| Скачать .docx |
Дипломная работа: Российская политика на украинских землях в середине 1650 - середине 1670 годах
Федеральное агентство по образованию Российской Федерации
Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова
Исторический факультет
Кафедра отечественной средневековой и новой истории
«Допустить к защите»
зав. кафедрой, д.и.н., профессор
________ Иерусалимский Ю.Ю.
«____»______________ 2006 г.
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА НА УКРАИНСКИХ ЗЕМЛЯХ
В СЕРЕДИНЕ 1650- СЕРЕДИНЕ 1670-Х ГОДОВ
Руководитель
Старший преподаватель А.С. Шильников
«____»________________________ 2006 г.
Студент ________Быков А.Ю.
«____»________________________ 2006 г.
Ярославль
2006
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Российская политика на украинских землях в первое десятилетие после Переяславской рады
1.2 Внутреннее положение на Украине и политика Московского государства в 1650 – первой пол. 1660-х г.г. (Управление и отношение к местным сословиям)
1.3 Восстание Ивана Выговского (1658-1659 гг.): первый военный конфликт в малороссийских землях после Переяславской рады
2.Эскалация военных действий на малороссийских землях
2.1 Русско-Польская война в Приднепровье 1660-1665 гг.
2.2 Народные выступления 1666 года и рост недовольства московской политикой среди казачьих верхов
2.3 Пик антимосковских выступлений на Украине (1668-1670 гг.). Борьба за власть внутри казачьей элиты. (И. Брюховецкий, П.Дорошенко, Д.Многогрешный)
3.Попытка воссоединения правобережных и левобережных украинских земель в составе Российского государства (первая половина 1670-х гг
Заключение
Список использованных источников и литературы
РЕФЕРАТ
126 с., 20 источников.
МАЛОРОССИЯ, ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ, АВТОНОМИЯ, РУИНА, КАЗАЧЬЯ СТАРШИНА, ШЛЯХТА
Объектом исследования является политика Российского государства по отношению к сословиям украинских земель.
Цель нашей работы – доказать автономное существование Малороссии в 1657-1676 гг. в составе Московского государства.
В работе использовался широкий круг документальных, актовых источников и источников личного происхождения, а также литература российских и украинских исследователей XlX-XXl столетий на тему российско-украинских взаимоотношений в XVll веке.
В результате нашей работы были сделаны выводы о наличие широких автономных прав в 50-70е гг. XVll века у нарождающегося Малороссийского государства в составе Московского государства. Также мы выявляем факт серьёзных внутренних противоречий среди украинских сословий, которые выливались в вооружённые конфликты и приводили к дезорганизации хозяйственной жизни Малороссии.
ВВЕДЕНИЕ
Проблема взаимоотношений Российского и Украинского государств в последние полтора десятилетия является очень актуальной и популярной в средствах массовой информации. Причины этого просты и сложны одновременно. На первый план обсуждения в первой половине - середине 90-х годов ХХ века выходили вопрос о границах, внезапно возникшей вновь и в 2003 году в связи со строительством дамбы в Керченском проливе; проблема передачи России ядерного потенциала бывшего СССР, находившегося на территории Украины в начале 90-х годов; проблема дележа Черноморского флота и статуса Севастополя как базы российских военно-морских сил.
Также вызывали и продолжают вызывать справедливые возражения Российской Федерации попытки украинских властей вытеснить русский язык из повседневного обращения граждан Украины, из которых, по скромным подсчётам около 25 процентов населения страны составляют этнические русские. Также у правительства Украинской республики все прошедшие 15 лет идеей fix стало стремление как можно дальше дистанцироваться от России, игнорируя при этом теснейшие исторические, культурные и духовные связи украинского и русского народов в течение многих веков.
Обозначенные цели Украины - вступить в Европейский Союз и НАТО, в случае их осуществления могут окончательно разъединить судьбы двух братских славянских народов. Нельзя не отметить и геополитического компонента важности украинских территорий как буфера между РФ и Североатлантическим союзом.
Вполне понятно, что Россия не хочет окончательно потерять зону влияния у своих юго-западных границ, имея не то, как минимум, не меньше оснований, чем влияние США на своего южного соседа – Мексику. Для Украины же Россия была есть и будет регионом сбыта своих сельскохозяйственных товаров, чего наверняка не будет с западно-европейским рынком со времени вступления Украины в ЕС.
Логичным представляется и мера повышения цен на газ для Украины с января 2006 года, который несмотря на не дружественную политику поставлялся ей по сильно заниженным ценам.
В своих выступлениях ведущие украинские политики и националистически настроенная интеллигенция оправдывают разрыв с Россией, обращаясь к теме репрессивной целенаправленной политики по отношению к украинцам. Они апеллируют к относительно недавней истории: вспоминая подавление национально-освободительной борьбы бендеровцев в 1940-х годах, коллективизация, репрессиям 1930-50-х годов, организации голода на Украине, забывая впрочем о подарке Н.С. Хрущёва к 300-летию воссоединения Украины с Россией в виде Крыма, считая этот шаг советского правительство, видимо, торжеством справедливости. Императорской России указанные круги предъявляют упрёки за притеснения развития украинского языка и культуры и украинцев как нации в целом; в уничтожении свободолюбивого запорожского казачества, жестокой расправой с Колиивщиной (народным движением) в 60-х годах XVIII века… Неизбежно выплывает и тема возвращения к самостоятельным истокам развития государства на Украине, которые крепли, по мнению сегодняшних исследователей, со времени Киевской Руси до середины XVII века.
В связи с видимой с сегодняшних позиций возможностью получить независимость Украине именно после Освободительной войны 1648-1654 гг. против поляков и интересна заявленная нами тема для разного рода дискуссий. Чем было это присоединение для Украины: благом, спасением от истребления или трагедией; осознанным выбором или вынужденной мерой, из-за которой Украина попала под жестокое «москальское иго»? Кто те люди из казачьей элиты, которые затевали непрерывные войны с Москвой: изменники присяге, данной ими вместе с Богданом Хмельницким российскому царю или герои нации, вынужденные идти на союз то с поляками, то с турками и татарами ради возрождения Украины? Каковы действия московских властей в крае: они сохраняли автономию и обороняли малороссийские города от врагов или были такими же оккупантами, как поляки и басурмане, не считавшиеся ни с автономией края, ни с милостью к населению, добровольно вступившего под высокую царскую руку? Был ли вопрос присоединённых украинских земель к какому либо государству (Османской империи, России или возвращение в состав Речи Посполитой) вопросом выбора мировоззрения и стоял ли он перед Украиной или нет?
Кто ответственен в той страшной трагедии, навалившейся на Украину в середине 60-х – середине 70-х годов, называемой «Руиной»: те силы, пытавшиеся отколоться от России, или Россия сама провоцировала народные восстания, которые жестоко подавлялись? Имело ли шанс нарождавшееся было Украине государство на независимое ни от кого существование или было обречено идти рука об руку с более сильной региональной державой?
От ответа на этот и множество подобных вопросов и зависит официальная украинская доктрина истории, доказывающая различность судеб русского и украинского народов, ибо трактует ответы на вопросы однозначно негативно по отношению к России. Именно возможностью объективно, с нашей точки зрения, окинуть взгляд на смысл происходивших в середине XVII века событий и является предопределённой важность заявленной нами темы. Как мы представляем, указанные события могут дать один из ключей к пониманию современных событий, и если того будут требовать факты опровергнуть некоторые современные представления о российско-украинских отношениях изучаемого нами времени.
В нашей работе мы использовали широкий круг источников и исторической научной литературы. Последнюю можно подразделить на дореволюционную (в нашем случае XIX-1917 гг.), советскую (1917-1990) и современную, куда включены книги и статьи в том числе и украинских авторов. Из плеяды дореволюционных историков, писавших о событиях 50-70 гг. и XVII века на Украине, можно выделить несколько групп, разделявшихся своим отношением к процессам, происходившим вокруг Малороссии в первые десятилетия после присоединения малороссийских городов и Войска Запорожского в подданство Московского государства.
1) положительно относящиеся к процессу присоединения малороссийских земель (или воссоединения), скажем так, «государственники»: Бантыш – Каменский Д.Н.[1] , применивший сравнительно исторический метод исследования и изложения материала. Он рассматривает историю Малороссии в контексте общероссийской и разбирает влияние общенациональной истории на события в Украине. Централист и монархист Д.Н. Бантыш-Каменский указывает на самовластье как причину всех бед Малороссии. Соловьёв С.М.[2] указывал на разнородность интересов малороссийских сословий (казаков, мещан, духовенства). Украина была «слишком юна», условия не позволили ей иметь независимость и политическое своеобразие.
2) Ко второй группе исследователей относится Ефименко А.Е.[3] и Яворницький Д.I.[4] . Они в своих трудах, в целом положительно относятся к присоединению Украины и России, правда, обращая внимание на чрезмерные попытки, по их мнению, вмешательства Российского правительства во внутренние дела Малороссии и Запорожской Сечи, что вызывало противодействие в казачьей среде. Они также отмечают сильную дифференциацию среды казаков и противоречия демократической части казачества с олигархической.
3) Наконец, М. Грушевский [5] и Костомаров Н.И.[6] ,[7] ,[8] резко критикуют московскую политику в Малороссии, считая, что Россия и окружающие страны использовали украинские земли лишь в целях максимального получения выгоды, стремясь в изучаемое нами время максимально возможно закрепостить Украину. Костомаров, приведя множество фактов в своих исследованиях, делает с нашей точки зрения не совсем логичные выводы из них. Он считает, что украинское государство погубили «смутные» обстоятельства, из-за которых у украинцев «закружилась голова» и им было всё равно за кого держаться. Следовательно «головокружение» - источник «постоянных измен». С другой стороны, «Москва» не даёт считать украинцев не только державным, но и отдельным народом, а Дорошенко потерпел крах исключительно из-за «связей с мусульманами».
М. Грушевский немного радикальней Костомарова, он делает из Петра Дорошенко трагического героя, из всех сил стремящегося помочь созданию независимого государства, но из-за слишком тесных связей с Османской империей растерял то минимальное влияние среди народа, которое имел в 1668-1669 годах и, в итоге, остался покинут и не понят современниками.
Заметим, что вышеперечисленное разделение мнений российских историков XIX- XX веков в той или иной степени возродилось в современной историографии, особенно в начале 90-х годов ХХ века, когда вновь открывались забытые имена и их концепции.
Советский период изучения украинской истории XVII века также нельзя рассматривать в однородном ключе. Там, в 20-30-е годы ХХ века М.Н. Покровский[9] высказывал мнение о развитой государственности украинского народа. В начале 1950-х годов появилась противоположная точка зрения, доказывающая, что у украинцев не было государственности в 1650-1670-е гг. Она отразилась в «тезисах о 300-летии воссоединения Украины с Россией»2 и исследованиях Голубицкого В.А.3 Тем не менее, в 1950-80-е годы преобладало вышесказанное мнение об элементах украинской государственности в дореволюционных трудах Н.Костомарова и М.Грушевского ещё до революции. Официальная правительственная концепция о братском союзе украинского и русского народов и его совместной борьбе против феодализма в середине XVII – XIХ веков позволяла относительно мирно сосуществовать плюрализму указанных мнений среди советских историков. В тоже время, согласно общеисторическим канонам, в советской науке больше внимания обращалось на социальные вопросы (борьба классов) и хозяйственные отношения внутри Украины и отношения Украины с Московским государством.
В частности, обстоятельно и подробно исследует вышеуказанные вопросы Швидько А.К.[10] ,[11] привлекая широкий фактический материал. В своих трудах он доказывает разнородность интересов классов украинского общества второй половины XVII века, что являлось по её мнению главной причиной смуты на Украине в то время. Она изучала городской патрициат, казачью старшину, систему управления края в целом и порядок взаимодействия классов друг с другом. Ещё одной затронутой темой её исследований было рассмотрение вопросов, касающихся единства действий украинского и русского народов в борьбе против феодализма и также укрепление разного рода связей между русским и украинским народами (производственные связи, торговля, переселение, помощь в войнах XVII – XVIII веков).
В нашей работе использовались источниковедческие исследования советских авторов Ковальского Н.И.[12] и Мыцыка Ю.А.[13] В указанных трудах даётся характеристика содержимого польских архивов по истории украинских земель в составе Речи Посполитой, включая период Освободительной войны 1648-1654 года украинского народа против поляков. Даётся также краткое описание наиболее примечательных, на взгляд авторов, документов. Мы использовали из них сведения о заселении казаками деревень и городов с местечками в 10-30 годы XVII века; очень важной нам видится источниковедческая характеристика Литовского статута в трёх его редакциях (1529, 1566, 1588гг.) как падение действующего права Малороссии XVI – первой половине XIХ века и особенно статей, касающихся земельных отношений в крае и положение сословий в местных судах.
Мы пользуемся также материалами книг Каргалова В.В.[14] о ходе боёв в русско-польской войне 1660-1665 гг., учебными пособиями История Украинской ССР[15] и История Польши[16] в части интерпретации событий середины XVII века.
Современная историография отличается большим разнообразием мнений и о целом вообще и событий касающихся украинской жизни середины – второй половины XVII века в частности. Нужно отметить, сейчас значительное внимание уделяется и отдельным «мелким» темам в освещении истории Украины и её взаимоотношений с Россией. Как и в дореволюционной историографии, в современной можно выделить представителей так называемой государственной школы, националистической, представленной в основном украинскими историками, и представителями «срединной» точки зрения, пытающихся совместить какие-то компоненты указанных выше подходов.
С. Родин[17] в своём труде доказывает согласно приведённым им фактам, что нельзя говорить об «украинском» народе и «Украине» как названии государства в условиях XVII века, так как само название народа было «русские», которое они сохранили во времена польского владычества. «Украина» - лишь название территории – «окраины», которое применялось и в Сибири, и в Слободской Украине и в Речи Посполитой и в самой Малороссии. По мнению указанного автора, все смуты на Украине происходили из-за амбиций старшины и гетманов, желавших упрочить своё влияние на другие сословия малороссийского общества. В то же время, он признаёт факт государственности на Украинских землях.
Г. Санин[18] считает, что Россия не наступала на права гетманщины во второй половине XVII века, несмотря на некоторые ограничения власти гетмана, так как многие запрещающие положения всё равно не исполнялись (Г. Санин имеет в виду внешнеполитические инициативы казацкой администрации) и даже поощрялись в определённые моменты политической жизни. Москве нужна была сильная Украина, по его мнению, так как та вплоть до конца XVIII века являлась буфером между Османской империей и Московским государством.
Наоборот, украинские националистические (мы просим не вкладывать в это слово какого-либо изначально негативного смысла) историки, например, Степанков В.С. и Смолий В.А.[19] считают, во-первых, Освободительную войну 1648-1654 годов победоносной революцией. Они показывают генетическую связь украинской государственности в форме казацкой республики с древнерусской. Авторы, во-вторых, всячески восхваляют государственный ум таких гетманов-политиков, как Иван Выговский, Пётр Дорошенко за имевшиеся у них программы обретения независимости Украины, но абсолютистские устремления России, а также политика Польши и Османской империи вкупе с внутренними разногласиями, инициируемыми извне, помешали осуществлению этой цели.
В. Горобец[20] считает, что Украинское государство с 1654 года стремилось к обретению полной или частичной независимости и фактически уже имела последнюю, однако с 1659 –1660 годы вступают «фатальные» для Украины факторы развития геополитической ситуации в регионе, которые помешали даже добиться конституирования прав политической автономии под протекторатом Речи Посполитой, Османской империи или Российского государства.
Т. Яковлеву[21] можно отнести, условно говоря, и т.н. к «срединным» историкам. С одной стороны она также высказывает мнение, что в 1659 и 1660 годах у Украины были прекрасные возможности закрепить фактически независимое состояние. С другой стороны, она отказывает в государственной мудрости, вернее в отсутствии в умах старшины государственной идеи, что и не позволило обрести независимость (отметим контраст с высказанной чуть выше точкой зрения), а наоборот, гетманщина прекратила своё существование в 1665 году со времени подписания Московских статей. Она также выявляет преемственность в договорных статьях Войска Запорожского и с Речью Посполитой и Московским государством, указывая на чёткую зависимость их положений друг от друга и не разделяет точку зрения на события на Украине как на процесс формирования демократической республики или протекания процессов буржуазной революции.
В нашем исследовании использованы также работы более узкого плана: о ходе военных действий в русско-польской войне 1660-1665 года и положением Андрусовского перемирного договора 1667 года (Похлёбкин В.В.[22]
Труды Манькова А.Г.[23] и статья Пирога В.В.[24] затрагивают правовые аспекты положения Малороссийских сословий (мещанства, казачества) в составе России.
Список источников, используемых в настоящей работе также подразделяется на несколько блоков:
I. Внешнеполитические договоры, заключаемые между Московским государством и Запорожским Войском, а также между последним и Речью Посполитой за 1649-1674 гг. Правильнее было бы, может быть, назвать их договорами о статусе украинских земель в составе названных выше государств, так как степень юридической зависимости от них в актах отличается друг от друга, хотя и имеет безусловную преемственность. Это статьи Богдана Хмельницкого (или как их называют в современной историографии «Мартовские статьи»)[25] 1654 г., Гадячский договор 1658 г.[26] , Переяславские статьи 1659[27] , Московские статьи 1665[28] , Глуховский договор 1669[29] , Конотопские статьи 1672[30] , Переяславский договор 1674.[31]
II. Также нами использован комплекс источников, исходящих от верховной государственной власти; в нашем случае, от Московского государства и Речи Постолитой (т.е. законодательный материал указанных государств):
а) Кодексы действующего законодательства: Российского – Соборное Уложение 1649[32] и статут Великого Княжества Литовского 1529[33] г, 1588;
б) Наказы: как конкретным лицам, определяющих их прерогативы на местах (наказ воеводам Ф. Куракину и Ф. Волконскому)[34] , так и по общей проблеме сыска беглых, осветивший и историю правотворчества ближайших деятелей по данному вопросу, в частности, в наказе воспроизведён текст указа 1658г.[35] , интересовавшего нас.
в) жалованные грамоты: Запорожскому войску 1654г.[36] , а также Нежинскому[37] , Киевскому[38] мещанству. Последние были оформлены как ответы на просительные статьи. Этот комплекс документов позволяет выявить проблемы мещанства и указать на сложность взаимоотношений этого сословия с казаками и Московской администрацией.
г) «Манифест государев к малороссийским старшинам и всему Запорожскому войску»[39] . Данный документ направлен для усмирения шатаний в среде казачества, которые стали усиливаться к концу 1667 года.
III. В работе используются также источники личного происхождения:
а) письма: письмо гетмана Ивана Брюховецкого к донским казакам[40] (по терминологии XVII века – т.н. «прелестное письмо») для подстрекательства тех по всеобщей войне против Москвы, другой вид письма (оправдательный или объяснительный) мы можем наблюдать на примере послания гетмана Ивана Выговского[41] русскому царю, где он высказывает своё видение ситуации в Малороссии в октябре 1658 года;
б) мемуары: мемуары маршала Грамона[42] , служившего в польском войске во время похода Яна Казимира в 1664 году на Украину дают представление катастрофе, постигшей королевскую армию в итоге похода: дневник Патрика Гордона[43] , полковника на русской службе из Шотландии даёт интересные сведения о процедуре избрания гетмана Брюховского в
1663 году и некоторые другие моменты о русско-польской войне 1660-1665 гг.
IV. Наконец, литературно-публицистическим произведением Г.К. Котошихина «Сочинение о России в царствование Алексея Михайловича»[44] завершается обзор использованных нами источников. Данный автор современник событий в числе прочего описания жизни Российского государства даёт характеристику и работе Малороссийского приказа в середине 60-х годов XVII века.
Целями дипломной работы является:
- показ в динамике взаимоотношений Московского государства и Малороссии, изменения статуса той в составе России;
- выявление причин и следствий тех или иных решений как московского правительства, так и правящих малороссийских сословий;
- выявить, каким образом малороссийские власти могли влиять на московское правительство;
- показ генезиса того процесса («мазепинщины») среди правящих сословий Украины, в первую очередь, казацкой старшины. Какие обстоятельства могли подвергнуть часть украинского общества на столь частое нарушение присяги;
- нами ставится цель как попытаться разобраться в исторической перспективности такого рода поведении верхушки автономного государства, каким являлось на 50-70–е годы XVII века в Малороссии;
- на основании основополагающих документов и обширного количества исследовательских трудов по указанной тематике, нами ставится цель как можно более разносторонне и объективно рассмотреть те или иные проблемы российско-украинских отношениях указанного нами периода;
- прежде всего, мы хотим понять смысл происходивших событий, дать им оценку: безусловно, нельзя их учитывать вне контекста внешнеполитических условий, а именно политику Речи Постолитой и Османской империи в попытке одних удержать, а других заполучить богатые ресурсами и населением территорию;
- всё же главной целью, нами ставится воссоздание той цепочки событий, истоков и развития во 2 половине 1650-х – середине 1670-х годов тех уровней отношений, которые сложились у украинских сословий с Российскими властями со всеми их противоречиями.
Задача же представленной нами дипломной работы мы видим в следующем:
- доказать автономное существование Малороссии в 1657-1676 годах в составе Московского государства;
- доказать, что ужесточение российской политики на Украине является в большей мере ответом на пожелания местных сословий и групп, чем собственной инициативой;
- Россия также опирается на опыт договоров Речи Посполитой с Запорожским Войском (1649,1658), постепенно урезающие полномочия гетманщины;
- мы доказываем наличие серьёзных противоречий в малороссийском обществе между сословиями и внутри самих сословий, что явилось одним из главных факторов дестабилизации положения на Украине;
- показать, что государственный строй Малороссии был не демократическим, а олигархическим и в соответствии с концепцией «власть нескольких» она была направлена прежде всего на удовлетворение личных интересов или интересов казачьей элиты, но не интересов всего народа Украины;
- ставится задача также показать фиктивность многих запретительных договорных положений России с Запорожским Войском, которые на практике не исполнялись, а некоторые и поощрялись в соответствии с условиями;
- мы стремимся показать взвешенность и разумность московской политики в крае, не без недостатков, но и без целенаправленной политики закабаления малороссийского народа под своё иго;
- также мы хотим доказать разрушительность политики гетманов, которые из-за своих властных амбиций разорили правую часть Украинских земель вместе с татарами и турками, и что именно они являются основными виновниками «Руины»;
- все вместе взятые задачи ведут к главному итогу нашего труда, который будет заключаться в следующем: несмотря на определённое недовольство политикой Московского государства, большинство народа Украины видело в России единственное государство, которое реально могло помочь ему утихомирить аппетиты старшины, защитить от поляков и татар, приводимых для утверждения отступивших гетманов.
Наша работа состоит из введения, трёх глав, которые разделены на шесть параграфов и заключение. В первой главе рассматриваются аспекты внутренней жизни Малороссии в 1650 – 1660-е гг. и её статус в составе Московского государства. Во второй главе делается упор на событиях русско-польской войны 1660-1665 гг. и событиях смуты на украинских землях во второй половине 1660 гг. В третьей главе мы уделяем внимание процессу временного воссоединения части правобережной Украины с левобережной Украиной и завершению эпохи «Руины».
1. РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА НА УКРАИНСКИХ ЗЕМЛЯХ В ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ ПОСЛЕ ПЕРЕЯСЛАВСКОЙ РАДЫ.
1.1 Становление политического и правового статуса Гетманщины в составе Российского государства
Присоединение Левобережной Украины к России поставило вопрос о статусе украинских земель в структуре подконтрольных Московскому государству территорий. Вследствие этого вызывает интерес следующий момент: сохранит и преумножит ли Москва привилегии украинских сословий или быстро и беспрекословно подчинит себе левобережные земли, установив там свои порядки. С этим вопросом тесно соприкасается и проблема существования украинской государственности в рассматриваемый период времени. Разброс мнений очень широк: от полного отрицания государственности «украинского народа» (Голубицкий В.А.) до преобладавшего в 50-60-е годы ХХ века мнения об отдельных «элементах» украинской государственности (Костомаров Н.И., Грушевский М.С., Апанович О.М. впервые заговорили об этов во 2-й половине ХIХ века), и, наконец, преобладающего в настоящий момент утверждения о том, что во время освободительной войны 1648-1654 года сложилось зрелое и самостоятельное государство (Покровский М.Д., Бойко И.Д.), а сама война стала победоносной революцией (Смолий В.А., Степанков С.В.).
Рассмотрим же представленные вопросы в свете существующих в эпоху XVII века правовых норм в связи с присоединением Малороссии к Москве. По мартовским статьям (21.03.1654г.), предложенным Богданом Хмельницким и принятым в Москве, предусматривалось свободное избрание гетмана, полнота его исполнительной власти, законодательная власть рады, местная власть и местное административное деление. Примером может служить также наказ воеводы Ф.Куракину и Ф.Волконскому «русских людей, причинивших обиды черкасским людям судить русским боярам и воеводам». Наоборот, «будет от них, черкасс, или от мещан какие задоры учинятца и ково чем изобидят, и тем велеть расправу чинить и наказанье по их правам их судьям»[45] . Вообще же, суды, «велеть делать по их правилам их бурмистром со товарищи». Налоги с мест в Москву фактически не поступали, несмотря на первую статью Переяславского договора 1654 г.: «Урядники должны (войты, бурмистры, райцы, лавники) все денежные и хлебные доходы отдавать присланным государственным людям»[46] . А доходы, большей частью должны были быть потрачены на рабочие выплаты (писарям, судьям и т.п.) – статья 2, содержащие войскового народа (статья 4), строительство крепостей и домов[47] .
Казаки поручили право заниматься винокурением, могли шинковать горилку[48] (в отличие от Зборовского договора Запорожского войска с Речью Посполитой 1649 г.).
Малороссия имела свои вооружённые силы; казачий реестр установлен в 60 тысяч человек, нужно только казаков разобрать, и учинить список им[49] . Некоторые формальные ограничения самостоятельности сводились к следующему: царь признавался верховным властителем Малороссии, санкционировал некоторые земельные пожалования казацкой старшине[50] .
В отношении внешнеполитических контактов гетмана говорилось следующее: «Послов о добрых делах принимать и отпускать»[51] .
Казацкой старшине нужно было извещать царя о такого рода переговорах кто же с противным делом пришёл, то задерживать послов ждать царского указа[52] . На деле же эти статьи не исполнялись при Богдане Хмельницком. Российские дипломаты даже хвалили Богдана Хмельницкого и награждали соболями за контакты с противниками Москвы, так как в то время гетман защищал общие российско-украинские интересы[53] . Важным пунктом статей было также введение российских войск в некоторые Малороссийские города (изначально – только в Киев), а вследствие этого и воеводской должности со следующими обязанностями:
1) строительство крепостей и домов. Указывалось, что находиться в них должны были зелейная и свинцовая казна, житницы на хлеб, приказная изба, воеводские дворы, тайники и колодези[54] ;
2) воеводы должны были охранять Киев, «Чтоб воинские люди х Киеву безвестно не прошли». Указывалось и время открытия-закрытия ворот города[55] ;
3) воеводам нужно учитывать прибывших людей, которые чётко регистрировались. Беглых крепостных следовало отдавать по сыскам челобитчикам[56] ;
4) воевода расследовал дела виновных московских людей; наконец, воеводы поставляли сметы о расходах, выдаче оружия и боеприпасов, собирали часть поборов и податей. Со смертью Богдана Хмельницкого наступила более сложная пора в российско-украинских отношениях, так как новый гетман Иван Выговский переориентируется на Речь Посполитую.
Россия пыталась вставить пункт о подконтрольности православной церкви в Малороссии патриарху Никону, однако украинские церковные иерархи не захотели этого, и данный пункт был изъят из статей. [57]
Большинство исследователей считает (в основном, современных украинских – Смолий, Степанков, но и многих российских – Г. Санин), что на сопротивление Москве были весомые причины. Так Г. Санин пишет, что Россия «попыталась воспользоваться» смертью Богдана Хмельницкого и желала поставить под контроль внешнюю политику, взять в свои руки сбор налогов, поставить воевод и гарнизоны не только в Киеве, но и в других городах. По его мнению «явно преждевременная и непродуманная попытка урезать права Украины привела к ненужным и опасным осложнениям»[58] . О ситуации, связанной с выступлением Ивана Выговского против Москвы в 1657-1659 годах мы скажем подробно позднее. Сейчас лишь отметим, что ситуацию с увеличением воевод на украинских землях объяснял царский посол боярин Хитрово на раде в Переяславе. Он отметил, что воеводы ставятся в города «для вашей (т.е. казаков) обороны». «Воеводы и ратные люди будут укреплять города и устраивать осады, а в городах и местечках будут ведать козаков и чинить между ними расправу полковники и войты, и бурмистры – по вашим правам» поборы же «будут собираться в войсковую казну и даваться на жалование Запорожскому войску и на царских ратных людей, которые будут с воеводами, да на войсковые расходы»[59] .
