| Скачать .docx |
Реферат: Особенности смысловой сферы у лиц пожилого возраста
(наименование специализации)
Психология развития и возрастная психология
(наименование дисциплины, по которой выполнена работа)
курсовая работа
(вид работы: контрольная работа, курсовая работа, дипломная работа, дипломный проект, отчет по практике,
письменная аттестационная работа, творческая аттестационная работа)
Особенности смысловой сферы у лиц пожилого возраста
(тема курсовой, контрольной, дипломной работы (проекта); вопросы заданий ПАР, ТАР; вид практики)
| УФА |
2009
СОДЕРЖАНИЕ
1. Теоретические представления о личностных смыслах.. 4
1.1. Понятие «личностного смысла» в работах зарубежных авторов. 5
1.2. Понятие смысла в отечественной психологии. 10
2. Психологические особенности пожилых людей.. 13
2.1. Старость как биосоциопсихологическое явление. 13
2.2. Личностные особенности в старости. 14
2.3. Возможные направления психологической адаптации лиц пожилого возраста. 21
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 29
В настоящее время в большинстве экономически развитых странах и в России, сложилась ситуация, характеризующаяся увеличением в составе населения абсолютной численности и доли лиц пожилого и старческого возраста. Феномен постарения населения, превращения общества в «седеющее», в «мир старых людей», порождает новые медицинские, финансовые, юридические, политические и другие вопросы и проблемы.
Значимую часть избирателей и потребителей товаров и услуг теперь составляют пожилые, что требует определенной переориентации всей системы. Все чаще мы видим политическую и коммерческую рекламу, специально предназначенную для пожилых людей.
Коренные изменения в обществе, экономике России в наибольшей мере затронули наиболее уязвимые в психологическом и экономическом отношении группы населения и, в первую, очередь, пожилых и стариков.
Изменение психологического и социального статуса пожилого человека связано с различными факторами, в том числе с выходом на пенсию, потерей близких родственников и друзей в связи с их смертью, ограничением возможности общения с оставшимися в живых, трудностями в самообслуживании, ухудшением здоровья и экономического положения. Несмотря на важность изучения проблемы старения, многие вопросы, остаются, не изучены. Этим обусловлена актуальность выбранной темы.
Целью курсовой работы явилось изучение особенностей смысловой сферы пожилых людей.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) раскрыть понятие термина «смысловая сфера»;
2) охарактеризовать старость как биосоциопсихологическое явление;
3) изучить личностные особенности пожилого человека;
4) определить возможные направления психологической адаптации лиц пожилого возраста.
1. Теоретические представления о личностных смыслах
Понятие «личностный смысл», также как и ценностные ориентации, чрезвычайно объёмное понятие, которое занимает немаловажное место во многих гуманитарных науках. Это понятие можно встретить у Ф. Ницше, Ж-П. Сартра, М. Хайдегера (в философии), у Р. Ингардена, М.М. Бахтина (в эстетике), у М. Вебера, Дж. Г. Мида (в социологии), а также в лингвистике и других связанных с ней дисциплинах.
В психологии понятие «смысл» неразрывно связано с гармонично развивающейся личностью. Личностный смысл принято определять как «индивидуализированное отражение действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как «значение-для-меня» усваиваемых субъектом безличных знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки, совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы»[1] .
Выделяется ряд составляющих смысловых систем: побуждающие человека к деятельности смыслообразующие мотивы; реализуемое деятельностью отношение человека к действительности, приобретшей для него субъективную ценность (значимость); выражающие личностный смысл смысловые установки; регулируемые смысловыми установками поступки и деяния личности.
Личностный смысл обладает рядом важных особенностей. Центральная из этих особенностей – производность личностного смысла от места человека в системе общественных отношений и от его социальной позиции.
1.1. Понятие «личностного смысла» в работах зарубежных авторов
Само понятие смысла в научную психологию было введено З. Фрейдом, который, однако, впоследствии отказался от его использования. В его теории поведение человека считается полностью детерминированным его биологической основой, а смысл является лишь некоей ширмой, скрывающей истинную причину действий человека (например, страх кастрации)[2] .
Основные достижения в разработке понятия смысла до второй мировой войны были связаны с именем А. Адлера. В последних его работах (1931-1937) это понятие стало одним из центральных. Адлер принимал человека за неделимое целое, которое в каждом действии выражает свою цель и стремится достичь ее. Цели человеческой деятельности являются продуктом целостности личности, прошлого, настоящего и стремления к будущему.
В работах классиков психоанализа (З. Фрейда, А. Адлера и К. Юнга) содержатся в достаточной форме почти все основные идеи, развитые в более поздних подходах к проблеме смысла. Однако, по словам Д.А. Леонтьева, у общества ещё не было потребности в рассмотрении этой проблемы, она была не актуальна[3]
.
Резкое повышение интереса к проблеме смысла в западной психологии личности и психотерапии приходится на 50-60 гг. По словам Д.А. Леонтьева, послевоенный мир «...стал более динамичным, более развитым, более богатым, если не считать первых послевоенных лет, у людей в этом мире стало больше выбора, больше возможностей и перспектив, но – парадоксальным образом – люди стали ощущать дефицит осмысленности своего существования»[4]
.
В. Франкл в этой связи писал: «Пока жизнь осмысленна, люди склонны размышлять и говорить о ее смысле относительно мало. Но как только возникает нехватка или отсутствие смысла, проблема смысла начинает играть важную роль в сознании и самовыражении личности»[5] . Соответственно, в послевоенные годы возник целый ряд подходов, сделавших сам смысл предметом теоретического анализа.
Д.А. Леонтьев разделяет теоретические подходы к понятию «смысл» на два основных течения: одно представляет смысл как интегральное образование, другое – как производный структурный элемент[6] .
Смысл как интегральная основа личности наиболее ярко представлен в трудах В. Франкла, Дж. Ройса, Р. Пауэлла, Ф. Феникса, С. Мадди, Дж. Бугенталя. Весь спектр определений смысла в этом русле Д.А. Леонтьев группирует в три пункта:
1. Определение смысла как жизненной задачи;
2. Определение смысла как интерпретации жизни;
3. Определение смысла как аспекта интеграции личной и социальной действительности.
