Курсовая работа: Переплетение культур в Передней Азии

ПЕРЕДНЯЯ АЗИЯ И ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ КУЛЬТУР.

Вавилония.

На протяжении многих веков, прошедших после крушения империи фарао-

нов, каменные громады пирамид и развалины грандиозных храмов поражали

воображение новых хозяев Нила, напоминая о том, что там некогда расц-

ветала великая культура.

На восток от Египта только холмы, мало гармонирующие с общим пей-

зажем долины Тигра и Евфрата, возбуждали порой любопытство путешествен-

ников, да, пожалуй, еще глиняные черепки - частые находки арабов -,

испещренные какими-то знаками, похожими "на следы птицы на мокром пес-

ке".

Между тем в Месопотамии, на нынешней территории Ирака, в очень

далекие времена возникла и утвердилась столь же высокая, как в Египте,

культура, сыгравшая не меньшую роль в истории человечества.

О могущественном некогда Вавилонском царстве и о великой асси-

рийской державе еще до прошлого века было известно только из Библии да

из писаний Геродота и некоторых других древних авторов. Были такие го-

сударства и такие народы, много пролившие крови в бесчисленных войнах,

много строившие и, по-видимому,преуспевшие во многих знаниях, но како-

ва была их культура и что она дала человечеству, оставалось неясным.

Ибо никакими памятниками этой культуры, если не считать обожженных

глиняных табличек с непонятными знаками, потомство не располагало.

Французскому консулу в Мосуле Полю-Эмилю Ботта принадлежит честь

первого археологического открытия в Двуречье. Узнав, что он интересу-

ется этими странными табличками, какой-то араб сообщил ему, что их

множество в его деревушке, где их давно уже употребляют на хозяйствен-

ные нужды. Ботта организовал раскопки на холме около указанной арабом

деревни и обнаружил под мусором и землей не только черепки, но целые

стены и рельефы с изображением каких-то диковинных зверей. Так были

открыты развалины ассирийского царского дворца.

Теперь известно, что в зодчестве и в ваянии древние обитатели

Двуречья были, вероятно, не менее плодовиты, чем египтяне. Как же мог-

ло случиться, что мусор и песок покрыли остатки всего, что когда-то

было создано ими ?

Двуречье было бедно камнем, и потому строили там из кирпича. Кир-

пичные же постройки погибли от времени...

В отличие от долины Нила, где на протяжении трех тысячелетий оби-

тал один народ и существовало одно государство, в долине Тигра и Евф-

рата одно государственное образование не раз сменялось другим, различ-

ные народы воевали между собой, причем победители обычно разрушали до

основания храмы, крепости и города побежденных.

И наконец, Вавилония, не защищенная извне, как Египет,труднопро-

ходимыми песками, часто подвергалась вражеским нашествиям, разорявшим

страну,

Так погибли многие великие творения искусства и была предана заб-

вению великая культура.

Народы различного происхождения, враждовавшие друг с другом

в Двуречье, создали несколько культур, и все же искусство их в своей

совокупности отмечено общими чертами, глубоко отличающими его от еги-

петского.

Искусство древних народов юга Месопотамии обычно обозначается как

вавилонское искусство; это название распространяется на название не

только самого Вавилона ( начало II тысячелетия до н.э.), но и некогда

самостоятельных шумеро-аккадских государств ( IV-III тысячелетия до

н.э.), объединенных затем Вавилоном. Ибо вавилонскую культуру можно

считать прямой наследницей шумеро-аккадской культуры.

Как и культура Египта и, вероятно, примерно в одно и то же время,

эта культура возникла в Двуречье в конце неолита опять же в связи с

рационализацией земледелия. Если Египет, по выражению Геродота,- дар

Нила, то и Вавилон следует признать даром Тигра и Евфрата, так как ве-

сенние разливы этих рек оставляют вокруг благодатные для почвы наслое-

ния ила.

И здесь первобытнообщинный строй сменился постепенно рабовладель-

ческим. Однако в Двуречье долго не существовало единого государства,

управляемого единой деспотической властью. Такая власть была установ-

лена в отдельных городах-государствах, постоянно враждовавших между

собой из-за полива полей, из-за рабов и скота. Вначале власть эта на-

ходилась целиком и полностью в руках жречества.

Религия в Двуречье была опорой рабовладельческой верхушки. Однако

сама эта верхушка не была устойчивой, ибо главенство постоянно перехо-

дило от одного города-государства к другому. Не заупокойный культ, не

мечта продлить и в загробном мире все блага жизни вместе с властью,

вдохновляли учение шумеро-аккадских жрецов. Жестокая борьба без пощады

для побежденных определяла мировоззрение тамошних земных владык, внед-

ривших его в сознание своих подданных.

Смерть неизбежна, и смерть ужасна. Герой древнего вавилонского

эпоса отважный и непобедимый Гильгамеш, "на две трети бог, на одну -

человек", обретает бессмертие, но не может им воспользоваться, ибо в

царстве мертвых "траву молодости" съедает змея.

В вавилонском искусстве нельзя встретить изображение погребальных

сцен. Все помыслы, все устремления вавилонянина - в той действитель-

ности, которую ему открывает жизнь. Но жизнь не солнечная, не цвету-

щая, а жизнь, исполненная загадок, основанная на борьбе, жизнь, зави-

сящая от воли высших сил, добрых духов и злых демонов, тоже ведущих

между собой беспощадную борьбу.

Огромную роль в верованиях древних обитателей Двуречья играли

культ воды и культ небесных светил.

Культ воды - с одной стороны, как доброй силы, источника плодоро-

дия, а с другой - как силы злой, беспощадной, очевидно не раз опусто-

шавшей эти края ( как и в древних еврейских сказаниях, грозная легенда

о потопе приводится с поразительным совпадением подробностей и в ска-

заниях Шумеры).

Культ небесных светил - как проявление божественной воли.

