Реферат: Россия и Западная Европа в современных международных отношениях

Содержание

Введение………………………………………………………………………….......3

Россия и ЕС ………………………………………………………………………….6

Россия и НАТО……………………………………………………………………..16

Заключение………………………………………………………………………….29

Список использованной литературы………………………………………….......31

Введение

Тема данной работы актуальна для меня как для будущего специалиста по связям с общественностью, так как будучи специалистом в области PR и человеком, имеющим высшее образование я должен как можно больше знать об экономических и торговых связях России с другими мировыми державами. И в большей степени я должен знать об отношениях нашей страны со странами Западной Европы, потому что Россия также как и эти державы является европейской страной, и следовательно Российская Федерация и Западная Европа в современных международных отношениях – это крайне важная тема, которую мне необходимо подробно разобрать.

Объект исследования – Россия и Западная Европа в современных международных отношениях.

Предмет исследования – экономические и торговые отношения между Россией и странами Западной Европы, динамика развития отношений между Россией и ЕС, партнёрство между Россией и НАТО.

Для защиты своих национальных интересов любое государство проводит определенную внешнюю политику. Это деятельность государства и других политических институтов общества по осуществлению своих интересов и потребностей на международной арене.

Внешняя политика являет собой продолжение внутренней политики, ее распространение на отношения с другими государствами. Как и внутренняя политика, она теснейшим образом связана с господствующим экономическим укладом, общественным и государственным строем общества и выражает их на мировой арене. Главная ее цель – обеспечение благоприятных международных условий для реализации интересов того или иного государства, обеспечения национальной безопасности и благополучия народа, предотвращение новой войны.

На основе внешнеполитической деятельности отдельных государств складываются определенные международные отношения, то есть совокупность экономических, политических, культурных, правовых, военных и других связей и взаимоотношений между народами, государствами, экономическими, политическими, научными, культурными религиозными организациями и учреждениями на международной арене.

Эволюция международных отношений в начале XXI века и укрепление России потребовали по-новому взглянуть на общую ситуацию вокруг нее, переосмыслить приоритеты российской внешней политики с учетом возросшей роли страны в международных делах, повышения ее ответственности за происходящее в мире и открывшихся в связи с этим возможностей участвовать не только в реализации международной повестки дня, но и в ее формировании. В международной обстановке, наряду с позитивной тенденцией - укреплением позиций Российской Федерации на международной арене, проявились и негативные тенденции, которые необходимо учитывать при проведении внешнеполитического курса России на конкретных направлениях.

Современный мир переживает фундаментальные и динамичные изменения, глубоко затрагивающие интересы Российской Федерации и ее граждан. Новая Россия, встав на твердую почву национальных интересов, обрела полноценную роль в глобальных делах.

Стираются различия между внутренними и внешними средствами обеспечения национальных интересов и безопасности.
В этих условиях внешняя политика становится одним из важнейших инструментов поступательного развития страны, обеспечения ее конкурентоспособности в глобализирующемся мире.

Являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН, участницей «Группы восьми» и целого ряда других влиятельных международных и региональных организаций, механизмов межгосударственного диалога и сотрудничества, обладая значительным потенциалом и ресурсами во всех областях жизнедеятельности, интенсивно развивая отношения с ведущими государствами и объединениями всех регионов мира, последовательно интегрируясь в мировую экономику и политику, Россия оказывает существенное влияние на формирование новой архитектуры международных отношений.

Цели данной работы – выяснить особенности современных международных отношений между Россией и странами Западной Европы.

Россия и ЕС.

Одной из основных тенденций развития мировой экономики на рубеже XX-XXI вв. становится усиление интеграционных процессов. Интеграция рассматривается как проникновение отдельных элементов экономики одних стран в экономику других стран, процесс объединения национальных хозяйств в единую систему. Начинается он на уровне отдельных регионов, постепенно расширяясь и охватывая все большее количество стран. Наиболее совершенным примером такого процесса является создание Европейского сообщества (ЕС).

Интеграционные процессы, сформировавшие современный облик ЕС, развиваются в двух основных направлениях: расширение интеграции за счет присоединения новых государств-членов к Европейскому союзу и ее углубление – переход от более простых форм сотрудничества к более сложным.

ЕС является одним из трех основных и наиболее развитых центров современного мира, наряду с Соединенными Штатами Америки и Японией. Это – крупнейшая мировая торговая держава; на него приходится почти четверть мировой торговли. Это также крупнейший нетто-импортер сельскохозяйственных продуктов и сырья. На ЕС приходится и основная часть помощи развивающимся странам.

Сегодня ЕС – главный экономический партнер Российской Федерации. Западная Европа выступает также крупнейшим инвестором России, хотя в этой сфере экономических отношений она испытывает мощную конкуренцию со стороны Соединенных Штатов Америки.[1]

Торговля является основной формой экономического сотрудничества между Россией и государствами, входящими в ЕС, и останется таковой в обозримом будущем. После расширения ЕС его значение для России как торгового партнера еще больше возрастет: если предположить, что нынешняя товарная структура внешней торговли сохранится, на долю расширенного ЕС будет приходиться более половины общего объема российского экспорта и импорта.

Европейский союз, насчитывающий ныне в своем составе 27 государств-членов пред­ставляет собой наиболее развитую и совершенную интеграцион­ную группировку в мире. В состав ЕС входят 27 стран-членов среди которых Бельгия, Германия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Франция, Великобритания, Дания, Ирландия, Греция, Гренландия, Португалия, Испания, Австрия, Финляндия, Швеция, Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония, Болгария и Румыния. На долю этих стран приходится более 25% всего объёма мировой торговли, около 1/3 официальных международных ликвидных резервов, 36% средств, направляемых в качестве донорской помощи развивающимся странам.

