Курсовая работа: Взаимодействие и взаимовлияние речи и мышления

Факультет психологии

Кафедра общей психологии

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему: «Взаимодействие и взаимовлияние речи и мышления»

Студентка группы 127

Лапина Ю. В.

Руководитель д.б.н., профессор

Моисеева Л. А.

Москва 2011

Содержание

Введение.3

1. Физиологическая основа речи.4

2. Развитие речи в филогенезе.7

3. Развитие речи в онтогенезе.14

4. Письменная речь.20

Заключение. 29

Список литературы:30

Введение

На сегодняшний день вопрос появления и развития языка и речи как этапа формирования мышления человека очень актуален. Во многих странах проводятся исследования, посвященные вопросам влияния языка на образ мышления, взаимосвязи речи с функционированием мозга. Ответ на вопрос как же язык влияет на мышление и наоборот, как они связаны и как взаимодействуют важен не только для психолингвистики, но и для целого спектра дисциплин - нейрофизиологии, психологии, педагогики и др. Раскрытие закономерностей и механизмов взаимовлияния мышления и речи открывает новые возможности не только в обучении, но и в коррекции различных заболеваний, даже тех, которые вызваны физическими повреждениями мозговых структур.

Цель данной работы – показать сложную взаимосвязь речи и мышления, их взаимодействие и взаимовлияние.

Задачи данной работы - описать эволюционный путь от примитивного языка приматов до человеческой речи, рассмотреть самые популярные теории возникновения речи, повести аналогии между появлением речи в онто- и филогенезе, показать как появление и усложнение речи преобразовывает нервную систему, в первую очередь головной мозг, рассмотреть письменную речь, как вершину формирования общественных коммуникаций и самое важное – доказать, что именно язык и речь являются стрежнем как личной, так и общественной эволюции.

Предметами исследования в данной работе выступают речь и язык.

1. Физиологическая основа речи

речь язык нервная система

Язык, возникший вместе с возникновением человека, играл и играет великую роль в его жизни. Он явился прежде всего одним из необходимых условий формирования самого человека и его мышления. В связи с возникновением членораздельной речи произошла существенная перестройка в познавательных процессах человека. Лишь с появлением слова человек оказался в состоянии отвлекать от предметов те или иные свойства, абстрагировать связи вещей от самих вещей. Благодаря языку оказалось возможным объективировать эти отраженные в сознании признаки и отношения вещей в материальную форму слов и тем самым создавать идеальные объекты мышления — понятия, а вместе с ними и с помощью их осуществлять теоретическую деятельность в собственном смысле слова.

Речь – это то, что кардинально отличает человека от животного на всех уровнях – социальном, интеллектуальном, поведенческом и др. Несомненно, язык, как способ коммуникации существует среди высших животных, но речь – это язык в действии. И чтобы поддерживать и осуществлять такую сложную функцию как речь, эволюция изменила не только физиологию человека, но и психику. С переходом на языковую основу возможности мозга колоссально возрастают, речь стала наиболее эффективным средством коммуникации. Речь это также мощный объединяющий фактор социума – как на уровне индивидуальном уровне – возможность сделать своё «внутренне» частью мира другого человека, проявлять эмпатию, оказывать психотерапевтическое лечебное воздействие через вербальное общение, так и на уровне общества в целом – это и средства массовой информации как возможность коммуникаций по принципу «всех со всеми», регулирование общественных отношений через нормы права. Не одной из человеческий достижений невозможно было бы без общественной кооперации, а значит без возможности речевого общение – таким образом речь дает развитие не только отдельному человеку, но и всему человечеству на протяжении его истории и, конечно же, развивается вместе с ним – от примитивной до письменной. Речь — существенный элемент человеческой деятельности, позволяющий человеку познавать окружающий мир, передавать свои знания и опыт другим людям, аккумулировать их для передачи последующим поколениям. Являясь средством выражения мыслей, речь, в ходе её развития в онтогенезе, становится основным (но не единственным) механизмом мышления человека. Высшее, абстрактное мышление невозможно без речевой деятельности. Именно возможность передачи информации с помощью речи лежит в основе социального гомеостаза и стала толчком развития науки, искусств, права и др. И.П.Павлов отмечал, что только речевая деятельность даёт человеку возможность отвлечения от действительности и обобщения, что и является отличительной особенностью человеческого мышления.

Речь, согласно современным представлениям — системный процесс, происходящий с участием различных отделов мозга. Важную роль в восприятии слышимой речи играют вторичные отделы слуховой коры левого полушария, которые воспринимают элементарные коды слов — фонемы. Различение фонем (фонемический слух) страдает при поражении этих структур, понимание точного значения слов становится невозможным.

Понимание смысла слов, особенно в зависимости от контекста (в предложении), и целостного речевого высказывания (семантический анализ), страдает при поражении глубоких отделов левой височной доли, ответственной за слухо-речевую память и заднеассоциативных областей, включая центр Вернике, где интегрируются элементы речевой структуры в смысловую схему.

При сохранности этих структур и нарушении лобных отделов, с которыми связаны программирование действий, активный поиск информации, анализ наиболее существенных элементов содержания сложных развернутых высказываний, их понимание становится невозможным.

