Дипломная работа: Психическая коммуникация

Восточно-Европейский Институт Психоанализа

Студент 3 курса

Александр Шторм (Соколов А.Г.)

sokolov@doctor.com

Тема

психическая коммуникация

Научный руководитель Суслова О.Ю.

Рецензент Лукина И.С.

Санкт-Петербург 2.001 год.

Оглавление

Психическая коммуникация

Цель работы :

Целью данной работы являлось исследование интропсихических процессов, лежащих в основе коммуникации между людьми.

“Взгляд - это прямое,

непосредственное общение в чистом виде, из души - в душу”

Станиславский К.С.

“Я могу видеть, не будучи увиденным, слышать, не будучи услышанным, и т.д., но я не могу дотронуться не будучи касаемым самим объектом моего осязания”.

Жан-Мари Робин

Понятие коммуникация

Я хочу начать свою работу с обсуждения вопроса, какое значение имеет коммуникация в психической жизни человека? В традиционном психологическом понимании, коммуникация хорошо изученный предмет исследования и рассматривается как психический процесс, отвечающий за прием и передачу сигналов, образующих знаковую информацию, предполагающий межличностное общение. Психологическая концепция сводит коммуникацию к вербальным и невербальным способам приема и передачи информации, как качественным характеристикам данного психического процесса. Но, на мой взгляд, коммуникация является более объемным процессом, который надо рассматривать, как одну из важнейших психофизиологических потребностей человека. Обосновывая свою позицию я исхожу из того, что вся жизнь основана на обменных процессах, а перенося это в термины психологии, мы называем это взаимодействием. Человек не может не взаимодействовать с другими людьми. Практически все потребности человека сводятся к тому, чтобы взаимодействовать с окружающими людьми и миром в целом. Хотя приверженцы традиционной психологической концепции коммуникации считают, что коммуникация, как раз и является тем механизмом, который обеспечивает реализацию значимых потребностей человека, а не наоборот.

Все, что не делал бы человек, сводится к процессу обмена информацией. В любой психической деятельность, даже когда младенец еще не появился на свет, мы можем видеть элементы коммуникации. Только определяющим аспектом этой коммуникации является не сам факт передачи информации, а ее смысл и психическое значение. Для многих этот смысл заключается в передаче и получении конкретной вербальной или невербальной информации, я рассматриваю более широкое понимание коммуникации, как феномена психического функционирования.

Мы знаем, что для того, чтобы выжить и нормально развиваться, младенец имеет ряд врожденных механизмов, которые включают в себя биологические инстинкты (инстинкт самосохранения) и влечения (либидо, Эрос и Танатос), а также врожденную автономность (Кернберг). Сюда же, обязательно нужно отнести заботящуюся окружающую среду (Винникот), без которой, со всеми врожденными механизмами и инстинктами, ребенок просто бы не смог выжить и стать нормальным человеком. Как говорил Винникотт, “такого явления как младенец просто не существует, есть всегда младенец плюс мать. Младенец может существовать только во взаимоотношениях с кем-то. Поэтому его психика – это психика взаимоотношений. Он рождается на свет изначально зависимым от объекта и в своем развитии он преодолевает периоды, которые характеризуются качеством этой зависимости”.

Коммуникативный инстинкт

Одним из первых аргументов в пользу более широкого понимания коммуникации, я хотел бы представить взгляд на коммуникацию с точки зрения психофизиологического механизма, который обеспечивает активное взаимодействие с окружающим миром, я имею в виду - инстинкт коммуникации. Кто-то возразит - возможно, коммуникация является важным феноменом психической деятельности, но почему ее надо рассматривать в рамках инстинкт-теории? Потому что к инстинктам относятся врожденные биологические механизмы, которые автономно реализуют специфические задачи, направленные на удовлетворение жизненно важных физиологических потребностей организма. В таком случае, под влечениями следует понимать такие механизмы, которые существуют для удовлетворения потребностей организма, но не на физиологическом, а скорее на психологическом уровне. Я специально провел здесь это уточнение, для того, чтобы подчеркнуть, факт того, что коммуникация есть не просто психический процесс, возникающий на фоне развития психики, а является врожденным механизмом работы самой психической системы, отсутствие, которого не позволило бы младенцу выжить и стать Homo Sapiens.

Из работ многих психоаналитиков мы знаем, что младенец практически с рождения включен в достаточно активную коммуникацию, но этого, по мнению некоторых, еще не достаточно, чтобы говорить об инстинктивном факторе коммуникации. Исходя из этого, я хочу привести примеры исследований сенсорной депривации, показывающие нам невозможность и неспособность функционирования психики без поддержания контакта и взаимодействия с окружающей (информационной) средой. Вот, что по этому поводу пишет в своей работе “Процесс общения” Эрик Берн – “Известно, что младенцы, лишенные в течение длительного времени физического контакта с людьми, деградируют и в конце концов погибают. Следовательно, отсутствие эмоциональных связей может иметь для человека фатальный исход. Эти наблюдения подтверждают мысль о существовании сенсорного голода и о необходимости в жизни ребенка стимулов, которые обеспечивают ему физический контакт. Подобный феномен можно наблюдать и у взрослых людей в условиях сенсорной депривации. Имеются экспериментальные данные показывающие, что сенсорная депривация может вызвать у человека временный психоз или стать причиной временных психических нарушений. Замечено, что социальная и сенсорная депривации столь же пагубно влияют на людей, приговоренных к длительному одиночному заключению, которое вызывает ужас даже у человека с пониженной чувствительностью к физическим наказаниям”. Далее он пишет – “Можно предположить, что существует биологическая цепочка, ведущая от эмоциональной и сенсорной деприваций через апатию к дегенеративным изменениям и смерти. В этом смысле ощущение сенсорного голода следует считать важнейшим состоянием для жизни человеческого организма, по сути, так же, как и ощущение пищевого голода... Структурный голод столь же важен для жизни, как и сенсорный голод. Ощущение сенсорного голода и потребность в признании, связаны с необходимостью избегать острого дефицита сенсорных и эмоциональных стимулов, так как такой дефицит ведет к биологическому вырождению”. Продолжая разговор о сенсорной депривации можно привести выводы исследований Mayer М.I (1984 г), которые показывают, что в условиях полной изоляции (спелеологи, полярники и яхтсмены – одиночки, заключенные одиночных камер) возникают расстройства различной степени выраженности: от компенсаторных реактивных расстройств психики (иллюзии, галлюцинации и другие) до глубоких пролонгированных психотических расстройств (галлюцинозов, психозов, суицидов). Подобные состояния в экспериментальных условиях искусственной сенсорной депривации описаны и у здоровых людей. В одиночных сурдокамерах у космонавтов также были выявлены компенсаторные расстройства восприятия, отмечены бредовые идеи, феномен "клаустроксенофобии" (Лебедев В.И., 1976). Эти данные, на мой взгляд, убедительно показывают, что коммуникация, является одним из основных важнейших механизмов, обеспечивающих поддержание нормальной работы психики человека. А поскольку нарушение или отсутствие этого процесса приводит к патологическим последствиям и, по своей сути, к психической смерти, можно сделать вывод, что коммуникация и потребность в ней, есть биологически обусловленный и врожденный механизм, обеспечивающий выживание и поддержку жизни человека в целом, и психического аппарата в частности. Таким образом, коммуникация, это своего рода процесс “психического питания”, а “пищей”, в данном случае, являются всевозможные сенсорные и психоинформационные или, другими словами, психоэнергетические стимулы. Возможно, такой подход в каком-то смысле дает ответ на вопрос, почему человеческая психика все время коммуницирует, причем, даже в состоянии сна.

На мой взгляд, причисление коммуникации к основным инстинктам, есть достаточно серьезное утверждение, поскольку, таким образом, мы получаем детерминирующую силу, суть которой сводится к следующему:

1. это потребность в психоэнергетическом питании, поддерживающем психическую активность и развитие;

2. это потребность в поддержании объектной связи с внутренней и внешней реальностью;

3. это обеспечение социализации и удовлетворении потребностей;

4. это защитная и регулирующая функция, обеспечивающая безопасность.

Либидо и коммуникация

Фрейд обозначал влечение, которое обуславливает активность человека среди людей, “Либидо опирается на удовлетворение основных жизненных потребностей и избирает их участников своими первыми объектами. И как у отдельного человека, так и в развитии всего человечества, только любовь, как культурный фактор, действовала в смысле поворота от эгоизма к альтруизму” . Либидо, которому Фрейд отделял, чуть ли не все силы психического бытия, на мой взгляд, как раз и решает основную коммуникативную задачу, которая исходит из инстинкта коммуникации. По Фрейду, Либидо – это, прежде всего, сексуальное влечение. В работе “Психология масс и анализ человеческого Я”, Фрейд определяет Либидо как “выражение, взятое из учения об аффективности. Мы называем этим термином энергию таких влечений, которые имеют дело со всем тем, что можно охватить словом любовь. Эта энергия рассматривается, как количественная величина, хотя в настоящее время она еще не может быть измерена” . И хотя он указывал на всеобъемлющий характер распространения либидонозной энергии и строящихся на ее основе социальных связях, на мой взгляд, понимание Либидо следует расширить, как дериват не только Эроса, но и инстинкта коммуникации. И соответственно, наделить его не только сексуальной, а, прежде всего, связующей, коммуникативной силой. Но что остается по Фрейду неизменно верным, так это то, что выбор объекта всегда основан на Либидном катексисе, т.е. вложении в объект элементов сексуального влечения. Таким образом, мы получаем потребность в коммуникации или коммуникативное влечение, которое можно рассматривать как Либидо, но с точки зрения выбора объекта коммуникации, Либидо по-прежнему остается эротически окрашенным.

Также, надо отметить, что Юнг в своих исследованиях понимал Либидо несколько шире, чем Фрейд, а именно, как концепцию общей психической энергии. В этом смысле концепция Юнга лежит ближе к моему пониманию данного вопроса.

Коммуникация в психоанализе

Процесс коммуникации настолько изучен, что практически никто из психоаналитиков англосаксонской группы не уделяет ей достаточно серьезного внимания, хотя весь психоаналитический метод построен на работе с коммуникативными процессами. Это коммуникация двух личностей, пациента и аналитика, цель которой заключается в анализе аналитиком бессознательного пациента, с одной стороны, и осознания собственного бессознательного пациентом, с другой. Аналитик направляет свое внимание на анализ желаний, влечений, конфликтов, сновидений и т.п. и все это делается за счет коммуникации между аналитиком и пациентом. Наша задача, как утверждает Гарольд Стерн добиваться того, чтобы пациент мог свободно говорить все, что приходит ему в голову.И этого, по его словам, во многом достаточно, для того чтобы разрешать внутриличностные конфликты. А иными словами мы добиваемся свободного течения и разрядки коммуникативной энергии, если так можно выразиться. Если пациент действительно говорит обо всем и это не вызывает у него сопротивления, то это показатель его психического здоровья или отсутствия в данной области бессознательных конфликтов. Но, практика говорит, что конфликты есть практически везде и они выявляются, не позволяя пациенту свободно рефлексировать, вызывая реакцию сопротивления.

Теории взаимодействия

Все более и более начинаешься задумываться о глубинном значении коммуникации в свете теорий, показывающих, что человек не только находится в постоянном взаимодействии с окружающим, но и сама окружающая природа обладает механизмами, которые делают человека в какой-то степени заложником определенных законов и сил, делающих его постоянным участником всеобщего обмена информацией или энергией, что можно рассматривать с точки зрения коммуникации. Хотя у всех этих теорий совершенно разные подходы.

Если говорить о психоаналитиках, то можно привести много примеров, подтверждающих важность коммуникации уже на самых ранних стадиях развития ребенка, об этом пишут практически все классики, уделяя внимание этому вопросу каждый с определенной, характерной своей теории, точки зрения. Я постараюсь привести эти примеры в разборе вопросов теории объектных отношений. А сейчас я хотел бы привести выдержки из исследований ученых, показывающих глобальные коммуникативные законы природы.

Обзор научных и технических изданий: настоящее и будущее комитета по науке и технике палаты представителей США показывает, что “последние парапсихологические эксперименты и, в частности, эксперименты по дальновидению наводят на мысль, что существует "внутренняя взаимосвязь" мозга человека с мозгом других людей и с материей... Исследования этой взаимосвязи дают обнадеживающие результаты. Главный из них: мозг человека может получать информацию о событии независимо от места и времени, где оно происходит” .... “97 Конгресс, Июнь 1981 года.