Таким образом, были подтверждены мартовские статьи 1654 г. по поводу доходов, собираемых в Малороссии, которые расходовались на местные нужды, а следовательно, казацкая старшина продолжала распоряжаться ими по своему усмотрению в значительной мере. Закономерным итогом антимосковского выступления гетмана Выговского стало заключение Гадячского договора от 06.09.1658 года о возвращении украинских земель в лоно Речи Посполитой.
Интересно сопоставить этот договор с мартовскими статьями 1654 года. Выбор гетмана уже зависел не только от одних избирателей на раде. Предусматривалось, что «чины воеводств Киевского, Брацлавского и Черниговского изберут четырёх кандидатов из которых одного утверждает его королевское величество»[60] . Появился запрет на приём любых иностранных посольств в окончательной редакции Гадячского договора: «мы, послы русской нации… отрекаемся от всяких союзов, прежде нами заключённых с иными, и от сношения с чужими государствами, особенно с царём Московским, обещаем не принимать и не посылать посланников и ни с кем не переписываться без ведома его величества»[61]
В сентябре 1658 года стороны вроде бы договорились о создании автономного Русского княжества (старшина добивалась даже расширения его, включив кроме 3-х указанных воеводства Волынское, Русское и Подольское)[62] . Но предварительные договорённости провалились на сейме в мае 1659 года. Сенаторы были недовольны тем, что в политическом отношении Гадячский договор уничтожает старое устройство, вводя новое: «Русь, давняя провинция Речи Посполитой, договаривается с нею как будто чужая страна»[63] .
В конце-концов договорились, что отделение Руси в виде особого княжества будет недолго, «мало-помалу всё примет прежний вид»[64] . Реестр войсковой определялся в 60 тысяч человек, однако в него входило лишь 30 тысяч казаков. Остальные войска являлись наёмниками.[65]
Киевский митрополит заседает в сенате вместе с польско-литовским католическим духовенством. Зато для казацкой старшины были сделаны определённые уступки. Так, казаки стали свободными от всех податей и получили жалование наравне с коронными и литовскими войсками[66] . Следовательно, казаки могли изготовлять любые спиртные напитки, чего не было в Зборовском договоре 1649 года. Вопрос о собственной валюте поднимался, однако был заменён правом чеканить монету, аналогичную коронной. Наконец, гетману предоставлялось право возводить по сто человек из каждого полка в шляхстское достоинство. А впоследствие те же казаки будут упрекать Ивана Брюховского в получении от Москвы титула «боярин». Таким образом даже современные украинские историки- самостийники признают, что «казачья Украина должна была вернуться в состав Речи Посполитой на правах автономии, значительно более ограниченной, тем та, которую предусматривали условия Зборовского договора»[67] .
Восстанавливались польские администрация и судебная система, запрещались внешнеполитические инициативы, уменьшился реестр. И только старшина что-то выиграла от этих статей, да и что была не совсем довольна достигнутым. Вообще же многие исследователи отмечают, что условия Зборовского и Мартовского договоров предоставили наибольшую свободу действий украинской власти на территории Малой России. Однако, мало кто обращает внимание на факт нератификации Сеймом Зборовского договора 1649 года. Освободительная война 1649-1654 гг. продолжалась практически сразу после его подписания вследствие жажды реванша польской шляхты за уступки. Мартовские статьи же были официально признаны Москвой и фактически действовали на протяжении всего изучаемого нами периода.
Говоря о Гадячском договоре 1658 г. можно отметить спешность и несбалансированность вопросов администрации, суда, финансов, внешней политики, вопросы присутствия польских войск, командования ими. Нечётко решены и территориальные вопросы: неясно, к кому переходят Подолия, Волынь, Западный край. Следовательно, трактовка этих вопросов должна была быть в пользу сильного, коим в 1659 году являлась Речь Посполитая.
Логичным следствием всей политики гетмана Выговского стало всеобщее недовольство его действиями и Гадячскими статьями. В частности, на раде 11.09.1659 года его заменили на Юрия Хмельницкого, юношу 18 лет, сына Богдана Хмельницкого. На переговорах с царским послом Н. Трубецким Юрий предложил так называемые Жердовские статьи – «проект, который в полной мере учитывал уроки предыдущей истории украинско-российских отношений и был призван запретить основы политической автономии Украины» по мнению Горобца В.[68] Документ содержал положения, запрещающие любые контакты подконтрольного старшине населения с царём без особого разрешения гетмана, требовал обязательного подчинения гетману царских войск, вступающих на подвластную гетману территорию, а также снятия ограничений в сфере внешней политики и т.п.[69]
Как мы можем наблюдать в статьях, казацкая старшина хотела закрепить своё преимущественное положение на украинских землях, в частности, казачья элита не желала, чтобы другие украинские сословия жаловались на незаконные действия казаков в городах и местечках.
Естественно, что такого рода договору противились не только в Москве, но и в мещанской и крестьянской среде Малороссии. Потому нельзя говорить о полноте предполагаемого проекта Хмельницким со старшиной (и учтения им уроков прошлого).
Согласно заключённому между Запорожским войском и Московским государством в октябре 1659 г. Переяславскому договору предусматривался контроль царя над процедурой избрания гетмана. Договор предписывал тому после избрания ездить в Москву на пожалование гетмана «по чину: булаву и знамя и на гетманство свою государеву жалованную грамоту ему велит»[70] . Таким образом, московские власти фактически использовали положение Гадячского договора об утверждении гетмана Малороссии, однако в гораздо более мягкой форме. Гетман также не мог своей властью назначать и смещать полковников – этот вопрос решился исключительно на раде[71] . . Российские военные гарнизоны помимо Киева, вводились также в Переяслав, Нежин, Чернигов, Брацлав, Умань. Анализируя эти статьи, следует отметить, что Москва использовала опыт ближайшего соглашения Запорожского Войска и Речью Посполитой в плане определённого урезания прав старшины. С другой стороны, сбор доходов определялся по статьям 1654, о чём было упомянуто выше в речи боярина Хитрово в 1658 году в Переяславле, реестр оставался прежним, администрация и суд оставались украинскими, не затрагивался Литовский статут (нормы) – действующее право Малороссии. Украинским городам давались и подтверждались грамоты о Магдебургском праве. К тому же, сама казацкая элита просила, например, в августе 1658 года посредством посольства в Москву от Ивана Выговского направить в их земли воевод с отрядами русских войск, а именно – в Белую Церковь, Корсунь, Полтаву, Чернигов и Миргород[72] .
Таким образом, даже противники царской власти незадолго до явной измены в сентябре ещё 20 августа 1658 года просят царя о вроде бы столь ненавистной им мере, как ввод русских войск. Можно сказать также и о том, что в борьбе за лидерство в управлении украинскими землями между гетманом и его ближайшим кругом и остальной старшиной царская администрация поддержала последнюю, так как ей была нужна надёжная социальная опора. Усиление совещательных органов, происходившее и в последующее время преследовало цель урезать некоторые единовластные функции гетманов. Однако, нельзя приписывать царю план расчленения казацкого сословия для облегчения установления там своей власти в изучаемый период, ибо это произошло только в 60-х годах XVIII века. Сейчас же Московское государство просто реагировало на изменение ситуации на Украине. Естественно, в её интересах, и в интересах самих малороссийских земель и народа было наведение там большего порядка. Неверно также утверждение о значительном влиянии русских войск на подписание договорных статей[73] . Случаев прямого вмешательства московских солдат в ход выборов гетманов никогда не было. Они были призваны лишь не допускать крупных столкновений между группами выборщиков, в чём мы можем убедиться позже в описании Нежинской рады 1663 года. Поводя итог рассмотрению законодательных актов о статусе Украины в системе московского государства и сравнении его с её статусом в Речи Посполитой можно высказать следующие положения:
1) Бесусловна преемственность актов о положении Украинских земель в составах обоих государств (Зборовский договор 1649, Мартовские статьи 1654, Гадячский 1658 и Переяславский 1659гг.);
2) Сам факт договорных отношений Московского, Польского государств с правящим сословием украинских земель свидетельствует о существовании там управленческих структур, сумму которых можно классифицировать как «государство»;
3) Следовательно, правомерно использовать такие понятия как «конфедерация» и «федерация» характеризуя взаимоотношения Московского и Украинского государства. Другое дело, нам видится некоторая натянутость термина «Украинское государство». Нам кажется, что оснований называть возникшее государственное образование «Русско-украинским государством или «Малороссийским» как минимум, никак не меньше ведь упоминают «Украину» в качестве названия государства, но только как территорию-окраину. Хоть данная спорная тема и не является у нас одной из основных, мы в дальнейшем нашем исследовании рассмотрим определённые аспекты проблемы;
4) Следует сказать о том, что в течение 1650-х гг. и всего XVII века Малороссийское государство имело политическую автономию в составе Московского, а связи между ними были конфедеративными;
5) Как нам представляется, Переяславский договор 1659 года несколько урезал политическую автономию Малороссийского государства, но говорить о превращении конфедеративных отношений в федеративные говорить не совсем правильно, ведь функции украинской власти впоследствии периодически расширились и зависело это от общей ситуации на Украине;
6) Так как Зборовский договор 1649 года не был ратифицирован сеймом Речи Посполитой, то defacto Украина получила свою широкую автономию благодаря Мартовским статьям 1654 года, то есть договору с московским государством
1.2 Внутреннее положение на Украине и политика Московского
государства в 1650 – первой пол. 1660-х г.г. (Управление и отношение
к местным сословиям)
В данном разделе нашего исследования пойдёт речь о положении сословий (казаков, мещан, крестьян) в украинских землях, местных органов управления и влиянии Московского государства на развитие социальных отношений в регионе. Нами ставится задача выяснить степень ответственности и взаимодействия казачьей и городской администраций, суть их взаимных претензий друг к другу, выявить источники действующего законодательства на украинских землях в указанный период, пояснить, изменилось ли правовое положение сословий с обретением конфедеративных связей с Москвой.
Основными группами населения, составлявшего примерно 5-6 миллионов человек в середине XVII века[74] являлись на Украине казаки, мещане и крестьяне. Большинство населения было русским по национальности («русские», русины»). В городах же, особенно западноукраинских, значительный процент составляли поляки, немцы, шотландцы. Во многих городах и местечках жили также греки, татары, турки, волохи, караимы, черемисы. В социальном плане патрициат в городах был представлен наиболее богатыми цеховыми мастерами, купцами и ростовщиками, из них состоял магистрат. Среднее городское сословие (бюргерство) – представлено ремесленниками и купцами. Городские низы (плебс) составляли подмастерья, ученики, подёнщики, «люзные» люди. Пашенные люди – крестьяне, в зависимости от состоятельности, могли относиться как к среднему сословию так и к городским низам. Эти группы назывались «поспольством». В малых городах и местечках преобладали крестьяне, а также бездворые – подсоседки, загородники, коморники. На Поднепровье и Брацлавщине в городах и местечках проживали также реестровые и нереестровые казаки, а в отдельных городах на Киевщине и Левобережье их удельный вес был очень высоким[75] .
Остановимся сначала для характеристики казачьей управленческой структуры.
На вершине военно-административного аппарата находился гетман Войска Запорожского, которому принадлежала высшая военная административная и судебная власть. При гетмане находилась совещательная «рада» (совет) из высшей казачьей старшины генерального судьи, генерального обозного (начальника артиллерии), генерального подскарбия (финансы), генерального писаря (административно-политические дела), двух генеральных есаулов (непосредственных помощников гетмана), генерального бунчужного (хранителя символа войсковой власти – бунчула) и генерального хорунжего (хранителя знамени). Вся территория Малороссии делилась на «полки» и «сотни». Было образовано 16 полков.
На правом берегу Днепра Чигиринский, Черкасский, Каневский, Корсунский, Белоцерковский, Уманский, Брацлавский, Кальницкий и Киевский; на левой стороне – Переяславский, Кропивенский, Миргородский, Полтавский, Прилуцкий, Нежинский, Черниговский. Названия и территории полков менялись со временем. Число сотен в полку 10-20; различалась и численность казаков в сотнях от 30-50 до 200-300 человек. Полком управлял выбранный казаками полковник, который имел выборную старшину есаула, судью, писаря, хорунжего и обозного, управление (эта структура значилась во время войны 1649-1654гг.). Управление сотней осуществлялось аналогично.[76] Отмечается, однако, что права рядовых казаков на самоуправление, на выборы гетмана и остальной старшины оказывались в значительной мере фиктивными. Выбор гетмана не был обставлен точными определениями. Процесс избрания гетмана осуществляла рада, но «сила, державшая в руках узел данного положения, выдвигала как избирательную то раду казацкой старшины, то раду казацкой массы или казацкого лагеря, то, наконец, «чёрную» раду, то есть общенародную сходку. Запутанным видится вопрос о выборе полковников и сотников: наряду с выборами можно очень рано видеть примеры простого назначения, как со стороны гетмана, так и со стороны московского правительства.[77]
Другой структурой, осуществлявшей управленческие функции в украинских землях являлись магистраты и ратуши. Во главе них стояли избираемый войт и бурмистры. В магистратских городах в органах управления находились райцы и лавники. Члены магистратов и ратуш избирались свободными гражданами города, подвластных магистрату (ратуше). Нужно сказать, что не все граждане могли быть выбраны в управленческие органы, а только «из мещан знатных, постоянных, совестных, разсудных, добронравных и где могут быть учёных, законнорождённых, в правах искусных…»[78] то есть на деле избирались лишь знатные, состоятельные, «можные» люди, тогда как простые люди несли на себе всю тяжесть повинностей. В некоторых случаях городские должности становились наследственными[79] .Магистраты и ратуши вершили управление и суд над мещанами и свободными крестьянами, пашенными людьми, а также над крестьянами магистратских и ратушных сёл. Однако не только магистры и ратуши осуществляли управление подконтрольными городу территориями.
Примером взаимодействия казацкой и городской администраций может служить должность городового атамана – своеобразного связывающего звена между ними. Его роль в управлении города была весьма значительной, так как в актовых записях он стоит впереди войта и бурмистра: «перед нами Демяном Кгуджулом, атаманом, Хведором Андреенком, войтом, Потеем Матвеевичом, бурмистром, райцами …».[80] Наконец, в сёлах имелось своё сельское самоуправление, отдельно для крестьян и отдельно для казаков. Казаки выбирали атамана, а крестьяне – войта5 .
Безусловно, после изгнания и истребления на большей части украинских земель польской шляхты в городах и местечках в середине 1650-х годов выходят взаимоотношения казацкого и мещанского сословий. Несмотря на то, что они вместе боролись со шляхтой, старшиной и русскими воеводами, а также с православными монастырями, противоречий между ними было предостаточно. Мы считаем, что борьба казацкой старшины и мещан друг с другом являлась одним из краеугольных моментов в истории Украины изучаемого периода, без которого невозможно понять происходившие там процессы. Активным участником этой борьбы являлась Россия, которая поддерживала то одну, то другую стороны. Уже во времена Речи Посполитой казаки стремятся получить дома и земельные наделы в городском посаде и близ него. Так, в люстрационных (ревизских) актах можно узнать следующее: при описании Г. Остера в 1615-16 гг. сказано: «Казаков есть 40, которые самовольно заняли свободные городские дома». В описании Канева и Каневского староства: «Никаких сёл в старостве этом не имеется, кроме хуторов, в которых засели казаки, поскольку их количество больше, чем послушных подданных»1 .
В люстрации 1622 г. количество городских послушных домов2 сократилось со 160 до 140. Казацких домов стало 150, «которые никакой повинности и послушества не выполняют.., и от них нет никакой пользы». Перечислялись также 11 сёл, которые держали казаки. В люстрациях г. Переяслава в 1615-16 гг. отмечалось, что в городских хуторах также больше казаков, чем послушных. «В сёлах живут казаки, которые пользуются грунтами (т.е. землями) и получают всякую пользу.., есть их более 1000»3 . В 1622 году в Черкассах насчитано казацких непослушных домов более 1000. в Богуславе только 100 послушных домов, остальные – казацкие; в Белой Церкви соотношение было 300 на 300. «Казаки… много пожитков, издавна принадлежавших староству, упорно и насильственно отняли и себе присвоили».[81] Наконец, при описании Каневского староства 1622 года указано, что «ежедневно замковые подданные убывают в казачество, там же со временем будут только одни казаки».[82]
Таким образом, происходит процесс укоренения казаков в городах и местечках, где их интересы автоматически сталкивались с интересами мещанских кругов. К тому же, казаки не платили налогов, потому начинается процесс «показачивания», который продолжается и в 1650-70-е гг. Конечно, казаки к началу 1650-х гг. уже имели полное право участвовать в управлении городом. Другое дело, что они пытались поставить под свой контроль все сферы жизни города, что вызывало резкое неприятие мещан.
В первое время после войны магистратские и ратушные управления были самостоятельными. Представители полковничей и сотенной власти в судах участвовали лишь в тех случаях, когда одну из тяжебных сторон представлял казак; позже полковничья и сотенная власть в городах и местечках уже может вмешиваться в вопрос о выборах войта и урядников. Так, гетман по просьбе мещан отменил указ на войтовство в Стародубе; он послал сотника за контролем над новыми выборами. Уже в 1650-х гг. полковничьи суды пытаются подвергать мещан своему присуду.
Обострился вопрос перехода мещан и казаков из сословия в сословие. Если казацкая старшина пыталась чётко отмежевать свое сословие от других и потому оно обращалось к нормам статута Великого Княжества Литовского, то у казаков и мещан отсутствовала сословная замкнутость. Несмотря на то, что недостатка в казаках не было во второй половине XVll века, а городские общины удерживали тогда свои привилегии, процесс показачивания всё же принимал довольно значительные формы, в чём мы ещё можем впоследствие убедиться.
В протекции старшины из-за этого процесса находились в основном ремесленники. Они освобождались от некоторых тягостных мещанских повинностей и цеховой регламентации.[83] Городские земли также были объектом вожделения старшины, так как они находились в удобных местах на берегах рек, где можно было строить мельницы, перевозы, а в пойме – иметь прекрасные сенокосы, потому старшина и православные монастыри присваивали себе посредством покупки земель, поселением на них подсоседков, приобретая земли по универсалам и грамотам, по долговым распискам. Так в 1660-е годы в ведомстве Стародубского магистрата насчитывалось 49 сёл, а в конце века только 36.[84]
Для того, чтобы прекратить произвольные захваты старшины мещане уже в 1654 году начинают посылать жалобы царю Алексею Михайловичу. Так, в мае-июне 1654 года мещане Киева, опираясь на «древние» права на свои земли хотели, чтобы он велел им «те сёла отдать, чтоб то шло на урядников, которые по вся годы работают и о граде радеют … И теми всеми местами (385 сёл) владеют козаки». [85] Разрешение им не было дано. Далее те же мещане хотели возвратить земли (мельницу на р. Котыре), которой владеет ныне киевский полковник. Указывалось, что больше мельниц в Киеве нет, потому в том им нужда большая. Интересен ответ царя: «Как служба минет, тогда государев указ будет. А ныне, для службы, полковника оскорбить нельзя»[86] . Вот где кроется одна из главных причин, почему московское правительство поддержало старшину и её стремление к захвату земель.
В те же сроки переяслваские депутаты в челобитной просили привилегий, « что есми иными многими тяжестями не были томлены, как во время сия войны». Каков не приехав «старший» или его помощник «то розные вымыслы чинит, и много кормов вынуждают иные многие тяготы накладают, также подводами нас нестерпимо мучат». Ярко было выражено в челобитной пожелание мещанства: «а как твой царское величество привилей получим, им ся защищати и болей панов имети не будем». [87] Здесь налицо жалоба на необоснованные неправовые действия старшины по поводу дополнительных податей.
Другой характерной просьбой к московским властям от мещан украинских городов было прошение о предоставлении городам жалованных грамот о «Майдебурском» праве. Так, Полоцк в 1655 г. получил право беспошлинно торговать всеми товарами, в том числе полоцким мещанам позволялось торговать вином и красным питьём, право судиться в ратуше и избирать судей меж себя. [88]
Нежинские мещане жаловались на невыполнение казаками пункта 5 Переяславских статей 1659 года, где установлено «реестровым казакам держать вино, пиво и мёд, а продавать вино бочкою, а пиво и мёд вольно продавать гарцем, а которые вино будут продавать в кварты, и тех карати»3 . Магистратские урядники города фиксируют явное стремление полковой канцелярии отнять у бурмистров и райцев право содержания всяких мер товарных и хлебных весов, продажи естных и питейных вещей, чистоты города предосторожности от пожаров.
Что касается торговли, то на украинских землях не имелось преимущественного права какого-либо сословия на её ведение, потому как многие привилегии разным лицам, сословиям и группам взаимно перекрещивались друг с другом. Так, привилегии в торговле имели греки в целом и конкретные лица по личным грамотам. Мещане же при получении жалованных грамот одновременно получали и преимущественное право на ведение торговли. Старшина и казаки в целом при заключении договоров и в силу своего политического господства на Украине также имели права в торговле. Из-за этого мещане жалуются на казачью торговую экспансию: в Чернигове «всякие люби шинкуют питвом, а ничего не платят и на мещанской земле поселившиеся люди и мещанскими землями и грунтами владеючи, ничегож не платят, называючись монастырскими, да на мещанской земле построили многие козаки лавки и их мещанские лавки затеснили и оттого запустели».[89]
В итоге Магдебурское право получили Киев, Переяслав, Нежин (1654) Чернигов, Козелец, Остёр (1655), Стародуб, Мглин, Почеп, Погар, Гадяч (1665). О процессе нескончаемых просьб и жалоб свидетельствует Г.К. Котошихин: в Москву приезжали делегации от священников, мещан и других всяких людей, пекущихся о своих привилегиях, о повышении по службе в лугах, церковных строениях. В качестве награды царь давал жалованные грамоты, деньги и другие привилегии. Так, в марте 1660 года магистратские урядники Нежина просят царя кроме жалованной грамоты ещё и наделить лично их имениями. Войт Карп Цурковский хочет укрепить за ним родовое имение. Осенью того же года райца Нежина Роман Филонов просит дать грамоту на мельницу и пруд.[90]
Однако, далеко не только мещане ездили в Москву с разного рода прошениями. Активно посылали к царю делегации и гетманы, направлявшие к нему полковников, сотников, есаулов. Как правило, они составляли группы от 20 до 100 человек. Интенсивность визитов была очень высокой, только от гетмана в год отправлялось 20 посольств, а со всех полковников – больше 20.[91] Кроме политической составляющей на переговорах не менее значимой была и экономическая. Они просили мельницы, пруды, льгот в торговле вином и проч.
Российское правительство кроме стремления соблюсти по возможности интересы казацкого мещанского и духовного сословий активно интересовал вопрос об украинских переселенцах в московские земли, коих уже в 1654 году насчитывалось от 80 до 100 тысяч человек на Слободской Украине. Часть переселенцев работало на поташных, будных и других промыслах, часть занималась сельским хозяйством. Значительная их доля несла военную службу в порубежных русских городах. Так, в 1653 году насчитывалось «всего в тех городах иноземцев и черкасских начальных людей и рядовых черкас 1300 человек … А на жалование … денег им надобно 6495 рублев с полтиною, а государево жалование дают им ежегодно».[92]
Такое благосклонное отношение к переселенцам санкционировалось Москвой: в отписках порубежных воевод помечалось «государь указал … которые люди придут на государево имя, тех людей принимать, а назад их не отсылать, и приветчи ко кресту, посылать в украинные города»[93] .
О том же самом стремлении заселить рубежные земли, но только в отношении днепровского Левобережья говорится в документе 1654 года: пришедшей из Литвы «мужикам и шляхте выбрать поселение свободно в отдалённых от границы местах, свободно служить, давать и льготы по усмотрению назначать»[94] .
В те же годы сам Богдан Хмельницкий поощрял и санкционировал такую политику: «И гетман… приказал черкасом и мещаном и всем людям белорусцом из-за Днепра жён своих и детей велел перевозить на русскую сторону тово, чтоб их татаровя и ляхи не победили, и не грабили, и в полон не имали».4 Под 1651 г. о том же сказано в Летописи Самовидца: «Козацьство… волно сходило з тих городов … и… на кгрунтах Московской слободы поосажовали»5 . После присоединения украинских земель продолжается процесс миграции населения между малороссийскими и московскими землями. С российских земель крестьяне бежали на вольные украинские территории: в 1656 г. крестьяне из Брянского уезда убежали в Стародубский, Новгород-Северский, Почепский уезды. Согласно Мартовским статьям в 1656 г. боярин Лопухин ставит вопрос о выдаче беглых, о запрещении принимать их впредь. Богдан Хмельницкий ответил, что на казаков, переселевшихся «на слобожанину от нас заказа нет» потому и вопрос о выдаче стало быть неактуален. [95]
В октябре 1657 г. окольничий Хитрово гетману Ивану Выговскому говорил о бегстве толпами крестьян в Черкасские города, а приходя назад они бьют помещиков и вотчинников и людей их с собой вывозят со всем имением.[96] В Переяславских статьях 1659 г. повторяется прежняя тема, предписано только, чтобы принимающие беглых людей и крестьян наказывались смертной казнью3 . Но эти положения не исполнялись казацкой старшиной. И потому они переписываются далее из договора в договор.
В 1660-х гг. появляется новая проблема: начинают убегать солдаты (драгуны) из московских воинских отрядов. Так, в ноябре 1663 г. стряпчий Косагов из Запорожья пишет, что многие ратные люди ушли в Белгород из-за недостатка съестных и воинских припасов4 .
Та же картина наблюдается и в июне 1664 года (конные воины разбежались, беглых солдат казаки не выдают)5 . В 1665 г. «имена дошли, а людей Бог даст – с дороги говорят разбежались все».6 В Батуринских статьях 1664 г. появляется злободневная тема побегов солдат: «драгуны избегаючи от службы, а крестьяне от податей, бежав, живут в малороссийских городах и в уездах и на будах, и на винокурнях и иные и нонче бегают»7 . Гетман Брюховецкий не может их выдать «что по сей военный час, когда непрятель стоит над шеями реестр учинить и в казну збирать не мочно», а только когда пройдёт война8 .
Исходя из вышесказанного следует заметить, что поощряя переселение в земли, подконтрольные московскому правительству, последнее не могло заставить украинские власти выдать беглых людей крепостных российских подданных и даже служивых солдат. Какой бы гетман не находился у власти в этот период времени, всё равно он уклонялся от выполнения официально зарегистрированных законодательных норм многочисленных статусных договоров. Данная проблема позволяет понять, насколько широкой автономией обладала Малороссия и насколько фиктивны были все строжайшие запреты на действия гетманской власти и старшины. Москва вынуждена была закрывать глаза на антиправовые действия украинских властей и не предпринимала жестоких карательных мер против них.
Наконец, затронем важную для понимания ситуации на украинских землях тему действующего законодательства в 1650-70-е гг. На вновь приобретенных землях действовали законы, выработанные во время господства поляков – то есть статуты Великого Княжества Литовского (статуты ВКЛ) – 1529, 1566, 1588 гг. Исследователями отмечается, что третий статут действовал на Украине вплоть до 1840 года в Киевской, Подольской и Волынской губерниях[97] .
Статуты создавались на основе широкого круга источников – письменных и нефиксированных, социальных и юридических норм «Русской Правды», обычного права Литвы, Украины, Белоруссии, римского, польского, немецкого права и проч. Статуты ВКЛ состояли из 13 (первый статут) и 14 (второй и третий) разделов. Соответственно из 278 статей (статут 1529 г.), 367 (статут 1566 г.) и 387 (статут 1588г.). В них предусматривалась власть Великого князя, воинская служба, шляхетские вольности, кодифицировались нормы гражданского и уголовного права[98] . Нам же сейчас особенно интересна разница в правовом положении шляхетского и податного сословий. Все статуты закрепляли имущественное и юридическое превосходство и исключительность шляхты, ей гарантировался «заховат при слободах и волностях».
В первом статуте провозглашалось обязательство Великого князя «над шляхту не повышати, але всю шляхту заховати в их почтивости».[99] Третий статут юридически закрепил право шляхты пользоваться ископаемыми богатствами, минеральными и другими ресурсами: «крушцы всякие и окна сольные заоставити мают». Уже в 1529 году статьи о наказании шляхтичей и непривилегированных групп выделены в отдельные разделы и противопоставлены друг другу. (седьмой раздел – «О кгвалтех земских и о боех, и о головщинах шляхетских»; 11-й – «О головщинах людей путных и мужицкие и паробоцки»). То же самое мы видим и в третьем статуте: в 11-м разделе собраны статьи «о кгвалтех, о бое и головщинах шляхетских», а в 12-м разделе – «О головщинах и навесках людей простых» то есть о таких людях и челяди, которые от панов своих отходят. Таким образом фиксируется факт бегства податных от господ. Сопоставление размера штрафа за убийство шляхтичей, слуг феодалов, зависимых крестьян и мещан или за нанесение им телесных увечий позволяет обнаружить неравное положение сословий относительно друг друга. Во всех статутах подчеркивается социальное и юридическое превосходство шляхты.
