| Скачать .docx |
Реферат: Революционные народники
План
Введение........................................................................................................... 2
1. Революционное народничество: идеология, организация, тактика.......... 4
2. Революционное народничество и царский суд........................................ 16
Заключение.................................................................................................... 24
Список литературы....................................................................................... 25
В истории России мы видели революционные выступления дворян. На смену революционерам-дворянам приходят революционеры-разночинцы. Именно они поднимают на новую высоту борьбу с царизмом. Революционеры-разночинцы поставили вопрос о ликвидации самодержавия в России и провозглашали борьбу за демократическую республику и социалистическое общество. Они проводят борьбу за социалистическое общество. Герцен и Петрашевцев.
Лозунг был подхвачен всеми революционными организациями от народников 70-х до большевиков и эсеров.
В 70-е годы на политическую сцену России стали революционеры-демократы, народники. Народничество в своем развитии прошло несколько этапов развития, начиная с 60-х годов, переживя расцвет в 70-е и, исчерпав свои революционные силы, к 80-90-м годам сошло с политической сцены.
В начале XX века существовали народнические партии: эсеры, энесы и течение эсеров-максималистов, но их мировоззрение коренным образом отличалась от идеологии народников 70-х годов 19 века.
Революционеры-народники вступили в борьбу с царизмом, как выразители интересов крестьянства. Они отстаивали идею, что Россия, опираясь на общинное землевладение, минует стадию капитализма, перейдя сразу к социализму.
В 40-60 годы эти взгляды развивали Герцен, Петрашевцев, Чернышевский.
Однако, капиталистическое развитие России стало уже фактом, поэтому Герцену и Чернышевскому пришлось вести борьбу с остатками феодально-крепостнического дореформенного строя, ограниченным просветительством.
Таким образом, если перед революционерами-демократами 50-х - начала 60-х годов стоял вопрос о крепостничестве, то перед революционерами-народниками помимо вопроса о крепостничестве, встал вопрос и о капитализме, и последнее пытались решить оба этих вопроса.
Двойственность задач обуславливала двойственность и противоречие практических действий и теоретических воззрений народничества. Считая капитализм реакционным, народники считали, что Россия должна перепрыгнуть через него во имя интересов крестьянства и царства свободы, отрицали буржуазные черты, присущие послереформенному крестьянству. Одновременно они выражали и демократические, прогрессивные тенденции в развитии общества, борясь за социалистическое равенство, отстаивали объективно крестьянскую мелкобуржуазную демократию, ибо в России преобладал класс мелких производителей. Идеологи народничества воплощали последовательный, боевой, объективно-революционный крестьянский демократизм и демократизм мелкобуржуазных слоев, умеренный и половинчатый.
По мере развития революционного движения на первый план попеременной выдвигаются то крестьянско-демократические тенденции освободительного движения, то интересы мелкой буржуазии в общедемократическом движении. В результате, народничество выражало в себе революционные и либеральные тенденции, и между ними шла борьба. И если в 70-е годы преобладало революционное крыло народничества в борьбе против царизма, то в 80-90гг. преобладало либеральное. Противоречия отразились и на идеологии народничества, а это сказалось и на развитии революционной борьбы. Заслуга народничества состояла в том, что оно вело решительную борьбу за демократическое преобразование страны, за республику и социализм.
Цель контрольной работы - рассмотреть теорию и практику революционного народничества 60-70 годов 19 века
1. Революционное народничество: идеология, организация, тактика
В широком смысле под народничеством подразумевается общественное движение, основанное на идеях А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского и их единомышленников о самобытном пути движения России к более справедливому социальному строю, вере в жизненность общинного устройства российской деревни, резкой критике крестьянской реформы, ее экономических и социальных последствий. В отличие от либералов народники на первый план выдвигали социальные проблемы и допускали революционный путь их решения. В более узком смысле это революционные подпольные группы и организации 60—80-х годов XIX в. Непосредственными идеологами и вдохновителями революционного народничества были М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев.
М.А. Бакунин был выходцем из среды высшего дворянства. Учился в артиллерийском училище, увлекался немецкой философией, был членом кружка Н.В. Станкевича. Уехав за границу, он участвовал в революционном движении 1848—1849 гг. в Германии и Австрии, был дважды приговорен к смертной казни и выдан царскому правительству. В 1861 г. бежал из ссылки через Японию в США, а затем перебрался в Европу, сотрудничал с А.И. Герценым и В.Г. Белинским.
М.А. Бакунин — один из теоретиков анархизма. Конечную цель он видел в «освобождении всего человечества посредством восставшей черни», уничтожении буржуазной цивилизации, разрушении всех экономических, политических, религиозных учреждений, полном и окончательном уничтожении классов, семьи, наследственных прав. На смену старому строю должно прийти объединение людей в сельские и городские общины, добровольные федерации общин.
Анархическая теория М.А. Бакунина не признавала никакого государства, в том числе и демократического. Во «всеобщем избирательстве» он видел прикрытие господства образованного меньшинства.
Зачинщиком всемирного бунта, по мнению М.А. Бакунина, должна стать Россия. Россия пережила разинщину и пугачевщину. В России скопилось достаточно горючего материала для социального взрыва. В русском народе М.А. Бакунин видел черты, соответствующие его анархическим идеям: веру в то, что земля ничья и принадлежит народу, веру в общинное землевладение и мирское управление.
