Доклад: Буддизм Тибета

Далай-лама XIV

Б У Д Д И З М Т И Б Е Т А

От редакции

Мы рады возможности впервые представить на русском языке про­изведения Его Святейшества Далай-ламы Тибета.

Первое из них посвящено буддизму, который, как и другие ми­ровые религии, не является монолитным целым, а включает в себя ряд организационно независичых направлений. Северный, или ти­бетский буддизм получил распространение не только в самом Ти­бете, но и во многих других странах Азии, в частности в Монго­лии и на территории России - у бурят, калмыков и тувинцев. Все эти народы почитают Далай-ламу как главу религии и высший ду­ховный авторитет.

Хотя очерк "Буддизм Тибета", написанный очень лаконично, представил наибольшие трудности для перевода в связи с нераз­работанностью буддийской терминологии на русском языке, мы сочли неуместным давать здесь развернутые комментарии, но предполагаем в ближайшее время издать более детальное изложе­ние буддийского учения для тех, кто захочет ознакомиться с ним подробнее. Данное же сочинение пусть послужит ориентиром для тех, кто интересуется буддизмом и стремится понять его духов­ные ценности, составляюшие основу культуры многих народов Вос­тока.

Взаимное понимание и доброжелательность - ключ к решению многих проблем, возникающих между людьми и целыми народами. Этой теме посвяшена статья "Общечеловеческий подход к миру на Земле", опубликованная в 1984 г. В ней, пожалуй наиболее ярко выражены принципы гуманизма из которых исходит Его Святейшест­во Далай-лама в своей напряженной деятельности на благо мира, включающей решение тибетского вопроса ненасильственными мето­дами.

В 1989 году эта миротворческая деятельность была удостое-

на Нобелевской премии мира.

В заключение пользуюсь возможностью выразить нашу призна­тельность Его Святейшеству Далай-ламе за любезное разрешение опубликовать русский перевод его работ и за Предисловие, кото­рое он предпослал этой публикации; личному посланнику Его Свя­тейшества господину Лоди Гьяри Ринпоче, оказавшему решающую организационную и материальную помощь в издании этой книги, а также всем другим участникам проекта за их бескорыстное сот­рудничество.

А. Терентьев

Предисловие к русскому изданию

Тибет и Россия имеют особые исторические связи. Даже сегодня в

России много последователей Будды, и во время моих путешествий в Россию я увидел, что многих людей искренно интересует Тибет и тибетский народ. Поэтому приятно было узнать, что буддисты России впервые издают на русском языке некоторые из моих работ и выступлений. Я надеюсь, что читатели узнают из этих публика­ций больше о Тибете и тибетцах, а также о моем понимании пути к миру и счастью на Земле.

События, происходящие в Советском Союзе в последнее время, вновь подтвердили мое убеждение, что наша планета идет к прек­расному будущему. СССР - одна из самых важных держав мира, и его граждане несут ответственность за то, чтобы всем нам стало лучше жить на Земле.

Далай-лама 20 августа 1990 г.

Предисловие

Это введение в тибетский буддизм адресовано начинающим. Первая половина его - это переработанный вариант приложения "Очерк буддизма в Тибете" к моей книге "Моя страна и мой на­род". Во второй части кратко разъясняется значение Прибежища, закономерное соответствие действий и их плодов, Три Практики и Бодхичитта.

Пусть все, кто ищет путь мира и счастья, найдут его.

Буддийский монах Тензин Гьяцо

(Четырнадцатый Далай-лама)

Впервые опубликовано: The Buddhism of Tibet. George Allen & Unwin,

Ltd., London, 1975. Translated by Jeffrey Hopkins with Anne Klein.

Необходимость религиозной практики в этой жизни

Причина, по которой нам следует заниматься религиозной практи­кой, заключается в том, что, каким бы ни был материальный прогресс, сам по себе он не может обеспечить нам надлежащего прочного счастья. В самом деле, чем больше мы преуспеваем в материальном отношении, тем больше в нашей жизни постоянного страха и беспокойства. Благодаря успехам в новых областях зна­ния, мы достигли Луны, которую некоторые древние народы счита­ли источником высшей защиты. Возможно, ресурсы Луны и других планет и будут использованы во благо людей, однако не исключе­но, что в конечном итоге такие успехи создадут нам врагов вне нашего мира. Во всяком случае, такие средства никогда не смо­гут принести людям наивысшего и прочного счастья. Эти методы вызывают только внешнее физическое удовольствие; поэтому, хотя благодаря им и возникает иногда некое духовное удовлетворение, оно не может быть продолжительным. С другой стороны, общеиз­вестно, что когда человек ищет счастья только в духовной сфе­ре, ему легче переносить физические лишения. Это результат за­нятий религиозной практикой и преобразования сознания.

Более того, даже возникновение удовольствия в этой жизни зависит от религиозной практики. Удовольствие и страдание, большое или малое, не возникает от одних лишь внешних, поверх­ностных факторов; к тому должны быть и внутренние причины. Причины эти - потенции сознания, то есть скрытые способности к совершению добродетельных и дурных действий. Эти потенции пре­бывают в пассивном состоянии; они выявляются благодаря внешним причинам, и тогда возникает чувство наслаждения или боли. Если таковые потенции отсутствуют, то сколько бы ни было внешних факторов, удовольствие или боль не могут ни возникнуть, ни ис­чезнуть. Такие потенции заложены действиями, совершенными в прошлом.

Итак, в какой бы форме страдания ни проявлялось следствие, вначале нужно было из-за недисциплинированности ума совершить дурное деяние и тем самым "накопить" его. Потенция деяния зак­ладывается в сознании, и потом, когда появляются определенные причины, испытывается страдание. Таким образом, все наслажде­ния и все страдания в основе своей проистекают из сознания.

Итак, без религиозной практики невозможно дисциплинировать ум, а из-за недисциплинированности ума "накапливаются" дурные деяния. Деяния эти, в свою очередь, закладывают в потоке соз­нания потенции, под воздействием которых произрастают плоды страдания.

Необходимость религиозной практики для будущей жизни

Есть сферы бытия, где существа обладают только сознанием, но большинство живых существ обладают еще и физической основой. И у тела, и у сознания есть свои непосредственные причины: нап­ример, в случае рождения из утробы непосредственной причиной тела служит семя отца и кровь матери. Точно так же сознание имеет причину, родственную ему самому. Началом потока сознания в этой жизни является сознание в момент "вхождения" его в центр смешавшихся семени отца и крови матери; и это начало сродни тому сознанию, каким оно становится впоследствии. У ду­ховной сущности непременно должен быть предыдущий поток, - ведь внешние явления не могут стать сознанием, а сознание не может стать внешними явлениями. Если же неизбежно существует поток этой духовной сущности, то и до "вхождения" [в новую жизнь] он не может быть чем-то иным. Тем самым доказывается существование предыдущей жизни.

Поскольку сознание есть единый поток, то и в наши дни слу­чается, что некоторые взрослые или дети помнят свои предыдущие рождения, если есть все условия, способствующие сохранению та­кой памяти. И в засвидетельствованных жизнеописаниях прошлых времён имеется много примеров сохранения памяти о предыдущих рождениях.