Ответить на вопросы, научить жить, не встречаясь со злыми духа-

ми,огласить божественную волю - все это мог сделать только жрец. И

действительно, жрецы знали очень много - тому свидетельство вавилонс-

кая наука, родившаяся в жреческой среде. В математике, необходимой для

оживления торговли городов Двуречья, для сооружения плотин и передела

полей, были достигнуты замечательные успехи. Вавилонская шестидесяте-

ричная система счисления жива по сей день в наших минутах и секундах.

Значительно опередив египтян, вавилонские астрономы преуспели в наблю-

дении небесных светил: "козлов", т.е. планет, и "спокойно пасущихся

овец", т.е. неподвижных звезд; они вычислили законы обращения Солнца,

Луны и повторяемости затмений. Но все их научные знания и поиски были

связаны с магией и гаданием. Звезды, созвездия, равно как и внутрен-

ности приносимых в жертву животных, должны были дать разгадку будуще-

го. Заклинания, заговоры и волшебные формулы были известны только жре-

цам да звездочетам. И потому мудрость их почиталась волшебной, как бы

сверхъестественной.

Таинственные знаки на обожженных глиняных плитках были расшифрова-

ны в прошлом веке. Это знаменитая шумерская клинопись, положившая на-

чало всей письменности, очень декоративная и ведущая свое происхожде-

ние от рисунков.

В Эрмитаже хранится шумерская таблица - древнейший в мире пись-

менный памятник ( около 3300 лет до н.э.). Богатое эрмитажное собрание

таких таблиц дает наглядное представление о быте шумеро-аккадских го-

родов и самого Вавилона. Среди них - документы знаменитого храмового

архива города Лагаша, показывающие, что шумерские храмы владели боль-

шими угодьями и служили средоточием всей политической, экономической и

культурной жизни городов-государств. А всей внутренней и внешней поли-

тикой городов Двуречья руководили жрецы-правители, опиравшиеся в своих

решениях на волю богов, только им известную, коих они почитались на-

местниками, равно как и цари, объединившие под своей властью несколько

городов и являвшиеся верховными жрецами.

Текст одной из таблиц более позднего периода ( II тысячелетие до

н.э.) показывает, в каком духе были составлены вавилонские законы и к

чему они подчас приводили: некий вавилонянин, уличенный в тяжком прес-

туплении - краже раба, зная,что за это ему полагается смертная казнь,

между тем как убийство раба карается только штрафом, поспешил задушить

бесправную жертву своей корысти.

Страшные дела творились на этой земле. В древнейшие времена, как

подтвердили раскопки, там совершались человеческие жертвоприношения,

устраивались настоящие бойни, очевидно, по повелению жрецов, дабы уми-

лостивить богов.

И, однако, в этом столь далеком от нас мире дикий фанатизм, изу-

верство сочетались нередко с очень трезвым взглядом на жизнь, порой с

поразительным скептицизмом, а то и с подлинной мудростью.

До нас дошла запись о процессе в Шумере по обвинению жены в соу-

частии в убийстве мужа. Улики были признаны недостаточными, и она из-

бегла казни. Изучив этот текст, современные юристы пришли к выводу,

что решение шумерского суда вполне соответствовало современным право-

вым нормам.

Многие шумерские поговорки свидетельствуют о склонности этого на-

рода, казалось бы всецело воспринимавшего жреческую "премудрость" с ее

непререкаемыми положениями, к критике, к сомнению, к рассмотрению мно-

гих вопросов с самых противоположных точек зрения, при этом с улыбкой,

отражающей тонкий, здоровый юмор.

Как, например, распорядиться своим имуществом?

Все равно умрем - давай все растратим!

А жить-то еще долго - давай копить.

Войны не прекращались в Вавилонии. Однако, как явствует из следу-

ющей поговорки, шумеры ясно понимали их конечную бессмысленность:

Ты идешь завоевывать земли врага.

Враг приходит, завоевывает твою землю.

Среди почти двух тысяч вавилонских клинописных табличек, храня-

щихся в Музее изобразительных искусств в Москве, американский ученый

профессор С.Картер обнаружил недавно текст двух элегий. Это, по его

мнению, - одна из первых попыток передать в поэтической форме пережи-

вания, вызванные кончиной близкого человека.

Вот, например, что там сказано:

Пусть зачатые твои дети будут внесены в число вождей,

Пусть все твои дочери выйдут замуж,

Пусть твоя жена будет здорова, пусть умножится твой род,

Пусть благополучие и здоровье сопутствуют им каждый день,

В твоем доме пусть пиво, вино и другое

никогда не иссякнут.

Все помыслы обращены тут к оставшимся, к живым.

...Согласно учению вавилонских жрецов, люди были созданы из гли-

ны, чтобы служить богам. Однако сами боги были очень похожи на людей:

они устраивали свои дела, действовали по обстоятельствам, пили, ели,

женились, обзаводились семьями, владели подчас огромными хозяйствами

(целыми городами), были подвержены человеческим слабостям и недугам.

Как и люди, но обладая куда более значительными возможностями,

боги подчас бывали страшны, и их поступки нередко казались противоре-

чивыми и непонятными для простого смертного.

Скажем еще несколько слов о достижениях шумеров , родоначальниках

всей вавилонской культуры. Кроме первых элегий, первой поэмы о золотом

веке, их глиняные таблички содержат первые зачатки исторических по-

вествований, древнейшие в мире медицинские рецепты, первый "календарь

земледельца", первые сведения о защитных насаждениях, идею первого

рыбного заповедника, первый библиотечный каталог...

Загадки и страхи, суеверие, колдовство и покорность, но трезвая

мысль и трезвый расчет; изобретательность, навыки точных вычислений,

рожденные в упорном труде по оводнению почвы; постоянное сознание

опасности от стихий и врагов вместе с желанием полностью насладиться

жизнью; близость к природе и жажда познать ее тайны - все это наложило

печать на вавилонское искусство.

