Курсовая работа: Политические режимы

План

Введение

Глава 1 Понятие и сущность политического режима

1.1 Признаки политического режима

1.2 Основные компоненты политического режима

Глава 2 Сравнительный анализ современных политических режимов

2.1 Демократические режимы

2.1.1 Современные модели демократии

2.2 Авторитарные режимы

2.3 Тоталитарные режимы

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Политический режим представляет собой одно из наиболее сложных и значимых политико-правовых явлений современности. Именно политический режим определяет характер функционирования политической власти в государстве, организацию власти, взаимодействие государства, общества и личности, гарантированность реализации основополагающих прав человека.

За всю историю человечества сложилось три политических режима, демократический, авторитарный и тоталитарный. Каждый из этих режимов в тот или иной исторический период человечества имел большую распространённость, а так же в одной и той же стране один режим мог сменять другой.

Первоначально можно было говорить только о том что режим мог быть либо демократическим либо авторитарным но в 20 веке появляется новый вид режима, тоталитаризм со свойственными ему характеристиками.

Для каждого из режимов свойственны те или иные черты, для становления каждого режима нужны определённые условия, исторические особенности развития общества, и международная обстановка в мире.

В данной работе будут рассмотрены политические режимы в сравнении друг с другом, их особенности, чем они отличаются, а так же в каких современных государствах закрепились данные политические режимы.

Глава 1 Понятие и сущность политического режима

Любое общество основано на определенном порядке, включающем иерархию своих членов и преследующем конкретные цели. Целеполагание и активное начало в общество привносит власть, которая возникает одновременно с ним. Свое воздействие на общество власть осуществляет через политический режим, т. е. конкретные формы и методы реализации власти, определенную структуру властных институтов, полномочия которых обусловлены принципами организации ветвей власти.

Понятие "политический режим" является важнейшим в европейской политологии, в отличие от американской, отдающей предпочтение по фундаментальности категории "политическая система". Произвольное использование категории "политический режим" не сохранило за ним достаточно четкого содержания. Вследствие этого она до сих пор относится к оспариваемым понятиям и в рамках различных парадигм трактуется неоднозначно. Так, сторонники системного подхода расширительно интерпретируют понятие "политический режим" и отождествляют его с категорией "политическая система". Это создает известные теоретические сложности, поскольку возникает опасность терминологического дублирования двумя понятиями одного ряда политических явлений.

Термины "политическая система" и "политический режим" характеризуют политическую жизнь с разных сторон: "политическая система" выявляет характер связей с внешней средой, а "политический режим" определяет средства и методы реализации общезначимых интересов. Некоторые исследователи ограничивают его содержание формой правления. Эта точка зрения доминирует в конституционном праве. Согласно ей классификация политических режимов основывается на различии законодательной и исполнительной функций государства и выяснении их соотношения. По такому принципу выделялись режим слияния властей (абсолютная монархия), режим разделения властей (президентская республика) и режим сотрудничества (парламентская республика). Акцентируя внимание на деятельности правительственных структур, подобное толкование игнорирует влияние других политических институтов (партийной системы, групп давления). Форму правления было бы точнее представить как один из компонентов политического режима.

В науке конкурируют в основном два подхода в трактовке режима: юридический, делающий акцент на формальные нормы и правила отправления власти институтами государства, и социологический, опирающийся на анализ тех средств и способов, с помощью которых осуществляется реальная публичная власть и которые в той или иной мере обусловлены социо-культурными традициями, системой разделения труда, характером коммуникаций и т.д.

Как показал практический опыт, наиболее адекватным способом отображения политического режима является второй подход, дающий возможность сопоставлять официальные и реальные нормы поведения субъектов в сфере власти, отражать реальное состояние дел в области прав и свобод, выяснять, какие группы контролируют процесс принятия решений, и т.д. При социологическом подходе в качестве агентов власти рассматриваются не только правительство или официальные структуры, но и те, подчас не обладающие формальным статусом группировки, которые реально влияют на принятие решений. В качестве определенной характеристики правления при этом может рассматриваться и деятельность оппозиции, а также другие, в том числе антисистемные, компоненты политики.

Ориентируясь именно на реальное отражение процесса отправления политической и государственной власти, политический режим можно охарактеризовать как совокупность наиболее типичных методов функционирования основных институтов власти, используемых ими ресурсов и способов принуждения, которые оформляют и структурируют реальный процесс взаимодействия государства и общества.

Такое понимание политического режима показывает, что он формируется и развивается под влиянием значительно более широкого круга факторов, нежели политическая система. Причем облик правящего режима зачастую определяется не только и даже не столько макрофакторами, скажем, социальной структурой общества, его нравственно-этическими традициями и т.п., но и значительно более частными параметрами и обстоятельствами, а именно: межгрупповыми отношениями внутри правящей элиты, внутри- или внешнеполитической ситуацией, характером международной поддержки власти, личностными качествами политических деятелей и т.д.

Политический режим — более подвижное и динамичное явление, чем система власти. В этом смысле эволюция одной политической системы может осуществляться по мере смены нескольких политических режимов. Например, установившаяся в XX столетии в СССР система советской власти трансформировалась в сталинский режим, затем — в режим, сформировавшийся в годы так называемой хрущевской "оттепели" (в 60-х гг.), а впоследствии — в режим коллективного руководства при Л. И. Брежневе.

Именно режимы проводят и одновременно олицетворяют собой определенную государственную политику, вырабатывают и осуществляют тот или иной политический курс, целенаправленно проводят конкретную линию поведения государства во внутри- и внешнеполитической сферах. Как показывает исторический опыт наиболее развитых индустриальных государств, с точки зрения самосохранения наиболее выгодной и предпочтительной для правящих режимов является политика центризма. Независимо от ее идеологической нагрузки, именно такая политика способствует минимизации конфликтов в сложноорганизованных обществах, помогает наиболее конструктивно использовать политический потенциал всего общества, поддерживает взаимоуважительные отношения между элитарными и не элитарными слоями.

В то же время большинство режимов в качестве одного из наиболее распространенных средств укрепления собственных позиций выбирает популизм. Так называется тот тип политики, который основывается на постоянном выдвижении властями необоснованных обещаний гражданам, на использовании демагогических лозунгов, методов заигрывания с обществом ради роста популярности лидеров.

Однако независимо от того, режим какого типа складывается в той или иной конкретной стране или какой политический курс предлагается стране, вся деятельность властей в конечном счете подчиняется целям сохранения стабильности контролируемых ими политических порядков в стране.

1.1 Признаки политического режима

На основании анализа современных определений политического режима можно выделить следующие отличительные признаки политического режима.

Во-первых, режим недостаточно связывать лишь с формой правления. Решая задачи социальной и политической стабилизации, он способствует организации значительно более масштабных, макросоциальных процессов. В этом режим близок по содержанию политической системе, раскрывая ее динамический аспект. Любой режим в своей деятельности стремится опираться на сложившуюся систему экономических интересов и культурных ценностей, а его действия непременно отзываются внутри этой системы, укрепляя или ослабляя имеющиеся в ней связи и отношения. В этом смысле любой режим обречён решать проблемы взаимоотношений, складывающихся между государством и гражданским обществом. Ведь именно в структурах гражданского общества коренятся отношения правительства и оппозиции, являющиеся ключевыми в характеристике типа и особенностей режима.

Во-вторых, очевидно, что режим обеспечивает не только динамизм, но и определенную стабилизацию политической системы, приводя ее элементы, структурные характеристики в упорядоченное взаимодействие, обеспечивая их слаженность и координацию. И эта задача также решается им успешно лишь в том случае, если политико-правовые механизмы создаются с учетом устройства и особенностей развития социальных структур. Проблема заключается не только в том, чтобы предписать обществу ту или иную "формулу легитимности" (например, президентскую или парламентскую модель), но и в том, чтобы выявить имеющиеся для ее "трансплантации" социально-исторические предпосылки. Любой режим в этом смысле может быть рассмотрен как некий способ разрешения, или артикуляции конфликта между обществом и правительством.

В-третьих, режим, несомненно, представляет собой совокупность властных структур, позволяющих правящему классу осуществлять возложенные на него полномочия. В одних случаях могут существовать институт многопартийности и развитые структуры гражданского общества, в других — политические решения принимаются и реализуются режимом в опоре на принципиально иные структуры и механизмы, без всякого согласования с общественными интересами. Одно из определений режимов, обращающее внимание на эту сторону проблемы, принадлежит известному американскому исследователю Марку Хагопиану. Он рассматривает режим "как специфическую институциональную структуру, которая характеризует политическую систему страны" и деятельность которой шире, чем деятельность правительства или отдельных групп официальных лиц, представленных в институтах.

В-четвертых, любой режим в своей деятельности обращается к тем или иным методам достижения целей. Режимы могут существенно отличаться друг от друга, в зависимости от того, какие методы (насильственные или ненасильственные) используются ими в достижении поставленных целей. Важно не смешивать между собой методы осуществления власти и собственно властные структуры. Свидетельством того, что это не одно и то же, служит, например, богатый опыт функционирования авторитарных режимов. Обладающие нередко сходными репрессивными структурами политической власти, авторитарные режимы далеко не всегда обращаются к фронтальному насилию в достижении поставленных целей. В тех случаях, когда более эффективным оказывается использование методов убеждения, а не принуждения, репрессивный по своей природе режим может, вопреки ожиданиям, оказаться способным проявить "несвойственную" для него гибкость и склонность к компромиссам. Возможно здесь заслуживает упоминания один из методов массовой мобилизации, использованных режимом и, персонально, И. Сталиным в начале отечественной войны с фашизмом. Прямое обращение к нации ("Братья и сестры!"), культивирование национального единства перед лицом общей опасности сыграло не последнюю роль в достижении целей режима, существо которых совершенно не изменилось — всеми средствами сохранять власть.

Таким образом, методы осуществления власти и властные структуры могут существенно различаться. Поэтому следует подчеркнуть, что режим обладает не только специфическими структурами власти (ими обладает и политическая система), но и особыми методами ее реализации.

Наконец, в-пятых, режим, по сравнению с системой, обладает своими собственными временными характеристиками.

Суммируя сказанное, можно сформулировать следующее определение. Политический режим есть совокупность определенных структур власти, которые функционируют в общих (структурных и временных) рамках политической системы общества и преследуют цели ее стабилизации, опираясь в этом на сложившиеся (или же складывающиеся) социальные интересы и используя специфические методы. Режим, таким образом, это своего рода жизнь, "дыхание" политической системы, ее упорядоченная динамика.

1.2 Основные компоненты политического режима

Основными компонентами политического режима являются форма и роль государства, принцип легитимности, структура институтов, партийные и избирательные системы.

Принцип легитимности.

Известно, что эффективность воздействия власти на общество определяется не степенью принуждения, а уровнем легитимности режима. Принцип легитимности подразумевает способность власти создавать у населения веру и убеждение в том, что, несмотря на все их промахи и недостатки, существующие политические институты являются наилучшими, нежели какие-либо другие, которые могли бы быть установлены и которым следовало бы в результате подчиняться.

Убеждение в правомерности власти принимать решения, которые граждане должны выполнять, формируется через соответствие этих решений ценностям, которые разделяет большинство общества. Такие ценности отвечают представлениям и требованиям демократии, которая способна сформировать наилучшие институты. Для авторитарных и тоталитарных режимов проблема легитимности не является актуальной.

Демократия как форма политической организации общества и как самостоятельная ценность основывается на ряде максим, в том числе следующих: государство является гарантом основных прав и свобод личности; политическая власть принадлежит большинству народа, которое выявляется путем прямых или косвенных выборов; власть формируется на свободных выборах, предполагающих свободу выдвижения кандидатур, всеобщее и равное избирательное право, свободу голосования; большинство уважает права меньшинства (оппозиции) на критику, смену правящего режима на очередных выборах; конституционализм есть регулирование посредством конституции отношений между властью и обществом, их равной ответственности перед законом.

Структура институтов.

Воля большинства народа осуществляется через систему политических институтов. Наряду с правом, партийной системой, группами давления, неполитическими структурами, обладающими значительным влиянием на общество (церковь, средства массовой информации), самым важным элементом режима является государство. В целом возникновение социальных институтов (а государство одно из них) является отражением появления таких потребностей, которые не могут быть удовлетворены за счет индивидуальных ресурсов. Ценность институциализации власти, в отличие от личной власти, состоит в ограничении произвола, подчинении власти идее права, выражающей интересы общего блага.

Преимущество государства в реализации общих целей и интересов было связано с тем, что, во-первых, оно отличается высокой специализацией и разделением труда между правящими. Законодатели вырабатывают правовые нормы, администраторы применяют их к членам общества, судьи контролируют выполнение правовых норм со стороны граждан и власти. Во-вторых, государство обладает большими материальными и иными ресурсами для претворения своих решений. Например, только государство владеет современной армией и полицией, способными оказаться решающим аргументом в случае открытого социального конфликта. В-третьих, в распоряжении государства имеется широкая и организованная система санкций, позволяющих ему добиваться повиновения от своих членов. Однако возможности принуждения недостаточны для организации такой формы общения, как государство.

Однако легитимность власти еще не означает ее эффективности, т. е. способности удовлетворять потребности основных групп населения, оперативно реагировать на различные требования граждан, обеспечивать социально-политическую стабильность в обществе. Способность государства быть эффективным в значительной мере зависит от принципов организации институтов законодательной, исполнительной и судебной власти.

Партийные системы.

В реализации общественных интересов государство активно взаимодействует с другими политическими силами, которые выражают потребности гражданского общества. Среди них особое значение имеют партии. Они берут свое начало в гражданском обществе и отстаивают интересы его различных групп. Партийные системы определяют сущность политических режимов.