Хотя причина и следствие - не одно и то же, они должны быть связаны частичным подобием. Например, поскольку тело обладает осязаемостью, формой и цветом, его непосредственная причина также должна обладать этими качествами; и поскольку сознание не обладает формой и прочим, его непосредственная причина не может облщать этими качествами. Так и семена сладких на вкус растений дают сладкие плоды. Поэтому семя и кровь родителей, относящиеся к сфере физического, не могут быть непосредствен­ной причиной невещественного сознания. Исходя из этого и дру­гих обстоятельств, можно с уверенностью заключить, что преды­дущие и последующие жизни существуют. А поскольку есть пред­шествующие и будущие жизни, совершенно ясно, что только рели­гиозная практика может принести пользу в этом непрерывном по­токе существований. Вот почему необходима религиозная практи­ка.

Буддизм - одна из многих религий мира: её Учитель

В этом мире много разных лекарств для лечения разных болезней, и точно так же есть много религиозных систем, служащих средс­твом к достижению счастья всеми живыми существами - людьми и прочими. Каждая из этих систем отличается методами практики и формами своего выражения. Но мне думается, все они едины в том, что совершенствуют тело, речь и мысль практикующих, и в том, что имеют благие цели. Все эти системы сходятся в учении о неприемлемости дурных деяний речи, таких, как ложь и злосло­вие, а также дурных физических деяний, таких, как воровство и убийство.

Как это ни прискорбно, но история знает примеры борьбы и ненависти между последователями различных религий. Хорошо, ес­ли бы все это осталось в прошлом и никогда не повторилось. Приверженцы различных религий несомненно могут прийти ко вза­имному согласию.

В общем люди сегодня делятся на тех, кто занимается и кто не занимается религиозной практикой; поэтому важно, чтобы все верующие объединились, отбросив свои предубеждения. Но нельзя достичь этого, испытывая чувство ненависти [к тем, кто не за­нимается религиозной практикой]. Ведь наше согласие не только поможет верующим, но самой нашей целью дслжно быть оказание помощи неверующим в обретении ими как преходящего, так и веч­ного счастья. Это могло бы стать средством для устранения их неведения, - того неведения, которое не позволяет им увидеть, что именно следует принять, а что - отвергнуть. И все это под­вигло бы их на путь к обретению высшего счастья. Я уповаю на то, что все религии объединятся ради достижения этой цели, и молюсь об этом.

Книги и переводы, созданные в прошлом, несомненно, сослужи­ли большую службу буддизму, но многие из них являются не более чем общим объяснением Пути. Чтобы исправить это положение, бы­ло основано культурное учреждение под названием Библиотека ти­бетских трудов и архивов. Среди прочих видов деятельности эта организация взяла на себя задачу перевода на английский язык некоторых оригинальных тибетских источников. Для этой цели бы­ли специально сформированы переводческие группы из тибетских и зарубежных ученых. Задуманные переводы выполняются в соответс­твии с устной традицией и реальным значением всех специальных терминов.

Чтобы последователи различных религиозных систем могли дос­тичь согласия, они должны иметь возможность узнать и понять друг друга. Именно с этой целью я и предлагаю краткое введение в буддизм Тибета.

Наш Учитель Будда Шакьямуни - один из тысячи Будд этого эо­на. Эти Будды не 6ыли Буддами изначально, но были когда-то та­кими же существами, как и мы. Буддами они стали следующим об­разом.

Если сравнить по значимости тело и сознание, то сознание важнее, ибо тело и речь находятся у него в подчинении. Сквер­ны, такие, как, например, страстное желание, не омрачают при­роду сознания, ибо природа сознания чиста и ничем не омрачима. Скверны являются периферийными факторами сознания, и постепен­но исправляя изъяны всех видов, такие, как, например, эти скверны, можно полностью устранить случайные загрязнения. Это состояние совершенного очищения и есть состояние Будды; поэто­му буддисты не считают, что есть некий изначально просветлен­ный Будда.

Будды всегда стремятся к благу существ, блуждающих в круго­вороте бытия. Ежечасно и ежеминутно они творят безграничное благо для живых существ путем бесчисленных проявлений своих тел, речи и мысли. Напимер, в этом эоне - т. е. периоде, для­щемся великое множество лет - они явят себя как тысяча высших Тел Проявления (нирманакая) Будд, каждый из которых будет нес­ти свое новое Учение.

Учение Будды Шакьямуни отличается от Учений других Будд тем, что оно представляет собой сочетание [методов] сутры и тантры, в то время как в большинстве других вообще нет тантры.

[Будда Шакьямуни в действительности достиг Просветления много эонов назад, но], с внешней точки зрения в его жизни можно выделить двенадцать главных событий: его нисхождение из Чистой Земли Радости (Тушита), его зачатие, рождение, обучение и овладение искусствами, утехи со свитой жен, отречение, аске­тизм, медитация под Древом просветления, победа над воинством зла, становление Буддой, поворот колеса Учения и Нирвана.

Будда пришел в этот мир ради существ, блуждающих в кругово­роте бытия. Из трех видов чудесных проявлений - тела, речи и мысли - главным было чудесное проявление речи, и значит, он пришел ради поворота колеса Учения [т. е. - проповеди].

Учитель Шакьямуни родился в царской семье и первый период жизни провел как царевич. Когда же он осознал, что все радости круговорота бытия имеют природу страдания, он отказался от жизни во дворце и начал практиковать аскетизм. Наконец, в Бодх-Гае он указал путь достижения полного просветления, и за­тем поочередно совершил три знаменитых поворота колеса Учения.

В первый период, в Варанаси, Будда повернул колесо Учения, изложив доктрину о Четырех благородных истинах; он сделал это прежде всего в расчете на приверженцев духовной традиции слу­шающих (шраваков). В средний период, в Гридхракуте, он повер­нул во второй раз колесо Учения, изложив доктрину об отсутс­твии самосущего бытия всех явлений; это он сделал в основном в расчете на обучаемых с большйми умственными способностями, приверженцев духовной традиции махаяны. В последний период, в Вайшали, он повернул в третий раз колесо Учения, изложив докт­рину о разграничении явлений, существующих истинно и не истин­но; он сделал это в основном в расчете на приверженцев духов­ной традиции махаяны со средними и малыми умственными способ­ностями. Учитель Будда также явил себя в облике Ваджрахары и изложил тантрийские учения.

Тома переводов на тибетский язык, которые в наше время ши­роко известны как Кангьюр (Ганджур), - это не что иное, как слово Будды. Сутры, относящиеся к изречениям Благословенного, образуют все три раздела этого Писания, которые составлены в соответствии с предметом рассмотрения: раздел дисциплины (ви­ная) посвящен этике (шила); раздел писания (сутранта) - меди­тативному сосредоточению (самадхи); и раздел знания (абхидхар­ма) - мудрости (праджня). Тантрийские учения образуют четыре класса тантр. Указанные четыре класса тантр могут включаться в "раздел писания".

Распространение буддизма в Тибете

Задолго до распространения в Тибете буддизма там преобладала

религия бон, которая пришла из Шаншунга; учителя и приверженцы

системы бон существуют и в наши дни. Первоначально она, види-

мо, не отличалась особой масштабностью. Однако позднее, когда

учение буддизма пришло из Индии и получило широкое распростра­нение в Тибете, бонская система взглядов, медитации и ритуалов стала более обширной и глубокой.

