Курсовая работа: Фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО Кемеровский государственный университет

Факультет истории и международных отношений

Кафедра отечественной истории

Курсовая работа

ФельдмаршалП.А. Румянцев-Задунайский

Кемерово, 2010

Оглавление

Введение

Глава I. От кадета до генерала

1.1 Детство и юность П.А. Румянцева

1.2 Из капитана сразу в полковники

1.3 Участие П.А. Румянцева в Семилетней войне 1756 – 1763гг.

1.4 Румянцев генерал – губернатор Малороссии

Глава II. Румянцев в 1768 – 1796 годы

2.1 Роль Румянцева в Русско-турецкой войне 1768—1774 гг.

2.2 Участие Румянцева в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг.

2.3 Взгляды полководца-новатора на военное дело

2.4 Последние страницы жизни полководца (1791-1796 гг.)

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История русского национального военного искусства второй половины XVIII - начала XIX века отмечена деятельностью выдающихся полководцев, таких как П.А. Румянцев, А.В. Суворов и М.И. Кутузов. Победам, одержанным русской армией под их руководством, наше отечество в значительной мере обязано своим непререкаемым военным авторитетом.

На долю Румянцева выпала одна из труднейших задач – в условиях засилья в русских войсках чужеземцев и отечественных поклонников западноевропейской военной доктрины упорно бороться за возрождение и развитие в России передовых взглядов Петра I на военное дело.

Выбранная мною тема актуальна по нескольким причинам:

Во-первых, П.А. Румянцев один из выдающихся военачальников России XVIII века, а также государственный деятель, реформатор военного дела.

Во-вторых, через жизненную призму П.А. Румянцева, можно увидеть целую эпоху, которая насыщена событиями как внутриполитическими, так и внешнеполитическими.

В-третьих, количество его наград, которые он получил, доказывают высокую гражданственность и патриотизм полководца, ставшего олицетворением военной славой России.

Хронологические рамки темы охватывают период с 4 января 1725 года по 8 декабря 1796 года. Этот временной промежуток охватывает всю жизнь великого полководца от рождения до смерти.

Для написания курсовой работы мной использовались следующие книги. Бантыш–Каменский Д.И. - «Биографии российских генералиссимусов и генерал – фельдмаршалов». В книге описана биография, военная и государственная деятельность Румянцева, но не отражены факты его личной жизни.

Лубченков Ю.Н - «Самые знаменитые георгиевские кавалеры России». Автор сделал упор на описание русско-турецкой войны 1768—1774 годов. Подробно отражены сражения, тактика русских войск, численность войск русских и турецких. Нет описания биографии и государственной деятельности.

Меерович Г.И. «Румянцев в Петербурге». Автор книги очень объемно раскрывает биографию, личную жизнь, вклад в решение военных конфликтов, государственную деятельность полководца.

С.В Мироненко - «История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – начала XX в». Книга сжато описывает основные исторические события и некоторых государственных деятелей.

Шишов А.В - «100 великих военачальников». Автор дает беглое описание основных этапов жизни Румянцева, но дает подробное описание военных действий: место сражения, численность войск, тактические хитрости военачальников.

«Екатерина II». – Наша История. 100 великих имен. Выпуск №9, 2010. Хотя этот журнал посвящен в основном деятельности Екатерины II, однако из него можно почерпнуть некоторые факты о государственной и военной деятельности Румянцева.

Шишов А.В. - «Неизвестный Кутузов. Новое прочтение биографии». Книга показывает, какое место имел Румянцев П.А. в становлении великого полководца М.И. Кутузова.

А. Пронин - «Гордость Отечества: русский Трюренн, русский Велисарий» //Братишка. — Октябрь 2005. Статья Пронина из журнала Братишка содержит объемную информацию о военном искусстве Румянцева, а также о тактике построения войска во время сражения.

Источниками для изучения темы явились А.П.Капитонов - «Фельдмаршал Румянцев. Документы, Письма, Воспоминания» и Соловьев С.М. «История России с Древнейших времен». Т. 20.

Богатейший архивный материал, собранный А.П. Капитоновым в одну книгу, раскрывает военно - административную и дипломатическую деятельность фельдмаршала П.А. Румянцева – Задунайского. И издание включены частная переписка и редчайшие мемуарные свидетельства. Схемы сражений, старинные гравюры, портреты, батальные сцены, военная форма и награды русской армии, иллюстрирующие сборник, позволяют почувствовать атмосферу XVIII века. Первая часть издания представлена документами, позволяющими проследить главные этапы становления Румянцева как выдающегося полководца и государственного деятеля. Во вторую часть вошли частная переписка и мемуарные источники. Они характеризуют прежде всего личность Румянцева, его взаимоотношения с людьми различного социального уровня и степени близости к нему. Письма родственников, высочайших особ и сослуживцев, собственные послания фельдмаршала в сочетании с воспоминаниями современников – красноречивые памятники той эпохи.

Соловьев, великий русский историк, вершинной его научной деятельности является фундаментальная «История России с древнейших времен». К ее написанию ученый приступил совсем молодым человеком. Соловьев взялся за дело, обладая солидной подготовкой: он изучил широкий круг источников и литературы, в совершенстве владел техникой исследовательской работы, отчетливо видел схему будущего труда. Конечно, почти за 30 лет работы многое в его взглядах менялось, уточнялось, но исходные основополагающие теоретические принципы и подходы ученый последовательно провел на страницах всей книги. Одна из главных идей его сочинения — представление об истории России как едином, закономерно развивающемся процессе.

Другим стержневым положением его труда является идея исторического прогресса. Источником исторического прогресса, по Соловьеву, является борьба противоречивых начал, как общих для всех народов, так и своеобразных, объясняющих у каждого из них национальные особенности исторического процесса. Высшей целью исторического развития ученый считал стремление к воплощению в жизнь идеалов христианства, справедливости и добра. Применительно к России исторический прогресс может и должен стать средством продвижения страны на пути к «правовому государству» и «европейской цивилизации». В 1851 году в свет вышел 1-ый том «Истории…», в 1879 году — последний, 29-й, уже после смерти автора. Хронологические рамки работы охватывают историю России с древнейших времен до 1774 года. В каждом из разделов «Истории...» он рассматривает деятельность отдельных личностей, выделяя при этом такие личности, деятельность которых можно проследить по достоверным, на взгляд автора, источникам. В этом нелегком вопросе о роли личности в истории ученый последовательно стремился видеть объективные закономерности исторического процесса, признавал возможность изучения и анализа этих закономерностей.

Цель моей курсовой работы – исследование биографии и военной карьеры Румянцева П.А и определение вклада этого русского военачальника в решение вопросов государственной важности, а также в совершенствование русской армии, повышение ее боеспособности.

Поставленная цель подразумевает постановку конкретных задач работы:

1. Изучить и проанализировать историю жизни и военную карьеру П.А Румянцева.

2. Выяснить, в каких основных военных событиях участвовал П.А. Румянцев, и какое значение они имели в истории России.

3. Определить историческое значение государственной деятельности П.А. Румянцева.