М.А. Бакунин призывал интеллигенцию, «умственный пролетариат», к действию, идти в деревню, бросить «ток между разрозненными крестьянскими мирами», объединить лучших людей из крестьян, «естественных революционеров», с фабричными рабочими. «Не учить народ, а бунтовать» — таков был девиз М.А. Бакунина.
П.Л. Лавров также получил военное образование. Он был блестящим математиком, преподавателем военных учебных заведений. Еще до реформы он стал известен как философ, отличавшийся Радикальными взглядами. В 1866 г. П.Л. Лавров был арестован за связь с революционными организациями. Бежал в 1870 г. из вологодской ссылки и закончил в 1900 г. свою жизнь в эмиграции. В ссылке он написал книгу «Исторические письма», которая вызвала жаркие дискуссии и с жадностью читалась молодежью.
П.Л. Лавров призывал молодежь изучать жизнь народа, знать, чем живет и отчего страдает рабочий люд, который своим трудом «поддерживает здание цивилизации» и дает возможность молодежи учиться. В отличие от Бакунина П.Л. Лавров призывал молодежь просвещать народ, выводить его из состояния отсталости, готовить его к будущему социальному перевороту. Суть исторического прогресса он видел в совершенствовании человека и общества, развитии человеческой солидарности, воплощении в человеческом общежитии идей равенства и справедливости. По его убеждению, носителем общественного прогресса является критически мыслящая личность, сила личности — в поддержке ее народом. П.Л. Лавров считал, что перестройка русского общества должна быть проведена самим народом, но народ нужно к этому подготовить, создать революционную партию, состоящую из энергичных, мыслящих, убежденных и преданных делу людей.
П.Н.Ткачев происходил из обедневшей дворянской семьи. Со студенческих лет участвовал в революционном движении. Был исключен из университета. Экстерном закончил юридический факультет. Короткое время работал помощником присяжного поверенного. Был сослан. В 1873 г. бежал из ссылки и эмигрировал. За короткую жизнь (умер в январе 1886 г. в возрасте 41 года) написал большое количество литературно-критических статей, работ по проблемам права и философии. Свои политические взгляды П.Н. Ткачев изложил в брошюре «Задачи революционной пропаганды», открытом письме Фридриху Энгельсу, редактируемом им журнале «Набат», который выходил за рубежом с 1875 по 1881 г. П.Н. Ткачев резко полемизировал с Бакуниным и Лавровым. Идею народной революции он считал утопичной и неосуществимой. Его главный лозунг — захват власти небольшой группой революционеров, хорошо организованных и спаянных крепкой дисциплиной. После захвата власти создается революционная диктатура, которая будет проводить в жизнь главные требования народнической программы: превращение общины в главную ячейку хозяйственной и общественной жизни, установление новых отношений между людьми на принципах любви, равенства и братства, постепенное устранение функций государства.
П.Н. Ткачев верил в возможность и необходимость осуществить как можно скорее революционный переворот, пока еще только нарождаются новые формы буржуазных отношений и самодержавие не осуществило новые реформы. Быстрый экономический прогресс и демократические преобразования могут сделать революцию невозможной. Благоприятный момент будет упущен. П.Н. Ткачев был уверен, что главное условие успешного политического переворота — всеобщее недовольство и отчаяние — уже налицо. Другое условие — дезорганизация власти — может быть обеспечено действиями революционеров, в первую очередь террором.
Учение М.А. Бакунина, П.Л. Лаврова, П.Н. Ткачева вдохновляло и объединяло революционеров 70-х — начала 80-х годов в их стремлении к революционному ниспровержению существующего строя и к справедливому социальному переустройству общества, опираясь на общинные традиции российского крестьянства. Разногласия возникали по вопросам о методах и средствах осуществления революционных идей.
Первые попытки революционной политической агитации появились в начале 60-х годов В 1861 г. распространялась прокламация «Великорус», которая приписывалась Н.Г. Чернышевскому и редакции журнала «Современник». Авторы призывали к массовым действиям для осуществления демократических преобразований. В другом листке «К молодому поколению» (автор — литератор М.Л. Михайлов) уже звучали угроза правящей династии и требование замены монархии выборным старшиной, который получал бы жалованье от народа. Крайним экстремизмом отличалась прокламация «Молодая Россия». Автор ее, студент Зайчневский, выступал от имени не существующей на деле подпольной организации под тем же названием. Автор прокламации, разделив все население России на две партии — народную и императорскую, призывал к беспощадной кровавой борьбе, полному истреблению императорской партии, к которой относятся все дворяне, чиновники, офицеры и члены их семей. Один из членов небольшого подпольного кружка под названием «Ад» Д.В. Каракозов стрелял 4 апреля 1866 г. У Летнего сада в императора Александра II. В конце 60-х годов усилилось студенческое движение по сугубо академическим проблемам. Но революционеры пытались использовать его для политической борьбы. С.Г. Нечаев и П.Н. Ткачев сочинили «Программу Революционных действий», предполагая создать во всех университетских городах революционные центры, чтобы весной 1870 г. поднять всеобщее народное восстание.
