Курсовая работа: Персонажи власти в литературе для детей советского периода

Джамиля Мамедова

Литературные произведения, адресованные детям, представляют собой особую область словесности. Круг детского чтения формируется взрослыми, в соответствии с представлениями о педагогической целесообразности, в него включаются тексты, имеющие статус классических, пришедшие из "большой" литературы и специально созданные в расчете на детскую аудиторию. Они могут иметь разную степень идеологической нагруженности, но сама ситуация отбора дает возможность говорить о детской литературе как о сфере культуры, в которой осуществляется власть: взрослого над ребенком, знающего, над незнающим.

Литературные произведения для детей, созданные в Советском Союзе в 30-50-е годы представляют собой один из наиболее идеологически нагруженных типов текста. С их помощью ребенок вводится в мир нормативных ценностей, присущих обществу. Особенно это относится к учебным текстам, специально отобранным и обязательным для прочтения. Хрестоматии и книги для чтения выполняют важнейшую функцию: они знакомят ребенка с идеологическим календарем, героическим пантеоном, дают представления об "истории" и "географии" той страны, в которой он живет, очерчивают границы мира, который должен восприниматься как "свой". Заключая в кавычки слова "история" и "география", я имею в виду не предметы, изучаемые в рамках школьного курса, а тот комплекс знаний о прошлом времени и окружающем пространстве, который содержится в книгах для чтения. Собственно говоря, в начальной школе, когда специальных предметов (истории, литературы, географии) еще не изучают, книга для чтения — единственное в своем роде пособие, дающее информацию о том, что находится за пределами обыденной жизни ребенка. При этом тексты, отобранные для хрестоматий и книг для чтения, создают еще в большей степени, чем литература для детей вообще, мир правильный и правильно описанный, а значит пригодный к выполнению задач обучения и воспитания. Воспитание "нового человека" подразумевает обучение особой риторике, делающей идеологически правильное говорение неосознанным, превращающим его в "родную речь". "Родная речь" — так называется основная книга для чтения в начальной школе. В ней были собраны тексты, знание которых, по мнению составителей, необходимо и достаточно. Надо заметить, что до 1927 года литературные произведения использовались в советской школе лишь как иллюстративный материал для преподавания истории и обществоведения, но после того, как ситуация изменилась, и литература стала преподаваться как отдельный курс, книги для чтения в начальной школе сохранили, отчасти, именно такой подход к отбору текстов для обязательного прочтения.

В течение многих лет в советской школе преподавание велось при помощи "Родной речи", составителями которой были Е.Е. Соловьева, Н.Н. Щепетова, В.И.Волынская, Л.А. Карпинская и А.А. Канарская. Самое позднее издание, которое я лично держала в руках, вышло в 1960-м году, и это было семнадцатое издание, самое раннее — в 1939-м, второе.

Издание 1939-го года сильнее всего отличается от прочих. Оно, с одной стороны, сохраняет специфику книг для чтения 1930-х годов: много недавно написанных текстов, часто с пометками о публикации в газетах и журналах ("Паша Никитична". Из журнала "Мурзилка" N4, 1935г.; (1) "Полина." А. Твардовский. ("Правда" 6. VII 1938г.) (2) , большое внимание уделяется народному творчеству, причем тоже современному: три песни Джамбула ("Песня о Москве" (3), "Песня" (4) , "Ворошилову" (5), "Колхозные частушки" (Из книги "Творчество народов СССР" (6). С другой стороны, уже в этой "Родной речи" можно увидеть тексты, которые будут включены во все последующие издания: "Кем быть?" В. Маяковского (7) , "Как Горький читал книги" (по М. Горькому (8), "Дружба" В. Короленко (9), "На Волге" Н. Некрасова (10), "Осень" и "Весна" А. Пушкина (11), "Степь" И. Никитина (12), "За ястребом" В. Бианки (13) и некоторые другие. Сравнивая последнюю предвоенную редакцию "Родной речи" (1939г.) и первую послевоенную (1946г.), можно сказать, что изменения в первую очередь затронули состав текстов, произошло смещение акцентов с современности на классику, появилось больше текстов собственно детской литературы, и, что особенно важно, сформировалась специфическая структура "Родной речи".

Структура этой книги для чтения оставалась практически неизменной на протяжении послевоенных десятилетий. На первых страницах чаще всего помещался текст Гимна Советского Союза (14) и стихотворение М. Исаковского "Слово об отчизне" (15) и заключительное стихотворение тоже, как правило, было о Родине, советском народе — "Слава народу" М. Исаковского (16), "Слава!" (хоровая декламация.) В. Лебедева-Кумача (17). Таким образом, другие разделы оказывались помещенными в идеологическую рамку, стихи и рассказы о природе, жизни людей в прошлом и настоящем, отрывки из биографий великих приобретали особое значение. В некоторой степени, весь корпус текстов, включенных в "Родную речь", является развернутым описанием того мира, который представлен в "Слове об отчизне":

"И все народы мира,

Что с нами шли в борьбе,

Придут, и благодарно поклонятся тебе;

Поклонятся всем сердцем

За все твои дела,

За подвиг твой бессмертный,

За все, что ты снесла;

За то, что жизнь и правду

Сумела отстоять,

Советская Отчизна,

Родная наша мать!" (18)

Степень владения знанием о мире и языком его описания является одним из признаков, позволяющих различать "своих" и "чужих".

Усвоение ребенком-школьником "родной речи" ведет к "присвоению" его самого социумом, включению в систему нормативных взаимоотношений, приданию нового статуса. Книги для чтения, выбранные мной для исследования, адресованы ученикам третьего и четвертого классов, то есть октябрятам, которые готовятся стать пионерами, или только что принятым в пионеры. Поэтому в "Родной речи" мы имеем дело не с обучением с нуля, а, скорее, с "развитием речи". Вопросы и задания к текстам предполагают, что после прочтения последует устный или письменный рассказ о том, как понят текст. В самом вопросе заложена оценка, которую должен воспроизвести ребенок. Причем, касается это как текстов, описывающих природные явления: "Что нарушает тишину этого широкого, неоглядного простора?" (к стихотворению И. Никитина "Степь") (19), так и явления социальной жизни: "Подробно расскажите о тяжком детстве дедушки" (к рассказу С. Косова "Терешкин дедушка") (20); "Как советская власть заботится о пионерах?" (к стихотворению С. Михалкова "Мой друг") (21). Таким образом, явления природы уравниваются в своей объективности, данности, естественности с явлениями иного порядка. Следование идеологической норме приобретает статус природной закономерности. Сама организация книги для чтения, подчиненная календарному циклу, (разделы "Лето", "Осень", "Зима", "Весна"), предполагает, тем не менее, встроенные почти в каждый из разделов, тексты о том, чем в "своем" мире важно то или иное время года. Так, "Лето" — это "пионерское лето", а значит именно в этот раздел попадают стихи и рассказы о "чужом", тяжелом детстве, и о детстве "своем". Вопросы и задания направлены на выработку навыка правильного говорения о разных видах детства: "Сравните детство дедушки и Терешки и объясните, почему у Терешки иное детство, чем у дедушки." (22). "Почему мысль о советских пионерах согревает сердце детей в других странах?" (23). В разделе "Весна" кроме стихотворений и прозаических текстов, описывающих приход весны, обычно помещаются произведения, посвященные празднику Первомая: "Москва майская" В. Лебедева-Кумача (24). Раздел "Сказки, легенды, басни", открывался обычно "стихотворением" Пушкина "У лукоморья дуб зеленый" (25) и содержал в себе, помимо сказок, таджикской легенды "Голубой ковер" и нескольких басен, стихотворение В. Лебедева-Кумача "Ковер-самолет":

"Народ спокон веков мечтал о самолете,

О сказочном ковре чудесной быстроты...