военачальник румянцев война семилетний турецкий

Глава I. От кадета до генерала

1.1 Детство и юность П.А. Румянцева

Пётр Александрович Румянцев родился в Москве 4 января 1725, незадолго до кончины Петра Великого, в честь которого он был назван.(5, с. 8) Отец будущего полководца – генерал–аншеф А.И Румянцев. Мать Мария Андреевна, представительница родовитой и состоятельной фамилии Матвеевых.(1, с. 7) В семье Петр был третьим ребенком. Так как отец бывал в частых служебных отлучках, то первоначально его воспитанием занималась мать, которая, в отличие от многих русских аристократок того времени, была хорошо образованной женщиной. Петр Румянцев рос здоровым и не по годам любознательным ребенком. Ему исполнилось пять лет, когда он в первый раз увидел отца, длительное время находившегося по служебным делам в отлучке.(5, с. 10-12)

На шестом году жизни Петр Румянцев записан в солдаты. Числясь, подобно другим дворянским детям, в полковых списках, Петр преспокойно продолжал жить в родительском доме, ожидая совершеннолетия.(3, с. 252)

Очевидно не желая видеть единственного сына облаченным в военный мундир, отец просил Бирона отправить Петра к дипломатическому представителю России - Браклею в Берлин. В конце августа 1739 года поступил царский рескрипт, в котором говорилось: «…снисходя к просьбе генерала Румянцева, сын его отправляется дворянином посольства дабы вы его при себе содержали и как в своей канцелярии для письма употребляли, так и в прочем ему случаи показывали, чтобы он в языках и других ему потребных науках от добрых мастеров наставлен был и искусства достигнуть мог, дабы впредь в нашу службу с пользою употреблен был». Накануне своего отъезда Петр недвусмысленно заявил, что добьется возвращения во что бы то ни стало. И действительно, вскоре в Петербург пошли реляции обескураженного попечителя о его «лености, забиячестве и мотовстве». (1, с. 8) На что молодой Румянцев добавлял: «У него к гражданскому чину и обучению оному весьма склонности нет, но хочет солдатом быть, которым по его превращенному мнению, ничего знать или учить, окроме того, что к солдатскому делу принадлежит, ненадобно»(2, с. 708-709)

После возвращения сына в столицу, А.И Румянцев твердо решил поместить Петра в закрытое учебное заведение. Таким заведением был Шляхетский сухопутный кадетский корпус. Обратимся к источнику(1, с. 63):

«Указ из Кабинета министров в Кадетский корпус от 5 августа 1740 года:

Ея Императорское Величество указала генерала Румянцова сына, Петра Румянцова, определить в Кадецкий корпус и на оного и поступки его иметь особливое крепкое смотрение.

Андрей Остерман

Князь Алексей Черкасской.»

Зачисление Петра Румянцева в кадетский корпус прошло быстро, безо всяких проволочек, но с соблюдением всех существующих тогда формальностей. Ему шел в это время шестнадцатый год. Не по годам рослый и широкоплечий юноша вызывал всеобщее внимание как своим ростом, так и выразительными чертами лица. Курносы нос, задиристо поднятый кверху, недвусмысленно намекал на свойства его характера.(5, с. 8)

После вольной и безалаберной жизни за границей юный Румянцев особенно почувствовал строгий режим корпуса, определенный твердым регламентом.

В соответствии с установленными правилами Румянцеву выдали казенное обмундирование. Высокому и статному юноше сшитый по фигуре красивый суконный темно-зеленый кафтан с красным отложенным воротником и такого же цвета широкими обшлагами должен был быть к лицу. Наряд дополняли штаны и камзол кремового цвета.(5, с. 16-17)

Несмотря на свои пятнадцать лет, Петр Румянцев успел повидать немало красивого холодного оружия. Носил он и казенную притупленную шпагу с медным эфесом, перевитым черной проволокой, в кожаных ножнах, также черного цвета с медным наконечником.(5, с. 24)

Во время своего оказавшегося непродолжительным обучения в кадетском корпусе Румянцев не терял надежды найти удобный случай, чтобы для вольной жизни покинуть это учебное заведение. Его угнетало здесь абсолютно все. Румянцев постоянно чувствовал повышенное внимание к себе корпусного начальства, хотя скорее всего, и не знал о распоряжении иметь за ним и поступками его «крепкое смотрение».(5, с. 32)

В соответствие с существовавшими правилами Петр Румянцев впервые должен был экзаменоваться в середине сентября 1740 года. Версия о том, что он к тому времени якобы самовольно покинул корпус, пока не подтверждается никакими документами. Вероятно, Румянцев продолжал не только оставаться в списке кадетов, но и находился по-прежнему в самом корпусе. У Петра Румянцева для освобождения от общеобязательных экзаменов никаких серьезных причин не должно было быть.(5, с. 28)

Расстаться с корпусом, который впоследствии гордился выдающимся питомцем, Петру Румянцеву удалось лишь после того, как в столице произошли чрезвычайные события, вызвавшие перемену власти.(5, с. 32)

1.2 Из капитана сразу в полковники

Пользуясь покровительством Б.Х Миниха, в октябре 1740 года Румянцев производится в подпоручики Воронежского пехотного полка и вскоре направляется к армии Финляндию.(1, с. 8) Юноше шел семнадцатый год, и это была его первая в жизни война. Румянцев участвовал в русско-шведской войне 1741—1743 годов и находился в рядах русской действующей армии при своём отце. Поручику Петру Румянцеву, участвовавшему в столкновениях с неприятелем, через три недели после Вильманстрадского сражения был пожалован чин капитана и дана рота. Отличился во взятии Гельсингфорса. (5, с. 45)

Активное участие в боевых действиях против шведов для Румянцева-младшего было делом весьма поучительным. Однако военная служба еще не захватила его настолько, чтобы ради нее он мог жертвовать другими интересами и развлечениями. В те дни Петр Румянцев мало отличался от подавляющего большинства молодых людей своего круга. Ему еще не хватало серьезности и умения сосредоточится на чем-то одном, самом главном для себя.(5, с. 45)

После того как русские войска заняли Гельсингфорс, Петр Румянцев стал флигель-адъютантом своего отца. Все это время Александра Ивановича не покидало желание ускорить продвижение сына по службе. Нужен был подходящий повод.(5, с. 48) В 1743 году, на девятнадцатом году от рождения, был своим отцом был послан в Петербург из Абова с мирным договором. Императрица Елизавета Петровна была довольна прекращением военный действий со Швецией и значительными приобретениями, что пожаловала молодого Румянцева прямо в полковники.(3, с. 253) В грамоте, торжественно врученной Петру Румянцеву, скрепленной большой государственной сургучной печатью и лично подписанной Елизаветой Петровной, указывалось(5 стр 49): «…в наши полковники…всемилостивейшее жалуем…» (1, с. 65) Кроме того он получил Воронежский пехотный полк(1, с. 8) В 1744 Елизавета Петровна пожаловала Румянцеву - старшему за Абоский мирный трактат графское достоинство.

Чем же занимался будущий герой России в то время? Он удальством превосходил товарищей, пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окруженный солдатами, на виду их торжествовал над непреклонными. А то обучал батальон в костюме нашего прародителя перед домом одного ревнивого мужа; заплатил другому двойной штраф за причиненное оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что не может жаловаться, ибо получил уже до того удовлетворение! Показы Румянцева, доведенные до сведения императрицы, заставили Елизавету Петровну в уважение заслуг графа Александра Ивановича отправить к нему виновного, с тем чтобы он, как отец, наказал его.(3, с. 253) Его родители грозили отречением, а отец писал: «мне пришло до того: или уши свои зашить и худых дел ваших не слышать, или отречься от вас…».(1, с. 176)

В 1748 году осуществляется заветная родительская мечта - Румянцев женится на княжне Е.М. Голицыной. Брак оказался неудачным, и через несколько лет Румянцев разрывает отношения с семьей.(1, с. 8)

В 1748 году Румянцев участвовал в славном походе русских войск на Рейн. Этот поход во многом содействовал окончанию войны за Австрийское наследство 1740–1748 годов. Однако участвовать на стороне Австрии в боевых действиях против французской армии им не пришлось. После смерти отца в 1749 вступил во владение всей собственностью и избавился от легкомысленного поведения.(6, с. 173)

1.3 Участие П.А. Румянцева в Семилетней войне 1756 – 1763гг.