Избирательные системы.

Взаимоотношения между парламентом, правительством и электоратом (избирателями) устанавливаются на основе конкретных правил, которые называются избирательной системой, или избирательным режимом (их еще называют электоральной системой). Это те правила, с помощью которых подданные назначают правителей, определяют соотношение законодательной и исполнительной ветвей власти, достигается или изымается их легитимность. Избирательные системы не являются нейтральными, они оказывают существенное влияние на политический режим.

Исход выборов определяется, с одной стороны, предпочтениями избирателей, а с другой - правилами подсчета их голосов. Избирательные системы в различных странах отличаются друг от друга, что не может не порождать известное многообразие институциональных типов демократии. Рассуждения по поводу достоинств и преимуществ существующих избирательных систем обычно сводятся к доказательству того, какое правительство предпочтительнее - сильное или более представительное, хотя существуют избирательные режимы, стремящиеся сочетать оба принципа - представительности и эффективности власти. В конечном счете, в зависимости от исторических особенностей, содержания и однородности социокультурной среды, зрелости политической инфраструктуры избирательные системы различными путями пытаются обеспечить политическую стабильность в обществе.

Основными электоральными системами, используемыми в различных странах с теми или иными модификациями, являются мажоритарная и пропорциональная. Различия между ними сводятся к способу голосования для избрания кандидатов в высшие органы власти; количеству партий и их роли; способу формирования парламентского большинства.

В ряде стран существует смешанная, пропорционально-мажоритарная избирательная система.

Глава 2 Сравнительный анализ современных политических режимов

2.1 Демократические режимы

В переводе с греческого "демократия" означает "власть народа" (demos - народ, cratos - власть). Более развернутое определение демократии было дано американским президентом А. Линкольном - правление народа, избранное народом и для народа. Однако несмотря на очевидность трактовки демократии как народовластия, существует ряд проблем, относящийся к содержанию и функционированию демократии. Эти вопросы вызывают серьезные споры, что нашло отражение в появлении разных теорий демократии. Упор делается на различные ее свойства: свобода (либерализм), равенство (марксизм), участие народа в принятии решений (партисипаторная теория или демократия участия), конкуренцию за голоса избирателей между элитами (элитарные теории).

Первое представление о демократии как форме правления возникло в античной Греции. Аристотель определял демократию как "правление всех". Но при рассмотрении истории становления демократии обнаруживается, что понятие "все" и "народ" далеко не совпадают. Из всех существующих в прошлом примеров наиболее демократичной была "первобытная демократия", где решения принимали все взрослые члены рода или племени. В период разложения первобытного общества возникает военная демократия, где народ, иными словами, кто имел право участвовать в управлении, в том числе осуществлять правосудие, ограничивался только вооруженными мужчинами. В древних Афинах, подаривших миру опыт первой прямой политической демократии, под народом понимались только взрослые свободные мужчины. Эта власть была далека от совершенства еще и потому, что подавляла инакомыслие (непопулярный гражданин мог быть изгнан из Афин сроком на 10 лет). Столь же суженной была категория граждан-народа в средневековых городах-республиках северной Италии, в Новгороде и Пскове. Только к середине ХХ в., пройдя путь снятия сословных имущественных и других ограничений, становятся реальностью равные для всех слоев общества гражданские и политические права, в том числе всеобщие выборы в законодательные органы власти. Современная демократия отличается от предшествующих исторических моделей и другими существенными признаками, в первую очередь либерализмом, то есть уважением и защитой прав человека, а также права оппозиции (тех, кто в данный момент остался в меньшинстве) отстаивать свое мнение и критиковать правительство.

Современная демократия включает в себя совокупность демократических институтов, процедур и ценностей, обеспечивающих устойчивость политической системы. Перечислим основные признаки, характеризующие демократический режим.

Суверенитет народа - признание этого принципа означает, что народ является источником власти, именно он выбирает своих представителей власти и периодически их сменяет.

Периодическая выборность основных органов власти позволяет обеспечить четкий легитимный механизм преемственности власти. Государственная власть рождается из честных демократических выборов, а не посредством военных переворотов и заговоров. Власть выбирается на определенный и ограниченный срок.

Всеобщее, равное и тайное избирательное право. Выборы предполагают наличие реальной соревновательности различных кандидатов, альтернативность выбора, реализацию принципа: один гражданин - один голос.

Конституция, закрепляющая приоритет прав личности над государством и обеспечивающая одобренный гражданами механизм разрешения споров между личностью и государством.

Принцип разделения властей (на законодательную, исполнительную и судебную) в построении государственного аппарата.

Наличие развитой системы представительства (парламентаризма).

Гарантия основных прав человека. Политологи выделяют три группы прав, с которыми ассоциируется рост гражданственности: гражданские (равенство всех граждан перед законом, свобода слова, вероисповедания, свобода менять местожительство); политические (право избирать и быть избранным, свобода голосования, право создавать свои организации); социальные (право человека на минимальный стандарт благополучия, право иметь обеспеченные условия жизни и гарантии социальной защиты). Социальные права реализуются государством через социальные программы. Личные и групповые свободы защищены независимой, внепартийной судебной властью. Рассматривая перспективы развития демократии, ряд авторов указывают на актуализации в будущем требований гарантий равенства в сфере экологии.

Политический плюрализм (от латpluralie - множественный), позволяющий легально действовать не только политическим и общественным движениям, поддерживающим политику правительства, но и оппозиционным партиям и организациям.

Свобода выражения политических суждений (идеологический плюрализм) и свобода формирования ассоциаций, движений дополняется многообразием различных источников получения информации, независимыми СМИ.

Демократическая процедура принятия решений: выборы, референдумы, парламентское голосование и др.

Решения принимаются большинством при уважении права меньшинства проявлять несогласие. Меньшинство (оппозиция) имеет право выступать с критикой в адрес правящей власти и выдвигать альтернативные программы.

Разрешение конфликтов мирным путем.

Либерализм современной демократии может быть пояснен с помощью выявления универсальных характеристик демократического устройства, каждая из которых иллюстрирует свободу возникновения и волеизъявления оппозиции. А. Пшеворский выделил шесть таких характеристик.

1. Существование и организация конфликтующих интересов, означающие, в частности, что: а) для защиты своих интересов могут формироваться самые различные группы; б) эти группы имеют гарантированный доступ к политическим институтам; в) соблюдавшие правила, но потерпевшие поражение участники игры не лишаются права на ее продолжение.

2. Развитие и разрешение конфликтов осуществляется в согласии с правилами, которые определены заранее, являются ясными и доступными для всех участников. В этих правилах определяются: а) особенности допуска к процедуре политического участия; б) возможные направления деятельности, совокупность которых представляет собой признаваемые стратегии поведения; в) критерий, позволяющий ограничить сферу действия конфликта.

3. Некоторые направления действий исключены в качестве возможных стратегий, как например, постоянное обращение к использованию физической силы. Использование силы регулируется правилами, специально предусматривающими те случаи, в которых это может допускаться. Тем не менее физическая сила все же может быть использована, поэтому демократии могут испытывать чувство страха перед лицом возможности приобретения этой силой статуса независимости.

4. Как и любая иная система, демократия стремится к стабилизации отношений, возникающих между действиями различных групп и результатами этих действий. Итогом этого стремления оказывается переплетение защищаемых различными акторами стратегий. Но специфика демократии заключается в том, что здесь каждая группа обладает возможностью самостоятельного выбора стратегии, каждая из которых имеет индивидуальные и вполне осязаемые последствия.

5. Поскольку каждый индивидуальный и коллективный участник имеет право выбора стратегий, ведущих к различающимся последствиям, результаты конфликта в условиях демократии до известной степени разнонаправлены. Нельзя сказать заранее, какой будет позиция участников в различных типах социальных отношений, включая и производственные. В условиях демократии капиталисты далеко не всегда одерживают победу в конфликтах; им приходится вести постоянную борьбу для защиты собственных интересов. Одержать победу раз и навсегда оказывается невозможным. Даже занимаемое в политической системе положение не является гарантией преуспевания в будущем. Такое положение может обеспечить определенные преимущества в электоральной конкуренции, но не является достаточным, чтобы обеспечить перевыборы в будущем.

6. Результаты демократических конфликтов не просто разнонаправлены. Они непредсказуемы, поскольку демократия предоставляет возможность реализации интересов каждой политической группе. Исходя из распределения экономических, идеологических и иных ресурсов, демократическое устройство определяет, у каких из этих интересов существуют наибольшие шансы быть удовлетворенными, у каких — средние, а какие — удовлетворить будет почти невозможно.

В современных демократических режимах важную роль играет стабильность. И важнейшим условием стабильности является — наличие в его распоряжении достаточных материальных и духовно-психологических ресурсов. В этом отношении демократия ничем не отличается от любого иного режима. В то же время специфика демократии заключается в том, что ее ресурсы обладают способностью к самовозобновлению в рамках сложившейся системы институтов. Демократия не избавлена от опасностей, но, достигнув состояния стабильности, ей оказывается по силам задача проведения экономических и социальных реформ без существенного потрясения имеющихся норм и институтов. Один из наиболее распространенных примеров — Соединенные Штаты в эпоху Ф. Рузвельта. "Социально ответственное государство", впервые возникшее в условиях самого "безответственного" в мире государственного устройства, произвело колоссальные перемены в функционировании экономики и самих структурах общественного мнения. Однако система политической демократии при этом не только сохранилась в своих основах, но и получила новый толчок для последующего развития.

Среди условий стабильности демократии правомерно выделить внутренние (экономические и социокультурные факторы, фактор лидерства) и внешние. К внешним условиям демократической стабильности вполне правомерно отнести наличие такого окружения, которое исключало бы или сводило к минимуму возможности вмешательства в целях разрушения существующей политической системы. В зависимости от размеров и ресурсов страны, не связанных с характером политической системы и позволяющих ей противостоять потенциальному агрессору, как относительно благоприятные могут рассматриваться самые различные условия. Небольшие по своему размеру и ресурсам страны европейской демократии чувствовали себя относительно комфортно в условиях сложившегося во время "холодной войны" баланса сил мировых держав. Наоборот сегодня такие страны, как Австрия и Германия, оказавшиеся в окружении модернизирующихся посткоммунистических стран, значительно в меньшей степени застрахованы от пограничных конфликтов, вспышек национализма и многих иных проявлений нестабильности.

Экономические условия могут отслеживаться по самым различным критериям. Это и показатель ВВП и социально-экономическое расслоение и рыночная организацию экономики и многие другие экономические факторы. И хотя демократия отнюдь не является синонимом капитализма, утверждение что капитализм необходимое условие демократии применительно, и представляется корректным.

Конечно в реальной действительности немало обществ, как например, южнокорейское, или не так давно южноафриканское, которые могут соединять капитализм с недемократическими политическими системами. Но важно подчеркнуть, что капитализм "родственен" демократии, ибо, как и демократия, ограничивает абсолютизм государственной власти, творит собственную "негосударственную" реальность, укрепляя позиции автономных хозяйственных субъектов. Наоборот, социалистическая экономика, как показывает опыт, органически чужда демократии и чаще всего сопровождается диктатурой, будь то "диктатура пролетариата" или "авангардной партии".

Еще более сложной предстает зависимость стабильности демократии от социокультурных условий. Сама капиталистическая экономика, как показывают, начиная от М. Вебера, многочисленные исследования, функционирует значительно менее продуктивно, если отсутствует соответствующий для этого культурно-этический фундамент. Таким фундаментом не обязательно должен быть протестантизм, как полагал Вебер, однако ряд компонентов является для него обязательным. Такими компонентами могут быть как активизм, рациональная склонность к инновациям и самодисциплина. Несомненно, что способствуя экономической эффективности, социокультурные установки оказывают свое, и достаточно мощное, влияние и на прочность политических, в частности, демократических институтов.

И социально-экономические, и социокультурные условия принципиально важны для нормального функционирования демократии. В то же время было бы неверным переоценивать их значение, ибо здесь огромная роль может принадлежать компетентному лидерству. Подчеркивающие значение этого фактора исследователи, такие, как А. Лейпьярт, Д. Рустоу, А. Пшеворский, полагают, что сосредоточенность на социальных условиях способна стать помехой в выявлении целого спектра практических возможностей, связанных с разработкой правильной стратегии и искусством ее проведения в жизнь. Конфронтационный стиль политического лидера, его неспособность и нежелание видеть дальше сегодняшнего дня, отсутствие политической воли играют важнейшую роль в дестабилизации даже тех демократических устройств, которые покоятся на сравнительно прочном экономическом и социокультурном фундаменте.

2.1.1 Современные модели демократии

На ряду с выше сказанным не стоит забывать и про современные модели демократии.

Либеральная демократия, сущность которой заключена в приоритете интересов личности и отделении их от государственных интересов. Социально-экономическими и идейно-политическими предпосылками возникновения либеральной демократии были развитие рыночных отношений, идеологическая и политическая секуляризация, становление национальных государств. В этой теории выделяются следующие основные черты.

Народ, как субъект общественных отношений, отождествляется с собственниками. Источником власти признается отдельная личность, а ее права имеют приоритет над законами государства. Права личности закрепляются в конституции и защищаются независимым от государства судом, поэтому в государствах либеральной демократии господствует прецедентное право.

Свобода трактуется не как активное участие в политике, а как отсутствие ограничений и принуждений, вмешательства со стороны государства и других индивидов в сферу собственных интересов граждан. Гарантами такой свободы являются общественные институты всестороннего обеспечения прав личности. Власть конструируется на основе принципа разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви, которые противопоставлены друг другу. Она функционирует на базе системы сдержек и противовесов в целях эффективного предотвращения злоупотреблений любой из ветвей своими полно­мочиями.

