Реферат: Момент возникновения уголовной ответственности

П. В. Коробов

Уголовная ответственность строго ограничена во времени. Поэтому важно в первую очередь правильно определить, когда она появляется. Момент возникновения уголовной ответственности ученые связывают с различными обстоятельствами: 1) с совершением преступления,1 2) с привлечением в качестве обвиняемого,2 3) с применением мер процессуального пресечения,3 4) с вынесением обвинительного приговора,4 5) с вступлением приговора в законную силу.5 Наиболее правильной представляется первая точка зрения. В ее пользу можно привести 10 аргументов.

Одно время эту позицию разделяла также Т. А. Костарева (см.: Игнатов А. Н., Костарева Т. А. Уголовная ответственность и состав преступления // Уголовное право: Общая часть: Курс лекций. Лекция 4/ Отв. ред. А. Н. Игнатов и Ю. А. Красиков. М., 1996. С. 15-16). Однако впоследствии она пришла к выводу о том, что уголовная ответственность включает в себя не только негативный, но и позитивный аспект, в силу чего начинается с момента ее установления в законе (см.: Лесниевски-Костарева Т. А. 1) Дифференциация уголовной ответственности: Теория и законодательная практика. М., 1998. С. 32-36; 2) Дифференциация уголовной ответственности: Автореф. докт. дисс. М., 1999. С. 22).

Проблема позитивной уголовной ответственности требует специального рассмотрения. В данной статье речь идет о так называемой негативной ретроспективной уголовной ответственности - ответственности лица за свое прошлое преступное поведение (традиционное ее понимание). По мнению некоторых ученых, ретроспективная уголовная ответственность наступает не только за преступление, но и за иное уголовно-противоправное поведение (уклонение от отбывания назначенного судом наказания, уклонение условно осужденного от исполнения возложенных на него обязанностей и т. п.) (см.: Звечаровский И. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3. С. 37-38). Однако, как будет показано далее, законодатель справедливо связывает уголовную ответственность лишь с фактом совершения преступного деяния.

1. Именно данная точка зрения полностью согласуется с распространенным взглядом на уголовную ответственность как закрепленную в источниках уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости6. Будучи обязанностью, в силу своей природы она может существовать гипотетически и существует в действительности уже до привлечения в качестве обвиняемого, применения мер процессуального пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления его в законную силу. А ее связь с преступлением, констатируемая в приведенной дефиниции, позволяет утверждать, что уголовная ответственность возникает как раз с момента совершения такого деяния.

2. Это утверждение в полной мере соответствует представлению о правонарушении, разновидностью которого является преступление, как юридическом факте, порождающем правоотношение и юридическую ответственность7. Преступление - акт социального взаимодействия. Совершив преступное деяние, лицо неизбежно вступает в отношения с другими людьми, интересы которых призвано защитить государство. Вряд ли у кого есть сомнение в том, что в подобной ситуации государство имеет право возложить на лицо, совершившее преступление, бремя осуждения, наказания и судимости, а оно, в свою очередь, обязано претерпеть эти последствия своего преступного поведения. Такая связь между государством и преступником носит правовой характер. Следовательно, факт совершения преступления порождает уголовное правоотношение. Указанные право и обязанность входят в его содержание. Закрепленная в источниках уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости есть уголовная ответственность. Являясь элементом содержания уголовного правоотношения, она тоже поэтому возникает с момента совершения преступления.

3. В действующем законодательстве имеется ряд положений, свидетельствующих о возникновении уголовной ответственности до привлечения лица в качестве обвиняемого, применения к нему меры пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления его в законную силу и даже вообще независимо от этих факторов. Причем речь идет о таких установлениях, необходимость нормативного закрепления которых для подавляющего большинства специалистов, пожалуй, бесспорна. Приводиться они будут под указанным общим тезисом. Однако, в принципе, каждое из них, взятое в отдельности, можно рассматривать как самостоятельное доказательство предпочтительности отстаиваемой мною точки зрения по вопросу о моменте возникновения уголовной ответственности.

Первое положение. В соответствии с ч. 1 ст. 11 УК РФ любое лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит ответственности по настоящему Кодексу. Каких-либо изъятий из этого правила, именуемого территориальным принципом действия уголовного закона в пространстве, не предусмотрено. Уголовную ответственность несут даже лица, пользующиеся иммунитетом от уголовной юрисдикции Российского государства8. Другое дело, что существует особая процедура привлечения их к этой ответственности. Например, в ч. 4 ст. 11 УК говорится: "Вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного права". Правила, в частности, таковы: для привлечения обладателей иммунитета к уголовной ответственности необходимо получить согласие государства, чьи интересы они представляют. Иногда (правда, подобное в мировой практике встречается крайне редко) государству - стране пребывания удается получить требуемое согласие.

Так, бельгийский дипломат, находясь на отдыхе во Флориде (США), убил двух человек. Заручившись обещанием американской стороны не применять к нему смертную казнь, правительство Бельгии согласилось с лишением его иммунитета от уголовной юрисдикции страны пребывания. Он был осужден американским судом к пожизненному заключению, которое сейчас и отбывает. Другой пример: 3 января 1997 г. советник-посланник посольства Грузии в США Георгий Махарадзе, следуя на автомашине по улице в центре Вашингтона со скоростью 130 км/час, находясь в состоянии опьянения, не затормозил перед автомобилями, стоявшими в ожидании зеленого сигнала светофора. От удара его "Форда" передняя машина перелетела по воздуху через другой автомобиль и упала на открытый "Фольксваген". Сидевшая в нем рядом с водителем шестнадцатилетняя Джовиана Уолтрик получила смертельную травму, от которой вскоре скончалась в госпитале. Посольство Грузии принесло свои извинения семье погибшей. Оно взяло на себя все издержки, связанные с похоронами, выплату единовременного пособия и пенсии. А в феврале 1997 г. правительство Грузии известило госдепартамент США о своем согласии на привлечение Махарадзе к уголовной ответственности американскими властями9. Впоследствии он был осужден американским судом к лишению свободы сроком на 21 год10.

Налицо две разные ситуации. Первая, нетипичная, характеризуется наличием указанного согласия государства, чьи интересы представлял бывший дипломат. Только при наличии такого согласия он мог привлечься в качестве обвиняемого, к нему можно было применить меру пресечения, в отношении него можно было вынести обвинительный приговор, приговор вступил в законную силу. Возникновение уголовной ответственности при наличии подобных факторов, видимо, никто из оппонентов отрицать не станет. Во второй ситуации, типичной, отсутствует указанное согласие. Значит, исключаются и все перечисленные моменты. Но тогда, учитывая это, здесь нет уголовной ответственности, она не возникала.

