Реферат: Чарльз Диккенс

Английский романист. Родился 7 февраля 1812 г. близ города Портсмута, скончался 9 июня 1870 года в Лондоне. Прах покоится в Вестминстерском аббатстве, пантеоне английской культуры.

Был ли Чарльз Диккенс когда-нибудь счастлив? Он был слабым, чувствительным ребенком, подверженным нервным припадкам, но необычайно живым. С детства Диккенс заслужил славу прекрасного рассказчика и исполнителя комических песен. В Чатаме, где он жил с пяти до девяти лет, он ходил в школу и, выучившись читать, пристрастился к книгам. Переселившись в Лондон, отец Диккенса запутался в долгах, и маленький сын не только не смог посещать школу, но был отдан на службу к торговцу ваксой. Когда же старший Диккенс вместе c семьей «переселился» в долговую тюрьму, мальчик cam обеспечивал свое существование. Случайно полученное наследство выручило семью из тюрьмы, и Чарльз смог вернуться в школу. Но семья постоянно находилась на грани нищеты. И в 14 лет Чарльз Диккенс устроился клерком в адвокатскую контору. Впечатления детства дали Диккенсу богатый материал для его произведений.

Служба не удовлетворяла Диккенса, он мечтал о карьере актера и одновременно готовился в репортеры. Репортерская карьера у него задалась, но занятие это он воспринимал лишь как этап, ступень. В вечернем приложении «Монинг кроникал» Диккенс напечатал серию очерков под редакцией Джона Хогарта. С этого времени началась дружба с Хогартом, на дочери которого Диккенс женился в 1836 г. Незадолго до женитьбы очерки вышли отдельным изданием. Книжка имела успех. Диккенс нарисовал сцены из лондонской жизни; в описаниях сквозят юмор, тонкая наблюдательность, некоторые эпизоды глубоко трогают читателя. Это - как бы эскизы будущих произведений писателя.

С «Посмертных записок Пиквикского клуба» творчество писателя вступило на сознательный, оригинальный путь; с этих пор поразительная правдивость уже не покидает творения Диккенса, хотя все его образы представляются как бы прошедшими сквозь призму добродушного юмора и глубокой любви к обездоленным людям. Успех

«3аписок» превзошел все ожидания, они вышли 40-тысячным тиражом. Первые главы романа не свободны от некоторой комичности, но постепенно Диккенс избавился от стремления потешать публику и раскрыл, подкупающие читателя черты в характере мистера Пиквика.

«Оливер Твист» был первым стройно задуманным романом Диккенса с четкой сюжетной линией. Внимание автора сосредоточено на фигуре Оливера, перенесшего тяжелые испытания в приюте для подкидышей, в работном доме, в притоне среди воров и мошенников. Наряду с сочувствием к «униженным и оскорбленным» в романе все громче все громче слышится горячее негодование против социальной несправедливости.

С 1850 г. Диккенс постоянно путешествовал, проводя на одном месте не более нескольких месяцев, и роман «Тяжелые времена» создавался в разных городах. Роман «Крошка Доррит», написанный в Париже, убедил Диккенса, что прежняя легкость пера оставила его: писатель без конца исправлял и переделывал произведение, испытывая мучительное недовольство своими образами. Тем не менее, публика отнеслась к роману с интересом.

К огорчению от утраты прежней свежести и силы воображения присоединились семейные невзгоды. Жена Диккенса, положительная, холодная, мещанка до корней волос, не могла дать писателю того счастья, о котором он мечтал всю жизнь. В 1858 г. они разошлись по взаимному согласию. Диккенс назначил жене пенсию в 600 фунтов в год и оставил с ней старшего сына, сам же поселился с остальными детьми (шесть сыновей и две дочери) в усадьбе близ Чатама, где он провел лучшие годы своего детства.

Окончательный разрыв с женой поставил точку в давней, двусмысленной истории отношений Диккенса с тремя сестрами, дочерьми его издателя и друга Хогарта.

Отношения эти непонятны и запутанны до такой степени, что сам Диккенс счел необходимым опубликовать в одном журнале письмо и попытался объясниться с публикой. В нескольких словах обо всей этой истории можно сказать, что любил он одну из сестер, Мери, женился на другой, Кет, а третья, Джорджина, после того как распался этот брак, вела его домашнее хозяйство и занималась детьми, пытаясь, навести порядок в хаосе, царившем в доме писателя.

Проще, чем у других сестер, но вместе с тем трагичнее сложилась судьба Мери. Ей было всего восемнадцать лет, когда она умерла. Диккенс снял с. ее еще неостывшего пальца кольцо и надел на свой. Он так и не расставался с ним до конца жизни. Джорджина же была рядом с писателем до последней минуты его жизни, оставаясь всегда неизменно верной Диккенсу, вплоть до того, что за двадцать два года она не удостоила свою сестру, Кет, ни единым словом.

Когда читаешь об этих женских судьбах, так тесно связанных с жизнью Диккенса, создается впечатление, что переносишься, на страницы одного из его романов. И звучит горькой нотой то, что именно он воспевал семейное счастье и покой, тогда как его дома они коснулись лишь мимоходом; и что он, так любивший детей и создавший такие трогательные детские образы, был далек от своих детей, которых жена произвела на свет с поразительной быстротой.