В первом кодексе за побои шляхтича шляхтичем полагается штраф в 12 рублев грошей[100] , а после этого – если же на шляхтича поднимет руку, побьёт его и окровавит простой крестьянин или мещанин, а шляхтич то бы доказал (достаточно привести двух свидетелей соприсяжников), тоже шляхтичей,[101] то указанные категории должны были быть наказаны отсечением руки. Если только побои шляхтичу нанёс член совета города, то он уплачивал 12 рублей. По статуту 1566 человеку нешляхетского происхождения за оскорбление шляхтича отрезался язык, а в случае убийства шляхтича группой простолюдинов к смертной казни приговаривались все, даже если их было семеро.
За преднамеренное убийство или ранение своего господина простолюдин предавался четвертованию и за одно только поднятие оружия на своего господина ему отсекалась рука.[102] В первом статуте за убийство шляхтича в ссоре или непредумышленное убийство уплачивался штраф (головщина) в размере 100 коп грошей, то есть около 60 рублей.[103]
В подобном случае за убийство путного человека головщина составляла 12 рублей. За убийство бортника – 8 рублей.[104]
За убийство ремесленника (органиста, сокольника, ткачихи) уплачивались 12 рублей.
За убийство тяглового крестьянина убийца должен был оплатить 10 коп грошей, то есть 6 рублей.
За несвободного парубка (челядина) и несвободную женщину головщина составляла 4 коп грошей.[105]
За увечье, нанесённое крестьянину «коли бы хто мужика тяглового ранил, ибо бил, мает его навязати полтину грошей, а паробку полкопы грошей».[106]
В третьем статуте головщина за панцирского слугу составляла 60 коп грошей, за путного слугу 50 коп грошей, тиуна (охранника), войта, ключника – 40 коп грошей. За тяглового – 25 коп грошей. В городах с Магдебургским правом головщина войту, бурмистру, лавнику и писарю определялась 50 коп грошей. [107]
В Московском государстве убийц крестьян нужно было метать в тюрьму до государева указу пусть даже убийцами были сын боярский, племянник, приказчик дворянский.[108]
Согласно Литовскому статуту 1588 г. предусматривалось полное закрепощение крестьян, был установлен десятилетний срок сыска (в России аналогичный срок был введён только в 1641 г.).[109] Таким образом, приняв Литовский статут на практике, казачья старшина «при каждом удобном случае приводила в жизнь принципы сословности и шляхетских привилегий… Прилагая к себе постановление Литовского статута о шляхетских правах и привилегиях, старшина претендовала на такие же права в украинском строе и жизни, какими пользовалась шляхта польская … наподобие шляхетского строя Польши … проводились понятия о шляхетских привилегиях старшины в право имущественное, в отношение поспольства к панам, в положение крестьян – точнее, крестьянскую бесправность».[110]
Несмотря на объединение всех сословий во время национально-освободительной войны 1648-54 гг. между сословиями и группами на рубеже 1650-60-х гг. начинают выявляться со всей полнотой острые противоречия, как то:
1) между податным населением и патрициями;
2) между духовенством с одной стороны и мещанством со старшиной – с другой по поводу обладания маетностями;
3) между простым казачеством и казачьей элитой, а также внутри самой старшины – элиты, о чём свидетельствуют войны всех против всех конца 1650-70-х гг.
4) между нарождающейся и усиливающейся малороссийской шляхтой и мещанами в столкновении за управление городом и обладание привилегиями.
Московские власти пытались удовлетворить интересы двух главных противоборствующих сторон – казачества и мещанства. Именно этим моментом можно объяснить массу противоречащих друг другу привилеев и жалованных грамот, вносящих определённую неразбериху в хозяйственные отношения на Украине. Россия не могла жёстко ущемлять интересы казаков как реальной военной силы, но не могла игнорировать и желание городов, сильных экономически и имевших определённый политический вес среди населения.
На Украине действовало местное законодательство, причём его нормы часто устанавливали более жёсткое разделение малороссийского общества, чем то было в российских законах. Сохранение статута ВКЛ было выгодно, прежде всего, местной правящей элите, заполнившей управленческую и властную нишу после разгрома старого польского шляхетства.
Ограничительные положения российско-украинских договоров игнорировались гетманом и старшиной, в частности, в сфере сыска и выдачи беглых. Московское государство было вынуждено попускать этим действиям гетманщины. Следствием всех вышеперечисленных факторов стали последующие трагические события в жизни Украины, а именно – восстание Ивана Выговского в конце 1650-х гг.
1.3 Восстание Ивана Выговского (1658-1659 гг.): первый военный
конфликт в малороссийских землях после Переяславской рады
После кончины Богдана Хмельницкого в среде элиты казачьей нарастает недовольство своим положением на Украине, они желают беспрекословно подчинить себе все малороссийские сословия и, вдобавок к этому, ослабить московскую центральную власть. Ещё при жизни стареющего гетмана был пущен слух о том, что в гетманы выберут не его сына Юрия, а писаря Ивана Выговского. В апреле 1657 года Богдан Хмельницкий хотел даже жестоко наказать виновников измены: самого Выговского и миргородского полковника Григория Лесницкого[111] , однако простил их. Но в итоге вышло так, как и было задумано заговорщиками. 30.09.1657 года без участия запорожцев, но в присутствии шведского посланника Юрия Немирича, польского Казимира Беневского и московского боярина Артамона Матвеева гетманом был избран Иван Выговский[112] . Уже на раде в Корсуне в октябре Выговский заявляет, что «царь преждние вольности у нас отнимает», объяснив, что не присягал государю в 1654 году. Произошел конфликт по этому поводу с полтавским полковником Мартином Пушкарём, который объявил, что новый гетман – изменник, отказавшись признать его власть над своим полком[113] .
В Москву в это же время прибыли известия следующего содержания от стряпчего Дмитрия Рагозина: «В Запорогах многие голяки возстали и не слушают полковников и сотников и асаулов … казаки шатаются и бунтуют». Новый гетман по этому поводу говорил об измене запорожцев и хотел, чтобы русское войско разгромило тех[114] . В ноябре 1657 года к царю прибыли послы от запорожцев во главе с атаманом Стрынжей. Они предостерегали царя Алексея Михайловича скорой изменой гетмана, указывая на контакты его с семиградским князем Ракоци, шведским королём, волошским и молдавским господарями, которым Выговский даже присягал[115] . Послы говорили также, что Выговский поляк и жена у него шляхтянка. Ещё важнее было то, что гетман Иван Выговский и полковник Григорий Яненко отбирают вольности, ловят рыбу, продают вино, отдают в аренду земли и недвижимое имущество; сборы собирает только гетман для своих, а не для войсковых нужд5 .
Исходя из всего этого в посольский приказ поступили семь статей от запорожцев, в которых они просили отозвать из Малороссии Ивана Выговского, Миргородского полковника Лесницкого и наместника Гадячского Тимоша, прислать воевод с войском в города, собирать с тех налоги на содержание войск, брать сборы с мещан, купцов и арендаторов всех королевских, сенаторских и кляшторных городов, держать казну в Киеве, раздать жалование6 , которое не выплатил Выговский. Однако явно видна степень благоволения царя в конце 1657 года к гетману, а не к запорожцам, что проявлялось в том числе в значимости и в количестве подарков по окончании дипломатических миссий: гетманским посланникам подарены камка, кармазин, 40 соболей по 25 рублей и по 10 рублей, запорожцам – одно английское доброе сукно - 10 рублей, одно за 4 рубля и одно за 3 рубля. Требования гетмана не принимать запорожцев без его ведома не выполняется, однако Рогозину на Украине гетманом Выговским поставлены условия: либо царь задерживает посланников кошевого Якова Барабаша, либо он сделает это сам и к тому же попридержит хлебные запасы для Сечи (впоследствии шантаж продовольственной блокадой утвердится в качестве популярного средства запугивания Москвы и её сторонников)[116] .
Пользуясь поддержкой Москвы, не верившей слухам об его измене, Выговский раздаёт маетности своим приверженцам: Киевскому подкоморию Юрию Немиричу – поместья в полтавском полку и города Кобыляки, Кишеньки, Белики., Переволочна, Санжары. Тимофей Прокопович от имени гетмана стал конфисковывать в Полтавском и Миргородском полках маетности казаков и мещан, раздавая их приверженцам Выговского. В конце 1657 года он попытался расправиться с Пушкарём, отправив два полка, Нежинский и Стародубский, на Мартина, однако большинство простых казаков разбежались[117] .
Гетманской администрацией начали распускаться слухи о грядущей страшной участи казачьих вольностей: так, полковник Григорий Лесницкий издал грамоту следующего содержания: «по нашим городам хотят посадить царских воевод и живность им давать, а которые подати брали на короля, и те подати будут брать на государя», реестру брать 10 тысяч и тот «в Запорогах», остальные жители будут или мещане или холопы. «А кто не хочет быть мещанином, тому быть в драгунах». Следовательно, лучше податься крымскому хану, ибо «пишет царь Крымский очень ласково к нам», он «в атласе, аксамите и сапогах турецких водить будет», а «московский царь всех драгунами и невольниками вечными сделает жён и детей ваших в лаптях лычных водить станет»1 . Здесь мы видим переплетение обоснованных слухов (введение воевод в города, тем более, что об этом просили сами малороссы) с заведомой ложью (разговоры о реестре в Запорожье (снова видится попытка кольнуть строптивого Барабаша). Налицо элементарное нарушение здравого смысла (в наших сапогах будет «царь крымский уводит в полон» десятки тысяч простых людей).
В начале 1658 года гетман И.Выговский получил поддержку хана и гетмана и приступил к активным действиям: в Гадяче казнил несколько неугодных ему начальных людей. Против Пушкаря он направил полковника Богуна и Иван Сербина с наёмниками-сербами (1,5 тысяч человек). Но запорожцы и Пушкарь под Диканькою разбили 25 января войско гетмана. Далее Пушкарь изгнал Лесницкого из Миргорода, где Мартын провозгласил полковником Степана Довганя и обратился к народу с призывом поднять восстание против гетмана. Надо сказать, что его поддержали крестьяне, мещане а также наймиты, работные люди гут, буд, винокурен, ремесленники, русские беглые люди из Брянского, Карачачевского, Рыльского и других уездов, разбежавшиеся в черкасские города Новгород-Северский, Почеп, Стародуб»2 .
Пушкарь и запорожцы в двух письмах от 11 марта и 26 апреля 1658 года снова предупреждают об измене гетмана: «Выговский изменил Богу и вашему царскому величеству, помирился с Ордою, ляхами и иными землями и замысел имеет извоевать Запорожье. Выговский дал города по Веорксле Юрию Немиричу-лютеранину, чего Богдан Хмельницкий без указа царского не делывал; Выговский держал у себя много сербов, немцев и ляхов… Он не держит при себе ни одного казака, всё держит иноземных людей, от которых нам обиды нетерпимые делаться начали»3 . Посланец Искра в Москве заявил, что «полковники Полтавский Нежинский, Миргородский и всего войска Запорожского городовая и запорожская чернь бьёт челом на гетмана Ивана Выговского и бывшего Миргородского полковника Лесницкого, которые великому государю никакого добра не хочет и чает в них измены…»1 .
Казаки желали отстранить Выговского от гетманства, утверждённого царём в феврале 1658 года, на раде в Переяславле, хотели сбора новой рады и нового назначения гетмана и полковников2 . Царь же приказал повиноваться гетману и не разжигать смуту, несмотря ни на что, что в апреле на реку Ирклей прибыли союзники-татары (40 тысяч) и воевода Бутурлин из Киева сообщал 19 мая: «Митрополит и всё духовенство, мещане и всяких чинов люди… беспрестанно говорят ему, Бутурлину, что Выговский привёл орду, ссылается с поляками, а государевых ратных людей у них в городах нет и они бояться погромов…говорили ему, воеводе, чтоб великий государь… велел прислать поскорее своих бояр и воевод с людьми ратными».
В начале мая 1658 года Выговский выступил из Чигирина на Полтаву вместе с ордой. Пушкарь и Барабаш 14 мая отправили мировое письмо гетману, пытаясь спасти край от разорения. Они говорили о посредничестве стольника Алфимова для усмирения их раздора «Только будь милостив и отошли Орду назад в Крым, а царских и Заднепровских городов не отдавай и в плен христиан не вели брати»3 . В конце мая гетман подходил к Полтаве и требовал капитуляции Пушкаря, тот был готов прекратить борьбу при условии вывода татар из Малороссии. Выговский на это не пошёл и 1-2 июня 1658 года штурмовал Полтаву, где засели 20 тысяч дейнеков (ополченцев) Пушкаря. При помощи главной силы татар, Выговский сумел разбить повстанцев, где «страшно и вспомнить – 15 тысяч трупу христианского межусобного полегло». Пленных растреляли или отдали татарам. Жителей Полтавы, «женщин и детей мещан и мужиков всех отдали татарам», сам же город велел разрушить. Всего в полтавской резне погибло около 50 тысяч человек[118] . В это же время татарами подверглись разорению и пленению Гадяч, Миргород, Обухов, Веприк, Сорочинцы, Лютенки, Ковалёвка, Бурки, Богочка[119] .
Ушёл только Яков Барабаш за великорусский кордон. Московское правительство же в мае и июне посылает увещательные письма к гетману. А в июне к Киеву двигался с русскими войсками боярин Василий Терентьев. В то время как Выговский посылал в середине августа посольство в Москву с просьбой расширить список городов с воеводским правлением, он же ведёт переговоры с поляками и посылает к Киеву 20 тысяч татар с братом Данилой Выговским, к которому присоединился и киевский полковник Павел Яненко. В боях 23-24 августа В.Шереметьев разбил мятежников, в коих те потеряли 12 пушек, 48 знамён, три бочки пороху[120] . Они хотели внезапно взять Киев штурмом. Чтобы оправдать себя, Выговский использовал подложную грамоту, в которой царь предписывал тайно схватить гетмана и старшину и переправить в Москву, к тому же «перебежчики из московского войска сказывали, что царь хочет послать на неё свои силы и истребить всё казачество, оставив всего на всего только десять тысяч». Говорилось также , что «боярин Шереметьев погубил безвинно многих православных душ и пожог христианские церкви». Данила же был послан «на разговор» с полками для охраны. «Боярин неожиданно напал ратью и Данила, и многих казаков, и мещан побили»[121] . Выговский также требовал выдачи Барабаша из Белгорода, коего по приказу царя направили в Киев для войскового суда, однако в Гоголе весь гетманский отряд напал на конвой и впоследствии Барабаш был жестоко казнён.
Только после окончательного отпадения гетман И.Выговского от Москвы в связи с подписанием Гадячских статей царь 29.09.1658 года в грамоте объявил, того клятвопреступником и изменником и призвал население к восстанию против гетмана. Начало движения российского войска из Белгорода под командованием князя Ромодановского.
Вместе с ним выступили и казаки под руководством казацкого гетмана Ивана Беспалого. Взяты осенью были города Пирятин, Чернухи, Горшин и другие. Была окружена Варна[122] . Выговский без поддержки татар безуспешно подходил к Киеву (29 октября), Ромнам (16 декабря). В январе 1659 года с подходом 3-х тысяч поляков Полоцкого и Яблоновского , а также двух драгунских полков Лончинского польско-украинские отряды снова идут в наступление. У Лохвиц, где остановился князь Ромодановский, отряды Выговского были отбиты, Зеньков, где засели запорожцы, не был взят за 6 недель осады, только Миргород сдался 7 февраля[123] .
Для того, чтобы хоть как-то узаконить свои действия старшина, в начале года выпустила универсал, где повторялся тезис о желании царя «истребить» гетмана с единомышленниками, а остальной народ сделать вечными крестьянами и невольниками», но добавлялась ещё одна причина: царские послы де постановили вернуть Малороссию под польское владычество, если бы королём стал (во время выборов 1656 года) русский царь Алексей Михайлович. Потому гораздо лучше будет соединиться с Польшей «на правах вольной науки, чем быть отданными в неволю»[124] . В чём заключались «вольность» нами было рассмотрено в первой главе, приписанное желание истребить старшину никогда в изучаемый нами период, не было приведено в жизнь даже в отношении явных врагов Москвы (например, Пётр Дорошенко). Наоборот, царь при каждом удобном случае гарантировал прощение, если представители старшины снова начнут верно служить общим интересам. Уже во время изучаемой смуты в январе-феврале 1659 года царь попытался проявить своё великодушие к ослушникам присяги. Князю Алексею Трубецкому дан был наказ «уговаривать черкас, чтобы они в винах своих … добили челом, а государь их пожалует по-прежнему»[125] .
Сказано было, что Выговский может остаться гетманом, если казаки снова его выберут, ему обещалось Киевское воеводство, награды близким, вывод российских войск из Киева. От Выговского требовалось только распустить татар и впредь их не призывать[126] .
Переговоры ни к чему кроме затяжки военных действий не привели. Только 28.02.1659 года Трубецкой выступил из Севска, 26.03. он соединился с Ромодановским и Беспалым, 19 апреля началась осада Конотопа, а подготовка к штурму осуществлялась только в июне: были сооружены батареи из 30 орудий, насыпан земляной вал. Чтобы не допускать несанкционированной сдачи города нежинский полковник Григорий Гуляницкий запретил собираться горожанам больше 2-3 человек под страхом казни. К тому же, он пугал горожан жестокими расправами москвичей, они «все огнём и мечом разоряют, Церкви Божьи жгут и монастыри, а сверх того над панянками, добрыми девицами и попадьями глум чинят, груди обрезают, и малых детей не милуют, образам святым очи выкалывают»[127] . В то же время в официальном наказе воеводам царской администрацией указывалось, чтобы русские служивые люди с черкасскими начальными людьми, и с черкасы всяких чинов с людьми задору никакого не делали и обид им ни в чём не чинили»[128] . В том же документе ещё раз подчёркивается, «чтобы черкаских городов всяких чинов людям грабежу и шкоты никакие служивым людям делать и порогов своих даром имати у них не велеть»[129] . Ответственность за применение насилия в отношении населения предусматривается и общероссийским законодательством в судебнике 1649 года[130]
В разного рода жалобах и просьбах царю от малороссийских сословий, также не содержится и намёков на пресечение столь жестоких методов со стороны российских войск, наоборот, широко известны случаи массового переселения на Левобережье с Правобережной Украины, что в середине 60-х годов, что в середине 70-х годов XVll в. А ведь если бы «москвичи» обращались указанным полковником Гуляницким и другими представителями старшин изменников образом, то была ли разница малороссам терпеть одинаковые погромы от татар, поляков, российских войск или казацкой старшины? Потому представляется, что приведённые примеры зверств являются явно фантастическими.
В конце июня 1659 г. к Конотопу двинулась 40-тысячная орда с отрядами Выговского. 27 июня татары применили хитрость, устроив отступление на свои основные силы, которому поверило дворянское ополчение князей Пожарского и Львова. После того как их отряд попал в засаду, татары ударили по основным силам московских и казачьих войск. Те отбились, однако крымские татары перерезали дороги и им оставался открытым путь вглубь оголённой Белгородской защитной линии, а, следовательно, и прямой путь на Москву. Именно поэтому кн. Трубецкой вынужден был отступить, в кольце обозных телег («таборов») отбиваясь от нападения татар. В июне, потеряв убитыми 5 тысяч человек из пятидесяти, Алексей Трубецкой сохранил армию[131] . Выговский же на Украине попытался развить успех. Ромны сдались без боя. От Гадяча, потеряв тысячу убитыми, он вынужден был отступить. Запорожцы с юным гетманом Юрием Хмельницким разгромили четыре крымских улуса и татары спешно покинули Малороссию, опасаясь за свои тылы, оставив Выговского одного с казачьими полками, которые расквартировались в Нежине, Чернигове, Борзне и других местах.
В этот же момент само население края восстало против гетмана, от него отходят та казачья верхушка что присягала на верность Речи Посполитой несколько месяцев назад; в Переяславе казаки и мещане с полковником Тимофеем Цыцурой перебили гарнизон из 150 польских драгун, отправив пленных ротмистра
Душинского и шляхтича Саладына в Киев. Цыцура также сообщил об успехе А.Трубецкому и В.Шереметьеву, 24 августа представитель киевского воеводы привёл к присяге старшину и (жителей) Черниговского полка во главе с полковником Иннокентием Силичем вместе с переяславцами1 . В Нежине борьбу с поляками возглавили протопоп Максим Филимонов и полковник Василий Золотаренко (получивший шляхетское звание около года назад от поляков) 19.08.1659 года они направили гонцов к Трубецкому, который направил сюда Цыцуру. Пять хоругвей поляков (около одной тысячи) были истреблены 1 сентября жителями и казаками. Убит был также Юрий Немирич, возглавлявший польские отряды во время реставрации польских порядков. В Остёре киевский полковник Якименко разбил поляков и немцев, а также сербские отряды Дмитрия Мигая. Из Киева Василий Шереметьев направил своих людей в города Гоголев, Триполье, Воронков, Стайки и местечки Макаров, Брыльцов, Борозянку, Горностаи и те города с местечками взяли и выжгли2 .
В начале сентября к Трубецкому прибыли с повинной за измену старшина из Батурина, Глухова, Новгород-Северского, Прилук. Выговский пытается спасти ситуацию – посылает 15 тысяч татар на левый берег, но 22.08.1659 года они разбиты российскими войсками. По поводу общих перспектив «дела Выговского» в объединении украинских земель под эгидой Речи Посполитой можно привести мнение польского коронного обозного Андрея Потоцкого, находившегося в 1659 году при гетмане с 15 тысячами поляков: «не изволь ваша королевская милость ожидать для себя ничего доброго от здешнего края. Все здешние жители (западной стороны Днепра) скоро будут московскими, ибо перетянут их к себе Заднепровье, а они того хотят и только ищут случая, чтоб благовиднее достигнуть желаемого»3 . Гетмана покидают даже родной брат Данила, он ушёл к шурину Юрию Хмельницкому.
Рада 11 сентября 1659 г. окончательно свергла Ивана Выговского с гетманской должности, чуть было не лишив его жизни. Он был вынужден был под охраной польских наёмников перебраться в Польшу, где и закончил свои дни в 1664 году по обвинению в подстрекательстве к бунту в Белой Церкви без суда и следствия.
Таким образом, следует констатировать провал первого антироссийского выступления в Малороссии, которое возглавляла старшина. Дело скорее не только в «крахе социальной политики» Выговского[132] а в том, что он с единомышленниками изначально не имели поддержки в народе и среди запорожцев и простых казаков, потому изменники русской присяге и прибегали к помощи наёмников, составлявших большую часть их войска. Часть казацкой элиты хотела упрочнить своё положение в крае, посредством незаконных конфискаций и притеснений прав простых казаков, горожан и других сословий и групп, о чём свидетельствуют многочисленные жалобы на действия старшины в Москву. Российское правительство, в свою очередь, до явного проявления измены не желая усугублять ситуацию, рассчитывая на внутренние источники погашения конфликта. Потому царь не обращал внимание на известия о несанкционированных сношениях гетмана с недружественными странами. Царю казалось, что Выговский продолжает линию Богдана Хмельницкого. Игнорировались известия о грубом нарушении прав населения Малороссии старшиной. К тому же оставались напряжёнными отношения Москвы с Речью Посполитой, с которой не был заключён договор о мире, Россия воевала с Швецией в Прибалтике. Исходя из всего вышеперечисленного для России крайне негативным виделся раскол в Украинском обществе и силовое вмешательство.
Можно с большей долей уверенности говорить о том, что без поддержки Крымского старшины не вылилось бы в открытое вооружённое сопротивление против своего же народа и Москвы. Представляются в корне неверными утверждения о том, что «Иван Выговский и его ближайшее окружение искренне хотели создать из Украины государство по европейскому образцу … под протекторатом польского короля»[133] . В первую очередь, старшина стремился к расширению своего статуса в составе Польши, который давал бы им равные права с польской шляхтой, а следовательно и право бесцеремонно действовать в отношении своего народа.
Россия же, во избежании нового конфликта, не могла значительно урезать права «раскаявшихся» отступников, оставив тем все должности и местности. Тем не менее, нового столкновения не удалось избежать уже через год.
2. ЭСКАЛАЦИЯ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ НА МАЛОРОССИЙСКИХ
ЗЕМЛЯХ
2.1 Русско-Польская война в Приднепровье 1660-1665 гг.
С 1660 года возобновляются действия на русско-польском фронте на Украине и в Белоруссии, после того, как был заключён польско-шведский мир, и коронные силы могли обратить свою мощь против российско-казацких войск. Весной 1660 года ещё теплилась надежда на продолжение переговоров о мире: они были намечены на 26 апреля. На этих переговорах, кстати вопреки статьям, установленным в Переяславле в 1659 году, должен был присутствовать казачий представитель - нежинский полковник Василий Золотаренко, чему противились поляки. Однако последние на встречу не явились, что свидетельствовало о возобновлении войны[134] .
В августе 1660 года из Киева к Чудному двинулись российские войска боярина Шереметьева с двумя казачьими полками Тимофея Цыцуры. Туда же, но другой дорогой шли гетманские, Юрия Хмельницкого полки. Польские военачальники Потоцкий и Любомирский с татарами стремились не допустить союзных войск. Российским войскам пришлось через кольцо окружения, образованного в сентябре у Любары, двигаться на соединение с казаками. В Чуднове войска Потоцкого с артиллерией и пехотой удерживали в окружении П.В.Шереметьева, а Любомирский в нескольких вёрстах от города, у Слободищ атаковал казачьи отряды2 . Старшина же начала переговоры с поляками об условиях перехода на сторону последних. Так Гуляницкий, Лесницкий, калницкий полковник Сербин и ряд других «старших» потребовали от Юрия Хмельницкого перехода на сторону поляков. На промежуточном этапе (с 7 октября 1660г.) казаки посылали письма П.В.Шереметьеву с просьбой о помощи и полякам с условиями своей сдачи. Спеша к казакам Хмельницкого на помощь с 14 октября в тяжёлых боях Шереметьев стал прорываться к Слободищу.
При отсутствии позитивного движения от казаков, российские войска, потеряв часть обоза (в том числе карету боярина, соболей, золото, серебро), окопались с половиной обоза у леса. В это же время старшина договорилась об условиях сдачи, подписав так называемые «чудновские статьи» 17-го, и 19-го октября присягнув на верность королю. Данные статьи почти дословно повторили Гадячские статьи. Например, гетман обязывался не воевать против короля, не иметь сношений и не отправлять никуда посольств без ведома короля; по первому приказу идти против врагов Речи Посполитой. Были опущены только упоминания об автономном «Княжестве Русском»[135] .
Уже 20 октября полкам Цыцуры было приказано Ю. Хмельницким перейти к полякам. 21-го около 2 тысяч казаков вышли из обоза, но были атакованы польскими силами. В итоге 200 человек убито, пленные и часть повернула в русский обоз. Только Цыцура с горстью сторонников смог добраться до польской ставки.
Русская армия попала в безнадёжную ситуацию: против неё стояли 30 тысяч поляков и 40 тысяч татар: непрерывный артобстрел, смрад от трупов, нехватка корма лошадям, нехватка боеприпасов и корма, тяжёлые погодные условия вынудили Шереметьева сдаться под гарантии ухода в московские земли. 4 ноября 1660 г. начался процесс сдачи оружия, однако татары при попустительстве поляков стали грабить и убивать безоружных людей. Воеводу Шереметьева взяли в плен и увезли в Крым, откуда домой он вернулся только в 1682 году[136] . Стратегическая ситуация резко изменилась после страшной потери южной армии: Правобережье оказалось потеряно, дорога на левый, восточный берег Днепра, Слободскую Украину и даже на Москву стала открытой.
В Москве подумывают об оставлении малороссийских территорий и заключении мира со Швецией на невыгодных для себя условиях. Так, глава российского посольского приказа А. Ордин-Нащокин говорил царю: «теперь, пока перемирье с шведами не вышло» надо мириться с королём «А не уступивши черкас, с польским королём миру не сыскать»1 . А раз те «теперь в другой раз изменили без причины: так из чего за них стоять?…» Царь Алексей Михайлович тоже колебался «на черкас надеяться никак невозможно, верить им нечего - поманят на время, а если увидят нужду, тотчас с русскими людьми помирятся с ляхами и татарами»2 . Поляки же пытались воспользоваться ситуацией и зимой 1661 года на левый московский берег Днепра перешёл отряд Чарнецкого и с татарами казаки Гуляницкого. Они неудачно штурмовали Козелец и Нежин, а затем, не получая жалование, объявили о неподчинении королю и ушли домой.
Зимой 1661 года Ю.Хмельницкий послал в Москву Михаила Суличенко, поясняя, что переход на польскую сторону случился поневоле и присягу он «учинил» по принуждению полковников, изменников, которые «по ляцкому хотению ищут погибели всего Войска Запорожского».
Юрий Хмельницкий клялся быть в подданстве его царского величества и желал добывать тому заднепровскую Украину3 . В конце же года Юрий с татарами разоряли местечки на левобережье, и не взяв ни одного города, ушли обратно. Правда, казаки Тимофея Цыцуры и он сам попали в плен к князю Ромодановскому.