Интересный взгляд на объяснение механизмов глобальной взаимосвязи дал в 1964 году физик Дж. С. Бель, который опубликовал математическое обоснование, названное теоремой Беля. Теорема Беля математически обосновывает концепцию о взаимосвязи субатомных частиц, превосходящей пространство и время, согласно которой все происходящее с одной частицей, воздействует на другие частицы. Это воздействие мгновенное и для его трансмиссии не нужно времени.

Руперт Шелдрейк в своей книге "Новая наука о жизни" предполагает, что все системы регулируются не только известной энергией и материальными факторами, но также и невидимыми организующими полями. Эти поля причинны, поскольку они служат в качестве фотокопии для формы и поведения. Эти поля не имеют энергии в обычном смысле этого слова, поскольку их воздействие превосходит те барьеры времени и пространства, в которых обычно пребывает энергия. То есть, их воздействие так же сильно на дистанции, как и вблизи... Согласно этой гипотезе всякий раз, когда представитель какого-либо вида усваивает новое поведение, каузативное поле этого вида изменяется, хотя и незначительно. Если этому поведению следуют достаточно долго, его "морфический резонанс" воздействует на все виды. Шелдрейк назвал эту невидимую матрицу "морфогенетическим полем", от МОРФ "форма" и ГЕНЕЗИС, "входящий в бытие". Действие этого поля включает “воздействие на дистанции” в отношении, как пространства, так и времени. Форма определяется не столько физическими законами вне времени, но она скорее налагается на морфический резонанс во времени. Это значит, что морфические поля могут распространяться в пространстве и времени и что прошедшие события могут влиять на другие события, где бы те не происходили.

Лион Ватсон говорит об этом в своей книге "Течение жизни: биология сознания", в которой он описывает так называемый “принцип сотой обезьяны”. Ватсон обнаружил, что после того, как стая обезьян приняла новое поведение, неожиданно другие обезьяны с других островов, не имеющие никаких "обычных" средств коммуникации с той стаей, тоже принимали это поведение.

Физик Джек Сарфатти в "Психоэнергетических системах" предполагает, что сверхсветовая взаимосвязь может существовать на высшем плане реальности. Он предполагает, что на плане реальности, превосходящем наш план, вещи более взаимосвязаны, а события находятся в более полном соответствии, и что вещи того плана взаимосвязаны с еще более высоким планом. Таким образом, достигая более высоких планов, мы сможем понять действие одновременной взаимосвязи.

Невербальная коммуникация и коммуникативный стереотип

Можно задать вопрос, а какое отношение все эти теории имеют к теории и практике психоанализа, ведь мы работаем не с какими-то там полями и субатомными частицами, а с конкретным пациентом и его бессознательным? Хотя, если предполагать действительность существования этих полей и описываемых явлений, то такой вопрос просто не уместен, человек является частью окружающей среды, а соответственно надо учитывать ее законы и особенности. Но, тем не менее, все-таки для многих существование этих законов все еще является малоизученной и отдаленной от научной и практической реальности областью, поэтому я постараюсь строить свои рассуждения в более менее понятных нам терминах. Отвечая на заданный вопрос, я коснусь нескольких феноменов, которые, на мой взгляд, напрямую имеют отношение, как к теории коммуникации, так и вышеизложенным тезисам. Я имею в виду невербальную коммуникацию.

Под невербальной коммуникацией понимается взаимодействие, основанное на обмене бессловесными коммуникативными актами, такими как: жесты, мимика, позы и другие поведенческие проявления, которые передают информацию об объекте. О невербальном общении, основанном на обмене жестами, позами и мимикой известно достаточно много. Это одно из направлений исследования вопросов общения в рамках социальной и общей психологии. А о том, что относится к без знаковым источникам информации об объекте, известно достаточно мало. Психоанализ рассматривает специфические отношения, возникающие посредством контакта пациент-аналитик, определяя эту область контакта как трансфер. При этом подход к его изучению основывается с традиционных коммуникативных точек зрения. А именно на исследовании, в основном, вербальной коммуникации, предполагающей возникновение у пациента и аналитика определенных чувств, идей и т.п. в отношении друг друга. Невербальные источники информации принимаются во внимание достаточно мало, тем более не учитывается потенциал психический коммуникации. Так феномены сверхсинзитивности, часто встречающиеся при работе с психотическими пациентами, когда пациент, не обладая объективными источниками информации и данными, очень точно определяет события, к примеру, относящиеся к жизни терапевта, оставляют аналитиков в легком недоумении. Об этом неоднократно говорила на своих лекциях по работе с психотическими пациентами Лукина Ирина Сергеевна. Ответов на вопрос, как подобный пациент получает недоступную ему информацию об аналитике не находится. А теория трансфера оказывается для этого недостаточной.

Таким образом, точно также, как психоанализ игнорирует исследование механизмов, к примеру, сверхсинзитивности и создание объяснительных моделей этого и других подобных феноменов, так и психоаналитики не учитывают, что психический аппарат работает по одним и тем же законам природы. А, следовательно, если говорить о способностях пациента коммуницировать с терапевтом на гораздо более тонком уровне, то и аналитик, обладает теми же возможностями. Если предположить, что пациент способен использовать какие-то неизвестные нам информационные каналы для интерпретации реальности, то, скорее всего, эти каналы имеют двухстороннюю проводимость. Другими словами, информационный поток идет от одного объекта к другому и обратно. Только в данном случае, пациент имеет способность различать эти тончайшие связующие нити, а аналитик, либо не может, либо, что, скорее всего, в силу коммуникативного стереотипа, т.е. обусловленности традиционными аналитическими концепциями и техниками, и вытекающими из этого особенностями направления собственного коммуникативного внимания, не способен расширить свое восприятие до более широкого уровня и понимания коммуникативной среды. Эти рассуждения очень просто подвергнуть критики, поскольку если отталкиваться от аналитической техники, в принципе, аналитику совсем и не обязательно рассматривать какие-то тонкие коммуникации, не поддающиеся когнитивному восприятию.

Визуальные каналы коммуникации

Как бы там ни было на самом деле, действительно, размышлять на эту тему очень трудно. И, тем не менее, есть в невербальном общении коммуникативные феномены, которые мы можем “потрогать руками”. Я говорю о зрительном контакте, как внешнем проявлении внутренней работы психического аппарата. Вы спросите, а при чем здесь функция зрительного аппарата, зрение служит для того, чтобы визуально воспринимать сенсорные сигналы и не более?! Это на самом деле так, но если присмотреться к функции зрения на примере контакта глаза в глаза, мы увидим картину, в которой окажется не только восприятие окружающего, а целый внутренний мир, центром которого является коммуникация.

Достаточно часто при непосредственном контакте c глазами другого человека наблюдается специфическое ощущение, которое формирует определенное чувственное впечатление о переживаниях объекта. Если на этом месте у кого-то и возникают возражения, то, это оттого, что некоторые просто не замечают этого специфического ощущения. Оно воспринимается на неосознаваемом уровне, т.е. сам процесс контакта глаза в глаза обусловлен рядом специфических состояний, которые зачастую скрывают эти ощущения, выдвигая на передний план другие осознаваемые элементы коммуникации. Но, в тех случаях, когда внимание сосредоточено непосредственно на контакте глаза в глаза и восприятии этого специфического ощущения, исходящего непосредственно из глаз, становится понятно, что в этот момент мы имеем дело не просто с внешним объектом в виде глаз. А мы сталкиваемся непосредственно с психическим миром другого человека. И это не случайно. Ведь глаза, это уникальный орган. Орган, который наделен способностью, не только воспринимать сигналы от окружающей среды, но и он сам способен влиять на окружающее, хотя бы самым примитивным образом, за счет изменения диаметра зрачка и радужной оболочки глаза, фокусировки и выражении взгляда. Но, как мы увидим дальше, глаза, это орган, при помощи которого наша психика обладает целой системой взаимного обмена психической энергией, предполагающей как прием, так и ее передачу. Прежде чем привести примеры визуальной коммуникации я бы хотел уточнить, что, психическая энергия и психическая информация могут пониматься, как синонимичные термины.

Вот, что о феномене визуальной коммуникации пишет Александр Лоуэн, работающий в телесно-ориентированной технике психотерапии, “В действительности глаза выполняют двойную функцию ; они являются органом зрения и контакта. Когда глаза двух человек встречаются, появляется ощущение физического контакта между ними. Его ощущение зависит от взгляда. Он может быть таким тяжелым и сильным, будто пощечина, или таким мягким, что ощущается как проявление нежности... Контакт глазами является одной из самых сильных и наиболее интимной формой отношений между двумя людьми. Он включает передачу чувств на более глубоком уровне, чем словесный, потому что контакт глазами – это форма прикосновения”. Также, Лоуэн дает примеры того, какие бывают взгляды, и какие ощущения они вызывают, “Так как выразительный аспект глаз нельзя отделить от лица в целом, то выражение во многом определяется тем, что происходит в самих глазах. Чтобы прочитать это выражение, нужно мягко посмотреть в глаза человека, не уставиться или пронизывать глазами, а позволить выражению выйти наружу. Когда это случается, то человек получает впечатление ощущения. Один человек чувствует другого. Я редко сомневаюсь в своем впечатлении, потому что я доверяю своим чувствам. Среди чувств, которые я видел выраженными в человеческих глазах, были такие как :

¨ Умоляющее – “Пожалуйста, люби меня”

¨ Сильно желающее – “Я хочу любить тебя”

¨ Настороженное - “Что ты собираешься делать ?”

¨ Недоверчивое - “Я не могу открыться тебе”

¨ Эротическое - “Я возбуждаюсь от тебя”

¨ Полное ненависти – “Я ненавижу тебя”

¨ Смущенное - “Я не понимаю тебя”

К сожалению, Лоуэн не дает ответ, пожалуй, на самый важный вопрос, а за счет чего возникает специфическое ощущение прикосновения при контакте глаз? Вот, что он пишет по этому поводу, - “Физиологический процесс, определяющий выражение глаз, неизвестен. Мы знаем, конечно, что зрачки расширяются, когда человеку больно или страшно, и сужаются при удовольствии. Сужение зрачков увеличивает фокус. Расширение зрачков увеличивает поле периферического зрения, и это уменьшает остроту фокуса. Эти реакции совершаются посредством нервной системы, но они не объясняют тонкое явление, описанное выше”.

На мой взгляд, это выглядит достаточно странно, Лоуэн, оказался очень внимательным и чувствительным к тому, чтобы приглядеться и почувствовать характерные энергетические ощущения при контакте глаз, но при этом не смог дать подходящего этому явлению объяснения. Мои наблюдения на этот счет также говорят о том, что человеческий взгляд обладает специфическими свойствами, которые дают нам возможность фактически потрогать то, что происходит во внутреннем мире другого человека или, по крайней мере, то, что вкладывается психикой во взгляд в данный момент. Это во многом зависит от того, на каком уровне осознания происходит этот процесс. Поэтому, и Лоуэн это тоже отмечает, ощущение соприкосновения может возникать как у одного человека, так и у обоих сразу. Скорее всего, это ощущение зависит, во-первых, какой это взгляд, а во-вторых, в какой степени осознания осуществляется визуальный контакт.

Если сознательно концентрировать свое внимание на этом процессе, то ощущение будет воспринято и осознано в большинстве случаях. Так как глаза, помимо чисто зрительных функций, выполняют еще и функцию психического проектора, при этом они способны принимать и передавать психическое содержание или энергию, которую следует понимать как Либидо в том смысле, который я добавил ему к концепции Фрейда. Можно долго спорить на этот счет правомерно ли утверждение подобного рода или нет, но у нас есть факт, ощущение прикосновения возникает именно при контакте глаз и оно не просто снабжает нас информацией о переживаниях объекта, оно в буквальном смысле дает нам феномен соприкосновения с душой (психикой) другого человека. И это ощущение достаточно сильное, возникающее как очень яркое переживание, где-то в глубине души, и оно действительно, заряжает нас определенными ощущениями, которые мы испытываем наряду с другими, возникающими в интерорецепторной системе. Таким образом, мы попадаем в западню объяснительных моделей.