Биографы Диккенса трогательно единодушны в отрицательной оценке Кет: вялая, полная, ко всему равнодушная, сварливая, раздражительная, склонная к депрессии, лишенная интеллектуальных запросов и т. д. Таковы основные мнения о Кет Диккенс. Поэтому невольно возникает вопрос: что же действительно увидел в ней молодой писатель? Его письма к Кет в период обручения очень неодинаковы и по характеру, и по интонациям, он мог резко упрекнуть ее за холодность и капризность и тут же называл «дорогая мышка», «любимый поросенок», «дорогая Тети» - эти ласковые эпитеты придают письмам теплый и нежный оттенок.

в это же время Диккенса переполняла безрассудная страсть к юной Мери. Ее смерть потрясла его. Однажды вечером, когда писатель и Кет вернулись из театра, из комнаты Мери раздался страшный крик. Когда к ней вбежали, она уже умирала от сердечного приступа. Диккенс не скрывал своего горя из-за кончины свояченицы, сообщая об этом в письмах и дневнике: «Она была душой нашего дома. Нам следовало бы знать, что мы были слишком счастливы все вместе. Я потерял самого лучшего друга, дорогую девочку, которую любил нежнее, чем любое другое живое существо».

Если Кет прочла эти излияния, она не могла не почувствовать, какие муки испытывал муж. Во всяком случае, она постоянно видела кольцо Мери на его пальце. А что она должна была чувствовать, когда он запирался в гардеробной сестры, чтобы прикоснуться к ее одежде, ощутить ее аромат. Именно Диккенсу принадлежит надпись на надгробном камне Мери, где выражено желание самому быть похороненным рядом. Локон ее волос спустя полгода после ее смерти вдохновил его на следующие строки: «Я хочу, чтобы ты поняла, как мне не хватает... милой улыбки и дружеских слов, которыми мы обменивались друг с другом во время таких милых и уютных вечеров у камина, мя меня они дороже любых слов признания, которые я когда-либо мог услышать. Я хочу снова пережить все, что нами было сказано и сделано в те дни».

А много лет спустя, в письме к матери Мери он признавался, что каждую ночь в течение многих месяцев после смерти Мери мечтал о ней: «иногда она являлась ко мне как дух, иногда как живое существо. Но никогда в этих грезах не было и капли той горечи, которая наполняет мою земную печаль; скорее, это было какое-то тихое земное счастье, настолько важное для меня, что я всегда шел спать с надеждой снова увидеть ее в этих образах».

Хотя бы отчасти смягчить утрату взялась сестра покойной Мери - Джорджина. Она перебралась в семью Диккенса, чтобы помочь старшей сестре Кет. Джорджина, кажется, не осталась равнодушной к чарам Диккенса. Она отказалась от выгодного замужества, чтобы заняться домом и семьей сестры. Джорджина перебралась в дом Диккенса, когда ей было примерно столько же лет, сколько и умершей сестре, Мери, и, как говорили, была удивительно на нее похожа. «Когда мы сидим по вечерам, Кет, Джорджина и я, кажется, что снова вернулись старые времена. Тогда я размышляю о случившемся как о печальном сне, от которого я пробуждаюсь. Точно такой же, как Мери, ее не назовешь, но в Джорджине есть многое, что напоминает ее, и я будто переношусь в ушедшие дни. Иногда мне трудно отделить настоящее от прошлого», - писал Диккенс.

По совету матери Кет сама предложила развод, но «ради детей», ради сохранения видимости брака и чтобы избежать сплетен, они жили в одном доме. «Мы заперли скелет в шкафу, поэтому никто не знает о его существовании». После развода супругов Джорджина стала незаменимой. «Я не могу представить себе, что бы с нами всеми было, особенно с девочками, без Джорджины. Она - добрая фея в доме, и дети обожают её».

Усомнившись в успешности продолжения литературной деятельности, Диккенс задумал извлечь материальную выгоду из своих сценических способностей и начал выступать в качестве чтеца собственных произведений. Чтения сопровождались восторженными овациями, но перевозбуждали и утомляли нервную систему Диккенса. Он слабел, многочисленные поездки явно подрывали его здоровье. Приступ инфаркта 9 июня 1870 года свел писателя в могилу. Диккенс умер на руках Джорджины, сделав ее едва ли не единственной наследницей своего внушительного состояния.

Диккенс - писатель глубоко национальный. Никто лучше его не изучил как положительные, так и отрицательные стороны английского характера. Вместе с тем Диккенс, как все выразители вековечных стремлений к истине, добру и красоте, умел придать своим типам общечеловеческое звучание. Во всех произведениях писателя чувствуется широкое философское обобщение, выражающееся в гуманном, добродушно-ироничном отношении к действительности. Он смотрит на жизнь как мудрец, сознающий призрачность человеческих надежд и устремлений, но вместе с тем он любит людей, горячо сочувствует им. Страстное отношение автора к своим героям является причиной недостатков, присущих, в большей или меньшей степени, всем романам Диккенса: комизм положений не всегда чужд шаржа, в драматических эпизодах сквозит сентиментализм. Но все эти недостатки с лихвой окупаются умением романиста увлечь читателя, заставить его смеяться и плакать.