Как и египетские пирамиды, вавилонские зиккураты служили монумен-

тальным увенчанием всему окружающему архитектурному ансамблю и пейзажу.

Зиккурат - это высокая башня, опоясанная выступающими террасами и

создающая впечатление нескольких башен, уменьшающихся в объеме уступ

за уступом. За уступом, окрашенным в черный свет, следовал другой, ес-

тественного кирпичного цвета, а за ним - побеленный.

Зиккураты строились в три-четыре уступа, а то и больше, вплоть до

семи. Вместе с раскраской, озеленение террас придавало яркость и живо-

писность всему сооружению. Верхняя башня, к которой вела широкая лест-

ница, была иногда увенчана сверкающим на солнце золоченым куполом.

Каждый большой город имел свой зиккурат, выложенный сплошной

кладкой из кирпича. Зиккурат возвышался обычно возле храма главного

местного божества. Город считался собственностью этого божества, приз-

ванного защищать его интересы в сонме прочих богов. Лучше других сох-

ранился зиккурат (высотой 21 метр) в городе Уре, сооруженный в XXII -

XXI вв. до н.э..

Как "небожителю" по самой своей природе, божеству полагалось про-

живать на большей высоте, чем смертному.

В верхней башне зиккурата, наружные стены которой иногда покрыва-

лись голубым глазурованным кирпичем, находилось святилище. Туда не до-

пускался народ, и там не было ничего, кроме ложа и иногда золоченого

стола. Святилище и было "жилищем" бога, который почивал в нем по но-

чам, обслуживаемый целомудренной женщиной. Но это же святилище исполь-

зовалось жрецами для более конкретных нужд: они поднимались туда каж-

дую ночь для астрономических наблюдений, часто связанных с календарны-

ми сроками сельскохозяйственных работ.

Вавилонский жрец не обещал благ и радостей в царстве мертвых, но

в случае послушания обещал их при жизни... Принцип незыблемости не оп-

ределял верований жителей Двуречья, где главенство переходило то к од-

ному городу, то к другому.

Религия и история Вавилона более динамичны, чем религия и история

Египта. Более динамично и вавилонское искусство.

Арка... Свод... Некоторые исследователи приписывают вавилонским

зодчим изобретение этих архитектурных форм, легших в основу всего

строительного искусства древнего Рима и средневековой Европы. В самом

деле, покрытие из клиновидных кирпичей, приложенных один к другому по

кривой линии и удерживаемых таким образом в равновесии, широко приме-

нялось в Вавилонии, как видно по остаткам дворцов, каналов и мостов,

обнаруженных в Месопотамии. Сооружение сводчатого стока воды в Ниппу-

ре, центре древнейшего шумерского племенного союза, следует отнести к

III тысячелетию до н.э.. А сводчатые потолки в царских гробницах Ура,

древнейшем месте культа шумерского бога Луны, еще на четыре-пять веков

старше.

По-видимому, не в долине Нила, а в долине Тигра и Евфрата следует

искать прообразы европейской архитектуры нашей эры. Ибо не упрямая го-

ризонталь, а ритм горизонтальных и вертикальных сечений определял в

Вавилонии архитектурную композицию храма.

Ко второй половине IV тысячелетия относится найденная в Уруке,

одном из древнейших центров шумерской культуры, мраморная женская го-

лова, вероятно голова богини. Благородство, ясность и внутренняя гар-

моничность образа предвосхищают на несколько тысячелетий великое ис-

кусство Эллады. А огромные, ныне пустые глазницы (некогда инкрустиро-

ванные цветными камнями) придают всему лику подлинно незабываемую вы-

разительность.

Вероятно, в эти же далекие времена шумеры ввели в обращение ка-

менные цилиндрические печати - амулеты с вырезанными человеческими и

звериными фигурами. Среди них - самые ранние образцы так называемой

геральдической композиции с точно выделанной средней осью и симметрич-

но расположенными по бокам фигурами: эта стройная и внутренне уравно-

вешенная композиция станет впоследствии типичной для всего искусства

Передней Азии.

Наследие доисторических времен, магический образ Зверя, главенс-

твует во многих произведениях вавилонского изобразительного искусства.

Чаще всего это лев или бык. Ведь и в молитвенных гимнах Двуречья

ярость богов сравнивали со львиной, а мощь их - с бешеной силой дикого

быка. В поисках сверкающего, красочного эффекта вавилонский ваятель

любил изображать могучего зверя с глазами и высунутым языком из ярких

цветных камней.

...Медный рельеф, некогда возвышавшийся над входом шумерского храма

в аль-Обейде (2600 лет до н.э.). Орел с львиной головой, сумрачный и

непоколебимый, как сама судьба, с широко распластанными крыльями, ког-

тями удерживает двух симметрично стоящих оленей с декоративно-затейли-

во разветвленными рогами. Покоен орел, победно восседающий над оленя-

ми, покойны и схваченные им олени. Предельно ясная и предельно внуши-

тельная своей стройностью и внутренней силой, типично геральдическая

композиция.

Исключительный интерес по мастерству исполнения и по замечатель-

ной декоративности, в сочетании с самой причудливой фантазией, предс-

тавляет пластинка с перламутровой инкрустацией по черной эмали, укра-

шавшая арфу, найденную в царских гробницах Ура (2600 лет до н.э.).

предвещающее (опять-таки на тысячелетия) басни Эзопа, Лафонтена и на-

шего Крылова преображение животного царства: человеческими чертами на-

деляются звери, которые действуют и, видимо, рассуждают, как люди:

осел, играющий на арфе, танцующий медведь, лев на задних лапах, вели-

чаво несущий вазу, пес с кинжалом за поясом, загадочный, чем-то напо-

минающий жреца чернобородый "человек-скорпион", за которым шествует

проказливый козлик...