В могучем Сталинском Воздушном Красном Флоте

Воплощены теперь народные мечты.

Растут богатыри и крепнут наши крылья,

Все выше мы летим, все дальше, все быстрей!

Бледнеют сказки перед нашей яркой былью,

И нас не устрашит любой дракон и змей!" (26)

Это стихотворение входило в книгу для чтения до 1956-ого года включительно. Причем "Родная речь" в 1946 была составлена таким образом, что сразу после "У лукоморья дуб зеленый" следовало именно оно, и только потом сказки и басни, с 1950-ого и до 1956-ого "Ковер-самолет" помещался после сказок и до басен, а в 1960-ом его место заняло стихотворение, автор которого не указан ни перед стихотворением, как это делалается обычно, ни в содержании.

Песня о пионерской мечте

"Над рощей лучи догорают,

Уснули цветы до утра...

Друзья-пионеры мечтают

В тиши у ночного костра.

О дерзком высотном полете,

О дальнем походе в моря,

О честной, хорошей работе

Мечтайте, мечтайте друзья." (27)

Внесение в раздел "Сказки, легенды, басни" такого текста, с одной стороны противопоставляющего жизнь в советской стране сказочной реальности, с другой — представляет, хотя и в более мягкой, чем в "Ковре-самолете", форме, действительность как реализованную или могущую реализоваться сказку. По этой же причине из года в год в "Родную речь", именно в этот раздел входит таджикская легенда "Голубой ковер". В ней рассказывается о дехканине Рахиме, жившем в "прежние времена" у которого жадный бай отобрал приносящий счастье голубой ковер, а самого его посадил в тюрьму. Когда Рахим вышел из тюрьмы, то нашел на месте своего дома лишь куски саманного кирпича, зато в доме бая было счастье и веселье. Разгневанный дехканин решил навсегда уйти в горы, потому что "Нет правды на земле! Пока живы хоть два человека, один будет хозяин, другой — слуга, один будет счастлив, другой — несчастлив." (28). Прошло много лет, от орла Рахим знал, что на земле люди воюют, но только радовался этому. Однажды взглянув с гор на долину, он увидел, что она преобразилась и стала похожей на чудесный ковер. Спустившись вниз, Рахим удивился красоте земли и доброте людей, узнал, что земля теперь принадлежит не баю, а всем людям, а самой главной в кишлаке стала его дочь, потому что по новому закону "каждый, кому доверяют дехкане, может быть главным".(29). Она устроила праздник, и знаменитый певец-маддах запел о том, как дехкане, вместе с другими людьми сражались с врагами, среди которых был бай, и победили их, и стали работать, превращая свою землю в чудесный ковер. "Он пел о боях за свободу, о жестокой борьбе, о бессмертном Ленине" (30). А Рахим плакал от стыда, что не был с ними все эти годы.

Вопросы и задания после этого текста: "Что вы узнали из этой легенды о жизни таджиков до революции?"; "Как изменилась их жизнь после революции?" (31).

Таким образом, можно сказать, что в книге для чтения "Родная речь" представлены несколько способов легитимации идеологии: через включение ее в природу и через присвоение языка сказки, предания, для выражения идеологически правильной мысли. В последнем случае мне представляется важным, что свидетельство о новом справедливом законе, в котором без труда можно узнать" жизнь после революции", и о бессмертном Ленине ребенок получает из чужих уст, из "таджикской легенды", текста подчеркнуто экзотического, снабженного большим количеством сносок, объясняющих непонятные слова. Это значит, что мир, в котором он живет, не только естествен, как природа, но и вечен, как предание, и понимается всеми одинаково — как счастье.

"Атеистическая по форме и устремлениям, советская идеология может быть истолкована как религиозно-мифологическая. Она имеет собственную "священную историю", свои "кануны" в виде "революционных событий 1905 года" (действа, дублирующие "главное" свершение и предваряющие его), своих предтеч (революционные демократы XIX века), своих демиургов и пророков, подвижников и мучеников, свои ритуалы, и обрядовый календарь" — пишет в статье "Структура и функция мифа" С.Ю. Неклюдов (32). И книги для чтения дают нам наглядные примеры того, каким образом осуществлялась передача идеологии следующему поколению, как ребенок становился ее носителем.

Важнейшую роль в этом играет структура книги для чтения, взаиморасположение текстов, диктующее их восприятие, создающее нужный контекст, а вернее некий новый текст. Он включает в себя и "священную историю", персонажи которой являются для "Родной речи" в некотором роде сквозными героями, какие бывают в некоторых современных нам учебных пособиях. Я назвала бы их персонажами власти, хотя это не только политические вожди, потому что они представлены в "Родной речи" как наиболее значимые, а значит наделенные властью авторитета. Кроме этого, персонажи власти присвоены ею, власть заставляет их говорить от своего имени, персонифицируясь на страницах книги для чтения. Выделенность такого рода персонажей проявляется в том, как они представлены в "Родной речи". На мой взгляд, в первую очередь следует обратить внимание на то, какие и чьи высказывания сопровождаются иллюстрациями, особенно портретными изображениями.

Рассмотрим портреты, помещенные в "Родной речи". Это крайне важно, ведь иллюстрации в детских книгах, в частности в учебниках, играют особую роль, усиливают и углубляют впечатление от прочитанного. Портреты же реальных людей, помещенные на страницы учебника, придают этим людям особый статус. Изображены в учебнике лица тех, кого, по мнению составителей, советский школьник должен не только знать, но и узнавать. Это, несомненно, авторитетные фигуры, чьи высказывания должны обладать наибольшей значимостью и наибольшей силой воздействия.

