| Похожие рефераты | Скачать .docx |
Реферат: Мифологическая картина мира
СОДЕРЖАНИЕ
I.Введение
II. Мифологическая картина мира
1 Мифология как феномен культуры
1.1 Что такое Миф?
1.2 Школа изучения мифологии
1.3 Мифология у истоков современных наук
2 Сверхъестественное в понимании мира древним человеком
2.1 Мифическая сопричастность как основное отношение мифа
2.2 Языческие боги – мифические существа
2.3 Фетишизм
2.4 Мифы и магия
2.5 Миф как отрицание индивидуальности и свободы
III. Тождественность антропологической сущности мифологии в различных культурах
3.1 Мифотворчество как важнейшее явление в культурной истории человечества
3.2 Общая картина мифов разных народов
IV. Заключение
V. Список используемой литературы
IВведение
«Истина едина, но разные люди дают Ей разные имена»
Ригведа
Миф и культура – единое, нерасторжимое целое, в котором миф являет собой его неотъемлемую часть. И миф, и культура имеют непосредственное отношение к знанию о человеке. Сам миф есть знание. Более того, он – воплощение духовного культурного наследия. В нем запечатлено в символической форме знание всех народов, которые когда–либо жили на Земле.
В мифе как системе мировоззрения человек воспринимается как целостная структура, находящаяся в важной соотнесенности со всем Мирозданием. Другими словами, проблема человека в данном случае увязывается с вопросами о возникновении Мира и самого человека, о его месте в Мире, эволюции Мира и человека.
Миф – это система мировоззрения и мировосприятия. Миф представляет собой древнее знание, которое тщательным образом сберегалось на протяжении тысячелетий, поскольку являлось необходимым условием выживания социума. Знание это сберегалось во времени, оно также охранялось от непосвященных; миф как система древней мудрости всегда принадлежал тайной сфере знания, в отличие от культовых представлений, открытых для большинства членов социума.
Для наилучшего понимания мифологической картины мира, необходимо раскрыть понятие «Миф», объяснить мифологию как систему мировоззрения и мировосприятия. Понять значимость мифа для выживания социума. Для понимания мифа как основы передачи во времени великих, вневременных истин, необходимо отследить общую картину мифов разных народов. Эти вопросы будут более подробно рассмотрены в основной части реферата.
II Мифологическая картина мира
1 Мифология как феномен культуры
1.1 Что такое миф?
Что такое мифы? В «школьном» понимании – это, прежде всего античные, библейские и другие старинные «сказки» о сотворении мира и человека, а также рассказы о деянии древних, по преимуществу греческих и римских, богов и героев – поэтические, наивные, нередко причудливые. Само слово «миф» греческое и означает предание, сказание. Вплоть до 19 в. в Европе были наиболее распространены лишь античные мифы. В первой половине 19 в. научный оборот вводятся мифы широкого круга индоевропейских народов (древних индийцев, иранцев, германцев, славян). Последующее выявление мифов народов Америки, Африки, Океании, Австралии показало, что мифология на определенной стадии исторического развития существовала практически у всех народов мира.
Сравнительно – историческое изучение широкого круга мифов позволило установить, что в мифах различных народов мира – при чрезвычайном их многообразии – целый ряд основных тем и мотивов повторяется. К числу древнейших и примитивнейших мифов принадлежат, вероятно, мифы о животных. Глубоко архаичны мифы о происхождении животных и людей. Очень древние мифы о происхождении солнца, месяца (луны), звезд. Центральную группу мифов, по крайней мере, у народов с развитыми мифологическими системами, составляют мифы о происхождении мира, вселенной и человека. У культурно отсталых народов таких мифов мало.
Особое и очень важное место занимают мифы о происхождении и введении тех или иных культурных благ, добывание огня, изобретении ремесел, земледелия, а так же установлении среди людей определенных социальных институтов, брачных правил, обычаев и обрядов.
1.2 Школа изучения мифологии
Современные исследователи мифологии коренным образом расходятся во взглядах на природу, круг содержания и значения древних мифов. Некоторые смотрят на них как на плоские, суеверные сказки, малоинтересные по своему умственному и духовному содержанию. Другие полагают, что мифы древних представляют одно из глубочайших достижений человеческого духа, вдохновенное творение талантливых мифотворческих умов, не испорченных модным научным подходом аналитического мышления и поэтому открытых для глубоких космических прозрений, сокрытых от современного думающего человека. Общепринятой теории мифа до сих пор нет.
Античные мыслители эпохи расцвета Греции и Рима первыми попытались оценить значение мифологии; их очень упрощенные объяснения продержались вплоть до 18 в. Все их можно свести к нескольким видам: по одному объяснению, мифы представляют собой аллегории и символы природных и нравственных явлений; по другому, это произвольные выдумки поэтов или даже результат сознательного обмана со стороны жрецов; по третьему, мифы – это истории вовсе не божеств, а выдающихся людей глубокой древности, впоследствии обожествленных. Так или иначе, народные мифы в их традиционном виде отвергали почти все античные философы.
В 1752 г. Фоннетель впервые указал на типологическое сходство мифов античности с мифами племен, еще живших в его время в условиях первобытности. Для научного понимания мифов большую роль сыграл Х. Г. Гейне (1729 – 1812), согласно его учению, мифы – это попытки осмысления мироздания: «Основой всей мифологии является незнание явлений».[1]
Исследователь мифов Л. Леви – Брюль (1857 – 1938) считал, что мифы созданы первобытным мышлением, существовавшим как некая качественно особая стадия в развитии мышления человека.
Своеобразно толковал проблему мифа З. Фрейд (1856 – 1939) – вместо первобытного мышления играет роль подсознание как область образов, физиологически обусловленных, но под влиянием социальных запретов оттесненных в настоящее время из области собственно сознания. По его учению: «Миф – это кусок преодолений младенческой душевной жизни народа».[2]
Согласно Б. Малиновскому (1884 – 1942), «миф – не объяснение каких–то явлений, а выражение веры: на просто повествование, но переживаемая действительность. Если его изучать без отрыва от той жизни, в которой он существует, то окажется, что миф – не символ, а непосредственное выражение своего содержания. В первобытной культуре миф выполняет важную функцию: он выражает и обобщает верования, обеспечивает и укрепляет общественную мораль того общества, в котором он сложился, доказывает целесообразность обряда и культа и содержит практические правила человеческого поведения».[3]
Последнее направление изучения мифологии имеет многочисленных последователей среди этнографов и фольклористов. Оно отвергает простое и изящное. Для них мифотворчество – это обобщение закономерностей существования явлений природы и общества, сделанное без помощи абстрактных понятий, а с помощью метафор.