Сложноорганизованной является и система называния предметов в устной речи. Непосредственно реализация устной речи происходит с участием нижних отделов премоторной области левого полушария, где локализован центр Брока. Нарушения в этой области приводят к застреванию на каком-нибудь слоге, перестановке букв, многократном повторении предыдущей артикуляции. Вместе с тем реализация устной речи происходит с участием других структур мозга. Называние предмета требует перекодировки зрительного образа в его звуковой эквивалент. Эта операция связана с теменно-затылочными отделами мозга. Другим важным условием адекватного называния предмета является сохранность акустической структуры слова, что является функцией левой височной области. Нарушение называния может быть связано и с более сложными мозговыми процессами — необходимость единственно правильного называния предмета требует торможения всех побочных альтернатив, что включает лобную кору, управляющей всей активирующей системой мозга.

Роль лобной коры особенно велика в воплощении замысла и намерения речевого высказывания в устную словесную форму. При лобном синдроме (повреждение лобных областей) отсутствует самостоятельно возникающее высказывание (речевая инициатива). Больные в диалоге ограничиваются пассивными и односложными повторениями.

В последнее время была выявлена важная роль в речевых процессах так называемой дополнительной моторной области, расположенной кпереди от центральной (Роландовой) борозды и являющейся частью лобных долей мозга. У больных с поражением этой области нарушается ритм речи, интонация. Существенно страдает грамматический порядок слов — больные пропускают союзы, местоимения, затрудняются в использовании глаголов. Эти нарушения затрагивают как произносимую, так и слышимую речь.

Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на то, что основные речевые центры расположены в левом полушарии, правое тоже вовлекается в речевую функцию.

При поражении правого полушария страдают интонационные компоненты речи, нелингвистические компоненты речи — интонация, параметры основного тона (высота, громкость), эмоциональная окраска. Структуры, управляющие голосовыми реакциями, тесно связаны на разных уровнях с лимбической системой мозга, что и привносит в звучащую речь эмоциональный компонент. Правое полушарие ответственно и за зрительно-пространственный анализ вербального материала.

Показано участие в речевой деятельности глубинных структур мозга. При исследовании нейронной активности таламуса у человека обнаружены нейроны, изменяющие конфигурацию и частоту разряда при предъявлении речевых стимулов. Поражение таламических структур приводит к нарушению разных аспектов речевой деятельности.

Таким образом, структуры, отвечающие за осуществление человеком речевой деятельность находятся «везде и нигде» - то есть повреждение какой-либо из этих структур не дает возможность полностью осуществлять речевой процесс, но в таком случае верно и обратное предположение – если происходит развитие речи, то эти структуры тоже развиваются, а так как они отвечают не только за речь, то можно сделать вывод, что развитие речи ведет к развитию и других возможностей человека.

2. Развитие речи в филогенезе

У современной науки есть основание полагать, что первым средством общения была комплексная кинетическая речь. Предполагается, что эта форма речи, связанная с первобытным образным мышлением, существовала уже у людей второй межледниковой эпохи, т. е. примерно около полумиллиона лет тому назад. Под комплексной кинетической речью понимается простейшая система передачи информации с использованием движений тела. Эта форма общения очень близка к языку общения животных. С помощью подобного языка первобытный человек мог проявить угрозу или расположение к своему оппоненту, выразить свою обиду и возмущение, а также еще ряд простейших состояний. Конечно, общение использовалось и в процессе совместного труда.

В настоящее время существует большое количество разнообразных теорий, пытающихся объяснить возникновение и развитие речи. Суть данной проблемы состоит в том, что сегодня достаточно трудно дать однозначный ответ в отношении того, является ли человеческая речь врожденной или она формируется в процессе развития человека. Кажется, что на этот вопрос существует только один ответ: речь не является врожденной, а формируется в процессе онтогенеза. Существуют примеры, подтверждающие истинность данного вывода. Например, у детей, выросших в изоляции от людей, не существует никаких признаков членораздельной речи. Только у человека, выросшего среди людей, может появиться вербальная понятийная речь. Так, в США, в Калифорнии был обнаружен ребенок в возрасте около 14 лет, с которым никто не общался с помощью человеческой речи с двухмесячного возраста. Естественно, он не владел речью, и усилия обучить его языку оказались бесполезными.

С другой стороны, существуют факты, позволяющие говорить о врожденности речи. Например, многие высшие животные обладают средствами коммуникации, по многим своим функциям напоминающими речь человека. Более того, предпринимались относительно успешные попытки научить животных (обезьян) примитивному языку знаков, похожему на язык глухонемых. Также существуют доказательства того, что дети с рождения способны отличать речь человека и выделять ее из множества звуков. Еще одним доказательством врожденности речи является то, что стадии развития речи и их последовательность у всех детей одинаковы. Причем эта последовательность одинакова у всех детей независимо от того, где они родились и в условиях какой культуры они развивались.

Однако, как уже было отмечено, однозначного ответа на вопрос о происхождении речи не существует. Споры и исследования по данной проблеме продолжаются и существует множество гипотез и теорий. Например, трудовая теория утверждает, что язык появился в процессе и для удобства совместной трудовой деятельности. Договорная теория Ж. Ж. Руссо и А. Смита говорит о том, что язык явился результатом некого соглашения или договора между людьми. Также существуют гипотезы случайного изобретения языка, гипотеза аффекта, которая считает, что существовала связь выкриков с определенными эмоциональными состояниями, гипотеза жизненных шумов – сопровождавших обыденное поведение, гипотеза звукоподражания – как результат инстинктивного подражания предметам окружающей среды («ку-ку» - «кукушка») и гипотеза ручных жестов. Также достаточно приверженцев генетической теории, которая утверждает, что есть «ген языка», который передается из поколения в поколение и повреждение этого гена ведет к невозможности овладевания речью.