В "Родной речи" 1956 года издания, которая выбрана мной как самый доступный и удобный для сравнения с более ранними и более поздними изданиями учебник, таких изображений — двадцать одно. Это портреты А. Герцена (здесь и в дальнейшем все инициалы указаны так, как в "Родной речи"), Н. Некрасова, И. Крылова, А. Чехова, М. Горького, М.В. Ломоносова, Л. Толстого, И.Е. Репина, О.Космодемьянской, О. Кошевого, С. Тюленина, У. Громовой, И. Земнухова, Л. Шевцовой, два портрета А.С. Пушкина, два портрета И.В. Сталина, три изображения В.И. Ленина. В книге для чтения они расположены в определенном порядке, то есть изображения писателей сосредоточены в разделах "Лето", "Сказки, легенды, басни" и в разделе "Из прошлого нашей родины", там же — портреты М. В. Ломоносова и И. Е. Репина, а остальные – в разделе "О людях Страны Советов". Придерживаясь этого порядка, попробуем проанализировать принцип, по которому те или иные персонажи отнесены составителями к тому или иному разделу.

Можно сказать, что мы имеем дело с изображениями представителей нескольких групп: политических вождей, деятелей науки и искусства, героев Великой Отечественной войны. Способы создания визуального и словесного образов будут различны для каждой группы.

Деятели науки и искусства

Собственно науку в этой группе представляет один лишь Ломоносов. Его черно-белый портрет анфас помещен над текстом, озаглавленным "Михаил Васильевич Ломоносов", авторы ни портрета ни текста не указаны. Рассказывается в тексте о том, как учился Ломоносв, какие трудности пришлось преодолевать сыну рыбака, впоследствии ставшему "известным ученым и поэтом" (33). Особенно много внимания уделено счастливому трудовому детству (до смерти матери), описанию настойчивости в стремлении к учебе, несмотря на противодействия близких, особенно мачехи, отбиравшей у него книги; бедности в годы учения; широте познаний. В конце говорится о заслугах Ломоносова перед Родиной: "Много поработал Ломоносов на пользу русского народа, и память о нем останется вечной во всех концах нашей родины" (34). Есть дата рождения (указан год) и дата возвращения из-за границы (указаны число, месяц и год), когда умер Ломоносов — не сказано. Этот текст, помещенный в раздел "Из прошлого нашей родины, присутствует во всех изданиях вплоть до шестидесятых годов, причем часто в самом начале, сразу после "На берегу пустынных волн", но портрета Петра I в "Родной речи" нет, так что изображение Ломоносова открывает галерею портретов в этом разделе. Предоставляется слово и самому ученому: в тексте процитирован отрывок из его письма другу о трудностях учения в Москве.

Надо заметить, что еще один ученый получил право высказаться в "Родной речи", это академик С. Вавилов, поименованный именно так, и чей текст "Приветствую вас, юные путешественники" (35) с начала пятидесятых входил в состав раздела "Лето". Но ни портрета "академика", ни его биографии, ни каких-либо других сведений о нем, или о том, какой, собственно, наукой он занимается, в книгах для чтения нет.

Портрет А. Герцена, черно-белый, в профиль, мы находим всего в нескольких изданиях (36). В тексте от первого лица рассказывается о том, как двенадцатилетний мальчик пошел ночью к кургану, к которому боялись ходить крестьяне и дворовые мужики, опасаясь духов, и, в доказательство своей храбрости, принес оттуда лошадиный череп. Мальчику было страшно в первый раз идти к кургану, но он переборол страх, а потом, на другую и третью ночь, страх прошел совсем. Никаких сведений об авторе, его полном имени, о том, откуда взят текст, нет. Помещался он в раздел "Лето", и, как мне кажется, только для того, чтобы было с чем сравнить описание страшной ночи из предыдущего рассказа "За ястребом" В. Бианки и случай из жизни Некрасова-ребенка, специально вышедшего ночью в сад, посмотреть на гуляющих там, по словам няни, чертей. Этот случай приводится как доказательство смелости и решительности маленького Некрасова в статье К. Чуковского "Детство Некрасова", помещенной в этом же разделе через десять страниц.

Портрет Некрасова, черно-белый, в три четверти, одинаковый во всех изданиях и во всех изданиях присутствующий обязательно, помещен над текстом поэмы "Крестьянские дети" (37). После нее помещена статья К. Чуковского "Детство Некрасова". В статье внимание акцентируется на том, что детство поэта прошло в деревне на Волге, где поэт навсегда научился любить родную природу и ценить ее красоту, что отец его был жестоким помещиком, бил и детей, и жену, добрую, заступавшуюся за крестьян женщину, пытался запретить сыну водиться с крестьянскими детьми. Подчеркивается, что смелым и решительным Некрасова сделала именно дружба с крестьянскими детьми.

"Некрасов никогда не забывал своего печального детства. На всю жизнь он запомнил, как страдали крестьяне, угнетаемые его жестоким отцом. И еще в молодости дал себе верную клятву — бороться за революционное освобождение родного народа. Все его стихотворения доказывают, что он эту клятву сдержал" (38) Никаких дат в статье нет, есть правда слово "крепостные", дающее возможность хотя бы приблизительно понять, когда жил поэт. В разделе "Лето" есть еще два произведения Некрасова: "Женская доля" и "На Волге", а так же "Дедушка", в разделе "Из прошлого нашей родины", но ни иллюстраций, ни каких-то дополнительных сведений об авторе нет.

Раздел "Сказки, легенды, басни" открывается "стихотворением" "У лукоморья дуб зеленый". На этом же развороте — портрет Пушкина в детстве и статья неуказанного автора "Из жизни Пушкина". Портрет черно-белый, в три четверти. Статья рассказывает о детстве поэта, няне Арине Родионовне, Царскосельском лицее, ссылке в Михайловское, о том, когда была написана "Сказка о царе Салтане". Называется по имени и отчеству отец Пушкина, сообщается, что у поэта кроме родителей были бабушка, брат, жена. Приводятся воспоминания о нем кучера Петра и крестьянина Ивана Павлова. Говорится о друзьях, но они остаются безымянными, упоминается Жуковский, о котором известно, что он тоже поэт, автор сказок о "Спящей царевне" и "Сказки о Берендее". Заметим, что сказка Жуковского "Спящая царевна" раньше тоже включалась в раздел "Сказки, легенды, басни" (39), однако статьи о Пушкине тогда в этом разделе не было. В издании 1946-ого года текст "Из детства А. С. Пушкина", автор которого также не указан, помещался в разделе "Семья, школа, рассказы о детях". И если в статье из "Родной речи"1956-ого года издания детство Пушкина предстает просто не очень счастливым: "Родители Пушкина редко бывали дома — они любили ездить в гости, на вечера и балы или бывать в театре"; "предоставленный самому себе мальчик привязался к бабушке" (40), то в 1946-ом году мы видим совсем уж странную картину: "Лет до семи Пушкин был очень полный и малоподвижный. Играть он ни с кем не хотел, гулять любил только с Ариной Родионовной, потому что при ней он чувствовал себя свободней, при ней можно было лежать или сидеть где-нибудь под деревом, а мать непременно заставляла его ходить или бегать" (41). Впрочем, "Родная речь" первого послевоенного года издания, особенно в разделе "Семья, школа, рассказы о детях", дает столько описаний нездоровых, страдающих, умирающих детей и взрослых, что это может стать темой отдельного исследования.

