Доклад: Воспитательные возможности естественнонаучных предметов

Медушевский В. В.

«Везде в мире мы видим царство мысли»1.

Так, с внутренней стороны, как сияющая мысль Божия, материальный мир открывается святым людям. Первая потребность в познании диктовалась его красотой.

Действием призывающей благодати Божией природа восхищает дух. Древние греки восторженно назвали мир «космосом» – красотою; русское слово «мир» сложено присоединением древнего суффикса -р- к нежной основе ми-, — той же, что и в слове «милый». А «от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем. 13:5). «Как не удивляться и не придти в исступление человеческому уму, помышляя о творениях Божиих!» — восклицал св. Максим Исповедник (в начале четвертой сотницы глав о любви). «Понятия творят идолов, лишь удивление постигает нечто», – открывает нам критерий познания Григорий Нисский. За радость познания естественно возблагодарить Подателя познания. В германских языках denken думать недаром производно от danken благодарить. Неблагодарность же смертельно опасна для разумного человека: за неблагодарность отнимается дар разума. «Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, — то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью…» (Рим. 1:21-25).

Восторг, удивление, чувство чудесности, радость и красота тварного мира, который свт. Василий Великий назвал «училищем боговедения», передались и экспериментальной науке. А ныне в ней предпосылки удивления и восторга умножились безгранично. «Вся тварь вопиет о Боге» (св. Иоанн Златоуст). Наука присоединилась к воплю огромностью своего опыта. «Когда ты идешь по берегу моря и видишь прекрасный дворец без хозяина, тебе не придет в голову, что его построила лисица или ласка» (Цицерон). В этот древний космологический аргумент бытия Божия современная наука внесла число, измерение и видение непредставимо точного предрассчета творения. Слова Бэкона «малое знание уводит от Бога, большое приводит к Нему» — оказались пророческими. Если вначале ученые изучали мир как язык — по отдельности спряжения, склонения, предлоги, лексику, то современной науке мир открылся как осмысленная речь, как величественная поэма, как изумительной красоты музыкальное произведение, столь совершенное, что изменение даже одной ноты произвело бы нестерпимую фальшь. Достаточно ничтожного сдвига в любом из сопряженных параметров, чтобы, например, остановилась эволюция мироздания и Вселенная навсегда застыла бы в глупой неподвижности. Если разум отказывается верить в самосотворение какого-нибудь простенького Боинга, то что сказать о неисчислимо тонкой настройке числовых параметров Вселенной? Презумпция о возникновении умных следствий от глупых слепых причин не соответствует данным науки; она ненаучна, ибо выбор численных значений в каждом из параметров уже в начальных мгновениях истории Вселенной обусловлен целью и точнейшим предрассчетом. Цель же есть присутствие конца в начале — конечная причина, по Аристотелю. С точки зрения теории вероятностей наш мир абсолютно невозможен и являет собой истинное чудо. И так всюду, куда ни устремить взор. Каждый фрагмент, каждая деталь есть естественное чудо, математически опровергающее гипотезу случайности и воспевающее гимн Творцу.

Принцип антропности (математическая предрассчитанность всех числовых законов мира с бесконечной точностью по критерию существования человека), выявленный в различных областях физики, химии и других науках2, не восхитит лишь мертвого. Он просится в школу и стремится даровать ученикам жизненное вдохновение. Если великолепная вступительная симфония щедродательности, блага, мудрости, всеохватывающей осмысленности и любви столь прекрасна, то каков же масштаб призвания человека?

Здесь границы науки. Она не отвечает экспериментально на вопрос о смысле жизни. Лишь вера, которая есть «истинное познание, имеющее недоказываемые начала, будучи удостоверением в вещах, превышающих ум и слово» (св. Максим Исповедник), говорит нам, что Бог создал человека, чтобы любить его и поделиться с ним блаженством любви. Но зачем науке конфронтировать с верой? «Когда религия и наука исповедуют веру в Бога, первая ставит Бога в начале, а вторая — в конце всех мыслей. Религия и наука нисколько не исключают друг друга» (Макс Планк). Последнее слово науки есть первое слово Библии.

Велики воспитательные потенции математики. Для В.Гейзенберга математические законы были зримым выражением Божественной воли. Замечательный урок – теорема Пифагора о соизмерении несоизмеримых катетов и гипотенузы, за которую он принес в жертву 500 быков: бесконечно несоизмеримое соизмеряется на высшем уровне. А теоремы Геделя? Они обличают гордыню самодостаточности и устремляют мысль в вышние области. И теорема Колмогорова о том, что все сообщения большого автомата для малых будут обладать всеми признаками случайного набора чисел, т.е. бессмысленностью, – не ясный ли это призыв к смирению, с которого начинается познание – разрушение скорлупы глупой самозамкнутости (в представлении русской философии – раскрытие малого человеческого разума навстречу большому)?

Нет возможности обозреть все естественные науки. Накопленный материал колоссален. Свет славы Божией источается не только фундаментальными законами, но и всяким частным фактом. Нет такой ничтожной мелочи в мироздании, которая при ближайшем рассмотрении не оказалась бы величайшим чудом и таинственным словом Божием, поучающим нас. Перышко птицы. В нем сотни тысяч молний, которые птичка застегивает клювиком, если они разошлись. С миллионами крючочков. И через миллионы с невыразимой нежностью у некоторых пташек проходит волна дивных переливов цвета. Как могло возникнуть чудо легкости, экономности, мудрости и красоты простым перебором случайностей? И мы верили глупой вере эволюционистов, что перышко возникло от случайного растрепывания ороговевшей кожной бахромы?! Гипнотизируют мифом миллиардолетия Земли. Но даже и 100 миллионов лет назад диаметр Солнца, ежесекундно теряющего в массе через излучение, как высчитано, далеко заходил бы за орбиту Земли. За тот же срок луну покрыл бы многометровый океаном неспекаемой космической пыли, а в действительности ее слой составляет лишь сантиметр, для накопления которого нужно около 10 тысяч лет. Да и давно бы остыла она, между тем как это раскаленное внутри тело, и лунотрясения сотрясают ее так, что ученые опасаются ее раскола…Эти и многие иные факты приближают возраст земли к 10 тысячам лет (прямых свидетельств миллиардолетия нет ни одного, в аргументации же обнаружен порочный логический круг).

Накопленный безграничный материал способен перевернуть сознание школьников с головы на ноги, и зомбирование бессмысленностью заменить вдохновенной радостью о Премудрости Божией, которой мы все призваны быть причастниками.

Попутно решалась бы частная задача: развитие проблемного мышления, о чем все так хлопочут. Сопоставление данных современной науки с осевшими в школе застаревшими представлениями о мире – прекрасный материал для того. Заодно еще раз будет подтверждена роль этической стороны: истина гнушается обманом, а подделки (иезуита Тейяра де Шардена и других) в пользу эволюционной теории, до сих пор фигурирующие в школьных учебниках, говорят о том, что отнюдь не стремлением к истине руководствовались ее сторонники3.

Список литературы

1.Св. прав. Иоанн Крондштатский. Моя жизнь во Христе. – Спб. 1893.т.1, с.7.

2.См. монографию Barron I.D. Tipler F.I. The anthropic cosmological principle/ –N.Y.1986.

3.Факты фальсификаций приведены в книге С.Л. Головина «Эволюционный миф. Как человек стал обезьяной».– М. 2000.