Дипломная работа: Внутренне-целостная личность: путь к духовному идеалу через осмысление бытия

Коржова Е. Ю.

Данный тип личности характеризуется возможностью сознательного достижения гармоничности и целостности. Это личность, преодолевающая свойственную всем людям противоречивость в сознательном бесконечном духовном росте, в самосовершенствовании как постоянной работе над собой с волевым преодолением препятствий на пути к идеалу, видимому в Боге, в стремлении достичь Богоподобия в процессе личного бытия. Это придает глубокую осмысленность жизни, переживание радости, гармонии с миром в любви к Богу и всему, что Он создал. Такого человека отличают обостренное нравственное чувство, смирение, сострадание и любовь ко всем, проявляющиеся в поступках добра и милосердия, духовной помощи. Свободный в нравственном самоопределении, он сознательно делает выбор в пользу добра в соответствии с Божиими заповедями; полагающийся на волю Божию, он вместе с тем в полной мере несет ответственность за свои поступки.

В духовной психологии в рамках религиозно-философских догм православной церкви описаны типы личности в зависимости от уровня ее развития. Поскольку человек обладает двойственной природой, телесной и духовной одновременно, он может в большей мере реализовать первое или второе. В первом случае он уподобляется "зоологическому экземпляру" (В.И. Несмелов), во втором – Божественному началу. В нашей классификации по глубине осмысленности жизни и уровню духовной зрелости выделилось три подтипа: "странник" (Товий, Иван Северьянович Флягин), "юный подвижник" (Алексей Карамазов, Кассандра) и "мудрец" (старец Зосима, преподобный Серафим Саровский).

Странник - человек в процессе духовного поиска

Он всю жизнь мечется, ищет смысл жизни и, наконец, обретает его под конец земного бытия. Товий в безотчетной тоске по неведомому идеалу через странствия находит покой на Святой Земле и истину в Боге. Флягин, в своих жизненных странствиях обретший смысл жизни и духовное умиротворение, уже сознательно ведет духовную борьбу в своей монашеской жизни.

Юный подвижник – молодой человек, с ранних лет (по крайней мере, с юности) ставший на путь духовного совершенствования. Алеша Карамазов, утешитель и примиритель, с детства наделенный прекрасными качествами, через жизненные испытания духовно крепнет - в вере и переживании причастности к миру. Кассандра находит путь к Богу в преодолении трудностей последних времен любовью и добрыми делами.

Мудрец – человек, прошедший большой жизненный путь и достигший вершин духовной зрелости. Старец Зосима, пройдя непростой жизненный путь и достигнув внутренней гармонии и духовного видения, оказывает помощь людям духовным окормлением и укреплением. Преподобный Серафим Саровский, чудотворец с даром прозорливости и исцеления, прославленный во святых, выделяется даже среди знаменитых духовных подвижников исключительной силой духовности и ее проявлений.

Странник – человек в процессе духовного поиска. Он всю жизнь мечется, ищет смысл жизни и, наконец, обретает его под конец земного бытия. человек, всю жизнь мечущийся в поисках того, что может придать смысл жизни, и, наконец, обретающий его под конец земного бытия.

Товий (Пер Фабиан Лагерквист. Трилогия "Пилигрим" (романы "Смерть Агасфера", "Пилигрим в море", "Святая земля")

Общая характеристика. Товий – герой трилогии–мифа современного шведского писателя, лауреата Нобелевской премии. Это тоскующий по недостижимому странник, находящий в конце концов покой в Земле Обетованной. Эти духовные поиски не совсем ясны Товию, странствующему и физически. Неоднократно он дает самому себе такую характеристику: пилигрим, но сам не знающий, пилигрим ли он, кто он вообще, и куда он придет (и придет ли). Однако он чувствует страстную, неодолимую тягу к этим странствиям, тоску по неведомому идеалу, путешествуя до тех пор, пока не обретает покой на Святой Земле. Тем самым, пройдя через трудности, Товий обретает истину в Боге. Путь Товия – путь к внутренней целостности человека, тяга к которой естественна и сильна для его существа, которая осуществима, несмотря на, казалось бы, жизненные обстоятельства, отнюдь не способствующие этому, на грешную жизнь, даже обагренную кровью. Любые обстоятельства человека могут быть осмыслены с пользой для духовного роста. Но только в том случае, если есть само стремление к смыслу, переживаемому как духовная реальность.

Отношение к жизни. Характерная черта Товия – отсутствующий взгляд: "казалось, был занят только самим собой". У Товия богатое прошлое, и о нем он не раз повествует своим мимолетным спутникам. Его воспоминания начинаются со студенческих лет. В военные годы он стал солдатом, но оторвался от своих, заблудившись в лесу. Встретил там женщину и остался с ней, некоторое время жил в лесу. Как оказалось в дальнейшем, это была роковая для нее встреча: когда Товий привел ее с собой в лагерь, а затем в банду, ей пришлось стать женщиной легкого поведения, что вызвало у Товия угасание чувств и отвращение. Отвращение, однако, он испытывал и ко всей солдатской, а затем бандитской, полной преступлений жизни: "как мог я так жить, так же, как и все остальные? Как мог я выносить все это, как мог пасть так низко? Что это за жизнь! "Как могу я продолжать так жить? " – спрашивал я сам себя, испытывая все более сильное отвращение к этому существованию, к своему позорному существованию, отвращение к себе самому". В юности из-за Товия погибла девушка, утопившись в отчаянии позора, а он ничего не сделал, чтобы спасти ее. Муки совести терзали его всю жизнь, но он даже не мог вспомнить, от чего именно, лишь под конец жизни ему это удалось. "Вот так началась моя порочная жизнь, которая потом продолжалась так долго, слишком долго. Таким я был всю свою жизнь, всю мою разбойничью жизнь. Потом он стал пилигримом: "но разве я изменился от этого, разве стал другим? Легко быть пилигримом, если ничего не стоит быть им, если можно оставаться тем же, кем ты был прежде. Пилигрим… в страну, которой нет… которой нет… которой никогда не достигнешь". Будущее он представляет весьма смутно. Тоскуя по недостижимой стране, рвется к ней помимо своей воли. Во сне при встрече с Богородицей он говорит о себе: "Вся моя жизнь была преисполнена злых дел и злых мыслей, если вспомнить и о них. Я – злой, преступный человек, <…> и потому ничего нет удивительного в том, что я стал пилигримом. <…> Я пилигрим, совершающий паломничество в страну, которой нет". Чувствуя близкую смерть, он испытывает потребность в покаянии, вспоминает о забытой юности. Символично поддержание Товием огня в полусгнивших деревьях на Святой земле. Это свидетельствует о важном для него поддержании огня в собственной жизни без отказа от нее. В конце жизни отношение к жизни становится более осознанным, он вспоминает тяжкий грех своей юности, осознает греховность своей жизни, осознает свой паломнический путь и его необходимость.

Поступки. Постепенно поступки Товия становятся более осмысленными, как и душевные движения. После бандитской жизни, гонимый тоской по духовности как "недостижимой стране", Товий пускается в опасное плавание к Святой земле. Плывет на последнем, который ему удалось застать, корабле с пиратами, отдав за то, что его возьмут на борт, все свои деньги. Бывший священник Джованни вносит сомнения в его душу, побуждая его не стремиться куда-то вперед, а быть равнодушным, нестись по волнам без цели в неопределенность, ни о чем не скорбеть, быть довольным собой таким, как есть. Их плавание на пиратском корабле – это бесконечное плавание без цели. Став свидетелем страшной резни, надругательства пиратов над потерпевшими крушение, что можно рассматривать как закономерный результат такого "бесцельного плавания", Товий все же преодолевает это искушение.

Поле жизнедеятельности по мере развертывания действий становится более целостным, более осознанными становятся душевные движения и их внешнее выражение в поступках.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций: преобразование на протяжении трилогии от не задумывающегося над жизнью и влекомого ею потребителя до внутренне целостного человека. Внешняя детерминация жизни, когда Товий плыл по воле волн, сменяется целеустремленным поиском Священной земли, в которой он надеется обрести истину и покой. Чуть ли не животная потребность выжить, приспособиться во что бы то ни стало сменяется творческими порывами, когда требуется определенная изобретательность, чтобы плыть туда, куда он стремится. Пытается прислушиваться к людям, чуткость. Творчество прорезывается и в отношении к своей жизни, в потребности ее переосмысления. Товий постепенно приходит к нравственному осмыслению поступков.

Жизненная позиция определяется потребностью осмысления своей жизни, мало отчетливой вначале, проявляющейся в безотчетной тоске, и в конце жизни – уже на Святой земле – в покаянии, прощении и покое.

Жизненная ситуация – странничество, движимое тоской по недостижимому – истине, высшему (духовному) при полной изначальной погруженности в грязь жизни, завершающееся обретением истины, мира и покоя.

Нравственные характеристики. Товий противоречив, в его натуре борются добро и зло, он способен и на хорошее, и на плохое. Участвуя в разбойной банде, становясь виновником гибели любимой прежде женщины, он испытывает муки совести, справедливо упрекает себя в гибели Дианы. Позже нравственные побуждения становится более осмысленными. Он испытывает страдания от того, что собирается плыть в Святую землю на награбленные деньги. Хотел их выбросить ("деньги греха и разбоя"), но считает, что иначе ему никогда не попасть в Святую землю: "он страшился этой мысли, сознавая собственную ничтожность, неверие, тщетность задуманного им. Он страдал, думая об этом.

– Можно ли назвать меня паломником? Настоящим паломником? <…> Незнакомец <…> слушал, как тот говорит ему о своих сомнениях, неуверенности, колебаниях. Да, он поистине сомневался во всем

– Скажи мне, чего я жажду? Сам этого понять не могу.

Он страдал, мучимый тем, чего сам понять не мог. Не ведая покоя. Внезапно он поднялся и пошел вперед. Теперь он горел нетерпением идти к цели". Омерзительной становится для него и вся преступная прошлая жизнь. Пилигримом он становится в порыве жалости и сострадания к распятой женщине. Вершина осознания и нравственного переосмысления своих поступков – покаянное переживание своего преступления по отношению к далекой первой возлюбленной.

Направленность (жизненная задача) – движение от внутренней пустоты к осмысленности жизни, от тоски к умиротворенности, от безверия к вере, поиск смысла жизни до жажды, до отчаяния: "Люди так часто задумываются, на что им жить, так много говорят об этом. А для чего надо жить? Можешь ли ты сказать мне?"

Подспудное желание обрести смысл жизни сопровождается сомнениями, растерянностью, пониманием своей противоречивости. "Может быть <…> у меня была мысль стать паломником. Да только я выбросил ее из головы, передумал. Не гожусь я на это. Ведь я ни во что не верю, нет для меня ничего святого, насколько я знаю. Какой же тогда из меня паломник? Держать путь к местам, которые святы для них, но не для меня? Чтобы идти на богомолье, нужно знать, кому молиться. А я не знаю".

После рассказа о своей жизни бывшего священника Джованни, лишившегося сана из-за преступной любви, "он лежал, думая о самом возвышенном, самом святом, что только бывает в жизни. Что оно, вероятно, существует только как мечта, что оно, быть может, не выносит действительности, пробуждения. Но все же существует. Что существует совершенная любовь и Святая земля существует, только мы не можем их достигнуть. Что мы, быть может, только на пути туда. Мы – только пилигримы в море.