Однако такой вывод ошибочен. В первом случае уголовная ответственность явилась следствием совершения лицом преступления. Но то же самое деяние было и во втором случае. Ведь согласие государства на привлечение к уголовной ответственности изменить характер содеянного уже не может, поскольку появляется после совершения преступления. Кроме того, оно имеет не уголовно-правовое, а уголовно-процессуальное значение. Следовательно, и при отсутствии привлечения в качестве обвиняемого, применения меры пресечения и прочего уголовная ответственность все равно существует. Она возникает с момента совершения преступления.

Итак, в силу прямого указания в законе уголовная ответственность возлагается на любое лицо, совершившее преступление.

Второе положение. Сказанное касается и тех лиц, кто уклонился от следствия и суда либо остался неразоблаченным. Такие ситуации законодатель тоже имеет в виду, предусматривая институт давности совершения преступления (ст. 78, 94 УК). В некоторых случаях у "уклонистов" появляется большой шанс избежать привлечения в качестве обвиняемого, применения меры пресечения, вынесения обвинительного приговора. Например, по сообщению прокуратуры Санкт-Петербурга, предварительное следствие по уголовному делу об убийстве известного эстрадного певца Игоря Талькова пришлось приостановить, так как обвиняемому Шляфману удалось укрыться в Израиле. Соглашения о взаимной выдаче преступников между Россией и Израилем до сих пор нет. Поэтому все обращения российской стороны о его выдаче нашему правосудию остаются без ответа11.

Еще труднее в аналогичной ситуации привлечь к уголовной ответственности иностранного гражданина, оказавшегося за границей. В большинстве государств действует принцип невыдачи своих граждан другому государству. Например, по делу об убийстве Игоря Талькова в печати появились следующие сведения. Выступая на пресс-конференции в российском информационном агентстве "Новости", представитель Генеральной прокуратуры РФ сообщил, что Конституция Израиля не содержит правил о выдаче своего гражданина иному государству. В связи с этим рассматривается вопрос о направлении материалов в отношении Шляфмана израильской стороне12.

Исключением из общего правила о невыдаче гражданина другому государству являются случаи, предусмотренные международными договорами. Точно так же решен этот вопрос применительно к гражданам Российской Федерации, иностранным гражданам и лицам без гражданства, совершившим преступление на территории иностранного государства (ч. 1 и 2 ст. 13 УК).

Велика вероятность благополучно дождаться истечения давностного срока, за пределами которого невозможны ни привлечение в качестве обвиняемого, ни применение меры пресечения, ни вынесение обвинительного приговора, ни вступление приговора в законную силу, у лиц, совершивших преступление, но оставшихся неразоблаченными. Часть из них (а это в масштабах России ежегодно несколько сотен тысяч человек) фигурируют в качестве неустановленных лиц по возбужденным уголовным делам. Например, по сведениям пресс-центра МВД РФ, за 1999 г. органами внутренних дел России было зарегистрировано 3 001 748 преступлений. При этом по делам о 784,3 тыс. преступлений, из них о 719,4 тыс. тяжких и особо тяжких, преступники не были установлены13. И счет идет уже на миллионы, если иметь в виду латентную преступность. Так, за 1996 г. количество преступлений, зарегистрированных органами внутренних дел, составило 2 625 081. Всего же, по оценкам экспертов, в стране было совершено тогда порядка 7-10 млн. преступлений14. Позднее этот показатель стали определять уже в 15-20 млн. преступных деяний за год (на одном уровне с США)15.

Хотя в случаях с уклонившимися от следствия и суда, с неразоблаченными просто физически некого привлекать в качестве обвиняемого, применять меру пресечения и т. п. , уголовная ответственность, по мысли законодателя, все равно существует. Стало быть, возникает она вне связи с этими обстоятельствами.

Третье положение. Тезис о независимости уголовной ответственности от привлечения в качестве обвиняемого, применения мер процессуального пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления его в законную силу подтверждается также многочисленными уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными нормами об освобождении от уголовной ответственности, содержащимися в ст. 75-78, ч. 2 ст. 84, ч. 1 ст. 90, ст. 94, примечаниях к ст. 126, 198, 204, 205, 206, 208, 222, 223, 228, 275, 291, 307, 337, 338 УК; п. 3 ч. 1 ст. 5, ст. 6-9 УПК РСФСР. Например, явно не согласуется с ними принятие в качестве точки отсчета уголовной ответственности момента вынесения обвинительного приговора или вступления его в законную силу. Ведь указанные нормы вправе применять не только суд, но и прокурор, следователь (ст. 6-9 УПК), а также орган дознания (ст. 6, 7, 9 УПК). Более того, исследования показывают, что прокурорско-следственные органы широко используют это право. Например, в 1998 г. органами предварительного расследования лишь на основании ст. 75-78 УК было освобождено от уголовной ответственности около 110 тыс. виновных16. Такая практика полностью соответствует действующему уголовному законодательству, в котором четко зафиксированы основания освобождения от уголовной ответственности. Установление их на стадии предварительного расследования неизбежно должно завершаться прекращением уголовного дела17. А освобождение от уголовной ответственности уже судом, как правило, означает исправление ошибки в индивидуализации этой ответственности, допущенной прокурором, следователем, органом дознания.

Решения последних о прекращении уголовного дела, естественно, никак не могут быть сопряжены с вынесением обвинительного приговора или вступлением его в законную силу. Они облекаются в форму постановления (ст. 199, п. 1 ч. 1 ст. 208, ст. 209 УПК). Дай суд при освобождении от уголовной ответственности должен вынести определение (судья - постановление), а не приговор (ст. 234, ч. 1 ст. 259, ч. 1 ст. 261 УПК)18. Но поскольку в законе говорится в отношении этих случаев об освобождении от уголовной ответственности, то, значит, констатируется, что она существует, уже до вынесения обвинительного приговора либо вступления его в законную силу.