1.3 Мифология у истоков современных наук
Будучи системой первобытного мировосприятия, мифология включала в себя в качестве не расчлененного, синтетического единства зачатки не только религии, но и философии, политических теорий, до научных представлений о мире и человеке, а также – в силу бессознательно – художественного характера мифотворчества, специфики мифологического мышления и «языка» (метафоричность, образность) – и разных форм искусства, прежде всего словесного. Превращение некоторых мифов в религиозные догматы, новая социальная роль религии – результат уже далеко зашедшего исторического развития.
В связи с делением общества на классы мифология, как правило, тоже расслаивается. Разрабатываются мифологические сказания и поэмы о богах и героях, которые преображаются как предки аристократических богов. Так было в Египте, Вавилонии, Греции, Риме. Местами от этой «аристократической» мифологии отличалась жреческая – мифологические сюжеты, разрабатывающиеся замкнутыми корпорациями жрецов. Так создавалась «высшая мифология». Напротив, в верованиях народных масс дольше сохранялась «низшая мифология» - представления о разных духах природы – лесных, горных, речных, морских, о духах, связанных с земледелием, с плодородием земли, с растительностью. Эта «низшая мифология», более грубая и непосредственная, оказывалась обычно более устойчивой. В фольклоре и поверьях многих народов Европы сохранилась именно «низшая мифология», тогда как «высшая», представления о высших богах, существование у древних кельтских, германских и славянских народов, почти совершенно изгладилась в народной памяти и лишь частично влилась в образы христианских святых.
Мифология прослужила исходным материалом для развития философии, научных представлений, литературы.
Следы тесной связи с мифологическим наследием отчетливо хранят и первые шаги развития науки, например, древнегреческая натурфилософия, история, медицина и др. Но и позднее, когда из мифологии окончательно выделяются такие формы общественного сознания, как искусство, литература, политическая идеология и др., они еще долго пользуются мифом как своим «языком», расширяя и толкуя мифологически символы. Литература (а также живопись, пластические искусства) на протяжении своего развития широко использовала традиционные мифы в художественных целях. Мотивы мифологии были арсеналом поэтической образности, источником сюжетов, своеобразным языком поэзии (особенно до 19 в.). В 20 в. происходит сознательное обращение некоторых направлений литературы к мифологии, имеет место как использование различных традиционных мифов (при этом их смысл резко меняется), так и мифотворчество, создание собственного языка поэтических символов.
Некоторые особенности мифологического мышления могут сохраняться в массовом сознании, рядом с использованием строгой научной логики. В наши дни религиозные мифы христианства, иудаизма, ислама и др., ныне существующих религий продолжают использоваться церковью, разными социальными и политическими силами для внедрения и поддержания религиозного сознания (идеей смирения, терпения, загробного воздания и др.), а иногда и в политических целях, чаще всего реакционных, например, используемая сионизмом концепция «избранного народа».
Живучесть некоторых стереотипов мифологического мышления в области политической идеологии и в связанной с ней социальной психологии делает в определенных условиях массовое сознание питательной почвой для распространения «социального» или «политического» мифа (например, немецкий нацизм в своих интересах не только стремился возродить поставить себе на службу древнегерманскую языческую мифологию, но и сам создавал своеобразные мифы – расовый миф, соединяющий с культом фюрера, ритуалом массовых сборищ и т. д.).
2. Сверхъестественное в понимании мира древним человеком
2.1 Мистическая сопричастность как основное отношение мифа
Можно просто зафиксировать тот факт, что миф стоит вначале человеческой истории, но гораздо плодотворнее будет объяснить этот факт, исходя из основных смысловых потребностей человека, без которых немыслимо его существование. К числу таких потребностей относится стремление к переживанию своего смыслового единства с миром.
Есть два крайних полюса, два ценностных отношения к миру – как «чужому» и как к «своему»[4] . Современный человек уже не боится «чужого», объективного, нечеловеческого, он научился покорять его. Поэтому ощущение внутреннего родства с миром, сегодня воспринимается как одно лишь из возможных отношений к бытию. Но для первобытного человека это отношение было единственно возможным. Иное мироощущение повергло бы первобытного человека в состояние не проходящей тоски и отчаяния перед противостоящими ему бездушными и всемогущими силами.
Способом выживания первобытного человека стало чувство его породненности с грозными природными стихиями. Он чувствовал их родственными себе, одушевленными существами, которых можно как-то умилостивить, заговорить, а иногда даже напугать. Об этом блестяще написал Фрейд: «Самым первым шагом достигается уже очень многое. И этот первый шаг очеловечивания природы. С безличными силами и судьбой не вступить в контакт, они остаются вечно чужды нам. Но … если повсюду в природе тебя окружают существа, известные тебе из опыта твоего собственного общества, то ты облегченно вздыхаешь, чувствуешь себя как дома среди жути, можешь психически обрабатывать свой безрассудный страх … А может быть ты даже не беззащитен, ведь почему бы не ввести в действие против … сил внешней природы, те же средства, к которым мы прибегаем в своем обществе; почему бы ни попытаться заклясть их, умилостивить, подкупить …».[5] Такое мироощущение и составляет первооснову мифа.
Чувство одушевленности природы не есть исключительно достижение мифологической эпохи. И современный человек разделяет природные и смысловые (ассоциативные) характеристики вещей, тогда как в мифе они отождествлены безо всякой возможности различения. Собственно говоря, слово «отождествление» здесь не совсем уместно, ибо в мифе смысловые свойства изначально воспринимаются, как природные, а ассоциативные связи между явлениями – как причинно – следственные. Французский этнограф Леви-Брюль приводит рассказ одного миссионера о том, как он показывал индейцам фигурки животных, изобразив их на стене с помощью теней от пальцев. На следующий день племя наловило больше рыбы, чем обычно, и все принялись упрашивать миссионера вновь показать те же фигурки, «спектакль теней» был воспринят ими как подлинная причина богатого улова. Леви-Брюль называет подобного рода связи, устанавливаемые мифом, «мистическими связями, или мистической сопричастностью вещей и явлений. Мистическая сопричастность есть основное отношение мифологического мира; мистическая сопричастность – это ассоциативно – психологическая, смысловая связь, воспринимаемая и переживаемая как способ реальной взаимной обусловленности вещей и явлений. »[6] .
