Реферат: Военное искусство маршала Жукова

Интервью президента Академии военных наук генерала армии Махмута ГАРЕЕВА

Махмут Ахметович Гареев родился 23 июля 1923 года в Челябинске. Прослужил в Советской Армии более 50 лет. Участник Великой Отечественной войны — на Западном, 3-м Белорусском и 1-м Дальневосточном фронтах. Несколько раз был ранен, контужен. В послевоенные годы был на различных командных и штабных должностях в Дальневосточном, Белорусском, Уральском военных округах, начальником штаба Гланого военного советника в Египте и советником президента — Верховного главнокомандующего Вооружёнными Силами республики Афганистан. Последняя должность — заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. Автор книг: «Тактические учения и манёвры», «Общевойсковые учения», «М.В.Фрунзе — военный теоретик», «Военная наука», «Национальные интересы и военная безопасность России», «Если завтра война», «Неоднозначные страницы войны», «Моя последняя война» и более 200 других научных работ по методологическим проблемам военной науки, теории военного искусства, методике воинского обучения и воспитания, военной истории, изданных в СССР, в России и за рубежом. Лауреат премии имени М.В.Фрунзе. Доктор военных и доктор исторических наук.

— Уважаемый Махмут Ахметович. В мае этого года мы отмечаем 54-ю годовщину Победы. Для многих наших современников Великая Отечественная война — нечто совсем далёкое, и судят они о войне порой лишь по фильмам и публикациям в средствах массовой информации. К сожалению, достоверность здесь часто уступает место совершенно другим критериям. Одна из самых острых тем — масштаб полководческого таланта наших военачальников. А самая яркая фигура среди них, безусловно, маршал Жуков.

— Не так давно американская газета «News» опубликовала список ста выдающихся полководцев всемирной истории. Русских, в том числе советских, в нём всего четверо. Тогда как американцев — 17, 19 англичан, 12 французов, 9 немцев. Хотя, в отличие от существующих чуть более 200 лет Соединённых Штатов, Россия уже более тысячи лет воюет, имея на своём счету множество выдающихся, ярких побед.

Ещё более странным кажется то, что в упомянутом списке Гитлер стоит на 14-м месте, вслед за ним — его битые генералы, а Жуков занимает скромное 70-е место. Не отстают и отечественные СМИ, постоянно муссируя тему «жестокости» Жукова, а то и вовсе обвиняя его в «бездарности».

Между тем, спустя более чем полвека становится всё более очевидным, что Георгий Константинович Жуков навсегда войдёт в военную историю как великий полководец. В России после Суворова равных ему не было. Будучи членом Ставки ВГК и заместителем Верховного Главнокомандующего, командую фронтами, он был участником важнейших, ключевых событий и битв Великой Отечественной войны.

— Современный читатель требует от нас непременного объяснения, не довольствуясь самой констатацией факта. По каким критериям можно оценивать талант полководца?

— Военная история знает тысячи разных полководцев, но, видимо, не больше десяти из них попали в разряд великих. Чтобы попасть в эту элиту надо было не только одержать победы, но и найти гениальные решения и способы действия, проявить свой блистательный полководческий почерк и в целом высокий уровень военного искусства.

Если посмотреть энциклопедии или учебники по военной истории, то в случае с полководцами прошлого всё сводится к тем или иным формам построения боевых порядков и новым способам ведения боевых действий.

Но нередко, в особенности в Первую и Вторую мировые войны, воюющие стороны действовали в примерно одинаковом боевом построении. При этом одни побеждали, а другие терпели поражения.

В чём же тогда главная причина, если хотите, секрет, в чём, наконец, основной закон военного искусства, определяющий победы или поражения? Что делает полководца поистине великим?

Для объяснения этого феномена военной истории приводятся разные факторы: экономическая мощь государства, численное и военно-техническое превосходство. Часто говорилось о целях войны — имелось в виду, что армии, ведущие «справедливую» войну, обычно должны побеждать. Разумеется, всё это имело и имеет значение. Но нередко случалось и наоборот. Так, например, армия Т.Костюшко численностью в 100 тысяч человек, которая вела справедливую освободительную войну, потерпела поражение от 25-тысячного войска Суворова, которое, как говорилось позже, вело не очень справедливую войну.

Изучение опыта Великой Отечественной, полководческого искусства Жукова, в частности, наиболее близко подводит нас к пониманию этой проблемы. Напрашивается вывод, что главное здесь — в соответствии стратегических целей, решений командования и действий войск конкретным условиям обстановки, что и обеспечивает успешное выполнение военных задач. Причем речь идёт не о формальном учёте стихийно складывающейся обстановки, а об активном воздействии на неё с целью извлечения выгоды для себя и навязывания своей воли противнику.