Неверно считать моментом появления уголовной ответственности и момент привлечения лица в качестве обвиняемого. Дело в том, что такое привлечение возможно лишь по возбужденному уголовному делу. Между тем до 1 января 1997 г. действовали правила, содержащиеся в ст. 10 УПК, согласно которым лицо могло быть освобождено от уголовной ответственности с применением мер общественного воздействия и до возбуждения уголовного дела19. По возбужденным уголовным делам лица фактически освобождаются от уголовной ответственности, как правило, тоже до привлечения их в качестве обвиняемых. Подобная практика не противоречит закону, хотя обоснованно признается порочной20. Освобождение от уголовной ответственности в той и другой ситуациях означает, что эта ответственность возникает раньше, нежели лицо привлекается в качестве обвиняемого.

Поскольку применение мер пресечения также возможно лишь по возбужденному уголовному делу, нельзя согласиться и с утверждением о том, что уголовная ответственность появляется с момента применения указанных мер процессуального принуждения. Следует к тому же учесть, что законодатель вовсе не обязывает должностных лиц, производящих предварительное расследование, прибегать к таким мерам по каждому делу: они могут ограничиться отобранием у обвиняемого обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства (ч. 4 ст. 89 УПК). А предусмотренная в разделе IX УПК протокольная форма досудебной подготовки материалов до недавнего времени вообще исключала возможность применения к лицу каких-либо мер пресечения несудебными органами21. Тем не менее и в описанных случаях уголовная ответственность уже возникла. Возникла хотя бы потому, что освобождение от нее мерами процессуального пресечения не обусловлено. Если же лицо освобождается от уголовной ответственности, не будучи обременено ими, тем самым презюмируется, что такая ответственность до акта освобождения от нее все равно существовала.

Четвертое положение. Факт отсутствия зависимости между возникновением уголовной ответственности и привлечением лица в качестве обвиняемого, применением к нему меры пресечения, вынесением обвинительного приговора, вступлением приговора в силу подтверждается также неоднократно встречающимися в законе нормами о привлечении к уголовной ответственности (например, ч. 4 ст. 90, ст. 299 УК, ч. 1 ст. 2, ст. 27-1, ч. 1 и 2 ст. 58-1 УПК).

Привлечение к уголовной ответственности есть привлечение лица в качестве обвиняемого22. А поскольку привлечь можно только к тому, что уже есть, привлечение к уголовной ответственности означает, что эта ответственность возникает раньше, чем лицо привлекается в качестве обвиняемого, выносится обвинительный приговор, приговор вступает в законную силу. Она появляется и до применения мер пресечения, так как, по общему правилу, эти меры должны использоваться лишь в отношении обвиняемых (ст. 89, 90 УПК), т. е. после привлечения лиц к уголовной ответственности.

Пятое положение. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве закреплен институт осуждения лиц заочно. Согласно п. 1 и 2 ч. 2 ст. 246 УПК в исключительных случаях, если это не препятствует установлению истины по делу, его разбирательство в заседании суда первой инстанции может быть допущено в отсутствие подсудимого, например в случае, когда подсудимый находится вне пределов государства и уклоняется от явки в суд. Следовательно, официально признается фактическая невозможность предъявления обвинения и допроса обвиняемого - составных частей акта привлечения в качестве обвиняемого, а также невозможность применения мер процессуального пресечения. Иногда судьям приходится прибегать к изложенному правилу. Оно, кстати, существует во многих государствах23.

15 октября 1970 г. отец и сын Бразинскасы захватили находившийся в полете самолет "Аэрофлота" АН-24 с 44 пассажирами на борту. Убив девятнадцатилетнюю бортпроводницу Надежду Курченко, тяжело ранив командира корабля и штурмана, угрожая взорвать самолет в воздухе, они принудили экипаж совершить посадку на территории Турции, на аэродроме города Трабзон. Оба получили политическое убежище в США. Нашим судом были осуждены заочно: отец, П. Бразинскас, - к смертной казни, а сын, А. Бразинскас, - к лишению свободы сроком на десять лет24.

6 апреля 1978 г. заместитель Генерального секретаря ООН, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР А. Н. Шевченко исчез из своей квартиры в Нью-Йорке, оставив жене письмо, в котором сообщал, что не может возвратиться в Советский Союз. Выяснилось, что он в течение нескольких лет сотрудничал с ЦРУ США. В книге "Разрыв с Москвой" бывший дипломат признал этот факт, мотивируя свое поведение тем, что таким образом боролся с "тоталитарным коммунистическим режимом". Был осужден заочно к смертной казни с конфискацией имущества25.

Полагаю, что в правильности осуждения названных лиц ученые, усматривающие возникновение уголовной ответственности либо в привлечении в качестве обвиняемого, либо в применении мер процессуального пресечения, сомневаться не станут. Вряд ли они будут отрицать и то, что осужденные заочно несли уголовную ответственность. Однако ведь ни одному из них не было предъявлено обвинение, они не были допрошены в качестве обвиняемых, к ним не применялись меры процессуального пресечения.

Значит, связывать с этими факторами начало уголовной ответственности ошибочно.

Шестое положение. В соответствии с п. 8 ч. 1 ст. 5 УПК уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению в отношении умершего за исключением случаев, когда производство по нему необходимо для реабилитации умершего или возобновления дела в отношении других лиц по вновь открывшимся обстоятельствам.

Смерть лица, совершившего преступление, может наступить как до возбуждения уголовного дела, так и на любой стадии уголовного процесса. Конкретные ситуации смоделировать несложно. В милицейских сводках о происшествиях и в других документах правоприменительных органов, сведения из которых теперь свободно перекочевывает на страницы печати и каналы электронных средств массовой информации, эти модели достаточно часто фигурируют как наполненные реальным содержанием.

Стало быть, трудно отрицать, особенно при очевидности преступления, появление уголовной ответственности при непривлечении в качестве обвиняемого, неприменении мер процессуального пресечения, невынесении обвинительного приговора из-за смерти лица, совершившего преступление. И, наверное, вообще невозможно делать это, если оно учинило преступное деяние в соучастии с другими лицами, которые, находясь в здравии, были правомерно привлечены к уголовной ответственности.

Приведенные жизненные ситуации лишний раз показывают, что в законе содержатся обоснованные правила, согласно которым уголовная ответственность возникает раньше, а часто и независимо от обстоятельств, называемых оппонентами.

