Реферат: Китай-Город

В. А. Никольский

Загадочный по названию, о происхождении которого до сих пор еще спорят историки, Китаи-город, некогда со всех сторон охваченный ожерельем каменных стоп, тесно связан с Кремлем исторически и географически. В этих двух "городах" некогда господствовали два высших класса допетровского общества - боярство в Кремле и купечество в Китай-городе.

Время возникновения посада за восточной кремлевской стеной в точности неизвестно, но начиная с половины XIV века Китай-город часто встречается в летописях. В 1365 году во всесвятский пожар "погоре посад весь", а через три года его поджигают сами москвичи, боясь литовского приступа. В 1370 году посад сожигает Ольгерд, в 1382 году - Тохтамыш, в 1390 году - в посаде снова "невелико тысящ дворов сгоре". Обилие пожаров повело к тому, что Китай-город именовался подчас сокращенно - Пожар.

В 1394 году возникает мысль укрепить этот посад на случай вражеских нашествий. Москвичи начали было копать ров и "много хором разметаша", но дело почему-то стало, и строители укреплений, по словам летописи, "не учиниша ничто же, ничего не доспеша". Через столетие снова ставится на очередь вопрос об укреплении посада, и 20 мая 1534 года мать Иоанна Грозного, великая княгиня Елена, приказывает обнести посад рвом и земляным валом "по тому месту, где мыслил ставить великий князь Василий Иванович".

Целый год трудились москвичи над посадским валом: вбивали в землю колья, переплетали их хворостом и засыпали землей. На вершине вала устроили "град древян по обычаю" - особый крытый помост для усиления средств обороны. "Нарекоша граду имя Китай" - лаконически добавляет летопись, заставляя исследователей искать объяснений этому странному названию. На помощь призван и Китай-городок Подольского воеводства - родина строительницы вала княгини Елены, и древнерусское слово "кита" - плетенная из хвороста или соломы веревка, и рязанское словцо "Китай" - прозвище торговцев, и даже сама Небесная империя. Но окончательного, примиряющего споры решения для названия Китай-города, как, впрочем, и для названия самой Москвы пока еще не вынесено [52].

Китайгородский вал показался, однако, недостаточно надежною защитой посада, и в 1535 году, по инициативе той же княгини Елены, Фрязин Петрок Малый приступил к сооружению позади китайгородского рва и вала каменной стены. На добровольные жертвы москвичей, начиная с самой княгини Елены, в течение двух лет сооружалась эта вторая московская крепость, окончательно завершенная к 1538 году.

Предназначенные для отражения первого и потому наиболее яростного натиска крага, китайгородские стены строились со всевозможными приспособлениями для обороны-для различных "боев", начиная от нижних "подошвенных" и до верхних "косых", дававших возможность громить врага даже тогда, когда он прижмется к самой стене. Здесь не было красивых двуострых зубцов кремлевских стен: узкие бойницы пробиты в самой стене и почти не нарушают горизонтальной линии ее верха.

В последующие века стены претерпели немало перемен: пробивались в них новые ворота, еще с XVIII века их стали разрушать, застраивать лавками, частными домами. В начале XIX века собирались даже сломать стену и развести на ее месте бульвар, но Александр I категорически отказался разрушать памятник старины. После Наполеона китайгородская стена подверглась поновлению с заранее обдуманным намерением: приблизить стены к кремлевским по наружному их виду. Появились не существовавшие ранее шатровые вышки кремлевского типа на Владимирских, Ильицских и Варварских воротах, переделана облицовка некоторых башен, кое-где неуклюже поставлены на стену кремлевские зубцы (по спуску от Владимирских ворот к Свердловской площади), часть стены в 6 сажен была разрушена даже для постройки Третьяковского проезда, якобы в древнем стиле. И лишь при Советской власти явилась возможность осуществить давнюю мечту московских археологов: уничтожить облеплявшие китайгородскую стену снаружи и внутри лавчонки на Старой площади и Москворецкой набережной.

Китайгородская стена XVI века начиналась и кончалась у угловых башен Кремля: Беклемишевской и Собакиной, опоясывая площадь более 50 десятин. Теперь она начинается у Москворецкого моста и кончается на площади Революции (бывш. Воскресенская) [53].