В 1662 году борьба за стратегическую инициативу продолжались: татары периодически совершали набеги на восточную сторону Днепра, а в июле российские войска, разгромив татар с казаками под Переяславом, переправился на правый берег Днепра, взял Канев и Черкассы, но в августе отступил с потерями. Таким образом мы можем наблюдать маневренную войну за коммуникации.
По поводу взятия Канева, полковник на русской службе Патрик Гордон сообщает, что большая часть казаков спаслась бегством, а польские драгуны понесли наибольший урон[137] .
О том, что вместе с российскими войсками сражались малороссийские казаки и мещане свидетельствуют ряд документов: здешний (т.е. Нежинский) полковник наказной Романовский … мещан всех забрал, и со всего уезду Нежинского все берутся крепко…». Стольник Осип Коковинский в отписке царю писал 12 июля 1662 года: «Ратные люди, которые были в Кременчуке, пятьсот человек, поостереглись, и с Кременчюкскими мещанами, которые мещане не похотели тебе великому государю изменить… вошли в малый городок … из малого городка … ратные люди и мещане на приступе изменников Чигиринских и Кременчюкских козаков многих побили»[138] .
В конце 1662 года – половине 1663 года военные действия приостановились и на Левобережье настало время решать некоторые внутренние вопросы, в частности вопрос о притеснениях московскими людьми местного населения. Так, в январе 1663 года переяславский полковник Иоаким Самко жаловался стольнику Ладыженскому на воровство московских ратных людей, которые не могли обменять свои медные деньги на товар в Малороссии, где их не принимали; жалобы от казацкой старшины имелись и на неуважительное отношение к казакам, благо ратные люди называли их «изменниками». Самко требовал смертной казни виновным жаловался на воеводу Василия Волконского, который виновных не наказывает и ворует вместе с ними[139] .
В том, что такие случаи действительно имели место быть, мы можем убедиться из донесений стряпчего Косагова из Запорожья(воровство и грабёж из-за недостатка хлеба на запорожской дороге)[140] .
Другое дело, насколько были велики масштабы этих явлений. Какова была степень обоснованности жалоб казаков на целенаправленность такой политики воевод. Так, по жалобе полковника Самко из Москвы направился в Переяслав в марте 1663 года стольник Пётр Бунсков для проведения розыска. Однако сам же полковник заявил по прибытию стольника о невозможности процедуры розыска, потому как «ратные люди обижали переяславцев долгое время, так что иные обиженные побиты на боях, другие взяты в плен … и потому теперь от переяславских жителей на ратных людей челобитье не чаять». За время с 29 мая по 28 июня был приведён только один драгун, повинный в краже. Но челобитных стольник так и не дождался: «по прежним челобитным некоторые переяславцы учиняли сделки с обидчиками; иные ратные люди в исках сидят в тюрьме и стоят на правеже; а вновь челобитий вскоре не часть и ему, Бунскову, в Переяславе жить надобно думать, не за чем»[141] .
Таким образом, данное конкретное обвинение в повальном воровстве не нашло доказательств даже у самих казаков, и мы можем судить о том, что многие подобные обвинения также не были в полной мере обоснованными. Ещё одним важным событием середины 1663 года были выборы гетмана, происходившие в Нежине. Кандидат на гетманский пост переяславский полковник Иоаким Самко и большинство казачьей старшины были против чёрной всесословной рады, однако, по царскому указу она именно состоялась. На неё с обеих сторон съехались вооружённые отряды казаков и соперники расположились двумя лагерями, словно готовясь к решительному бою, а не выборам.Окольничий князь Даниил Великаго Гагин, полковники Инглис, Штрасбург, Воронин, Полянский, Шепелев, Скрябин составляли с поляками охранный контингент мероприятия. Так описывает этот процесс современник событий: «когда пехота построилась с обоих сторон, а окольничий, епископ, стольники и дьяки встали на скамьи, была прочтена царская грамота, в которой казакам повелевалось избрать себе гетмана… Грамота не была прочитана до конца, как между казаками поднялся сильный шум; одни кричали – Самко, другие - Брюховецкий! Когда эти крики были повторены после снятия шапок, то пехота Самко, проникнув с его бунчуком знамёнами вперёд, покрыла его знамёнами и провозгласила гетманом. Во время этого смятения окольничий и остальные были принуждены сойти со скамей и были очень рады, достигнув палатки». Казаки Брюховецкого «принесли его бунчук и знамя на то место, где находился Самко со своим бунчуком и, оттеснив его с приверженцами с этого места, сломали древко бунчука и убили державшие его…» Только при помощи российских отрядов удалось избежать большего кровопролития, в которое вылились выборы: «гранаты же чистили место перед палаткой, на котором остались только убитые и раненые»[142] . В ней укрылась большая часть старшины, избежав немедленной расправы.
Но в сентябре 1663 года по решению казачьего войскового суда по обвинению в измене и попытке государственного переворота в Малороссии переяславского Самко, полковников: нежинского, Золотаренко, черниговского Силича, лубенского Шамринского и некоторых других членов старшины казнили, а киевского полковника Семёна Третьяка, ирклеевского полковника Матвея Попкевича и ещё 10 человек приговорили к ссылке в Сибирь[143] .
Таким образом, так жестоко шла борьба за власть внутри казацкой элиты Украины. В данном случае победившая партия И. Брюховецкого воспользовалась ненавистью к «значным» народных масс. Определённая временная стабильность во внутреннем управлением Малороссии совпала с началом решающего похода польского короля на восток в сентябре 1663 года. Официальной целью его был разгром Российского государства и «изгнание московитов в Сибирь». В польскую армию активно набирались и наёмники из стран западной Европы – немцев, французов и других. Численность войска составляла 70 тысяч польских солдат, 10 тысяч немцев, 20 тысяч татар и 10 тысяч казаков. Последние присоединились 8 октября у Белой Церкви вместе с казачьими полковниками Ханенко, Гоголем, Богуном, Гуляницким. 13 ноября поляки переправились на левый берег Днепра у Ржищева, а татары – под Трипольем. Русских войск тогда было мало, они были рассредоточены по гарнизонам укреплённых городов и придерживались оборонительной тактики. Поляки взяли Воронков, Барышполь, а 7 декабря и Остер. Далее сдались Ромны, Борзна и ряд других городов[144] . Поход поляков вызвал волнения в Запорожской сече среди казаков: часть из них склонялись поддерживать изменника Тетерю[145] .
В начале января 1664 года король Ян Казимир пришёл к Нежину и, обогнув его, достиг Глухова – последнего крупного города по пути в великорусские уезды. Его защищал, кроме стен двойной ров и двойной вал. Гарнизон возглавляли киевский полковник Дворецкий и солдаты Авраама Лопухина. Город в течение месяца героически отражал попытки королевской армии взять его. «Во время штурмов защитники Глухова показали чудеса храбрости и большое знание военного дела, и при каждом штурме наносили нам большие потери», - отмечает участник штурма города.[146]
Неудачей закончилась также попытка литовского гетмана Сапеги привести подкрепление польскому королю. Русские войска князя Борятинского перехватили его отряд под Брянском. К тому же, против поляков развернулась настоящая народная война: посылаемые за сбором продовольствия и фуража команды атаковали и истребляли местные вооружённые отряды, также подвергались нападениям гарнизоны в уже взятых городах. Начался голод и падёж лошадей. Подошедшая русская армия воеводы Ромодановского и казачьи войска гетмана Брюховецкого нанесли поражение королевским войскам при Глухове, которые отступали вплоть до Новгород-Северского. Недалеко от него, при переправе через Десну, королевские силы также потеряли много людей[147] .
Под Новгород-Северским польское войско разделилось, король стал отходить в Литву, а другая часть под командованием Собеского и казаки Тетери направилась на правый берег Днепра для усмирения антипольского восстания. Отступление частей короля длилось две недели в очень тяжёлых условиях. «Сам король спасся с большим трудом. Наступил такой большой голод, что в течение двух дней … не было хлеба на столе у короля. Было потеряно 40 тысяч коней, вся кавалерия и весь обоз, и без преувеличения треть четверти армии. В истории истекших веков нет ничего, что можно было бы сравнить с состоянием такого разгрома»[148] . На южном театре военных действий действовали, в основном силы запорожских казаков во главе с Иваном Серко. Ещё в январе 1664 года он предложил план действий в польском тылу, который предусматривал и разъединить татар от королевских сил, то есть вбить клин в общий польско-татарский фронт[149] . План сразу же начал претворяться в жизнь; казаки с 30-ю донцами ходили на Перекоп к турецкому городу Тягину, а затем – под черкасские города. В письме царю (март 1664 года) кошевой атаман Серко описывает так данный поход: «Услыша же о моём, Ивана Серка, приходе, горожане сами начали сечь и рубить жидов и поляков, а все полки и посполитые, претерпевшие столько бед, неволю и мучения, начали сдаваться. Через нас, Ивана Серка, обращена вновь к вашему царскому величеству вся Малая Россия, города над Бугом и за Бугом, а именно: Брацлавский и Калницкий полки, Могилёв, Рашков, Уманский повет, до самого Днепра и Днестра»[150] .
Казаки выбили польские отряды из Смелы, Умани, Лисянки, Ставищ и других городов, кроме сильно укреплённых Чигирина и Белой Церкви.
В освобождённые города запорожцы просили приехать русских ратных людей, иначе те могут снова захватить поляки, прибывшие в марте 1664 г. на помощь казакам Тетери. Кошевому Серку был послан стольник Косагов со 180 воинами в полку. 7 апреля у Бужина две тысячи поляков вынудили отступить запорожцев и Косагова. Чарницкий захватил Бужин и Субботов, где выбросил из могилы кости Богдана Хмельницкого и сжёг их на площади. Иван Серко отошёл к Черкассам, которые поляки осаждали 7-14 апреля, но не смог взять их. Под рекой Смелой у Капустиной долины были разгромлены татары, посланные на помощь полякам, общим числом 20 тысяч.[151] Перейдя на левую сторону Днепра Серко и Косагов соединились с калмыками и 2 тысячами ратных Христиана Гоголшихта, присланных из Белгорода. Польские войска тем временем (Чарницкий, хорунжий Собеский и полковник Маховский) с казаками Тетери осаждали Канев с 22 мая 1664 года, однако потерпели неудачу.
Лисянка и Умань также не были взяты поляками. С 20 июня Серко и Косагов вновь отправляются «чинить промысел» на правый берег Днепра. Запорожцы «промышляли» на коммуникациях в окрестностях Корсуна, Уманя, Чигирина и Брацлава. Одновременно в июле – начале августа 1664 года крымские татары разорили Лубенские и Миргородские земли, хотя и были отброшены казачьим полковником Ермоленко.
И всё же сказывается острая нехватка российских войск на правобережье Днепра и в Запорожье. Основные части московских солдат были расквартированы в Белгороде и лишь во время активных боевых действий с польским королём шли на отражение польского наступления в левобережные земли, по окончании масштабных боёв главная часть войска уходила в великорусские уезды, оставляя небольшие гарнизоны в малороссийских городах.
Положение в Правобережных городах с размещением российских войск было ещё хуже. Так, во многом из-за недокомплекта солдат и плохой обеспеченности продуктами полк стольника Косагова потерпел поражение у Корсуни, о чём и сообщалось в Москву. Кошевой Сашко Туровец, глава запорожского отряда в Умани, сообщал, что город может «отложиться» без помощи в солдатах, коих до сего момента (2 сентября) было у майора Свиньина всего 100 человек[152] .
К середине сентября 1664 года положение промосковских сил на правобережье осложнилось: к Тетере перешёл брацлавский полковник Остап Гоголь, город Ставищи осадил польский отряд Черницкого, продолжались побеги ратных русских и слободских людей, бежали как из Запорожской Сечи, так и из Канева, откуда писал русскому царю стольник Косагов. Он также жаловался на дороговизну хлеба в Ахтырке, где его должны были закупать русские солдаты. Несмотря на все проблемы Косагов отправился очистить Умань от поляков, но 21 октября сам был осаждён в Медведовке на четыре недели польско-казацкими силами Черницкого и Тетерей. Умань освобождена была только по прибытии к городу полковников Богомаза и Чепеля по причине ухода поляков без боя из крепости[153] . Тогда же и разразился конфликт между Брюховецким и Серко. Запорожцы тогда перехватили послов гетмана к крымскому хану для переговоров о мире, и отправили их в Белгород к князю Борису Репнину-Оболенскому. Тот отвечал, что сносился гетман Брюховецкий с ханом по царскому указу. Тем не менее, Серко долго не хотел уезжать из Белгорода опасаясь за свою жизнь.
Брюховецкий, воспользовавшись относительным затишьем в военных действиях с поляками и татарами зимой 1664/1665 годов передаёт в Москву идеи о размещении на «Запорогах» в Кодаке воеводы с ратными людьми. Он таким образом хотел обуздать частично своевольность запорожцев. Следует отметить, что ещё в 1661 году гетман Войска Запорожского Иоаким Самко предлагал направить в Сечь 10 тысяч солдат, а для их размещения планировал построить «городки»3 . Ещё раз отметим тот факт, что вопрос о воеводах, о посылке ратных людей в тот или иной регион Малороссии был непосредственно связан с той политической борьбой, которую вели между собой казацкая старшина Войска и старшина сечи в данном случае, а также борьбой казаков и мещан в других. Ставился же он непосредственно теми сословиями и группами на Украине, которые были заинтересованы в упрочении своего положения или же сохранение имеющихся прав и привилегий.
Со времени отправки в Кодак думного дворянина Якова Хитрово среди запорожцев проявляется открытая враждебность к царским людям. Так стольник Косагов жалуется в отписке царю в марте 1665 года - «живу, не зная в качестве чего, невольника или подзорца». Казаки не объявляют ему о своих решениях, не советуются о промысле, ограничивают передвижение. Наказывают своих людей за дружеское отношение с русскими людьми; не пускают солдат в Кодак[154] . Летом 1665 года снова отошла к полякам Умань, взятая без боя: слишком мало войск было у майора Свиньина для организации сопротивления татарам, составлявших основной воинский контингент казачьего отряда полковника Степана Опары.
В том же 1665 году был заключён очередной договор между Малороссийским государством и Московским. Инициатива о его заключении исходила, в основном, от малороссийских жителей. Так, об изменении порядка сбора налогов в Москве просила как казацкая старшина, так и мещане с крестьянами. Последние хотели, чтобы «от козаков великих насильств и налогов христианам в Малороссийских городах, пригородах и деревнях не было.. Доходы всякие в казну великого государя козакам не собирать, собирать их мещанам и крестьянам и отдать кому царское величество изволит, чтоб бедным мещанам и крестьянам от козаков вконец, разориться»[155] . Полковники и остальная казачья старшина также имели свой расчёт, фактически инициировав соглашение, урезающее их права в сфере сбора налогов и ряде других областей хозяйствования.
Во-первых, казацкая элита попыталась утихомирить недовольство ряда сословий внутри своего государства, возмущавшихся своевольством гетманских сборщиков. Так, в 1665 году был раскрыт заговор Скока Челюсткина, который вместе с русскими ратными и мещанами города Переяслава готовил выступление против гетмана Брюховецкого. Зачинщики неудавшегося мятежа были отправлены в Москву, но в городе всё равно «появились своевольные сборищи, которые отказались повиноваться полковникам и сотникам, покинули свои дома…». На Киевщине восстание в 1665 году возглавил овруцкий полковник В.Денин[156] . Именно потому старшина формально отказалась от столь прибыльной функции, возложив её на московских сборщиков, которым тоже должна была достаться часть народного гнева.
К тому же мы увидим далее, что старшина безнаказанно продолжала собирать налоги и подати, что также не добавляло авторитета московским властям глазах малороссийских жителей.
Во-вторых, деньги, которые должны были по московским статьям продолжали использоваться на жалование казакам, содержание города и российских ратных людей, расквартированных в городах[157] . Таким образом, по челобитной казаков (октябрь 1665 год) воеводам нужно было собирать доходы с кабаков, размеры с мельниц, дань медовую и доходы с иностранных купцов[158] .
В-третьих, подтверждались все права и вольности казацкого и мещанского сословий. Указанные сословия, по-прежнему имели свои суды, запрещалось ратным оставаться на постой в казацких домах и в принадлежащих им землях, гатях, садах, займищах, сеножатях, полях и огородах[159] . . Города же могли получать Магдебурское право, а, следовательно, и широкие гарантии самоуправления[160] . Как и в Переяславском договоре 1659 года, избранный гетман должен был прибывать в Москву к царю на утверждение и получать от него главные символы гетманов власти.
Казацкая старшина добивалась в челобитной определённого количества московских солдат в малороссийских городах на Украине: в Киеве – 5 тысяч, Чернигове – 1200, Переяславе – 1200, из них в Канев высылать 500 человек, Нежине – 1200, Полтаве – 1200, Новгород-Северск , Кременчуке, Кодаке и Остёре – по 300 человек[161] . . Ясно желание Брюховецкого усилить контроль над Запорожьем, которого он активно добивался уже год: «А из Полтавы изволил бы великий государь послать в Запороги своих ратных людей по 1000 человек … на весну; в Запорогах быть бы особому воеводе и зимовать там же»[162] . .
Было постановлено прислать православного митрополита из Москвы[163] , жестоко пресекать распространение фальшивой монеты[164] и сыскивать русских людей за оскорбление «рыцарей» такими словечками «как изменник»[165] .
Наконец, «как прежде, так и теперь» гетман не должен сноситься с чужеземными странами без царского указа. Очень важно было предоставление моментом посольства гетмана в Москву. Брюховскому боярского титула, а обозному Ивану Цесарскому, судье Забеле, нежинскому полковнику Матвею Гвинтовке, лубенскому Григорию Гамалею, киевскому Василию Дворецкому и другим полковникам и есаулам пожаловано было дворянское звание. В данном случае мы можем наблюдать продолжение «линии Гадеча» 1658 года, когда в шляхетство было возведено несколько десятков казацких «старших». Одноко же коренное отличие этих похожих ситуаций состоит в том, что в Москве боярское и дворянское звание давались представителем другого государства, а не своей провинции, как в Варшаве весной 1659 года. Так в разделе Московского договора о пожаловании титулов Московского государства казачьей старшине было чётко указано, что «сия честь учинена для иноземного чину»[166] . Таким образом, Московские статьи становятся своеобразной вехой во взаимоотношениях Российского и Малороссийского государств, но дело кажется не в том, что внутренняя автономия гетманщины оказалось сведена к нулю, такого порядка хотели сами правящие круги Малороссии для того, чтобы Россия попыталась навести хоть какой-то порядок в хозяйствовании Украиной.
Сам период 1665 года, несмотря на серьёзные противоречия в украинском обществе, всё же заставил консолидироваться его в борьбе против нашествия, приправленного значительной долей татарских набегов. Анализ военных действий против поляков показал, что:
1) малороссийский народ не желает возвращения польских порядков на Украине;
2) пропольские силы в обществе не имеют серьёзной поддержки у населения и вынуждены прибегать не только к помощи поляков, но и ищут поддержки у Крымского хана, войска которого традиционно жестоко ведут себя с мирным населением Малороссии, являющегося для тех лишь объектом грабежа и пленения. Именно татарские силы помогали громить российско-казацкие войска в 1659-1661 годах, а не «украинская» армия, противостоящая оккупации москалями».
Далее: казацкая элита, пришедшая к власти в 60-е годы XVII века, не идёт на конфликт с Москвой, как это было при Иване Выговском, он старается выхлопотать как можно больше привилегий для себя, идя на видимое усечение своих прав в пользу прерогатив Московской администрации. Тем не менее она с полным основанием считает, что потеря ряда привилегий (сбор налогов, внешние сношения) и принятие на себя ряда обязательств (своевременная выдача продовольствия солдатам русским, поимка беглых крестьян и драгун из Великороссии) не ведёт к фактической потере автономии государства, так как Москва вынуждена считаться с грубыми нарушениями договорных статей 1659 и 1664 года (батуринские статьи), и может апеллировать только к внутреннему суду Запорожского Войска, не применяя силы к правящему сословию Малороссии. Мы можем также зафиксировать факт усиления антагонизма казацкой элиты и остального населения Украины, вызванный желанием старшины обеспечить себе всю полноту шляхетских прав и вольностей. Данные действия старшины вкупе с «переводом стрелок» на российских воевод, приведут уже в ближайшее время к мощнейшему социальному взрыву в Малороссии, который будет направлен против «злачных» попирающих права простого населения Украины и по совокупности против русской администрации, потакавшей произволу «старших». Постепенно подошёл тяжелейший период в истории южной России, принесший её народу много бед и несчастий, называемый «Руиной».
2.2 Народные выступления 1666 года и рост недовольства московской
политикой среди казачьих верхов.
1666 год начался в Малороссии с подготовки к переписи. Она должна была фиксировать социальное положение жителей и их профессиональные занятия, кроме сведений о казаках, которые не включались в перепись, но главной функцией её ставилось наведение порядка в сфере сбора налогов. Подробно о функциях данной переписи и причинах её вызвавших можно узнать из инструкции переписчикам. В ней русский царь «по челобитью боярина и гетмана Войска Запорожского и войтов и бурмистров и всяких чинов малороссийских жителей, указал … переписать всяких чинов жилецких, промышленных и тяглых людей и в сёлах и в деревнях крестьян и бобылей по именам». Этих людей указано боярам, воеводам и приказным людям «оберегать» от старшин и от всяких чинов и от казаков» и налог и обид им никому чинить не давать и поборов» на них не собирать[167] . Так же нужно было указать угодья, реки, озёра, рыбные ловли, бобровые гоны, звериные стойла, бортные ухожаи, пасеки, мельницы, рудни «о скольких колёсах которая мельница и рудня и иные всякие заводы», нужно было также выявить владельцев и арендаторов какого-либо имущества, количество «перевозов» и ярмарок, сроки и места их проведения, наконец подробно написать о сроках, сумме и месте сбора налогов[168] . В инструкции ещё раз отмечается, что хлебные и денежные поборы собирать ратные люди будут по их «малороссийских городов жителей войтов, бурмистров и райцев и лавников и всяких чинов жилецких людей» росписки, «какову они подали в приказ малороссийский.» Так, например, мещане жаловались на действия гетмана, который «со всех малороссийских городов, которыми великому государю челом ударил, с мещан емлет хлеб и стацею большую грабежом, а с иных и правежем»[169] .
Проведение переписи вызывало у населения, в том числе и у простых казаков большие надежды на улучшение их жизни: «вперёд грабить нас и домов наших разорять не будете!»[170] .
Образ жизни старшины вызывал форменное недовольство у казаков: Ивану Брюховецкому ставят в вину его боярство, возведение полковников в дворяне («Все мы равны, а он заводит новый образец и вольности наши от нас отходят»), незаконные поборы и алчность доверенных гетману лиц. Казацкая старшина также старалась урезать права городов и насильно заставляла платить ей налоги и повинности мещанских людей. Киевский воевода сообщал в марте 1666 года: Брюховецкий «во всех городах многие монастырские маетности, так же и мещанские мельницы отнимут»….
Переяславский воевода Вердеревский писал: с города «гетману большая корысть: о чём в Переяславль на ратушу ни отпишет, всё к нему посылают… полковнику, атаману и судье идёт из ратуши с города всякий день вино, пиво, мёд и харч всякий»[171] . Исходя из вышеперечисленных фактов, вполне естественной представляется реакция населения украинских земель на беззаконие, вылившаяся в настоящее восстание летом 1666 года против власти «старших» и московских людей, которые не вмешивались в политику правящей элиты Малороссии. Думается, что именно за потакательство старшине государевых людей да и самих представителей казачей верхушки звали в Переяславе «злодеями и жидами»[172] . Уже в мае 1666 года епископ Мефодий просил усилить военные гарнизоны в городах «что де быть беде великой, а не иначе де в Полтаве»[173] .
Сам Брюховецкий указывает на худоумность и непостоянство» малороссов «успокаивать их трудно», подстрекателей слушают. А «запорожцы не лучше поляков», духовные люди «горазды они ссорить и возмущать от латинской своей науки[174] .
Между тем Московское государство и Речь Посполитая активизировали переговорный процесс и объявили перерыв в военных действиях. Казаки, однако, не сразу сумели выполнить приказ о прекращении военных действий. Царским указом на третий несанкционированный набег в польские владения, который привёз стряпчий Иван Свиязев, предусматривалось наказание и сыск ослушников, а гетман должен был издать универсал о введении смертной казни за нарушение перемирия[175] . В начале 1666 года возникла ещё одна проблема с правого берега население начинает уходить на левый и из-за «дороговизны» и «дефицита», а главное - прихода в Запорожье татарского ставленника Петра Дорошенко на гетманство в 1665 году. Он во второй половине 1665 года с помощью хана и пользуясь отсутствием большого контингента войск на правом берегу, взял многие города и местечки (дольше других держался Брацлав), внеся ещё больший хаос в хозяйство Правобережья.
Дорошенко зимой 1666 года подстрекает поляков напасть на Левобережную Украину, обосновывая это малым количеством российских войск. Поляки не пошли на нарушение перемирия, потому в феврале 1666 года Дорошенко объявил о желании стать в подданстве Крымского хана и помощи того в осуществлении захвата всего Левобережья. Весной того же года Дорошенко вместе с татарами и поляками Чигиринского гарнизона делает попытку захватить Кременчуг. Брюховецкий и Косагов отбили этот набег[176] .
Тем не менее, фактор нападения татар с казаками Дорошенко в 1666 году не отпадал, потому и следовало укрепить города подконтрольной Москве территории российскими гарнизонами, которых гетман Брюховецкий желал видеть в том же Кременчуге, Миргороде, Лубне, Переяславле и Каневе[177] . Ситуация на «Запорогах» также оставалась сложной, конфликт запорожцев с Брюховецким не прекращался, а, следовательно, и московским людям было довольно сложно находиться там: 6 февраля стольник Косагов сообщал царю, что ратным опасно жить в Запорожье, а осталось солдат всего 500 человек. Российский стольник вскоре вынужден был покинуть вольный край, оставив там 350 бочек хлеба. Несмотря на это, царь предписывает левобережному гетману отправить весной хлеб к запорожцам[178] .
В такой не простой атмосфере, впрочем, традиционной для того времени, и вспыхивает восстание в Малороссии. Кроме причин, указанных нами выше, можно назвать также «прелестные письма» Петра Дорошенко, призывающие к выступлению против произвола «московских ставленников», слухи об ужесточении крестьянской политики и контроля за поимкой русских беглых людей из Московского государства. Нам представляется вовсе не случайным то обстоятельство, что восстание в Переяславле началось практически сразу после начала переписи в июне 1666 года, так как она рассматривалась народом как сигнал к освобождению от гнёта «значных». Восстание началось 18 июля, оно охватило весь переяславский полк, к казакам присоединились и мещане: «к тому и все городки и сёла уезду сомого Переяславского побунтовавше» (А именно – Бутнов, Песчаное, Барышевка, Домонтов, Крапивка, Ирклеев, Золотоношна); начались волнения в других полках. Повстанцы нападали на дворы «начальных» людей воеводского гарнизона, казацкой старшины и купцов.
Брюховецкий сообщал царю они «умысла воровски, перво полковника своего Данила Ермоленка … убили и иного промеж себя казака в его место обрав в полковники» (а именно – сотника Максима Хоменко). В Переяславе произошли стычки повстанцев с войсками воеводы Вердеревского. Из 500 человек гарнизона было убито 200, город фактически был захвачен восставшими. Гетман Брюховецкий обращается к царю Алексею Михайловичу, прося жестоко подавить выступление: просил приехать «любо из Белагорода ратных … людей, или как … могли тому нышнему загорающемуся огневи запобегти, чтоб болши не загорался …»[179] . Потому «надобно разорить все города, которые взбунтовались и будут взяты государевыми людьми, и чтоб вперёд в тех городах жильцов не было»[180] . Заметим, что такого нападения требует гетман для своего народа, избранный им же черневой раде. На этот зов о помощи Московское правительство откликнулась присылкой 2-х тысячного отряда конников, пехоты и калмыков, которые вместе с гетманскими войсками начали усмирить взбунтовавшихся. В июле 1666 года бои продолжались в районе Песчаной и Гельмезова, в начале августа главные силы восставших (примерно 2 тысячи человек) сконцентрировались в Золотоношне, они даже послали гонцов к Дорошенко за помощью. Повстанцы были разбиты и наступило время последних боёв, которые произошли 8-9 августа в местечках Домонтово и Богушевка. Восстание потерпело поражение, а местечки и сёла, участвовавшие в нём, были разрушены, как того и хотела старшина. Некоторые руководители восстания были отправлены к воеводе В.В. Шереметьеву в Киев, другие – составлены у Брюховецкого в Гадяче; наказание же за руководство восстанием было одно – смертная казнь[181] . Пётр Дорошенко не смог обеспечить в разгар восстания помощь тем (участникам), так как хан ещё не определился, воевать ему и поляками, или нет.
