Реферат: Сочинение: Незнакомый Зощенко

Михаил Зощенко вошел в литературу в начале 20-х годов нашего столетия. И читателям он больше известен как сатирик и юморист. Его главным открытием были его герои, самые обыкновенные, неприметные люди. Читая рассказы Зощенко, я все чаще ловила себя на мысли, что в этих рассказах столько же грусти, сколько и смеха. Автор не смеется над своими героями, а сочувствует им, переживает за их судьбу. У Зощенко тот самый гоголевский «смех сквозь слезы». Все это присуще большинству рассказов, а особенно, как называл сам Зощенко, его сентиментальным повестям. Но в своем сочинении мне хочется рассказать о другом, не многим известном Зощенко, Зощенко-лирике, искреннем, тонком, чувствительном. Несколько лет назад газета «Семья» напечатала личные письма Зощенко к своей возлюбленной, будущей

Вере Кербиц, и два рассказа, «Муж» и «Подлец», ранее не публиковавшиеся. Эти письма, как и рассказы, меня просто потрясли, затронули душу. Зощенко представился совершенно иным писателем.

Впрочем, письма ли это в привычном для нас понимании? Я бы назвала их миниатюрами, литературными эссе, наполненными возвышенным чувством любви. У каждого из писем есть название, и более того, сюжет. Читая их, чувствуешь дыхание человека, попавшего в «сферу» любовных переживаний. Зощенко, а точнее сказать лирический герой этих писем — литературных миниатюр, подозревает, что в его смутный век (а письма датированы 1917—1920 годами) любовь — чувство придуманное, что это игра: «Кто кого». «Гимн придуманной любви» — так называется первое письмо. Герой в Петергофе, гуляет по аллее, он пытается скрыться, уйти от «своих мыслей, навязчивых желаний и от запаха чувствительных духов своей возлюбленной». Но проходящие мимо «старые и молодые, красивые и уродливые» говорят о любви, притом, как подмечает автор, говорят «ненасытно», кто своим взглядом, то жестом, кто осанкой и даже походкой. Все это напоминает герою любовную игру. Ему приглянулась одна пара. «Вот эти… Мужчина и женщина. Красивые и молодые». Их любовь видна по встречным взглядам и улыбкам вскользь. Лирический герой улавливает взаимность чувств по манере мужчины целовать руку женщины, «по ее откровенно-стыдливым движениям перед лаской». Перед нами письмо, самое личное, самое сокровенное, перед нами сердце и душа Зощенко. Письмо заканчивают необыкновенные, удивительные описания природы, я бы сказала, мимолетные пейзажные штрихи, которые, как орнамент, обрамляют его.

«Стало темнеть. А в лесу уже так темно, что ручеек из болота ползет ощупью, натыкается на деревья, пни и ворчливо обходит их…» Герой уезжает из Петергофа. «Я уехал… Я сентиментально привез с собой цветы. Пестрые и крикливые — целая охапка. Цветы полей». Это цветы для любимой.

А вот еще одно любовное послание Зощенко. И опять передо мной не просто интимная переписка, а литературное художественное произведение. Зощенко мастерски владеет словом, и поэтому так трудно определить, где кончается литература к начинается жизнь. В этом письме есть даже мысленный диалог лирического героя со своей возлюбленной.

Свои чувства, свое желание поделиться мыслями о возникшем новом чувстве автор, не выражает напрямую, а как бы обволакивает красотой литературных одежд.

Когда я читала письма Зощенко, у меня возникло ощущение, что подобное я уже читала. Я взяла томик Блока, открыла «Незнакомку»:

И каждый вечер в час назначенный,

Иль это только снится мне,

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне…

Наступила осень. Любовная переписка продолжается. Мне особенно запомнилось письмо с длинным поэтическим названием: «Пришла тоска — моя владычица, моя седая госпожа…». Лирический герой открыл в себе новое чувство, как пишет Зощенко, «придумал». «Вместе с осенью пришло что-то новое… какая-то тревога, может быть, печаль… И капли дождя, вот что бьют по стеклу, похожие на Ваши слезы».

Это очень похоже на тургеневские стихотворения в прозе. Удивителен Зощенко, просто не верится, что это тот самый сатирик, тот юморист и он же проникновенный лирик. Интересна еще одна маленькая деталь. В письмах нет обращений, какими мы обычно пользуемся в эпистолярном жанре, «Мне почему-то странно Вам сказать: «Принцесса, но я говорю — Сегодня. — Я чуточку сентиментален»-.

Не оставили меня равнодушной и два небольших рассказа, которые как бы продолжают тему любви, начатую Зощенко в личных письмах.

Рассказы емки по содержанию, имеют незамысловатые сюжеты. В первом, которые носит название «Муж», описывается довольно-таки банальная жизненная ситуация. Он, муж, безгранично любит жену. «И его любовь для него самого — целый «таинственный мирок, целая сказка». А она уверенно чувствует его любовь и, можно сказать, пользуется ею.

«Она — царица, а он — раб, вымаливающий один поцелуй». Зощенко восклицает: «О, это было огромное утешение в ее жизни! Тогда можно даже не любить. И она не любила». Автор несколькими штрихами описывает, как герои отмечают годовщины своей любви. И вот однажды героиня начинает чувствовать «какую-то странность, какую-то борьбу — в один из вечеров она ясно поняла, что любит», любит по-настоящему, Что это уже не игра, что она не стыдясь сможет без смущения целовать его руки.

Но муж не пришел. Вот так лаконично, коротко, четко и ясно заканчивает рассказ Зощенко. Здесь нет зощенковского смеха, к которому мы привыкли. Но есть не менее знаменитая зощенковская грусть, грустная ирония.

Второй рассказ чуть больше первого по объему. Здесь большие диалоги, есть уже конкретные имена — Ирина и Борис. И есть парадоксальный вывод автора — часто мужчины слабы, безвольны, боятся принять важное решение или просто протянуть любимой женщине руку. Рассказ трудно пересказать, как вообще трудно пересказать то, что написано Зощенко—лириком. Я рада, что познакомилась с этими маленькими литературными шедеврами. Хочется, чтобы их смогли прочитать многие и многие, особенно те, кто стоит на пороге юности, любви. Быть может, кому-то они помогут разобраться в своих чувствах, а музыка слов зощенковских лирических рассказов наполнит наш жестокий, страшно безнравственный мир капельками доброты, любви, нежности. Так и хочется на грубость, невнимательность, бесчувственность сказать: «Возьмите Зощенко, его письма к любимой, ранние рассказы, почитайте!»