Не осталось и следов от Москворецких ворот этой стены, находившихся около въезда на Москворецкий мост, но память о них сохранилась в истории Смутного времени. Через эти ворота, по специально наведенному через реку живому мосту, въезжал в город первый Лжедимитрий. Внезапный вихрь при его въезде закрутил московскую пыль, и благочестивые горожане сочли этот вихрь за пророчество о грядущих бедах.

От Москворецкого моста до угловой Круглой башни китайгородская стена служит как бы границей набережной. Еще недавно она была совершенно незрима за линией торговых помещений, теперь наконец сломанных. От угловой башни, обращенной в помещение для архива, китайгородская стена поворачивает на восток, поднимается в гору к Ильинской площади и тянется через всю Лубянскую площадь. В четырехугольной башне стены, стоящей почти рядом с Круглою угловою, ясно видны заложенные древние ворота - Козьмодемьянские, служившие выходом с несуществующей теперь Великой, или Прямой, улицы Китай-города.

Башня старых Всесвятских, ныне Варварских, ворот с надстроенным над нею шатровым верхом обращена в часовню. Приспособление башни не обошлось, конечно, без искажения ее красивого облика пробивкою окон и в особенности пристройкой отвратительного крыльца. В истории Москвы Варварские ворота памятны по так называемому "чумному бунту", начавшемуся именно у этих ворот, около находившейся на стене башни иконы Боголюбской богоматери в 1771 году. Среди московских низов распространился слух, будто бы Боголюбская богоматерь упросила Христа заменить мором каменный дождь, предназначенный Москве за ее нечестие. Благочестивый народ хлынул к Варварским воротам служить благодарственные молебны. Архиепископ Амвросий, ввиду начавшейся эпидемии, приказал прекратить эти сборища, перенести икону в ближайшую церковь, а ящики у иконы с собранными деньгами запечатать. Едва успели подьячие приступить к наложению печатей, как раздался крик: "грабят Боголюбскую", загудел набат, и вооруженная толпа бросилась искать "грабителя" Амвросия и убила его в Донском монастыре. Жутким фанатизмом средневековья веет от этого эпизода екатерининской эпохи.

От Варварских ворот китайгородская стена поднимается вверх, к Ильинской площади. На середине этого подъема высится суровая громада Безымянной башни, в неприкосновенности сохранившей свой древний облик. Эта многогранная башня - образец единственный в своем роде, не повторяющийся ни в китайгородских стенах, ни в кремлевских. Тяжело вросшая в землю, угрюмая, угрожающая, она сильно походит на башни-донжоны средневековых замков и, очевидно, должна была играть выдающуюся роль в обороне этого участка стены. В последние годы перед войной любителям московской старины стоило немалых трудов защитить эту башню от покушений со стороны городской управы, собиравшейся пристроить к этому редкому памятнику старины полицейский участок.

От Ильинских ворот, увенчанных в XIX веке "кремлевским" шатром, начинается последнее прясло китайгородской стены, завершающееся башней у Владимирских ворот, сильно переработанной, впрочем, при общем возобновлении китайгородской стены. Отсюда стена спускается к Свердловской площади, скрываясь за массивным зданием 2-го Дома Советов (бывш. гостиница "Метрополь") и снова показываясь в конце площади, в глубине бульвара. Здесь, у самого угла 2-го Дома Советов, уцелел "кусочек" древней Москвы. Белая, прорезанная бойницами стена, а над нею группа зданий Печатного двора, выкрашенных в темно-зеленый цвет, со старинными наличниками маленьких окон. Почти скрытая в зелени густо разросшегося бульвара китайгородская стена кончается у здания Моссовета [54].

Сдавленные неуклюжими кирпичными громадами зданий Моссовета и Исторического музея, выкрашенные почему-то в светло-желтую краску Воскресенские ворота китайгородской стены кажутся каким-то отдельным сооружением. Да так и было в действительности: эти ворота выстроены на месте древних в 1680 году в гораздо более пышном виде, с двумя проездами и двумя башнями. После пожара 1737 года Воскресенские ворота были несколько изменены, а еще более позднее приспособление верхнего этажа ворот в архивное помещение внесло новые перемены.