Такое обилие теорий и гипотез точно говорит только об одном, что речь в своем развитии прошла вместе с человеком долгий путь эволюции и совершенствовалась вместе с его мышлением, без которого она невозможна.

Если же говорить об эволюции языка, то здесь невозможно обойтись без сравнительно анализа языка человека и животных с позиции лингвистики, проведенному Р.Футсом и Ч.Хоккетом на основе семи ключевых свойств (Таблица 1)

Таблица 1

Наряду с общением человека, для анализа использовались коммуникационные системы пчелы, рыбы колюшки, серебристой чайки, гиббона и "обученных" шимпанзе. Эти животные были выбраны по двум причинам: во-первых, они демонстрируют разнообразие способов коммуникации, а во-вторых, их коммуникационные системы относительно хорошо изучены.

Когда пчела обнаруживает источник пыльцы, она возвращается в улей и танцем сообщает остальным пчелам о местоположении источника корма и его количестве. Самцы и самки колюшки сообщают о готовности приступить к размножению путем изменения своей окраски и форм тела. Птенцы серебристой чайки побуждают родителей кормить их, делая клюющие движения в направлении родительского клюва. В сообществе гиббонов существует система криков, оповещающих о различных опасностях и общих потребностях. Ч.Хоккет полагает, что в каждой из этих коммуникационных систем присутствует по меньшей мере одно из выделенных им ключевых свойств языка. Кратко рассмотрим эти свойства.

1. Структурная двойственность. Человеческий язык обладает одновременно звуковой (фонологической) и смысловой (грамматической) организацией. Вместо того, чтобы для каждого сообщения использовать отдельный сигнал, человеческая речь строится из конечного числа звуков или фонем, комбинации которых, позволяют передавать самые разнообразные сообщения.

2. Продуктивность. Живое существо способно создавать и понимать бесконечное число сообщений, составленных из конечного числа имеющих смысл единиц. Ч.Хоккет считает, что именно продуктивность делает возможной аналогию.

3. Произвольность. Произвольность дает возможность построения конструкций, позволяющих делать абстрактные описания. Ч.Хоккет по этому поводу остроумно замечает, что люди могут разговаривать о чем угодно, а пчелы — только о нектаре.

4. Взаимозаменяемость. Любой организм, способный посылать сообщения, должен быть способен и принимать их. Например, когда самка колюшки раздувает брюшко, она стимулирует самца к брачному ритуальному поведению, но их роли поменяться не могут, взаимозаменяемость отсутствует.

5. Специализация. Коммуникационное поведение специализировано, если ответное поведение не связано непосредственно с физическими следствиями, полученного сообщения. То есть общение специализировано в тех случаях, когда животное лишь сообщает что-то, но не действует непосредственно.

6. Перемещаемость. Сообщение является перемещаемым в той степени, в какой предмет сообщения и его результаты удалены во времени и пространстве от источника сообщения.

7. Культурная преемственность. Опыт, накопленный отдельным индивидом, может повлиять на всю культуру даже на протяжении жизни одного поколения. При отсутствии культурной преемственности природе, чтобы отделить приспособленных от неприспособленных, требуются тысячелетия. Ч.Хоккет рассматривает культурную преемственность как основное свойство общения людей.

Таким образом, можно констатировать, что естественные коммуникационные системы животных сильно различаются между собой с точки зрения лингвистического анализа. В частности — по описанным параметрам — коммуникация пчел представляется достаточно сложной, а колюшки и чайки — очень простой. После обучения шимпанзе определенным системам коммуникации человека у них можно зафиксировать наличие всех рассматриваемых свойств языка, что, с определенными оговорками, в общем-то, признается и научными оппонентами Р.Футса.

Сравнительный психологический и этологический анализ (хотя и весьма фрагментарный) систем коммуникации животных и человека, позволяет сформулировать некоторые выводы.

Во-первых, специфика коммуникационных систем различных живых существ обусловлена, в первую очередь, экологическими факторами, то есть особенностями морфологического и анатомического строения организмов, физическими условиями среды обитания и социальной организацией.

Во-вторых, как внешнее, так и глубинное сходство различных коммуникационных систем предопределено общими принципами коммуникационной целесообразности, эволюционно закрепленными естественным отбором.

В-третьих, разделение коммуникационных систем на "высшие" и "низшие" зачастую является выражением антропоцентрического мировоззрения самих исследователей, не всегда ориентированных на такой критерий как экологическая целесообразность соответствующего коммуникационного поведения. "Высший уровень" — если похоже на "наш человеческий язык", "низший" — если нет.

В-четвертых, коммуникационная система человека качественно отличается по своей сложности и полифункциональности от коммуникационных систем животных. При этом в ней присутствует большое количество невербальных компонентов, идентичных, либо сопоставимых, с аналогичными компонентами коммуникации животных. "При всей своей специфически человеческой, социальной природе общение формировалось, опираясь на выработанные в животном мире формы взаимодействия, коммуникации, связи индивидов и популяций".

И наконец, в-пятых, "языковой барьер" между человеком и животными не является столь радикальным, как это часто заявляется: они действительно способны понимать друг друга — причем, в буквальном, а не переносном смысле — благодаря тому, что их коммуникативные системы в определенных случаях перекрываются.

