Реферат: Социальный дарвинизм

1.Зарождение социального дарвинизма как самостоятельного учения.

2.Представители

3.Взгляды:

Мальтуса

Спенсера

Беджгота

Гумпловича

Ратценхофера

Самнера

Смолла

СОЦИАЛЬНЫЙ ДАРВИНИЗМ.

ФОРМЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО РЕДУКЦИОНИЗМА

Теория биологической эволюции, разработанная в трудах Ч. Дарвина, Г. Спенсера, А. Уоллеса, Т. Хаксли, произвела колоссальное впечатление на современников. Естественно, что научное событие такого масштаба не могло не затронуть сферу социальных наук.

В Англии, помимо Г. Спенсера, систематически применявшего свою эволюционную теорию к социальной жизни, У. Беджгот (1826-1877), известный экономист, социолог и публицист, стремился распространить принципы дарвинизма на изучение социально-исторических процессов. Обоснованием и пропагандой подобных идей во Франции занималась французская писательница, автор трудов в области философии, социологии и политической экономии К. Руайе (1830-1902). В США, где Спенсер к концу XIX в. стал властителем дум, его идеи были, в частности, ассимилированы Л. Уордом и Ф. Гиддингсом, не говоря уже о таком ортодоксальном спенсерианце, как У. Самнер. В Германии в 1900 г. Йенский университет объявил конкурс научных работ на тему: «Чему учат нас принципы теории происхождения видов в отношении внутриполитического развития и законодательства государства?» Первое место на этом конкурсе заняла работа В. Шальмайера «Наследственность и отбор в жизни народов».

В целом ключевые понятия теории биологической эволюции: «естественный отбор», «борьба за существование», «выживание сильнейшего» - стали в какой-то мере характерными для всей социальной науки второй половины XIX в. Поэтому социальный дарвинизм выступил не столько как особое направление, сколько как определенная парадигма, проникшая в разные направления социологической мысли. Кроме уже упомянутых Уорда и Гиддингса, в разное время и в разной степени под влиянием этих идей находились столь различные социологи, как К. Маркс, Г. Тард, А. Лориа, Ж. Лапуж, Э. Ферри, Г. Зиммель, Т. Веблен и др. Даже учение, весьма далекие от социального дарвинизма или откровенно враждебные ему, нередко использовали его категории. Даже Э. Дюркгейм, несмотря на свой радикальный антиредукционизм в изучении социальных явлений и акцент на роли социальной солидарности, рассматривал разделение общественного труда как «смягченную форму» борьбы за существование.

Некоторые социологи были озабочены выявлением специфики естественного отбора и борьбы за существование в социальном мире в отличие от мира животных, но при этом оставались в рамках той же биолого-эволюционистской парадигмы. Именно такое стремление обнаружить особенности человеческой борьбы за существование пронизывает книгу итальянского социолога А. Ваккаро «Борьба за существование и ее последствия для человечества» .

Но идеи борьбы за существование и выживание сильнейшего к концу XIX в. выходят далеко за пределы науки и становятся популярными в массовом сознании, публицистике, бизнесе, практической политике, художественной литературе. Известно, что этими идеями были очарованы американские писатели Дж. Лондон и Т.Драйзер (трилогия «Финансист», «Титан», «Стоик»). Представители экономической элиты, магнаты большого бизнеса с удовольствием узнали из теории эволюции (или, во всяком случае, пожелали ее так истолковать), что они не просто самые удачливые, энергичные и талантливые бизнесмены, а, согласно закону эволюции,- зримое воплощение естественного отбора и победы в универсальной борьбе за существование. «Соответственно для Рокфеллера было вполне в порядке вещей заявлять, что "образование большой компании - это просто выживание наиболее приспособленного", а великолепия Американской розы можно достичь, только пожертвовав первыми бутонами, которые вырастают вокруг нее. Для Джеймса Хилла - утверждать: "Богатства железнодорожных компаний определяются законом выживания самых приспособленных". Или для Джорджа Херста сказать в сенате, в котором так много было магнатов бизнеса, что в народе его прозвали "клубом миллионеров": "Я не очень знаком с книгами, я не очень много читал, но я много ездил, видел людей и много чего еще. Накопив опыт, я пришел к выводу, что члены сената - это те, кто выжил, это самые приспособленные" .