Великолепна могучая голова быка из золота и лазурита с глазами и

белой раковины, тоже украшавшая арфу, которая в реконструированном ви-

де являет собой подлинное чудо прикладного искусства.

По причинам, указанным выше, памятников вавилонского искусства

дошло до нас значительно меньше, чем египетского. Тем большую ценность

представляют уцелевшие образцы художественного творчества Шумера, Ак-

када и Вавилона.

"Стела коршунов", прославляющая победу правителя города Лагаша над

соседями и так названная потому, что ваятель изобразил коршунов, раз-

дирающих трупы разбитых врагов,- считается самым значительным из до-

шедших до нас произведений шумерского искусства этого периода.

"Построчное" раскрытие сюжета, как в египетском искусстве, и вну-

шительная монументальность всей композиции характеризуют этот рельеф

( XXV в. до н.э.)

Группа мраморных статуэток из Тель-Асмара ( первая половина III

тысячелетия до н.э.). Высота самой большой - тридцать сантиметров. Это

изображения богов, жрецов и молящихся. Все они стоят выпрямившись во

весь рост, со сложенными на груди руками. Тела их и длинные облачения

поданы схематично, как бы лишь намечены, но на них и не обращаешь вни-

мания, которое целиком сосредоточивается на лицах, точнее на ликах или

даже на масках,- так нереальны , фантастичны и островыразительны эти

образы. Вот наголо выбритая голова, а вот причудливые, как бы в нес-

колько этажей завитками расчесанные бороды. Но главное - глаза: огром-

ные, словно застывшие в изумлении, либо в невозмутимо-лукавом созерца-

нии чего-то, что видят они, но не видим мы, быть может... в созерцании

нас с вами, глядящих на них, но не понимающих их до конца. Каждая фи-

гурка геометрично построена так, чтобы зрителя разил сразу же взгляд

ее огромных глаз из цветных камней, столь крепко всаженных, что их не

расшатало время.

В XXIV в. до н.э. семитический город Аккад, которым правил прос-

лавленный своими победами царь Саргон Древний, подчинил себе значи-

тельную часть Двуречья.

В зодчестве влияние Аккада сказалось в окончательном утверждении

арки и свода, в ваянии - в тонкой проработке деталей, в меньшей услов-

ности изображения, в подлинной и часто весьма выразительной портрет-

ности. Замечательна в этом отношении голова из меди, быть может порт-

рет самого Саргона.

Победная стела Нарам-Сина (преемника Саргона, продолжившего его

дело) - совершеннейшее произведение аккадского искусства. Эпическая

поэма запечатанная в камне.

Между тем в Шумере жрец Гудеа, полновластный правитель города Ла-

гаша, развивает в XXII в. до н.э. бурную строительную деятельность.

Почти ничего не сохранилось от воздвигнутых при нем архитектурных па-

мятников. Но нам хорошо известны и лицо самого Гудеа, и скульптура его

времени: около двадцати его статуй было обнаружено при раскопках. Не-

которые исполнены с большим мастерством и тщательной обработкой дета-

лей, явно портретные черты правителя в жреческом облачении сочетаются

в них со все той же, столь типичной для шумерских скульптурных изобра-

жений загадочной пристальностью взгляда, внутренней сосредоточенностью

всего образа, будь то в созерцании или в молитве. Как и в современных

им статуях фараонов, камень подлинно оживает в статуях Гудеа.

При царе Хаммурапи ( 1792-1750 гг. до н.э.) город Вавилон объеди-

няет под своим главенством все области Шумера и Аккада. Слава Вавилона

и его царя гремит во всем окружающем мире.

Хаммурапи издает знаменитый свод законов, известный нам по клино-

писному тексту на почти двухметровом каменном столбе, украшенном очень

высоким рельефом. В отличие от стелы Нарам-Сина, напоминающей живопис-

ную композицию, фигуры рельефа выделяются монументально, словно круг-

лые скульптуры, вертикально рассеченные пополам. Бородатый и величавый

бог солнца Шамаш, сидя на троне-храмике, вручает символы власти - жезл

и магическое кольцо - стоящему перед ним в исполненной покорности и

благоговения позе царю Хаммурапи. Оба смотрят пристально друг другу в

глаза, и это усиливает единство композиции.

При всех своих несомненных художественных достоинствах этот прос-

лавленный рельеф являет уже некоторые признаки грядущего упадка вави-

лонского искусства. Фигуры сугубо статичны, в композиции не чувствует-

ся внутреннего нерва, былого вдохновенного темперамента.

Мощь и политическое значение Вавилона ослабли в последующие века.

Между тем новая держава рвалась к власти в Двуречье: в буре сражений

Ассирии суждено было утвердить свое главенство в краях, где расцвела

одна из самых древних и великих культур человечества.

Ассирия.

Не раз отмечалось, что ассирийцы отнеслись к своим южным сосе-

дям,вавилонянам, примерно так, как впоследствии римляне к грекам, и

что Ниневия, столица Ассирии, была для Вавилона тем, чем Риму суждено

было стать для Афин. В самом деле, ассирийцы заимствовали религию,

культуру и искусство Вавилонии, значительно огрубив их, но и наделив

новым пафосом могущества. Они установили в беспокойном Двуречье свой

державный порядок, создали единое мощное государство и, использовав

Двуречье как плацдарм, распространили огнем и мечом свое господство на

огромные территории от Синайского полуострова до Армении, от Малой

Азии до Египта, и даже сам Египет был на короткое время завоеван ими.

В развалинах дворца ассирийского царя Ашшурбанипала была обнару-

жена библиотека, вероятно самая значительная во всем тогдашнем мире,

насчитывавшая несколько десятков тысяч клинописных текстов, в том чис-

ле и все важнейшие произведения вавилонской литературы. Эта царская

библиотека дала востоковедам ценнейший ключ к познанию культуры Дву-

речья. Действительно, огромна заслуга ассирийского владыки, собиравше-

го древние таблички и составившего из них библиотеку, предназначенную

"для его личного пользования".

