Реферат: Фашизм в Италии

По материалам лекций по истории западной цивилизации XX века Б. М. Меерсона и Д. В. Прокудина

1. Само слово "фашизм" традиционно ассоциируется с Германией 1933 - 1945 годов. Это связано с типично советской точкой зрения, которая видит в режимах Гитлера и Муссолини единую силу, являющуюся реакцией крупной буржуазии на победное шествие коммунистической идеологии. В режимах Гитлера и Муссолини действительно есть много общего. Впрочем, в 1935 году, когда VII конгресс Коминтерна сформулировал этот тезис, между этими режимами было меньше общего, чем между советским и германским режимами, что, кстати, признавал и Гитлер.

С другой стороны, итальянский фашизм стал первым опытом власти "партии нового типа" некоммунистической направленности, и в этом смысле действительно явился предшественником нацизма.

Поэтому фашизм в строгом смысле слова есть прежде всего явление итальянское. Слово имеет латинское происхождение: fascii - плотно связанные пучки прутьев со вставленными в них топориками, которые носили телохранители римских должностных лиц - ликторы. Первоначально ликторы выполняли полицейские функции - фасции использовались для разгона толпы, позже это стало традицией - ликторы с фасциями стали символом власти и могущества Рима.

Использование этого латинского слова характерно для Италии вообще и для Муссолини в частности. Долгое время после падения Империи на Западе (476 г по РХ) римские государственные традиции сохранялись в Европе и особенно - в Италии, где папский Рим считал себя прямым преемником Рима имперского. Именно поэтому в течение многих столетий Италия, даже лишенная государственного единства, оставалась одним из центров европейской политической жизни. Лишь к XVIII веку Италия сходит с авансцены политической истории, хотя остается одним из центров культурной жизни Европы. Италия становится европейскими задворками и объектом территориальных захватов со стороны Франции и Австрии. Сначала революционная Франция, главным представителем которой в Италии был "генерал Буонапарте", направо и налево учиняет в Италии дочерние республики с неудобопроизносимыми "античными" названиями (Цизальпинская, Партенопейская и т.д.), затем тот же генерал, повысивший себя в чине до императора Наполеона на месте тех же республик создает королевства, а после поражения его Австрия надолго захватывает почти всю Северную Италию (Ломбардию и Венецию), остальные же области Апеннин остаются раздробленными и фактически зависимыми от тех же Австрии и Франции. Лишь во второй половине XIX века блистательному политику единственной независимой области Севера - королевства Пьемонт - маркизу Камилло Бендзо Кавуру удалось на волне неизбежного национализма, рожденного промышленной революцией усиленного чувством национального унижения итальянцев, путем сложной дипломатии и войн объединить Италию в единое государство под властью пьемонтской королевской династии (60 - 70 годы XIX века - период Рисорджименто).

2.Отметим, что страны, где вторая фаза модернизации началась сравнительно поздно, ближе к концу XIX века, и создание индустриального общества носило взрывной характер, смыкаясь по времени с электрической революцией, естественно, будучи лишены механизмов защиты от опасностей массовизации, в гораздо большей степени ей подвержены. В Англии и Америке, например, ряд обстоятельств их исторической судьбы уменьшал опасные последствия образования массового общества. Устойчивая индивидуалистическая традиция, в которой человек ценен сам по себе, а не как член коллектива-общины (для появления такой традиции с момента возникновения индустриального общества должно было пройти некоторое время, в странах с поздней индустриализацией - Россия, Германия и Италия - эти традиции возникнуть не успели). Рано появившаяся капиталистическая промышленность служила основанием этого индивидуализма. Предпринимательская и трудовая этика обеспечивала нормальное функционирование капиталистических отношений в экономике (элементарное доверие бизнесменов друг к другу). Непрерывная демократическая традиция существовала в Англии с 1688, а в Америке с 178 годов без серьезных потрясений, что в том числе обеспечивало уважение населения к закону и легитимное основание власти. Большая часть населения в этих странах жила в новых индустриальных городах, весь быт и социальные отношения которых ориентированы на нужды и потребности индустриального общества, причем эта урбанизация была довольно длительной по времени и эволюционной.