Но там, где господствуют мистические связи, нет вещей и животных в нашем понимании. «Для первобытного сознания, - подчеркивает Леви-Брюль, - нет чисто физического факта в том смысле, какой мы придаем этому слову».[7] Миф есть царство всеобщего оборотничества: вещь не только вещь, но одновременно и одушевленнее существо; животное – и животное (добыча) и священный дух; солнце – это и тот огненный шар, который мы каждый день видим на небе, но одновременно это и грозный бог, дающий и плодородие и засуху. Для первобытного человека эти представления есть нечто изначальное, а вовсе не результат соединения (ассоциации) двух образов.
2.2 Языческие боги – мифические существа
Миф – это способ человеческого бытия и мироощущения, целиком основанный на смысловом породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает явления природы как одушевленное существо.
Иными словами, миф есть не что иное, как проекция человеческой души вовне, в космическое целое. Слово «космос» здесь используется не в точном значении, какое оно приобрело в наши дни.
Космос – это древний образ мироздания, в котором человек не «царь природы» (это понимание возникает лишь в христианскую эпоху), а всего лишь ее часть. И чтобы выжить в этом психологическом космосе, человек должен себе найти могучих покровителей среди окружающих его существ. Эти покровители становятся его богами, которым он приносит жертвы и перед которыми он испытывает одновременно и страх и надежду. Ясно, что в роли таких богов оказываются наиболее значимые для конкретного племени силы и явления природы, одушевленные мифологическим воображением.
У каждого племени возникают свои боги, свои почитаемые мифологические существа. Отсюда пошел возникший уже в христианскую эпоху термин «язычество»: в отличие от духовного универсализма христианской Европы в древности каждому обособленному языку (племени) соответствует своя система верований. Языческие боги носят самый разнообразный характер, но сами верования и мифы достаточно типичны по своей внутренней структуре и способу взаимодействия природы и человека.
Каждое племя имеет своих священных предков, которые чаще всего отождествляются с некоторыми животными. Такая система верований получила название тотемизма. Тотем – это не просто животное, а божественное животное, нечто среднее между демоном, человеком и животным. Реальные животные не есть боги, однако в них мистически присутствует тотем, точно так же, как тотем мыслится в виде конкретного животного. И мифологическое мышление ничуть не смущается очевидной логической несовместимостью этих характеристик. В ответ на вопрос действительно ли он верит в то, что предком его племени была выдра, индеец объяснил, что « они вовсе … не думают, будто это была такая же выдра, какие существуют сейчас. Выдры, от которых они произошли, были людьми – выдрами, а не животными: они обладали способностью менять облик мужчины или женщины на облик выдры». [8]
2.3 Фетишизм
Другим характерным для мифа верованием являлся фетишизм. Фетишизм – есть обожествление особого предмета, как носитель демонических сил и который мистически связан с судьбой племени. Предмет, к которому относятся подобным образом, и есть фетиш.
Конечно, можно оценивать миф, сравнивая его с современной системой знаний, однако это увело бы нас далеко в сторону от его действительного назначения. Миф не призван давать объективную картину мира, он призван придавать миру смысл. Так «индейцы пуэбло верят, что они дети Солнца-Отца, и эта вера открывает в их жизни перспективу …, выходящую далеко за пределы их ограниченного существования. Это … позволяет им жить полноценной (смысловой) жизнью».[9] И в то же время надо помнить, что эта смысловая полнота достигалась при полном отрицании самостоятельного достоинства человека.
«Человек видел в себе лишь продолжение жизни природы и готов был обрекать на смерть тех, кто уже не мог воплощать в себе расцвет обожествляемых природных сил. При появлении первых признаков упадка сил богочеловека следует придать смерти. Убивая богочеловека в расцвете сил и предавая его дух могучему преемнику, первобытный человек предупреждал все опасности».[10]
2.4 Мифы и магия
В мифе не только человек зависит от мироздания, но мироздание зависит от человека. Мистическая сопричастность носит двусторонний характер, и если две вещи или два существа мистически причастны друг другу, то судьба каждого из них действительным образом связана с судьбой другого. Если смысловая связь неотличима от причинной, то можно влиять на вещи, обращаясь не к ним, а к их смысловым двойникам, к их символам. В этом и состоит сущность и основная идея магии. Между человеком и его изображением (или его вещью, клочком волос и т. д.) существует мистическая связь, а потому можно подействовать не человека (убить или внушить любовь), действуя на изображение (или на прядь его волос и т. д.).
Отсюда можно сформулировать определение магии. Магия – это способ воздействия на вещи через использование не их объективных свойств, а их мистической сопричастностью друг к другу. В магии мистическая связь выступает как орудие человеческой воли. Отсюда понятно, почему в мифе (а миф – это не рассказ, а сама жизнь) такое значение обретает жест, ритуал, слово. Ведь и жест, и ритуал, и слово магически связаны с миром грозных божественных сил, они могут вызывать гнев, а могут и усмирить их. Да и само слово не есть слово в нашем понимании. Слово всегда мистически связано с обозначаемым предметом или явлением, это слово – магический символ, слово – заклинание и неосторожное обращение со словом может грозить мировыми катастрофами. «В … древнюю эпоху «злое слово» считалось опаснее «меча». Так в карельских эпических песнях древнейший герой Вейнемейнен не пользуется мечом, а всего добивается словом, песней».[11] Древний человек особенно опасался, что не только его вещи, но и его имя может быть магически использовано против него. Ведь имя мистически причастно своему владельцу; зная настоящее имя бога или колдуна, можно обрести над ним магическую власть. Отсюда – скрывание героями древних сказаний своего подлинного имени. Итак, магическое управление природой подменяло собой реальное, практическое овладение ее силами. Магия не могла влиять на объективное свойство вещей, но она внушала людям сплоченность, оптимизм, «программировала» их бессознательное на успех в трудном и опасном деле. «Функция магии, - Замечает западный антрополог Б. Малиновский, - заключается в поддержании веры в победу надежды над отчаянием».[12]
2.5 Миф как отрицание индивидуальности и свободы
В мифе человек магически овладевал миром, но не следует думать, будто это приносило ему свободу. Ведь магическая связь сама делает своим пленником того, кто к ней обращается. В мифе и магии человек выступает не как самоценное существо, а как часть целого, вписанная в его незыблемый порядок. Даже в глазах своих последователей магия не всесильна, ибо она основана на мистических связях мирового целого, космоса, в котором Судьба одинаково всесильна и над людьми и над богами. Но древний человек не стремится к свободе. Миф и магия выражают стремление не к свободе, а к выживанию, но выживание здесь осуществляется за счет подавления проявлений свободы.