Буддийское учение впервые проникло в Тибет в царствование тибетского царя Лхатотори Ньенцена (Lha-tho-tho-ri-gny­an-btsan). Затем оно постепенно обретало силу, и многие прос­лавленные индийские ученые, как Шантаракшита и Камалашила, и такие великие йогины, как Падмасамбхава, - переводили и расп­ространяли сутры, тантры и комментарии. Во времена правления Ландармы (gLang-dar-ma) учение подвергалось преследованию на протяжении почти десятилетия, но потом в восточной и западной областях Тибета вновь началось его возрождение. Это ознамено­вало начало нового этапа распространения буддизма в Тибете. Многие тибетские ученые, такие, как Ринчен Санпо (Rin-chen-bzang-po), встречались с известными индийскими пан­дитами и йогинами, и путем слушания, размышления и медитации овладевали Учением Победителя, и несли его дальше. Наряду с этим и индийские ученые - Атиша и другие - приходили в Тибет и переводили и распространяли здесь сутры, тантры и комментарии. Благодаря этому многие тибетцы стали сведущи в Учении и начали сами писать многочисленные комментарии на тибетском языке, - тогда по прошествии некоторого времени приток знаменитых ин­дийских и непальских ученых в Тибет в значительной степени сократился.

Таким образом, буддийское учение, получившее распростране­ние в Тибете, есть не что иное, как индийское учение в его чистом виде. Тибетские ламы не изменяли его и не сочетали ни с какой другой религией. Так, в тибетских комментариях даже пос­ле краткого толкования учения цитируется источник, будь то речь самого Будды или другого индийского учителя, и только на этом основании утверждается каждое положение.

Предельно ясное подтверждение тому я получил при подробных дискуссиях с современными индийскими учеными в области как буддийской, так и небуддийской философии: они отмечали, что даже в тех случаях, когда некоторые положения учения трудны для понимания, их смысл вполне ясен в тибетских переводах, сделанных много веков назад. Больше того - некоторые индийские исследователи считают, что отдельные фрагменты текстов, слож­ные для понимания на санскрите, легче понять на основе тибетс­ких переводов. Исходя из этого, я полагаю, что глубоко ошиба­ются те, кто, обращая внимание на незначительные отличия ти­бетского буддизма от индийского, обусловленные иной мест­ностью, временем или внешними условиями, называют его "ламаиз­мом" и видят в нем некий преобразованный буддизм. Также и то­му, кто хочет сегодня досконально изучить все воззрения, спо­собы медитации и практики школ хинаяны и махаяны, необходимо, на мой взгляд, прочесть тибетские трактаты, дающие их скрупу­лезный анализ на протяжении длительного периода времени. Воз­можно, я и ошибаюсь, но, надеюсь, никто не будет в обиде.

В своё время в Индии системы объяснений ученых из Наланды и из Викрамашилы, совпщая по существу, несколько различались в наименованиях и способах наставлений. Точно так же и в Тибете возникли школы разных наименований, восходящих к именам ин­дийских ученых и их учеников, названиям местностей, времен и т. д. Наиболее известные из них - это школы Ньинма (rNy­ing-ma), Кагью (bKa'-rgyud), Сакья (Sa-skya) и Гелук (dGe-lugs). В основе своей они едины, но несколько различаются в способе наставления. Тем не менее все они несут Учение Побе­дителя, сочетающее сутры и тантры.

Значение слова дхарма

Слово дхарма на санскрите значит "то, что держит". Все сущее - это дхармы, явления, в том смысле, что они содержат, или не­сут, свою собственную сущность или характер. Также и религия - это дхарма в том смысле, что она удерживает людей, или защища­ет их от бедствий. Термин дхарма понимается здесь в последнем смысле. В грубом приближении любое возвышенное действие тела, речи или мысли может рассматриваться как дхарма, потому что благодаря такому действию человек уже защищается, или удержи­вается от всех видов несчастий. Практика таких действий - это практика дхармы. Поскольку здесь нет возможности подробно ос­танавливаться на теме дхармы как таковой, то на доступном язы­ке будет кратко изложена только буддийская дхарма.

Четыре благородные истины

Благословенный говорил: "Это - истинные страдания, это - ис­тинные источники, это - истинные пресечения, это - истинные пути. Страдания следует познать, источники их - устранить, пресечение страданий - осуществить, пути [к освобождению] сле­дует пройти. Страдания следует познать - тогда не останется страданий, которые следовало бы познать. Источники стрщаний следует устранить - тогда не останется источников которые сле­довало бы устранять. Пресечения страданий следует осуществить

- тогда не останется пресечений, которые следовало бы осущест­влять. Пути следует пройти - тогда не останется путей, которые следовало бы проходить".

Таковы Четыре благородные истины с точки зрения их сущнос­ти, необходимых действий и в связи с их результатами. В объяс­нении их мы будем в основном следовать толкованию системы Пра­сангика-Мадхьямика, высшей из буддийских философских школ.

Истинные страдания - это явления, которые проистекают от омрачённых действий и скверн и входят в понятие круговорот бы­тия. Истинные источники - это причины, производящие истинные страдания. Истинные пресечения - это состояния уничтожения и исчезновения стрщаний и истинных источников. Истинные пути - это особые методы достижения истинных пресечений.

Так как истинные страдания возникают из истинных источни­ков, источники на самом деле предшествуют страданиям. Также истинные пресечения осуществляются посредством прохождения ис­тинных путей; посему на самом деле пути предшествуют пресече­ниям. Однако Благословенный изменил этот порядок на обратный, когда учил Четырём благородным истинам, что чрезвычайно важно. Ведь сначала человек распознает страдания, и потом он исследу­ет их причины; поэтому Будда обьяснил источники страданий пос­ле определения самих страданий. Когда рождается уверенность в возможности уничтожить страдания, возникает и желание пресечь их. Отсюда появляется желание пройти пути [к пресечению]; поэ­тому Будда объяснил истинные пути после определения истинных пресечений.

Круговорот бытия и живые существа

Может возникнуть вопрос: "Поскольку круговорот бытия и его го­рести суть истинные страдания, то что же он собой представля­ет?"

Круговорот бытия разделяется на три сферы: мир желаний, мир форм и мир без-форм. В мире желаний существа предаются удо­вольствиям пяти желанных: форм, звуков, запахов, вкусов и ося­заемых объектов. Мир форм состоит из двух частей: в низшей су­щества не увлекаются внешними удовольствиями, но испытывают наслаждения внутреннего созерцания. В высшей части существа вообще отвратились от услаждающих чувств и испытывают нейт­ральные чувства. В мире без-форм все формы, звуки, запахи, вкусы и осязаемые объекты, а также пять чувств, дающих наслаж­дения ими, отсутствуют; здесь царит лишь сознание, и существа испытывают только нейтральные чувства, сосредоточенно и без отвлечений.

Есть шесть типов живых существ, которые движутся в круго­вороте бытия: боги, полубоги, люди, голодные духи, животные и мученики адов. К богам относятся существа в мирах форм и без форм, и шесть типов богов мира желаний. Полубоги подобны бо­гам, но злонамерены и грубы. Люди - Люди - обитатели так назы­ваемых четырех "материков" и тому подобного. Голодные духи - многочисленные разновидности существ, мучимых голодом и жаж­дой. Животные - те, что живут в океане и на поверхности земли. Мученики адов - существа, имеющие разные цвета и виды в зави­симости от их собственных прежних деяний.