Право меньшинства обеспечивается ограничением компетенции большинства лишь в определенной сфере общенациональных интересов. Меньшинство вправе отстаивать свое мнение даже вопреки принятому большинством решения, но только в рамках соответствующих законов или судебных прецедентов.

Значительное место в современных демократических теориях занимает концепция партиципаторной демократии (англ, participate — участвовать), которую разработали современные политологи Кэрол Пейтман, Крофорд Макферсон, Джозеф Циммерман, Норберто Боббио, Питер Бахрах, Бенджамин Барбер и некоторые другие. Суть данной теории является возвращение к классическим идеалам демократии, предполагающим активное участие граждан в обсуждении и принятии решений по главным вопросам общественной жизни. Они считают важнейшим условием демократического участия и его распространения социальное равенство: принцип участия должен относиться и к негосударственным общественным институтам, где люди прямо выражают свою волю, в первую очередь к трудовым коллективам, трактуя ее, в частности, как самоуправление граждан. Свобода, равное право на саморазвитие могут быть достигнуты только в партиципаторном обществе, которое совершенствует чувство политической эффективности и способствует проявлению заботы о коллективных требованиях. В таком обществе граждане хорошо информированы, заинтересованы в своей высокой активности в общественной жизни.

Демократия участия, таким образом, понимается как прямое правление образованных граждан. Граждане – это не просто частные индивиды, действующие в частной сфере, а хорошо информированные общественные граждане, отдалившиеся от своих исключительно частных интересов настолько, насколько общественная сфера отдалена от частной. Демократия – это не столько правление народа или правление масс, сколько правление образованных граждан.

Необходимость политической активности большинства граждан в партиципаторной модели объясняется тем, что снижение уровня их участия в итоге придет к "тирании меньшинства" (элиты). Противостоять авторитарному давлению сверху способна лишь сильная власть снизу. В этом случае благо народа может быть достигнуто только при обеспечении всеобщего равенства, которое заключается в том, что все граждане обязательно ежедневно занимаются принятием решений, а не только имеют равные возможности участия.

В партиципаторной модели политическое участие рассматривается не как средство для достижения какой-либо цели. Оно само является целеполаганием, т.е. содержит цель в себе, ибо только по-современному понятое участие благоприятствует интеллектуальному и эмоциональному развитию граждан. Немаловажно и то, что с обычных для либеральных теоретиков позиций индивидуализма, опирающегося на собственность, политический процесс чаще всего рассматривается как жесткая борьба конкурентов за недостающие им материальные блага. Если же проанализировать эту проблему с точки зрения развития и реализации человеческих способностей, то справедливость распределения материальных благ — лишь средство для достижения более значимого блага позитивной свободы. Активная вовлеченность граждан в демократический процесс является одновременно и условием, и выражением этой свободы.

Таким образом, участие выполняет две функции: во-первых, защищает граждан от навязанных сверху решений; во-вторых, является механизмом самосовершенствования человека.

Сторонники элитарной модели демократии делят общество на правящее меньшинство — элиту и невластвующее большинство — массу. Масса не интересуется политикой, не обладает необходимыми знаниями и полной информацией, не умеет принимать правильные решения, поэтому она добровольно передает элите право руководить политическим процессом. Политическое участие массы ограничено выборами вследствие того, что большинство граждан иррационально, некомпетентно и имеет неустойчивые предпочтения. К тому же рост гражданского участия ведет к подрыву стабильности и эффективности, достижение которых является едва ли не главной целью демократии.

Родоначальником элитарной концепции демократии является Йозеф Шумпетер. В качестве условий успеха демократического метода известный политический мыслитель выделяет четыре: во-первых, высокое качество человеческого материала, избираемого во властные структуры; во-вторых, ограничение сферы действия политического решения, которое определяется качеством людей, входящих в правительство, типом политического механизма и общественным мнением; в-третьих, возможность контроля со стороны демократического правительства бюрократии во всех сферах государственной деятельности; в-четвертых, наличие демократического самоконтроля, под которым понимается высокая компетентность руководителей, учет мнения оппозиции и большую степень добровольной самодисциплины.

Й.Шумпетер подчеркивает важность принятия решений опытной и компетентной элитой при ограниченном контроле со стороны граждан. Функция граждан заключается в выборе-отзыве правительства или в избрании посредников для этой цели. В соответствии с демократическим методом к власти приходит партия, получившая наибольшую поддержку избирателей. Выборы — лишь средство, которое заставляет элиту ощутить свою ответственность за политические решения.

Соревнование между потенциальными лидерами — отличительный признак элитарной демократии, при которой все (но только в принципе) свободны конкурировать друг с другом на выборах, поэтому нужны определенные гражданские права. Единственный тип участия, доступный простым людям — в избирательном процессе, так как все другие способы участия станут попыткой контроля над властью с их стороны и могут привести к отрицанию роли лидерства. В период между выборами избиратели должны уважать разделение труда между элитой и обществом и понимать, что до следующих выборов им не стоит заниматься политикой. В этой модели демократии большинство (масса) при минимальных затратах (политическом участии исключительно в выборах) получает максимальную отдачу (элита принимает правильные решения).

Элитарная теория допускает возможность определенной социальной мобильности, позволяющей неэлитарным группам стать элитами. Элитаризм не означает, что обладающие властью постоянно находятся в конфликте с массами или что они всегда достигают своих целей за счет интересов общества и это не заговор с целью подавления масс.

На основе модели конкурентного элитизма Энтони Даунс разработал экономическую теорию демократии, построенную на основе сформулированного им положения о том, что каждый человек с помощью рациональной деятельности в состоянии добиться максимальной личной пользы. Он предложил следующую концепцию: соперничество на выборах создает своего рода политический рынок, где политиков можно представить как предпринимателей, стремящихся получить власть, а избирателей - как потребителей, голосующих за ту партию, политическая линия которой лучше всего отражает их предпочтения. По Даунсу, система открытых и состязательных выборов гарантирует демократичность тем, что отдает власть в руки партии, философия, ценности и политика которой более всего соответствуют предпочтениям численно наиболее сильной группы избирателей.

Основные положения экономической демократии нашли свое отображение в рыночной теории демократии. Рыночная теория демократии основана на законах рыночной экономики путем экспансии этих законов и обычаев на все сферы, не только экономические, но и на социально-политические отношения.

Поэтому рыночной демократией называют демократию, при которой различные социальные блага рассредоточиваются между социальными группами, с тем, чтобы индивид, имеющий низкий показатель доступа к одним социальным благам, мог компенсировать этот дефицит доступом к другим благам.

Рыночная демократия построена на принципе декомпозиции социального неравенства. Этот принцип состоит в том, чтобы в обществе не допускалась поляризация по способу и объёмам потребления социальных благ – богатства, доходов, власти, престижа, уровня образования, льгот и привилегий. Поэтому эти блага распределяются между различными социальными группами. Такой принцип призван сглаживать остроту социального неравенства, препятствовать созданию статусной поляризации общества, его очевидному разделению на бедных и богатых.

Рыночная демократия тесно связана с рыночным способом функционирования экономики и предполагает идентичные законы в механизме распределения социальных благ. Наиболее типичным представителем рыночной демократии являются США. Так, бывший президент США Билл Клинтон назвал современную западную демократию рыночной.

Существенный вклад в развитие теории современной демократии внес американский политолог Аренд Лейпхарт, предложивший идею консоциальной (сообщественной) демократии, под которой понималось "сегментарный плюрализм", включающий все возможные в многосоставном обществе линии разделения, плюс демократия согласия. Большинство современных обществ являются многосоставными, характеризующимися "сегментарными различиями", которые могут иметь религиозную, идеологическую, языковую, региональную, расовую или этническую природу. Группы населения, выделяемые на основе указанных различий, американский политолог назвал сегментами многосоставного общества. Для такого общества в качестве важнейшей характеристики выступает политическая стабильность, включающая в себя такие понятия, как поддержание системы, гражданский порядок, легитимность и эффективность. К важнейшим характеристикам демократического режима относятся высокая вероятность сохранения качества демократичности и низкий уровень насилия, применяемого к обществу.

Данную модель демократии А.Лейпхарт определял через четыре характерных элемента:

- осуществление власти большой коалицией политических лидеров всех значительных сегментов многосоставного общества, что предполагает, прежде всего, создание коалиционного правительства с участием всех партий, представляющих основные слои общества;

- пропорциональность как главный принцип политического представительства, распределения постов в государственном аппарате и средств государственного бюджета;

- взаимное вето или правило "совпадающего большинства", выступающие как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшинства, что предполагает при принятии окончательного решения не обычное, а квалифицированное большинство (в две трети или три четверти голосов), что давало бы представителям меньшинств дополнительные шансы на защиту своих интересов;

- высокая степень автономности каждого сегмента в управлении своими внутренними делами.

В современное время достаточно распространена концепция плюралистической демократии, в которой в качестве приоритетеного выступает положение о том, что государство является демократическим лишь при наличии множества организаций либо автономных групп, участвующих в осуществлении власти. Возникновение идей политического плюрализма было связано с усложнением социальной структуры зрелого капиталистического общества, формированием многопартийных систем в промышленно развитых странах.

Под понятием "плюралистическая демократия" Э.Хейвуд понимает демократическую систему, основанную на выборах в представительные органы; причем в предвыборной гонке должны участвовать несколько партий. Более конкретно, этот термин относится к демократическому правлению, при котором общественные запросы формулируются группами лиц, объединенных общими интересами. В таком виде плюралистическая демократия может рассматриваться как альтернатива парламентарной демократии и любой форме мажоритаризма. Условия, при которых плюралистическая демократия функционирует должным образом, следующие:

- факт распределения политической власти между соперничающими группами; особенно важно отсутствие привилегированных групп;

- высокий уровень внутренней ответственности, при котором лидеры политических групп подотчетны их рядовым членам;

- нейтральный аппарат правительства, внутренне достаточно структурированный, чтобы предоставить политическим группам поле для непосредственной политической деятельности.

С развернутым обоснованием идеала плюралистической демократии выступил Гарольд Ласки – видный деятель и теоретик лейбористской партии Великобритании. Он сформулировал такие понятия, как плюралистическая теория государства и политический плюрализм, которые были восприняты последующими сторонниками концепции и употребляются ныне в качестве ее наименований.

В плюралистической концепции политика рассматривается как конфликт групп интересов в поле их политической борьбы, где решения принимаются на основе компромисса ради удовлетворения максимального объема интересов. По сути дела такая демократия представляется не как власть народа, а как власть с согласия народа. Для плюралистов основное предназначение демократии — защита требований и прав меньшинств.

Образование политической воли в плюралистическом обществе происходит в открытом столкновении различных интересов, при котором нужен только минимум общих взглядов. Учитывая многообразие мнений и социальных конфликтов, невозможно принять абсолютно справедливое для всех решение. Поэтому основа для согласия — принцип большинства, однако не должна возникнуть его диктатура, нарушающая демократические правила игры и покушающаяся на неотъемлемые права человека, ибо от ошибок не застраховано и большинство.

Для выражения своих требований, поддержки либо протеста люди создают организации и группы. Плюралисты исходят из того, что ни одна из групп интересов не может доминировать в политическом процессе, так как не представляет мнения всего общества; следовательно, концентрация власти недопустима. Вместе с тем интересы каждого гражданина очень редко сводятся к какому-нибудь одному, а это препятствует расколу общества на непримиримо враждебные группировки.

Главная характеристика модели плюралистической демократии — соревнование между партиями во время выборов и возможность групп интересов (или давления) свободно выражать свои взгляды — устанавливает надежную связь между управляющими и управляемыми. Несмотря на известную удаленность данной системы властвования от идеала народного самоуправления, ее сторонники полагают, что она обеспечивает достаточный уровень ответственности для того, чтобы именоваться демократичной. Плюралисты считают, что гражданам не обязательно выражать свое мнение — за них это сделают группы интересов, причем намного эффективнее, а нужное представительство будет достигнуто даже без активности граждан. В этой модели граждане как бы дважды представлены: выборными лицами и лидерами групп и организаций, отстаивающих гражданские интересы. Политики должны быть ответственными, ибо они стре­мятся удовлетворить требования групп интересов в надежде на получение еще большей поддержки электората.

Наиболее влиятельным представителем теории политического плюрализма является американский политолог Роберт Даль, который предложил (совместно с Чарльзом Линдбломом) использовать для обозначения институциональных решений демократии понятие "полиархии", буквально означающее "власть многих" в отличие от "демократии" - "власти всех".

Полиархия - политический порядок, отличающийся в самом общем виде двумя масштабными характеристиками: гражданские права предоставлены сравнительно высокой доле взрослых, а сами эти права позволяют проявлять несогласие и путем голосования смещать высших должностных лиц в управлении. Этот политический порядок опирается на семь основных институтов, которые должны действовать все вместе, чтобы система могла быть признана именно полиархией.

1. Контроль над правительственными решениями, касающимися политического курса, конституционно закреплен за выборными должностными лицами.

2. Выборные должностные лица определяются и мирно смещаются в ходе сравнительно частых, справедливых и свободных выборов, при которых принуждение вполне ограничено.

3. Практически все взрослое население имеет право участвовать в этих выборах.

4. Большая часть взрослого населения также имеет право выступать в качестве кандидатов на официальные должности, за которые идет соревнование на этих выборах.

5. Граждане имеют эффективно обеспечиваемые права на свободное самовыражение, особенно политическое, включая критику должностных лиц, действий правительства, преобладающей политической, экономической и социальной системы и господствующей идеологии.

6. Они также имеют свободный доступ к альтернативным источником информации, не находящейся под монопольным контролем правительства или любой другой единичной группы.

