Дипломная работа: Возникновение атрибуции и когнитивного диссонанса при межличностном взаимодействии как фактор развития личности

Возникновение атрибуции и когнитивного диссонанса при межличностном взаимодействии как фактор развития личности

дипломная работа

Содержание

межличностный защитный атрибутивный контакт

Введение

ГЛАВА I. Теоретические и методологические подходы к пониманию и исследованию атрибуции, когнитивного диссонанса и межличностных отношений

1.1 Понятие социальной перцепции

1.2 Понятие атрибуции

1.2.1 Виды атрибуций

1.2.2 Ошибки атрибуции

1.3 Понятие когнитивного диссонанса

1.4 Подведение итогов и уточнение гипотезы

ГЛАВА II. Исследовательская часть

2.1 Материал и методика

2.1.1 Предварительное исследование

2.1.2 Разработка интервью

2.1.3 Условия проведения исследования

2.1.4 Критерии оценки материала

2.2 Результаты исследования

2.3 Обсуждение

2.3.1 Обсуждение результатов исследования

2.3.2 Обсуждение сопутствующих наблюдений

Заключение

Список литературы

Приложения

Введение

В данное время проблема атрибутивных процессов является одним из основных и наиболее авторитетных направлений разработок в психологии. Эта проблематика, наряду с аттитюдами и группами, представляет собой одну из трех основных областей социально-психологического исследования.Помимо этого, она проникает во все новые сферы и отрасли психологии. Это направление задает основную линию в изучении социальной перцепции и играет существенную роль в развитии современной психологии в целом. Однако изучение атрибуции и когнитивного диссонанса обнаруживает быстрые темпы развития, отражающие общую динамичность современного состояния социальной психологии.

Первоначально, во многом под влиянием теоретических моделей атрибуции Ф. Хайдера и Г. Келли [7], [21], процесс атрибуции понимался как применение человеком статистических техник к анализу поведения и его причин, подчиненное правилам логического анализа. Соответственно, изучению подвергались «чистые» закономерности атрибуции, детерминированные исключительно когнитивными факторами. Однако экспериментальные данные с убедительностью свидетельствовали о том, что реальные причинные интерпретации человека далеки от логических канонов и испытывают значительное влияние мотивационных факторов. Исследовательская практика демонстрировала также, что факторы субъективного плана — перцептивные и аффективные — приводят к существенно различной организации атрибутивного процесса в тех случаях, когда объясняется собственное поведение и поведение других людей. В результате с середины 70-х гг. субъективные искажения и различия в объяснении человеком своего поведения и поведения других людей заняли центральное место в исследованиях атрибутивного процесса. Предполагалось, что эти проблемы, как наиболее существенные для раскрытия механизмов атрибуции, будут привлекать наибольшее внимание исследователей и в будущем. Были опубликованы обобщающие работы, подводящие итоги длительного и интенсивного изучения субъективных искажений атрибуции и содержащие основные контуры программ изучения этих проблем в дальнейшем. Однако, вопреки ожиданиям, эти обобщающие исследования программного характера не только не послужили стимулом дальнейшего изучения рассматриваемых проблем, но фактически «закрыли» их, содействовав переключению интересов исследователей на другие аспекты атрибуции. В настоящее время и субъективным искажениям атрибуции, и различиям в организации атрибутивного процесса на уровнях самовосприятия и межличностной перцепции посвящается гораздо меньше исследований, чем раньше.

Таким образом, не смотря на то, что социальная атрибуция является основой для изучения и объяснения широкого класса социально-психологических феноменов, рассматривается как механизм многих социальных процессов, показана ее роль в межгрупповом взаимодействии, в регуляции супружеских отношений, в появлении производственных конфликтов и пр., современная психология еще мало знает о процессах наделения субъектом характерологическими свойствами другого человека и субъективных искажениях, влияющих на данные процессы. А проблема эта имеет большое значение и для прогнозирования социального поведения личности, особенно в сферах общения и для психодиагностики и коррекции, а также для психологии развития.

Данная работа посвящена изучению факторов возникновения атрибутивных характеристик у субъекта относительно другого человека при межличностном взаимодействии. Большое внимание будет уделяться субъективным искажениям как фактору возникновения этих характеристик.

Гипотеза состоит в том, что под влиянием защитных механизмов, сопровождающих атрибутивный процесс, субъект при межличностном взаимодействии в приписывании свойств в большей мере склонен опираться на отрицательные проявления человека, с которым он вступил во взаимодействие.

Предмет – атрибутивные характеристики в межличностном взаимодействии.

Объект – мужчины и женщины в возрасте от 18 до 50 лет.

Цель – изучить факторы возникновения атрибутивных характеристик в межличностном взаимодействии.

Задачи на исследование :

1. Изучить теоретические и методологические подходы к пониманию и исследованию феноменов атрибуции, когнитивного диссонанса, межличностных отношений.

2. Выявить факторы и причины возникновения атрибуции в межличностном взаимодействии.

3. Выявить виды атрибутивных характеристик.

ГЛАВА I . Теоретические и методологические подходы к пониманию и исследованию атрибуции, когнитивного диссонанса и межличностных отношений

1.1 Понятие социальной перцепции

В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них взаимодействуют индивиды как представители определенных общественных групп. Такие отношения строятся на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества. Поэтому такие отношения обусловлены объективно, они есть отношения между социальными группами или между индивидами как представителями этих социальных групп. Это означает, что общественные отношения носят безличный характер; их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных социальных ролей [2].

Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Ожидания, определяющие общие контуры социальной роли, не зависят от сознания и поведения конкретного индивида, их субъектом является не индивид, а общество.

Общественные отношения реализуются в межличностных отношениях, которые существуют как бы внутри общественных. Другими словами, существование межличностных отношений внутри различных форм общественных отношений есть как бы реализация безличных отношений в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия.

Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта — эмоциональная основа. Она означает, что эти отношения возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу.

Хотя в действительности содержанием межличностных отношений, в конечном счете, является тот или иной вид общественных отношений, т.е. определенная социальная деятельность, но содержание и тем более их сущность остаются в большой мере скрытыми. Несмотря на то, что в процессе межличностных, а значит, и общественных отношений люди обмениваются мыслями, сознают свои отношения, это осознание часто не идет далее знания того, что люди вступили в межличностные отношения. Для каждого участника межличностных отношений эти отношения могут представляться единственной реальностью вообще каких бы то ни было отношений [2].

Анализ связи общественных и межличностных отношений позволяет расставить правильные акценты в вопросе о месте общения во всей сложной системе связей человека с внешним миром. Оба ряда отношений человека — и общественные, и межличностные, раскрываются, реализуются именно в общении. Общение есть реализация всей системы отношений человека.В реальном общении даны не только межличностные отношения людей, т.е. выявляются не только их эмоциональные привязанности, неприязнь и прочее, но в ткань общения воплощаются и общественные, т.е. безличные по своей природе, отношения.Вне общения просто немыслимо человеческое общество.

Корни общения — в самой материальной жизнедеятельности индивидов. Общение, в том числе в системе межличностных отношений, вынуждено совместной жизнедеятельностью людей, поэтому оно необходимо осуществляется при самых разнообразных межличностных отношениях, т.е. дано и в случае положительного, и в случае отрицательного отношения одного человека к другому. Любые формы общения включены в специфические формы совместной деятельности: люди не просто общаются в процессе выполнения ими различных функций, но они всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее [2].

Структуру общения рассматривают с позиции выделения я в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной. Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами, т.е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания.

В связи со спецификой и направленностью данной работы нас в большей степени интересует перцептивная сторона общения.

В процессе общения должно присутствовать взаимопонимание между участниками этого процесса. Взаимопонимание может быть здесь истолковано как понимание целей, мотивов, установок партнера по взаимодействию, или как не только понимание, но и принятие, разделение этих целей, мотивов, установок. Однако и в том, и в другом случаях большое значение имеет тот факт, как воспринимается партнер по общению, иными словами, процесс восприятия одним человеком другого выступает как обязательная составная частью общения и называется его перцептивной стороной.

В наблюдаемом объекте доступны лишь внешние признаки, среди которых наиболее информативными является внешний облик и поведение. Воспринимая эти качества, наблюдатель определенным образом оценивает их и делает некоторые умозаключения (часто бессознательно) о внутренних психологических свойствах партнера по взаимодействию. Сумма свойств, приписываемая наблюдаемому, в свою очередь, дает человеку возможность сформировать определенное отношение к нему [2].

Перечисленные выше феномены принято относить к социальной перцепции. Социальной перцепцией называют процесс восприятия так называемых социальных объектов, под которыми подразумеваются другие люди, социальные группы, большие социальные общности. В рамках данной работы целесообразно говорить не о социальной перцепции вообще, а о межличностной перцепции, или межличностном восприятии.

В целом в ходе межличностной перцепции осуществляется эмоциональная оценка другого, совершается попытка понять причины его поступков и прогнозировать его поведение, происходит построение собственной стратегии поведения.

Структура межличностного восприятия обычно описывается как трёхкомпонентная. Она включает в себя: субъект межличностного восприятия, объект межличностного восприятия и сам процесс межличностного восприятия[2].

Содержание межличностного восприятия зависит от характеристик как субъекта, так и объекта восприятия так как они включены в определенное взаимодействие, имеющее две стороны: оценивание друг друга и изменение каких-то характеристик друг друга благодаря самому факту своего присутствия[2].