Особенно ярко проявилась деятельность С. Г. Нечаева, обладавшего невероятной энергией, самолюбием и фантазией. В 1869 г. он создал кружок из студентов Петровской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии в Москве. С. Г. Нечаев вошел в Доверие к М.А. Бакунину и убеждал его в наличии в России широко разветвленной революционной организации. На самом деле кружок насчитывал немногим более двух десятков человек и действовал по принципам строгой конспирации и взаимной ответственности. За подозрение в измене С.Г. Нечаев и его сообщники зверски убили своего товарища по кружку студента Иванова. Нечаев бежал в Швейцарию, но был выдан русскому правительству как уголовный преступник. В 1872 г. был устроен открытый судебный процесс. На скамье подсудимых оказались 87 человек. Приговоренный к 20 годам каторги, Нечаев умер в 1882 г. в Шлиссельбургской крепости. Слово «нечаевщина» стало нарицательным и означает грубое нарушение революционерами общепринятых моральных норм во взаимных отношениях, применение для достижения своих целей лжи, шантажа, убийства.
При содействии М.А. Бакунина С. Г. Нечаев написал «Катехизис революционера» с изложением основных постулатов революционной борьбы. Революционер должен полностью порвать с окружающим его обществом, его образом жизни и моралью. У него нет «ни своих интересов, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени». Его единственная цель — разрушение этого «поганого строя». Нравственно все, что содействует торжеству революции. Революционер должен быть готов сам погибнуть и погубить все, что мешает его главной цели. Родственные, любовные отношения, дружеские связи следует рассматривать только с точки зрения их целесообразности для революции. Все «поганое общество», по терминологии С.Г. Нечаева, следует разделить на несколько категорий, которые одна за другой должны быть уничтожены.
Нечаевщину осуждали большинство революционеров. Правительство широко публиковало «Катехизис революционера» и материалы суда над С.Г. Нечаевым, чтобы вызвать неприязнь у либерального общества к своим наиболее опасным противникам. История нечаевщины побудила Ф.М. Достоевского написать роман «Бесы», осуждавший цели и методы революционного подполья. Неверно было бы российское революционное движение 70—80-х годов XIX в. и последующего времени отождествлять с нечаевщиной.
В конце 60-х — начале 70-х годов возникли подпольные кружки с целью пропаганды среди крестьян. Один из них известен под названием кружка «чайковцев» по фамилии одного из его организаторов, студента медико-хирургической академии Н.В. Чайковского. Другое его название «Большое общество пропаганды*' В состав кружка входили известные затем участники народнического движения — С.Л. Перовская, Д.А. Клеменц, С.С. Синегуб, П.А. Кропоткин. Всего около 36 человек. Одновременно в Москве возник кружок так называемых сибиряков во главе с А. В. Долгушиным. Создавались также кружки самарцев, оренбуржцев и др. В основном это были студенты, выходцы из этих губерний.
Начало массовому движению в народ положили прокламация долгушинского кружка «К интеллигенции» и «Программа революционной пропаганды», составленная П.А. Кропоткиным. Началось изготовление агитационных брошюр и листовок. Подпольная литература ввозилась из-за границы. В брошюрах «Сказка о четырех братьях», «Как должно жить по закону природы и правды», «Сказка о копейке» и других в доступной для крестьян форме излагались причины существующей социальной несправедливости и содержались призывы к всенародному восстанию.
Участники движения в народ готовили себя к работе среди крестьян: учились ремеслу, изучали быт местностей, где они собирались вести пропаганду, учились разговаривать на простонародном языке. Для агитации избрали в первую очередь районы, где ранее были крестьянские волнения (Дон, Поволжье, Центральное Черноземье, часть Украины). Главная задача — войти в доверие к крестьянам и побудить их к активным действиям. В 1873—1874 гг. народническая агитация распространилась на 37 губерний. В хождении в народ участвовали более 2 тыс. человек.
Неудача массового хождения в народ объясняется прежде всего коренным расхождением между идеями, которые проповедовали революционеры, и истинными нуждами и настроениями основной массы крестьянства. Крестьяне не воспринимали агитацию против царя и церкви, идеи социализма были непонятны им. Во многих случаях они сами сообщали ближайшему полицейскому чину о появлении в деревне каких-то неизвестных возмутителей. В разговорах крестьяне нередко сожалели об отмене крепостного права, говорили, что при «барах» было лучше.
Столкнувшись с реальным крестьянским миром, участники движения убеждались в утопичности идей идеологов народничества о крестьянском бунте и наивной крестьянской вере в идеи социального переустройства общества на основах всеобщего братства и справедливости.
Причину провала массового хождения в народ его участники видели в отсутствии единого руководящего центра, централизованной партии. Неудачи вели их к идеям П.Л. Лаврова о необходимости постепенного просвещения отсталых масс и создания для этого боевой организации. Следующий этап народнического движения — создание в 1876 г. единой организации «Земля и воля» для централизованного руководства революционной деятельностью. В состав «Земли и воли» входили молодые революционеры — М.А. Натансон, В.А. Осин-ский, О.В. Аптекман, будущий основатель российского марксизма Г.В. Плеханов, а также другие участники движения С.Л. Перовская, Н.А. Морозов, С.М. Кравчинский (Степняк-Кравчинскии) В.И. Фигнер и др.