Россия приняла активное участие в Семилетней войне с Пруссией 1756 – 1763гг. Усилившаяся Пруссия при Фридрихе II оказывала возрастающее давление на своих соседей, стремясь к территориальным захватам. Возникла угроза интересам России. Поэтому право Елизаветы Петровны присоединилось к союзу Франции и Австрии, направленному против Пруссии. В ходе Семилетней войны союзники с подозрением смотрели друг на друга, вступали в затяжные пререкания, действовали не согласованно, преследуя лишь собственные цели. Россия внесла самый большой вклад в борьбу против Пруссии.(6, с. 174)

Разразившаяся Семилетняя война рассматривалась Румянцевым как личный шанс. В чине генерал-майора он становится заметным участником событий, начав свое восхождение с прозаической тыловой работы.(1, с. 9)

В составе русских войск под командованием С.Ф. Апраксина он в 1757 году прибыл в Курляндию. 19 (30) августа отличился в сражении при Гросс-Егерсдорфе. Ему было поручено руководство резервом из четырёх пехотных полков — Гренадёрского, Троицкого, Воронежского и Новгородского, — который располагался по другую сторону леса, окаймлявшего Егерсдорфское поле.(4, с. 26) Сражение продолжалось с переменным успехом, и когда русский правый фланг под ударами пруссаков начал отступать, Румянцев без приказа по собственной инициативе бросил свой свежий резерв против левого фланга прусской пехоты.(2, с. 711) Но инициатива не жаловалась высшим военным руководством, и об успехах Петра Александровича умолчали.(1, с. 9)

Участвовавший в этом сражении А.Т. Болотов позже писал об этом: «Сии свежие полки не стали долго медлить, но давши залп, с криком „ура“ бросились прямо на штыки против неприятелей, и сие решило нашу судьбу и произвело желаемую перемену».(1, с. 179) Один из иностранных наблюдателей, давший меткую и нелицеприятную оценку тогдашней русской армии, о Румянцеве отозвался довольно лестно: «…Молодой господин, который однако ж чрезмерно старался к службе годным себя учинить и который действительно в оной службе многия чрезвычайные теоретические знания имеет и , одним словом, искуснейший их генерал… но я нахожу, что он во всех его предприятиях горяч и совсем умеренности не имеет».(1, с. 198)

Таким образом, инициатива Румянцева обусловила перелом в битве и победу русских войск. Кампания 1757 года на этом завершилась и русская армия была отведена за Неман. В следующем году Румянцеву было присвоено звание генерал - поручика и возглавил дивизию.(4, с. 26)

В январе 1758 года колонны Салтыкова и Румянцева (30000) вышли в новый поход и заняли Кёнигсберг, а вслед затем и всю Восточнаю Пруссию. Летом конница Румянцева (4000 сабель) прикрывала манёвры русских войск в Пруссии, и её действия были признаны образцовыми. В битве при Цорндорфе Румянцев, непосредственного участия не принимал, однако после битвы, прикрывая отход Фермора в Померанию, 20 спешенных драгунских и конно-гренадерских эскадронов отряда Румянцева задержали на целый день 20-тысячный прусский корпус у Пасс Круга.(2, с. 711)

В августе 1759 года Румянцев со своей дивизией участвовал в Кунерсдорфском сражении. Дивизия располагалась в центре русских позиций, на высоте Большой Шпиц. Именно одна стала одним из главных объектов атаки прусских войск после смятия ими левого фланга русских. Дивизия Румянцева, однако, несмотря на сильный артиллерийский обстрел и натиск тяжёлой кавалерии Зейдлица (лучшие силы пруссаков), отбивала многочисленные атаки и перешла в штыковую контратаку, которую возглавил лично Румянцев. Этот удар отбросил армию Фридриха, и она стала отступать, преследуемая кавалерией. Во время бегства Фридрих потерял свою треуголку, которая ныне хранится в Государственном Эрмитаже. Прусские войска понесли тяжёлые потери, в том числе была уничтожена кавалерия Зейдлица. Сражение при Кунерсдорфе выдвинуло Румянцева в число лучших командиров русской армии, за него он был награждён орденом Александра Невского.(7, с. 150)

Последним крупным событием Семилетней войны, в котором участвовал Румянцев — осада и взятие Кольберга. 5 августа 1761 года Румянцев с 18 тысячами русских войск отдельно от остальной их части подошёл к Кольбергу и атаковал укреплённый лагерь принца Вюртембергского (12 тысяч человек), прикрывавший подходы к городу. Взятием лагеря Румянцев начал осаду Кольберга. Помощь в блокаде города ему оказывал Балтийский флот. Осада длилась 4 месяца и закончилась 5 (16) декабря капитуляцией гарнизона. В течение этого времени перед осаждающими ставало большое количество трудностей из-за значительной мощи обороны крепости и действовавших в русском тылу прусских партизан. Русский военный совет за эти 4 месяца три раза принимал решение о снятии блокады, такую же рекомендацию давал и главнокомандующий русскими войсками А.Бутурлин, и только непреклонная позиция Румянцева позволила довести её до конца. После победы было взято 3000 пленных, 20 знамен, 173 орудия. Осада Кольберга была также последним боевым успехом всей русской армии в Семилетнюю войну. В ходе осады Кольберга впервые в истории русского военного искусства были использованы элементы тактической системы «колонна — рассыпной строй».(7, с. 150 )

Семилетняя война оказала огромное влияние на дальнейшую судьбу Румянцева, предопределив его дальнейший карьерный рост. После неё о Румянцеве заговорили как о полководце европейского уровня. Здесь он показал себя талантливым военачальником, здесь применил на практике свои идеи по развитию тактики и управления войсками, которые затем лягут в основу его трудов по военному искусству и его дальнейших побед. В ходе данной войны по инициативе Румянцева была успешно осуществлена стратегия мобильной войны, в ходе которой ставка была сделана не на осаду и взятие крепостей как прежде, а на ведение скоростной маневренной войны. В будущем эта стратегия была блестяще развита великими русскими полководцами Суворовым и Кутузовым.(6, с. 176)

После Семилетней войны, когда генерал Румянцев еще только подъезжал к Петербургу, то он полагал увидеть столицу погруженной в глубокий траур по поводу смерти Елизаветы Петровны. Однако он ошибся. У многих создавалось впечатление, что созданная для ее похорон «Печальная комиссия» даже не думает об этом.(5, с. 99)

Похороны состоялись 5 февраля 1762 года. Много лет спустя Румянцев вспомнил о своем посещении «Печальной залы» в деревянном Зимнем дворце: «Я никогда вблизи не видал мертвых. На поле битвы взор мой быстро скользил по трупам убитых, которыми оно было усеяно; я думал видеть на их лицах улыбку самодовольствия от того, что они умерли славною смертью. Когда тело императрицы Елизаветы было выставлено на парадном катафалке, а мой долг и правила этикета призвали меня туда вместе с другими, - глаза мои потемнели и наполнились слезами, сердце сжалось от горести, и я уже не помню, как выбрался за двери.(1, с. 180)

9 февраля 1762 года П.А Румянцев именным указом Петра IIIбыл пожалован «в полные генералы от инфантерии». Он стал генерал – аншефом и мог теперь командовать большой группой войск. 16 февраля именным указом Петр Александрович получил почетное назначение – быть шефом Невского пехотного полка. Однако Петр III легко менял свои решения. Через неделю он отобрал у Румянцева этот полк и назначил его шефом в другой. В указе от 23 февраля говорилось: «…генерал – аншефу Петру Александровичу Румянцеву вместо Невского пехотный третий гренадерский полк». В это же время Румянцев получает один за другим два ордена. Сперва ему был пожалован голштинский орден св. Анны, учрежденный отцом Петра III в память своей супруги и дочери Петра I Анны. А в канун дня рождения Петра Федоровича Румянцева наградили высшим орденом Российской империи – орденом Андрея Первозванного.(5, с. 99-100, 103)

18 февраля 1762 года, Петр III подписал манифест «О даровании вольности и свободы всему Российскому Дворянству».(2, с. 713)

Румянцев, любивший, по свидетельству современников, тщательно изучать юридические документы, не просто ознакомился с манифестом, а самым тщательным образом его проштудировал. Он запомнил все главнейшие положения настолько, что мог впоследствии по памяти цитировать их.

25 февраля 1762 года Румянцев получил секретный рескрипт. В нем содержалось строгое предписание подготовить подчиненные ему войска «к известному назначению»(5, с. 105), а именно подготовить Померанский корпус к военным действиям против Дании за отторжение Голштинии.(1, с. 10)

Но переворот 28 июня 1762 года вновь меняет планы Румянцева – он получил повеление императрицы Екатерины II немедленно возвратиться в Россию. Усмотрев в этом недоверие, он просится в отставку. При посредничестве матери-графини и Г.Г. Орлова императрице удалось склонить популярного военачальника к возвращению. При дворе он получил репутацию человека надменного и решительного.