Вернемся к статье о Пушкине в "Родной речи" 1956 года издания.

Учеба в Лицее, которой традиционно придается большое значение, если судить по этой статье, была важна потому, что "здесь он нашел друзей, которые заменили ему семью, и с которыми он был близок потом всю жизнь. В школе он встретил учителей, которые научили его ненавидеть крепостное право, державшее в рабстве и невежестве русский народ. В школе Пушкин понял, что царь, как первый помещик, — враг народа" (42). Собственно образование ему заменило чтение: "пока родители спали, он в ночной рубашонке забирался в кабинет отца, усаживался с ногами в кресло и поглощал одну книгу за другой. К двенадцати годам, когда Пушкина отдали в Царскосельский лицей, мальчик знал уже русскую и классическую французскую литературу и блестяще говорил по-французски" (43). В статье последовательно проводится мысль об особом внимании поэта к жизни крестьян, их сказкам и песням. "Поэт понимал, что в сказках отразились народные мечты о свободе, о послушной человеку природе, творческом, радостном труде" (44). Народные сказки и песни он слушал и записывал от своей няни и от крестьян, стариков-нищих на ярмарке, девушек в хороводе. "Придет, бывало, в красной рубашке, станет с девушками в хоровод и все слушает да слушает, какие они песни поют, и сам с ними пляшет и хоровод водит, — рассказывал крестьянин Иван Павлов" (45). Вообще, Пушкин описывается как преимущественно сельский житель, Петербург упоминается всего один раз, в связи с восстанием, которое никак не названо, Москва не упоминается вовсе.

Второй портрет Пушкина открывает раздел "Зима" (46). Это черно-белый портрет, анфас, изображает поэта в зрелые годы.

Портрет баснописца Крылова (47) помещен над текстом басни "Две собаки", первой из пяти басен, включенных в книгу для чтения. Портрет черно-белый, в три четверти. Никаких сведений о Крылове нет, ни годы жизни, ни даже полное имя баснописца составители не сочли нужным сообщить школьникам. Басни "Две собаки", "Кукушка и Петух", "Ворона и Лисица", "Крестьянин и Работник", "Крестьянин в беде" включаются в "Родную речь" из года в год, в издании 1946-ого года раздел дополнен произведениями других авторов (А.Е. Измайлова и Л.Н. Толстого), но никаких сведений о них также не сообщается.

Портрет А. Чехова, черно-белый, анфас (48), мы находим в разделе "Семья, школа, рассказы о детях". Здесь помещен рассказ "Ванька", четвертый в разделе, и портрет автора не предваряет текст, как это обычно бывает, а вынесен на вторую страницу. О жизни Чехова не сообщается ничего.

На четвертой странице рассказа — иллюстрация. Маленький босой мальчик стоит на коленях перед скамьей в сапожной мастерской и пишет. Огромная черная тень от пишущего при свете маленькой свечки ребенка простирается за его спиной (49). В "Родной речи" исключительно редко на один текст приходится две картинки. И портрет Чехова, разумеется, оказывается менее важным, чем страшноватое изображение пишущего мальчика.

Портрет Горького, черно-белый, анфас (50), изображает немолодого человека, однако, текст, на второй странице которого помещен портрет, рассказывает о детстве писателя. Он называется "В ученьи у чертежника" и имеет подзаголовок "Из книги о Горьком", автор — И. Груздев. Мальчик Алеша, ученик чертежника, живет в его доме, выполняет грязную работу, терпит грубость старой и молодой хозяек, никто его ничему не учит. Но у мальчика живое воображение, и когда чертежник все же начинает учебу, у него, хотя и не с первого раза, получается хорошо. Дело кончается побоями, ссорой хозяина с женщинами, и учеба прекращается.

Дальше в разделе идет текст самого Горького, озаглавленный "Как Горький читал книги", и текст для изложения "Ловля птиц", по М. Горькому. Оба текста — о тяжелом бедном детстве, невозможности учиться, читать книги, о том, как ребенок вынужден зарабатывать на жизнь, помогать бабушке. Заметим, между прочим, что в разделе "Семья, рассказы о детях" рассказывается чаще всего о детях одиноких. Сирота Ванька Жуков, Валентинка, у которой отец на фронте, а мать погибла, из рассказа "В новой семье" Л. Ворнковой; "роскошный мальчик" из повести "Сын полка", Гаврош, о котором известно, что "отец о нем не заботился, а мать не любила, так что его смело можно было назвать сиротой" (51). Тема сиротства, одиночества, несчастного детства присутствует и в биографиях тех великих, о которых составители находят нужным рассказать школьникам. Отметим интересную закономерность: если в книге для чтения есть и портрет писателя, художника, ученого, и текст, рассказывающий о его жизни, то рассказ непременно будет о трудном детстве. Довольно большой текст о жизни В. И. Суворова (автор — С. Григорьев) портретом не снабжен, и детство его описано на удивление благополучным, хотя, казалось бы, рассказ о том, как физически слабый мальчик стал великим полководцем, очень подошел бы для воспитательных целей.

Портрет Л. Н. Толстого, помещенный на одном развороте с начальной главой "Кавказского пленника" (52), черно-белый, изображает писателя стариком, с развевающейся бородой. Такой романтический образ связан, должно быть с тем, что на предыдущей странице помещено стихотворение Некрасова "Дедушка" и при отсутствии какой-либо информации о Толстом, его портрет легко соотнести с образом дедушки:

"Дедушка древен годами,

Но еще бодр и красив,

Зубы у дедушки целы,

Поступь, осанка тверда,

Кудри и волосы белы,

Как серебро борода..." (53)

Мне кажется, что портрет Толстого в данном случае как бы наделяется ложной биографией таинственного дедушки, в котором советский школьник, судя по "Вопросам и заданиям", должен узнать вернувшегося из Сибири декабриста. Любовь к русской природе, угнетенному народу, крестьянскому труду, страдания за правое дело — все это общие места в описании жизни великих на страницах "Родной речи", а значит вполне могут подойти и Толстому, о реальной биографии которого ничего не сообщается.