Землевольцы видели свою цель не в немедленном возбуждении всеобщего бунта, а в подготовке масс, просвещении их, пробуждении в народе политического сознания. Под руководством «Земли и воли» началось новое движение в народ. На сей раз интеллигенция шла в деревню для просветительской и агитационной работы под видом учителей, врачей, агрономов; в деревне создавались небольшие ремесленные и торговые заведения.
Организаторы «Земли и воли» стремились поднять активность масс посредством коллективных протестов, ходатайств, отказа от уплаты податей. Под руководством землевольцев было организовано несколько рабочих стачек. 6 декабря 1876 г. проведена демонстрация у Казанского собора в Петербурге. В ней участвовали около 200 человек. Молодой революционер Г.В. Плеханов произнес речь, а рабочий Я. Потапов развернул знамя с надписью «Земля и воля». Полиция арестовала более 30 участников, которые были осуждены затем на каторге и в ссылку в Сибирь.
Землевольцы допускали также действия, дезорганизующие правительство, в том числе и террор. Для этого была организована специальная группа, активность которой очень быстро росла. Переход к террору и политической борьбе все больше выдвигались на первый план. Причин было несколько. Немаловажную роль играла психология революционеров, стремившихся к активным действиям, не приспособленных к мирной просветительской деятельности. Росли нетерпение и готовность совершить политический переворот без участия народа. Сказывались репрессии правительства, которые вырывали лучшие кадры и грозили полным развалом. В середине 70-х годов было арестовано 770 человек. Менее чем за полтора года, с августа 1878 г. по декабрь 1879 г., 19 участников движения были казнено.
Террор стал формой мести и уничтожения наиболее ненавистных членов правительства. В январе 1878 г. молодая революционерка Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Вслед за этим М.С. Степняк-Кравчинскии убил шефа жандармов Мезенцева. Террористу удалось скрыться и перебраться за границу. В этом же году был убит харьковский генерал-губернатор. 2 апреля 1879 г. член землевольческой организации А. Соловьев предпринял попытку убить царя, но сделанные им четыре выстрела не попали в цель: Александр II упал лишь от испуга. Соловьев был казнен.
Проблема террора вызывала острые разногласия. В организации «Земля и воля» образовалось два течения — «ортодоксы» и «новаторы». Во второй половине июня 1879 г. «новаторы» собрались в Липецке. После вдохновенных речей А. Желябова, А. Михайлова и других единогласно было решено отказаться от мирной культурнической деятельности среди крестьянства и сосредоточить все силы на борьбу с правительством путем террора. Было принято предложение Михайлова о подготовке убийства Александра II. К концу 1879 г. «Земля и воля» окончательно распалась. Большинство образовали новую революционную организацию «Народная воля», целиком посвятившую себя политической борьбе с правительством путем террора. Меньшинство во главе с Г.В. Плехановым, О-В. Аптекманом, М.Р. Поповым, Я.В. Стефановичем и другими объявили о создании организации «Черный передел», которая отстаивала старую тактику агитации и подготовки крестьянского восстания.
«Народную волю» возглавлял Исполнительный комитет из 20—30 человек. Это были испытанные, фанатично преданные идее революционеры — А.Д. Михайлов, В.Н. Фигнер, Н.А. Морозов, С.Л. Перовская, А.И. Желябов, Н.И. Кибальчич. Один из участников движения впоследствии писал, что всех их отличали «бесстрашие и беспощадность к борьбе. Все охвачены одним настроением, одним порывом, одной целью». Количество оформленных членов организации доходило до 500, а примыкавших к движению было во много раз больше. Была создана военная организация во главе с офицером Сухановым, имевшая свои филиалы в Одессе, Тифлисе, Николаеве и Москве.
В отличие от своих предшественников «Народная воля» выдвигала на первый план демократические преобразования: свержение самодержавия, созыв Учредительного собрания для демократического преобразования политического строя России на началах свободы слова, печати, сходок, общественных объединений, всеобщего избирательного права, выборности должностных лиц и местного самоуправления. В экономической области предусматривалась передача земли народу, фабрик и заводов рабочим.
Демократическая программа народовольцев сближала их с либералами. Но либералы были сторонниками законных методов борьбы и постепенных преобразований. Конкретный план действий был сформулирован следующим образом: 1) создать центральную боевую организацию, способную поднять восстание, и провинциальные организации, способные поддержать восстание; 2) склонить на свою сторону армию, заручиться поддержкой интеллигенции, общественного мнения Западной Европы.
«Народная воля» придавала большое значение привлечению на свою сторону рабочих, формированию активной рабочей прослойки для подготовки восстания. Агитацию среди рабочих возглавлял А. Желябов, участие в этом принимали А. Михайлов, С. Перовская, В. Фигнер и др.