В таких же странах как Россия, Германия, Италия (Франция в силу особенностей своей истории XIX века занимает промежуточное положение) индустриализация носила взрывной характер и по времени практически совпала с электрической революцией. Взрывной характер индустриализации заключался в горячечных темпах промышленного роста в конце XIX - начале XX века, в распространении принципов либерализма на общество по своим представлениям во многом еще традиционное, где эти принципы с трудом приживались, в форсированной урбанизации. Все это вело к созданию благоприятной почвы для бурного развития массовой ментальности.

В частности, в Италии мы можем проследить даже после Первой мировой войны множество рецидивов аграрного общества.

Во-первых, индустриализация, начавшаяся сравнительно поздно, затронула в основном Север. Юг Италии и по сию пору остается вполне аграрным. Да и на Севере сельское хозяйство, причем помещичье, продолжало играть существенную роль в экономике. Во-вторых, под большим сомнением остается появление в конце XIX века единой итальянской нации в силу объединения Италии под национальным лозунгом. На государственном языке (литературном итальянском) говорил лишь небольшой процент населения, большинство говорило на диалектах. Поэтому Юг и Север до сих пор остаются совершенно разными мирами внутри одной страны ( южане считают неаполитанский диалект отдельным языком). В-третьих, аристократы-латифундисты, которые занимали важнейшее место в экономике, которые были традиционными патронами окрестных крестьян, которым до недавнего времени принадлежала в итальянских государствах политическая монополия и которые во многом сохраняли старые связи и старое влияние, продолжали оставаться в Италии одной из ведущих общественных сил. В Италии титул был даже после Первой мировой войны реальным экономическим и политическим капиталом. Таким образом, в Италии сохранялись многие элементы традиционного общества, включенные в индустриальное. А в любой кризисной ситуации влияние традиционной идеологии отнюдь не способствует поиску рационального демократического выхода.

3. После объединения Италия всеми силами стремилась войти в число великих держав, и вела для этого активнейшую внешнюю, в том числе - колониальную политику. Эта активность не позволила Италии остаться нейтральной в европейских конфликтах, предшествовавших Первой мировой войне. Вынужденная определиться, Италия первоначально примкнула к Тройственному союзу, надеясь на колониальный передел мира. Однако, уже в самом начале войны итальянское правительство не поддержало своих союзников и, не рискнув ввязываться в европейскую войну, объявила нейтралитет. Но уже в 1915 году, после того, как стал очевидным провал немецкого плана войны, прельстившись на обещания Антанты (англичане и французы сулили ей золотые горы в виде Триеста, Тироля, территорий в Далмации, Албании, то есть изрядного куска альпийских и балканских земель), Италия объявила войну Австро-Венгрии. Кончилась эта авантюра печально: переброшенные на юг две германские дивизии прорвал фронт у реки Капоретто, чем обратили итальянскую армию в паническое трехсоткилометровое бегство, которое закончилось естественным путем (немцы прекратили наступление).

После этой катастрофы, которой закончились активные боевые действия на итальянском фронте, Антанта перестала воспринимать Италию как реальную силу. Поэтому на Парижской мирной конференции, хотя итальянский премьер-министр Орландо и входил в "большую четверку" (вместе с Клемансо, Ллойд-Джорджем и Вильсоном), Антанта и не думала выполнять своих обещаний (кроме передачи Италии оставшихся бесхозными после распада Австро-Венгрии Южного Тироля - Трентино и Истрии с Триестом).

Такой итог мирной конференции был воспринят в Италии как "дипломатическое Капоретто". Национальные чувства, особенно острые в недавно объединившейся стране, вновь были оскорблены. Это "оскорбление" наложилось на тяжелейший послевоенный экономический и социальный кризис, особенно острый в слаборазвитой Италии.