7. Наконец, они имеют эффективно обеспечиваемое право образовывать самостоятельные ассоциации и вступать в них, включая политические объединения, такие, как политические партии и группы интересов, стремящиеся влиять на правительство, используя для этого конкуренцию на выборах и другие мирные средства.

Полная полиархия — это система XX века. Несмотря на то, что некоторые институты полиархии возникли в некоторых англосаксонских странах и странах континентальной Европы в XIX веке, ни в одной стране демос не стал инклюзивным (распространяющимся на другие государства) вплоть до XX века.

В середине 1970-х гг. возникла новая особенность интерпретации политической действительности развитых демократий, которые, по мнению исследователей, не в полной мере объяснялись господствующей плюралистической моделью, применяемой для характеристики взаимоотношений между государством и обществом. Речь идет о неокорпоративизме, или либеральном корпоративизме. Неокорпоративизм — тенденция, наблюдаемая в западных полиархиях. Ее основная черта - предоставление группе лиц, имеющей общие интересы, привилегированного и законного доступа к процессам формирования политического курса. К неокорпоративистским государствам были отнесены Австрия, Финляндия, Норвегия, Швеция и другие. Прямое привнесение экономических интересов в государственное управление во многом шло от общего сдвига государства в сторону управления и регулирования экономики. По мере того как государство стремилось к прямому управлению экономической жизнью и обеспечению все более широкого круга услуг, оно осознавало и необходимость каких-то институциональных схем, в рамках которых различные категории общества сотрудничали бы друг с другом и вместе поддерживали бы общую экономическую стратегию страны. В тех же странах, где целью было сократить государственное вмешательство в экономическую жизнь и расширить роль рынка от корпоративизма отказывались.

Длительное существование неокорпоративистских институтов на общенациональном и макроэкономическом уровнях имело позитивные следствия: рост управляемости населения, падение забастовочной активности, сбалансированность бюджета, повышение эффективности финансовой системы, снижение уровня инфляции, сокращение безработицы, уменьшение нестабильности в рядах политических элит. Страны, шедшие по пути корпоративизма, становились более управляемыми, что, правда, не делало их более демократическими. В противоречие с демократией входили такие черты корпоративизма как подмена индивидов, являющихся основными участниками политической жизни, организациями; рост влияния профессиональных представителей специализированных интересов в ущерб гражданам, обладающим более общими интересами; предоставление отдельным ассоциациям привилегированного доступа к процессу принятия решений; возникновение организационных иерархий, подрывающих автономию местных и более специализированных организаций.

Однако, по мере исследования неокорпоративизма оценки его влияния на демократию стали изменяться. Многие из корпоративистских стран остаются демократическими в том смысле, что в них в полном объеме сохраняются гражданские свободы, дается самое широкое определение понятия "гражданства", регулярно проводятся состязательные выборы, исход которых не предрешен заранее, органы власти ответственны за свои действия и осуществляют политику, учитывающую требования народа. Более того, стало очевидно, что корпоративистские порядки существенным образом изменяют условия, определяющие возможности соперничающих групп интересов влиять на государственные структуры. Спонтанные, добровольные отношения, характерные для плюралистической демократии, лишь кажутся свободными, на деле порождая большее неравенство доступа к органам власти. Корпоративизму присуща тенденция к более пропорциональному распределению ресурсов между организациями, охватывающими широкие категории интересов и обеспечению, по крайней мере, формального равенства доступа к принятию решений.

Модель легальной демократии во многом представляет собой возврат к протективной демократии, которая рассматривает демократия как средство, которым люди могли бы оградить себя от чрезмерного вмешательства правительства в их жизнь с ее основопологающим принципом "laisser faire". Авторы данной теории (Р. Нозик, Ф. Хайек) выступают за отделение государства от гражданского общества и принципы правового государства. Однако главное в демократии, по мнению легалистов, заключается в минимизации роли государства и создании максимального простора для индивидуальной свободы и развития свободных рыночных отношений. Именно на это и должна быть направлена власть закона, которая стоит выше как государства, так и воли большинства. Поэтому бюрократическое регулирование, по мнению Ф.Хайека, должно быть сведено к минимуму, а деятельность различных заинтересованных групп – жестко ограничена. При этом легалисты практически отрицают любые формы социальной демократии, ограничивая ее только политико-правовой сферой.

Во второй половине XX в. эта концепция легла в основу идеологической и практической деятельности движения "новых правых", которое ознаменовалось весьма своеобразной критикой демократизма. Они заговорили об опасности "демократической перегрузки" общества - паралича политической системы под воздействием чрезмерного для нее группового и электорального давления. При этом серьезной критике подвергся и корпоративизм, так как теоретики "новых правых" - убежденные сторонники свободного рынка, полагающие, что экономика лучше всего работает тогда, когда правительство оставляет ее в покое. Корпоративизм в этом свете обнаруживает ту опасность, что он политически усиливает экономические фракции общества, позволяя им предъявлять правительству бесконечные требования - увеличить оплату труда, инвестиции в общественный сектор экономики, субсидии и так далее; результатом становится господство тех групп, у кого "есть нужные связи". Все это, согласно "новым правым", влечет за собой одно - безостановочное движение к государственному вмешательству, а следовательно, и экономическому застою.

Перегрузку управления" можно рассматривать и как одно из следствий электорального процесса. Речь идет о том, что в ходе электорального процесса политики, борясь за власть, дают электорату все менее и менее выполнимые обещания, что может привести к катастрофичным результатам. Согласно Бриттену, экономические последствия "необузданной демократии" — это всегда высокий уровень инфляции, подталкиваемый вверх ростом государственных долгов, и все более тяжелое налоговое бремя, подрывающее предпринимательскую инициативу и экономический рост в целом. Теоретики "новых правых" поэтому склонны видеть в демократии не более средство защиты от возможного правительственного произвола, но никак не средство для социальных преобразований. Эти идеи были также использованы известными политическими лидерами Р. Рейганом и М. Тэтчер при выработке их экономической и социальной политики.

Интегральную форму демократии, или технодемократию, предлагает канадский философ Марио Бунге, ищущий "третий путь" в противоположность и капитализму, и социализму. Он полагает, что новый строй должен быть основан на науке. Эта форма должна расширить современную политическую демократию в плане народного представительства и соучастия в политическом процессе. Этот строй также должен повлиять на экономическую жизнь, повысив роль кооперативной собственности и самоуправления. В области культурной жизни должна увеличиться культурная автономия и доступ к образованию на протяжении всей жизни.

Средствами для достижения этой формы демократии Марио Бунге считает просвещенное правление народа в лице его достойного представителя, а также привлечение широкого круга экспертов. Иными словами, канадский политолог утверждает достижение всеобщего равенства посредством кооперативной соб­ственности и самоуправления.

Марио Бунге характеризует предложенную им модель демократии следующими основными признаками:

Во-первых, интегральная технодемократия предлагает не полное, а квалифицированное равенство, то есть комбинацию эгалитарности и меритократии, которая основана на трех принципах, а именно:

а) социалистическом "от каждого по способности, каждому по труду";

б) локковском принципе законного владения плодами своего труда;

в) принципе Роулза – единственно справедливо то неравенство в распределении товаров и услуг, которое удовлетворяет каждого.

Во-вторых, интегральная демократия предполагает соединение кооперации и конкуренции.

В-третьих, она предполагает централизованную координацию сообществ посредством создания федераций и государств, в конечном счете, Мирового правительства, к созданию которого якобы стремится Западный мир.

В-четвертых, она предусматривает создание малых и более слабых государств, чем когда бы то ни было, ибо хорошо устроенное общество не нуждается в большом правительстве: за него негласно правит Всемирное Тайное Правительство.

В-пятых, в интегральной демократии должна раскрыться полная свобода личности в безнормативном обществе безнациональных людей.

Описанную систему демократии, по мнению Марио Бунге, можно легко внедрить в бывших социалистических странах, поскольку там нет "значительного класса капиталистов".

Новую форму демократии – информационную демократию - предложил французский политик и политолог Мишель Рокар, который считает сердцевиной демократии реальность взаимосвязей между выборными лицами, средствами массовой информации и избирателями. Не вдаваясь в существо того, что представляет собой демократия в целом как власть большинства, Мишель Рокар сосредоточивается на частном аспекте общественно-политических отношений, где, по его мнению, происходит становление новой и действенной формы демократии, свидетелями рождения которой мы являемся.

Новизна этой формы демократии состоит в том, что её составляющими выступают всеобщее избирательное право и свободная информация. При этом соблюдается условие, что обе составляющих применяются честно, без манипуляций и политического обмана политтехнологов. Естественно, что народ может реализовать свое право выбора только в условиях свободного распространения информации, когда отсутствуют политические запреты и политический террор. Если ранее демократия строилась почти исключительно на избирательных бюллетенях, то теперь между избирателем и его актом выбора находится ин­формация.

Информация напрямую определяет демократическое действие граждан. Не случайно средства массовой информации стали называть не иначе, как "четвёртой властью". Поэтому новая форма демократии представляется Мишелю Рокару весьма современной формой организации общества и государственного правления.

2.2 Авторитарные режимы

Авторитаризм обычно характеризуется как тип режима, который занимает промежуточное положение между тоталитаризмом и демократией. Однако подобная характеристика не указывает на сущностные признаки явления в целом, даже если четко вычленить в нем черты тоталитаризма и демократии.

Сущностно значимым при определении авторитаризма является характер отношений власти и общества. Эти отношения построены больше на принуждении, чем на убеждении, хотя режим либерализирует общественную жизнь, и уже не существует четко разработанной руководящей идеологии. Авторитарный режим допускает ограниченный и контролируемый плюрализм в политическом мышлении, мнениях и действиях, мирится с наличием оппозиции.

Авторитарный режим — государственно-политическое устройство общества, в котором политическая власть осуществляется конкретным лицом (классом, партией, элитной группой и т.д.) при минимальном участии народа. Авторитаризм присущ власти и политике, но основания и степень его различны. В качестве определяющих могут выступать природные, прирожденные качества политического лидера ("авторитарной", властной личности); разумные, рациональные, оправданные ситуацией (необходимостью особого рода, например, состоянием войны, общественного кризиса и т.п.); социальные (возникновение социальных или национальных конфликтов) и т.д., вплоть до иррациональных, когда авторитаризм переходит в его крайнюю форму - тоталитаризм, деспотизм, создание особо жестокого, репрессивного режима. Авторитарным является всякое навязывание воли власти обществу, а не принятое добровольно и осознанное повиновение. Объективные основания Авторитаризм могут быть связаны с активной преобразовательной деятельностью власти. Чем меньше таких оснований и бездеятельнее власть, тем очевиднее выступают субъективные, личные основания авторитаризма.

В самом общем виде за авторитаризмом закрепился облик системы жесткого политического правления, постоянно использующей принудительные и силовые методы для регулирования основных социальных процессов. В силу этого важнейшими политическими институтами в обществе являются дисциплинарные структуры государства: его силовые органы (армия, полиция, спецслужбы), а равно и соответствующие им средства обеспечения политической стабильности (тюрьмы, концентрационные лагеря, превентивные задержания, групповые и массовые репрессии, механизмы жесткого контроля за поведением граждан). При таком стиле властвования оппозиция исключается не только из сферы принятия решений, но и из политической жизни в целом. Выборы или другие процедуры, направленные на выявление общественного мнения, чаяний и запросов граждан, либо отсутствуют, либо используются сугубо формально.

Блокируя связи с массами, авторитаризм (за исключением своих харизматических форм правления) утрачивает возможность использования поддержки населения для укрепления правящего режима. Однако власть, не опирающаяся на понимание запросов широких социальных кругов, как правило, оказывается неспособной создавать политические порядки, которые выражали бы общественные запросы. Ориентируясь при проведении государственной политики только на узкие интересы правящего слоя, авторитаризм использует в отношениях с населением методы патронирования и контроля над его инициативами. Поэтому авторитарная власть способна обеспечить лишь принудительную легитимность. Но столь ограниченная в своих возможностях общественная поддержка сужает для режима возможности политического маневра, гибкого и оперативного управления в условиях сложных политических кризисов и конфликтов.

Устойчивое игнорирование общественного мнения, формирование государственной политики без привлечения общественности в большинстве случаев делают авторитарную власть неспособной создать какие-либо серьезные стимулы для социальной инициативы населения. Правда, за счет принудительной мобилизации отдельные режимы могут в короткие исторические периоды могут вызывать к жизни высокую гражданскую активность населения. Однако в большинстве случаев авторитаризм уничтожает инициативу общественности как источник экономического роста и неизбежно ведет к падению эффективности правления, низкой хозяйственной результативности власти.

Узость социальной опоры власти, делающей ставку на принуждение и изоляцию общественного мнения от центров власти, проявляется и в практическом бездействии идеологических инструментов. Вместо систематического использования идеологических доктрин, способных стимулировать общественное мнение, обеспечивать заинтересованное участие граждан в политической и социальной жизни, авторитарно правящие элиты в основном используют механизмы, направленные на концентрацию своих полномочий и внутриэлитарное согласование интересов при принятии решений. В силу этого главными способами согласования интересов при выработке государственной политики становятся закулисные сделки, подкуп, келейный сговор и другие технологии теневого правления.

Дополнительным источником сохранения такого типа правлений является использование властями определенных особенностей массового сознания, менталитета граждан, религиозных и культурно-региональных традиций, которые в целом свидетельствуют о достаточно устойчивой гражданской пассивности населения. Именно массовая гражданская пассивность служит источником и предпосылкой терпимости большинства населения к правящей группировке, условием сохранения ее политической устойчивости.