Этот царь сообщал о себе такие сведения:

Я, Ашшурбанипал постиг... все искусство писцов, усвоил

знание всех мастеров, сколько их есть, научился стрелять из

лука, ездить на лошади и колеснице, держать вожжи... Я

постиг скрытые тайны искусства письма, я читал в небесных

и земных постройках и размышлял (над ними).

Я присутствовал на собраниях царских переписчиков.

Я наблюдал за предзнаменованиями, я толковал явления небес

с учеными жрецами, я решал сложные задачи с умножением и

делением, которые не сразу понятны...

В то же время я изучал и то, что полагается господину;

и пошел по своему царскому пути.

И, однако, живая нить между древней шумеро-аккадской культурой и

ее наследницей - ассирийской культурой была все же надорвана.

Ибо тот же царь Ашшурбанипал, усердный собиратель и, очевидно,

просвещенный библиофил, оставил такую запись:" Для меня было большой

радостью повторять красивые, но непонятные надписи шумеров и неразбор-

чивые аккадские тексты". Этому не следует удивляться. Ведь многим

письменным памятникам, о которых идет речь, было тогда уже две тысячи

лет!..

Ассирийское искусство от начала I тысячелетия до н.э. и до

крушения ассирийской державы в конце VII века до н.э. было целиком

исполнено пафосом силы, прославляло мощь, победы и завоевания асси-

рийских властителей.

Жестокое, но могучее по своему пафосу искусство; горячее дыхание

его и впрямь как будто исполнено львиной ярости и бешеной силы дикого

быка...

Величественны и фантастичны некогда возвышавшиеся у входа в зна-

менитый Хорсабадский дворец царя Саргона II, близ Ниневии, грандиозные

крылатые быки в тиарах, с высокомерными человеческими ликами, сверкаю-

щими глазами, с огромными, прямоугольными, сплошь закрученными мелким

завитком бородами; каждый бык - с пятью тяжелыми, все под собой попи-

рающими копытами. Это добрые гении, стражи царских чертогов, охраняв-

шие их от врагов, видимых и невидимых, наделенные лишней ногой, чтобы

каждый входящий видел их сбоку - в движении, устрашающем своей тя-

жестью, а спереди - в не менее грозном покое...

Не культовые, а светские сюжеты преобладают в рельефах и росписях

ассирийских дворцов. Не культовая, а грандиозная дворцовая и крепост-

ная архитектура с мерно чередующимися башнеобразными выступами харак-

терна для военной ассирийской державы, которой царь служил увенчанием.

Самые знаменитые рельефы из ассирийских царских дворцов находятся

теперь в лондонском Британском музее и в парижском Лувре. Петербург-

ский Эрмитаж также обладает характерными образцами этой монументальной

скульптуры.

Это сплошь прославление царя, его власти, его деяний. Всюду лицо

царя величаво, деспотически сурово, без индивидуальных черт.

Баснословная роскошь царских облачений, утвари, бесчисленных ук-

рашений. И беспримерное в искусстве изображение царской жестокости:

сажание на кол, вырывание у пленников языка и сдирание кожи в присутс-

твии царя, жутко переданные - без тени жалости.

И наконец, в царских охотах и битвах замечательные изображения

животных. Это и есть вершина ассирийского искусства.

Пружинисто сгибающиеся под тяжестью всадников, мчащиеся по пусты-

не верблюды... Гордая львиная ярость и бешеный конский бег... Искусс-

тво еще никогда не достигало такой силы в изображении подобных сцен,

где главными героями являются лев, верблюд или конь. И конечно, такой

динамизм, такая мощь звериного порыва даже не мерещились изысканному

художнику, написавшему едва ли не самую бурную в искусстве Египта охо-

ту на львов на ларце в могиле Тутанхамона.

"Умирающая львица" из дворца Ашшурбанипала ( VII век до нашей эры,

Лондон, Британский музей) - шедевр мирового значения. Эта львица,

пронзенная стрелами, пытающаяся подняться в последнем отчаянном уси-

лии, исполнена трагического величия. Пасть ее, раскрывшаяся в предс-

мертном рыке, расставленные треугольником передние лапы и резкая диа-

гональ поверженного тела - создание великого ваятеля. И сохранись от

всей Ассирии с ее кровавыми победами, жаждой мирового владычества,

культом грубой силы, неслыханными жестокостями и умопомрачительной

роскошью только этот рельеф, мы бы знали, что у ассирийского народа

было великое искусство и, значит, великая душа.

Ибо величие народной души пробивается наружу сквозь гнет самой

безжалостной, самой бесчеловечной тирании.

Ассирийское владычество в Передней Азии не было долговечным. В

612 году до нашей эры гордая Ниневия была взята приступом войсками ва-

вилонского царя и мидянами, которые в свою очередь превратили побеж-

денную ими твердыню в груду развалин и подвергли всю страну полному

разорению.

2Века и народы.

Вернемся к бронзовому веку, к тем временам, когда за пределами

долин Нила и Тигра с Евфратом еще существовало первобытное общество.

На Северном Кавказе, главным образом на Кубани, раскопано много

курганов, и среди них громадный (высотой более десяти метров) Майкопс-

кий курган, в котором обнаружено богатейшее погребение конца 3 начала

2 тысячелетия до нашей эры. Это погребение содержит множество худо-

жественных произведений, в том числе бусы из сердолика и бирюзы, про-

исходящие из Передней Азии. Над прахом покойника был водружен балдахин

(ныне хранящийся в Эрмитаже), украшенный нашивными бляшками в виде

львов и бычков, полотнище которого держалось на серебряных столбиках с

литыми из золота фигурками бычков. Эти удивительные реалистические фи-

гурки, вероятно, работа талантливого местного мастера, свидетельствую-

щая о высоком художественном уровне Северо-Кавказской культуры, между

тем как бляшки явно исполнены либо в самой Месопотамии, либо под влия-

нием месопотамского искусства.

