Реферат: К исследованию взаимопересечения внутриполитической и международной систем

К исследованию взаимопересечения внутриполитической и международной систем1

Розенау Дж.

Понятие взаимопересечения

…Предлагаемый подход к явлениям, связанным с наложением и частичным совпадением национальной и международной систем, основан на строгих эмпирических данных. Наша задача состоит в том, чтобы обнаружить и проанализировать периодически повторяющиеся особенности поведения, возникающие на границе двух типов систем, и рассмотреть процесс их взаимовлияния. При этом необходимо учитывать и постоянные, и спорадические процессы, так как крайне затруднительно четко разграничить внутриполитические и международную системы. Для обозначения ключевого положения нашего анализа введем термин «взаимопересечение», подразумевая под ним любую повторяющуюся последовательность поведения, возникающую как реакция одной системы на воздействие другой.

Для различения исходной и производной стадии взаимопересечения будем употреблять термины «исходные» и «конечные». Каждый из этих видов взаимопересечений в свою очередь будем классифицировать в зависимости от того, характерно оно для отдельной страны или для ее внешнего окружения (т.е. для международной системы). Следовательно, внутренние исходные взаимопересечения определяются как последовательности поведения, возникающие в рамках национальных границ и завершающиеся или поддерживающиеся внешней средой, а внешние конечные взаимопересечения – как образ действий, порождаемый внутренними исходными связями. Подобным образом внешние исходные взаимопересечения – последовательность действий, берущая [с.172] начало во внешней среде и поддерживающаяся или завершающаяся внутри государства, а внутренние конечные взаимопересечения – это образ действий внутри государственных границ, инициируемый внешними исходными связями.

Для прояснения смысла понятий необходимо также различать исходные и конечные взаимопересечения в зависимости от их целей. Некоторые исходные взаимопересечения, условно называемые внешней политикой, специально предназначены для вызова ответной реакции других систем. Назовем их прямыми внутренними исходными взаимопересечениями или прямыми внешними исходными взаимопересечениями в зависимости о того, исходят ли они изнутри или извне. Кроме того, существует множество моделей, описывающих виды взаимодействия между государствами и внешней средой, которые не предусматривают инициирования реакций, пересекающих границу систем, однако приводят именно к этому, порождая изменение восприятия и возникновение конкуренции. Конкретный пример – итоги выборов или государственный переворот, провоцирующий реакцию заграницы. Будем называть их косвенными внутренними исходными взаимопересечениями или косвенными внешними исходными взаимопересечениями. В результате подобных рассуждений выявляются четыре типа конечных взаимопересечений: прямые внутренние, косвенные внутренние, прямые внешние и косвенные внешние. Окончательный вариант нашей формулировки позволяет связать начальные и конечные взаимопересечения. Выделим три основных типа процессов взаимопересечения.

Проникающий процесс – граждане одной страны непосредственно участвуют в политической жизни другой страны наравне с ее гражданами. Самый яркий пример – действия оккупационной армии. В мирное время это деятельность зарубежных миссий помощи, подрывных элементов, служащих международных организаций, персонала транснациональных компаний, деятелей международных политических партий и т.д.

Реактивный процесс – противоположен проникающему. Он вызывается, скорее, повторяющимися и пересекающими границу процессами, нежели конкретными носителями власти. Акторы, инициирующие исходное взаимопересечение, не оказывают непосредственного влияния на деятельность тех, кто подвергается воздействию конечного взаимопересечения. Тем не менее поведение последних – непосредственная реакция на деятельность первых. Возможно, подобные процессы – наиболее частая форма взаимопересечения, так как они возникают из соединения прямых и косвенных исходных взаимопересечений с соответствующими конечными взаимопересечениями. Пример реактивного процесса, вызывающего прямые исходные и конечные взаимопересечения, – повторяющиеся реакции на программу внешней помощи. [с.173] Местные избирательные кампании в США, испытывающие на себе влияние вьетнамских событий, – пример реактивного процесса, возникающего из косвенных исходных и конечных взаимопересечений.

