Реферат: Синонимы и их типы в поэме Н. В. Гоголя "Мёртвые души"

Синонимы и их типы в поэме Н. В. Гоголя "Мёртвые души"

Курсовая работа

Введение.

1) Обоснование выбора темы. Методологические основы исследования.

Тема данной работы - «Синонимы и их типы в поэме Н. В. Гоголя "Мёртвые души"».

Выбор темы обусловлен актуальностью проблемы чёткого разграничения системных единиц русской лексики и определения их роли в живой русской речи. Выбор для анализа именно поэмы Гоголя «Мёртвые души» обоснован прежде всего тем, что это один из наиболее показательных документов (памятников) русского литературного языка во всём его многообразии. Гоголь – один из первых (а по мнению многих – лучший из первых) русских прозаиков, начавших писать на том, что мы сегодня называем современным русским языком. Фактически – он один из создателей этого языка. «Как известно, - пишет Р. А. Будагов, - то, что Пушкин сделал для языка русской поэзии, Гоголь совершил для языка русской прозы. Это нисколько не умаляет значения пушкинской прозы, в особенности его «Капитанской дочки». И всё же большие линии развития русской прозы прошлого столетия связаны больше всего с языком и особенно со стилем Гоголя». Кроме того, Н. В. Гоголь прекрасно чувствовал и передавал живую русскую речь. По мнению того же Р. А. Будагова, «Гоголь прекрасно понимал 1) огромную и притом особую роль языка в художественной литературе и в «стиле науки», 2) народные истоки русского литературного языка, 3) необходимость развивать литературный язык и одновременно беречь его от всякого рода искажений. Если бы кто-то сказал, что всё перечисленное было очевидно уже и до Гоголя, то он оказался бы плохим историком. Названные проблемы осмысляются различно не только в различные исторические эпохи, но и у разных больших писателей. Кроме того, каждая из трёх проблем настолько многогранна, что что всякий раз требует всё новых и новых рассмотрений. Даже такие, совсем несходные явления, как развитие языка и порча литературного языка, часто смешиваются и в наше время… Гоголь прекрасно понимал роль больших писателей в развитии литературного языка. В этом плане Гоголь – наш современник: сама проблема остаётся актуальной и в наше время». Гоголь осознанно «обрабатывал» язык, и в этом смысле понимание языка Гоголя, языка одного из фактических создателей русского литературного языка приближает нас к пониманию собственно русского языка в целом, как системы. Цель данной работы, таким образом, выявить функциональную роль синонимов в языке поэмы Гоголя «Мёртвые души». Для этого мы нам понадобится поставить перед собой и выполнить следующие локальные задачи: 1) определиться с используемой терминологией и методикой анализа лексических значений; 2) произвести некоторую статистическую выборку интересующих нас лексических единиц из поэмы «Мёртвые души»; 3) типологизировать эти единицы; 4) выяснить функциональную значимость этих единиц в тексте.

Для анализа гоголевской лексики мы используем предложенную Э. В. Кузнецовой методику комплексного анализа лексических значений, предполагающую выявление в значениях слов элементарных сем из которых складываются эти значения. Выявлены данные семы могут быть интуитивно или путём сопоставления слова с другим, родственным по смыслу. Такая родственность определяется наличием общей семы, общего идентификатора, общего важного компонента значения. Различие же словарных значений – это другие семы, другие элементарные компоненты значения, которые Э. Кузнецова называет словарными конкретизаторами. Так, например, в словах «морось» и «ливень» идентификатором будет сема «дождь», а словарными конкретизаторами, соответственно, «слабый» и «сильный». В выборе лексем и синтакических конструкций для анализа мы руководствовались следующими соображениями: а) Гоголь сопровождает речь своих персонажей многочисленными и обширными авторскими комментариями, и конструкции, применяемые в этих комментариях, отличаются от конструкций речи персонажей, б) данное различие функционально важно, учитывая сознательный креативный подход Гоголя к языку литературы, в) обилие прямой речи, сопровождённой словами автора предполагает наличие в произведении множества синонимов к слову «говорить», а описание действий персонажей предполагает наличие изрядного числа глаголов, описывающих движения людей. Теретическую значимость нашего исследования полагаем в продолжении и углублении детального описания языка Гоголя, что должно способствовать пополнению запаса теоретических знаний о русской лексике, стилистике и поэтике.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты нашего исследования можно будет использовать в образовательном процессе по предметам «Литература» и «Русский язык» при изучении соответствующих тем.