Интерпретация поведения другого человека может основываться на знании причин этого поведения. Но в обыденной жизни люди не всегда знают действительные причины поведения другого человека. Тогда, в условиях дефицита информации, они начинают приписывать друг другу как причины поведения, так и какие-то общие характеристики. Предположение о том, что специфика восприятия человека человеком заключается во включении момента причинной интерпретации поведения другого человека, привело к построению целого ряда схем, претендующих на раскрытие механизма такой интерпретации.

Совокупность теоретических построений и экспериментальных исследований, посвящённых этим вопросам, получила название области атрибутивных процессов. На основании многочисленных экспериментальных исследований атрибутивных процессов был сделан вывод о том, что они составляют основное содержание межличностного восприятия.

1.2 Понятие атрибуции

Атрибуция (от англ. Attribution, что означает приписывание) - приписывание социальным объектам (человеку, группе, социальной общности) характеристик, не представленных в поле восприятия. Это основной способ «достраивания» непосредственно воспринимаемой информации [10].

Необходимость атрибуции обусловлена тем, что информация, даваемая наблюдением, недостаточна для адекватного взаимодействия с окружением социальным и нуждается в «достраивании».

Пытаясь понять причины поведения других людей и особенности их личности, человек исходит из их поведения и речи. Однако практика показывает, что эти действия не всегда являются выражением подлинной сущности объекта наблюдения. [2], [10]. Поэтому субъект наблюдает за ним в различных ситуациях, стремясь понять, в какой мере его слова и дела выражают его подлинные установки, намерения и психические черты. Но, как правило, не удается раскрыть подлинные черты и мотивы личности. Потребность же в понимании объекта и объяснении его поведения заставляет прибегать к помощи специфических познавательных процессов – атрибуций. Субъект приписывает человеку или группе людей определенные мотивы и черты, и у него создается представление, что он их понимает.

Человек оказывается перед необходимостью осуществления атрибутивных процессов в тех случаях, когда ему необходимо знать, что за люди перед ним и каковы причины их поведения. Имеются в виду следующие ситуации: а) когда человека об этом прямо спрашивают; б) когда происходит какое-либо неожиданное, непривычное событие; в) когда он затрудняется решить ту социально-психологическую задачу, которая стоит перед ним; г) в тех случаях, когда, пытаясь решить какие-либо задачи, он оказывается в зависимости от других людей. На эти специфические случаи обратил внимание, например, Хасти [20]

Можно указать на еще одну функцию атрибуции: она может служить в качестве способа согласования точек зрения разных людей. Один из исследователей этнических культур справедливо отметил, что атрибуции употребляются для того, чтобы согласовать старое объяснение поведения и намерений людей с той новой информацией, которую мы о них получаем [9]. Это важная социально-психологическая функция атрибуции.

Атрибуции упорядочивают полученные человеком впечатления и позволяют создавать категории. Такая мыслительная работа облегчает и упрощает жизнь. Имея в распоряжении ряд атрибуций о действующем лице, его психических чертах, мотивации поведения и т.п., человек получает возможность предвосхищения его будущих действий. Это позволяет ему таким образом планировать и осуществлять свои действия и взаимоотношения с этим человеком.

Исследователями атрибутивных процессов описаны некоторые условия, при которых обычно, по их мнению, у человека возникает потребность в атрибуциях [15]. Это, в частности, те ситуации, в которых возникают противоречия, или когда уже знакомый человек совершает нечто необычное, и т.п.

По мнению Налчаджяна, названные выше и другие подобные ситуации лишь усиливают и конкретизируют атрибутивные процессы, направляя их на актуально протекающие или недавно закончившиеся события и людей. Его точка зрения заключается в том, что у психически здорового и активного человека когнитивные процессы поиска причин явлений, своего и чужого поведения протекают почти всегда, даже на подсознательном уровне и в сновидениях [10].

Кроме того, Налчаджян рассматривает атрибутивные процессы с позиции их участия в адаптации человека. По его мнению, атрибуция всегда является адаптивным психическим процессом. Поиск причинно-следственных отношений мотивирован потребностью в понимании явлений, поведения других людей и собственного поведения. Понимание же необходимо для лучшей адаптации к существующим условиям жизни. Иначе говоря, в основе атрибутивных процессов лежит потребность в адаптации к условиям природной и социальной среды [10]. В доказательство этого он приводит некоторые исследования, показавшие, что многие неправильные, искажающие истину атрибуции являются дисфункциональными и приводят к дезадаптации личности [10], [16]. Однако же, как будет показано ниже, защитные механизмы «Я» человека в большой степени влияют на формирование атрибуций и, как правило, сильно искажают реальность. На наш взгляд, это требует более внимательного и осторожного рассмотрения атрибутивных процессов в качестве механизма адаптации. Что должно сузить границы их применения относительно адаптивного процесса и исключить абсолютизацию его значения, заявленную Налчаджяном.

1.2.1 Виды атрибуций

Атрибуции как сложные социально-психологические процессы могут классифицироваться по разным критериям. В этой главе выделено несколько разновидностей атрибуции.

В психологической литературе, затрагивающей тематику атрибутивных процессов, существует разделение их на атрибутивные характеристики, которые отражают приписывание каких-либо характеристик объекту, и каузальные атрибуции, отражающие приписывание тех или иных причин поведения объекта. Как показали исследования, быстрее всего образовываются атрибуции, касающиеся личностных черт и намерений действующих лиц. Каузальные атрибуции требуют значительно большего времени [28].

В атрибутивных характеристиках присутствует выражение различных ценностей. Исходя из аксиологических (ценностных) критериев можно выделить три разновидности атрибутивных характеристик: положительные (позитивные) атрибутивные характеристики, отрицательные (негативные) атрибутивные характеристики и смешанные или амбивалентные (позитивно-негативные) атрибутивные характеристики. Положительными считаются такие атрибутивные характеристики, которые в данной этнокультурной среде считаются положительными, одобряемыми, желательными. Тем самым его личности приписывается высокая ценность, которую он объективно может иметь, а может не иметь. Отрицательными считаются такие атрибутивные характеристики, которые в данной этнокультурной среде считаются отрицательными, неодобряемыми, нежелательными.

Наблюдая за поведением отдельных людей или групп, вначале человек может прийти к общему выводу о том, где локализуются причины их поведения: в них самих или во внешнем мире. Это процесс определения места (локуса) причин их поведения. Процессы подобной локализации – атрибутивные процессы, в ходе которых субъект приписывает объекту наблюдения преимущественно внешний или преимущественно внутренний локус причин его социального поведения [21]. Итак, можно сказать, что основные причины социального поведения могут быть двух главных видов: 1) внешние причины, вызывающие поведение; 2) внутренние причины поведения.

В зависимости от решения дилеммы о локусе причин поведения, выделяют два типа атрибуции: внутреннюю (диспозициональную) и внешнюю (ситуативную). При осуществлении внешней атрибуции, наблюдателем делается вывод о том, что поведение объекта обусловлено внешними факторами. При осуществлении же внутренней атрибуции, наблюдатель поведения социального объекта приходит к выводу, что объект действует под влиянием своих внутренних мотивов, черт личности и установок. Уже Хайдер [21] считал, что люди приписывают мотивы поведения других в основном их внутренним, личностным свойствам. Это один из аспектов так называемой основной ошибки атрибуции.

Существует еще две важные разновидности атрибуции: гетероатрибуция и самоатрибуция (автоатрибуция) [10]. Гетероатрибуция – это атрибуция определенных черт и мотивов у других индивидов и социальных групп. Самоатрибуция – приписывание самому себе различных черт, мотивов поведения и установок.

Самоатрибуция является важным механизмом формирования самосознания (Я-концепции) личности [10]. Эти виды атрибуции взаимосвязаны. Исследователи обратили внимание на то, что когда индивид воспринимает «плохого человека», приписывает ему отрицательные черты, то самому себе он придает противоположные положительные черты. По мнению Налчаджяна, это – проявление психологического закона сопряженного развития двух процессов или явлений [11]. Его идея состоит в том, что эти два вида атрибуций (положительная для себя и отрицательная для наблюдаемого человека) являются взаимосвязанными психическими процессами, сопряжено протекающими. Они порождают друг друга, поддерживают друг друга и продуцируют противоположные представления о психических чертах и мотивах, приписываемых себе и другому. Кроме того, существует еще одно объяснение возникновения данного искажения атрибуции. Актер, находясь в активном состоянии, в основном обращает свое внимание на ситуацию. Он лучше наблюдателя знает, как возникла данная ситуация, каким образом он сам оказался в ней и что собирается выяснять и делать. Он, безусловно, лучше, чем наблюдатель, знает также о себе и о своих целях, о своих знаниях и способностях, установках по отношению к ситуации и к людям, если они есть. Наблюдатель обращает свое внимание главным образом на действующее лицо и его поведение. Он в значительной степени игнорирует ситуацию, обычно плохо знает, как она возникла, и мало что знает о личности социального актера. Поэтому наблюдается асимметричность в атрибуциях. Эта асимметрия по-разному проявляется при объяснении успеха или неудачи, желаемого или нежелаемого, обычного или необычного поведения объекта. Все же считается, что гетероатрибуции наблюдателя более объективны и рациональны, чем самоатрибуции действующего лица.