Суть выражения круговорот бытия в том, что это - процесс, неподвластныи ничьему контролю, происходящий в соответствии с омрачёнными действиями и сквернами. Его сущностная природа - горесть; он создает основу для страданий настоящего и порожде­ния страданий в удущем. Строго говоря, круговорот бытия - это осквернённые психофизические совокупности сложившиеся как ре­зультат омраченных действий и скверн. Поскольку нет ничего всех трех мирах, что не входило в круговорот бытия, то психо­физические совокупности всех существ и составляют круговорот бытия.

Причины круговорота бытия

Каковы корни круговорота бытия? Источников страдания два: ом­раченные действия и скверны. Скверны определяются как перифе­рийные факторы сознания и сами по себе не являются ни одним из шести основных сознаний [глаза, уха, носа, языка, тела и ума]. Однако когда проявляется какой-либо из оскверняющих факторов сознания, основное сознание [ума] подпадает под его влияние, идет туда, куда ведёт его скверна, и тем самым "накапливает" дурное действие.

Существует великое множество различных скверн, но основные

- это [эгоистичное] желание, злоба, гордость, ложные взгляды и т. д. Из них главные - желание и злоба. Злость появляется из-за первоначальной привязанности к самому себе, когда случа­ется что-либо нежелательное. Затем из-за привязанности к себе лоявляется гордость, и человек считает себя лучше других. Точ­но так же, когда мы чего-то не знаем, появляется ложное предс­тавление, что данный объект не существует.

Отчего с такой огромной силой возникают привязанность к себе и все прочие подобные явления? Они возникают в силу безначаль­ной обусловленности сознания, крепко держащегося за "я, я" да­же во сне. Эта ложная концелция "я" появляется из-за отсутс­твия знаний о сущности вещей. То обстоятельство, что все объ­екты лишены (Букв. "пусты". - Примеч. пер.) самосущего бытия, неочевидно, и кажется, что вещи обладают независимой реаль­ностью; отсюда и проистекает представление о значимости собс­твенного "я". Следовательно, концепция, что явления обладают независимой реальностью, представляет собой скверну неведения, которая и есть первичный корень всех прочих скверн.

Действия

Действия, с точки зрения их природы, бывают двух видов: наме­рения и осуществления. Намерение предшествует физическим или словесным деяниям и представляет собой фактор сознания, дающий импульс к действию. Осуществление - это физическое или словес­ное действие, которое происходит при выполнении намерения.

С точки зрения вызываемых ими следствий, действия бывают трех видов: дающие заслугу, не дающие заслугу и дающие неколе­бимое. Действия, дающие заслугу, имеют следствием счастливое перерождение: жизнь в облике людеи, полубогов и богов. Дейс­твия, не дающие заслугу, имеют следствием плохое перерождение: жизнь в облике животных, голодных духов, мучеников адов. Дейс­твия, дающие неколебимое, подвигают к высшим мирам, т. е. к миру форм и миру без-форм.

Все действия можно подразделить на физические, словесные и умственные, а с точки зрения того, каким образом испытываются следствия, можно выделить три вида действий: следствия деяний, "накопленные" в этой жизни, могут быть испытаны в этой же са­мой жизни, в следующеи жизни или в любом из последующих пере­рождений.

Освобождение

Круговорот бытия - это оковы, а освобождение означает свободу от оков. Как объяснялось выше, причины круговорота бытия - ом­раченные действия и скверны. Если корни скверн устранены, и если новые действия не накапливаются, то, поскольку уже нет скверн, которые могли бы активизировать потенции омраченных действий, сохранившиеся от прошлого, тем самым устранены и причины круговорота бытия. Значит, это - свобода от оков. До тех пор, пока еще остаются психофизические совокупности, про­изведенные прежними омраченными действиями и сквернами, - это, как говорят некоторые, нирвана "с остатком". Когда таких сово­купностей больше нет, это нирвана "без остатка". "Без остатка" означает, что не осталось психофизических совокупностей, про­изведенных омраченными действиями и сквернами, однако поток сознания и поток неомраченных психофизических совокупностей все-таки существуют.

Устранением причин сводятся на нет омраченные совокупности, а освобождение от них приводит к исчезновению связанного с ни­ми страдания. Таково освобождение, которое может быть двух ви­дов: освобождение, заключающееся просто в уничтожении всех форм страдания и их источников, и великое, непревзойденное ос­вобождение, состояние Будды. Первое - это уничтожение всех обусловленных сквернами препятствий [на пути освобождения от круговорота бытия], но не препятствий к прямому постижению всех объектов познания. Второе - это наивысшая ступень, полное уничтожение как скверн, так и препятствий к всеведению.

Хинаяна ("малая колесница")

Достичь как того, так и другого освобождения можно лишь следуя пути. Есть пути обыкновенных существ - и пути Высших. Вторые - это пути истинные. Среди последователей хинаяны различаются слушающие (шраваки) и единолично-пробуждённые (пратьекабудды). У тех и других имеется по пять путей, что вместе составляет десять путей хинаяны.

Хотя слушающие - ниже, а единолично-пробужденные - выше, основа у них одна. И те и другие следуют учению пути хинаяны, которое служит методом лишь индивидуального освобождения от круговорота бытия. Кратко говоря, они берут за основу свод этических правил в сочетании с твердым намерением выйти из круговорота бытия и на основе этого вырабатывают единство без­мятежности (шаматха) и особого постижения (випашьяна), устрем­лённого к пустоте. Тем самым они избавляются от скверн и от их семян, так что скверны не могут произрасти вновь. Действуя так, они достигают освобождения.

И слушающие, и единолично-пробужденные должны последова­тельно пройти пять путей: путь накопления, применения, вйде­ния, медитации и не-учения-более. Тот, кто идет этими путями, называется последователем хинаяны.

Махаяна ("большая колесница")

Последователи махаяны прежде всего стремятся достичь состояния Будды, неотстраненной нирваны, высшего освобождения - ради [спасения] других. В соответствии с этим устремлением к высше­му просветлению ради блага всех живых существ, они практикуют те же самые пути, что и в хинаяне. Однако эти пути более воз­вышенны и действенны из-за иных движущих мотивов. К тому же эти пути дополняются специальными методами, основные из кото­рых - шесть совершенствований и четыре способа обращения уче­ников. Опираясь на них, последователи махаяны полностью и нав­сегда преодолевают не только препятствия скверн, но и препятс­твия на пути к всеведению. Когда оба типа препятствий преодо­лены, достигается состояние Будды.

В махаяне также имеется пять путей: путь накопления, приме­нения, видения, медитации и не-учения-более. Хотя они называ­ются так же, как пути хинаяны, в действительности между ними огромная разница. Кратко говоря, разница между двумя колесни­цами, хинаяной и махаяной, кроется в их исходных мотивах; от­того возникли расхождения и в основной структуре путей, и осо­бенно в их методах или приемах. Оттого, в свою очередь, и ре­зультаты их в значительной мере отличаются друг от друга, как низшее от высшего.

Когда последователи хинаяны обретают плод своих усилий, ос­танавливаются ли они на этом? Или же они переходят к махаяне?

Совершенно ясно, что в конце концов они переходят к махая­не. Поскольку их освобождение - это еще не конечное достиже­ние, они не удовлетворяются им, но постепенно устремляются к конечному достижению, идут его путями и становятся Буддами.