Однако систематическое применение жестких методов политического управления, опора властей на массовую пассивность не исключают определенной активности граждан и сохранения их объединениям некоторой свободы социальных действий. Свои (пусть скромные) прерогативы и возможности влияния на власть и проявления активности имеют семья, церковь, определенные социальные и этнические группы, а также некоторые общественные движения (профсоюзы). Но и эти социальные источники политической системы, действующие под жестким контролем властей, не способны породить сколько-нибудь мощные партийные движения, вызвать массовый политический протест. В подобных системах правления существует скорее потенциальная, чем реальная оппозиция государственному строю. Деятельность оппозиционных групп и объединений больше ограничивает власть в установлении ею полного и абсолютного контроля за обществом, нежели пытается реально корректировать цели и задачи политического курса правительства.

Руководство различными сферами жизни общества при авторитаризме не столь тотально, нет строго организованного контроля над социальной и экономической инфраструктурами гражданского общества, над производством, профсоюзами, учебными заведениями, массовыми организациями, средствами массовой информации. Автократия не требует демонстрации преданности со стороны населения, как при тоталитаризме, ей достаточно отсутствия открытого политического противостояния. Однако режим беспощаден к проявлениям реальной политической конкуренции за власть, к фактическому участию населения в принятии решений по важнейшим вопросам жизни общества, поэтому авторитаризм подавляет основные гражданские права.

Для того, чтобы сохранить неограниченную власть в своих руках, авторитарный режим производит циркуляцию элит не путем конкурентной борьбы на выборах, а кооптацией (волевым введением) их в руководящие структуры. В силу того, что процесс передачи власти в подобных режимах происходит не путем установленных законом процедур замены руководителей, а насильственно, эти режимы не являются легитимными. Однако, даже несмотря на то что они не опираются на поддержку народа, это не мешает им существовать в течение длительного времени и достаточно успешно решать стратегические задачи.

В обобщенном виде наиболее характерными чертами авторитарных режимов являются следующие:

— сосредоточение власти в руках одного человека или группы. Носителем власти может быть харизматический лидер, монарх или военная хунта. Как и при тоталитаризме, общество отчуждено от власти, отсутствует механизм ее преемственности. Элита формируется путем назначения сверху;

— права и свободы граждан ограничены главным образом в политической сфере. Законы преимущественно на стороне государства, а не личности;

— в обществе доминирует официальная идеология, но проявляется терпимость по отношению к другим идейным течениям, лояльным к правящему режиму;

— политика монополизируется властью. Деятельность политических партий и оппозиции запрещена или ограничена. Профсоюзы подконтрольны власти;

— государственный контроль не распространяется на неполитические сферы — экономику, культуру, религию, частную жизнь;

— обширный государственный сектор жестко регламентируется государством. Как правило, он функционирует в рамках рыночной экономики и вполне уживается с частным предпринимательством. Экономика может быть как высокоэффективной, так и малоэффективной;

— осуществляется цензура над средствами массовой информации, которым разрешается критика отдельных недостатков государственной политики при сохранении лояльности по отношению к системе;

— власть опирается на силу, достаточную, чтобы в случае необходимости принудить население к повиновению. Массовые репрессии, как при тоталитаризме, не проводятся;

— при положительных результатах деятельности режим может поддерживаться большинством общества. Меньшинство борется за переход к демократии. Гражданское общество может существовать, но зависит от государства;

— режиму свойственны унитарные формы государства с жесткой централизацией власти. Права национальных меньшинств ограничены.

Наш век так и не стал эпохой полного торжества демократии. По-прежнему больше половины населения земного шара живет в условиях авторитарных или тоталитарных диктатур. Последних становится все меньше, практически оставшиеся диктаторские режимы относятся к авторитарным и существуют в странах "третьего мира".

После 1945 года десятки стран освободились от европейского колониализма, и их руководители были полны оптимистических планов быстрого экономического развития и социального прогресса. Некоторые наблюдатели полагали, что иным метрополиям придется кое-чему поучиться у своих бывших колоний. Но вторая половина ХХ в. обернулась скорее трагедией, чем триумфом освободившихся стран. Лишь многим из них удалось достичь политической демократии и экономического процветания. За последние тридцать лет десятки стран "третьего мира" переживали бесконечные серии переворотов и революций, которые подчас бывает трудно отличить друг от друга. На смену одному авторитаризму приходил другой, как это было, например, в Иране, когда в 1979 году вместо шахского режима утвердилась власть Хомейни. В странах "третьего мира" диктатуры доминируют и часто находят там поддержку у большинства населения. Этому способствуют некоторые особенности развития восточных обществ.

К ним относится, во-первых, специфическая роль общины. Политический и культурный опыт стран Азии, Африки и в меньшей степени Латинской Америки не пронизан идеей самостоятельной ценности человеческой жизни, не содержит в себе представления о позитивном значении индивидуальности. Человек мыслится как часть целого, как член определенного общества, нормам которого он должен подчиняться и в мыслях, и в поведении, т. е. коллективное довлеет над личным. Велика и роль разного рода лидеров, которые берут на себя право толкования норм и воплощают в своем лице единство общины, клана и т. п.

Здесь господствуют такие отношения, когда глава общины "опекает" её членов, а за это они обязаны "служить" ему верой и правдой. В таких обществах ориентирами политического поведения служит не мировоззрение, а поведение руководителей общины, клана и т. д. В большинстве стран "третьего мира" политические противники и разделяются в основном по признаку клановости.

Во-вторых, "в третьем мире" значительным весом обладает государство, поскольку гражданское общество еще не развито. Отсутствует мощный средний слой, способный стать опорой демократии и сильной гражданской власти. Возрастает роль исполнительной власти, являющейся консолидирующей силой общества, поскольку оно разделено многочисленными религиозными, этническими, сословными и иными перегородками и ни одна политическая сила в нем не может стать гегемоном. При таком положении дел только государство может мобилизовать все средства для модернизации и ускоренного развития.

Указанные моменты создают предпосылки для авторитарной власти. Почти все попытки приобщения стран "третьего мира", например стран Африки, к демократии путем копирования конституций и политических систем стран-метрополий оказались неудачными. Установившиеся там непрочные "демократии" не были результатом долгой и упорной борьбы самих народных масс за свои права, как это было в Европе.

В конце 50-х-начале 60-х годов, авторитарные режимы, прежде всего военные диктатуры, находили своих сторонников не только в развивающихся странах, но и среди некоторых представителей академической общественности Запада. Ряд политологов и политиков считали, что эти режимы являются наиболее подходящим типом власти для стран, совершающих переход от традиционного к индустриальному обществу. Возлагались надежды на то, что армия как наиболее организованная сила сможет провести все необходимые преобразования "сверху", что она в состоянии противостоять коррумпированным элементам в государственном аппарате и является символом национального единства, поскольку набирается из различных социальных слоев, национальностей и регионов. Некоторые наблюдатели из США и Западной Европы предполагали, что при помощи военных можно легче всего внедрить в освободившихся странах западные экономические и политические принципы.

Действительность оказалась иной. В большинстве африканских и азиатских стран в условиях господства военных авторитарных диктатур армия обнаружила чрезмерную склонность к бюрократизации и организационной рутине. Среди военных процветали коррупция и кумовство. Военные расходы резко увеличивались за счет столь же резкого сокращения средств для проведения необходимых реформ. Военные чаще всего оказывались неспособными создать такие политические институты, в деятельности которых могли бы участвовать представители различных политических течений и сил. Наоборот, они стремились поставить все сферы общественной жизни под собственный контроль. В большинстве случаев не подтвердилась и вера в способность армии стать объединяющим центром разных социальных групп.

Армии не смогли противостоять этническому и конфессиональному расколу, племенным разногласиям и сепаратистскому движению. Во многих армиях "третьего мира" существует несколько различных группировок, организующих заговоры и контр заговоры. Это нередко приводит к затяжным кровавым конфликтам (Пакистан, Чал, Уганда и т. д.).

Режимы с частыми военными переворотами получили название преторианских по аналогии с Древним Римом, где преторианская гвардия часто возводила на престол угодного ей претендента или свергала его, если он не устраивал её своим правлением. Поэтому для большинства современных "императоров и спасителей отечества" поддержка армии остается основным источником сохранения власти и предметом главных забот.

Современный авторитаризм имеет различные формы и во многом отличается от прошлых вариантов. Например, в Латинской Америке в ХХ – начале ХХ в. авторитарными лидерами были каудильно-самозванные хозяева отдельных территорий, которые зачастую имели собственные вооруженные отряды. Это было возможно при слабом национальном правительстве, которому каудильо не подчинялись, а нередко прибирали его к рукам. Позднее авторитарные лидеры стали обладателями по преимуществу национальной, а не локальной власти, использовавшими в своих целях армию.

Однако возникает вполне законный вопрос: если авторитарный режим нарушает конституцию и права человека, то как он добивается массовой поддержки и оправдывает свое существование в глазах сограждан? Ведь не везде и не всегда для этого используется террор, чаще, пожалуй, авторитарная система пытается словом или как-то иначе, но убедить, а не заставить силой поверить в правильность своих методов и мер. Поскольку ссылки на закон и традицию подчас выглядят кощунственно, постольку диктаторы, как правило, мотивируют свои действия, проводимую ими политику "суровой необходимостью навести порядок", "национальными интересами" и т. п. Харизматический элемент всегда был главным фактором в стремлении оправдать диктатуру.

Диктатору помогает, и определенная популярность его в народных массах, поэтому и сами диктаторы, и их сподвижники стараются убедить общественное мнение в том, что их интересы совпадают с интересами широких народных масс и что они действуют от имени здоровых сил общества. Нередко социально-политические амбиции лидера, а иногда и его искренняя уверенность в своих силе и правоте заставляют его апеллировать к общественному мнению и ради этого уделять особое внимание созданию собственного позитивного образа (имиджа) в глазах сограждан.

Очень часто авторитаризм оправдывает свою политику служением национальной идее, чем привлекает массу сторонников. Такой прием лучше всего срабатывает тогда, когда всем становится ясно, что ни практически беспрерывные заседания парламента и партийных клубов, ни пакеты принимаемых законов, ни на шаг не продвигают дело вперед. Если власть бессильна и в её коридорах царит полная апатия, если система неэффективна и вызывает раздражение граждан, то опасность диктатуры повышается многократно. Диктатор приходит к власти под лозунгами забвения партийных распрей во имя высшего дома перед Родиной.

Во второй половине ХХ в. диктаторы стремятся приобрести и определенную идеологическую окраску.

Подобно тоталитаризму, западные исследователи различают авторитаризм левого и правого толка , хотя здесь это различие проявляется менее четко. Левые авторитарные диктатуры основываются на различных версиях социализма (арабского, африканского и т. д.).

К ним можно отнести многие прежние и нынешние режимы, такие, например, как диктатора Дж. Ньерере в Тазании, Х. Асада в Сирии и многие другие. Они возникли в 60-70-х годах, когда привлекательность социализма в мире была довольно высока, поскольку советская система демонстрировала тогда высокие темпы развития и щедро помогала своим последователям в освободившихся странах.

Лидеры освободившихся государств стремились перенять общую схему: одна партия, руководство всеми политическими организациями из единого центра, государственная собственность в экономике, доступная широким массам населения пропаганда и т. п. Большое впечатление производили на них быстрая индустриализация СССР при помощи командных методов руководства и подъем его военный мощи. К тому же социализму, ценности которого эти лидеры решительно отвергали.

Многие левые диктатуры, как, например, во Вьетнаме, утвердились в развивающихся странах, взяв в свои руки руководство национально-освободительным движением. Однако, даже подчас некритически воспринимая опыт СССР, эти страны по существу оставались верными своим многовековым традициям: нередко за гуманизмом слов скрывалась и скрывается борьба за власть или племенные антагонизмы, оппозиционные кланы объявляются "враждебному режиму" и против них начинается борьба. То отрицательное, что несла в себе копируемая политическая система, многократно усиливалось в авторитарных режимах левого толка: культ лидера, раздутый бюрократический аппарат, административно-командный стиль руководства жизнью страны, практика постоянных рывков вперед и т. п.

Эти и многие другие факторы обуславливали появление социальных групп с разными экономическими, политическими и т. д. интересами. Такой плюрализм интересов требовал реформы политической и экономической систем. Началась пора преобразований.

Однако в скоре выяснялось, что просто заменить прежнюю модель другой, предлагаемой Западом невозможно. Недостаточно высокий уровень социально-экономического развития и включенность человека в определенную традиционную общность ограничивают формирование индивидуального начала и заставляют его доверяться авторитету определенного лидера. И хотя руководители стран, переживающих полосу реформирования, говорят о переориентации своей политике и кое-что там действительно меняется, тем не менее, целый ряд примеров свидетельствуют о том, что суть авторитарных режимов остается прежней: отсутствует легальная сменяемость лидеров, доминирует одна партия с вертикально-иерархической структуры, что сказывается на принципах формирования всех других структур в государстве, многие демократические нормы по-прежнему декларируются, но не реализуются на практике и т. д..

К правым авторитарным режимам относятся арабские монархии Ближнего Востока (Иордания, Саудовская Аравия, Кувейт и некоторые другие), ряд азиатских государств (Сингапур, Индонезия и т. д.), бывшие латиноамериканские страны в период господства хунт, отдельные африканские государства.

Классический пример военного авторитаризма, существовавшие в 60-80х годах в Латинской Америке хунты. Приходя к власти, они стремились исключить всякую возможность политического радикализма и революции, надеясь обеспечить себе поддержку большинства населения не только путем прямого подавления инакомыслия, но и за счет "пропаганды делом"- формирования эффективной экономической политики, развитие отечественной промышленности, создания рабочих мест и т. п.