Смысл как жизненная задача представлен в теории личности В. Франкла. В качестве ведущей движущей силы поведения он постулирует стремление человека найти и исполнить смысл своей жизни. Франкл считает, что «для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл, которым наделены его поступки»[7] . Падение старых идеалов, отсутствие смысла означает экзистенциональную фрустрацию, которая порождает у человека состояние, названное Франклом экзистенциональным вакуумом. Фрустрация потребности в смысле (экзистенциальная фрустрация), влечет за собой «ноогенный невроз», который коренится в духовной сфере существования человека. Как средство лечения данных видов неврозов В.Франклом был предложен метод «логотерапии». Центральной проблемой этого метода является проблема ответственности. При любых обстоятельствах человек способен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. Таким образом, жизнь человека никогда не может оказаться бессмысленной. Найдя смысл, человек несет ответственность за осуществление этого уникального смысла; от индивида требуется принятие решения, желает ли он или нет осуществлять смысл в данной ситуации.
Смысл как интерпретация жизни представлен канадскими философом и психологом Дж. Ройсом совместно с Р. Пауэллом в их теории личности и индивидуальных различий. Центральным психологическим понятием в этой теории является понятие личностного смысла. Также, по их мнению, «теория личности должна начинаться с постулата, что люди переживают свою жизнь в свете того, что они считают осмысленным, т.е. в свете индивидуальных подходов к жизни»[8] .
Важным моментом для понимания теории личности Ройса и Пауэлла является связь смысла с мировоззрением. Путь к обретению смысла связан, по Ройсу, с более высоким уровнем осознания действительности. Ценности выступают «как мост между смыслом и личностью»[9] .
Смысл в аспекте интеграции личной и социальной действительности представлен теориями личности Ф. Феникса, С. Мадди, Дж. Бугенталя.
Согласно теории личности Феникса, о смысле следует говорить во множественном числе. Все многообразие человеческих смыслов сводится к шести смысловым реальностям: символике, эмпирике, эстетике, синноэтике, этике, синоптике. Все шесть смысловых реальностей взаимосвязаны, и являются частями единой иерархической смысловой системы. У Феникса мы находим наиболее подробное аналитическое описание самого смысла, по сравнению с другими авторами, рассматривавшими смысл как интегративную структуру личности. Хотя четкое определение смысла у него отсутствует, он выделяет четыре параметра смысла:
1. Переживание, рефлексивное самосознание, опосредующие поведенческие реакции;
2. Логические принципы структурирования этого переживания;
3. Выбор значимых смыслов из множества потенциальных комбинаций и разработка их в русле сложившихся в цивилизации традиций;
4. Выражение смысловых структур посредством соответствующих символических форм[10] .
Согласно теории С. Мадди у человека существует врожденная потребность в поиске смысла – «нахождение смысла обеспечивается благодаря основным психологическим потребностям - потребностям символизации, воображения и суждения»[11] .
Различное соотношение физиологических, социальных и психологических потребностей лежит в основании выделения С. Мадди двух путей развития личности: конформистского и индивидуалистского. По его мнению, индивидуалист характеризуется развитыми психологическими потребностями. Именно это обеспечивает ему возможность понимать и контролировать социальные и биологические побуждения. Такой человек обладает собственным смыслом и проходит свой жизненный путь, будучи в состоянии контролировать свою жизнь, т.е. является хозяином своей судьбы. Конформист воспринимает себя и других как воплощение социальных ролей и биологических нужд, и не более того. Психологические потребности для него являются источником тревоги и он старается подавить их. Так или иначе, человек встает на один из двух путей развития, в результате выбора между будущим (неизвестностью) и прошлым (неизменностью). И делая этот выбор, человек создает смысл.
Американский психотерапевт Дж. Бугенталь представляет еще один подход к смыслу в своей экзистенциально-аналитической теории. Смыслы, по мнению Дж. Бугенталя, производны от нашего бытия в мире. Он не соглашается ни с теми, кто считает, что смыслы мы находим в мире как нечто данное, ни с теми, кто считает смысл порождением самой личности. Мир не обеспечивает человека смыслом автоматически, именно на человека ложится ответственность за создание своими действиями осмысленности (или бессмысленности) своей жизни, и как следствие – тревога за последствия своего выбора.
Исследователи, определяющие смысл как структурный элемент сознания и деятельности считают, что о смысле нужно говорить во множественном числе, рассматривая смыслы как неотъемлемый структурный элемент самих механизмов функционирования сознания и деятельности человека. Это течение, по мнению Д.А. Леонтьева, аналогично предыдущему распадается на три ветви:
1. Смысл действий и ситуаций для субъекта задается объективными отношениями;
2. Смысл задается как чисто субъективная интерпретация действий и ситуаций;
3. Смысл задается социальной общностью, рассматривается в плоскости отношений с другими людьми.
Согласно Ж. Нюттену, смысл конструируется отношением между ситуацией и мотивацией. Истоки смыслов следует искать не столько в прошлой истории субъекта, учит Нюттен, сколько в актуальных поведенческих структурах. Именно в процессе обработки информации и построения концептуального образа мира человеком конструируются осмысленные ситуации. Нюттен в своем учении говорит о стремлении человека строить систему представлений о Вселенной и о своем месте в ней, найти смысл своего существования. И именно в контексте этой системы представлений о мире в целом, для людей приобретают тот или иной смысл такие ценности, как свобода, истина, солидарность и т.д.
Дж. Этвуд и Р. Столоров в теории, названной психоаналитической феноменологией, рассматривают смыслы как структурный элемент внутреннего опыта, задаче структурирования которого подчинена вся психическая жизнь индивидов. Эти смыслы выявляются при помощи психоанализа, путём включения их в психологическое поле взаимодействия двух субъективных миров – клиента и терапевта.
Последователи теории личностных конструктов американского психолога Дж. Келли называют её «теорией личностных смыслов». По этой теории, смыслы событий являются чисто субъективными и лишь проецируются в мир. Осмысленность жизни Келли связывает со способностью смотреть вперёд, т.е. видеть настоящее в прошлом и будущее в настоящем.
Третье направление интерпретации личностных смыслов представлено трудами норвежского психолога Я. Смендслонда, в которых смысл рассматривается под социальным углом зрения. Индивиду доступны лишь смыслы, принадлежащие общности, в которую он входит или входил ранее, так как социальные смыслы ограничены пределами данной конкретной общности, считает Смендслонд.