Хотя в дальнейшем он и стал активным проводником нового курса императрицы, его отношения с ней носили преимущественно официальный характер. Екатерина II умела использовать чужие способности и заслуги, но не жаловала прямолинейность и независимость. Позднее она признавала, что «граф П.А. Румянцев – Задунайский имеет воинские достоинства, не двояк, и храбр умом, а не сердцем», но дистанция между ними, доходившая иногда до подчеркнутого неприятия, сохранилась навсегда.

Румянцев недолго оставался без дела. В ноябре 1764 года его назначают президентом Малороссийской коллегии, а также малороссийским генерал-губернатором и он отправляется на место новой службы.(1, с. 10)

Отдавая много сил выполнению обязанностей администратора обширного края, Румянцев в то же время ни на один день и ни на один час не переставал мыслить как человек военный. Усиление военного могущества России и укрепление ее границ продолжало оставаться для него одной из первостепенных задач. (5, с. 117)

1.4 Румянцев генерал – губернатор Малороссии

Последние недели пребывания Румянцева в Петербурге перед отъездом на Украину были наполнены хлопотами по делам его будущей его службе. Он увозил с собой книги по многим отраслям знаний, в том числе и по сельскому хозяйству. Наконец, сделав последние визиты и получив у Екатерины II 21 декабря 1764 года прощальную аудиенцию, Петр Александрович покинул Петербург. (5, с. 117)

Отправляя Петра Александровича из Петербурга с почетным назначением, Екатерина решала для себя сразу две задачи: посылала на Украину талантливого организатора и способного полководца и удаляла из столицы человека, которого не хотела здесь видеть. Перед отъездом Румянцев получил наставление, подписанное кабинет - министром тайным советником А.В. Олсуфьевым, питомцем Кадетского корпуса, и утвержденное Екатериной, лично принимавшей участие в составлении этого документа. В нем подчеркивалось, что «от этой плодородной и многолюдной страны (Малороссии) Россия не только не имеет доходов, но и вынуждена посылать туда ежегодно по 48 тысяч рублей». (5, с. 116)

Когда Румянцев приехал на Украину, он развернул там активную деятельность, которая хотя и носила ярко выраженный классовый характер, но в конечном итоге была полезной, ибо способствовала развитию экономики и культуры края, сплочению русского и украинского народов перед лицом чужеземной агрессии.(5, с. 117)

20 апреля 1765 года он отправил в Петербург первое свое донесение о положении дел в Малороссии. Нелегко пришлось новому администратору на Украине. Но новых условиях Петр Александрович сориентировался быстро. Помимо помощников, привезенных из Петербурга, в его подчинении оказалось несколько одаренных молодых людей, получивших образование на Украине.

Незаметно для себя Румянцев настолько проникся любовью к украинской речи, музыке и всему тому, что составляло местную культуру, что впоследствии, находясь в Петербурге, не оставлял без внимания ни одного украинца.(5, с. 118)

В 1765 году Петр Александрович от имени малороссийской коллегии издал указ об учреждении в крае новой малороссийской конной почты для надобности казенной и частной. Стремился он и к открытию новых учебных заведений. Из Петербурга Румянцеву шли все новые приказы и распоряжения. Так, при Указе 31 мая 1765 года он получил подобное наставление, как разводить «земляные яблоки, потетес именуемые», то есть картофель. Двенадцать пудов были помещены в казенный погреб. Каково было удивление и огорчение Петра Александровича, когда оказалось, что большая часть земляных яблок там померзла. Годными к посадке оказались лишь 2 пуда. Этот-то картофель, первый на Украине, и был роздан всем, кто изъявил желание заняться его разведением. (2, с. 714)

Осенью 1765 года Екатерина потребовала приезда Румянцева в Петербург. Полководец прибыл в Петербург в первой декаде февраля 1766 года. По дороге он заболел и слег сразу же по приезде в столицу.(5, с. 119-120) Самочувствие Румянцева то улучшалось, то вдруг ухудшалось вновь. Он подолгу никуда не выходил и не выезжал. В начале мая 1766 года румянцев вновь почувствовал себя плохо, однако дел не оставлял. Находясь в столице, он не прекращал руководить Малороссийским генерал – губернаторством. Петру Александровичу пересылали в Петербург множество бумаг, по которым необходимо было принимать решения.(5, с. 120-121)

Полководец уехал из столицы в начале 1767 года. Покидая Петербург, он вряд ли мог предположить, что в недалеком будущем будет посылать туда не отчеты о положении дел на Украине, а реляции о ходе военных действий и победах войск российских над войсками Блистательной Порты – Турции.(5, с. 123)

А пока в Петербург исправно отправлялись сообщения об изданных малороссийской коллегией приказах и распоряжениях. Так, только в 1768 году по Украине были разосланы предписания: «О принятии мер против пьянства – порока столь мерзкого, от которого текут наибольшие злые дела», «О различных перекупщиках», «О воспрещении в городе грабить проезжих людей, делать им какие-либо утеснения, самовольно чинить себе удовлетворение в претензиях, а также о прекращении всяких непорядков в судах и различных злоупотреблений при производстве служащих в чины». Названия этих документов убедительно говорят о стремлении Румянцева укрепить организованность и порядок в учреждениях Украины, что должно было содействовать улучшению ее экономического и военного положения.(5, с. 126)

Покоритель Кольберга оправдал выбор мудрой монархини; он изжил злоупотребления в присутственных местах, вселил в молодых малороссиян любовь к регулярной службе, коей они до того, чуждались. Строгой справедливостью своей он истребил страх и недоверчивость, питаемые жителями того края к великороссийским войскам, облегчил подвластному ему народу разные повинности и обратил особое внимание на сбережение казенных имений посредством хозяйственного благоустройства: при нем введен был в Малороссии Воинский устав (1768) и предоставлено тамошним жителям по части гражданской руководствоваться Статутом Великого княжества Литовского.(3, с. 255)

Глава II. Румянцев в 1768 – 1796 годы

2.1 Роль Румянцева в Русско-турецкой войне 1768—1774 гг.

Турция объявила войну России 25 сентября 1768 года. Русский представитель в Константинополе А.М. Обресков был схвачен и заточен в сыром и мрачном каземате Семибашенного замка. Поводом для объявления войны послужил незначительный пограничный инцидент, к которому русские непосредственного отношения не имели.(6, с. 176)

В начале войны малороссийский генерал-губернатор стал командующим 2-й русской действующей армии. В 1769 году он возглавил экспедиционные войска, направленные для взятия турецкой крепости Азов. В августе того же года был назначен командующим 1-й русской армии. Во главе её добился своих главных побед — в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. Во всех трех сражениях Румянцев, избрав наступательную тактику, продемонстрировал умение маневрировать войсками и добиваться полной победы над превосходящими силами противника.(7, с. 151)

Сражение при Рябой Могиле – первая крупная баталия кампании 1770 года. В ней нашел свое успешное применение расчлененный боевой порядок Румянцева. Установив, что крупные силы врага сосредоточились у урочища Рябая Могила, Румянцев решил приблизиться к противнику и атаковать его. При этом он задумал применить новый метод сближения с врагом. Стремясь обеспечить войскам максимальную подвижность, Румянцев приказал отделить основную часть громоздких обозов от боевого состава армии.(5, с. 141-142) Ночью в неприятельский лагерь бежал офицер – поляк, прапорщик Квитковский, выдавший все планы Румянцева. Теперь противник знал о готовящемся наступлении, фактор внезапности был утерян. Однако предательство Квитковского изменило планы русского командования лишь в малой степени. Понимая что сражение не отменишь (хан и турецкие паши были настроены решительно) и что превосходство противника в людях в атаке будет значительнее, Румянцев лишь перенес начало своего наступления на два часа ранее. Желая хоть немного дезориентировать хана, выступавшего в роли главнокомандующего, он приказал оставить на месте ночлега палатки и лагерные костры, надеясь, что Каплан – Гирей поверит в невозможность сегодняшнего наступления русских в связи с предательством бывшего офицера.(4, с. 26) Русские части энергично двинулись по восточному берегу Прута тремя группами из семи походных колонн. 16 июня 1770 года главные силы русских приблизились к лагерю противника. Их прибытие не было замечено турками, так как внимание неприятеля было отвлечено действиями передовых корпусов генералов Ф.В. Бауэра и Н.В. Репнина. До начала атаки главных сил русских противник считал, что перед ним только части Репнина и Бауэра, и готовился вступить с ними в бой. На рассвете 17 июня по приказу командующего тремя ракетами был дан сигнал наступления. Войска Бауэра получили распоряжение напасть на турецкие укрепления с фланга, а силы Репнина в то же время должны были обойти турок и ударить в их левое крыло. Противник был атакован четырьмя группами российских войск с фронта, с тыла и с флангов. Для удара неприятельский тыл справа через Прут были наведены понтонные мосты. Все четыре группы действовали четко, быстро и полностью справились со своими задачами.