Конкурентный процесс – третий тип процесса взаимопересечения – представляет собой особую форму реактивного типа. Он возникает тогда, когда конечное взаимопересечение не только является ответной реакцией на исходное, но и принимает такую же форму. Это соответствует так называемой диффузии или демонстрации, когда политическая деятельность в одной стране воспринимается в другой как вызов. Послевоенное распространение насилия, национализма, стремление к быстрейшей политической модернизации и индустриализации – не что иное, как наиболее характерные случаи взаимопересечений, возникших вследствие конкуренции. Поскольку конкретное поведение обычно не зависит от инициаторов, процессы конкуренции обычно связывают только косвенные исходные и конечные взаимопересечения. Некоторые аспекты приведенных выше формулировок требуют тщательного анализа. В первую очередь необходимо отметить, что используемая терминология избрана намеренно, ибо она позволяет выбраться из тесных понятийных рамок, укоренившихся в работах специалистов, и избежать отнесения к какой-либо определенной группе взглядов. Понятие взаимопересечения, созданное вне исходных и конечных взаимосвязей, оказывается нейтральным и одновременно простым для восприятия. Этот термин будет нейтральным и при рассмотрении вопроса, представляет ли усиливающаяся взаимозависимость национальных и глобальной систем процесс интеграции и возникновения глобальной политической общности. Государства в своей политике все более зависят и от внешней среды, и друг от друга, т.е. течение внутриполитических процессов испытывает все большее воздействие извне. Но это не обязательно означает возрастание интеграции государств. На самом деле взаимопересечение может иметь негативную окраску и крайне разрушительные последствия и для государств, и для международной системы. Характерный пример – взаимопересечение коммунистического Китая с его окружением. Для того чтобы избежать положительного оттенка, который обычно подразумевается при упоминании взаимозависимости, избран менее элегантный, но нейтральный термин «взаимопересечение».

Еще одно преимущество избранной терминологии – она не отрицает и не преувеличивает значимость национальных границ. Мы далеки от мысли, что в сближающемся мире страны настолько сильно привязаны к своему окружению, что все больше растворяются в нем. На самом деле большинство политических событий обычно происходит внутри национальных границ и понять их невозможно, не зная внутриполитической обстановки. [с.174] Современная глобальная политика не подчинила национальную, несмотря на сближение границ и сокращение расстояний. Но при всем значении существующих границ, нельзя не отметить, что многие события в жизни отдельного государства оказывают сильное влияние на глобальную систему. Эти события часто не замечают, поскольку аналитики склонны рассматривать события такого рода как относящиеся к внешнеполитической сфере определенного государства и считают, что влияние его на глобальную систему не входит в область интересов ученых. Поэтому ответная реакция других государств рассматривается как отдельные последовательности действий, а не следующая фаза первоначального импульса. Хотя понятие взаимопересечения внутриполитических и международной систем вовсе не обязательно предотвращает подобную практику, опасность дробления единого процесса на ряд независимых отдельных действий все же сокращается – создается контекст для анализа, когда значение государственных границ признается, но не абсолютизируется.

Необходимо остановиться еще на одном моменте – понятии возобновляемого/рекуррентного поведения. Исходные и конечные взаимопересечения и образуемые ими взаимосвязи понимаются не как отдельные феномены – в этом случае невозможно создание интересующей нас гипотезы. Для того чтобы перейти от описания отдельных случаев к созданию продуктивной теории, нужно рассматривать исходные и конечные взаимопересечения как события, происходящие с частотой, достаточной для построения модели. Для повышения точности любое событие на определенном уровне обобщения может рассматриваться как часть более широкой последовательности, а мы в результате не отстраняемся от анализа самого события для того, чтобы классифицировать его по отношению к взаимосвязи внутриполитического и глобального. Если же взаимосвязь отсутствует, то и само событие нас не должно интересовать. Например, убийство государственного деятеля или гибель чиновника ООН в авиакатастрофе не попадают в поле нашего интереса: имея отклик за рубежом, они не являются рекуррентными, да и зарубежная реакция быстро угасает, не оказав значимого влияния на привычные стереотипы поведения.

Другими словами, именно рекуррентность, а не сам факт совершения событий находится в центре нашего внимания. Так, нас привлекает воздействие выборов на внешнюю среду вообще, а не последствия конкретных выборов в определенной стране. Последние могут оказывать влияние на окружение, но рассматривать мы их будем лишь как частное отражение взаимопересечений, а не как сами взаимопересечения. Подобным образом и при заданном рекуррентном поведении в пределах одного государства мы не усматриваем [с.175] взаимопересечений в последствиях тех или иных действий за рубежом, пока ответная реакция не обретет рекуррентного характера. Рассмотрим данное положение на примере выборов в Норвегии и США. И те и другие проходят с одинаковой периодичностью, но выборы в США порождают дискуссии в НАТО, а предвыборная кампания в Норвегии не влияет на отношения между Востоком и Западом. Короче, президентские выборы в Соединенных Штатах оказывают значимое воздействие на международную систему, а выборы в Норвегии – нет. Поэтому выборы в США нужно рассматривать как косвенные исходные взаимопересечения внутренней политики, а выборы в Норвегии таковыми не являются.