Такая политика не всегда означает переход к экономическому либерализму, поскольку любой военный режим пытается выбрать свой способ реализации поставленных целей. Например, различной была степень вмешательства государства в экономику и участия иностранного капитала: в Бразилии осуществлялось государственное планирование, в Аргентине был создан большой общественный сектор экономики, в Чили же Пиночет, напротив, приватизировал существовавший там до него аналогичный сектор.

Так же при классификации авторитарных режимов можно разделить их на следующие три группы: однопартийные системы, военные режимы и режимы личной власти. Главный критерий такого разделения режимов — правящая группировка, ее основные характеристики и способы взаимодействия с обществом. Во всех трех случаях существует, по определению Хантингтона, устойчивое стремление свести к минимуму конкуренцию элит и массовое политическое участие. Единственное в этом ряду исключение — Южно-Африканский режим апартеида, представлявший собой расовую олигархию и исключавший из участия в политике более 70% населения, практикуя одновременно довольно широкую конкуренцию в рамках белого сообщества. К этим трем группам авторитарных режимов может быть добавлена еще одна — бюрократически-олигархические режимы. Власть в этих режимах осуществляется группой лиц, нередко представляющих интересы различных общественных слоев, однако в формулировании и принятии решений главная и безусловная роль принадлежит здесь государственной бюрократии.

Однопартийные системы. Термин "однопартийность" может использоваться, как отмечал Дж. Сартори, в трех случаях. Во-первых, применительно к ситуации, когда одна партия монополизирует политическую власть, не допуская существования никаких иных партий и политических организаций. Во-вторых, когда одна партия выступает в качестве гегемонистской,а все остальные, существуя, не имеют шансов конкурировать с ней на равной основе. В-третьих, возможна ситуация доминантнойпартии, когда одна и та же партия постоянно получает подавляющее большинство голосов в парламенте. В этой ситуации партии не только существуют как легитимные, но и, несмотря на свою недостаточную эффективность, имеют в политической борьбе равные стартовые условия . Третий образец выходит за рамки авторитарной политики, ибо в нем присутствует свободная и справедливая конкуренция — главное условие демократических систем. Эти три образца однопартийности вполне могут переходить друг в друга: гегемонистская партия имеет шансы эволюционировать в доминантную, а доминантная — вырождаться в гегемонистскую и даже монополистическую.

В большинстве случаев однопартийные системы либо устанавливаются в результате совершения революций, либо навязываются извне. Так было, например, со странами Восточной Европы, в которых однопартийные системы стали послевоенным результатом насаждения опыта СССР. Сюда же, помимо стран с коммунистическим режимом правления, могут быть отнесены Тайвань и Мексика. В таких системах партия монополизирует и концентрирует власть в своих руках, легитимизирует свое правление при помощи соответствующей идеологии, а сам доступ к власти непосредственно связывается с принадлежностью к партийной организации. Такого рода системы нередко достигают весьма высокого уровня институциализации, иногда (СССР, Германия) вплотную подходя к тоталитарной организации политической власти.

Однопартийные системы могут существенно отличаться друг от друга. Это вполне объяснимо, ведь различия могут касаться степени централизации власти, возможностей идеологической мобилизации, взаимоотношений партии—государства и партии-общества и т.д. Несколько упрощая, такие различия можно свести к двум основным группам.

1. До какой степени успешно партия преодолевает конкуренцию со стороны других претендентов на политическую власть. Среди этих претендентов следует выделить лидеров, наделенных харизматическими качествами; традиционных акторов (прежде всего, церковь и монархия); бюрократических акторов (чиновничество); парламентских акторов (национальные ассамблеи и парламенты, местные органы власти); военных; отдельные социально-экономические группы (крестьяне, рабочие, управленцы, предприниматели, технократы и интеллектуалы).

2. До какой степени партии успешно удается изолировать основные общественные слои от свободного участия в политике и мобилизовать эти слои на поддержку своей собственной власти.

Исходя из этих двух признаков, М. Хагопиан разграничил следующие четыре вида однопартийных режимов: 1) доминантно-мобилизационные; 2) подчиненно-мобилизационные; 3) доминантно-плюралистические; 4) подчиненно-плюралистические (Доминантно-мобилизационные режимыочень близки к тоталитарным режимам и фактически смыкаются с ними. Конкуренция среди элит сведена здесь к минимуму, а мобилизация общества достигает весьма значительных масштабов. Противоположностью этим режимам выступают подчиненно-плюралистическиеоднопартийные системы, которым оказывается не под силу ни существенно ограничить внутриэлитную конкуренцию, ни привлечь к поддержке своего правления основные слои общества. Советское общество в конце 30-х и на рубеже 70-х—80-х годов может служить удачной иллюстрацией эволюции режима из доминантно-мобилизационного в подчиненно-плюралистический. В промежутке между этими полюсами находятся подчиненно-мобилизационныйи доминантно-плюралистическийрежимы. Примером второго может быть брежневский режим в первой стадии его функционирования, когда партии, в основном, удавалось сохранять контроль над другими элитными группировками, однако общество все меньше и меньше могло быть приведено в действие с помощью некогда безотказных идеологических формулировок. Что касается подчиненно-мобилизационных режимов, то большевистский режим на начальных этапах своей стабилизации, по-видимому, может быть рассмотрен как один из примеров такого рода режимов. Существовавшие различия между ленинской и сталинской концепциями партии никак не затрагивали массовые слои российского общества, поддерживающие формирующийся большевистский режим.

Военные режимы. В отличие от однопартийных, военные режимы чаще всего возникают в результате государственных переворотов против осуществляющих управление гражданских лиц. В политической науке пользуется известностью также наименование этих режимов как "преторианских". В задачи Преторианской Гвардии, существовавшей при императорах в последние дни Римской Империи, входила охрана их безопасности. Однако стратегическое положение преторианцев нередко вело их к действиям, прямо противоположным ожидаемым — убийствам императора и продажи его должности тому, кто предлагал наибольшую цену.

В этой связи в политологии нередко используется и термин "преторианское общество",означающий, что в обществе весьма высока вероятность военных переворотов как средства разрешения накопившихся политических противоречий. Выделяют четыре основные характеристики "преторианского общества":

1) Серьезный недостаток консенсуса в отношении основных функций и методов правления. Иначе говоря, в обществе отсутствуют правила игры среди политических акторов.

2) Борьба за власть и богатство принимает особенно острые и грубые формы.

3) Сверхбогатые меньшинства сталкиваются с огромными нищающими слоями общества почти так же, как это описано у Маркса при характеристике им завершающей ступени капитализма.

4) Существует низкий уровень институциализации политических и административных органов, ибо уровень легитимности власти крайне низок, а уровень нестабильности очень высок. Упадок общественной морали, коррупция и продажность приводят к дискредитации политической жизни и ее последующему прерыванию. У военных возникает сильный соблазн вмешаться, руководствуясь либо стремлением положить конец слабому и коррумпированному гражданскому режиму, либо жаждой получить большую по сравнению с имеющейся долю в управлении обществом и распределении общественного богатства. Формирующийся военный режим чаще всего осуществляет власть на доставшемся ему в наследство институциональном основании, управляя либо коллегиально (как хунта), либо периодически передавая главный правительственный пост по кругу высших генеральских чинов.

Огромное количество практических примеров военного правления в Латинской Америке, Африке, Греции, Турции, Пакистане, Южной Корее и других странах, с одной стороны, уже позволило создать достаточно разработанную теорию взаимоотношений между военными и гражданскими лицами. Важнейшие составляющие этой теории — классификация военных переворотов (реформистские, консолидирующие, консервативные, вето-перевороты) и вызвавших их причин, анализ особенностей ментальности и этических ценностей военных (национализм, коллективизм, негативное отношение к политике, внутренняя дисциплина, пуританский образ жизни и пр.), отношение военных к модернизации и их потенциал в ее осуществлении.

Режимы личной власти. За этой категорией также скрывается достаточно широкое разнообразие образцов осуществления политической власти. Их общей характеристикой является то, что главным источником авторитета выступает индивидуальный лидер и что власть и доступ к власти зависят от доступа к лидеру, близости к нему, зависимости от него. Нередко режимы личной власти вырождаются в то, что М. Вебер определял как султанистскис режимы, с характерными для них коррумпированностью, отношениями патронажа и непотизма. Португалия при Салазаре, Испания при Франко, Филиппины при Маркосе, Индия при Индире Ганди, Румыния при Чаушеску являются более или менее убедительными примерами режимов личной власти.

Кроме того, существует целый ряд смешанных режимов, способных эволюционировать в режим личной власти, первоначально располагая иными источниками авторитета и осуществления власти. Переворот в Чили, осуществленный группой военных, впоследствие привел к установлению режима личной власти генерала А. Пиночета как в силу имевшихся у него личных качеств, так и продолжительности его пребывания в должности. Очевидный и напрашивающийся пример — режим Сталина, прошедший самые различные стадии эволюции, опиравшимся первоначально на популистские лозунги, затем на отлаженную партийную машину и, наконец, все в большей и большей степени — на харизму "вождя".

Бюрократически-олигархические режимы. Эти режимы часто рассматривают вместе с вопросом о военных режимах. Это вполне правомерно, ведь военные, придя к власти, используют унаследованный ими государственный аппарат и политические институты. Тем не менее, в структурах лидерства могут существовать различия относительно того, кто именно — военные или государственные чиновники — обладают инициативой и последним словом в принятии жизненноважных политических решений. Эти различия и позволяют выделить бюрократически-олигархические режимы в отдельную группу.

В бюрократически-олигархических режимах формальные полномочия чаще всего принадлежат парламентским органам, однако на практике и партии, и фракции парламента оказываются слишком слабы, чтобы конкурировать с мощным корпоративным блоком сил. Этот блок могут составлять представители официальных структур правления (Президент, глава Правительства, спикер Парламента и пр.); мощные группы интересов, представляющие, например, крупный финансовый капитал; руководители силовых ведомств и другие силы, которые заключают временный альянс и устанавливают корпоративные правила политической игры для обеспечения относительной стабильности в обществе и достижения ими взаимовыгодных целей. Как правило, такого рода режимы весьма нестабильны и устанавливаются в промежуточном для общества состоянии, когда прежний источник авторитета (всеобщие выборы) ослабевает, утрачивает силу скрепляющего общество обруча, а нового, способного прийти ему на смену способа общественной интеграции не возникает. Власть придержащие опасаются всеобщих выборов, идеологическая мотивация не имеет каких-либо перспектив в мобилизации общественной поддержки, поэтому режим удерживается у власти, используя подкуп потенциально могущественных соперников и постепенно открывая для них доступ к власти.

Важнейшая характеристика бюрократически-олигархических режимов — корпоратизм, т.е. формирование и относительно успешное функционирование особого типа структур, связывающих общество с государством в обход политических партий и законодательных органов власти. Официально представляя перед государством частные интересы, такие структуры формально подчинены государству и отсекают все легитимные каналы доступа к государству для остальных членов общества и общественных организаций. Отличительными чертами корпоратизма становятся: а) особая роль государства в установлении и поддержании особого социально-экономического порядка, в основном, существенно отличающегося от принципов рыночной экономики; б) различной степени ограничения, накладываемые на функционирование либерально-демократических институтов и их роль в принятии политических решений; в) экономика в основном функционирует в опоре на частную собственность на средства производства и наемный труд; г) организации производителей получают особый промежуточный статус между государством и общественными акторами, выполняя не только функции представительства интересов, но и регулирования от имени государства. В той или иной степени эти характеристики корпоратизма проявляются во всех бюрократически-олигархических режимах.

Государство в условиях бюрократического авторитаризма отстаивает интересы блока, состоящего из трех основных движущих сил, Это, прежде всего, национальная буржуазия, контролирующая крупнейшие и наиболее динамичные национальные компании. Затем, международный капитал, который тесно связан с национальным капиталом и во многом составляет движущее начало экономического развития дайной страны. Такое взаимодействие национального и интернационального капитала привело, в частности, к формированию дополнительного количества дочерних компаний мультинациональных корпораций. Высокая степень нестабильности, острые политические конфликты, "коммунистическая угроза", периодически возникающие экономические кризисы побудили этот блок опереться еще на одну важнейшую силу, способную предотвратить возможную социальную дезинтеграцию — на армию.

Отстаивая интересы этого блока сил, государство оказывается наделенным рядом близких фашистскому характеристик — высокой степенью авторитарности и бюрократизма, а также активным вмешательством в ход экономических процессов. Эта роль государства укрепляется тем явственнее, чем очевиднее становится необходимость защищать интересы национального капитала от возросших притязаний капитала международного. Государство все больше и больше выступает как патрон национальной буржуазии. Такой образец существовал в ряде стран Латинской Америки, пока не развился и обнаружил свои претензии на участие в политической деятельности тот самый народный сектор, рост которого тщательно контролировался государством, пока не диверсифицировались интересы национальной буржуазии, которые более не могли быть разрешены в рамках авторитарного режима.

Так же к перечисленной выше классификации авторитарных режимов можно добавить следующие их разновидности.

Популистский режим - это, как следует уже из его названия (по-латыни populus - народ), продукт пробуждения большинства народа к самостоятельной политической жизни. Однако он не дает массам реальных возможностей влияния на политический процесс. Им предоставляется незавидная роль "массовки", одобряющей и практически поддерживающей действия правительства, которое якобы преследует единственную цель - народное благо. Чтобы поддерживать эту иллюзию, популистские режимы широко прибегают к социальной демагогии, для обозначения которой в современном политическом лексиконе и используется слово "популизм". В действительности, однако, популистские режимы чаще принимают во внимание интересы экономически привилегированных слоев населения, а их реальную опору составляет бюрократия.