Трансфер и визуальные каналы коммуникации

Как у аналитиков, у нас возникает вопрос, а может быть эти чувства являются обычной реакцией контрпереноса? Такое мнение абсолютно правомерно, более того, я думаю, что описываемые процессы именно с этих позиций и надо рассматривать. Поскольку ощущения при контакте глаз отражает, определяемое психоанализом индуцирование внутренних переживаний и чувств, являющихся частью трансфера. Но, в чем я достаточно убежден, что в данном случае, говоря об индуцированных чувствах и идейных содержаний объектных отношений, следует учитывать психическую коммуникацию и тонкие связи ее образующую.

Здесь мне хочется привести небольшую иллюстрацию визуального контакта, с которым человек сталкивается на каждом шагу. Это типичные ситуации, которые происходили с каждым из нас, и которые можно было наблюдать со стороны. Представьте себе встречу друзей, которые не виделись некоторое время и вот настал момент, когда они начинают делиться накопившимися у них впечатлениями. С одной стороны, их общение наполнено экспрессией и эмпатией, аффектами радости и восторга. Хотя, это не самое важное. Важно то, что они, как правило, смотрят друг другу в глаза и “взахлеб” рассказывают (глазами), что происходило с ними в течение некоторого времени. Это пересказывание впечатлений, построено на регрессии и возращении из предсознательного, зрительных образов, которые отражают суть полученных впечатлений. Главное, что я хотел бы здесь отметить, что эти образы не просто пересказываются, они еще и визуализируются. При чем, это не просто индуцирование чувств и восприятие аффективных переживаний собеседника. Помимо, безусловно, присутствующего переноса и контрпереноса, в этих трансферных процессах задействована визуализация. Пересказывающий человек, как бы просматривает свои переживания в реальном времени, хотя сам этого может не осознавать. Это примерно так же, как видеть сон с событиями из своего прошлого. Так вот, перепросмотр или представление зрительных воспоминаний, посредством проекции и есть визуализация, которая передает собеседнику содержания визуализируемых впечатлений, являющихся составной частью коммуникативного Либидо и психического в целом.

Когда мы находимся в состоянии визуализации, а это состояние при активном и гармоничном контакте, как правило, переживается взаимно, мы действительно не замечаем, что происходит вокруг, мы можем не помнить слов, которые нам говорили, но у нас возникают отчетливые образы или ощущения того, что нам сейчас только что сообщалось. Сужение поля восприятия, случается, возможно, вследствие того, что главный источник передачи информации и впечатлений, в данном случае, находится на уровне психического отношения и в качестве инструмента для проекции используется визуальная система, а значит визуальный канал коммуникации. После такого рассказа, в буквальном смысле, возникает ощущение, что ты видел это своими глазами.

Хотя, то же самое, можно сказать про перенос, хочу еще раз отметить, что визуализация лишь отражает характерную особенность трансфера, смещая акцент коммуникации на визуальные каналы передачи информации. И в данном случае, мы не говорим о том, что человек переносит на нас чувства из своих прошлых объектных отношений, делая их частью нас самих. Для того, чтобы разобраться в этом вопросе надо провести дифференциацию коммуникации на виды отношений. Формальные это отношения или нет. Хотя, на мой взгляд, визуализация присутствует в большинстве случаях коммуникаций, хотя бы потому, что, как известно 70-80% всех людей используют визуальную систему обработки информации (теория НЛП). И в таком случае визуальные каналы коммуникации у них всегда активны. А в случаях, когда мы имеем формальные отношения, предполагающее статусное эго-функционирование, скорее всего, на первом месте будет стоять перенос именно в классическом психоаналитическом контексте, т.е. перенос прошлых объектных отношений (родительские и прочие фигуры, собственно отношения). Таким образом, подводя некий итог данным рассуждениям, можно сделать вывод, что трансфер, это не просто специфический процесс, отражающий бессознательное перенесение на другого чувств, связанных с прошлыми объектными отношениями. А это еще и процесс, включающий взаимодействие психических структур людей, участвующих в коммуникации.

Феномены визуальной коммуникации

Говоря о визуализации и специфики визуальной коммуникации можно отметить, что в таких состояниях очень часто нам становится понятен смысл и определенные детали важных обстоятельств сообщений еще до того, как нам успели об этом рассказать. И мы говорим, - “да, да, я все понял”, а другой может удивиться, - “как, ведь я тебе не дорассказал самого главного”!? Еще более впечатляют случаи, когда собеседник вообще оговорился и сказал не то, что вкладывал в свое сообщение. Но, при этом, несмотря на его фактическую речь, смысл понятого становился именно таким, каким и мыслился (визуализировался) собеседником. На мой взгляд, это тоже показывает механизм проекции визуализированного либидо. Хотя возможно кого-то устроит объяснение этого феномена, как просто возникновение определенного поведенческого или коммуникативного паттерна и соответственно, выработанной на этот паттерн реакции отреагирования с подключением воображения и представления, а также собственных переживаний из прошлого опыта. И это было бы действительно только так, если бы мы не знали о том, что между нашей психикой и окружающим миром есть связь, которая делает человека частью природы. А также о существовании множественных явлений и феноменов, наблюдаемых многочисленными примерами сверхчеловеческих способностей, которые присущи людям со сверхъестественными способностями.

Я вспомнил, о наблюдении за другими людьми, когда они находятся в состоянии активного переживания воспоминаний зрительных образов, содержащих визуальные впечатления о прошлых событиях. Вы не обращали внимания, что происходит с человеком в этот момент? А выглядит это следующим образом - человек устремляет свой взгляд перед собой, или немного вверх, как правило, влево или вправо. Согласно теоретикам НЛП, это свидетельствует об активной работе визуальной системы, а говоря иначе, об активной визуализации. Так вот, в данный момент человек, как бы полностью отключается от внешнего мира, его внимание настолько погружено в эти зрительные образы, что он как будто на время отключается от реальности. Но я хочу обратить ваше внимание на то, что достаточно часто ловишь себя на мысли, что бессознательно, как бы подключаешься к этим впечатлениям, посредством наблюдения за человеком, находящимся в состоянии визуализации. В этот момент мы не смотрим на человека с точки зрения формальной оценки, т.е. одежды, какого он типа, статуса, симпатичный или нет, а в такие моменты, мы сами того не осознавая, оказываемся в состоянии бессознательного подключения к его визуализации. Бывает, погрузишься в такое состояние, а потом неожиданно, что-то, как будто тебя тревожит, и ты смотришь, а там находится объект этой тревоги, который в данный момент смотрит не просто на тебя, а именно в область твоих глаз. Это достаточно частое наблюдение, с которым сталкиваешься на каждом шагу и нет ни одного человека, который бы не испытывал подобную тревогу и бессознательное подключение к визуализации других людей.

Находясь среди людей, очень часто становишься свидетелем проявления этой скрытой агрессии, направленной на разрушение удовольствия, исходящего из регрессии, которое человек находит в своем прошлом, а может и в настоящем. На самом деле, визуализация не означает непременное воспоминание приятных моментов из жизни, но агрессия, как правило, вызывается завистью к этому блаженному состоянию, которое испытывает визуализирующий. А именно, это состояние блаженного отключения от окружающей реальности, которая характеризуется тревожащей пустотой из-за относительного отсутствия либидного катексиса (коммуникации) и испытывает визуализирующий человек.

Психическая коммуникация и энергетический обмен

Есть еще одна веская причина или фактор, который можно классифицировать как потребность, почему происходит коммуникация на психическом уровне. На мой взгляд, эта потребность выражается неосознаваемым подключением к психическому объекта, как мощному источнику либидонозной энергии. И это отчетливо видно, когда с одной стороны, визуализирующий несколько отстранено, уйдя в себя, переживает либидный катексис, а с другой стороны, подключающийся входит в аналогичное регрессивное состояние за той лишь разницей, что не он является ретранслятором психического содержания, а другой. А смысл от этого особо не меняется.

Психофизиологически можно объяснить этот феномен как потребность психики в получении мощного заряда энергии, сравнимого с тем, который мы получаем во сне. И эта ситуация очень напоминает сновидческое состояние. Человек уходит от реальности, его психика регрессирует, а реальные переживания заменяются визуализированными. Это в свою очередь может означать, что визуализация есть определенный алгоритм продукции, генерации или регенерации психической энергии, собственно, которая и вызывает приятное состояние регресса, с одной стороны, и периодическое погружение в это состояние, с другой.

Описываемое состояние, выглядит довольно привлекательным. Оно словно заражает своей непосредственностью, исчезает социальная маска, высвобождаются естественные эмоции, человек находится в состоянии естественной эмоционально-психической рефлексии, свободной от блоков и социального напряжения (вспомните, как завораживающе выглядят отношения влюбленных).

Разве может быть так, чтобы сила, которая объединяет людей, имела враждебный или негативный характер. Природа наделила нас все-таки силой жизни, а смерть относительно времени не имеет такой значимости. Поэтому сам принцип жизни или инстинкт жизни заставляют человека настраиваться на привлекательные качества в других людях. Хотя, это наверное, касается в большей степени людей, которые в коммуникации свободны от невротических состояний, а в остальных случаях, мы имеем неуемную борьбу между влечениями смерти и жизни. Что собственно мы и видим в невротических реакциях, которые в большинстве случаях тормозят или вообще блокируют намеренные невербальные коммуникации с незнакомыми людьми, поэтому также часто можно видеть как люди, особенно в транспорте, просто не смотрят на кого либо, а стараются погрузиться либо в себя, либо занять себя чем-то вроде чтения, или пустым разговором со спутником.

Взгляды людей, как это описывал Лоуэн, действительно бывают очень разными. Человек, обладающий чутким восприятием и взглядом, во многом это относится к женщинам, может очень многое почувствовать. Зрительная информация является на столько мощным каналом, что для некоторых даже не нужно никаких слов. Как писал в своей работе “Базисная эмпатия и коммуникативный отклик” Дж. Иган, “иногда единственного взгляда, брошенного одним супругом другому, втянутому в нежелательную для него беседу, бывает достаточно, чтобы передать всю глубину понимания. Взгляд говорит: "Я знаю, что ты чувствуешь себя пойманным, что ты не хочешь ранить чувства другого человека. Я чувствую, что внутри тебя происходит борьба. Я знаю, что тебе хотелось бы, чтобы я избавил тебя от этого, если я могу сделать это тактично”.

Интимные границы Эго, визуальные Эго защиты и взгляд нарушающий границы эго

Продолжая исследование визуального контакта, мне бы хотелось упомянуть о еще одной коммуникативной структуре, которую я назвал интимные границы Эго. Их хорошо можно представить, если посмотреть на то состояние, когда нам смотрят прямо в глаза, но не просто в область глаз, а глубже, за интимные границы нашего Эго, которая находится чуть спереди глаз, а возможно соприкасается с ними. Можно сказать, что такой взгляд направлен не на традиционные визуальные каналы коммуникации, предполагающие поверхностный взгляд, причем именно в область глаз, в которых сосредотачивается или визуализируется Эго-репрезентация. А проникает за область интимных границ и соответственно за барьеры допустимого, корректного контакта, которые неосознанно устанавливаются собеседниками, вернее сказать их интимными границами. Именно эта не санкционируемая интимность или близость, вызывает неприятные ощущения. Также это неприятное ощущение можно объяснить тревогой, связанной с недостаточно сильными визуальными защитами Эго, которое позволяет постороннему взгляду проникать в область собственно психического. Силы Эго сделать адекватный коммуникативный отклик, в виде трансформации не санкционируемой интимности в допустимый контакт недостаточно и возникает фрустрация.

Часто это случается, если тревожащий взгляд неожиданный и исходит от незнакомого человека. В такой момент человек либо отводит взгляд, либо веки производят серию морганий, смысл которых сбить нежелательное визуальное воздействие и восстановить зону интимных границ Эго, восстанавливая там защитный потенциал. Таким образом, после воздействия такого глубокого или тяжелого взгляда и серии защитных реакций, человек восстанавливает визуальный контакт с объектом, и его взгляд уже обладает свойством управлять интенсивностью воздействия взгляда другого человека, если при этом его Эго настроено на адекватный контакт. Происходит как бы формализация визуального контакта посредством трансформации несанкционированного взгляда человека в коммуникативные каналы, предполагающие контакт непосредственно в рамках интимных границ. В частности, это происходит в момент реакции на тревожащий контакт, когда внутреннее идентифицирование информации, исходящей от визуализации объекта, после соответствующей переработки возвращается ему обратно, в трансформированном виде. При этом содержание обратной визуализации (контрпереноса) показывает объекту, в каком качестве понимания и степени включенности в диалог вступает с ним объект его контакта. И в случае конгруэнтного отношения друг к другу напряжение снижается, и дальнейший контакт принимает формализованную форму.