Автопортрет И. Е. Репина, помещенный на одном развороте с биографическим текстом, единственное имеющее подпись художника черно-белое изображение в "Родной речи". О тяжелом детстве Репина, сына солдата, живущего в военном поселении, рассказывает нигде не названный автор, но часто цитируются воспоминания самого художника: "У нас было бедно и скучно, и мне часто хотелось есть. Очень вкусен был черный хлеб с крупной серой солью, но и его давали понемногу. Мы все беднели..." (54). Годы учения и первая слава художника, связанная с картиной "Бурлаки на Волге" — вот основная тема текста. Поэтому в нем кроме родителей и сестры упоминается и двоюродный брат художника, который подарил ему первые краски, и подруга сестры, чей портрет он рисовал и товарищ, объяснивший Илье Ефимовичу, впервые увидевшему бурлаков, кто это такие. Что касается дат, то указаны даты рождения (год, месяц, день), дата приезда в Петербург (год, месяц, день), и написания "Бурлаков на Волге" (год). Репродукция картины помещена на цветной вкладке и к ней заданы одиннадцать отдельных вопросов. Последний из них: "Как теперь передвигаются баржи?" (55).

И. Е. Репин — последний из группы деятелей науки и искусства, изображенный в "Родной речи" 1956 года издания. В учебнике 1946 года был еще портрет П. И. Чайковского и рассказ "Из детства великого композитора" (56), но уже в 1950-ом этот персонаж исчезает со страниц книги для чтения и больше никогда не появляется. Таким образом, мы можем сказать, что учебник признает основным авторитетом в области культуры писателя, ученого и художника, а композитор, по какой-то причине оказывается непригоден к этой роли. Причем, среди тех, кого, по мнению составителей, советский школьник должен знать в лицо, нет ни одного живого писателя, художника, или ученого. Часто только по содержанию помещенных в книге для чтения текстов можно определить, в какое время жил тот или иной писатель, а иногда и это сделать затруднительно. Наиболее значимые фигуры, те, чьи произведения сопровождаются и портретами и подробной биографией, описываются приблизительно по одной схеме, содержащей обязательные элементы: неблагополучное детство, стремление к знаниям, часто не находящее поддержки у родных и близких, любовь к родной природе и простому народу. При этом об успехе писателя чаще всего не говорится ничего, слова "известность", "успех", "слава" употребляются только в рассказах о Ломоносове и Репине. Слово же "великий" напротив употребляется применительно ко всем деятелям науки и искусства, кроме Пушкина, названного "величайшим" и Горького, о котором вообще не сказано, что он писатель. В конце концов, гораздо более важными оказываются человеческие качества: смелость, упорство, трудолюбие, целеустремленность и то, что в прошлом эти качества не ценились.

Изображение великого человека страдающим, непонятым, чужим своему времени и своему окружению, характеризует в первую очередь время. Даже если не указывается точно, когда жил и страдал тот, кого книга для чтения именует великим, то очевидно, что это было "до революции".

Раздел "Семья, рассказы о детях" почти полностью построен на противопоставлении "прежде" и "теперь". Вызывающие сочувствие персонажи находятся внутри ужасного "прежде", но если Ванька Жуков мечтает только о том, чтобы милый дедушка Константин Макарыч забрал его в деревню, то Некрасов "еще в молодости дал себе великую клятву — бороться за революционное освобождение родного народа" (57), Пушкин, еще учась в лицее, "понял, что царь, как первый помещик, — враг народа" (58). Таким образом, то настоящее, в котором живет советский школьник — мир осуществившейся мечты, и правильность этого мира подтверждается авторитетом "великого" и "величайшего". А то, что этот мир реально существует, подтверждает правильный выбор — тот, кто провидит будущее — действительно "великий". Тексты, рассказывающие о жизни писателя, художника или ученого, на страницах "Родной речи" остаются анонимными (за исключением текста о Некрасове, автор которого, К. Чуковский, авторитетная фигура для любого советского ребенка), то есть производит эти тексты как бы сам учебник, сама "Родная речь", требующая полного доверия, и могущая проверить, правильно ли понято прочитанное. "Что поучительного в жизни Репина?" (59). "Перечислите заслуги Ломоносова перед родиной" (60). "Из каких стихотворений видно, что Некрасов сдержал свою клятву?" (61). Хороший ученик даст правильный ответ.

Герои великой отечественной войны

Если портреты и жизнеописания деятелей науки и искусства сосредоточены, за редким исключением, в разделах "Из прошлого нашей родины", "Семья, рассказы о детях", и относятся, так сказать, к дореволюционному периоду истории, то рассказы о героях и их изображения мы находим в разделе "О людях Страны Советов", и это герои Великой Отечественной войны. В "Родной речи"1946 года издания раздел "Из прошлого нашей родины" был несколько шире и включал в себя тексты о Сусанине и Гражданской войне, а Великой Отечественной был посвящен отдельный раздел, в основном поэтический. Более поздние издания представляют события Великой Отечественной войны следующими по значимости после событий Революции. Гражданская война, не названная прямо, упоминается только в сказках "Голубой ковер" и "Горячий камень". Подвиг же Ивана Сусанина повторяет в дни Великой Отечественной колхозник Матвей Кузьмин из рассказа Б. Полевого "Последний день Матвея Кузьмина". И если в 1946-ом году в "Родной речи" есть и этот рассказ и стихотворение К. Рылеева "Иван Сусанин" (62), что дает возможность проводить параллели, то позднее советский человек оказывается единственным героем, способным на самопожертвование. Пообещав немцам провести их лесами и болотами через фронт и дать возможность атаковать с тыла "передовые заставы части генерала Горбунова" (63), Матвей Кузьмин посылает внука Васю предупредить своих и приводит фашистов в засаду. Немецкий офицер убивает старого Матвея. Об Иване Сусанине в тексте не упоминается. Иллюстраций к рассказу в книге для чтения нет. Зато есть портреты других героев.

Портрет Зои Космодемьянской, черно-белый, анфас, помещен на второй странице рассказа П. Лидова "Таня", рассказывающего о подвиге московской комсомолки. "В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, немцы казнили неизвестную девушку-партизанку.

Она из предосторожности скрыла свое имя и назвала себя Таней. Лишь после ее смерти, после того как Петрищево было освобождено от немцев, стало известно, кто эта девушка" (64). Так начинается рассказ, главная часть которого — сцены допроса и казни. "...Девушку раздели и били, а через двадцать минут босую, в одной сорочке и трусиках через все селение повели в дом, где помещался штаб." (65). "Четверо дюжих мужчин, сняв пояса, избивали девушку. Но Зоя не издала не одного звука." (66). Героизм Зои Космодемьянской признается даже врагами: "Позднее в своих показаниях немецкий офицер, присутствовавший на допросе, писал: "Маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство... Она посинела от мороза, раны ее кровоточили, но она не сказала ничего." (67). Несмотря на то, что "она не сказала ничего", в тексте есть и ответы Зои на вопросы немецких офицеров, и ее предсмертные слова, обращенные к колхозникам и немецким солдатам. Подчеркивается, что на вопросы она "отвечала без запинки, громко и дерзко" (68), и последние свои слова прокричала "громким и чистым голосом" (69). Вопросы к тексту — "Как держала себя Зоя на допросе?" и "Что Зоя крикнула пред смертью врагам? К чему она призывала присутствующих при казни колхозников?" (70). Отвечая на них устно, школьники должны были фактически разыгрывать сцены допроса и казни.

" — Кто вы? — спросил подполковник.

— Не скажу.

— Это вы подожгли конюшню?

— Да, я.

— Ваша цель?

— Уничтожить вас.

— Скажите, где находится Сталин?

—Сталин находится на своем посту." (71).

В этом, и более ранних послевоенных изданиях "Родной речи", советская героиня-мученица умирает с именем Сталина на устах: "Прощайте, товарищи. Боритесь, не бойтесь, с нами Сталин. Сталин придет..." (72).

В более поздних изданиях имя Сталина не упоминается, но сам текст П. Лидова неизменно помещался в книги для чтения на протяжении всего советского периода и даже сопровождался иллюстрацией, на которой изображена девушка, стоящая перед виселицей в окружении фашистов (73). Голова ее гордо поднята, на шее доска, с надписью "Поджигатель". Фраза "нас двести миллионов, всех не перевешаете", известная каждому советскому человеку, стала своеобразным "крылатым словом" советского русского языка.

История подвига Зои описана Лидовым чрезвычайно подробно, драматическое напряжение создается при помощи точной фиксации времени — "через два дня", "через двадцать минут", "в десять часов утра". Биография же юной героини начинается с момента начала войны, и, хотя точно указано, в какой школе какого района Москвы она училась, никаких сведений о ее довоенной жизни "Родная речь" не сообщает.

Портреты героев-молодогвардейцев, сопровождающие отрывки из романа А. Фадеева "Молодая гвардия", занимают отдельную страницу (74). Пять черно-белых портретов, анфас, в обрамлении дубовых ветвей и лент, без подписей, поясняющих, кто есть кто, в центре, на отдельной ленте, Золотая Звезда Героя Советского Союза. Больше всего эти портреты напоминают изображения усопших, помещаемые на кладбищенских памятниках, поэтому страница с пятью такими портретами выглядит как доска на братской могиле. Текст отрывка под названием "Сережа Тюленин" предваряет сообщение о том, каким событиям посвящен роман в целом, где происходит его действие. Рассказывается о том, что молодые патриоты (значение это слова объясняется в сноске) города Краснодона создали боевую организацию и поклялись "беспощадно мстить фашистским захватчикам за сожженные и разоренные города и села, за кровь наших людей и отдать, если понадобится, для этого свою жизнь.

И они выполнили свою клятву. Они мстили за муки, которые терпела наша родина от фашистских захватчиков. Они отдали свои жизни за счастье и свободу нашей великой родины" (75). Далее перечисляются имена пяти молодогвардейцев, которым правительство присвоило звание Героя Советского Союза.

Далее — отрывки из романа. Первый — о том, как Сережа Тюленин поджег здание немецкого штаба, бросая в окна бутылки с зажигательной смесью. Второй — о листовках, которые молодогвардейцы расклеивали поверх немецких плакатов, изображавших "парад немецких войск в Москве, немецких офицеров, купающихся в Неве — у Петропавловской крепости, немецких офицеров под руку с нашими девчатами на набережной Сталинграда" (76), и о том, как на спину полицаю прикрепили листок с надписью: "Ты продаешь наших людей немцам за кусок колбасы, глоток водки и за пачку махорки. А заплатишь своей подлой жизнью. Берегись" (77). После этих, лихих, напоминающих отрывки из приключенческого романа, текстов, расположен "Рассказ о сыне" матери героя-молодогвардейца Олега Кошевого, Е. Кошевой. Рассказ начинается так: "Ему было всего шестнадцать лет. Он мечтал стать инженером. Очень любил литературу, много читал, сочинял стихи. Увлекался шахматами, спортом. Очень хорошо танцевал, обожал музыку (...)"

Рослый, широкоплечий, он выглядел старше своих лет. Его все находили красивым. У него были большие карие глаза, длинные ресницы, ровные, широкие брови, высокий лоб, русые волосы. Олег никогда не болел. Он был на редкость здоровым мальчиком" (78). Последние же слова: " (...) скоро пришли наши. Только сынку моему не довелось дожить до светлого дня. Не уберегся мой мальчик. Убили изверги моего Олега" (79). Короткие предложения, скорбные интонации — это плач матери над прекрасным телом сына-героя.

Одна из особенностей описания молодых героев войны в "Родной речи" заключается в том, что изображаются именно телесные страдания. В отличие от героев прошлого, чьи мучения, обусловленные несправедливостью всей дореволюционной жизни, носят, чаще всего, моральный, психологический характер, герои советские страдают физически. Об их детстве ничего или почти ничего не говорится, подразумевается, что это было нормальное, то есть счастливое советское детство. Советская власть растила прекрасных, гармонично развитых людей, таких, как Олег Кошевой и Зоя Космодемьянская. Они принесли себя в жертву ради нее, и это жертва телесна. Принадлежащее советской власти тело хотели "испортить", забрать враги. Поэтому так подробно описано, как мучали Зою, что она была босой, в одной сорочке и трусиках, посиневшая от мороза, поэтому в "Родную речь" помещено такое подробное описание Олега Кошевого, поэтому портреты молодогвардейцев выглядят как могильная плита. Идеологией, властью присвоена не только речь советского героя-мученика, но и его тело, которым она распоряжается после его смерти, используя в качестве примера для обучения следующего поколения.

Вожди

Следующая группа — это портреты вождей. Первое изображение В. И. Ленина открывает раздел "О людях Страны Советов" (80). Заметим, что на страницах "Родной речи" 1956 года издания, слово "родина" пишется с маленькой буквы, в более ранних и более поздних — с большой. "Страна Советов" — всегда оба слова с большой. Помещенный в начале этого раздела портрет дает понять, кто считается первым из людей Страны Советов. Однако, это не первый текст о Ленине. В разделе "Семья, рассказы о детях" есть рассказ Д. Ульянова "В гимназии". Сноска поясняет: "Д. Ульянов — Дмитрий Ильич Ульянов, младший брат Владимира Ильича Ленина" (81). Это единственный случай, когда в "Родной речи" говорится что-либо об авторе в сноске. Рассказ о том, как прекрасно учился Владимир Ильич, как тщательно готовился к сочинениям, чем и на чем писал, какой у него был почерк. Директор гимназии "восхищался сочинениями Владимира Ильича и очень часто ставил ему не просто пять, а пять с плюсом. (...) В своих ученических сочинениях (уже тогда) Владимир Ильич придерживался хорошего правила: чтобы мыслям было просторно, а словам тесно" (82). Школьные годы Ленина хронологически относятся к дореволюционному прошлому, но описаны они как вполне благополучные, что подчеркивает его особенность, не полную принадлежность к миру прошлого. Портрета Ленина-ребенка в "Родной речи" нет, хотя, вероятно, в книгах для чтения, адресованных более младшим детям, такой портрет быть должен. В этой же мы видим только изображение взрослого Владимира Ильича.

Итак, черно-белый портрет, анфас, сопровождает текст Л. Савельева "Ленин идет в Смольный", посвященный событиям 24 октября 1917 года. Ленин пишет в Центральный Комитет большевистской партии письмо: "Правительство колеблется. Надо добить его, во что бы то ни стало" (83). Тут, между прочим, имеется сноска, которых вообще в книге для чтения немного: "Речь идет о Временном правительстве" (84). Дело в том, что до этого слово "правительство" не встречалось в "Родной речи", и составители учебника решили пояснить, что Ленин имел в виду. Без объяснений эта страшная фраза могла быть неправильно понята учениками четвертого класса средней школы. Есть такая сноска и в более поздних изданиях.

"В тот самый момент, когда Ленин писал свое письмо, Сталин послал связного на конспиративную квартиру Ленина.

Центральный Комитет вызывал Ленина в Смольный.

Владимир Ильич быстро переоделся, вынул из стола седой парик, и надел его на голову. Повязал лицо большим платком, как будто у него болели зубы. Надел пальто и надвинул поглубже, на самые глаза, засаленную кепку." (85).

Это один из текстов о неузнаваемом Ленине, которых довольно много в детской лениниане.

Благополучно добравшись до Смольного, Ленин руководит пролетарской революцией. "Отсюда воля Ленина и Сталина, воплощающая в себе волю народа, распространялась по всему городу, по всей нашей стране, вносила порядок в движение тысяч и тысяч людей, вела их в бой.

Гениальный ленинский план вооруженного восстания осуществился на деле". (86). Ленин изображается создателем нового мира из хаоса, его подвиг не носит жертвенного характера, никто, даже враги, не гибнет, наоборот, восстание дает жизнь и силы: "На рассвете восставшие овладели тюрьмой "Кресты", в которой были заключены арестованные Временным правительством большевики. Они томились здесь уже четвертый месяц. И вот теперь двери камер распахнулись, узников выпустили на свободу. Они выходили, бледные, похудевшие, целовались с освободившими их товарищами и сейчас же требовали себе винтовки и шли на улицы, вместе с остальными — в бой" (87). На цветной вкладке, сразу после рассказов о победе Революции, мы видим репродукцию с картины В. А. Серова "Ленин провозглашает советскую власть" (88). Ленин окружен ликующей толпой, позади него — Сталин, Свердлов и Дзержинский. Впрочем, нигде не сказано, кто эти люди, одетые, в отличие от матросов, солдат и крестьян, в костюмы, как и сам Ленин. Только Сталин во френче, и накинутой на плечи шинели. Фигура Ленина намного превосходит размерами все прочие, она наклонена к толпе, рука Ленина простирается над головами людей. Этот особенный, благословляющий жест здесь, по-видимому, не случаен. Особыми свойствами наделено и изображение Ленина.

"Это было в одном маленьком городке.

На самом краю города стояла школа — новый дом с колоннами. А перед школой, на высоком пригорке, — памятник Ленину.

Памятник был отлит из гладкого черного чугуна и поставлен на большой камень — гранит, так что каждый, кто приезжал в городок, прежде всего видел Ленина" (89). Началась Великая Отечественная война. "Немцы вошли в город и увидели, что школа и лучшие дома от их бомб и снарядов сгорели, памятник Ленину разрушен и все улицы городка в развалинах" (90). Разрушению памятника Ленину придается символическое значение не только советскими людьми, но и фашистами, возможно, именно разрушение памятника позволило фашистам занять город. Ночью последние жители, уходя в лес, к партизанам, поставили памятник на прежнее место. Наутро немецкий офицер пошел осматривать город "и вдруг остановился, будто его ударили: на пригорке, невредимый, стоял Ленин. Фашист от злости весь налился кровью, зачем-то выхватил револьвер и побежал к памятнику (...) раздался далекий выстрел, и рука у офицера повисла, перебитая пулей (...) в это время в город с другого конца ворвался конный отряд партизан.

И немцев стали бить с двух сторон. Били до тех пор, пока всех не уничтожили. Через день подошли к городу советские танки.

И первое, что увидели наши танкисты, — это памятник Ленину. У памятника на часах стоял старик-партизан, в руках у него было охотничье ружье" (91).

Это рассказ А. Кононова "Памятник", включаемый в состав "Родной речи" на протяжении многих лет. Чугунный Ленин, защищающий советских людей, дающий им силы сражаться и карающий врагов, некий бог-покровитель, черный и гладкий, как Венера Илльская, исчез со страниц книги для чтения только в конце пятидесятых годов.

Портрет Сталина (92) расположен над заголовком текста "Встреча со Сталиным". На соседней странице слева — оборотная сторона цветной вкладки, фактически — чистый лист. Поэтому черно-белый портрет Иосифа Виссарионовича с погонами генералиссимуса и Звездой Героя Советского Союза на груди выглядит очень эффектно. Автор портрета не указан, а автор текста — летчик В. Чкалов. Он встречался со Сталиным 2 мая 1935 года (дата точная). Чкалова поразило большое знание авиации, показанное Сталиным. "Ваша жизнь — сказал товарищ Сталин, — дороже нам любой машины. Надо обязательно пользоваться парашютом, если в этом есть нужда" (93). В следующем тексте под названием "О великом и простом человеке" (автор А. Яковлев) Сталин тоже задает вопросы, и объясняет, как он хотел бы, чтобы ему отвечали. "Сталин любил, чтобы на его вопросы давали короткий, прямой и четкий ответ. Обычно тот, кто в первый раз бывал у него, долго не решался ответить на заданный вопрос, старался хорошенько обдумать ответ, чтобы не попасть впросак. Так и я в первое время, прежде чем ответить товарищу Сталину на какой-нибудь вопрос, мялся, смотрел в окно, на потолок.

А Сталин, смеясь, говорит:

Вы на потолок не смотрите, там ничего не написано. Вы лучше прямо смотрите и говорите, что думаете. Это единственное, что от вас требуется" (94). Такой тон должен быть безошибочно узнан школьником. Так учитель разговаривает с учеником, стоящим у доски. "Если вы твердо убеждены, что правы, и сумеете доказать свою правоту, никогда не считайтесь с чьими-то мнениями, а действуйте так, как вам подсказывает разум и ваша совесть (...) Если человек не может грамотно, правильно изложить свои мысли, — значит он и мыслит так же бессистемно, хаотично. Как же в порученном деле он наведет порядок?

...Замечательную школу прошел каждый, кто встречался с товарищем Сталиным" (95).

