей (“Кровавая рука, “Лига красного шнура”, “Черные вороны”, “Мстители” и др.), выда­вавшие себя за “идейных” анархистов. С другой стороны, настоящие анархистские организации быстро исчезали. Если в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населен­ных пунктах, то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1910г.—34 группы, в 1911 г.—21. в 1912 г. ~ 12, в 1913 г. — 9 и в 1914 г. — 7 групп. Накануне войны группы анархистов сохранились в Москве, Петербурге, Киеве, Одес­се, Харбине и других городах. Активно действовала анархи­стская эмиграция. В конце 1913 г. в Лондоне прошла конфе­ренция анархистов-коммунистов. Таким образом, анархист­ское движение в России полностью не сошло на нет и сохраняло шансы возродиться в условиях нового обострения внутриполитической обстановки.

В первую мировую войну Россия вступила с грузом не­решенных проблем, с назревающим революционным кризи­сом. Однако в первые месяцы войны наблюдалась небывалая консолидация русского общества. Почти совершенно прекра­тились забастовки. В столицах и других городах прошли патриотические манифестации. Крестьянские общества при­нимали решения собрать урожай для тех семейств, из кото­рых все работники ушли в армию.

Выборы в IV Государственную думу (1912—1917) практически не изменили расстановку фракций в Думе. Председателем был октябрист М. В. Родзянко. Правые (черносотенцы) имели 184 голоса, октябристы (правые центристы) — 99 голосов, левые центристы образовали блок, куда входили кадеты (58 голосов), националисты (21 голос) и прогрессисты (47 го­лосов).

С 1913 г. большинство Думы (кадеты, прогрессисты, радикалы) стали в оппозицию царизму. Николай II неоднок­ратно ставил вопрос об уголовной ответственности депутатов за их критические и разобла­чительные речи с думской трибуны.

26 июля 1914 г. состоялась чрезвычайная сессия Четвер­той думы. Обсуждая военный бюджет, депутаты и министры продемонстрировали редкое единодушие. От имени “Трудо­вой группы” с призывом отстоять русскую землю и культуру от германского нашествия выступил А.Ф. Керенский. Только две социал-демократические фракции заняли иную позицию, В совместном заявлении большевиков и меньшевиков гово­рилось, что ответственность за войну “несут правящие круги всех воюющих стран”. В декларации содержался призыв к “международной солидарности трудящихся всего мира”. В момент голосования за военные кредиты социал-демократы вышли из зала.

В.И. Ленин одобрил этот демарш, но декларацию счел недостаточно четкой и последовательной. Он пришел к вы­воду, что война с обеих сторон носит империалистический, захватнический характер. Поэтому, утверждал Ленин, надо бороться за превращение империалистической войны в граж­данскую, за то, чтобы солдаты повернули штыки в другую сторону и пошли против собственной буржуазии. Тогда же Ленин выдвинул очень рискованный лозунг поражения сво­его правительства,

Попытки Ленина вынести свои идеи на арену междуна­родного социалистического движения большого успеха не имели. Ему удалось найти общий язык лишь с некоторыми крайне левыми социалистическими группировками в нейт­ральных странах. Но в большевистской партии ленинские идеи господствовали безраздельно.

2 ноября 1914 г. в Озерках, близ Петрограда, состоялось совещание большевиков, в котором участвовали пятеро чле­нов Четвертой думы (А.Е. Бадаев, М.К. Муранов, Г.И. Пет­ровский, Ф.Н. Самойлов и Н.Р. Шагов), а также представи­тель ЦК Л.Б. Каменев (Розенфельд). Нагрянула полиция и захватила документы. В условиях войны депутатский имму­нитет не помог. 10—13 февраля 1915 г. состоялся суд. Пя­теро депутатов держались мужественно, а Каменев, опасаясь смертного приговора, начал открещиваться от лозунгов своей партии. Все подсудимые были приговорены к ссылке в Сибирь.

Совершенно иную позицию по вопросу о войне занял Г.В. Плеханов. Считая Германию зачинщицей и главной ви­новницей войны, он призывал рабочий класс “всеми силами, всем сердцем и всем помышлением” поддержать вооружен­ную борьбу с прусским юнкерством. Военное поражение, писал он, превратит Россию в германскую колонию. Такие же мысли высказывал вождь анархистов П.А. Кропоткнн. Некоторые меньшевики заняли более осторожную позицию. А.Н. Потресов выдвинул иную, более нейтральную формулу — “непротиводействие войне”. С правительством нам не по пути, говорили меньшевики, но мешать ему вести войну мы не будем.

На позициях, близких к ленинским, в ту пору оказался лидер эсеров В.М. Чернов, хотя далеко не вся партия разде­ляла его воззрения. Например, С.Н. Слётов поступил добро­вольцем во французскую армию и пал на полях сражений.

Внутри страны в эти годы большевики и эсеры находи­лись в глубоком подполье, а меньшевики старались продол­жать свою деятельность в оставшихся еще профсоюзах, кас­сах взаимопомощи, в легальной печати. В отличие от боль­шевиков и эсеров, меньшевики не отказались от выборов в “рабочие группы” военно-промышленных комитетов. К фев­ралю 1917 г, такие группы были созданы в 58 городах и рабочих поселках. В некоторых городах (Харькове, Баку, Нижнем Новгороде, Саратове) рабочие под влиянием боль­шевистской агитации отказались участвовать в выборах.

Председателем “рабочей группы” при Центральном воен­но-промышленном комитете стал рабочий телефонного заво­да, меньшевик К.А. Гвоздев, “Рабочие группы” вели значи­тельную работу на фабриках и заводах, стараясь улаживать трудовые конфликты и в меру сил защищая интересы трудо­вого народа. Слишком часто они, однако, наталкивались на непонимание и противодействие со стороны властей, пред­принимателей и большевистски настроенных рабочих. Фев­ральскую революцию 1917 г. Гвоздев и его товарищи встре­тили в Петропавловской крепости.

Партии социалистической ориентации были важной со­ставной частью спектра политических сил в России в начале XX в. Сужение или расширение этой части мало зависело от интенсивности полицейской деятельности, которая оста­валась более или менее постоянной величиной. Гораздо силь­нее действовали другие факторы. Общенациональный кри­зис, доведенный правительством до социального взрыва (как, например, в 1905 г.), вызывал резкое увеличение красной части спектра. Очередной виток индустриализации и урба­низации (в конце XIX в., перед мировой войной или во время ее) делал красный цвет более интенсивным. И наоборот, в период сравнительно спокойный, свободный от таких драма­тических перемен (как в первые послереволюционные годы), красная полоса суживалась и заметно желтела.

Литература:

1. С.Г. Пушкарев. Обзор русской истории, – Ставрополь, 1993.

2. История России ХХ век. А.Н. Боханов, М.М.Горинов и др.,

- М.: Издательство АСТ, 1996.

3. Пособие по истории СССР. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, -М.: В.Ш. 1979.