4. Законодатель прямо связывает возникновение уголовной ответственности с моментом совершения преступления. Во-первых, он делает это при описании некоторых принципов уголовного права. Так, в ст. 4 УК записано, что лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (принцип равенства граждан перед законом). Согласно ч. 2 ст. 6 УК никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (принцип справедливости ответственности). Во-вторых, законодатель много раз констатирует зависимость между моментом совершения преступления и возникновением уголовной ответственности на уровне иных положений. Причем в некоторых статьях УК о такой зависимости упоминается неоднократно, например, в ст. 12 - трижды, а в ст. 11 - четырежды. Но, пожалуй, наиболее ярко законодатель выразил свою мысль в ст. 20 УК. В соответствии с ч. 1 этой статьи уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Согласно ч. 2 ст. 20 УК лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, подлежат уголовной ответственности за некоторые преступления (здесь же приводится их исчерпывающий перечень). Таким образом, законодатель обоснованно считает, что точкой отсчета уголовной ответственности служит момент совершения преступления.

Подобный вывод подтверждается и тем, что в законе не раз говорится об отсутствии уголовной ответственности в случаях, когда содеянное носит непреступный характер. Например, в ч. 2 ст. 5 УК говорится: "Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается". Равным образом, не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости (ч. 1 ст. 21 УК).

5. Другие взгляды по рассматриваемому вопросу ведут к искаженному представлению об уголовных правоотношениях, правах личности в уголовном судопроизводстве и ущемлению их на практике.

Так, лицо, совершившее преступление, не только несет обязанность претерпеть осуждение, наказание и судимость, но и имеет обусловленные фактом своего преступного поведения права. Одно из них - право требовать, чтобы объем государственного принуждения соответствовал характеру и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника. Речь идет о надлежащем определении правоприменительными органами основания уголовной ответственности. Лицо, совершившее преступление, реализует указанное право через требование правильной квалификации своего деяния. Это его право не обусловлено привлечением в качестве обвиняемого, применением меры пресечения, вынесением обвинительного приговора, вступлением приговора в законную силу. Это можно доказать, например, следующим. Согласно ч. 1 ст. 52 УПК подозреваемым признается: 1)лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления; 2) лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. В первом случае нет ни одного из четырех называемых оппонентами факторов, во втором - трех. Тем не менее подозреваемый имеет право на защиту. В частности, он вправе знать, в чем подозревается, заявлять ходатайства, приносить жалобы на действия и решения лица, производящего дознание, следователя, прокурора (ч. 2 ст. 52 УПК). Его ходатайства, жалобы могут касаться и правовой оценки преступления, квалификации деяния.

Рассматриваемому праву лица, совершившего преступление, соответствует обязанность государства определить объем принуждения в отношении него согласно характеру и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника. Эта обязанность предполагает необходимость правильной квалификации деяния органом дознания, следователем, прокурором, судом.

О ней свидетельствуют многочисленные действующие уголовно-правовые и уголовно-процессуальные нормы. Так, в ч. 2 ст. 3 УК оговорено, что принцип законности исключает применение уголовного закона по аналогии. Прокурор, осуществляющий надзор за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия, дает им указания о квалификации преступления (ч. 1 п. 3 ст. 211 УПК). В случае несогласия с ними следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений (ч. 2 ст. 127 УПК). Среди вопросов, подлежащих разрешению прокурором по делу, поступившему с обвинительным заключением, находится вопрос о том, правильно ли квалифицировано преступление (п. 7 ст. 213 УПК). Он или его заместитель вправе своим постановлением исключить из обвинительного заключения отдельные пункты обвинения, а также применить закон о менее тяжком преступлении (ч. 1 ст. 215 УПК). При подготовке дела к судебному заседанию судья обязан проверять правильность квалификации преступления органами предварительного расследования (ч. 1 ст. 223-1, ч. 1 п. 3 ст. 232 УПК). Суд должен и сам давать правильную юридическую оценку деяния (ч 1 п. 2 ст. 303, п. 4 ст. 342, ч. 1 ст. 350, ч. 2 ст. 380 УПК).

Другое право лица, совершившего преступление, - право требовать, чтобы объем применяемого к нему государственного принуждения соответствовал тяжести содеянного, его личности и обстоятельствам дела, смягчающим и отягчающим ответственность. Речь идет о правильности индивидуализации уголовной ответственности - от освобождения от этой ответственности до снятия судимости. Указанное право лицо реализует посредством требования применить к нему строго определенный, предусмотренный государством вариант индивидуализации ответственности. Это право не обусловлено предъявлением обвинения, применением меры пресечения, вынесением обвинительного приговора, вступлением его в законную силу. Данная мысль подтверждается уже тем, что одной из форм индивидуального подхода к правонарушителям является освобождение их от уголовной ответственности.

Анализируемому праву лица, совершившего преступление, корреспондирует обязанность государства определить в отношении него соответствующий объем принуждения, вытекающий из тяжести содеянного, личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих ответственность. Эта обязанность предполагает необходимость правильной индивидуализации уголовной ответственности органом дознания, следователем, прокурором и судом. О ней есть множество указаний в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Так, при характеристике принципа справедливости уголовной ответственности говорится: "Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного" (ч. 1 ст. 6 УК). Общие начала назначения наказания включают требования о назначении справедливого наказания в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК, с учетом положений Общей части УК, характера и степени общественной опасности преступления, личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи (ч. 1 и 3 ст. 60 УК). Законность освобождения лиц от уголовной ответственности обязаны проверять прокурор (ч. 1 п. 11 ст. 211, п. 3 ст. 214 УПК), судья при подготовке дела к судебному заседанию (п. 5 ст. 221, ст. 234 УПК) и суд первой инстанции при разбирательстве дела (ч. 1 ст. 259 УПК). Кассационная и надзорная инстанция наделены соответствующими полномочиями как в этой части (ч. 1 п. 3 ст. 339, ч. 2 п. 1 ст. 345, п. 1 ст. 349, ч. 1 п. 2 ст. 378, ч. 2 ст. 379, ч. 3 и 4 ст. 380 УПК ), так и при проверке правильности назначения наказания нижестоящими судами (ч 1 ст. 340. п. 5 ст. 342. ст. 347, ч. 1 ст. 379, ч. 2, 3 и 4 ст. 380 УПК).