Добавим, что в разных районах Грузии найдено при раскопках боль-

шое количество медных топоров второй половины 3 тысячелетия до нашей

эры, родственных по форме ранним шумерским топорам.

Так уже в эти далекие времена культура Двуречья переплеталась с

культурой народов и племен, порой географически отдаленных, но через

соседей входивших в какое-то соприкосновение с Вавилонией, искусство

которой, вероятно производило на них глубокое впечатление.

Племена древнего Закавказья особенно преуспели в торевтике, то

есть искусство чеканки. Крупные культурные очаги Кавказа, богатого ру-

дами, оказали влияние на развитие культуры бронзового века во всей

Восточной Европе.

В кургане племенного вождя в Триалети (Грузия) обнаружены высоко-

художественные чаши и кубки из золота и серебра, относящиеся к 8 веку

до нашей эры, в частности замечательный серебряный кубок с чеканными

изображениями, расположенными двумя горизонтальными поясами (Тбилиси,

музей Грузии). В нижнем - вереница оленей, в верхнем - процессия в два

десятка фигур: странные существа с человеческим туловищем, но со зве-

риной головой и хвостом. Процессия направляется к богине, сидящей на

троне возле священного дерева. Пояса с изображениями свободно развер-

тываются вокруг кубка; мерное чередование фигур и их общий декоратив-

ный стиль роднят это произведение закавказских мастеров с искусством

всего древневосточного мира.

Шумер, Аккад, Вавилон, Ассирия... Мир, непосредственно окружавший

эти государственные образования с их культурными очагами, развивался

под их влиянием, обогащался их достижениями, но и сам обогащал их сво-

им вкладом в общую культурную сокровищницу.

Финикийцы - народ купцов и мореплавателей, хитроумный и предпри-

имчивый, держал в своих руках на рубеже II и I тысячелетия до н.э.

чуть ли не всю торговлю на Средиземном море. Памятников его искусства,

широко использовавшего в этот период чужеземные образцы, осталось

сравнительно мало. Тогдашний мир обязан финикийцам изобретением пурпу-

ра (красителя, изготовлявшегося из особого вида моллюсков), более

удобного для торговых операций, чем египетские иероглифы или вавилонс-

кая клинопись.

Торговое посредничество финикийцев имело огромное значение для

переплетения великих культур.

Могучее ассирийское искусство немалым обязано искусству хеттов.

Ведь, например, задолго до утверждения владычества Ассирии в Двуречье

у входа в хеттские храмы и дворцы хеттских царей возвышались грандиоз-

ные фигуры фантастических животных - стражей. Но о хеттах совершенно

забыли в последующие века ( как, впрочем, забыли и об их победителях -

ассирийцах). Только в наше время востоковеды получили реальное предс-

тавление о хеттском искусстве и по-настоящему преуспели в трудном деле

прочтения хеттских надписей.

Во второй половине 40-х годов турецкие археологи предприняли

большие раскопки в Анатолии, где некогда процветала хеттская культура.

Новая, любопытная глава вписывалась в историю человечества. Святилища

под открытым небом, из которых наиболее значительное вблизи древней

хеттской столицы, где сейчас - турецкая деревушка... Но самое интерес-

ное - это обломки скульптур, обнаруженные на крутом гребне, известном

под названием Черной горы: каменные головы с огромными глазами и ста-

туэтки бога-оленя.

Некоторая грубость, даже топорность работы снижает уровень хетт-

ских каменных изваяний. И все же какое-то свое слово хетты сказали в

искусстве. Ведь именно они впервые в истории архитектуры ввели так на-

зываемую циклопическую кладку из необработанных каменных глыб.

...В I тысячелетии до н.э. южные районы Закавказья вошли в состав

Урарту - самого древнего государственного образования на территории

бывшего Советского Союза.

Как мощное рабовладельческое государство Урарту утвердилось на

Армянском нагорье в середине IX в. до н.э. История и культура Урарту,

занимавшего одно время главенствующее положение в Передней Азии, под-

робно изучены уже в советское время Б.Б.Пиотровским, руководившим об-

ширными археологическими исследованиями на холме Кармир-Блур, близ

Еревана, где он откопал урартскую крепость города бога войны и бури

Тейшебы, расчлененную многочисленными башнями.

В начале VI в. до н.э. эта цитадель была разрушена и сожжена ски-

фами. Материал, обнаруженный в земле, дал возможность точно устано-

вить, в какое время года рухнула под напором кочевников могучая твер-

дыня: хлеб был уже собран, но виноград еще не созрел, в кучке сохра-

нившейся травы оказались цветы конца июля - первой половины августа.

Урарты заимствовали клинопись у ассирийцев, приспособив ее к осо-

бенностям своего языка, и все их искусство, хотя и во многом самобыт-

ное, близко по духу ассирийскому.

Основное собрание урартских древностей, включающее бронзовый щит

царя Сардура, украшенный изображениями львов и быков, хранится в Ере-

ванском музее.

Вавилон! "Город великий... город крепкий", как сказано в Библии,

который "яростным вином блуда своего напоил все народы".

Это не о Вавилоне мудрого царя Хаммурапи, а о Нововавилонском

царстве, основанном пришельцами в Вавилонию, халдеями, после разгрома

Ассирии.

От этого Нового Вавилона осталась лишь память, ибо после его зах-

вата персидским царем Киром II в 538 г. до н.э. Вавилон пришел посте-

пенно в полный упадок. В средние века нашей эры на месте этого города

ютились лишь убогие арабские хижины. Раскопки позволили восстановить

план огромного города, но не былое его величие.

Память о царе Навуходоносоре, который победил египтян, разрушил

Иерусалим и полонил евреев, окружил себя беспримерной даже в те време-

на роскошью и превратил в неприступную твердыню отстроенную им столи-

цу, где рабовладельческая знать предалась самой разгульной жизни, са-

мым безудержным наслаждениям...