Тантраяна ("колесница тантры")

Колесница мантр (В тибетской традиции термин "колесница мант­ры" (мантраяна) более распространен, нежели употребленный в заголовке термин "тантраяна": это синонимы. - Примеч. отв. ред.) включает в себя четыре класса тантр: тантра действия (крия), выполнения (чарья), йоги, высшей йоги (ануттара-йога). Класс тантр высшей йоги превосходит низшие тантры. Были изло­жены десятки миллионов тантр высшей йоги, но мы лишь вкратце остановимся на этом вопросе.

Ранее объяснялось, что различные страдания, которым мы под­вержены, вызываются омрачёнными действиями и сквернами; по су­ществу, страдания проистекают от неспособности человека дис­циплинировать свой ум. В высшей йоге методы дисциплинирования ума состоят в том, чтобы медитировать на благотворном объекте, не допуская зарождения дурных мыслей и сосредоточиваясь на важных точках своего тела. Благодаря этим методам путь высшей йоги короче, чем другие пути, - поскольку сознание находится в зависимости от тела. Медитирующий сосредоточивается на различ­ных каналах, по которым текут в основном кровь, в основном се­мя или только потоки энергии (ветры). Затем, поскольку потоки энергии заставляют сознание устремляться к объектам, йогин по­ворачивает эти потоки в обратном направлении, и таким образом ничто не может более возбуждать его сознание; сознание не воз­буждается и не устремляется к другим объектам. Таковы методы, которые применяются в высшей йоге.

Поскольку такой опыт достигается только внутренней практи­кой, задействующей каналы и потоки энергии, а не посредством внешних приёмов, сознание должно обладать значительной силой сосредоточения на объекте. С целью приобретения такой способ­ности, а также по некоторым другим причинам, тексты учат меди­тации на теле божества и т. п. Многочисленные изображения бо­жеств в тантре - не произвольные творения, а образы, отобража­ющие методы очищения загрязненных психофизических совокупнос­тей (скандх), элементов (дхату) и источников (аятана). При этом мирный или гневный облик божества, количество ликов и рук, число главных и сопутствующих фигур и т. п. отвечают раз­личиям в наклонностях, образе мышления и способностях обучае­мых.

Короче, хотя и известны примеры, когда на этих путях удава­лось обрести плод силой веры, все-таки пути эти обретаются прежде всего силой размышления. И если практиковать их пра­вильно и постепенно, можно найти множество оснований, облегча­ющих обретение убежденности и прочной веры.

Две истины

Среди путей упомянутых выше, пути Высших - это истинные пути, остальные являются как бы подходами к ним. Все пути заключены в пределах метода и мудрости. Метод и мудрость, в свою очередь зависят от двух истин. В "Основополагающем тексте, называемом "Мудрость" (Праджня-нама-мула-мадхьямакакарика)" XXIV.8) На­гарджуны говорится:

Учения, изложенные Будцами,

Основаны всецело на двух истинах:

На истине условной (мирской)

И абсолютной истине (высшей).

Достижение Тела Истины (дхармакая) и Тела Формы (рупакая) на "стадии результата" т. е. достижение состояния Будды, зависит от практики метода и мудрости на протяжении пути. Метод и муд­рость, в свою очередь, зависят от двух истин, которые предс­тавляют собой способ существования основы, или базиса [практи­ки]. Поэтом понимание двух истин очень важно, а это весьма трудная тема. Множество расхождений в догматике межд буддийс­кими школами вызвано различием в трактовке двух истин.

Здесь следует сказать несколько слов о двух истинах в соот­ветствии с системой Прасангика-Мадхьямика. Все явления, кото­рые мы воспринимаем, имеют два способа существования. Один - это номинальное, или условное, существование явлений а другой

- это высший способ их существования, пустотность, то есть от­сутствие их самосущего бытия. Приведём пример из другой облас­ти: так, ручка, скажем, имеет грубую форму существования, ко­торая видна невооружённым глазом, а также невидимую форму су­ществования - в виде скопления атомов.

Что же означает каждая из этих двух: "абсолютная истина" и "условная истина"?

Если говорить кратко, то, в грубом приближении, абсолютная истина - это постижение высшей природы объекта познания безо­шибочно познающим субъектом, а относительная, или условная, истина - это постижение таким субъектом проявлений относитель­ной природы объекта. Так пустота и истинные пресечения суть абсолютные истины, всё же остальное - истины условные.

Все явления тем или иным образом зависимы: они либо возни­кают, изменяются и прекращаются в зависимости от причин, либо находятся в зависимости от потока, либо зависят от своих сос­тавных частей и т. д. На к какому бы типу зависимых явлений они ни относились, они существуют только в зависимости от дру­гих явлений. Ни одно из явлений не может существовать само по себе. Поэтому все они пусты, т. е. лишены самосущего бытия. Тем не менее все деятели, действия и объекты условно истинны. Кратко говоря, поскольку явления лишены самосущего бытия, они изменяются, становясь то тем, то другим, а поскольку явления существуют условно, то имеется хорошее и плохое, полезное и вредное.

Общие основы практики буддизма

Выражение "практиковать религиозное учение" не обозначает чис­то внешние изменения - жизнь в монастыре или начитывание [свя­щенных текстов], но это не означает, что они не могут входить в религиозную практику. В любом случае религиозной практикой следует заниматься применительно к своему сознанию. Если зна­ешь, как ввести учение в собственный поток, то все физические и словесные действия чожно согласовать с практикой. Без этого, сколько бы человек ни медитировьч, или начитывал писания, ъчи проводил жизнь в храме, - всё это не поможет: ибо для практики важен именно ум. Таким образом, важнее всего принять Прибежище в Трёх Драгоценностях (Будде, Его Учении и Духовном Сообщест­ве), учитывать связь между действиями и их следствиями, выра­ботать в себе стремление помогать другим.

Некогда в Тибете жил знаменитый лама по имени Дром. Однажды Дром увидел человека, совершавшего обход ступы. Обход стулы - хорошее дело, - сказал Дром. - Но практика еще лучше".

Человек подумал: "Ну, значит надо читать свяшенные книги". Так он и поступил, но однажды Дром увидел его за чтением и сказал: "Чтение священной книги - хорошее дело, но практика - еще лучше".

Человек подумал: "Похоже, и этого недостаточно. Теперь, ес­ли я займусь медитацией, это уж точно будет практика".

Застав его за медитацией, Дром сказал: "Медитация - хорошее дело, но практика - еще лучше". Человек изумился и спросил: "Как же надо практиковать?" И Дром ответил: "Не привязывайся к этой жизни; заставь свое сознание стать практикой".

Дром сказал так потому, что практика естъ процесс осознава­ния.

Конкретные основы практики буддизма

В отречении от этой жизни и занятии практикой заключекы огром­ные преимущества. В Тибете множество людей отринули этот мир и достигли несказанного душевыого и телесного счастья. Все удо­вольствия, которые можно получить наслаждаясь этой жизнью и которые требуют стольких непрерывных и разнообразных усилий, несравнимы и с крупицей этого счастья. Однако большинству лю­дей трудно приступить к такой практике.