1.2. Понятие смысла в отечественной психологии
В отечественной психологии понятие смысла наиболее полно освещено в трудах А.Н. Леонтьева, Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, Б.С. Братуся, Д.А. Леонтьева.
Личностный опыт, по мнению А.Н. Леонтьева, – это всегда смысл чего-то. Воплощение смысла в значениях – это отнюдь не автоматически и одноместно происходящий процесс, а психологически содержательный, глубоко интимный процесс.
Анализируя структуру человеческой деятельности, устанавливая объективные отношения между ее компонентами, А.Н. Леонтьев показал, что смысл создается в результате отражения субъектом отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). Именно отношение мотива к цели, указывает А.Н. Леонтьев, порождает личностный смысл, подчеркивая при этом, что смыслообразующая функция в этом отношении принадлежит мотиву. Возникая в деятельности, смысл становится единицами человеческого сознания, его «образующими». В рамках сознания смысл вступает в отношения с другими его образующими, в частности со значениями, выражаясь через последние.
Понятие смысла тесно связано с временной перспективой. По словам М.М. Бахтина, смысл «не индифферентен ко времени»[12] . Как отмечает Ф.Е. Василюк, хотя смысл и «вне-временен» сам по себе, он воплощается во временной форме, как «смысловое будущее»[13] . Очевидно, что смысл не может существовать вне контекста личностного развития, перспективы, будущего, которое Ф.Е. Василюк образно называет «домом» смысла. По его словам, «смысловое будущее» является отражением отношения смысла к реальному, к действительности. Давая общее определение понятию «смысл», Ф.Е. Василюк подчеркивает, что смысл является пограничным образованием, в котором сходятся сознание и бытие, идеальное и реальное, жизненные ценности и возможности их реализации.
Смысл, как целостная совокупность жизненных отношений, у Ф.Е. Василюка является своего рода продуктом мотивационно-ценностной системы личности. Функцией мотива является смыслообразование, и, тем самым, направление и побуждение поведения человека. Система ценностей выступает в данном случае как «психологический орган» измерения и сопоставления меры значимости мотивов, соотнесения индивидуальных устремлений и «надындивидуальной сущности» личности[14] .
Говоря об осознанности, «отрефлексированности» наиболее общих смысловых образований, Б.С. Братусь использует понятие «личностные ценности», отличая их от личностных смыслов, которые, по его мнению, далеко не всегда носят осознанный характер. По его словам, «личностные ценности – это осознанные и принятые человеком общие смыслы его жизни». Братусь проводит разделение осознанных смыслов жизни и декларируемых, «назывных» ценностей, «не обеспеченных «золотым запасом» соответствующего смыслового, эмоционально-переживаемого, задевающего личность отношения к жизни, поскольку такого рода ценности не имеют по сути дела прямого касательства к смысловой сфере»[15] .
Общие смысловые образования, являющиеся, по мнению Б.С. Братуся, основными «конституирующими», образующими единицами сознания личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни – к миру, к другим людям, к самому себе. По его словам, смысловые системы «несут в себе функцию не столько отражения, сколько преображения действительности, связывания разнородных и частных интересов, нижележащих смыслов в единый, определяющий суть и назначение человека, взгляд на самого себя и на окружающую жизнь»[16] .
Б.С. Братусь считает, что человек имеет дело не с одним смыслом, а со сложной иерархией динамических смысловых систем. По его мнению, смысловая сфера личности имеет следующие уровни:
Нулевой уровень – это собственно прагматические, ситуационные смыслы, определяемые самой предметной логикой достижения цели в данных конкретных условиях. Такой смысл вряд ли можно назвать личностным, настолько он привязан к ситуации, выполняя служебную регулятивную роль в ее осознании.
Первый уровень личностно-смысловой сферы – эгоцентрический уровень, в котором исходным моментом являются удобство, личная выгода, престижность и т. п. При этом все остальные люди ставятся в зависимость от этих отношений, рассматриваются как помогающие (удобные, «хорошие») либо как препятствующие («плохие», враги) их осуществлению. Необходимо отметить, что этот уровень иногда может представляться как весьма привлекательный и даже иметь возвышенные намерения, такие как самосовершенствование. Однако оно может оказаться не больше чем эгоцентризм, если направлено только на благо себе.
Второй уровень – группоцентрический; определяющим смысловым моментом отношения к действительности на этом уровне становится близкое окружение человека, группа, которую он либо отождествляет с собой, либо ставит ее выше себя в своих интересах и устремлениях. Отношение к другому человеку существенно зависит при этом от того, является ли он членом «своей» или «чужой», «дальней» группы.
Третий уровень, который включает в себя коллективистскую, общественную и, как свою высшую ступень, общечеловеческую (собственно нравственную) смысловые ориентации, можно назвать, используя принятый в психологии термин, просоциальным. В отличие от предыдущего, где смысловая личностная направленность ограничена пользой, благосостоянием, укреплением позиций относительно замкнутой группы, подлинно просоциальный уровень характеризуется внутренней смысловой устремленностью человека на создание таких результатов (продуктов труда, деятельности, общения, познания), которые принесут равное благо другим, даже лично ему незнакомым, «чужим», «дальним» людям, обществу, человечеству в целом.
Если на первом уровне другой человек выступает как вещь, как подножие эгоцентрических желаний, а на втором уровне другие делятся на круг «своих», обладающих самоценностью, и «чужих», ее лишенных, то на третьем уровне принцип самоценности становится всеобщим, определяя собой главное и, как мы считаем, единственно верное направление приобщения к родовой человеческой сущности, без которого невозможно нормальное развитие личности.
2. Психологические особенности пожилых людей
2.1. Старость как биосоциопсихологическое явление
Поздняя взрослость, старость как психологический возраст – это заключительный период жизни, включающий изменение позиции человека в обществе и играющий свою особую роль в системе жизненного цикла.
Старость рассматривается как сложное биосоциопсихологическое явление.Как биологический феномен, старость связана с возрастанием уязвимости организма, с увеличением вероятности смерти. Как социальное явление, старость обычно ассоциируется с выходом на пенсию, с изменением (снижением) социального статуса, с потерей важных социальных ролей, с сужением социального мира. Издавна бытуют представления о старости как о тяжелом, инертном, «закатном» времени жизни. Распространенные стереотипы, социальные ожидания относительно старости нашли отражение во множестве пословиц и поговорок русского народа: «Пора списать в архив», «пора сойти с круга», «пора на мыло», «пора с ярмарки», «был конь, да изъездился», «укатали сивку крутые горки». Дж. Холл, основоположник социальной геронтологии, писал: «Познание старости есть долгий, сложный, мучительный опыт: с каждым новым десятилетием сжимается кольцо Великой усталости, ограничивая интенсивность и продолжительность нашей деятельности»[17] .