Сталин – учитель в данном случае не метафора, "Родная речь" не просто показывает, как Сталин учит взрослых людей, которые рядом с ним — дети. Его слова на самом деле обращены к каждому. И если из рассказа о Ленине-гимназисте советский школьник узнает, каким тот был учеником и может брать с него пример, то в данном случае, пример можно брать с тех, чьим учителем был Сталин. Хотя они — неважный пример, мнутся, смотрят в потолок в поисках ответа, получают замечания. Сам же Сталин — недосягаем. Как на картине художника Ф. Шурпина "Утро нашей Родины", репродукция с которой помещена на последней в книге для чтения цветной вкладке (96). Сталин стоит один между небом и землей, перекинув шинель через руку. Взгляд его устремлен мимо зрителя. Вдалеке, практически на линии горизонта, из заводских труб поднимаются дымы, на распаханном поле трудно различимая сельхозтехника, мачты ЛЭП теряются в рассветном мареве. Первые лучи солнца касаются только белого френча и спокойного чела. За спиной Сталина еле виднеются черные столбики. Возможно, это люди.

Описывая персонажи власти, мы видим, что отношение к тому или иному историческому лицу выражается на страницах "Родной речи" в сообщении о нем сведений того или иного характера. Среди изображенных деятелей науки и искусства, наиболее слабым с точки зрения присвоения властью оказывается А. Герцен: школьникам не известно его полное имя, не ясно, чьим современником он является, нет никакой информации о его взрослой жизни, единственным поступком остается его ночной поход к кургану, совершенный в двенадцатилетнем возрасте. В книге для чтения представлен всего один его текст. Наиболее сильный в этой группе — А.С. Пушкин. Есть два его портрета, биографический текст, в котором особым образом описано его детство, годы учебы, названы родственники и друзья, процитированы его письма, то есть он показан во взаимосвязи с другими людьми. Его произведения присутствуют в нескольких разделах, он показан идеологически близким советскому человеку.

Среди героев Великой Отечественной войны в равной степени сильными персонажами являются, пожалуй, Олег Кошевой и Зоя Космодемьянская.

Ленин же представлен в книге для чтения в абсолютном большинстве ипостасей. Есть текст о Ленине-гимназисте, Ленине-конспираторе, Ленине-вожде и даже Ленине-памятнике. Сталин, являясь персонажем наиболее выделенным, о чем свидетельствует наибольшее количество текстов лично о нем, особое изображение его на портретах, наличие посвященных ему стихов (о Ленине в "Родной речи" 1956 года нет ни одного стихотворения), существует только как вождь и учитель. У него нет дореволюционного прошлого, нет родственников, он не превращается в памятник Сталину. Несмотря на то, что в 1956 году его уже три года нет в живых, "Родная речь" не говорит об этом ни слова. Можно сказать, что Сталин является не персонажем, присвоенным властью, а персонификацией власти, присваивающей стороной. Он учит правильно говорить, отвечать на вопросы, то есть выполняет ту же функцию, что и сама "Родная речь". Язык Сталина, каким он изъясняется на страницах книги для чтения, практически неотличим от языка "Вопросов и заданий". Таким образом, обучая школьника, "Родная речь" учит говорить с властью на языке самой власти.

Анализируя состав книги для чтения, рассматривая помещенные в ней изображения и тексты, мы обращаемся к "общим местам" советской культуры. Именно изучение "общих мест", обязательного для всех советских людей идеологического знания, дает очень яркую картину взаимодействия культуры и власти. "Родная речь", своего рода памятник советской эпохи, является одним из примеров реализации такого взаимодействия, выражающегося, в частности, в способах изображения "персонажей власти".

Список литературы

1. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 4

2. Там же. С. 59

3. Там же. С. 47

4. Там же. С. 58

5. Там же. С. 83

6. Там же. С. 25

7. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 29; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 148; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 107; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 107; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 107

8. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 37; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 102; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956., С. 102; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960., С. 102;

9. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 50; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 52; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 110; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 110; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 110

10. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 7; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 26; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 29; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 29; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 29

11. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 18; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 31 и 214; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 34 и 170; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 34 и 170; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 34 и 170

12. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 23; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 30; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 32; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 32; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 32

13. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1939. С. 13; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 8; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 11; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 11; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 11

14. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 3; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 3; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 3; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 3

15. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 312; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 4; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 4; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 3

16. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 4; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 277

17. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 317; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 277; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 277

18. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 4

19. Там же. С. 32

20. Там же. С. 9

21. Там же. С. 106

22. Там же. С. 9

23. Там же. С. 10

24. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 72; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 172; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 172

25. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 40; Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 42; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 42; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 42

26. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 75

27. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 75

28. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 67

29. Там же. С. 70

30. Там же. С. 70

31. Там же. С. 71

32. Мифы и мифология современной России. М:. АИРО-ХХ, 2000. С. 30

33. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 174

34. Там же. С. 178

35. Там же. С. 35

36. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1950. С. 17; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 17; Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1960. С. 17

37. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 19

38. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956., С. 27

39. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 46

40. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 43

41. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 101

42. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 44

43. Там же. С. 44

44. Там же. С. 45

45. Там же. С. 45

46. Там же. С. 148

47. Там же. С. 76

48. Там же. С. 94

49. Там же. С. 96

50. Там же. С. 99

51. Там же. С. 128

52. Там же. С. 190

53. Там же. С. 185

54. Там же. С. 211

55. Там же. С. 214

56. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 274

57. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 7

58. Там же. С. 45

59. Там же. С. 214

60. Там же. С. 178

61. Там же. С. 27

62. Соловьева Е. Е. и др. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1946. С. 277

63. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 261

64. Там же. С. 238

65. Там же. С. 240

66. Там же. С. 240

67. Там же. С. 240

68. Там же. С. 240

69. Там же. С. 241

70. Там же. С. 240-241

71. Там же. С. 241

72. Там же. С. 241

73. Васильева М. С. и др. Родная речь. Книга для чтения в третьем классе. М:. Просвещение, 1977. С. 252

74. Соловьева Е. Е. и др. Родная речь. Книга для чтения в четвертом классе начальной школы. М:. Учпедгиз, 1956. С. 243

75. Там же. С. 242

76. Там же. С. 246

77. Там же. С. 247

78. Там же. С. 248

79. Там же. С. 252

80. Там же. С. 227

81. Там же. С. 126

82. Там же. С. 127

83. Там же. С. 226

84. Там же. С. 226

85. Там же. С. 226

86. Там же. С. 228

87. Там же. С. 229

88. Там же. Цветная вклейка 4 (Между стр. 230 и 231)

89. Там же. С. 235

90. Там же. С. 235

91. Там же. С. 236

92. Там же. С. 231

93. Там же. С. 231

94. Там же. С. 232

95. Там же. С. 232-233

96. Там же. Цветная вклейка 5 (Между стр. 272 и 273)