Создание ЕС было обусловлено прежде всего тем, что именно в Западной Европе после Второй мировой войны с наибольшей силой проявилось противоречие между ин­тернациональным характером современного производства и уз­кими национально-государственными границами его функцио­нирования. Кроме того, вплоть до начала 90-х гг. западноевропейская интеграция подталкивалась вперед непосредственной конфронтацией на континенте двух противоположных общест­венных систем. Важная причина состояла и в стремлении запад­ноевропейских стран преодолеть негативный опыт двух мировых войн, исключить возможность возникновения их на континенте в будущем.[2]

В своей эволюции ЕС прошел все формы интеграции: зону свободной торговли; таможенный союз; экономический и валют­ный союз; политический союз, развиваясь вглубь и вширь. Интеграция вширь означает увеличение количества полноправных членов Союза и ассоциированных членов. Развитие вглубь – это формирование регионального хозяйственного механизма Западной Европы и расширение сфер, подвергающихся межгосударственному регулированию и унификации.

Европейский союз действует по отношению к России все более наступательно. В первую очередь это касается ситуации на «постсоветском пространстве» и конкурентной борьбы за рынки и экономические артерии будущего. В определенном смысле, Евросоюз, сохраняя заявленную цель «европеизации» России и кооперативистскую повестку дня, выступает жестким соперником и конкурентом РФ в экономической области. С последним утверждением согласились практически все участники ситанализа.

Выдвигая предложения по сотрудничеству с приграничными регионами России, ЕС, по мнению некоторых экспертов, выступает до известной степени, конкурентом Москвы уже на внутреннем российском пространстве. Главным инструментом здесь становится экономическая притягательность ЕС для части российских регионов. В первую очередь это касается Калининградской области и регионов Северо-Запада России, где предложения о совместном с ЕС финансировании проектов развития неизменно сопровождаются желанием Брюсселя оказывать прямое, и не всегда выгодное России, влияние на государственное управление.

Особую и неоднозначную роль играют и новые страны-члены ЕС, вступившие в Евросоюз весной 2004 года. Большинство из них отстаивает откровенно жесткую линию по отношению к современной России, стремится блокировать пророссийские инициативы Франции, Германии или Италии внутри ЕС, закрепиться в роли «главных авторов» политики ЕС в отношении России и расширить свое влияние на пространстве СНГ. Вместе с тем, как отметил ряд участников ситанализа, сохраняющиеся торгово-экономические и человеческие связи с бывшими союзниками СССР по «социалистическому лагерю» дают российской стороне некоторые дополнительные возможности в отношениях с ЕС, которые было бы ошибочно игнорировать. Новые страны подчас испытывают дискомфорт в связи с усилением централизации принятия решений в ЕС. Это также создает для России определенное пространство для маневра.

С недавним расширением ЕС связана и проблема калининградского транзита. По мнению всех участников ситанализа, России не стоит рассчитывать на введение ЕС каких-либо специальных режимов передвижения российских граждан на данном направлении. Единственным условием, при котором такой спецрежим может быть введен, является гипотетическое установление контроля Евросоюза над регионом и де-факто утеря российского суверенитета над данной территорией.[3]

Подавляющая часть экспертов (85 %) согласилась, что согласованное на сегодняшний день «решение» проблемы свободы передвижения людей и грузов между Калининградом и другими регионами России не удовлетворительно, и может рассматриваться как провал российской стороны. Де-факто существующий формат транзита ничем не отличается от полноценного визового режима, причем право предоставления транзитных документов принадлежит иностранным государствам и носит разрешительный характер. Происходит резкое удорожание грузового транзита.

Также маловероятно заключение отдельных двусторонних соглашений об облегчении режима транзита, не противоречащих Шенгенским правилам, как в случае с аналогичными соглашениями между Россией и Германией, Россией и Францией.

Как известно, Европейский союз является крупнейшим внешнеторговым партнером Российской Федерации – только за 10 месяцев прошлого года товарооборот между Россией и ЕС составил почти 190 млн. долларов. На долю ЕС приходится более 50% российского внешнеторгового оборота и около 70% накопленного иностранного капитала в экономике России. Доля России во внешней торговле ЕС приближается к 10%. В целом Россия занимает пятое место среди торговых партнеров Евросоюза (после США, Швейцарии, Китая и Японии). Несмотря на то, что такая асимметрия в торговле уже сейчас становится заметным ограничителем двусторонних отношений, Россия объективно нуждается не столько в снижении общей доли ЕС во внешней торговле, сколько в диверсификации экспорта и развитии других направлений, в том числе и для традиционных товаров.

Особое внимание участники ситуационного анализа обратили на транспортную составляющую сотрудничества. Российская Федерация занимает уникальное положение наиболее удобного и безопасного на данное время маршрута движения Европа – Азия. Потенциально Россия могла бы извлекать из своего географического положения существенные экономические выгоды. В настоящее время Европейский союз стремится к усилению своего присутствия на российских транзитных магистралях, в первую очередь – воздушной. С этой целью Комиссия ЕС (КЕС) ведет борьбу за отмену выплат европейскими компаниями компенсационных платежей за пролеты по транссибирской магистрали. В случае положительного для ЕС решения данного вопроса будет создан важнейший прецедент, который позволит странам Евросоюза наращивать масштаб перевозок через российскую территорию, существенно теснить позиции российских авиаперевозчиков и не компенсировать России финансовые потери. Одновременно Россия недостаточно использует потенциал железнодорожных перевозок Европа – Азия, который способствовал бы ее реальной интеграции с Европой и в мировое хозяйство в целом. Повышение экологических требований затруднит проекты по транспортировке российских энергоносителей через Балтийское море.[4]

Участники ситуационного анализа сошлись во мнении, что существует прямая зависимость между качеством экономической политики внутри России и состоянием торгово-экономических отношений с ЕС. В связи с этим улучшение их состояния невозможно без внутренних изменений в России, модернизации ее экономики и повышения качества государственного управления экономикой.