Но море не все на свете, так быть не может. Должно существовать что-то и по ту сторону моря, должна существовать также некая страна по ту сторону огромного пустынного пространства и огромной бездны, равнодушной ко всему, – страна, которой мы не можем достигнуть, но куда мы плывем несмотря ни на что". Товий пытается увидеть связь веры и любви. Пустой медальон Джованни, который носила раньше его замужняя возлюбленная, любившая воображаемого человека, место которого Джованни занял в реальности, символизирует для него совершенство, которого невозможно достигнуть. Товий пытается осмыслить роль любви в духовном обновлении, росте, связать веру с любовью, которая божественна, однако преступная, вопреки заповедям, любовь Джованни не может быть божественной. Любовь – мечта, не воплощающаяся в реальность, она подобна морю, но Товий чувствует, что есть все же что-то важное и за его пределами. Вера – не только мечта.

Организация внутреннего мира

Тоска, отчаяние Товия – признак пустоты внутреннего мира. Он полон противоречий, он то стремится к заветной цели, то святотатствует. Символичным является образ родника, источника. Уйдя вглубь Святой земли, Товий "обнаружил родник – он не мог его не заметить. Родник бил прямо на голой скале, где не было ни единой травинки, никакой зелени; он был кристально чист и прозрачен. <…>

Товий встал на колени, чтобы напиться. Склонившись к холодной поверхности воды, он прижал пустой медальон к груди… Вода… была чиста и прохладна, прекрасно утоляла жажду. И тот, кто испил ее, понимал, что больше никогда не будет испытывать жажды.

Когда он пошел дальше, он стал думать о том, что это за источник. И вспомнил другой родник, из которого пил в дни своей молодости, – кровавый родник; когда из него пили воду, она отдавала кровью. Был ли тот родник источником жизни? И чем был тогда этот? Источником смерти он не был. Это он понимал. Значит, нет… Время еще не вышло… Нет, он не знал, что это за источник и что означало испить из него воды". Кровавый родник напоил Товия в начале его жизненного пути, он символизирует бездумность преступной жизни. Родник, полностью утоливший жажду, – тот, который дает мир и покой, обретение смысла жизни. Поиск смысла жизни – главная суть личности Товия.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира

Это мир переживаний Товия: тесно переплетенные между собой тоска, отчаяние, любовь, вера. Это соединение с Богом в конце жизни. Это рост осознанности жизни и себя самого.

Внешняя реализация внутреннего мира. Бессознательные действия Товия: бессознательно он любил женщин и губил их, бессознательно разбойничал, грабил, примкнув к банде: "что оставалось делать? Надо было чем-то кормиться". В ярости бессознательно убил собаку. Постепенно проявлялись проблески тяги к истине. Он больше мечтает – но сам понимает, что этого мало. И конечный результат: по прибытию в Святую землю осмысление греховной жизни, покаяние. В последний миг земной жизни лицо его "преисполнилось величайшим миром и покоем".

Развитие личности

Благодаря воспоминаниям, мы узнаем о жизни Товия начиная с его студенческих лет. А в момент повествования он уже пожилой человек, жилистый и сухощавый. Можно рассматривать развитие его личности как духовное становление через препятствия. Важное событие, которое способствовало принятию Товием решения о паломничестве, произошло, когда, забредя в опустевшую деревеньку, он пожалел умершую женщину, снятую с креста, всеми покинутую. Он упал на колени рядом с ней: "когда я думал о ее судьбе, о ее несказанном страдании, о том, как она, должно быть, лежала здесь и стремилась Можно рассматривать развитие его личности как в мыслях к другой Голгофе, где страдал и мучился от ран не просто человек, где страдание сменилось чудом, преображением. Я решил совершить паломничество туда, где, без сомнения были ее мысли, когда она сама страдала. Я захотел сделать это для нее. Не для себя. Да, конечно, и для себя, это ясно.. но... <…> мне нелегко было понять, что происходило со мной той ночью, когда я принял это решение, да и потом не стало яснее, пока еще не стало, <…> но я сделаю это, должен сделать во что бы то ни стало. Это священный долг. Нет, не долг. Священный обет, данный мною". Однако Товий потом не раз впадал в сомнения относительно необходимости следовать ему, хотя и, в конечном счете, последовал. Агасфер, легендарный вечный скиталец, иерусалимский сапожник, отказавший Иисусу в кратком отдыхе в его крестном пути на Голгофу, разъясняет Товию, что это Бог привел его в покинутую деревню, чтобы он стал пилигримом. Божий промысел, однако Агасфер трактует как стремление Бога поработить. Мнение Агасфера опровергается историей жизненного пути Товия и его завершения – именно такое "порабощение" приводит в конечном счете к духовному преображению Товия и обретению им подлинной свободы.

Норма и патология личности

Отчаяние, тоска по недостижимому – от ощущения греховности преступной жизни, внутренней пустоты и бездуховности. По мере духовного пробуждения растет осмысленность жизни, наступает покаяние, а за ним мир и покой.

Познание и помощь личности. О личности Товия мы узнаем по его поступкам, смутно влекомым тоской по истине, ведущим к слиянию с Богом и успокоению. Помощь в достижении желанного покоя самому себе осуществляется им в начале жизненного пути всплесками ярости бездумно, и руки его в крови. Следующий этап – смутное желание духовного обновления. Далее – "сомнения по Джованни", попытки бесцельного "слияния с морем". Наконец – приплытие к конечной цели, обретение мира и покоя в Боге.

Иван Северьянович Флягин. (Н.С.Лесков. "Очарованный странник")

Общая характеристика. Иван Северьянович Флягин, "очарованный странник", – главный герой повести-притчи Н.С.Лескова. На протяжении всей повести он, едущий на богомолье, рассказывает о себе попутчикам, плывущим на судне к Валааму. Его жизненный путь – странствия не только внешние, физические, но и духовные, от малоосознаваемых поступков и противления воле Бога к обретению смысла жизни и духовной умиротворенности. Это русский вариант духовного странника, тип личности человека, всю жизнь находившегося в процессе духовного поиска, тогда как тип мудрого старца демонстрирует нам благодатные его результаты у человека, уже духовно окрепшего.

Отношение к жизни. Иван Северьянович спокоен, сосредоточен, откровенно описывает слушателям свои экзотические приключения, по ходу продолжая осмысливать свои жизненные переживания: "…своего пути не обежишь". Он пришел к пониманию того, что его жизнь текла не по его воле, а "по родительскому обещанию" – "всю жизнь свою я погибал и никак не мог погибнуть". Вымоленный и обещанный Богу, он все время жил по своему дикому произволу, вначале будучи весьма далеким от монашеской жизни. Суровая, полная жестоких приключений жизнь привела к осознанию действия промысла Божия.

Поступки Флягина характеризуют его странничество в странствиях – физических перемещениях. Начинается странничество с бегства от наказания, что позволяет провести параллели с притчей о блудном сыне. Умелый, изобретательный, недюжинной физической силы и смекалки, он тратит свои силы на рискованные, опасные для себя и для других поступки, вызывающие в свою очередь новую цепь жизненных превратностей. Он совершает, по сути, бессмысленные поступки, действуя своей слепой волей и не подчиняется Божию промыслу. Истинную свободу он однако обретает, положившись на волю Бога, при полном осознании греховности прожитой жизни, завершившейся приходом в монастырь.

Иван Северьянович падает и подымается всякий раз для новых падений, но жизненный опыт заставляет его все более задумываться над своей суетной жизнью. Поле жизнедеятельности от одних странствий к другим становится более целостным, о чем свидетельствует увеличение осмысления поступков, попытки сознательных действий, означающие постепенный духовный рост.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций: развитие на протяжении повести от преобразователя, излишне полагающегося исключительно на себя и потакая своим бессознательным импульсам, до внутренне целостного человека. Многое пережив, он осознает, что "всю жизнь погибал и не мог погибнуть" по "родительскому завещанию", что означает осмысление внешней детерминации жизни. Ранее он всячески пытался противодействовать Божию промыслу, хотел "свободы" (внутренний локус контроля), но в результате попал в рабство. Истинную свободу он обретает лишь при подчинении себя промыслу. Изобретательность в резких переменах жизни, сам которым послужил причиной, свидетельствует о творческой жизненной направленности. Так, с помощью приспособлений миссионеров для фейерверков он сумел запугать татар, более того, окрестить их, бежать из плена. Но жизненное творчество Флягина проявляется еще в большей степени в виде рискованных своевольных поступков. Уравновешивание творческой направленности с адаптивной происходит, когда после многолетних жизненных неудач он решает подчиниться давно известной цели – уходу из мирской жизни и служению Богу.

Жизненная позиция характеризуется направленностью на осмысление своей жизни, развившейся из череды суетливых экзотических поступков к их осознанию, смирению, стремлению искупить греховность своей жизни в войне за отечество.

Жизненная ситуация – телесное и духовное странничество, тяга к духовному совершенствованию.

Нравственные характеристики. Захватывающая дух у читателя дикость нравов, "натуральность", характеризует "нулевой" уровень нравственности с начала жизненного пути. За всю жизнь Флягин совершил много жестоких поступков, много людей убил. Характерный пример: Цыганку Грушу он любил и жалел, а все же виноват в ее гибели: в отчаянии от того, что ее разлюбил князь, Груша просит сначала поклясться, что сделает для нее то, о чем просит. Флягин легкомысленно клянется спасением души, после чего Груша просит ударить ее ножом в сердце. Флягин отказывался, да ревность взыграла после слов Груши: "Не убьешь, – говорит, – меня, я всем вам в отместку стану самою стыдной женщиной". И он "весь задрожал, и велел ей молиться, и колоть ее не стал, а взял так с крутизны в реку спихнул".

Затем происходит нравственное переосмысление жизни: Флягин счел себя обязанным отстрадать за Грушину душу и вытащить ее из ада. Пошел в солдаты вместо сына старичков, пожалев их, попросил определить его на Кавказ ("где я могу скорее за веру помереть"), пробыл там пятнадцать лет, за храбрость (стремился кровью искупить грехи) был произведен в офицеры и с Георгием вышел в отставку, хотя пытался честно рассказать о том, что он большой грешник. Уже после покаяния все же считает себя недостойным постричься в монахи, хочет идти на войну и пострадать за отечество.

Направленность (жизненная задача) – поиск призвания, а вмести в ним и истины. Иван Северьянович приходит к ней через многие мытарства.

" – А что вы почитаете своим призванием?

– А не знаю, право, как вам сказать… Я ведь много что происходил, мне довелось быть-с и на конях, и под конями, и в плену был, и воевал, и сам людей бил, и меня увечили, так что, может быть, не всякий бы вынес…

– А когда же вы в монастырь пошли?

– Это недавно-с, всего несколько лет после всей прошедшей моей жизни.

– И тоже призвание к этому почувствовали?

– М…н..н…не знаю, как это объяснить…, впрочем, надо полагать, что имел-с.

– Почему же вы это так… как будто не наверное говорите?

– Да потому, что как же наверное сказать, когда я всей моей обширной протекшей жизненности даже обнять не могу".