Было бы, однако, ошибочным видеть истоки социального дарвинизма только в теории биологической эволюции и считать его простым продолжением этой теории. Прежде всего, вопреки закрепившемуся за этим направлением мысли выражением, сам Дарвин не был сторонником «социального» дарвинизма, так же как и другие создатели «биологического» дарвинизма: А. Уоллес и Т. Хаксли. В то же время некоторые сторонники «социального» дарвинизма были противниками дарвинизма «биологического» (например, Л. Гумплович).

Необходимо отметить, что биологическому редукционизму, присущему рассматриваемому направлению, предшествовал социальный редукционизм в теориях биологической эволюции. В данном случае мы видим любопытный пример «путешествия» понятий из сферы социального знания - в естественно-научное, и обратно. Известно, что понятие «борьба за существование» Дарвин заимствовал у английского экономиста Т. Мальтуса (1766-1834). Затем уже, внедрившись в теорию биологической эволюции, указанное понятие вновь вернулось в социальное знание. При этом интерпретация «борьбы за существование», разумеется, претерпевала существенные изменения. Небиологические истоки этого понятия свидетельствуют о том, что теория биологической эволюции в известном смысле лишь актуализировала и вновь обосновала определенную и давнюю традицию социальной мысли. Эта традиция восходит- к формуле «Homohominilupus», которую мы находим еще в пьесе «Ослы» римского комедиографа III-II вв. до н. э. Плавта.

Новая теория биологической эволюции была привлечена для обоснования старой идеи о ведущей роли конфликтов в жизни общества и во взаимоотношениях между обществами. В разное время о значении этого фактора размышляли Полибий, Ибн Халдун, Н. Макиавелли, Ж. Воден и многие другие. Для Т. Гоббса состояние «войны всех против всех» - естественное состояние человечества до возникновения общества и государства. Последние обуздывают это состояние, выступая как устрашающая всех и тем самым умиротворяющая сила. Общество и государство, по Гоббсу,- результат договора между людьми, но этот договор может быть не только добровольным, но и навязанным группой завоевателей . Учение о диалектике, разработанное в немецкой классической философии Кантом, Фихте, Шеллингом и особенно Гегелем, обосновывало роль противоречий в качестве источника развития. Согласно Гегелю, противоречие представляет собой «корень всякого движения и жизненности». П. Прудон, опираясь на гегелевскую диалектику, рассматривал социальное развитие как борьбу идей и систему противоречий, не разрешающихся диалектическим синтезом и всегда заключающих в себе «положительные» и «отрицательные» стороны. Французские историки-романтики Ф. Гизо, Ф. Минье, О. Тьерри, А. Тьер подчеркивали ведущую роль классовой борьбы в историческом развитии, уходящей своими корнями в борьбу «рас» победителей и побежденных.

Под влиянием этих историков, а также гегелевской и прудоновской диалектики, К. Маркс и Ф. Энгельс в «Коммунистическом манифесте» провозгласили знаменитый тезис о том, что «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов»,- тезис, который впоследствии Энгельс несколько смягчил, уточняя в позднейших изданиях «Манифеста», что речь идет лишь об истории, дошедшей до нас в письменных источниках, и оговариваясь, что речь идет о всей прежней истории, «за исключением первобытного состояния». Маркс и Энгельс доказывали антагонистический, ожесточенный и бескомпромиссный характер классовых конфликтов, нередко характеризуя их как своего рода военное противоборство и используя соответствующую терминологию: «...Буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие,- современных рабочих, пролетариев».

Итак, биологический редукционизм в социальной мысли, опиравшийся на теорию эволюции и получивший во второй половине XIX в. название «социальный дарвинизм», продолжил и усилил тенденцию, присутствующую в теориях вышеназванных мыслителей. Наиболее общий признак социального дарвинизма - рассмотрение социальной жизни как арены непрерывной и повсеместной борьбы, конфликтов, столкновений между индивидами, группами, обществами, а также между социальными движениями, институтами, обычаями, нравами, социальными и культурными типами и т. п.

Непосредственным предтечей социального дарвинизма был уже упоминавшийся Т. Мальтус, который в своем «Опыте о законе народонаселения» (1798) обосновывал тезисы о «борьбе за существование» и «выживании сильнейшего» в качестве определяющих факторов социальной жизни.