Для истории русского военного искусства это сражение представляет особый интерес, так как его уроки весьма поучительны. П.А. Румянцев сумел организовать концентрическую атаку сил противника в местности, тяжелой для ведения боя. Для XVIII столетия эта тактическая форма сражения была новой. Ее применение – серьезный шаг вперед при существовавшей тогда линейной технике.(5, с. 141-142) Румянцев сообщал Екатерине о ходе боевых действий: «Увидев армию, которой они столь скорого приближения не чаяли, и , ужаснувшись от всех сторон их окружающих войск, которых считали они не менее в полуторастах тысяч, побежали.»(1, с. 109) У Румянцева было всего 34500 человек, а у неприятеля – 72 тысячи, и коих 22 тысячи турок и 50 тысяч татар. Более двадцати километров лихо преследовали неприятеля гусары. Однако потери турок были не столь велики, как можно было ожидать,- всего 400 человек. Врагу удалось спасти от плена свою артиллерию.(5, с. 142) 20 июня 1770 года в реляции в Петербург полководец особо подчеркивал, что «порядок, в коем с разных сторон шли войски атаковать неприятеля, близки будучи друг другу в подкрепление, нанес бы ужас и больше счет рузумеющему, нежели наш неприятель».(1, с. 110)

После победы у Рябой Могилы румянцевская армия двинулась на юг. Второе сражение состоялось 7 июля на берегах реки Ларга, впадавшей в Прут. Здесь генерал-аншефу Румянцеву вновь противостоял хан Каплан-Гирей, правитель Крымского ханства. На сей раз он имел под своими знамёнами 65 тысяч крымской конницы, 15 тысяч турецкой пехоты при 33 орудиях.

Противник укрепился в лагере вблизи устья Ларги на её противоположном берегу, ожидая подхода русской армии. План Румянцева был таков. Дивизии генерал - поручика П.Г. Племянникова (около 6 тысяч человек при 25 орудиях) предстояло сковать противника атакой с фронта. Главные же армейские силы должны были нанести мощный удар по правому неприятельскому флангу. Ночью русские войска, оставив в походном лагере разложенные костры, переправились через Ларгу и построились перед ней в дивизионные каре с артиллерией и кавалерией между ними. Каждое из трех дивизионных каре в сражении действовало самостоятельно. На всякий случай был создан сильный резерв. Сражение началось в 4 часа утра. Под прикрытием огня 7 батарей главные силы румянцевской армии начали обходной манёвр. Хан Каплан-Гирей напрасно посылал против наступавших каре свою огромную конницу. Она наносила удары то во фланг, то в тыл русским каре, но каждый раз отходила с большими для крымчаков потерями. Особенно трудно пришлось дивизии генерала Репнина, наступавшей на левом фланге главных сил. Она порой оказывалась в полном окружении вражеской лёгкой конницы. В конце концов обстрелянная продольным огнём выдвинутой вперёд батареи майора Внукова и атакованная кавалерией генерал-поручика Салтыкова и пехотной бригадой генерал-майора А.В. Римского-Корсакова крымская конница отхлынула к своему укреплённому лагерю. В это время на штурм его решительно пошли батальоны Племянникова и в ходе первой же штыковой атаки ворвались в лагерь. Турецкая пехота, не принимая рукопашного боя, первой обратилась в бегство. За ней бежала и крымская конница. К 12 часам дня сражение на берегах реки Ларга завершилось полной победой русского оружия. Только поспешное отступление позволило туркам и крымской коннице избежать больших потерь. Их потери составили свыше тысячи человек убитыми и до 2 тысяч пленными. Трофеями победителей стала вся артиллерия противника, 8 знамён и огромный обоз. Потери русских войск составили всего 90 человек, настолько ощутимым оказалось их превосходство в умении профессионально сражаться над турецкой пехотой и крымской конницей.(7, с. 152)

Войска крымского хана Каплан-Гирея, разгромленные в сражениях при Рябой Могиле и на реке Ларге, оказались лишь авангардом турецкой армии под командованием великого визиря Халиль-паши. Она ещё только переправлялась через полноводный Дунай и сосредоточивалась в южной части Бессарабии. Турки поджидали подхода противника в хорошо укреплённом полевом лагере восточнее деревни Вулканешти (ныне Республика Молдова). Армия Халиль-паши насчитывала до 50 тысяч пехоты, преимущественно янычарской, 100 тысяч конницы и 130-180 орудий. Почти 80-тысячная конница крымского хана держалась невдалеке от турецкого лагеря около озера Ялпуг, готовая ударить армии Румянцева в тыл и овладеть его обозами.

Русский командующий знал о численном превосходстве армии Халиль-паши, однако решил первым атаковать его укреплённый полевой лагерь. Прикрывшись 11-тысячным отрядом с тыла от крымской конницы, Румянцев повёл в наступление главные силы своей армии: 21 тысячу пехотинцев, 6 тысяч кавалерии и 118 орудий. В ночь на 21 июля русские войска пятью колоннами выступили из походного лагеря у селения Гречаны (Гризешти). Перейдя через Траянов вал, они вновь построились в дивизионные каре. Кавалерия расположилась между ними и позади каре. Две трети сил отряжались для удара по левому флангу противника. Тяжёлая кавалерия и артиллерийская бригада генерала П.И. Мелиссино составили армейский резерв. С 6 до 8 часов утра русские войска выдвигались на исходные позиции для штурма лагеря великого визиря. За это время многотысячная турецкая конница неоднократно обрушивалась на медленно двигавшиеся по степи каре. Приблизившись к укреплениям противника, русские пошли на приступ. Во время атаки каре генерал-поручика Племянникова 10-тысячный отряд янычар успешно контратаковал и сумел ворваться в каре и расстроить его ряды. Тогда Румянцев ввёл в действие артиллерию Мелиссино, а из резерва дивизии генерала Олица — 1-й гренадерский полк, который с ходу пошёл в штыковую атаку на янычарскую пехоту. На помощь была брошена и резервная кавалерия. Каре Племянникова, оправившись после удара янычар, снова двинулось вперёд. Янычарам пришлось отступить за укрепления лагеря. Вскоре начался общий штурм турецкого лагеря. Янычары были выбиты из своих окопов. Около 10 часов утра турецкая армия, не выдержав натиска русских и ярости рукопашных схваток, в панике бежала. Великий визирь Халиль-паша потерял возможность управлять своими войсками и тоже поспешил к спасительным берегам Дуная, где стояла мощная турецкая крепость Измаил. Крымский хан со своей конницей так и не решился ввязаться в сражение и отошёл подальше от Кагула к Аккерману (ныне Белгород-Днестровский). Румянцев отправил часть своих войск преследовать турок. (7, с. 153)

Через два дня, 23 июля, русские настигли их на переправах через Дунай у Картала и нанесли им ещё одно поражение. Верховный визирь вновь оказался бессильным — его воины отказались ему повиноваться, думая только о том, как бы добраться до правого берега Дуная. На сей раз неприятельские потери оказались огромными: около 20 тысяч человек убитыми и пленными. На поле битвы турки бросили 130 орудий, прихватив с собой лишь малое число лёгких пушек. Потери победителей составили около 1,5 тысячи человек. Трофеями русских вновь стали обоз султанской армии и её походный лагерь со многими тысячами палаток и шалашей.