Только в сентябре 1666 года хан Адель-Гирей получил приказ от султана идти воевать против польского короля и отправил в помощь Дорошенко 30 тысяч татар. У Чигирина орда разделилась: половина пошла на правую сторону, другие 15 тысяч – на левую сторону Днепра, там они опустошали окрестности Голтвы, Переяслава и Прилук, дошли до Нежина и Борзен, не взяв ни одного города, но угнав 5 тысяч жителей, татары возвратились на правый берег. С Правобережья ими было угнано ещё 40 тысяч жителей1 . Таким образом, приводимая гетманом Дорошенко «помощь» превращалась в страдания для малороссийского народа.
Внутри общества левобережной части Малороссии снова начинается выяснение отношений между отдельными группами населения и московскими людьми. Так, гетман Брюховецкий считал, при разговоре с российским посланником Ионой Леонтьевым, что причиной всех прошедших бунтов являлась политика Фёдора Протасьева, чинившего насилие над жителями, вынужденных потому уходить в «Запороги»2 . Говориться также, что полтавский воевода Яков Хитрово отнимал у казаков лошадей, выгонял из дома, выбивал им глаза тростью и плевал в них, отнимал луга и сенокосы, располагался у «заслуженных» казаков на квартиры, ругал казаков «подчортами». У запорожцев же воевода Пётр Шереметьев велел отнять мельницы в Полтавском полку, хлеб от которых «издревне» шел к ним3 . Показателен пример достоверности этих массовых и весьма серьёзных нарушений законности со стороны воевод даёт нам розыск стольника Кикина весной 1667 года. Казаки жаловались на воеводу Михаила Волконского на то, что он поместил часть казаков в мещан и потому берёт с них денежные и медовые оброки.4
Кикин сравнил имена челобитчиков со сказкой Волконского и нашёл, что многие люди не сошлись прозвищами. На просьбу выслать челобитчиков для розыска, полтавский полковник Григорий Витязенко ответил отказом, ибо «теперь пора рабочая, пашня и сенокос, козаки работы не кинут и не поедут, а иных многих козаков и в домах нет, живут на Запорожье». Насчёт прозвищ, полковник сказал, что их казаки имеют по три или четыре, вот почему одни и те же люди у воеводы в мужицком списке писаны одними прозвищами, а у нас, в полковом казацком списке, другими[182] .
Таким образом мы вновь можем наблюдать как и в 1663 году бездоказательность столь серьёзных обвинений со стороны казаков. Снова «потерпевшие» не могут прийти и рассказать о злоупотреблениях, так как их не оказалось на месте, слишком заработались. Правда, были выявлены другие нарушения со стороны переписчиков: те пьяные по деревням брали деньги по 1 и 2 шагов с человека; денщики тоже брали сверх нормы по чеху с человека[183] . Но согласимся, что уровень нарушений здесь уже иной со стороны московских людей, нежели в казачьих челобитных. К тому же часть старшины старалась под угрозой побоев оградить малоруссов от общения с русскими людьми. В конце января 1667 года из Запорожья прибыли в Москву полковник Лизогуб и канцелярист Макриевич, они хотели развеять слухи о мире с крымским ханом, что являлось главной их целью. Учитывая сложности гетмана Брюховецкого и Московских властей с Запорожьем, просьба послать ратных людей в Малороссию и московского митрополита в Киев выглядит довольно неожиданной из их уст[184] .
Но уже в апреле-мае 1667 года запорожцы показали степень своей лояльности Москве и гетману. В то время они задержали российского посла в Крым Ефима Лодыженского и убили в мае многих из его людей. Они сносятся с Дорошенко и требуют вывода царских ратных и начальных людей, отмены всех поборов, просят перестать чинить в городах вымыслы «иначе пойдут воевать в государевы украинные города»[185] .
Видимо январское посольство было призвано служить отвлекающим маневром, прикрывающих реальные переговоры с Крымом и Дорошенко, скорее всего, ставились задачи и изучить ситуацию, сложившуюся после заключения русско-польского перемирия в Андрусове 13 января 1667 года. По его результатам левобережная малороссия переходила под руку Москвы, Правобережье оставалось за Речью Посполитой, Киев на два года сохранился за Москвой, Запорожские казаки оставались под послушанием польского короля и российского царя, они должны были быть готовы служить против царских и королевских противников[186] . В Украине сразу начали раздувать слухи о передаче всего края полякам, запорожцы же опасались раздела между Россией, Польшей и Крымом и просили прощения у посла Брюховецкого Фёдора Донца за проступок своих людей. В правобережье весной – осенью 1667 года Дорошенко и татары воевали с поляками, разоряя при этом малороссийские земли. Так в мае они вторглись в Подолье и на Волынь, в июне татары прошли до Тернополя, в июле – августе совершали рейды к Староконстантинову, Межибожью, Острогу, Заслову, Збаражу, Вишневцам и Дубнам. В середине августа Пётр Дорошенко завладел Чигиринским замком и отправил очередное посольство в Стамбул просить султана о подданстве.
Киево-Печерский архимандрит Иннокентий Гизель не советовал Дорошенко этого делать: «Бусурмане, по закону своему, должны искоренять христиан, и от того-то христианские народы греческие, славянские и многие вырублены, и самый народ русский во все концы земли в неволю запровождён и без милости мучим»[187] . Он просит податься русскому царю. Пётр не думал прислушиваться к таким здравым мнениям; в начале сентября гетман приглашает в Малороссию 60-ти тысячную орду Крым-Гирея, которая вновь обрушилась на Подолье. У Подгайца их встретили 20 тысяч поляков и 18 тысяч ополчения. Как раз во время ожесточённого боя, не приносящую никому победы, пришло известие о разорении Серком Крыма (Арбауток, Кафу, улус Ширинбея). Сам хан даже был вынужден бежать из Бахчисарая. Татары с поляками заключили союз, договорились о размене пленных, в число которых не входил ясырь, захваченный татарами среди мирного населения. Вынужден был договариваться с поляками и Дорошенко: по приказу Крым-Гирея тот подписал так называемые «Подгаецкие статьи», согласно которым правобережная старшина амнистировалась с принятием в королевское подданство, польской шляхте гарантировался возврат имений на Украине; Собеский поклялся не чинить обид русским людям, возвратить церковную утварь и вывести часть польских войск из Белой Церкви[188] . Как говорит Костомаров, татарский гетман не искренен в союзе с поляками, он опасается татар (хотя и так понятно, что пока Крым и Речь Посполитая в дружбе, то и Дорошенко мог быть подданным короля). Он не думал вести длительную дружбу с поляками … украинский народ слишком озлоблен против поляков и более… мог подчиниться бусурманом, чем Речи Посполитой»2 . . Более чем спорное утверждение: жителей Малороссии явно не прельщала возможность быть угнанными в плен и разорёнными татарскими ордами потому население правого берега убегало на московскую сторону. Так, в сентябре 1665 года из Лисянки на левую сторону в Переяслав перебрались жители того местечка, указывая причину своего поступка «все жители хотели бы на левую сторону перебраться; у нас татары весь хлеб на поле потравили и народ питается только дикими грушами» Из Канева казацкая старшина сообщала: «от мучителей беспрестанно, как овцы, на левую сторону бегут … в городах счётом люди остались; толпами бегут пешие на левую сторону в наши городы и все наги, от неприятелей в конец обнажены». Полесский полк полковника Децика также перешёл на левобережье, расположившись в Остре, Козельце, Бобровице и Гоголеве[189] . В 1666 году опустели городки Богуслав, Синица и Ольшанка, даже из этого примера очевидно, что условия проживания на «Московском» левобережье были лучше, чем на «дорошенковском» правом берегу. Ничего удивительного в том, что народ предрасположен к соединению с Москвой», несмотря на все предписываемые московским людям зверства.
В конце 1667 года ситуация для Петра Дорошенко изменилась: татары уже не считают его верным союзником, и даже посадили под домашний арест его послов. В ответ Пётр посылает делегацию в Стамбул, прося султана как можно скорее принять его в подданство. В то же время правобережный гетман вроде бы наладить отношения с Москвой, на определённых условиях став вассалом московского царя. Алексей Михайлович, кстати, попытался воспользоваться моментом установить мир на Украине: был отпущен брат Дорошенко Григорий и ещё ряд пленных, отправлен Дубенский на переговоры. Дорошенко выжидает: если сейм не утвердит Подгаецкий договор 1667 года, то он отойдёт под государеву руку, оставляя в друзьях татар; в другом месте он ссылается не договор поляков с татарами, указывая и без ратификации на своё подданство королю2 .
Опасения Москвы насчёт набегов на царские города гетман развеивает вполне анекдотично: он де «контролирует татар…» если с ними союз, то те не будут нападать. Мы могли прекрасно убедиться в примерах «контроля» во время татарских нашествий 1665-1667 годов, и ничего, кроме недоумения такие заявления Петра не вызывают. Он также заявил, что стоит за казацкие вольности и православную веру, просит не отдавать Киева полякам3 . Посланцу боярина П.В.Шереметьева Чепаловскому он говорил о передаче России Перемышля, Ярослава, Галича, Львова, Владимира под царскую руку в случае назначения единым малороссийским гетманом Дорошенко. В разговоре со стряпчим Василием Тяпкиным он даже затронул историю не столь отдалённых 50-х годов XVII века, довольно превратно её интерпретируя: «Выговский тоже советовал податься не к туркам, а москалям», и в благодарность на него натравили Пушкаря, Беспалого, Барабаша и Силку[190] . . Андрусовский договор с поляками разодрал Украину, «кою на погибель постановили» монархи». Дорошенко упрекает царя за недопущение казацких депутатов на совещаниях между польскими и московскими послами о заключении Вечного мира, антиосманском союзе и о Киеве. Уже меньше, чем через два года Дорошенко будет противодействовать присутствию левобережных депутатов на переговорах вместе со своим сюзереном польским королём, опасавшимся, что «подмосковские казаки ослабят их позиции на слушаниях. А вот как раз главы российского посольского приказа Афанасий Ордин-Нащёкин и Артамон Матвеев и пытались пригласить на них в качестве третьей стороны казаков. Кроме очевидного почёта и участника переговоров в качестве субъекта, а не объекта рассмотрения, казаки должны были убедиться, что российское правительство не собирается отдавать Малороссию и Киев Речи Посполитой[191] .
Наконец, Дорошенко требовал вывода всех воевод и чиновников московских из украинских земель, оставить все права и вольности, поборов и податей «не имать», а Брюховецкого снять с гетманского поста. Он добавил ряд красочных и довольно истеричных эпитетов: война перестала, а православные церкви разоряются, отсутствует честность, законность. «Вы считаете нас за безумный скот», «мы не бессловесные овцы» и т.д. Ясно, что для российских властей было бы совершеннейшей глупостью ввязываться в новую войну с поляками при полном отсутствии гарантий со стороны правобережного гетмана. Итоги же этого бурного двухлетия таковы:
- Налицо усиление противоречий внутри украинского общества, а конкретно между казацкой старшиной и остальным народом;
- Данная ситуация привела к внутреннему взрыву в Левобережной Малороссии, катализатором для которого стало проведение переписи летом 1666 года.;
- В выступлении 1666 года отчётливо проявляются черты борьбы против местных властных структур, творящих беззаконие по отношению к народу, и всех тех сил, которые поддерживают данный порядок, в том числе и против «московских «людей;
- Москва по-прежнему считает не нужным вмешиваться во внутренние дела Малороссии без желания на то правящей элиты в самом украинском государстве. (введение процедуры переписи, привод войск на подавление восстания);
- На правобережье появляется новая политическая сила, опирающуюся на помощь Крыма, представленная Петром Дорошенко, который желает обладать всей Украиной любыми способами;
- В результате его политики, подвластное Петру население не хочет терпеть бесконечные унижения и голод и массово устремляется на левый берег Днепра;
- Сообщения о массовом произволе воевод и ратных людей в целом не имеют серьёзных оснований.
- Между тем, идеи Петра Дорошенко начинают иметь к концу 1667 года серьёзную опору среди Левобережной старшины и вскоре материализуется в самое масштабное восстание казаков против Московских людей в Малороссии.
2.3 Пик антимосковских выступлений на Украине (1668-1670 гг.).
Борьба за власть внутри казачьей элиты. (И. Брюховецкий,
П.Дорошенко, Д.Многогрешный).
Предметные разговоры Дорошенко и Брюховецкого о союзе против Москвы начались осенью 1667 года, когда первый обещал сделать боярина гетманом всей Украины, уступив свою булаву. Но взамен тот должен был выбить русские войска из городов и принять турецкое подданство. Пётр говорил также, что царь послал Тяпкина с призывом на гетманство восточной стороны[192] . В декабре 1667 –январе 1668 года разгорается настоящая пропагандистская компания в Левобережье против Москвы. Санкционируемая Брюховецким. Так епископ Мефодий, недовольный скудными подарками во время пребывания в Москве распространяет слухи о скором походе Ордина-Нащёкина в Малороссию с целью передачи Киева полякам. К нему был послан глава московских стрельцов Лопатин для опровержения слухов: он утверждал, что то будет предварительная поездка для визита царя Алексея Михайловича, также в Украине появился слух, что будут отбирать церковные вещи, взятые в польских костёлах во время восстания и Освободительной войны 1648-1654 гг.согласно сговора между царём и польским королём2 . Стряпчий Тяпкин сообщал в Москву в январе 1668 года, что «в Переяславле нет ни одного доброго человека, все бунтовщики и лазутчики», коим «верить нельзя»3 . Он просит послать три тысячи ратных, полностью экипированных для предотвращения мятежа, а то в городе 300 ратных заперлись в земле от окружающих. 1 января 1668 года Брюховецкий собрал в Гадиче старшинскую раду и объявил, что запорожцы якобы захватили письма царя к хану, чтобы вместе с королём разорить Малороссию и истребить старшину. Он говорил также, что в Москве его послам говорили о сдаче Малой России полякам по причине «ненадобности»4 .
Казачья старшина договорилась на раде о направлении универсалов народу не платить податей, не исполнять воеводских приказаний, а посполитым, по своему желанию, разрешалось записываться в казаки5 . Она же понимала, что только такой популистской мерой, как отмена уплаты налогов можно было привлечь часть населения к затеваемому казацкой элитой мероприятия вкупе с распространением совершенно нелепых страшилок о «москалях», например: «в недавнее время под Киевом в городах Броварах, Гоголеве и других всех жителей вырубили, не пощадив и малых деток»[193] . Сразу же после рады Брюховецкий отправил Лубенского полковника Гамалею, генерального обозного Беспалова, канцеляриста Кашперовича в Турцию, предлагая украинские земли в подданство султану. Вопреки мнению некоторых исследователей, считающих, что Иван Брюховецкий не дорожил титулом гетмана, «погнавшись за званием боярина»[194] . , мы видим в данном случае возрождение подзабытого со времён Юрия Хмельницкого, титул «князя русского», который хотел себе присвоить гетман Левобережья. От султана был отправлен также посланец в Крым с просьбой о помощи[195] . .
Уже 5 января в козелецком повете зажиточные крестьяне не хотят вносить в казну хлеба и записываются в казаки. Прилуцкий воевода Загряжский извещал, что гетманский указ возводил крестьян Красного, Ичны, Карабутова, Сребного вместе с мещанами в казаки, они хотели побить присланных государевых сборщиков. Стародубский полковник фактически осадил воеводу Игната Волконского с 250 ратными и минимумом пороховных запасов. В Глухов вошли 1500 казаков и стали склонять народ к сопротивлению солдатам воеводы Кологривова, коих насчитывалось 341 человек.
В других же городах ратных было совсем немного: в Прилуках – 33 солдата и 23 драгуна, в Миргороде – 35 человек[196] , потому неудивительно, что практически без сопротивления сдались казакам сосницкий воевода Лихачёв, батуринский Клокачёв и другие. Черниговский воевода А.Толстой пока держался. Начинаются погромы орендарей (т.е. откупщиков) винных в Глухове, Батурине, Сосницах и других городах и местечках). Российское правительство попыталось мирно уладить конфликт, посылая грамоту 06.02.1668 года, в которой развеивает слух о сдаче Киева, анонсируя прибытие Желябужского со статьями Андрусовского договора. «А об сдаче Киева никакого бы смутного помышления христианские народы не имели», а сами малодушные волнуются за то, чтоб воеводам хлебных и денежных сборов не ведать, хотят взять эти сборы на себя, то пусть будет явное челобитье от всех малороссийских жителей к нам… Мы указали собирать поборы с черни полковникам с бурмистрами и войтами по их обычаям, без всякого оскорбления, и давать служивым людям на корм и платье, а воеводам сборщиков от себя не посылать». Но никакого положительного эффекта грамота не принесла[197] .
В феврале 1668 года продолжает наращивать темпы антимосковская история в гетманской канцелярии так, Брюховецкий отпускает листы в города и местечки Малороссии, в которых высказывает обоснование своего отлучения от Москвы. Он утверждал, что Россия предала и отдала Украину на истребление полякам за 14 миллионов злотых. Об этом гетман смог узнать о «чрез Духа Свят» «Москали» не хотели уходить по хорошему, потому следует подняться на вооружённую борьбу, опираясь на братскую помощь казаков правого берега[198] . . Ещё одним «шедевром» антимосковской пропаганды были прелестные письма, отправленные на Дон, где старшина доподлинно узнала, что Польша с Москвой «постановили православных христиан, на Украине живущих, военного возраста и малых отрочат мечом выгубить, слобожан, захватив как скот, в Сибирь загнать, славное Запорожье и Дон разорить и вконец истребить, чтоб на тех местах…стали дикие поля, зверем обиталища»3 . А чтобы не боялись татар было сказано: «жестокостью своею превосходят они (т.е. «москвичи») все поганые народы». Вдобавок, московские люди «приняли унию и ересь латинскую, ксендзам в церквах служить позволили», пишут «латинским письмом»4 .
Продолжали сдаваться воеводы: миргородский и полтавский были отправлены к Дорошенко, а Стародубского Игнатия Волконского убили, с боем взят Новгород-Северский, где сидел Иван Квашнин, также сражённый в бою. В Гадиче воеводу Огарёва хотели было выпустить, но передумали, убрав 120 и взяв в плен 130 человек[199] . Другие же города успешно отбивали атаки казаков, хоть осаждённым приходилось непросто. Ещё 25 января Черниговский полковник Иван Самойлович осадил воеводу Толстого, который в течение февраля продолжал держать осаду. Казаки были отбиты от Переяслава, Нежина и Остра[200] . Только «в городах скудость большая с хлебными запасами… изенники… мещан для покупки хлебной никуда не пропускают». В самом Киеве, откуда сообщал эти тревожные известия Шереметьев, денег хватит только на два месяца[201] . Иван Брюховецкий также смог заручиться поддержкой султана, куда 2 апреля 1668 г. прибыло его очередное посольство. В мае в Гадяч к гетману были присланы 7 тысяч татар Челибея….. Но в тот же месяц произошла распря между Дорошенко и Брюховецким: Пётр желал, чтобы последний признал его гетманом обеих частей Украины и отдал артиллерию, обещав оставить в пожизненное владение Гадяч с пригородами4 .
Левобережный гетман Брюховецкий после этого двинулся на союзника - обманщика, однако был схвачен своими казаками и на глазах у Петра был жестоко убит. Дорошенко провозгласил себя гетманом обеих сторон Днепра, отбил Котельву от российских войск Ромодановского, в Гадяче захватил всех начальных русских людей и солдат и имущество Брюховецкого5 . Только избрание Крымом «гетманом» Малороссии писаря Суховеенка в сентябре 1668 года за спиной Дорошенко и набеги «новоизбранного» гетмана в Левобережье, вынудили Петра срочно уходить с занятых территорий и посылать жалобы султану. В течение осени татары грабили территорию Переяславского, Полтавского, Миргородского и Лубянского полков, но не добились значительных успехов.
Оставшись без поддержки, предводитель левобережных мятежников наказной гетман Демьян Многогрешный согласился 29.09.1668 года покориться за прощение и вывод царских войск с Украины. Далее он просит подтвердить силу статей Богдана Хмельницкого и обещает привести в покорность правую сторону Днепра. Царь Алексей Михайлович посылает грамоту о прощении 9 ноября 1668 года[202] . Но время «разборок» с крымским гетманом Суховеенко, который зимой напал на место резиденции Петра, Дорошенко пытается помириться с Московским правительством, начав активную переписку с В.В. Шереметьевым. 17 ноября посланнику Шереметьева Подымову правобережный гетман сообщал, что он согласен на временное присутствие воевод в городах на время войны с татарами и своевольниками[203] . Чуть позднее правобережный гетман Дорошенко приводит пример польского короля Яна Казимира, который вывел своих солдат из Корсуни, Умани и Чигирина, «и тем малороссийских людей увеселил». Воевода Шереметьев замечал по этому поводу: «как только польский комендант из Чигирина выступил, то гетман призвал татар, пошёл в Польшу и многие города, ещё и деревни разорил».
То же самое будет в Малороссии, если вывести солдат. «В нынешнее шаткое время, при воровстве Переяславского полковника Дмитрашки Райчи, если бы в Переяславле государевых ратных людей не было, то Переяславль был бы за татарами»[204] .
Из переписки видно, что Пётр стремится обеспечить сиюминутную победу над неожиданным конкурентом от Крымского хана – гетманом Суховеенко, в дальнейшем же надеясь вновь «подружиться» с ханом пусть и под нажимом на того турецкого султана. С Петром Дорошенко посылал людей общаться и сам царь: Феофилу Бобровичу гетман также требовал вывести войска их Малороссии. Нужно отметить, что 28.11.1668 года Бобрович от имени царя издал универсал, в котором советовал казакам держаться Дорошенко, а не Суховеенко[205] , что свидетельствует об определённых надеждах «на исправление» правобережного гетмана. В январе тем временем от левобережных казаков посылается обширная делегация к Алексею Михайловичу в составе игумена Иеремии, генерального обозного Петра Забелы, генерального есаула Матвея Гвинтовки и генерального судьи Ивана Домонтовича, а также многочисленного сопровождения. На первом приёме 19 января 1669 года казачья делегация просила отозвать ратных людей, которые не решают вопросы спорные между местными людьми и московскими, а чинят лишь разорение, кражи и убийства, не решая вопросы обид местным жителям. Налоги же, прибывшие посланники просили собирать гетману через доверенных лиц после определённого безналогового времени. Казачья старшина просила также возвратить казачьи пушки, колокола и церковную утварь, ходатайствовала об отпуске пленных казаков, захваченных московскими войсками князя Ромодановского во время войны 1668 года. Также послы желали предоставления права пожалования гетманом своих людей подчинённых на дворянское достоинство с правом владения деревнями и мельницами, казаки просили подтвердить их привилегии не платить налоги и не нести повинностей, хотели законодательно закрепить права самостоятельных сношений с иностранными государствами, и умоляли не отдавать полякам Киева.
Вопрос о выводе воевод даже не обсуждался царём: могла быть дискуссионной только проблема о количестве их на казачьей раде весной 1669 года. По поводу имущества и пленных нужно было составить роспись и вести розыск, царём уже в январе 1669 года было отпущено 569 человек. Самостоятельных контактов с иностранными государствами указано не иметь, хотя допускались представители Малороссии на переговорах между Россией и Польшей о Вечном мире. На следующей встрече послы просили издать указ царя о старшинской раде, которую следовало бы провести «в тихом месте». Депутаты от мещан одновременно просили их избавить и от суда воевод и от казацких постоев. По итогам переговоров было объявлено о проведении рады в Батурине[206] .
То, что население не желает вывода ратных людей, кстати, свидетельствует и Нежинский протокол Симеон Адамович январе 1669 года: «если прикажете из Нежина, Переяславля, Чернигова, Остра вывести своих ратных людей, то не думайте, чтоб было добро… народ … под козацкою работою жить не хотят». Если всё же царь выведет войска то «казаки умные», мещане и чернь «селиться не хотят, хотят бежать врознь: одни в украйные города вашего царского величества, другие за Днепр в королевские города»[207] . Адамович указывает конкретные суммы обложений сверх нормы, как то «из винного котла у мужиков гетман Брюховецкий «берёт по рублю, с пасеки – по полтине и со священников по полтине», с мельницы – 5-6 рублей, с сохи – по 2 гривны с лошади, на ярмарках (Путивль, Севск, Рыльск) с воза по 10 алтын и по 2 гривны.
В январе – феврале 1668 года продолжаются переговоры Дорошенко с кн. Ромодановским и киевским воеводой Шереметьевым. С первым идут дискуссии о пленных русских людях, которых осталось 70 человек в Брацлаве и Чигирине.
Пётр желал полного освобождения малороссийских казаков из московского плена и выпустил в указанное время в левобережную Украину только полковника Гульца и прапорщика Смирнова[208] . Дорошенко также недоволен сношениями без его ведома «со своим подчинённым», он требует обмена информацией с ним, а не наказными людьми (имеется в виду наказной гетман левобережной Украины Демьян Многогрешный), а клейнотов он просил не отдавать до возвращения из Москвы его посланников. Боярин Шереметьев П.В. в ответ упрекает правобережного гетмана Дорошенко за сношение с турецким султаном без консультаций с царём указывая на то, что с царём договаривается не Демьян, люди Левобережных городов»[209] . Довольно необычным выглядит тот факт, что в данном случае правы были в своих претензиях обе стороны. Пётр Дорошенко на переговорах действительно оставил воевать на левом берегу Днепра Демьяна, формально назначив того гетманом, а малороссийское посольство в Москву действительно было многословным. Другое дело, что Левобережная старшина могла пойти на уступки в своих требованиях, тогда как Дорошенко не желал этого делать, следовательно российское правительство хотело иметь дело с более покладистым на тот момент кандидатом на гетманство. Не будем забывать, что Пётр имел серьёзную поддержку у Османской империи, несмотря на свою размолвку с подконтрольным Турции Крымом осенью – весной 1669 года.
Черневая рада собралась 1-8 марта 1669 года в Глухове. От России на ней присутствовали князь Г.Г. Ромодановский, стольник А. Матвеев, дьяки Богданов и сопровождающие другие лица. В первую очередь народу было объявлено о милости царя, прощавшего предыдущие проступки казаков и о вольном избрании меж собой гетмана. Обсуждались на ней все те вопросы, которые были затронуты в посольстве в Москву 19-25 января 1669 года, потому мы затронем лишь основные положения Глуховского договора. По сравнению с московскими статьями 1665 года гетманские символы власти (войсковые клейноты, булава, бунчук) снова возвращались на Украину, (статья 11) казакам и мещанам гарантировались прежние права и вольности (ст.2), подтверждались привилегии казаков быть полностью свободными от постоев московских солдат (ст.8). Пожалование дворянского статуса старшине гетманом окончательно закрепляется, развивая положения договора 1665 года (ст.6). Казачий реестр устанавливается в 30 тысяч человек; по-сравнению с предыдущими статьями он урезан наполовину, но не будем забывать, что договор составляется для Левобережной части Украины, а не для всей Малороссии и Запорожья. В реестр должны были записываться т.н. «старые» казаки (т.е те которые служили на момент заключения Гадячского договора), а также мещане и поселянские дети, что фактически легализовало показачивание, ставя его при этом в определённые законодательные рамки (ст.4)1 . Учитывая опыт событий 1663 и 1666 годов, старшина пытается улучшить свою безопасность, добившись учреждения одного полка в 1000 человек для «усмирения шатостей» (ст.22). Впоследствии каждый полковник имел такой карательный отряд. Сносится с иностранными государствами Малороссии по-прежнему запрещено (ст.12,18), однако посланники от Украины должны были присутствовать на русско-польских переговорах; они только не могли видеть рядом с послами и комиссарами, но обеспечивались всей информацией, касающейся малороссийской жизни, должны были встречаться с коронными и московскими послами по конкретным проблемам (ст.7,17).
Согласно статьям 3 и 25 институт воевод продолжал сохраняться, установлено быть ратным людям в Киеве, Чернигове,Переяславе, Остре и Нежине (ничего не сказано об упомянутых .в 1665 г. в г. Каневе, Новгород-Северске, Кременчуге и Кодаке). Постановлено так же быть меньшему количеству посольств от гетмана в Москву (не более 3-4-х в год), за счёт учреждения в столице России должности «выбранного», должного передавать царю менее важные вопросы, не требовавших отправки посольств (ст.8).
Большой комплекс статей посвящён жизни городов и отправке повинностей и поборов населением. Так, последние устанавливались по статьям Богдана Хмельницкого и казаки вновь принимали участие в сборе налогов (ст.3), мещане и крестьяне должны были обеспечить постои ратным людям (ст.8). Вместе с тем договор постановлен «учинить те сборы как Украйна в первое достояние придёт» (ст.3): Переяславу, Любичу, Королевцу и Воронежу налоговая льгота давалась на 10 лет, Чернигову и Остёру – на 7 лет; местам, местечкам и остальным сёлам– на 3 года (ст.4).
По сравнению с предыдущими договорами жители городов «знатные, добрые и разумные» участвовали при судах провинившихся российских людей, обидевших местных жителей, которые вершил воевода (ст.3)1 . Повторялись установленные в предыдущих договорах статьи о чести казаков (ст.13) и сыске беглых (ст.14), наказаниях украинских купцов за торговлю вином и табаком в Московских землях (ст.23)2 .