Первым социальным дарвинистом в полном смысле слова следует считать Г. Спенсера, в социологической теории которого эти же факторы занимают центральное место. Различая два главных типа обществ: военный и промышленный, Спенсер видел существенное различие в двух типах борьбы за существование; в первом случае речь идет о военных конфликтах и истреблении или порабощении побежденного победителем, во втором имеет место главным образом промышленная конкуренция, где побеждает «сильнейший» в отношении усердия, способностей и т. п., т. е. в области интеллектуальных и моральных качеств. Такого рода борьба - благо для всего общества, а не только для победителя, так как в результате растет интеллектуальный и моральный уровень общества в целом, объем общественного богатства. И наоборот, альтернативой такого естественного отбора является выживание и процветание «слабейших», т.е. людей с низшими интеллектуально-моральными качествами, что ведет к деградации всего общества.

Другим представителем социального дарвинизма в Англии был упоминавшийся выше У. Беджгот, идеи которого сформировались в значительной мере независимо от теории Cпенсера. Более того, не исключено, что теория конфликта самого Спенсера сформировалась отчасти под влиянием идей Беджгота .

В отличие от ряда других социалдарвинистов, Беджгот сознательно стремился применить идеи Дарвина к социальной теории. Не случайно его главное социологическое сочинение «Физика и политика» (1872) имеет подзаголовок «Мысли о применении принципов "естественного отбора" и "наследственности" к изучению политического общества». Особенно важную роль естественный отбор в биологическом смысле играет в начальный период человеческой истории. «Можно возражать против принципа «естественного отбора" в других областях, но он несомненно господствует в ранней истории человечества: сильнейшие убивали слабейших, как только могли»,- писал он. При этом «борьба за существование» в мире людей происходит не столько между индивидами, сколько между группами. Основными социальными законами Беджгот считал стремление одних людей к господству над другими и одних социальных групп над остальными внутри наций .

Подчеркивая важнейшую роль межгрупповых конфликтов, Беджгот вместе с тем придавал огромное значение внутригрупповой сплоченности. Последняя, с его точки зрения, основана на подражании, которое он еще до Тарда считал сильнейшей природной склонностью и важнейшим социальным фактором. Но наряду с этой склонностью существует и противоположная: стремление людей отличаться от своих предшественников. Оптимальные условия прогресса, по Беджготу, существуют в тех областях, в которых тенденция к изменчивости, порождающая нововведения, и тенденция к подражанию, обеспечивающая социальную сплоченность, дополняют друг друга.

В отличие от Беджгота, другой социальный дарвинист, австрийский социолог Л. Гумплович (1838-1909), ), автор книг «Расовая борьба» (1883), «Основы социологии» (1899) и др, не выводил свои теории из принципов теории эволюции. Однако акцент на роли конфликтов в социальной жизни выражен у него гораздо сильнее, чем у английского ученого. Стремясь, с одной стороны, развивать ортодоксальные подходы социал-дарвинизма, а с другой, ориентируясь на поиск новых концептуальных горизонтов, Гумплович сочетал в собственных социологических изысканиях как традиционные, базисные идеи идеалистической философии, так и сопрягающиеся с ними положения психологии. Это позволило ему увидеть социальные процессы в иных измерениях и описать их как процессы со-циопсихического группового взаимодействия.

Выступая убежденным противником примитивных биологических аналогий в качестве объясняющего принципа социологии, Гумплович подчеркивал, что биологические аналогии никакого значения для социологии не имеют, они дают только сравнения и образы, но ни в каком случае и никогда не дадут знаний. Тем не менее распространенная квалификация воззрений Гумпловича связана в первую очередь с характерным для него подходом к пониманию общества как совокупности групп людей, беспощадно борющихся между собой за влияние, выживание и господство.

Выдвигая в качестве объекта социологии социальную группу, Гумплович предлагал принять в качестве предмета этой дисциплины систему движений этих групп, повинующихся вечным и неизменным законам. Концепция исторической эволюции, которой придерживался Гумплович, рассматривала человечество частицей вселенной и природы, частицей, подлежащей тем же «вечным законам», как и целое, а человеческую историю как «естественный процесс».

Все социальные группы Гумплович подразделял на «простые» (исходные, первоначальные, примитивные) и «сложные» (группы второго порядка). К «простым» группам он относил сообщества людей, обладающие ярко выраженными антропологическими и этническими признаками (например, первобытные орды, племена и т. д.), к «сложным» - многомерные социальные образования, например сословия, классы, государство и т. д.