Вот запись, оставленная этим царем:

"Я окружил Вавилон с востока мощной стеной, я вырыл ров и укрепил

его склоны с помощью асфальта и обожженного кирпича. У основания рва я

воздвиг высокую и крепкую стену. Я сделал широкие ворота из кедрового

дерева и обил их медными пластинками. Для того чтобы враги, замыслив-

шие недоброе, не могли проникнуть в пределы Вавилона с флангов, я ок-

ружил его мощными, как морские волны, водами. Преодолеть их было так

же трудно, как настоящее море. Чтобы предотвратить прорыв с этой сто-

роны, я воздвиг на берегу вал и облицевал его обожженным кирпичом. Я

тщательно укрепил бастионы и превратил город Вавилон в крепость". Все

это было напрасно, ибо жрецы, занявшие исключительно высокое положение

положение в Нововавилонском царстве, при одном из преемников Навуходо-

носора попросту передали страну и столицу персидскому царю... в расче-

те на увеличение своих доходов.

А стены Вавилона с их бесчисленными башнями были действительно

внушительны. Геродот сообщает, что по ним могли свободно разъехаться

две колесницы, запряженные четверкой лошадей. Раскопки подтвердили его

свидетельство. В Новом Вавилоне было два бульвара, двадцать четыре

больших проспекта, пятьдесят три храма и шестьсот часовен.

Память о знаменитой по Библии "Вавилонской башне", которая была

грандиозным семиярусным зиккуратом (построенным ассирийским зодчим

Арадахдешу), высотой в девяносто метров, со святилищем, сверкающим

снаружи голубовато-лиловыми глазурованными кирпичами.

Это святилище, посвященное главному вавилонскому богу Мардуку и

его жене, богине утренней зари, было увенчано золочеными рогами, сим-

волом этого бога. Если верить Геродоту, стоявшая в зиккурате статуя

бога Мардука из чистого золота весила почти две с половиной тонны.

Память о знаменитых "висячих садах" полумифической царицы Семира-

миды, почитаемых греками как одно из семи чудес света.

То было многоярусное сооружение с прохладными покоями на уступах,

засаженных цветами, кустами и деревьями, орошавшихся при помощи огром-

ного водоподъемного колеса, которое вращали рабы. При раскопках на

месте этих "садов" был обнаружен всего лишь холм с целой системой ко-

лодцев.

Память о "Воротах Иштар" - богини любви...

Впрочем, от этих ворот, через которые пролегала главная процесси-

онная дорога, сохранилось и нечто более конкретное. На плитах, которы-

ми она была вымощена, красовалась такая надпись:"Я - Навуходоносор,

царь Вавилона, сын Набополасара, царя Вавилона, вавилонскую улицу за-

мостил для процессии великого господина Мардука каменными плитами из

Шаду. Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь". Стены дороги перед

Воротами Иштар были облицованы голубым глазурованным кирпичом и укра-

шены рельефным фризом, изображающим шествие львов - белых с желтой

гривой и желтых с красной гривой. Стены эти вместе с воротами - самое

замечательное, что сохранилось, хотя бы частично, от грандиозных соо-

ружений Навуходоносора (Берлин, Музей).

По подбору тонов эта блестящая цветная глазурь, пожалуй, самое

интересное в дошедших до нас памятниках искусства Нововавилонского

царства. Сами же фигуры зверей несколько однообразны и маловыразитель-

ны, и их совокупность, в общем, не более чем декоративная композиция,

при этом лишенная динамизма. Искусство Нового Вавилона создало мало

оригинального, оно повторяло лишь с большей и порой чрезмерной пыш-

ностью образцы, созданные древней Вавилонией и Ассирией. Это было ис-

кусство, которое мы бы ныне назвали академическим: форма, воспринятая

как канон, без той свежести, непосредственности и внутренней оправдан-

ности, которые некогда ее воодушевляли.

Новая держава утвердилась в Передней Азии и далеко расширилась за

ее пределы. Это могущественная персидская, или иранская, империя ди-

настии Ахеменидов. В ее состав вошли Вавилония и Ассирия, Малая Азия и

Египет, Мидия, Армения, Сирия и даже Средняя Азия. Как и ассирийское,

как и вавилонское, ее владычество было кратковременным, но грозным и

порой блистательным (539 - 330 гг. до н.э.).

V в. до н.э. ... Подчинив себе многие народы, ахеменидский Иран

впитывает соки их культур. Но его искусство вносит в общую сокровищни-

цу и свои оригинальные черты.

Искусство ахеменидского Ирана - прежде всего дворцовое, придвор-

ное. Повелители великой империи пожелали увековечить память о своем

могуществе грандиозным строительством: дворцовые ансамбли в Пасарга-

дах, Персеполе и Сузах (ныне руины) затмили своим размахом и роскошью

почти все, что было создано в былые века в других державах. Как и ас-

сирийские дворцы, они были украшены огромными рельефами, и у входа их

стояли крылатые быки еще более внушительных размеров, чем в Хорсабаде.

Новшество, введенное персидскими зодчими, - это ападана: Многоколонный

тронный зал с целым лесом легких, стройных колонн из разноцветных кам-

ней или таких, как, например, в Сузах, где увенчанием двадцатиметровых

колонн служили тяжелые капители в виде бычьих полуфигур. Золотые об-

шивки и многоцветные изразцы украшали залитые светом покои. Яркий

блеск красок, великолепие убранства и стройный размах грандиозной ар-

хитектуры утверждали в сознании подданных величие верховной власти.

Бесконечными вереницами выстраивались по стенам рельефные фигуры царс-

ких воинов или данников.

Это было празднично - торжественное искусство, более покойное и

светлое, чем ассирийское, и без жестокости, даже в прославлении побед.

Вечный памятник всего этого величия - знаменитый майоликовый

фриз, изображающий царских телохранителей (Париж, Лувр). Греки называ-

ли этих лучников "бессмертными", так как их всегда было десять тысяч.