Возьмём, к примеру, оборону Ленинграда или Москвы, где полководческое искусство проявлялось не в броской форме оперативного манёвра, а в железной воле, непоколебимой решимости, которые передавались и войскам, в жесткой организации и твердости управления. Здесь жуковский характер проявился с особой силой.

Если в сентябрьской оборонительной операции Западный фронт практически развалился, то под командованием Жукова заново восстановленный в ходе тяжёлых боёв этот же самый фронт в октябре-ноябре 1941 года впервые за время войны провёл успешные оборонительные операции и смог не только отразить наступление немцев, но и отбросить их от Москвы.

Другой пример. После войны некоторые военные историки спрашивали Жукова, какого принципа наступательной операции он придерживался: «затухающей» или «незатухающей»? Почему в ходе Висло-Одерской операции с выходом на рубеж Быдгоща и достижения конкретной цели операции он упорно добивался согласия Сталина на дальнейшее безостановочное наступление к реке Одер, а после этого вопреки требованию Верховного Главнокомандующего продолжать наступление на Берлин настаивал на оперативной паузе, за что его после войны критиковали (в частности, В.И.Чуйков и другие)? Жукова упрекали и в том, что после задержки у Зееловских высот он ещё до прорыва всей тактической зоны обороны ввёл в сражение танковые армии.

На эти вопросы и упрёки Георгий Константинович резонно отвечал, что не придерживался никаких отвлечённых теоретических принципов и уставных положений, а исходил каждый раз только из конкретно складывавшейся обстановки и оперативно-стратегической целесообразности. В первом случае положение и действия противника , возможности наших войск позволяли совершить бросок к Одеру, а в феврале-марте условия уже были другими. Нужно было перебазировать авиацию, подтянуть тылы, пополнить войска, обезопасить правый фланг фронта от возможного контрудара противника. Танковые же армии в ходе Берлинской операции пришлось вводить потому, что от Зееловских высот до Берлина была практически сплошная оборона и никакого оперативного простора не предвиделось. Иначе пришлось бы прорывать глубокую оборону силами одной лишь пехоты и медленно, с огромными потерями продвигаться к Берлину, а танковые армии вводить с подходом к огромному городу, как это сделали в Грозном в 1995 году.

Таким образом, для Жукова главным был конкретный анализ сложившейся обстановки и конкретные решения, вытекающие из этой обстановки. Жуков считал, что каждый бой, операция, уникальны и неповторимы. Такими же уникальными и неповторимыми должны быть и решения и способы действия. Главная суть жуковского полководческого искусства — в творчестве, новаторстве, оригинальности, а следовательно, в неожиданности решений и действий для противника.

Итак, мы можем определить первую важную черту полководческого таланта Жукова — неиссякаемое творчество и новаторство.

Вторая важная черта — глубокий, гибкий ум и проницательность. Говоря словами Макиавелли, «ничто не делает полководца великим более, чем умение проникать в замысел противника». И Жуков в совершенстве владел этим искусством. Умение мысленно читать самую сложную и запутанную обстановку, как открытую книгу, не только проникать в замысел противника, но и предвосхитить возможный ход развития событий, давали ему возможность заблаговременно предпринимать необходимые меры. Эта способность сыграла особую роль при обороне Ленинграда и Москвы, когда при крайне ограниченных силах, только за счёт хорошей разведки, предвидения возможных направлений ударов противников, Жукову удавалось загодя собирать на этих направлениях не основные, как положено по науке, а практически все имеющиеся средства.

Особенно поразительно предвидение, проявленное Жуковым в июле 1941 года, когда Гитлер ещё только вынашивал идею поворота двух армий на юг для удара по флангу нашего Юго-Западного фронта. Причём наиболее опытные его генералы возражали, когда соответствующая директива была доставлена в Борисов. Гальдер и Гудериан выехали в ставку, чтобы уговорить фюрера отменить принятое решение. Вообще казалось невероятным, что немецким командованием может быть приостановлено успешно развивающееся наступление на Москву. И вот, когда само это командование ещё не знало, как предстоит действовать, Жуков со всей определённостью доложил Сталину, что противник повернёт часть сил с московского на киевское направление, и предложил меры по укреплению Центрального фронта и отводу войск Юго-Западного фронта за Днепр.

Сталин с этим не согласился и, более того, за излишнюю настойчивость и резкость отстранил Жукова от должности начальника Генштаба. Но это жуковское озарение навсегда будет украшать историю военного искусства.

Или другой пример — завершающие боевые действия 1-го Белорусского фронта под командованием К.К.Рокоссовского по захвату и расширению плацдармов на реке Нарев. Когда Жуков прибыл сюда с 3-го Украинского, где организовал вступление советских войск в Болгарию, войска Рокоссовского вели тяжёлые и бесплодные бои на плацдармах и несли большие потери. Маршал Рокоссовский много раз обращался в Ставку ВГК с просьбой закрепиться на достигнутых рубежах, обосновывая это недостатком средств, усталостью войск и невосполнимыми потерями. Но получил отказ. Сталин требовал завершить наступательную операцию захватом более крупных плацдармов, как это всегда делалось во второй половине войны. При этом обещал подбросить дополнительные войска и авиацию.