Даже человек современного вида, homosapiens, не сразу обрел те речевые возможности, которые мы можем наблюдать у себя сейчас. Это хорошо видно на примере аборигенов Австралии, у которых имелись обозначения для различных пород деревьев и для деревьев вообще, для различных видов или змей и для рыб или змей вообще. Однако, видовых обозначений очень мало, используются они редко и они не идут дальше классификаций среднего уровня. За счет этого, в примитивных языках очень много слов – так как обобщение и категоризация это уже следующий шаг мышления, а значит и речи.

В заключении, хотелось бы упомянуть недавние эксперименты, доказывающие гипотезу лингвистической относительности о том, что мышление людей, говорящих на разных языках отличается друг от друга. Совсем убедительной эта гипотеза стала выглядеть после того, как к делу подключились нейрофизиологи. В марте 2010 года сотрудник Мичиганского университета Чао Лю доказал: у носителей разных языков мозг действительно работает по-разному.

Эксперимент Чао Лю происходил сразу на двух континентах. Одну группу добровольцев ученый набрал в Китае. Они говорили на мандаринском диалекте китайского языка. Другая группа (американские волонтеры) говорила только на английском. Исследователь закреплял на голове своих подопечных электроды, подключал их к энцефалографу и показывал людям картинки. На них были изображены объекты, которые человек может часто встретить в повседневной жизни. Подопытные Лю должны были их охарактеризовать.

«Можно ли отнести этот предмет к транспортным средствам?» - спрашивал ученый, и на экране ненадолго появлялась фотография автомобиля. Участники эксперимента давали ответ, и Лю показывал им следующее изображение. Задачи были предельно простые, ошибиться мог разве что ребенок. Ученый в умственных способностях своих подопечных и не сомневался. Его интересовали не ответы добровольцев, а то, что в этот момент происходило в их мозгу.

Лю особым образом подбирал свои картинки - он исходил из различий между английским и китайским языками. В китайском названия многих предметов несут в себе информацию о типе объекта. Например, в словах «шариковая ручка» и «мел» (они состоят из двух знаков) есть общий иероглиф. Он обозначает принадлежность к предметам, с помощью которых можно писать. А в английском языке эти два слова не имеют ничего общего ни по записи, ни по звучанию. Эти особенности двух языков сказались на том, как китайские и американские добровольцы выполняли задание. Оказалось, что носителям английского языка приходилось сильнее напрягать свое абстрактное мышление - это показал следящий за мозгом добровольцев прибор. Китайцам сортировка картинок давалась проще. Задачу облегчал язык, на котором они с детства привыкли говорить и думать[1] .

Для последовательного перехода к следующему разделу, стоит отметить, что ребенок тоже не обладает в самом начале своей жизни ни зрелым речевым аппаратом, ни зрелыми мозговыми структурами (в первую очередь корковыми центрами речи), обеспечивающими физиологическую основу речи, не способен к обобщению и абстрактному мышлению, так что можно говорить о некой аналогии развития человека в онтогенезе с ходом эволюции.

3. Развитие речи в онтогенезе

Давно уже доказано, что ребенок способен освоить речь, только если находится в социуме, только если подхватит общечеловеческую эстафету языка. В истории достаточно примером, когда дети, выросшие среди животных, осваивали сигнальную систему (язык) зверей, то человеческой речью не владели. Более того, если контакт такого ребенка с людьми происходил в возрасте 6 лет, то вероятность овладевания речью была примерно 50%, если же после 12 лет, то возможность овладеть речью уже утеряна навсегда. Это позволяет предположить, что те генетически обусловленные механизмы, существующие в психике ребенка должны быть активированы внешней (социальной) средой на определенном этапе его развития.

Чем богаче наша мысль, чем более слов нужно нам, тем сложнее построение речи. В нижеприведенной таблице (табл.2) представлена информация о примерном соотношении возраста ребенка и его словарного запаса.

Таблица 2

Конечно же данные в таблице приведены примерно и лишь описывают динамику, потому что реальные значения зависят от многих факторов и в первую очередь от того, сколько времени родители и другие взрослые уделяют общению с ребенком, а также важно отметить, что именно в раннем возрасте пассивный словарь ребенка сильно превышает активные, то есть ребенок в этом возрасте похож на иностранца, мало учившим чужой язык – понимать он способен гораздо больше, чем сказать.

Также важно отметить, что первоначально дети пользуются лишь именами существительными для выражения своих мыслей и желаний, а затем начинают пользоваться глаголами, позже именами прилагательными и т. д. В таблице 3 приведены некоторые данные (по W. Stern'y) о развитии частей речи у детей.

Таблица 3

Здесь стоит добавить, что речь конечно же идет о конкретных существительных, таких как мама, папа, стол, каша и т. п., то есть речь призвана в первую очередь выразить элементарные потребности ребенка, которые главенствую в этом возрасте, а по мере взросления и усложнения потребностей и эмоций будет усложняться и речь, как средство их выражения.

Для наглядности этапы развития речи ребенка представлены в Таблице 4.