В настоящее время структура российского экспорта на рынок ЕС полностью отражает и соответствует реальной конкурентоспособности российской продукции. Более того, экспорт российских нефти и газа в страны ЕС имеет традиционный характер и выступает в качестве своеобразной «подушки безопасности» против непредсказуемого осложнения политических отношений. Но для углубления отношений с Евросоюзом этого недостаточно. Расширение товарной номенклатуры и изменение соотношения отдельных ее статей возможны только через развитие производства конкурентоспособных товаров и услуг внутри России.[5]

Сами страны ЕС, по мнению участников ситанализа, не проявляют чрезмерной заинтересованности в расширении спектра товаров российского экспорта, рассматривают и, в среднесрочной перспективе, будут рассматривать Россию скорее как сырьевой придаток. В сочетании с поддержанием элементарной политической стабильности, обеспечение устойчивых поставки энергоресурсов являются главными приоритетами политики ЕС.

При этом нельзя забывать, что сами страны ЕС стремятся к развитию новых источников природных энергоресурсов с целью обезопасить себя от потенциальных внутрироссийских катаклизмов и лишить Россию теоретической возможности использовать свои энергоресурсы в качестве инструмента политического влияния.[6]

Политико-экономические системы России и ЕС сейчас малосовместимы. Российские реформы изначально проходили под сильным влиянием так называемого англосаксонской модели и не ориентировались на континентальные стандарты Евросоюза. Несмотря на то, что влияние европейских образцов постепенно усиливается, эта тенденция не является превалирующей в развитии российского законодательства, в том числе из-за неясных перспектив отношений с Евросоюзом. Как Россия не определилась с «европейским выбором», так и ЕС не определился с долгосрочной политикой в отношении России.

Относительно отношений с ЕС в контексте вступления России в ВТО эксперты разошлись во мнениях о том, как расценивать условия, на которых Россия подписала с Евросоюзом протокол о завершении переговоров, а также каким образом использовать это с максимальной выгодой.

Большинство участников придерживаются мнения, что, несмотря на позитивное значение подписания протокола, уступки, на которые Евросоюз заставил пойти Россию, могут нанести значительный урон как российской экономике в целом, так и отдельным российским корпорациям.[7]

В настоящее время практически нет механизмов и инструментов защиты интересов российского частного бизнеса на уровне отношений Россия – Евросоюз. Во-первых, за редкими исключениями сам российский бизнес не готов серьезно инвестировать в создание такой лоббистской инфраструктуры, а, во-вторых, современный формат взаимоотношений бизнеса и властей в России не способствует защите интересов российских предпринимателей вовне.

Сложность отношений между властью и бизнесом в современной России является, по мнению подавляющего большинства участников ситуационного анализа, одной из главных причин общей незащищенности российских экономических игроков в отношениях с ЕС.

Во многом поэтому переговорный процесс Россия – ЕС остается закрытым и непрозрачным для российского бизнес-сообщества, что приводит к недостаточному и неполному учету его интересов ответственными ведомствами. Консультации с представителями бизнеса ведутся только на самой ранней стадии переговорного процесса с Брюсселем. Часто для решения политических задач российские представители на переговорах с ЕС жертвуют материальными интересами бизнеса, даже если это касается крупных корпораций с государственным участием. КЕС действует ровно противоположным образом: скрупулезно торгуется даже по мелким вопросам.[8]

Поставки газа в Евросоюз составляют 84,8 % от всего российского экспорта. 26,3 % газа, потребляемого на территории Европейского союза, приходит из России. 75 % российских экспортных доходов непосредственно зависят от европейского энергетического рынка. Последняя цифра лучше всего отражает тесную взаимозависимость России и Европы в данной сфере.

Евросоюз является основным рынком сбыта для российского экспорта, а также крупнейшим поставщиком импортных товаров в Россию. Наиболее важными торговыми партнерами России в Евросоюзе являются Германия (объем торгового оборота 15 млрд. долл.) и Италия (9,1 млрд. долл.). На эти две страны приходится около 40% российского экспорта в Европу и из них поступает 30% европейского импорта. США является пятым торговым партнером России после Германии, Белоруссии, Украины и Италии, однако торговый оборот с США в 7,5 раз меньше, чем с Европейским Союзом.

Роль России как торгового партнера для Евросоюза гораздо скромнее. Россия является пятым крупнейшим торговым партнером EC. На Россию приходится всего 2,8% экспорта и 4,6% импорта стран Евросоюза. Однако, по отдельным товарным позициям значимость России существенно выше. Так, например, Россия обеспечивает 17% европейского импорта энергоносителей.

В структуре российского экспорта в ЕС преобладают топливо и сырье (до 90%), а импортируются, главным образом, потребительские товары и оборудование (по оценке, 66-67%).

Энергоносители составляют 67% российского экспорта в ЕС. Лидерами по объемам импортируемого из России топливно-энергетического сырья являются Германия и Италия: в эти две страны поставляется свыше половины (54%) всех экспортируемых в Евросоюз энергоносителей. На рынки ЕС поставляется существенная часть российского экспорта металлов (35%), древесины и целлюлозы (30%), продуктов химии (24%).

В списке товаров с наибольшей долей в объеме торговле в первую тройку попадают ядерные реакторы. Предположительно, так отражается ввоз радиоактивных отходов для переработки в России или импорт сырья для производства ядерного топлива.[9]

ЕС, объединяющий 27 стран, получает из России четвертую часть необходимых энергоносителей, а больше половины совокупных российских поставок нефти и около четверти газа идут в Европу (хотя экспорт газа приходится частично компенсировать импортом из Центральной Азии). В последнее время доходы федерального бюджета России почти на 50 % складываются из налогов нефтегазовой сферы (налог на добычу сырья, налог на прибыль, экспортные пошлины). Конечно, далеко не все они связаны с импортом в Европу, но данное направление наиболее прибыльно: цены и экспортные пошлины здесь намного выше, чем внутри России и СНГ.

Основой отношений между ЕС и Россией является Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), определяющее ЕС и Россию как стратегических партнеров. Соглашение было подписано главами государств или правительств в то время двенадцати стран членов ЕС, председателем Европейской Комиссии и президентом Российской Федерации в июне 1994 года на острове Корфу.