Однако работа в массах не получила широкого размаха. Главной формой практической деятельности народовольцев стал террор. Вся энергия и все силы Исполнительного комитета сосредоточились вокруг главной цели — убийства царя Александра II. Одновременно устраивались покушения на высших чиновников в разных городах. Террористическая деятельность будоражила общественность, создавала обстановку нервозности в правительственных кругах. Несмотря на аресты и жестокие расправы, революционеры усиливали натиск. Кучка неуловимых народовольцев почти два года вела неравную борьбу с могущественной махиной государственной власти. По упорству, изобретательности и самоотверженности подобных примеров в мировой истории найдется немного. Каждый день императору и высшим правительственным чиновникам угрожала серьезная опасность.
Самой крупной акцией явился взрыв в Зимнем дворце в феврале 1880 г., организованный рабочим-революционером Степаном Халтуриным. Под чужой фамилией он устроился столяром в царскую резиденцию; для взрыва был избран момент, когда вся царская семья должна была собраться в столовой на торжественный обед по случаю приезда зарубежных гостей. Взрыв произошел раньше времени. Мощность его была недостаточной. Если бы попытка Халтурина удалась, то последствия для российской истории были бы непредсказуемы. Погибла бы вся династия Романовых. На сей раз С. Халтурину удалось скрыться, но в 1882 г. он был повешен за покушение на одесского губернатора.
Осенью 1880 г. «охота» на императора достигла высшего напряжения. Были задействованы все возможные варианты. В роковой день 1 марта 1881 г. Александр II решил после длительного перерыва выехать из Зимнего дворца на осмотр войск. Все возможные пути следования императора были буквально оцеплены революционерами. По углам улиц расставлены метальщики с ручными бомбами. Руководила операцией Софья Перовская. Бомба, брошенная Гриневицким, завершила долго готовившийся акт цареубийства. Главная цель, ради которой боролись и погибали революционеры 70-х — начала 80-х годов, была достигнута.
Однако программы практических действий после убийства царя у народовольцев не было. Первая реакция — обращение к народу и ультимативное письмо новому императору Александру III: или революция, кровавая и неизбежная, или добровольное обращение верховной власти к народу. Никакого отклика в народе кровавая акция 1 марта не получила. Либеральная общественность отвернулась от террористов. Народные массы восприняли это как расправу с царем-освободителем. Правительство ответило массовыми репрессиями. Надежды на продолжение либеральных реформ окончательно исчезли. Новый император и его окружение стали на путь пересмотра многих реформ 60—70-х годов. Активные участники покушения сразу же были арестованы. Пять человек казнены. В феврале 1882 г. был устроен так называемый процесс двадцати. Перед судом предстали главные руководители Исполнительного комитета «Народной воли». Оставшиеся на воле вскоре тоже были арестованы. Большинство из них погибли на каторге и в тюрьмах. Лишь немногие дожили до 1904—1905 гг., когда они вышли на свободу.
Убийством Александра II закончился героический период народнического движения. Опыт истории показал, что насилие и террор не могут привести ни к политической свободе, ни к улучшению экономического положения трудящихся масс. Но народничество как идеология крестьянского социализма, как движение интеллигенции за экономические, социальные и политические преобразования продолжало существовать. Менялись формы борьбы. Народники конца 80-х и 90-х годов отстаивали программу просвещения народа, экономической защиты крестьянского хозяйства и мелкого производства в городе от наступления крупного капитала. В начале 1900-х годов народническая идеология стала основой становления и деятельности партии социалистов-революционеров (эсеров).
Как тактика революционной борьбы террор народовольцев себя не оправдал. Существует морально-нравственный аспект подобных методов революционного действия. Несомненно, что убийства зачастую неповинных людей, разгул кровавого террора не могут быть оправданы даже самыми высокими идеями и заботой о страдающем народе. Никаких изменений в положении масс террор не приносил, невозможно также оправдать террор репрессиями правительства. Действия революционеров усугубляли методы борьбы с ними. Убийства высших сановников и самого царя не ослабляли а, напротив, укрепляли самодержавный режим.
Однако проблема психологии революционеров, организаторов и исполнителей террористических действий более сложна. Неверно изображать их кровожадными убийцами. Это были фанатики идеи, которые шли на верную смерть ради достижения высшей, по их мнению, цели — свержения тирании; достижение этой цели они считали высшим мерилом нравственности.
В последние годы появилось стремление огульного осуждения и карикатурного изображения революционеров 70—80-х годов XIX в. Этому способствует массовое издание тенденциозного романа генерала Краснова «Цареубийцы», некоторые газетные и журнальные публикации. Предвзятый подход не способствует выявлению истины. Для этого требуется научный анализ объективно-исторического развития пореформенной России, мотивации действий и психологии участников исторических событий.
2. Революционное народничество и царский суд
Революционные народники подвергли уничтожающей критике судебную систему царизма, в частности реформу от 20 ноября 1864 г., показали ее классовую сущность и антинародную направленность. Наиболее полно это сделал видный революционер-народник И. Н. Мышкин в заявлениях обер-прокурору правительствующего сената. «Побывав в Сибири, — писал он, — я еще более убедился в ничтожестве реформ, совершенных в последнее время, а, следовательно, и в необходимости стремиться к более радикальному улучшению общественного быта. Известно, что наиболее восторженных похвал после уничтожения крепостного права вызвало введение гласного судопроизводства с присяжными. Но Сибирь доказала мне, что восторгаться этой реформою могут только лица, знакомые лишь с внешней стороной суда, интересующиеся участью подсудимого только до произнесения судебного приговора...»[1] .