Таблица 4

Это развитие речи (идущее, конечно, под влиянием среды), развитие гибкости в речи, т. е. способности все более точно и раздельно выражать мысль, есть факт первостепенной важности, есть явление, присущее только человеку. При всем различии языков в человечестве, и звуковое развитие их и логическая гибкость речи при выражении мысли по существу всегда однородны. Ребенок входит в мир с предрасположением к артикуляции звуков и с той способностью духа руководить речью, которая определяет все безмерное богатство человеческой культуры. Тут мы имеет дело снова с качественным скачком в мире; если почти вся человеческая природа пользуется каждая по своему способностью производить звуки, то все же нигде эта способность не ведет к возникновению речи.

Стоит упомянуть такое свойство детской речи, как семантическая свергенерализация, расширение значения слов, то есть если слова относятся к какому-либо конкретному лицу, предмету или ситуации, ребенок расширяет их значение, начиная обозначать данным словом все похожие объекты. Дети склонны расширять, сжимать или накладывать друг на друга категории, которыми они пользуются для определения того, к чему относятся слова, поскольку они часто не имеют общих со взрослыми знаний о культурно обусловленных функциях и свойствах объектов. Поэтому дети могут придавать особое значение таким аспектам объектов, которые взрослые с самого начала игнорировали при их категоризации. Некоторые интересные примеры этого явления приведены в Таблице 5.

Таблица 5

Усваивая дополнительные, уточняющие названия объектов, дети перезакрепляют слова за более определенными и иерархически организованными категориями. Таким образом, со временем лингвистические категории ребенка приобретают сходство с категориальной структурой языка взрослых, а структура языка в свою очередь развивается по той же общей схеме, что и когнитивное и интеллектуальное развитие.

Интересно также упомянуть о патологиях и в связи с этим работу Р. Е. Левиной «Автономная детская речь», к которой она показывает как у детей с проблемами развития, специфически страдает и речевая функция. Левина работала с группой детей (9 человек), у которых автономная речь (то есть «своя» и обращенная к себе) задержалась до семи-десяти лет. Некоторые из них умственно отсталые, некоторые – не обязательно. Поскольку эти дети к описываемому моменту уже не двухлетки, и жили со своей автономной речью уже не один год, она у них развилась гораздо больше, чем у двухлеток. У каждого из них очень много слов, некоторые определенно автономные, другие – искаженные обычные, третьи, у тех кому удается – обычные.

Помимо слов, можно изучать грамматику такой речи. Левина приводит потрясающие факты. Например, все 9 детей, независимо друг от друга, одинаково искажали названия цветов: белый – «бенин», красный – «красин», синий – «синин», зеленый – «зеленин». Это у них получались примитивные прилагательные, образованные, видимо, аналогично прилагательным "папин, мамин". Они с помощью этой речи общаются, а поскольку общаться трудно, они прибегают к стратегии рассказа. Пример такого рассказа (ребенку около 8 лет): «Полосил кан. Платок кан. Я, коено, пал платок. Сунул руку – нет кан, сунул руку – кан нет. Катя идет, где красин платок – нет, где красин платок – нет, где красин платок – нет. День пришел – нет, день пришел – нет. День пришел – платок сталсал Шули. Я брал». Перевод: «Положил в карман. Платок в кармане. Я, конечно, потерял платок. Сунул руку в карман – нет [совал руку в карман два раза]. Катя идет [спрашивает] где красный платок? Нет. [спрашивала три раза]. Два дня прошло, платка нет. На третий день платок торчал у Шуры. Я взял.» В итоге автор делает следующий важный вывод: «В автономной речи с ее связанностью с внешним, наглядным называние своих переживаний ничтожно. Вот почему ребенок-автономик весь во власти своего переживания. Он не владеет своим внутренним миром. Если во внешнем мире он связан ситуацией, то здесь он подчинен своим переживаниям, которые не выделяются, не осмысляются им как таковые. Разумеется, внутренняя активность при этом сведена к нулю. Основной дефект речевого развития ребенка-автономика – невозможность овладения нормальной речью – восходит к основному дефекту всей структуры личности – недостаточной внутренней активности, т.е. недостаточностью овладения своими собственными психологическими процессами».

В дополнение к вышесказанному, интересно упомянуть об исследовании Веры Харченко, профессора Белгородского Государственного Университета. Она долгое время записывала слова детей разного возраста и через некоторое время обратила внимание на определенные закономерности. Она обнаружила, что в детской речи есть потенциальные слова для языка, причем они совпадают с тем, что было раньше: например, они говорят «льзя» (в смысле «можно»), «людь», «бела» (вместо «белка») — все это старорусские слова, которым детей никто не учил. Например, слово «водоземное» животное она нашла в словаре XVIII века. То есть детское словотворчество иногда совпадает с историей языка. В их речи каким-то непостижимым образом появляются диалектные слова, слова из других славянских языков.

Также она отметила, что подобное «придумывание» начинается с двух лет, пик — года в четыре, но на этом интересный период не заканчивается. Дети и в двенадцать лет творят свой язык. Потом, возможно, из-за наступления переходного возраста оригинального становится меньше.[2]

4. Письменная речь

Анализ возникновения письменной речи — это специальный большой вопрос, имеющий свою длительную историю большую литературу и немалое число всевозможных точек зрения. В нашей работе эта проблема не является самоцелью. Этот вопрос интересует нас прежде всего потому, что генезис письма позволяет проследить общую линию развития мышления от его конкретных нагляднообразных к отвлеченным формам. Поэтому мы не будем вдаваться в собственно лингвистические детали и разбор точек зрения, а ограничимся кратким рассмотрением этой проблемы лишь под углом зрения процесса формирования мышления и роли языка в этом процессе, опираясь на более или менее устоявшиеся положения языкознания по вопросу о происхождении письменной речи.