Но пала и эта держава. Покоренный в IV в. до н.э. Александром Ма-

кедонским, Иран, как и Египет, включился в русло эллинистической куль-

туры, с которой он уже давно находился в соприкосновении.

* * *

Культура юга нашей страны уже в третьем тысячелетии до нашей эры

переплеталась с древней шумерской культурой. Заглянем еще дальше в

глубь веков.

В Эламе (впоследствии вошедшем в состав иранской державы) под ко-

нец неолита, в IV тысячелетии до н.э. расцвело искусство керамики,

прекрасные образцы которой имеются в Эрмитаже. Сосуды, расписанные ге-

ометрическими узорами со стилизованными (до неузнаваемости) изображе-

ниями птиц и горного козла. Так и в скифском искусстве позднего перио-

да (вспомним бронзовый конский налобник из Майкопа), то есть через

тридцать веков, изображения зверей превратятся в орнамент.

"Луристанские бронзы", извлеченные из могильников XII - VIII вв

до н.э. в Луристане ( в центральной части Ирана ), с фигурами зверей,

замечательными по реализму в сочетании с декоративной стилизацией; че-

канные изделия ахеменидского Ирана - чаши, блюда, кувшины с ручками в

виде зверей, ритоны (сосуды в виде рога) с головой лошади, антилопы

или полуфигурой горного козла, равно как и уникальные по прихотливому

стилистическому решению бронзовые лошадки - памятники Кобанской куль-

туры ( I тысячелетие до н.э. ) на Северном Кавказе, в Осетии, родс-

твенны искусству звериного стиля первобытного общества кочевников на-

ших южных степей и Алтая и как бы предвещают его.

Золотые чеканные украшения меча из Келермесского кургана являют

знаменательное сочетание типично скифского звериного стиля и вавило-

но-ассирийских, равно как и урартских, мотивов: крылатые человеческие

фигуры, напоминающие ассирийские божества, переднеазиатские геральди-

ческие львы, и фигура оленя, очень схожая с той, что украшала щит, то-

же найденный в Прикубанье, и которая по праву считается едва ли не ве-

личайшим шедевром скифского искусства.

В курганах нашего юга памятники скифского звериного стиля покои-

лись рядом с изделиями греческих мастеров, либо вывезенными из Эллады,

либо изготовленными в греческих колониях Причерноморья для скифской

знати. А в Пазырыкских курганах найдены самый древний ворсовой ковер

(V - III вв. до н.э. - до этого известны были ковры не старше XIII

в.н.э.), по-видимому привезенный на Алтай из Средней Азии или Ирана, и

самая древняя китайская ткань.

Итак, от Эллады, колыбели европейской цивилизации, до стен "нед-

вижного Китая". Но и эти границы должны быть расширены. Ибо звериная

мощь дышит в древнейших памятниках китайского искусства, а в Европе

позднего железного века динамично-декоративное искусство кельтских

племен во многом родственно скифскому.

Переплетение географическое и переплетение в веках порой расп-

ространяется на несколько тысячелетий, вплоть до совсем близких нам

времен.

В Пермском краеведческом музее имеется крупнейшее собрание пред-

метов пермского звериного стиля (хорошо представленного и в Эрмитаже).

Их изготовляли, по-видимому, в великом множестве с очень древних вре-

мен до начала II тысячелетия нашей эры, а некоторые их мотивы сохрани-

лись до сих пор в деревянной резьбе Приуралья. Это, например, бляхи с

монументальной, широко выпяченной головой медведя, грозного хозяина

тайги (отсюда и герб Перми), или чудесные "гремящие подвески", порой

очень сложной формы, с болтающимися в ряд стилизованными гусиными лап-

ками. В них много изящества и декоративности.

Великое искусство скифского звериного стиля не исчезло полностью

вместе со скифами, хотя сарматы, пришедшие в степные просторы на смену

скифам, казалось бы, подорвали вконец его изобразительную мощь под-

черкнуто беспредметной геометричностью, буйным динамизмом постоянно

обновляющегося узора.

Пафос, созвучный скифскому искусству, неожиданно воодушевляет ху-

дожественное творчество, возникшее гораздо позднее, в лоне совсем иной

культуры.

Осло, столица Норвегии, "Музей кораблей викингов". На этих кораб-

лях, которые служили им также местом погребения, викинги - предводите-

ли норманнских пиратских дружин совершали набеги, наводившие трепет на

средневековую Европу.

Большие, стройные корабли в горделивом изгибе воплощают неудержи-

мый порыв раскрепощенной энергии. Один из них, построенный в XI веке,

был откопан в большом кургане, в местности Осеберг, и потому вошел в

историю мирового искусства под названием "Осебергского корабля". Такой

славой он обязан своей деревянной резьбе со звериным орнаментом. Дос-

таточно взглянуть на резную морду дракона, чтобы, несмотря на различие

в стиле, почувствовать духовное родство этого северного средневекового

искусства с древним искусством наших южных степей. Грозно раскрытая

пасть фантастического зверя пышет яростью. А между тем, как и скифская

бляха, это по замыслу всего лишь украшение, пусть и наделенное маги-

ческой силой.

Везде - выявление грозной, звериной мощи, как бы перекличка в ве-

ках, рожденная вечной тревогой, борьбой за существование, за добычу,

за самоутверждение и власть. Для пещерного человека, для ассирийца или

вавилонянина, для первобытного кочевника наших степей, для воина сред-

невековой пиратской армады и для почти современного нам бушмена эта

мощь одинаково олицетворяла неразгаданные силы природы, которые чело-

веку надлежит подчинить своей воле.

Использованная литература:

Лев Любимов "Искусство древнего мира"

(издательство "Просвещение", 1971 г.)

Хрестоматия "Искусство,часть 1"

(издательство "Просвещение",1987 г.)