4. Послевоенный кризис выразился в полном букете экономических и социальных проблем. Война нанесла сильнейший удар по финансовой системе. Внешний долг страны к концу войны составил 19 миллиардов лир. Военные расходы в 1918 году поглощали до 80 % бюджета (46 миллиардов лир). Золотой и валютный запас был практически исчерпан из-за закупок стратегических материалов и вооружения в ходе войны. Это привело к неконтролируемой инфляции. Только на поддержку крупнейших банков (их банкротство привело бы к полной экономической катастрофе) правительство вынуждено было выделить в 1920 - 1921 годах 4 миллиарда лир. После прекращения военных заказов и в силу невозможности далее поддерживать производство из-за пустоты в казне, начинаются лавинообразные серии банкротств предприятий. В 1919 году несостоятельными признаны 500 предприятий, в 1920 - 700, в 1921 - 1800, в 1922 - 3600, в 1923 - 5700. В полтора - два раза падает добыча всех полезных ископаемых, сокращаются посевные площади, что приводит во все еще аграрной по преимуществу стране к массовому обнищанию крестьянства.

Такому экономическому кризису сопутствовал стремительный рост безработицы, усиленный массовой демобилизацией солдат. В 1920 году в Италии насчитывалось 150000 безработных, в 1922 407000.

Все это стало плодотворнейшей почвой для процесса активизации массовой ментальности. Активизация эта проявилась как в спонтанных массовых действиях (погромы продовольственных магазинов - в повышении цен оказались "виноваты" торговцы или правительство -, самовольные захваты земель в деревне и т.д.), так и в деятельности организаций, манипулирующих массой, прежде всего радикального крыла социалистов, ориентированного на Коминтерн (центром их была редакция туринской газеты с характерным названием "Ordine Nuovo" - "Новый порядок". Воспользовавшись ростом в условиях кризиса стачечного движения (в 1919 году случилась 1871 забастовка с более, чем полутора миллионами участников) эти социалисты придали ряду стачек политический характер.

Активизация массы неизбежно вела к перерастанию экономического кризиса в политический.

5. Король, правительство и парламент не могли урегулировать ситуацию. Старые либеральные партии не умели действовать в условиях массовизации, авторитет их был подорван военными, дипломатическими (даже это оказалось небезразлично массе) и экономическими неудачами.

Спектр политических сил Италии выглядел в это время следующим образом. На левом фланге находилась социалистическая партия в которой осталось умеренное крыло (в 1921 году социалисты-радикалы окончательно вошли в Коминтерн, оформившись как коммунистическая партия). Правее находились: Народная партия, ориентированная в основном на крестьянство, либералы, и, наконец, Националистическая партия, выступавшая с шовинистическими лозунгами. Лозунги националистов соперничали в популярности с коммунистическими, большая часть крестьян, рабочих, интеллигенции в силу ущемленного после войны и Версаля национального самолюбия, откликались на призывы "вернуть" Италии "исконно итальянские" Далмацию, Албанию и Северную Африку. Наиболее радикальное крыло требовало отобрать у Франции (!) Ниццу, Савойю и Корсику. Более всего националистов волновала судьба адриатического порта Фиуме (Риека). Известный итальянский писатель Габриэле д`Аннунцио даже оставил свои литературные штудии ради того, чтобы с отрядом набранных им "легионеров", не мудрствуя захватить Фиуме и установить там республику во главе с самим собой в качестве диктатора по древнеримскому образцу. Самое смешное, что ему это удалось, и республика д`Аннунцио просуществовала целых 16 месяцев (с сентября 1919 по январь 1921 года, когда итальянские войска под давлением Антанты, были вынуждены выгнать его оттуда). Этот эпизод, с одной стороны, хорошо показывает, в какой степени правительство контролировало положение дел в стране, а с другой указывает на очень показательный симптом: массовая ментальность оказывается весьма заразительной и охватывает своим влиянием не только малообразованную часть населения, но и рафинированную интеллигенцию; позже д`Аннунцио будет активнейшим сторонником фашизма.