Промежуточное соглашение о торговле и экономических отношениях вступило в силу 16 февраля 1996 года. СПС было ратифицировано и вступило в силу 1 декабря 1997 года.

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве содержит 112 статей, 10 приложений и 2 протокола, а также ряд совместных и односторонних деклараций. Положения СПС касаются развития политического диалога, торговли, бизнеса и инвестиций, платежей и капитала, вопросов конкуренции, защиты интеллектуальной, промышленной и коммерческой собственности, развития сотрудничества в области законодательства, экономики, а также сотрудничества в борьбе с противоправной деятельностью, культурного сотрудничества и сотрудничества в финансовой сфере.

СПС основано на базовых принципах, разделяемых сторонами, от содействия международному миру и безопасности до поддержки демократического общества, основанного на политических и экономических свободах.

В соответствии с Соглашением обе стороны обязались проводить дважды в год встречи на высшем уровне: один раз в Москве, а один раз в столице страны члена ЕС, являющейся в это время председателем ЕС. Кроме того, каждый год проходят другие встречи министров, парламентариев и иных должностных лиц.[10]

Рассматривая Россию и ЕС в современных международных отношениях я пришел к выводу, что как России, так и Европейскому союзу необходимо расширять сотрудничество в экономической и торговой сферах, ведь это выгодно и для России и для стран ЕС. Но я считаю, что это сотрудничество обязательно должно проходить на равных условиях между РФ и странами ЕС.

Россия и НАТО.

Вооруженные силы Североатлантического альянса (НАТО) были созданы в 1949 году. Изначально альянс представлял собой «оборонительный союз» двенадцати государств, включая в свои ряды Бельгию, Канаду, Данию, Францию, Исландию, Италию, Люксембург, Голландию, Норвегию, Португалию, Великобританию и США. Штаб-квартира НАТО располагалась в Брюсселе, однако основополагающие политические решения принимались в Вашингтоне. Структура НАТО была призвана главным образом обеспечивать взаимную защиту против угрозы агрессии со стороны Советского Союза. В 1952 году в ее состав вошли Греция и Турция, тем самым Североатлантический альянс продвинулся в Юго-Восточную Европу. В 1955 году 15-м членом альянса стала Западная Германия. В таком составе альянс существовал все последующие 27 лет, до тех пор пока в него не вошла Испания. В 1990-м, вслед за появлением на карте Европы единой Германии, это объединившееся государство также вошло в НАТО. Процесс расширения НАТО продолжается.

В советский период политика и практически любые действия НАТО рассматривались в советской литературе как враждебные и агрессивные. Вместе с тем, еще в 1954 году СССР предпринял попытку отойти от политики жесткой конфронтации с Западом. На совещании министров иностранных дел СССР, США, Англии и Франции советские дипломаты предложили проект вступления СССР в НАТО, но он был отклонен. Основные причины отказа - тоталитарный характер советского режима и идеологические расхождения.[11]

Только в марте 1992 г. в связи с завершением «холодной войны» Россия и десять стран СНГ были приняты в члены Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС). За короткий срок Россия и НАТО подписали рамочный документ программы «Партнерство ради мира» (ПРМ) и индивидуальную программу в рамках ПРМ. Политический диалог начал активно развиваться. Основное внимание стало концентрироваться на вопросах взаимодействия с НАТО в урегулировании локальных конфликтных ситуаций, уже не связанных с прошлым советско-американским соперничеством, а также сокращения стратегических ядерных арсеналов, предотвращения распространения ядерного оружия.

В 1991 году появляются первые осторожные намеки на возможность расширения НАТО на восток: «Потенциально острая проблема - стремление ряда группировок в руководящих кругах восточноевропейских стран к максимальному сближению с НАТО. Пока там достаточно твердо отвергают идеи о распространении зоны ответственности союза на ЦВЕ. Но, одновременно, существуют настроения в пользу максимального сближения натовского блока с этим регионом ( и с СССР).»

Очень скоро « фактор НАТО» становится одним из важнейших вопросов внутриполитической борьбы в России. Появилось множество движений, политических клубов, научных групп, секций и других временных структур, которые активно вели пропагандистскую работу против расширения НАТО на восток. В Государственной Думе было создано нефракционное объединение более чем из 200 депутатов – «Анти-НАТО». Ими рассматривались и оценивались соотношение военных сил при различных вариантах расширения НАТО и возможные последствия. Где не хватало цифр, включалась геополитика.[12]

В свою очередь и НАТО старался держать строгую дистанцию с Россией. «Российский фактор» в силу слабой предсказуемости воспринимался как источник возможной опасности. Внутри России постоянно наблюдались всплески активности консервативных, ультрапатриотических и националистических сил (события октября 1993 г., выборы в Федеральное собрание первого созыва), росли социально-экономические проблемы, начались военные действия в Чечне.

На современном этапе военно-политический блок НАТО по определению не приспособлен обеспечить весь комплекс мероприятий, связанных с реализацией мирного урегулирования. Более того, в отдельных случаях вмешательство НАТО в острейшие этнополитические противоречия, в том числе на ранней стадии, оказывает дестабилизирующее влияние и скорее служит средством обострения конфликтов, чем способствует их урегулированию (ярчайший пример тому - косовский кризис 1998-1999 гг. и 17 марта 2004 года, война в Ираке).[13]

В этом смысле фундаментальная для альянса проблема состоит в попытке противостоять угрозам, связанным со сложнейшими этнополитическими конфликтами, урегулирование которых требует международного вмешательства на долговременной или постоянной основе, методами «кризисного реагирования» (использование которых неизбежно характеризуется крайней политизированностью, непропорционально высокой ролью средств массовой информации, и т. п.).