1.2.2 Ошибки атрибуции

Искажение при атрибуциях – это неправильное отражение и истолкование психологической реальности – подлинных мотивов и черт объекта, их замена иными, придуманными и несвойственными данной личности чертами и мотивами [10].

«Основная ошибка атрибуции»

«Основной ошибкой атрибуции» называют следующую тенденцию: воспринимая поведение другого человека, наблюдатель недооценивает значение воздействующих на него внешних (ситуативных) факторов, одновременно преувеличивая значение внутренних (личностных) факторов – установок, черт личности и др. [23], [26]. Налчаджян предлагает следующее объяснение этому эффекту: «Человек – завистливое, всегда стремящееся к соперничеству и агрессии существо, отсюда и тенденция объяснять поведение других внутренними факторами: имея такое объяснение, человека легко обвинить в ошибках, преступлениях и других грехах. Одним из доказательств этого является тот факт, что основная ошибка атрибуции становится более заметной и сильной как тенденция, когда объект ведет себя неконвенционально, т.е. девиантно» [10]. По мнению Налчаджяна, под тенденциями недооценивать заслуги объекта в достижении успехов и преувеличивать роль его личности в неудачах лежит установка дискредитировать других и, совершая социальное сравнение, преувеличивать собственную значимость. Отсюда ясно, что все остальные атрибутивные процессы наблюдателя возникают под управлением и контролем центра личности – «Я», и «Я-концепции».

В силу своей особой мотивации и вследствие того, что строгое научное мышление свойственно немногим, атрибуции людей отличаются крайней субъективностью. На уровне субъекта они почти всегда искажают реальность. Для подтверждения своих атрибуций и достижения своих целей человек находит сколь угодно отдаленные причины, выбирая их из широкого спектра или сферы.

Многие атрибуции людей тесно связаны с их ожиданиями, определяются ими. «Чем сильнее ожидание при обработке информации, тем меньше информации нужно для его подтверждения, и наоборот – тем больше информации нужно для его опровержения» [13].

Предубеждение в пользу собственного «Я»

Предубеждение – такое мнение о каком-либо явлении, которое не основано на тщательном и объективном исследовании этого явления [10]. Предубеждение возникает на основе обобщения частных случаев, небольшого личного опыта или исходя из тенденциозных мнений других людей. Например, этнические предубеждения легко возникают, поскольку создание ошибочных обобщений и переживание враждебности являются обычными и нормальными способностями психики людей [17].

Часто наблюдается явление, обратное основной ошибке атрибуции. Речь идет о следующем: когда субъекту необходимо воспринимать и истолковывать свое собственное поведение, он проявляет склонность приписывать успехи своим внутренним качествам, а неудачи – внешним неблагоприятным факторам. Данный эффект получил название предубеждения, которое служит интересам «Я», личности. Чем бы не занимался человек, добиваясь успехов, он начинает воспринимать себя лучше, чем прежде и чем его воспринимают и оценивают другие. Эта ошибка атрибуции позволяет людям формировать положительное представление о себе (преимущественно положительную «Я-концепцию»). Другими словами, определенные элементы «Я-концепции» создаются с помощью ошибок атрибуции [10]. Кроме того, атрибутивные процессы в каком-то смысле обеспечивают сохранность, целостность сформировавшейся «Я-концепции». Так, при попытке оправдать свое поражение люди склонны преувеличивать отрицательную роль внешних, независящих от них факторов [5], [16], [24]. Также было выяснено, что человек стремится применить полученную им новую информацию таким образом, чтобы подтвердить уже имеющееся мнение о себе. Это защита личностного самосознания. Для осуществления подобной цели он избегает таких ситуаций, в которых возможно получение информации, противоречащей его «Я-концепции». Когда человек избегает встреч с определенными людьми, не желает оказаться в определенных ситуациях, то все это делается для поддержания устойчивости его «Я-концепции». Указанные формы поведения и познавательные тенденции создают защиту от изменений для представлений человека о себе. Если бы не существовало предубеждение познавательного консерватизма, процессы атрибуции могли бы привести к изменениям структуры «Я-концепции». Поэтому личность избегает получения несовместимой с «Я-концепцией» информации. Однако сохранение «Я-концепции» в полной неприкосновенности невозможно. Человек, независимо от своей воли все же получает неблагоприятную для своего «Я» и несовместимую с ним информацию, и его «Я-концепция» в определенной мере изменяется. В связи с этим Налчаджян делает вывод о том, что самоатрибуция и диссонанс, связанный с ней, являются одним из механизмов формирования и защиты «Я-концепции» [10].

Если представления о себе претерпевают изменения, то появляются следующие защитные тенденции: после смены взглядов и установок, человек старается не вспоминать о своих прежних взглядах и установках, от которых ему пришлось отказаться. Он может утверждать, что всегда придерживался таких взглядов, какие защищает сейчас. У него появляются ложные воспоминания. Это проявление так называемого автоматического конформизма. Из прошлых своих установок человек избирательно вспоминает только те, которые имеют сходство с его новыми установками. Такое избирательное воспроизведение позволяет ему создать видимость устойчивости и последовательности своих установок во времени. Личность никогда полностью не осознает произошедших в ее психике изменений [18], [19], [25].

По мнению Налчаджяна, сопряженно с процессом формирования «Я-концепции» идет процесс формирования представлений о других людях. Как предполагает автор, формирование положительной «Я-концепции» сочетается с формированием отрицательной концепции о других людях вообще или об определенных категориях людей [10].

Свое собственное намерение и публичное поведение человек приписывает своим личным качествам и считает их разумными. Когда же он допускает ненамеренные, неожиданные и нерациональные действия, пытается найти причины во внешних факторах. При объяснении же чужого поведения имеет место противоположный эффект: разумное поведение другого приписывается внешним для объекта обстоятельствам, тогда как случайные и неразумные действия приписываются его личности. Эти тенденции установлены экспериментально [4].

Данная тенденция (предубеждение в пользу своего «Я») выражается также в виде эгоцентрического воспроизведения содержаний собственной памяти: часто неправомерное приписывание себе центральной роли в прошлых событиях. Под воздействием этих тенденций у людей формируются искаженные представления о том, кто несет ответственность за результаты и последствия групповой деятельности.

Атрибутивные искажения в пользу своего «Я», то это полимотивированные когнитивные процессы, но в них ведущими являются стремление к достижениям, мотив самооправдания и защиты положительных аспектов своего «Я». Это такие мотивы, которые, в свою очередь, исходят из центра «Я» (центра личности) и из разных подструктур «Я-концепции». Названные мотивы могут актуально не осознаваться, но тем не менее вызывать к жизни когнитивные процессы восприятия и атрибутивного объяснения воспринятых людей и их поведения [10].

Когда человек систематически пользуется тенденциозными самоатрибуциями и гетероатрибуциями, в его личности возникают устойчивые изменения, а в результате – новые психические черты. У него образуется ложное представление о своей личности и о подлинных причинах своего поведения. Возникают ложные представления о собственных чертах и мотивах активности. У такого человека нарушаются процессы интроспективного познания. Кроме того, у него возникают ложные представления и о других людях.

Атрибутивные искажения представляют интерес для психологии (в частности, для психологии фрустрации и психологической самозащиты). Общепсихологическое значение этого типа атрибутивного искажения, по мнению Налчаджяна [10], состоит в том, что атрибутивное искажение причин собственного поведения является одним из основных механизмов порождения в психике личности рационализаций, которые используются с целью оправдания собственных ошибок и недостатков. Исследование подобных явлений показывает, что людям свойственна фундаментальная неспособность понимания истины и справедливости [10].

1.3 Понятие когнитивного диссонанса

С понятием атрибуции тесно связано понятие когнитивного диссонанса.

По классическому определению Л. Фестингера [14], когнитивный диссонанс – это несоответствие между двумя когнитивными элементами (когнициями) - мыслями, опытом, информацией и т.д. – при котором отрицание одного элемента вытекает из существования другого, и связанное с этим несоответствием ощущение дискомфорта. В любой ситуации, которая требует от человека сформулировать свое мнение или сделать какой-либо выбор, неизбежно создается диссонанс между осознанием предпринимаемого действия и теми известными субъекту мнениями, которые свидетельствуют в пользу иного варианта развития событий [14].

Теория когнитивного диссонанса Фестингера [14] основана на теории поля Левина и теории когнитивного баланса Хайдера. В основе теории когнитивного баланса Хайдера [21] лежит относящийся к организации восприятия гештальтпсихологический принцип «хорошей формы». Если существуют различные возможности расчленения и организации воспринимаемого материала, то предпочитаются сбалансированные, простые конфигурации. Хайдер перенес требование «хорошей формы» на отношения между различными элементами ситуации. Он пишет: «Теория баланса занимается преимущественно конфигурациями, состоящими из ряда элементов, между которыми существуют определенные отношения. В качестве элементов могут выступать люди (сам субъект или другие индивиды), а также вещи, ситуации, группы и др. Рассматриваемые отношения, в сущности, бывают двоякого рода: во-первых, установка симпатии или антипатии и, во-вторых, связи по принадлежности. Главная идея заключается в том, что определенным конфигурациям оказывается предпочтение, а также что они в той мере, в какой позволяют обстоятельства, создаются субъектом либо чисто умозрительным переструктурированием (как это бывает в случае подмены действительного желаемым), либо реальным изменением через деятельность» [21].