Какой же может быть практика большинства людей? Аморальный образ жизни, требующий обмана, лжи и тому подобного, противо­положен религиозной практике и несовместим с ней. Однако можно жить в гармонии с религиозной практикой, занимаясь достойными мирскими делами - такими, как исполнение служебных обязаннос­тей в правительстве, содействие экономической деятельности или совершение любых шагов, направленных на то, чтобы обеспечить благосостояние других людей и принести им радость. Все это следует делать, постоянно удерживая мысли на религиозной прак­тике. Ибо сказано:

Если ты практикуешь, - освобожденье с тобою пребудет, пусть и в миру ты живешь,

Как это было с царями, министрами в Индии или Тибете - или с такими, как Марпа.

Если не практикуешь - причины для скверных рождений будут с тобой, поселись хоть в пещере,

Точно сурок, впавший в спячку в норе лод землёй.

Тройственное Прибежище

Какими же методами можно добиться того, чтобы сознание стало практикой?

Прежде всего нужно принять Прибежище и размышлять о дейс­твиях и их следствиях. Прибежище - это Три Драгоценности: Буд­да, Его Учение и Духовное Сообщество.

Когда живое существо очищает своё сознание от омрачений и их скрытых потенций, оно освобождается от всех несовершенств, являющихся препятствиями. И тогда оно одновременно и непос­редственно познает все явления. Такое существо называют "Буд­да", он - учитель Прибежища и подобен врачу.

Драгоценность Учения - это высшие (арья) пути (главные пра­вильные пути, которые устраняют омрачения и их скрытые потен­ции) и их отсутствия, т. е. состояния после устранения того, что должно быть устранено. Учение и есть подлинное Прибежище, и оно подобно лекарству.

Драгоценность Сообщества - это все те миряне или монахи, которые выработали высший путь в потоке своего сознания. Они - друзья, помогающие обрести Прибежище, и подобны сиделкам.

Тройственное Прибежище, которое достигнуто и уже существует в потоках других сознаний, - это причинное Прибежище, когда полагаются на защитника, как слабый на более сильного. Тройс­твенное Прибежище, которое будет достигнуто в будущем, - это результативное Прибежише. Тому, кто полагается на Три Драго­ценности, зная, что должен достичь их, следует самому породить Тройственное Прибежище в потоке своего сознания.

Любое следствие, хорошее или плохое, неизбежно возникает в зависимости от причин и условий. Следовательно, уже в настоя­щем нужно реально обрести в потоке своего сознания причины, родственные Драгоценности Учения, подлинному Прибежищу. Для этого следует продвигаться путями, включающими Три Практики (тришикша): высшую нравственносгь (адхишила), высшее медита­тивное сосредоточение (адхисамадхи) и высшую мудрость (адхип­раджня).

Практика высшей нравственности

Хотя практика нравственности имеет много форм, но в основе их всех лежит этика воздержания от десяти недобродетелей. Из де­сяти недобродетелей три относятся к действиям тела, четыре - к действиям речи, и три - к действиям ума.

Три физические недобродетели суть:

1. Лишение жизни живого сушества: от убийства насекомого до убийства человека.

2. Воровство: завладеть имуществом другого без его согла­сия, независимо от ценности этого имущества или от того, было ли действие совершено самолично или через чье-либо посредство.

3. Сексуальный проступок: разврат.

Четыре недобродетели речи:

4. Ложь: обманывать других словами или действиями.

5. Злословие: вносить распри или раздоры, побуждая тех, кто был в согласии, ссориться, или тех, кто был в ссоре, зайти в ней еще дальше.

6. Грубость: оскорблять других.

7. Пустословие: вести разговоры о глупостях под влиянием желаний и прочих [скверн].

Три недобродетели ума:

8. Зависть: думать - "вот было бы это моим", желать что-ли­бо, принадлежащее другому.

9. Злонамеренность: желание причинить вред другим, большой или малый.

10. Ложные взгляды: представлять несуществующим нечто су­ществующее, как например перерождение, причинно-следственную связь или Три Драгоценности.

Противоположность этих десяти недобродетелей - десять доб­родетелей; следование им называется практикой нравственности.

Практика высшего медитативного сосредоточения

Рассмотрим теперь, как добиться успеха в занятиях медитативным сосредоточением, которое представляет собой однонаправленное сосредоточение сознания на обьекте.

Имеется много видов медитативного сосредоточения; здесь мы разъясним безмятежность (шаматха). Суть безмятежности - это сосредоточенное удержание сознания на каком-либо объекте, без отвлечений, в соединении с блаженной подвластностью ума и те­ла. Если это сопровождается принятием Прибежища, то это буд­дийская практика, а если она дополняется устремленностью к высшему просветлению ради [блага] всех живых существ, то это практика махаяны. Ее замечательные свойства таковы, что когда достигается безмятежность, сознание и тело проникаются ра­достью и блаженством; благодаря подвластности ума и тела ока­зывается Возможным направить сознание на любой благой объект по своему желанию; приобретается и множество необычных способ­ностей, как ясновидение и эманации.

Главная цель и преимущество безмятежности в том, что с ее помощью можно достичь особого постижения (випашьяна) посредс­твом которого осознается пустота, и тем самым освободиться от круговорота бытия. Кроме того, и другие достоинства трёх ко­лесниц (хинаяны, махаяны и тантраяны) также по большей части возникают благодаря безмятежности. Она приносит множество благ.

Для достижения безмятежности необходимы следующие условия. Место для практики должно быть тихим, без шума, ибо шум для сосредоточения - как заноза; и местность и вода тоже должны быть соответствующими. Сам медитирующий должен быть неприхот­лив, пребывать в удовлетворённости, быть свободным от мирских хлопот и суеты, избегать недобродетельных физических и словес­ных действий. Путём слушания и размышления он должен уничто­жить ложные представления о предметах медитации; он должен знать, как размышлять над пагубностью желаний, над смыслом не­постоянства и т. д.

О подлинной практике безмятежности Майтрея говорит в "Раз­личении Срединного Пути и крайностей" (Мадхьянтивибханга):

Причина для её возникновенья - отбрасывание пяти ошибок

И применение восьми противоядий.

Пять ошибок, которые нужно отбросить:

1. Леность: нежелание заниматься медитативным сосредоточе­нием.

2. Забывчивость: неудерживание в памяти объекта медитации.

3. Сонливость и возбуждённость [рассеянность]: прерывание медитативного сосредоточения.

4. Неприменение противоядий: приводит к сонливости и воз­бужденности.

5. Чрезмерное применение: продолжать применять противоядие, хотя сонливость и возбужденность уже устранены.

Восемь противоядий - это средства для отбрасывания пяти ошибок.

Противоядия от лености:

1. Вера: видеть благие качества, которые дает медитативное сосрелоточение.

2. Вдохновение: стремиться обрести эти благие качества.

3. Усилие: получать удовольствие от занятий медитативным сосредоточением.

4. Подвластность ума и тела: следствие (усилия).

Противоядие от забывчивости:

5. Внимательность: постоянно сохранять сосредоточенность на объекте.

Противоядие от сонливости и возбужденности:

6. Бдительность: сразу замечать, что сонливость или возбуж­ленность возникли или возникают.

Противоядие от неприменения:

7. Применение: использовать противоядие от сонливости или возбужденности. Противоядие от чрезмерного применения:

8. Воздержание от применения: ослабить своё усилие.

При употреблении восьми противоядий пять ошибок постепенно уничтожаются, и человек проходит девять состояний сосредото­ченности:

1. Установление сознания: собрать сознание и направить его на внутренний объект [например, на визуачизированный облик Будды].