Представляя собой зрительно воспринимаемую форму фиксации речи, письменность возникла на сравнительно высоком уровне развития общества, на уровне, когда уже возникло сознание и происходил процесс оформления членораздельной речи. Появление письменности было закономерным продуктом постепенного расширения средств взаимного общения людей, движимого практическими нуждами общественной жизни.

В отличие от языка, который создавался людьми неосознанно, письменность является результатом сознательного творчества людей и на всем протяжении своего исторического развития изменялась вполне преднамеренно. Выступая в качестве материального знака, системы видимых знаков, письмо требует для своей реализации большой концентрации внимания и вполне осознанных действий человека. Возникновение письма имело своей необходимой предпосылкой высокий уровень развития координации движений руки, ее тонких и точных манипуляций, подготовленных длительным опытом отправления сравнительно сложных трудовых операций и выполнением двигательных форм общения. Если членораздельная речь, получившая относительно самостоятельный характер, является весьма абстрактной формой деятельности, то письменность, выполняемая в отсутствие в поле зрения своего адресата, носит еще более абстрактный характер. Направленная на воображаемого зрителя, письменность по сравнению с устной речью еще более удалена от непосредственной цели удовлетворения природных потребностей человека. Она предполагает сложную систему опосредований человека с действительностью через других людей и, соответственно, могла возникнуть лишь на уровне развитого мышления. Являясь искусственным продолжением естественных коммуникативных возможностей устной речи, письменность имеет по сравнению с ней ряд существенных преимуществ. Устная речь, несмотря на все свои богатейшие возможности как важнейшего средства человеческого общения и орудия мысли, обладает серьезными недостатками. Она ограничена во времени и пространстве. Существование речи в форме звучания определяется сравнительно узкими рамками процесса говорения, за пределами которых она прекращает свое существование, становясь достоянием памяти, т. е. приобретает лишь субъективную форму своего бытия.

Пространственные возможности звуковой речи ограничиваются самое большее несколькими десятками метров, оказываясь тем самым достоянием сравнительно небольшой группы людей, непосредственно воспринимающих ее в данный момент времени и на данном отрезке пространства.

Расширяемые жизненные потребности людей во взаимной связи не могли довольствоваться звуковой речью. Возникла потребность изыскать дополнительные средства общения. Такое средство, давшее возможность речи преодолеть узкие рамки пространства и времени, было найдено человеком в форме письменности, таким образом, человек в некотором смысле покорил время и пространство, обретя способность передавать информацию независимо от первоначального источника.

Письменность развивалась по принципу от сложного к простому, точнее от специфического к универсальному. Древнейшим способом письма была пиктография – фиксация и передача мыслей с помощью картинок, изображений предметов – здесь можно увидеть аналогию с детскими рисунками, на которых обычно схематично изображены предметы из окружающего ребенка мира. Проблема такого способа заключается в первую очередь в том, что понять значение таких «записей» обычно можно было только с помощью того, кто их сделал.

При помощи рисунка человек фиксировал не только наглядные образы, но и отвлеченные понятия, которые выражались чувственно наглядными средствами. Так, понятие силы могло быть выражено при помощи изображения льва или слона, для выражения понятия верности рисовали, например, собаку, понятия войны — стрелы и т. п. Североамериканские индейцы для обозначения понятия «жизнь» рисовали змею, для обозначения понятия «успех» — черепаху, понятия «дружба» — изображением двух соединенных рук, понятия «любовь» — изображением соединенных сердец. Рисуя переднюю часть льва, люди выражали понятие первенства, локоть — для обозначения справедливости и правды, ястреба — для обозначения материнства.

Таким образом, в развитии письменной речи и, соответственно, мышления совершается существенный сдвиг в направлении абстрагирования от конкретной данности чувственно воспринимаемого образа к образованию символических средств общения. Эта форма общения, когда, например, рисунок пчелы обозначал трудолюбие, покоилась на более опосредованных связях между материальной формой письма и его мыслительным содержанием. Чувственная форма изображения отодвигалась уже на задний план, поскольку она сама по себе не просто зеркально и воочию отражала смысл, а приобретала его в силу ассоциации с образом другого явления, с которым она оказывалась в различного рода связях: или как целое и часть, или как причина и следствие, или как орудие и функция,— словом, выражала или реальное, или предполагаемое сходство изображаемой вещи с понятием, которое человек хотел выразить. В символическом письме о целом предмете сообщается с помощью изображения его части. Например, желая сообщить о животном, человек изображал на рисунке лишь голову этого животного. В символическом способе выраженное значение содержит в себе нечто иное, чем то, что непосредственно дано самим символом, в котором оно воплощено. Такого рода символизирующие средства общения, выражавшие развитие абстрагирующей работы мышления, постепенно подготовили переход к следующей, иероглифической письменности.

Идеографическое, или иероглифическое, письмо. Рост экономических и политических связей между народами, потребность в государственной переписке, торговле, издании и распространении законов и т. п. значительно расширили сферу применения письма. Возникла необходимость в использовании для письма сравнительно легко переносимых и перевозимых предметов. Для этих целей были созданы папирусы (Египет), глиняные таблички (Междуречье), шелк и бумага (Китай), кожа, береста, пальмовые листья т. п. Сердцевина ствола папируса, слоящаяся на тонкие гибкие пласты, служила в то время превосходным материалом для письма.