О статусе малороссийских городов мы можем судить так же из Нежинской и Киевской жалованных грамот, данных мещанам согласно их челобитным. Сразу же отметим примечательный факт, бросающийся в глаза при рассмотрении этих документов: в отличие от казаков, мещане не требуют вывода царских войск из их городов, наоборот «в Киеве боярин и воеводы от неприятелей отборонил их и защищенье чинил» (Киевская челобитная, далее - Киев) (ст.9)3 . И это при том, что городские жители просят защитить их от чрезмерных поборов, подвод и случаев вмешательства воевод в судебные дела горожан. В первом случае мещане просят льготы, денежные и хлебные, а также права отсрочки по представлению подвод на 15 лет Нежину, а волостям – на 5 лет (Нежинская челобитная далее – Нежин)4 (ст.1). Киев получил налоговую льготу на 5 лет (Киев – ст.9). Установлено не облагать пошлиной торговых людей (купцов), осуществляющих свою деятельность на территории Малороссии (Нежин.ст.4). Киев получил право не девять подвод для греков и полоненников» (Киев. Ст.1), а также гетманским, польским и других государств послам и посланникам, сверх установленного денежного налога (600 рублей в год) в государеву казну, из которой и будут идти деньги на содержание этих лиц.5 Подводы же на строительство царь указал оставить «для обороны» жителей, а озёр и рыбных ловель отнимать воеводам у мещан не велел1 .
Горожане отмечают факт вмешательства в их судебные дела со стороны воевод: так, Нежинского бурмистра Якова Ждановича на 14 недель по «ложному челобитью» увезли чинить розыск в Киев к боярину П.В. Шереметьеву, мещане потратились «на откуп» на 220 рублей плюс на транспортные и другие расходы ещё на 200 рублей (Нежин, ст.5).
Отметим интересный момент: сами отдельные граждане города просили киевского воеводу Шереметьева учинить розыск над членом управления городом, а не боярин самовольно решил учинить расправу над тем. Следовательно, мы можем ещё раз отметить расхождение определённых интересов внутри самих граждан города. Также примечательно, что мещане желали видеть высшей судебной инстанцией не гетманский, а царский суд в Москве (Киев,ст.4).
Наконец, в неженской челобитной много места уделено также просьбам прекратить произвол и вмешательства в городские дела казаков. Там, в 6-й главе указано, чтоб от казаков великих насильств и налогов в Малороссийских городах и сёлах не было, а также и в, просили не оставаться на казачий постой в домах. Последнее требование не было удовлетворено, так как говорено в царском ответе держаться Глуховских статей, а те, как известно, предусматривали постой казаков у мещан и крестьян2 . . Зато жителям сказано было жить по «прежним старым» правам в ответ на прошение не судить горожан казаками своим судом и не вмешиваться в «крестьянские дела».
Мещане и крестьяне также «по старым обычаям» могли собирать налоги в государеву казну, чтоб от казаков вконец не разориться»3 . Нежинцы жаловались и на голяков (т.е. переселенцев) с правой стороны Днепра, «сеющих смуту» и «разгром» среди мирных жителей. Москва на эту просьбу не отреагировала.[210]
Таким образом, согласно рассмотренному нами комплексу документов вытекают следующие предварительные заключения:
- расширились полномочия Малороссии в сфере внешних сношений;
- казачьи привилегии оставались в силе и дополнялись;
- подтверждались городские привилегии, однако часто они пересекались с казачьими, потому основа конфликтов между сословиями не была устранена, да и не могла быть устранена в тех условиях второй половины XVII в.;
- показателен факт расхождения мнений большинства старшины и остального населения по поводу присутствия в украинских городах московских отрядов;
- ситуацию в первой половине 70-х годов сглаживало то обстоятельство, что многие города не платили налоги, или платили не в полном объёме в связи с разорением края от войн и смут.
Но далеко не все города и местечки были освобождены от дорошенковской власти на левобережье к марту 1669 года, просто до весны шли переговоры российских и казачьих посланников между собой. В марте – апреле 1669 года перемирие ещё продолжалось, хотя видны тенденции к возникновению нового конфликта. Царь Алексей Михайлович в грамоте от 26 февраля хвалит Петра Дорошенко за то, что не отдал пленённых им русских воевод татарам. Киево-Печёрский архимандрит Иннокентий Гизель просит отпустить Иосифа Тукальского (друга Петра).
9 марта кн. Ромодановский пишет Петру об окончании рады и просит вернуть на правую сторону Днепра свои отряды. Новоизбранный гетман Д.Многогрешный угрожает войной, если Дорошенко этого не сделает[211] . Правобережный гетман собирает раду, где при поддержке 20 тысяч наёмников единогласно принимается решение о вступлении в подданство Османской империи, султан, который прислал перед этим грамоту о согласии принять под свою высокую руку казаков[212] . . Казаки потом могли выбирать только из двух вариантов вступления в подданство, предложенных Петром; поляками и турками, хотя участник рады генеральный обозный Гулак замечает: «а на московскую сторону все бы сплотились, только самим навязываться с этим именем было бы небезопасно…»[213] . Другую причину называет генеральный есаул Яков Лизогуб: «Рад бы перейти за Днепр, в сторону царского величества со всем своим домом и пожитками, да славу свою потеряю: тут я начальным значным человеком, и все меня здесь слушают…» хоть и понимал, что тут из-за турок Дорошенко и нас всех проклинают и всякое зло мыслят»[214] .
Тем временем, и весной 1669 года продолжается противостояние Суховеинки и Дорошенко. Первого 25-го апреля запорожцы снова избрали гетманом, а послов Петра повесили; представители большей части правобережных казацких полков избрали уманского полковника Михаила Ханенко, тот соединился с запорожцами и татарами в походе на Чигирин – резиденцию гетмана Дорошенко. И тут султан приказал прекратить войну против Дорошенко и уйти в Крым, что татары и сделали[215] . В мае 1669 г. Пётр Дорошенко послал гонцов на левый берег под Дубны подстрекать против Москвы, но до конца лета ещё не начинает открытых действий. В июле Дорошенко отпускает 27 служивых пленных и 9 людей боярских, которые были в Чигирине; Ханенко же летом покинутый татарами теперь просит помощи гетмана левобережной Украины Многогрешного против Дорошенко. Тот взял Умань и двинулся против Демьяна. Левобережные казачьи отряды успешно отбили натиск Петра и дошли до Ромен на правом берегу и вернулся назад к исходным позициям[216] . Между тем, не так просто это было сделать: летом архиепископ Лазарь Баранович пишет в Москву: «орда наступает, а помощи нет» «смилуйся государе, прикажи боярину своему … Ромодановскому, спешить на помощь Украине»[217] .
В самом конце 1669 года архиепископ Баранович послал в Москву игумена Иеремию с жалобами, что не прислали гетману Демьяну Многогрешному войска по его просьбе, пленных казаков не нашли. Войсковые и городовые пушки не отданы, как и церковная утварь; на комиссии гетманских послов не пускают, а польские комиссары … с посланниками Дорошенко. Ему было сказано, что по росписи все пушки и пленные уже отданы, на русско-польских переговорах о запорожском войске разговора не было[218] .
Всё же левобережная Украина освободилась от отрядов Дорошенко только в апреле 1670 года. Ущерб, который нанесло восстание Брюховецкого и наступление Дорошенко можно примерно определить по росписи, составленной в середине 1669 года – на тот момент за Дорошенко числились 48 городов и местечек (в том числе Полтава, Голтва, Кременчуг, Миргород, Белоцерковка, Лубны, Гадяч, Константинов и другие места и местечки). Материальный ущерб от потерь соствил 144 тысячи рублей, 141 тысяча пудов хлебных запасов, 183 пушки, 32 тысячи ядер, воеводских и ратных пожитков на 74 тысячи рублей. Российского войска количество убитых составило 1414 человек, 170 пленных и 2469 раненых.
На жалование и выкуп пленных затрачено 548 тысяч рублей, что вполне сопоставимо с убытками России в активных боевых действиях в Белоруссии в 1654 –1655 годах[219] . В целом же по периоду смут второй половины 1660 гг. и можно сказать следующее:
1) Мы видим коренное отличие движения 1668 года от восстаний 1666 года: так как в 1666 году поднялась чернь (казачья, крестьянская и мещанская) против старшины, которая вместе с российскими войсками подавило выступление. Истоки же 1668 года лежат в желании старшины вновь прибрать к своим рукам сбор налогов. Когда она поняла, насколько это ей не выгодно, несмотря на большие возможности обойти закон. Вторым моментом, подтолкнувшим гетмана левобережной Украины Ивана Брюховецкого к войне с Москвой стали его личные амбиции стать гетманом обоих сторон Днепра, которые разжигал Дорошенко, обещая свою помощь и помощь хана. Население, которое участвовало в восстании, было по большей части попросту подкуплено возможностью стать казаками и не платить подати и сбито с толку оголтелой гетманской пропагандой (иначе назвать такую ситуацию нельзя). Если бы большинство жителей записалось в реестр, то работать и платить налоги было бы вообще некому. Наконец, ещё одним фактором поддержки восставших стал страх перед казаками и татарами, с которыми те водили дружбу. Последствия «дружбы» были ясно видны жителям с левого берега на примере беглецов- «голяков» из Правобережья;
2) Результатом выступления 1668 года заключённые в марте 1669 года Глуховские статьи, возвращавшие Малороссии прежнюю податную систему и некоторые другие послабления казачьему сословию в первую очередь;
3) Залогом относительного спокойствия на левобережье в последующие 1670-е годы и стали данные льготы городам и местечкам, опустошённым во время войны;
4) Вновь мы не можем наблюдать «массовые зверства» московских людей на Украине, о чём вещала гетманская пропаганда. Хоть и существовали нарушения со стороны воевод и ратных людей, но сам принцип воеводского правления населением Малороссии не ставился под сомнение, так как казачье полновластие было для народа гораздо худшим явлением;
5) С нашей точки зрения, правомерным будет назвать исследуемое выступление «Войной Московского государства с Малороссийским 1668-69 гг.», инициатором которой выступила правящая олигархическая верхушка казачества в союзе с подданным Речи Посполитой правобережным гетманом Петром Дорошенко и Крымским ханством;
6) В конце 1668 начале 1669 годов существовала определённая перспектива воссоединения Правобережья с Левобережной Украиной, однако неоправданно принципиальная позиция Петра Дорошенко и боязнь российского правительства новой войны с Польшей помешали данной перспективе воплотиться в жизнь.
3. ПОПЫТКА ВОССОЕДИНЕНИЯ ЛЕВОБЕРЕЖНЫХ И
ПРАВОБЕРЕЖНЫХ УКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ В СОСТАВЕ
РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 1670-Х ГГ.)
В течение 1670 года Пётр Дорошенко и Михаил Ханенко пытаются переориентировать свою политику на отход от Крыма и ведут переговоры с польским королём; Ханенко же тогда же сноситься с Москвой в качестве гетмана запорожцев, указывая на готовность Крыма идти на союз с царём[220] .
Пётр Дорошенко хочет увеличить вольности старшины и подписывает в Остроге первый договор с коронным польским гетманом Яном Собеским 10 мая 1670 года. Он напомнил Гадячское соглашение 1659 года. Так гетман имел власть в Киевском, Черниговском и Брацлавском воеводствах. В указанных территориях шляхта и магнаты (то есть высшая категория шляхтичей) не могли появиться без разрешения гетмана. Польские войска обороняют край только в случае нападения и находятся под командой гетмана. Православные получали равные права с католиками, а Киевский православный митрополит имел место в Сенате. Налоги собирали сами жители Малороссии, казаки не несли повинностей в королевских и шляхетских имениях. Внешнеполитической сферы договор не касался2 . Однако соотношение гетманской и центральной власти оставалось открытым, как и судьба собственности шляхты на Украине. Освобождение казаков от повинностей в шляхетских имениях указывает на то, что эти имения должны были вернуться к прежним хозяевам - полякам. Также в воеводствах «чины сенаторские, дворные и земские» назначаются королём попеременно из католической и православной шляхты. Сеймом договор был воспринят как желание утвердить гетманом Дорошенко, «независимую монаршью власть». Потому 2 сентября король утвердил гетманом Правой стороны Ханенко 22.12.1670 года был ратифицирован королём новый договор с казаками. По нему гетман без ведома короля не имел права сноситься с другими государствами.
По приказу королевских воевод он обязан был идти на неприятелей. Шляхте возвращались их имения, а православные иерархи лишались права заседать в Сенате и прочих привилегий[221] . Корсуньская правобережная казачья рада не утвердила в январе 1671 года этот договор.
Сам Пётр пытается стать единоличным гетманом Правобережья, потому посылает гонцов и к польскому королю и к турецкому султану с просьбой выслать войска для похода в Украину. Он снова сносился с Московским царём, которого хотел иметь «во главе себя» и просил не ставить в вину принятие турецкого подданства. «Если бы мы не приняли знаков турецких, то пришлось бы нам творить брань с сильными бусурманами, живущими близко неё, а на это мы немощны». Ещё одной причиной принятия подданства султана была политика Польши по отношению к казакам: «сей российский народ, над которым я старшинствую, не хочет носить ига, которое возлагает на него Речь Посполитая: не допускают поляки Войску Запорожскому и народу российскому иметь тех вольностей, о которых через послов своих я просил»[222] . Он также говорил, что избегает боёв с царского величества войсками, Демьяна Многогрешного он не подговаривал против Московских властей, а пленных отпустил. Гетман Дорошенко также просил позволить пользоваться купленными под Чигирином мельницами. Левобережный гетман Многогрешный посылает русскому царю жалобы: Андрусовский договор 1667 г. поделил Малороссию и оставил Петра Дорошенко под королевской властью, а тот имеет земли по левую сторону Днепра: от Кременчуга до Киева, королевские старосты межуют землю на левой стороне Днепра – около Любеча и реки Сож; также продолжается поляками преследования православной веры. Царь Алексей Михайлович оставил без внимания просьбы Дорошенко, так как в Правобережье есть польский гетман и оно не переходило под юрисдикцию ещё другого государства.
Далее в царском указе было сказано, что об обидах полякам сообщат, нужно ждать размежевания[223] . Сам же гетман Многогрешный тем временем выпросил у царя стрелецкий полк для личной охраны, «потому что чаю от своих людей пакости»[224] . Он их просил числом от 2 до 4 тысяч. Опасения гетмана за свою судьбу были вполне осязаемы и конкретны: в конце 1671 года он говорил, что «не желает» своего чина, гетманы своей смертью не умирают: когда лежал болен, то казаки собирались его разграбить[225] .
В том же, 1671 году, в августе начались бои между казаками Ханенко, Серко и поляками с одной стороны и казаками Дорошенко с татарами с другой. В октябре Ханенко и Собеский подчинили своей власти подольские города и местечки: Брацлав, Могилёв, Бар, Межибож, Винницу... К Петру довольно долго не могли прийти татары, вследствие личной неприязни ханов Крыма и Дорошенко. Зато Петру Дорошенко стал помогать левобережный гетман Демьян Многогрешный без санкции царя под предлогом защиты «от ляхов» левобережных территорий[226] . Поздней осенью 1671 г. уже к Дорошенко прибыли, наконец, и 6 тысяч крымских татар, 20 тысяч белгородской орды и 10 тысяч турок, которые возвратили под османское подданство Ямполь, Тульчин, Черниховцы, Винницу и ряд других городов и местечек[227] . 18 декабря, желая узнать и предупредить далее столкновения с поляками в Батурин к Многогрешному приезжает царский подъячий М.Савин, объясняя, что до окончательного размежевания, спорными землями должны владеть те, кто имеет на это право до сего дня. Гетман слушать царского гонца не хочет: «земли де царь отдаёт полякам, которые грабят купцов, разоряют окрестности; солдаты нас не обороняют!» Надеяться на царя нечего, но мы «за правду голову положим»6 .
Видя такое недружеское расположение гетмана в феврале 1672 года к нему прибыли в ставку А.Танеев и подъячий Д.Иванов. Они заявили, что подписание с поляками Вечного мира близко, а украинские земли и Киев в мыслях нет отдавать. Дорошенко вновь призывает царя начать войну с Польшей: он говорит, что неплохо было бы присоединить Гомель под предлогом прикрытия от нападений дороги. В феврале поползли слухи о снятии Демьяна с гетманского поста[228] и передаче его киевскому полковнику Солонине. Находившийся при гетмане в те дни начальник стрельцов (т.е.охраны) Григорий Неелов сообщал, что узнав этот слух Многогрешный начал в пьяном виде избивать находящихся при нём старшин. Так, он ранил саблей переяславского полковника Дмитрашку Райчу, судью Ивана Домонтова от гнева гетмана спасли стрельцы. Неелов сообщал, что вся казацкая старшина боится его взгляда и говорить ни о каких делах не смеют… Стародубского полковника Петра Рославченко он переменил… беспрестанно гетман велит челядникам «смотреть за старшиной, «чтоб они с московскими людьми не сходились»[229] . Гетман Многогрешный также самовольно, без обсуждения на старшинской раде, отстранил от исполнения обязанностей черниговского, нежинского, и переяславского полковников. К гетману с мирными предложениями 7-10 марта 1672 г. приехал А. Танеев. Демьян Многогрешный снова был пьян, говорил царскому уполномоченному лицу: раз не пускают на русско-польские переговоры казачьих представителей, то, видимо, «москали» решили отдать Киев и Украину полякам; потому нужно вывести воевод и русских людей из Малороссии и выбрать себе другого государя[230] . В ночь с 12 на 13 марта к Григорию Неелову пришли обозный П.Забела, судьи Домонтович и Самойлович, генеральный писарь К.Мокриевич, указывая, что в ближайшее время гетман хотел уехать к Дорошенко, потому и был схвачен казачьей старшиной.
Прежнему гетману Демьяну Многогрешному было предъявлено обвинение из 38 пунктов, в которых звучали слова о готовящейся измене в пользу турецкого султана, выявлялось намерение создать союз с Петром Дорошенко, с которым свергнутый гетман поддерживал регулярную переписку, указания на нежелание быть в подданстве у русского царя и т.п.[231] . 21 марта 1672 г. Алексей Михайлович послал в Малороссию грамоту с похвалой старшине за розыскание измены: управление запорожским войском на время было отдано генералу обозному Забеле и двум судьям – Самойловичу и Домонтовичу. Со стольником Самариным 1 апреля в Батурин прибыла также грамота, с увещеванием держать в русском подданстве местных жителей. К 3 апреля все выдвиженцы гетмана были сняты со своих постов[232] . Казацкая старшина в челобитной просила царя вершить свой суд, а не привлекать войсковых судей; она требовала смертной казни для Многогрешного. 28 мая 1672 года оглашён приговор по которому Демьян с братом Василием, а также с доверенными бывшими полковниками Гвинтовкой и есаулом Грибовичем были сосланы в Сибирь на поселение.
Почему же старшина решилась на переворот и пресечение затеваемой измены, а не поддержала сепаратистские устремления? Мы можем указать на несколько основных причин такого поведения казацкой элиты:
1) Левобережный гетман возложил на себя слишком много полномочий, смещая не советуясь с радой ответственных лиц запорожского войска и всячески унижая заслуженную старшину, фактически становясь монархом, попиравшем внешние демократические принципы управления. Мы видим далее, что с подачи старшины новоизбранный гетман будет обязан советоваться со старшинской радой при принятии любых вопросов, касающихся компетенции по внутреннему управлению Малороссии;
2) Правобережный гетман Пётр Дорошенко на начало 1668 года был подданным Речи Посполитой, тогда как с 1669 года он стал подданным Османской империи. Польша же являлась более внутренне нестабильным и шатким государством государством, в отличие от Турции, следовательно, находясь в подданстве казачьей старшины можно было получить больше свободы, чем у сильного султана. который кроме своих войск имел армии Крыма и Придунайских княжеств;
3) Казачью старшину левой стороны Днепра привлекала возможность стоять во главе объединённой Малороссии.
4) Народ левобережных городов и местечек уже не верил распространяемым слухам об отдаче Киева и всей Украины полякам, о чём вещал Многогрешный с приверженцами;
5) Наоборот, наблюдаются многие случаи недовольство гетманом и старшиной среди народа. Так, специальные представители царской власти, уполномоченные провести мониторинг настроения населения по случаю свержения гетмана, сообщали: «за гетмана никто не вступается, говорят и про всю старшину, что им, черни стало от них тяжело, притесняют их всякою работою и поборами… только бы не опасались ратных людей (солдат) великого государя, то всю бы старшину побили и пограбили[233] ».
Особое недовольство вызывали нежинский полковник Гвинтовка, Василий и Савва Многоргешные, переяславский полковник Стрыевский, Черниговские сотники Леонтий Полуботон и Василий Бурковский, бывший полковник Дмитрашка Райча. «Нам было бы лучше разоренье и измены ни от кого не было бы; а то всякий старшина, обогатясь, захочет себе панства и изменяет, а наши головы гибнут напрасно»[234] . Часть старшины в части, высказанном Петром Забелой, также была готова на прибытие на гетманский пост российского боярина, «а если гетману быть из малороссийских людей, то никогда добра не будет»[235] . В апреле 1672 года в Москву из Батурина от старшины был послан черниговский полковник Иван Лисенко, который доносил царю просьбы старшины об условиях рады будущей. Во-первых, старшина хотела провести раду без участия рядовых казаков, мещан и крестьян, во вторых, желали присутствия на раде царских войск, в третьих, просили о проведении её в Конотопе, поближе к российской границе и в летние месяцы, во время интенсивных крестьянских работ[236] . Тем не менее, в Батурине и в Конотопе всё равно собрались толпы народа и старшина буквально умоляет князя Ромодановского провести раду не доходя 15 вёрст до Конотопа в местечке Казачья Дубрава; тот долго не соглашался, опираясь на царский указ, но когда вся старшина спешно покинула Батурин и явилась к князю, то рада спешно была проведена в указанном местечке[237] . Договор заключённый с новоизбранным гетманом Иваном Самойловичем, основывался на глуховских статьях 1669 года в общих чертах, но были внесены и некоторые изменения.
По челобитью казачьей старшины возвращают свою компетенцию посполитые суды, а единоличный суд гетмана был упразднён[238] . Охранные отряды, постановленные ст.22 Глуховского договора, должны были быть расформированы, так как разного рода жителям «чинятся разорение и обиды» от них[239] .
Вследствие неисполнения в жизнь ст.17 договора 1669 года (польские комиссары категорически настаивали на том, чтобы посланники от казаков не участвовали в русско-польских переговорах)5 оное положение отменялось юридически.6 Из статей договора можно также узнать о том, что бывший левобережный гетман Многогрешный продолжал линию предыдущих гетманов не выдавать беглых людей из Московских земель и солдат. Тем не менее, статья о выдаче указанных категорий была оставлена в силе, не имея при этом никаких гарантий о выполнении её в будущем7 . Наконец, поляки сообщили о том, что люди с левого берега Днепра поселились в польских владениях, а именно, в Мстиславльском воеводстве в Мозырьском и Речицком поветах. В постановленных статьях указано было жителям левобережья увести оттуда своё хозяйство[240] .
Проведение рады в Казачьей Дубраве как раз подоспело к началу боевых действий между турками и поляками в июне 1672 года; к первым из них в августе прибыли на помощь отряды Дорошенко. Освещение польско-турецкой войны 1672 года не входит в наши обязанности, укажем лишь что её ход не выходил из худших рамок проведения войн турками, то есть с массовыми убийствами и казнями мирных жителей, угона их в плен в качестве рабов, разорением православных церквей и превращением их в мечети и т.д.
По условиям Бучачского мира (октябрь 1672 год) Правобережные территории закреплялись за Османской империей. Они именовались: «Каменецким эялетом» с губернатором Халил-пашой. Все крепости были разрушены, а население разоружено. Жители облагались налогом «на неверных» - немусульман «харачем», составлявшим от 20 до 50 % всех их доходов, вводилась круговая порука за преступление, вводилась пошлина на погребение и крещение[241] . Сразу же после этих событий поползли слухи, что татары и турки будут нападать и на левобережье, а Дорошенко рассылает прелестные письма с призывом отложиться от Москвы.
Россия послала в ответ в Малороссийские города войска князя Трубецкого в декабре 1672 года. Царь был уже свободен от обязательств полякам, отдавшим Украину туркам, потому в это же время начинается подготовка похода Алексея Михайловича в Правобережье. Россия и Самойлович ведут переговоры с Дорошенко, желавшим большой власти, чем была у него под турками, а также с полковниками правобережной старшины, насчёт отношения к Москве. Кн. Ромодановскому и Ивану Самойловичу предписано «ласково» обращаться с Петром Дорошенко. В случае успеха переговоров Дорошенко должен был приехать на левую сторону и там принять присягу на верность. Для переговоров с ним было отправлено двое посланников. Сумели сообщить о своих симпатиях Москве и ряд правобережных «старших» казаков. Так, есаул Яков Лизогуб в конце 1672 года начал сноситься с российскими послами, а в феврале 1673 года подтвердил, что как только царь предпримет поход за правый берег Днепра, то большинство полковников перейдут под царскую руку с условием прощения и твёрдом обещании не отдавать их под короля[242] . отсюда следует, что правобережная старшина уже не доверяла своему гетману и была уверена в сохранении своих привилегий под властью московского царя.
В том же 1673 году, от поляков переходит на Московскую сторону Ханенко с казаками. В Киев его не пустили, но в Запорожье разрешили въехать (грамота царя от 23 октября 1673 года), а его казаков ставить на жительство в российской части Малороссии. С этого времени начинается новая волна переселения правобережной части Украины «налево». Московские власти, тем временем, проверяя слухи о подстрекателях Дорошенко, приказали русским воеводам учредить строгий контроль над прибывающими с той стороны Днепра[243] .
Вступали в заключительную фазу осенью 1673 года переговоры с Петром. Тот ещё в начале года пытается договориться с королём Михаилом Вишневецким о вступлении в подданство на условиях Гадячского договора, поляки согласились лишь на Подгаецкие статьи. В феврале 1673 года Собеский предлагал королю согласиться с требованиями Дорошенко, так как это поставило бы под сомнение условия Бучачского мира, но польский монарх не согласился на такой шаг[244] . Не придя к какому либо результату в переговорах с поляками, с июля 1673 года Дорошенко начинает активно сноситься с Москвой. Он пишет князю Трубецкому о дружбе своей к царю и обещал не допускать татар на украинские земли. Послу же Трубецкого иеромонаху Серапиону Палчовскому. 4 сентября 1673 года правобережный гетман выдвинул конкретные условия подданства:
1) Вывести войска из Киева;
2) Он становится единым гетманом Войска Запорожского;
3) Запорожье ставится под непосредственный контроль Петра. Он ругает гетмана Самойловича за незнатность и призывает Московское государство к войне с турками. Царь, похвалив Дорошенко за намерение отложиться от сулатана говорил, что Киев полякам не отдадут (по условиям соглашения 1672 года). Гетманом Пётр может быть только на правой стороне Днепра. Другое дело, что в стане Москвы понимали, чего стоят такие заверения Петра. Так Самойлович писал: «И. Дорошенко и Тукальский только баламутят. Умышляют они, как бы выманить у великого государя царских ратных людей из Киева, чтобы Киев потом туркам отдать! Дорошенко разом и к великому государю, и к польскому королю посылает – и обоих обманывает, а дружат с одним турком»[245] .
Данное мнение представляется близким к истинному положению вещей, так как Пётр Дорошенко присягал султану от имени всей Малороссии и, следовательно, последний, мог в любую минуту напасть на украинское Левобережье.
Царь активизирует в исследуемый период времени и свои действия в Крыму. Так, в октябре 1672 года он с С. Щёголевым прислал грамоту, в которой санкционировал творит воинский промысел над татарами. Также запорожцам посылались отряды донских казаков, калмыков, черкасов и ногайцев и пушки, зелье (порох), свинец, хлеб. В начале 1673 года Алексей Михайлович указал помочь городам Кодаку и Сечи и направил туда 400 донцов и 1000 солдат белгородского полка во главе с воеводой князем Степаном Волконским и полковником Ягоном Купером2 . Сильным политическим ходом стало возвращение из Сибирской ссылки наказного кошевого атамана Ивана Серка, столь популярного среди запорожцев3 . Серко сразу же отличился, разорив с отрядами Очаков и получил за это ломовые пушки, гранаты, трубы и мастера, умеющего стрелять[246] . Началась серьёзная подготовка к царскому походу – разгромлена часть крымских коммуникаций.
В конце ноября 1673 года уже всё было готово к походу на Правобережную Украину: тогда царь Алексей Михайлович издал указ о начале похода князю Ромадановскому и гетману Самойловичу. Последнее предупреждение было сделано Петру Дорошенко: тот должен или присягнуть царю, с обещанием того защитить от турок, или российско-казацкие войска примут присягу от сдавшихся полков и те выберут нового гетмана. Пётр Дорошенко не принял ультиматума и вначале января 1674 года начался поход русско-казацких войск. Были сначала взяты Вороновка, Боровицы, Бужин. 27 января без сопровождения сдался Крылов. 31 января полки стольника Скуратова выжгли посад Чигирина, но не стали штурмовать город. 4 февраля после двух дней боёв, сдались Черкассы, 8-го, без боя взяты Мошны, 9-го, аналогично сдался Канев с наказным дорошенковским гетманом генеральным есаулом Лизогубом и Каневским полковником Гурским.[247]
Правобережные города и местечки уже массово переходят под царскую руку: Стаск, Триполье, близкие к Киеву Мотовиловка, Хвастов, Черногородка, Бышевка, Белоцерковка и окрестности Корсуна, сама старшина города не хотела сдаваться в феврале. В начале марта 1674 г. на помощь к Дорошенко подошли татарские отряды, однако, не успев соединиться с ним, татары были наголову разгромлены полковником Цеевым у Лисянки. Оставшиеся попытались было запереться в городе, но местные жители поднялись против татар, взяли в плен 90 человек. Среди которых был и брат Петра Дорошенко - Григорий.
Раскол среди казачьей старшины произошёл в Корсуни: дорошенковская группировка в лице поволоцкого полковника Гамалеи, Андрея Дорошенко и его тестя Яненко бежали в Чигирин. Остальные присягнули царю и требовали от бывшего своего предводителя Петра Дорошенко сложить с себя полномочия гетмана. Михаил Ханенко 4 марта писал воеводе Киевскому Трубецкому, что «принужден бежать сюда по вражде и нестерпимой злобе гетмана Яна Собеского, который без вины старшего сына моего, мучительски велел убить и на мою жизнь умышляет. Обещаюсь быть в подданстве его царского величества»[248] Он явился к кн. Ромодановскому с 2 тысячами казаков. В середине марта 1674 г. в связи с распутицей, поход был приостановлен и 17 марта в Переяславле была проведена объединительная избирательная рада, на которую был приглашён и Дорошенко. Перед началом рады Ханенко положил полученные от короля войсковые клейноты, булаву и бунчук. Ромадановский объявил, что войско может выбрать гетмана правой стороны, старшина и казаки. Однако, захотели иметь над собою одного гетмана, коим был избран Иван Самойлович. Казаки били челом, чтобы гетман жил в Чигирине, Каневе или Переяславле. Также желали иметь царские гарнизоны в указанных правобережных городах[249] . На раде составлен также новый договор, впервые с 1665 года, распространивший свою юрисдикцию на территорию всей Малороссии, а не только Левобережной её части.
Статьи Переяславского договора во многом повторяют положения договоров Глуховского 1669 и Конотопского 1672, в частности по поводу свободного выбора гетмана (ст.7), о местном гетмане за его проступки с иностранными государствами (ст. 3) и иметь своих представителей на русско-польских комиссиях (ст. 19)[250] .
Казаки сохраняли свои права и вольности, указанные в предыдущих договорах (ст.14 и 15). Вновь повторялись статьи о беглецах (ст.8) и разрешена торговля вином и табаком (ст.11). Регламентировалась деятельность гетмановского выборного в Москве и количество посольств «на Москву» от гетмана (3-4) и старшины (2-3) в год по особо важным вопросам (ст.17-18). Нам же интересны следующие моменты: реестр уменьшился с 30 до 20 тысяч человек (ст.16); должны были быть распущены отряды наёмников, столь популярные у полковников правой стороны (ст.13); полковники и другие «значные», имеющие местности, должны были платить с них налоги (ст.16); наконец старшина продолжает проводить линию по уменьшению личной судебной власти гетмана, начатую той в 1672 г. Старшина просила «… чтоб они от гетмана никакой неволи и жесточи не терпели и чтоб он над ними, войсковою старшиною, никакой справедливости без совету всей старшины безвинно не чинил, а за преступление… судом и доводом войсковым казнил и вотчину, егда кто того не достоин будет, оставлял так же и с иным товариществом войсковым и посполитым народом, дабы не по воле своей но по суду и праву посполитому поступал» (ст.12)[251] . Таким образом предусматривалось, что гетман не мог сам отнять вотчины; также в статье подразумевалось определённая подчинённость посполитых казакам в судебных делах, о чём не говорилось в предыдущих статьях.
Между тем, естественно, не все из ограничительных статей соблюдались в полной мере. Так, Самойлович самостоятельно поддерживал дипломатические контакты с соседними государствами, а Россия одобряла их. Список казачьей старшины, подписавшей договор:
От правобережной Украины:
- генеральный есаул Лизогуб;
- генеральный обозный Гулак;
- генеральный судья Петров;
Полковники:
- каневский Гурский, корсунский Соловей,
- белоцерковский Бутенко, уманский Белогруд,
- торговицкий Щербина, поволоцкий Мигалевский
- брацлавский Лисица.
От левобережной Украины полковники:
– киевский Солонина, переяславский Райча, нежинский Уманец,
– стародубский Рославец, черниговский Борковский,
– прилуцкий Горленко, лубенский Сербин.
Ещё имелись какие-то шансы на переход в российское подданство Дорошенко во время проведения рады: в Переяслав приехал генеральный писарь Иван Мазепа, согласно речам которого, Пётр «целовал образ Спасов и Пресвятой Богородицы, что быть ему в подданстве под высокою царскою рукою со всем войском запорожским той стороны»[252] и просил направить к нему знатных людей, чтобы с ними доехать до рады.
В Чигирин были отправлены К.Нечипоренко и Р.Ефимьев, однако данные уверения правобережного гетмана были не более чем очередным маневром с целью выиграть время до прихода татар и турок. Несмотря на холодный приём, царь Алексей Михайлович послал к Дорошенко главу московских стрельцов Терпигорева. Тому правобережный гетман прямо заявил, что является подданным султана, обещал, что присягнувшие полковники отпадут от царя, и задержал прибывшего.[253] Уже в апреле 1674 года на Украину прибыл 4-х тысячный отряд татар, который вместе с Андреем Дорошенко стали разорять окрестности Чигирина. Они взяли Бакалею и Орловку, жители которых поверили обещаниям не трогать их, однако всех их татары забрали в плен. Под Черкассами им повезло меньше, там их разбил воевода Иван Вердеревский, 15 вёрст преследовавший их до реки Тасмин. Татары потерпели поражение и при попытке взять город Смелы[254]
Для России положение несколько осложнялось на весну 1674 года и тем, что Крымцы зимой – весной 1674 года не хотели действовать в татарском тылу. В начале зимы у них в Крыму объявился самозванец – царевич Симеон Алексеевич с царскими знаками «на теле», по которым запорожцы определили истинность знатного происхождения «пришельца» и не хотели отдавать того в Москву, идя на конфликт с ней. Только в мае 1674 года посольство Кошевого Ивана Серко выяснило, что царевич действительно не истинный, попутно выслушав упрёки в сношениях с Петром Дорошенко. Запорожцы отпустили «вора» в Москву1 .
Скорее всего, сечевые казаки испытывали определённую нужду в лодках (чайках), пушках, сукнах и деньгах, поступление которых из Батурина было задержано с декабря 1673 года и потому, несмотря на прыть, вынуждены были уступить в данном вопросе. К тому же, сам Серко, получил немалые награды за выдачу «Лжесимеона», ему были даны два сорока соболей по 50 рублей за сорок и 2 пары по 7 рублей. По ходатайству он чуть было не получил город Келеберду на Днепре2 . Замирение с Запорожьем произошло вовремя, так как уже в июне на Малороссию обрушились турецкие отряды во главе с великим визирем. Они взяли Костницу, Куничное, сопротивлявшиеся 11 дней, Стену, Винницу. Все эти города были сожжены, а жители истреблены. Были осаждены Тульчин и Ладыжин. В последнем находился кроме казаков охотницкий полк Андрея Мурашки. Казаки, числом 800 человек после боя сложили оружие и отправились на турецкие галеры. Мурашка же в течение нескольких дней отбивался от неприятеля, пока его полк не был в конце истреблён.3
Турки разорили окрестности Умани с городками – Торостянец, Бершад, Манковка, и др. и подступилась к самому городу вместе с отрядами Дорошенко. Тот обещал сдавшимся султанскую милость. Старшина и знатные мещане во главе с полковником Яворским наверняка пожалели, что посулиились на такие заверения: они все были закованы в кандалы. Остальные жители города решили не сдаваться. Турки, соорудив валы, бомбардировали крепостные стены, подвели подкопы. Проломы в стене худо-бедно были залатаны жителями, но турки попали в город через подземный ход. Людей, пытавшихся спастись в погребе, душили дымом. Очевидец событий – француз («Мадлен») отвечал: - «жестокость… дошла до того, что девушек и женщин поставили в ряд и … всем им жестоко срубили головы, детям распарывали животы на руках матерей, в других детей стреляли для развлечения. К тому же огонь, охвативший все деревянные строения, поглотил множество людей… Эта катастрофа была самой большой и ужасной из описанных им ранее захватов городов турками» … Было невозможно пройти улицами этого несчастного города, не наступив на кровь или тело сорока тысяч умерщвлённых здесь христиан»[255] , сами турки потеряли убитыми около 10000 воинов при штурме Умани.
С 23 июля 1674 г. пятнадцати тысячная армия кн. Ромодановского и гетмана Самойловича осадили Чигирин. Заперевшиеся в крепости с 4 тысячами сердюков (черемисами, янычарами, татарами и другими наёмниками). Князь с военачальниками изначально хотели, чтобы Дорошенко сдался без боя, но тот ждал подкрепления. Именно из-за близости хана, 10 августа гетман и князь отступили от города. Татары, хоть и преследовали отступившую армию, но догнать основные силы её не смогли. «Повернув вновь на Чигирин у Черкасс 13 августа Российско-казацкие силы переправились через Днепр, устроив укреплённый лагерь напротив Канева, жители которого поголовно переселились на левый берег Днепра. Таким образом, объединённые русско-казацкие силы, не смотря на ожесточённые бои на правобережной Украине, вынуждены были уйти с занятых зимой 1674 г. территорий по причине элементарной малочисленности своего войскового контингента.
С этого момента ухода московских войск в Правобережье началась очередная волна переселения, вернее бегства с разорённых земель. Опустел Крылов, Лисянка, а перевозов через главную украинскую реку было лишь два – у Черкасс и Канева. Многие погибали от нехватки пищи, воды, утомления. Некоторые семьи бежали на Волынь и Червонную Русь, к полякам.
Дорошенко всячески препятствовал исходу и издал универсал, в котором приказывал оставаться в своих домах, не опасаясь за своё имущество и свою жизнь, угрожая уезжавшим, что мы, не покончивши с заднепрянами, не помышляем оставить своего дела, хотя бы война и несколько лет потянулась»[256] . Пример расправы над мирным населением не заставляет себя долго ждать: под Смелою Дорошенко с татарами остановили обоз с 10 тысячами беженцев, шедших из Приднестровья и Побужья. Те сдаваться не захотели и были порублены по приказу Петра Дорошенко. Видя столь дикое и безумное поведение от него отрекаются даже самые преданные люди и родственники: так полковник Фёдор Мовчан с 700 сердюками в Каневе присягнул царю, а после приказа турецкого подданного гетмана Дорошенко изловить в Чигирине 500 мальчиков и девочек до 15 лет в подарок султану от него ушёл тесть Яненко, а сам покинутый гетман скрывался от народного гнева несколько дней.[257]
После ухода турецких войск и татар, на правобережье попытались возвратиться поляки: им сдались города до Паволочи и Белой Церкви, а также Рашков, Немиров, Бар и некоторые другие. Они также пытались воспротивиться переходу людей на левую сторону. Из Канева Самойловичу писали «ляхи, словно рыболовы с удками, стерегут наших людей». Правда в январе 1675 года польские отряды ушли с занятых было территорий, но это не прекратило массового переселения. Самойлович даже указал жителей из Корсуни, Мошны, Богуслава, Настяшки, переправившихся на левый берег, перепровождать из пограничных территорий вглубь украинских земель, за чем должен был следить полковник Войца Сербин. Отмечалось гетманом при отписке в Малороссийский приказ: «их набралось семей тысяч двадцать; все без приюта, лошади у них от бескормицы пропали и самим людям есть нечего»[258] . Таким образом, жертвами нахлынувшей на Малороссию гуманитарной катастрофы только зимой 1675 г. стали около 100 тысяч человек.
Так как боевые действия на Правобережье в 1675 году фактически не велись, то внимание русского и польского монархов переключается на организацию оных силами находящейся под двойным сюзеренитетом Запорожской сечи. В первой половине года государи награждали запорожцев за взятие Паволочи осенью 1674 года, в результате чего вынудили хана отправлять для защиты тылов значительную часть своего войска, а затем и вовсе уйти без попыток захватить левобережье, а король получил возможность на время вернуть себе часть правобережных городов1 . Зимой 1675 года король Михаил Вишневецкий наградил Ивана Серко титулом «диктатора Запорожского войска» и войсковыми знаками. Правда, сумма жалования – 1000 ефимков, никак не устраивала амбиции казаков. Алексей Михайлович тоже в марте 1675 года направил в запорожцам жалование – 500 червонцев, 150 половинок гамбурского и польского сукна, по 50 пудов свинца и пороха2 .
Таким образом, обоими монархами признавалась помощь запорожцев в военной компании 1674-1675 гг. Их роль была неоценимой в борьбе на коммуникациях – путях следования крымских татар и турецких войск. Именно потому, запорожским сечевым казакам и уделялось пристальное внимание причерноморскими державами – Россией. Польшей и Османской империей.
В мае 1675 года посланник Серко Григорий Лениченко, в основном, жаловался на недостаток помощи в людях, указывая, что калмыков всего 100 человек, боевого флота у них нет, хоромного и дровяного припасов тоже очень мало, к тому же Самойлович не вручил Серку грамоты на владение Переволочского перевоза. Русский царь Алексей Михайлович на жалобы и просьбы запорожцев ответил, чтобы те не помышляли идти вместе с Королём на татар и не принимали от короля клейнотов (а нужно им было ходить вместе с дончанами). Вопрос о Келеберде и Переволочском перевозе находится в компетенции гетмана Самойловича (понятно: раздача местностей на подконтрольной ему территории Малороссии входила в круг полномочий Самойловича, но не царя. Если бы царь Алексей Михайлович пожаловал просимые земли, то это было бы нарушением договорных прав гетмана и левобережной старшины, обозначенных в договоре 1674 года); указано также посольствам в Москву количеством быть в 10 человек, а не по 100 или 150, как до сего времени; царских войск из Москвы указано не просить (Запорожцы просли 20 тысяч людей ратных в помощь). Против Крыма и турок будут воевать русско-казацкие силы Ромодановского и Самойловича, а донские казаки, калмыки, черкассы, ногайские и едисонские орды будут посланы в помощь. Серко мог всё же сноситься с польским королём по договору 1667 года.[259] Совместный показ запорожцев (1500 человек) и черкасского князя Каспулата Мацулавича, стольника Ивана Леонтьева, «головы» стрельцов Ивана Лукашкина, донского атамана Фрола Минаева и калмыцкого Мурзы Мазана на Перекоп начался 17 сентября 1675 года и был весьма успешен.[260] . Тогда же, летом – осенью 1675 года Иван Серко ведёт активные переговоры с Петром Дорошенко по поводу перехода в царское подданство.
Тем самым амбициозный кошевой Серко сам желал утвердить своё влияние не только в Запорожье, но и в Малороссии. В свете же постоянного противостояния Запорожья и гетмана войска Запорожского, Московским властям было невыгодно новое политическое противостояние, могущее вылиться в войну. Потому царь и не советовал в грамотах вступать Серко в союз с Петром Дорошенко. Тем не менее, Серко не обращал внимание на советы и указы царя и вступил в тесные контакты с опальным гетманом. Тот желал сложить свои полномочия в Запорожской Сечи, чтобы иметь шанс на переизбрание, с чем согласилась запорожская рада. А 10 октября 1675 года Серко с Фролом Минаевым и калмыками прибыли в Чигирин, где Дорошенко сложил с себя полномочия гетмана и присягнул царю.
Запорожцы, в свою очередь, присягнули в том, что Пётр будет принят царём в «отческую милость» и останется при войске, чести, пожитках и сохранив все вольности и войсковые клейноты1 . Отметим прямо-таки шикарные условия сдачи человека, столь много сделавшего ради превращения правобережной Украины в пустыню. Поэтому царь, даже если бы и захотел принять несанкционированную присягу от Петра и запорожцев, то просто не смог бы этого сделать на таких условиях, оставив подлинного душителя (иных слов не подобрать) народа левобережной старшины, и тех людей, не которых только и делал, сто в течение 10 лет наводил регулярно татарские и турецкие орды. Тем временем, архиепископ Лазарь Баранович послал Петру похвальную грамоту, а 15 октября Иван Серко известил Москву о событии и бил челом о милости.
Буквально за месяц до торжественного акта сложения полномочий, в сентябре 1675 года Дорошенко не дал уйти 3-м тысячам беглецов из Торговицы, наслав на них татар2 .
В ответ Серко указали из Москвы о неправильности его поступка, отвечал, что вышеизложенные действия нужно проводить только Самойловичу и Ромадановскому. Серко снова не прислушался к мнению московских властей и присвоил себе некоторые гетманские права, такие как, написание и рассылка универсалов в Черниговский, Стародубский, Нежинский и Прилучские полки, за что снова получил выговор из Малороссийского приказа с объявлением о недействительности его универсалов. В январе 1676 года в Москву приехали посланники турецкого казачьего гетмана Дорошенко, принесли бунчук и турецкие санджаки, данные ему в 1672 году, но оставил у себя булаву. Дорошенко оправдывался перед царём в том, что служил туркам зависимостью от старшины и боязнью потерять гетманское достоинство от тех. Пётр отмечал, что может и не быть гетманом, но жить хотел на правой стороне Днепра…. Царь Фёдор Алексеевич похвалил за отступление от турков, он мог жить со сродниками, где захочет, но гетманом ему уже не стать. Он должен ещё раз присягнуть, на этот раз кн. Ромодановскому и гетману Самойловичу, на левой стороне Днепра1 .
В марте 1676 года от царя Фёдора Алексеевича был послан стольник Деримонтов, которому указано привести присягу вместе нынешнего расположения Петра, хотя Самойлович задержал того и отправил в Малороссийский приказ письмо с просьбой привести Дорошенко к присяге на левом берегу. Пётр же упорно не хотел ехать к гетману, тому пока было запрещено действовать против Дорошенко, но Самойлович установил фактическую блокаду Запорожья2 . Такие случаи перебоев в снабжении казаков необходимыми припасами случались и ранее, но в 1675 году – начале 1676 года они участились, о чём свидетельствовали запорожцы в присяге новому царю Московского государства Фёдору Алексеевичу. «Если гетман вздумает задерживать запасы, ватаги и охочее войско, идущее в сечь мы найдём себе иного царя и разорим русскую Украину» (февраль 1676 год)3 . В марте 1676 года Серко упрекает Самойловича в том, что он не исполняет царских указов: не отсылает запорожцам военных припасов, корм не пускает и народ не Кош задерживает. Тогда же Кошевой жалуется в Москву, Келеберду, Переволочский перевоз и мельницы Полтавского полка не даёт, запрещает селиться в городах казакам и ходить за хлебом в Малороссию. Царь в грамоте от 14 мая отвечал, что все жалобы нужно отправлять гетману; просьба о местечках и перевозах не была согласована с гетманом, к тому же прежде не бывало, чтобы низовые казаки владели имуществом в городах. Вместо просимых местностей, Серко указано хлопотать у Самойловича Мерафу-Слободу. Но жалоба Ивану с задержкой хлеба «Запороги» признана обоснованной и гетману указано пропускать хлеб и кош[261] . Вследствие всего выше перечисленного, не удивительно, что Серко грозился помогать Петру Дорошенко, при походе в августе 1676 года пятнадцати тысячного русского войска и казачьих Гадячского, Миргородского и Лубянского полков на Чигирин.
Жители Черкасс, Жаботина, Суботова и Медведовки снова присягнули Самойловичу. Чигиринцы тоже высказались за подчинение царю. Пётр с клейнотами и 12 пушками направился за Днепр, где вместе с мещанами присягнул царю. Определённое время он остался жить в Чигирине, где находилось ещё 2600 солдат и казаков.[262] Гетман Самойлович, ставший впервые с 1658 года по факту единственным гетманом всей Малороссии только указал Петру, чтобы тот перебрался в Сосницу на левый берег. Туда тот прибыл 1 ноября 1676 г. с 30-ю двуконными возами пожитков и 16-ю душами челяди. Он также получал доходы с Чигиринских мельниц. В начале декабря к гетману приехал стольник И. Выговский с подъячим Часовником с указанием перевести Петра в Москву для подтверждения клятвы. Самойлович был против, мотивировав свой отказ тем, что Серко может окончательно отойти, также как и правобережная старшина.
Ещё одним соображением о невозможности передачи Дорошенко в Москву было оставление его на Украине в качестве свидетеля по делу обвинённых в измене полковника Рославца и протопопа Адамовича, наконец невозможно переселение в Москву из-за того, что к Самойловичу могут перейти части казаков польского полковника Гоголя. До конца декабря 1676 года Дорошенко так и не выехал из Сосниц в Россию[263] ..
Следует отметить, что Петра Дорошенко всё же отправили в Московское государство «в ссылку» до конца жизни. Однако её условия были очень благоприятными для него – 2 года Пётр жил в Москве на полном государственном обеспечении. Ему купили двор за 700 рублей и назначили построить новый дом о десяти покоях. Его семье и 24-м слугам назначили подённый корм на сумму 936 рублей в год. В апреле 1679 по 1682 год исполнял обязанности воеводы в Ветке с жалованием в 1000 рублей. С 1682 года до смерти 09.11.1698 года в возрасте 71 год он жил в подаренном из дворцовых земель селе Ярополче в Подмосковье со всеми угодьями.
В 1684 году он повторно женился на Агафье Еропкиной и имел от брака 3 сыновей и одну дочь.[264] Отметим, что такие условия существования имел один из самых больших врагов Москвы в рассматриваемый нами период, упорно друживший с татарами и турками во время всей своей политической карьеры (1665-1676), приведший благодатный край к разорению, вынудив десятки тысяч людей покинуть свой кров, свои земли в целях сохранения жизни. Перевод же в Москву из Малороссии был необходим, потому что это был политик, умевший держаться у власти в сложных условиях, политик, исключительно хитрый и коварный, могущий в случае чрезвычайной ситуации (как то войны России и Турцией) стать крупной фигурой в потенциальной, «партии раскола» среди украинской старшины. Именно потому, что его имя, каким бы опороченным не представлялось, было хорошо известно среди всех причерноморских держав, он был нужен в великорусских уездах как доказательство величайшей милости российского царя к своим раскаявшимся врагам.
В отличие, кстати от Речи Посполитой, которая казнила многих видных деятелей старшины за принятие подданства России на время (Выговский, Богун, Гуляницкий в 1675 году), не считаясь с их реальными заслугами в служении королю. Так или иначе, устранение с политической арены Дорошенко выбило почву из под ног сепаратистской части старшины и положило конец бесчисленным смутам конца 50 – середины 70-х годов XVII века.
Другое дело, что Османская империя не смирилась с потерей из под своего протектората всей Украины и в скором времени своими силами вновь вынудила Россию уйти с Правобережья в 1678 году, но зато раньше Польши признала переход Левобережной Украины и Киева под Московскую руку по результатам Бахчисарайского мира 1681 года.
Таким образом, временный переход правобережья в 1674 году к Москве серьёзно помог той впоследствии окончательно закрепить левобережную часть Малороссии за собой согласно пунктам статей Вечного мира 1686 года. Подводя итоги рассматриваемой нами главы, следует отметить следующие моменты:
- впервые за долгое время Левобережная Малороссия получила довольно длительную передышку в военных действиях, к тому же сословия Украины не платили налогов в государеву казну, порядок налогообложения нарушила только казачья старшина;
- население украинской территории увидело реальную заботу о себе со стороны Москвы (Киев не отдали полякам, враги не нападают), потому его было гораздо труднее смутить, чем в 1668 году на сопротивление воеводам;
- левобережная старшина также решает. Что лучше быть в мире с царём, который гарантирует определённую стабильность их положения .
- наглядным пособием, как не надо вести политику для старшины, стали действия правобережных гетманов Дорошенко и Ханенко, которые в своём рвении по собиранию Украины, и особенно Пётр, зашли слишком далеко всё больше и больше теряя остатки доверия к ним;
- в данный период, пусть больше внешне, власть гетмана урезана в пользу расширения влияния старшины;
- Бучачский польско-турецкий договор 1672 года, пусть не ратифицированный сеймом Речи Посполитой, но не часто действовавший, снимает все препятствия к попыткам Московского государства воссоединить обе части Украины, потому Москва и активизирует свою деятельность по подготовке боевых действий с турками и Дорошенко;
- О реальности успешного развития событий в Правобережье свидетельствует и задачи местной старшины, боявшейся народной мести (вспомним события 1666 года) и готовой встать под защиту царя.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В завершение исследования по аспектам российской политики на украинских землях в 1650-сер. 70-х гг. необходимо высказать следующие соображения итоговые по заявленной нами теме.
Начиная с 1654 г. заключением Мартовских статей, определявших статус Малороссии в составе Московского государства и вплоть до середины 70-х гг. XVll в, украинские земли имели политическую автономию в составе России, а связи между Московским и нарождавшимся Малороссийским государствами являлись конфедеративными. Следует отметить, что степень широты автономии и следование нормам конфедеративных отношений отличались в определённые временные промежутки и зависели от внутриполитической ситуации на Украине.
Внутри самой Малороссии за относительно короткий срок формируются линии противостояния как социального (городской плебс и крестьянство борются за свои права с новой малороссийской шляхтой, пришедшей на место частично изгнанных, частично истребленных польских панов) и, что для нас более важно, линии борьбы за власть между мещанством и казацкой старшиной. Военная казацкая элита в изучаемый период времени путём насильственного захвата земель, имений и прочих местностей усваивала шляхетский образ жизни, закреплённый в действующем с 1588 года законодательстве (статуты Великого Княжества Литовского). Гетман и его окружение активно отнимают права у городских мещан, в частности, вмешиваются в деятельность судей и осуществляют управленческие функции. В связи с этим мещане активно апеллируют к российскому царю, требуя обеспечить их права. Московское правительство не желая конфликтовать с влиятельными сословиями, в большинстве случаев удовлетворяет просьбы и челобитные как мещан, так и казаков, вследствие чего часто привилегии указанных групп населения перекрещиваются друг с другом.
Фактически в Малороссии наблюдается тенденция к становлению олигархической республики с доминирующей ролью военной и казачьей элиты. В свою очередь среди самой казачьей элиты, также между ней и простым казачеством, существовали серьёзные противоречия, которые выражались в борьбе авторитарного и демократического способов управления. В нашем случае уместно говорить об усилении в начале 1670-х гг. прерогатив старшины в ущерб функциям гетмана. Но, в целом, исход противостояния был неясен, что и подтвердило впоследствии единовластное гетманство Ивана Мазепы в 1690-1700 гг.
Разногласия внутри малороссийского общества выплеснулись наружу уже во время вооружённого выступления Ивана Выговского. Оно предопределило и основную базу, откуда будут брать все материальные, а, главным образом, людские ресурсы все подобные конфликты. Такой базой стала помощь крымского хана и Османской империи. Иначе более или менее серьёзных успехов их действия достигнуть бы не смогла, так как русский народ на Украине не поддерживал стремление ряда гетманов-изменников вновь переходить в подданство Речи Посполитой или заменять православного государя на басурманского султана.
Русско-польская война 1660-1665 гг. заставила консолидироваться украинские сословия в борьбе против ляхов. Казачья старшина даже поддержала идею ослабления своей автономии в пользу прерогатив русских воевод (Московский договор 1665 г.). Но последствия такого шага оказались весьма неожиданными для казачьей элиты. Проведение российскими властями налоговой переписи летом 1666 года вызвало мощный социальный взрыв среди простого населения Украины, который был направлен против старшины и представителей российской администрации, которые попускали многочисленным фактам нарушений законных прав простых казаков, мещан и крестьян.
Анализ договорных статей Московского государства с Запорожским казачеством показывает, что Россия стремилась обеспечить на Украине прежде всего эффективное управление для того, чтобы быть спокойной за свои юго-западные границы. Именно поэтому уже с 1654 года вводился институт воевод, а с рубежа 1650-60-х гг. их количество увеличивается. Именно для наведения порядка в сфере сбора налогов производится перепись 1566 г. Для того же урезаются функции гетмана, так как московское правительство небезосновательно считало их рассадниками смут и шатаний.
Середина 1660-х гг. в результате целенаправленного использования крымских татар и, впоследствии, турецких войск гетманом правобережной Украины Петром Дорошенко, население регулярно терпело убытки от их пребывания в их землях, а потому была спровоцирована гуманитарная катастрофа, которая привела к массовому исходу десятков и сотен тысяч человек с нажитых мест на левобережье Днепра. Время хозяйственного упадка и разрухи в историографии называют «руиной». Этот период характеризуется также попытками польского, а затем османского ставленника Петра Дорошенко завладеть левобережной Украиной, чего ему почти удается сделать в 1668 г., но отсутствие поддержки со стороны Крыма не дало возможности Дорошенко стать гетманом всей Малороссии.