Время появления названных прав лица, совершившего преступление, и обязанностей государства совпадает со временем возникновения уголовной ответственности. И если последнее определять моментами привлечения в качестве обвиняемого, применения мер процессуального пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления его в законную силу, окажется, что это приведет к искаженному представлению об уголовных правоотношениях, правах личности в уголовном процессе и их ущемлению на практике. Во-первых, создается иллюзия зависимости того и другого права, а также обязанностей от деятельности правоприменительных органов, хотя на самом деле в их основе лежит факт совершения лицом преступления. Заблуждения на этот счет должностных лиц и правонарушителей могут привести к нежелательным последствиям для обеих сторон. Во-вторых, объективный момент - время совершения преступления - подменяется здесь различными субъективными обстоятельствами. И если соотнести это с фактором риска неизбежных ошибок правоприменителей в решении вопросов о привлечении лиц в качестве обвиняемого, применении к ним меры пресечения, вынесении обвинительного приговора, получится, что идея законности, ныне нормативно закрепленная в ст. 3 УК, сразу начнет давать "пробуксовку". В-третьих, ущемление прав личности в уголовном судопроизводстве будет иметь место даже в случаях соблюдения законности при производстве указанных следственных и судебных действий. Ведь все эти действия, а особенно момент вступления приговора в законную силу, во времени отстоят от момента совершения преступления. Значит, разделяя критикуемые точки зрения, автоматически придется перенести момент возникновения прав лица, совершившего преступное деяние, и обязанностей государства на весьма отдаленное время. А на фоне нынешней многомесячной и даже многолетней волокиты со стороны многих работников органов дознания, следователей, прокуроров, судей при проведении ими предварительного расследования и судебном разбирательстве уголовных дел26 такая трактовка момента возникновения уголовной ответственности становится вовсе неприемлемой.

6. Только признание факта возникновения уголовной ответственности со времени совершения преступления позволяет четко разграничивать законное и незаконное применение мер государственного принуждения. В ст. 8 УК "Основание уголовной ответственности" записано, что таковым является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Если деяние содержит состав преступления, оно может носить лишь преступный характер.

Законодателя трудно упрекнуть в непоследовательности. Все здесь логично: когда совершено преступление, т. е. когда появилось основание уголовной ответственности, тогда же возникает и сама ответственность. Столь неразрывная связь между уголовной ответственностью и ее основанием чрезвычайно важна. Сразу открывается возможность четко различать законное и незаконное применение мер государственного принуждения. Осуждение, наказание и судимость будут законными лишь в том случае, если лицо совершило преступление и в силу этого несет уголовную ответственность - обязано подвергнуться указанным неблагоприятным уголовно-правовым последствиям. Отсутствие основания уголовной ответственности исключает подобные виды государственного принуждения. И если они все-таки незаконно возлагались на индивида, то должны аннулироваться. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении по делу Бочагова справедливо указала, что уголовная ответственность за угрозу убийством наступает по достижении лицом шестнадцатилетнего возраста; в связи с недостижением осужденным этого возраста на момент совершения деяния приговор подлежит отмене с прекращением производства по делу на основании ч. 1 п. 5 ст. 5 УПК27.

Существенным недостатком других точек зрения по рассматриваемому вопросу является то, что их сторонники за исходный момент уголовной ответственности принимают различные субъективные обстоятельства. Возражая этим ученым, В. 3. Лукашевич справедливо заметил, что органы дознания, следствия, прокуратура и суд "не могут в результате своей деятельности создавать уголовную ответственность определенных лиц, а могут только ее устанавливать"28.

Следствием противоположных взглядов оказывается искусственный отрыв ответственности от своего основания. Например, Ю. М. Ткачевский пишет: "С момента совершения преступления возникает основание для уголовной ответственности, но таковая наступает только при установлении виновности лица, что возможно... только по приговору суда"29. В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев и А. Н. Тарбагаев утверждают, что когда возникновение уголовной ответственности связывается с фактами совершения преступления, тем самым лишь констатируется наличие основания возникновения уголовной ответственности - основания, но не самой ответственности"30. Получается, что основание уголовной ответственности и сама ответственность существуют порознь, хотя одно лишь выражение "основание уголовной ответственности" уже свидетельствует об их единстве.

Позиция указанных авторов ведет к стиранию грани между законным и незаконным применением мер государственного принуждения. Лицо, незаконно привлеченное к уголовной ответственности31, может подвергнуться отдельным и даже всем негативным последствиям - быть осужденным, отбывать наказание, считаться судимым. Но было бы ошибкой думать, что оно тем самым несло уголовную ответственность, поскольку в силу прямого указания законодателя уголовная ответственность может возлагаться лишь на лицо, совершившее преступление, т. е. на действительного преступника (соответствующие выдержки из УК приводились).

Однако, с противоположной точки зрения, для возникновения уголовной ответственности значение имеет не факт совершения им преступного деяния, а то, было ли привлечено лицо в качестве обвиняемого, применялась ли к нему мера пресечения, выносился ли обвинительный приговор, вступил ли приговор в законную силу. Есть эти моменты - есть и уголовная ответственность. Неважно, что принятое решение на поверку оказалось необоснованным. В итоге, хотят того авторы или нет, но объективно их представления о моменте возникновения уголовной ответственности ведут к оправданию случаев незаконного применения мер государственного принуждения.

7. Критикуемые точки зрения неприемлемы и потому, что неосновательно ограничивают пределы дифференциации уголовной ответственности.

Дифференциация уголовной ответственности - разновидность право-творческой деятельности. Она представляет собой деление закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости; это деление основано на учете характера и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника. Ее пределы определяются границами существования уголовной ответственности. Если возникновение уголовной ответственности связывать с моментами привлечения в качестве обвиняемого, применения мер пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления приговора в законную силу, вне границ ее дифференциации, особенно в двух последних случаях, неизбежно оказывается институт освобождения от уголовной ответственности, ибо нормы, образующие его, как отмечалось, применяются независимо от этих моментов и раньше них.

Между тем названный институт является типичной формой дифференциации уголовной ответственности. Отказ от нее в будущем не просто нежелателен, а вообще недопустим, поскольку приведет к разрушению всей давно сложившейся и оправдавшей себя на практике системы отечественного уголовного права. Можно, конечно, вести дискуссию по поводу того, насколько нужны некоторые общие виды освобождения от уголовной ответственности. Вмешавшись в нее, законодатель, например, отказался от тех из них, которые были связаны с применением мер общественного воздействия, с привлечением к административной ответственности. Но вряд ли без ущерба для борьбы с преступностью можно отказаться от освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, от специальных видов освобождения от уголовной ответственности.