Пиктографическое письмо постепенно эволюционировало в направлении все большей и большей редукции. От полного изображения предмета и ситуации люди переходили к схематическому изображению лишь некоторых деталей изображаемого объекта. В отличие от пиктографического, идеографическое письмо уже не воспроизводит целостную ситуацию. Хотя каждый элемент записи — иероглиф — картинно воспроизводит некоторые характерные черты изображаемого предмета, тем не менее это уже не обычный рисунок, а изображение обобщенных представлений и понятий в той их связи, которая воспроизводит объективную связь изображаемых предметов и явлений.

По мере развития идеографического письма изобразительные моменты в иероглифах постепенно выветривались и, наконец, стерлись до полной неузнаваемости. И только специальный анализ дает возможность восстановить исконную связь письменного знака с определенным образом действительности. Идеографическое письмо представляет собой систему знаков и правил их использования с целью сообщения любой мысли, т. е. возникло письмо в полном смысле этого слова. При помощи иероглифов оказалось возможным фиксировать сравнительно сложные тексты. Будучи следствием абстрагирующей работы человеческого мышления, иероглифическое письмо является материально фиксированным показателем, дающим возможность судить об уровне развития мышления. Если в ранней идеограмме отдельные графические компоненты заключали в себе моменты символики, давая возможность при их восприятии узнавать связь с какими-либо явлениями, то впоследствии иероглифы превращаются в своего рода тощую схему, лишенную полноты изобразительности. В этой схеме сохраняются лишь отдельные элементы фиксируемого предмета, как, например, кружочек означает солнце, серп — луну и т. д. Моменты внешней изобразительности постепенно выпадают из иероглифа, и вместе с этим выпадением из него образности существенно изменяется его функция. Так, большая часть иероглифических письмен египтян носит, с одной стороны, символический характер, так как они еще сохраняют в себе непосредственные изображения действительных предметов, которые являются представителями не самих себя, а чего-то иного, и с другой — они уже заключают в себе фонетический элемент, так как обозначают отдельные звуки посредством начертания предмета, наименование которого содержит в себе звук. Из непосредственного образа предмета иероглиф превращается в средство его обозначения. Теперь уже из непосредственного восприятия иероглифа невозможно узнать, к какому предмету или классу предметов он относится. Потеряв свое внешнее сходство с предметом, иероглиф восполнил эту потерю обогащением своего внутреннего содержания. Он стал средством фиксации обобщенного содержания мысли, орудием формирования и закрепления отвлеченного понятия.

Будучи продуктом анализа, вычленения, абстрагирования и обобщения отдельных элементов рисунка, иероглифы в своей совокупности обеспечили практически бесконечную возможность их комбинаций для выражения различных мыслей в контексте письменной речи. И в этом отношении иероглифическое письмо значительно превосходит по своим коммуникативным возможностям рисуночное письмо. Преимущества иероглифического письма перед рисуночным заключаются также и в том, что иероглифика ориентирована не только во времени, но и в пространстве, обеспечивая широкие возможности общения людей не только в рамках данной группы, племени, рода и т. п., но и между племенами, родами и нациями. Начертанные на папирусах и прочем материале письмена начинают путешествовать «по свету», переходя из рук в руки, из города в город, из страны в страну, а во времени — из века в век, неся на своей поверхности идеальные плоды человеческого опыта. Письменность во много раз ускорила обмен опытом, явившись одним из мощных источников прогресса общества. На уровне иероглифического письма язык претерпел существенное изменение в своем развитии, хотя он еще не получил достаточно полного грамматического оформления.

Именно для такого языка иероглифика служила наиболее адекватной формой фиксации. Количество знаков в иероглифическом письме велико, в нем фиксируется почти весь арсенал существовавших в то время слов.

Образование новых слов осуществлялось средствами словосложения, а в письме — путем сочетания иероглифов (например, в китайском языке «вверх» + «вниз» + «машина» = «лифт»). Возникновение иероглифики, обусловившей фиксацию мыслей в виде текстов, явилось своего рода гранью, разделившей историю человеческого общества на дописьменную и письменную.

Иероглифическое письмо, явившись одной из важных в истории развития письменности стадий, было впоследствии заменено у большинства народов сначала слоговым, а затем звуковым письмом, представляющим собой систему знаков в виде букв. При этом иероглифическая письменность, сохранившаяся у некоторых народов, например у китайцев, существенным образом видоизменилась, символизировалась и, что самое главное, коренным образом переосмыслилась, став средством реализации высокого уровня развития современного отвлеченного мышления.

На следующей стадии развития письменности появляется буква; она является средством фиксации уже не целого слова, а лишь отдельной единицы звуковой материи языка — фонемы. Взятая сама по себе, буква лишена значения, она представляет собой некоторую геометрическую фигуру, содержание которой исчерпывается ее материалом. Но в системе языковой действительности буква получает определенный смысл, который заключается в ее функции фиксировать звук и тем самым служить средством зрительного различения границ слова и орудием образования написанного слова. Письменный знак, представляющий собой видимый эквивалент звука, не нуждается ни в каком другом содержании, кроме условного. Каждая буква алфавита имеет свою долгую историю, ее происхождение из иероглифа вскрывается историческим анализом.