Основной особенностью социологической концепции Гумпловича было его стремление к обоснованию положения о принципиальной несводимости общественных явлений к природе индивида, а также интерпретация последнего как реальности второго порядка, являющейся продуктом группового опыта.

В социологии Гумпловича общество трактуется как продукт завоевания одних социальных групп другими, а относительно развитые социальные структурные формы - как плод военной субординации.

Рассматривая межгосударственные и межплеменные конфликты как главные формы социальных конфликтов, Гумплович утверждал, что конечными причинами всех общественных процессов являются эксплуатация чуждых племен и стремление людей к удовлетворению собственных материальных потребностей, поскольку «... всегда и всюду экономические мотивы являются причиной всякого социального движения, обусловливают все государственное и социальное развитие». При этом удовлетворение экономических потребностей, согласно воззрениям Гумпловича, могло осуществляться только посредством использования различных форм принуждения и насилия.

Теоретические представления Гумпловича в конечном счете были ориентированы на обоснование положений о неизбежности социального конфликта и общественного неравенства людей, обусловливаемых биосоциальным неравенством рас. Отвергая достаточно популярную в этот исторический период теорию классовой борьбы, противопоставляя ей доктрину борьбы рас, интерпретированную в контексте социального дарвинизма, Гумплович утверждал, что любой мощный этнический или социальный элемент стремится к порабощению слабого социального элемента и что в подчинении слабых проявляется естественный общественный закон - закон борьбы за существование. При этом как господствующий слой, так и угнетаемый, согласно Гумпловичу, обладают стремлением к власти, причем, «это стремление у господствующих классов выражается в эксплуатации как можно более интенсивной и, следовательно, в порабощении классов подчиненных; у последних оно проявляется в увеличении силы сопротивления, в уменьшении и ослаблении своей зависимости».

Термин «раса» Гумплович, как правило, использовал для обозначения наций или народов, а не групп с определенными биологическими чертами, в связи с чем «расовая борьба» трактовалась им как борьба гетерогенных социальных и этнических единиц, групп и общностей. В целом правомерно считать, что «расовый фактор» у Гумпловича выступал преимущественно как понятие, фиксирующее этнопсихическую отчужденность социальных групп. Тем не менее впоследствии его расовые идеи могли быть и были истолкованы как «научное» обоснование биологического и социального расизма и активно использовались нацистскими идеологами.

Консервативные, а зачастую и просто реакционные воззрения Гумпловича наложили отпечаток на все стороны его социологического учения. Отрицая прогресс в развитии человеческого интеллекта и нравственности,

источник и предпосылку которой он усматривал в отношениях «примитивной» группы, Гумплович в значительной мере содействовал «социологическому обоснованию» тирании и агрессии. Это было одним из естественных следствий биопсихического редукционизма Гумпловича, считавшего, что все общественные явления обусловливаются неизменной человеческой природой с присущими ей склонностями к господству и эксплуатации, конфликтам и войнам.

В целом же социология Гумпловича, которую он сумел эмансипировать от несоциальных наук, и в особенности его концепция социального конфликта, несмотря на ряд очевидных противоречий, выступили в роли инициирующего момента и одного из заметных источников формирования и эволюции западной социологии классического периода.

Социал-дарвинистским мотивам в социологии Гумпловича оказались созвучны идеи австрийского военного деятеля, философа и социолога Густава Ратценхофера (1842-1904), автора книг «Сущность и цель политики» (1893), «Социологическое познание» (1898) и посмертно опубликованной работы «Социология. Позитивное учение о человеческих взаимоотношениях» (1907).

По мнению Ратценхофера, социология является особой философской наукой, выступающей в роли основы всех социальных наук и практической политики, поскольку она познает фундаментальные общественные закономерности.

Основными явлениями и процессами социальной жизни Ратценхофер считал следующие: размножение и самосохранение индивидов, изменение индивидуального и социального типов, борьбу за существование и абсолютную враждебность рас, расовую дифференциацию, пространственное расположение, господство и подчинение, чередование социализации и индивидуализации общественных структур, эволюцию интересов, государство, глобальное общество.

Отрицая противоположность наук о природе и наук о духе, Ратценхофер полагал, что социологические закономерности близки химическим и, особенно, биологическим закономерностям.

В качестве основной задачи социологии Ратценхофер выдвинул изучение и описание «взаимоотношений единиц сознания», коренящихся в биологии человека и определяемых «первичной силой» и «внутренним интересом», являющими собой космическую силу и присущими всем общественным и природным явлениям.