Организация внутреннего мира. Поиск смысла жизни – важный источник развития внутреннего мира Флягина. Чем выше осознание своей жизни, тем более осознанными становятся поступки, вначале хаотические, не имеющие направления, случайные. Можно отметить два важных события, послужившие толчком к переосмыслению своей жизни, в основе которых любовь – к родине и к женщине: ностальгия по родине в татарском плену и переживания, связанные с гибелью Груши, обвинение себя в ее смерти, желание искупить вину страданием.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Мир переживаний Флягина различен в начале и в конце его жизненного пути. В начале в основном его поступками движет внезапный гнев, раздражение, порыв, ведущие к новым бедам. В конце, по мере осознания своей греховности, –сознательная работа над собой, нелегкий духовный труд, способствующий душевному покою. В итоге жизни Флягина – это открытость миру, проявляющаяся, в частности, в спокойно-откровенно-простодушном повествовании о своей жизни, тихой сосредоточенности. Поступки становятся все более сознательными. Так, он считает необходимым противостоять искушениям, иллюстрацией чему может служить его рассказ о том, как он боролся в монастыре с бесом (вспоминал живо о Груше) постом, молитвами, земными поклонами до изнеможения. " … И все одним измором его, врага этакого, брал, потому что он другого ничего не боится: вначале я и до тысячи поклонов ударял и дня по четыре ничего не вкушал и воды не пил, а потом он понял, что ему со мной спорить не ровно, и оробел, и слаб стал: чуть увидит, что я горшочек пищи своей за окно выброшу и берусь за четки, чтобы поклоны считать, он уже понимает, что я не шучу и опять простираюсь на подвиг, и убежит. Ужасно ведь, как он боится, чтобы человека к отраде упования не привести.

– Однако же <…> вы его преодолели, но ведь сколько же и сами вы от него перетерпели?

– Ничего-с; что же такое, я ведь угнетал гнетущего, а себе никакого стеснения не делал". Осознание своей греховности сопровождает осмысленную духовную борьбу, в которой иногда побеждают и свойственные ему ранее гневные порывы. Так, благословили его стоять у решетки для возжигания свеч, да он уронил свечи сначала случайно, а потом рассердившись, сам свечи рукой посбивал. Сидел в наказание с лета до заморозков в пустом погребе, где стал плакать и пророчествовать войну, в которой собирается участвовать и принять смерть.

Внешняя реализация внутреннего мира. Это серия экзотических жестоких поступков, вплоть до осмысления Божественного промысла и сознательных поступков. Отец Ивана был кучером, и в одиннадцать лет он стал форейтором при отце. И в дальнейшем специализировался по лошадям – "в лошадях знаток… не одну тысячу коней отобрал и отъездил". Много раз был на краю гибели. Еще подростком стал по своей бездумной лихости причиной смерти монаха. Рассердившись, он кнутом полоснул спящего вдоль спины, лошади понесли, и монах запутался в вожжах под колесами. Благодаря исключительной физической сноровке, спас господ и себя, чудом остановив летящий экипаж в пропасть. "Мне надо было бы этим случаем графской милости пользоваться, да тогда же, как монах советовал, в монастырь проситься; а я сам не знаю зачем, себе гармонию выпросил, и тем первое самое призвание опроверг, и оттого пошел от одной стражбы к другой, все более и более претерпевая, но нигде не погиб, пока все мне монахом в видении предреченное в настоящем житейском исполнении оправдалось за мое недоверие". Следующий "дикий" поступок: в ярости на господскую кошку, съевшую его голубят, дал ей полторы сотни кнутов. Чтобы проверить, издохла ли, отрубил хвост, который над окном своим приколотил. Укорявшую его горничную двинул метлой по талии. За этим последовало от господ наказание: то, что его отодрали, показалось ему терпимым, а вот задание для дорожки камешки молотком бить на коленях не вынес, т.к. все насмехались. Хотел даже повеситься в своей гордыне, да цыган спас, но и погубил, поскольку пришлось идти в разбойники. Все дальнейшие поступки весьма импульсивны. Так, он вступил в жестокое состязание с татарином за то, кому достанется конь (причем не для себя, а для чужого человека). О причине поступка он говорит так: "Сек, потому что хочется". В состязании он победил, несмотря на ужасную боль, запоров до смерти татарина. Пришлось бежать с татарами в степь, в плену, тоскуя, провел десять лет. Был подщетинен (подвергся жестокой операции вшивания рубленого конского волоса в пятки), чтобы больше не сбегал. Перенес угон из одной орды в другую. А все по причине своего "Я хочу". Был и воином, и артистом, оставшись без крова и пищи, ушел в монастырь.

Развитие личности. В момент повествования Ивану Северьяновичу пятьдесят два года, он инок в рясофоре Окружающим он видится как "в полном смысле богатырь, притом типический, простодушный русский богатырь", но, кроме того, "бывалый", много видевший человек. Родом Иван Северьянович из крепостных. Во сне убитый им монах сообщил ему "знамение": "будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель, и ты тогда вспомнишь материно обещание за тебя и пойдешь в чернецы". Это и оказалось конечной целью жизненного пути Флягина, но до того много мытарств и бед он перенес, блуждая в духовных потемках, в которых подспудно шло развитие и духа.

Норма и патология личности. В молодости краткие интенсивные негативные переживания Флягина "гасились" все новыми чудовищными поступками. Длительное негативное переживание начинается в татарском плену тоской по родине, причем по крещеной земле. Несмотря на жен и детей татарских, ему было "не до них": "дела никакого, а тосковал: очень домой в Россию хотелось, <…> степи, словно жизни тягостной, нигде конца не предвидится, и тут глубине тоски дна нет… Зришь сам не знаешь куда, и вдруг пред тобой отколь ни возьмется обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещеную землю и заплачешь". Эти переживания связаны с началом духовного перерождения Флягина. Уже на родине Флягин пытался уйти от безотчетной тоски (вероятно, связанной с пробуждением совести) и в запои ("выходы", как он их именует). Наивны его первые попытки бороться с бесом пьянства с помощью святынь: "И вдруг мне пришла божественная мысль: ведь это, мол, меня бес томит этой страстью, пойду же я его, мерзавца, от себя святыней отгоню! И пошел я к ранней обедне, помолился, вынул за себя часточку и, выходя из церкви, вижу, что на стене Страшный суд нарисован и там в углу дьявола в геенне ангелы цепью бьют. Я остановился, посмотрел и помолился поусерднее святым ангелам, а дьяволу взял да, послюнивши, кулак в морду и сунул". После этого полностью успокоился, да, будучи нетверд в вере, сильно выпив, с помощью "магнетизера" "променял беса пьянства на блудного", влюбившись в цыганку Грушу и бросив к ее ногам все накопленные деньги – все пять тысяч". По мере осмысления жизни более "нормальными" становятся его поступки – т.е. более нравственно выверенными.

Познание и помощь личности. О личности Флягина читатель узнает из его неторопливого рассказа о себе, по откровенному повествованию о странствиях души и тела. Испытывая те или иные внутренние затруднения, Флягин в молодости решает свои проблемы решительно, жестоко и бездумно. Но в результате вовлекает себя еще в более сложные жизненные ситуации. По мере духовного роста все в большей степени он обращается к осмыслению жизни, и переживание ее греховности, глубокое покаяние приносят ему желанное душевное спокойствие (физических же страданий он не боялся сызмала, всегда будучи терпеливым и выносливым).

Юный подвижник – молодой человек, с ранних лет (по крайней мере, с юности) ставший на путь духовного совершенствования.

Алексей Карамазов (Ф.М.Достоевский. "Братья Карамазовы")

Общая характеристика. Алеша Карамазов – младший сын Федора Павловича Карамазова. В момент описания действий в романе ему 20 лет. Это "статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем девятнадцатилетний подросток, <…> весьма задумчивый и, по-видимому, весьма спокойный". Непросто складывается судьба Алеши, однако он все же достигает внутренней гармонии, преодолевая внутренние конфликты. Принятие Бога ведет к принятию им и мира, созданного Богом. Как указывает М.М.Дунаев (2000), установлена связь образа Алеши с образом одного из любимых на Руси святых - Алексея человека Божия. Жизненный путь Алеши напоминает житийное описание: идеальные черты, стремление уйти из мирской жизни поближе к Богу, преодоление искушений, ведущее к укреплению в вере.

Отношение к жизни. Алеша с детства был устремлен к жизненному подвигу, но, будучи еще юным, не готов был к длительному пути, требующему значительного мужества и осмысления жизни. "…Он был юноша отчасти уже нашего последнего времени, то есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею силой души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью. Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, – такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам. Алеша избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига".

Поначалу Алеша поступает в монастырь главным образом потому, что находит воплощение своего юношеского идеала, а именно – в старце Зосиме. Алеша "был вовсе не фанатик и … не мистик вовсе, <…> был он просто ранний человеколюбец, и если ударился на монастырскую дорогу, то потому только, что в то время она одна поразила его и представила ему, так сказать, идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его. И поразила-то его эта дорога лишь потому, что на ней он встретил тогда необыкновенное, по его мнению, существо – нашего знаменитого старца Зосиму, к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца". Свое влияние могли оказать также "сила и слава" старца. После он сердечно привязан к тишине, святыне монастырской жизни, а вне его стен, в миру, – "смущенье, там мрак, в котором сразу потеряешься и заблудишься…" Но именно в этот мир напутствует его любимый старец – Алеша достаточно силен для того, чтобы выступить миротворцем и всеобщим помощником-утешителем.

Поступки. У Алеши чуткое сердце, он чувствует боль за всех, считает своим долгом помочь всем мятущимся и страдающим. "В этой путанице можно было совсем потеряться, а сердце Алеши не могло выносить неизвестности, потому что характер любви его был всегда деятельный. Любить пассивно он не мог, возлюбив, он тотчас же принимался и помогать". Прежде всего это проявлялось в общении с братьями, но и с другими страдальцами тоже – с его отцом, с детьми. Будучи поглощенным своими переживаниями, связанными со смертью старца, Алеша упустил все же Дмитрия из поля зрения, хотя должен был быть "сторожем брату моему", отчего и чувствует свою вину в смерти отца.

Поле жизнедеятельности характеризует все более усиливающуюся гармонию чувств, мыслей Алеши и окружающего мира, его переживаний и поступков в соответствии с его идеалом, видимым в Боге.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций: преобразование на протяжении романа от гармонизатора до внутренне целостного человека. Внешняя и внутренняя детерминация его жизни сочетались в нем с детства. Так, внутренний локус контроля проявлялся в стремлении самостоятельно определить для себя значение тех или иных явлений: Алеша "реалист": "в реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры". Внешний локус контроля может быть проиллюстрирован следующей его чертой: он "никогда не заботился, на чьи средства живет", мало обращал внимания на деньги, не придавал им значения". Еще одно подтверждение этому: не окончив гимназии (за год до окончания) он уехал к отцу, почувствовав смутно, как что-то "как бы поднялось вдруг из его души и неотразимо повлекло его на какую-то новую, неведомую, но неизбежную уже дорогу". Предлогом был розыск могилы матери. Сильные переживания, глубокий внутренний мир и творческая направленность жизни, свойственные типу гармонизатора, способствуют стремлению совершенствования, душевной работе над собой. Как гармонизатор Алеша проявляет себя тогда, когда колеблется его вера, когда он пытается самостоятельно решать, правильно ли, справедливо ли устроен мир и по сути берет на себя функции судьи создателя мира. С преодолением кризиса и утверждением в вере Алеша преобразуется в целостную, гармоничную личность. Жизненное творчество Алеши, его непрестанная работа над собой, совершенствованием своей души, сочетаются с упованием на гармоничность божественного мироустройства.