Параневроз и невротические компоненты визуальной коммуникации

Так происходит если оба взаимодействующих человека имеют более менее здоровую, интегрированную самость и эго-репрезентацию, а также личность, без каких либо явных нарциссических, параноидных и сильно невротических тенденций. Также важна бессознательная готовность к взаимно адекватному контакту. В противном случае, формализовать контакт не удастся из-за характерного внутриличностного конфликта, обуславливающего соответствующую конфликтную форму коммуникации с окружающими людьми. Срабатывает нарциссическая компонента, при которой отсутствует объектный трансфер, характеризующийся отсутствием визуализации исходящей информации, и коммуникация просто не может существовать в общепринятых границах.Таким образом, обратную визуализацию можно сравнить с сигнальной функцией аффекта, которая за счет эмоционального переживания, показывает психологическое отношение объекта к происходящему. Другими словами, в случае тревожного эго-функционирования, визуальный контакт имеет невротическую заряженность, смещая внимание коммуникации с визуализации, исходящей от объекта, на проекцию собственных нарциссических, параноидных и других невротических тенденций. Что в свою очередь, может являться деструктивным фактором коммуникации и обуславливать развитие так называемого параневроза, который заключается в неспособности Эго справиться с сильно невротическими тенденциями при визуальном контакте с невротическим человеком. Что приводит к интроекции невротической компоненты и за счет обратной визуализации объект тревоги в переносе контрпереноса сталкивается с собственным неврозом. Получается замкнутый круг, невроз которого вынуждает Эго к изоляции, поскольку взаимодействие с травмирующим (индуцирующим тревогу) Эго объекта, является невыносимым, коммуникация разрушается или начинает нести сильно выраженный взаимно невротический характер.

Здесь я бы хотел сказать несколько слов о причине, по которой в некоторых случаях коммуникация неминуемо несет сильно невротический характер, взвинчивая напряженность между людьми до параневроза. Дело в том, что, как я указывал выше, нарциссические и другие невротические тенденции приводят невротика к тому, что он вынужден намеренно, нарушая непосредственное течение психической коммуникации, акцентировать собственное внимание на эмоциональных и визуальных реакциях человека, с которым находится в процессе общения. Эта тенденция обусловлена невротической, но более параноидно-нарциссической необходимостью, отслеживать собственную самооценку и значимость в глазах другого человека, что собственно он и подчеркивает из эмоциональных реакцийобъекта и проявляемого, таким образом, характерного личностного отношения. Возникает проблема доверия и искренности. С одной стороны, невротик из-за собственной тревоги не доверяет собеседнику, а с другой стороны, он не способен на искреннее отношение к объекту, так как сам подвержен параноидно-нарциссическим тенденциям. О какой искренности и непосредственности чувств здесь может идти речь?!

Можно себе представить, что, в таком случае, визуализируется таким невротиком? Я бы сказал, что ничего не визуализируется, эту пустоту и ощущает собеседник. Соответственно вместо визуализации психических содержаний индуцируется тревога. Далее схема уже знакома. Такому человеку трудно признавать собственные чувства и даже если в глазах другого он видит позитивное отношение, это может быть также угрозой его нарциссического состояния. Так как, в таком случае, он также вынужден проявлять те же чувства, но озабоченность недоверием и искренностью, приводят к сомнениям, что объект примет его таким, какой он есть, а это не отпускает его чувство тревоги и вынужденный аффективно-психический контроль за собеседником. Для такого невротика безопасно нарциссическое Эго-функционирование объекта, при котором объект, либо просто не обращает на него внимание, из-за поглощенности собственным величием, значимостью или занятостью, или просто контактирует с ним формально не вовлекаясь в личные отношения.

Ситуация, при которой контакт нарциссического невротика может быть безопасным, это истинно непосредственное поведение собеседника. Который имеет достаточно сильное, интегрированное Эго и я-репрезентацию, которая визуализируется во время контакта невротику и удостоверяет его в том, что он принимается таким, какой он есть. В этом случае серьезную поддержку самооценке невротика оказывает фактор позитивного переноса, как часть стереотипной коммуникации, который составляет поглощенность этим внутренним представлением, с которым и коммуницирует человек. Наверно, это качество коммуникации является одним из самых здоровых, вследствие свободного течения когнитивной, интеллектуальной и эмоциональной психической атмосферы.

Формальная визуальная коммуникация и статусное эго-функционирование

Возвращаясь к типологии зрительной коммуникации, можно выделить еще один взгляд, который характеризуется такой же напористостью, как и взгляд, нарушающий границыЭго. Я имею в виду взгляд достаточно сильных личностей, Эго которых содержит выраженное ядро чувства величия и превосходства. Такой взгляд присущ многим лидерам, руководителям крупных предприятий, ведомств и других организаций, которым приходится работать с большим количеством сотрудников, подчиненных. Не осознавая того, их взгляд по динамическим свойствам, не содержа невротических качеств, оказывается столь сильным, что может подавлять Эго своих сотрудников и вообще людей ниже своего социального уровня.

С точки зрения динамики воздействия, присущее этому взгляду давление происходит не из-за того, что такой взгляд нарушает границы Эго, а он как бы заставляет интимные границы Эго объекта, уступать и подчиняться собственным законам, устанавливаемой коммуникации. Другими словами, это не формализованная коммуникация, присущая традиционно широкому слою людей для социального межличностного общения, а скорее, это статусное Эго-функционирование, навязывающее объекту свои стереотипы коммуникации. К ним можно отнести и направленность взгляда – прямо на интимные границы Эго, и порой отсутствие во время контакта глаз визуализации, как признака психической близости. А также сюда можно отнести и динамику затяжной задержки взгляда на глазах объекта и т.д. В каком-то смысле, в работе “Масса и первобытная орда” Фрейд тоже заметил подавляющее свойство и непереносимость властного взгляда – “Эта таинственная сила -- в публике ее еще часто называют животным магнетизмом -- должна быть той самой силой, которая являлась для первобытных народов источником табу, т. е. силой, исходящей от королей и от начальников, благодаря которой к ним опасно приближаться (Mana). Гипнотизер хочет обладать этой силой; как же он выявляет ее? Требуя от человека, чтобы тот смотрел ему в глаза; в типичном случае он гипнотизирует своим взглядом. Но именно взгляд вождя опасен и невыносим для первобытных, как впоследствии взгляд божества для смертных”.

Неформальная визуальная коммуникация

Мы видим другую картину, когда взгляд собеседника направлен на нас поверхностно, а вернее сказать он скользит по коммуникативным каналам, выстраиваемым нашей визуализируемой Эго-репрезентацией. При этом взгляд не проникает глубоко в психическое, хотя и направлен в область глаз, он коммуницирует с теми визуализированными объектами и репрезентациями, которые доступны для контакта. Такая социализированная, конформная, неформальная коммуникация обеспечивает максимальный комфорт собеседников и расположение их друг к другу. Можно сказать, что при таком контакте мнение одного человека, складываемое о другом, во многом соответствует мнению другого о самом себе. Во всяком случае, с точки зрения его психоэнергетического потенциала.

Таким образом, мы можем выделить два вида взгляда. Первый, можно обозначить как нарушающий границы, предполагающий параноидные, нарциссические и другие невротические компоненты, направленные на нарушение интимных психических границобъекта. А второй, как неформальный или согласующийся с нашими коммуникативными структурами, границами и устанавливаемыми Эго “правилами” психической коммуникации. Мне кажется, это два важных динамических критерия, по которым мы можем уже говорить о характере коммуникации объекта, вступающего с нами в контакт. По большому счету, эта дуальность, дает нам возможность, несколько примитивным образом, связывать эти два типа коммуникации, как позитивный и негативный, нормальный и невротический. Одному будет свойственна агрессия, зависть, соперничество, доминирование, ревность, желание проверить на прочность, возможно, причинить вред, разрушая или нарушая психическую автономность и стабильность объекта. А второму будут соответствовать такие чувства, как эмпатия, доверие, уважение, понимание и согласие, сотрудничество и т.п. В этой классификации статусное Эго-функционирование является исключением, как достаточно редкое явление. В какой-то степени эти динамические характеристики мне кажутся важным ключом в подходе к изучению коммуникации и ее невербальных составляющих. Все остальное, а именно, характерологические взгляды, к примеру, страстный, покорный, враждебный, виноватый, самоуверенный и т.п., отражают лишь качества акцентуированности того чувства, которое испытывает в данный момент человек. И соответственно, сколько чувств, столько много будет и типов взглядов, содержащих характерные визуализации этих чувств.

Описательные виды взгляда

Если рассматривать типологию взгляда исключительно с описательных точек зрения, то, также, можно выделить три особенности. Первое - это взгляд прямо в глаза, второе – подвижный, к примеру, от одного глаза к другому или от глаз к другим объектам, а третья - бесконтактный, фокусирующийся не на глазах, а, к примеру, на переносице или на другой части лица, или другом объекте. Причем в зависимости от культуры эта часть может быть подбородком или шеей, как это принято в Японии и Китае; или выше глаз в области лба или выше головы, как это принято в армии США. Взгляд прямо в глаза, это наиболее распространенная форма коммуникации в Европейской культуре, но длительное удержание взгляда на глазах без активной взаимной визуализации вызывает визуально-контактное напряжение, которое влечет фрустрацию Эго. Фрустрация происходит от того, что с одной стороны, Эго не получает Либидную энергию объекта и при этом растрачивает собственную. А с другой стороны, отсутствие визуализации не передает психическое содержание информации, за счет которой коммуникация становится контактно неполноценной и в психическом смысле разрушается необходимость в подобном объекте. Подвижный взгляд свойственен людям со слабым Эго, репрезентация которого не позволяет коммуникативной структуре настраиваться на визуализированное Эго-функционирование и факт подвижности свидетельствует о характерной защитной реакции Эго, от нарциссически-параноидных тенденций.

Бесконтактный взгляд имеет туже природу, что и подвижный, и отличается или обусловленностью культуры, или требованием дисциплинарного пространства, или характерной защитной формой Эго-функционирования во время коммуникации.

Понятие доминирующая идея

Изучая внутрисистемные процессы, лежащие в основе коммуникации мне хочется выделить еще одну структуру, которая является неотъемлемой частью любой коммуникации и соответственно влияющей на ее динамический и психический характер. Я имею в виду доминирующую идею, на мой взгляд, имеющую непосредственное причастие к объектным отношениям и коммуникативным аспектам Эго-функционирования.

Доминирующая идея является составной частью любого контакта и участвует во взаимодействии Эго со всеми окружающими объектами. Роль доминирующей идеи, как составной части коммуникативной системы Эго я вижу в том, что любые объектные отношения подразумевают не просто наличие отношений, а какую-то специфику и характер этих отношений. Доминирующая идея наделяет объектные отношения характерным смыслом, влияя на динамику и специфику коммуникации. Также верно будет отметить, что доминирующая идея в своем роде является необходимым звеном коммуникативной структуры Эго, как и Супер-эго, к примеру, является неотъемлемой инстанцией структуры психики в целом. Доминирующая идея не только влияет на характер объектных отношений, она как структура является хранилищем информации об объекте, но не в целом, а только в смысле его значимости для Эго. Из чего можно заключить, что доминирующая идея является связующим звеном в качестве отношения Эго с объектами.

