Доклад: Декабристы в Москве и Московской губернии

А.И.Казанский, А.К.Казанская, Н.А.Сундуков

Многие декабристы получили образование в Московском университете. Автор проекта конституции, видный руководитель движения Никита Муравьев, родился и вырос в Москве, учился в Московском университете. Член Северного общества, активнейший участник восстания 14 декабря П. Г. Каховский, один из пяти декабристов, повешенных Николаем I, — воспитанник Московского университетского пансиона. М. П. Бестужев-Рюмин, также повешенный по указанию царя, видный деятель Южного общества, участник восстания Черниговского полка, пламенный оратор, воспитывался в Москве, слушал лекции профессоров Московского университета; П. И. Пестель, самый выдающийся из идеологов и организаторов декабристского движения, родился в Москве и жил в ней до 12-летнего возраста. Декабристы Сергей Муравьев-Апостол и К. Ф. Рылеев были тесно связаны с Москвой.

К этим активным организаторам декабристского движения можно бы присоединить десятки москвичей, таких, как И. А. Анненков, Н. В. Басаргин, Ф. П. Шаховской, И. Д. Якушкин, А. И. Одоевский, П. А. Муханов, М. А. Фонвизин и другие.

Москва не являлась главным центром задуманного декабристами восстания. В ней не было «средоточия властей», где намечаемый переворот мог бы сразу дать решающие результаты. Московская группа декабристов не была связана и с армией. Тем не менее Москва занимала определенное место в планах декабристов. Московская управа тайного общества, руководимая М. А. Фонвизиным и И. Д. Якушкиным, была организацией, с которой считалось как Южное, так и Северное общество. Представители этих обществ приезжали на совещание с Московской управой, чтобы обеспечить ее успех в предполагаемом перевороте.

Известие о петербургских событиях пришло в Москву только 16 декабря. Это было известие о подавлении восстания 14 декабря. Через два дня в Петербурге был подписан первый приказ об аресте московских декабристов.

Казнь декабристов произвела потрясающее впечатление на передовые круги московского общества. Вокруг Москвы имеются места, связанные с революционной деятельностью декабристов. Сюда относится село Осташево Волоколамского района. В нем часто собирались будущие декабристы И. Д. Якушкин, Никита Муравьев, М. А. Фонвизин, П. А. Муханов, В. С. Норов, Ф. П. Шаховский, М. И. Mуравьев-Апостол, А. Н. Муравьев. В Осташеве А. Н. Муравьев составил проект первого тайного общества в России, которое начало свою деятельность в Петербурге под названием «Союза спасения». Позже оно было преобразовано в «Союз благоденствия».

А. Н. Муравьев с 1819 года жил в своем имении Ботово, около Волоколамска. Отсюда он часто выезжал в Белую Колпь, имение Шаховских. В архиве Шаховских находились письма П. А. Муханова, осужденного на вечное поселение в Сибирь. В них он писал о жизни ссыльных декабристов. В настоящее время эти письма хранятся в рукописном отделе Государственной библиотеки имени В. И. Ленина.

Москва хранит память о «дворянских революционерах». На старом кладбище бывшего Новодевичьего монастыря похоронены декабристы С. П. Трубецкой, А. Н. Муравьев и М. И. Муравьев-Апостол, который на следствии по делу о восстании декабристов заявил: «Мы были дети 1812 года. Принести в жертву все, даже самую жизнь ради любви к отечеству, было сердечным побуждением нашим».

На Новодевичьем кладбище похоронен декабрист, участник Бородинской битвы генерал-майор Михаил Федорович Орлов. Это он своей подписью скрепил в Париже договор о том, что столица Франции сдана союзному командованию. Об этом торжественном акте свидетельствует надпись на черном граните его надгробия.

Документ

Отрывок из книги Сегюра «Поход в Москву в 1812 г.»

... Армия, еще накануне вышедшая из Москвы, двигалась без перерыва. В этой колонне, состоявшей из 140 тысяч человек и приблизительно 50 тысяч лошадей, 100 тысяч строевых солдат, шедших впереди в полном снаряжении с пушками и артиллерийскими повозками, еще могли напоминать своим видом прежних всемирных победителей, но что касается остальных, то они походили скорее на татарскую орду после удачного нашествия. На бесконечном расстоянии в три или четыре ряда тянулась спутанная вереница карет, фур, богатых экипажей и всевозможных повозок. Тут были и трофеи в виде русских, турецких и персидских знамен, и бородатые русские крестьяне, которые везли и несли нашу добычу, многие из наших собственноручно везли тачки, наполненные всем, что им удалось захватить. Эти безумцы не хотели думать, что уже к вечеру им придется отказаться от своей непосильной ноши; охваченные бессмысленной жадностью, они забыли и о восьмистах лье пути и о предстоящих сражениях.

Особенно бросалась в глаза среди идущей армии толпа людей всех национальностей, без формы, без оружия и слуг, громко ругавшихся на всех языках... Можно было подумать, что двигался какой-то караван кочевников или одна из армий древних времен, возвращавшаяся после нашествия с рабами и добычей.