Разрабатывая идеи социального дарвинизма, Ратценхофер стремился к истолкованию «внутреннего интереса» как регулирующего фактора сознания и общественных процессов, как силы, обусловливающей борьбу за существование.

Основой социологического учения Ратценхофера являлась концепция конфликта интересов. Разделяя мнение Гумпловича о конфликтной при-

роде социального процесса, Ратценхофер утверждал, что социальная жизнь основывается на конфликте противоречивых интересов социальных групп и индивидов. По его мнению, значительное разнообразие человеческих интересов может быть сведено к пяти основным типам: прокреативным (стимулирующим продолжение рода), физиологическим (связанным с питанием), индивидуальным (связанным со стремлением к самоутверждению), социальным (родственным и групповым) и трансцендентным (религиозным).

В отличие от Гумпловича, придававшего социальному конфликту статус извечной всеобщности, Ратценхофер стремился к выработке более взвешенной оценки роли конфликта в общественной жизни и детальной разработке системы значений интересов, лишь намеченной его предшественником. Признавая первичность и универсальность конфликта, Ратценхофер тем не менее обращал особо пристальное внимание на выявление возможностей его социализации, которая понималась им как присущая конфликту тенденция к самоликвидации. В качестве единственно реального пути преодоления социального конфликта Ратценхофер называл сотрудничество между людьми. Последнее, по его мнению, достижимо на основе действия закона «приведения по взаимное соответствие индивидуальных и социальных интересов», который квалифицировался им как базовый закон социологии. Сформулированные Ратценхофером идеи о возможной регуляции различных общественных конфликтов стали в дальнейшем одним из распространенных мотивов западной социологии.

Существенно важным моментом социологических изысканий Ратценхофера явилась систематическая разработке им теории борьбы за существование. В ее контексте Ратценхофер довел антидемократическую направленность собственного учения до попытки доказательства того, что идеи равенства, интернационализма и свободы являются фантомами, социальными иллюзиями. Многие же тезисы Ратценхофера (об общественно-исторической значимости насилия и подчинения; об истории общества как борьбе рас; о войне как «форме развития» общества, т. е. апологетика войны) непосредственно смыкались с возникшей несколько позже идеологией геополитики.

Заметную роль в разработке социал-дарвинистских подходов в социологической науке сыграл видный деятель американской социологии, профессор Йельского университета Уильям Самнер (1840-1910).

Основными принципами социологии Самнер считал неуклонный и автоматический характер общественной эволюции, а также всесилие и универсальность естественного отбора и борьбы за существование.

Эволюция, по Самнеру, прокладывает себе путь через борьбу за существование, которая столь же «естественна», как сама эволюция или гравитация. Социальное неравенство, с точки зрения Самнера, выступает как

естественное состояние и необходимое условие развития цивилизации. Идея естественного отбора трактуется им как идея естественности и закономерности социального отбора. Нарастание имущественного неравенства, по мнению социолога, - не препятствие общественному прогрессу, а его предпосылка и условие.

Тем не менее, приступив на основе социологического анализа большого этнографического материала к изучению нормативных элементов общественной жизни, Самнер несколько отошел от традиционалистских представлений.

Первичным фактором, определяющим развитие общества и его социальную структуру, Самнер считал нравы и народные обычаи, понимавшиеся им как всякий способ мышления, чувствования, поведения и достижения цели, общий для членов социальной группы.

Анализируя механизмы формирования народных обычаев, или стандартизированных нормативов поведения, Самнер отмечал, что «действие, в котором формируются народные обычаи, состоит в частом повторении мелких актов обычно большим количеством людей, действующих сообща или по крайней мере действующих сходным образом перед лицом одной проблемы».

Абсолютизируя процессы борьбы за существование и их роль в человеческих сообществах, Самнер трактовал народные обычаи как бессознательно складывающиеся способы борьбы людей между собой и с окружающей живой природой. Основополагающими мотивами человеческих действий он считал голод, сексуальную страсть, честолюбие и страх.

Анализ механизмов возникновения обычаев и привычек Самнер осуществлял исходя из того, что способы деятельности, которые вырабатываются людьми для удовлетворения потребностей, постепенно становятся рутинными и выступают для индивида уже как привычки. В результате этого индивид соответствует собственному общественному окружению как участник деятельности социальной группы, как существо, принимающее ее нормы.