Буквенное письмо, а также современное, существенно видоизменившееся иероглифическое письмо, представляют собой наиболее высокую ступень абстракции. Буквенное письмо является результатом сознательно осуществляемого человеком вычленения и материальной фиксации. Далее не делимых единиц языка — отдельных звуков, результатом осознания того, что буквенным знаком можно фиксировать и передать любой звук речи, а сочетанием их знаков фиксировать любое слово языка, включая всю систему его грамматических форм. Начало изобретению алфавита положили финикийцы, а древние греки завершили полное оформление алфавита, легшего в основу письменности всех языков индоевропейской системы, а отчасти и языков других народов.

Появление алфавита, с точки зрения развития мышления, означало, что у человека возникло отчетливое представление о том, что слово состоит из отдельных элементов. При этом само количество изобретенных букв свидетельствовало об осознании звуковой дифференциации слова.

Звуковая система письма возникла на стадии вполне развитого звукового языка и отвлеченного мышления. Если рисуночное и раннее иероглифическое письмо развивалось параллельно с языком, не отражая в себе его грамматической структуры, то звуковое письмо создавалось на базе языка, являясь его адекватной материальной оболочкой. Будучи дополнительным средством, значительно обогатившим коммуникативные функции языка, звуковое письмо более тесно, чем рисунок и ранний иероглиф, связано с отвлеченным мышлением, выступая в качестве его вторичной материальной оболочки. Через язык звуковое письмо стало материальной действительностью мысли.

При рассмотрении истории формирования языка мы постоянно подчеркивали теснейшую связь между языком и мышлением, связь между формированием языка и мышления. В заключение необходимо коротко и обобщенно подчеркнуть основные положения относительно роли языка в формировании мышления.

Если рассматривать письменность в аспекте онтогенеза, то будет справедливо отметить, что обучение детей письму – это в первую очередь дальнейшее комплексное развитие головного мозга. С одной стороны идет воздействие через активизацию мелкой моторики ( в этом аспекте набор текста на клавиатуре не имеет такого эффекта), с другой через индивидуализацию письма – почерк, который можно считать «отпечатком сознания» и обучение переводу устной речи в письменную.

Умение читать и писать – это когнитивные инструменты, которые после приобретения меняют то, как мозг обрабатывает информацию. Когда психологи используют технологию нейровизуализации – например, магнитно-резонансную томографию – для сравнения работы мозга грамотных и неграмотных людей при выполнении некого задания, они находят множество различий. Исследователи пришли к выводу, что обработка информации в двух полушариях различается у тех, кто умеет и не умеет читать. Ключевой участок мозолистого тела (corpuscallosum) оказался толще у грамотных, причем затылочная доля обрабатывала информацию медленнее у тех, кто научился читать уже взрослым, чем у тех, кто научился этому ещё в детстве. Психологи давали грамотным и неграмотным комплекс когнитивных тестов, одновременно изучая их электроэнцефалограммы. Они пришли к выводу, что приобретение навыков письма и чтения изменило всю организацию когнитивной деятельности мозга не только в вопросах, связанных с языком, но и в том, что касается зрительного восприятия, логического мышления, работы памяти и формального эксплуатационного мышления[3] .

Удовлетворяя самые разнообразные нужды общественной жизни, письменность обеспечила концентрацию опыта по существу всего человечества в единую систему, обеспечивая преемственность развития знаний от поколения к поколению. Письменность явилась одной из тех величайших сил, которые позволили человеческому обществу совершить поистине гигантский прогресс в области материальной и духовной культуры за сравнительно небольшой промежуток времени, отделяющий современного человека от начала так называемой «писаной истории».

Заключение

Рассмотрев речь в различных аспектах, её появление и развитие и в первую очередь её связь с мышлением, мы с уверенность можем сказать, что она является основным свойством человека, выделяющим его из остального мира. Врожденная способность овладевания речью открывает перед человеком неограниченные возможности познания и преобразования мира. Речь и мышление существуют как две части единого целого, работают дополняя и преобразовывая друг друга, но мышление все же является ведущим аспектом и во всей своей полноте речь и мышление возникают и развиваются только в социуме, в социальных отношениях.

Исследование данной проблемы на сегодняшний день является очень перспективным направлением. Психолингвистика, возникшая в 50-е гг. прошлого века, сегодня переживает свое второе рождения и не в последнюю очередь это связано с новыми технологиями исследования мозга. Глобализация и активное международное сотрудничество также вносит свои требования к пониманию структуры мышления носителей различных языков, что ставит все новые и новые вопросы перед исследователями - как психологами, так и психолингвистами.

Список литературы

1. Моисеева Л. А. О природе живого. М., 2009

2. Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. СПб., 2010

3. Мышление и язык. Под редакцией Д. П. Горского. - М.., 1957

4. Леонтьев А.А. Исследования детской речи. Основы теории речевой деятельности. М., 1974.

5. Левина Р.Е. К психологии детской речи в патологических случаях (автономная детская речь). М., 1936.

6. Журнал «Escquire», апрель 2010

7. Русский “Newsweek” №18-19 (287), 26 апреля - 9 мая 2010 года

8. Журнал «Русский репортер» №11 (139) 25 марта 2010

[1] Русский “Newsweek” №18-19 (287), 26 апреля - 9 мая 2010 года

[2] Журнал «Русский репортер» №11 (139) 25 марта 2010

[3] Журнал “Escquire” апрель 2010