Императрица Екатерина II щедро наградила русских военачальников и офицеров за Кагульскую победу. Пётр Александрович Румянцев был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени. Он стал вторым человеком в истории России, получившим такую высокую награду. Первым была сама государыня, которая собственной державной рукой возложила на себя орденские знаки 1-й степени. Продвигаясь вдоль реки Прут, русская армия достигла берегов Дуная и заняла левый берег её нижнего течения. Чтобы заставить Турцию признать себя побеждённой в войне, Румянцев, теперь уже генерал-фельдмаршал, повёл свои войска к крепости Шумлу. Русские, переправившись через Дунай, оказались на болгарской земле.

Это вынудило Оттоманскую империю заключить с Россией Кючук-Кайнарджийский мирный договор, который закреплял за Россией статус черноморской державы. (7, с. 154)

При заключении договора Румянцев проявил особое дипломатическое мастерство, которое подкреплялось твердостью, осмотрительностью и жесткостью. 11 и 17 июля полководец направил в столицу реляцию об этом чрезвычайном событии. Фельдмаршал отмечал, что подписание договора проведено «без всяких обрядов министериальных, а единственно скорою ухваткою военною, соответствуя положению оружия с одной стороны превозмогающего, а с другой – до крайности утесненного». 15 июля 1774 года в ставке Румянцева обе стороны произвели обмен подписанными текстами мирного договора.(5, с. 167)

С известием о долгожданном мире фельдмаршал послал Екатерине сына Михаила, как в свое время он был послан своим отцом к Елизавете Петровне после завершения русско-шведской войны 1741 – 1743 годов.(1, с. 13)

В ознаменование одержанных побед русский полководец в 1775 году, по указу императрицы, стал именоваться Румянцевым-Задунайским.(7, с. 153)

Итак, согласно Кючук-Кайнарджийскому мирному трактату татары – крымские, кубанские и прочие становились независимыми от Оттоманской Порты. Во владение России переходили Керчь и Еникале в Крыму, Кинбурн на берегу Днестровского лимана и Кабарда. Россия получила право укрепить Азов. Турция предоставляла русским торговым судам право свободно проходить через черноморские проливы, признавала покровительство России над Валахией и Молдавией и уплачивала четыре с половиной миллиона рублей контрибуции. Кючук-Кайнарджийский мирный договор превращал Россию в черноморскую державу, значительно усиливал ее позиции в Закавказье и на Балканах. Выход к Черному морю и надежная защита южных земель от татарских набегов открывали широкие возможности для освоения плодородных степей Причерноморья. Полководец сумел заключить мир значительно более выгодный для России, чем того ожидали в Петербурге.(5, с. 167-168)

Договор с Турцией был безусловно выгоден России, кроме того, правительство Екатерины IIстремилось как можно скорее окончательно подвести черту под русско-турецкой еще и потому, что в стране разгорался пожар крестьянской войны, потрясая сами основы империи.(9, с. 16)

После успешного завершения русско-турецкой войны военный авторитет и престиж П.А. Румянцева поднялись исключительно высоко не только в России, но и за рубежом. Теперь, находясь в отдалении от столицы, он мог влиять на решение многих важных государственных вопросов и, в частности, на дальнейшее развитие и укрепление российской военной силы. Его традиционно обширная переписка со многими петербургскими адресатами позволяла Румянцеву беспрестанно быть в курсе самых разнообразных событий. Помимо этого, ему, как и прежде, по официальным каналам пересылались многочисленные служебные документы: рескрипты, указы, уведомления из императорской канцелярии, Сената и Государственной военной коллегии.(5, с. 175)

В то время складывалась взаимная симпатия между фельдмаршалом Румянцевым и наследником престола Великим князем Павлом Петровичем. Их сближали и натянутые отношения с Екатериной, и неприязнь к Потемкину, и любовь к военному делу. В 1776 году Румянцев сопровождал Павла в Берлин на помолвку с принцессой Вюртембергской, будущей императрицей Марией Федоровной. Фельдмаршал с подобающими почестями был принят Фридрихом II, который, должно быть, хорошо помнил штыковые атаки румянцевских гренадер.

Румянцев всегда тяготился официальными условностями: жизнь сельская, вдали «от звуку и гуку городского» больше прельщала его. Значительную часть времени он проводил в своих имениях. Граф был крупнейшим помещиком, ему принадлежали сотни тысяч десятин земли, десятки тысяч крепостных; о прирощении своего состояния он заботился постоянно.

Вступив, как он сам когда-то выразился, в «последний квартал своего века», с начала 80-х годов XVIII столетия Румянцев проживал в любимых малороссийских имениях – Ташань и Вишеньки. Изредка он сообщал о положении дел на Украине в Петербург, где о нем стали уже забывать. Но резкое обострение внешнеполитической ситуации вновь заставило вспомнить о «российском Сципионе».(1, с. 14-15)

2.2 Участие Румянцева в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг.

В августе 1787 года Оттоманская империя вновь начала войну против России. С начала военных действий Румянцеву было поручено командование не главными силами русских, а Резервной (Украинской) армией, на которую возлагалась обязанность помогать главной – Екатеринославской армии Г.А. Потемкина. Кроме того, Украинская армия должна была оказывать помощь союзным австрийским войскам. То, что подобное назначение для Румянцева было обидным, понимали многие. (9, с. 20)

Итак, движимый любовью к отечеству и сознанием воинского долга, Румянцев принял обидное для него назначение командовать малочисленным войском. Во второй половине 1787 года он завершил формирование своей армии.(5, с. 211)

Резервная армия Румянцева, насчитывавшая немногим свыше пятидесяти тысяч человек, должна была, как уже говорилось, играть лишь вспомогательную роль. Вследствие слабости ее сил, Румянцев вынужден был отказаться от самостоятельных решительных действий и ограничиться, как ему было предписано, поддержкой Екатеринославской армией Потемкина у Очакова. Когда зимой 1787/88 года Австрия вступила в войну против Турции на стороне России, полководец подготовил свою армию к активному выступлению. Потемкин сделал все, чтобы сковать его инициативу. По праву старшего по должности (президент Военной коллегии) он подтвердил Румянцеву распоряжение правительства: «Не допускать удара турецких войск в тыл русской армии при решении в 1788 году главной задачи – взятие Очакова». Кроме того, фельдмаршала обязали оказать помощь австрийским войскам в занятии ими Хотина.(9, с. 21)

Перейдя в конце июня Днестр, армия Румянцева начала осторожное продвижение к низовьям реки Прут, к поздней осени очистив от неприятеля значительную часть Молдавии. Екатерина II упрекала его в медлительности, а на слова Румянцева в депеше, что у него мало войск, заметила, что «он больше никогда не имел; при Кагульской баталии было 15 тысяч». Даже в турецкой армии знали, как резко изменилось положение полководца. Пленные турки, имея в виду войну 1768-1774 годов, заявляли: «В прошлую войну он был визирь, а теперь только сераскир».(4, с. 30)

Наступил 1789 год. Он принес полководцу новые огорчения. 8 марта последовал императорский указ о соединении Екатеринославской армии с Украинской. Так, у полководца отобрали созданную им армию. Екатерина срочно придумала оправдание – на случай разрыва с Пруссией необходимо, дескать, создать новую армию, а поручить это дело, кроме Румянцева, некому. Она понимала, что, отзывая фельдмаршала с театра военных действий, наносит полководцу обиду.(8, с. 78)

Румянцев был оскорблен до глубины души. На предложение императрицы приехать в Петербург полководец ответил молчанием.(5, с. 217)

Императрица, настроенная Потемкиным, настаивала чуть ли не под конвоем выпроводить Румянцева с театра войны. Полководец перебрался к себе в Ташань.(1, с. 16)

2.3 Взгляды полководца-новатора на военное дело

Вклад Петра Александровича в развитие русского военного искусства поистине неоценим. Не случайно король Фридрих II, бывший соперник Румянцева на полях сражений Семилетней войны, во время пребывания генерал-фельдмаршала в Берлине в 1776 году устроил ему такой прием, которого никогда не удостаивал ни одну коронованную особу. В честь героя Кунерсдорфа и Кагула полки прусской армии прошли парадным маршем, причем на военном смотру обязан был присутствовать весь немецкий генералитет.