Популистские режимы основываются на одной (единственной легальной или доминирующей над остальными) партии, провозглашающей своей главной целью национальное развитие. Используемая такими режимами фразеология носит обычно националистический характер, данная нация изображается как вовлеченная в смертельную схватку с враждебными силами - транснациональными корпорациями, консерваторами, коммунистами или вообще сеющими смуту политиками. Хотя теоретически все граждане располагают гражданскими правами, фактически это далеко не так существуют многообразные способы не допустить открытой борьбы за лидерство: гражданам предоставляется свобода выбора кандидатов, но не партий: или не все партии допускаются к участию в выборах: или результаты голосования просто-напросто подтасовываются.

Старейший в мире популистский режим до самого последнего времени (когда началась так называемая "мексистройка") существовал в Мексике где Институционно-революционная партия (ИРП) бессменно находится у власти с 1921 г. Оппозиция действовала легально, но надежды оказаться в один прекрасный день у власти у нее было мало: согласно закону о выборах, партия, заручившаяся поддержкой относительного большинства избирателей, получала подавляющее большинство мест в Конгрессе. А относительное большинство голосов ИРП получала всегда, ибо за семь-десять лет срослась с государственным аппаратом и, что не менее важно, пронизывала своей организационной структурой все общество. Некогда радикальная, со временем ИРП перешла на довольно умеренные позиции: она уже не борется ни с церковью, ни с капитализмом. Надо признать. что Мексике под властью ИРП не удалось избежать бед, типичных для авторитарно-бюрократических режимов: острого неравенства, коррупции и репрессивных тенденций, а также застоя в экономике. "Мексистройка" во многом способствовала демократизации страны. Однако, как свидетельствует недавнее крестьянское восстание на юге Мексики, десятилетия авторитарно-бюрократической власти не проходят бесследно.

Достаточно характерным для популистских режимов является культ личностей "вождей-основателей", таких как Кениата в Кении. Ньерере в Танзании. Каунда в Замбии Когда вождь умирает, его харизму (этот введенный М. Вебером термин используется в политологии для отображения исключительных, сверхчеловеческих качеств, приписываемых носителю политической власти) бывает трудно перенести на партию или другие институты власти, и это одна из главных трудностей режима. Другой серьезный вызов исходит от военных. Мексика избежала этой угрозы только потому, что военная элита страны с 1921 г. была политизированной и тесно связанной с политическим руководством. Однако в странах Африки многие популистские режимы были вынуждены сосуществовать с профессиональными армиями, основы которых закладывались еще колонизаторами. Часто такое сосуществование кончалось плохо для гражданских политиков. Режим Кваме Нкрумы в Гане считался исключительно устойчивым.

Популистские режимы прибегают к разным мерам для нейтрализации опасности со стороны военных: подкупу (предоставляя военным чрезвычайно высокие оклады, привилегии и т д.): политизации армии (путем создания политорганов): созданию параллельных вооруженных сил в виде народного ополчения или специальных частей, подчиненных непосредственно "вождю" Но ни одна из этих мер не гарантирует выживание режима.

Эгалитарно-авторитарный режим: закрытый, с монолитной элитой. Французское слово egalite означает "равенство", и производный от него термин эгалитаризм издавна применяется для характеристики идеологий. стремящихся к преодолению экономического неравенства. Наиболее влиятельной из них уже в XIX в стал коммунизм (в формулировке. предложенной выдающимися немецкими учеными и несколько менее удачливыми политиками Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом), в 1917 г достигший положения официальной идеологии Советской России, а затем и ряда других стран. Вот почему режимы данного типа часто , называют коммунистическими или коммунистическими партийными В действительности, однако, ни приверженность политического руководства определенной идеологии, ни факт нахождения коммунистической партии у власти еще не создают конфигурации институтов и норм, определяющей специфику режима: о своей "верности идеям марксизма-ленинизма" заявляли (не без оснований рассчитывая на советскую помощь) многие лидеры авторитарно-бюрократических режимов "третьего мира", а Республика Сан-Марино, где коммунисты в течение многих лет являлись ведущей силой правящих коалиций, оставалась либеральной демократией. Предложенный Ж.Блонделем термин "эгалитарно-авторитарный режим". может быть, тоже не слишком удачен, но он, по крайней мере. позволяет нам сосредоточиться на более существенных характеристиках.

Как и популистский, эгалитарно-авторитарный режим возникает в условиях политического пробуждения масс. Однако если первый, действуя от имени народа, фактически заставляет его смириться с положением вещей, то второй, опираясь на активность масс, и на самом деле коренным образом его меняет. Важнейший признак эгалитарно-авторитарного режима - ломка отношений собственности, нередко приводящая к полному устранению землевладельческой и частнопредпринимательской злит. Экономическая жизнь ставится под контроль государства, а это значит, что властвующая элита становится также и экономически привилегированным классом. Таким образом, эгалитарно-авторитарный режим воспроизводит феномен "власти-собственности". Монолитность элиты проявляется и в сглаживании различия между административной и политической элитами. Чиновник в условиях эгалитарно-авторитарного режима не может даже с сугубо теоретической точки зрения находиться вне политики. Организационные рамки, позволяющие монолитной злите ("номенклатуре") осуществлять контроль над обществом, обеспечивает партия. Ее руководящая роль закрепляется институционально или даже конституционно, как это имело место в СССР. Отсюда вытекает закрытый характер режима.

Политическая активность масс представляет собой важнейшую предпосылку для возникновения эгалитарно-авторитарного режима, ибо иначе он не смог бы сломить сопротивление "старых" экономических элит. Однако и о дальнейшем сохраняются возможности для участия масс в политике. Выделяя эту характеристику эгалитарно-авторитарного режима. политическая наука исходит из таких очевидных фактов, как высокая степень политизации всей общественной жизни, периодические интенсивные политико-пропагандистские кампании, предоставление гражданам возможности избирать и быть избранными на различные должности. Сама коммунистическая партия может рассматриваться как важный механизм включения в политическую жизнь. Большинство таких режимов располагало также массовыми организациями типа народных фронтов, по сей день существующих в КНР, КНДР. Вьетнаме и Лаосе, или комитетов защиты революции (Куба). Во многих странах допускалась и даже поощрялась

Деятельность "демократических партий", признававших руководящую роль коммунистов. Важно, однако, подчеркнуть, что участие в условиях эгалитарно-авторитарного режима является регулируемым (иногда употребляется ясный в этимологическом отношении термин "дирижизм"). Средством политической мобилизации масс была коммунистическая идеология, которая уже в 60-х годах распалась на несколько локальных разновидностей, отражавших культурные особенности отдельных стран (маоцзе-дунидеи в Китае, "идеи чучхе" в Северной Корее).

Авторитарно-инэгалитарный режим: закрытый, с дифференцированной элитой.В отличие от коммунистической идеологии с ее упором на социальную справедливость, риторика авторитарно-инэгалитарных режимов строится на идее неравенства. Отсюда термин, используемый в классификации Ж.Блонделя ( префикс "ин", собственно, здесь и значит "не"). Авторитар-но-инэгалитарные режимы не стремятся к полному преобразованию отношений собственности и. вступая иногда в конфликты с теми или иными экономически привилегированными слоями, в целом скорее берут их под свою защиту. Пробудившаяся же политическая активность масс направляется "по другому адресу", что и позволяет обеспеченным классам вести относительно безбедное существование

Дольше всего режим данного типа просуществовал в Италии, где фашистская партия пришла к власти в 1922 г. и лишилась ее более двадцати лет спустя, после катастрофического поражения страны во второй мировой войне Лидер итальянских фашистов, Бенито Муссолини, начал свою карьеру как член социалистической партии, причем принадлежал к ее левому крылу. В дальнейшем, однако, он стал пропагандировать идею о том, что угнетение итальянских рабочих итальянскими же капиталистами уступает по значению эксплуатации, которой "нация-пролетарка" в целом подвергается со стороны иностранных держав. Этот нехитрый постулат оказался достаточно привлекательным для какой-то части экономически непривилегированных слоев населения и позволил создать массовое движение, приведшее Муссолини к власти.

2.3 Тоталитарные режимы

Тоталитаризм - это феномен XX в. В его становлении и осуществлении значительную роль играют массовые политические движения. Предшествующие диктатуры имели, как правило, довольно узкую социальную базу. Возникновение тоталитаризма совпадает с громаднейшей политической активизацией масс и во многом ею же и обусловлено. Немалую роль в становлении тоталитаризма сыграли технические достижения, поставленные на службу принуждения и подавления, массовой пропаганды и коммуникации. Истоки тоталитаризма. Большинство исследователей отмечают, что тоталитаризм - это "реакция" общества на кризисы периода индустриализации. Крушение старых традиций, коренное изменение устоев общества в условиях отставания в процессе формирования новой социальной и национальной идентичности порождает стремление к сильной централизованной власти, устанавливающей жесткий порядок и гарантирующей быстрое решение самых острых и неотложных социальных проблем.

Тоталитаризм возникает в результате распада традиционных социальных структур и деморализации общества. Именно превращение общества в деструктурированную массу, состоящую из "атомиированных" индивидов, лишенных собственности, независимости собственного "Я", является социальной предпосылкой становления тоталитарного государства. Другой причиной, обуславливающей возникновение тоталитарного режима, является тушение рыночной экономики и провозглашение такой организации общественной жизни, которая основывается на едином плане.

Формированию тоталитаризма в немалой степени способствует выход на политическую авансцену массовых движений, которые разрушая прежние политические институты, создают "поле" для становления неограниченной власти. Парадокс тоталитаризма заключается в том, что его "творцом" (в отличие от предыдущих диктатур) являются самые широкие народные массы, против которых он потом и оборачивается.

Духовными истоками тоталитаризма являются различные концепции "общей воли", которая должна воплотиться в одном классе или нации, нетерпимость к инакомыслию, отсутствие уважения к правам и свободам человека, утопии о построении нового общества.

Идеологизация всей общественной жизни, стремление подчинить "единственно верной" теории с помощью планирования все экономические и социальные процессы — важнейшая черта тоталитарного общества. Различным формам тоталитарной идеологии присущи некоторые общие свойства. Прежде всего это эсхатологическая и телеологическая ориентация во взглядах на общественное развитие. Тоталитарная идеология заимствует у ряда религийидеи о счастливом завершении истории, достижении конечного смысла существования человека, которым может выступать коммунизм, тысячелетний рейх и т.п. Привлекательная утопия, рисующая манящий образ будущего строя, используется для оправдания огромных повседневных жертв народа.

Телеологизм тоталитарной идеологии проявляется в рассмотрении истории как закономерного движения к определенной цели, а также в ценностном приоритете цели над средствами ее достижения в соответствии с принципом "цель оправдывает средства". По своему содержанию тоталитарная идеологияреволюционна. Она обосновывает необходимость формирования нового общества и человека. Все ее здание базируется на социальных мифах, например о капитализме и коммунизме, о руководящей роли рабочего класса, о превосходстве арийской расы и т.п. Эти мифы не подлежат критике и имеют характер религиозных символов. Лишь на их основе дается рациональное объяснение всех общественных событий.

Для тоталитаризма характерны монополия власти на информацию, полный контроль над СМИ, крайняя нетерпимость ко всякому инакомыслию, рассмотрение идейных оппонентов как политических противников. Этот строй устраняет общественное мнение, заменяя его официальными политическими оценками. Отрицаются общечеловеческие основы морали, а сама она подчиняется политической целесообразности и по существу разрушается.

Всячески подавляются индивидуальность, оригинальность в мыслях, поведении, одежде и т.п. Культивируются стадные чувства: стремление не выделяться, быть как все, уравнительность, а также низменные инстинкты: классовая и национальная ненависть, зависть, подозрительность, доносительство и т.п. В сознании людей усиленно создается образ врага, с которым не может быть примирения. Всячески поддерживаются боевые настроения, атмосфера секретности, чрезвычайного положения, не допускающая расслабления, утраты бдительности. Все это служит оправданию командных методов управления и репрессий.

В соответствии с логикой тоталитарной системы всеобъемлющая идеологизация общества дополняется его тоталитарной политизацией, гипертрофированным развитием аппарата власти, ее проникновением во все поры социального организма. Всесильная власть выступает главным гарантом идеологического контроля над населением. Тоталитаризм стремится к полному устранению гражданского общества, независимой от власти частной жизни. Политическая система, а точнее, партийно-государственная организация общества, служит стержнем, фундаментом всей социальной и экономической организации, которая отличается жесткой иерархической структурой. Ядром тоталитарной политической системы выступает предельно централизованное политическое движение за новый порядок во главе с партией нового, тоталитарного типа. Эта партия срастается с государством и концентрирует в себе реальную власть в обществе. Запрещаются всякая политическая оппозиция и создание без санкций властей любых организаций. В то же самое время тоталитарная политическая система претендует на выражение народной воли, воплощение высшей народности, или демократии высшего типа. Она использует формы демократии предполагающие принятие решений без голосования на основе непосредственной реакции участников собрания и создающие видимость всенародной поддержки, но не позволяющие оказывать реальное влияние на процесс принятия решений. С помощью псевдодемократических институтов власти обеспечивается высокая формальная мобилизация и партиципация (участие), например 99,9-процентное участие в выборах.

К собственно политическим чертам тоталитарного общества относятся также наличие мощного аппарата социального контроля и принуждения (службы безопасности, армия, милиция и т.п.), массовый террор, запугивание населения. Слепая вера и страх — главные ресурсы тоталитарного управления. Осуществляется сакрализация верховной власти и ее носителей, создается культ вождей.