На психологическом уровне речь идет об осознании происходящих изменений и более или менее успешном приспособлении к ним. Что приносит с собой старость для человека? Старение может стать периодом потерь или утрат (экономических, социальных, индивидуальных), которые приведут к состоянию зависимости, часто воспринимаемому как унизительное и тягостное. Но в позитивном варианте старость – это обобщение опыта, знаний и личностного потенциала, помогающее решить задачу адаптации к новым требованиям жизни и возрастным изменениям. В период старости можно глубоко понять и уяснить жизнь как целое, ее сущность и смысл, ее обязательства перед предшествующими и последующими поколениями.
Определить хронологические границы начала старости весьма сложно, поскольку диапазон индивидуальных различий в появлении признаков старения огромен. Эти признаки выражаются в постепенном снижении функциональных возможностей человеческого организма. Однако старость следует характеризовать не только с негативной стороны, выделяя угасание определенных способностей по сравнению со зрелостью.
2.2. Личностные особенности в старости
Среди ряда факторов, обусловливающих социальный и психологический статус пожилого человека, важное место занимает фактор физического здоровья, физической активности, значение которого тем выше, чем старше возраст[18] .
Физическое состояние, самочувствие во многом определяет место пожилого человека в семье и в обществе. При выраженных формах физического упадка, дряхлости, выраженных возрастных изменениях опорно-двигательного аппарата, слепоте положение старика приближается к положению соматического больного. Болезненный характер физического увядания определяет форму психического старения и в целом психическую жизнь. При этом на второй план отступает все то, что составляет содержание переживаний собственно старения, нового отношения с окружающими.
Ограничение физических возможностей и ощущения недомогания рассматриваются как сигнал о начале старения. Происходящие физиологические изменения переживаются и осознаются человеком. Для первых этапов старения особенно типично повышенное внимание к возрастным изменениям в физическом состоянии. Первые признаки увядания (потеря зубов, появление лишнего веса) вызывают стремление обнаружить причину неприятных явлений и избавиться от них с помощью медикаментозных средств. В сознании человека старость (как биологический процесс) отражается преимущественно как физический недуг, болезненное состояние. По существу старение представляет собой состояние постоянно переживаемого физического недомогания, выраженного то в большей, то в меньшей степени. Оно предстает в виде симптомов, в основном знакомых человеку и по более ранним возрастным периодам: вялость, повышенная утомляемость, болезненные ощущения в различных частях тела, обычно непродолжительные по времени. Указанные ощущения физического нездоровья являются отражением самого инволюционного процесса. Возрастное снижение физической силы и подвижности лежит в основе столь знакомого и привычного внешнего облика старого человека.
Пожилые женщины при лучших показателях физического здоровья (по сравнению с мужчинами) уделяют больше внимания своему здоровью, чаще посещают врачей, чаще жалуются на свои старческие недуги.
Физическое неблагополучие – важная причина неудовлетворенности жизнью в старости. Частыми следствиями этого бывают оскудение чувств, очерствение, прогрессирующая утрата интереса к окружающему, изменение отношений с близкими, понижение всех видов самооценки.
Однако отношение к собственному старению – активный элемент психической жизни в старости. Моменты осознания факта физических и психических возрастных изменений, признание естественности ощущений физического нездоровья составляют новый уровень самосознания. Терпимость или нетерпимость пожилого человека к ограничению физических сил и возможностей, к физической слабости с болезненными ощущениями отражают отношение к собственному старению.
При стратегии активного совладения с трудностями обнаруживается осознанное отношение к возрастным изменениям, продолжающим выявляться с годами. Эта новая позиция в большей степени зависит от самого человека. К примеру, это может быть ироничный взгляд на себя – старика, шутливое согласие с утратой прежних физических возможностей, с болезненными ощущениями.
Безразличие к недужным и болезненным ощущениям, которое нередко можно наблюдать в случаях глубокой старости, рассматривается как свидетельство глубокого снижения жизненного тонуса.
Мотивационно-потребностная сфера. Обнаружено, что перечень, номенклатура потребностей в старом возрасте во многом та же самая, что и в предыдущие периоды жизни. По данным К. Рощака, изменяется структура, иерархия потребностей: прослеживается выдвижение в центр потребностной сферы потребности в избегании страдания, потребности в безопасности, потребности в автономии и независимости, потребности в проецировании на других своих психических проявлений[19] . И в то же время наблюдается смещение на более отдаленные планы потребностей в творчестве, в любви, в самоактуализации и чувстве общности.
В поздний период жизни происходит общее изменение временной жизненной перспективы. По мере того как удлиняется прошлое, будущее представляется все более ограниченным и менее реальным. Большее значение теперь имеют жизнь в настоящем и воспоминания о прошлом, чем будущее. Феномен обращенности пожилых людей к воспоминаниям прошлого, их особой эмоциональной окрашенности – существенный момент психической жизни пожилых. Многие старые люди начинают жить «одним днем», наполняя каждый такой день заботами о здоровье, хлопотами по хозяйству.
Например, почти треть опрошенных пожилых людей на вопрос о планах на будущее отвечали: «Не планирую» или «Нет будущего». Другие две трети говорили о будущем, связывая его с занятиями конкретной деятельностью в ближайшие несколько месяцев (посадить огород, сделать ремонт, помочь кому-либо (детям, внукам)) или просто надеясь «прожить еще несколько лет», «дожить до свадьбы внучки», «увидеть правнука»[20] .
Сокращение «оси будущего» и акцентирование значимости повседневных дел (в том числе для сохранения ощущения занятости, нужности, полезности для себя и окружающих) перестраивают переживание психологического времени. Описывается феномен ускорения движения времени, когда годы и десятилетия субъективно протекают все быстрее. С другой стороны, обнаруживается «растягивание времени», когда какое-нибудь небольшое событие (посещение поликлиники или магазина) эмоционально заполняет собой весь день.