Между прочим, другой европейский монарх, австрийский император Иосиф II, за своим столом в Хофбурге всегда держал лишний прибор — как он говорил, для Румянцева, мысленно полагая его присутствующим за своей трапезой…

Такие почести от германского и австрийского монархов тем более красноречивы потому, что граф Петр Александрович всю жизнь был ярым противником немецкой военной системы, развивая самобытное русское военное искусство. И об этом, разумеется, хорошо знали и Фридрих II, и Иосиф II.

Вот что по этому поводу пишет Керсновский: "В эпоху господства во всей Европе бездушных прусских рационалистических теорий, формализма и автоматичной — "фухтельной" (то есть палочной) дрессировки, Румянцев первый выдвигает в основу воспитания войск моральные начала — нравственный элемент, причем воспитание, моральную подготовку, он отделяет от обучения, подготовки "физичной". Написанные Румянцевым в знаменательном 1770 году "Обряд служб", а еще ранее — "Инструкция полковничья полку пехотному" (1764) и таковая же полку конному (1766) стали по сути строевым и боевым уставами победоносной екатерининской армии. (10, с. 52)

В условиях нараставшей угрозы развязывания новой войны Румянцев разрабатывает доклад Екатерине II, в котором содержится проект военных реформ. Этот документ – свидетельство больших достижений военно-теоретической мысли в России во второй половине XVIII столетия. Он характеризует Петра Александровича как крупнейшего военного мыслителя cвоего времени. Доклад Румянцева отражал прогрессивную тенденцию — военную идеологию передовой части российского дворянства. В соответствии с существовавшей традицией, заголовок доклада был весьма пространен, так как должен был, в основном, раскрыть содержание документа. Он состоял из тридцати одного слова, первым из которых было «Мысль». Доклад был написан, вероятно, в самом Петербурге и лишь завершен в мае 1777 года в Царском Селе, хотя на документе указано, что он составлен в этой летней резиденции.

Труд полководца основан на его боевом опыте и разносторонних военно-научных знаниях. В этой военно-теоретической работе он предстает перед потомством как выдающийся мыслитель, опирающийся на творчество и инициативу, передовой части офицерства, знаток небывалых возможностей российских солдат.(5 стр 192) В отличие от многих современников, полководец глубоко понимал неразрывную связь хозяйства страны и ее армии и поэтому подчеркивал необходимость: «...соразмерно способам и доходам своим ополчаться и весьма уважать их источник, который мы поныне один к содержанию воинских сил имеем: я разумею народ, дающий для войска и людей и деньги, чтобы не размерным и бесповоротным взиманием оный не оскудить, и браться за средства такие, чтобы к поре грозящей и запас в деньгах иметь и силы наши нечувствительно для самих умножать мы могли».(1 стр 48)

Новаторство Румянцева проявляется в первом же параграфе этого документа. Он рекомендует расположить вооруженные силы России так, чтобы они образовали «четыре армии»: Приморскую и Украинскую — в

районах Белоруссии и Украины, Низовую — в Поволжье, от Нижнего Новгорода до Астрахани, и «под титлом Резервной» — в центральной части государства. Сибирская и Иркутская губернии в «армии» не включались.(1 стр 49) Так полководец сумел предвосхитить военно-окружную систему размещения войск, существующую в нашей стране по сей день.

Военные теоретики того времени не ставили вопроса о стратегических резервах и их месте при общем размещении войск. Полководец в «Мысли...» указывал на то, что Резервную армию следует расположить в «дешевом и выгодном месте государства, откуда пограничные армии подкреплять и усиливать равноудобно».(1 стр 49) Один из параграфов доклада назван «О построении крепостей, арсеналов и магааейнов в удобных местах для содержания в оных артиллерии, экипажа, ружейных, амуничных, мундирных вещей и всяких припасов и уничтожении крепостей, вне сего положения находящихся».(1 стр 51)

Большое внимание автор «Мысли...» уделил вопросам вооружения и снабжения войск. Он требовал от артиллеристов подвижности, а также умения выбирать для стрельбы такие позиции, с которых врагу можно было бы нанести максимальный урон. С этой целью полководец считал необходимым усилить полевую артиллерию и добивался увеличения числа орудий крупного калибра. Проводя идею унификации артиллерийских орудий, Румянцев доказывал необходимость уменьшения числа пушечных калибров, состоящих на вооружении армии. Эта мера помогла бы упорядочить артиллерийское снабжение. Полководец добивается создания единства в вооружении и снаряжении пехоты и кавалерии. Не забывал Румянцев и о таких существенных «деталях» солдатского военного быта, как палатки и хлебные сумы.(5стр 193) Он указывал: «Палатки сделать выгоднее… в которых люди бы от мокроты и жару защищаться и

свободно стоять могли, а котлы, фляги водоносные и шанцовой инструмент соразмерно количеству людей к оным присвоить, а потом и полевой экипаж учредить с тем, чтобы он сколько можно крепко и прочно делан, и на ходу легок, и невалок был; в кавалерии же большая часть сих потребных вещей и на строевых лошадей навьючена быть может».(1 стр 54)

Румянцев выдвигает на первый план организацию обучения солдат. Он указывает: «Войскам довлеет всегда в исправности и готовности быть за службу и посему и многим иным важным резонам на физичное и моральное оным исправление непрестанно занятыми быть разными учениями».(1 стр 56) У Румянцева в этом труде дан большой перечень задач, стоящих перед войсками по вопросам тактической подготовки. Тут и выбор оборонительных позиций, и их инженерное оформление, и захват укрепленных позиций неприятеля с применением построений «колоннами и линиями», фуражирование, организация переправ через реки, атаки в поле и штурм крепости, поиски, совместные действия армии и флота. Вся эта насыщенная программа боевой подготовки русской армии свидетельствовала о том, что Румянцев стремился обучать войска тому, что потребно не на параде, а на войне...(5 стр 194)

Графа Петра Александровича по праву считают и основоположником российской военной доктрины. Помимо принципов наступательной стратегии и тактики, выраженных им на бумаге и столь ярко продемонстрированных на полях сражений Семилетней и двух русско-турецких войн, он первым из военных теоретиков указал на необходимость строго соблюдать соразмерность военных расходов с другими потребностями нации. Благосостояние армии зависит от благосостояния народа, не уставал подчеркивать полководец. А ведь проводя тяжелейшие кампании против многократно превосходящих османских сил, он, казалось бы, должен был, наоборот, настаивать на всемерном увеличении финансирования его войск. Но Румянцев не только не требует от императрицы предельного напряжения сил нации, концентрации всех экономических и финансовых сил России на этой войне, а, напротив, призывает государыню всячески стараться, чтобы "несоразмерным и бесповоротным взиманием податей и рекрутов не оскудеть оный народ". Какой еще полководец, в какой стране и в кои веки проявил такое неслыханное благородство и самоотвержение? Ответ один – Петр Александрович Румянцев – Задунайский.(10, с. 53)

2.4 Последние страницы жизни полководца (1791-1796 гг.)

Удаляясь в мирное уединение, занимаясь сельским хозяйством, победитель турок ласково беседовал со своими поселянами, вспоминал в кругу отставных воинов о днях прошлой славы. Любя чтение, даже в шуме военных бурь он посвящал тогда оному большую часть дня. «Вот мои учителя», - говорил Румянцев, указывая на книги. Нередко, в простой одежде, сидя на пне, удил он рыбу. Однажды любопытные посетители, приехавшие взглянуть на героя, не могли отличить его от других. «Вот он, - сказал им ласково Румянцев. – Наше дело города пленять, да рыбку ловить». В доме его, богато убранном, были и дубовые стулья. «Если великолепные комнаты, - говорил он своим приближенным, - внушат мне мысль, что я выше кого – либо из вас, то пусть эти простые стулья напоминают, что я такой же человек, как и вы».