Обобщая сказанное выше, можно сделать следующий вывод: обнаружено почти неограниченное количество взаимопересечений внутренней и глобальной политических систем, которые без излишнего упрощения могут быть объединены в операциональный набор девяти основных типов. Восемь из них возникают как сочетание четырех типов исходных и конечных взаимопересечений (3, 4, 7, 8, 9, 10, 13, 14 на рис. 3). Девятый, названный нами смешанным взаимопересечением, обусловлен тем, что некоторые исходные и конечные взаимопересечения последовательно резонируют и их целесообразно рассматривать вместе. Иными словами, смешанное взаимопересечение – это взаимосвязь, в которой моделируемая последовательность действий не заканчивается установлением конечного взаимопересечения. Смешанное взаимопересечение можно рассматривать как последовательность, в которой исходное взаимопересечение порождает конечное, а последнее в свою очередь порождает исходное, поэтому вряд ли можно анализировать отдельно одно от другого.

Компоненты структуры взаимопересечения

Чтобы упростить дальнейшее развитие нашей теории, мы распространяем все сказанное выше на объемную структуру, в которую входят 24 переменные, характеризующие государства. Данные элементы могут выступать в качестве как исходных и конечных взаимопересечений, так и объектов, генерирующих эти взаимопересечения. Наряду с ними выделим шесть компонентов международной системы, которые генерируют исходные и конечные взаимопересечения, а также испытывают на себе их влияние. Преобладание явлений взаимопересечения становится очевидным, когда два набора переменных объединяются в матрицу, насчитывающую 144 области, где возможно образование взаимопересечений внутриполитической и международной систем (рис. 4). [с.176]

Рис. 3. Применение теории взаимопересечения внутриполитической и международной систем в политических исследованиях [с.177]

В действительности количество возможных взаимопересечений значительно больше, поскольку во многих ячейках матрицы возможны все три типа процессов взаимопересечения, и могут быть установлены все упомянутые девять базисных типов взаимопересечений. Другими словами, для того чтобы отражать полную совокупность возможных взаимопересечений, матрица должна быть воспроизведена трижды что позволит объяснить изменяющиеся процессы взаимопересечения; затем каждый процесс нужно по очереди воспроизвести девять раз, тогда восемь из них покроют всевозможные комбинации прямого – косвенного и различия исходных – конечных взаимопересечений, а девятый будет служить для идентификации смешанных взаимопересечений.

Хотя в эпоху быстродействующих компьютеров изучение каждой из 27 форм взаимопересечения, которое может происходить в каждой из 144 различных ячеек матрицы, вполне возможно, и все они могли бы быть хорошо исследованы – по крайней мере в том пункте, где установлено, что их эмпирическое существование недостаточно, чтобы сделать их теоретически релевантными, – мы не ставим задачу такого полного анализа. Укажем лишь несколько из тех наиболее плодотворных линий теории взаимопересечения, которые обеспечивает предложенная структура.

Предварительно обратим внимание на ограниченность и незавершенность анализа структуры, представленной на схеме, с тем чтобы читателя не вводило в заблуждение увеличение количества терминов, преимущества которых и связанные с ними многие интересные теоретические проблемы он рискует не заметить. Необходимо особенно отметить, что некоторые из терминов являются неопределенными, незавершенными, субъективными и перекрывающими друг друга.

На данной стадии наша цель – продуцирование идей, а не поиск исчерпывающих ответов, поэтому мы не пытались формулировать точные определения и проводить четкие границы между переменными. Дальнейшее уточнение, несомненно, приведет к появлению иных переменных, замене имеющихся. В нашем случае 24 переменные, относящиеся к государству; мы просто составили список наиболее выразительных детерминант исходных и конечных связей, исходя из очевидности их общих характеристик. Список включает переменные, которые вызывают определенную реакцию на разных уровнях (действующие лица, отношения, учреждения и процессы). Эти переменные разворачиваются в различных сферах (правительство, государство, общество). Более того, мы выбрали также простые и ясные переменные внешней среды. [с.178]

Рис. 4. Предлагаемая структура взаимопересечений [с.179]