Начиная с 1993 г., расширение Североатлантического альянса на восток образует одну из ведущих сюжетных линий в отношениях между Россией и Западом, в формировании российской внешней политики в целом, в борьбе идей и политических течений по вопросу о военно-стратегической ориентации России и в конечном счете о ее цивилизационной принадлежности. При этом история дискуссий о расширении НАТО свидетельствует о глубоких различиях в восприятии проблемы российскими и западными наблюдателями. В России официальные лица и большинство вовлеченных в «реальную политику» экспертов рассматривали расширение как консолидированную стратегию Запада (или, по крайней мере, американских элит) и пытались либо воздействовать на ситуацию ничем не подкрепленными угрозами, либо ограничить ущерб договоренностями с НАТО по вопросам частного характера - тем самым демонстрируя как сторонникам, так и противникам экспансии на Западе свое фактическое признание ее неотвратимости.

В 1990-е годы мир стал свидетелем борьбы между сторонниками и противниками расширения, первый этап которой завершился победой сторонников экспансии, обнажив при этом глубокие противоречия как между Западом и Востоком, изменившими свои геополитические очертания, так и внутри самой западной элиты по вопросу о будущем мироустройстве. 12 марта 1999 г. идея, еще недавно казавшаяся многим на Западе бессмысленной, бесперспективной и опасной осуществилась: бывшие члены Организации Варшавского Договора (ОВД) Польша, Чехия и Венгрия стали членами НАТО. Между тем уже две недели спустя Североатлантический альянс, теперь уже в составе 19 государств, в нарушение Устава ООН и всего международно-правового порядка, совершил нападение на Союзную Республику Югославию (СРЮ). Стало ясно, что российская дипломатия и экспертно-политическое сообщество, до сих пор дебатировавшие частный вопрос расширения альянса, упустили из виду формирование идеологии и стратегических планов куда более обширной и далеко идущей экспансии.[14]

Война на Балканах и принятие Новой стратегической концепции НАТО обозначили коренную перемену в существующей структуре глобальной политики. Впервые за всю постколониальную историю военно-политическая ситуация в мире определяется экспансией военного блока самых богатых и процветающих государств, которому не существует сколь-нибудь значительного противовеса в виде других блоков и организаций. Свое бессилие и все большую маргинальность по отношению к НАТО продемонстрировала Организация Объединенных Наций, не говоря уже о других международных институтах. Утвердилась фактическая монополия НАТО в вопросах европейской безопасности. Наконец, расширение НАТО в сочетании с балканской войной обозначило смену вех в российской внутренней политике: впервые за долгое время оно создало почву для общенационального консенсуса, по крайней мере, по одному стратегическому вопросу, и притом на условиях, приемлемых и благоприятных для правящей элиты.

Каковы причины расширения альянса и его последствия для России, Европы и мира? Как может Россия обеспечить свою национальную безопасность в этих условиях? К этим вопросам можно подойти с разных профессиональных и мировоззренческих точек зрения, при этом независимо от выбранного подхода представление о существующих направлениях теоретического анализа является необходимым условием рационального осмысления проблемы. В конечном счете восприятие проблемы расширения НАТО и выработка конкретных рекомендаций в этой связи упираются в вопрос о том, что собой представляет альянс и какие силы определяют ее нынешнюю эволюцию.[15]

Следует отметить, что весьма позитивную роль в налаживании взаимоотношений между Россией и НАТО сыграла программа «Партнерство ради мира» (ПРМ). Эта программа, ориентированная на двустороннее сотрудничество между военными ведомствами НАТО и восточноевропейских стран, была разработана осенью 1993 г. сотрудниками Пентагона и Комитета начальников штабов во взаимодействии с государственным секретарем У.Кристофером и его заместителем С.Тэлботтом. Программа ПРМ была политическим ответом американских военных ведомств, в целом не заинтересованных в форсированном расширении НАТО на фоне сокращения оборонных расходов, на ситуацию, создавшуюся после варшавского заявления Б.Ельцина о допустимости вступления Польши в НАТО и начала массовой публичной кампании Польско-американского конгресса совместно с З.Бжезинским и Г.Киссинджером за скорейшее расширение альянса. Принятие программы ПРМ Брюссельским саммитом НАТО в январе 1994 г. давало России дополнительное время для выработки стратегии в отношениях с альянсом (за что ПРМ и его создатели были подвергнуты жесточайшей критике со стороны американских правых и восточноевропейских правительств), при этом не снимая вопроса о расширении альянса с повестки дня. Вместе с тем институциональный переход от структуры, основанной на многостороннем участии, к двусторонним военным контактам с НАТО вносил неблагоприятные для России элементы конкуренции между ней и восточноевропейскими странами в деле сотрудничества с военными структурами альянса.

В России принятие программы ПРМ вызвало прилив эйфории, поскольку она воспринималась как альтернатива расширению НАТО, а не как один из этапов процесса, ход которого отчасти зависел от действий самой России, в том числе и действий упреждающего характера. В конечном счете правы оказались те наблюдатели, которые не разделяли общей эйфории, полагая, что «большая игра вокруг расширения НАТО только начинается».[16]

В 1997-2000 гг. в администрации Клинтона на ключевые посты государственного секретаря и министра обороны были назначены жесткие сторонники расширения М.Олбрайт и У.Коэн, соответственно. Несмотря на это, официальная политика Вашингтона предусматривала одновременное движение «по двум колеям» - в направлении расширения альянса и кодификации «особых отношений» между НАТО и Россией. Инициаторы расширения НАТО намеревались выстроить соглашение с Россией таким образом, чтобы создаваемая на его основе структура (будущий Совместный постоянный совет) ограничивалась информационно-совещательными функциями и исключала какую-либо роль России в принятии решений, находящихся в компетенции альянса. Подобное соглашение было также призвано снять с повестки дня гипотетический вопрос о вступлении России в НАТО, поскольку задача вовлечения России в договорные отношения с альянсом уже была решена.[17]

