Реферат: Иоганн Кунау – композитор, писатель, педагог

.

Наталья Остроумова

О жизни и творчестве Иоганна Кунау, немецкого композитора, жившего на рубеже 17-18 веков, кантора церкви Святого Фомы в Лейпциге, непосредственного предшественника Баха на этом посту, известно достаточно мало. Даже наиболее популярное из его сочинений – “Библейские сонаты” - редко исполняется и известно лишь узкому кругу профессионалов. Между тем, личность Кунау несомненно заслуживает внимания, тем более что он проявил себя не только на музыкальном поприще. Кунау являл собой пример разносторонности, который, в какой-то степени, являлся идеалом той эпохи, когда музыкальное образование было неотделимо от общей учености, и настоящий профессионал, претендующий на высокую должность и всеобщее уважение, должен был обладать широкими познаниями в разных областях науки.

Иоганн Кунау родился в апреле 1660 года (крещен 6 апреля) в немецком городке Гайзинге. Родители его принадлежали к сословию ремесленников – отец, Бартель Кун, был плотником, а мать, Сюзанна, урожденная Шмид, дочерью портного. Предки композитора происходили из Богемии, однако, его дед, будучи истинным приверженцем протестантизма, покинул родные места под натиском контрреформации и переселился в Гайзинг. Первоначально члены семьи носили фамилию Кун (Kuhn). Форма Kuhnau появляется несколько позже. По отношению к Иоганну эта версия впервые фигурирует в Лейпцигском протоколе от 3 октября 1684 года, когда он был назначен органистом в Thomaskirche. Иоганн был не единственным членом семьи, посвятившим себя музыке. Музыкантами стали также его братья – Иоганн, Андреас и Готфрид. Все они впоследствии приняли фамилию Кунау.

О первых годах жизни Иоганна известно достаточно мало. По сообщению Маттезона у мальчика рано проявились способности к наукам и искусству, к тому же он имел прекрасный голос и в девятилетнем возрасте был передан на попечение одному из родственников, Соломону Крюгнеру, переехав к нему в Дрезден. К тому времени там уже находился старший брат будущего композитора, Андреас, который служил певчим в Дрезденской Kreuzkirche и учился в церковной школе. Вместе с другим мальчиком-певчим он был приставлен дрезденским советом к органисту Херингу, который занимался их обучением и воспитанием. Через некоторое время у второго мальчика стал ломаться голос, и его место занял Иоганн Кунау. Вероятно, получению этой должности обоими братьями, способствовало покровительство С. Крюгнера.

Дрезденская Kreuzschule была одной из известнейших школ того времени. Родители из бюргерских и аристократических семей стремились отдать сюда своих детей, присылая их из отдаленных областей. Школа функционировала при Kreuzkirche – старейшей городской церкви, основание которой относилось к началу XIII века. Первоначально она носила название Nicolauskirche, в честь Святого Николая. Однако, спустя некоторое время, Светлейший маркграф Хайнрих пожертвовал в дар церкви осколок креста, который почитался как священная реликвия и хранился в капелле Святого креста, присоединенной к церкви после 1260 года. Отсюда и возникло новое название.

После Реформации первые евангелические канторы Kreuzkirche назначались по рекомендации самого Меланхтона, главного соратника и друга Лютера, так что ко второй половине XVI века Kreuzschule приобрела статус церковной школы в лютеровском смысле, выполняющей важнейший завет реформатора: каждый ребенок должен иметь возможность получить образование в своем родном городе. По этому поводу был выпущен специальный "Устав о бедных учениках и нищих", согласно которому дети из бедных семей освобождались от платы, в то время как состоятельные ученики вносили небольшую плату даже за переход из класса в класс. Кроме того, при школе был организован пансион и построен специальный интернат.

В целом, Kreuzschule представляла собой городскую школу, дающую общее образование и основы протестантского учения. Вместе с тем, основным требованием к деятелям школы было музыкальное образование. Согласно школьным правилам ректор сам управлял хором, а конректор (его помощник) должен был иметь хорошее образование, прежде всего в музыке, и в отсутствие кантора дирижировать хором Таким образом, музыка и наука стояли в школе в тесной связи.

Установившийся к тому времени школьный распорядок сохранился и во времена Кунау. Общеобразовательные дисциплины включали, прежде всего, изучение Библии и Катехизиса, а также лютеранского ортодоксального учения. Религиозные занятия по-прежнему составляли основу в школьном обучении. Нередко даже сами теологи жаловались на их изобилие. Немалое внимание уделялось также греческому и латыни. Программа, установленная в школе, была такова. В Septa проходились элементарные дисциплины и заучивались воскресные и праздничные тексты. В Sexta изучалась латинская грамматика, но уже начиналось чтение евангелий и эпистол на латинском языке. В Quinta продолжали изучать латынь, выполняли письменные работы. В Quarta появлялись первые попытки в сочинении латинских стихов. В Tertia изучение греческого, в основном грамматика и чтение греческого Нового Завета. По латыни письма Цицерона, классическая литература. В Secunda и Prima совершенствовались в полученных знаниях. В Prima много читали. Греческий язык ограничивался лишь чтением Нового Завета и изучением Гомера. Ректор Богемус заменил целый семестр греческого на занятия еврейским языком. Латынь была основной дисциплиной. Так, только в одном семестре Богемус прошел со своими учениками две книги “Энеиды”, две речи Цицерона против Катилины, три книги из "Галльской войны" Г.Юлия Цезаря, три комедии Плавта, "Агриколу" (жизнеописание Юлия Агриколы) Тацита, три сатиры Ювенала, "Ars poetica" Горация, сатиры и одну книгу его од. В программе школы стояли также занятия риторикой и логикой. Естественнонаучные предметы почти не затрагивались. Только в середине XYII века были введены физика и география. Последняя изучалась по "Orbis pistus" Яна Амоса Комениуса. Выдающимся событием явилось приобретение двух глобусов: земного и небесного. В арифметике высшим достижением считалось извлечение квадратного корня. Помимо обычных дисциплин, здесь периодически устраивались диспуты с обсуждением догматических вопросов, исполнялись представления о страстях Христовых и Воскресении, об Иоанне Крестителе, сцены из жизни ветхозаветных пророков.

Среди указаний, даваемых кантору, было и такое: недостаточно просто обучать мальчиков пению, нужно также "искусно формировать приятный голос". Постоянное ядро хора составлял Alumnat, куда входили тридцать певчих, живших при школе на мансарде нового школьного здания.