Единственным основанием категоризации является то, чем оперируют, порой неосознанно, действующие лица, и наблюдатели, привыкшие рассуждать в рамках этих шести основных переменных. Конечно, эти шесть переменных не исчерпывают все возможное многообразие реальной действительности и не пересекаются, о чем свидетельствует дальнейшее исследование. Отметим еще, что явления, связанные с другими исходными или конечными взаимопересечениями (юридического, технологического и военного характера), настолько важны, что желательно создание дополнительных переменных. Однако используемые нами шесть переменных существуют в умах действующих политиков и поэтому могут по крайней мере служить примером в наших рассуждениях. (Несомненно, что утверждение представляет, по существу, основную гипотезу о взаимопересечении внутриполитического и глобального, которую можно и должно проверить эмпирически.)

При упомянутых недостатках структура, изображенная на рис. 4, дает несколько преимуществ. Во-первых, она преодолевает аналитический разрыв между сравнительной и международной политической наукой и заставляет думать о том, как они связаны. Сопоставляя различные аспекты систем, мы можем выявить множество точек совмещения и таким образом сломать тенденцию раздельного изучения политических систем как исключительно национальных или межнациональных.

Во-вторых, схема не позволяет сосредоточиться только на очевидных взаимопересечениях. Подразделение государств и их окружения на множество переменных заставляет нас обратить внимание на многие неизвестные или латентные связи, которые в случае использования менее эксплицитной схемы могли бы пройти незамеченными или не получить должного освещения. Может оказаться, что многие взаимопересечения, выводимые из этой схемы, и не заслуживают тщательного анализа, но их придется рассмотреть для оценки их значимости.

В-третьих, часть схемы, относящаяся к государству, должна привести к отказу от традиции изучать национальные правительства как объекты с недифференцированной внутренней средой, т.е. основываться исключительно на национальном интересе как источнике международного поведения. Подразделяя государства [с.180] на переменные, которые обычно не рассматриваются в международном контексте, мы исследовали процессы, определяющие нужды и потребности государства, и отвергали утверждения, будто его исходные взаимопересечения лишь обслуживают интересы. Более того, выявив неправительственных акторов, отношения, учреждения и процессы наряду с правительственными, мы сделали возможным анализ смешанных взаимопересечений и смогли поставить вопрос о том, каким образом внешнее поведение служит целям внутренней деятельности государства.

В-четвертых, аналогичным образом часть схемы, описывающая внешнюю среду, должна препятствовать попыткам рассмотрения государства в недифференцируемой внешней среде. Анализируя многие международные системы, частью которых являются государства, мы пришли к выводу, что события за рубежом воздействуют на функционирование государства постоянно, а не время от времени. Предлагаемая нами процедура позволяет сравнивать стабильность различных международных систем по характеру взаимосвязи с государствами. Если, например, следствия исторических различий между Индией и Пакистаном, Францией и Германией, Кореей и Японией, Грецией и Турцией, Израилем и Египтом как-то указывают на постоянное, а не периодическое воздействие событий за рубежом на деятельность (функционирование) государства, могло бы показаться, что ближайшее окружение государства предопределяет его внешнюю политику и внутреннюю жизнь гораздо более экстенсивно, чем взаимосвязь с другим, более дальним окружением. Различные взаимосвязи государства с окружением никогда не подвергались системному и сравнительному анализу, который возможен в нашей структуре взаимопересечений.

В-пятых, еще одним преимуществом является связь между прямыми и косвенными взаимопересечениями. Поскольку последовательности поведения могут быть намеренными или ненамеренными, мы вводим допущение для анализа двух основных наборов взаимопересечений, которые обычно игнорируются. Проводится анализ взаимопересечений, создаваемых прямыми исходными взаимопересечениями политик государств. Очевидно, большую часть действий, намеренно направленных на инициирование реакции внешней среды, предпринимают правительства государств, поэтому первичная категория прямых исходных взаимопересечений включает все эти виды деятельности, как основные, так и дополнительные, которые обычно рассматриваются как внешняя политика государства. В контексте взаимопересечения внутриполитического и глобального внешняя политика – это возобновляемые формы действия или бездействия, которые предпринимаются надлежащим образом сформированными властями государства по отношению к одному или более объектам внешнего окружения с целью удовлетворения нужд и потребностей государства или получения извне каких-либо ресурсов, способствующих удовлетворению нужд и потребностей государства. Но внешнеполитическая деятельность – не единственно возможные прямые исходные взаимопересечения. Важнейшее преимущество структуры взаимопересечений состоит в том, что она привлекает внимание к главной категории целенаправленного поведения, которая часто остается без внимания и которую следует подвергнуть углубленному анализу. Мы имеем в виду именно те возобновляемые действия, [с.181] которые предпринимаются отдельными лицами или группами с целью сохранения или изменения одного или более аспектов внешнего окружения государства. Корпорации, религиозные организации, профсоюзы, некоторые политические партии, отдельные группы по интересам, выдающиеся граждане и множество других физических лиц во многих государствах преследуют цели установления желаемых моделей поведения за рубежом. Очевидный пример важности неправительственных прямых исходных связей – зарубежная деятельность американских корпораций.