Отличие доминирующей идеи от мотива

Мои коллеги неоднократно указывали на то, что доминирующая идея в своем роде ничем не отличается от концепции мотива, так как, в любом проявлении психической деятельности есть мотив и он и есть эта доминирующая идея, которая наделяет психические акты коммуникации характерным значением для Эго. В какой-то степени мотив и доминирующая идея, действительно похожие понятия, но между ними есть очень четкая грань. Мотивация лежит в основе деятельности, поведении, принятии решений, в контексте желаний и может быть даже во влечениях, но мотивация не является частью объектных отношений, она является только побудителем к деятельности. К примеру, у человека есть желание поговорить с другим, цель данной мотивации сообщить другому определенную информацию. Мотивация регулирует психическую деятельность, направляя активность человека на удовлетворение потребности в контакте. Но вот характер этого контакта уже относится к доминирующей идеи, которая соотносит мотивацию с объектными отношениями и Эго-функционированием, что выражается в определенном характере коммуникации. Таким образом, когда человек принимает решение вступить в контакт и передать информацию, это мы относим к мотиву, а вот, как эта информация будет передаваться, и какой характер коммуникации мы получим в итоге (тон, манера, настроение и, тем более, что именно будет передано), это зависит от доминирующей идеи. Соответственно, если этот контакт кроме мотивации передать информацию ничего больше под собой не подразумевает, то и доминирующая идея будет согласовываться с основной мотивацией. А может быть и другая картина, когда на осознаваемом уровне может быть просто мотивация, а бессознательная доминирующая идея заключается совсем в других влечениях, идущих от Ид или прошлых объектных отношений, что соответственно скажется на характере коммуникации, будет ли контакт формальным или иметь более сложные отношения.

Хотя психологи будут утверждать, что в данном случае речь идет не об одном мотиве сообщить информацию, а о группе мотивов, в которых есть связь с влечениями. Это очень тонкий момент и действительно, если рассуждать в терминах психологии, кажется, что доминирующая идея, как концепция структуры, лежащая в основе Эго-функционирования и объектных отношений не имеет смысла, потому что есть мотивация, которая просто может быть на сознательном уровне, а может быть и бессознательной. Но, когда начинаешь вспоминать собственные объектные отношения, мотивацией которых являлось одно, а в процессе развития отношений ты видишь, что доминирующая идея лежала совершенно в другом русле, то начинаешь понимать, что на отношения оказывает влияние не только некий мотив, но и сами отношения, которые развиваются отдельно от мотивации. А следовательно в Эго есть структура, которая регулирует характер этих отношений, почему я и называю эту структуру доминирующей идеей. Она предсознательна или бессознательна и в отличие от мотива дает нам представление о смысле и характере отношений, которые развивает Эго с объектом.

Сложность понятия этой концепции заключается в том, что один и тот же акт психической деятельности может быть проявлением, как мотивации, так и доминирующей идеи. Тем более, когда существует постоянное заимствование теоретических концепций из разных направлений психологических знаний. Поэтому, на мой взгляд, будет правомерным причислять к мотивам сознательные или бессознательные психические побуждения, которые несут в себе идеи в отношении необходимости определенного акта психической деятельности. А к доминирующей идеи относить предсознательные или бессознательные идейные содержания, имеющие отношение к актам коммуникативной деятельности и проявляемые в объектных отношениях в виде характера, значения и смысла, который и является основным содержанием идеи объектных отношений. И говоря о доминирующей идее, я подразумеваю то, что мы не только, к примеру, мотивированы вступать с объектом в контакт, а мы имеем с ним определенные отношения, которые и обуславливает доминирующая идея. Более того, будучи сторонником психодинамического подхода и теории объектных отношений, я склонен полагать, что сам мотив, как проявление Эго-функционирования не может существовать в разрыве от объектных отношений, а если между ними есть связь, то доминирующая идея, как идейная часть объектных отношений, в равной степени наделяет мотивацию определенным смыслом для Эго, также как доминирующая идея является характерологическим содержанием Эго и объектных отношений.

Эго и Либидо

Возвращаясь к процессам взаимодействия, мы сделали вывод, что Либидо - это психическая энергия, которая имеет свойство передаваться на расстоянии другому человеку и вообще распространяться вовне. Подтверждение этому мы видели выше в обсуждении феномена возникновения специфического ощущения от зрительного контакта. Из чего мы сделали вывод, что глаза обладают функцией восприятия и передачи Либидо, что наталкивает нас на мысль, что они имеют прямое отношение к Эго, как психической структуре. А следовательно это подтверждает взгляд Фрейда на то, что Эго в какой-то степени имеет телесную дифференциацию, “Эго, прежде всего, телесно, т.е. в конечном итоге является производным телесных ощущений, главным образом тех, которые идут с поверхности тела ”. Фрейд (1927) Также Фрейд указывал и на способность Либидо связывать людей между собой, единственное, в своей теории Фрейд не пишет о фактическом выходе Либидо за границы телесности. Он представляет эту передачу за счет механизмов интроекции и идентификации. “Действительность учит нас тому, что культура не удовлетворяется уже существующими союзами, она желает связать членов сообщества либидонозно, пользуется для этой цели любыми средствами, поощряет установление сильных идентификаций между членами сообщества ” (Фрейд, “Недовольство Культурой”). В работе по введению в Психоанализ еще одна мысль, где Фрейд указывает на способность Либидо выходить за рамки телесности, “Ведь сексуальность - единственная функция живого организма, выходящая за пределы индивида и обеспечивающая его связь с видом ”...

Говоря о связи Эго и Либидо и тех отличительных особенностейЛибидо, которые я добавил в концепцию Фрейда, мне хочется заметить, что эта связь и тем более различие отчетливо видны из концепции источника. Постоянным и неизменным в отношении Либидо остается только Эго, как структуры, отвечающей за его катексис. Но с точки зрения источника Либидо мы видим отчетливую разницу. У Фрейда Либидо исходит из Ид, поскольку оно является дериватом сексуального инстинкта, а в моем понимании Либидо не только исходит из Ид, как вместилища сексуального и коммуникативного инстинктов, но и имеет определенный заряд непосредственно в Эго. Это можно обнаружить из наблюдения, которое я описывал выше, в виде механизмов психической регенерации во время подключения к визуализации другого или просто погружения во внутренние образы. Каким источником Либидо пользуется в данный момент? Фрейд указывал, что “Я является лишь частью Оно... В динамическом отношении оно слабо, свою энергию оно заимствовало у Оно, и мы имеем некоторое представление относительно методов, можно даже сказать, лазеек, благодаря которым оно продолжает отнимать, энергию у Оно”. Но, чем тогда является внешний источник Либидо для Эго, может он и является тем источником энергии, которого его не достает в данный момент из собственного Оно?!

Структура психики и их отношение к телу

Мы подошли к тому, что психическая организация, а именно Эго является более сложной структурой, чем это представлял себе Фрейд. Так чтоже такое психика? Вот, что по этому поводу пишет сам Фрейд, “Мы полагаем, что психическая жизнь есть функция аппарата, которому мы приписываем характеристики протяженности в пространстве, и который состоит из нескольких частей (т.е. Ид, Эго и Супер-Эго)” .В своем исследовании Фрейд дважды формулировал концепцию психического аппарата. Так в 1915 году он разработал топографическую модель, состоящую из динамических частей – бессознательного, предсознательного и сознания. А в 1920 году он дополнил эти исследования структурной моделью, в которой обозначил деление психики на три части или структуры, такие как “Ид”, “Эго” и “Супер-Эго”. Но, “необходимо отметить, что структурная теория не является попыткой материализовать или персонифицировать эти структуры, не имеющие ни материальной формы, ни определенного местоположения ” (Фрейд, “Психоаналитические термины и понятия”). То же самое, касается и топографической модели. Таким образом, психика, это недифференцируемая структура, существующая как свойство работы головного мозга и нервной системы. Мы способны фиксировать ее качества по производным проявлениям, выражающимся в известных нам механизмах. Но возникает интересный вопрос, какую же все-таки локализацию имеет психическая структура, ограничивается ли она рамками органики или нет?

Я задаю этот вопрос, потому что есть коммуникативные проявления Эго, которые, на мой взгляд, дают нам основание считать Эго структурой не только телесной организации, но и выходящей за рамки собственного тела. Вспомним про описываемую мной структуру, которую я назвал интимные границы Эго. По моим эмпирическим представлениям она находится чуть спереди глаз и соответственно выходит за рамки тела, хотя возможно и соприкасается с ними. Было бы неплохо проверить эту гипотезу научным экспериментом, который бы мог фиксировать дальность и фокусировку взгляда человека в момент взгляда в глаза другого, находясь в разных ситуациях и состояниях.

Продолжая обоснование заявления, что Эго не только телесно, но и находится вне его, я бы хотел указать на еще один феномен, который я описывал в предыдущей своей работе. Я имею в виду способность Эго воспринимать визуальное раздражение, исходящее от объекта, находящегося за пределами визуального контакта, т.е. за пределами периферического зрения или вообще сзади. Таким образом, я склонен полагать, что интимные границы, построены на без телесных рецепторах, воспринимающих исходящие, извне сигналы, раздражители, информацию и т.п., дифференцирует их по значимости и включает по необходимости высшие формы коммуникации для установления контакта. Исходя из этих предпосылок, Эго как структура представляется более объемной, чем мы видели это раньше в моделях сформулированных Фрейдом. Хотя и сейчас трудно с уверенностью сказать о том, каким же образом все-таки выглядит психика и какую метафизическую форму она имеет? Участвует ли в описываемых мной феноменах только Эго или здесь задействовано еще и Ид и Супер-эго? Но, что-то мне подсказывает, что психика, как структура не ограничена телесной локализацией и своим качеством гораздо более сложна, чем представлял себе это Фрейд. Очевидно, что Эго является очень значительной структурой в системе психики, и мы примерно можем очерчивать телесную дифференциацию Эго, но что же при этом представляет собой Ид и супер-эго?

Либидо и другие теории распространения энергии

Можем ли мы с уверенностью говорить, чем являются ощущения при контакте глаз, влиянием ли Либидо или производным от нашего эмоционального опыта. В настоящий момент выдвигаемая мной гипотеза о дистантном распространении Либидо, исходящего от Эго посредством глаз, является лишь только гипотезой и научного объяснения этому нет. Но возможно эта гипотеза близка к разгадке этого феномена, к тому же есть авторы, высказывающие научные взгляды близкие к моим рассуждениям. Вот, к примеру, теоретические исследования в работе “Проблема приема и передачи информации через информационный центр” профессора Б.И. Исакова, вот что он писал, объясняя свойство распространения энергии, “...современные исследователи Циолковского утверждают, что обычный человек способен усилием воли выделять из себя... своего информационно-энергетического двойника из сверхлегких микрочастиц - лептонов. Мысленно посылая двойника на далекие расстояния, как невидимого разведчика, можно будто бы получать информацию за тысячи километров от человека-оператора... Судя по отчетам зарубежных и советских ученых, такая информация весьма ненадежна. В сознании оператора всплывают лишь отдельные зыбкие фрагменты дистанционно полученной информацией..." Предчувствие людей перед стихиями возможно связано с "лептонно-электро-магнитной" (ЛЭМ) гипотезой, которая позволяет обобщить представления о квантовом расщеплении сигналов в пространстве-времени [18]. Они расщепляются на так называемые предсигналы и послесигналы. Эти предсигналы несут ту же информацию, что и основной сигнал, но в виде потоков нейтрино и фотонов приносят информацию значительно быстрее. Люди с повышенной чувствительностью, как и все животные, значительно раньше других знают или предчувствуют надвигающуюся стихию. Следует проводить работы с сенситивами по распознаванию предсигналов и их расшифровке”. Интерес современных ученых на загадку информационного обмена и передачи энергии почти не изменился с тех времен. Это можно увидеть в выдержке из работы “информационное поле земли, итоги глобальных эксперементов” - “Многообразны попытки теоретического обоснования энергоинформационных взаимодействий. Мы отметим лишь некоторые из них. Сформулирована гипотеза о волновой природе психологического кодирования на основе нейроголографических и квантовомеханических механизмов (B.Westlake, W.Barret, K.Prybramm, 1975), доказывающая возможность симультанного узнавания и мгновенной актуализации прошлого опыта. В.П.Злоказов, В.Н.Пушкин, Э.Д.Шевчин (1978), считая, что формы живых и неживых объектов и образы их восприятия обладают едиными физическими свойствами волновых (полевых) структур, выдвинули гипотезу о дистанционном взаимодействии форм и биофизических структур психических образов, вынесенных за пределы организма. Свободное пространственное перемещение таких образов может восприниматься дендритными структурами коры головного мозга, если допустить их рассмотрение в виде решетчатой дипольной антенны (N.Birbaumer, 1990; A.Gevins, 1979), способной локально синхронизировать биопотенциальные поля и генерировать пакеты "психо-солитонных" волн, обладающих большой устойчивостью и способностью распространяться на сверхдальние расстояния”. Жан-Мари Робин в работе “Экологическая ниша” приводит интересную метафору в отношении теории поля, - “Специфика организующего принципа поля, кроме того, определяет специфику способов исследования феноменов этого поля; совокупность феноменов, характеризующих данное поле может быть выявлена в зависимости от того, существует ли надлежащий инструмент. Приведем пример: мы знаем, что радиоволны распространяюся передатчиком и ловятся приемником типа радиоприемника. Очевидно, что эти волны существуют и в нас проникают независимо от возможности нашего владения таким приемником, а следовательно отсутствие радиоприемника не могло бы быть достаточным условием, чтобы отрицать существование таких волн. Таким образом, можно выдвинуть предположение о существовании некоторых полей (естественных или нет), выявление которых нам не позволяют осуществить современное состояние наших знаний и инструментов”.