Помимо пения в Kreuzkirche, ученики пели на службах в других церквях города. Кроме того, хористы принимали участие и в разного рода церемониях. Одним из наиболее торжественных праздников было Рождество, когда устраивался рождественский ход. Хористы шли по улицам города со скипетрами и коронами, облачившись в специальные платья. В Воскресные дни певчие выстраивались в шеренгу перед церковью и исполняли духовные песни. Их одежду составляли костюмы, отделанные цветной тесьмой, с жабо и перчатками. Пение поддерживалось участием городских трубачей. Постепенно это действо все более приобретало характер самостоятельного музыкального концерта. Затем мальчики удалялись в угол церковного двора, и следовала проповедь, по содержанию которой на следующий день, в понедельник, проводился экзамен.

Основной чертой характеризующей атмосферу Kreuzschule был культ образованности, уважение к учености, что было присуще духу лютеранства вообще. Возможно, здесь сказывалось также влияние гуманизма. Этот факт находит отражение в школьных правилах. Так, учащиеся старших классов изучали латынь не только как учебный язык, но и в качестве разговорной речи. За учениками школы осуществлялся строгий контроль. Для этого были учреждены должности четырех publici observatores morum (наблюдателей публичного поведения), которые, прогуливаясь перед дверью школы, у церкви, на рыночной площади, должны были выслеживать нарушителей, которые общались с простонародьем, "болтали по-немецки", купались в Эльбе. С целью усвоения латыни и обучения ораторскому искусству в школе осуществлялись постановки латинских комедий с изобилием ученых речей, способствующих гуманистическому воспитанию. Для этих представлений отпечатывались специальные программы. Канторат составляли люди, принадлежащие к определенной традиции. Если сразу после наступления Реформации канторами становились в основном выпускники Виттембергского университета, то в начале XYII века здесь наблюдается преобладание представителей Лейпцигского университета. Таким образом, осуществлялась связь между музыкальными традициями двух крупнейших музыкальных центров Германии.

Ко времени поступления в школу Андреасу Кунау было чуть более двенадцати лет, Иоганну не исполнилось еще и одиннадцати. По свидетельству Маттезона, мальчики получали десять грошей, имели стол и занимались в школе. Сначала они были приняты для замены голосов в хоре. Но при этом имели то же содержание и проходили те же дисциплины, что и другие ученики. Помимо научных занятий, на них, как и на других учащихся, лежали небольшие хозяйственные обязанности. Они также должны были проявлять старание в поварском искусстве. Переход в ученики был скорей формальным и не повлек за собой больших изменений в их жизни. Известно также, что Иоганн не только выступал в хоре, но и обучался игре на нескольких инструментах.

Вскоре Крюгнер оставляет занятия с певчими в капелле и передает их под руководство придворному органисту Киттелю. О Христофе Киттеле известно, что он был большим поклонником творчества Генриха Шютца и часто использовал его сочинения в своих занятиях с учениками. По распространенному тогда обычаю Кунау переселился в его дом, однако, отношения между учеником и учителем не налаживались. В качестве причины биографы указывают на слишком высокие требования, предъявляемые Киттелем к десятилетнему мальчику. Поэтому вскоре Иоганн получает разрешение переехать к старшему брату.

Нам ничего не известно о классах, в которых учился Кунау, о времени его пребывания в каждом из них. Можно предположить, что большие познания в области истории, которые он позже проявлял, были заложены уже в Kreuzschule. В эти годы все более проявляется его предрасположенность к музыке. В этом отношении немалую роль сыграло общение с Александром Херинком, тогдашним органистом школы и учителем дискантистов, который был учеником Г.Шютца; а также с кантором Якобом Бойтелем, который мог помогать юному композитору своими советами. Но настоящим учителем становится для Кунау придворный капельмейстер Винченцо Альбричи.

Альбричи родился в Риме в 1631 году. С 1656 года он служил в Дрездене капельмейстером рядом с Г. Шютцем. Позже Альбричи входит в свиту королевы Христины Шведской и сопровождает ее в путешествии, посетив ряд городов, в том числе и Гамбург. После этого он еще несколько раз возвращается в Дрезден, в последний раз в 1676 году. При дрезденском дворе он, бесспорно, был музыкантом первой величины, отличившись, прежде всего, как церковный композитор. Он приобрел немалую известность, так что многие музыканты специально приезжали в город, чтобы учиться у него. Так, Иоганн Фридрих Альберти (1642-1700), придворный органист саксонского курфюрста, брал у Альбричи уроки композиции и клавира.

Скорее всего, Кунау вошел в близкий контакт с Альбричи, когда он уже потерял голос и был принят на пенсион. Он представил итальянцу свои композиции, которые так понравились последнему, что тот стал приглашать юного музыканта в свой дом. Влияние, которое итальянский композитор оказал на своего ученика, было лишь общим. В произведениях Кунау мы не найдем тех напевных мелодий итальянского типа, которые были так характерны для сочинений его учителя. Однако невозможно отрицать, что общение с Альбричи сыграло огромную роль в формировании художественной личности Кунау. Альбричи был замечательным органистом, позже он был единогласно избран на это место в Thomaskirche в Лейпциге. Существуют свидетельства, что он также был мастером в игре на клавире и талантливым педагогом. Альбричи не только давал уроки Кунау, но и позволял просматривать свои сочинения и присутствовать на занятиях в капелле. Трудно переоценить то значение, которое имело для молодого композитора общение с известным человеком и прославленным музыкантом. В его доме Кунау встречался со многими иностранцами, особенно итальянцами, частыми гостями у Альбричи. Они составляли круг образованных людей, войдя в который молодой музыкант смог расширить свой кругозор и получить ясное представление об идеалах того времени. Кроме того, он активно изучал итальянский язык, а также французский - язык "галантного мира".

Помимо непосредственного общения с некоторыми композиторами, Кунау не мог не испытывать влияния целого ряда знаменитых музыкантов, работающих в тот период в Дрездене. Деятельность большинства из них была связана с дрезденской штаатскапеллой, составляющей славу города. В XYII в. в ней работали многие знаменитые музыканты. Еще в начале столетия с 1613 г. по 1616 г. широко известный в Европе Михаэль Преториус служил капельмейстером при саксонском дворе. Но возможно наиболее яркой личностью в музыкальной жизни города был Шютц, который в 1617 году стал придворным капельмейстером. Он скончался в 1672 году, через два года после прибытия в город Кунау.