Некоторые противники расширения НАТО на Западе полагали, что Россия вряд ли пойдет на такое соглашение в существующих обстоятельствах или что ратификация договора парламентами стран НАТО и России может быть затруднена, что, в свою очередь, затормозит расширение альянса. В действительности, российское руководство приняло не только саму идею, но и предложенную Вашингтоном структуру Основополагающего акта как межправительственного соглашения, не подлежащего ратификации, а следовательно, вопреки последующим утверждениям Москвы, не имевшего силы международно-правового обязательства. Ведущие американские газеты писали о том, что Б.Ельцин согласился подписать парижский Акт в обмен на обещание Клинтона помочь Москве в получении нового кредита МВФ и переименовать «Большую семерку» в «Большую восьмерку». Историческим парадоксом является участие в разработке этого документа Е.Примакова в качестве российского министра иностранных дел, однако следует вспомнить о том, что внешняя политика по Конституции 1993 г. являлась исключительной прерогативой президентской власти, и что находившийся в аналогичном положении министр обороны И.Родионов, выступивший с критикой внешнеполитического курса Кремля, был подвергнут бичеванию перед телекамерами и отправлен на пенсию за несколько дней до отъезда президента в Париж на подписание Основополагающего акта.[18]

Как полагают исследователи, образованный в соответствии с актом Совместный постоянный совет (СПС) задал новые институциональные параметры взаимодействия между Россией и НАТО. Как свидетельствует опыт последующих лет, формат двустороннего взаимодействия России с НАТО как единым целым существенно ухудшил позиции России при переговорах с альянсом по сравнению, например, с Советом североатлантического сотрудничества, поскольку в рамках нового форума российские представители имели дело не с представителями индивидуальных членов и кандидатов в члены альянса, а с заранее консолидированной позицией натовской верхушки, которая доводится до сведения России в готовом и не подлежащем модификации виде. К тому же СПС изначально действовал в рамках жестко ограниченной компетенции, исключавшей принятие решений, которые накладывали бы какие бы то ни было ограничения на последующие действия сторон. В этом контексте какая-либо активность СПС и участие в нем России или, наоборот, замораживание его деятельности (как это произошло после нападения НАТО на Югославию) имеют сугубо символическое значение и в лучшем случае выступают как отражение более глубоких тенденций в отношениях между Западом и Россией. Подобная ситуация является неизбежной и легко предсказуемой расплатой российской дипломатии за ее увлечение идеей «особого статуса» России в отношениях с НАТО как целым, которая на деле только способствует возведению институциональных и психологических барьеров между Россией и «малыми» европейскими странами - как членами, так и не членами альянса.

После всех геополитических перемен в мире перед Россией, намного сократившейся территориально и не имевшей такого влияния и веса в международных делах, какое было у СССР, но объявившей себя его правопреемницей, стала задача - определить свое место на мировой арене, обозначить приоритеты и национальные интересы государства.

Отказавшись от прежних идеологических установок, которые российское руководство объявило почти единственной причиной конфронтации в холодной войне, горя желанием в сжатые сроки построить в России «демократическое государство с процветающей рыночной экономикой», новые власти рассматривали Запад, и прежде всего НАТО, как главного политического и идеологического союзника, основной источник экономической помощи, необходимой для проведения внутренних реформ, а также как образец для подражания. Президент и министр иностранных дел неоднократно подчеркивали, что Россия и НАТО имеют общие интересы и поддерживают крепкие партнерские отношения.

При этом руководство страны не учитывало в полной мере ни национальные интересы России, ни действительную расстановку сил на мировой арене, ни подлинные устремления руководителей НАТО.

Жизнь все больше убеждала в ошибочности и бесперспективности односторонней прозападной ориентации и способствовала постепенному отрезвлению политического руководства России. Обстоятельства вынуждали президента, руководителей МИДа пойти на разработку внешнеполитической концепции, в которой отразился бы более реалистичный и широкий геополитический взгляд на международную политику России.[19]

Не последнюю роль в форсировании процесса расширения НАТО, несомненно, сыграла позиция российского руководства, которое, полное иллюзий о партнерстве, не сразу осознало суть американских замыслов и даже одобрило в августе 1993 года намерение Польши вступить в НАТО. Позднее правящие круги Североатлантического альянса, несмотря на отрицательную позицию России, просто поставили ее перед свершившимся фактом расширения зоны влияния НАТО.

Руководители НАТО постоянно подчеркивают в своих выступлениях, в официальных документах тезис о трансформации, которую якобы претерпел блок, становящийся всё более политической, нежели военной организацией. Но действительное развитие событий показывает, что Североатлантический альянс был и остается военной организацией, опирающейся преимущественно на силовые методы решения международных проблем. В связи с этим выглядит ложным стремление некоторых американских политологов изобразить НАТО безобидным клубом демократических государств, а ее расширение представить лишь как средство распространения либеральной демократии на государства ЦВЕ.

Является ли расширение НАТО на восток угрозой для России, и если да, то в каком смысле? Хотя официальная точка зрения по этому вопросу заявлена в концепции национальной безопасности и военной доктрине, понимание этой угрозы остается зачастую довольно смутным, а в новой Концепции национальной безопасности она гораздо менее акцентирована, чем в прежней. Это является отражением того обстоятельства, что в российском сообществе политиков и экспертов существовали и продолжают существовать различные, во многом диаметрально противоположные точки зрения на этот счет, хотя эти разногласия в большинстве случаев ясно не очерчены. Одни полагают, что экспансия альянса создает непосредственную военную угрозу для России со стороны Запада, преследующего цель экономического закабаления и расчленения страны, в то время как на противоположном фланге, по крайней мере до начала бомбардировок Югославии, многие были искренне уверены в том, что расширение НАТО является закономерным ответом на «имперские амбиции» или «имперскую ностальгию» Москвы и, возможно, его единственный отрицательный эффект заключается в косвенной пропагандистской подпитке «национал-коммунистического реванша».[20]

Такая полярность в оценках (во многом сохраняющаяся и по сей день, по крайней мере в экспертных и политических кругах) отражает глубину общественного раскола в оценке отечественной истории и цивилизационной идентичности и сама по себе является фактором национальной безопасности, требующим учета при проведении какой бы то ни было внешней политики.