Российская администрация на украинских землях старалась не вмешиваться во внутренние дела. Представителям администрации не всегда удавалось придерживаться вышеуказанной линии, были выявлены в результате сысков и нарушения договорных статей воеводами, но мы можем говорить с полным на то основанием, что речь в данном случае не идёт о целенаправленной политике Московского государства на ущемление прав подконтрольного ему народа, так как случаи серьёзного нарушения законности не подтвердились, наоборот, население городов в те годы, и 1650-е, и 1660-е, и 1670-е желало видеть защитника от иностранного вторжения.
В 1670-е гг. наблюдается определенный спад социальной борьбы на Украине. Он был вызван прежде всего политикой Российского государства, которое дало налоговые льготы городам, а также свободу от несения подвод и постоев на определённое время после страшной войны 1668-1670-х гг. Такая политика позволила снизить социальную напряженность в обществе и обеспечивала определенную стабильность в левобережной Малороссии. Наоборот, постоянные хаос и разорение без какой-либо компенсации оттолкнули население правобережной Украины от Петра Дорошенко с одной стороны и от поляков – с другой.
Казачья старшина в 1670-е гг. также принимает сторону Москвы: фактически именно она в 1672 году совершает государственный переворот, сместив уже готового встать на путь измены гетмана Многогрешного.
С уходом с политической арены Петра Дорошенко закрывается до 1709 года эпоха гетманских смут, разброда и шатаний, создались окончательные условия для стабилизации внутреннего положения в левобережной Украине.
С 1670-х гг. идёт подготовка к объединению двух частей Украины: западной и восточной от Днепра. Россия используется сложившийся в Восточной Европе баланс сил и, грамотно дождавшись отказа Речи Посполитой от претензий на Правобережье в результате войны с Турцией, совершает попытку объединить обе части Украины в своих руках. Тем не менее, сил на удержание территории у московского царя не хватает, и он вынужден вновь уступить территорию Турции.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Источники
1. Гадячский договор 1658 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 133-137.
2. Глуховский договор 1669 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 249-267.
3. Дневник Патрика Гордона // Московия и Европа (Г.Н. Котошихин, П. Гордон, Я. Стребс, царь Алексей Михайлович). М.: Фонд Сергея Дубова, 2000, с.197-388.
4. Жалованная грамота запорожскому войску // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 125-127.
5. Конотопские статьи. 1672 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 278-284.
6. Манифест государев к малороссийским старшинам и всему Запорожскому войску. // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 236-240.
7. Мемуары маршала Грамона // www.ukrstor.com / dikij/
8. Московские статьи 1665 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 195-214.
9. Наказ из посольского приказа воеводам Ф. Куракину и Ф. Волконскому от 30.01.1654. // Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. В 3-х томах Т.3. М.: Изд-во АН СССР, 1953, с. 524-532.
10. Наказ сыщикам беглых крестьян и беглых холопов. 2 марта 1683 г. // Российское законодательство X-XX вв. в 9-ти томах. Т.4. М.: Юр. лит., 1985, с. 80-92.
11. Переяславские статьи 1659 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 141-148.
12. Переяславский договор. 1674 // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 289-299.
13. Письмо гетмана Ивана Брюховецкого донским казакам // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 241-242.
14. Письмо Ивана Выговского к царю Алексею Михайловичу // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 138-140.
15. Просительные статьи киевских мещан // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 275-277.
16. Просительные статьи нежинских мещан // Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, с. 270-274.
17. Соборное Уложение 1649. // Российское законодательство X-XX вв. в 9-ти томах. Т.3. М.: Юр. лит., 1985, с. 81-380.
18. Сочинение о России в царствование Алексея Михайловича // Московия и Европа (Г.Н. Котошихин, П. Гордон, Я. Стребс, царь Алексей Михайлович). М.: Фонд Сергея Дубова, 2000, с.5-196.
19. Статут Великого Княжества Литовского 1529 // Хрестоматия по истории государства и права. Дооктябрьский период. / Под. ред. Ю.Н. Титова, О.И. Чистякова. М.: Юр. лит. 1990. с. 55-113.
20. Статьи Богдана Хмельницкого, утверждённые царём и Боярской Думой, определявшие положение Украины в составе Русского государства // Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. В 3-х томах Т.3. М.: Изд-во АН СССР, 1953, с. 561-565.
Исследовательская литература
1. Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М, 1822, 303 с.
2. Голубицкий В.А. Запорожское казачество. Киев: Госполитиздат, 1957. 482 с.
3. Горобец В. Политико-правой статус гетманщины во второй половине XVll-первой половине XVlll вв. // Исследования по истории Украины и Белоруссии. Вып. 2. М.: 1995, с. 80-85.
4. Грушевский М. Иллюстрированная история Украины М., Свагор и Ко, 2001, 556 с.
5. Демографический энциклопедический словарь. М: Наука, 1985. 810 с.
6. Ефименко, А.Е., История украинского народа., Киев, Либедь, 1990. 542 с.
7. Заборовский В.Л. Католики, православные, униаты // Проблемы религии в русско-украинских отношениях конца 40-х – 80-е гг. XVll в. Документы. Исследования. М., 1988. 374 с.
8. История Польши. Т.1, М.: Изд-во АН СССР, 1956, 737 с.
9. История Украинской ССР. М.: Изд-во АН СССР, 1956, 662 с.
10. Каргалов В.В. Полководцы XVII века. М.: Патриот, 1990. 317 с.
11. Ковальский Н.И. Источники по социально-экономической истории Украины XVI – первой половины XVII века, Днепропетровск, 1982; 92 с.
12. Ковальский Н.И., Мыцык Ю.А. Анализ архивных источников по истории Украины XVI – XVII века, Днепропетровск, 1984, 84 с.
13. Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий. М.: Чарли, 1994. 788 с.
14. Костомаров Н.И. Казаки. Исторические монографии и исследования. М.: Чарли, 1995. 640 с.
15. Костомаров Н.И. Руина. Мазепа. Мазепинцы. Исторические монографии и исследования М., Чарли, 1995. 800 с.
16. Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII века. М.: Наука, 1998. 361 с.
17. Пирог В.В. К вопросу о русских воеводах на Украине во второй половине XVII века. // Отечественная история, 2003, № 2, с. 162-166.
18. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времён, М, Т.2. 530 с.
19. Похлёбкин, В.В., Внешняя политика Руси, России, СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах ІX-XX вв. М.: Международные отношения, 1995. 784 с.
20. Родин. С. Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. М.: Форум, 2006. 480 с.
21. Санин. Г. Антиосманские войны в 70-90-е годы XVII века и государственность Украины в составе России, Речи Посполитой. // Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. с. 60-79.
22. Соловьёв С.М. Сочинения в 18 кн., Кн.VI, Т.11-12, История России с древнейших времён. М: Голос, 1995, 736 с.
23. Степанков В.С. и Смолий В.А. Украiньска нацiональна революцiя XVII века. (1648-1676) Киïв., Видавничий дом, «Альтернативы», 1999. 330 с.
24. Тезисы о 300-летии воссоединения Украины с Россией. М.: Госполитиздат, 1954, 11 с.
25. Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба в городах Левобережной Украины во второй половине XVII – середине XVIII века, Днепропетровск, 1984, 92 с.
26. Швидько А.К. Укрепление связей народных масс Левобережной Украины и России во второй половине XVII – середине XVIII века. Днепропетровск, 1982, 100с.
27. Яворницький, Д.I., Исторiя запорозьких козакiв, в 3-х томах, Киïв, Наукова думка, 1990-1991, т.2; 553 с.
28. Яковлева Т. Генезис государственной идеи на Украине.// Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. 52-59.
[1] Батыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М., 1822. ч.1-2. 303с.
[2] Соловьёв С.М. Сочинения в 18 кн. Кн.VI. Т.11-12. История России с древнейших времён. М.,1995.736 с.
[3] Ефименко А.Е. История украинского народа. Киев, 1990. 542 с.
[4] Яворницький Д.I. Исторiя запорозьких козакiв. в 3-х томах. Киïв, 1990-1991. Т.2. 553 с.
[5] Грушевский М. Иллюстрированная история Украины. М., 2001, 556 с.
[6] Костомаров Н.И. Казаки. Исторические монографии и исследования. М., 1995. 640 с.
[7] Костомаров Н.И. Руина. Мазепа. Мазепинцы. Исторические монографии и исследования М.,1995. 800 с.
[8] Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий. М., 1994. 788 с.
[9] Покровский М.Н. Русская история с древнейших времён, М, Т.2. 530 с.
2 Тезисы о 300-летии воссоединения Украины с Россией. М., 1954. 11с.
3 Голубицкий В.А. Запорожское казачество. Киев. 1957. 462 с.
[10] Швидько А.К. Укрепление связей народных масс Левобережной Украины и России во второй половине XVII – середине XVIII века. Днепропетровск. 1982. 100с.
[11] Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба в городах Левобережной Украины во второй половине XVII – середине XVIII века. Днепропетровск. 1984. 92 с.
[12] Ковальский Н.И. Источники по социально-экономической истории Украины XVI – первой половины XVII века. Днепропетровск. 1982. 92 с.
[13] Ковальский Н.И. Мыцык Ю.А. Анализ архивных источников по истории Украины XVI – XVII века. Днепропетровск. 1984. 84 с.
[14] Каргалов В.В. Полководцы XVII века. М., 1990. 317 с.
[15] История Украинской ССР. М., 1956. 662 с.
[16] История Польши. М., 1956. Т.1. 737 с.
[17] Родин. С. Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. М., 2006. 480 с.
[18] Санин Г. Антиосманские войны в 70-90-е годы XVII века и государственность Украины в составе России. Речи Посполитой. // Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. С. 60-79.
[19] Степанков В.С. и Смолий В.А. Украiньска нацiональна революцiя XVII века. (1648-1676) Киïв. Видавничий дом. «Альтернативы». 1999. 330 с.
[20] Горобец В.., Политико-правовой статус гетманщины во второй половине XVll – первой половине XVlll вв.// Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. С. 80-85.
[21] Яковлева Т. Генезис государственной идеи на Украине.// Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. С.52-59.
[22] . Похлёбкин В.В. Внешняя политика Руси. России. СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах lX-XX вв. М., 1995. 784 с.
[23] Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII века. М., 1998. 361 с.
[24] Пирог В.В. К вопросу о русских воеводах на Украине во второй половине XVII века. // Отечественная история. 2003. № 2. С. 162-166.
[25] «Статьи Бориса Хмельницкого, утверждённые царём и Боярской думой, определявшие положение Украины в составе Русского государства».// Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в 3-х томах. М., 1953. Т.3.С. 561-565.
[26] Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М., 1822. Ч. 1-2. С. 133-137.
[27] Там же. С. 141-148.
[28] Там же. С. 195-214
[29] Там же. С. 249-267.
[30] Там же. С. 278-284.
[31] Там же. С. 289-299.
[32] Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X-XX вв. Т.3. Акты земских соборов. М., 1985. С. 81-380.
[33] Статут Великого княжества Литовского 1529 года // Хрестоматия по истории государства и права. Дооктябрьский период / под ред. Ю.Н. Титова, О.И. Чистякова. М., 1990. С. 55-113.
[34] Наказ из Посольского приказа воеводам Ф. Куракину и Ф. Волконскому от 30.01.1654 // Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в 3-х томах. М., 1953. Т.3. С.524-532.
[35] Наказ сыщикам беглых крестьян и беглых холопов 2 марта 1683 г.// Российское законодательство. В 9 томах. т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С.80-92.
[36] Бантыш-Каменский Д.Н., Указ. соч., С. 125-127.
[37] Там же. С. 270-274.
[38] Там же. С. 275-277.
[39] Там же. С. 236-240.
[40] Там же. С. 241-42.
[41] Там же. С. 138-140.
[42] Взято из WWWUKRSTOR.COM /dikiy/
[43] Дневник Патрика Гордона //Московия и Европа (Г.К. Котошихин. П.Гордон. Я.Стрейс. Царь Алексей Михайлович. М., 2000. С. 197-388.
[44] Котошихин Г.К. Сочинение о России в царствование Алексея Михайловича //Московия и Европа (Г.К. Котошихин. П.Гордон. Я.Стрейс. Царь Алексей Михайлович. М., 2000. С. 5-196.
[45] Наказ из Посольского приказа воеводам Ф. Куракину и Ф. Волконскому // Воссоединение Украины с Россией (далее ВУР) Т.3. С. 528.
[46] Статьи Богдана Хмельницкого … // ВУР. Т.3. С. 561.
[47] Наказ из Посольского приказа … С. 529.
[48] Яковлева Т. Генезис государственной идеи на Украине // Исследования по истории Украины и Белоруссии. Вып.2. М., 1995. С.55.
[49] Статьи Богдана Хмельницкого … С. 565.
[50] Там же. С. 561, 563.
[51] Там же. С. 562.
[52] Маньков А.Г. Законодательство и право второй половины XVII века. С.126.
[53] Санин Г. Антиосманские войны … С. 68.
[54] Наказ из Посольского приказа … С. 529.
[55] Там же. С. 530.
[56] Там же. С. 531.
[57] Санин Г. Антиосманские войны … С. 63.
[58] Санин Г. Антиосманские войны …. С. 65.
[59] Цит. по: Костомаров Н.И. Казаки … С. 77.
[60] Цит. по: Яковлева Т. Генезис… С. 55.
[61] Цит. по: Костомаров Н.И. Казаки … С. 149.
[62] Яковлева Т. Генезис … С. 55.
[63] Цит. по: Костомаров Н.И. Казаки … С. 148-149.
[64] Там же.
[65] Яворницкiй Д.I. Iсторiя запорозьских козакiв…С.224
[66] Там же. С.225.
[67] Цит. по: Смолий В.А. Степанков В.С. Указ. соч. С. 226-227.
[68] Горобец. В.Политико-правовой статус Гетманщины … С. 83.
[69] Там же.
[70] Там же. С. 84.
[71] Санин Г. Указ. соч. С. 68.
[72] Яворницькiй Д.I. Указ.соч. С.208.
[73] Горобец В. Указ. соч. С. 83-84.
[74] Демографический энциклопедический словарь. М., 1985. С. 492.
[75] Шведько А.К. Социальные отношения и классовая борьба … С.12.
[76] Ефименко А.Я. История украинского народа…С.274-275.
[77] Ефименко А.Я. История украинского народа. С. 277.
[78] Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба… С. 33.
[79] Там же. С. 34-35.
[80] Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба… С. 34-35.
5 Ефименко А.Я. История украинского народа.Указ.соч. С. 277.
1 Цит. по: Ковальский Н.П. Мыцык Ю.А. Анализ архивных источников… С.10.
2 Домов, с которых платились налоги.
3 Цит. по: Ковальский Н.П. Мыцык Ю.А. Анализ архивных источников… С.11.
[81] Цит. по: Ковальский Н.П. Мыцык Ю.А. Анализ архивных источников… С.12-13.
[82] Цит. по: Там же. С. 13.
[83] Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба … С. 38-40.
[84] Там же. С. 48.
[85] Цит. по: Родин С. Указ. соч. С. 262.
[86] Там же. С. 263.
[87] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба … С. 34.
[88] Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVll в. … С. 129.
3 Переяславские статьи 1659 // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч.С.143.
[89] Цит. по: Заборовский В.Л. Католики, православные, униаты. Проблемы, религии в русско-украинских отношениях конца 40-х –80гг.XVII в. С.131.
[90] Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба … С. 24-25.
[91] Котошихин Г.К. Россия в Царствование Алексея Михайловича … С.100.
[92] Наказ Белогородскому воеводе М.Волконскому // ВУР. Т.3 С. 203.
[93] Там же.
[94] Наказ из Посольского приказа Ф. Куракину и Ф.Волконскому. … С. 531-532.
4 Цит.по: Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий … С.241.
5 Летопись Самовидца //Швидько А.К. Укрепление связей народных масс…С.44.
[95] Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.2.С. 348.
[96] Швидько А.К. Укрепление связей народных масс … С.47.
3 Переяславские статьи 1659…С. 145.
4 Яворницький Д.I. Указ. соч. С. 254.
5 Там же. С. 266.
6 Цит. по: Там же. С. 274.
7 Цит. по: Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 69.
8 Цит. по: Швидько А.К. Укрепление связей народных масс … С. 49.
[97] Ковальский Н.И. Источники по социально-экономической истории Украины … С. 24.
[98] Там же. С.25.
[99] Статут ВКЛ. Раздел 2. ст.5. // Хрестоматия по истории государства и права… С. 76.
[100] Статут ВКЛ. Раздел 3, ст. 14. // Хрестоматия по истории государства и права… С. 77.
[101] Статут ВКЛ. Раздел 3, ст. 27. // Хрестоматия по истории государства и права… С. 77.
[102] Ковальский Н.И. Указ.соч. С. 27.
[103] Статут ВКЛ. Раздел 7. ст. 28 // Хрестоматия по истории государства и права… С. 83
[104] Там же. Раздел 2. ст. 1.// Хрестоматия по истории государства и права… С. 75.
[105] Там же. Раздел 11. ст. 3.// Хрестоматия по истории государства и права… С. 91.
[106] Ковальский Н.И. Источники по социально-экономической истории Украины … С. 27.
[107] Там же. С. 28.
[108] Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. 2. М., 1988. С. 276
[109] Ковальский Н.И. Источники по социально-экономической истории Украины … С. 26.
[110] Цит. по: Ефименко А.Я. Указ.соч. С.304.
[111] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. 1657-1676, КН V. тт.9-10. М., 1995. С. 25.
[112] Грушевский М. Иллюстрированная история Украины …С.382.
[113] Родин С. Указ.соч. С 330-331.
[114] Яворницькiй Д.I. Указ.соч. С.198.
[115] Грушевский М. Указ.соч. С.383.
5 Родин С. Указ.соч. С.331.
6 Голубицкий В.А. Запорожское казачество… С.217.
[116] Голубицкий В.А. Указ.соч. С.218.
[117] Родин С. Указ.соч. С 331-332.
1 Грушевский М.Указ.соч.С.384.
2 Швидько А.К. Социальные отношения и классовая борьба … С. 60.
3 Цит. по: Соловьёв С.М. Указ.соч. С.30.
1 Цит.по: Голубицкий В.А. Указ.соч. С.219
2 Цит. по: Соловьёв, С.М. Указ.соч.С.31.
3 Цит. по: Костомаров Н.И. Казаки … С.83-84.
[118] Смолий В.А. Степанков В.С. Украiньска нацiональна революцiя… С. 226.
[119] Там же. С. 226-227.
[120] Родин С. Указ.соч. С 344.
[121] Письмо Ивана Выговского царю Алексею Михайловичу// Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.138.
[122] Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.66.
[123] Голубицкий В.А.Указ.соч. С 221.
[124] Костомаров Н.И. Казаки… С.139.
[125] Цит. по: Родин С. Указ.соч. С 357.
[126] Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.67.
[127] Цит. по: Смолий В.А., Степанков В.С. Украiньска нацiональна революцiя… С. 232.
[128] Наказ из Посольского приказа воеводам Ф. Куракину и Ф.Волконскому // ВУР… С.529.
[129] Там же. С. 524.
[130] Соборное Уложение 1649 года. Гл. Vll. ст. 3,7. // Российское законодательство X-XX вв. Т.З. С. 193.
[131] Родин С. Указ.соч. С 360.
1 Каргалов В.В. Полководцы XVII в. М., 1990 г. С.313.
2 Там же. С.314-315.
3 Цит. по: Соловьёв С.М. Указ соч. С. 66-67.
[132] Горобец В. Указ. соч. С.83.
[133] Цит. по: Родин С. Указ.соч. С 367.
[134] Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 83.
2 Похлёбкин В.В. Внешняя политика Руси, России, СССР… С.405.
[135] С. Родин. Указ. соч., С.393.
[136] Там же. С. 394.
1 История внешней политики России. Конец XV- XVII века. М., 1999. С.395.
2 Цит. по: Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий. М.. 1994. С. 722.
3 С. Родин. Указ. соч. С.396.
[137] Дневник Патрика Гордона // Московия и Европа … С. 159.
[138] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения… С.61
[139] С. Родин. Указ. соч. С.313-314.
[140] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 269-270.
[141] Пирог В.В. К вопросу о русских воеводах на Украине во 2 половине XVII века // Отечественная история 2003. № 2. С. 164.
[142] Дневник Патрика Гордона // Московия и Европа … С. 176-177.
[143] С. Родин. Указ. соч. С.247.
[144] Похлёбкин В.В. Указ. соч., С.408.
[145] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 257.
[146] Мемуары маршала Грамона // WWW.UKRSTOR. COM /dikij/
[147] С. Родин. Указ. соч. С.403.
[148] Мемуары маршала Грамона // WWW.UKRSTOR. COM /dikij/
[149] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 260.
[150] Голубицкий В.В. Указ.соч. С. 247.
[151] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 265.
[152] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 265.
[153] Там же. С. 270.
3 Голубицкий В.В. Указ соч. С.230.
[154] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 273.
[155] Цит. по.: Маньков А.Г. Указ.соч. С. 134.
[156] Швидько А.К. Социальные отношения… С.64.
[157] Там же.
[158] Московские статьи. // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 196.
[159] Там же. С. 197-198.
[160] Там же. С. 205.
[161] Московские статьи. // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 203.
[162] Цит. по: Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 278.
[163] Московские статьи. // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 203.
[164] Там же. С.204.
[165] С. Родин. Указ. соч. С.273.
[166] Московские статьи. // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 209.
[167] Костомаров Н.И. Руина… С. 80.
[168] Костомаров Н.И. Руина… С. 80-81..
[169] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения… С.65.
[170] Костомаров Н.И. Руина… С. 89.
[171] Цит. по. Соловьёв С.М. Указ.соч. С. 201.
[172] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 284.
[173] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения… С.65.
[174] Заборовский В.Л. Указ соч. С. 224.
[175] Костомаров Н.И. Руина… С. 76.
[176] Родин С. Указ. соч. С.415.
[177] Костомаров Н.И. Руина… С. 79.
[178] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 281.
[179] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения… С.66.
[180] Цит. по: Костомаров Н.И. Руина… С. 87.
[181] Цит. по: Швидько А.К. Социальные отношения… С.67.
1 Грушевский М. Указ.соч.С. 224.
2 Там же. С. 226.
3 Яворницький Д.I. Указ.соч. С.286-287.
4 Родин С. Указ. соч. С.314.
[182] Цит. по: Соловьёв С.М. Указ.соч. С. 461.
[183] Там же. С. 378.
[184] Ефименко А.Я. Указ.соч. С.303.
[185] Костомаров Н.И. Руина… С. 98-99.
[186] Похлёбкин В.В. Указ. соч. С. 466.
[187] Цит. по: Костомаров Н.И. Руина… С. 107.
[188] Павлищев Н.И. Польская анархия при Яне Казимире. СПб ., 1886. С. 10.
2 Костомаров Н.И. Руина… С.106.
[189] Родин С. Указ. соч. С.420.
2 История Польши. Т.1. М., 1956. С.505.
3 Костомаров Н.И. Руина… С. 108-109.
[190] Цит. по: Соловьёв С.М. Указ.соч. С. 381.
[191] Санин Г. Антиосманские войны. С. 69.
[192] Грушевский М. Указ. соч. С.237.
2 Заборовский В.Л. Указ.соч. С.251.
3 Цит.по: Костомаров Н.И. Руина … С. 112.
4 Грушевский М. Указ. соч. С.238.
5 Там же. С.239.
[193] Соловьёв С.М. История … С. 472.
[194] Яковлева Т. Генезис государственной идеи на Украине…С. 58.
[195] Родин С. Указ. соч. С. 424-425.
[196] Там же. С. 426.
[197] Соловьёв С.М. История … С. 477-478.
[198] Письмо гетмана Ивана Брюховецкого донским казакам // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.241.
3 Там же. С.242.
4 Заборовский В.Л. Указ.соч. С.260.
[199] Родин С. Указ.соч. С. 427.
[200] Там же. С. 428-429.
[201] Соловьёв С.М. Указ. соч. С. 395.
4 Грушевский М. Указ.соч. С.247.
5 Там же. С.248.
[202] Костомаров Н.И. Руина … С. 196.
[203] Там же. С. 141.
[204] Грушевский М. Указ. соч. С. 248.
[205] Костомаров Н.И. Руина … С. 144.
[206] Костомаров Н.И. Руина … С. 148-151.
[207] Заборовский В.Л.. Указ. соч. С. 265.
[208] Костомаров Н.И. Руина … С. 154.
[209] Там же. С. 156.
1 Глуховский договор 1669// Бантыш-Каменский Д.Н. Указ соч. С.249-267.
1 Глуховский договор 1669. … С.249-267.
2 Там же. С.264.
3 Просительные статьи киевских мещан // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.275-277.
4 Просительные статьи нежинских мещан // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. 270-274.
5 Просительные статьи киевских мещан …Ст.2.С.275-277.
1 Просительные статьи киевских мещан …Ст.3. С.276.
2 Просительные статьи нежинских мещан … Ст.7-8. С.274.
3 Там же. Ст.5 С.272.
[210] Просительные статьи нежинских мещан… Ст.6.С.273.
[211] Костомаров Н.И. Руина … С. 164-166.
[212] Грушевский М. Указ. соч. С. 255.
[213] Цит. по: Родин С. Указ.соч. С. 434.
[214] Соловьёв С.М. Указ. соч. С. 593.
[215] Грушевский М. Указ. соч. С. 261.
[216] Костомаров Н.И. Руина … С. 143-144.
[217] Заборовский В.Л. Указ. соч. С.274.
[218] Соловьёв С.М. Указ.соч. С. 442.
[219] Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 80-81.
[220] Костомаров Н.И. Руина … С. 182.
2 Павлищев Н.И. Указ соч.С.17.
[221] Санин Г. Указ. соч. С. 69-70.
[222] Костомаров Н.И. Руина … С. 193-194.
[223] Костомаров Н.И. Руина … С. 192-194.
[224] Родин С. Указ. соч. С.233
[225] Грушевский М. Указ.соч. С.273.
[226] Костомаров Н.И. Руина … С. 198.
[227] Родин С. Указ. соч. С.437.
6 Грушевский М. Указ.соч. С.275.
[228] Костомаров Н.И. Руина … С. 200-203.
[229] Соловьёв С.М. Указ. соч. С. 555-556.
[230] Костомаров Н.И. Руина … С. 205.
[231] Грушевский М. Указ.соч. С.276.
[232] Там же. С. 215.
[233] Цит. по: Соловьёв С.М. Указ. соч. С. 565-566.
[234] Цит. по: Родин С. Указ. соч. С. 259.
[235] Ефименко А.Е. Указ.соч.С.345
[236] Родин С. Указ. соч. С.257.
[237] Там же. С. 258.
[238] Конотопские статьи 1672 г. ст. 3.// Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 278-284.
[239] Там же. Ст. 9.
5 История внешней политики России … С.334.
6 Конотопские статьи 1672 г. ст. 3. Указ. соч. С. 279.
7 Там же. Ст.7. С.282.
[240] Конотопские статьи 1672 г. Ст. 5. С.280.
[241] Павлищев Н.И. Указ. соч. С.30.
[242] Костомаров Н.И. Руина … С. 261.
[243] Там же. С. 266.
[244] Грушевский М. Указ. соч. С.289.
[245] Костомаров Н.И. Руина … С.267-269.
2 Голубицкий В. Указ. соч. С.270.
3 Яворницький Д.I. Указ. соч. С. 339.
[246] Яворницький Д.I. Указ. соч. С. 342.
[247] Родин С. Указ. соч. С.443.
[248] Переяславский договор 1674. // Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. С. 289-299.
[249] Родин С. Указ. соч. С.443.
[250] Санин Г. Указ. соч. С. 71.
[251] Конотопские статьи 1672 г.… С. 278-284.
[252] Соловьёв С.М. Указ. соч. С. 616.
[253] Грушевский М.Указ.соч. С.295.
[254] Родин С. Указ. соч. С.447.
1 Яворницький Д.I. Указ. соч. С. 445.
2 Там же. С.447.
3 Павлищев Н.И. Указ.соч. С 48.
[255] Цит.по: Смолий В.А. Степанков С.В. Указ. соч. С. 326.
[256] Костомаров Н.И. Руина … С. 286-287.
[257] Родин С. Указ. соч. С.452
[258] Костомаров Н.И. Руина … С.289-291.
1 Павлищев Н.И. Указ.соч.С.50.
2 Яворницький Д.I. Указ. соч. С. 371-372.
[259] Яворницький Д.I. Указ.соч. С. 395.
[260] Там же. С. 400.
1 Бантыш-Каменский Д.Н. Указ.соч. С.121.
2 Родин С. Указ.соч. С.452.
1 Грушевский М. Указ.соч. С.299.
2 Костомаров Н.И. Указ.соч.С.269.
3 Яворницький Д.I. Указ соч. С.400.
[261] Яворницький Д.I. Указ соч. С.404.
[262] Костомаров Н.И. Руина … с. 298.
[263] Там же.С. 314.
[264] Родин С. Указ. соч. С.454.