Далее И. Н. Мышкин указывал, что новый порядок судопроизводства нисколько не отразился на широте административного произвола полиции и жандармов, что положения судебных уставов о неприкосновенности личности, которая может быть осуждена только судом, о гласности судопроизводства и т. д. являются пустой декларацией. «Теперь, как и прежде, — продолжал он, — когда над Россией еще не сияло „солнце, именуемое судебными уставами 1864 г., российские граждане нисколько не гарантированы от произвола администрации; ни личность, ни дом их не пользуются правом неприкосновенности; во всякую минуту их могут подвергнуть обыску, посадить в тюрьму, сослать на поселение».[2]
И. Н. Мышкин утверждал, что приговор суда не имел никакого практического значения для личности в пореформенной России: «В Сибири я видел людей, оправданных судом и сосланных потом администрациею в такие места, где жизнь хуже, чем на каторге, в Сибири я видел людей, пробывших на каторге полное число лет, определенных судом, и которых, однако, администрация по собственному произволу продолжает держать в таком же положении, как каторжников, в Сибири я видел людей, сосланных без всякой вины, по капризу администрации...».[3] И. Н. Мышкин показал продажность подавляющего большинства царских судебных чиновников, их полную зависимость от администрации, которая диктует судьям угодные ей приговоры. Он доказал, что в России действительной независимости суда нет. И. Н. Мышкин не видел никакой существенной разницы между судом дореформенным и судом, образованным на основе уставов от 20 ноября 1864 г.: и тот, и другой были учреждениями, созданными самодержавной властью в своих интересах.
Критика судебной реформы народниками 70-х годов продолжала линию, намеченную революционерами-демократами 60-х годов. Вместе с тем в их позициях имеются значительные различия.
Революционно-демократический лагерь 60-х годов, руководимый лондонским центром А. И. Герцена и Н. П. Огарева, а также Н. Г. Чернышевским и его соратниками в России, не только подверг критике судебную систему царизма, не только показал ее враждебность народу, но и выдвинул конкретную программу борьбы за суд, отвечающий интересам народных масс. В работах Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Серно-Соловьевича была дана развернутая характеристика структуры той судебной системы, которую надлежало создать всенародно-представительному Земскому собору после ликвидации царского самодержавия. Революционеры-демократы имели свою судебную программу, которая, как представляется, была составной частью программы «Земли и воли».
Народники не имели цельного плана борьбы за такой суд, такую систему отправления правосудия, которую следовало дать стране. В записке П. А. Кропоткина «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?» имеются общие указания на то, что «провинности каждого судятся в той артели, куда он приписан, по совести.».[4] Это свидетельствует о том, что народники отрицали необходимость существования какой-либо судебной системы вообще, считая, что община, артель, коллектив тружеников должны осуществлять судебные функции в отношении своих членов. Они отрицали также и необходимость законов, регулирующих порядок рассмотрения дел.
Такая позиция народничества непосредственно вытекала из признания самобытности русского экономического строя и крестьянина с его общиной, из рассуждений об особом укладе русской жизни, а также из весьма распространенных анархистских взглядов, отрицавших необходимость государства и его органов, в частности судебных. Все это и определило игнорирование народничеством специальной судебной системы и процессуального законодательства и привело их к выводу, что судебные функции вполне могут осуществляться общиной, артелью, руководствующимися в своей деятельности не нормами права, а морально-этическими принципами.
Взгляды народников на суд были составной частью их мелкобуржуазного мировоззрения. Обращаясь к источникам народничества, В. И. Ленин отмечал, что отсталость страны явилась той питательной почвой, на которой возникло и развилось это движение, что «преобладание класса мелких производителей в пореформенной капиталистической России» обусловило прочность различных отсталых учений социализма. Он далее подчеркивал, что мелкобуржуазные теории народничества реакционны, поскольку они выступают в качестве социалистических. Однако В. И. Ленин был против отрицания революционного значения народничества 70-х годов. «Ясно, — писал, он, — что марксисты должны заботливо выделять из шелухи народнических утопий здоровое и ценное ядро искреннего, решительного, боевого демократизма крестьянских масс». Он показал, «что эти теории выражают передовой, революционный мелкобуржуазный демократизм, что эти теории служат знаменем самой решительной борьбы против старой, крепостнической России». В. И. Ленин назвал народников 70-х годов предшественниками русских марксистов, с беззаветной решимостью и энергией боровшихся с царизмом.
Наступательный революционный демократизм народничества в полной мере проявился на известных политических процессах 70-х годов. Организованные царизмом для того, чтобы в гласном судебном разбирательстве дискредитировать революцию и ее сторонников и всемерно оправдать репрессии против революционеров, эти политические процессы были превращены народниками в мощный рупор пропаганды своих идей. Скамья подсудимых стала трибуной, откуда звучали пламенные речи Петра Алексеева, Ипполита Мышкина, Софьи Бардиной и многих других замечательных борцов против деспотизма и угнетения народа.