2. Продолженное установление: продлить сосредоточенность на объекте дольше, чем в предыдушем состоянии.

3. Восстановление: немедленно распознавать отвлечечие и возвращаться к объекту.

4. Усиленное установление: собрать сознание для перехода от сосредоточенности на главных [аспектах объекта медитации] ко всё более и более устойчивому установлению его на второстепен­ных [чертах объекта].

5. Дисциплинирование: сознавать благие качества, которые да­ет медитативное сосредоточение, и черпать в них радость.

6. Умиротворение: пресечение неприязни к медитативному сос­редоточению.

7. Полное умиротворение: посредством усилия уничтожаются да­же лёгкая сонливость и возбуждённость, как только они появля­ются.

8. Неотлучность: медитативное сосредоточение постоянно - так, что уже ничто неблагоприятное не может прервать этот про­цесс.

9. Естественность: фиксация на объекте происходит сама со­бой, без усилий.

Эти девять состояний сосредоточенности достигаются посредс­твом шести сил. Первое состояние - силой слушания, второе - силой размышления, третье и четвертое - силой внимательности. Пятое и шестое - силой осознания, седьмое и восьмое - силой усилия, девятое - силой знакомства.

Девяти состояниям сосредоточенности отвечают четыре вида умственной деятельности [посредством которых сознание овладе­вает своим объектом]:

1. Принудительная фиксация: во время первого и второго сос­тояния сосредоточенности сознание с усилием фиксируется на объекте концентрации.

2. Прерывающаяся фиксация: от третьего до седьмого состоя­ния сосредоточенность перемежается [с рассеянностью].

3. Стабильная фиксация: во время восьмого состояния созна­ние способно удерживаться на объекте неотлучно.

4. Самоподдерживающаяся фиксация: во время девятого состоя­ния сознание само собой удерживается нана объекте.

Если совершенствовать безмятежность, правильно понимая сущ­ность, порядок и отличия степеней, объясненных выше, безупреч­ное медитативное сосредоточение можно легко выработать пример­но за год.

Тема безмятежности изложена выше применительно к объектам вообще. В частности же, если развивать безмятежность, взяв в качестве объекта само сознание, обнаруживаются дополнительные преимущества. Мы узнаем свое собственное сознание. Сознание столь же пусто, как и пространство, не имеющее никаких физи­ческих качеств, таких, как форма или очертание. Сознание - это нечто, просто воспринимающее ясно и четко любые аспекты объек­та, которые предстают перед ним. Установив таким образом, что представляет собой сознание, можно переходить к девяти состоя­ниям, уничтожению пяти ошибок, применению восьми противоядий и т. д., что уже объяснялось выше при рассмотрении объектов во­обще. Так развивают безмятежность.

Здесь были просто перечислены элементы безмятежности, в ви­де предельно сжатого изложения наставлений Майтреи и Асанги. Мерой достижения безмятежности, после приобретения подвласт­ности ума и тела, является нерушимая подвластность, то есть способность сохранять сосредоточенное сознание на объекте. Именно тогда достигается подлинная безмятежность, которая вхо­дит в подготовительную стадию "первой медитации", относящейся к миру форм. (Остальные три из "четырех медитаций" относятся к более уровням "трех миров". - Примеч. пер.) После достижения безмятежности сознание уже послушно, и на как благой объект или мысль его ни направить, остаётся на нём неотлучно. В силу этого способность сознания к постижению чрезвычайно возраста­ет.

Практика высшей мудрости

Как же практикуется мудрость?

Вообще есть пять видов мудрости, но главные из них - это мудрость, познающая условное, - или номинальное знание, - и мудрость абсолютного знания, то есть знание природы бытия. Каждая из них имеет множество аспектов, но здесь будет расс­мотрена та мудрость, выработав которую в своем потоке созна­ния, можно полностью преодолеть препятствия скверн и препятс­твия к всеведению.

Что такое пустота, объект этой мудрости?

Пустота - это конечная природа всех явлений. Она, например, не возникает благодаря сострадательной деятельности Будд или же благодаря деяниям живых существ. Все явления до единого, в силу самого факта их возникновения, пусты по своей природе. Сутра гласит: "Появляются ли Татхагаты или нет, природа и ре­альность явлений просто пребывают".

Что же такое эта "природа явлений"?

В комментарии Чандракирти на "Четырехсотенную" Арьядевы го­ворится: "Здесь "самость" - самобытие (свабхава) явлений, то есть их полная независимость от чего бы то ни было другого. Несуществование этого [рода самости] есть безсамостность". Та­ким образом, самобытиё (самосущее бытиё) - отрицается, и имен­но отрицание самобытия и называется пустотой.

Как же удостовериться в существовании такого рода пустоты?

Хотя все явления всегда были пусты по природе, мы были нес­пособны постичь это. Понять, что значит "пустотность", можно опираясь на рассуждение в стиле школы мадхьямиков.

В общем, истинная природа явлений, или способ их существо­вания, и то, какими они предстают нашему сознанию, противопо­ложны и противоречат друг другу. Хотя природа явлений заключа­ется в том, что они не обладают самобытием, однако, в силу на­шей безначально обусловленной приверженности концепции самосу­щего бытия, все явления, воспринимаемые нашим сознанием, ка­жутся обладающими самобытием, и мы представляем их себе именно такими. Поскольку, по этой причине, восприятие явлений нашим сознанием и подлинная природа их бытия противоположны, то наше восприятие явлений, как и наша приверженность такому восприя­тию, в корне ошибочны. В частности, ум, воспринимающий самобы­тиё, - это ложный ум, заблуждающийся относительно объекта сво­его восприятия. Поэтому нужно убедиться, что объект, восприни­маемый умом, - тем самым умом, который до сих пор безоговороч­но признавал эту ложную видимость самобытия, думая: "Это ис­тинно существует", - не существует. Как только объект концеп­ции самобытия признан несуществующим, легко удостовериться в пустотности как природе бытия всех явлений, т. е. в отсутствии их самобытия.

В связи с этим прежде всего важно установить, каким образом наше сознание получает ложное представление [о природе вещей]. Для нас поначалу все явления до единого предстают как обладаю­щие самостоятельным бытиём. Например, когда человек думает о себе: "я, я", ему представляется самодостаточное "я", как бы не имеющее нихакого отношения к собственному телу, уму, психо­физическим совокупностям и потоку сознания, отличное и совер­шенно независимое от них. Тот, кто полностью уверен в истин­ности такого представления и привержен ему, пусть задаст себе такой вопрос: "Если это "я" существует таким, каким оно предс­тавляется - всецело независимым от психофизических совокупнос­тей, элементов и источников самого человека, - тогда тождест­венно ли оно совокупностям или отлично от них?"

Если бы "я" и психофизические совокупности были тождествен­ны, невозможны были бы все эти подразделения на совокупности, элементы, источники и т. п.; все совокупности были бы одним целым [как само это "я"] . Или же, подобно тому, как имеются совокупности, элементы и источники, должно существовать и мно­жество "я". Более того, когда, например, разрушается совокуп­ность формы этой жизни, (То есть наше физическое тело. - При­меч. отв. ред.) то также должно было бы разрушаться и "я". Следовательно, невозможно, чтобы "я" и совокупности были одним и тем же.