6. В 1919 году появилась новая политическая сила, не признававшая правил парламентской игры, опиравшаяся на оружие, военную дисциплину и безудержную демагогию. Это были знаменитые Фаши ди комбаттименто - боевые группы. Оформленные как местные организации, дабы подчеркнуть связь с местным населением и региональными проблемами, не имевшие первоначально единого формального центра, они были объединены фигурой харизматического лидера - Бенито Муссолини, "дуче" - "великого".

Главным родом деятельности фаши стала пропаганда и вооруженная борьба с социалистами, которые были объявлены главными врагами Италии. Фаши издавали свою газету, которая была, разумеется, "коллективным пропагандистом, агитатором и организатором" - "Пополо д`Италия" - "Итальянский народ".

Идеология, которую пропагандировала газета не представляла из себя чего-либо стройного и продуманного и была рассчитана на человека массы. Сводилась она к следующему.

Во-первых, величие Италии. Фашистская идеология - идеология прежде всего националистическая , шовинистическая и империалистическая. Она поддерживала и раздувала политическую истерию массы, направляя ее к довольно бессмысленным, но броским целям, как, например, восстановление Римской империи и превращение Средиземного моря в "mare nostrum" - "наше море". Совершенно откровенно фашисты заявляли, что достичь этого можно только войной с бывшими союзниками по Антанте, которые "испортили" Италии победу в Первой мировой войне. "Только кровь дает бег звенящему колесу истории", - говорил Муссолини. Ближайшими врагами объявлялись Греция, Албания и Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев - ставленники Антанты, угрожающие Италии.

Во-вторых, ненависть к бывшим союзникам объяснялась загниванием демократии в этих странах. Соответственно, "прогнившая" демократическая система была презираема и должна была быть уничтожена и в Италии. Во всех итальянских бедах оказывались виноваты "неспособные и продажные парламентские болтуны и демагоги". При этом фаши быстро образовавшие вполне легальную фашистскую партию, не брезговали участием в "прогнивших" парламентских выборах (партия нового типа!). Формальными программными требованиями фашистов на этих выборах были: установление республики, выборы в Учредительное собрание, конфискация "непроизводительного капитала" (ненависть к богатым и стремление к "социальной справедливости" характерна всех проявлений массовой психологии, независимо от их политического оформления). Программа характерно популистская.

В-третьих, особо подчеркивалась ненависть к "красным", в которых фашисты видели опасных политических конкурентов. Муссолини заявлял себя как национальную альтернативу коммунизму.

Напомним, однако, что главным лозунгом новой партии была "Великая Италия".

7. Говорить о социальной базе фашистов бессмысленно. Их поддерживали представители совершенно разных слоев населения предприниматели и рабочие, крестьяне и священнослужители, студенты и солдаты, безработные и домохозяйки. Можно вспомнить здесь и "феномен д`Аннунцио" и указать на то, что среди сторонников Муссолини были и представители титулованной знати, так зятем дуче был граф Чиано - массовая ментальность действительно охватывала все слои населения, смыкаясь в Италии с традиционализмом социальных слоев, связанных с аграрным обществом. Привлекательность фашистов для массового человека заключалась в том, что можно было почувствовать себя великим просто в силу того, что ты итальянец (в Германии позднее - ариец, в советской России - рабочий). Такая откровенная лесть дополнялась простым и понятным указанием на врага, виноватого во всех бедах каждого, обещаниями сделать всех счастливыми на следующий день после прихода к власти, апелляцией к "великому прошлому" и "национальным традициям" а также своеобразной, точно просчитанной импонирующей массе эстетикой, эстетикой лакированного сапога (красивая форма черные рубашки, военная выправка, римское приветствие - знаменитый жест, позаимствованный позднее Гитлером, театрализованность всех массовых действий и т.д.). Большую роль в укреплении авторитета фашистов сыграли созданные ими массовые организации, долженствующие играть роль "приводных ремней" партии, соединяющих ее с населением в одно целое. Это детская организация "Баллила", подростковая - "Авангард", молодежная - "Молодые фашисты". Это Добровольная Милиция Национальной Безопасности, которая, имея опыт фаши, в ряде районов страны без особого сопротивления даже разоружала полицию и фактически захватывала власть. Наконец, это сама партия, которая стремительно становилась массовой, причем рядовые партийные организации были отделены от руководства ("внутренняя" и "внешняя" партии, по выражению Дж. Оруэлла).