1. Глава первая. Терминология. Синонимы, их типы. Функции синонимии.

Синонимия суть тождество или близость значений разных по звучанию единиц одного языкового уровня (морфем, слов, синтаксических структур) с точки зрения семасиологии. Ономасиология понимает синонимию как общность номинации, т.е. способность разных языковых единиц обозначать одно и то же денотативное содержание: говорить, болтать, лепетать, бормотать обозначает акт говорения. Принцип равной предметной отнесённости лежит в основе взгляда на синонимию. Различается нейтральность и окрашенность синонимического ряда. Функциональная (сфера употребления) и экспрессивная (высокое/низкое) окрашенность, как правило, актуализируются одновременно: лик – лицо – рожа – образина. Большинство современных исследователей склоняется к признанию синонимии чисто семантическим явлением, вводя в связи дополнительные критерии, например: 1) тождество и болизость значений разделяются, и лишь первое образует синонимические отношения языковых единиц (артист и актёр – синонимы, поэт – стихотворец – нет); 2) тождество и близость значений объединяются лишь в пределах одного логического понятия (поэт – стихотворец синонимичны, т.к. их объединяет понятие «человек»); 3) сами критерии тождества и близости значения устанавливаются лишь не основе особенностей семантической структуры языкового знака. Это приводит к различению Сиепени синонимичности элементов языка, к понятиям взаимозаменимости и позиционной нейтрализации смысловых противопоставлений как синонимии. Напимер: узкий – тесный; узкий – тонкий (узкая талия – тонкая талия у женщины, но не тесная талия; узкая талия – тесная талия у платья, но не тонкая талия; узкая комната, но не тонкая комната; узкая комната и тесная комната – разные значения. Количество позиций, в которых слова узкий – тонкий – тесный взаимозаменяемы, ограниченно и, следовательно, ограниченна близость их значений (условие частичной синонимии). Можно сравнить печальный-грустный, спешить – торопиться, где взаимозаменяемость полная, т. к. она является необходимым свойством самих значений этих слов, что и ведёт к максимальной позиционной нейтрализации (условие полной синонимии). Т.о., синонимия осуществляется полным или частичным совпадением отдельных элементов смысловой структуры языкового знака, называемых семасиологами семантическим вариантом (лексико-семантическим вариантом).

Синонимия чаще всего рассматривается как свойство лексики, а также фразеологии. В ихучении последней ономасеологический подход берёт верх над семасиологическим. Синонимизируются фразеологические единицы, которые соотномятся с одним и тем же денотативным содержанием (ясно, как божий день – ясно, как дважды два четыре – “совершенно ясно”), но различаются и по способу номинации и по характеру экспресси.

Однако понятие синонимии приложимо к смысловым связям единиц других уровней языковой системы. Так, словообразовательная синонимия чаще всего определяется как тождество или близость значений 1) одноосновных слов с разными аффиксами (лимоновый – лимонный; заснуть – уснуть; свердловец – свердловчанин); 2) аффиксов, соединяющихся с разными основами (суффиксы –ун-, -ец- со значением nomina agentis – бегун, прыгун, чтец, писец etc). Некоторые учёные включают в словообразовательную синонимию только первое явление. Мы не будем долго останавливаться на этом явлении, т.к. нас скорее интересуют более значения целых слов, словоформ и их сочетаний, нежели отдельных морфем. Неоднородны и критерии синтаксической синонимии.