Далее, если бы "я" и совокупности были самодостаточны и от­личны, то они были бы отличны в том смысле, что не зависели бы друг от друга. То есть, когда моё тело испытывает боль, это вовсе не значило бы, что боль испытываю "я", а когда мой желу­док сыт, это не значило бы, что "я" сыт. Однако дело обстоит не так. Боль в моем теле означает, что "мне" больно и что страдание возникает в "моём" сознании. Таким образом, невоз­можно, чтобы "я" и психофизические совокупности были отличны и независимы.

Но помимо тождества или различия нет других способов сосу­ществования "я" и совокупностей. Ведь коль скоро имеется "я", которое, судя по видимости, обладает самобытием, оно должно быть или тождественно совокупностям, или отличаться от них. И нет другого способа их сосуществования, кроме одного из этих двух.

Из этого вытекает, что поскольку "я", которое так удобно представляется нашему уму как обладающее самобытиём, не тож­дественно совокупностям человека и не отлично от них, то тако­го "я" не существует вовсе. Если таким образом признать его несуществование, то понятно, что, с одной стороны, "я" - каким оно представляется нашему уму - не существует, но с другой стороны, "я" не является и полностью несуществующим. "Я" оста­ётся как условное обозначение, просто как наименование. Это условное "я", которое существует чисто номинально, может поль­зоваться источниками пищи и питья, может обладать вещами и ис­пользовать их, например одежду. Можно легко, без малейшей трудности представить себе это "я" - этого странника в круго­вороте бытия, который занимается религиозной практикой и дос­тигает освобождения.

Итак, оно свободно от четырёх крайностей, которые суть са­мобытие, полное несуществование, то и другое вместе, ни то ни другое. Нагарджуна в своем "Основололагающем тексте, называе­мом `Мудрость'" (XV.10) говорит:

"Существование" есть утвержденье вечности.

А "несушествование" - воззренье нигилизма.

И ещё:

Ни существование, ни несуществование,

Ни то-и-это, ни ни-то-ни-это.

Признав, что "я" свободно от четырёх крайностей и существу­ет лишь в обозначении, то есть представляет собой просто наи­менование, мы тем самым признаем неявную безсамостность, отно­сящуюся к "я", как основу безсамостности вообще. Затем следует распространить этот ход рассуждений и на все прочее, применить его к глазам и прочему, к внешним явлениям - таким, как форма, звуки, вкусы и запахи - и даже к самой пустоте. Путём рассуж­дения можно доказать, что все явления не имеют независимого существования.

Что же касается смысла того, что все явления не обладают са­мобытиём, то прежде нужно узнать о пустоте, изучая великие книги во всей их глубине; и тогда, в результате услышанного о пустоте от других, вырабатывается мудрость, возникающая из слушания. Затем, в результате многих размышлений о значении пустоты, вырабатывается мудрость, возникающая из размышления. Когда как следует овладевают медитативным сосредоточением на том смысле, в котором глубоко удостоверились, обретают муд­рость, возникающую из медитации. Это происходит, когда ум ста­новится необычайно сильным вследствие уже достигнутой безмя­тежности и благодаря сосредоточенности сознания на смысле пус­тоты. В это время вырабатывается блаженная подвластность ума и тела, точно так же, как при безмятежности. Разница в том, что в случае безмятежности блаженство подвластности ума и тела достигается силой сосредоточенной медитации, а здесь это выра­батывается силой аналитического размышления. Когда достигается соединение особого медитативного сосредоточения с блаженством такого рода, приходит особое прозрение. Поскольку такое особое прозрение возникает, когда объектом медитации служит пустота, то данное медитативное сосредоточение и есть союз безмятежнос­ти и особого прозрения, постигающего пустотность.

На этом этапе появляются признаки пути применения, о кото­ром говорилось выше. Затем, когда впервые осуществляется не­посредственное постижение пустотности, обретается путь виде­ния, и шаг за шагом устраняются препятствия врожденные и ин­теллектуальные. В конечном итоге становится возможным пол­ностью и окончательно преодолеть как препятствия скверн и пре­пятствия к всеведению, так и их скрытые потенции.

Таково предельно краткое объяснение практики мудрости. Если пользоваться терминами "высшее" и "низшее", то каждая последу­ющая практика выше той, что ей предшествует. Однако что каса­ется порядка их выра6отки в потоке сознания, то предшествующие практики подобны основе или опоре для выработки последующих, и потому вначале самое важное - это практика нравственности.

Если следовать путями Трёх Практик, опираясь на подлинное принятие Прибежища и понимание связи действий и их результа­тов, то можно достичь ступени освобождения.

Если, в дополнение к этому, развивать драгоценную Устрем­ленность к просветлению (бодхичитта), порождаемую любовью и милосердием, и исполнять Три Практики в сочетании с вдохновен­ным устремлением к высшему просветлению ради блага всех живых существ, то можно достичь ступени всеведения, наивысшего осво­бождения.

Устремлённость к просветлению

Как развивается Устремлённость к просветлению?

Нужно заботиться не только о своём благе, но и о благе всех живых существ. Так же как и ты сам, все живые существа омраче­ны страданием; ведь даже самое крохотное насекомое, так же как и ты, не хочет страданий и желает счастья. Но хотя живые су­щества и не желают страданий, они не знают, как избавиться от них; и хотя они желают счастья, они не знают, как обрести его. Поскольку сами существа не в состоянии сделать это, ты сам должен помочь им, освободить живых существ от страданий и их причин и утвердить их в состоянии счастья.

Чтобы избавиться от страданий и обрести счастье, нет иного пути, кроме как устранить в потоках сознания живых существ причины, порождающие страдание, и создать в этих потоках при­чины счастья. Благословенный говорил:

Водою Будды не смывают скверны,

Страдания существ рукой не устраняют,

К другим не переносят прозрения свои, -

Они Учением существ освобождают.

Невозможно удалить скверны, как смывают водой грязь, или устранить страдания, словно вытащить занозу. Будды не могут передать прозрений из своего потока сознания другим. Но как же тогда устраняются страдания? Живые существа освобождаются от всех страданий благодаря Учениям о реальности, об истинной природе явлений.

Итак, существ можно освободить, научив их, что надлежит принять, а что отвергнуть. Но чтобы учить, прежде нужно самому это узнать и понять. И нет никого, кроме Будды, кто мог бы бе­зошибочно учить путям всех живых существ, а не только некото­рых из них, сообразуясь с их наклонностями, характером мышле­ния и сферой интересов. А раз так, то непременным условием достижения цели, т. е. блага всех живых существ, будет дости­жение состояния Будды.

Так, если человек мучим жаждой, ее можно полностью устра­нить питьём воды и т. п. Но прежде надо найти сосуд для питья. Так же и здесь: хотя главная цель - освобождение всех живых существ от страданий и их причин, но, чтобы осуществить это, нужно прежде, осознав необходимость высшего просветления, раз­вить в себе желание достичь его.

Если такой подход выработан, он называется Устремленностью к просветлению, вдохновенным устремлением к высшему просветле­нию ради блага всех живых существ. Если, следуя такому подхо­ду, заниматься благими делами, большими или малыми, - такими, как медитация на пустоте, развитие безмятежности, принятие Прибежища, отказ от убийства, - то эти добродетели, в соедине­нии с таким альтруистическим подходом, естественным образом становятся причинами всеведения.