С. Хантингтон писал: «Существует вопрос, далекий от чисто марксистского мифа о влиянии частных экономических групп как на политику слаборазвитых стран, где они развернули свою деятельность, так и на собственные государства. Этого вопроса избегают политологи, но мои собственные исследования Латинской Америки убеждают меня, что он имеет первостепенное значение… Международная корпорация, обладающая собственностью в 10 государствах и более, выходит сегодня из-под контроля правительства и имеет такое же отношение к правительствам слаборазвитых стран, какое Американская железнодорожная компания имела к правительствам наших штатов в 70-е гг. XIX в. Сравнительное исследование политики ТНК показывает, как ITT, Shell, Standart Oil, GM, General Electric и др. влияют на политику стран, где они функционируют. Это приоритетный вопрос любого исследования глобальных взаимосвязей.

Другой интересный вопрос: почему экономические организации (корпорации и в некоторой степени союзы) могут эффективно функционировать, преодолевая государственные границы, а политические организации – партии – не могут?.. Любая попытка поддержать международную политическую партию терпела крах, разбившись о рифы национализма. ГДР и Партия арабского социалистического возрождения – только последние примеры в ряду, в котором уже есть останки второго и третьего интернационалов. Если это истинно с точки зрения международной политики, то ясно, что проблематичен успех партий и других групп интегрировать такие страны, как Бирма, Малайзия, Нигерия, Конго».

Более того, если оценивать различия между прямыми и косвенными взаимопересечениями со стороны конечного взаимопересечения, становится ясно, что жизнь государства обусловлена явлениями, которые представляют собой не что иное, как целенаправленные воздействия других государств. В исследованиях этот момент обычно упускается. Многие аналитики основываются главным образом на понятии «вмешательство» при анализе международного положения государств и сосредоточиваются на способах, которые внешние акторы используют [с.182] для вмешательства во внутренние дела другого государства. При этом они не стремятся поставить вопрос о влиянии спонтанных событий или тенденций за рубежом на принятие решений. Явное вмешательство подразумевает сопротивление или по крайней мере осознанный контроль и управление: с подрывной деятельностью нужно бороться, экономическому вмешательству – противостоять, на военные угрозы – отвечать, с дипломатическими требованиями – торговать, на пропаганду – отвечать контрпропагандой. Однако в реальности все далеко не так просто. Мы не преуменьшаем важности моделей поведения, основанных на принципе намеренного вмешательства, но утверждаем, что существует множество других моделей реагирования государства на внешние раздражители, которые, как обычно предполагается, не должны приниматься во внимание. Возможно, что понятие косвенных конечных взаимопересечений будет способствовать проведению более глубоких исследований способов приспособления государства к внешним воздействиям.

В последнюю очередь отметим отнюдь не последнюю по важности мысль: структура взаимопересечений позволяет осуществлять более объективные сравнения для целей анализа внешней политики. …Преобладающая часть исследователей международной проблематики сосредоточивается на внешнеполитической деятельности государства, пытаясь отыскать в чем-нибудь источник этой деятельности (геокультурные факторы, личности лидеров, ресурсный потенциал и т.д.). Попытки установить первооснову путем сравнения упомянутых переменных в практике двух или более государств крайне немногочисленны. Мы надеемся, что объединение внешних и внутренних переменных в одной схеме, применимой к любому государству, позволит преодолеть этот недостаток и создать основу для оценки и сравнения относительного потенциала переменных, на которых базируется изучение международного поведения двух любых государств. [с.183]

Список литературы

1 Оригинал: Linkage Politics: Essays on the Convergence of National and International Systems / Ed. J. Rosenau. Princeton Center of International Studies. The Free Press, New York Collier-Macmiilan Limited, London, 1969. Chapter Three. Toward the Study of National-international Linkages (James N. Rosenau). P. 44–56 (перевод Д.А. Жабина).