Определенную популярность приобрели в западной социологии выработанные Самнером понятия «мы-группа» и «они-группа», посредством которых фиксировались социальные отношения и установки. По Самнеру, «мы-группа» характеризуется отношениями солидарности и сплоченности, а взаимоотношения «мы-группа» и «они-группа» - определенной напряженностью и враждебностью. Эти отношения, свойственные главным образом «примитивным обществам», Самнер непосредственно связывал с «этноцентризмом», понимаемым им как склонность человека к восприятию и оценке окружающего мира сквозь призму представлений той социальной группы, к которой он принадлежит.

Полагая, что собственная социальная группа является для человека центром всего, а все остальные ранжируются и оцениваются по отношению к ней, Самнер предложил представление об обществе как конгломерате конкурирующих групп, стремящихся осуществить основную цель жизни - поддержание ее самоё.

Это воззрение на общество обусловило мнение Самнера о том, что стихийная природа всех социальных процессов делает невозможным регулирование людьми собственной общественной жизнедеятельности.

Ограничившись в основном лишь социопсихологической интерпретацией изучаемых и реконструируемых процессов и явлений, Самнер тем не менее сумел получить ряд значимых результатов, в том числе - постановку проблемы о роли социальных норм в жизни людей.

Существенно важными для становления и развития ряда концепций и гипотез западной социологии в духе социал-дарвинизма стали идеи американского социолога Альбиона Смолла (1854-1926).

Заимствовав у Ратценхофера гипотезу конфликта интересов и исходя из того, что интересы являются первичными элементами общественных действий, Смолл предложил считать категорию интереса основной единицей социологического анализа и концепции социального процесса.

Уделяя категории «интерес» особое внимание, Смолл тем не менее не сумел выработать корректного определения ее, поскольку в общих чертах под интересом он понимал лишь «неудовлетворенную способность, соответствующую нереализованному условию, и ее предрасположенность к такой перестройке, которая была бы направлена на реализацию указанного условия» [94. Р. 105].

Полагая, что жизнь индивида в обществе сводима к процессу приспособления и удовлетворения интересов, в ходе которого каждый человек стремится удовлетворить собственные интересы за счет других людей, Смолл утверждал, что эти простейшие образы действий вполне возможно проследить в поведении индивидов и даже классифицировать их.

Осуществляя эту классификацию, Смолл сделал вывод, что вся общественная жизнь является результатом взаимодействия шести общих классов интересов, ориентированных на здоровье (пищу, сексуальные отношения), благосостояние (владение вещами), общение, познание, красоту и справедливость (правоту). Подчеркивая особую силу интереса справедливости, Смолл вместе с тем отмечал, что любой класс интересов притязает на абсолютное доминирование, в результате чего реализуется постоянный конфликт разных классов интересов, выступающий формой выражения их всеобщей связи.

По мнению Смолла, вокруг мощных носителей различных интересов и образуются различные общественные группы и институты. Причем в силу самой природы данных социальных общностей конфликт между ними становится в первую очередь конфликтом интересов.

Психологическая акцентировка социальных проблем, характерная для творчества Смолла, содействовала его частичному отходу от прямолинейного социал-дарвинизма, что выразилось в предложении трактовать социальный конфликт как одну из возможных форм взаимодействия людей.

Истолковывая процесс общественного развития как результат постоянно возрастающего взаимопереплетения интересов индивидов, Смолл уделил большое внимание проблеме перехода от социального конфликта к социальному согласию. По Смоллу, этот переход должен осуществляться с учетом того, что «все социальные проблемы являются проблемами отношений личных единиц, которые имеют в себе определенную инициативу, выбор и силу. Этому личному уравнению должна быть приписана его реальная ценность» .

В наиболее концентрированной форме суть социологических ориентации Смолла следует из его афоризма, предвосхитившего психологическое направление как в классической, так и в современной социологии Запада:

«Нет ничего социального, что не являлось бы психическим».

Придавая большое значение поиску практических возможностей использования социологии для постепенного улучшения всех общественных институтов, Смолл утверждал, что социология в ее прикладном аспекте может и должна выступать в качестве эффективного компонента «социальной технологии», направленной на гармонизацию социальных структур и отношений.

Существенно важным моментом в теории Смолла стала формулировка им практической задачи социологии, в качестве которой он рассматривал установление гармоничных внутренних и внешних отношений социальных групп и институтов путем изменения содержания и направленности психических процессов.