Большинство исследователей видит её в структурно-смысловой общности и взаимозаменяемости: 1) разных типов словоформ в сходных конструкциях и в одинаковой синтаксической функции (ждать ответ – ждать ответа; за грибами – по грибы); 2) разных синтаксических моделей предложения, передающих одну и ту же ситуацию (я прочёл книгу – книга прочитана мной). Под синтаксической синонимией понимают также предложения, соотносительные в лексико-синтаксическом и лексико-фразеологическом планах, составляющие вариативный ряд по отношению к основной модели, которая выражает общее, типовое значение минимальными языковыми средствами и которой смысловые и грамматические центры предложения совпадают (Земля круглая – типовое значение «признак предмета», основная модель. Синонимические варианты: Земля имеет круглую форму; У Земли круглая форма etc). Лексико-синтаксическая синонимия основывается на том, что многие отношения могут выражаться лексически, полнозначными словами, что позволяет провести глубокую реорганизацию синтаксического строя предложения.

При формировании вторичных функций синтаксической структуры (в семасиологическом аспекте) сама структурная модель остаётся неизменной, но заменяются лексические классы в определённых синтаксических позициях. При образовании лексико-синтаксических синонимов, иначе говоря – вторичных форм для выражения данного содержания, остаются незыблемыми, напротив, основные лексемы, но изменяется структурная модель предложения.

Исходная семантическая модель, например, локальных отношений может быть репрезентована формулой: A+R+B, где A – локализуемый предмет, B – локализатор, в отношении которого определяется положение A, R – локальное отношение. Ядерной синтаксической моделью, которая реализует этот синтаксический тип в русском языке является структура: подлежащее (S) + глагол (V) + предлог (pr) + обстоятельство места (L). Синтаксически оно включает в себя предлог: Пётр был в библиотеке; Они поднялись по парку до озера. Существительное в функции подлежащего при этом относится к классу предметных имён, второе существительное, образующее обстоятельство места, также обозначает предмет, характеризующийся пространственными параметрами. Вторичные функции этой модели образуются автоматически при замене этих существительных (одного или обоих вместе) именами других семантических классов. Так, если заменить локализатор существительным с явно выраженным временным значением, то вся модель приобретёт временнУю характеристику (Они прогуливались по парку до обеда). Если подставить вместо обстоятельства места существительное, прямо или метонимически обозначающее род занятий, то оно сформирует классификационный предикат (Он долго был у него в помощниках; Петя ходит в школу = Петя – ученик). Если оно так или иначе выражает состояние, то модель выражает состояние: Пётр был в отчаянии; Деревья стояли в цвету. Если A будет выражено абстрактным существительным (Ярость кипела в этом человеке), то модель также выражает состояние. Подставляя в каждую позицию существительные разных семантических классов возможно определить все существующие в данном языке субмодели внутри одной структурной модели. Для получения же различных типов лексико-семантических синонимов следует применить противоположную процедуру, которая состоит в том, что локализатор помещается не в обычную для него позицию обстоятельства, но в иные позиции. Следовательно, мы можем полагать, что в пределах простого предложения могут быть четыре основных способа косвеного выражения локальных отношений.

Вторичные (синонимические) способы образуются потсановкой локализатора

1) в позицию дополнения (Стол занимает угол комнаты = стоит в углу комнаты; Вновь я посетил тот уголок = прибыл в тот уголок); Вершину дворца венчал великолепно набранный карниз = На вершине дворца был… ; Она почувствовала, что навсегда бросает место… = уезжает из места… ; Она быстро перешла дорогу = Она быстро перешла через дорогу; Ребята обступили автомобиль = стали вокруг автомобиля; Окружить город возами сена = Поставить вокруг города возы сена etc); Каждая из двух подобных конструкций сопровождается своими стилистическими эффектами и возможностью углубить описание. Лексико- синтаксические синонимы, как и всякие синонимы, характеризуются различиями внутри общего.