Жуков, побывав в войсках 1-го Белорусского, также убедился в бесполезности продолжения наступления и на заседании Ставки поддержал Рокоссовского. Но в пользу такого решения привёл иной, но такой довод, который всех, в том числе и Сталина, сразу разоружил. Маршал пояснил, что для последующей крупной наступательной операции плацдармы на реке Нарев не потребуются (они будут нужны лишь для дезинформации противника) и что для овладения Варшавой главные удары придётся наносить на других направлениях.

Это пример того, как один полководец смотрит на боевые действия через призму завершающейся операции, а другой — Жуков — видит ту же обстановку совсем другими глазами, соотнося её с замыслом и интересами последующей операции.

Третья важная черта полководческого искусства Жукова и вытекающий из неё урок — тщательное планирование и всесторонняя подготовка каждой операции.

И ещё одно качество необходимо отметить. Это умение Жукова твёрдо и настойчиво проводить в жизнь принятые решения, воля и мужество в отстаивании своих предложений и решений.

Как писал Клаузевиц, «чем выше мы поднимаемся по ступеням служебной иерархии, тем больше преобладания в деятельности получает мысль, рассудок и понимание; тем более отодвигается на второй план смелость, являющаяся свойством темперамента; поэтому мы так редко находим её на высших постах, но зато тем более достойной восхищения является она тогда». Мы знаем из истории, как это непросто. Даже великий Кутузов не смог под Аустерлицом противостоять своенравию двух императоров. Иногда легче проявить храбрость в бою, чем гражданское мужество.

Мужество Жукова проявилось ещё на Халхин-Голе. Если во время событий на озере Хасан Мехлис и другие просто подмяли под себя Блюхера, то Жуков на Халхин-Голе сразу же пресёк вмешательство маршала Кулика и Штерна. Перед отправкой в Ленинград во время Отечественной войны он поставил перед Сталиным условие — запретить Жданову вмешиваться в оперативные дела. И потом Жуков во время войны вместе с А.М.Василевским отстаивал перед Сталиным наиболее целесообразные решения, и во второй половине войны это часто удавалось, что спасло наши войска от многих бедствий и потерь.

— В небольшом интервью невозможно сколь-нибудь полно осветить все аспекты военного искусства в Великой Отечественной войне. И всё же, не могли бы Вы, Махмут Ахметович, привести примеры успешных операций, где ярко проявился талант наших полководцев? Ведь не секрет, что до сих пор отделные историки, исследователи войны, и приведённый Вами пример рейтинга американской газеты свидетельствует об этом, считают нашу Победу во многом случайной или достигнутой небывалыми жертвами вопреки, а не благодаря военному искусству.

— Говоря о военном искусстве в Великой Отечественной войне, о полководческом искусстве Жукова, Рокоссовского, Конева, Говорова и других наших выдающихся военачальников, нельзя забывать о том, что наша армия противостояла и победила фактически сильнейшую армию мира, противника обладавшего (не грех напомнить) ресурсами почти всей Европы, которому до этого никто не смог противостоять.

Жуков ещё на военной игре в 1940 году, а затем и всю войну, фактически противостоял германской стратегической мысли. И если он и Кейтель, один из ведущих германских стратегов, встретились в 1945 году в Берлине во время подписания Акта о капитуляции Германии — один как победитель, другой как побеждённый, то разве нормальному человеку не ясно, кто как воевал, кто был действительно выдающимся стратегом!

Я уже говорил выше о проявленном Жуковым военном таланте и мужестве во время обороны Москвы и Ленинграда. Во время сталинградской эпопеи именно Жуков и Василевский вовремя уловили момент, когда надо было отказаться от растраты сил на продолжение многочисленных контрударов, а копить силы и подготовить более основательную наступательную операцию. Как вы знаете, она завершилась окружением и уничтожением 300-тысячной группировки противника.

Курская битва, кроме огромной победы и достижения коренного перелома в ходе войны, с точки зрения военного искусства означала новое постижение сути стратегической обороны, когда войка переходили к обороне не вынужденно, а заблаговременно, что не удавалось ни в 41-м, ни в 42-м. Не удавалось потому, что на оборону смотрели лишь как на временный, вынужденный вид военных действий, рассчитанный на отражение наступления превосходящих сил противника в короткие сроки и ограниченными силами. Не учитывалось, что оборона в стратегическом масштабе с целью срыва наступления и разгрома противника, удержания занимаемых рубежей без большого отступления тоже требует крупных сил, проведения ряда дополнительных ожесточённых сражений. Это было одним из крупных открытий в военном искусстве, которое до сих пор ещё должным образом не понято.