Рядом с Шютцем в Дрездене служили другие музыканты, которые способствовали новому культурному расцвету. Один из них Адам Кригер (1634-1666), в последние годы служивший в Дрездене как педагог и придворный органист. Он был автором арий, сделавших его любимым немецким песенным композитором. Среди других музыкантов, работающих в Дрездене в этот период, упомянем итальянского певца, композитора, музыкального теоретика Джованни Андреа Бонте Анжелини (Бонтемпи) (1624-1705), а также немецкого композитора Бернхарда, ученика Г.Шютца, занимающего пост вицекапельмейстера в дрезденской капелле.

Пребывание Кунау в Дрездене было внезапно прервано обрушившейся на город эпидемией чумы. Это случилось в 1680 году. Родители немедленно отзывают его домой. Молодой человек возвращается в Гайзинг и готовится к поступлению в университет. Однако в родном городе он оставался недолго. Старый товарищ Кунау по Kreuzschule Эрхард Титиус, который был старше его на семь лет, вступает в канторат в Циттау 10 сентября 1680 года. Заботясь о своем друге, который нуждался в дальнейшем образовании, он присылает ему приглашение.

С приездом Кунау в этот город начинается новая глава в его биографии. Циттау был одним из крупнейших музыкальных центров Германии. Уже в Средневековье он стал пунктом пересечения международных торговых путей, что способствовало расцвету экономической жизни. Город был независим, имел собственные органы правосудия, распространившие свою власть на ближайшие области, осуществлял надзор за школами, установив здесь свой порядок.

В 1585 году здесь была основана гимназия, впоследствии ставшая одним из самых знаменитых учебных заведений Германии. Городской совет способствовал развитию этого заведения, которое считалось украшением и честью города. Многие ученики, дети бюргеров и аристократов, приезжали в Циттау из разных областей Германии.

Иоганн Кунау и Титиус приехали в Циттау через пять лет после смерти прославленного Андреаса Хаммершмидта, который занимал здесь пост органиста, привлекая в город многих музыкантов. Для молодых людей предоставлялась возможность встретиться со многими известными личностями, в частности, с Христианом Вайзе, ректором гимназии и поэтом, который сыграл большую роль в развитии немецкой культуры.

При въезде в город Кунау был задержан. Из его документов следовало, что он недавно находился в городе, зараженном чумой. Ему отказывают во въезде, прежде чем он не пройдет сорокадневный карантин. На этот срок Кунау останавливается в поместье "Alt-Hornitz", владельцем которого был Якоб фон Хартиг, в то время занимавший должность городского судьи. Это был человек редкой образованности. Он окончил Лейпцигский университет, усердно изучал юриспруденцию, но особенно интересовался естественнонаучными исследованиями. Его связывала дружба с Вальтером фон Чирнхаузом, философом и естественником. Хартиг много путешествовал, побывав в Италии и Франции. Свободно владея итальянским, французским, английским языками, он был большим знатоком литературы старого и нового времени. К тому же он проявил себя и на музыкальном поприще, занимаясь в свое время у лучших мастеров в Венеции, Риме, Париже, играл на клавире и лютне, пробовал себя в сочинении церковной музыки.

Кунау быстро вошел в контакт с хозяином дома, и Хартиг даже предлагал ему задержаться у себя на более длительный срок. Но по истечении карантина Кунау получает приглашение от Титиуса разделить с ним дом и столоваться у органиста Johanneskirche Морица Эдельмана, известного музыканта и теоретика, автора труда "Применение консонансов и диссонансов", друга Вайзе. Молодого музыканта, несомненно, привлекала возможность познакомиться с этим человеком. Он принимает предложение и переезжает в дом Титиуса.

Однако общение с Эдельманом было недолгим. Шестого декабря 1680 года он умирает. Вместе с его смертью освобождается место органиста, и это дает Кунау возможность временно исполнять его обязанности. Через полгода 19 мая 1681 года внезапно умирает Титиус. Кунау тяжело переживает эту потерю и сочиняет пятиголосный мотет "Ach Gott, wie läst du mich erstarren", посвященный умершему другу - единственное духовное вокальное сочинение, напечатанное при жизни композитора. Он решает покинуть Циттау, но впоследствии отказывается от своего намерения. Обстоятельства благоприятствуют молодому музыканту. После смерти Титиуса освобождается место в канторате, и Кунау был в числе его возможных последователей. Кроме того, ему предоставляется возможность для более тесного общения с ректором гимназии Христианом Вайзе.

Роль Вайзе в развитии культурной жизни Циттау трудно переоценить. В короткий срок ему удалось сделать гимназию центром духовной жизни города, заведением, пользующимся успехом далеко за пределами Циттау, так что из многих областей в город съезжались молодые люди, желающие получить здесь образование. Достойно внимания, что среди них существенную часть составляли аристократы.

Твердая опора в лице влиятельных людей города способствовала успеху начинаний Вайзе. Интересуясь вопросами педагогики, он стремился ко всему новому в этой области. В основе его устремлений лежал идеал образованного политического деятеля. Молодые люди, выходцы из бюргерства, должны получить широкое образование, чтобы способствовать общему социальному подъему. Эта цель, отражающая дух раннего Просвещения, будет достигнута только в XYIII веке.

Не ограничиваясь чисто практической деятельностью, Вайзе создает ряд сочинений, содержащих методику воспитания. Заботясь об основательном образовании бюргеров, он излагает свои мысли об официальном школьном обучении, носящем коллективный характер, и настаивает на его преимуществах перед обычаями придворного воспитания. Последнее, по его мнению, рождает высокомерие, так как происходит в одиночестве, и молодой человек не получает возможности сравнивать себя с другими, не привыкает находиться в компании. Он становится угрюмым, отвергает других, насмехается над ними. Коллективное же обучение способно воспитать человека полезного для общества и пригодного к государственной службе.

Порядок обучения был таков. В частных занятиях основой были теология и политическое красноречие. Последнее выдвигалось на первый план. По мнению Вайзе, никакой учитель не может преподавать, не обладая им. Ученик должен упражняться в декламации, участвовать в представлениях и публичных выступлениях. Кроме того, Вайзе побуждал учащихся пробовать себя в сочинении немецких стихов, так как считал это хорошим средством для овладения этим высоким искусством.