С моей точки зрения существует достаточно оснований для того, чтобы оценивать расширение альянса как реальную угрозу и с военно-стратегической, и с политической, и с культурно-цивилизационной точек зрения. Неочевидность для ряда экспертов и политиков военной угрозы со стороны НАТО связана с ее динамическим характером, под которым в данном случае имеется в виду нарастание агрессивности альянса по мере изменения его состава и перегруппировки элит в результате победы сторонников более жесткой наступательной стратегии над «голубями». Хотя высшее руководство НАТО или его отдельных членов в данный момент не рассматривает ведение каких-либо военных действий против России, будь то ядерными или конвенциональными силами, в качестве реалистического сценария, демонстрация воинственных намерений на более низком уровне, особенно государствами восточного и южного фланга, представляет собой самостоятельную угрозу для России, поскольку воздействует на психологически уязвимые элитные группы, утратившие иммунитет к различным формам шантажа и силового давления как внутри страны, так и вовне.[21]

Одним из путей нейтрализации культурно-психологической, а следовательно и политической угрозы является отказ от восприятия Запада как монолитного, интегрированного целого, от придания исторически преходящим институциональным образованиям статуса выразителей некоей абсолютной идеи Запада. Между тем радикальный отказ от аналитического инструментария советской эпохи, в сочетании с оскудением информации и научного изучения западного мира, породил у многих российских наблюдателей преувеличенное представление о консолидированности Запада (являющееся в некотором смысле обратной стороной собственной, вполне реальной разобщенности российского социума). Конфронтация внутри западного, в частности американского общества по вопросу о судьбе НАТО, наличие серьезной оппозиции расширению, в том числе и во властных структурах, оставались незамеченными в России либо затушевывались ввиду невыгодности этой информации как для российских изоляционистов, так и для фанатичных приверженцев тотальной интеграции с Западом. В сегодняшних обстоятельствах понимание глубокой внутренней конфликтности западного мира, отказ от абсолютизации временного соотношения сил внутри него, а также между Западом и другими «полюсами» мирового сообщества необходимы в первую очередь именно российским западникам, если они хотят восстановить легитимность своего направления как неотъемлемой части российского социокультурного и политического спектра.

Очевидно, что Россия может найти свое место в жизни Европы и Запада (оставляя при этом за собой право участвовать и в других геополитических конфигурациях) только при условии многообразия вариантов западной/европейской идентичности. Соответственно расширение НАТО, как и любая тенденция к унификации и американизации Европы и Запада, лишает Россию свободы цивилизационного маневрирования, а фаталистическое смирение с неизбежностью этого лишь на руку антироссийским силам и может стать самосбывающимся пророчеством. При этом речь не идет о плетении интриг и внесении раздора в отношения между членами НАТО или какими-то другими субъектами западной политики.[22]

На современном этапе всеми специалистами признается ведущая роль Стратегических ядерных сил (СЯС) в обеспечении безопасности России. Особенно значимым является то, что СЯС дают возможность под своим «зонтиком» реформировать и поднять на новый качественный уровень вооруженные силы России, ослабленные в условиях тяжелой экономической ситуации в стране. Не теряет своей актуальности и ядерное сдерживание, которое является неотъемлемым фактором современной глобальной стратегической стабильности, остается способом предотвращения агрессии любого масштаба военными средствами.

При этом следует учитывать, что нынешняя администрация США не считает, что НАТО должна быть глобальной организацией обороны и безопасности. НАТО должна обеспечивать «эффективную поддержку», служить опорным пунктом для наращивания сил, сбора разведывательных данных, размещения военных баз. Сотрудники администрации полагают, что формирование союзниками современных, гибких и взаимоподкрепляющих сил позволит сохранить надежную евроатлантическую систему безопасности.[23]

Главная проблема использования НАТО в целях интеграции России в европейские структуры кроется не в отношениях НАТО и России, а в самом Североатлантическом альянсе. Несмотря на благоприятное отношение общественности к встрече в Праге, американские официальные лица выражают сомнения относительно дальнейших перспектив развития НАТО. До сих пор не ясно, хотя этот вопрос и не обсуждается публично, сохранится ли сплоченность членов альянса и сможет ли последний ясно определить свои новые задачи. В противном случае эффективность НАТО, а вместе с этим и ее политическая поддержка со стороны США может оказаться под вопросом.[24]

Исходя из всего вышесказанного я пришёл к выводу, что России и Нато нужно сотрудничать. Но сотрудничество это не должно идти во вред России, её интересам на мировой политической арене. Также Российская Федерация должна препятствовать расширению НАТО на Восток, ведь Североатлантический альянс делает это только для того, чтобы продвинуть свои военные силы как можно ближе к границам нашей страны и этого нельзя допустить.

Заключение

Российская Федерация активно старается развивать отношения с Европейским союзом как с одним из основных торгово-экономических и внешнеполитических партнеров, выступать за всемерное укрепление механизмов взаимодействия, включая последовательное формирование общих пространств в сферах экономики, внешней и внутренней безопасности, образования, науки, культуры. Долговременным интересам России отвечает согласование с Европейским союзом Договора о стратегическом партнерстве, устанавливающего особые, максимально продвинутые формы равноправного и взаимовыгодного сотрудничества с Европейским союзом во всех областях с перспективой выхода на безвизовой режим.

Российская Федерация заинтересована в укреплении Европейского союза, развитии его способности выступать с согласованных позиций в торгово-экономических, гуманитарных, внешнеполитических областях и в сфере безопасности.

Развитие взаимовыгодных двусторонних связей с Германией, Францией, Италией, Испанией, Финляндией, Грецией, Нидерландами, Норвегией и некоторыми другими государствами Западной Европы является важным ресурсом продвижения национальных интересов России в европейских и мировых делах, содействия переводу российской экономики на инновационный путь развития. Россия хотела бы, чтобы в этом же русле использовался потенциал взаимодействия с Великобританией.