Хорошее физическое здоровье, умеренный характер общих возрастных изменений, долгожительство, сохранение деятельного образа жизни, высокое общественное положение, наличие супруга и детей, материальный достаток не являются залогом и гарантией осознания старости как благоприятного периода жизни. И при наличии этих признаков, каждого в отдельности и вместе взятых, пожилой человек может считать себя ущербным и полностью не принимать свое старение.
Н.Ф. Шахматов в своем анализе старения стремился показать неразрывную связь биологической и психологической сторон старения[21] . Он настаивал на том, что благоприятные формы психического старения характеризуются гармоничным снижением физических и психических функций (при качественной сохранности их функционирования), что сопровождается согласием с самим собой, с естественным ходом событий, и в том числе с неминуемостью завершения собственной жизни.
Заслуживает внимания приводимая Шахматовым характеристика мотивационно-потребностной сферы и жизненной позиции пожилых людей, которые считали свое старение удачным, успешным, благоприятным и даже счастливым:
- отчетливая ориентировка этих пожилых людей на настоящее. Эти люди не обнаруживают какой-либо проекции на прошедшее, но также нет и устойчивых планов деятельной жизни на будущее. Сегодняшнее старческое существование принимается без каких-либо оговорок и без планов к изменению в лучшую сторону;
- тенденция к пересмотру прошлых активных целевых установок, правил и убеждений, впервые появившаяся в позднем возрасте. Подобная мыслительная работа приводит к выработке новой, созерцательной, спокойной и самодостаточной жизненной позиции. Окружающая жизнь, сегодняшнее состояние здоровья, физические недуги, быт воспринимаются терпимо, такими, какие они есть;
- появление новых интересов, ранее не свойственных данному человеку. Среди них особо выделяются обращение к природе, наклонность к стихосложению, желание бескорыстно быть полезным окружающим, в первую очередь больным и слабым, иногда впервые появляется любовь к животным;
- устойчивая мыслительная работа, отражающая стремление переосмыслить свой прошлый жизненный опыт, прошлую деятельность с позиции старого человека. Прошлые успехи в накоплении знаний, почетные должности и звания теряют прошлую привлекательность и кажутся малозначащими. Прочность и искренность семейных и родственных отношений представляются маловажными. Материальные ценности, приобретенные в течение жизни, также оказываются несущественными. Однако весь строй сегодняшних установок этих пожилых выгодно высвечивает настоящий период их жизни.
Особенности Я-концепции. Относительно особенностей Я-концепции в позднем возрасте мнения исследователей расходятся. С одной стороны, имеются сведения о негативных характеристиках самосознания, выраженном снижении самооценки и удовлетворенности жизнью у многих людей. В других работах обнаруживаются противоположные факты.
В исследованиях О.Н. Молчановойпоказано, что наряду с общим снижением ценности Я и его отдельных аспектов с возрастом проявляется и другая тенденция, названная автором психологическим витауктом[22] . Психологический витаукт – это факторы стабилизации и компенсации Я-концепции в позднем возрасте. Среди них: высокая реальная самооценка по ряду параметров; фиксация на позитивных чертах своего характера; снижение идеальных и достижимых самооценок, а также их сближение с реальной самооценкой; относительно высокий уровень самоотношения; признание своей позиции удовлетворительной (даже если она крайне низка); ориентация на жизнь детей и внуков; ретроспективный характер самооценки.
Психологическое старение имеет внутренне противоречивый характер, что находит свое отражение в качественном своеобразии и разнонаправленных тенденциях Я-концепции человека и обусловливает резко выраженные индивидуальные вариации.
Типологии личности в пожилом возрасте. По результатам нескольких лонгитюдных исследований, при переходе от средней к поздней взрослости важные аспекты личности сохраняются неизменными. Постоянство относится, например, к таким характеристикам личности, как уровень нейротизма (тревожности, подавленности, импульсивности), соотношение экстраверсии и интроверсии, уровень открытости опыту.
По мнению ряда авторов, в старости редко вырабатывается новая жизненная позиция. Скорее, это заострение и модификация имеющейся жизненной позиции под влиянием новых обстоятельств. Личность старого человека все же остается сама собою.
В эмпирическом исследовании американских психологов были обследованы мужчины, находящиеся на пенсии или частично занятые. Были выделены пять основных типов личностных черт[23] .
1. Конструктивный тип – характерны внутренняя уравновешенность, позитивный эмоциональный настрой, критичность по отношению к себе и терпимость к другим. Оптимистическая установка к жизни сохраняется после окончания профессиональной деятельности. Самооценка этой группы пожилых и старых людей довольно высока, они строят планы на будущее, рассчитывают на помощь окружающих.
2. Зависимый тип – также социально приемлем и хорошо адаптирован. Выражается в подчиненности супружескому партнеру или ребенку, в отсутствии высоких жизненных и профессиональных претензий. Эмоциональное равновесие поддерживается благодаря включенности в семейную среду и надежде на постороннюю помощь.
3. Защитный тип – характерны преувеличенная эмоциональная сдержанность, некоторая прямолинейность в поступках и привычках, стремление к «самообеспеченности», неохотное принятие помощи от других людей. Девиз людей с оборонительным отношением к наступающей старости – активность даже «через силу». Расценивается как невротический тип.
4. Агрессивно-обвинительный тип. Люди с таким набором черт стремятся «переложить» на других людей вину и. ответственность за собственные неудачи, взрывчаты и подозрительны. Они не принимают свою старость, отгоняют мысль о выходе на пенсию, с отчаянием думают о прогрессирующей утрате сил и смерти, враждебно относятся к молодым людям, ко всему «новому, чужому миру». Их представление о себе и о мире квалифицировались как неадекватные.
5. Самообвинителъный тип – обнаруживается пассивность, безропотность в принятии трудностей, склонность к депрессиям и фатализму, безынициативность. Чувство одиночества, покинутости, пессимистическая оценка жизни в целом, когда смерть воспринимается как избавления от несчастливого существования.
И.С. Конв качестве критерия для выделения социально-психологических типов старости использует направленность деятельности[24] .
Позитивные, психологически благополучные типы старости:
1) продолжение после выхода на пенсию общественной жизни, активное и творческое отношение;
2) устройство собственной жизни – материальное благополучие, хобби, развлечения, самообразование; хорошая социальная и психологическая приспособленность;
3) приложение сил в семье, на благо другим ее членам; чаще это женщины. Хандры и скуки нет, но удовлетворенность жизнью ниже, чем в двух первых группах;
4) смысл жизни связывается с укреплением здоровья; более характерно для мужчин. Этот вид организации жизнедеятельности дает определенное моральное удовлетворение, но иногда сопровождается повышенной тревожностью, мнительностью в отношении здоровья.