Как мы видим, существуют разные подходы в объяснении феномена передачи и распространения энергии-информации на расстояние. Разные авторы приводят свои концепции в понимании механизмов распространения и самой природы этой энергии. Но единого понимания здесь нет, можно только сказать, что практически все, кто задумываются на эту тему осознают наличие того, что между людьми есть еще какая-то связь, которая составляет коммуникативное пространство человека.

В отношении психической энергии у Фрейда также было свое понимание, - “Мы предполагаем - и тому научили нас другие естественные науки, - что в психической жизни действует некоторый вид энергии ; но мы не имеем данных, которые позволили бы нам подойти ближе к познанию ее по аналогии с другими видами энергии. Мы, видимо, признаем, что нервная или психическая энергия существует в двух формах : одна имеет свободу перемещения, а другая, напротив, связана” – Фрейд (1940). Интересную точку зрения в отношении к психической энергии высказывал Вильгельм Райх. “Космическая оргоническая энергия функционирует в живых организмах как специфическая биологическая энергия. В этом своем качестве она управляет всем организмом и выражается в эмоциях так же, как и в чисто биофизических движениях органов”... "Только чувствование естественных процессов внутри нас и вокруг нас содержит ключи к загадкам природы. Чувствование - это то сито, через которое воспринимаются внутренние и внешние стимулы; чувствование - связующее звено между Эго и внешним миром". Как мы видим, даже классики психоанализа не оставляли без внимания энергетические процессы, протекающие в человеке и вокруг него. И в каком-то смысле это совсем неудивительно, мы уже отмечали, что ведь обмен энергией, это один из основных законов существования природы, что идентично свойственно и психике человека. Разница лишь в подходах изучения, описания этих механизмов и их значении.

Коммуникация в пренатальном периоде развития

В заключение работы мне кажется необходимым коснуться психической коммуникации в терминах теории объектных отношений. И мне хотелось бы начать с исследований пренатального развития, как периода развития, который по каким-то обстоятельствам практически исключен из исследований основателей теории объектных отношений. Важным моментом здесь является тот факт, что процесс коммуникации начинается значительно раньше, еще до рождения младенца. Современные исследования показывают, что эмбрион начинает реагировать на внешние раздражители уже на 4 месяце своего развития. Что подтверждает мысль о центральном значении коммуникации в психической жизни человека. В этом смысле я приведу выдержку из работы Вильяма Р. Эмерсона “Уязвимость плода”, вот что он пишет по этому поводу, “На Конгрессе "АРРРАН", прошедшем в 1995 году в Сан-Франциско, Давид Чемберлен рассказал случай, который демонстрирует наличие сознания у плода. В этом случае у ребенка была взята на пробу околоплодная жидкость. Видеозапись этой пробы показала, что, когда игла была введена в матку, ребенок повернулся к ней и толкнул ее. Думая, что они наблюдали некоторое искажение (аберрацию), медицинский персонал повторил введение иглы, и ребенок снова оттолкнул ее. В книге "От эмбриона до ребенка" Пионтелли ссылается на случаи, свидетельствующие о сознательности плода. Она описывает пару близнецов, в возрасте четырех месяцев периода беременности, которые очень хорошо воспринимали друг друга и находились в доминантно-подчиненных отношениях. Один из близнецов был доминирующим и напористым, другой - уступающим. Всякий раз как доминантный близнец толкал или ударял, уступающий отодвигался и клал голову на плаценту, казалось, отдыхая там. В жизни, в возрасте четырех лет, у этих близнецов были те же отношения. Всякий раз как возникала потасовка или ссора между ними, уступающий близнец уходил в свою комнату и клал голову на подушку. Он также приносил подушку, используя ее как "защитный экран", отдыхая на ней каждый раз, как его близнец становился агрессивным. В 1970 году доктор Грехем Фаррант, австралийский врач, начал исследовать опыт пренатальных событий и описывать опыт, запечатленный в теле. Он был ошеломлен тем открытием, что он получил большую часть своих существенных пренатальных воспоминаний скорее на клеточном, чем на тканевом или скелетно-мышечном уровне, и он говорил о своих воспоминаниях как о клеточной памяти. В 1975 году английский богослов и психиатр Франк Лейк обнаружил, что пренатальные воспоминания происходят (развиваются) из вирусных клеток, что вирусы являются примитивными пренатальными клетками, которые формируются во время травм и несут о них воспоминание. Он постоянно говорил о пренатальной памяти в терминах клеточной памяти. В последние пять лет значительное число исследований было проведено в клеточной биологии, все они подтвердили теорию о том, что память может быть закодирована в клетках. Здесь уместно упомянуть исследование доктора Брюса Липтона, отчет о котором был предоставлен на Конгрессе "АРРРАН" в 1995 году, и которое подтверждает выводы Фарранта и Лейка.
Этот подход отражен в книге Лоинга под названием "Факты жизни", в которой он пишет: "С самого начала моей жизни все окружающее меня регистрируется; начиная с самой первой моей клетки. То, что происходит в одной или двух первых клетках может отразиться во всех последующих поколениях потомков первых родительских клеток. Первая из них несет всю генетическую память обо мне" (стр.30). И продолжает: "Мне представляется по меньшей мере вероятным, что весь опыт нашего жизненного цикла, начиная с одной клетки собирается и хранится с самого начала. Я не знаю, как это может происходить. Как одна клетка порождает миллиарды и миллиарды клеток, из которых я состою? Наше существование невероятно, но факт заключается в том, что мы есть. Когда я представляю эмбриональные стадии моего жизненного цикла, я испытываю в себе сейчас нечто, напоминающее симпатическую вибрацию… то, что я чувствую сейчас, я чувствовал также и тогда" (стр.36).

Современная психология давно уже разрабатывает тему пренатального развития, в частности я приведу несколько фрагментов из работ психологов, изучающих эту тему. “Достоверные исследования показывают, что проблески сознанию возникают у ребенка со второй половины беременности... Эмоция включает в себя не только ощущения, но и придания смысла этому ощущению. К шестому месяцу беременности он способен перевести ощущения в эмоции, внутренняя реальность будущего ребенка начинает формироваться под влиянием эмоциональной информации от матери. (Юлия Шмурак).В своей работе Шмурак приводит цитату Томаса Верни: “Каждая волна материнских гормонов резко выводит ребенка из его обычного состояния и придает ему обостренную восприимчивость. Он начинает ощущать, что произошло что-то необычное, беспокоящее, и пытается “понять”, что же именно...” . Из приведенных выше тезисов мы можем заключить, что, по всей видимости, еще не родившийся ребенок и его психика, начиная примерно с 4 месяцев готовит себя к выходу в новый мир, в мир рождения и жизни. Туже мысль высказывал известный педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт в своей работе “Маленькие дети и их матери”: “...мозг как орган позволяет уже регистрировать переживаемый опыт, собирать данные, сортировать явления и классифицировать их. Такое слово как фрустрация, уже имеет смысл : ребенок способен держать в уме идею, что нечто ожидалось, но в полной мере не исполнилось. В свете подобных теоретических рассуждений возможно допустить факт существования человеческой личности до рождения” .

В какой-то степени странно, почему современным психоаналитическим миром не берется в расчет важность и значимость психических переживаний во внутриутробном развитии. С большой долей вероятности можно считать, что опыт внутриутробного развития оказывает определяющее значение на качество развития психических структур и личности ребенка после рождения. К сожалению, данная тема достаточно объемна и предполагает совсем другую работу, поэтому я остановлюсь, подытожив данный вопрос собственными небольшими комментариями.

В свете излагаемой теории коммуникации мне кажется важным выделить во внутриутробном развитии ребенка следующие факторы. Ребенок, находясь в гармонии с материнским телом, пребывая в идеальных условиях, получая питание и комфортную окружающую среду, постепенно, по мере развития нервной системы как органа, начинает регистрировать и отождествлять внутренние и внешние раздражители с определенными психофизиологическими реакциями. Внутренние переживания, основываются на психофизиологических переживаниях матери, проявляемых определенными гормонами и эмоциональными переживаниями. Внешними раздражителями являются свет, звук и тактильные ощущения от прикосновения с частями собственного тела и стенкамиплаценты, чувство боли и тепло, а также вкусовые ощущения во время глотания околоплодной жидкости. Почему-то хочется думать, что весь этот комплекс реакций, исходящих от различных раздражителей, является не непроизвольным стечением обстоятельств, а с определенного этапа готовности (развития) органов чувств и нервной системы, становится закономерным ответом на волнующий психику вопрос, что есть все это? Находясь в условиях относительного гомеостаза, ребенок не может не реагировать на свет, проходящий через живот матери и стенки плаценты, не слышать звуки окружающие мать и тем более не разделять физиологические реакции, связанные с жизнедеятельностью матери. Все это, как указывал Винникотт, возможно сосредотачивается в зачатках будущей личности, а другими словами формирует примитивную структуру психики с развивающейся способностью автономного функционирования.

Говоря о воспринимаемом свете, мне пришла в голову мысль, что возможно этот свет, который ребенок видит достаточно редко, поскольку мать почти всегда находится в одежде, является одним из первых сильных впечатлений, которое может составлять основу архаического чувства иного мира, о котором говорят многие люди, пережившие клиническую смерть. Сама мысль и ощущение чего-то сверхъестественного, большего и всемогущего, что связывается изотерической и религиозной психо-философией с существованием Бога, на самом деле, может быть ничем иным, как инфантильным, архаическим переживанием внутриутробного ощущения ребенком внешнего мира и жизни в нем. Углубляясь в перенатальную психологию, начинаешь соглашаться с классиками психоанализа, считавшими, что ребенок рождается с психическим аппаратом, наделенным инстанцией Эго, хотя и слабовыраженной. И то, что писала Мелани Кляйн, о существовании у только что родившегося ребенка фантазий в отношении первичного объекта, теперь становится гораздо более убедительными. Хотя лично я не разделяю подход Мелани Кляйн к характеру и составу этих фантазий, но считаю обоснованным их наличие. Говорить о фантазиях можно после того, как младенец выйдет из постнатальной регрессии и начнет реагировать на внешние раздражители, или когда он находится еще во внутриутробном периоде жизни.

Должен отметить, что процесс психической коммуникации ребенка эмбрионального периода развития кардинально отличается от периода после рождения, это связано с тем, что окружающая ребенка среда, а главное, условия пребывания в ней, имеет значительную разницу. В утробе матери ребенок относительно пассивен и не существует как самостоятельная единица. Его организм, с точки зрения психофизиологии тесно встроен в организм матери, что в корне меняет изначальные потребности ребенка, выражаемые существованием и жизнью, а также отношениями с окружающими. После рождения ребенок попадает совершенно в иную от прежней среду, которая не только определяется новыми источниками и стимулами, исходящими от внешней и внутренней среды, но и собственными потребностями, которые теперь совершенно отличны от тех, которые были в утробе матери. Все это дает нам основание полагать, что приписываемая примитивность процессов восприятия и ощущения в недифференцированной стадии, есть не изначальная данность, с которой начинает развиваться психика, как структура, о которой говорят многие исследователи психологии развития, в частности Рене Спитц, а скорее реакция на глобальные изменения смены среды и адаптации к ней.