Основным постулатом теории является стремление к гармонии, согласованности и конгруэнтности когнитивных репрезентаций внешнего мира и себя. В теории речь идет об отношениях между содержанием когнитивных элементов и мотивационными эффектами, порождаемыми тенденцией к согласованности, если между двумя элементами возникает противоречие.

Как правило, рассматриваются отношения только между парой каких-либо элементов. Эти отношения могут быть либо иррелевантными (оба элемента не связаны друг с другом), либо консонантными (один элемент следует из другого), либо диссонантными (из одного элемента следует нечто противоположное другому элементу).

Под элементами понимаются отдельные сведения, в том числе убеждения и ценности. Фестингер поясняет: «Эти элементы означают то, что называется познанием, т. е. то, что субъект знает о себе, о своем поведении и о своем окружении. В таком случае они являются «знаниями», во множественном смысле этого слова. Некоторые из этих элементов — это знание о себе: что некто делает, чувствует, хочет или желает, чем он является и т. п. Другие элементы — это знание о мире, в котором некто живет: что и где происходит, что к чему ведет, что доставляет удовлетворение, а что причиняет боль, на что можно не обращать внимание, а что важно и т. д.» [14].

Существует несколько причин возникновения диссонанса. Диссонанс может возникнуть по причине логической несовместимости, по причине культурных обычаев, также тогда, когда одно конкретное мнение входит в состав более общего мнения и на основе прошлого опыта. Кроме того, Аронсон [3] отмечал, что диссонанс возникает преимущественно в ситуации, когда деятельность или ее результат противоречит представлению о себе, особенно когда последнее касается способностей или нравственности субъекта: «Диссонанс существует только потому, что поведение индивида не согласуется с представлением о себе» [3]. Аронсон считал, что, во-первых, когнитивный диссонанс должен быть тем больше, чем устойчивее предъявляемые к деятельности ожидания, и, во-вторых, ожидания, предъявляемые нами к собственной деятельности, устойчивее ожиданий, направленных на чужую деятельность.

Так как диссонанс переживается как нечто неприятное, его появление порождает стремление к тому, чтобы уменьшить диссонанс, а если это возможно, то и полностью устранить. Интенсивность этого стремления зависит от степени диссонанса. Чем больше степень диссонанса, тем больше будет интенсивность действия, направленного на уменьшение диссонанса, и тем сильнее будет выражена склонность к избеганию любых ситуаций, которые могли бы увеличить степень диссонанса.

Вместе с попытками редуцировать диссонанс субъект избегает ситуаций и информации, которые могли бы его увеличить.

В сущности, диссонанс можно редуцировать трояким образом: изменив один или несколько элементов в диссонансных отношениях; добавив новые элементы, согласующиеся с уже имеющимися либо уменьшив значимость диссонансных элементов.

Зайонк сформулировал девять постулатов, отражающих состояние разработки теории когнитивного диссонанса в 60-е гг.:

1. Когнитивный диссонанс является негативным состоянием.

2. В случае когнитивного диссонанса индивид пытается редуцировать или элиминировать его и старается действовать так, чтобы избежать событий, усиливающих это состояние.

3. При наличии согласованности субъект стремится избегать событий, порождающих диссонанс.

4. Глубина, или интенсивность, когнитивного диссонанса зависит от значимости соответствующих знаний и от относительного количества знаний, находящихся друг с другом в отношениях диссонанса.

5. Сила тенденций, перечисленных в пунктах 2 и 3, является прямой функцией от глубины диссонанса.

6. Когнитивный диссонанс можно редуцировать или уничтожить, только добавив новые знания или изменив существующие.

7. Добавление новых знаний редуцирует диссонанс, если новые знания усиливают одну из сторон и тем самым уменьшают долю диссонансных когнитивных элементов или если новые знания изменяют значимость когнитивных элементов, находящихся друг с другом в состоянии диссонанса.

8. Изменение существующих знаний редуцирует диссонанс, если новое содержание делает их менее противоречащими остальным знаниям или если их значимость понижается.

9. Если новые знания не могут быть использованы или существующие изменены при помощи пассивных процессов, возникнет поведение, когнитивные последствия которого будут способствовать восстановлению согласованности. Примером такого поведения является поиск новой информации.

Эти постулаты нашли подтверждение в различных сферах поведения: отчасти в полевых исследованиях, приближенных к реальной жизни, но чаще в искусственных лабораторных экспериментах.

По мнению Фестингера [14], существует пять основных областей феноменов, в которых редукция когнитивного диссонанса играет важную роль. Это повлекло за собой многочисленные исследования этих областей: (1) конфликтов после принятия решения; (2) вынужденного совершения поступков, на которые сам субъект не пошел бы; (3) селекции информации; (4) несогласия с убеждениями социальной группы и (5) неожиданных результатов действий и их последствий.

Необходимо отметить, что при всем стремлении субъекта редуцировать когнитивный диссонанс, попытки избавиться от него, не всегда удачны, они нередко заканчиваются провалом как на уровне индивидов, так и на уровне этносов. Так, углубление иррациональных представлений о мире и людях может принести временное успокоение, но в перспективе быть дезадаптивным.

1.4 Подведение итогов и уточнение гипотезы

Интерес к теории атрибуции связан с тем, что она имеет в своем арсенале объяснительные принципы для множества феноменов, часть которых выходит за пределы интересов социальной психологии.

В то же время, искусственное расширение границ применения теории атрибуции является, на наш взгляд, некорректным и бесперспективным. Так, по мнению Налчаджяна, построение атрибуций человеком является механизмом адаптации этого человека к внешнему миру, окружению. В этой связи, когнитивный диссонанс – это, своего рода, сигнал, что адаптация в какой-то ситуации оказалась неуспешной, т.е. знания или поведение человека неадекватны сложившейся ситуации. При диссонансе, человек испытывает дискомфорт и, соответственно, стремится как можно быстрее и надежнее его редуцировать тем самым, приспосабливаясь к изменившейся ситуации [10]. Далее Налчаджан, развивая данную концепцию, приходит к гипотезе, что атрибутивные процессы и возникновение когнитивных диссонансов являются механизмами развития личности. Основное условие при редуцировании диссонанса (а значит при адаптации и при развитии личности), по мнению автора, проверенность, истинность, доказательность основ знания человека [10]. Но возможность выполнения данного условия в случае «наивного психолога» вызывает сомнения, поскольку в процессе атрибуции одним из важнейших факторов, направляющих данный процесс являются психологические защиты, часто искажающие реальную информацию в угоду личности, для сохранения ее целостности. Многочисленные исследования показывают, что человек старается, насколько это возможно, подстроить в собственном сознании внешний мир под собственную личность (например, особым образом отбирая и интерпретируя получаемую информацию или вовсе игнорируя ее), а отнюдь не изменить себя, чтобы стать адекватным этому миру.

Одним из основных механизмов такой защиты является приписывание субъектом ответственности за собственную удачу своим личностным характеристикам, а за неудачу изменчивым внешним обстоятельствам.

Кроме того, как утверждает Фестингер [14], человек, приписывая объекту какое-либо свойство, уже интуитивно предполагает возможность опровержения консонантной информации и возникновения диссонанса и уже заранее старается защититься и интуитивно же предпочитают трудно опровергаемую консонантную и легко опровергаемую диссонантную информацию и избегают легко опровергаемую консонантную информацию и трудно опровергаемую диссонантную. Другими словами, наблюдается тенденция выбора информации, соответствующей сформированной атрибуции, которую с легкостью можно обосновать и информации, несоответствующей данной атрибуции, которую можно с той же легкостью опровергнуть.

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что, вступая в межличностное взаимодействие, направленное на какой-либо результат, человек предполагает, что возможны два варианта результата взаимодействия – положительный и отрицательный. Как уже было сказано выше, в случае успеха, человек, как правило, склонен приписывать его своей личности, а в случае неудачи – внешним обстоятельствам. При межличностном взаимодействии данным внешним обстоятельством является человек, с которым субъект вступил во взаимодействие и, следовательно, тот, кому в случае неудачи будет приписываться ответственность за провал. А это, в свою очередь, подразумевает, что изначально субъект атрибуции должен быть более склонен опираться на отрицательные моменты в общении и, соответственно, при наличии оных, приписывать отрицательные черты. В какой-то степени на это указывают некоторые авторы. Например, Шехтер выяснил, что люди предпочитают ждать неприятных событий в обществе других людей [27]. В теории Шехтера подчеркивается как роль самоатрибуции, так и значение социального сравнения. Непонятные действия других приписываются их агрессивным намерениям.

Считается, что существует определенная личностная черта – тенденция приписывать другим враждебные намерения, даже если у них такого намерения нет. Исследователи назвали ее предвзятой атрибуцией враждебности. Согласно Дэвису и Джонсу, люди обычно считают информативными те действия людей, которые занимают низкие позиции на шкале социальной желательности [22]. Предварительная психическая самозащита на основе предвидения будущих фрустраций в каком-то смысле играет для личности положительную роль: она подготавливает защитные средства и вырабатывает иммунитет к воздействию будущих фрустраторов. Однако, не следует забывать о том, что такого рода защита часто искажает реальность и вполне может привести к непониманию между взаимодействующими людьми и нежелательным последствиям.