Жизненная позиция отмечена стремлением найти гармонию в жизни, осмыслить свой путь. Для этого с благословения старца Алеша идет в мир, к людям, чтобы всех "примирить и соединить".

Жизненная ситуация определяется ролью всеобщего утешителя и примирителя, и прежде всего в своей семье, в общении с братьями и отцом, которые находятся на грани как жизни и смерти, так и разума и безумия. Алеша очень деятелен и осознает свою непростую задачу, которую может выполнить только он, с его любовью и всепрощением, – "сторожить" близких ему людей и заботиться об их физической и духовной жизни. Наряду с этим во внутреннем мире Алеши происходят мучительные движения, через духовный кризис ведущие к духовному укреплению.

Нравственные характеристики. Алеша с детства отличался обостренной нравственностью и смиренным, любящим отношением к людям. "…все этого юношу любили, где бы он ни появился, <…> дар возбуждать в себе особенную любовь он заключал в себе, так сказать, в самой природе, безыскусственно и непосредственно". Он строго себя судит, но не осуждает других. Алеша так отвечает на откровенность Мити: "Я не от твоих речей покраснел и не за твои дела, а за то, что я то же самое, что и ты. <…> Все одни и те же ступеньки. Я на самой низшей, а ты вверху, <…> но это все одно и то же, совершенно однородное". Окружающие высоко ценят это свойство Алеши и тянутся к нему, особенно в ситуациях, отнюдь не способствующих человеколюбию, когда, казалось бы, в людях проявляются их самые темные и грязные бездны души. Жизненные испытания лишь укрепляют Алешу.

Направленность (жизненная задача) Алеши – найти смысл и гармонию мира, благодаря непосредственному участию в нем, в судьбах тех, кто его населяет: "в мир назначаешься отходящим старцем твоим", – отец Паисий говорит Алеше. И он понимает свою задачу: "Старец посылал меня, чтобы примирить и соединить". И еще точнее: "Мой старец сказал один раз: за людьми сплошь надо как за детьми ходить, а за иными как за больными в больницах, <…> я готов, только сам я не совсем готов; я иной раз очень нетерпелив, а в другой раз и глазу у меня нет". Он глубоко чувствует ответственность за близких людей: "Пусть мой благодетель умрет без меня, но, по крайней мере, я не буду укорять себя всю жизнь, что, может быть, мог бы что спасти и не спас, прошел мимо, торопился в свой дом".

Организация внутреннего мира. Источником организации внутреннего мира являются сознательные усилия по примирению и соединению. Питают их присущие Алеше любовь и сострадание: "Такая степень мнительности Мити, такая степень недоверия его даже к нему, к Алеше, – все это вдруг раскрыло пред Алешей такую бездну безвыходного горя и отчаяния в душе его несчастного брата, какой он и не подозревал прежде. Глубокое, бесконечное сострадание вдруг охватило и измучило его мгновенно. Пронзенное сердце его страшно болело. "Люби Ивана!" – вспомнились ему вдруг сейчашние слова Мити. Да он и шел к Ивану. Ему еще утром страшно надо было видеть Ивана. Не менее, как Митя, его мучил Иван, а теперь, после свидания с братом, более чем когда-нибудь".

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира состоит в попытках осознать мироустройство и свое предназначение. Мучительный и горестный день в жизни Алеши связан с колебаниями в вере: тело старца, бывшего идеалом для него, оказалось тленным. В этом Алеша увидел нарушение "высшей справедливости", Ивановыми словами, "Я против Бога моего не бунтуюсь, я только "мира его не принимаю"".

Когда наступило прозрение, "как будто нити от всех этих бесчисленных миров Божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала, "соприкасаясь мирам иным". Простить ему хотелось всех и за все и просить прощения, о! Не себе, а за всех, за все и за вся, а "за меня и другие просят", – прозвенело опять в душе его. Но с каждым мгновением он чувствовал явно и как бы осязательно, как что-то твердое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душу его. Какая-то как бы идея воцарялась в уме его – и уже на всю жизнь и на веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга. И никогда, никогда не мог забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты. "Кто-то посетил мою душу в тот час", – говорил он потом с твердою верою в слова свои…" Это состояние означает возникновение чувства общности с миром, связывающим человека с Богом в момент молитвенного покаяния. Оно знаменует преодоление искушения в вере. Это связано со слушанием Евангелия – рассказа о чуде в Кане Галилейской – у гроба с телом усопшего старца, а также с поступком самого Алеши, "подавшего луковку" Грушенька – искренне пожалев ее.

Внешняя реализация внутреннего мира. Деятельный образ жизни с чувством, что за все в ответе.

Развитие личности. Как и братья, Алеша, оставшись без матери четырех лет, был заброшен отцом, воспитывался разными случайными людьми – слугой Григорием, генеральшей, благодетелем Ефимом Петровичем, и все его любили. "…Был он и тогда уже очень странен, начав даже с колыбели <…>, оставшись после матери всего лишь по четвертому году, он запомнил потом ее на всю жизнь, ее лицо, ее ласки, "точно как будто она стоит передо мной живая"". В детстве и юности он был малоэкспансивен и даже малоразговорчив, но не от недоверия, не от робости или угрюмой нелюдимости, вовсе даже напротив, а от чего-то другого, от какой-то как бы внутренней заботы <…>, но людей он любил". Однако его не считали наивным человеком, хотя он полностью верил людям: "Что-то говорило в нем, что он не хочет быть судьей людей, что он не захочет взять на себя осуждения и ни за что не осудит. Казалось даже, что он все допускал, нимало не осуждая, хотя часто очень горько грустя". Чувствуя эту внутреннюю чистоту, даже отец Алеши, воплощение грязи и разврата, искренне полюбил его. С детства Алеша задумывался и отъединялся, читал по углам книжки, редко резвился и веселился, при "ровности и ясности". Не помнил обиды. Присущи были ему также особые стыдливость и целомудренность. Он был один из лучших учеников, но не первым. Будучи наделенным с детства столь прекрасными качествами, Алеша встает на путь духовного развития и в страданиях духовно крепнет.

Норма и патология личности. Высоконравственные поступки Алеши становятся все более осмысленными, тогда как в детстве они были для него просто естественны.

Познание и помощь личности. О личности Алексея дают представление его насыщенные переживания, яркие и глубокие, пропитанные нравственным чувством, а также его реальные поступки милосердия. Своими добрыми делами он помогает самому себе, поскольку деятельная его любовь приводит к укреплению веры и чувству причастности к миру.

Кассандра (Ю.Н.Вознесенская. "Путь Кассандры, или Приключение с макаронами")

Общая характеристика. Молодая девушка Кассандра (Сандра) – героиня футуристического романа-антиутопии о временах господства на земле Антихриста. Через преодоление трудностей Кассандра находит путь к Богу и обретает истинную жизнь и ее смысл, становится гармоничной личностью. Путь Кассандры показывает нам, что внутренне целостной личностью может стать любой человек, даже, казалось бы, столь одурманенный антихристовым мироустройством, пока еще не иссякла любовь между людьми.

Отношение к жизни. Как и большинство сверстников, Кассандра, большую часть свободного времени проводя за компьютером ("персоником"), живет в вымышленном мире виртуальной реальности (в "Реальности"). Томясь по романтичным отношениям, она избирает вариант "рыцарской реальности". Ей в нем "интересно и уютно. И все же… Почему, ну почему мне бывает иногда так тоскливо? Чего не хватает мне в реальном мире, где мне доступно все – абсолютно все!", – недоумевает Сандра. Но это и неудивительно. В "реальности" все запрограммировано и заранее известно. Настоящая жизнь – будучи "прикованной страховочным ремнем в своем кресле-кровати, в узкой комнате-каюте без окон, где все время слышен надоевший плеск волн". Воспоминания детства были насильно удалены из сознания в курсе социальной реабилитации спецшколы: "Из моего сознания были вычищены многие детские воспоминания, вера в Бога, молитвы, русский и греческий языки и многое другое. Пожалуй, сохранилась только моя любовь к бабушке". Об опасности вымышленной реальности для человека говорит сказочный герой Мерлин: "О, человек неразумный! Как часто он творит монстров, думая, что создает игрушки для своей забавы, а потом удивляется, что игрушки выходят из повиновения и грозят ему гибелью. То, что вы называете Реальностью, реально гораздо более, чем вы предполагаете. Эта реальность тайно, постепенно, но неуклонно выходит из-под вашей власти. <…> Не человек управляет Реальностью, а она управляет им". В этом вымышленном, но уже и реальном мире "современному человеку не дорога жизнь... он думает, что она принадлежит только ему самому". Благодаря своей бабушке, Сандра "вылупилась из Реальности" в другой, настоящий мир, и отношение к жизни стало более осмысленным.

Поступки. На протяжении романа Сандра все более как бы "просыпается от спячки", по мере все большего участия в жизни в ее истинной форме. Она помогает бабушке, потом людям, которым помогает она – монашествующим, не принявшим персонального кода и поэтому лишенных всех прав. В полных опасностей поездках героиня в обмен на книги добывает бесценный груз – макароны, из которых потом монахинями пекутся просфоры. Серьезный поступок – двухнедельное прикрытие отхода обнаруженных службой надзора монахинь, связанное с риском для жизни. После поимки Сандре приходится пережить "селекцию" и работу, превращающую человека в автомат, на Белом острове в качестве "рабочей пчелы", после которой она восстанавливается лишь благодаря любящим заботливым людям.

Поле жизнедеятельности по мере развертывания действий в романе характеризует все большую гармоничность и целостность личности Сандры, единство ее сознательных намерений и поступков, соответствие ее жизни Божественному замыслу о человеке.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций: преобразование на протяжении романа от потребителя до внутренне целостного человека. Инфантилизм мыслей, чувств и поступков сменяется осмысленными целенаправленными действиями. В целостном внутреннем мире Сандры есть место как внешней детерминации (любовь бабушки, молитвы монахов о ее внучке), так и внутренней (любовь к бабушке побуждает помогать ей, рискуя жизнью, а затем помогать любимым бабушкой монахиням, постепенно все более осмысленно, принимая на себя ответственность; страх повредить бабушке способствует выжиганию печати, что влечет за собой уже сознательную работу над собой). Жизненное творчество не раз проявляется Сандрой в ее рискованных поездках. Она изобретательна и отчаянно смела. Но творчество разумно ограничено определенными рамками: Сандра действует так, чтобы не повредить бабушке и людям, находящимся в опасности.

Жизненная позиция отличается направленностью на осмысление своей жизни. С течением действий в романе все более ясной становится жизненная цель – жить так, чтобы соответствовать высокому предназначению человека, не утратив образ и подобие Божие. В конце романа Сандра решает избрать путь монахини, но по своему душевному складу она не совсем соответствует ему. Окружающие мягко дают это понять ей. И Сандра выходит замуж за искренне любящего ее Леонардо, намереваясь реализовать свой непростой жизненный замысел в семье, муже и детях.