По моему мнению, в период эмбрионального развития, начиная с 4-6 месяцев у ребенка начинает активно развиваться психическая структура, которая позволяет ребенку исследовать самого себя и окружающее, на том уровне, который, по сути допустим природой. Вполне достаточно, что ребенок приобретает представление о границах собственной территории и о том, что помимо этого пространства мира, есть еще и другой с которым он находится в пассивной коммуникации, и в котором он непременно окажется. Он слышит голоса, видит проблески света, ощущает тепло и контакт извне в момент чьего-то прикосновения к животу матери, сосет собственный палец и так далее. В этом смысле можно предположить, что первичный нарциссизм, наступает не тогда, когда полагал Фрейд, а значительно раньше, еще в утробе матери. А первый объект, с которым сталкивается ребенок, это не материнская грудь, как считают многие исследователи, а он сам, в частности, его палец, который он сосет в нарциссическом пространстве полного комфорта (в утробе). Соответственно чем больше тревоги в аффективной жизни матери, тем больше тревоги у ребенка и последующегонарциссизма в собственном функционировании после рождения. Хотя говоря о первом объекте следует также отметить, что помимо пальца можно поставить в отдельную графу чувство общности с чем-то высшем, которое испытывает ребенок в утробе матери. Возможно это чувство само по себе и ощущение или фантазия причастности к чему-то большему, является гораздо более значимым и глобальным в смысле дальнейшего развития. Это ощущение, как я указывал выше, формирует архаическое океаническое чувство причастности и связи с чем-то необъятным и непостижимым. Причем это чувство не покидает человека на протяжении всей жизни и практически каждый задумывается над вопросом кто он есть на Земле и есть ли еще что-то, чего мы не в силах понять?

Природа не может не подготавливать функциональные системы эмбрионального ребенка к предстоящему рождению и если к этому периоду у ребенка полностью сформированы все внутренние органы ижизненно важные системы, то почему же у него не должна быть развита психика? Конечно она развита, но в пределах тех границ и возможностей, которые предоставляет ей необходимость. Даже если предположить самые благоприятные условия пренатального развития, с учетом тех аспектов психического развития, о которых я говорил выше, то психика ребенка все равно не может развиться больше из-за неизбежной патологической обратимости такого развития. Тогда благоприятная среда воспринималась бы как клетка, с одной стороны, а самоощущение после рождения вызывало бы следы памяти об опыте более развитом и благоприятном, чем тот, с которым ребенок сталкивается после рождения в течение первых недель жизни. Это отчетливо видно, что действительно ребенок рождается и не в состоянии сразу принять и реагировать на бесчисленное множество раздражений и стимулов, исходящих от внешней и внутренней среды.

Эндогенная постнатальная регрессия

Причина отсутствия у грудного ребенка перцепции не в том, как полагал Спитц, из-за отсутствия непосредственно перцепции, вследствие недоразвитости психического аппарата, а в том, что мощный информационный поток новых стимулов взывает в психике ребенка защитное отреагирование, которое, на мой взгляд, является в своем роде базовым и первым, врожденным защитным механизмом Эго, который обуславливается эндогенной постнатальной регрессией. Регрессией, которая переводит в частности психическое функционирование на более ранний уровень развития, при котором значимыми становятся физиологические потребности, удовлетворение которых позволяет ребенку выжить. До этого, вопроса жизни и смерти у ребенка просто не существовало, материнская среда всячески до сих пор уберегала его от этой психогенной тревоги. Соответственно период после рождения следует определять не как недифференцируемый, а как постнатальную регрессию. Это существенно важно, так как, мы можем помнить о том, что врожденная оснащенность (Гартман) у ребенка, с учетом его психического пренатального развития, гораздо более сложнее и в своей базе содержит достаточно развитые механизмы. И от того, как проходила беременность и внутриутробное психическое развитие, а главное, как проходили роды, насколько они были травматичными, зависит сила и продолжительность постнатальной регрессии. А вернее сказать, из этого, можно заключить насколько быстро и на каком качественном уровне ребенок перейдет от постнатальной регрессии к периоду стимульной дифференциации.

Стимульная дифференциация и значимость визуального контакта

Под стимульной дифференциацией я пониманию период, когда путем стабилизации удовлетворения физиологических потребностей, удовлетворение становится относительно стабильным и не вызывает чрезмерного психического усилия в смысле собственного выживания, у ребенка появляются новые горизонты стимулов, на которые он вновь начинает обращать свое внимание. И это восприятие можно поделить на пассивное и активное. К пассивному восприятию можно отнести источники звука, света, тактильные и двигательные ощущения. А активные источники восприятия сосредотачиваются вокруг визуальных впечатлений, а именно на глазах, которые ярко и значительно подталкивают ребенка к началу невербального диалога с матерью или другим близким объектом. Именно эта коммуникативная характеристика зрительного процесса ставит их в разряд активных стимулов. В чем же здесь дело, почему визуальные источники информации оказываются настолько значимыми, что так сильно притягивают внимание младенца?

Роль матери в психической коммуникации с младенцем

Дело в том, что до сих пор у ребенка практически не существовало никаких возможностей коммуникации, кроме как с самим собой, находясь в нарциссическом гомеостазе. По сути дела его психика и коммуникативные системы чисты как белый лист, а психическая материя, как саморазвивающийся и обучаемый орган, настроена на активное развитие и обучение, которое достигается путем взаимодействия с окружающим. Все окружающие сенсорные стимулы для младенца ничего не значат, если только они не превышают допустимые пороги, соприкасающиеся с усилением эндогенной тревоги выживания. В таком случае они запускают механизмы защиты и младенец (Эго) выдает защитную реакцию, которая является дериватом инстинкта самосохранения. Он просто начинает кричать. А если источники сенсорной информации не превышают допустимых порогов, они воспринимаются просто как шум, в смысле некого потока бессмысленного раздражения. Исходя из чего, коммуникативная система младенца выбирает тот источник иннервации, который на этой чистой поверхности восприятия, является наиболее сильным и “информационным”. Этим источником является взгляд матери, или другого, обеспечивающего выживание объекта. Именно взгляд, который, казалось бы, не содержит никакой информации, для довербальной психики младенца, оказывается наиболее информационно значимым. Не имея никакой смысловой и знаковой психической структуры, посредством которой можно было бы общаться, психика и коммуникативный инстинкт, выбирают именно то полотно коммуникации, которым она обладает в данный момент. И этим полотном является психическая информация и, соответственно, психическая коммуникация. Именно эта беззнаковая система информации, исходящая от психической структуры матери становится наиболее понятным и адекватным способом коммуникации младенца с поддерживающим объектом. И это не просто эмпатийное чувство, которое передает мать ребенку за счет обожающего взгляда, о котором указывают Винникот и Спитц. Эта психическая информация, является базовым регулятором психического состояния младенца наравне с основными физиологическими потребностями ребенка. В данном случае, совсем не важно видит ли ребенок гештальт, состоящий из глаз, носа и рта или нет, важно то, что ребенок, как и мать, акцентирует свое внимание на глазах, а вернее сказать на том, что исходит от них. И сам факт того, что ребенок прежде всего смотрит в глаза, а не на рот, или нос, в то время как и сами эти части лица не имеют никакого объектного смысла, также может являться доказательством, того, что глаза являются носителем некой привлекающей силы (Либидо), которая для ребенка необходима в этот момент.

Посредством взгляда своему младенцу в глаза, мать передает собственное психическое, удовлетворяющее либидо, еще не сотканной психической ткани младенца. И с каждым разом обращаясь, таким образом, к психическому младенца, его “ткань” разрастается с той силой любви и принятия, какую имеет обожающий взгляд матери. Ребенок получает психическую информацию непосредственно из психического источника матери, обеспечивая себе, таким образом, понимание образа существования, адекватное имеющемуся психическому аппарату. Мать как бы направляет психическое развитие ребенка, его переживания в то русло психического развития, которое необходимо ребенку. Причем, как мы понимаем, это чисто неосознаваемый процесс, независящий ни от матери, ни от ребенка. Это та часть врожденной автономности, дериват коммуникативного инстинкта, с которой рождается человек и живет на протяжении всей жизни.

Психическая коммуникация, которую мы наблюдаем за поведением матери и младенца, в своем роде, первый акт психический деятельности ребенка, направленный на взаимодействие с другим психическим объектом. Конечно, в это время, у младенца отсутствует какое либо осознавание того психического и психологического смысла, который означает для него это взаимодействие, но с точки психогенеза, данное взаимодействие удовлетворяет важнейшие инстинктивные потребности. Во-первых, удовлетворяется коммуникативный инстинкт, путем нахождения в глазах матери необходимого источника Либидо. Причем, одним из главных позитивных факторов этого Либидо, является получение необходимого партнера для психической коммуникации. Во-вторых, снимается эндогенная тревога, запускаемая за счет активации инстинкта самосохранения. И, в-третьих, как я указывал ранее, удовлетворяющее Либидо, дает психическому ребенка колоссальный потенциал развития, который его психика черпает из психоэнергетических, аффективных и чисто коммуникативных компонентов взаимодействия.

Также можно высказать гипотезу, о психической коммуникации как одной из основных форм коммуникации в довербальный период развития первобытного человека. В какой-то степени, эти психические способности взаимодействовать с окружающими, были необходимы первобытным людям, а вероятнее всего, и всем остальным животным млекопитающим для установления дистанционного контакта со своими соплеменниками и окружающими зверьми. Возможно, такой способ контакта помимо обоняния и поведенческих признаков и характерных голосовых сопровождений был дополнительным источником, который позволял не только оценивать степень опасности и безопасности, но также и решать на месте конфликты локального характера.

Значение психической коммуникации

В заключении мне следует коснуться вопроса, а что дает психоаналитику информация о психической коммуникации? Дело в том, что знание о психической коммуникации, может значительно расширить возможности аналитика в процессе терапии. Во-первых, это более широкое понимание трансферных процессов. Так как не всегда в анализе перенос оказывается только переносом. Во-вторых, данная теория касается особенности невербального общения, сложности и специфики зрительной коммуникации. Учитывая описываемые здесь процессы, аналитик также приобретает арсенал дополнительных возможностей ведения диалога не только на вербальном, но и на психическом уровне. А как минимум учета возможности такой коммуникации. Пожалуй, третьим плюсом данной теории, является возможность, за счет понимания феноменов психической коммуникации, оценивать психическое содержание переноса пациента. Хотя как заявляют современные аналитики, такого рода оценки вовсе не обязательны в процессе терапии.

Понятие психическая информация

Моя работа отражает тему психической коммуникации и было бы логичным, после использования многочисленных синонимов, таких как психическая энергия, психическая информация, информационное поле, невербальная информация и др., коснуться вопроса, что же такое психическая информация и информация как таковая в психическом смысле? На мой взгляд, сознание и осознавание чего либо, так или иначе, связано с понятием информации. Привычное отношение к информации формулируется такими категориями как знак, стимул, реакция, объект и информация в чистом виде, т.е. тем, что мы воспринимаем непосредственно, к примеру, объект, его вид, звук, запах и т.п. Все восприятие и внимание к информации, таким образом, сосредотачивается во круг понятных субъективному взору сенсорных стимулов. А именно на объектах и чувствах, мышлении и знании в отношении объектов. Из этого становится понятным, почему традиционное психологическое отношение к информации сужено рамками знаний, значений и смысла, который осознается человеком, сосредотачиваемый в основном на объектно-знаковых отношениях.

В свою очередь я хочу сказать, что понятие информации неразрывно связано с психическим человека. Поскольку вся внешняя реальность имеет интроецированное представление в системе объектных-отношений. Таким образом, любой объект, знак или стимул, с которым сталкивается человек, наделен психическим смыслом, иначе он просто не воспринимается. А если все воспринимаемое есть часть психического, то соответственно, это психическое и есть информация. Под информацией мы должны понимать не только знаки, объекты, сообщения и т.п., но и все прочие сенсорные стимулы. Еще раз хочу сказать, что, на мой взгляд, информацией является все, что есть в психическом мире человека и соответственно, любая перцепция чего угодно наделена психическим содержанием. Такой подход дает нам основание рассматривать окружающий мир как пространство психической информации, с которой человек находится в постоянной коммуникации.

Приложение к разделу психической коммуникации

Мы определили, что областью психической коммуникации являются психические содержания, которые входят в сообщения, передаваемые в основном через без знаковую систему передачи информации, хотя эмоциональная экспрессия, эмпатия, традиционно вербальные и невербальные компоненты коммуникации, тоже задействованы в этом процессе. Я хочу обратить Ваше внимание на один из важных вопросов, это то, как мы можем использовать знание о психической коммуникации и вообще дифференцировать психические сообщения?