2) локализатор ставится в позицию подлежащего. Общая формула: Bs+Vr+A0. Это конструкция. которую можно было бы назвать субъектной, поскольку B выступает в ней в функции подлежащего. Данная модель выступает нередко как конверсивное преобразование предыдущей: Письмо заключало = в письме были (следующие слова); Овощи содержат (= в овощах есть) витамины; Гиацинты издавали (=от гиацинтов исходил) сильный запах etc;

3) B – сказуемое. В зависимости от семантики глагольной основы различаются две субмодели: S+V (RA)+B и S+V(RB)+A, где R – локализующее отношение. Обе они выражают в основном вступление в контакт или выход из него (инхоактивную и терминативную локализацию). В русском языке эта конструкция используется достаточно мало. Примеры для первого типа (основа глагола – А): зарыбить пруд (=пустить рыбу в пруд); обезжирить вещество (=удалить жир из вещества); потрошить курицу (=удалять потроха из курицы). Примеры для второго типа (основа глагола – В): заземлять (=присоединять к земле); прилуниться (=сесть на Луну); скучить (=собрать в кучу) В этих глаголах, которые называются глаголами с инкорпорированными актантами, локальное значение ослабляется, проявляются элементы синкретизма.

4) B становится определением. Этот приём часто наблюдается при замене придаточного предложения или причастного оборота предложным оборотом или прилагательным: Путешествие, которое Гумилёв совершил по африке – гумилёвское путешествие по Африке – африканское путешествие Гумилёва. Предложный оборот и прилагательное совмещают в себе значения локализации и квалификации объекта, причём первое значение может уступить место второму. Особый случай превращения обстоятельства места в определение – устранение двойного обстоятельства: Он учится в Петербурге в университете; Возьму эту девушку к себе в дом – Он учится в петербургском университете; Возьму эту девушку в свой дом.

Таким образом, различные средства выражения одних и тех же отношений образуют парадигму, синонимическое поле, имеющее ядерную структуру и четыре вторичнве модели, где локализатор выступает в нетипичной для него синтаксической функции: объективно-локативной, предикативно-локативной, субъектно-локативной и определительно- локативной. Особенностью вторичных форм является то, что они метафоричны, образованы путём переноса и, как при всякой метафоре, сквозь новое значение в них проглядывает исходное.

Остановимся подробно и на лекисческих синонимах. Кроме семасиологического их определения, данного выше, оговорим, что синонимами принято считать слова, принадлежащие к одной и той же части речи, близкие или тождественные по значению.

Синонимы объединяются в синонимические ряды. Основное слово синонимического ряда, передающее наиболее общее понятие и являющееся нейтральным по употреблению, называют доминантой синонимического ряда. Очевидно, что его значение является семой- идентификатором для остальных слов данного ряда. Для синонимического ряда, к которому относятся упоминавшиеся слова «морось» и «ливень» доминантой является слово «дождь».

По типам различий синонимы объединены в несколько типов.

1) Семантические (идеографические) синонимы различаются оттенками значения (словарными конкретизаторами): гиперболизировать, преувеличивать, утрировать – выражают разную степень интенсивности; бродить, ходить, шагать, шествовать, называя одно и то же действие, подчёркивают разные способы его совершения.

2) Стилистические синонимы, обозначая одно и то же яление действительности, имеют разную сферу употребления или различную стилистическую окраску (лоб – чело; глаза – очи – зенки). Среди стилистических синонимов можно выделить подгруппы: 1) по сфере употребления (нейтральный – книжный – разговорный и просторечный; общеупотребительные – диалектные, профессиональные, жаргонные); 2) по экспрессивно-стилистической окраске (нейтральные, общеупотребительные – поэтические, народнопоэтические, просторечные); 3) по степени активности употребления (активные – устарелые, новые).

3) Семантико-стилистические синонимы различаются лексическими значениями и стилистической окраской: сердиться, злиться (разг.), беситься (разг.), серчать (просторечн.); поспешный, торопливый, скоропалительный (разг.) и др.