Надо различать, во-первых, свободу как неотъемлемую духовную потенцию человека и, во-вторых, осознание, и осознанную социальную реализацию свободы. Миф есть исторически первое и потому очень ограниченное осуществление творческого человеческого духа, когда этот дух еще не развит и не готов совладать с собственной свободой. И даже в более позднюю эпоху, когда человек уже вышел из первобытного состояния и стал понемногу овладевать силами своей души, он воспринимал свой самоконтроль как результат помощи богов мудрости – против бога гнева и ярости. В этих условиях психическая жизнь первобытного человека могла быть упорядочена лишь с помощью магических обрядов и ритуалов, программирующих его бессознательное и направляющих течение душевной жизни по социально приемлемому пути. «Власть нравственного закона и его запреты первоначально были магической властью».[13] Мифологические ритуалы сплачивали общину и образовывали магический мост, оживляющий в душах связь между миром обыденного и миром священного. Социальные правила и запреты, освященные именем богов, внедрились не только в сознание, но и в бессознательные глубины души.
Миф есть не только способ смысловой консолидации человека с природой, и это и способ консолидации индивида с общиной, которая воспринималась как часть обожествленной природы. Каждый человек целиком отождествлял себя с обществом, порядок которого был не менее священен, чем порядок природы. Миф упорядочивал человеческую жизнь, но делал это за счет тотального подчинения человека коллективу. Не было отдельного «Я» - каждый воспринимал себя как частицу общего «Мы», - только так можно было обеспечить сплоченность примитивного коллектива в условиях негарантированного выживания. Законы коллектива не были написаны на бумаге. Они были неотъемлемы от самой коллективной жизни, рассматриваемой как продолжение священного космического порядка.
Любой шаг за пределы, предписанные священным обычаем, рассматривался как нарушение священной гармонии, подрыв союза людей и богов. Миф руками вождей и старейшин избавлялся от тех, кто не вписывался в его тоталитарную структуру, стабильность общества достигалась за счет консервации сложившихся в прошлом порядков.
III. Тождественность антропологической сущности мифологии в различных культурах
3.1 Мифотворчество как важнейшее явление в культурной истории человечества
На ранних стадиях развития мифы по большей части примитивны, кратки, элементарны по содержанию, лишены связной фабулы. Позднее, на пороге классового общества, постепенно создаются более сложные мифы, разные по происхождению мифологические образы и мотивы переплетаются, мифы превращаются в развернутые повествования, связываются друг с другом, образуя циклы. Таким образом, сравнительное изучение мифов разных народов показало, что, во – первых, весьма сходные мифы часто существуют у разных народов, в самых различных частях мира, и во – вторых, что уже самый круг тем, сюжетов, охватываемых мифами, - вопросы происхождения мира, человека, культурных благ, социального устройства, тайны рождения и смерти и др. – затрагивает широчайший, буквально «глобальный» круг коренных вопросов мироздания. Мифология выступает перед нами уже не как сумма или даже система «наивных» рассказов древних. Более углубленный подход к этому феномену неизбежно приводит к постановке проблемы, что же такое мифология? Ответ не прост. Не случайно современные исследователи до сих пор нередко коренным образом расходятся во взглядах на ее сущность и природу. К тому же к мифологии, изучая ее в разных аспектах, по – разному подходят религиоведы, этнографы, философы, литературоведы, лингвисты, историки культуры и т. д.; и их исследования часто взаимодополняют друг друга.
Мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной способ понимания мира. Миф выражает мироощущение и миропонимание эпохи его создания. Человеку с самых ранних времен приходилось осмыслять окружающий мир. Мифология и выступает как более ранняя, соответствующая древнему и особенно первобытному обществу форма мировосприятия, понимания мира и самого себя первобытным человеком, как первоначальная форма духовной культуры человечества. Мифология представляет собой своеобразную систему фантастических представлений об окружающей человека природной и социальной действительности.
Причины, по которым вообще должны были возникать мифы, по – видимому, следует искать в общих для того уровня культурно – исторического развития особенностях мышления.
Главные предпосылки своеобразной мифологической «логики» - это, во – первых, что первобытный человек еще не выделял себя из окружающей среды – природной и социальной, и, во – вторых, элементы мифологической диффузности, нерасчлененности первобытного мышления, не отделившегося еще отчетливо от эмоциональной, аффектно – моторной сферы. Человек переносил на природные объекты свои собственные свойства, приписывал им жизнь, человеческие чувства.
Содержание мифа мыслится первобытным сознанием вполне реальным, различие между реальным и сверхъестественным не производится. Для тех, среди кого миф возникал и бытовал, миф – «правда», потому что он – осмысление реально данной и «сейчас» длящейся действительности, принятое многими поколениями людей «до нас». Коллективный практический опыт, каков бы он ни был, накапливался множеством поколений, поэтому он лишь рассматривался как достаточно «надежный». Для всякого первобытного общества этот опыт был сосредоточен в мудрости предков, в традиции; поэтому осмысление фактов внешнего мира оказывалось делом веры, вера же не подлежала проверке и не нуждалась в ней.