Уже на первом политическом процессе (дело нечаевцев), проходившем в Петербургской судебной палате в июле—сентябре 1871 г., подсудимые-революционеры, используя провозглашенную судебными уставами от 20 ноября 1864 г. гласность, широко излагали свои политические убеждения и обрушились на существующий общественный и государственный строй. В донесении агента III отделения от 11 июля 1871 г. отмечается, что подсудимые «высказывают чисто социалистические и даже коммунистические воззрения, подробно развивают мысли о негодности настоящего общественного строя... словом, выступают апостолами нового социального и политического учения, первые заявляемого громогласно, апостолами, готовыми принять за свою веру мученический венец... Роли переменились: не общество и государство в лице суда являются обвинителем, а, напротив, они становятся обвиняемыми и обвиняются с силой и красноречием фанатического убеждения, как бы напрашивающегося на мученичество».
Еще более яростные схватки с царизмом развернулись на процессе 50-ти в феврале—марте 1877 г., где перед особым присутствием сената проходила группа революционной народнической молодежи, создавшей «Всероссийскую социально-революционную организацию». Это была достаточно сплоченная народническая группа, смело бросившая вызов царскому деспотизму, открыто заявившая о своих революционных целях. Присутствовавшие в зале судебного заседания были потрясены героизмом и самоотверженностью революционной молодежи. «Подсудимые, — писал М. Коваленский, — не признавая царского суда судьей в исторической тяжбе между правительством и революцией, старались использовать суд для пропаганды своих идей через головы царских судей, задачей их было — доказать всему свету, что положение народа в России безвыходно, что на реформы сверху не может быть больше надежды, что единственный возможный выход — революция».
На этом процессе прозвучали речи П. Алексеева и С. Бардиной, имевшие огромное значение в дальнейшем революционном воспитании народа. Особенно выделялась своей страстностью, верой в неизбежность революции и гибель самодержавного деспотизма речь П. Алексеева, которую В. И. Ленин назвал «великим пророчеством русского рабочего-революционера». П. Алексеев говорил от имени «миллионов людей рабочего населения» и гневно изобличал реформу 19 февраля 1861 г. «Мы по-прежнему остались без куска хлеба, с клочками никуда не годной земли, и перешли в зависимость к капиталисту». На ярких примерах он показал жесточайшую эксплуатацию рабочих, их нищенское, полузабитое существование, бедственное положение детей трудящихся и закончил свою речь словами: «поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!».
С. Бардина говорила, что задачи пропагандистов, идущих в народ, — внести в его сознание идеалы лучшего, справедливого общественного строя. Мы стремимся, продолжала она, уничтожить привилегии, обусловливающие деление людей на классы имущих и неимущих. «Наступит день, когда даже и наше сонное и ленивое общество проснется и стыдно ему станет, что оно так долго позволяло безнаказанно топтать себя ногами, вырывать из своей среды братьев, сестер и дочерей и губить их за одну только свободную исповедь своих убеждений... за нами сила нравственная, сила исторического прогресса, сила идеи, а идеи... на штыки не улавливаются».
Эмоциональное воздействие речей Алексеева и Бардиной было настолько сильным, что это признавали и представители правительственной верхушки. Министр иностранных дел А. М. Горчаков упрекал министра юстиции за допущенную гласность процесса: «Вы думали убедить наше общество и Европу, что это дело кучки недоучившихся мечтателей, мальчишек и девчонок и с ними нескольких пьяных мужиков, а между тем вы убедили всех, что... это люди вполне зрелые умом и крупным самоотверженным характером, люди, которые знают, за что борются и куда идут... теперь вся Европа знает, что враги правительства не так ничтожны, как вы это хотели показать».
С. М. Степняк-Кравчинский писал: «До этого процесса социалистов знала только молодежь... И вот разражается процесс 50-ти. Перед изумленной публикой проходят лучезарные фигуры девушек, которые со спокойным взором и с детски безмятежной улыбкой на устах идут туда, откуда нет возврата, где нет места надеждам — идут в центральные тюрьмы, на многолетнюю каторгу!». Он отмечал далее, что слово П. Алексеева— это «голос той многоголовой, многоязычной массы, которая в недрах своих носит будущее — неведомое, грозное, может быть кровавое.. .».[5]
Наиболее крупным политическим процессом 70-х годов был процесс по обвинению 193-х участников антиправительственной пропагандистской деятельности, известный под названием Большого процесса. Дело рассматривалось особым присутствием сената с 18 октября 1877 г. по 23 января 1878 г. Процесс проходил в исключительно острой и напряженной обстановке. А. Ф. Кони в своих воспоминаниях писал: «Тут говорились дерзости суду, явно высказывалось по адресу сенаторов, что их считают холопами и не верят в возможность беспристрастия с их стороны».