В гимназии изучались также география, генеалогия, хронология, история, физика, этика и политика. Немалая роль отводилась математике. Политическое и ораторское искусство являлись главными дисциплинами и в высших классах - Prima и Secunda. Основным языком был немецкий. Немецкие упражнения занимали большое место в Tertia и Secunda, где изучалось правописание. Для религиозных занятий в низших классах использовался немецкий катехизис. В Prima немецкие изречения в версии Лютера подвергались латинской обработке. Изучение латыни также занимало большое место, так как многие ученики по окончании школы должны были поступать в университеты.

Если основы образования давались уже на начальном этапе, то ядром школы являлись три высших класса, составлявшие собственно гимназию. Здесь латинские упражнения занимали центральное место. Многие ученики поступали сразу в Tertia, в то время как желающие могли покинуть гимназию, минуя эти классы. Обычно Tertia и Secunda посещали по два года, Prima – три.

Таким образом, Вайзе поставил на главное место современные дисциплины, и в этом заключается особое значение его деятельности. Заслуживает внимания и тот факт, что ученики могли сами выбирать учителя. В школе существовали также малые группы, обучавшиеся согласно их основным интересам. Частные занятия учащихся, находящихся на пансионе, проходили по точному плану и занимали три года. Выбор курса Вайзе проходил сам и мог в этих занятиях следовать школьным установлениям.

Сохранился учебный план зимнего семестра 1678-1679 гг. в классе Prima. По нему мы можем получить представление о том, что изучал Кунау во время своего пребывания в гимназии: 4 часа религиозных занятий, 4 часа логики, 4 часа ораторского искусства, 3 часа Марциал у Вайзе, 3 часа Цицерона, 2 часа истории по Корнелию Непоту, 2 часа Новый Завет на греческом, 1 час - еврейский у конректора Антона Гюнтера, 1 час – сочинение латинских стихов, 3 часа Вергилия у Иоахима Курце и 6 часов пения, а также ежедневные лекции, посвященные точным наукам по 1 часу. Однако Кунау пользовался достаточной свободой, особенно после того как начал исполнять обязанности кантора и органиста. Не сохранилось упоминаний о том, чтобы он участвовал в диспутах. Таковые Вайзе считал необходимыми прежде всего для аристократов.

Упомянутые диспуты занимали в системе обучения весьма значительное место. Вайзе побуждал старших учеников к произнесению речей перед классом, чтобы выработать уверенность и ловкость. Такие мероприятия проводились 1-2 раза в неделю. Кроме того, в школе устраивались и латинские диспуты, в которых участвовали лучшие ученики.

Помимо этого, школа активно участвовала в событиях городской жизни (шествия, посещение церквей, участие в похоронах). Особое значение приобрели так называемые Actus oratoriae, которые исполнялись каждый раз по поводу выбора бургомистра. Вайзе считал, что выступления на публике гораздо полезнее, чем упражнения в классе. Кроме того, эти представления давали прекрасный случай для демонстрации результатов обучения влиятельным бюргерам города.

Во время поста на сцене гимназии силами студентов ставились публичные спектакли. Эта традиция возникла еще с начала XYI века. Однако Вайзе использовал ее для развития своих принципов обучения. Эти представления по своему числу и по форме превосходили обычные рамки школьных спектаклей. В целом они соответствовали концепции Вайзе, согласно которой ученики, читающие и играющие перед публикой, учатся искусству риторики. В то же время поддерживался контакт с авторитетными людьми города.

С 1679 г. ежегодно проводились три официальных представления в зале ратуши. Обычно программа включала библейскую и историческую пьесу, а в заключении - комедию. Новым было то, что они исполнялись на немецком языке. Все эти пьесы принадлежали перу Вайзе. С ними его имя вошло в историю литературы. Вайзе мог похвалиться, что не поддавался иностранным влияниям. В своих комедиях он остается верен своему пониманию естественности и свободы, и это отражается во всех его разговорных драмах.

К пьесам сочинялось специальное музыкальное сопровождение. Вайзе был большим любителем музыки, прекрасно играл на флейте и лютне, а также на позитиве, писал тексты для музыкальных произведений, превосходно знал сочинения прошлого и настоящего. Музыку к пьесам Вайзе сначала сочинял Эдельман, а затем И.Кригер, который поселился в Циттау в 1782 г. Во время своего недолгого пребывания в Циттау Кунау также написал музыку к некоторым драмам учителя. Кроме того, желая оказать поддержку молодому композитору, Вайзе поручает Кунау сочинение музыки на день выборов городского консула в 1682 году для исполнения во время праздничной службы в церкви. Так как в это время в Саксонии был объявлен траур из-за кончины курфюрста Иоганна Георга II, в исполнении не должны были участвовать инструменты. Сочинение Кунау основывается на ХХ псалме и представляет собой двухорный мотет. Две последние строфы включают песню Лютера "Erhalt'uns Herr bei deinem Wort". Во время исполнения певцы стояли друг против друга, один хор пропевал слова песни, другой отвечал стихами псалма. Композитор сам дирижировал своим сочинением. О его успехе свидетельствует то, что совет города после праздника выплатил ему часть жалования органиста, обязанности которого он временно исполнял.

Сохранились сведения о пьесах, исполняемых в период пребывания Кунау в гимназии. В 1681 году спектакли не состоялись из-за траура. В 1682 году были поставлены пьесы "О двойной свадьбе Иакова" (10 февраля), " О неаполитанском повстанце Мазаниелло" (11 февраля), “Тобиас и ласточка” (12 февраля). На третий день Кунау принимал участие в представлении, исполняя одну из второстепенных ролей. На первый же день, в спектакле "Свадьба Иакова", он выступил как один из главных персонажей, в роли "Кемуэля, сирийского принца в простом платье". Этот герой был введен в библейское повествование как один из претендентов на руку Рахили. Подобный сюжетный поворот усиливал основной конфликт. Так как Вайзе при сочинении своих драм писал каждую роль в расчете на характер и манеру речи того ученика, для которого эта роль предназначалась, можно судить о том впечатлении, которое произвел на него Кунау, которому он предназначает роль принца, тем самым отдавая ему предпочтение перед представителями знатных фамилий. Сирийскому принцу в пьесе принадлежат несколько арий, написанных для тенора. Следовательно, Кунау обладал этим голосом.