В сражениях 1944 — 1945 годов Жуков руководил крупнейшими стратегическими операциями групп фронтов, что стало прообразом новой формы стратегических операций на ТВД (Театре военных действий), достигнув высочайшего уровня полководческого искусства в Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской операциях. Берлин, например, был взят за 7 суток, тогда как гитлеровским войскам не удалось взять ни Ленинград, ни Москву.

— Нельзя обойти вниманием и ещё один постоянно муссируемый в последнее время вопрос: о боевых потерях и «жестокости» Жукова.

— Вообще, вопрос о потерях в ходе боевых действий очень щепетилен. Сейчас много пишут о том, что из-за наших больших потерь во время Великой Отечественной войны и победу-то нельзя считать за победу, а вместо Дня Победы надо установить день траура. Я здесь не стану подробно останавливаться на общих цифрах, характеризующих потери СССР и Германии в этой войне, а отошлю к первым двум номерам вашего журнала, где об этом подробно рассказал генерал-полковник Г.Ф.Кривошеев. Отмечу лишь, что в действительности наши безвозвратные военные потери за Великую Отечественную войну составляют 8, 6 млн. человек, а фашистской армии и её союзников — 7, 2 млн. человек. Разница (около 1, 5 млн. человек) образовалась за счёт истребления советских военнопленных (в плен к фашистам попали около 4, 5 млн. человек, а возвратили они после войны лишь 2 млн.). Сбрасывается со счетов и то обстоятельство, что в конце войны вся германская и японская Квантунская армия в полном составе капитулировали перед нашими Вооружёнными Силами.

Но вернёмся к Жукову. Наиболее распространённый тезис в обвинениях в его адрес — ничем не подкреплённые домыслы о его жестокости, невнимательности к подчинённым, стремлении добиваться цели «любой ценой», о непомерно больших потерях в личном составе (по сравнению с другими полководцами) во всех операциях, которые он проводил. Георгий Владимов в романе «Генерал и его армия» проводит мысль, что Гудериан бережно относился к людям, а Жуков исходил из принципа «с потерями не считаться». В действительности же Жуков не просто голословно провозглашал требование о сбережении людей. Он достигал этого требовательным отношением к себе лично и боевой подготовке войск, тщательной подготовке командиров, штабов и войск к каждой операции.

В период, когда стало модно вовсю клевать Жукова, о потерях поговаривали не только легковесные историки и журналисты, но и, к сожалению, некоторые заслуженные военачальники. Но как они это делали? Говорили, например, что при контрнаступлении под Москвой Западный фронт понёс больше потерь, чем Калининский (ЗФ — 100 тыс человек, КФ — 27 тыс. человек). Но при этом умалчивали, что в составе Западного фронта было более 700 тыс. человек, а Калининского — 190 тыс.

Если же брать потери в процентном отношении от общей численности войск (что более правильно), то картина получается совсем иная. Безвозвратные потери Западного фронта под командованием Г.К.Жукова составляют 13, 5 % от общей численности войск, а Калининского И.С.Конева — 14, 2 %. В Ржево-Вяземской операции у Жукова — 20, 9 %, а у Конева — 35, 6 %; в Висло-Одерской — 1-го Белорусского фронта — 1, 7 %, а 1-го Украинского — 2, 4 %; в Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная группировка противника противостояла 1-му Белорусскому фронту, потери последнего — 4, 1 %, а 1-го Украинского фронта — 5 %. Потери 2-го Украинского фронта (Р.Я.Малиновский) в Будапештской в 1, 5 — 2 раза превышают потери в Берлинской операции. Сами видите, о чём говорят факты!

— Военное искусство во все времена привлекало к себе внимание. На примерах ратных подвигов своих соотечественников воспитывались поколения. Наш журнал планирует и дальше посвящать этой теме свои страницы. В частности, мы планируем опубликовать результаты проводимого нами сейчас опроса ведущих специалистов по истории Второй мировой войны с целью определить её ведущих полководцев. Напомним читателям, что в этом году исполняется 60 лет с начала этой самой кровавой войны. Осенью нынешнего года постараемся отметить и ещё одну дату — 60-летие «Зимней войны». Надеемся в этом на Вашу помощь и приглашаем на наши страницы учёных Академии военных наук Российской Федерации, которую Вы возглавляете.

— Уверен, что учёные нашей Академии с удовольствием воспользуются вашим приглашением. А читателям «Мира истории» хочу пожелать уважительно и бережно относиться к прошлому своей страны. В своё время об одном из литературных героев И.С.Тургенев сказал, что когда исчезнут такие люди, можно будет закрыть книгу истории — в ней нечего будет читать. В жизни — свои герои, поэтому уверен: книгу истории закрывать пока рано.