В истории процесса 193-х центральное место занимает речь И. Н. Мышкина. Заявление замечательного революционера о том, что данный процесс — «это не суд, а просто комедия или нечто худшее, более отвратительное, позорное... чем дом терпимости, там женщина из-за нужды торгует своим телом, а здесь сенаторы из подлости, из холопства, из-за чинов и крупных окладов торгуют всем, что есть наиболее дорогого для человека», — вызвало горячую поддержку всех подсудимых, присутствовавших в зале, громким эхом разнеслось по всей России и далеко за ее пределами. И. Н. Мышкин сформулировал мотивы/ которыми руководствовалась народническая молодежь, используя судебную трибуну для разоблачения царского самодержавия: «Может ли позорить человека осуждение, произнесенное судом, который приговаривает на каторгу Новиковых, Радищевых, Чернышевских? Такое осуждение — не клеймо, а удостоверение в принадлежности к числу людей, которые не погрязли окончательно в пошлых, мелочных, личных заботах, в погоне за наживой и чинами, а посвятили свои силы, в большей или меньшей степени, на служение обществу».[6]
И. Н. Мышкин обобщил все преступления и безобразия правительства и бросил их в лицо ошеломленным и растерянным представителям власти перед взволнованной и пораженной публикой. С. М. Степняк-Кравчинский писал о блестящем поединке между умом, мужеством, ораторским искусством и жестокостью, насилием, олицетворенными в председательствующем сенаторе Петерсе. «Победа целиком была на стороне ума. Насилие было вынуждено сбросить маску и появиться во всем своем бесстыдстве. И когда представитель правительства, приведенный в ярость своим моральным поражением, прибег к насилию и приказал вывести своего противника... все присутствовавшие и все те, кто позднее читал отчеты о процессе, должны были осудить судей и вставали на сторону подсудимого, который, борясь с полицейскими, бросал с трибуны клеймящие фразы, показавшие подлинное лицо Петерса»[7] .
И процесс 193-х не оправдал тех надежд, которые возлагались на него царизмом. Вместо осуждения и изоляции революционеров он привлек еще большие симпатии к народнической молодежи, способствовал притоку в революцию новых сил, заклеймил царизм и царское «правосудие».
В. И. Ленин и русские марксисты высоко ценили наступательный демократизм народничества 70-х годов, их непримиримую борьбу с самодержавно-бюрократическим строем и помещичье-капиталистической эксплуатацией народных масс. В. И. Ленин считал выдающейся заслугой их попытки поднять народ на революционную борьбу и восхищался самоотверженностью народничества, их беззаветной преданностью делу революции и резкой оппозиционностью русскому либерализму. Именно поэтому русские марксисты видели в плеяде революционеров 70-х годов своих политических предшественников по антиправительственной борьбе, несмотря на принципиальные теоретические расхождения.
Народничество выработало некоторые идейно-политическое направления, которые пытались осуществить на практике. Главные из них:
1.)пропагандистское, разрабатываемое группой во главе с Лавровым,
2.)анархистское — с Бакуниным и
3.)заговорщическое — с Ткачевым.
Всем этим направлениям присущи демократические черты. Анархистские взгляды Бакунина сыграли определенную роль в становлении народничества. Его взгляды, как анархистские, были направлены на всяческое истребление владения человека человеком. Ткачев считал, что небольшая группа революционеров способна свергнуть правительство и взять власть в свои руки. Вопрос о возможности захвата власти этой группой долго дискутировался. Итог: небольшая группа революционеров сделать это способна, но опираясь на народную массу.
Теоретические воззрения народников были проверены революционной практикой. Ошибочные и порочные взгляды были отвергнуты, прогрессивные же были и использованы борцами с политикой самодержавия.
1. Ананьич Б.В. Кризис власти и реформы в России на рубеже XIX-XXвв. В исследованиях американских историков. // Отечественная история, 1992, №2.
2. История России IX - XX вв. Пособие по отечественной истории для старшеклассников, абитуриентов и студентов. / Под редакцией М.М. Шумилова, С.П. Рябинкина. С-П. 1997
3. История России с древности до наших дней. / Под редакцией М.Н.Зуева, М., «Высшая школа», 1998 год.
4. История СССР. 1861-1917: Учебник/Под ред. Тюкавкина В. Г. — М.: Просвещение, 1989.
5. Корнилов А.А. Курс истории России 19 века. 1993.
6. Каргалов В.В. История России с древнейших времен до 1917 года. - М., «Русское слово», 1998 год.
7. Литвак Б.Г. Реформы и революции в России. // История СССР, 1991, №2
8. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. Учебник. - М.: «Проспект»,1997.
9. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. - М., «Высшая школа», 1993 год.
10. Пособие по истории Отечества для поступающих в ВУЗы. /Под редакцией А.С.Орлова, А.Ю.Полунова и Ю.А. Щетинова - М., «Простор», 1994 год
11. Российские самодержцы. М., 1992.
12. Хрестоматия по истории СССР. 1861-1917: Учеб. пособие/Под ред. Тюкавкина В. Г. — М.: Просвещение, 1990
[1] Революционное народничество 70-х годов XIX века. Сб. документов и материалов в двух томах, т.1. М., 1964, стр. 181—201.
[2] Там же, стр. 200.
[3] Там же, стр. 198.
[4] Там же, стр. 79.
[5] А.Ф. Кон и. Избранные произведения. Воспоминания о деле Веры Засулич. М., Госюриздат, 1956, стр. 531.
[6] Там же, с. 533
[7] С. Степняк-Кравчинский об Ипполите Мышкине. Публикация В Антонова. «Русская литература», 1963, № 2, стр. 162.