Принимая положение о том, что при межличностном взаимодействии для построения своих атрибуций человек склонен в большей степени опираться на отрицательные проявления объекта, мы также должны принять, что в данном случае отрицательная информация об объекте является консонантной или ожидаемой субъектом атрибуции. Тогда, согласно Фестингеру, данная информация будет не только более предпочтительной, но и атрибутивные характеристики, на ней основанные, будут более устойчивыми в ситуации когнитивного диссонанса, то есть при появлении информации противоположной сложившейся атрибутивной характеристике.

Таким образом, первоначальная гипотеза в значительной степени дополнилась и изменилась, приняв следующий вид: «В ситуации когнитивного диссонанса отрицательные атрибутивные характеристики являются более устойчивыми, в сравнении с положительными атрибутивными характеристиками».

Вместе с изменением гипотезы изменился также и предмет работы. Предметом исследования теперь являются не атрибутивные характеристики в межличностном взаимодействии, а устойчивость атрибутивных характеристик.

Объектом данного исследования являются русские мужчины и женщины.

Кроме того, изменилась и цель исследования. Теперь она заключается в сравнении устойчивости положительных и отрицательных атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса.

Задачи на исследование:

1. Уточнить принцип классификации атрибутивных характеристик на положительные и отрицательные.

2. Выявить причины устойчивости и неустойчивости атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса.

3. Выяыить различия в устойчивости положительных и отрицательных атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса.

ГЛАВА II . Исследовательская часть

Гипотеза: «В ситуации когнитивного диссонанса отрицательные атрибутивные характеристики являются более устойчивыми в сравнении с положительными атрибутивными характеристиками»

Предмет: устойчивость атрибутивных характеристик

Объект: русскиемужчины и женщины

Цель: выявить различия в устойчивости положительных и отрицательных атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса

Задачи на исследование:

1. Уточнить принцип классификации атрибутивных характеристик на положительные и отрицательные

2. Выявить причины устойчивости и неустойчивости атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса

3. Выявить различия в устойчивости положительных и отрицательных атрибутивных характеристик в ситуации когнитивного диссонанса

Прежде чем приступить к описанию исследования, имеет смысл разграничить понятия, фигурирующие в гипотезе. Это облегчит понимание дальнейшей работы и избавит от возможных ошибок и неточностей, связанных с некорректной трактовкой понятий.

Атрибутивные характеристики – характеристики, свойства, приписываемые человеку, на основе полученной информации.

Отрицательные атрибутивные характеристики – приписываемые характеристики, свойства, имеющие для субъекта этого приписывания негативную «окраску», нежелательные, порицаемые.

Положительные атрибутивные характеристики – приписываемые характеристики, свойства, имеющие для субъекта этого приписывания позитивную «окраску», желательные, одобряемые.

Когнитивный диссонанс – несоответствие между двумя когнитивными элементами (когнициями) - мыслями, опытом, информацией и т.д. – при котором отрицание одного элемента вытекает из существования другого.

Устойчивость (стабильность) атрибутивной характеристики – неизменность «окраски» атрибутивной характеристики при возникновении и последующей редукции когнитивного диссонанса, связанного с получением информации, диссонирующей с первоначальной атрибуцией.

Неустойчивость (нестабильность) атрибутивной характеристики – изменение «окраски» атрибутивной характеристики на противоположную при возникновении и последующей редукции когнитивного диссонанса, связанного с получением информации, диссонирующей с первоначальной атрибуцией.

2.1 Материал и методика

Конструкты, заложенные в гипотезе, в данном случае определяют план исследования. Этими конструктами являются: положительные и отрицательные атрибутивные характеристики, устойчивость атрибутивных характеристик и когнитивный диссонанс. Таким образом, исследование подразумевает прохождение трех этапов.

На первом этапе у испытуемого должна быть вызвана атрибутивная характеристика. Поскольку задано разделение атрибутивных характеристик на положительные и отрицательные, видна необходимость создания двух групп испытуемых. Тогда у испытуемых первой группы должна быть вызвана положительная атрибутивная характеристика, а у испытуемых второй группы должна быть вызвана отрицательная атрибутивная характеристика.

Второй этап исследования подразумевает возникновение когнитивного диссонанса. Этого можно добиться, представив испытуемому информацию, несовместимую по содержанию с уже возникшей атрибутивной характеристикой. Таким образом, на втором этапе исследования испытуемые первой группы, у которых сформирована положительная атрибутивная характеристика относительно объекта, должны будут получить отрицательную, негативную информацию об этом же объекте, что должно вызвать когнитивный диссонанс. Соответственно, испытуемые второй группы, у которых сформирована отрицательная атрибутивная характеристика, должны будут получить положительную, позитивную информацию об объекте, что также должно вызвать когнитивный диссонанс.

Третьим этапом исследования является выяснение стабильности или нестабильности сформированных ранее атрибутивных характеристик. Первая группа испытуемых должна показать, насколько стабильна положительная атрибутивная характеристика, а вторая группа – насколько стабильна отрицательная атрибутивная характеристика.

Данное исследование будет квазиэкспериментальным.

Программа исследования будет осуществляться посредством интервью. Поскольку полученная от разных испытуемых информация должна быть сравнима, поддаваться классификации и давать возможность проведения дальнейшей статистической обработки, эта информация должна быть однотипной, соответственно, интервью должно быть формализованным. То есть, общение интервьюера и респондента должно быть строго регламентировано детально разработанными вопросником. Таким образом, для проведения исследования необходимо разработать вопросник, позволяющий осуществить все три этапа исследования, описанные выше.

Для того, чтобы разработать вопросник необходимо сначала определить какие атрибутивные характеристики являются действительно положительными, а какие – действительно отрицательными. Этот вопрос принципиален, поскольку у разных людей одни и те же качества или проявления человека могут вызвать разные по полюсу атрибутивные характеристики. Таким образом, необходимо использовать информацию, одинаково трактующуюся среди представителей культуры. Здесь есть смысл обратиться к Андреевой и ее понятию « социальный консенсус»:

«Социальный консенсус трактуется [29] как влияние на процесс индивидуального познания социальных явлений принятых образцов их толкования в той или иной культуре, в том или ином типе общества или его части. Эти принятые образцы суть определенные конвенциональные значения, то есть своего рода договоренности относительно того, как будут интерпретироваться те или иные данные, полученные в процессе познания социальных явлений. Такие "договоренности" существуют в каждой культуре и касаются, прежде всего, достаточно универсальных характеристик. Общепринятые трактовки этих характеристик образуют своеобразную "модель мира", сетку координат, которой пользуются люди при восприятии мира и построении его образа [6]. Использование конвенциональных значений ведет к тому, что информация в значительной части не перепроверяется, так как слишком велика опора на социальный консенсус, заданный культурой.» [1].

Поскольку речь идет о достаточно универсальных характеристиках, то, по всей видимости, в нашей работе разумнее всего использовать наиболее обобщенные характеристики, такие как «хороший» и «плохой». В рамках данной работы эти понятия принимают вид атрибутивных характеристик, то есть становятся приписываниями «положительности» или «отрицательности» как черт, как характеристик, предлагаемому объекту. Сразу отметим, что в данной работе будем считать понятия «хороший» и «положительный», а также «плохой» и «отрицательный» равнозначными.

Для разработки интервью, обеспечивающего реализацию описанного выше плана исследования, необходимо иметь набор качеств, трактующихся в рамках данной культуры как присущих «плохому» человеку и подобный набор качеств, присущих «хорошему» человеку. Для выявления этих качеств нами было проведено предварительное исследование.

2.1.1 Предварительное исследование

Целью предварительного исследования стало выявление качеств, которые трактуются в рамках данной культуры как присущие «плохому» человеку, и качеств, которые в рамках данной культуры трактуются как присущие «хорошему» человеку.

Для этого было решено провести опрос на предмет обнаружения описанных выше качеств. Было сформулировано два вопроса для выявления положительных и отрицательных качеств человека соответственно:

- «Назовите сколько сможете качеств или проявлений, которые могут быть присущи только хорошему человеку»

- «Назовите сколько сможете качеств или проявлений, которые могут быть присущи только плохому человеку»

Основываясь на идее Андреевой о социальном консенсусе, описанной выше, мы пришли к выводу, что возраст, пол и профессия испытуемых не должны оказывать влияния на результаты исследования, а значение имеет лишь принадлежность данной культуре. Поэтому в опросе приняли участие русские мужчины и женщины, проживающие на территории России (соответственно, живущие по российским законам и говорящие на русском языке), разных возрастов и специальностейкак носители данной культуры.

Исследование проводилось в дневное время на улицах Санкт-Петербурга.

В опросе приняли участие 70 человек. Из их ответов были выбраны наиболее часто встречающиеся, то есть те, частота которых превышала 50%.

Наиболее часто встречающимися положительными качествами оказались следующие:

- всем помогает (максимально встречающаяся – 84%)

- отзывчивость (79%)

- надежность (68%)

- дружелюбие (57%)

- честность (55%)

Наиболее часто встречающимися отрицательными качествами оказались следующие:

- проявление насилия и жестокости (максимально встречающаяся – 76%)

- безответственность (66%)

- обман (64%)

- скандальность (60%)

- зависть (60%)

- ненадежность (54%)

- плохое, злобное настроение (53%)

Таким образом, предварительное исследование дало материал для составления интервью для основного исследования, направленного на проверку выдвинутой гипотезы.

2.1.2 Разработка интервью

Интервью, посредством которого будет проверяться выдвинутая гипотеза, должно обеспечивать прохождение трех этапов. Несмотря на то, что эти этапы уже были описаны выше, имеет смысл их повторить и рассмотреть с позиции составления интервью.