На мой взгляд, в психическом смысле в процессе коммуникации надо выделить компоненты, образующие структуру коммуникативных сообщений. Такими компонентами являются:

- фактическая или знаковая информация (слова, мимика, жесты и т.п.);

- перенос;

- доминирующая идея;

- и визуализация.

В зависимости от характера контакта формальный он или неформальный, коммуникация строится по определенному алгоритму, в котором задействованы данные компоненты коммуникации, но с разницей по их интенсивности. Однозначно можно сказать, что доминирующая идея и перенос, это компоненты, которые формируют определенное отношение Эго к предстоящему контакту с объектом. А фактическая информация, дополняемая визуализацией, это компоненты, участвующие непосредственно в момент коммуникативной деятельности. Характерной особенностью, психической коммуникации является интенсивность или значимость психических сообщений вкладываемых в коммуникацию за счет визуализации. Эту значимость можно определять как степень веры или собственное отношение к тому, что сообщается. Но не на сознательном уровне, а на уровне доминирующей идеи и переноса. Не трудно заметить, что в зависимости от характера коммуникации одно и то же сообщение, передаваемое разными людьми, вызывает у нас разные чувства и отношение к этой информации. Причина таких различий в том, что разные люди по-разному используют коммуникативные алгоритмы. Одни передают сообщения на уровне фактической информации и статусного эго-функционирования, другие подключают более полный арсенал коммуникативных возможностей. Прежде всего, я имею в виду выраженность визуализации.

Приведу простой пример, можно сказать человеку, - “все в порядке, вам нечего волноваться!” и это будет воспринято как простая отговорка, а можно сказать то же самое, но, подключая к фактической информации визуализирование того, что понимается под этим порядком. Уловить между этими сообщениями объективную разницу практически невозможно, тогда как субъективно, визуализированное сообщение будет передавать психическое содержание всей полноты чувств и смысла, который будет включать в себя данное сообщение.

Психологи скажут, что в данном случае имеется в виду более высокий уровень эмоциональной и эмпатической экспрессии, но, на мой взгляд, определяющим разницу этих сообщений, будет не формальная эмоциональная и эмпатическая экспрессия, а такое отношение, как вера. Причем эта вера не просто, какое-то мнение или представление, а истинный психический смысл. Гипнотизеры говорят, когда ты наводишь гипнотический транс надо очень верить во все то, что ты внушаешь человеку. Этот тезис очень подходит к нашему случаю.

Особенно чуткими к психической коммуникации оказываются дети лет до 3-5, они еще не так далеко ушли к фиксации на уровень коммуникативного стереотипа, при котором первостепенны знаковые сообщения. Они поразительно верно улавливают, когда родители их обманывают, а когда говорят правду. Эта правда, в данном случае и предполагает истинную веру в смысл передаваемого сообщения, а другими словами, эта правда указывает на подключение визуализации правды.

Безусловно, не следует абсолютизировать значение психической коммуникации, так как мы не можем предполагать заранее характер коммуникативного стереотипа и выраженность коммуникативных компонентов людей участвующих в коммуникации. Достаточно часто люди не могут передать всю полноту сообщений только из-за того, что коммуникация - это взаимодействие двух людей, людей, имеющих различную психическую организацию и возможно не конгруэнтные коммуникативные системы отношений. Но, тем не менее, с прикладной и клинической точек зрения, психическая коммуникация имеет большое значение, так как открывает перед нами пути понимания порой невидимого значения коммуникативных процессов.

Заключение

Я уделил здесь внимание именно психической коммуникации, потому как эта тема достаточно мало раскрыта исследователями психологической и психоаналитической теории и практики. К сожалению, я не могу подтвердить свои наблюдения никакими экспериментальными данными, подтверждающими феноменологию психической коммуникации в своих теоретических рассуждениях. Для их построений я пользовался наблюдениями за своим грудным ребенком и окружающими людьми. Исходя из чего, я воспринимаю данную работу, как эмпирическую попытку разобраться и обозначить тонкие явления и процессы, возникающие на уровне коммуникации между людьми. Возможно, для кого-то теория психической коммуникации является не столько существенным, поскольку психоаналитическая техника построена в основном на вербальной коммуникации и когнитивных процессах и формальность психоаналитического процесса практически не предполагает психическое взаимодействие. Но, тем не менее, мне было интересно рассмотреть специфику отношений, которые существуют за поверхностью привычно доступной информации об объекте, тем более столь значимой и насыщенной в непосредственных межличностных отношениях. А для тех, кто работает в технике лицом к лицу, эта тема, возможно, поможет лучше понимать процессы, лежащие в основе трансферных отношений.

Общие заключения, выводы

Тема данной работы касается теории психической коммуникации. Основное отличие психической коммуникации от коммуникации как таковой в том, что данная теория рассматривает коммуникацию не как просто процесс обмена вербальными и невербальными сообщениями, а как феномен психического функционирования. Теория показывает, что вся психическая деятельность связана с постоянным процессом взаимодействия с окружающим, но не только по системе стимульно-знаковых сообщений, а скорее по принципу глобального психоэнергетического обмена. Это взаимодействие или коммуникация необходима психике как постоянный источник поддержки собственной активности, ее отсутствие, выявляемое сенсорной депривацией приводит к неминуемым патологическим процессам, которые свидетельствуют о психофизиологической потребности в коммуникации, из чего был сделан вывод о существовании коммуникативного инстинкта.

Дериватом коммуникативного инстинкта является Либидо, но помимо эротической заряженности, коммуникативное Либидо наделено связующими, коммуникативными компонентами. Источником коммуникативного либидо является, как Ид, так и собственно Эго, в котором оно аккумулирует баланс энергии, черпаемый из взаимодействия с Либидо других людей.

Взаимодействие или катексис Либидо осуществляется через Эго, посредством глаз, которые обладают способностью не только воспринимать визуальную информацию, а также воспринимают и передают психоэнергетические компоненты, такие как Либидо, а также психические содержания в виде образов, чувств и т.п.

Подтверждая способность глаз выступать своего рода ретранслятором психического (Либидо), приводятся феномены чувственных ощущений, появляющиеся во время непосредственного контакта глаза в глаза. А также способность Эго регулировать этими ощущениями, из чего был сделан вывод о существовании коммуникативной структуры Эго – интимные границы Эго, которая находится в области глаз (чуть спереди или соприкасаясь с ними), посредством которой Эго имеет возможность применять визуальные эго-защиты, направленные на регуляцию психической коммуникации. За счет визуальных Эго-защит, Эго имеет возможность справляться с нежелательно сильным или неожиданным сенсорным воздействием, исходящим от более мощной или невротической психической структуры другого человека. Среди таких защит, заметно наблюдаемыми оказываются моргания, отвод взгляда в сторону, подвижный визуальный контакт и другие. Смысл этих защит, выражается примерно следующим – прервать визуальное взаимодействие, идентифицировать психическую информацию, хотя бы по характеру контакта и выработать адекватный коммуникативный отклик.

Способность Эго, посредством интимных границ, регулировать психическими каналами передачи информации, указывает на существование определенных качеств формальной или неформальной коммуникации, которые в свою очередь выявляют различную динамику и виды взглядов. Неформальной коммуникации свойственен согласующийся, конформистский взгляд, который предполагает корректный, конгруэнтный контакт с Эго другого человека. Но также встречается и взгляд, нарушающий границы Эго, который обусловлен сильно невротическими параноидно-нарциссическими тенденциями. Взгляд нарушающий границы часто может становится причиной индуцирования собственного невротизма объекту и за счет параноидно-нарциссических тенденций приводить к параневрозу, при котором коммуникация становится взаимно невротической и фактически невыносимой для контактирующих. Формальной коммуникации, как правило, свойственно статусное эго-функционирование, при котором контакт формализован на уровне статусов персон, участвующих в контакте.

С психоаналитической точки зрения тема психической коммуникации актуальна, если присмотреться к теории трансфера и используемой технике работы, кушетка или лицом к лицу. Классическое определение трансфера, формулируется перенесением пациентом на аналитика образов каких-либо значимых фигур, а также чувств, которые связаны с прошлыми объектными отношениями. Но психическая коммуникация выделяет обязательные компоненты, такие как: фактическая информация, перенос, доминирующая идея и визуализация, которые обуславливают процесс коммуникации. Так, визуализация является процессом, как перенесения значимых образов, так и передачи непосредственно Либидо и психических содержаний оно включающих. Из этого становится очевидным, что трансфер не всегда включает в себя только перенос в классическом смысле. В зависимости от характера контакта, формальный он или нет, мы можем иметь, как чисто перенос в классическом понимании, так и важные психические содержания, включающие психические сообщения передаваемые посредством визуализации, что в свою очередь формирует у нас определенную реакцию контрпереноса.

Данная работа рассматривает понятие доминирующей идеи, как структуры, участвующей в объектных отношениях, наделяя сами отношения к объектам характерным смыслом для Эго, придавая, таким образом, им определенную специфику и выраженность. Доминирующая идея является частью не только объектных отношений, но и трансфера, поскольку в процессе отношения к объекту, Эго, за счет доминирующей идеи, имеет заранее бессознательно выработанную позицию в отношении характера и значимости этих отношений. Только в отличие от переноса, который формируется как во время отношений, так и предварительно, доминирующая идея формулирует характер отношений заранее.

Важной частью работы является рассмотрение психической коммуникации в коммуникативном пространстве эмбрионального периода развития. Автор считает, что начиная с 4-6 месяцев ребенок начинает изучать окружающее его пространство посредством восприятия звука, тактильных ощущений, ощущения вкуса околоплодной жидкости и т.п., а также начинает формировать фантазии об ином мире, т.е. мире других границах и измерениях. Согласно автору к моменту рождения ребенок имеет более развитую психику, чем после рождения. Это вызвано послеродовым сенсорным шоком и соответственно постнатальной регрессией, которая и определяет уровень психического развития младенца.

Согласно данной теории, между матерью и довербальным ребенком существует непосредственная, произвольная психическая коммуникация. Она обнаруживается в потребности ребенка фиксировать свой взгляд на глазах матери и таким же обращением матери к ребенку. Во время этого контакта мать посредством собственного взгляда передает ребенку Либидо, содержащее психические сообщения, формирующие первые представления ребенка о самом себе и окружающем мире. Такая беззнаковая психическая коммуникация вполне естественна для младенца, у которого еще нет никакого представления ни о стимулах и о их значениях. И этот способ коммуникации наиболее активен до тех пор, пока когнитивные процессы не начинают словообразную форму. Так со временем, психическая коммуникация отходит все более и более на второй план, хотя психические сообщения и способность их передачи и приема никуда не утрачивается человеком на протяжении все жизни. Утрачивается только способность их осознания, так как весь сознательный процесс ориентирован на очевидно доступные органам чувств сенсорные стимулы, обуславливающие характерный коммуникативный стереотип.

Список, используемой литературы :

1. З. Фрейд “Масса и первобытная орда”

2. З. Фрейд “Недовольство культурой”

3. З. Фрейд “Печаль и меланхолия”

4. З. Фрейд “Психология Масс”

5. З. Фрейд “Введение в психоанализ”

6. Эрик Берн “Процесс общения”

7. Дональд Винникотт “Маленькие дети и их матери”

8. Рене А. Спиц “Первый год жизни”

9. Эрих Фромм “Бегство от свободы”

10. Тайсоны “Психоаналитическй теории развития”

11. Дж. Иган “Базисная эмпатия и коммуникативный отклик”

12. В.Райх “Психология тела”

13. А. Лоуэн “Биоэнергетика”

14. Вильям Р. Эмерсон “Уязвимость Плода”

15. Юлия Шмурак “Воспитание до рождения”

16. Жан-Мари Робин “Экологическая ниша”

17. “Проблема приема и передачи информации через информационный центр” - интернет (без автора)

18. “Информационное пол земли итоги глобальных эксперементов” - Интернет (без автора)

19. Обзор научных и технических изданий: “настоящее и будущеекомитет по науке и технике палаты представителей США”. 97 Конгресс. – Интернет

20. “Морфологические поля” – Интернет (без автора)

21. Джек Сарфатти “Психоэнергетические системы”

22. Руперт Шелдрейк “Новая наука о жизни”

23. Лион Ватсон "Течение жизни: биология сознания"