Тоталитаризм пытается создать адекватную себе социальную структуру. Стремясь найти массовую опору, он провозглашаетпревосходство определенного класса, нации или расы, делит всех людей на своих и чужих. При этом обязательно находится внутренний или внешний враг — буржуазия, империализм, евреи и т.п. Индивид попадает в тотальную зависимость от государства, без которого подавляющее большинство людей не может получить средств существования: работу, жилье и т.п.

Личность утрачивает всякую автономию и права, становится полностью беззащитной перед всесильной властью, попадает под ее тотальный контроль. Делается попытка сформировать "нового человека", определяющими чертами которого являются беззаветная преданность идеологии и вождям, исполнительность, скромность в потреблении, готовность на любые жертвы ради "общего дела".

Одновременно с ломкой прежней социальной структуры формируется новая. Общество дифференцируется главным образом в зависимости от распределения власти. Обладание властью или влияние на нее становится основой социальной стратификации, экономических и социальных привилегий. Формируется новый, номенклатурный господствующий класс — главная опора тоталитарного строя. Хотя тоталитаризм, особенно в его наиболее последовательном, коммунистическом варианте, осуществляя уравниловку в распределении для большинства граждан, претендует на формирование социально однородного общества, в действительности он порождает глубокое социальное неравенство.

Господство идеологии и политики проявляется не только в социальной сфере, но и вэкономике. Здесь отличительными чертами тоталитаризма являются этатизация хозяйственной жизни, социальное ограничение, а в идеале полное устранение частной собственности, рыночных отношений, конкуренции, планирование и командно-административные методы управления. Устанавливается монополия государства на распоряжение всеми важнейшими общественными ресурсами и самим человеком.

Таким образом, первое, что следует отметить — тоталитаризм отличается от других форм политического устройства масштабом централизации, унификации и односторонней регламентации. Другим ключом к пониманию его природы может служить изучение происхождения тоталитаризма. В отличие от авторитаризма и демократии, тоталитаризм появляется на свет не в результате выборов (демократия) или политического кризиса и следующего за ним переворота (авторитаризм), а в результате всеохватывающего социального, экономического и политического кризиса. Важнейшее измерение этого кризиса — международное. "Первая мировая война явилась тем международным фактором, без которого не было бы большевистской революции, — справедливо писал в свое время немецкий историк Ф. Боркенау, — точно также мировой экономический кризис стал тем международным фактором, без которого не было бы немецкой революции" . Добавим, что и нефтяной кризис середины 1970-х, несомненно, подтолкнул революционный сценарий в шахском Иране.

Результатом такого всеохватного общественного кризиса оказывается массовая мобилизация населения вокруг политических сил экстремистской ориентации, призывающих к скорому и радикальному разрешению накопившихся в обществе противоречий. Такая мобилизация в конечном счете становится одним из решающих факторов прихода — чаще всего в результате революции (Россия, Иран) — этих сил к власти. Более того, груз накопившихся противоречий оказывается настолько велик, что архетипом дальнейшей эволюции общества может стать его ускоренная модернизация, осуществляемая на волне массового энтузиазма и героического самопожертвования во имя "светлого будущего". Уместно заметить, что в определенных условиях пришедшая к власти тоталитарная группировка обладает реальными шансами практически реализовать имеющуюся у нее программу.

Среди всех когда-либо существовавших в мире тоталитарных режимов могут быть выделены, по меньшей мере, три основные разновидности. Во-первых, это национал-социализм, прежде всего, в Германии. Во-вторых, коммунизм, оказавшийся значительно более распространенным и исторически устойчивым. Два наиболее очевидных и бросающихся в глаза примера — СССР и Китай, однако в этом же ряду исследователи нередко называют режим Кваме Нкруме в Гане и некоторые другие африканские режимы, Румынию и Албанию в Восточной Европе, Кубу в Латинской Америке. В-третьих, это тоталитарная теократия, представленная, прежде всего, фундаменталистским режимом аятоллы Р.Хомейни в постреволюционном Иране.

Для всех этих режимов в той или иной степени свойственны характеристики тоталитаризма. Тем не менее, вписываясь в аналитические рамки тоталитарных, выделенные режимы обладают и несомненным, заслуживающим осмысления своеобразием, что можно проследить по следующим основным направлениям: I) природа идеологии режима и способы ее воздействия на политический процесс; 2) концепция и внутреннее устройство тоталитарной партии;

3) основные черты и социальный состав правящей элиты, роль лидера;

4) степень государственного контроля экономики и силовых ресурсов;

5) пути прихода режима к власти, или его происхождение.

Национал-социализм отличает, прежде всего, его националистическая идеология с мощным компонентом антисемитизма, проповедью чистоты нордической, арийской расы и культом силы. Конечно, коммунизму и теократии тоже не были чужды мотивы национального превосходства и первопроходчества, также как и неприязнь к еврейской нации, однако нигде больше задача избавления мира от евреев не рассматривалась как основополагающая и идеологически приоритетная, нигде больше она не воплощалась с такой неумолимой последовательностью и методичностью. Национал-социализм, кроме того, был по преимуществу националистической идеологией, проповедовавшей идею превосходства одной нации над другими, в то время как большевизм отличал его интернационалистский характер и, по крайней мере, формальная приверженность федеративному, многонациональному государству. Что касается идеологии движения Хомейни, то хорошо известна его приверженность идее "экспорта исламской революции". Хотя, справедливость требует оговориться, что на практике коммунистические государства далеко не всегда следовали интернационалистской политике и убеждениям, а нацизм, подобно коммунизму и теократии, отнюдь не был лишен элементов интернационализма.

Еще одна составная и весьма специфическая часть национал-социалистической доктрины — ее принципиальный элитаризм, граничивший с пренебрежением к массам и существенно отличавшийся, например, от коммунистического популизма. Известно, что нацизм недвусмысленно осуждал и отвергал демократию как принцип организации общества или партии, стремясь строить свою организацию в строгом соответствии военного подчинения "снизу доверху". Признак национально-расовой принадлежности был основным и абсолютным в отборе на службу фюреру, и невозможно себе представить еврея или славянина—члена НСДАП. Подобное же пренебрежение к демократии как идее типично западной и безбожной было характерно и для фундаменталистского ислама, в особенности, в том виде, в каком он преподносился и проповедовался Хомейни. Коммунизм же позволял некоторые поблажки для лиц с не слишком благополучным классовым происхождением и выдвигал в качестве своей визитной карточки лозунг подлинной, "пролетарской демократии" и "демократического централизма" как принципа устройства внутрипартийной жизни.

Такое отношение к демократии нашло яркое отражение в концепции о внутреннем строении тоталитарных партий и движений. Хомейни в Иране не пришлось создавать свое движение — он с успехом воспользовался сетью религиозной организации, приобретя авторитет значительной части духовенства и прихожан. Для него "первичными парторганизациями" послужили мечети. Что касается коммунизма и национал-социализма, то здесь различия вполне очевидны. Большевистские представления о массовой организации формировались исходя из опыта социалистических и профсоюзных движений, имевшихся в XIX веке в Европе. Даже ленинская концепция партии "нового типа" как организации профессиональных революционеров была лишь адаптацией этих представлений к специфическим условиям царского самодержавия. Напротив, представления нацистов и фашистов о партии были связаны с совершенно иным историческим опытом, опытом Первой мировой войны, а также с осознававшейся необходимостью противопоставить себя коммунистам и социал-демократам.

Отсюда разветвленная сеть штурмовых отрядов, без которой Гитлер никогда не получил бы доступа к власти, четко подчеркнутый военизированный характер организации, бросавшаяся в глаза любовь к дисциплине и подчинению, а также внешним символам приверженности нацистской идеологии (униформа, свастика и пр.), использованию военной терминологии. В СС и СД не было ничего, напоминавшего бы собой относительную независимость местных партийных коммунистических ячеек, а тесное переплетение высших военных и партийных чинов имело место с самого возникновения партийной организации. При коммунизме же армия всегда оставалась лишь одним из инструментов правящей партии, не более того.

Существуют и различия в характере, внутреннем устройстве лидерства и правящей элиты. Во всех трех случаях харизматическая личность, обладающая способностью магнетического воздействия на массы и ближайшее окружение является неотъемлемой частью системы. Однако если Гитлер и Хомейни были признанными вождями, выдвинувшимися на первые роли в оппозиции режиму задолго до прихода к власти, то Сталину пришлось проделать длительный путь, прежде чем он сумел уверить в своей "гениальности" окружающих.

Легко отличимы и различия в том, до какой степени тоталитарным режимам удавалось поставить под свой контроль экономическую сферу и преобразовать ее в соответствии с их потребностями. Коммунизму, как известно, данная операция удалась значительно лучше, чем какому-то иному режиму. Нацизм, в отличие от коммунизма, не преуспел в повседневном распределении доходов между различными социальными классами — ничего подобного достижению "смычки" между городом и деревней путем принудительной массовой коллективизации здесь не было. Менеджеры, собственники и рабочие здесь играли совершенно иную, чем в условиях коммунизма, роль, а сама экономическая и социально-классовая структура осталась без каких-либо фундаментальных изменений.

Что касается Ирана, то и здесь государственный уклад играл важнейшую роль в функционировании экономики. В этом отношении Хомейни ничего принципиально не изменил, лишь усилив этот компонент в доставшейся ему в наследство от шаха и без того централизованной экономической системе. До прихода Хомейни к власти капитализм в Иране был господствующим укладом лишь в технологическом смысле. Внешняя торговля и экспорт финансовых капиталов были поставлены под жесткий контроль.

На сегодняшний день тоталитарных режимов очень, мало даже такой островок коммунистического режима как Куба, скорее всего подвергнется изменениям в сторону смягчения режима. Это сказано тем что Фидель Кастро ушёл на отдых и правление перешло к его брату Раулю Кастро, чьи заявления о начатых и дальнейших реформах в Кубе дают такие основания.

Наиболее тоталитарным режимом остаётся Северная Корея. Примерно с начала 1960-х гг. Ким Ир Сен почти разрывает отношения с Советским Союзом и начинает маневрировать между Советским Союзом и Китаем, фактически получая помощь от обеих стран и в то же время игнорируя политические советы, давление и указания с обеих сторон, т.е. усваивает то, что хочет, но не усваивает то, что считает не соответствующим корейской специфике.

Во главе страны, да какой там во главе - собственником страны является Ким Чен Ир, ему страна досталась по наследству от отца, знаменитого и всевластного Ким Ир Сена.

В стране полностью отсутствуют демократические права и свободы. Тотальный информационный контроль. В Северной Корее с начала 60-х гг. является уголовно наказуемым преступлением (формально и сегодня является уголовно наказуемым) иметь дома радиоприемник со свободной настройкой. Практически полное отсутствие любых информационных обменов.

Жесткая распределительная система. Т.е., естественно, ликвидация всех видов частной экономической деятельности в конце 50-х гг. С 1957 г. переход на карточки, а с конца 60-х гг. – тотальная карточная система. С конца декабря 1957 г. вводится запрет (причем он реально действовал) на торговлю зерновыми на частных рынках. Это было сильно подсудное дело.

Жесткий контроль за передвижением населения. Для поездки за пределы родного уезда, т.е. района, требовалось специальное разрешение (теоретически это все еще существует). Разрешение оформлялось примерно так же, как в советские времена оформлялась поездка в Болгарию.

Таким образом северной Кореи присуще все черты тоталитарного общества и благодаря железному занавесу и мировой изоляции она остаётся самой закрытой страной.

Заключение

Сделав сравнения современных политических режимов можно сделать определённые выводы о том что в мире по прежнему сохраняется разделения мира на страны где демократический режим и страны где авторитарный режим, а тоталитарные режимы который имели в 20 веке определённый успех полностью себя изжили и остались лишь определённые их осколки, но это не означает что тоталитарные режимы ушли на всегда они вновь могут набрать былую силу и распространённость.

В современном мире сложилась чёткое разделение стран где демократические режимы чётко закрепились в обществе, как правило это страны западной Европы, США, Канада, Австралия, и страны где сложились чётко выраженные авторитарные режимы, а также есть и переходные режимы где идёт трансформация либо к демократии либо к авторитаризму это прежде всего относится к странам бывшего СССР, к бывшим колониям которые получили независимость в 20 веке , а также странам Азии и Африки.

Можно так же сказать что в мире доминируют демократические режимы в силу того что в страны в которых они закрепились имеют наибольшее развитии в экономике, в науке, армии, и других сферах. За счёт своего преимущества стремятся снизить угрозу их демократических режимов со стороны авторитаризма и тем более тоталитаризма, и поэтому они стремятся распространять своё влияние на страны где авторитарные и переходные режимы и тем самым способствовать переходу их к демократии.

Таким образом можно сказать что трансформация общества к тому или иному режиму на современном этапе не мало зависит от международной обстановки и доминирования тех или иных политических режимов.

Список используемой литературы

Баранов Н.А. Трансформации современной демократии. СПб.: БГТУ, 2006 г.

Василик М.А. Политология. Москва 2000 г.

Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. Москва 1999 г.

Грачев М.Н., Мадатов А.С. Демократия: методология исследования, анализ перспектив. М, 2004 г.

Демократия и тоталитаризм: Материалы дискуссии // Свободная мысль. - 1991. -№15

Дрёмин М.А. Захаров Н.Н. учебное пособие по политологии. Пермь 2004г.

Коваленко А.И. Теория государства и права.- М.: Знание, 1994 г.

Козлихин И.Ю. Современная политическая наука. - СПб., 1994 г.

Мельник В.А. Политология. Учебник. Минск 1999 г.

Пугачёв В. П. Соловьёв А.И. Введение в политологию. Москва 2000 г.

Раймон Арон. Демократия и тоталитаризм. - М.: Текст, 1993 г.

Сморгунов Л.В. Сравнительная политология: теория и методология измерения демократии. СПб., 1999 г.

Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. Москва 1995 г.