После смерти Титиуса Кунау вновь переселяется к Якобу Хартигу, который предоставляет ему квартиру и стол, не взимая никакой платы. Кунау проявляет в те годы редкую работоспособность, являясь одновременно учеником и учителем, исполняя обязанности органиста и кантора, сочиняя музыку. Одновременно он дает уроки французского молодым аристократам по рекомендации Вайзе. В начале 1681 года вакантную должность органиста и музикдиректора занимает Иоганн Кригер, который до этого был капельмейстером в Айзенберге. Известно, что его с Кунау связывала дружба, которая сохранилась и позже.

В 1682 году Кунау решает покинуть Циттау. К этому времени он достиг немалого успеха в музыкальной деятельности, испытал свои силы на многих поприщах, получил возможность общаться с интереснейшими людьми. Возможно, на некоторое время он возвращается в Гайзинг, а затем отправляется в Лейпциг, чтобы поступить в университет, где уже учился на юридическом факультете Андреас. Кунау приехал туда в 1682 году и, подобно старшему брату, поступил на юридический факультет, приобрести знания в науках, особенно в философии. Подобный шаг не являлся чем-то исключительным в ту эпоху, когда науки и искусства не стояли обособленно друг от друга. Многие музыканты, предшественники и современники Кунау, имели научное университетское образование, среди них Г.Шютц, Телеман, а также друг Кунау Титиус.

В списках Лейпцигского университета фигурируют имена Иоганна Готфрида Куно (Cuno) (за 1683 г.) и Христиана Куно (Kuhno) (за 1685/86 гг.). Но брату Иоганна, Готфриду в 1683 году было лишь 9 лет. Что касается Христиана, то может, быть он был еще одним братом Кунау. Ничего больше об этих предполагаемых родственниках неизвестно.

В Лейпциге Кунау сразу заводит полезные знакомства. По приезде в город он навещает своего земляка Иоганна Шелле, тогдашнего кантора Thomaskirche и передает ему вести с их общей родины. В числе его новых покровителей профессор и любитель музыки Иоганн Шертцер, ученый теолог и магистр Иоганн Давид Швердтнер, знакомый Кунау еще по Циттау.

Вскоре для молодого композитора предоставляется благоприятный случай. Винченцо Альбричи, занимающий пост органиста в Thomaskirche, отказывается от этой должности, так как решает вернуться в лоно католической церкви. Кунау, который уже исполнял обязанности органиста в Циттау, имеет все основания претендовать на это место. Получив поддержку Шертцера, двадцатидвухлетний музыкант вступает в спор с семью другими претендентами. На заседании совета, происшедшем 26 сентября 1682 года, предпочтение отдается Кюннелю, придворному капельмейстеру из Цайтса (Zeits). Интересно отметить, что два члена совета, проголосовавшие против этого решения, отдали свои голоса Кунау. Одним из них был тогдашний кантор Thomaskirche Иоганн Шелле.

Хотя Кунау и не добился успеха, он все же привлек к себе внимание своим участием в конкурсе. А вскоре ему предоставляется новая возможность проявить свой талант. В следующем году курфюрст Иоганн Георг III едет из Вены, где он содействовал снятию блокады турок, в Саксонию. По пути он должен был остановиться в Дрездене и Лейпциге. Городские власти не упускают случая устроить по этому поводу праздничные торжества. Силами студентов ставится драма per musica на аллегорический сюжет. Шелле заказывает сочинение музыки Кунау.

Произведение это не сохранилось, однако известно, что оно представляло собой смешение оперы и светской кантаты. Представление состоялось прямо на улице, причем Кунау, который сам дирижировал исполнением, должен был управлять хорами, расположенными в разных переулках на подступах к рыночной площади. Затем отдельные группы сходились, сливаясь в единый хор славящий правителя. Вероятно, число участников спектакля было очень значительным. Представление имело огромный успех. Хронист сообщает, что это было "событием, равного которому никто не видел".

В следующем году умирает Кюннель, и Кунау снова выступает претендентом наместо органиста. Теперь его противником является лишь один соискатель - Готфрид Швегрихен из Цвикау, над которым. Кунау одерживает победу, а 3 октября вступает в должность.

В первые два с половиной года учебы в университете Кунау уделяет большое внимание философским наукам. Однако место органиста не давало достаточно средств, поэтому Кунау начинает усиленно заниматься правом и в 1688 году публикует диссертацию "De juribus circa Musicos Ecclesiasticos" (“Законодательство относительно церковных музыкантов”) и получает возможность практиковать как адвокат.

Кроме того, Кунау стал руководителем так называемого Collegium Musikum, представляющего собой группу студентов, которые встречались два раза в неделю и исполняли с листа новые, только что появившиеся сочинения. Кунау писал по этому поводу “Это довольно похвальная деятельность, так как они [студенты] отчасти все более совершенствуются в своей прекрасной профессии, отчасти также посредством приятной благозвучной гармонии, приходят к согласию нравов. Со временем участники Collegium стали давать публичные концерты в университете, а также на улицах в честь знатных персон города или по поводу прибытия гостей. Эти выступления постепенно превращались в целые представления, происходящие в центре города. Такого рода празднества, в частности, устраивались в день выбора ректора. Вечером, после поздравлений студенты делились на два оркестра и шли через рынок, играя на скрипках, трубах и литаврах. Среди них были также и певцы, образующие четырехголосный хор. Одна процессия шла через Katarinenstrasse, другая через Petersstrasse и новый рынок. После трехчасового музицирования они вновь встречались на рынке. Состоя на службе органиста, Кунау не мог дирижировать своими сочинениями. Встав во главе общества музыкантов, он получал такую возможность. Учитывая все возрастающий авторитет композитора, неудивительно, что он сумел объединить вокруг себя музыкантов и любителей музыки.

В 1689 году Кунау женился на дочери шорника Сабине Елизабет Платтер. Бракосочетание состоялось 12 февраля в Thomaskirche. От этого брака рождается шесть дочерей и двое сыновей. Но только три дочери пережили отца.

В период службы Кунау органистом появились все его сочинения для клавира. Возможно, он писал также органные произведения, но они не были опубликованы. Первая часть клавирных сочинений Кунау вышла из печати в то время, когда напечатанная клавирная музыка еще была редкостью. Вскоре после 1690 года многие немецкие композиторы опубликовали свои работы для этого инструмента. Но Кунау был первым из мастеров Средней Германии.

В течение этого периода появляется также ряд литературных работ Кунау. Среди них трактаты, художественные произведения. Это "Der Schmied seines eigenen Unglück", ("Кузнец своего несчастья"), "Das Fuhlen" (первая часть из серии моральное значение пяти чувств), "Der lose Cousenmacher", "Der Musikalische Quacksalber", "Musicus magnanimus" ("Великодушный музыкант") (Фрайберг,1691), "Musicus vexatus oder der wohlgelagte doch nicht verzagte, sondern jederzeit lustige Musicus instrumentalis" ("Благодушный, неунывающий и всегда веселый музыкант инструменталист") (Фрайберг,1690), "Musicos curiosus" ("Любопытный музыкант") (Фрайберг,1691), два неопубликованных трактата "De Tetrachordo seu Musica antiqua ac hodierna" (" О тетрахорде в старой и современной музыке") и "Disputatio de Triado Harmonica"( "Спор о тоническом трезвучии"). Эти трактаты содержат размышления о сущности и различиях старой и новой музыкальной теории с цитатами старых авторов.[1] [1] Некоторые положения были впоследствии использованы учеником Кунау, Хайнихеном в его работе о генерал-басе.

Кунау также самостоятельно продолжает свое образование. Он проявляет большие познания в математике, а также в греческом и еврейском языках, переводит на немецкий французские и итальянские книги, некоторые из них публикует. У Адлунга мы читаем: "Не знаю, был ли он по призванию композитором или ученым в других областях. Он был просвещен в богословии, юриспруденции, красноречии, литературе, математике, иностранных языках, музыке". Маттезон говорит, что это был высокообразованный человек и музыкант, композитор и дирижер, так что во всех этих видах ему нет равных. Вероятно, уже в это время Кунау писал духовную музыку для исполнения в церквях Лейпцига. Уже тогда у него были ученики Иоганн Давид Хайнихен, Христиан Граупнер.

10 марта 1701 года умер Иоганн Шелле. Кунау выступил как претендент на его место. Он уже до этого исполнял обязанности кантора во время отъезда Шелле и теперь имел все основания рассчитывать на успех. В то время он уже был известным музыкантом с научным образованием, пользовался славой в студенческих кругах. Его клавирные сочинения переиздавались, сатирические романы читались многими. Кроме того, он имел много друзей в магистрате и мог заручиться их поддержкой.

Помимо Кунау, на место претендовали еще четыре музыканта, но предпочтение единогласно было отдано именно ему. Кунау приступил к своим служебным обязанностям в апреле 1701 года.

К концу XVII века в Лейпциге были только две городские церкви - Thomasschule и Nikolausschule. Церковная жизнь города не ограничивалась лишь обычными и праздничными богослужениями, а находилась в тесной связи с событиями общественной жизни: прибытия князя, день рождения монарха, выборы мастера цеха, военные победы. Ни одно общественное событие не могло пройти без участия церкви. Обе церкви обладали несколькими капеллами, построенными на средства знатных горожан. Роспись, многочисленные украшения, аллегорические изображения – все это было призвано поразить воображение верующих, дать им определенный настрой. В1699 году старая Barfüsskirche преобразована в Новую церковь. В 1710 году начинаются открытые богослужения в (до этого она использовалась только для академических празднеств), затем открываются Peterskirche, Georgenkirche, Johanneskirche, Lasarettkirche. Таким образом, число богослужений в городе возрастает, в обычное воскресенье их было до четырнадцати. Не во всех этих церквях музыка играла одинаковую роль. В маленьких церквях, посетителями которых являлись представители беднейшего сословия, она занимала незначительное место. В Georgenkirche и Johanneskirche пели те Thomaner, которые еще не имели достаточной практики в музыке. В малых церквях ограничивались пением общинных песен, иногда в сопровождении органа. В Paulinerkirchе и Новой церкви музыка звучала лишь время от времени. В двух главных церквях службы отличались блеском и великолепием, причем, немалую роль в их устройстве играли средства, вносимые обеспеченными бюргерами. Их обслуживали два органиста, большая часть хора Thomasschule под управлением кантора и хористы Nikolai под управлением своего регента, так называемые Horai canonicae in St. Nikolai.

Кантор Thomasschule, или иначе “Director chori musici”, отвечал за исполнение музыки в главных церквях города. Основное требование, предъявлявшееся к кандидату на эту должность - хорошее образование, как общее, так и музыкальное, кроме того, он непременно должен был быть композитором. Необходимость гуманитарного образования объяснялось тем, что кантор в школьной иерархии получал звание Tertius, то есть входил в число четырех высших учителей, наряду с ректором, конректором и Quartus. Бывали случаи, когда прекрасный музыкант мог быть отвергнут советом, по причине недостаточного общего образования.

Помимо исполнения музыкальных обязанностей в Thomaskirche и Nikolauskirche, кантор преподавал в школе некоторые академические предметы, включая латынь и катехизис. В годы канторства Себастиана Кнупфера (1657 – 1676) занимающий этот пост стал именоваться director musices Lipsiensis. Это означало, прежде всего, что он обеспечивает исполнение музыки во время официальных городских торжеств. Когда две другие лейпцигские церкви - Neue Kirche и Petrikirche – открылись для богослужений, ответственность за их музыкальное оформление также легла на плечи кантора. Что касается Paulinerkirchе – университетской церкви – то кантор (который одновременно являлся университетским музикдиректором) был задействован только во время академических празднеств. Вдобавок ко всем этим многочисленным обязанностям, в ведении кантора находились городские трубачи и другие инструменталисты.

Кантор имел в своем распоряжении группу певцов и инструменталистов. Число певцов достигало 50- 60 человек. В соответствии со своими способностями они делились на четыре хора по 12 – 16 участников. Лучшие ученики составляли первый и второй хоры, исполняющие концертную полифоническую музыку (кантаты и другие концертные пьесы) в двух главных церквях. Третий хор предназначался для исполнения полифонической музыки (преимущественно мотетов) в Neue Kirche, а четвертый пел хоралы (в унисон) в Petrikirche. Первый хор возглавлял кантор, остальные были в ведении префектов, избираемых из числа старших учеников.

Существовали строгие постановления, касающиеся поведения хористов во время службы. Согласно одному из них, певчим следует “тихо сидеть на своих скамьях до тех пор, пока их не пригласят к пультам, становиться перед последними таким образом, чтобы смотреть на написанный текст, при этом никто никому не должен мешать в пении. Когда играет орган, никто не садится на скамьи, а продолжает стоять около пульта и следит, когда начнется исполнение церковной песни, чтобы подпевать. По окончании пения praecentor те хористы, которые пели партии тенора и баса, должны оставаться у передних перил, не садиться на скамьи и слушать проповедь, а затем с благоговением исполнять церковную молитву и благодарение, после чего снова становиться к пульту”. Запрещалось также несвоевременно покидать церковь, разговаривать во время богослужения.