8. Правительство не приняло сколь-нибудь серьезных мер для сдерживания явно выходящих за рамки всякого нормального права фашистов. Считая главными врагами демократии коммунистов, правящие партии даже рассчитывали использовать фашистов в антикоммунистической борьбе. Полиция оставалась нейтральной во время погромов социалистических газет (которые стали доброй традицией, первый такой акт произошел в апреле 1919 года, когда боевики разгромили редакцию газеты "Аванти", главным редактором которой незадолго до этого был сам Муссолини), в ряде случаев во время стычек с коммунистами полиция поддерживала фашистов, суды часто оправдывали фашистских боевиков, армия явно симпатизировала Муссолини, многие офицеры вступили в партию (и привнесли в нее военную дисциплину и методическую жестокость).

Опасность фашизации была понята очень поздно. В 1921 году правительство попыталось урегулировать обстановку в стране, подписав с лидерами фашистов и коммунистов "пакт умиротворения". Но, разумеется, пакт не соблюдался. Чем отчаяннее становилось экономическое положение, тем быстрее теряли авторитет старые демократические партии, тем сильнее делались фашисты.

17 октября 1922 года начальник службы армейской безопасности писал: "Муссолини настолько уверен в победе и в том, что он является хозяином положения, что предвидит даже первые шаги своего правительства. Кажется, он намеревается совершить переворот от 4 до 11 ноября". Офицер ошибся, переворот произошел 28 октября.

9. Событие, именуемое "Походом на Рим", походом в военном смысле слова не являлось. За этими громкими словами, вызывающими в памяти либо имперскую эпоху, либо время Рисорджименто, скрывается не более, чем весьма пышная демонстрация, не встретившая практически никакого сопротивления. Пышные черные формы фашистов выгодно выделяли в центре скромный штатский костюм дуче (показная личная скромность - качество для харизматического лидера необходимое). Это хорошо отрежиссированное представление закончилось весьма эффектно - отставкой правительства Луиджи Факта и назначением премьер-министром Бенито Муссолини.

Таким образом, видимость легитимности была соблюдена, что было очень важно для традиционалистски настроенной большой части населения да и самой фашистской верхушки, тесно связанной с прежними социальными и политическими элитами ( вспомним хотя бы семейные связи нового премьера с фамилией Чиано). Муссолини получил власть из рук главы государства - короля, то есть мы не имеем дела с революцией (для каковой, кроме незаконного характера, необходимы насилие и участие большой части населения). Но мы не имеем здесь дела и с легитимной государственной процедурой, ибо "Поход на Рим" был организован вопреки действовавшим законам, и королю просто не оставалось ничего другого, как узаконить фактический захват власти "партией нового типа", тем более, что с последней были связаны большие надежды на политическую, экономическую и социальную стабилизацию в стране.

Подобный характер захвата власти, в отличии от революционных событий в России, несколько ограничил на первых порах вожделенную политическую монополию фашистов. Первое правительство Муссолини не было однопартийным. Видимость легитимности и более сильные, чем в России, либеральные традиции, а главным образом неполная уверенность в собственных силах заставили терпеть в правительстве нефашистское большинство (фашисты получили лишь 4 портфеля), что определенно сводило на нет эффект "Похода на Рим".

Таким образом Муссолини оказался премьером в рамках старой ,"прогнившей", государственной системы. Вывод из этого был сделан весьма простой: эту систему следует перестроить. Перестройка государственного аппарата началась практически сразу, но продолжалась весьма долго. Прежде всего, уже в декабре 1922 года был образован Большой Фашистский Совет, взявший на себя многие функции государственной власти. В него входили министры-фашисты и руководство партии. Назначался он лично Муссолини, который стал его бессменным председателем. Большой Фашистский Совет контролировал деятельность правительства и (!) рассматривал законопроекты перед их поступлением в парламент. Таким образом, уходил в прошлое ненавистно либеральный принцип разделения властей, более того, явно началось сращивание руководства партии с государственным аппаратом - залог политической монополии. Другим актом политической перестройки стал королевский указ, узаконивший Добровольную Милицию Национальной Безопасности наравне с полицией; Муссолини получал таким образом вполне легальную личную гвардию, на все готовую для дуче.