На первом этапе у испытуемого должна быть вызвана атрибутивная характеристика: у испытуемых первой группы должна быть вызвана положительная атрибутивная характеристика, а у испытуемых второй группы - отрицательная атрибутивная характеристика. Первый этап будет отражен в первой части интервью. Для ее составления будут использованы обнаруженные в предварительном исследовании характеристики. В первую часть интервью для первой группы будут включены обнаруженные в предварительном исследовании положительные характеристики, а для второй группы – отрицательные характеристики. Поскольку атрибутивные характеристики возникают на основе трактовки поведения объекта, необходимо перевести характеристики, обнаруженные в предварительном исследовании в плоскость именно поведенческих проявлений. То есть обратить общие характеристики в эквивалентные частные действия, обычное поведение конкретного объекта.

Таким образом, мы получили следующие варианты:

Положительные:

- старается помогать всем, кто его об этом попросит, заботится о других людях

- всегда откликается на просьбу

- держит свое слово, никого не подводил

- как правило, дружелюбен при общении

- всегда честен

Отрицательные:

- проявляет жестокость в отношении людей и животных

- избегает брать ответственность на себя

- часто обманывает

- часто ввязывается в ссоры, скандалы

- часто завидует другим

- предал хорошего друга

- как правило, прибывает в плохом настроении

Для того, чтобы убедиться, что возникла ожидаемая атрибутивная характеристика, в конце первой части интервью испытуемый должен ее озвучить. На наш взгляд это позволит не только проконтролировать возникновение атрибутивной характеристики, но и осознать ее самому испытуемому.

Второй этап исследования подразумевает возникновение когнитивного диссонанса. Этого можно добиться, представив испытуемому во второй части интервью информацию, несовместимую по содержанию с уже возникшей атрибутивной характеристикой. Таким образом, на втором этапе исследования испытуемые первой группы, у которых сформирована положительная атрибутивная характеристика относительно объекта, должны будут получить отрицательную, негативную информацию об этом же объекте, что должно вызвать когнитивный диссонанс. Соответственно, испытуемые второй группы, у которых сформирована отрицательная атрибутивная характеристика, должны будут получить положительную, позитивную информацию об объекте, что также должно вызвать когнитивный диссонанс. в качестве диссонантной информации будут использованы характеристики. Максимально часто встречавшиеся в предварительном исследовании. Они, как и все остальные, должны быть представлены в терминах поведения объекта.

Таким образом, во второй части интервью будут использованы следующие фразы:

Для первой группы:

- часто избивает жену и детей

Для второй группы:

- сильно пострадал, спасая чужого ребенка из горящего дома

Третьим этапом исследования является выяснение стабильности или нестабильности сформированных ранее атрибутивных характеристик. Первая группа испытуемых должна показать, насколько стабильна положительная атрибутивная характеристика, а вторая группа – насколько стабильна отрицательная атрибутивная характеристика. Таким образом, испытуемые снова должны будут озвучить атрибутивную характеристику объекта. Кроме того, в эту часть интервью должен быть включен вопрос, уточнение того, сменилась ли атрибутивная на противоположную или осталась прежней.

Основываясь на приведенных выше рассуждениях, мы составили интервью для двух групп.

Интервью для испытуемых группы 1.

Данное интервью направлено на проверку устойчивости положительной атрибутивной характеристики.

«Я Вам расскажу об одном человеке. Он реально существует. Я расскажу о его обычном поведении, поступках, некоторых фактах его жизни. После этого, пожалуйста, по своим ощущениям охарактеризуйте этого человека. Каков он на Ваш взгляд?

Этот человек:

- старается помогать всем, кто его об этом попросит

- как правило, дружелюбен при общении

- всегда откликается на просьбу

- заботится о других людях

- держит свое слово

- всегда честен

- никого не подводил

Далее делается пауза, чтобы испытуемый озвучил атрибутивную характеристику предлагаемого персонажа. Это делается для того, чтобы, во-первых, испытуемый перевел свою характеристику объекта в речевую форму и осознал ее, а, во-вторых, для того, чтобы проконтролировать, что вызванная атрибутивная характеристика действительно носит положительный характер.

Как только испытуемый проговаривает данную характеристику и договаривает очередную фразу, интервьюер произносит:

- и этот же человек часто избивает жену и детей

Далее экспериментатор наблюдает за реакцией испытуемого, просит снова озвучить атрибутивную характеристику объекта, а также спрашивает, поменялась ли характеристика на противоположную или осталась прежней».

Интервью для испытуемых группы 2.

Данное интервью направлено на проверку устойчивости отрицательной атрибутивной характеристики.

«Я Вам расскажу об одном человеке. Он реально существует. Я расскажу о его обычном поведении, поступках, некоторых фактах его жизни. После этого, пожалуйста, по своим ощущениям охарактеризуйте этого человека. Каков он на Ваш взгляд?

Этот человек:

- как правило, прибывает в плохом настроении

- избегает брать ответственность на себя

- проявляет жестокость в отношении людей и животных

- часто обманывает

- часто завидует другим

- предал хорошего друга

- часто ввязывается в ссоры, скандалы

Далее делается пауза, чтобы испытуемый озвучил атрибутивную характеристику предлагаемого персонажа. Это делается для того, чтобы, во-первых, испытуемый перевел свою характеристику объекта в речевую форму и осознал ее, а, во-вторых, для того, чтобы проконтролировать, что вызванная атрибутивная характеристика действительно носит отрицательный характер.

Как только испытуемый проговаривает данную характеристику и договаривает очередную фразу, интервьюер произносит:

- и этот же человек сильно пострадал, спасая чужого ребенка из горящего дома.

Далее экспериментатор наблюдает за реакцией испытуемого, просит снова озвучить атрибутивную характеристику объекта, а также спрашивает, поменялась ли характеристика на противоположную или осталась прежней».

Интервью должно проводиться в один заход. Этапы интервью следуют один за другим без пауз между ними.

Данное интервью обладает рядом положительных качеств.

Во-первых, оно составлено таким образом, что охватывает все три намеченных этапа исследования. Это делает его достаточным для нашего исследования и избавляет от необходимости использования каких-либо дополнительных методик.

Во-вторых, несмотря на свою емкость, его проведение не занимает много времени и не требует от испытуемых больших усилий и временных затрат. Кроме того, поскольку проведение данного интервью подразумевает один заход для каждого испытуемого, снимается необходимость повторных встреч с испытуемыми, что снижает риск их отказа и, в какой-то мере, обеспечивает случайность выборки.

В-третьих, поскольку интервью направлено на вызов стереотипных и обобщенных атрибутивных характеристик, в какой-то степени снимается возможность неблагоприятных смешений, ассоциаций, идентификаций, а также снимается вариативность ответов, то есть ответы испытуемых становятся однотипными и однозначными, что, собственно, и необходимо для их сравнения в рамках данного исследования. Здесь же необходимо сказать, что, поскольку данное интервью основано на идее социального консенсуса, что подразумевает одинаковую трактовку предлагаемых фактов в пределах данной культуры, упрощается процедура выбора испытуемых. То есть, этот подход делает незначимыми такие факторы как возраст, пол и профессия испытуемых. Значимым фактором является лишь принадлежность данной культуре.

Считаем важным отметить, что подобная трехступенчатая схема исследования может быть применима для проверки и других гипотез в рамках теории атрибуции и когнитивного диссонанса. Конечно, для каждой конкретной гипотезы необходима разработка своей методики, однако данный принцип может быть взят за основу.

2.1.3 Условия проведения исследования

Как уже говорилось выше, данное исследование основано на идее Андреевой [1] о социальном консенсусе, которая гласит, что в той или иной культуре существуют некие конвенциональные значения, которые одинаково трактуются в рамках данной культуры. Это своего рода договоренности относительно того, как будут интерпретироваться те или иные данные, полученные в процессе познания социальных явлений. Такие "договоренности" существуют в каждой культуре и касаются, прежде всего, достаточно универсальных характеристик. Общепринятые трактовки этих характеристик образуют своеобразную "модель мира", сетку координат, которой пользуются люди при восприятии мира и построении его образа. Опора на данную концепцию определяет основания для выбора испытуемых. В данном случае такие факторы как возраст, пол и профессия испытуемых не являются принципиальными и не оказывают значимого влияния на результаты исследования. Значимым же и определяющим является принадлежность культуре.

Культура понимается здесь как форма организации жизни и деятельности русских людей [12] в границах Российской Федерации.

Это говорит о том, что в исследовании в качестве испытуемых могут принимать участие русские мужчины и женщины, живущие на территории России (и, соответственно, по российским законам), разных возрастов и специальностей. То есть, фактически, в качестве испытуемого может выступить практически любой человек.

Поскольку интервью построено так, что в первой его части испытуемые должны давать однотипные ответы, эта часть является дополнительным контролем адекватности испытуемых данному исследованию. Если случится так, что испытуемый вместо ожидаемой атрибутивной характеристики на первом этапе интервью озвучит противоположную атрибутивную характеристику, то в этом случае испытуемый будет считаться неадекватным данному исследованию, и интервью прекратится.

Здесь отметим, что таких ситуаций в ходе проведения исследования не возникало. У всех испытуемых на первом этапе интервью формировались адекватные атрибутивные характеристики относительно предлагаемого персонажа.