4) Особую группу составляют так называемые абсолютные синонимы (дублеты). Это слова, не имеющие ни семантических, ни стилистических различий: в течение, в продолжение; лингвистика, языкознание, языковедение и др. Слов-дублетов в русском языке немного. как правило, в процессе исторического развития языка подобные слова начинают или различаться по смыслу, т.е. становятся идеографическими синонимами, либо изменяется их стилистическая окраска и сфера употребления, или они начинают различаться своей употребительностью: азбука – алфавит, забастовка – стачка, орфография – правописание, самолёт – аэроплан.

Синонимы могут различаться лексической сочетаемостью: поглощать (влагу, тепло, запах и т.д.), всасывать (жидкость, влагу); человек трудится, работает, а машина работает, но не трудится. Синонимия тесно связана с полисемией. Синонимы помогают показать разницу в оттенках значения многозначного слова. В зависимотсти от значения многозначное слово может входить в разные синонимические ряды.

Не все исследователи принимают определение синонимов на основе оттенков значений. Например, Л.И. Шелепова в работе «Системные связи в лексике русского литературного языка донациональной эпохи (на материале рукописных книг Пролога XIII-XVII вв.)» пишет: «В настоящей работе принимается количественный критерий синонимичности слов, который выдвинул С. Г. Бережан. "Синонимы отличаются друг от друга не какими-то иллюзорными оттенками значения, - пишет исследователь, - а различной широтой семантического объема, точнее, наличием в своей смысловой структуре большего или меньшего количества несовпадающих лексико-семантических вариантов... Синонимы следует определять как слова, совпадающие по крайней мере в одном из лексико-семантических вариантов своих значений". С этой точки зрения "синонимы распадаются на две четко разграничиваемые группы: с полностью совпадающими структурами... и с частично совпадающими структурами...".

Итак, "полные" синонимы представляют собой лексемы с максимально близкими (совпадающими) семантическими структурами. Чаще всего в данный тип синонимических отношений вступают слова с несложными семантическими структурами (как правило, однозначные). В случае частичной синонимии между заменяющимися лексическими единицами "имеется лишь одна (или несколько) точек семантического соприкосновения (в отдельных лексико-семантических вариантах)". Совпадение некоторых значений (чаще всего одного) и становится основой заменяемости лексем. "Различающиеся же элементы устойчиво нейтрализуются в определенных позициях". "Частичные" синонимы, являющиеся на каждом этапе исторического развития языка наиболее многочисленной категорией синонимов, довольно широко представлены…»

От общеязыковых синонимов следует отличать контекстуальные синонимы (иногда их называют колнтекстуально-авторскими). Контекстуальные синонимы – это слова, сближение которых по значению происходит лишь в условиях определеного контекста (вне этого контекста они не являются синонимами). Контекстуальные синонимы, как правило, экспрессивно окрашены, так как основная их задача не назвать явление, а охарактеризовать его. Тут очень удобный момент, чтобы перейти к типизации функций языковой синонимии.

Важнейшими семантическими функциями синонимов являются замещение и уточнение. Замещение наблюдается чаще всего в следующих друг за другом частях текста и состоит во взаимной замене семантически адекватных единиц, что позволяет избежать однообразного повторения одних и тех же слов: «Академик Виноградов внес большой вклад в развития отечественного языкознания. Его труды стали достоянием мировой лингвистики».

Уточнение состоит в раскрытии свойств и различных характерных признаков и явлений действительности. Эта функция реализуется обычно в пределах одного предложения при близком, контактном расположении уточняющих друг друга частично эквивалентных слов. Необходимость уточнения вызвана тем, что обозначаемое в силу своей многосторонности не «покрывается» одним словом. Поэтому возникает потребность одновременного употребления нескольких синонимов, несовпадающие семы которых вскрывают в обозначаемом предмете новые стороны. уточняться могут степень проявления признака, качества, свойства, действия и т.п.