Кроме того, нужно иметь в виду, что рамки названного института не ограничиваются только прямо указанными в законе общими и специальными видами освобождения от уголовной ответственности. Точные его границы пока еще предстоит определить. В частности, они охватывают многочисленные правовые нормы об иммунитете от уголовной юрисдикции Российского государства различных лиц (не только дипломатов), о добровольном отказе от продолжения преступления, об амнистии и т. д. Отказываться от всего этого неразумно. Так что институту освобождения от уголовной ответственности уготована долгая жизнь. Значит, придется согласиться с тем, что возникает уголовная ответственность с момента совершения преступления.

8. Ученые, возражающие против этого, неоправданно уменьшают и границы индивидуализации уголовной ответственности.

Индивидуализация уголовной ответственности является разновидностью правоприменительной деятельности. Ее можно определить как конкретизацию правоприменительными органами закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, учинившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости в отношении соответствующего правонарушителя с учетом тяжести совершенного им преступления, личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих его ответственность. Пределы индивидуализации уголовной ответственности полностью согласуются с границами этой ответственности.

Вспомнив все критические замечания в адрес оппонентов, изложенные в связи с рассмотрением вопроса о дифференциации уголовной ответственности, следует отметить, что приведенные в их обоснование доводы приложимы и здесь.

9. Сопоставление критикуемых позиций с имеющимися нормативами приводит к парадоксальному выводу о том, будто момент возникновения уголовной ответственности сливается во времени с моментом ее прекращения.

А. Проиллюстрирую сказанное сначала на примере точки зрения "ответственность - осуждение"32.

В науке почти единодушно признается, что за пределами погашения или снятия судимости уголовной ответственности уже не существует.

Согласно ч. 1 ст. 86 УК лицо, осужденное за совершенное преступление, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. В законе предусмотрено несколько видов освобождения от наказания. Так, лица, осужденные за совершение преступлений, могут быть освобождены от наказания на основании акта об амнистии (ч. 2 ст. 84 УК). В соответствии с ч. 2 ст. 86 УК лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым.

Если согласиться с тем, что уголовная ответственность возникает с момента вступления приговора в законную силу, придется признать, что в случае освобождения от наказания она тут же и прекращается.

Б. Отмеченная нелогичность присуща и более широкой концепции "ответственность - принуждение".

Разделяя ее, Ю. М. Ткачевский, например, уточняет, что есть два вида уголовной ответственности: без назначения наказания и с назначением наказания. В первом случае ответственность, по его мнению, исчерпывается фактом осуждения, во втором в ее содержание входят осуждение, наказание и судимость. За точку отсчета уголовной ответственности для обеих ситуаций он предлагает взять обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу33. Но тогда получается, что первая разновидность уголовной ответственности, поскольку она заключается лишь в осуждении, с появлением этого документа (вступлением обвинительного приговора суда в законную силу) и возникает, и тут же прекращается.

Предельно ясно высказывается об этом А. В. Кладков - еще один сторонник критикуемой позиции: "Уголовная ответственность без наказания и судимости является одномоментной. Ее начало и окончание совпадают. Началом и одновременно окончанием является вступление в законную силу обвинительного приговора суда"34.

Максимально допустимый предел второй разновидности уголовной ответственности авторы связывают с моментами погашения или снятия судимости35. Тут требуется выяснить, что же, с их точки зрения, на самом деле нужно было называть в качестве момента возникновения такой ответственности. Если в ее содержание включать осуждение, наказание и судимость, как делают Ю. М. Ткачевский и А. В. Кладков, следует признать, что она может возникнуть лишь при наличии всех этих трех компонентов. Выходит, в части определения момента ее возникновения позиция авторов противоречива. Если же точно следовать ей, придется согласиться с тем, что с погашением или снятием судимости уголовная ответственность возникает и тут же прекращается. Значит, точки начала и окончания уголовной ответственности совмещаются во времени.

В. Сказанное полностью распространяется также на концепцию "ответственность - комплексное явление". Отличие состоит лишь в том, что, допустим, Т. Т. Дубинин и А. И. Рарог, поддерживающие ее, моментом возникновения уголовной ответственности считают не время вступления обвинительного приговора в законную силу, а момент совершения преступления36. Однако если, в их трактовке, уголовная ответственность складывается из обязанности, осуждения, наказания (либо иной меры уголовно-правового характера) и судимости37, то нужно признать, что возникает она тогда, когда полностью есть все эти элементы, т. е. вновь возникает при погашении или снятии судимости. Вывод также, как и раньше, получается парадоксальный: моменты возникновения и прекращения уголовной ответственности совпадают во времени. Естественно, тогда становится беспредметным разговор о правах и обязанностях субъектов уголовных правоотношений, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и т. п. Вероятно, от таких крайностей, которых авторам концепции, увы, не избежать, даже сторонники указанных точек зрения будут не в восторге.

10. Анализ мнений ученых, разделяющих критикуемые взгляды, показывает, что многие из них либо прямо, либо косвенно связывают возникновение уголовной ответственности именно с моментом совершения преступления.

Как отмечено выше, некоторые из моих оппонентов (Т. Т. Дубинин, А. И. Рарог) за точку отсчета уголовной ответственности, проявив при этом, правда, непоследовательность, предлагают брать как раз момент совершения преступления. Сторонники других позиций прямо не признают за точку отсчета уголовной ответственности момент совершения преступления. Например, В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев и А. Н. Тарбагаев пишут: "Никакие теоретические конструкции не могут поколебать принципа "Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом"... Только обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу, возлагает уголовную ответственность на лицо, действительно совершившее преступление (выделено мною. - П. К.)"38. Думается, что дополнение к положениям о моменте возникновения уголовной ответственности выделенных слов есть не что иное, как фактическое признание авторами таким обстоятельством момента совершения преступления.

Таким образом, анализ различных точек зрения по вопросу о времени появления уголовной ответственности показывает, что наиболее удачна среди них точка зрения, согласно которой эта ответственность возникает с момента совершения преступления. Указанная позиция: 1) полностью согласуется с представлением об уголовной ответственности как закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости; 2) соответствует взгляду на правонарушение, разновидностью которого является преступление, как на юридический факт, порождающий правоотношение и юридическую ответственность; 3) основывается на действующем уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве; 4) максимально способствует защите прав личности в уголовном судопроизводстве; 5) позволяет четко различать законное и незаконное применение мер государственного принуждения; 6) исключает необоснованное ограничение пределов дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности; 7) препятствует появлению парадоксов типа "моменты возникновения и прекращения уголовной ответственности сливаются во времени".