Восемь профессиональных музыкантов (четыре трубача и четыре скрипача) сопровождали пение. Несмотря на их официальные титулы, они могли играть на нескольких инструментах, проявляя в этом большое искусство. Небольшой оркестр составляли 18 – 20 студентов Thomasschule и университета.

На время канторства Кунау в Лейпциге приходится множество праздничных торжеств. В 1704 году он сочиняет два псалма и две латинские оды, посвященные новому анатомическому театру, в 1706 году празднуется мир между Саксонией и Швецией, в 1709 году (26 июля) день рождения императора Иосифа.

С особой торжественностью отмечалось 300-летие университета в 1709 году. День начался в пять утра с пушечной канонады, после чего зазвучали все колокола города. В шесть и семь утра два оркестра городских музыкантов с трубами и литаврами, разместившиеся на главных башнях, исполняли торжественную музыку. Затем большая процессия двинулась к Nikolauskirche, где в восемь часов начиналось богослужение. По его окончании снова звучала канонада, и процессия под звуки труб и литавр направилась в Paulinerkirche. Здесь, после исполнения Veni sancte spiritus, профессор университета, доктор Менге, произнес речь. Затем звучала торжественная ода и Tedeum. Процессия, сопровождаемая музыкой, снова направлялась к Nikolauskirche, делала круг вокруг княжеского дома. В шесть вечера опять исполнялась музыка. На следующий день в университете происходило присуждение ученых степеней, звучала торжественная ода, а затем процессия следовала к дому князя, где студенты выступали с концертом под управлением органиста Новой церкви. Подобным же образом проходил и третий день праздника, завершившийся исполнением оперы И. Д. Хайнихена. Для этих торжеств Кунау написал три кантаты: сначала звучала "Dies ist der Tag, den der Herr gemacht hat", перед проповедью "Der Herr hat Zion erwählet", после проповеди "Halleluja, lobet den Herrn in seinen Heiligtum".

В 1717 году праздновалось 200-летие Реформации. Торжества также длились три дня, и в каждый из них исполнялась новая кантата Кунау. В первый день "Zion auf, ermuntre dich", во второй "Tobet ihr Pforten der Hollen", на третий "Herr, der Feinde sind so viel". Кроме того, третьего ноября в Paulinerkirche прозвучала треххорная Oda secularis (юбилейная ода). При этом надо учесть, что приближались рождественские праздники, для которых тоже требовалась музыка.

Несмотря на это, Кунау очень редко пользовался чужими сочинениями. Им написано множество годовых циклов церковных кантат. Рихтер опубликовал списки его сочинений для церкви за 1707-1721гг. Однако сохранилась лишь малая часть.

Вместе с тем, канторство Кунау отнюдь не было безоблачным. Thomasschule переживала сложные времена. Ректором в этот период был Эрнести, человек высоко ученый, но не способный поддерживать порядок в школе. Дисциплина студентов расшаталась, так что при назначении Кунау спросили, сможет ли он исправить сложившееся положение. Кунау ответил положительно, но, видимо, он недооценил ситуацию.

Голоса большинства певчих были довольно слабы. Кунау неоднократно писал письма, адресованные магистрату. В одном из них содержится просьба назначить двух сверхштатных дискантистов, освободив их от других обязанностей, но он получил отказ. Условия, в которых содержались певчие, также оставляли желать лучшего. Другая докладная записка Кунау гласит: "Ученики ... в церкви St.Thomas выходят и сами читают проповедь, при этом обычно присутствует господин ректор. Но мы с этим не можем согласиться. И во время причастия хористы не бывают все вместе, ибо многие должны таскать кастрюли и заниматься другими необходимыми для еды приготовлениями, а это также ни к чему. Было бы лучше ... если бы префект один начинал и подпевал песни и стихи".

Другая проблема, с которой столкнулся Кунау, касалась новых поветрий, связанных с всеобщим увлечением оперой. В 1693 году в Брюле появляется оперный театр, который находится под покровительством аристократов. Опера имеет большой успех у молодежи, в то же время интерес к церковной музыке постепенно падает. Многие студенты оставляют школу, чтобы попробовать себя на этом новом поприще. Среди них и ученик Кунау Граупнер, который уехал в Гамбург учиться у Кайзера и вскоре стал автором нескольких опер.

В своих петициях консулу Кунау неоднократно с презрением отзывается об "оперистах" ("operisten"), именуя так оперных композиторов, считает речитатив и арию da capo в церковной музыке светским влиянием, против которого должен бороться каждый истинный слуга церкви.

Вряд ли Кунау отвергал сам жанр оперы как таковой. Скорее всего, его нападки были обращены против отдельных произведений, отличавшихся, по его мнению, фривольностью и легкомыслием. Известно, что Кунау являлся автором, по крайней мере, двух опер. В молодости он написал оперу "Орфей", сделав перевод либретто с французского [1] (автор оригинала Дю Булле, Du Boullay). Этот факт нашел отражение в романе "Der musicalische Quacksalber", где Кунау так говорит о своем герое: " Это был безрассудный молодой человек, который взял оперу "Орфей", перевел с французского на немецкий и одновременно положил на музыку". О другой опере упомянуто у Шайбе "Известный Кунау, предшественник Баха по канторату, был выдающимся ученым своего времени и выразил свои знания в теории и практике музыки. Однако, несмотря на все его великие заслуги, хорошо известно, какую он потерпел неудачу, когда поставил перед собой задачу положить на музыку зингшпиль и вынести его на сцену". Из этого можно сделать вывод, что попытки самого Кунау сочинить оперу относились к более раннему периоду его жизни. И, может быть, неудача, которую он потерпел, явилась причиной его отвращения к этому жанру.

В 1701 году в Лейпциг прибывает Телеман, тоже изучающий право в университете. В его лице Кунау вскоре находит серьезного соперника. Молодой композитор пользуется большой популярностью у студентов, явившись организатором собственного Collegium Musicum, а в 1704 году становится музикдиректором в Neukirche. Управление музыкой в этой церкви переходит к нему. Это, естественно, ущемляет права кантора. Кроме того, Телеман представляет одну из своих композиций в Thomaskirche. Это сочинение так понравилось бургомистру Романусу, что он заказал молодому композитору каждые сорок дней писать новую пьесу для исполнения в церкви. Это также подрывало авторитет Кунау.