Реально оценивая роль НАТО, Россия исходит из важности поступательного развития взаимодействия в формате Совета Россия - НАТО в интересах обеспечения предсказуемости и стабильности в Евро-Атлантическом регионе, максимального использования потенциала политического диалога и практического сотрудничества при решении вопросов, касающихся реагирования на общие угрозы, - терроризм, распространение оружия массового уничтожения, региональные кризисы, наркотрафик, природные и техногенные катастрофы.

Россия выстраивает отношения с НАТО с учетом степени готовности альянса к равноправному партнерству, неукоснительному соблюдению принципов и норм международного права, выполнению всеми его членами взятого на себя в рамках Совета Россия - НАТО обязательства не обеспечивать свою безопасность за счет безопасности Российской Федерации, а также обязательств по военной сдержанности. Россия сохраняет отрицательное отношение к расширению НАТО, в частности к планам приема в члены альянса Украины и Грузии, а также к приближению военной инфраструктуры НАТО к российским границам в целом, что нарушает принцип равной безопасности, ведет к появлению новых разъединительных линий в Европе и противоречит задачам повышения эффективности совместной работы по поиску ответов на реальные вызовы современности.

В настоящей работе были сделаны усилия для выделения и анализирования основных аспектов международных отношений России со странами Западной Европы.

Список использованной литературы

1. Арбатов А.Г. Становление внешней политики России и некоторые аспекты ее новой военной доктрины// Полис. – 2006.

2. Арбатов А. Россия: национальная безопасность в 90-е годы // Мировая экономика и международные отношения. – 2006.

3. Богатуров А.Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Свободная мысль. - 2006.

4. Караганов С. Будущее Европы ставит вопросы // Международная жизнь. - 2007.

5. Ларин В. Международные отношения и идеологическая борьба. - 2006.

6. Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век /Под ред. Д. Тренина; Моск. Центр Карнеги. - 2008.

7. Бордачев Т. Россия и Европейский союз: требуется департамент. - 2007.

8. Ломакин В.К. Мировая экономика. – 2006.

9. Новиков В. Отношения России и ЕС: пространство выбора или выбор пространства // Вопр. экономики. - 2008.

10. «Мировая экономика» под ред. А.С.Булатова. – 2007.

11. Сумароков В.Н. Расширение Европейского союза и внешнеэкономические связи России. – Научное издание, 2007.

12. Сафонов И. А. Внешнеэкономические связи России со странами Еврозоны в контексте расширения ЕС – М.: Экономика. – 2006.

13. Сутела П., Россия и Европа. Некоторые аспекты экономических взаимоотношений, Моск. Центр Карнеги. - M.: Гендальф, 2009.

14. Солодухин Ю. А. Основные направления стратегии социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа Российской Федерации на период до 2015 года. - СПб.: О-во «Знание», 2005.

15. Тренин Д. Россия в «широкой Европе». - М., 2007.

16. Международные экономические отношения.: учебник/ под общ. ред. В.Е.Рывалкина. – 2008.

17. Современные международные отношения.: учебник/ под общ. ред. А. В. Торкунова. – 2006.

18. Международные валютно-финансовые отношения.: учебник/ под общ. ред. А. А. Суэтина. – 2007.

19. Теория международных отношений.: учебник/ под общ. ред. П. А. Цыганкова. – 2009.

20. Международные валютно-кредитные отношения.: учебник/ под общ. ред. С. Б. Огнивцева. – 2007.

[1] Арбатов А.Г. Становление внешней политики России и некоторые аспекты ее новой военной доктрины// Полис. – 2006.

[2] Богатуров А.Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Свободная мысль. - 2006.

[3] Караганов С. Будущее Европы ставит вопросы // Международная жизнь. - 2007.

[4] Бордачев Т. Россия и Европейский союз: требуется департамент. - 2007.

[5] Новиков В. Отношения России и ЕС: пространство выбора или выбор пространства // Вопр. экономики. - 2008.

[6] Сумароков В.Н. Расширение Европейского союза и внешнеэкономические связи России. – Научное издание, 2007.

[7] Сафонов И. А. Внешнеэкономические связи России со странами Еврозоны в контексте расширения ЕС – М.: Экономика. – 2006.

[8] Сутела П., Россия и Европа. Некоторые аспекты экономических взаимоотношений, Моск. Центр Карнеги. - M.: Гендальф, 2009.

[9] Тренин Д. Россия в «широкой Европе». - М., 2007.

[10] Теория международных отношений.: учебник/ под общ. ред. П. А. Цыганкова. – 2009.

[11] Современные международные отношения.: учебник/ под общ. ред. А. В. Торкунова. – 2006.

[12] Арбатов А.Г. Становление внешней политики России и некоторые аспекты ее новой военной доктрины// Полис. – 2006.

[13] Арбатов А. Россия: национальная безопасность в 90-е годы // Мировая экономика и международные отношения. – 2006.

[14] Богатуров А.Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Свободная мысль. - 2006.

[15] Современные международные отношения.: учебник/ под общ. ред. А. В. Торкунова. – 2006.

[16] Ларин В. Международные отношения и идеологическая борьба. - 2006.

[17] Современные международные отношения.: учебник/ под общ. ред. А. В. Торкунова. – 2006.

[18] Арбатов А.Г. Становление внешней политики России и некоторые аспекты ее новой военной доктрины// Полис. – 2006.

[19] Богатуров А.Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Свободная мысль. - 2006.

[20] Современные международные отношения.: учебник/ под общ. ред. А. В. Торкунова. – 2006.

[21] Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век /Под ред. Д. Тренина; Моск. Центр Карнеги. - 2008.

[22] Теория международных отношений.: учебник/ под общ. ред. П. А. Цыганкова. – 2009.

[23] Арбатов А.Г. Становление внешней политики России и некоторые аспекты ее новой военной доктрины// Полис. – 2006.

[24] Ларин В. Международные отношения и идеологическая борьба. - 2006.