Жизненная ситуация, проявляющая суть (скорее, потенциальную) Сандры, – первоначально ситуация оказания помощи нуждающейся в ней любимой и любящей ее бабушке, а затем людям, которых также любит бабушка, – скрывающимся от преследования Лже-Мессии монахиням. Любовь и добрые поступки ведут к глубокому личностному перерождению героини.

Нравственные характеристики. В "Реальности", которой Сандра вначале отводит большую часть своего времени, не принято оказывать помощь в действительности. – "Реальность" формирует нравственных идиотов. Так, когда девушка просит своих "друзей" из "Реальности" денег взаймы на поездку к больной бабушке, они ей отказывают, что впервые побуждает Сандру задуматься о нравственных принципах этой "Реальности". Ей советуют "выйти из Реальности и дома вызвать психолога", поскольку якобы у нее "нарушилось что-то в восприятии действительности": "Тебе пропишут какие-нибудь таблетки или гипноз, и все пройдет. А мы будем с нетерпением ждать тебя обратно. Возвращайся к нам здоровой, веселой и без фантазий о больной бабушке". То есть за норму в мире реальности принимается то, что безнравственно; человеческое участие, любовь – патология. Сандра не приемлет эти нравственные принципы, придерживаясь в жизни "естественного нравственного закона" - так, она укрыла платком замерзающую девушку, хоть со страхом, но помогла нищему. Вначале поступает так по наитию, а постепенно поступки ее становятся более осмысленными. Исходным моментом для развития нравственности Сандры является любовь к своей бабушке.

" – Боюсь, бабушка, ужасно боюсь! Я даже простых пчел боюсь! Но потерять тебя я боюсь еще больше. Я знаю, как избежать укусов пчел-убийц, – надо идти в места их обитания ночью или в дождь, и я знаю, как беречь любимую бабушку – надо просто по возможности делать за нее ее работу".

Наблюдения за монашествующими также способствовали принятию Сандрой нравственной нормы любви к людям: "Удивляло их отношение друг к другу и к людям вообще. Отличаясь какой-то патологической незаботливостью о себе, монахини всегда были готовы к ласке и заботе, если это касалось других. Наблюдая за ними, можно было представить себе, что их Бог изливает на каждую монахиню поток Своей Любви, а она не задерживает его в себе, не копит, а дает ему изливаться через себя на других. Этакие ходячие трансформаторы Божией Любви: получают сверху и тут же распространяют во все стороны. В результате в обители создалось прямо-таки физически ощущаемое поле Любви".

Направленность (жизненная задача) – это направленность от вымышленной, но реальной по своим катастрофическим для личности последствиям, к "настоящей" жизни. Это направленность от ощущения пустоты и бессмысленности жизни Сандры – хотя в "Реальности" она, как и другие, может абсолютно все, – к чувству полноты жизни, осмысленной и наполненной, соответствующей идеалу, заданному Богом благодаря приближению к Богу в православии.

Организация внутреннего мира. Источником организации внутреннего мира. Сандры служат ее сознательные усилия действовать "как должно". Бессознательно, без сознательных усилий человеку свойственен эгоцентризм. Это хорошо показано в диалоге Сандры с матерью Евдокией: "Самоограничение не в природе Эго. Как вирус, как раковая опухоль, Эго стремится к бурному и неограниченному росту. Если ему дать волю, оно заполняет всю душу человека, каждую клетку его физического организма и в конце концов, как и раковая опухоль, губит и человека, и самое себя.

– Как же с ним справиться?

– Человеку это невозможно, а Богу возможно все. Молиться надо.

– Странное у вас мировоззрение, мать Евдокия! А вот наша Реальность служит именно для того, чтобы человеческое Эго ничем себя не ограничивало в проявлении и могло бы полностью выразить себя хотя бы на экране. У нас есть, например, возможность изжить в Реальности любые свои комплексы, создать мир, в котором побеждают именно мои идеи и ничьи другие. Мой собственный мир, мною сотворенный и мне подвластный, – это так прекрасно!" Однако вне его – тоска, скука. Внутренняя пустота – суть современного человека.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Это рост осознанности жизни и себя самой. Вначале можно видеть, что отсутствует даже осознание своего телесного уровня, Сандра противится даже минимальному знанию о себе. Только у бабушки она случайно глядится в зеркало и видит все недостатки, связанные с "растительно-тепличным" образом жизни. Бабушка говорит ей: "вместо зеркал – персоники, ваши кривые зеркала, в которых вы видите и показываете другим не себя, а мечты о себе". Такое поведение свидетельствует о непринятии себя, с включением мощных защитных механизмов. Это показ другим своих ролей при скрытии истинного "Я" (и его незнании): демонстрируемые роли показывают неистинное "Я" человека. В романе показано, как к обезличиванию ведут и принятие печати Антихриста, и каторжные работы, и весь стиль "обычной" для современного Сандре человека жизни. Осознанность своей жизни в романе связывается с принятием христианства: словами матери Евдокии, "…человек может не осознавать себя верующим, но духовность присутствует в нем неощутимо для его разума, и она открывается другим людям, верующим, через особое духовное благоухание исходящее от его души. В конце концов Господь открывает таким людям глаза, и они с радостью понимают, что всегда были христианами, хотя и не догадывались об этом. Они находят своего Отца. Это очень счастливый миг в жизни человека".

Внешняя реализация внутреннего мира. До начала необычных приключений Сандра работает декоратором "реальности" и посвящает этому два часа в день, не выходя из дому, сдавая результат работы в "банк реальностей". Все свободное время она и сама погружается в одну из "реальностей". Такое бессознательное существование постепенно сменяется осознанными поступками.

Развитие личности Кассандры – это постепенное духовное становление на пути к Богу через препятствия, которые ставит изуродованный мир и собственная изуродованная этим миром душа. В детстве Сандра воспитывалась бабушкой и дедушкой в любви и заботе. Затем прошла принудительную "социальную адаптацию" в спецшколе и стала жить так, как живет большинство ее сверстников. Можно привести комментарии отца Александра к рассказу Сандры о своих мытарствах: "Молодая девушка, почти девочка, живет в этом мире жизнью мира – не живет, а спит! Но у нее есть бабушка-христианка, а в детстве сама она была крещена. И вот Господь, чтобы вырвать ее из губительных оков мира, направляет ее на трудный, но спасительный путь, и ведет этим путем, очищая ее душу страданиями и даже огнем <…>, сколько чудес происходит с нашей Кассандрой! Через любовь к бабушке она обретает любовь к монашествующим, а через подвиг, совершенный во имя этой любви, избавляется от печати антихриста и обретает веру в Бога".

Норма и патология личности. Норма в виртуальном мире, управляющем в значительной мере миром настоящим, – бессознательное самовыражение, а также его результат – искусственность, все ненастоящее, при этом истинное "Я" человека не выражающее. Патология – все, что относится к настоящей, подлинной жизни человека, когда он пытается вести себя в соответствии с человеческим предназначением, что предполагает следование нравственным нормам. Даже когда Сандра пыталась в подлинном виде выйти в "Реальность", ей это не удалось: она получила на экране компьютера сообщение о том, что "клиенту необходимо получить помощь у психоаналитика". Извиняясь за вспышку гнева перед матерью Евдокией, Сандра считает, что у нее "с психикой не в порядке", или "мораль хромает". На это она получает ответ: "Психика у вас нормальная, у вас в душе непорядок, <…> и в моральном отношении вы заведомая вегетарианка. <…> Не станете ближних угрызать ради своей пользы. А вот с душой дело обстоит хуже – душа ваша открыта для бесовских нападений, она у вас на семи ветрах сиротствует, бедная". По мере укрепления веры душа Сандры становится более защищенной, поступки более зрелыми и осознанно соответствующие нравственным принципам.

Познание и помощь личности. О личности Сандры читатель узнает по ее смелым поступкам, которыми она приближается к Богопознанию. В начале своего пути Сандра использует привычный метод "релаксации и психотерапии": так, в гневе она просит помощи и очищения у "Неба". Он дает ей желаемый результат – успокоение, но не дает понимания причин гнева, не способствует развитию личности. Можно сказать и о том, что это опасный метод, т.к. "Небо" населено не только добрыми духами. Но Сандре вначале неведомо осознание этого, когда она не признает существования ни добрых, ни злых духов: "вы согласны признать, что вами управляет какой-то абстрактный психический закон, и это вашей гордости не задевает, а вот мысль о помощи Ангела-Хранителя вызывает у вас бурный протест".

Поскольку путь к своему Эго губителен для личности, то спасительным оказывается путь противоположный. О нем и говорит мать Евдокия: "Я попробовала одно, другое и убедилась, что в служении Богу через искусство очень трудно полностью отрешиться от служения себе: человек слаб, и когда он пытается выразить свои мысли о Боге, он все равно как бы ненароком выражает и себя самого, свое Я, свое Эго, полное грехов и грешков, страстей и страстишек. Наше Эго – это такая пронырливая козявка! В конце концов мое я настолько мне обрыдло, что я решила спасаться от него в монашестве".

Мудрец – человек, прошедший большой жизненный путь и достигший вершин духовной зрелости.

Старец Зосима (Ф.М.Достоевский. "Братья Карамазовы")

Общая характеристика. В качестве прототипов старца Зосимы (в миру – Зиновия) выступили святитель Тихон Задонский и преподобный Амвросий Оптинский. В образе старца Зосимы Ф.М.Достоевский выразил свое понимание святости, посредничества между Горним и дольним мирами. Источником речей прозорливого старца, наполненных святоотеческой мудростью, являются труды преподобного Исаака Сирина (Дунаев М.М., 2000). Старец Зосима из подгородного монастыря – идеал Алеши Карамазова, во многом повлиявший на становление его личности.

Отношение к жизни. Суть отношения к жизни старца Зосимы – переживание радости земного бытия. Встретившись, уже будучи монахом, с бывшим своим денщиком Афанасием, Зосима говорит ему: "Чего же ты плачешь, <…> лучше повеселись за меня душой, милый, ибо радостен и светел путь мой".

Слабый и уже умирающий старец, прощаясь со всеми на исходе жизни, спешил поделиться переполняющими его радостью и восторгом: "лицо … его было хотя и весьма утомленное, но ясное, почти радостное, а взгляд веселый, приветливый, зовущий". Эта радость – мудрый итог его долгой жизни: "…старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые образы изо всей долгой и благословенной жизни – а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая! Кончается жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся день мой, как жизнь моя земная соприкасается уже с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею жизнью, от предчувствия которой трепещет восторгом душа моя, сияет ум и радостно плачет сердце". Это радость от веры в то, что земная жизнь – лишь малая часть бесконечной жизни, и что он уходит в бесконечность. Старец вспоминает о своем ночном разговоре с юношей крестьянином сорокалетней давности, как во время сбора подаяний для монастыря, еще в молодости, поражен был он гармонией и "красой мира божьего": "всякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчелка золотая, все-то до изумления знают путь свой, <…> все хорошо и великолепно, потому что все есть истина, <…> все совершенно, все, кроме человека, безгрешно".