По мере проведения исследования испытуемые распределяются по двум группам. В первой группе отслеживается устойчивость положительной атрибутивной характеристики, а во второй группе – отрицательной атрибутивной характеристики. Поскольку испытуемыми становились случайные встречные, не знакомые между собой и не образующие групп, мы посчитали уместным распределять их в группы в шахматном порядке. То есть каждому первому предлагалось интервью для первой группы, а каждому второму – интервью для второй группы. На наш взгляд, при таком подходе не нарушается требование случайности попадания в выборку.

Сбор материала производился в дневное время на улицах Красноярска и Санкт-Петербурга. Испытуемым становился любой прохожий, отвечающий требованиям исследования и согласившийся принять в нем участие.

2.1.4 Критерии оценки материала

Необходимо пояснить каковы критерии оценки получаемого материала. Сюда входят критерии оценки положительности и отрицательности атрибутивных характеристик, критерии устойчивости и неустойчивости атрибутивных характеристик, критерии адекватности атрибутивных характеристик проводимому исследованию. Другими словами, необходимо отметить какие характеристики мы в рамках данного исследования будем считать положительными, а какие - отрицательными, в каких терминах они должны быть выражены, чтобы считаться адекватными исследованию, а также в каких терминах будут выражаться стабильность и нестабильность атрибутивных характеристик.

В интервью для первой группы, в которой отслеживается устойчивость положительной атрибутивной характеристики, на первом этапе адекватными и эквивалентными положительными характеристиками считаются такие характеристики как «хороший» и «положительный». Эти понятия отвечают условию положительности, широты и, кроме того, это те понятия, которые фигурировали в предварительном исследовании.

Будем считать, что о стабильности положительной атрибутивной характеристики свидетельствуют такие фразы как:

«Этот человек все-таки хороший (положительный)»

«Этот человек хороший (положительный), но (просто)…(здесь возможны предположения о причинах отрицательных проявлений)»

«Общее впечатление об этом человеке осталось положительным, но…»

Неустойчивостью атрибутивной характеристики будет считаться только такая ситуация, когда при возникновении когнитивного диссонанса данная характеристика заменяется на противоположную. Ситуация, когда в положительную характеристику при сохранении общего фона добавляются некоторые отрицательные элементы, в данном исследовании будет считаться устойчивостью характеристики.

Показателем нестабильности положительной атрибутивной характеристики являются такие фразы как:

«Это все-таки плохой (отрицательный) человек»

«Этот человек плохой (отрицательный), но (просто)….(здесь возможно объяснение положительных проявлений персонажа)»

«Общее впечатление сменилось на отрицательное»

В интервью для второй группы, в которой отслеживается устойчивость отрицательной атрибутивной характеристики, на первом этапе адекватными и эквивалентными отрицательными характеристиками считаются такие характеристики как «плохой» и «отрицательный». Эти понятия отвечают условию отрицательности, широты и, кроме того, это те понятия, которые фигурировали в предварительном исследовании.

Будем считать, что о стабильности отрицательной атрибутивной характеристики свидетельствуют такие фразы как:

«Этот человек все-таки плохой (отрицательный)»

«Этот человек плохой (отрицательный), но (просто)…(здесь возможны предположения о причинах отрицательных проявлений)»

«Общее впечатление об этом человеке осталось отрицательным, (но…)»

Неустойчивостью атрибутивной характеристики будет считаться только такая ситуация, когда при возникновении когнитивного диссонанса данная характеристика заменяется на противоположную. Ситуация, когда в отрицательную характеристику при сохранении общего фона добавляются некоторые положительные элементы, в данном исследовании будет считаться устойчивостью характеристики.

Показателем нестабильности отрицательной атрибутивной характеристики являются такие фразы как:

«Это все-таки хороший (положительный) человек»

«Этот человек хороший (положительный), но (просто)….(здесь возможно объяснение отрицательных проявлений персонажа)»

«Общее впечатление сменилось на положительное»

Поскольку в рамках данного исследования нас интересует лишь стабильность атрибутивных характеристик, ее критерии определены, и, кроме того, выяснение стратегий редукции когнитивного диссонанса не является целью данного исследования, фиксацию комментариев испытуемых мы считаем излишней. Фиксироваться будут лишь положительность и отрицательность атрибутивных характеристик до и после когнитивного диссонанса.

2.2 Результаты исследования

В исследовании приняли участие 52 человека. Каждая группа насчитывала по 26 человек. Все испытуемые отвечали требованиям к испытуемым, описанным выше. Возраст испытуемых варьировался от 17 до 54 лет.

Таблицы результатов проведения исследования для первой и второй групп испытуемых представлены в приложении 1 и приложении 2 соответственно. В приведенных таблицах по каждому из испытуемых зафиксированы атрибутивные характеристики, возникшие до когнитивного диссонанса, атрибутивные характеристики, возникшие после когнитивного диссонанса, а также отмечены те случаи, когда атрибутивные характеристики оказывались устойчивыми в ситуации когнитивного диссонанса.

В первой группе (см. приложение 1), в которой проверялась устойчивость положительной характеристики, атрибутивная характеристика оказалась стабильной в 7 случаях из 26, что составляет 27%. То есть стабильность положительной атрибутивной характеристики оказалась равной 27%.

Во второй группе (см. приложение 2), в которой проверялась устойчивость отрицательной характеристики, атрибутивная характеристика оказалась устойчивой в 20 случаях из 26, что составляет 77%. То есть стабильность отрицательной атрибутивной характеристики оказалась равной 77%.

Несмотря на то, что различия в данном случае очевидны, результаты были математически обработаны. Для сравнения полученных в ходе исследования показателей нами использовался критерий Фишера. Этот критерий позволяет сопоставлять две выборки по частоте встречаемости какого-либо эффекта [8]. В нашей работе в роли данного эффекта выступает устойчивость атрибутивной характеристики. Другими словами при помощи критерия Фишера мы сравнивали первую и вторую группы испытуемых по частоте встречаемости такого эффекта как устойчивость атрибутивной характеристики. Напомним, что в первой группе частота устойчивости атрибутивной характеристики равна 27%, а во второй – 77%.

Вычисление:

Н1: Р2 > P1 Вывод: H0 отвергается, если

H0: Р2 < Р1  *эмп > *()

Р1 = 27%, n1 = 26

Р2 = 77% , n2 = 26

1/2

*эмп = | (Р2) – (Р1) | * ((n1 * n2) / (n1 + n2))

1/2

*эмп = |  (77) –  (27) | * ((26 * 26) / (26 + 26))

1/2

*эмп = | 2,141 – 1,093 | * (676/ 52)

*эмп = 1,048 * 3,606

*эмп = 3,779

*(,001) = 2,81

3,779 > 2,81

Вывод:

Поскольку *эмп > *(), H0 отвергается, то есть считаем доказанным с возможностью ошибки равной 0,001, что частота встречаемости устойчивости атрибутивной характеристики во второй группе выше, чем в первой.

2.3 Обсуждение

Таким образом, критерий Фишера подтвердил большую устойчивость отрицательной атрибутивной характеристики, при вероятности ошибки равной 0,001. то есть гипотезу о том, что «В ситуации когнитивного диссонанса отрицательные атрибутивные характеристики являются более устойчивыми, в сравнении с положительными атрибутивными характеристиками» можно считать доказанной.

2.3.1 Обсуждение результатов исследования

Полученная в ходе исследования информация гармонично вписывается в общую теорию атрибуции и когнитивного диссонанса. На данный момент мы не видим серьезных противоречий с конструктами теории атрибуции. Более того, наши предположения, основанные на конструктах теорий Фестингера, Хайдера и Налчаджяна, в течение исследования были обоснованы, что говорит о правомерности предположенных связей и построений.

Проведенное нами исследование предоставляет новую информацию относительно классификации атрибутивных характеристик на положительные и отрицательные, дает более широкое представление об их соотношении и взаимозаменяемости. В тоже время подтверждает уместность и значимость подобной классификации атрибутивных характеристик.

Полученная нами информация углубляет знания о влиянии защитных механизмов личности на атрибутивный процесс. Однако мы снова наталкиваемся на противоречие с предположением Налчаджяна об атрибутивных процессах как механизме адаптации и, в этом смысле, развития личности. В нашей работе уже были описаны и, в какой-то, мере подтверждены защитные механизмы «Я», сопровождающие атрибутивный процесс и те эффекты, которые они вызывают. Как было показано, данные защитные механизмы оказывают огромное влияние на процессы атрибуции и, в силу своей специфики и направленности, в большой степени искажают реальную информацию, что явно не способствует удачной адаптации. Поэтому мы продолжаем настаивать на необходимости более тщательного и внимательного рассмотрения данного предположения. В своей идее Налчаджян во многом исходит из этнокультурной адаптации и процессах атрибуции в них и проводит параллели с этими же процессами в рамках личности. Для нас же возможность подобных переносов не очевидна, мы не можем быть уверены, что описанные процессы протекают одинаково в столь разных элементах. По нашему мнению необходимы доказательства правомерности подобного переноса.

В тоже время, нами была описана связь атрибутивных процессов и когнитивного диссонанса с «Я - концепцией» человека. Мы увидели влияние этих процессов на формирование и последующую защиту «Я - концепции». Поэтому можем сделать предположение, что об атрибуции и когнитивном диссонансе как факторах развития личности все-таки можно говорить, если рассматривать развитие с точки зрения формирования «Я - концепции».