Функция оценки и стилевой организации текста выступает как основная в стилистической синонимии. Эмоциональное выражение оценки основывается на различной стилевой закреплённости маркированных синонимических слов, что является основанием положительной или отрицательной квалификации объекта. Согласуясь стилистически и семантически с общим характером текста, т.е. с другими словами той же стилистической характеристики и общим содержанием высказывания, такие синонимы выполняют функцию его стилевой организации. Помимо описанных видов синонимов учёные выделяют также квазисинонимы, т.е. слова, имеющие общую сему, которая, однако, не воспринимается большинством носителей языка как идентификатор в равной степени обоих языковых значений. Квазисинонимы делят на родо-видовые (например: птица – утка) и видо-видовые (утка – ласточка). Общая сема – птица. Для нашей работы выделение данного типа единиц не релевантно.

2. Глава вторая. Поэма Н. В. Гоголя «Мёртвые души». Типы синонимов в поэме «Мёртвые души».

§1. Поэма Н. В. Гоголя «Мёртвые души» – один из важнейших документов русского литературного языка.

Как уже отмечалось во «Введении», «Мёртвые души» далеко не рядовой текст, не простая беллетристика. Одно только авторское жанровое определение «поэма» для прозаического произведения говорит о многом. Гоголь вслед за Ломносовым и Пушкиным заговорил о важности «обработки» литературного языка, осознавая, однако, его народные истоки. Известно, что Ломоносов в предисловии к своей «Российской грамматике» обращал внимание на то, что если образованные люди в ряде случаев затрудняются ясно выразить свои мысли и чувства, то не «языку нашему, но недовольному своему в нём искусству приписывать долженствуем». Гоголь идёт в этом направлении дальше Ломоносова, прямо обращая внимание не только на то, чем уже располагает родной язык, но и на то, чем должен располагать литературный язык. Отсюда и призыв к «обработке языка». Однако, обрабатывая язык, Гоголь не чурается слов и выражений истинно народных. По поводу слова заплатонной, которое Чичиков услышал из уст крепостного человека, Гоголь заключает одним знаменитым предложением-суждением: «Сердцевидением и мудрым познанием жизни отзовётся слово британца; лёгким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает своё, не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово». Эту тираду можно, кстати, отнести в первую очередь и к языку самого Гоголя. У Гоголя нет ничего лишнего. Все его стилистические приёмы в «Мёртвых душах» (даже знаменитое «неправильное» употребление слова «чапыжник») не суть только и только приёмы. Напротив. Эти приёмы всегда оказывались связанными либо с общим замыслом всегго произведения, либо с замыслом того или иного его фрагмента. У гоголя нет мелочей. Его стиль – органическая часть его творчества, ставшая органической частью русского литературного языка в целом, а потому исследование лексики Гоголя, этого титана русского слова, могут открыть новые резервы коммуникативных, экспрессивных и эстетических возможностей русского языка.

§2. Типы синонимии в поэме «Мёртвые души» Гоголя.

Многие примеры использования синонимов у Гоголя стали уже хрестоматийными. Открытое почти наугад взятое наугад же учебное пособие М. Петровой «Русский язык. Лексика. Фонетика. Словообразование» даёт пример именно из «Мёртвых душ»: «…Всё небо было совершенно обложено тучами, и пыльная почтовая дорога опрыскалась каплями дождя. Наконец громовой удар раздался в другой раз громче и ближе, и дождь хлынул вдруг как из ведра. Сначала, принявши косое направление, хлестал он в одну сторону кузова кибитки, потом в другую. Потом, изменивши образ нападения и сделавшись совершенно прямым, барабанил прямо в верх его кузова». В данном случае мы наблюдаем пример сочетания идеографической и стилистической синонимии на весьма небольшом участке текста. Прыскать и хлестать совершенно явно различаются словарными конкретизаторами: «падать мелкими капельками» и «бить мощными струями». Слово «хлестать», кроме того, весьма многозначно, слово же «барабанить» попадает в этот синонимический ряд только в контексте. Вероятно также, что употребление этих слов друг за другом помогает избежать повторения какого-либо одного и стилистически организовывает текст. Таким образом, мы можем здесь констатировать наличие семантической функции уточнения динамики образа действия и стилистической функции организации текста.