Поступки. Со всей России к нему стекался народ с просьбой об утешении и благословении. Люди относились к нему с любовью и умилением. Старец Зосима каждого привечал, каждого стремился ободрить и утешить. Был он не строг, а весел, всех любил и особенно привязывался к грешным. В грехе он видел лишь замутненность образа Божия, который представляет собой каждый человек. Старец Зосима прозорлив и, видя грехи человека, не обвиняет его в них, считает себя не вправе судить: "…до того много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть. <…> Но при этом Алеша почти всегда замечал, что многие, почти все, входившие в первый раз к старцу на уединенную беседу, входили в страхе и беспокойстве, а выходили от него почти всегда светлыми и радостными, и самое мрачное лицо обращалось в счастливое".

Поле жизнедеятельности старца характеризуется переживанием гармонии с окружающим миром, благодаря любви ко всем и ко всему, созданному Богом, претворяющей земной мир в рай.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций: преобразование на протяжении романа от потребителя до внутренне целостного человека. Старец вспоминал, что нормой жизни во времена его офицерской молодости были пьянство, дебоширство и ухарство. Когда объявился собственный капитал, он пустился жить во все удовольствие, "без удержу поплыл на всех парусах". Внешняя детерминация его жизни преобразовалась из бездумного следования примитивным потребностям в принятие божественной воли (еще в детстве Зиновий был поражен судьбой библейского Иова, безгранично верившего в справедливость Божию) и стала сочетаться с внутренней, когда в нем зарождается чувство ответственности за других людей. Ранее он, как и многие, понимал свободу как "приумножение и скорое утоление потребностей". Однако затем он осознал, что этим люди "искажают природу свою, ибо зарождают в себе много бессмысленных и глупых желаний, привычек и нелепейших выдумок". Безудержная свобода на самом деле есть рабство вещей и привычек. Свобода, понимаемая по-новому, проявляется в смелом решении изменения своей жизни как жизненном творчестве, ограниченном заповедями Божиими.

Жизненная позиция отмечена стремлением к осмыслению своей жизни в гармонии с Божьим мироустройством. Деятельная любовь и духовная помощь людям позволяет пребывать в таком внутренне целостном состоянии.

Жизненная ситуация старца Зосимы состоит в неустанном выполнении взятой на себя обязанности всей своей жизнью и своим пониманием мироустройства показать истинный путь всем жаждущим внутренней гармонии. Он выполняет свой долг в духовном окормлении и укреплении людей.

Нравственные характеристики. Старец Зосима, сам любя, призывал всех любить друг друга, никому не быть судьей. Сознание того, что каждый виновен за всех и за каждого – "есть венец пути иноческого, да и всякого пути на земле". Не следует искать награды – она и так уже есть, это духовная радость. Он твердо уверен в том, что светом любви, смирения, прощения каждый человек в силах озарить и другим путь "И даже если ты и светил, но увидишь, что не спасаются люди даже и при свете твоем, то пребудь тверд и не усомнись в силе света небесного; верь тому, что если теперь не спаслись, то а потом спасутся. А не спасутся и потом, то сыны их спасутся, ибо не умрет свет твой, хотя бы и ты уже умер. Праведник отходит, а свет его остается".

Старчество, словами Ф.М.Достоевского, – "испытанное и уже тысячелетнее орудие для нравственного перерождения человека от рабства к свободе и к нравственному совершенствованию".

Понимание жизненной задачи видно по таким словам старца: "И неужели сие мечта, чтобы под конец человек находил свои радости лишь в подвигах просвещения и милосердия, а не в радостях жестоких, как ныне, – в объядении, блуде, чванстве, хвастовстве и завистливом превышении одного над другим?". Просвещение и милосердие он считает единственно достойными поступками человека, которому необходимо деятельно любить: "Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода". При этом возможно достижение истинной свободы благодаря смирению и отсечение лишних потребностей: "…в мире все более и более угасает мысль о служении человечеству, о братстве и целостности людей и воистину встречается мысль сия даже уже с насмешкой, ибо как отстать от привычек своих, куда пойдет сей невольник, если столь привык утолять бесчисленные потребности свои, которые сам же навыдумал? В уединении он, и какое ему дело до целого. И достигли того, что вещей накопили больше, а радости стало меньше".

В пути инока он видит эту возможность обретения истинной свободы: "Другое дело путь иноческий. Над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного!". Следование идеалу – в этом смысл и радость жизни.

Организация внутреннего мира. Принцип организации внутреннего мира – необходимость постоянной сознательной работы над собой. Источник – любовь и сострадание. Именно любовь действенна и дает силы: "Взять ли силой, али смиренною любовью?" Всегда решай: "Возьму смиренною любовью". Решишься так раз навсегда и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное – страшная сила, изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего". Нужно смотреть за собой, всегда пребывать в таком состоянии: "…любовь учительница, но нужно уметь ее приобрести, ибо она трудно приобретается, дорого покупается, долгою работой и через долгий срок, ибо не на мгновение лишь случайное надо любить, а на весь срок. А случайно-то и всяк полюбить может, и злодей полюбит".

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Чувство общности с миром и сопутствующее состояние радости возникает тогда, когда человек осознает свою связь с Богом. "Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. <…> Все взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным, если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен и возненавидишь ее". Старец Зосима был с детства по природе впечатлителен, восприимчив по отношению к миру. Пройдя через жизненные испытания и нравственные страдания, он понимает, что необходимым условием переживания единения с миром является любовь: "Любите все создание Божие, и целое, и каждую песчинку. <…> Будешь любить каждую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды, и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь, наконец, весь мир уже всецелою, всемирною любовью". Большое внимание старец уделяет молитве – живой связи с людьми, в том числе и теми, кто ушел из жизни.

Внешняя реализация внутреннего мира происходит как деятельный образ жизни с чувством, что за все в ответе. Это сознательные поступки. Огромное себялюбие вначале сменяется вступлением на трудную дорогу. Достигнув духовных высот, старец привлек к себе многих, не столько чудесами, сколько любовью.

Развитие личности. В момент повествования старцу Зосиме шестьдесят пять лет и он заканчивает свой земной путь. Происходил он из небогатых дворян. Отец оставил деревянный дом и небольшой, но достаточной для безбедной жизни капитал. Воспитывался он в кадетском корпусе в Петербурге, стал офицером: "Взамен того принял столько новых привычек и даже мнений, что преобразился в существо почти дикое, жестокое и нелепое".

Важные события жизни, послужившие толчком его духовного развития.

1. Детские впечатления, в том числе о чтении священной истории. Он ценил вообще детские воспоминания. "Из дома родительского я вынес лишь драгоценные воспоминания, ибо нет драгоценнее воспоминаний у человека, как от первого детства его в доме родительском, и это почти всегда так, если даже в семействе хоть только чуть-чуть любовь да союз. Да и от самого дурного семейства могут сохраниться воспоминания драгоценные, если только сама душа твоя способна искать драгоценное".

2. Кончина старшего брата Маркела от болезни, пережитая в детстве. Его нравственное духовное перерождение перед смертью произвело неизгладимое впечатление на Зиновия, которому брат велел жить за себя.

3. Стыд и мука после жестокого избиения денщика Афанасия накануне спровоцированной им самим дуэли, поклон ему до земли; просьба о прощении у противника во время дуэли; последующий выход в отставку и через пять месяцев уход в монастырь.

Старец Зосима отмечает, что тяжело было начать эту трудную дорогу, а потом было уже легче, и даже радостно и весело.

Норма и патология личности. Норма – состояние смирения и любви ко всем и всему миру, ведущие к соединению с ним, что достигается через помощь людям и милосердие. Результат – "рай на земле". Патология – гордыня, себялюбие, жестокость, ведущие к разъединению с миром. Результат – "добровольный ад на земле".

Познание и помощь личности. Это помощь в духовном росте и обретении осмысленности жизни. Пройдя непростой жизненный путь и достигнув внутренней гармонии и духовного видения, мудрый старец сам оказывает помощь страждущим, смятенным людям, находящимся в состоянии внутреннего конфликта. Средствами выступают смирение покаяние, молитва. Познание личности старца Зосимы осуществляется через его поучительные речи старца, беседы с людьми.

Преподобный Серафим Саровский

("Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника"; Поселянин Е. Преподобный Серафим, Саровский чудотворец, и русские подвижники XIX века")

Общая характеристика. Жития святых, повествующие о жизненном пути необыкновенных людей, достигших духовных высот, – любимое семейное чтение многих поколений русских людей. Старец Серафим, герой "Жития…" и книги известного духовного писателя Е.Поселянина, расстрелянного в 1930 г., заметно выделяется даже среди знаменитых духовных подвижников по исключительности своих трудов, по силе духовности, по безграничному состраданию и душевному теплу к людям. Через 70 лет после своей земной кончины он был прославлен во святых, в прошлом году отмечалось столетие его прославления, но еще и при жизни он был признан святым народною молвой как чудотворец, скорый помощник и покровитель всех, к нему обращающихся.

Отношение к жизни. Старец Серафим отличался глубокой отрешенностью от мирского, он как будто лишь соприкасался с землей, всем существом своим устремляясь к небу. Казалось, для него не существует преграды между земной и небесной жизнями, которые для него тесно переплетались: он видел многое, что недоступно духовно рядовому человеку, и уже на земле жил жизнью небесной, жизнью духа. Он казался бесплотным. Однажды его видели поднявшимся в воздух во время молитвы. "Излишнее попечение о вещах житейских свойственно человеку неверующему и малодушному, – говорил старец Серафим. – Нельзя вполне отречься от мира и прийти в состояние духовного созерцания, оставаясь в мире. Ибо доколе страсти не утишатся, нельзя стяжать мира душевного". Отрекаясь от мира житейских страстей, старец Серафим избрал для себя тяжелейший жизненный путь на земле в ожидании пути небесного. На земле он стремился только к страданиям, лишениям, и чем ближе он становился к небу, – тем в большей степени. Но лик его всегда был радостен и светел, никто не знал его печальным или отчаявшимся. Для него всегда было характерно радостное мироощущение. Он испытал на себе, что "кто победил страсти, тот победил и печаль. <…> Кто любит мир, тому невозможно не печалиться. А презревший мир всегда весел". Он предчувствовал, что и после смерти будет близок людям и будет давать им утешение. В конце жизни уже ничто земное не привязывало его к себе, он был устремлен к вечному блаженству и радовался приближению смерти: "Телом я по всему мертв, а духом точно сейчас родился". Он так часто утешал будущим блаженством людей и вселял в них надежду, что оно не было для него чем-то абстрактным, но совершенно неотъемлемым от нынешних земных тревог. Человеческую жизнь старец Серафим сравнивал со свечой: "На жизнь нашу смотреть надобно как на свечу. <…> Воск – это наша вера, а огонь – любовь, которая все соединяет вместе: и веру, и надежду, подобно тому как воск и светильня горят вместе при действии огня. Свеча дурного качества издает смрад при своем горении и угасая, так смрадна в духовном смысле и жизнь грешника перед Богом". Известно и сравнение со свечой самого отца Серафима, сделанное выдающимся подвижником XIX века архиепископом Антонием Воронежским: "Мы, как копеечные свечи. А он - как пудовая свеча, всегда горит перед Господом – как прошедшею своею жизнью на земле, так и настоящим дерзновением перед Святою Троицею".