Помимо теоретического смысла, наша работа имеет и прикладное значение. По нашему мнению, обнаруженные в ходе исследования факты могут найти свое применение в психологическом консультировании, например, в семейном. На наш взгляд, они могут объяснить ряд проблем, возникающих в различного рода отношениях, например, супружеских.

Но для этого необходимы дополнительные исследования. Поскольку в нашем исследовании использовалось описание незнакомого испытуемому человека, невозможно сказать возникнет ли обнаруженный нами эффект в ситуации со знакомым, близким, значимым человеком или же в этой ситуации проявятся другие эффекты, которые будут сильнее описанного нами.

Помимо фундаментального и прикладного психологического значения результаты нашего исследования имеют и житейский, практический смысл. Например, на наш взгляд, понимание и принятие того факта, что, во-первых, люди склонны опираться на отрицательные проявления объекта, а, во-вторых, отрицательные атрибутивные характеристики являются более устойчивыми, чем положительные, может помочь человеку избавится от тщетных попыток добиться хорошего о себе мнения среди всех окружающих. Кроме того, принятие этих фактов, возможно, в какой-то мере, сгладит страдания, связанные с внезапным выяснением того, что кто-то не разделяет мнение человека о нем самом. А чтобы, хоть сколько-нибудь, быть готовым к возможным отрицательным атрибуциям в свой адрес со стороны при знакомстве и общении с тем или иным человеком, возможно, имеет смысл обратить внимание на то, какие человеческие проявления этот человек считает отрицательными. Эту информацию можно получить, прислушавшись к тому, как он отзывается о других людях.

2.3.2 Обсуждение сопутствующих наблюдений

Как уже было замечено выше, фиксация комментариев и пояснений испытуемых не входило в задачи исследования. Однако в качестве отступления считаем уместным озвучить некоторые наши наблюдения.

Часто, при проведении интервью в первой группе испытуемых, появление отрицательной информации об объекте провоцировало реакцию и выражения типа: «О! Я так и думал! Ну не может человек быть таким уж хорошим!». Здесь важно отметить, что на первом этапе интервью эти испытуемые ни поведением, ни высказываниями не выдавали недоверия представляемой им информации или ожидания противоположной информации. Здесь нам видятся два возможных объяснения. Первое основано на нашей описанной в первой главе идее о том, что при восприятии другого человека ожидаемой и консонантной является отрицательная информация о нем. Это связано с рассмотренными выше защитными механизмами. Тогда, ситуация с испытуемыми разворачивается и трактуется следующим образом: за неимением консонантной информации, испытуемые строят свои атрибутивные характеристики на основании имеющейся информации до тех пор пока консонантная информация не появляется. Тогда и возникает это выражение «Я так и думал!» и атрибуция меняется на противоположную. Второе возможное объяснение основывается на идее о защите собственной положительной «Я-концепции». Чтобы избавить себя от необходимости принять тот факт, что атрибутивная характеристика, которую испытуемый озвучил, не совсем совпадает с реальностью, испытуемый произносит: «А я так и думал!», что подразумевает, что он-то на самом деле знал, что персонаж наверняка не такой уж и хороший, однако не мог этого озвучить, поскольку представленная ранее информация не давала объективных причин приписывания отрицательности объекту. В то же время, получив отрицательную информацию можно смело приписывать отрицательную атрибутивную характеристику, что, собственно, и демонстрировали испытуемые. Так или иначе, описанный факт лишний раз подтверждает наличие влияния защитных механизмов психики на атрибутивный процесс. Кроме того, он, в некотором смысле, также подтверждает и первоначальную гипотезу, выдвинутую во введении к данной работе и наши последующие рассуждения в этом направлении.

У испытуемых второй группы отрицательная атрибутивная характеристика с легкостью формировалась, не подвергалась сомнению, и противоположная информация не ожидалась. Когда же появлялась положительная информация об объекте, реакция на нее испытуемых часто напоминала игнорирование. Испытуемые в большинстве таких случаев обходись кратким комментарием: «Это его не оправдывает». Что иллюстрирует положение Фестингера об отборе консонантной и избегании диссонантной информации в ситуации когнитивного диссонанса.

Нами была обнаружена еще одна интересная особенность. Испытуемые обеих групп в подавляющем большинстве случаев объясняли положительные проявления объекта его стремлением «выглядеть хорошим в глазах окружающих», «игрой на публику». Апелляция к данному стремлению была очень частым объяснением положительных проявлений персонажа. По всей видимости, она несет какую-то смысловую нагрузку. Возможно, есть смысл в проведении исследования, направленного на раскрытие содержания атрибуции «игры на публику». Но, возможно также, что данное объяснение – это всего лишь простейший способ дискредитации положительных проявлений человека, причем любых.

Отметим, что, как и предполагалось, существенных различий по половому признаку обнаружено не было. И среди мужчин, и среди женщин результаты интервью были примерно одинаковыми. Причем, не только результаты, но и комментарии.

Заключение

1. Проведенное нами исследование доказало гипотезу о том, что в ситуации когнитивного диссонанса отрицательные атрибутивные характеристики являются более устойчивыми, в сравнении с положительными атрибутивными характеристиками.

2. Доказанность гипотезы свидетельствует об обоснованности теоретических построений настоящей работы и предоставляет новую информацию относительно классификации атрибутивных характеристик на положительные и отрицательные, дает более широкое представление об их соотношении и взаимозаменяемости. В тоже время подтверждает уместность и значимость подобной классификации атрибутивных характеристик.

3. Настоящая работа углубляет знания о влиянии защитных механизмов личности на атрибутивный процесс и дает возможность рассуждать о развитии личности с позиции теорий атрибуции и когнитивного диссонанса.

4. Помимо теоретического смысла, информация, полученная в настоящей работе, имеет и прикладное значение. По-видимому, она может найти свое применение в психологическом консультировании как объяснительный принцип некоторого спектра проблем межличностных отношений, и PR. Однако, данный аспект применимости обнаруженных фактов требует дополнительных исследований и более детального рассмотрения.

5. В ходе исследования обнаружены некоторые эффекты, которые, в целом, не противоречат теориям атрибуции и когнитивного диссонанса и даже, в какой-то степени, подтверждают некоторые положения этих теорий, но тем не менее, требуют более детального рассмотрения и анализа.

Список литературы

1. Андреева Г. М. К проблематике психологии социального познания // Мир психологии, 1999. 3

2. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 2005. - 303 с.

3. Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. М.: Аспект Пресс, 1998 – 517c.

4. Бэрон Р., Бирн Д., Джонсон Б. Социальная психология. Ключевые идеи. СПб., М.: Питер, 2003 – 512c.

5. Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. Социальная психология групп. СПб., М.: Питер, 2003 – 272c.

6. Гуревич А.Я. Представление о времени в средневековой Европе // История и психология, 1971

7. Келли Г. Процесс каузальной атрибуции //Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

8. Кринчевец А.Н., Шикин Е.В., Дьячков А.Г. Математика для психологов: Учебник. - М., Финта, 2003 - 376 с.

9. Мацумото Д. психология и культура. СПб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2002 – 414c.

10. Налчаджян А. Атрибуция, диссонанс и социальное познание. М.: когито-центр,2006 – 415с.

11. Налчаджян А. Этническая характерология. Ереван.: Огебан, 2001 – 408c.

12. Советский энциклопедический словарь. ред. Прохорова А.М., М: Советская энциклопедия, 1984. – 1469с.

13. Солсо Р. Когнитивная психология. СПб.: Питер, 2006 – 589с.

14. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса СПб.: Речь, 2000 – 318c.

15. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. М.: Педагогика, 1986 – 408c.

16. Хьюстон М., Финчем Ф. Теория атрибуции и исследования. Основные вопросы и применение // Перспективы социальной психологии. М., 2001

17. Allport G. The nature of prejudice. N.Y., 1957

18. Fiske S.,Tajlor S. Social Cognition. N.Y.: McGraw - Yill, 1991.

19. Goethals G., Reckman R. The perception of consistency in attitudes // Journal of experimental social psychology, 1973. 9

20. Hastie R. Cause and effects of casual attribution // Journal of personality and social psychology, 1984. 46

21. Heider F. The psychology of interpersonal relations. N.Y.: Wiley, 1958

22. Jones E., Davis K. From acts to dispositions: the attribution in person perception // Berkovitz L. (ed.) Advances in experimental social psychology, 1965. 2

23. Jones E., Harris V. The attribution of attitudes // Journal of experimental social psychology, 1967. 3

24. Kingdom J. Politicans’ beliefs about voters // American political science review, 1967. 61

25. Ross M., Fletcher G. Motivation in social perception // Lindzey G., Arinson E. (ed.) The hand-book of social psychology. N.Y., 1985

26. Ross L. The intuitive psychologist and his shortcomings: distortions in attribution process // Berkowitz L. (ed.), Advances in experimental social psychology, 1977. 10

27. Schachter S. The psychology of affiliation. Stanford (CA): Stanford Univ. Press, 1959

28. Smith E., Miller F. Mediation among attributional inferences and comprehension processes: initial findings and general method // Journal of personality and social psychology, 1983. 44

29. Tajfel H., Fraser C. Introducing Social Psychology. Penguin Books, N.Y., 1978.

Приложение 1

Таблица результатов исследования для первой группы испытуемых

Приложение 2

Таблица результатов исследования для второй группы испытуемых