Манера композиций Телемана, его мелодический стиль в большой степени способствуют его популярности у публики. Приехав в Лейпциг для занятий в университете на юридическом факультете, Телеман все более склоняется к тому, чтобы полностью посвятить себя музыке. Но сильнее всего его притягивает опера. Вскоре его произведения появляются на Лейпцигской сцене. К работе в оперном театре привлекаются также и студенты.

Кунау неоднократно протестует против деятельности "нового органиста, который сочиняет оперы".[2] Записка от 14 декабря 1704 года гласит: "В обеих наших главных церквях жалуются на музыку, особенно в праздничные дни и во время месс, тогда как в Новой церкви руководствуются изменениями и предложениями нового органиста, который сочиняет здесь оперы и который без вознаграждения обычно занимается с хором и отчасти с моими студентами, в то время как они извлекают доход из оперы и помогают оперистам, а я теряю лучших и сильнейших музыкантов из нашего хора. Вопреки этому, наша музыка во всех трех церквях была бы в лучшем положении, если бы мне позволили заниматься только с музыкантами, которые, получая за это плату и стипендию, исполняют музыку в церкви ... и сделать распределение их по всем трем церквам. В этом случае были бы предотвращены все разногласия посредством разделения и распределения всех несогласных и конкурирующих друг с другом участников, появилась бы возможность ничего не отнимать у органиста и, напротив, тем и иным, которые сами проявили себя в композиции, и если они и ранее показывали мне свои работы и я находил их достойными для этого святого места, дать попробовать себя, тогда и в музыке, и в необходимых исполнителях нигде не будет недостатка, и, кроме того, каждый свободный участник будет побуждаем к постоянным упражнениям в музыке и посещению Chori Musici". Через год Телеман уезжает. Но его преемники в Neukirche Хофман, Фоглер, Шатт не выпускают из рук бразды правления. Судя по докладу Кунау от 1709 года, положение дел не изменилось.

Другим конкурентом Кунау становится его собственный ученик Иоганн Фридрих Фаш. Его отец Георг Фридрих Фаш был, видимо, другом Кунау. В 1701 году Фаш-младший поступает в Thomasschule, а в 1707 году основывает новый Colleguim Musicum, в который вошли двадцать талантливых певцов, составляя существенную конкуренцию хору St.Thomas. Фаш также сблизился с Телеманом и впоследствии говорил, что почти всеми своими познаниями он обязан превосходным сочинениям капельмейстера Телемана. В 1710 году Фаш ищет возможность представить свою музыку на Рождественские праздники, тем самым, вмешиваясь в обязанности кантора. Затем он предлагает консулу, чтобы музыка для университетской церкви постоянно сочинялась им и его коллегами. Но Кунау воспрепятствовал этому. В 1712 году Фаш отправляется в Дармштадт учиться у Граупнера.[3]

В годы своего канторства Кунау ведет переписку с Маттезоном. Возможно, некоторые из этих писем послужили основой для биографии композитора, помещенной Маттезоном в "Ehrenpforte". В письмах обсуждается также ряд теоретических проблем. Так в письмах начала 1717 года содержатся замечания по поводу спора Маттезона и Буттштедта о сольмизации. Кунау также состоит в переписке с Иоганном Кригером в Циттау.

Особый интерес представляют сведения о встречах Кунау и Иоганна Себастьяна Баха. Таковые происходили неоднократно. В 1714 году Бах побывал в Лейпциге, посетил Кунау, и играл на органе во время службы, а также дирижировал кантатой "Nun komm der Heiden Heiland". Через два года Кунау, Бах и Христиан Фридрих Ролле испытывают новый орган в Liebfrauenkirche в Галле.

Последние годы Кунау омрачились смертью троих детей. 31 июля 1717 года его дочь Доротея умерла в возрасте пятнадцати лет, годом позже 19 июля 1718 года скончалась Иоганна София, которой было двадцать три года и которая вскоре должна была выйти замуж. Ее жених, потрясенный этой трагедией, умер несколькими неделями позже. А вскоре следует смерть единственного оставшегося к тому времени сына Кунау Иоганна Готлиба, не достигшего еще и пятнадцати лет. Через год Кунау теряет племянника Иоганна Готфрида (сына своего брата Готфрида), студента Thomasschule, которому было лишь четырнадцать.

Из оставшихся трех дочерей, по сведениям Маттезона, старшая вышла замуж за пастора и имела двоих детей, родившихся еще при жизни Кунау.

Имеются сведения, что Кунау страдал от приступов кашля. Это, вероятно, был туберкулез. Еще в 1703 году он был так болен, что многим казалось, что он уже не поправится. Консул даже сделал Телеману предложение стать его преемником по канторату. Скорее всего, туберкулез явился причиной смерти композитора 5 июня 1722 года. Его жена и три дочери надолго пережили его.

Кунау пользовался заслуженной славой у своих современников. Музикдиректор Гамбурга, ученик и преемник К.Ф.Э.Баха, Фридрих Готлиб Швенке (1767-1822) копировал его пьесы. Исследования Фукса показали, что произведения Кунау использовались в качестве примеров в Tabulatur Buch за 1750 год. Там приведен ряд его партит и сюит. Выше уже упоминались высокие отзывы Маттезона, помещенные в "Ehrenpforte". Шайбе в Critischer musikus ставит его в один ряд с Кайзером, Телеманом и Генделем, говоря, что они "являются, главным образом, теми людьми, которыми наша родина может быть представлена перед иностранцами, так как от них произошло широкое распространение хорошего вкуса и то разумное музыкальное искусство..., которое вызывало восхищение у других стран.

[1] Возможно, для Наумбурга.

[2] Впрочем, сам Телеман впоследствии высказывается о Кунау с глубоким уважением, говоря, что учился контрапункту и фуге, главным образом на примере его сочинений.

[3] В 1722 году Фаш становится капельмейстером в Ангальт Цербсте, где и остается до своей смерти. Его сын, Карл Фридрих Христиан Фаш, стал основателем Берлинской Певческой академии, а в 1736 году, благодаря протекции Филиппа Эммануэля Баха, был назначен клависинистом при дворе Фридриха Великого. Его отец препятствовал тому, чтобы сын служил королю, который слыл вольнодумцем. Ф. Э. Бах в своих письмах пытался его разубедить, предлагая взять молодого Фаша в свой дом и заботиться о нем.