Мифы составляют как бы священное духовное сокровище племени. Они связаны с заветными племенными традициями, утверждают принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживают и санкционируют определенные нормы поведения. Миф как бы объясняет в данном обществе и мире порядок, он так объясняет человеку его самого и окружающий мир, чтобы поддержать этот порядок. В культовых мифах момент обосновывания, оправдывания отчетливо превалирует над моментом объяснения. Культовый миф всегда являлся священным, он, как правило, окружен глубокой тайной, он – сокровенное достояние тех, кто посвящен в соответствующий ритуал.
3.2 Общая картина мифов разных народов
Мифы разных народов, порой удаленных друг от друга на значительные расстояния или существовавших в различные временные эпохи, обнаруживают удивительную общность. Об этом свидетельствуют общие или сходные персонажи – часто с созвучными именами, сходными функциями и атрибутами – сходные сюжеты и мотивы, аналогичные мифологические концепты. Буквально каждому элементу одной мифологической системы можно найти параллели в других мифологиях. Более того, его значение в полной мере может быть понято именно через эти параллели, через сопоставление с мифологическими данными из других культур. Общие черты мифов, принадлежащие разным культурным традициям, представляют собой мифологические универсалии. Положенные в основу анализа, они дают возможность проникнуть в дух мифологии народа, обнаружив в ней как общее, так и специфические особенности.
Список универсалий весьма внушителен, и весьма затруднительно дать хотя бы краткий их обзор. Наиболее важными для понимания природы Мифа являются те из них, которые относятся к древнейшим слоям мифологий и касаются космогонических и антропологических представлений.
Мифологические универсалии имеют отношение, прежде всего, к основам основ, к ядерной части Мифа. Мифологический материал свидетельствует о том, что мифы разных народов весьма сходным образом представляют картину возникновения Мира. Так, появлению Вселенной обычно предшествует Ничто, Небытие. В «Ригведе» речь идет о «Не-сущем», из которого возникает «Сущее». Небытие, «Не–сущее» в некоторых мифах отождествляется с Хаосом, которому противостоит еще не проявленный Мир. Хаос иногда идентичен Тьме, Мраку, Ночи, а также Первобытным Водам.
В древнекитайском мифе Миру предшествует Хунь–тунь – первозданная бесформенная масса. В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» Сюй Чжэна (III в. н.э.) говорится, что небо и земля пребывали в Хаосе, подобно содержимому куриного яйца[14] . В аккадской мифологии персонификацией мирового Хаоса и воплощением первозданной стихии является Тиамат (букв. «море»). Шумерские мифы повествуют о том, что «вначале был первозданный океан», «первый двигатель»[15] . В египетской мифологии в начале времен Мир представлял собой Хаос, первозданную пучину вод – Нун.
Сходную картину рисуют ведийская, греческая, иудаистская, скандинавская и другие мифологии. Из Мирового Яйца (или Мирового Зародыша) выходит верховное божество, персонифицирующее весь Мир. Согласно ведийской космогонии, из Мирового Яйца – Золотого Зародыша – возник творец Праджапати; из Яйца появляется и Брахма.
В одном из египетских мифов говорится, что первый бог – Солнце – выходит из Мирового Яйца, снесенного Птицей Великий Гоготун[16] .
Исследователям мифов хорошо знакомо представление о так называемом «праздном» или «отдыхающем» боге, часто встречающееся у разных народов. Ученые отмечают его, например, в мифологии африканских народов. По словам Б. Оля, «в африканских религиях верховное существо чаще всего носит характер просто философского понятия, идеи в чистом виде. В мифах говорится о том, как первоначальное божество, которое создало Вселенную «в черновом виде» и «наметило ее схему», «сошло со сцены», а заботы по управлению Миром поручило второстепенным божествам»[17] . Черты «отдыхающего бога» в определенной мере характерны и для Праджапати, и для Брахмы. Оба они олицетворяют некий общий исходный принцип. Акты собственно творения осуществляют другие божества, выступающие в мифах, с одной стороны, как более активные начала, а с другой – как своего рода посредники между высшим божеством и явленным Миром. Можно, видимо, утверждать, что высшее божество, таким образом, является скорее не творцом, а носителем идеи творения.
Одной из универсальных, основополагающих космогонических концепций является идея цикличности, согласно которой Мир в конце цикла поглощается Небытием и вновь возникает из Небытия после очередной «ночи». Это представление отразилось в одном из ключевых древнеиндийских понятий – Пралайя. В древнеиндийской мифологии великим циклам соответствуют «дни» и «ночи» Брахмы.
С идеей цикличности, т.е. вечно возникающего Мира, связано представление о регулярных вселенских катастрофах, которые в мифах представляются как наказание, насылаемое Богом на людей. Можно вспомнить, например, встречающийся во многих мифологиях мотив потопа. Его универсальный составной элемент – спасение, которое Бог дарует очень небольшому количеству «праведных» людей. Подобная схема обнаруживается, в частности, в шумерском мифе о Зиусудре (Зиусудра – букв. «нашедший жизнь долгих дней»), в аккадской версии – в мифе об Ут–напишти (Ут–напишти – букв. «нашел дыхание»), в древнегреческом мифе о Девкалионе, в библейском рассказе о Ное и т.д.
Гибель человечества иногда связывается с испепеляющим огнем. В скандинавской мифологии персонификацией этого уничтожающего огня является огненный великан Сурт. Вот как это звучит в предсказаниях слепой провидицы: «Видит вельва: дрожит земля под копытами огненного воинства Сурта. Скачет оно, хочет втоптать в землю воинство богов. Огненные великаны ворвались в сечу, плеснуло пламя от меча их повелителя Сурта, побежало по стволу Ясеня Иггдрасиль. Сгинула в пламени Ось Мира. И от этого сам Мир стал разрушаться. Звезды попадали с неба. Мир погрузился во тьму. Море накрыло сожженную и опустошенную землю, и над ним повисло черное небо. Но, в конце концов, воды схлынули, и вновь появилась земля, зеленая и прекрасная. И не было на ней более ни драчливых богов, ни их чудовищных противников. Вот что рассказала провидица Одину. „Когда это будет?“ – спросил ее бог. „Могу сказать тебе только, что это будет“, – отвечала она»[18] .
Согласно мифам американских индейцев науа, история Вселенной прошла через определенные циклы или периоды, сменяющие друг друга. Каждый из этих циклов имел правителем то или иное божество и заканчивался мировой катастрофой: пожаром, потопом, землетрясением и др.
К универсальным мотивам следует отнести мотив утраченного рая, в котором невинное человечество пребывало в Начале Времен и, откуда оно было изгнано за свои грехи. В качестве примера можно упомянуть ветхозаветное описание райского сада Эдем. Аналогичную картину рисуют мифы и легенды многих народов. Так, Йоойо, мифическая страна западноафриканского народа фульбе, согласно легендам, представляет собой страну счастья и изобилия, где, не ведая болезней и смерти, жили люди в глубокой древности и откуда они были изгнаны разгневанным Богом, недовольным их поведением.
Универсальный характер имеет идея Мирового Порядка, или Божественного Закона, в соответствии с которым строятся Мир и бытие человека. Так, ведийское понятие рита передает «принцип упорядоченности», первооснову Мира и действующих в нем законов. Благодаря рите Солнце перемещается по эклиптике, меняются времена года, рассвет рассеивает ночную тьму. Рита определяется так же, как «Путь Солнца»; само Солнце иногда называется «лицом риты». Противоположным термином выступает анрита – Хаос, Тьма.[19]
К важным концептам, имеющим универсальный характер, следует отнести представление о дуальности как одном из основополагающих принципов Мироздания. В мифологическом материале принцип дуальности характеризуется многочисленными манифестациями. В системе космогонических идей дуальность связывается с первыми актами творения (возникновения) Мира, в результате которых, согласно мифам, происходит переход от единичности, единственности, единства Абсолютного Начала (Бога) к двойственности, принципу парности.
В системе чисел как мифологических принципов это – переход от Единицы к Двойке (от Монады к Диаде – у Пифагора), знаменующий переход от Единого, через союз (Двойку), к началу Творения. Союз «запускает» механизмы творения. Ничто («Не–сущее») порождает из себя Сущее – с помощью «раздвоения», с помощью пары, в которой эманация из Абсолютного Начала явилась прообразом явленного Мира. Эту «картину» хорошо иллюстрируют многие мифы. Можно обратиться, например, к чрезвычайно любопытной космогонии бамбара (Западная Африка). Согласно мифам этого народа, Мир произошел из первоначальной пустоты, наделенной движением, – гла, представляющей собой «принцип вселенского внутреннего движения, который наделен потенцией пробуждения и возрождения». Гла издала звук, и произошло ее удвоение. Гла гла в мифе предстает как исходный принцип дуальности.
Парность в мифах часто рассматривается как результат соития: Первоначало (Бог) сочетается само с собой, порождая нечто третье. Так, согласно древнеегипетским мифам, Атум, демиург, «создавший сам себя», сам себя оплодотворив (проглотив собственное семя), родил, выплюнув изо рта богов–близнецов: воздух – Шу и влагу – Тефнут, от которых произошли земля – Геб и небо – Нут.[20]
Во многих мифологических традициях первичная эманация делится на две половины. Например, в мифе догонов (Западная Африка) «Яйцо Мира», представлявшее собой первоначальную матку, разделилось на две плаценты, каждая из которых должна была содержать пару близнецов Номмо, важных персонажей, «участников» первых актов Творения. Из одной половины Яйца вышло раньше срока существо мужского пола, впоследствии превратившееся в Шакала Йуругу. Существом, вышедшим из второй половины, оказалась Йазиги, женская ипостась, женская душа Йуругу.[21]
Эти два первосущества представляют два противоположных, но взаимодействующих начала, на основе которых строится Мир. Их конфликт, точнее, их противоположность, – это вечное противостояние сил действия и сил инерции.
Совершенно очевидно, что догоны абсолютно не уникальны в своем видении Мира. Стоит вспомнить, прежде всего, известную оппозицию двух принципов в древнекитайской философии – инь и ян. Отношение этих двух противоположных начал являлось основой древнекитайского мировоззрения: весь процесс становления Мира рассматривался китайцами как результат взаимодействия этих двух начал, а не их противоборства, как иногда утверждается в литературе.
Аналогичные представления отмечаются практически у всех народов: у шумеров и древних индийцев, у ацтеков и древних славян.
Итак, парность, или дуальность, как и тройственность (триада), представляет один из важнейших космогонических принципов, «встроенных» в картину космогенеза.
Одним из основополагающих космогонических концептов является представление о четырех первичных элементах, воспринимаемых как своего рода материальный фундамент, на основе которого развивается явленный Мир. Эти элементы, или стихии, – огонь, вода, земля, воздух. (В восточной традиции этим четырем первичным элементам в определенной степени соответствуют пять сил Природы. Например, в китайской мифологии это – дерево, огонь, металл, вода и земля.)
К универсальным категориям относится также понятие жизненной субстанции. В полинезийской мифологии это – мана, особая жизненная сила или потенция, которой обладают люди, животные; такой силой обладают предки. Полинезийскому понятию мана, которое, кстати, является общепринятым в литературе термином для обозначения данного концепта, соответствует шумерское ме. Тибетское ла означает жизненную силу, которой обладают все живые люди и которая покидает человека с его последним дыханием.[22] В мифологии алгонкинов, индейцев Северной Америки, ему соответствует маниту, обозначающее, с одной стороны, магическую власть, невидимую силу, которой могут обладать люди, животные и предметы неживой природы, с другой – сверхъестественные существа, выполняющие роль личного духа.
Универсалией, объединяющей разные мифологии, является представление о божественном происхождении человека, а также всех культурных благ, которые он получил в свое распоряжение, в том числе языка, письменности, социальных институтов, обрядов и т.д. Первые люди, согласно мифам, совсем не похожи на современных людей. Они не имеют пола или они андрогины. Характерно, что во многих аборигенных культурах существует представление о том, что смысл обряда инициации состоит в «закреплении» пола ребенка, поскольку он рождается двуполым. Первые люди бессмертны; мифы описывают, как постепенно человек становится смертным. Так, согласно мифологии африканского народа догонов, первопредки были андрогинами и обладали способностью оплодотворять самих себя. Догоны были уверены, что древние люди не умирали, а превращались в змей и затем в духов – йебан.[23]
Универсальным было также представление о том, что первые люди понимали язык животных и вещей. Этот мотив нашел широкое отражение в фольклоре. В сказках часто повествуется о говорящих животных, деревьях, ручьях, облаках и т.п. Универсальный характер имеет представление о первых Божественных династиях.
Так, согласно древнеегипетским преданиям, «царям человеческим предшествовал якобы баснословный род богов, полубогов и теней, имена которых благоговейно занесены вместе с годами их царствования, от 300 до 3000 лет и более для каждого».[24]
Диодор Сицилийский, древнегреческий историк I в. до н.э., приводит отголосок этого предания, в котором говорится о Солнечной династии Древнего Египта: «Египетские жрецы, исчисляя время, истекшее от царства Солнца до похода Александра, полагают около 23 тысяч лет. Они говорят – это, очевидно, сказка – что из богов, царствовавших на земле, старейшие владели скипетром по 12 веков каждый, а потомки их – не менее чем по 300 лет… Египтяне также говорят, что кроме богов неба есть другие, которых они называют богами земными; они родились смертными, но приобрели бессмертие широтой своего ума и заслугами перед человеческим родом. Некоторые из них царствовали в Египте. Солнце было первым царем египтян, потом царствовал Сатурн и дал жизнь Осирису и Исиде, которые, взойдя на престол, бесчисленными благодеяниями усовершенствовали общественную жизнь».[25]
Знаменитый шумерский «Царский список», представляющий собой ретроспективный свод исторических событий, составленный значительно позже, перечисляет имена восьми полулегендарных властителей, правивших «до Потопа». После Потопа, как сообщает «Царский список», «была ниспослана царская власть». Кстати, многие из имен «Царского списка», которые в течение длительного времени считались фантазией шумеров, как оказалось в результате последних открытий, являются именами реально существовавших личностей.[26]
К мифологическим универсалиям, бесспорно, следует отнести представление о сакральном характере числа. В литературе обычно говорится о числовых соотношениях, с помощью которых в космологии описывается возникновение и устройство Мира. Впрочем, смысл категории числа в Мифе гораздо шире, нежели предложенное трактование числа как одного из способов (кодов) описания Мироустройства. В мифах, которые в этом отношении едины, числа рассматриваются как основополагающие принципы Мироздания и даже как некие силы, участвующие в актах Творения. Подобное понимание числа систематизировано в учениях Пифагора и Плотина. Известно, что учение о числах Пифагора представляло собой синтез всех наук и искусств, а числа он воспринимал как основу этого синтеза.
Платон, который во многих вопросах следовал за Пифагором, полагал, что число пронизывает всё бытие: «Число есть всё».[27] Символика чисел и их соотношений практически совпадает в разных мифологиях. И это представляется существенным обстоятельством, важным для понимания природы Мифа. Так, единица символизирует совершенную целостность Мира и его Первоначала. Как отмечает В.Н. Топоров, в наиболее древних текстах единица встречается крайне редко, или вовсе не встречается. Он предполагает, что «1 означает, как правило, не столько первый элемент ряда в современном смысле, сколько целостность, единство».[28]
Число два, как уже отмечалось, отражающее принцип дуальности, лежит в основе бинарных противоположностей, на которых зиждется Мироздание. Оно отсылает к идее единства дополняющих друг друга мужского и женского начал, активного и пассивного принципов и т.д. В ведийской традиции число два выступает, с одной стороны, как символ противопоставления, разделения и связи, с другой – как символ соответствия или гомологичности противопоставляемых элементов. Другими словами, два означает начало разделения того, что символизируется единицей, а также сходство и несходство «содержания» единицы и двойки.
Три (троица, триада) – не только совершенное число и образ абсолютного совершенства, превосходства, но и основная константа макрокосма, определяющая его динамичную целостность, и социальной организации. В мифологиях Мир, как правило, имеет трехчастную структуру. В мифах речь идет о божественных троицах (или трехипостасных божествах типа древнеиндийского Тримурти).
Число четыре описывает идеально устойчивую структуру Мира. В его символике и четыре первоэлемента, и четыре стороны света, и четыре главных направления и т.д. Три и четыре вместе составляют «магическое число» семь, характеризующее семеричный принцип организации макро и микрокосма.[29] Число семь представляет также семь цветов радуги, которые во многих мифологиях символизируют вселенскую гармонию (например, в мифологии западноафриканского народа фульбе). Сложная символика стоит и за другими числами – 5, 9, 10, 11, 12 и др. Так, число десять в мифах воспринимается как соединение принципов, «заложенных» в первых четырех простых числах – 1, 2, 3 и 4 (например, в Каббале). Сакральной природой обладает и число двенадцать (ср. двенадцать знаков Зодиака, двенадцать подвигов Геракла, двенадцатичленные пантеоны и т.д.)
Конечно, этот список универсалий вовсе не является полным. Однако приведенные здесь параллели демонстрируют удивительную общность мифологий разных народов, что не может быть случайным, и это, как представляется, диктует необходимость строить анализ каждой конкретной мифологии именно на основе и с учетом универсалий.
Черты сходства разных мифологических систем не могут не впечатлять. Исследователи по–разному объясняли эти факты. Так, сходные мифологические сюжеты предлагалось объяснять либо действием механизмов контаминации (школа заимствования), либо периодически появляющимися в разных местах «сходными символико–логическими структурами» (теория местных, замкнутых процессов, периодически повторяющихся в силу известной ритмичности) и т.д.
В результате изучения мифологического материала, выявляющего внушительное число сходных черт разных мифологий, складывается впечатление, что все они восходят к некоему общему источнику. Что это был за источник? Для древних людей было очевидным, что в Мифе заключено высшее, божественное знание, и это знание было единым для всех народов.
IV. Заключение
В наши дни слово «миф» является чрезвычайно популярным и даже модным. Говорят о мифах в экономике, в политике, о мифах в искусстве и т.д. В данном случае «миф» имеет совершенно специфическое, современное значение, предполагающее, что речь идет о том, во что верят все или подавляющее большинство людей, но что на самом деле является вымыслом, не относящимся к реальности. Как видим, это толкование понятия мифа возникло на основе общепринятого восприятия мифа как фантазии.
Зачем нам собственно нужен Миф? Есть ли смысл обращаться к древнейшим периодам существования человечества? Представляется очевидным, что Миф – неотъемлемая часть общего человеческого культурного фонда. В нем нашла свое закрепление Мудрость (именно с большой буквы), накопленная человечеством с незапамятных времен. Мы же, современные люди, чрезвычайно удалились от этой Мудрости, которая древним людям представлялась вневременной, вечной.
В течение веков происходил процесс накапливания неверия, отрицания и отторжения Мудрости, заложенной в Мифе. Постепенно Миф все больше развенчивался и, как следствие, исчезал, т.е., становясь все более и более непонятным, он вытеснялся из духовной сферы. Во многом мы и сейчас ощущаем это отношение к древнему знанию.
А ведь именно Миф всегда был средством (и основой) передачи во времени великих, вневременных, истин. Когда же человек стал осваивать, другими словами – подавлять Природу и ставить себя в позицию Хозяина Природы, он начал помещать себя в центр всего сущего. Одновременно с этим он начал забывать многое из того, что так тщательно стремились сберечь многочисленные предшествующие поколения людей.
Чему все же нас «учит» Миф? Правомерным ли является этот вопрос? Слово «учит» является не совсем подходящим, поскольку «учить» не есть функция Мифа. Впрочем, для нас, многое забывших из древнего наследия, все, что связано с Мифом, конечно, содержит определенный урок, смысл которого состоит в призыве обратиться к древнему знанию.
Где вы, о древние народы?
Ваш мир был храмом всех богов,
Вы книгу матери-природы
Читали ясно, без очков.
Ф.И. Тютчев
V. Список используемой литературы
1. Воеводина Л.Н., «Мифология и культура» - М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2002.- 384с.
2. Зубко Г.В., «Миф: взгляд на Мировозздание» - М.: «Логос», 2008.-360с.
3. «Мифы народов Мира» Энциклопедия (В 2 томах.) Гл.ред. С.А. Токарев.- М.: «Советская энциклопедия» 1980. – Т.1. А-К. 672с.
4. «Мифология древнего Мира» пер. с англ. Предисл. И.М. Дьяконова. М., Главная редакция восточной литературы издательство «Наука», 1977.-453с.
[1] №3 «Мифы народов мира» Энциклопедия гл. ред. С. А. Токарев Т.1. стр. 237.
[2] №5 Тахо-Годи А. А. «Греческая мифология» (Фрейд З. «Психоанализ. Религия. Культура» стр. 9) стр. 32.
[3] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Малиновский Б. «Магия, наука и религия» стр. 19) стр. 12
[4] № 2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на мировозздание» (Мещерникова Н.А. «Наука в ценностном измерении» стр. 37)стр. 52.
[5] №5 Тахо-Годи А. А. «Греческая мифология» (Фрейд З. «Психоанализ. Религия. Культура» стр. 29) стр. 62.
[6] №1Воеводина Л. Н. «Мифология и культура» (Леви-Брюль Л. «Сверхъестественное в первобытном мышлении» стр. 59) стр. 45.
[7] №1Воеводина Л. Н. «Мифология и культура» (Леви-Брюль Л. «Сверхъестественное в первобытном мышлении» стр. 59) стр. 46.
[8] №1Воеводина Л. Н. «Мифология и культура» (Леви-Брюль Л. «Сверхъестественное в первобытном мышлении» стр. 78) стр. 56.
[9] №3 «Мифы народов мира. Энциклопедия» гл. ред. Токарев С. А. (Юнг К. Г. «Архетип и символ» стр.80) Т.1. стр. 359
[10] Там же (Фрезер Д. Д. «Золотая ветвь» стр. 254) Т.1. стр.363
[11] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Гачев Г. Д. «Содержательность художественных форм» стр. 110-111) стр. 236
[12] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Малиновский Б. «Магия, наука и религия» стр. 99) стр. 125
[13] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Бердяев Н. А. « О знании человека» стр. 90) стр. 126
[14] № 2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Рифтин Б. Л. «Китайская мифология// Мифы народов мира» т.1 стр. 653) стр. 236.
[15] Там же (Крамер С. Н. «История начинается в Шумере» стр. 91) стр. 258.
[16] Там же (Топоров В. Н. Яйцо Мировое// Мифы народов мира» т.2 стр.681) стр.145.
[17] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Оля Б. «Боги Тропической Африки» стр. 17) стр. 118
[18] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» («Старая Эдда» Кн.1/пер. Корсун А. И. под ред. И коммент. Стеблина М. И. стр. 83) стр. 136.
[19] №4 «Мифология древнего мира» пер. с англ. предисл. Дьяконова И. М. (Бонгард-Левин Г. М. «Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, религия» стр.38) стр. 285.
[20] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Рубинштейн Р. И. « Атум// Методы народов мира». Т.1. стр.124) стр. 236.
[21] №1 Воеводина Л. Н. «Мифология и культура» (Котляр Е.С. «Миф и сказка Африки» стр. 118) стр.333.
[22] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Огнева Е. Б. «Тибетская мифология// Мифы народов мира» Т.2. стр. 506) стр. 320.
[23] №1 Воеводина Л. Н. «Мифология и культура» (Котляр Е.С. «Миф и сказка Африки» стр. 390) стр.268.
[24] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Морэ А. «Во времена фараонов» стр. 78) стр. 169.
[25] Там же (Морэ А. «Во времена фараонов» стр. 79) стр. 172.
[26] Там же (Ллойд С. «Археология Месопотамии» стр. 101) стр. 175.
[27] №2 Зубко Г. В. «Миф: взгляд на Мировозздание» (Лосев А. Ф. «история античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон» стр. 316) стр.85
[28] Там же (Топоров В.Н. «Числа//Мифы народов мира» Т.2 стр. 630) стр. 89.
[29] Там же (Топоров В.Н. «Числа//Мифы народов мира» Т.2 стр. 630) стр.89.
Похожие рефераты:
Истории религий и кризис цивилизации
Культ солнца в мифологии якутов (проблема древних этнокультурных параллелей)
Теории культурологии традиции типологии
Многообразие знаний о культуре
Трансформация образа трикстера в современной культуре
Давно ли люди гибнут за металл и как именно закалялась сталь
Бхагавад Гита "Царственная наука Бого-Реализации" том 1
Мифологема птицы в творчестве В. Хлебникова