Другой хрестоматийный пример использования синонимов в «Мёртвых душах» – заголовок книги в кабинете полковника Кошкарёва: «Предуготовительное вступление к теории мышления в их общности, совокупности, сущности и во применении к уразумению органических начал обоюдного раздвоения общественной производительности». Здесь употребление синонимов «общности» и «совокупности» служит для наглядного указания на несуразность такого «научного» языка, который отходит от здравого смысла языка народного и от всякого здравого смысла вообще. Наличие общих сем в словах «предуготовительное» и «вступление» и в словах «обоюдного» и «раздвоения» несёт, по нашему мнению, ту же нагрузку. Безусловно, это стилистический приём утрирования, гиперболизации, а следовательно, данное употребление синонимов несёт в себе функцию эмоциональной оценки.

Очень большим разннобразием словарных конкретизаторов обрастает в «Мёртвых душах» сема «говорить»:

… два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания… «Вишь ты», сказал один другому: «вон какое колесо…» – «Доедет», отвечал другой.

Нейтральность этой фатической беседы не отягощена тавтологиями. Данные синонимы выполняют функции замещения и стилевой организации текста. Также они, видимо, должны подчеркнуть обычность происходящего, на фоне которой контрастом должна проявиться история мёртвых душ.

Размотавши косынку, господин велел подать себе обед… заставил слугу, или полового, рассказывать всякий вздор…; на что половой по обыкновению отвечал…

Здесь явная идеографическая синонимия, преследующая целью уточнить значения глаголов, имеющих общую сему «акт говорения». Слово «велел» обозначает приказание, акт говорения актанта облеченного властью. Рассказывать предполагает наличие в произносимом некоего сюжета и некоторую продолжительность акта. Отвечать предполагает соотнесённость информации, высказываемой в акте говорения, с неким предыдущим актом.

Впрочем приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил…

Пример замещения.

Губернатору намекнул как-то всколзь…

Словарный конкретизатор предполагает наличие в акте говорения некоторой скрытой, ненавязчивой информации.

…ударял по столу крепко рукою, приговаривая…

Оттенок значения, говорящий о том, что речевой акт сопровождает некоторое действие с некоторой периодичностью.

Он тотчас осведомился о них…

Словарный конкретизатор сообщает нам. что в акте говорения содержался вопрос, на который, вероятно. говорящему ответили.

«Павел Иванович!» вскричал он наконец…

Акт говорения производится с громкостю, гораздо больше обычной и несколько внезапно. Семантическая синонимия.

Всё, что мог сделать умный секретарь, было уничтоженье запачканного послужного списка, и на то уже он подвинул начальника не иначе, как состраданием, изобразив ему в живых красках трогательную судьбу несчастного семейства Чичикова…

Контекстуальный фразеологический синоним слова «говорить», означающий эмоциональный акт говорения с элементами эпоса и театрализации.

Он рассуждал и в рассуждении его была видна некоторая сторона справедливости…

Акт говорения (возможно беззвучный), предполагающий коммуникацию Я-Я.

Другой весьма заметно представленный в «Мёртвых душах» синонимический ряд – это синонимы, имеющие общую сему «передвигаться». Динамика изменения значений этих слов особенно хорошо заметна в конце произведения и служит для формирования у читателя правдоподобного ощущения движения: …ехал, зажмуря глаза… - …пустился рысцой… - …расшевелились и понесли как пух легонькую бричку… - …тройка то взлетала на пригорок, то неслась духом с пригорка… - и сам летишь, и всё летит… - …летит с обеих сторон лес… - …кони вихрем, спицы в колёсах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога… - …и вон она понеслась, понеслась, понеслась!… И вот уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух… - …летит мимо всё, что ни есть на земли…

Здесь стилистический и семантический типы синонимиии проявляются в паре. Собственно, глаголы «ехать» и «лететь» не вполне синонимы, но в данном сложном синтаксическом целом проявляют себя именно как синонимы.

Ещё один заметный эпизод с синонимами в «Мёртвых душах» – игра в карты. Изобретаемые картёжниками «синонимы» для масти «пика» («пикенция», «пикендрас», «пичуха») используются автором, вероятно, для того, чтобы показать несуразность, неорганичность речевого мышления этого типа людей (это на фоне восхищения народным «заплатонному»).

3. Заключение

Таким образом, мы видим, что Гоголь использует в «Мёртвых душах» все типы лексической синонимии во всех её функциях. Безусловно, язык Гоголя несравнимо богаче, нежели те отрывки, которые мы рассмотрели, но полный его анализ – фундаментальное исследование и не укладывается в рамки нашей работы.

Результаты нашей работы предполагаем возможным использовать в школе при преподавании тем «Синонимы» (по русскому языку) и «Гоголь. Мёртвые души» (по литературе).

Список литературы

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1995

2. Бузаров В.В. Синкретизм как разноуровневое средство реализации языковой экономии // Лингвистические категории в синхронии и диахронии. Пятигорск, 1996, с.19-42.

3. Колесов В. В. Синонимия как разрушение многозначности слова в древнерусском языке.// Вопросы языкознания № 2, 1985, с.80-87 4. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977.

5. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии. // Щерба Л.В. Избранные труды по языкознанию и фонетике. Л., 1974.

6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1960.

7. Словарь современного русского литературного языка. т.9. М., 1959.

8. Словарь русского языка в 4-х томах. т.3. М., 1981.

9. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М., 1976 .

10. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М., 1996

11. Земская Е. А., Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Русская разговорная речь. Фонетика, Морфология. Лексикология. Жест. М., 1983

12. Невская И.А. Отношения пространственной локализации и основные параметры их описания// Подготовка специалиста в соответствии с государственным обшеобразовательным стандартом: Докл. и сообщ– 8. – Новокузнецк, 1996в. – С. 10–15.

13. Л.И.СКВОРЦОВ "Экология слова, или Поговорим о культуре русской речи". – М., 1999.

14. Рузавин Г. И. Методы научного исследования. М., 1974.

15. Портнов А.Н. Язык и сознание: Основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX-XX вв. Иваново. 1994.

16. Сабаткоев Р.Б. и др. "Русский язык". 10-11 кл. нац. шк., "Просвещение", СПб.

17 Филиппова Л.С. О риторике, ораторском мастерстве и культуре речи. Учебное пособие. Тюмень, изд-во Тюменского государственного университета, 1997.

18. Клименко Л.П. Системный подход как один из принципов историко- лингвистических исследований//Соотношение синхронии и диахронии в языковой эволюции. М., 1991.

19. Лагутина А.В. Абсолютные синонимы в синонимической системе языка//Лексическая синонимия. М., 1967

20. Бережан С.Г. К семасиологической интерпретации явления синонимии//Лексическая синонимия. М., 1967.

21. Будагов Р. А. Писатели о языке и язык писателей. М., 1984.

22. петрова М. А. Русский язык. Лексика. Фонетика. Словообразование. М., 1983.

23. Барлас Л. Г. Русский язык. Стилистика. М., 1990.

24. Гак В.Г. Об исчислении лексико-семантических синонимов // Язык: система и функционирование. – М.: Наука, 1988.

25. Очерки по синонимике современного русского литературного языка. – М.-Л., 1996.

26. Чешко Л.А. Русский язык. – М, 1990.

27. Вартаньян Э.А. Путешествие в слово. М., 1982.

28. Лурия А. Р. Язык и сознание. – РнД, 1998.

29. Пустовалов П.С., Сенкевич М.П. Пособие по развитию речи. – М., 1976.

30. Гоголь Н. В. Собрание сочинений. М., 1934.

31. Колосова Е.И. Грамматическая синонимия форм настоящего времени глаголов типа брызжет – бразгает… http://www.kcn.ru/tat_ru/science/news/rus_lang/t14.htm