Поступки. Поступив в Саровскую обитель, девятнадцатилетний юноша в течение восьми лет готовился к монашеской жизни, смиренно проходя принятые послушания, после чего был пострижен в иночество с именем Серафим, что означает "пламенный". В монастыре он проходил сначала диаконское служение, затем в тридцать четыре года был рукоположен в сан иеромонаха. Не удовлетворяясь суровостью обычной монашеской жизни, Серафим в течение пятнадцати лет вел отшельническую жизнь в лесной келье в непрестанной молитве, в чтении духовных книг и в тяжелом физическом труде, ограничивая себя, чем далее, тем более, в еде, одежде, сне. Так, около трех лет он питался лишь травяными настоями. Лесные животные любили его и повиновались ему. Серафим смиренно отказывался от предложений стать настоятелем монастыря и от возведения в соответствующий сан архимандрита. Он преодолевал нападения злых духов непрестанной молитвой и подвигом столпничества. Тысячу ночей он молился на скале, а днем в своей келье на небольшом камне. Придя в Саровскую обитель, Серафим уходит в затвор на пятнадцать лет, из них первые пять лет он выполняет обет молчальничества с целью максимального отречения от житейских попечений и как можно более полного служения Богу. Духовно созрев и выйдя из затвора в 66 лет, по велению явившейся к нему Богоматери, он начал подвиг старчества – духовного руководства людьми – длившегося вплоть до его кончины через семь лет.

Поле жизнедеятельности старца Серафима отличается гармоничным и целостным переживанием единства с миром, в молитвенном созерцании и любви к Богу и ко всему, созданному Богом.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции

Тип жизненных ориентаций свойственен внутренне целостной личности. Жизненное творчество, ограничиваемое требованиями идеала, видимого в Боге, проявляется в построении неординарного жизненного пути, подвиги которого непосильны духовно обыкновенному человеку. Внутренняя детерминация жизни проявляется в самостоятельном выборе трудного пути, внешняя – в подчинении обстоятельствам, принимаемым как воля Божия.

Жизненная позиция характеризуется стремлением достичь максимально возможной гармонии с божественным идеалом.

Жизненная ситуация старца Серафима заключается в неуклонном духовном возрастании, результат которого – исключительная по силе духовная зрелость.

Нравственные характеристики. Преподобный Серафим Саровский отличался безграничным смирением и любовью, нежностью и заботливостью к людям, стекавшимся к нему со всей России за утешением и помощью. Отец Серафим кланялся и целовал руки всякому, кто посещал его, обращаясь ко всем со словами "Радость моя", – к праведнику и к грешнику, к богатому и к нищему. А к нему в годы его старчества обращались ежедневно до двух тысяч человек. Искренно стремившиеся к нему бывали особенно обогреты его неоскудевавшей лаской, а пришедшие из любопытства, бывало, плакали перед ним. Это был утешитель с великой нравственной силой, помогающий и после своей смерти. Среди наставлений отца Серафима есть содержащие советы по обращению с людьми, которые сам он неизменно выполнял: "С ближними надобно обходиться ласково, не делая даже и видом оскорбления. Когда мы отвращаемся от человека или оскорбляем его, тогда на сердце нашем как бы камень ложится, <…> за обиду, какая бы ни нанесена была, не токмо не должно отмщать, но, напротив того, должно еще прощать от сердца, хотя бы оно и противилось сему". Известный факт биографии отца Серафима: во время отшельничества он претерпел нападение от крестьян, думавших, что у него есть деньги и хотевших ограбить его, и был сильно изувечен. Ловкий и сильный в те годы, он мог бы легко отбиться, однако сознательно решил не защищаться и простил крестьянам совершенное им и зло.

Направленность (жизненная задача). Жизнь старца Серафима – единый мощный напряженный порыв к Богу. С целью обретения духовного совершенства он искал земных лишений, и с годами был все строже и беспощаднее к своему телу. Свидетели утверждают, что в последние годы его жизни обычному человеку на его быт нельзя было смотреть без ужаса. Старец же придерживался того мнения, что "человек должен обращать внимание на начало и конец жизни своей, в середине же, где случается счастие или несчастие, должен быть равнодушен". Устремленность его к вечному, духовному, небесному и пренебрежение к преходящему, телесному, земному – главная характеристика направленности его личности.

Организация внутреннего мира. Принцип организации внутреннего мира – постоянный напряженный духовный труд. Источник – безграничная любовь и сострадание. Старцу Серафиму были свойственны духовная радость, с которой он спешил поделиться с каждым, любовь ко всем людям, кротость, нестяжательность. Он отличался ясным умом, прекрасной памятью, живым воображением.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Люди, общавшиеся со старцем, неизменно поражались свету в глазах при необыкновенном спокойствии, что свидетельствовало о созерцательном состоянии духа, сопровождавшемся глубоким проникновением в невидимый мир. "Признак духовной жизни, когда человек погружает ум внутрь себя и имеет делание в сердце своем", – замечал старец. На вершине духовной зрелости он достиг состояния молитвенного созерцания, в котором возможны небесные видения и откровения.

Большое внимание он уделял молитве – живой связи с людьми, в том числе и теми, кто ушел из жизни. "Когда ум и сердце соединены будут в молитве и помыслы не рассеяны, тогда сердце согревается теплотою духовною, в которой воссиявает свет Христов, исполняя мира и радости всего внутреннего человека".

Внешняя реализация внутреннего мира – труды отца Серафима – пустынножительства, затворничества, старчества. Признанный народом заживо святым и чудотворцем, ясный и сияющий для других, он сознательно подвергал себя ужасным мучениям, относясь к жизни как к ежедневной борьбе. Так, в последние годы жизни он спал на коленях, лицом к земле, опираясь локтями на пол. В качестве дел, достойных обычного человека, желающего расти духовно, жить с Богом, в качестве "дел веры", он называл любовь, мир, долготерпение, милость, смирение, несение своего креста и жизнь по духу.

Развитие личности Старец Серафим (в миру Прохор Мошнин) прожил семьдесят два года. Родился он в Курске в благочестивой семье богатого купца, владевшего кирпичными заводами и бравшего подряды на постройку зданий. Главной его постройкой был собор во имя преподобного Сергия Радонежского. Отец умер, когда Прохору было три года. Воспитала его мать, выделявшаяся среди горожан делами милосердия.

Важные события жизни, свидетельствующие об особом предназначении Прохора и благодати Божией:

1. Падение в семилетнем возрасте с верха колокольни, после которого он остался целым и невредимым.

2. Явление во сне Пресвятой Богородицы во время опасной болезни, выздоровление после того, как чудотворную икону Богоматери пронесли над мальчиком во время крестного хода.

3. Беседы с одним чтимым в Курске юродивым, укрепившим его в духовной жизни.

Прохор преуспевал в учении, но к торговле, к которой его старались приучить родственники, сердце не лежало. В девятнадцать лет, простившись с матерью, одобрившей его решение и благословившей его, он принял решение об уходе в монастырь. В Киеве, куда сходил пешком Прохор на поклонение святыням, прозорливый старец Досифей подтвердил правильность выбора Прохором Саровской пустыни, славившейся истинностью монашеской жизни. С этого времени начинается его напряженная нравственная и духовная работа над собой, длившаяся всю жизнь с нарастающей интенсивностью.

Норма и патология личности. Печаль и уныние, с точки зрения старца, означают чрезмерную привязанность к житейскому, тогда как духовный человек радостен. Старец Серафим на себе испытал, как греховные страсти и помыслы стремятся овладеть человеком, даже и стремящимся к духовному совершенствованию, и выработал свои правила духовной борьбы. Так, гордость он советовал побеждать молчанием, сладострастие постом и бдением, гнев бесстрастием, осуждение внутренним сосредоточением. Распространенной духовной болезнью, в том числе среди монашествующих, старец Серафим считал скуку. С самого начала иноческой жизни он стремился предохранить себя от нее. Впоследствии он говорил: "Болезнь сия врачуется молитвою, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением, потому что и рождается она от малодушия, праздности и празднословия".

Познание и помощь личности. О личности старца Серафима остались многочисленные свидетельства людей, общавшихся с ним и пораженных силой его духовного видения. Он обладал даром прозорливости и исцеления, часто одной фразой или даже словом наставлял на нужный путь, созерцая за мгновение всю жизнь человека. Если тот не исполнял совет, то горько в том впоследствии раскаивался, часто и спустя многие годы убедившись в справедливости слов старца. Старец Серафим давал советы, как жить "в миру": "Болезнь очищает грехи. Однако же воля твоя. Иди средним путем. Выше сил не берись. Упадешь, и враг посмеется тебе. Вот что делай: укоряют – не укоряй. Гонят – терпи. Хулят – хвали. Осуждай сам себя так, как Бог не осудит. Покоряй волю свою воле господней. Никогда не льсти. Познавай в себе добро и зло: блажен человек, который знает это. Люби ближнего своего: ближний твой – плоть твоя. Если по плоти будешь жить, то и душу, и плоть погубишь. А если по-Божьему, то обоих спасешь. Эти подвиги больше, чем в Киев идти". Известны и правила духовной жизни, подаваемые старцем, первое среди которых отмечает необходимость внимательной сосредоточенной работы над собой: "каждодневно выметай свою избу, да имей хороший веник". Большое значение он придавал мирному расположению духа: "Стяжи дух мирен – и вокруг тебя тысячи спасутся".

Жизненный путь преподобного Серафима Саровского – яркое свидетельство возможности для человека достичь духовной высоты. Почему же люди не выбирают достойные звания человека пути, окунаясь в житейскую суету? Потому, что плыть по течению жизни легко, а такие пути требуют значительных усилий… У старца Серафима есть и на это ответ: "Потому, что не имеем к этому решимости. Если бы решимость имели, то и жили бы так, как отцы, древле просиявшие подвигами и благочестием, потому что благодать и помощь Божия к верным и всем сердцем ищущим Господа ныне та же, какая была и прежде: ибо, по слову Божию, "Иисус Христос вчера и днесь, той же и вовеки" (Евр. 13, 8).

Будем по зернышку учиться, а там <…> всему научимся и спасемся…

А кто имя мое будет поминать, не оставлю и я в молитвах моих".

Итоги

Отношение к жизни: от смутного представления о своей жизни к ее осмыслению благодаря приближению к Богу; переживание радости бытия.

Поступки: деятельная любовь, духовная помощь, в том числе и после своей смерти.

Поле жизнедеятельности: взаимосвязь переживания гармонии с миром благодаря крепнущей любви к Богу и созданному им и осмысленных поступков, соответствующих Божиему замыслу о человеке.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной позиции. Тип жизненных ориентаций: внутренне-целостная личность, единая с бытием и за пределами земной жизни. Творческая направленность в решительности и изобретательности построения неординарного жизненного пути. Адаптивная направленность в следовании Божественным заповедям. Внутренний локус контроля в принятии ответственности за свои поступки, за судьбы других. Внешний локус контроля в принятии Божией воли. Жизненная позиция: направленность на осмысление жизни, достижение максимально возможной гармонии с Божественным идеалом.

Жизненная ситуация: от телесного и духовного странничества, движимого тоской по недостижимому через тягу к духовному совершенствованию к реальному духовному возрастанию.

Нравственные характеристики: нравственное переосмысление жизни, обостренная нравственность, безграничное смирение и любовь ко всем.