10. Но до создания тоталитарного режима было еще далеко. Фашисты не пользовались еще необходимой для этого поддержкой масс, весьма сильна была еще оппозиция, армия внушала некоторые сомнения, наконец, экономические проблемы Италии вопреки обещаниям дуче не были решены мистическим способом после прихода к власти, а напротив того, продолжали углубляться.

И хотя на парламентских выборах 1924 года фашисты победили, довольно много голосов получила оппозиция - социалисты, Народная партия и даже коммунисты. В этих условиях фашисты совершили ошибку, попытавшись одним ударом разрубить гордиев узел политических отношений, ошибку, повлекшую за собой серьезнейший кризис партии. "Партии нового типа" обычно не брезгуют откровенно бандитскими методами политической борьбы, обычно это действует весьма успешно, шокируя оппонентов, но на сей раз мафиозные методы фашистов обернулись против них самих.

Один из лидеров оппозиции, особенно часто донимавший дуче в парламенте - Джакомо Маттеотти - был похищен и убит фашистами. Взрыв возмущения, последовавший за этим, едва не привел партию к развалу. Массовый выход из партии и растерянность руководства заставляла Муссолини даже говорить о возможной отставке. Оппозиция же, воспользовавшись растерянностью врагов создала первый на западе антифашистский фронт - Авентинский блок (по одной из версий, именно на Авентинский холм удалились римские плебеи во время борьбы с патрициями, что принесло первым победу). Блок отозвал депутатов из парламента и начал широкую антифашистскую пропаганду, надеясь на крах фашистских организаций из-за внутренних противоречий и утраты авторитета.

Однако, довольно пассивная тактика Авентинского блока, непримиримая вражда внутри антифашистского лагеря (коммунисты так и не вошли в блок), а главное - продолжавшийся несмотря ни на что рост влияния сторонников дуче позволили ему реанимировать и усилить свою власть.

В 1925 году, отбросив либеральные реверансы, Муссолини прямо заявил о своих намерениях. "Мы хотим фашизировать нацию. Должны быть итальянцы эпохи фашизма, как были, например, итальянцы эпохи Возрождения". Более конкретная программы заключалась в намерении обуздать всяческую оппозицию и восстановить Римскую империю: "Для фашизма стремление к империи, то есть к национальному распространению, является жизненным проявлением. Обратное, то есть сидение дома - есть признак упадка. Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, являются империалистами".

Именно в этом духе и строилась дальнейшая политика фашистов. В 1926 году, после неудачного покушения на Муссолини, вступили в силу "чрезвычайные законы". Прежде всего, специальным законом распускались все "антинациональные" партии, то есть создавался желанный фактически однопартийный режим. Для рассмотрения политических дел, связанных с деятельностью запрещенной отныне оппозиции, создавался Особый трибунал.

Но таким образом, Муссолини получал не более, чем банальную военную или партийную диктатуру, а этого было мало. Стояла задача создания некоммунистического, но тоталитарного режима, суть которого дуче сформулировал чеканной формулировкой: "Все в государстве, ничего вне государства". Власть должна быть "общенациональной", а для этого нужно было крепко привязать население (вполне готовое к этому в силу массовизации, и фашисты это знали и учитывали) к фашизированному государству. Система "приводных ремней" была в Италии построена своеобразно. Речь идет о КОРПОРАТИВНОЙ системе. Закон, именуемый "Хартией труда", запрещал все нефашистские профессиональные союзы, бывшие явной угрозой всеобщему объединению под руководством партии, и создавал вместо них КОРПОРАЦИИ. Профсоюзами эти новые организации не были. Они были главным "приводным ремнем" фашистского государства. Во-первых, они должны были включать (а в 1930 году специальным указом включили) все население Италии , что весьма существенно облегчало контроль над массой и консервацию ее политической активности, направленной в нужное русло. Во-вторых, корпорации стали незаменимым буфером для политической деятельности все еще живой оппозиции - дело в том, что кандидатов в итальянский парламент могли выдвигать только (!) корпорации, причем Большой Фашистский Совет, фактически окончательно заменивший правительство, одобрял или не одобрял эти кандидатуры; выборы таким образом, хотя формально и сохранились, потеряли всякий смысл. В-третьих, корпорации решали важнейшую для тоталитарного режима проблему контроля над экономикой, которая, в отличии от советской России, не была национализирована. В корпорации входили не только рабочие, но и предприниматели, вынужденные соблюдать некоторую дисциплину и лишенные таким образом хозяйственной свободы, да и вообще все трудящиеся отрасли. К 1932 году в Италии насчитывалось 22 корпорации по отраслям экономики. Это позволяло государству не только контролировать, но и прямо управлять экономикой, формально остающейся негосударственной, это позволяло мобилизовывать население, например, на "битвы за хлеб", это позволяло волевыми методами решать хозяйственный проблемы, сводя на нет рыночные законы ( из-за этого удалось несколько стабилизировать финансовое положение, ограничить инфляцию, поднять производство, сократить безработицу; впрочем, Великая депрессия 1929 года сильно помешала этому - Италия, в отличии от других тоталитарных режимов, оставалась включенной в мировую торговлю).

Помимо корпораций, действовали и другие "приводные ремни": "внешняя" партия, школа, армия, молодежные, женские, спортивные и другие организации.

11. Таким образом, в Италии имел место первый опыт создания тоталитарного общества некоммунистического типа. Однако опыт этот удался не вполне. Хотя Муссолини наиболее активно использовал термин "тоталитарное государство", если сравнивать фашизм с советским коммунизмом или германским национал-социализмом, то можно усомниться в подлинно тоталитарной сущности первого.

Действительно, Италия не знала террора такого масштаба, как Германия или Россия: с 1926 по 1932 год Особые трибуналы вынесли политическим "преступникам" всего 7 смертных приговоров! 12000 человек были признаны невиновными после ареста, можно ли представить себе такое в Германии или России? Весьма распространенным методом политических репрессий было насильственное кормление жертвы касторкой с последующим освобождением при большом скоплении народа, что весьма положительно влияло на здоровье, прочищая желудок, хотя весьма подрывало авторитет оппозиционера. Когда Муссолини спросили, почему в Италии не расстреливают на месте воров, проституток, бродяг и т.д., он ответил: "Мы не в России". За все годы фашистского правления поэтому так и не удалось подавить оппозицию.

Итальянский тоталитаризм, вопреки сути этого явления, вполне мирно уживался с такими вполне традиционными институтами, как монархия (Муссолини всегда оставался лишь премьер-министром), католическая Церковь (именно Муссолини заключил с папой Пием XI в 1929 году Латеранский конкордат (соглашение), по которому папе предоставлялась светская власть во вновь созданном государстве Ватикан) и аристократия. Фашизм накладывался на столетиями сложившиеся формы жизни маленьких итальянских городков и деревень весьма мало или вовсе не затронутых индустриализацией, не разрушая их, как это делал большевизм в России, а пытаясь приспособить к но вой идеологии ( апеллирующей к традициям ) и способам социальной организации.

Все это делало фашистов ущербными даже в глазах их союзников - немецких национал-социалистов. Геббельс писал, что дуче - "не революционер как Гитлер и Сталин...ему не хватает широты мирового революционера и мятежника" Сам Гитлер много раз давал понять, что Сталин по духу гораздо ближе к нему, чем Муссолини. И только безудержный империализм дуче делал Гитлера его союзником в войне против старых демократий Запада.

Что же до сути тоталитарного режима некоммунистического типа, то существенно более чистая модель его была создана в Германии, но в совершенно других условиях.