На исходе 1791 года до Румянцева дошло известие о смерти Потемкина; великодушный герой не смог удержаться от слез. «Чему удивляетесь вы? – сказал он своим домашним. – Потемкин был моим соперником, но Россия лишилась в нем великого мужа, а отечество потеряло усерднейшего сына».(3, с. 263-264)

После смерти Потемкина казалось, что явной опале полководца приходит конец. В день празднования заключенного в том же году Ясского мира с Турцией Румянцеву «за занятие части Молдавии в начале войны» была пожалована шпага, осыпанная алмазами. Однако в положении полководца ничего не изменилось.(5, с. 219)

В 1794 году отношение к Румянцеву у официального Петербурга изменилось. 16 мая 1794 года П.А. Румянцев был назначен главнокомандующим войсками, расположенными на обширном пространстве от устья Днепра до пределов Минской губернии.(5, с 220) Екатерина собственноручно писала ему: «Я слышала о лучшем состоянии теперь здоровья вашего, обрадовалась и желаю, чтоб оно дало вам новые силы разделить со мною тягости мои, ибо вы сами знаете, сколь Отечество помнит вас, содержа незабвенно всегда заслуги ваши в сердце своем; знаете также и то, сколь много и все войско само любит вас и сколь оно порадуется, услышав только, что обожаемый Велизарий опять их приемлет как детей своих в свое попечение».(1, с. 172)

Петр Александрович был поставлен во главе русских войск, действовавших в Польше. Однако он сам никуда не поехал, а отправил туда армейские части под командованием генерал-аншефа А.В. Суворова. Теперь победы Суворова из – за изменившегося отношения правительства к Румянцеву, полностью переносились на старого полководца.(5, с. 220)

Императрица скончалась 6 ноября 1796 года. Павел I, сменивший на престоле свою умершею мать, настойчиво приглашал Румянцева в Петербург. Он знал, что Екатерина недолюбливала полководца, и это поднимало Румянцева в его глазах. Фельдмаршалу он пожаловал чин полковника конной гвардии, что всеми было воспринято как весьма высокое вознаграждение.

Румянцев умер 8 декабря 1796 года на глазах командира корпуса генерал-поручика С.С. Апраксина. В то время когда Петр Александрович отдыхал у своего бюро, опершись головой на левую руку, апоплексический удар отнял у него всю правую сторону; он лишился языка, но сохранил зрение. Секретарь его, который только что его оставил, ничего не заметил и сел подле него на свое место, но, спустя некоторое время, видя, что тот не движется и не говорит, угадал причину и крикнул о помощи. Целых четырнадцать часов оставался на своем месте, давая знать левою рукой и глазами, чтобы ему не оказывали никакого пособия и не переносили его на постель; казалось, что он ожидал смерти там, где она нанесла ему первый удар. Наконец, когда силы его оставили, пришлось перенести его на постель. Несмотря на меры, принятые врачами, Румянцев скончался. В память о полководце по русской армии был объявлен трехдневный траур. Тело покойного фельдмаршала в сопровождении генерала С.СС Апраксина было с воинскими почестями доставлено в Киев. Здесь в течение 8 дней к нему был открыт доступ. Полководец был похоронен в одной из церквей Киево–Печерской лавры.

Заключение

Петр Александрович Румянцев родился в 1725 году. Его рождение совпало с окончанием переломного этапа русской истории. Он пользовался особой любовью в семье. Отец не желал видеть единственного сына облаченным в военный мундир и отправил его в 1739 году к дипломатическому представителю в Берлин. Однако Петр Александрович не желал «ничего знать и учить, окроме того, что к солдатскому делу принадлежит…».

В результате, Румянцев в 1740 году был зачислен в Шляхетский корпус. Подпоручиком стал в 15 лет. Первой в жизни войной для Румянцева была русско-шведская война 1741—1743 годов. Он находился в рядах русской действующей армии при своём отце. Поручику Петру Румянцеву, участвовавшему в столкновениях с неприятелем, через три недели был пожалован чин капитана и дана рота. Чин полковника ему пожаловала императрица Елизавета, когда в 1743 году Петр Александрович доставил в Петербург заключенный А.И. Румянцевым Абоский мирный договор со Швецией.

Генералом стал в 31 год. Герой Семилетней войны с Пруссией, все основные сражения которой — Гросс-Егерсдорф, Кунерсдорф, взятие Кольберга — происходили при его решающем участии. После ее окончания Румянцев по праву считался одним из наиболее талантливых военачальников Европы. Война с Турцией закрепила и упрочила это мнение. Наиболее выдающиеся победы Румянцева в этой войне — при Ларге и Кагуле. Румянцев отличился не только на военном, но также на административном и дипломатическом поприщах. В ноябре 1764 года его назначают президентом Малороссийской коллегии, а также малороссийским генерал-губернатором. При нем введен был в Малороссии Воинский устав 1768. При его активном содействии 15 июля 1774 года был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. При заключении договора Румянцев проявил особое дипломатическое мастерство, которое подкреплялось твердостью, осмотрительностью и жесткостью.

Петр Александрович был крупнейшим военным мыслителем cвоего времени. Его труд «Мысль» основан на его боевом опыте и разносторонних военно-научных знаниях. Румянцев стремился обучать войска тому, что потребно не на параде, а на войне.

В Русско-турецкой войне 1787-1791 Румянцеву была определена малая роль в ведении военных действиях. А вскоре он был вообще отозван с театра военных действий. Фельдмаршал был оскорблен о глубины души и удалился в мирное уединение, занимался сельским хозяйством.

8 декабря 1796 года жизнь великого полководца прервал паралитический удар. Он был похоронен в одной из церквей Киево-Печерской лавры.

Однако для России Румянцев не умер. Он остался жить в делах своих учеников и соратников, в памяти и сердце каждого воина и всех своих соотечественников в ряду других славных военачальников. Среди иностранцев, чье воображение захватил и покорил российский фельдмаршал, был участник войны за независимость в Северной Америке француз А.Ф. Ланжерон. В своих мемуарах он описывал Румянцева как «без всякого сомнения, самый блестящий из всех русских генералов…».

Юный Пушкин, выражая восхищение подвигами полководца, назвал Румянцева «задунайским великаном», «Перуном кагульских берегов».

Писатель и историк Н.М. Карамзин именовал Петра Александровича «задунайским героем».

М.И. Кутузов, считавший себя учеником Румянцева, в своих воспоминаниях называл Румянцева «мудрейшим полководцем» и «великим мужем».(8, с 150)

Полководец имел трех сыновей - Сергея, Михаила и Николая. Последний достиг важных государственных постов (канцлера, председателя Государственного совета), отличался высокой образованностью и стал основателем знаменитого "Румянцевского музея", открытого в 1831 г. в Петербурге, а в 1861 г. перевезенного в Москву, в бывший дом Пашкова.

Завершая свою мысль, мне хочется отметить, что всегда русские люди будут чтить память Петра Александровича Румянцева – выдающегося полководца и патриота, учителя Суворова и Кутузов, одного из верных сынов отечества, которыми гордятся потомки.

Список использованной литературы

Источники:

1. Фельдмаршал Румянцев. Документы, Письма, Воспоминания. / Сост.: Капитонов А.П. - М., 2001.

2. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 20. Кн. Х. - М., 1963.

Литература:

3. Бантыш – Каменский Д.И. Биографии российских генералиссимусов и генерал – фельдмаршалов. - М., 2005.

4. Лубченков Ю.Н. Самые знаменитые георгиевские кавалеры России. – М., 2003.

5. Меерович Г.И. Румянцев в Петербурге. – Л.: Лениздат, 1987.

6. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – начала XX в. / Сост.: С.В Мироненко. – М.: Политиздат, 1991.

7.Шишов А.В. 100 великих военачальников. – Вече, М., 2009.

8. Шишов А.В. Неизвестный Кутузов. Новое прочтение биографии. — М. ОЛМА-ПРЕСС, 2001.

Журналы:

9. Екатерина II. – Наша История. 100 великих имен. Вып. №9, 2010.

10. Пронин А. Гордость Отечества: русский Трюренн, русский Велисарий. // Братишка. — Октябрь, 2005.

Курсовая работа: Фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский

Похожие рефераты: