Реферат: Николай I

Перевезенцев С. В., Воронин В. Е.

Николай I Александрович (25.06.1796 - 18.02.1855) - российский император (с 14.12.1825) из династии Романовых, третий сын императора Павла I. Сразу после рождения великий князь Николай Павлович был записан на военную службу. С 7 ноября 1796 г. - полковник, шеф лейб-гвардии Конного полка. 28 мая 1800 г. назначен шефом лейб-гвардии Измайловского полка, и с тех пор носил только измайловский мундир. С раннего детства Николай Павлович имел склонность к военному делу. Император Павел I, горячо любивший своих младших детей, имел особенную привязанность к Николаю и незадолго до смерти даже допускал возможность его вступления на престол.

Через два года после трагической смерти отца, в 1803 г. воспитателем великого князя Николая Павловича стал генерал М.И. Ламздорф - невежественный и жестокий человек. Он постоянно угрожал своему питомцу разными наказаниями за непослушание, часто наказывал его розгами, бил линейкой и ружейными шомполами, иногда избивал его почти до бесчувствия. Но Николай рос упрямым и независимым.

В то же время среди наставников Николая Павловича были крупные ученые - экономист А.К. Шторх, юрист М.А. Балугьянский, историк Ф.П. Аделунг. Однако великий князь недолюбливал их монотонные "усыпительные лекции", скучные общественные и правовые теории. "По-моему, лучшая теория права - добрая нравственность, а она должна быть в сердце независимо от этих отвлеченностей и иметь своим основанием религию", - говорил позднее император Николай I барону М.А. Корфу. С большим интересом великий князь изучал военное дело - артиллерию, фортификацию, тактику, стратегию и другие военные науки. Более всего он любил инженерное дело - свою будущую военную специальность. "Мы - инженеры!" - любил часто повторять Николай Павлович. И недаром впоследствии император Александр I поставил своего младшего брата во главе инженерного ведомства России, с каковым поручением великий князь блестяще справился. С тревогой и воодушевлением юный Николай, проникнутый патриотическим духом, получал известия о ходе Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии.

В 1817 г. великий князь женился на прусской принцессе Шарлотте, принявшей православие и ставшей в России великой княгиней Александрой Федоровной. От этого брака родилось семеро детей, в том числе и будущий император Александр II. 3 июля 1817 г. Николай был назначен генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейб-гвардии Саперного батальона. С 25 июня 1818 г. - командир бригады 1-й Гвардейской дивизии (в состав бригады входили лейб-гвардии Измайловский и Егерский полки). Летом 1819 г. император Александр I впервые сказал Николаю Павловичу, что намерен вскоре отказаться от престола в его пользу, так как следующий из братьев (по старшинству), великий князь Константин Павлович, тогдашний наместник в Царстве Польском, также не желает царствовать. В 1823 г. император Александр I подписал Манифест, объявлявший наследником престола великого князя Николая Павловича. Но Манифест был секретным, он не публиковался и поэтому не имел силы. С февраля 1825 г. великий князь Николай - командир 1-й Гвардейской дивизии.

27 ноября 1825 г. в Петербурге из Таганрога было получено известие о кончине императора Александра I. Петербургский генерал-губернатор граф М.А. Милорадович заранее отказался признавать новым государем Николая Павловича и настоял на проведении присяги императору Константину. Николай присягнул первым, его примеру последовали высокопоставленные генералы и гвардия, Сенат. Николай Павлович уговорил членов Государственного совета присягнуть на верность Константину, невзирая на его прежнее отречение от прав на престол. Со своей стороны, наместник в Польше великий князь Константин Павлович присягнул в Варшаве на верность брату Николаю, привел к присяге ему все Царство Польское. Вместе с тем, он не выехал в Петербург, а подтвердил свое отречение в письмах к Николаю Павловичу и матери - вдовствующей императрице Марии Федоровне. Николай настаивал, чтобы Константин занял престол, но 6 декабря 1825 г. получил письмо брата, содержащее новый решительный отказ.

10 декабря 1825 г. Николай Павлович узнал о существовании обширного военного заговора. 12 декабря 1825 г. он принял решение объявить себя императором. Вечером 13 декабря 1825 г. Государственный совет присягнул императору Николаю I, а утром 14 декабря 1825 г. присягу принесли другие высшие государственные учреждения. Тем же днем в Петербурге состоялось восстание нескольких воинских частей под предводительством членов тайного общества, позднее известного как "декабристы".

Император Николай I лично руководил подавлением восстания на Сенатской площади. Он неоднократно пытался вступить с восставшими в переговоры, чтобы убедить их подчиниться закону. Но видя безрезультатность уговоров, в ходе которых был смертельно ранен генерал-губернатор Милорадович, приказал открыть по мятежникам артиллерийский огонь. Позднее, после разбирательства по делу декабристов, император санкционировал смертный приговор пяти руководителям восстания.

В сентябре 1826 г. в Москве в Успенском соборе состоялась коронация императора Николая I. Вступление молодого императора Николая I на престол породило в обществе многие надежды на улучшение положения дел после мрачного последнего десятилетия царствования императора Александра I. Симпатии к новому монарху высказывал возвращенный из ссылки А.С. Пушкин. Между государем и Пушкиным установились тесные отношения, правда, иногда несколько обременительные для поэта, ибо император взял на себя права его личного цензора. Но в других случаях Николай I защищал Пушкина от нападок недоброжелателей. Более того, до знакомства с Пушкиным несколько равнодушный к поэзии, Николай Павлович, внимательно читая произведения Александра Сергеевича, стал ценить поэтическое слово. А после трагической смерти Александра Сергеевича император взял на себя материальные заботы о его семье - оплатил долговые обязательства поэта, устроил будущее его детей.

Николай I обладал огромной работоспособностью (работал по 18 часов в сутки!) и огромным личным мужеством. В 1831 году он сам усмирил холерные бунты в Петербурге (на Сенной площади) и в военных поселениях Новгородской губернии, убедив бунтующих покориться властям.

Николай I не был чужд понимания необходимости проведения государственных реформ, но всегда резко выступал против даже мысли о возможных революционных преобразованиях. По окончании дела декабристов в Манифесте 13 июля 1826 года Николай I осудил "дерзостные мечтания, всегда разрушительные", но заявил о намерении проводить реформы, постепенно улучшать "отечественные установления". 6 декабря 1826 года император Николай I создал Секретный комитет для подготовки важных государственных преобразований на основе многочисленных проектов, сохранившихся в кабинете покойного императора Александра I. Но главным для Николая Павловича был вопрос о том, во имя чего нужно осуществлять возможные реформы?

По мнению многих мыслителей XIX - начала XX вв. и современных исследователей, во время правления Николая окончательно завершился процесс, резко ускоренный Петром I, - процесс формирования русской нации. И Николай Павлович чутко уловил это главное содержание движения России по историческим дорогам в первой половине XIX столетия - он завершил дело Петра, но одновременно подвел черту под оголтелым преклонением перед пониманием "прогресса" на секулярный западный лад. А.С. Пушкин увидел эту характерную особенность царствования Николая Павловича, и недаром в 1830 году в письме к князю П.А. Вяземскому А.С. Пушкин писал: "Государь, уезжая, оставил в Москве проект новой организации, контрреволюции революции Петра..."

В этом была одна очень важная черта императора Николая I - он был истинным русским царем. Многие современники свидетельствуют о любви императора "ко всему Русскому". Именно при Николае I при императорском дворе входит в привычку говорить по-русски ("даже с женщинами!" - восхищенно говорится в дневнике графини А.Д. Блудовой, что, по мнению самой Блудовой, было "дотоле неслыханным делом"). Впервые в моду император вводит для мужчин любимый им казацкий мундир, а для женщин - народное платье. Подобное поведение императора, а затем и всего двора со временем сделало переворот в дворянском семейном быту и воспитании, дало повод к стремлению возвращаться ко всему отечественному.

И недаром та же А.Д. Блудова отмечала: "Николай Павлович при самом восшествии на престол первый у нас показал пример, и поколение, при нем возросшее, уже далеко отступило от иностранных мнений и с любовью и рвением старается о всем родном". И далее графиня Блудова вполне справедливо заключает: "В своих привычках и привязанности ко всему национальному Николай Павлович опередил своих современников и показал то предчувствие нужд и стремлений своего века, о которых мы упоминали как о черте отличительной людей, избранных Провидением и посылаемых Им во дни великих переворотов общественных".

Идея национального призвания государя и государства, врученного ему Богом, была одной из стержневых идей, которые направляли все действия Николая I. Более того, забота о национальных интересах России подвигла государя максимально использовать все достижения "прогресса", но он сумел поставить сам "прогресс" на службу России и использовать его для обеспечения российских национальных приоритетов. И в годы правления Николая I русская жизнь плодотворно развивалась - строились железные дороги, крепости, храмы, открывались по всей империи университеты, училища, школы, множились печатные издания и успехи литературы, зодчества, театра... Особенно активное развитие, кстати, получили естественные науки и инженерное дело.

Второй отличительной чертой Николая I следует признать то, что он сознательно принял на себя миссию русского православного царя. Сам государь был искренне верующим православным человеком, причем не просто в обрядовом смысле. Да, при Николае Павловиче при дворе впервые за многие десятилетия стали показательными хоровые исполнения молитв и церковных песнопений. Да, государь обязательно посещал церковные службы, а в своих путешествиях по России отстаивал длительные литургии. Но важно, что он не просто их отстаивал, а искренне молился, т.е. принимал веру в Господа всем своим сердцем.

Сохранилось свидетельство А.С. Пушкина, который говорил А.О. Смирновой-Россет, записавшей слова поэта: "Знаете ли, что всего более поразило меня в первый раз за обедней в дворцовой церкви?.. Это что государь молился за этой официальной обедней, как и она (императрица), и всякий раз, что я видел его за обедней, он молился; он тогда забывает все, что его окружает. Он также несет свое иго и тяжкое бремя, свою страшную ответственность и чувствует ее более, чем это думают. Я много раз наблюдал за царской семьей, присутствуя на царской службе; мне казалось, что только они и молились..." Об этом же говорят и другие современники. "Он говаривал, что, когда он у обедни, то он решительно стоит перед Богом и ни о чем земном не думает", - читаем мы в одном месте о Николае I. "А когда он приобщался (Святых Таин. - В.В., С.П.), Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое проникало его в это время", - читаем в других воспоминаниях.

Сколько в этих записях удивления и восхищения! И вправду, было чем восхищаться - ведь более ста лет русские монархи не отличались истовостью веры. Тем более удивительным для современников было то, что ревностная вера государя восторжествовала во времена, когда в моду и обыкновение вошли вольнодумство и атеизм! Поистине, государь был достоин восхищения.

И недаром великий русский провидец и старец, преподобный Серафим Саровский, говорил о государе Николае I одному из своих собеседников: "А ты уж, батюшка, не о нем пекись - его Господь сохранит: он велик перед Богом - он в душе христианин". А в разговоре со своим келейником Павлом старец Серафим сказал о государе: "Я всегда молюсь, чтобы Господь продлил его жизнь для счастия России..."

Вполне естественно, что и свой императорский долг Николай I воспринимал как служение Богу, России и российскому народу. Он неоднократно говорил об этом публично, но, главное, этот принцип служения он возвел в абсолют и не мыслил своей жизни вне этого служения. Своих подданных государь также направлял к исполнению сознательного служения Богу, Царю и Отечеству.

И потому именно в царствование Николая Павловича высшего пика достигло понимание Россией и самим государем великого духовного смысла существования Российской империи на земле. Современный исследователь М.Д. Филин совершенно справедливо отмечает, что сам император, конечно же, не был мыслителем на троне, и не дано ему было создать теорию грядущей "Христианской Империи". Но его русская православная душа, наполненная готовностью к свершению духовного подвига, несомненно, интуитивно чувствовала этот великий духовный смысл бытия России. И потому духовная энергия императора пробудила к жизни, стимулировала труды многих русских мыслителей.

Одним из таких мыслителей, охваченных истинным духовным порывом, пробужденным государем, был министр народного просвещения С.С. Уваров. Еще в 1832 году в своей записке на имя императора С.С. Уваров писал об "истинно русских охранительных началах Православия, Самодержавия и Народности, составляющих последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия Отечества". При своем вступлении в должность министра в 1833 году С.С. Уваров провозгласил принцип деятельности министерства: "Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности". В 1837 году в отчете о деятельности вверенного ему министерства С.С. Уваров более подробно раскрыл сущность этой тройственной формулы.

Так в нескольких кратких выражениях и родилась знаменитая формула, может быть, одна из самых знаменитых в истории России, более того, выражающая идеал истинного устройства земного бытия России - Православие, Самодержавие, Народность. Немного позднее эта формула стала основой так называемой теории официальной народности. А в русских сердцах она получила и еще одно звучание: "За Бога, Царя и Отечество!".

В годы царствования Николая I рождается первый официальный гимн Российской империи, ставший одним из самых значимых символов николаевской эпохи в истории. Автором текста гимна стал поэт В.А. Жуковский, композитором А.Ф. Львов. Официально гимн впервые исполнили в Москве, в Большом театре 11 декабря 1833 года.

Боже, царя храни.

Сильный, державный,

Царствуй на славу, на славу нам.

Царствуй на страх врагам,

Царь православный.

Боже, царя, царя храни.

Триединый идеал "Православие. Самодержавие. Народность", по сути дела, восстановил в русском сознании тот духовный смысл, который закладывался в существование Российского царства еще в XVI веке. Иначе говоря, этот идеал восстановил духовную связь России с собственным прошлым, утерянный было в XVIII столетии, и связал настоящее и будущее России с ее духовно-историческими корнями.

И еще очень важно, что, провозгласив триединый принцип "Православие. Самодержавие. Народность", русская духовно-политическая мысль середины XIX века одухотворила саму идею Российской империи, придала Российской империи великий духовный смысл, указала Российской империи цели и задачи ее земного исторического бытия, а именно - устремленность в Вечность.

А конкретной задачей, ведущей для русского духовно-политического сознания XIX столетии, стала одна: Россия - это удерживающая сила. В этом отношении Российская империя рассматривалась как единственная в мире сила, способная удержать мир от падения в объятия антихриста, символами которого считались распространяющийся материализм в философии, секуляризм в отношении к религии, республиканизм и социализм в социально-политической сфере и революционизм в методах политического действия.

Император Николай I использовал все силы для того, чтобы всячески укрепить эту удерживающую роль России в мире. А, значит, в первую очередь нужно было удержать саму Россию. Позднее выдающийся русский мыслитель-консерватор К.Н. Леонтьев писал: "Государь Николай Павлович... чувствовал, однако, политическим инстинктом своим не только то, что Запад на пути к заразительному и для нас разложению, но что и сама Россия наша при нем именно достигла той культурно-государственной вершины, после которой оканчивается живое государственное созидание и на которой надо приостановиться по возможности, и надолго, не опасаясь даже и некоторого застоя".

Для упрочения и упорядочения государственной власти Николай I повелел провести кодификацию законов. В 1826 году он основал Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое возглавил М.М. Сперанский. К 1833 году это отделение подготовило 15 томов нового Свода законов Российской империи, одобренного и утвержденного Государственным советом и царем и введенного в действие с 1 января 1835 года. Николай I отдавал предпочтение составлению нового законодательства о правах сословий. Но, опасаясь новых проявлений недовольства со стороны дворянского общества, а также вследствие Польского мятежа 1830-1831 гг., царь отказался от проведения коренных реформ в государственном и общественном строе. Признавая систему военных поселений малопригодной для содержания армии, он ликвидировал военные поселения в Новгородской губернии (1831) и в Белоруссии (1836).

Император Николай I был убежденным противником крепостного права. В годы его царствования существовало 9 секретных комитетов, занимавшихся разработкой проектов отмены крепостного права и предоставления помещичьим крестьянам более широких прав. Доверив руководство крестьянским делом твердому приверженцу освобождения крестьян П.Д. Киселеву, царь сказал ему: "Ты будешь мой начальник штаба по крестьянской части". Он одобрил начало реформы государственной деревни, подготовленной Киселевым, и в 1840-е гг. издал ряд указов, расширявших личные и имущественные права крепостных крестьян. Но так и не решился осуществить полную крестьянскую реформу, считая, что Россия, в условиях враждебного окружения и популярности революционных идей, еще не готова к этому.

Николай I верил во всесилие государства. При Николае I значительно расширился бюрократический аппарат государственной власти. И это имело и серьезные негативные последствия. Не доверяя дворянству, никогда не простившему ему расправы над декабристами, царь избрал разветвленный чиновничий аппарат своей опорой. Он стремился назначать на высшие государственные посты людей военных, доказавших свою преданность и лояльность. Но, замечая несовершенства бюрократической системы, он гневно сетовал на то, что "столоначальники правят Россией". Стремясь не допустить проникновения в Россию "революционной заразы", Николай I санкционировал усиление политического сыска. Созданное в 1826 году Третье отделение было призвано взять под тайный полицейский надзор царившие в обществе настроения.

К сожалению, упования Николая I на силу государственного контроля было излишне идеалистическим. Государь не допускал самой возможности того, что в русском обществе могут возникать какие-то собственные толкования, мнения, взгляды на историю, современность и будущность России. От своих подданных император требовал неукоснительного соблюдения законов и своей государевой воли - и не более того. И любой, посмевший заступить за эту грань, очерченную императорской волей, немедленно подвергался наказанию. Так были наказаны П.Я. Чаадаев, петрашевцы (среди которых, как известно, был и молодой Ф.М. Достоевский), революционные демократы А.И. Герцен и П.И. Огарев (последние эмигрировали за границу).

Под бдительный пресс личной государевой цензуры попал и московский кружок славянофилов. Еще в начале 1830-х годов Николай I, прочитав статью И.В. Киреевского "Девятнадцатый век", разразился гневной филиппикой в адрес автора (слова государя передал А.Х. Бенкендорф): "Под словом просвещение он понимает свободу... деятельность разума означает у него революцию, а искусно отысканная середина не что иное, как конституция". И с тех пор Николай Павлович постоянно подозревал славянофилов в либерализме, а сами славянофилы подвергались такому гонению, как "ни один западник, ни один социалист". Вот так, к сожалению, и разошлись, особенно в 40-е годы XIX века, две мощные национальные силы - государственный инстинкт императора и выросшее из народного сознания славянофильское учение.

Здесь можно только сожалеть, что в царствование Николая I так и не произошло соединения государственного патриотизма с живым, пусть и беспокойным патриотизмом народным. "Земля" и "Власть" опять не смогли услышать и понять друг друга. "Власть" нисколько не интересовалась мнением "Земли", более того, считала само существование такого мнения настоящей крамолой. И "Земле", чтобы сохранить спокойствие в империи, оставалось только соблюдать свой верноподданнический долг. А ведь при такой постановке дела, по заключению одного из современников, "Самодержавие" грозило превратиться в "систему полицейско-канцелярской диктатуры", "Православие" - в освящающую ее духовно-консервативную силу, а "Народность" - в верноподданническое прикрытие государственного фасада.

И сейчас можно признать, что подобное отношение российской "Власти" к "Земле", т.е. к собственному народу, стало причиной очень многих проблем в отечественной истории. Разрыв между "Властью" и "Землей" не мог способствовать длительному благодатному существованию России...

Осмысливая внешнеполитическую линию Российской империи, Николай Павлович говорил: "Россия - держава могущественная и счастливая сама по себе; она никогда не должна быть угрозой ни для других соседних государств, ни для Европы. Но она должна занимать внушительное оборонительное положение, способное сделать невозможным всякое нападение на нее".

Именно эта твердая позиция государя обеспечила многие военные и внешнеполитические успехи, которые достигла Россия в царствование императора Николая I. Были победоносно завершены войны с Персией (1826-1828) и Османской империей (1828-1829). Под протекторат России перешли Дунайские княжества. Но в 1831 году император спас турецкого султана, которому угрожал завоеванием египетский паша. Зато в результате, Россия с 1833 года на несколько лет установила свой контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. Император Николай I укреплял военный и политический союз России с Пруссией и Австрией. В 1849 году русский царь честно выполнил свой союзнический долг перед Австрией, направив войска в Венгерский поход, во время которого русские полки спасли австрийскую монархию и всю Европу от революции. В Высочайшем Манифесте 14 марта 1848 года говорилось: "После благословений долголетнего мира запад Европы внезапно взволнован ныне смутами, грозящими ниспровержением законных властей и всякого общественного устройства.

Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии, и, разливаясь повсеместно с наглостью, возраставшей по мере уступчивости правительств, разрушительный поток сей прикоснулся, наконец, и союзных нам империи Австрийской и королевства Прусского. Теперь, не зная более пределов, дерзость угрожает в безумии своем и нашей Богом вверенной России.

Но да не будет так!

По заветному примеру наших православных предков, призвав на помощь Бога Всемогущего, мы готовы встретить врагов наших, где бы они ни предстали, и, не щадя себя, будем в неразрывном союзе с святой нашей Русью защищать честь имени русского и неприкосновенность пределов наших.

Мы удостоверены, что всякий русский, всякий верноподданный наш, ответит радостно на призыв своего государя, что древний наш возглас: за Веру, Царя и Отечество и ныне предскажет нам путь к победе, и тогда, в чувствах благоговейной признательности, как теперь в чувствах святого на него упования, мы все вместе воскликнем: С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтесь, яко с нами Бог!"

Но, стремясь возродить "законный порядок" в Европе после революций 1848-1849 гг., Николай I не смог предотвратить возникновения там мощной антирусской коалиции в составе Англии, Франции и других держав. Европейские государства, уже пораженные язвой гуманистического либерализма, просто-напросто испугались неимоверной мощи Православной Российской империи и начали изощренную пропагандистскую кампанию против России - европейская печать постоянно публиковала о России клеветнические сочинения. Что стоят только разглагольствования об отсталости, варварстве и агрессивности России в книге маркиза А. де Кюстина "Россия в 1839 году"!

Итак, 30 лет император Николай I удерживал Россию, а сама Российская империя удерживала весь мир на зыбком рубеже света и тьмы. И именно в эти 30 лет Россия превратилась в могущественнейшую мировую державу. И здесь нужно отметить одну очень важную черту во внешнеполитической деятельности российского императора. Будучи одним из самых религиозных государей за всю историю России, Николай I придавал религиозный смысл и военным действиям, которые ему приходилось предпринимать. По мнению современного писателя и публициста К.Б. Раша, "все царствование императора Николая I - это одинокий поединок "последнего рыцаря Европы" с "исчадиями ада" революций, это война днем и ночью со скрытным и коварным врагом, война не на жизнь, а на смерть". В 1848 году во время февральской революции в Париже Николай I писал брату своей жены прусскому королю Фридриху Вильгельму IV: "Нам обоим угрожает неминуемая гибель". Царь знал, что говорил. Он лучше всех в Европе понимал угрозу и знал, за что он воюет. Отправляя в 1849 году войска в Европу на подавление революции, он сказал: "Ибо мы защищаем самое святое дело, мы - христиане".

К.Б. Раш видит пять великих христианских сражений, которые дал император Николай I антихристовым силам в виде "революционной гидры" и которые он совершенно ясно осознавал, как войны за Святую Русь. Первое из них - сражение на Сенатской площади в 1825 году, когда он лично руководил подавлением декабрьского путча.

Второе сражение произошло в 1831 году, когда был подавлен революционный мятеж в Польше. В этом сражении плечом к плечу с императором выступил и А.С. Пушкин, даровавший народу русскому знаменитое стихотворение "Клеветникам России".

Третье сражение состоялось в том же 1831 году, когда Николай I, высадив десант на Босфор, спас гибнущую Оттоманскую Порту и поставил ее в тот момент заслоном перед ордами египетского Мехмет-паши.

Четвертое сражение дал государь Николай I в Европе, послав в Австро-Венгрию в 1849 году стотысячный русский корпус.

А пятым, и последним, православным сражением императора Николая Павловича против либерально-революционной Европой стала Восточная война, позднее вошедшая в учебники под именем "Крымской войны 1853-1856 гг.".

Укрепив положение России в Европе в ходе подавления революционных бунтов 1848-1849 гг., Николай I решил усилить позиции своего государства на Балканах и Ближнем Востоке. В эти годы возник спор между православными и католиками о святых местах в Палестине. Турецкий султан, в чьи владения тогда входила Палестина, истово ненавидя Россию и православие, решил поддержать католиков, ущемив при этом интересы православных. Так, ключи от храма Рождества Господня в Вифлееме были переданы от греков католикам, интересы которых представлял французский император Наполеон III. Российский император вступился за единоверцев, справедливо полагая, что Православная Империя не может покорно снести подобного оскорбления. Николай I потребовал от Османской Порты особого права для русского царя быть покровителем всех ее православных подданных. Турки ответили отказом.

В ответ в июне 1853 года русские войска заняли Валахию и Молдавию, объяснив туркам, что русские войска уйдут из Дунайских княжеств тогда, когда турки вернут православным ключи от храма в Вифлееме. В Высочайшем Манифесте 14 июня 1853 года говорилось: "...Защита Православия была искони обетом блаженных предков наших. С того самого времени, когда Всевышнему Промыслу угодно было вручить нам наследственный престол, охранение сих святых обязанностей, с ним неразлучных, было постоянно предметом заботливости и попечений наших; и они... всегда направлены были к обеспечению прав Церкви Православной... Не завоеваний ищем мы: в них Россия не нуждается. Мы ищем удовлетворения справедливого права, столь явно нарушенного..."

Англичане и французы посоветовали туркам отказать русским. В октябре 1853 года Османская империя объявила войну России. Так началась Крымская война.

Из Высочайшего Манифеста о войне с Турцией 20 октября 1853 года: "Россия вызвана на брань: ей остается, возложив упование на Бога, прибегнуть к силе оружия, дабы понудить Порту к соблюдению трактатов и к удовлетворению за те оскорбления, коими отвечала она на самые умеренные наши требования и на законную заботливость нашу о защите на Востоке Православной веры, исповедуемой и народом русским".

Уже вскоре, разбив в нескольких сражениях турецкую армию и флот, Россия могла одержать внушительную победу, но... Либеральная Европа не могла допустить такого триумфа православного государя. В 1854 году в войну на стороне Турции вступили крупнейшие европейские державы - Англия и Франция, позднее к ним присоединилось Сардинское королевство. А самое ужасное состояло в том, что Николая I предали и нанесли ему удар в спину самые, как казалось, близкие союзники - монархические Австрия и Пруссия.

Правда, в дипломатических неудачах сказалась и позиция тогдашнего министра иностранных дел К.В. Нессельроде, которому были чужды интересы России, ибо он не любил русских, считал их ни к чему не способными, но преклонялся перед немцами.

И все же предательство австрийской монархии, только что спасенной русскими штыками, было особенно изощренным! Николай Павлович с горечью говорил: "Я жестоко наказан за излишнюю доверчивость по отношению к нашему молодому соседу (т.е. австрийскому императору. - В.Е., С.П.)..." Но он же и прекрасно понимал причины такого предательства: "Что теперь делается, меня не удивляет. Я уже в 1849 году был уверен, что Европа не простит нашего спокойствия и наших заслуг". Однако государь был намерен до конца исполнить свой долг.

Вот что говорилось в Высочайшем Манифесте 9 февраля 1854 года: "Итак, против России, сражающейся за Православие, рядом с врагом христианства становятся Англия и Франция! Но Россия не изменит святому своему призванию, и если на пределы ее нападут враги, то Мы готовы встретить их с твердостию, завещанной нам предками..."

Эта же идея развивается и в Высочайшем Манифесте 11 апреля 1854 года: "Православной ли России опасаться сих угроз? Готовая сокрушить дерзость врагов, уклонится ли она от священной цели, Промыслом Всемогущим ей предназначенной? Нет! Россия не забыла Бога! Она ополчилась не за мирские выгоды; она сражается за Веру Христианскую и защиту единоверных своих братий, терзаемых неистовыми врагами. Да познает же все Христианство, что как мыслит Царь Русский, так мыслит, так дышит вся Русская семья - верный Богу и Единородному Сыну Его, искупителю нашему Иисусу Христу, православный русский народ".

С весны 1854 года война, хоть и названная позднее Крымской, на самом деле носила мировой характер, ибо в ней участвовали крупнейшие государства, а военные действия велись по всему миру - в Крыму, на Кавказе, в Европе, в Баренцовом море и даже на Камчатке. Боевые действия в Крыму, оборона Севастополя стали примером высочайшего героизма русского народа. Конечно, справиться с международным монстром было слишком тяжело, но даже оставление Севастополя еще не означало поражения России. И вполне возможно, Крымская война завершилась бы русской победой, если бы... Если бы на престоле остался император Николай Павлович... Но Николай I умер 18 февраля 1855 года, не дожив до конца войны.

Еще в 1850 году Николай Павлович адресовал своему сыну-наследнику Александру слова: "Дай Бог, чтобы удалось мне сдать тебе Россию такою, какою стремился я ее поставить: сильной, самостоятельной и добродающей, - нам добро - никому зло". Единственное дело, которое он не успел закончить, - отмена крепостного права. Недаром император Николай I говорил сыну в 1854 году: "Я не доживу до осуществления своей мечты; твоим делом будет ее закончить..." И, умирая, император завещал сыну Александру отменить крепостное право.