Направленность: от поиска осмысленности жизни, призвания, истины к следованию Божественному идеалу в жажде обретения духовного совершенства.

Организация внутреннего мира. Источник организации внутреннего мира: любовь, сострадание, поиск смысла жизни. Принцип организации внутреннего мира: постоянная сознательная работа над собой, духовный труд.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира: рост осознанности жизни и себя в нелегком труде души, переживания, соединяющие с Богом, вплоть до молитвенного созерцания.

Внешняя реализация внутреннего мира: преодоление бессознательных действий в осмысленной жизни по принципу "за все в ответе".

Развитие личности: духовное становление через препятствия

Норма и патология личности: тоска от внутренней пустоты, исчезающая по мере осмысления жизни; уныние как привязанность к житейскому; понимание патологии личности как себялюбия и жестокости, разъединяющих с миром; нормой личности считается любовь и смирение, соединяющие с миром.

Познание и помощь личности: познание по поступкам милосердия, добрым делам во имя Бога, нравственным переживаниям; помощь себе в начале пути бездумными активными поступками, релаксацией; по мере духовного обновления – осмысление жизни, покаяние, духовный рост, вплоть до оказания духовной помощи другим при обретении духовных даров.

Внутренне целостная модель личности в духовной психологии в рамках религиозно-философских догм православной церкви

Личность как совершенная целостность, в полной мере удовлетворяющая всем критериям совершенства персонологической модели, рассмотрена в рамках религиозно-философских догм православной церкви.

Личность в данной модели характеризуется, по сравнению с предыдущими, наиболее целостно:

А. Если целостность личности рассматривать как широту охвата (осмысления) границ бытия, то в данной модели бытие безгранично. Личность анализируется как включенная не только в земное бытие, но и в бытие за пределами земной жизни, в свое посмертное (а, значит, бессмертное) существование. Несомненно, это экзистенциальная психология духовности. Смертным полагается лишь человек, в единстве природного и духовного. Личность как образование духовного порядка существует вечно.

Б. Если целостность личности понимать как гармоничность жизненного творчества-адаптации и внутренней – внешней ответственности, то данная модель удовлетворяет и этим критериям. Человек понимается как создание Божие по его образу и подобию. Этим тезисом определяются, с одной стороны, четкие рамки жизненного творчества, с другой – отсутствие пределов в плане личностного совершенствования. Образ человеку дается изначально, а к подобию он постепенно (если стремится к этому) приближается в течение жизни. Кроме того, в единстве и взаимодополнении находятся внутренняя и внешняя ответственность. С одной стороны, человек всецело полагается на волю Божию, с другой – обладает правом свободы выбора, что, прежде всего, проявляется в его нравственном самоопределении.

В. Следующий критерий совершенства личности: наличие нравственного идеала. Данная характеристика в рассматриваемой модели неотъемлема от личности, более того, является ее центральным, определяющим признаком. Содержание нравственного идеала: это, в данном случае, Бог как высшая ценность.

Г. Наконец, модель полностью удовлетворяет и последнему критерию ценности личности. В духовной психологии личность однозначно понимается как "вершина" человека, как абсолютная ценность. Так, о. А. Шмеман (2002) полагает, что идея личности религиозна, потому что очевидно: если нет ее высшего корня, если человек не "сверху", а "снизу", тогда <…> есть только люди – безличная масса" (с.125). Личность в богословском значении – это человек, не ограниченный земной природой, имеющий уникальную возможность бесконечного совершенствования, имея ориентир (идеал) в совершенстве Бога. "… Христианское восприятие человека проходит мимо его периферии, не смущается о грехах и слабостях человека, но ведет нас к узрению образа Божия в человеке – и оттого основное отношение к человеку и должно быть отношением радости, любви и веры в него и благоговения. Мы ощущаем и сквозь оболочку обыденщины и сквозь темный покров греховности - ту духовную сердцевину, в которой заключена индивидуальность человека" (Зеньковский В.В., 1993, с.59-60).

К историческим предпосылкам духовной психологии личности относятся традиции религиозно-философской мысли в России, христианская (православная) культура в целом, определявшая направление развития науки. Б.С. Братусь отмечает, что православная психология отличается сознательной ориентацией на христианский образ человека и признанием абсолютных оснований нравственности. В.Х. Манеров (1997) к христианскому идеалу человека относит простоту, смиренность и целомудрие, тем самым показывая, что такой идеал очень далек от гуманистического, представляющего идеального человека как самодостаточного, успешно адаптирующегося, наслаждающегося актуальным моментом.

Рассматривая богословское понятие человеческой личности, В.Н. Лосский (2000) отмечает, что в святоотеческом богословии нет разработанного учения о личности человека - при четком изложении учения о Лицах (Ипостасях) Божественных. Однако существует христианская антропология, учение о человеке в контексте христианской догматики, в рамках которого рассматриваются и вопросы, относящиеся к личности. К личности относятся в христианской антропологии "высшие", "духовные" способности человека ("человеческий разум"). Это "некий воплотившийся ум, связанный с природой животного, которую он "воипостазирует" или, вернее, которой он, господствуя над нею, противопоставляется" (Лосский В.Н., 2000). Таким образом, личность может быть понята как несводимость человека к его природе. Василий Великий, первым в истории человечества рассмотревший специфику феномена личности, точно выразил суть христианского понимания личности: "Бог сотворил человека животным, получившим повеление стать Богом" (Цит. по: Лосский В.Н., 2000, с.243). Чтобы стать подобием Бога, человек и должен сделать свой свободный выбор. Однако вопрос о том, как человек, будучи одновременно телесным и духовным, будучи раздираем противоречивостью двух противостоящих друг другу начал в своем нынешнем состоянии (со времен грехопадения утратившим полноту своей природы), стремится преодолеть свое несовершенство через обожение, превосходит возможности человеческого познания. На него невозможно ответить, опираясь на рациональное познание человеческой жизни. Ответ на вопрос о самом способе, "механизме" достижения совершенства личности выходит за пределы онтологии и находится на уровне метаонтологическом, подвластном только Божьему разуму. Поэтому христианство останавливается в рассмотрении личности на обозначении пути, ведущего к единству с Богом и восстановлению единства человеческой природы, – в соединении с природой Божественной во Христе через таинства церкви. Речь идет о том, что помимо церкви невозможно приближение к богоподобию, бесконечное личностное совершенствование человека, поднимающегося в трудном пути нравственного самоопределения и падающего вновь, без Божественной поддержки. Высшие проявления души не могут быть объектом изучения - но могут и должны стать его ориентиром.

Б.С. Братусь, рассматривая причины современного состояния отечетсвенной психологии и непростые пути ее развития (2000), убедительно показывает, как человек – не только в России – постепенно становился просто объектом эксперимента, теряя ореол "образа и подобия Божьего", как происходило "снижение вертикали бытия человека", а XX век ознаменовал собой победу материалистического мировоззрения. Традиции отечественной христианской мысли были утрачены. Однако та психология, которая привычно существовала в рамках религиозно-философской мысли до конца XIX – начала XX века, представила глубокие исследования человека, включенного в контекст своего бытия. Это непривычный для позитивистского взгляда очень сложный путь познания человека, предполагающий наличие собственного духовного опыта, и сегодня понять и принять его, тем более стать на него, весьма непросто.

В русской философии, христиански-ориентированной, традиционно центральной была тема всеединства как единства человека с миром (Зеньковский В.В., 2001). Эта тема (идея) оказала значительное влияние на крупнейших русских мыслителей, стремившихся понять человека не как замкнутое в себе целое, а обретающее целостность лишь в соединении с миром, в котором он существует (в том числе на самого В.В. Зеньковского). Сама идея существует с древних времен. Впервые она разрабатывалась в античности стоиками. Подробно останавливался на ней Плотин. В последующем эту идею не обходили вниманием те мыслители, которые не ограничивали природу человека им самим. С точки зрения В.В. Зеньковского, метафизика всеединства, на протяжении веков развиваясь в Западной Европе и пытаясь вместить в себя идею творения, постепенно "потускнела", превратившись в разработку отдельных моментов проблемы (Ориген, Н. Кузанский, Г. Лейбниц, Г.-Ф. Гегель). В русской философии не случаен интерес к связи природы и Абсолюта. Однако особое место идея всеединства занимает в творчестве крупнейшего отечественного философа В.С. Соловьева, чье учение о Софии, софиология, существенно повлияло на понимание человека последующими поколениями мыслителей (кн. С.и Е.Трубецких, о. П. Флоренский, о. С. Булгаков, В.Н. Лосский). Его работы имели значение и для общеевропейской философии. София понималась В.С. Соловьевым как "душа мира", реализующая единство существующей во множественности природы. Это посредник между множественностью живых существ и единством Бога. В человеке мировая душа соединяется с Богом в сознании как форме всеединства. В учении В.С. Соловьева, по сути, закладывались предпосылки нового учения о личности: личность "есть не замкнутый в себе и полный круг жизни, обладающий полным содержанием, сущностью или смыслом своего бытия, а только носитель или подставка (ипостась – hypostasis) чего-то другого, высшего… Отдаваясь этому другому, забывая о своем "я", человек … на самом деле удерживает себя в своем истинном значении" (Цит. по: Зеньковский В.В., 2001, с.496). Давая неоднозначную оценку софиологии В.С. Соловьева, показывая соединение в его философии идей христианства и пантеизма, богословских мотивов и живого чувства целостности природы, вместе с тем В.В. Зеньковский подчеркивает эвристичность этого учения и его роль в создании особого антропологического направления отечественной мысли. Негативная сторона философии всеединства – близость к "теокосмизму", т.е. сближению Бога и космоса, ведущему к признанию ненужности и неприменимости идеи творения. Однако именно благодаря софийному пониманию человека возможен подход к правильному пониманию личности. Как показывает В.В. Зеньковский (1993), и социальная психология личности, и западная христианская антропология исказили реальную суть личности (первая – абсолютизировав социальные факторы становления личности, вторая – представлением об искажении грехом образа Божия в человеке. Тем самым, оба направления умаляют личностное (глубинное, духовное) начало.

Среди всего многообразия личностных концепций нами подробно рассмотрены понимание личности в духовной психологии В.А. Снегирева; науке о человеке В.И. Несмелова; концепции души человека С.Л. Франка; антроподицее П.А. Флоренского; науке о духе М.М. Троицкого; учении о доминанте А.А. Ухтомского; православной педагогике В.В. Зеньковского (Коржова Е.Ю., 2004).

В настоящее время происходит возрождение духовной психологии в связи с ростом интереса к традициям отечественной науки, потребностью в осмыслении богатейшего наследия русской православной мысли, равно как и в связи с потребностью в точке опоры в непростых (и постоянно умножающихся) условиях современной жизни. Развивается христианская психология. В последние годы представлен ряд новых психологических концепций в рамках православной религиозно-философской парадигмы, в том числе концепций личности (Б.С. Братусь, Е.К. Веселова, М.Я. Дворецкая).

Согласно пониманию личности представителями духовной психологии, ее жизненная задача (предназначение) – найти смысл и за пределами земной жизни благодаря сознательному формированию нравственного идеала в Боге. По сравнению с предыдущими направлениями, это наиболее сложная задача, стоящая перед человеком.