Список литературы

1 Козаченко И. Я. Уголовная ответственность // Уголовное право: Общая часть / Отв. ред. И. Я. Козаченко и 3. А. Незнамова. М., 1999. С. 69; Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 31; Солопанов Ю. В. Преступление //Уголовное право: Общая часть / Под ред. М. П. Журавлева и А. И. Рарога. М., 1996. С. 26; Якушин В. А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве: Автореф. докт. дисс. М., 1998. С. 21.

2 Игнатов А. Н. Основание уголовной ответственности // Уголовное право России: В 2 т. / Отв. ред. А. Н. Игнатов и Ю. А. Красиков. М., 1998. Т. 1. Общая часть. С. 76; Марцев А. Я. Уголовная ответственность как средство предупреждения преступлений: Лекция. Омск, 1980. С. 24; Стручков Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. С. 47.

3 Наумов А. В. Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 1997. С. 246-247; Огурцов Н. А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве: Учебное пособие. Рязань, 1976. С. 161-162.

4 Криволапое Г. Г. Уголовная ответственность и ее основание // Уголовное право: Общая часть / Отв. ред. Н. И. Ветров и Ю. И. Ляпунов. М., 1997. С. 293; Загородников Н. И. О пределах уголовной ответственности // Сов. государство и право. 1967. № 7. С. 44; Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 62.

5 Кропачев Н. М. Общие вопросы применения мер ответственности за преступления // Уголовное право на современном этапе: Проблемы преступления и наказания / Под ред. Н. А. Беляева, В. К. Глистина и В. В. Орехова; Н. А. Беляев, В. В. Орехов, В. С. Прохоров и др. СПб., 1992. С. 373; Щербаков В. В. Уголовная ответственность, ее основание: Автореф. канд. дисс. Саратов, 1998. С. 14; Марогулова И. Л. Уголовная ответственность и ее основание// Уголовное право Российской Федерации / Отв. ред. В. П. Кашепов. М., 1999. С. 108.

6 Доводы в пользу такого представления об уголовной ответственности и анализ других позиций по этой проблеме см.: Коробов П. В. К вопросу о понятии уголовной ответственности // Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы: Межвуз. сб. научи, ст. / Отв. ред. С. А. Шейфер; П. В. Коробов, Т. Т. Дубинин, С. И. Зельдов и др. Куйбышев, 1987. С. 3-12.

7 Алексеев С. С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 73-74; Ма тузов Н. И. Правовые отношения//Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И Матузова и А. В. Малько. М., 1999. С. 497; Сенякин И. Н. Юридическая ответственность// Теория государства и права: Курс лекций/ Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 1999. С. 542; Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М., 1999. С. 198-199, 288; Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 1999. С. 301-303, 316; Шиндяпина М. Д. Стадии юридической ответственности: Учебное пособие. М., 1998. С. 63.

8 О правовой природе данного института будет сказано далее.

9 Надеин В. Грузинский дипломат идет под американский суд // Известия. 1997. 18 фев.

10 Карамов Я. Из досье "КП" // Комсомольская правда. 1998. 23 апр.

11 Пока на свободе... // Самарские новости. 1997. 30 янв.

12 "Громкие дела" имеют перспективы // Самарские известия. 1997. 13 сент.

13 Краткий анализ состояния преступности в России в 1999 году // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 62.

14 Шаров А. Кривая - вниз, а на улицах стреляют//Российская газета. 1997. 18 янв.; МВД прикрывается липовыми цифрами как фиговым листком: Беседа с депутатом Государственной Думы Федерального Собрания РФ В Н. Лопатиным // Комсомольская правда. 1998 17 янв. - Показателен следующий пример. В 1997г. в России было зарегистрировано 2 млн. 397 тыс. преступлений, что на 8,7 % меньше показателей предыдущего года. Однако прокуроры выявили и поставили на учет еще 50,6 тыс. преступлений, не зарегистрированных органами внутренних дел. Были вскрыты случаи необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел и даже фальсификации проверочных материалов. Поэтому, как справедливо утверждают авторы, приведенные цифры о количестве зарегистрированных преступлений не вызывают абсолютного доверия (см.: Скуратов Ю. И. Перелома можно добиться, лишь возродив социальную профилактику преступности // Российская газета. 1998. 7 апр.; Ямшанов Б. В борьбе с преступностью перевал не пройден // Российская газета. 1998.10 фев.). Сокрытие преступлений от учета стало хронической болезнью нашей правоприменительной системы. Например, недавно в Москве в ходе проверок было выявлено и дополнительно зарегистрировано около 2,5 тыс. преступлений (см.: Убивать - так вопрос никто не ставил: Беседа с министром внутренних дел РФ В Б Рушайло // Известия. 2000. 26 апр.). С целью оздоровления системы уголовной статистики на заседании Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия 24 июня 1999 г. в качестве первоочередного шага обоснованно предлагалось вывести ее из структуры МВД (см.: Наумов А. Два года действия Уголовного кодекса РФ: достижения и просчеты // Российская юстиция 1999. № 9. С 30). Специалисты высказываются за передачу этой системы в ведение Госкомстата России (см.: Скоромников К. С. Существующая система учета преступлений и раскрытия их нуждается в кардинальной реформе // Государство и право. 2000. № 1. С. 109).

15 Лунеев В. В. Преступность в России при переходе к рыночной экономике // Преступность как угроза национальной безопасности: Материалы первой международной открытой сессии "Modus Academicus" (г. Ульяновск, 4-5 декабря 1997 г.) / Под ред. А. И. Чучаевой; В. В. Лунеева, Э. С. Тенчова, О. В. Белокурова и др. Ульяновск, 1998. С. 25; Надо отлучать чиновника от кормушки, как свинью от корыта: Беседа с депутатом Государственной Думы Федерального Собрания РФ А. И. Гуровым // Комсомольская правда. 2000. 22 апр.

16 Аликперов X. Д., Курбанова К. Ш. УК РФ и некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности// Государство и право. 2000. №1. С. 55. - В последнее время активность в этом вопросе стали проявлять и суды. Так, в 1998 г. при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции судами всех уровней по нереабилитирующим основаниям были прекращены дела в отношении 139,4 тыс. человек, что на 17,6 % больше, чем в предыдущем году (см.: Гагарский А. Работа судов Российской Федерации в 1998 году // Российская юстиция. 1999. №8. С. 53).