Социальный дарвинизм, как уже отмечалось, явился не столько «школой» или особым направлением, сколько одной из парадигм в социальной мысли второй половины XIX - начала XX вв. В качестве таковой он соединялся с самыми разнообразными течениями социальной мысли и социальными движениями: с психологизмом в социологии (например, в концепциях Л. Уорда, У. Беджгота, А. Смолла); с социальным реализмом (Л. Гумплович) и социальным номинализмом (Г. Ратценхофер); с концепциями расово-антропологической школы и этнического детерминизма (Ж. Лапуж, Л. Вольтман); с экономическим детерминизмом (А. Лориа); с идеями географической школы, геополитики и инвайронментализма (Ф. Ратцель, Р. Челлен, Э. Хантингтон); с технологическим эволюционизмом (Т. Веблен); с обоснованием стихийности в социальном развитии (У. Самнер) и реформизмом (А. Смолл); с идеями социализма (Л. Вольтман и др.) и антисоциализма (У. Самнер, Ж. Лапуж и др.).

Важное значение имели национальные особенности в интерпретациях социального дарвинизма, обусловленные тем, на какие интеллектуально-культурные традиции и тенденции наслоились принципы теории эволюции. На родине этой теории, в Англии, эти принципы соединились с идеями мальтузианства и утилитаризма в этике и политической экономии. В Германии они переплелись одновременно с различными традициями: с индивидуализмом, идущим от младогегельянства; с идеями социализма, философии жизни, расово-антропологической и географической школ, в также зарождавшегося пангерманизма. Во Франции они соединились с идеями расово-антропологического детерминизма (Ж. Лапуж), социализма и марксизма (П. Лафарг). В США они наслоились на протестантскую религиозную традицию и традиционные ценности личной свободы, частного предпринимательства, «успеха».

В рамках социал-дарвинистской парадигмы было достигнуто немало важных научно-теоретических результатов. Была по-новому осмыслена традиционная конфликтная модель социальных отношений. Это осмысление позволило глубже понять содержание и значение внутрисоциальных и межсоциальных конфликтов. Социальный дарвинизм сыграл важную роль в перемещении внимания социальных ученых от рассмотрения глобальных обществ к социальной группе, внутригрупповым и межгрупповым отношениям. Приверженцы этой парадигмы внесли серьезный вклад в изучение нормативных аспектов социального поведения, обычаев, моды, группового самосознания. Осознание роли конкуренции как необходимого для общества свободного соревнования умов, талантов, трудовых усилий, нравственных достоинств, социальных институтов, норм и организаций сыграло в высшей степени положительную роль в социальной теории и практике. История нашего времени наглядно демонстрирует, что те общества, которые подавляют принцип конкуренции, понимаемой таким образом, неизбежно деградирует как в экономическом, так и в нравственном отношении.

Но социал-дарвинистская парадигма содержала в себе и немало изъянов. Главный из них с социологической точки зрения - биологический редукционизм. Но сам по себе он не давал оснований для преувеличения роли конфликта в социальной жизни (это другой серьезный изъян социального дарвинизма). Истолкование метафоры «борьбы за существование» исключительно в духе конфликта совеем не вытекало из теории эволюции. В принципе истолкование социального взаимодействия как кооперации и взаимопомощи, предложенное П. А. Кропоткиным, вытекало из теории Дарвина с не меньшим основанием. Но чрезмерный акцент на роли конфликта был сделан, как отмечалось выше, именно вследствие уже существовавшей ранее теоретико-методологической установки. Представление о группах, постоянно воюющих между собой за удовлетворение своих потребностей, было столь же неадекватно, как и противоположное представление об идиллическом мире и полном согласии среди людей.

Важно иметь в виду, что, попадая в сферу массового сознания и практической политики, вульгаризованные социал-дарвинистские идеи нередко служили обоснованием аморализма и беззакония, а «выживание сильнейшего» выступало как право сильного во внутренней и внешней политике. Само приписывание социальным конфликтам статуса «естественности», вечности и неустранимости способствовало их оправданию, сохранению и усилению.

ЛИТЕРАТУРА

История теоритической социологии. М 95 г.

История социологии. Минск 93г.

Основа социологии. Изд. Саратовского университета,1992.

Краткий словарь по социологии. М.Политиздат,1988

Социология. Осипов Г. В. и др. М:Мысль,1990

Реферат: Социальный дарвинизм

Похожие рефераты: