Реферат: Дени Дидро. Нескромные сокровища

Действие этого произведения, насыщенного в соответствии с литературной модой эпохи псевдовосточным колоритом, происходит в Африке, в столице империи Конго — Банзе, в которой легко угадывается Париж с его нравами, причудами, а также вполне реальными обитателями.

С 1500000003200001 г. от Сотворения мира в Конго правит султан Мангогул. Когда он родился, отец его — славный Эргебзед — не стал созывать к колыбели сына фей, ибо большинство государей, воспитание которых было поручено этим женским умам, оказались глупцами. Эргебзед лишь повелел главному гаруспику Кодендо составить младенцу гороскоп. Но Кодендо, выдвинувшийся исключительно благодаря заслугам своего двоюродного деда — великолепного повара, по звездам читать не умел и судьбу ребенку предсказать не смог. Детство принца было самым заурядным: еще не научившись говорить, он изрек множество прекрасных вещей и в четыре года дал материал для целой «Мангогулиады», а к двадцати годам умел пить, есть и спать не хуже всякого властелина его возраста.

Движимый бессмысленной прихотью, свойственной великим мира сего, старый Эргебзед передал корону сыну — и тот стал блистательным монархом. Он выиграл множество сражений, увеличил империю, привел в порядок финансы, исправил законы, даже учредил академии, причем сделал все это — к изумлению ученых, — не зная ни слова по-латыни. А еще Мангогул был мягок, любезен, весел, красив и умен. Многие женщины добивались его благосклонности, но уже несколько лет сердцем султана владела прекрасная юная Мирзоза. Нежные любовники никогда ничего не таили друг от друга и были совершенно счастливы. Но порой они скучали. И однажды Мирзоза, сидя за вязанием, сказала: — Вы пресыщены, государь. Но гений Кукуфа, ваш родственник и друг, поможет вам развлечься.

А гений Кукуфа, старый ипохондрик, укрылся в уединении, чтобы всласть заняться усовершенствованием Великой Пагоды. Зашитый в мешок и обмотанный веревкой, он спит на циновке — но может показаться, будто он созерцает…

На зов султана Кукуфа прилетает, держась за ноги двух больших сов, и вручает Мангогулу серебряный перстень. Если повернуть его камень перед любой женщиной, то самая интимная часть её тела, её сокровище, поведает обо всех похождениях своей хозяйки. Надетый же на мизинец, перстень делает своего владельца невидимым и переносит его куда угодно.

Мангогул приходит в восторг и мечтает испытать Мирзозу, но не решается: во-первых, он ей полностью доверяет, а во-вторых, боится, узнав горькую правду, потерять любимую и умереть с горя. Мирзоза тоже умоляет не подвергать её испытанию: красавицу глубоко оскорбляет недоверие султана, которое грозит убить их любовь.

Поклявшись Мирзозе никогда не испытывать на ней действил кольца, Мангогул отправляется в покои старшей султанши Манимонбанды и наводит перстень на одну из присутствующих там дам — очаровательную проказницу Альсину, которая мило болтает со своим супругом-эмиром, хотя они женаты уже неделю и по обычаю могут теперь даже не встречаться. До свадьбы прелестница сумела убедить влюбленного эмира, что все слухи, ходящие о ней, — лишь гнусная ложь, теперь же сокровище Альсины громко изрекает, как гордится, что хозяйка его стала важной особой, и рассказывает, на какие ухищрения пришлось ей пойти, дабы убедить пылкого эмира в своей невинности. Тут Альсина благоразумно падает в обморок, а придворные объясняют случившееся истерическим припадком, исходящим, так сказать, из нижней области.

Это происшествие наделало много шума. Речь сокровища Альсины была опубликована, исправлена, дополнена и откомментирована, Красавица «прославилась» на всю страну, что, впрочем, восприняла с абсолютным хладнокровием. А вот Мирзоза печалится: султан собирается внести смуту во все дома, раскрыть глаза мужьям, привести в отчаяние любовников, погубить женщин, обесчестить девушек… Да, Мангогул твердо намерен забавляться и дальше!

Над феноменом говорящих сокровищ бьются лучшие умы Академии наук Банзы. Сие явление ставит в тупик приверженцев обеих научных школ Конго — и вихревиков во главе с великим Олибри, и притяженцев во главе с великим Чирчино. Вихревик Персифло, выпустивший в свет трактаты о бесконечном количестве предметов, ему неизвестных, связывает болтовню сокровищ с морскими приливами, а ученый Оркотом считает, что сокровища говорили всегда, но тихо, нынче же, когда вольность речи стала таковой, что без стыда рассуждает о самых интимных вещах, сокровища заверещали во весь голос. Вскоре диспут мудрецов делается бурным: от вопроса удаляются, теряют нить, находят её и снова теряют, ожесточаются, доходят до криков, потом до взаимных оскорблений — на чем заседание Академии и заканчивается.

Священнослужители объявляют болтовню сокровищ предметом своей компетенции. Брамины-лицемеры, чревоугодники и распутники, приписывают это чудо злому духу Кадабре; таким образом они пытаются сокрыть собственные грехи — а ради этого любой брамин-лицемер пожертвует всеми пагодами и алтарями. Праведный брамин в большой мечети провозглашает, что болтовня сокровищ — это кара, которую Брама обрушил на погрязшее в пороках общество. Услышав сие, люди проливают слезы, прибегают к молитвам и слегка даже к бичеваниям, но ничего в своей жизни не меняют.

Правда, женщины Конго трепещут: тут с языка-то вечно срываются глупости — так что же может наплести сокровище?! Впрочем, дамы считают, что болтовня сокровищ скоро войдет в обычай — не отказываться же из-за нее от галантных похождений! Тут очень кстати один из многочисленных мошенников Банзы, которых нищета сделала изобретательными, — некий господин Эолипиль, несколько лет читавший лекции по эрундистике, объявляет, что придумал кляпы для сокровищ. «Наморднички» эти немедленно входят в моду, и женщины расстаются с ними, лишь убедившись, что от них больше вреда, чем пользы.

Так, Зелида и София, две подруги-лицемерки, 15 лет скрывавшие свои интрижки с таким искусством, что все считали этих дам образцами добродетели, теперь в панике посылают за ювелиром Френиколем, после долгих торгов покупают у него самые крошечные «наморднички» — и вскоре над подругами смеется весь город, узнавший эту историю от служанки Зелиды и от самого ювелира. София решает, что, потеряв доброе имя, надо сохранить хотя бы удовольствия, и пускается во все тяжкие, Зелида же с горя уходит в монастырь. Бедняжка искренне любила мужа и изменяла ему только под влиянием дурных нравов, царящих в свете. Ведь красавицам с детства внушают, будто заниматься домом и быть при муже — значит похоронить себя заживо…

Не помог «намордничек» и красавице Зелаис. Когда султан направляет на нее свой перстень, сокровище её начинает удавленно хрипеть, а сама она падает без чувств, и врач Оркотом, снимая с несчастной «намордник», видит зашнурованное сокровище в состоянии острого пароксизма Так выясняется, что кляп может убить — от болтовни же сокровищ еще никто не умер. Потому дамы отказываются от «намордников» и ограничиваются теперь лишь истериками. «Без любовников и истерик вообще нельзя вращаться в свете», — замечает по этому поводу один придворный.

Султан устраивает 30 проб кольца — и чего только не слышит! На интимном ужине у Мирзозы сокровище одной дамы устало перечисляет всех её любовников, и хотя придворные убеждают разъяренного мужа не расстраиваться из-за такой ерунды, тот запирает жену в монастырь. Последовав за ней, султан наводит перстень на сокровища монашек и узнает, сколько младенцев родили эти «девственницы». Сокровище страстной картежницы Маниллы вспоминает, сколько раз оно платило карточные долги своей хозяйки и добывало ей денег на игру, обобрав старого главу браминов и разорив финансиста Тюркареса В опере султан направляет кольцо на хористок, и их сокровища начинают распевать фривольные куплеты, но вскоре спектакль кончается и сокровища актрис отправляются туда, где им предстоит заниматься отнюдь не пением.

Но больше всего султана потрясает история Фелисы — не столь красивой, сколь очаровательной двадцатипятилетней жены пятидесятилетнего эмира Самбуко, богатого и знаменитого полководца и дипломата. Пока он трудился во славу Конго, сокровище Фелисы поглотило славу, карьеру и жизнь отважного полковника Зермунзаида, который, предаваясь в походе любви с Фелисой, не заметил приближения неприятеля; тогда погибло более трех тысяч человек, Фелиса же с криком «Горе побежденным!» бросилась на постель, где всю ночь бурно переживала свое несчастье в объятиях вражеского генерала, а потом страдала в плену у молодого и пылкого императора Бенина Но муж выкупил Фелису, и её сокровище быстро поглотило все колоссальные доходы, три пруда и два высокоствольных леса главы браминов, друга Самбуко, а потом сожрало прекрасное имение, дворец и лошадей одного министра, бросило тень на множество титулов, приобрело несметные богатства… А старый муж все знает и молчит.

Зато древнее сокровище престарелой Гарии, уже забывшее о первых приключениях своей хозяйки, рассказывает о её втором муже, бедном гасконском дворянине Сендоре. Нищета победила его отвращение к морщинам и четырем любимым собакам Гарии. В первую брачную ночь он был жестоко покусан псами и долго потом уговаривал старуху выгнать собак из спальни. Наконец Сендор вышвырнул в окно любимую левретку жены, и Гария на всю жизнь возненавидела убийцу-мужа, которого вытащила из нищеты.

А в укромном домике сенатора Гиппоманеса, который вместо того, чтобы думать о судьбах страны, предается тайному разврату, сокровище очередной дамы этого вельможи — пышнотелой Альфаны — сетует на свою многотрудную жизнь: ведь мать Альфаны растранжирила все состояние семьи, и теперь дочери приходится зарабатывать известным способом…

Сокровище знатной дамы Эрифилы пылко призывает актера Оргольи. На свидании с красавицей тот премило ковыряет в носу — жест весьма театральный, восхищающий знатоков — и любуется исключительно собой и своими талантами.

Сокровище долговязой, белобрысой, развязной и распутной Фанни ругает прославленных предков своей хозяйки («Глупое положение титулованного сокровища!») и вспоминает, как Фанни целых полтора дня страдала из-за того, что её никто не любит. «Но ведь любящий требует от любимой ответного чувства — и верности в придачу!» — сказал ей тогда молодой философ Амизадар и с грустью заговорил о своей умершей возлюбленной. Раскрыв сердца друг другу, познали они величайшее счастье, неведомое менее влюбленным и менее искренним смертным. Но это не для светских дам. И хоть сокровище Фанни в восторге от Амизадара, сама она решает, что он и его странные идеалы просто опасны…

Во время бала-маскарада султан выслушивает сокровища горожанок: одни хотят наслаждений, другие — денег. А после бала двое офицеров едва не убивают друг друга: Амина, любовница Алибега, подавала надежды Нассесу! Но сокровище Амины признается, что подавало надежды вовсе не Нассесу, а его статному лакею. Как же глупы мужчины! Думают, что такие мелочи, как чины и звания, могут обмануть сокровище женщины! Офицеры в ужасе отшатываются от Амины, а султан выслушивает сокровище Киприи — высохшей особы, желающей, чтобы её считали блондинкой. В молодости она танцевала в марокканском театре; содержатель — Мегемет Трипадхуд привез её в Париж и бросил, но придворные прельстились марокканкой, и она заработала кучу денег. Однако великим талантам нужна большая сцена. В поте лица трудилась Киприя в Лондоне, Вене, Риме, в Испании и Индии, побывала в Константинополе — но ей не понравилась страна, где сокровища сидят под замком, хотя мусульмане и отличаются легкостью французов, пылкостью англичан, силой германцев, стойкостью испанцев и налетом итальянской утонченности. Потом Киприя славно поработала в Конго, а став ни на что не годной, подцепила знатного и богатого добряка-мужа. О своих похождениях сокровище-путешественник болтает на английском, итальянском, испанском и латыни, но автор не рекомендует переводить эти непристойности дамам.

Впрочем, иногда султан использует волшебное кольцо и во благо. Перстень помогает решить проблему пенсий, о которых хлопочут толпы вдов, потерявших мужей во время победоносных войн султана. Сокровища этих женщин докладывают, что отцы их детей — вовсе не мужья-герои, которых и прикончили-то не враги, а любовники жен, пенсии же вдовы потратят на содержание смазливых лакеев и актеров… Кольцо спасает от смертной казни через кастрацию знатного красавца Керсаэля: его любовница, молодая прекрасная Фатима, услышав, что он собирается бросить её ради танцовщицы, из мести заявляет, будто он её, Фатиму, изнасиловал. Узнав правду, султан торжественно сажает злодейку и её сокровище под замок — зато вызволяет из дальнего имения прелестную Эгле, которую запер там ревнивый муж, великий кравчий Селеби, наслушавшийся лживых наветов её врагов; да и сама она, следуя советам добрых подруг, вела себя так, словно была виновна, за что и просидела полгода в провинции — а это для придворной дамы страшнее смерти.

Испытывает султан и сокровища дам, связями с которыми похваляются придворные щеголи, — и выясняет, что среди множества любовников этих женщин не было ни одного из тех, кто громко позорит их имена.

После проб кольца султан начинает сильно сомневаться в могуществе пагод, честности мужчин и добродетели женщин. Сокровища последних рассуждают, как сокровища кобыл! И султан направляет перстень на свою голубоглазую лошадку золотистой масти, в гневе изгнав секретаря Зигзага, который осмелился думать, будто является слугой султана, а не его лошади, — и забыл, что, входя в дома великих мира сего, нужно оставлять свои убеждения за порогом. Ржание кобылки, почтительно записанное другим секретарем, ученые мужи объявляют: а) трогательным монологом из древнегреческой трагедии; б) важным фрагментом египетской теологии; в) началом надгробной речи у могилы Ганнибала; г) китайской молитвой. И лишь Гулливер, вернувшийся из страны лошадей, легко переводит пестрящую орфографическими ошибками повесть о любви старого паши и маленькой кобылки, которую до того покрывало великое множество ослов.

А Мирзоза философствует. Местом обиталища души у младенца она объявляет ноги. С возрастом душа поднимается все выше — и у многих женщин на всю жизнь остается в сокровище. Оно и определяет поведение таких особ. Но у истинно добродетельной дамы душа находится в голове и в сердце; и только к одному нежно любимому человеку влекут такую даму и зов сердца, и голос сокровища. Султан отказывается верить, что у женщин вообще есть душа Со смехом он читает Мирзозе записки изнуренных многотрудными странствиями путешественников, которых посылал на далекий остров стяжать мудрость. На острове этом жрецы, подбирая супружеские пары, тщательно следят за тем, чтобы сокровища жениха и невесты идеально совпадали по форме, размеру и температуре, а на самых темпераментных особ возлагается почетная обязанность служить всему обществу. «Ведь все на свете условно, — говорит верховный жрец острова. — Преступлением называете вы то, что мы считаем добродетелью…»

Мирзоза шокирована. Султан же замечает, что если бы любимая была поглупее и всегда бы восторженно его слушала, то это бы их очень сблизило! Вот у островитян каждый занимается своим делом. А в Конго — каждый не своим. Хотя и там и тут очень смешные моды. Ведь в области моды безумцы издают законы для умных, а куртизанки — для честных женщин…

Впрочем, если султан сумеет найти этих самых честных женщин, он готов подарить Мирзозе загородный дворец и прелестную фарфоровую обезьянку. Ведь даже милая Эгле, обиженная на мужа, уступила Альманзору… Зато Фрикамона, проведшая юность в монастыре, даже на порог не пускает мужчин, живет в окружении скромных девушек и обожает свою подругу Акарис. А другая дама, Каллипига, сетует на то, что её возлюбленный Мироло не обращает внимания на её сокровище, предпочитая совсем иные наслаждения. Султан восхищен добродетелью этих дам, но Мирзоза почему-то не разделяет его восторгов.

На досуге Мангогул, Мирзоза, пожилой придворный Селим и писатель Рикарик — человек эрудированный, но тем не менее умный — спорят о литературе. Рикарик превозносит древних авторов, Селим отстаивает современных сочинителей, описывающих истинные человеческие чувства. «Какое мне дело до правил поэтики? Лишь бы мне нравилась книга!» — говорит он. «Нравиться и умилять может только правда, — соглашается Мирзоза. — Но разве те напыщенные действа, которые ставят в театрах, походят на настоящую жизнь?!»

А ночью Мирзозе снятся прекрасные статуи великих писателей и мыслителей разных эпох. Мрачные догматики окуривают статуи ладаном, что немного вредит изваяниям, а пигмеи оплевывают их, что не вредит статуям совсем. Другие пигмеи отрезают у живых голов носы и уши — подправляют классиков…

Уставшему от философствований султану тоже снится сон. Мангогул на гиппогрифе возносится в парящее в мутном пространстве огромное здание, полное старых полуголых калек и уродов с важными лицами. Балансируя на острие иглы, почти нагой старик выдувает мыльные пузыри. «Это страна гипотез, — объясняет султану Платон. — А клочки ткани на телах философов — остатки одежд Сократа…» Тут султан видит слабого ребенка, который на глазах превращается в могучего великана с факелом в руке, озаряющим светом весь мир. Это Опыт, который одним ударом рушит шаткое здание гипотез.

Султанский фокусник Блокулокус по прозвищу Пустой Сон рассуждает о ночных видениях. Тут все дело в нашем восприятии… Ведь и наяву одних людей мы принимаем за умников, других за храбрецов, старые дуры считают себя красавицами, а ученые публикуют свои ночные бредни в виде научных трудов…

Пока султан ищет добродетельных дам, шестидесятилетний Селим — красивый, благородный, изящный, мудрый, бывший в молодости любимцем всех прелестниц, в старости же прославившийся на государственном поприще и снискавший всеобщее уважение, — признается, что так и не сумел постичь женщин и может лишь боготворить их. Мальчишкой он лишился невинности с юной кузиной Эмилией; та умерла родами, а Селима пожурили и отправили путешествовать. В Тунисе он лазил по веревочной лестнице к жене пирата, на пути в Европу ласкал во время шторма прелестную португалку, пока её ревнивый муж стоял на капитанском мостике; в Мадриде Селим любил прекрасную испанку, но жизнь любил еще больше, а потому бежал от супруга красавицы. Знавал Селим легкомысленных француженок, холодных с виду, но пылких и мстительных англичанок, чопорных немок, искусных в ласках итальянок. Через четыре года Селим вполне образованным вернулся домой; поскольку же он интересовался и серьезными вещами, изучив военное дело и танцы, то получил высокий пост и стал участвовать во всех увеселениях принца Эргебзеда. В Банзе Селим узнал женщин всех возрастов, наций и сословий — и распутных светских дам, и лицемерных буржуазок, и монахинь, к которым проник, переодевшись послушницей. И везде вместо искренних чувств находил он лишь лживость и притворство. В тридцать лет Селим женился ради продолжения рода; супруги относились друг к другу как подобает — холодно и благопристойно. Но как-то Селим встретил очаровательную Сидализу — жену полковника спаги Осталука, славного человека, но жуткого урода и ревнивца. С огромным трудом, совершенно изменившись, удалось Селиму завоевать сердце добродетельной Сидализы, считавшей, что без уважения любви быть не может. Селим спрятал обожаемую женщину в своем домике, но ревнивый муж выследил беглецов и пронзил грудь жены кинжалом. Селим прикончил негодяя и долго оплакивал любимую, но потом понял, что вечного горя не бывает и вот уже пять лет связан нежными чувствами с очаровательной Фульвией. Султан спешит испытать её сокровище — и выясняется, что сия титулованная дама в страстном стремлении обзавестись наследником десять лет отдается всем подряд. Оскорбленный Селим подумывает удалиться от двора и стать философом, но султан удерживает его в столице, где Селим продолжает пользоваться всеобщей любовью.

Он рассказывает Мирзозе о «добрых старых временах», «золотом веке Конго» — царствовании деда Мангогула, султана Каноглу (намек на Людовика XIV). Да, было много блеска — но какая нищета и какое бесправие! А ведь мерило величия государя — это счастье его подданных. Каноглу же превратил своих приближенных в марионеток, да и сам стал марионеткой, которой управляла старая дряхлая фея (намек на г-жу де Ментенон).

А султан тем временем испытывает сокровище Заиды — дамы с безупречной репутацией. И сердце, и сокровище красавицы в один голос говорят о любви к Зулейману. Правда, замужем Заида за отвратительным Кермадесом… И все же султана потрясает образ верной и прекрасной Заиды — и Мангогул сам делает ей нескромное предложение, получив же решительный отказ, возвращается к пленительной Мирзозе.

А та, поклонница высоких принципов, совершенно не подходящих ни к её возрасту, ни к положению, ни к лицу, восхваляет чистую любовь, основанную на дружбе. Султан и Селим смеются. Без зова плоти любви нет! И Селим рассказывает историю о прекрасном юноше Гиласе. Великий идол лишил его способности удовлетворять страсть и предрек, что излечит несчастного лишь женщина, которая не разлюбит его, далее узнав о его беде. Но все женщины — даже горячие поклонницы платонической любви, старухи и непорочные весталки — отшатываются от Гиласа. Исцеляет его лишь прекрасная Ифис, на которой лежит такое же заклятие. Гилас с таким пылом выражает ей свою благодарность, что вскоре ему начинает грозить возврат болезни…

Тут приходит известие о смерти Суламека — скверного плясуна, который благодаря усилиям поклонниц стал учителем танцев султана, а потом с помощью реверансов — и великим визирем, в каковой должности и продремал пятнадцать лет. Во время блистательной надгробной речи проповедника Брррубубу Мирзоза, которую ложь всегда приводит в истерическое состояние, впадает в летаргию. Чтобы проверить, жива ли красавица, султан направляет на нее перстень, и сокровище Мирзозы заявляет, что, верное султану до гроба, оно не в силах расстаться с любимым и отправиться на тот свет. Очнувшаяся фаворитка оскорблена тем, что султан нарушил обещание, но тот в восторге клянется ей в вечной любви. Простив государя, фаворитка все же умоляет его вернуть перстень Кукуфе и не тревожить больше ни своего сердца, ни всей страны. Taк султан и поступает.