Отрицательные типы развития:
1) агрессивные ворчуны,
2) разочаровавшиеся в себе и в собственной жизни, одинокие и грустные неудачники, глубоко несчастные.
Анализируя специфику эмоциональных переживаний в старости, М.В. Ермолаева приходит к выводу, что феномен оценки качества и смысла жизни на данном возрастном этапе является сложным и недостаточно изученным[25] . Возможно, что факторы, обусловливающие удовлетворенность жизнью в старости, отличны От факторов, обусловливающих неудовлетворение ею. Эмоциональное переживание удовлетворенности жизнью в старости связано с оценкой пожилыми людьми смысла своей жизни для других, с наличием жизненной цели и временной перспективы, связывающей их настоящее, прошлое и будущее. Неудовлетворенность жизнью как суммарное переживание связано с оценкой внешних и внутренних условий жизни и складывается из озабоченности своим ухудшающимся здоровьем, внешностью, нехваткой материальных средств, актуальным отсутствием физической и моральной поддержки, фактической изоляцией. Вместе с жизненной мудростью центральным психологическим новообразованием старости является способность жить более глубокими слоями души, но это лишь возможность, реализация которой зависит от человека.
2.3. Возможные направления психологической адаптации лиц пожилого возраста
Современная социальная ситуация, как фактор адаптации пожилых людей, характеризуется зарождением новой конфигурации общества, в котором разрушаются существующие особенности социального поведения, системы социальной регуляции, отсутствуют ценностно-ориентационные основы новой регуляции, наблюдается кризис социальных ценностей и идеалов советского общества, в котором выросли и состарились нынешние пожилые люди. Развитие новой социальной ситуации в стране ведет к переоценке и изменению ценностей общества и пожилого человека в нем, переосмыслению жизни пожилыми людьми, что приобретает характер социальной адаптации. При этом социальная адаптация пожилых осуществляется за счет включения психологических защитных механизмов.
Существует две стратегии адаптации к старости: сохранение себя как индивида и сохранение себя как личности. В соответствии с первой стратегией адаптации картина эмоциональных переживаний приобретает специфическую окраску, характерную для сенсорной депривации. Постепенная утрата значимых глубоких социальных связей проявляется в двух важнейших особенностях психической жизни: снижения поведенческого контроля и истощение чувствительности. Ослабление поведенческого контроля определяет нарастание эгоцентричности, убежденности стариков в неоспоримой справедливости их позиции и, как следствие, амбициозности, обидчивости и нетерпимости к возражениям, ригидности, догматизма, мнительности. Недооценка пожилыми людьми значимости сознательной регуляции своего поведения в отношении с окружающими ведет к снижению эмоционального контроля и произвольности поведения, к постепенной утрате этих навыков. Снижение функций детерминации и саморегуляции закономерно приводит к заострению личностных черт: постепенному перерастанию осторожности в подозрительность, бережливости в скупость, а также появлению консерватизма. Их безучастного отношения к настоящему и будущему[26] .
Однако заострение личностных черт является лишь постепенно проявляющимся следствием выбора стратегии адаптации. Имеется несколько индивидуальных вариантов: согласно им, мир видится пожилым людям как неясный, непредсказуемый, иногда угрожающий, гибельный. В любом из этих вариантов пожилой человек не владеет этим миром, а стратегия его поведения наиболее полно описывается понятием доживать свой век. Пребывание в воспоминаниях помогает отвлечься от неясного настоящего и не думать о будущем, в котором они не видят ничего, кроме умножения физических страданий, грядущей немощи, неизбежной смерти. Разрыв временной связи между прошлым, настоящим, и будущим выступает как защитный элемент стратегии у людей избравших в старости цель сохранения себя как личности, сохранение системы социальных связей, считающих необходимой, важной передачу своего жизненного опыта. Принятие ими состояния старости, открытие в нем нового смысла во многом обусловливает особую структуру эмоциональных переживаний, поскольку смысл жизни именно переживается как причастность жизни, и эти переживания относительно независимы от внешних и внутренних обстоятельств жизни. Рассматривая данную стратегию старения ученые отмечают, что психика пожилых людей в этом случае отличается ориентировкой на настоящее и отсутствием депрессивной проекции на прошедшее. Для личности этих пожилых людей характерна тенденция к пересмотру активных прошлых целевых установок, правил и убеждений. Подобное отношение к самому себе и к окружающему представляет для пожилого человека новую жизненную ценностную установку. Такая стратегия старения определяет качественную сохранность личности и согласованность отношений к прошлому, настоящему и будущему[27] .
Типичное эмоциональное состояние в старости это выраженная озабоченность – не вполне осознанное состояние. Она включает озабоченность собственным здоровьем, политическими и экономическим положением в старости, будущим детей и внуков – в целом всем немного. Потребность в беспокойстве и озабоченности является своеобразным механизмом адаптации непомерно возросшей потребности страдания.Часто озабоченность ассоциируют с тревожностью. Ученые отмечают, что при обострении у старого человека возникают фобии, ощущение безнадежности. При этом тревожность в два раза чаще проявляется у пожилых женщин, чем у мужчин. В старости интенсивно нарастают соматические проявления тревожности, такие как учащение сердечного ритма, одышка, головные боли, боли в груди, повышение утомляемости. Крайние формы тревожности в старости включают страх смерти и умирания, страх мучений, связанных с заболеванием. Однако при нормальном старении тревожность средней степени и крайней степени встречается значительно реже. Стертая форма тревожности – тревожность малой степени, проявляется в виде озабоченности и обеспокоенности, последняя сопряжена с фактом зависимости стариков ввиду выхода их на пенсию, ограничения жизнедеятельности, частичной утраты способности к обеспечению и самоопределению.
Другим характерным психическим состоянием пожилых людей является возрастная депрессия. Депрессия в пожилом возрасте очень распространенное состояние, которое можно отнести к разряду эпидемии. Женщины страдают депрессией в 2 раза чаще, чем мужчины, распространенность депрессии выше среди инвалидов и социально-ограниченных людей. Депрессия отрицательно влияет на качество жизни, значительно усугубляет инвалидизацию и является основной причиной самоубийства среди лиц пожилого возраста. Исследованиями установлено, что депрессию и характеризующие эмоциональные переживания отражают смысл жизнедеятельности в условиях данного типа адаптации – уход от активного участия в жизни общества, переосмысление его значения для себя, отказ от ценностей социального мира. Пожилые люди сообщают о чувстве пустоты окружающей жизни, ее суетности и ненужности. Все происходящее перед их глазами кажется им малозначащим и неинтересным, интересной, полной смысла жизнь представляется в прошлом и она никогда не вернется. Но если эти переживания принимаются пожилыми людьми как обычные и не носят болезненного характера, тогда они являются результатом переосмысления жизни, носителями новых смыслов и имеют адаптивную ценность, поскольку предохраняют человека от борьбы, волнений, которые очень опасны в этом возрасте. Известна точка зрения, согласно которой безразличие стариков трактуется как способ защиты от чувств, вынуждающих затрачивать дополнительные усилия и нарушающих привычный ход переживаний[28] . Адаптационная природа старческой депрессии заключается в том, что, не видя в будущем ничего хорошего, пожилые люди перестают связывать с ним свои планы. Тем самым они страхуют себя от возможных разочарований.
Для психологической адаптации людей пожилого и старого возраста очень важна временная перспектива. Эту перспективу создает возможность обучения и обретения трудовой деятельности. Эмпирически установлено, что с возрастом стремление к будущему уменьшается, но если деятельность личности ограничивается только решением задач сегодняшнего дня, то ее психологическая организация объединяется, так как по своим творческим возможностям человек может решать более сложные проблемы. Прогрессивное развитие личности, как способ существования, обеспечивается проявлением активности в разрешении противоречия между изменяющимися условиями бытия и реальными возможностями удовлетворения потребностей интересов. Хотя пожилым людям больше свойственна ориентация на прошлое, при планировании трудовой деятельности возможна и ориентация на будущее. При этом длительная перспектива, как правило, не имеет такого эффекта, как краткосрочная. Такая перспектива позволяет пожилому человеку строить определенные планы, снимает депрессию и страх смерти, помогает преодолевать болезни, так как дает уверенность в завтрашнем дне и открывает в нем пути для достижения реальных целей.
В целом у старого человека меняется мотивация трудовой деятельности. У него стремление к труду имеет не столько материальный, сколько эмоциональный мотив. Для его самоутверждения важна не утраченная способность к труду, а деньги выступают эталоном ее оценки.
Для людей пожилого возраста одинаково важны две потребности: потребность выживания и потребность сохранения уважения к себе. Чувство собственного достоинства связано с личной и принятой в данной культуре оценкой независимости – с самостоятельностью и уверенностью в своих силах. В связи с этим создается парадоксальная ситуация: в старости возникает противоречие между потребностью выжить и сохранить достоинство. И каждый для себя делает выбор, исходя из определяющей стратегии адаптации к старости. При этом возможна жертва одной из потребностей: так слабеющий старик, выбирая достоинство, отказывается от дома престарелых, но при этом переживает сокращение круга общения, чтобы скрыть свою беспомощность[29] .
Повседневная жизнь пожилого и тем более старого человека обычно более спокойна, чем в молодости, способности постепенно угасают, но увеличивается объем того, чем человек устойчиво владеет. Вместе с тем возможны сужения познавательных горизонтов, обеднение эмоций и содержания интеллектуальной жизни, ограничение интересов, эгоцентрическая самоизоляция как бы соскальзывание в область инстинктивных потребностей повседневного существования. Происходит сокращение внутреннего психологического времени. Один и тот же промежуток времени для молодого человека становится богаче событиями, чем для престарелого лица. Следы прожитой жизни становятся все более многочисленными и значимыми. Усиливаются такие исходные характерологические признаки, как недоверчивость, мелочность, эгоизм, прежде не заметные благодаря «взлетам» молодого возраста. Пожилые и старые пациенты с одной стороны представляются как упрямые, деспотичные, замкнутые, недоверчивые, подозрительные, эгоистичные, безразличные ко всему, жадные и обидчивые. С другой стороны они представляются как мудрые, миролюбивые, предусмотрительные, уравновешенные, добросовестные, надежные, бережливые, добрые и мягкосердечные люди.
Предполагают, что в старости происходит как бы продолжение черт, свойственных личности в молодом и среднем возрасте. Однако с годами эти черты могут заостряться, усиливаться, а порой и трансформироваться под влиянием возрастных процессов в организме и в результате изменения социальных условий. Так, пациенты, имевшие ранее тревожно мнительные черты характера, с возрастом могут становиться еще более мнительными, тревожными и подозрительными. У расчетливых пожилых лиц, бережливых и осторожных могут проявиться мелочность, скупость, и трусливость. Существовавшие ранее принципиальность и предсказуемость поведения могут преобразовываться в ригидность, упрямство и категорическое неприятие позиции других. Нередко это порождает конфликты пожилых людей с окружающими, приводя к самоизоляции старого человека. Эмоциональная несдержанность может усиливаться и возрастать до психоза с плохо контролируемым поведением.
Обостренная чувствительность может трансформироваться у пожилых людей в стойко заниженную самооценку. Нередко это проявляется на депрессивном фоне настроения и в переживаниях мнимой ущербности и вины.
Таким образом, формирование позитивного восприятия в обществе к старости и осознание самим пожилым человеком чувства социальной востребованности, активного и социально значимого участия в жизни общества будет способствовать уменьшению негативных явлений процесса старения.
Смысл – это выражение отношения субъекта к явлениям объективной действительности, изменениям окружающего мира, собственной деятельности и поступкам других, к результатам творчества, к красоте окружающего мира. Стремление человека к смыслу выступает одной из важнейших потребностей человека, удовлетворение которой, по нашему мнению, определяется способностью взять на себя ответственность, верой в собственную способность осуществлять контроль над своей судьбой. Ключевым показателем наличия личностного смысла является осмысленность жизни. Осмысленность жизни определяется как осмысленность прошлого, настоящего и будущего, как наличие цели в жизни, как переживание индивидом онтологической значимости жизни. Осмысленность жизни является необходимым и достаточным условием развития гармоничного человека, непрерывно и творчески развивающейся личности.
Старость как психологический возраст – это заключительный период жизни, включающий изменение позиции человека в обществе и играющий свою особую роль в системе жизненного цикла.
Старость рассматривается как сложное биосоциопсихологическое явление.Как биологический феномен, старость связана с возрастанием уязвимости организма, с увеличением вероятности смерти. Как социальное явление, старость обычно ассоциируется с выходом на пенсию, с изменением (снижением) социального статуса, с потерей важных социальных ролей, с сужением социального мира. На психологическом уровне речь идет об осознании происходящих изменений и более или менее успешном приспособлении к ним.
Социальный и психологический статус пожилого человека обусловлены такими факторами как физическое состояние и самочувствие, мотивационно-потребностная сфера, особенности Я-концепции, тип личности пожилого человека.
Существует две стратегии адаптации к старости: сохранение себя как индивида и сохранение себя как личности.
Для психологической адаптации людей пожилого и старого возраста очень важна временная перспектива. Эту перспективу создает возможность обучения и обретения трудовой деятельности. Хотя пожилым людям больше свойственна ориентация на прошлое, при планировании трудовой деятельности возможна и ориентация на будущее. При этом длительная перспектива, как правило, не имеет такого эффекта, как краткосрочная. Такая перспектива позволяет пожилому человеку строить определенные планы, снимает депрессию и страх смерти, помогает преодолевать болезни, так как дает уверенность в завтрашнем дне и открывает в нем пути для достижения реальных целей.
Формирование позитивного восприятия в обществе к старости и осознание самим пожилым человеком чувства социальной востребованности, активного и социально значимого участия в жизни общества будет способствовать уменьшению негативных явлений процесса старения.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979.
2. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). – М., 1984.
3. Воробьев П. А., Власова А. В. Депрессия в пожилом возрасте // Клиническая геронтология. – 2007. – №3. – С. 22-28.
4. Гичев Ю. П. Загрязнение окружающей среды и экологическая обусловленность патологии человека: Аналитический обзор / ГПНТБ СО РАН. – Новосибирск, 2003.
5. Ермолаева М.В. Структура эмоциональных переживаний в старости // Мир психологии. – 1999. – № 2. – С. 123-133 .
6. Кон И.С. Ребенок и общество. – М., 1996.
7. Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения. – М., 2002.
8. Леонтьев Д.А. Возвращение к человеку // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. – М., 1997.
9. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. – М., 2003.
10. Молчанова О.Н. Специфика Я-концепции в позднем возрасте и проблема психологического витаукта // Мир психологии. – 1999. – № 2. – С. 133-141.
11. Пряхина, С.Б. К вопросу о потенциалах развития в старости // Мир психологии. – 2008 – № 2 (54). – С. 244-261.
12. Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – М., 1999.
13. Рощак К. Психологические особенности личности в пожилом возрасте: Автореф. дис. – М., 1990.
14. Сапогова Е.Е. Психология развития человека. – М., 2001.
15. Фрейд З. Я и ОНО: труды разных лет, в 2-х т. – Т. 2, – Тбилиси, 1991.
16. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. – М., 1990.
17. Современный человек: цели, ценности, идеалы // Реферат. сборник. Вып. 1, – М., 1988.
18. Социальная геронтология: современные исследования: Реферативный сборник. – М., 1994.
19. Харитонова Е. В. Анализ личностных особенностей людей пожилого возраста // Тезисы 3-й Российской конф. по экол. психол. – М., 2006.
20. Хухлаева О.В. Психология развития: молодость, зрелость, старость. – М., 2002.
21. Шаповаленко И.В. Возрастная психология. – М., 2005.
22. Шаповаленко И.В. Социальная ситуация развития в пожилом возрасте // Психология зрелости и старения. – 1999. – № 3. – С. 27-41.
23. Шахматов Н. Ф. Психическое старение. – М., 1996.
[1] Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – М., 1999. – С. 192.
[2] Фрейд З. Я и ОНО: труды разных лет, в 2-х т. – Т. 2, – Тбилиси, 1991.
[3] Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. – М., 2003. – С. 43.
[4] Леонтьев Д.А. Возвращение к человеку // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. – М., 1997. – С. 9.
[5] Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. – М., 1990. – С. 57.
[6] Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. – М., 2003. – С. 78.
[7] Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. – М., 1990. – С. 75.
[8] Современный человек: цели, ценности, идеалы // Реферат. сборник. Вып. 1, – М., 1988. – С. 78.
[9] Там же. – С. 79.
[10] Там же. – С. 79.
[11] Современный человек: цели, ценности, идеалы // Реферат. сборник. Вып. 1, – М., 1988. – С. 80.
[12] Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. – С. 107.
[13] Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). – М., 1984. – С. 129.
[14] Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). – М., 1984. – С. 122.
[15] Братусь Б.С. Аномалии личности. – М., 1988. – С. 107.
[16] Там же. – С. 107.
[17] Социальная геронтология: современные исследования: Реферативный сборник. – М., 1994. – С. 4.
[18] Шахматов Н. Ф. Психическое старение. – М., 1996. – С. 44.
[19] Рощак К. Психологические особенности личности в пожилом возрасте: Автореф. дис. – М., 1990. – С. 8.
[20] Шаповаленко И.В. Социальная ситуация развития в пожилом возрасте // Психология зрелости и старения. – 1999. – № 3. – С. 27-41.
[21] Шахматов Н. Ф. Психическое старение. – М., 1996. – С. 35.
[22] Молчанова О. Н. Специфика Я-концепции в позднем возрасте и проблема психологического витаукта // Мир психологии. – 1999. – № 2. – С. 133-141.
[23] Стюарт-Гамильтон Я. Психология старения. – М., 2002. – С. 131-132.
[24] Кон И.С. Ребенок и общество. – М., 1996. – С. 132.
[25] Ермолаева М.В. Структура эмоциональных переживаний в старости // Мир психологии. – 1999. – № 2. – С. 123-133 .
[26] Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения. – М., 2002. – С. 35.
[27] Харитонова Е. В. Анализ личностных особенностей людей пожилого возраста // Тезисы 3-й Российской конф. по экол. психол. М., 2006. – С. 242-244.
[28] Воробьев П. А., Власова А. В. Депрессия в пожилом возрасте // Клиническая геронтология – 2007. – №3. – С.22-28.
[29] Шахматов Н. Ф. Психическое старение. – М., 1996. – С. 112.