17 Применительно к большинству общих видов освобождения от уголовной ответственности в законе, как и прежде, говорится иное - о возможности принятия подобного решения (ч. 1 ст. 75, ст. 76-77, ч. 1 ст. 90 УК). В прошлом в науке справедливо указывалось на необходимость установления обязательного, при наличии оснований, освобождения от угочовной О1ветственнос1и (см , напр.. Дубинин Т. Т. Основания освобождения от уголовной ответственности // Уголовное право в борьбе с преступностью: Сб. научи, ст. / Отв. ред. А. М. Яковлев; В. Н. Кудрявцев, Н. С. Малеин, A.M. Яковлев и др. М., 1981. С. 84-85). Поэтому слова "может быть освобождено" в ч. 1 ст. 75, ст. 76,77, ч. I ст. 90 У К желательно заменить словом "освобождается" (см. также: Аликперов X. Д., Курбанова К. Ш. УК РФ и некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности. С. 56).

18 Предусмотренные в уголовно-процессуальном законе правила о вынесении обвинительного приговора при освобождении от уголовной ответственности, во-первых, в связи с истечением сроков давности совершения преступления (ч. 4 ст. 5 УПК) и, во-вторых, при утрате деянием или лицом общественной опасности (ч. 2 ст. 309 УПК), как уже отмечалось в литературе, противоречат сущности института освобождения от уголовной ответственности, сводят его к институту освобождения от наказания, поэтому нуждаются в корректировке (см.: Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974. С. 29-31).

19 Г. Б. Виттенберг полагал, что ст. 10 УПК не имеет отношения к освобождению от уголовной ответственности (см.: Виттенберг Г. Б. Вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания с применением мер общественного воздействия и воспитания: Учебное пособие: В 2 ч. Иркутск, 1970. Ч. 1. С. 127). На самом деле закрепленные в ней правила полностью соответствовали правовой природе института освобождения от уголовной ответственности. Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации" от 15 декабря 1996г. (Российская газета. 1996. 25 дек.) ст. 10 была исключена из УПК.

20 Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. С. 32-37; Сверчков В. Ответственность за незаконное прекращение уголовного дела// Российская юстиция. 2000. № 3. С. 43.

21 В силу ч. 1 ст. 418 УПК уголовное дело возбуждалось не ими, а судьей. После признания 28 ноября 1996 г. Конституционным Судом РФ этих правил не соответствующими Основному Закону нашего государства обязанность возбуждения уголовного дела была возложена на начальника органа дознания, а ст. 418 исключена из УПК (подробнее об этом см., напр.: Селезнев М. Протокольная форма досудебной подготовки материалов изменена // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 35-36).

22 В науке вопрос о понятии привлечения к уголовной ответственности является спорным. Приведенный вывод вытекает из ч. 4 ст. 90, ст. 299 УК, ч. 1 ст. 2, ст. 27-1, ч. 1 и 2 ст. 58-1 УПК. Решая этот вопрос, Военная коллегия Верховного Суда РФ по одному из дел тоже справедливо указала, что процессуальным актом привлечения к уголовной ответственности является предъявление обвинения (Бюллетень Верховного Суда РФ, 1997. № 7. С, 18).

23 Например, недавно в Швейцарии был осужден к лишению свободы сроком на один год и шесть месяцев заочно Павел Лазаренко, бывший премьер-министр Украины, обвинявшийся в хищении государственных средств и отмывании их через западные банки (см.: Якоби С. Полтора года - это не срок // Известия. 2000. 1 июля).

24 Как угоняют самолеты // Известия. 1997. 11 дек.; Лашкевич Н. В Клайпеде чтят террористов // Известия. 1993. 24 дек.; Чахракия Г. Л. Эти люди должны предстать перед судом // Правда. 1988. 10 сент.

25 Остаюсь Шевченко. Интервью с Шевченко Г. А., сыном бывшего посла СССР// Аргументы и факты. 1990. № 45. С. 5-6.

26 Похоже, все "рекорды" здесь побили некоторые судьи в Магаданской области. При проверке их работы, в частности, выяснилось: есть дела, которые не рассматривались в течение семи лет; по делу о разбое, по которому лица содержались под стражей, успел истечь срок давности совершения преступления Неудивительно, что в знак протеста против такого произвола люди там даже вышли на митинги (см.: За что лишили полномочий руководителей магаданских судов// Российская юстиция. 1999. № 10. С. 54-55).

27 Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 1999 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 5. С. 12.

28 Лукашевич В. 3. Уголовно-правовое отношение и возникновение уголовной ответственности // Уголовная ответственность и ее реализация: Межвуз. сб. научн., ст. / Отв. ред. С. А. Шейфер, В. 3. Лукашевич, Ю. Е. Пермяков, П. В. Коробов и др. Куйбышев, 1985. С. 4.

29 Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность и ее основания // Сов. уголовное право: Общая часть/ Под ред. Г. А. Кригера, Б. А. Куринова и Ю. М. Ткачевского. М., 1981. С. 32.

30 Прохоров В. С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 177.

31 Количество лиц, оправданных в последние годы судами Российской Федерации по делам с предварительным расследованием, в различные годы следующее: в 1997 г. оправдательные приговоры были вынесены в отношении 4650 человек, в 1998 г. - 3735 человек, в 1999 г. - 4890 человек (см : Гагарский А. 1) Работа судов Российской Федерации в 1997 году// Российская юстиция 1998. № 6. С. 56; 2) Работа судов Российской Федерации в 1998 году// Там же С. 53; Лебедев В. От Концепции судебной реформы к новым идеям развития судебной системы // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 2-3).

32 Прохоров В. С , Кропачев Н. М., Тарбагаев А Н. Механизм уголовно-правового регулирования... С. 167.

33 Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность и ее основания. С. 29-30.

34 Кладков А. В. Уголовная ответственность и ее основание // Уголовное право Российской Федерации: Общая часть/Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. М., 1996. С. 72.

35 Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность и ее основания. С. 29-30; Кладков А. В. Уголовная ответственность и ее основание. С. 73.

36 Дубинин Т. Т. Ответственность и освобождение от нее по советскому уголовному праву: Автореф канд. дисс. М., 1985 С. 9; Рарог А И. Уголовная ответственность и состав преступления как ее основание // Уголовное право России: Общая часть/ Под ред. А. И. Рарога. М., 1998. С. 55.

37 Дубинин Т. Т Ответственность и освобождение от нее по советскому уголовному праву. С. 4, 8; Рарог А. И. Уголовная ответственность и состав преступления как ее основание. С. 53.

38 Прохоров В. С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования... С. 179.